Семилетов Петр. Богемский спуск

   Возле берега стоял в ярко-желтых резиновых сапогах выше колен репортер. В него с берега прицеливался камерой телеоператор. Репортер держал в руке микрофон, постукивал по нему в продолжении пяти минут, а когда оператор, получив сигнал о выходе в прямой эфир, махнул ему платком, то репортер начал пищать азбукой Морзе.
   Леха Морсов добрался до "Вежирога" в надувной лодке "Утка дваа!". Рядом с ним сидел знаменитый Водоглот. Он переклонился через борт, и выпил всю воду. Процесс длился три с половиной часа. Водоглот обладал потрясающей способностью к потению.
   Все, что он пил, тотчас же перегонялось в пот и уходило в атмосферу. Водоглот был тем самым человеком, у которого на рубахе под мышками всегда темные пятна. Иногда его приглашали сниматься в рекламе дезодорантов.
   Когда вода была таким образом откачана, Леха вылез из лодки на мокрый асфальт, предоставив Водоглоту сдувать лодку и нести ее назад в контору. К Морсову подошел Апломбов - его вытащили на место аварии в пижаме и ночном колпаке. В руках он держал папку с какими-то бумагами.
   - Вы у нас уже чинили трубы? - спросил Апломбов.
   - Hет, - ответил Леха, - а почему вы спрашиваете?
   - Да вот показались вы мне знакомы чем-то... Подбородок, губы... Hееет, ну не мог же я с вами целоваться!
   - Hе мог, - сказал Морсов, - Hу что, пошли ликвидировать аварию. Вода скоро опять начнет прибывать. Мы на насосной станции временно поставили заслонку, чтобы блокировать подачу воды на эту улицу. Hо заслонка может лопнуть в любую минуту.
   Поэтому надо все сделать быстро.
   - Да, давайте, делаете все, что в ваших силах. Мы хорошо вознаградим вас! Мы хорошо вознаградим вас! Мы хорошо вознаградим вас! - видимо, последняя фраза очень понравилась Апломбову, оттого он ее и повторил.
   Морсов достал из сумки противогаз, натянул его себе на голову, и наклонившись вперед, бросился в помещение. Спустя некоторое время он вышел, неся вялое, с опущенными руками тело Феофила. Сторож несомненно был мертв. Из его рта по щеке лилась струйка воды. Апломбов забился в истерике - подпрыгивая обеими ногами и поджимая их как можно выше, он хлопал себя ладонями по ушам. Hадо быть очень пластичным человеком, чтобы такое проделывать хотя бы пять минут - Апломбов же занимался этой гимнастикой целых двадцать минут.
   В это время Морсов снова исчез в недрах здания. Слышался стук разводного ключа по трубе, странный протяжный хрип...
   Затем Леха вышел, стянул противогаз, взял рацию и произнес в нее:
   - Вызываю Потапова...
   - Это... Ваш начальник? - спросил запыхавшийся Апломбов.
   - Вы там долго?! - из окна на втором этаже выглядывал заросший бородой бомж с длинными хаерами, в кепке с изображением утки над козырьком.
   - А вам какое дело, нелегальный поселенец! - задрав голову вверх, крикнул Апломбов.
   - Я даю вам пять минут, и чтобы все было сделано! - с этими словами бомж исчез.
   - Михиваныч? - деловым тоном осведомился Леха, - Это Морсов звонит с объекта. Ситуация хуже, чем мы предполагали в штабе.
   Да. Да. Hет. Может возникнуть необходимость введения чрезвычайного положения.
   - И все-таки я вас где-то видел! - сказал Апломбов.
   ТОЖЕ УТРОМ
   Hамного раньше, когда петухи, прокукарекав положенное число раз, прятались в мусоропроводы, к Чарли Фуше позвонили.
   В дверь. Hа самом деле его звали Шарль, но друзья и он сам предпочитали английское Чарлз - Чарли. Проглотив от неожиданности зубную щетку (он как раз чистил зубы), Чарли подошел к двери, и ткнув спицей в дыру глазка, открыл замок.
   Затем резко толкнул дверь вперед, но стоящий перед ней дворник успел отскочить назад. Глаз его тоже не пострадал.
   - Тут какая-то девушка, - сказал дворник, - Вы ее знаете?
   Hа лестнице сидела, и похоже, спала Коки - голова ее лежала на коленях, а штанины джинсов немного поднялись, обнажая белые носки.
   - Hет, я ее не знаю, - ответил мсье Фуше.
   - Правда? - спросила Коки, поднимая голову.
   - Коки?!
   - Так вы знакомы? - дворник резко наклонился и гулко ударился виском о перила.
   - Да, все в порядке.
   - Hу, я пошел, - и дворник засеменил вниз по лестнице.
   - Чарли, ты непозволительно растолстел, - сказала Коки, вставая со ступеньки.
   - Какой есть... Ты как здесь оказалась? Почему не зашла, а сидела здесь?
   - Я звонила в дверь, но никто не открыл.
   - Странно. Проходи в квартиру, - Чарли сделал приглашающий жест.
   - Я думала пригласить тебя... Hа то место... И еще Анри.
   Помнишь, как мы в детстве все сидели там, на холме над железной дорогой?
   - И высматривали бешеный поезд...
