Страница:
Маттеи убили, устроив авиакатастрофу. Гаррази вновь стал «советником» ЭНИ через несколько недель после торжественных похорон горсти пепла — всего, что осталось от субстанции и устремленности Энрико Маттеи.
Все попытки установить истину в истории с гибелью Маттеи оказались безуспешными: свидетелей похищали, шантажировали; тех, кто притрагивался к правде, — убивали.
Сам Лучано, слишком верно служивший заокеанским друзьям, погиб внешне вполне благопристойно — сердечная недостаточность. Он, видимо, перестарался: следовало помнить, что Дженко Руссо не хотел отдавать Сицилию кому бы то ни было, даже друзьям из Техаса.
Каждое из таких убийств замыкает завеса молчания, полная тишина.
И словно стражи этой тишины, которая является слышимым выражением дисциплины, сидят где-нибудь в Палермо на открытой террасе старики в черном, неторопливо тянут черно-красное вино, говорят мало, смотрят — при внешней заторможенности — стремительно, как истинные охотники, умеющие бить навзброс, без прицеливания.
Мафия феодальна по своей форме. Эту ее феодальность определяет несколько даже истеричное поклонение старшему. Наивность «рыцарства» членов ордена проявляется и в том, что режут безвинного человека, веруя на слово: начальник ошибаться не может, на то он и начальник — «лейтенант», а глядишь, и «заместитель капо».
Феодальность мафии, искусно консервируемая «верхом» в «низших» подразделениях, предполагает убиение в человеке всякого рода эмоций: «Тебе поручено пристрелить, похитить, взорвать — делай. Перед всевышним отвечу я». Дисциплинированность — один из факторов существования мафии: во всяком случае любую акцию должна замыкать — тишина.
Все эти аксессуары средневековья перемещаются ныне на север страны, поближе к Милану: там, где промышленность, — там деньги, там есть поле для наживы. Однако необходим камуфляж — нельзя быть вороном среди дятлов, заметят сразу. «Верхи» давно уже внешне благопристойны: вполне добропорядочные люди, похожие на врачей, юристов, бизнесменов средней руки. Как быть с исполнителями? Как переместить их на Север, хотя бы на один час, для проведения «операции», но так, чтобы возможные свидетели не определили их сразу же как сицилийцев, и не столько по их смуглоте, сколько по угловатости и «тихости» в большом городе? Готовить загодя, чтобы они вживались в атмосферу города, чуждого их духу, воспитанию, идее? Рискованно. Но риск никогда не был для мафии аргументом, который понуждал бы ее руководителей воздержаться от действия.
4. К полицейскому государству
5. Под маской «Триады»?
6. По другую сторону Атлантики
Все попытки установить истину в истории с гибелью Маттеи оказались безуспешными: свидетелей похищали, шантажировали; тех, кто притрагивался к правде, — убивали.
Сам Лучано, слишком верно служивший заокеанским друзьям, погиб внешне вполне благопристойно — сердечная недостаточность. Он, видимо, перестарался: следовало помнить, что Дженко Руссо не хотел отдавать Сицилию кому бы то ни было, даже друзьям из Техаса.
Каждое из таких убийств замыкает завеса молчания, полная тишина.
И словно стражи этой тишины, которая является слышимым выражением дисциплины, сидят где-нибудь в Палермо на открытой террасе старики в черном, неторопливо тянут черно-красное вино, говорят мало, смотрят — при внешней заторможенности — стремительно, как истинные охотники, умеющие бить навзброс, без прицеливания.
Мафия феодальна по своей форме. Эту ее феодальность определяет несколько даже истеричное поклонение старшему. Наивность «рыцарства» членов ордена проявляется и в том, что режут безвинного человека, веруя на слово: начальник ошибаться не может, на то он и начальник — «лейтенант», а глядишь, и «заместитель капо».
Феодальность мафии, искусно консервируемая «верхом» в «низших» подразделениях, предполагает убиение в человеке всякого рода эмоций: «Тебе поручено пристрелить, похитить, взорвать — делай. Перед всевышним отвечу я». Дисциплинированность — один из факторов существования мафии: во всяком случае любую акцию должна замыкать — тишина.
Все эти аксессуары средневековья перемещаются ныне на север страны, поближе к Милану: там, где промышленность, — там деньги, там есть поле для наживы. Однако необходим камуфляж — нельзя быть вороном среди дятлов, заметят сразу. «Верхи» давно уже внешне благопристойны: вполне добропорядочные люди, похожие на врачей, юристов, бизнесменов средней руки. Как быть с исполнителями? Как переместить их на Север, хотя бы на один час, для проведения «операции», но так, чтобы возможные свидетели не определили их сразу же как сицилийцев, и не столько по их смуглоте, сколько по угловатости и «тихости» в большом городе? Готовить загодя, чтобы они вживались в атмосферу города, чуждого их духу, воспитанию, идее? Рискованно. Но риск никогда не был для мафии аргументом, который понуждал бы ее руководителей воздержаться от действия.
4. К полицейскому государству
Растет число преступлений, полиция сбивается с ног, чтобы найти бандитов, но редко когда удается доказать вину задержанных. Свидетелей нет; если они появляются — их убирают. Арестованные твердят свое: «Меня оклеветали». И все тут.
История со взрывом самолета ДС-9 в 70-х годах еще один пример того, как отдают сошек. В самолете находилось 118 пассажиров. После катастрофы один из трупов (видимо, «исполнителя») опознан не был. Остальные, хотя от них мало что осталось, были установлены, прилетели родные, получили урны; лишь одна урна оказалась бесхозной — «боссы» мафии, понятное дело, не стремились к паблисити. Тот, кто вез «посылочку» в саквояже, переданном ему на аэродроме, наверняка и мысли не имел, что везет взрывчатку и что механизм замедленного действия сработает в самом конце рейса, когда горы родной Сицилии будут медленно и величаво проплывать под крылом самолета… Занимавшийся расследованием катастрофы комиссар Пери подчеркивал в своем анализе: «В случае неисправности бортовых приборов у пилота есть несколько секунд на то, чтобы подать сигнал на землю работникам по обеспечению полета и контролю за ним — в этом случае остается запись в „черном ящике“; однако пилот ничего не сообщил, — значит, у него и секунды не было: взрыв, глухая тишина и все…» Заметим, что до сих пор никем не исследовано и еще одно немаловажное обстоятельство: на борту авиалайнера находился Иньяцо Алькамо, заместитель генерального прокурора в апелляционном суде Палермо. Какие дела находились в его ведении? Сколько людей, связанных с мафией, ждали вызова в его кабинет? Какого уровня были те люди?
Правые «ультра» — неофашисты и мафиози, объединенные единством выгоды, наносят ныне чувствительные удары. Судите сами.
Застрелен Скальоне, генеральный прокурор Палермо. Расследование этого убийства (первого такого рода по своей наглости) было поручено генеральному прокурору Генуи Франческо Коко.
Прокурора Коко застрелили, двое его охранников также были изрешечены автоматными очередями. Это случилось после того, как Коко встретился с судьей Оккорсио в Риме: между ними произошел обмен мнениями, в высшей мере важный.
Следом за Коко настала очередь судьи Оккорсио. Комиссар Пери заключал: «Штаб-квартира в Риме, куда вели все нити черного заговора, действовала активно, но оставалась вне подозрений. Существовала и существует мощная организация, занимающаяся, в частности, похищениями (за Марьяно было получено 280 миллионов, за банкира Перфетти — 2 миллиарда, за промышленника Кампизи — 700 миллионов лир. — Авт.). Идейных организаторов надо искать в политических кругах, которые находятся вне подозрений. Найденные оружие, снаряжение, военные инструкции со всей ясностью вскрывают главную цель главарей организации, которые не побрезговали воспользоваться могущественной поддержкой сицилийской и калабрийской мафии…»
Бессилие властей в борьбе с волной похищений и убийств порождает у обывателя тоску по «сильной личности», по тоталитарной власти, тоску по полицейскому государству, которое защитило бы его от беспрестанной угрозы насилия. Не в этом ли смысл всей стратегии?
Хаос, насилия, безнаказанность преступлений — это инструменты того оркестра, под аккомпанемент которого легче всего совершить путь к государственному перевороту.
Крупнейший в истории Италии суд над мафией, который проходил недавно в Палермо, приоткрыл завесу над фактами, до этого совершенно неизвестными. Речь идет о процессе, где в списке обвиняемых фигурировало 474 имени. Протоколы допросов, свидетельские показания и заключения экспертов только на предварительном следствии составили 800 тысяч страниц!
Что же нового, неизвестного ранее открылось на процессе? Тогдашний министр обороны Джованни Спадолини, вызванный в качестве свидетеля, сказал:
— Все партии так или иначе связаны с мафией. И пояснил, впрочем не добавив ясности:
— Речь идет о хорошо известных политических кругах, связанных с мафией.
Но разве это что-то новое? Разве до сих пор это не было известно?
Тем не менее, когда министру предложили назвать имена этих политических деятелей, он не только не сделал это, но тут же отказался от своих слов.
Но и в этом тоже нет ничего нового. Страх перед всемогущим и безнаказанным тайным орденом пронизывает все уровни итальянского общества, достигая самых вершин.
О полноте этой безнаказанности свидетельствуют цифры уголовной статистики: 94 процента преступлений остаются нераскрытыми.
И все же неизвестное, о чем можно было только догадываться, выявилось в ходе процесса. Это — свидетельства о попытке государственного переворота весной 1970 года, когда заговор возглавлял «босс» одного из кланов сицилийской мафии Лучано Лиджо. По стране было задействовано от семи до восьми тысяч боевиков-террористов. Взрывы, поджоги, убийства должны были создать ту обстановку хаоса, неуверенности и страха, когда всем начнет казаться: только сильная власть может спасти страну.
И сильная власть, рожденная на гребне террора, не заставит себя ждать.
Нити заговора уходили за океан, в США, и терялись там на этажах и в коридорах спецслужб.
Сенсационное сообщение это сделал генерал Амброджо Виванти, стоявший в то время во главе итальянской военной контрразведки.
И еще одно открытие. Намеками, недосказанностями, умолчаниями был обозначен другой тайный орден — масоны. Сказать: союзник, партнер в сфере негласных акций, возможно, значило бы сместить акценты. К тому же сами акции эти потому и негласные, что о них не говорят вслух.
Но даже это — пусть не сотрудничество, пусть только контакты двух тайных обществ — было обозначено лишь пунктиром. Да и как получить показания, полные и откровенные — руку на Библию, «правду, и только правду», — когда страх, примитивный физический страх сковывает ум, связывает язык, вымывает память.
Тот же, кто осмеливается помнить, знать и, сверх того, говорить, тот не живет долго.
Финансист Микеле Синдона не сказал ничего лишнего, не назвал ни одного имени. Поэтому, выслушав приговор: пожизненное заключение, — казалось, не был даже огорчен. Жить он собирался долго, достаточно долго, чтобы добиться пересмотра, а то и отмены приговора. Такое уже бывало.
Однако, когда он стал отбывать заключение (в условиях, понятно, отличных от тех, в которых отбывают свой срок рядовые преступники), произошло непредвиденное: эмоции возобладали над трезвым и расчетливым умом финансиста.
«Мне нечего терять, — написал он в письме своему другу, американскому литератору, — я раскрою тягчайшие преступления, совершенные политиками и итальянскими финансистами». Но по пути за океан, до адресата, письмо, видимо, прочитал кто-то еще.
Микеле Синдона действительно имел основания верить в то, что ничто из внешнего мира не может угрожать ему. Посты карабинеров, стены тюрьмы, стальные двери на кодовых замках, электроника — все это было совершенно надежно и непреодолимо. Внутренность камеры (вернее, камеры-бункера), в которой он находился, круглосуточно просматривалась телевизионным глазом и была оборудована так, что никакой контакт узника с охраной был невозможен.
И все-таки до него добрались. В утреннем кофе финансиста оказался цианистый калий.
Виновных найдено не было.
— Ложа «П-2», — говорили одни, — масоны.
Другие называли мафию.
Не исключено, однако, что это была совместная акция.
Но масоны не единственная тайная организация, с которой мафия поддерживает контакты.
История со взрывом самолета ДС-9 в 70-х годах еще один пример того, как отдают сошек. В самолете находилось 118 пассажиров. После катастрофы один из трупов (видимо, «исполнителя») опознан не был. Остальные, хотя от них мало что осталось, были установлены, прилетели родные, получили урны; лишь одна урна оказалась бесхозной — «боссы» мафии, понятное дело, не стремились к паблисити. Тот, кто вез «посылочку» в саквояже, переданном ему на аэродроме, наверняка и мысли не имел, что везет взрывчатку и что механизм замедленного действия сработает в самом конце рейса, когда горы родной Сицилии будут медленно и величаво проплывать под крылом самолета… Занимавшийся расследованием катастрофы комиссар Пери подчеркивал в своем анализе: «В случае неисправности бортовых приборов у пилота есть несколько секунд на то, чтобы подать сигнал на землю работникам по обеспечению полета и контролю за ним — в этом случае остается запись в „черном ящике“; однако пилот ничего не сообщил, — значит, у него и секунды не было: взрыв, глухая тишина и все…» Заметим, что до сих пор никем не исследовано и еще одно немаловажное обстоятельство: на борту авиалайнера находился Иньяцо Алькамо, заместитель генерального прокурора в апелляционном суде Палермо. Какие дела находились в его ведении? Сколько людей, связанных с мафией, ждали вызова в его кабинет? Какого уровня были те люди?
Правые «ультра» — неофашисты и мафиози, объединенные единством выгоды, наносят ныне чувствительные удары. Судите сами.
Застрелен Скальоне, генеральный прокурор Палермо. Расследование этого убийства (первого такого рода по своей наглости) было поручено генеральному прокурору Генуи Франческо Коко.
Прокурора Коко застрелили, двое его охранников также были изрешечены автоматными очередями. Это случилось после того, как Коко встретился с судьей Оккорсио в Риме: между ними произошел обмен мнениями, в высшей мере важный.
Следом за Коко настала очередь судьи Оккорсио. Комиссар Пери заключал: «Штаб-квартира в Риме, куда вели все нити черного заговора, действовала активно, но оставалась вне подозрений. Существовала и существует мощная организация, занимающаяся, в частности, похищениями (за Марьяно было получено 280 миллионов, за банкира Перфетти — 2 миллиарда, за промышленника Кампизи — 700 миллионов лир. — Авт.). Идейных организаторов надо искать в политических кругах, которые находятся вне подозрений. Найденные оружие, снаряжение, военные инструкции со всей ясностью вскрывают главную цель главарей организации, которые не побрезговали воспользоваться могущественной поддержкой сицилийской и калабрийской мафии…»
Бессилие властей в борьбе с волной похищений и убийств порождает у обывателя тоску по «сильной личности», по тоталитарной власти, тоску по полицейскому государству, которое защитило бы его от беспрестанной угрозы насилия. Не в этом ли смысл всей стратегии?
Хаос, насилия, безнаказанность преступлений — это инструменты того оркестра, под аккомпанемент которого легче всего совершить путь к государственному перевороту.
Крупнейший в истории Италии суд над мафией, который проходил недавно в Палермо, приоткрыл завесу над фактами, до этого совершенно неизвестными. Речь идет о процессе, где в списке обвиняемых фигурировало 474 имени. Протоколы допросов, свидетельские показания и заключения экспертов только на предварительном следствии составили 800 тысяч страниц!
Что же нового, неизвестного ранее открылось на процессе? Тогдашний министр обороны Джованни Спадолини, вызванный в качестве свидетеля, сказал:
— Все партии так или иначе связаны с мафией. И пояснил, впрочем не добавив ясности:
— Речь идет о хорошо известных политических кругах, связанных с мафией.
Но разве это что-то новое? Разве до сих пор это не было известно?
Тем не менее, когда министру предложили назвать имена этих политических деятелей, он не только не сделал это, но тут же отказался от своих слов.
Но и в этом тоже нет ничего нового. Страх перед всемогущим и безнаказанным тайным орденом пронизывает все уровни итальянского общества, достигая самых вершин.
О полноте этой безнаказанности свидетельствуют цифры уголовной статистики: 94 процента преступлений остаются нераскрытыми.
И все же неизвестное, о чем можно было только догадываться, выявилось в ходе процесса. Это — свидетельства о попытке государственного переворота весной 1970 года, когда заговор возглавлял «босс» одного из кланов сицилийской мафии Лучано Лиджо. По стране было задействовано от семи до восьми тысяч боевиков-террористов. Взрывы, поджоги, убийства должны были создать ту обстановку хаоса, неуверенности и страха, когда всем начнет казаться: только сильная власть может спасти страну.
И сильная власть, рожденная на гребне террора, не заставит себя ждать.
Нити заговора уходили за океан, в США, и терялись там на этажах и в коридорах спецслужб.
Сенсационное сообщение это сделал генерал Амброджо Виванти, стоявший в то время во главе итальянской военной контрразведки.
И еще одно открытие. Намеками, недосказанностями, умолчаниями был обозначен другой тайный орден — масоны. Сказать: союзник, партнер в сфере негласных акций, возможно, значило бы сместить акценты. К тому же сами акции эти потому и негласные, что о них не говорят вслух.
Но даже это — пусть не сотрудничество, пусть только контакты двух тайных обществ — было обозначено лишь пунктиром. Да и как получить показания, полные и откровенные — руку на Библию, «правду, и только правду», — когда страх, примитивный физический страх сковывает ум, связывает язык, вымывает память.
Тот же, кто осмеливается помнить, знать и, сверх того, говорить, тот не живет долго.
Финансист Микеле Синдона не сказал ничего лишнего, не назвал ни одного имени. Поэтому, выслушав приговор: пожизненное заключение, — казалось, не был даже огорчен. Жить он собирался долго, достаточно долго, чтобы добиться пересмотра, а то и отмены приговора. Такое уже бывало.
Однако, когда он стал отбывать заключение (в условиях, понятно, отличных от тех, в которых отбывают свой срок рядовые преступники), произошло непредвиденное: эмоции возобладали над трезвым и расчетливым умом финансиста.
«Мне нечего терять, — написал он в письме своему другу, американскому литератору, — я раскрою тягчайшие преступления, совершенные политиками и итальянскими финансистами». Но по пути за океан, до адресата, письмо, видимо, прочитал кто-то еще.
Микеле Синдона действительно имел основания верить в то, что ничто из внешнего мира не может угрожать ему. Посты карабинеров, стены тюрьмы, стальные двери на кодовых замках, электроника — все это было совершенно надежно и непреодолимо. Внутренность камеры (вернее, камеры-бункера), в которой он находился, круглосуточно просматривалась телевизионным глазом и была оборудована так, что никакой контакт узника с охраной был невозможен.
И все-таки до него добрались. В утреннем кофе финансиста оказался цианистый калий.
Виновных найдено не было.
— Ложа «П-2», — говорили одни, — масоны.
Другие называли мафию.
Не исключено, однако, что это была совместная акция.
Но масоны не единственная тайная организация, с которой мафия поддерживает контакты.
5. Под маской «Триады»?
Когда наркотики стали частью современной «молодежной культуры» на Западе, когда они проникли в госаппарат, армию и полицию, многие винили в этом мафию. Те, кто делал это, были правы. Но это была только половина правды. Другая половина вела на Восток, к одному из древнейших тайных орденов — «Триаде».
Молодежь затягивали — умно, тонко, расчетливо; служили этому и фильмы, и книги. Сначала цена была вполне «пристойной» — 50 марок за грамм. Масса молодежи начала курить марихуану — об этом же поется в рок-опере, это же так интересно, новые ощущения и все такое прочее! А потом цены на героин неожиданно подскочили. Да еще как! В 1976 году грамм героина стоил уже 200—300 марок. А через год цены еще более взвинтились: 1000 марок за грамм!
В Америке любят сенсации, но эту — гибель Джона Пейсли — старались замолчать, «спустить на тормозах». Почему? Исследование вероятных причин такого умолчания приводит к выводу, что заинтересованы в этом могли быть две могущественные организации США: во-первых, ЦРУ и, во-вторых, мафия.
До 1974 года Джон Пейсли работал заместителем начальника управления стратегических исследований ЦРУ.
Итак, один из асов американской секретной службы, консультант ЦРУ Джон Пейсли, был найден в Чесапикском заливе с пулевым ранением головы спустя несколько дней после своего таинственного исчезновения. Как только тело Пейсли было обнаружено, сразу же появилась версия: «ветеран американской разведки покончил жизнь самоубийством». ФБР, проводившее расследование, хранило молчание.
Версия самоубийства консультанта ЦРУ несостоятельна по ряду причин. Первая: отправившись на яхту, Пейсли предупредил своего друга, что он в тот же день вернется назад, ночевать на яхте не намерен, спать будет на суше. Вторая: пуля, извлеченная из черепа Пейсли, оказалась по весу тяжелее, чем пули его личного пистолета. И, наконец, третья: подготовленный Пейсли доклад был разбросан по каюте, словно кто-то тщетно искал нечто крайне важное. Искал, но найти не мог.
Впрочем, американская юриспруденция предпочитает довольно широко толковать эти три причины. Можно, например, заявить, что, даже если Пейсли, прощаясь с приятелем, не думал о самоубийстве, это ничего не значит — к такому шагу его мог привести некий психический кризис. Тяжелая пуля? — это может быть брак, случайность, надо обратиться к специалистам по баллистике. Доклад же разбросал по каюте сам Пейсли, не удовлетворенный своей работой.
Но даже с этой схемой трудно увязать тот факт, что к поясу Пейсли был прикреплен груз, который утащил его тело на дно.
Американское судебное право действует по законам аналогий. Если обратиться к юридической практике США, мы не можем не прийти к такой, например, аналогии. Так, в июне 1975 года у побережья Флориды всплыла бочка. Ее заметили. Вскрыв, обнаружили тело одного из крупнейших «боссов» мафии — Джона Росселли.
Американские юристы — люди опытные. Они, вероятно, и груз на поясе Пейсли могут трактовать, выдвигая всякого рода «обоснованные» предположения. Но вот как объяснить такой неопровержимый факт: Пейсли, человек ЦРУ, несколько раз встречался с теми мафиози, которые занимаются нелегальным ввозом наркотиков в США?
Для того чтобы понять «дело Пейсли», обратимся к истории.
С конца 40-х годов правительство США начало выдворять из страны гангстеров «Коза ностры», на которых якобы не хватало улик, чтобы посадить их в тюрьму. Чем же занялись «высланные» мафиози? Они создали разветвленную цепь «импортно-экспортных» компаний — чаще всего по торговле овощами и фруктами (в миндале и апельсинах прятали героин). Сеть мафии охватила всю Европу: Карузо обосновался в Марселе, Коппола имел конторы в Марселе, во Франкфурте-на-Майне и в Гамбурге, Шиллаки — в Монако, Пиччи — в Генуе.
За что же был убит Пейсли? Что искали в его докладе? Что интересовало преступника (или преступников) на яхте? Контакты Пейсли с мафией очевидны, как очевиден и почерк мафии в его убийстве. Но кто санкционировал это убийство?
Бывший директор ЦРУ адмирал Тернер заметил как-то: «В какой-нибудь крайней ситуации, в которой, может быть, будет оправданно убить человека во имя хорошего дела, мы, наверное, сможем склонить президента к тому, чтобы сделать исключение…»
Не было ли убийство Пейсли таким исключением? Прежде чем попасть к потребителю, наркотики проходили путь, четкий и однозначный, как на конвейере. С торговых судов, зафрахтованных «частными фирмами» на Дальнем Востоке, товар перегружали на суда сицилийской мафии. Те швартовались по ночам возле Пунта-делла-Граперия-Гранде. От красивого шоссе, идущего вокруг бухты Кастелламаре-дель-Гольфо, отходят две дороги: широкая — на Трапани и Палермо, и узкая, ухабистая — к Тонара-ди-Скопелло. Именно по этой узкой дороге крестьяне, выполняя указание «солдат» мафии, перевозили груз на склады «компании по продаже сицилийских апельсинов». Там были заготовки — пустотелые апельсины, сделанные из пластика или воска. На каждый ящик вполне нормальных апельсинов один — с героином. Наутро машины с особыми пропусками министерств, радевших об экономическом развитии Италии, беспрепятственно проезжали на территорию порта. Те, кто грузил ящики на суда, все, как один, были связаны с мафией; везли их в Нью-Йорк капитаны, мафией оплаченные; разгружали на причалах Бруклина люди «Коза ностры» — «активисты профсоюза» докеров.
В той мере, в какой действие равно противодействию, полиция постаралась не дать мафии превзойти себя ни в хитрости, ни в изощренности. В таможнях появились собаки-ищейки, натренированные на запах героина. Когда собака обнаружила в римском аэропорту товар, упакованный в чемодан, следовавший из Бангкока в Барселону, было принято решение изъять наркотик. Оставили несколько граммов — достаточная улика, чтобы задержать тех, кто возьмет чемодан в Барселоне, улика для суда. В Барселоне агенты полиции заметили двух высоких парней, которые получили чемодан с товаром, и маленького китайца, неотступно следовавшего за ними. Китаец чуть не прилип к ним, не отставая ни на шаг. Их взяли разом. Выяснилось, что китаец из Сингапура собирался стать «шефом» двух высоченных голландцев — они бы узнали его по паролю. Пока что он следил за курьерами: сколь надежны, не волокут ли за собой хвост, не собираются ли заявить в полицию…
Следствие установило, что китаец принадлежал к группе тайного общества «Триада». Мы уже упоминали о нем — ритуал высших посвящений масонов оказался чуть ли не калькой с ритуалов этого древнего ордена. Созданная в 386 году, похожая на другие тайные общества, «Триада» подвергалась и гонениям и запретам, но оставалась неуничтожимой. Об этой могущественной организации мало что известно. Точнее, почти ничего. О том, сколь широко раскинула она свои щупальца-отделения, можно лишь догадываться.
Несколько лет назад, когда штаб по торговле наркотиками в Амстердаме оказался блокирован полицией, произошло перебазирование руководящих центров в Англию. Никто не знает, во сколько обошлось это переселение в лондонский квартал Сохо. Судя по всему, итальянские мафиози решили уступить Лондон своим коллегам из «Триады». Сделка исчислялась миллиардами; предполагается, что «Триада» платит 25 процентов от «валового дохода» как сицилийцам, так и «Коза ностре».
Почву (то есть квартиры, счета в банках, автомашины, связи с транспортными агентствами, хозяевами игорных домов и отелей) в Лондоне готовил специальный «отдел распространения» филиала «Триады», именуемого «14-К». Полагали, что через «14-К» задействовано около ста тысяч мафиози, причем «Триада» осуществляет лишь контроль за передвижением наркотиков — курьерами работают европейцы. Так надежней, да и не жаль, если арестуют…
Филиал «14-К» был организован в Гонконге в 1949 году. Построен «14-К»в соответствии с требованиями конспирации — никто не знает, где штаб, кто во главе его, кому поступают деньги и что с этими деньгами делают. Деньги же, судя по всему, достигают фантастических сумм. По сведениям Интерпола, к началу 80-х годов из «золотого треугольника» в Европу и США поставлялось около 800 тонн героина в год. Стоимость одного грамма — около 300 долларов! Одного грамма!..
Тайный орден «Триада», установивший контакты с мафией, располагает не только фантастическими суммами. Он располагает людьми. Десятками тысяч людей! Это эмигранты из Юго-Восточной Азии, живущие на чужбине.
Один из таких людей, арестованный Скотленд-Ярдом, назвал другой филиал «Триады» — «Во Шинг Во». Одновременно стал известен многозначительный факт: оказалось, через этот филиал «Триада» осуществляет контакты с итальянской мафией и «Коза нострой» — для «консультаций» по законному и взаимовыгодному разграничению сфер влияния. Это еще одно свидетельство контактов и связей, существующих между тайными обществами во всем мире.
Молодежь затягивали — умно, тонко, расчетливо; служили этому и фильмы, и книги. Сначала цена была вполне «пристойной» — 50 марок за грамм. Масса молодежи начала курить марихуану — об этом же поется в рок-опере, это же так интересно, новые ощущения и все такое прочее! А потом цены на героин неожиданно подскочили. Да еще как! В 1976 году грамм героина стоил уже 200—300 марок. А через год цены еще более взвинтились: 1000 марок за грамм!
В Америке любят сенсации, но эту — гибель Джона Пейсли — старались замолчать, «спустить на тормозах». Почему? Исследование вероятных причин такого умолчания приводит к выводу, что заинтересованы в этом могли быть две могущественные организации США: во-первых, ЦРУ и, во-вторых, мафия.
До 1974 года Джон Пейсли работал заместителем начальника управления стратегических исследований ЦРУ.
Итак, один из асов американской секретной службы, консультант ЦРУ Джон Пейсли, был найден в Чесапикском заливе с пулевым ранением головы спустя несколько дней после своего таинственного исчезновения. Как только тело Пейсли было обнаружено, сразу же появилась версия: «ветеран американской разведки покончил жизнь самоубийством». ФБР, проводившее расследование, хранило молчание.
Версия самоубийства консультанта ЦРУ несостоятельна по ряду причин. Первая: отправившись на яхту, Пейсли предупредил своего друга, что он в тот же день вернется назад, ночевать на яхте не намерен, спать будет на суше. Вторая: пуля, извлеченная из черепа Пейсли, оказалась по весу тяжелее, чем пули его личного пистолета. И, наконец, третья: подготовленный Пейсли доклад был разбросан по каюте, словно кто-то тщетно искал нечто крайне важное. Искал, но найти не мог.
Впрочем, американская юриспруденция предпочитает довольно широко толковать эти три причины. Можно, например, заявить, что, даже если Пейсли, прощаясь с приятелем, не думал о самоубийстве, это ничего не значит — к такому шагу его мог привести некий психический кризис. Тяжелая пуля? — это может быть брак, случайность, надо обратиться к специалистам по баллистике. Доклад же разбросал по каюте сам Пейсли, не удовлетворенный своей работой.
Но даже с этой схемой трудно увязать тот факт, что к поясу Пейсли был прикреплен груз, который утащил его тело на дно.
Американское судебное право действует по законам аналогий. Если обратиться к юридической практике США, мы не можем не прийти к такой, например, аналогии. Так, в июне 1975 года у побережья Флориды всплыла бочка. Ее заметили. Вскрыв, обнаружили тело одного из крупнейших «боссов» мафии — Джона Росселли.
Американские юристы — люди опытные. Они, вероятно, и груз на поясе Пейсли могут трактовать, выдвигая всякого рода «обоснованные» предположения. Но вот как объяснить такой неопровержимый факт: Пейсли, человек ЦРУ, несколько раз встречался с теми мафиози, которые занимаются нелегальным ввозом наркотиков в США?
Для того чтобы понять «дело Пейсли», обратимся к истории.
С конца 40-х годов правительство США начало выдворять из страны гангстеров «Коза ностры», на которых якобы не хватало улик, чтобы посадить их в тюрьму. Чем же занялись «высланные» мафиози? Они создали разветвленную цепь «импортно-экспортных» компаний — чаще всего по торговле овощами и фруктами (в миндале и апельсинах прятали героин). Сеть мафии охватила всю Европу: Карузо обосновался в Марселе, Коппола имел конторы в Марселе, во Франкфурте-на-Майне и в Гамбурге, Шиллаки — в Монако, Пиччи — в Генуе.
За что же был убит Пейсли? Что искали в его докладе? Что интересовало преступника (или преступников) на яхте? Контакты Пейсли с мафией очевидны, как очевиден и почерк мафии в его убийстве. Но кто санкционировал это убийство?
Бывший директор ЦРУ адмирал Тернер заметил как-то: «В какой-нибудь крайней ситуации, в которой, может быть, будет оправданно убить человека во имя хорошего дела, мы, наверное, сможем склонить президента к тому, чтобы сделать исключение…»
Не было ли убийство Пейсли таким исключением? Прежде чем попасть к потребителю, наркотики проходили путь, четкий и однозначный, как на конвейере. С торговых судов, зафрахтованных «частными фирмами» на Дальнем Востоке, товар перегружали на суда сицилийской мафии. Те швартовались по ночам возле Пунта-делла-Граперия-Гранде. От красивого шоссе, идущего вокруг бухты Кастелламаре-дель-Гольфо, отходят две дороги: широкая — на Трапани и Палермо, и узкая, ухабистая — к Тонара-ди-Скопелло. Именно по этой узкой дороге крестьяне, выполняя указание «солдат» мафии, перевозили груз на склады «компании по продаже сицилийских апельсинов». Там были заготовки — пустотелые апельсины, сделанные из пластика или воска. На каждый ящик вполне нормальных апельсинов один — с героином. Наутро машины с особыми пропусками министерств, радевших об экономическом развитии Италии, беспрепятственно проезжали на территорию порта. Те, кто грузил ящики на суда, все, как один, были связаны с мафией; везли их в Нью-Йорк капитаны, мафией оплаченные; разгружали на причалах Бруклина люди «Коза ностры» — «активисты профсоюза» докеров.
В той мере, в какой действие равно противодействию, полиция постаралась не дать мафии превзойти себя ни в хитрости, ни в изощренности. В таможнях появились собаки-ищейки, натренированные на запах героина. Когда собака обнаружила в римском аэропорту товар, упакованный в чемодан, следовавший из Бангкока в Барселону, было принято решение изъять наркотик. Оставили несколько граммов — достаточная улика, чтобы задержать тех, кто возьмет чемодан в Барселоне, улика для суда. В Барселоне агенты полиции заметили двух высоких парней, которые получили чемодан с товаром, и маленького китайца, неотступно следовавшего за ними. Китаец чуть не прилип к ним, не отставая ни на шаг. Их взяли разом. Выяснилось, что китаец из Сингапура собирался стать «шефом» двух высоченных голландцев — они бы узнали его по паролю. Пока что он следил за курьерами: сколь надежны, не волокут ли за собой хвост, не собираются ли заявить в полицию…
Следствие установило, что китаец принадлежал к группе тайного общества «Триада». Мы уже упоминали о нем — ритуал высших посвящений масонов оказался чуть ли не калькой с ритуалов этого древнего ордена. Созданная в 386 году, похожая на другие тайные общества, «Триада» подвергалась и гонениям и запретам, но оставалась неуничтожимой. Об этой могущественной организации мало что известно. Точнее, почти ничего. О том, сколь широко раскинула она свои щупальца-отделения, можно лишь догадываться.
Несколько лет назад, когда штаб по торговле наркотиками в Амстердаме оказался блокирован полицией, произошло перебазирование руководящих центров в Англию. Никто не знает, во сколько обошлось это переселение в лондонский квартал Сохо. Судя по всему, итальянские мафиози решили уступить Лондон своим коллегам из «Триады». Сделка исчислялась миллиардами; предполагается, что «Триада» платит 25 процентов от «валового дохода» как сицилийцам, так и «Коза ностре».
Почву (то есть квартиры, счета в банках, автомашины, связи с транспортными агентствами, хозяевами игорных домов и отелей) в Лондоне готовил специальный «отдел распространения» филиала «Триады», именуемого «14-К». Полагали, что через «14-К» задействовано около ста тысяч мафиози, причем «Триада» осуществляет лишь контроль за передвижением наркотиков — курьерами работают европейцы. Так надежней, да и не жаль, если арестуют…
Филиал «14-К» был организован в Гонконге в 1949 году. Построен «14-К»в соответствии с требованиями конспирации — никто не знает, где штаб, кто во главе его, кому поступают деньги и что с этими деньгами делают. Деньги же, судя по всему, достигают фантастических сумм. По сведениям Интерпола, к началу 80-х годов из «золотого треугольника» в Европу и США поставлялось около 800 тонн героина в год. Стоимость одного грамма — около 300 долларов! Одного грамма!..
Тайный орден «Триада», установивший контакты с мафией, располагает не только фантастическими суммами. Он располагает людьми. Десятками тысяч людей! Это эмигранты из Юго-Восточной Азии, живущие на чужбине.
Один из таких людей, арестованный Скотленд-Ярдом, назвал другой филиал «Триады» — «Во Шинг Во». Одновременно стал известен многозначительный факт: оказалось, через этот филиал «Триада» осуществляет контакты с итальянской мафией и «Коза нострой» — для «консультаций» по законному и взаимовыгодному разграничению сфер влияния. Это еще одно свидетельство контактов и связей, существующих между тайными обществами во всем мире.
6. По другую сторону Атлантики
Можно много читать о мафии, но трудно представить себе в полной мере, насколько эта тайная организация вплелась сегодня в повседневную жизнь деловой Америки. Например, бизнесмен средней руки — существование этой организации он ощущает ежедневно. Либо ему приходится делать регулярные отчисления в ее фонд в качестве «отступного», чтобы его оставили в покое, либо ему следует ждать крупных неприятностей. Ожидание это обычно бывает недолгим. Казалось бы, чем крупнее масштабы дельца, тем увереннее он должен чувствовать себя в отношении мафии. На практике это не так. Скорее здесь обратная зависимость. Крупный делец — крупная добыча. Обычно он не рискует даже выйти из своего офиса без телохранителя.
С одним таким бизнесменом нам привелось встретиться и говорить в Соединенных Штатах.
— Раньше, — пояснил наш американский собеседник, — я приглашал телохранителя, когда заключал какую-то очень выгодную сделку. Мафия наверняка знала об этом и старалась войти со мной в контакт, чтобы обложить данью. Сейчас люди мафии не ждут выгодных контрактов — они расширяют сферы своего влияния «порайонно». У них, мне сдается, есть карты города, словно в полиции; там постепенно закрашиваются целые районы: «охвачено», «приручено», «прижато». Телохранитель потребен теперь ежедневно, ибо между мафиози сейчас идет невероятная драка за лидерство, слишком многих они взяли в кулак, слишком велики барыши, а кто откажется от барыша? «Если не ты — тогда тебя». Между ними идет драка, и это обязывает их организацию вести еще более «планомерную» работу по рэкету и шантажу… Как-то, знаете ли, в газетах появились статьи о том, что две компании решили объявить мне войну. Не знаю, как просочилось это в газеты. На следующий день ко мне пришел господин, похожий на врача, осведомился о здоровье моей кузины — та действительно тяжело болела в Париже, посетовал на ее лечащего врача — а тот и вправду поставил неверный диагноз — ничего работает служба информации, а?! — и, заметив мое нетерпение, сказал: «Сэр, меня уполномочили передать, что ликвидация ваших врагов, которые намерены позорить вас и дальше, будет стоить пятьдесят тысяч долларов. Деньги перешлете после того, как люди, посмевшие шельмовать вас, окажутся в морге: мы работаем на доверии».
— Это было серьезно?
— У нас не принято делать несерьезные предложения… Недавно один мой знакомый закончил карьеру бизнесмена, приняв такое предложение. Он оказался идиотом. Он попал в ситуацию, подобную моей. Но он вдвое моложе меня и поэтому не научился великому искусству проигрывать… Молодые очень боятся терять. А это глупо: всякая потеря неминуемо компенсируется, мир построен на законах компенсации, иначе нельзя, перекувырнемся… Так вот, он принял предложение мафии, его конкурента шлепнули, но, видимо, мафию перекупили люди убитого, и в прессе началась шумиха. Доказать-то, конечно, ничего нельзя, но бросить пятно, причем пятно несмываемое, можно.
— У вас есть деньги, то есть сила в вашем мире. Неужели вы не можете побудить государство придавить мафию?
— Во-первых, у мафии денег несравненно больше, чем у меня, хотя я стою не миллион и даже не десять миллионов, а значительно больше. Но я — букашка в сравнении с ними. Во-вторых, истинные главари мафии, от которых тянется цепочка вниз, к исполнителям, стоят вместе со мной по воскресеньям в церкви, это уважаемые бизнесмены, и мы дружны домами. «Босс» Нью-Йорка Деллакроче, в прошлом наемный исполнитель приговоров, сейчас посещает оперу, наглотавшись родоксина, чтобы не уснуть от скуки, а его двойник в это время объезжает город в окружении трех телохранителей и машины сопровождения с телефоном и рацией — игра в выманивание врага…
Действительно, в «Коза ностре» идет непрекращающаяся кровавая борьба за лидерство. Когда умер признанный «босс всех боссов» Америки Карло Гамбино, в борьбу за его место вступили Кармине Таланте и Деллакроче. В ходе ее в начале 70-х годов двадцать один «босс» с «заместителями» и «советниками» были убиты — один за другим.
Еще при Гамбино мафия взяла под свой контроль печатание и распространение порнографии; на нее теперь работают киностудии, производя порнофильмы. Мафия перекупила подряды на строительство новых. Мафия закупила типографии, где печатают порножурналы и открытки. Оборот этого бизнеса равен примерно двум с половиной миллиардам долларов!
Кто, таким образом, втянут в круговерть мафии только в этом бизнесе? Печатники, продавцы книжных магазинов, шоферы, режиссеры, актеры, операторы, кинокритики, журналисты, юристы, инженеры-строители, банкиры, финансирующие строительство… А сколько ниточек идет от этих людей к сотням других? Прорастание вглубь — вот как можно определить сегодняшнюю тактику американской мафии…
Мафия ныне обращает особое внимание на контакт с банками, ибо в условиях капиталистического общества банк является самым главным звеном бизнеса: именно здесь получают кредиты — после того, естественно, как будут выяснены финансовое положение и деловая репутация человека, обратившегося за ссудой на расширение «производства». Для совершения террористических актов нередко нанимают ирландцев, руководят мафией итальянцы, ими же самими руководят те, в чьих банках хранятся деньги мафии. Мафиози сами хотят стать банкирами, но «влезть» в банк трудно. Приходится искать обходные пути. Один из них — втянуть в какую-то из сетей мафии президента банка. Когда он становится соучастником, начинаются операции по превращению «бумаг», то есть «активов», сплошь и рядом фальшивых, в живые деньги. Под «бумаги» — ручательства, рекомендации, закладные — выплачивают миллионы долларов. А доллары, полученные легально, из банка, — это не торговля наркотиками! — пускают на приобретение предприятий «законного бизнеса».
Страшная цепочка: тайные плантации наркотиков, окруженные бетонными заборами с колючей проволокой, пропущенной поверху, под напряжением в 400 вольт, и охраняемые спецподразделениями; курьеры, провозящие в чемоданах с двойным дном товар; бизнесмены, именуемые «распространителями»; «законные» миллионеры мафии, вкладывающие «героиновые деньги» в банки; президенты строительных фирм, строящие на эти деньги игорные дома в Лас-Вегасе или заводы по производству искусственного молока для младенцев (миллиарды долларов прибыли, женщина должна беречь фигуру, кормление грудью — вандализм, пережиток прошлого!); председатели наблюдательных советов кинобизнеса (порнофильмы); директора крупнейших транспортных компаний — мафия нуждается в своих людях на транспорте…
С одним таким бизнесменом нам привелось встретиться и говорить в Соединенных Штатах.
— Раньше, — пояснил наш американский собеседник, — я приглашал телохранителя, когда заключал какую-то очень выгодную сделку. Мафия наверняка знала об этом и старалась войти со мной в контакт, чтобы обложить данью. Сейчас люди мафии не ждут выгодных контрактов — они расширяют сферы своего влияния «порайонно». У них, мне сдается, есть карты города, словно в полиции; там постепенно закрашиваются целые районы: «охвачено», «приручено», «прижато». Телохранитель потребен теперь ежедневно, ибо между мафиози сейчас идет невероятная драка за лидерство, слишком многих они взяли в кулак, слишком велики барыши, а кто откажется от барыша? «Если не ты — тогда тебя». Между ними идет драка, и это обязывает их организацию вести еще более «планомерную» работу по рэкету и шантажу… Как-то, знаете ли, в газетах появились статьи о том, что две компании решили объявить мне войну. Не знаю, как просочилось это в газеты. На следующий день ко мне пришел господин, похожий на врача, осведомился о здоровье моей кузины — та действительно тяжело болела в Париже, посетовал на ее лечащего врача — а тот и вправду поставил неверный диагноз — ничего работает служба информации, а?! — и, заметив мое нетерпение, сказал: «Сэр, меня уполномочили передать, что ликвидация ваших врагов, которые намерены позорить вас и дальше, будет стоить пятьдесят тысяч долларов. Деньги перешлете после того, как люди, посмевшие шельмовать вас, окажутся в морге: мы работаем на доверии».
— Это было серьезно?
— У нас не принято делать несерьезные предложения… Недавно один мой знакомый закончил карьеру бизнесмена, приняв такое предложение. Он оказался идиотом. Он попал в ситуацию, подобную моей. Но он вдвое моложе меня и поэтому не научился великому искусству проигрывать… Молодые очень боятся терять. А это глупо: всякая потеря неминуемо компенсируется, мир построен на законах компенсации, иначе нельзя, перекувырнемся… Так вот, он принял предложение мафии, его конкурента шлепнули, но, видимо, мафию перекупили люди убитого, и в прессе началась шумиха. Доказать-то, конечно, ничего нельзя, но бросить пятно, причем пятно несмываемое, можно.
— У вас есть деньги, то есть сила в вашем мире. Неужели вы не можете побудить государство придавить мафию?
— Во-первых, у мафии денег несравненно больше, чем у меня, хотя я стою не миллион и даже не десять миллионов, а значительно больше. Но я — букашка в сравнении с ними. Во-вторых, истинные главари мафии, от которых тянется цепочка вниз, к исполнителям, стоят вместе со мной по воскресеньям в церкви, это уважаемые бизнесмены, и мы дружны домами. «Босс» Нью-Йорка Деллакроче, в прошлом наемный исполнитель приговоров, сейчас посещает оперу, наглотавшись родоксина, чтобы не уснуть от скуки, а его двойник в это время объезжает город в окружении трех телохранителей и машины сопровождения с телефоном и рацией — игра в выманивание врага…
Действительно, в «Коза ностре» идет непрекращающаяся кровавая борьба за лидерство. Когда умер признанный «босс всех боссов» Америки Карло Гамбино, в борьбу за его место вступили Кармине Таланте и Деллакроче. В ходе ее в начале 70-х годов двадцать один «босс» с «заместителями» и «советниками» были убиты — один за другим.
Еще при Гамбино мафия взяла под свой контроль печатание и распространение порнографии; на нее теперь работают киностудии, производя порнофильмы. Мафия перекупила подряды на строительство новых. Мафия закупила типографии, где печатают порножурналы и открытки. Оборот этого бизнеса равен примерно двум с половиной миллиардам долларов!
Кто, таким образом, втянут в круговерть мафии только в этом бизнесе? Печатники, продавцы книжных магазинов, шоферы, режиссеры, актеры, операторы, кинокритики, журналисты, юристы, инженеры-строители, банкиры, финансирующие строительство… А сколько ниточек идет от этих людей к сотням других? Прорастание вглубь — вот как можно определить сегодняшнюю тактику американской мафии…
Мафия ныне обращает особое внимание на контакт с банками, ибо в условиях капиталистического общества банк является самым главным звеном бизнеса: именно здесь получают кредиты — после того, естественно, как будут выяснены финансовое положение и деловая репутация человека, обратившегося за ссудой на расширение «производства». Для совершения террористических актов нередко нанимают ирландцев, руководят мафией итальянцы, ими же самими руководят те, в чьих банках хранятся деньги мафии. Мафиози сами хотят стать банкирами, но «влезть» в банк трудно. Приходится искать обходные пути. Один из них — втянуть в какую-то из сетей мафии президента банка. Когда он становится соучастником, начинаются операции по превращению «бумаг», то есть «активов», сплошь и рядом фальшивых, в живые деньги. Под «бумаги» — ручательства, рекомендации, закладные — выплачивают миллионы долларов. А доллары, полученные легально, из банка, — это не торговля наркотиками! — пускают на приобретение предприятий «законного бизнеса».
Страшная цепочка: тайные плантации наркотиков, окруженные бетонными заборами с колючей проволокой, пропущенной поверху, под напряжением в 400 вольт, и охраняемые спецподразделениями; курьеры, провозящие в чемоданах с двойным дном товар; бизнесмены, именуемые «распространителями»; «законные» миллионеры мафии, вкладывающие «героиновые деньги» в банки; президенты строительных фирм, строящие на эти деньги игорные дома в Лас-Вегасе или заводы по производству искусственного молока для младенцев (миллиарды долларов прибыли, женщина должна беречь фигуру, кормление грудью — вандализм, пережиток прошлого!); председатели наблюдательных советов кинобизнеса (порнофильмы); директора крупнейших транспортных компаний — мафия нуждается в своих людях на транспорте…