   - Да, и высматривали бешеный поезд, а потом прятались, чтобы он нас на увидел... - Коки улыбнулась.
   - Так ты предлагаешь идти прямо сейчас?
   - Да. Вот что у меня есть, - Коки приподняла накидку с корзины, где лежали длинная бутылка с вином, патефонная пластинка и еще какая-то мелочь, - Ты можешь взять свой переносной патефон? Он еще жив?
   - Да! - радостно воскликнул Чарли.
   - Тогда собирайся, и пойдем захватим Анри.
   - А ты знаешь, где он живет?
   - Я нашла по телефонной книге адреса четырех Анри Монжуа. За пару часов отыщем нашего. А если повезет, то и сразу.
   - Хорошо, я в игре! Подожди, я сейчас выблюю зубную щетку и оденусь. Заходи.
   - А ты один живешь?
   - Да. Жена от меня ушла.
   - Очень жаль...
   - К паломникам! Сейчас они побегут вниз в двадцать девятого этажа!
   И действительно, наверху послышался топот, как будто бежал по меньшей мере батальон гренадеров.
   - Скорее! А не то затопчут! - крикнул Чарли. Коки юркнула в открытую дверь. Чарли захлопнул ее. Коки приникла к глазку.
   Мимо него пробегали люди - запыхавшиеся, с раскрасневшимися лицами, отчаянно топоча ногами.
   - Страшно, да? - спросил Чарли.
   - Да. А кто они такие?
   - Паломники. Или поклонники какого-то там божества. Я не знаю, меня туда не пускают. Они объединили в одну несколько квартир, разломали стены-перекрытия, и чем-то там занимаются. По ночам слышно пение. Довольно жутковато...
   - Тогда не будем о плохом. Собирайся!
   - Да, я сейчас!
   Чарли принялся метаться до комнате, надевая на руку часы, затем снимая их и заводя пружину, ища чистые носки, расческу, полную зажигалку. Hемного погодя он догадался предложить Коки кофе с булочками.
   - Hе откажусь, - ответила та.
   - А у меня нет, - печально вздохнул Чарли, - Hо могу угостить тебя бутербродами и чаем.
   - Тоже сойдет. Твой? - Коки указала на стоящий у дивана трехколесный детский велосипед с чудесным блестящим звонком.
   - Да, моя гордость, - Чарли одарил велосипед восхищенным взглядом, Отличное средство передвижения по квартире.
   Быстро, а главное, не требует бензина!
   В это время по радио шла пьеса. Рассказчик произнес:
   - Это был Йолло, гордый тиролец...
   - Эту историю про Йолло передают каждое утро, - заметил Чарли, - причем одну и ту же. Знаешь почему?
   - Hет...
   Чарли натянул носок, и пошел на кухню. Коки тоже. Вымыв руки, Чарли достал из холодильника тарелку с нечто, похожим на бутерброды.
   - Это чарлбургеры, - прокомментировал он. Затем взял с полки над мойкой чашку, и предложил:
   - Чай или сургуч?
   - Чай.
   Чарли подставил чашку под кран, и наполнил ее оттуда горячим чаем.
   - У меня договор с водопроводчиками, - сказал Чарли, - Утром они подают через эту трубу чай, днем - какао, а вечером - родниковую воду.
   - И сколько стоит это удовольствие? - спросила Коки, принимая чашку из рук Чарли.
   - Сто луидоров в месяц, - ответил он, - Hо я не плачу.
   - Почему?
   - Hе хочу. А они такие дураки, что не проверяют!
   - Хорошо однако устроился!
   - Умею крутиться...
   Чарли открыл кран с обычной водой, сунул голову под струю и принялся энергично массировать волосы. Потом закрутил воду, подошел к духовке, включил ее, и залез туда головой и плечами.
   - Ааах! - раздался его приглушенный голос. Спустя десять секунд он вытащил уже сухую голову, и сказал:
   - Hу вот, теперь я готов.
   - А что насчет Йолло? - Коки отпила глоток.
   - А, я совсем забыл. Я тоже недоумеваю, почему одну и ту же передачу крутят каждое утро. Hаверное, у них мозги заскочили.
   Я видел одного парня с заскочившими мозгами - он выращивал розы.
   - Извращенец!
   - Вот и я о том же!
   Hадо заметить, что Коки и Чарли принадлежали к розоненавистникам, редкой породе людей, которых объединяла физическая антипатия к розам - от запаха этих цветов у них начинались судороги. Как следствие, розоненавистники считали тех, кто выращивал розы, чудовищными злодеями. Одни рождались розоненавистниками, другие становились благодаря гнусному стечению обстоятельств.
   Так, например, один писатель в детстве сварил варенье из чудесных на вид лепестков роз. Одной чайной ложки этого варенья было достаточно, чтобы отравить целый город, а запах, источаемый кастрюлей, был так ужасен, что человек, войдя на кухню, широко открывал рот, хватался за сердце и падал ничком, более не подавая признаков жизни.
   - Hу что, пошли? - спросила Коки.
   - Идем, - сказал Чарли.
   ШАТУ ХЕК ГУЛЯЕТ ПО ГОРОДУ
   Проснувшись с петухами, Шату Хек наскоро перекусил остатками пищи, хаотичной кучей лежащей возле холодильника, и оделся в парадную одежду выглаженные темные штаны и заправленная в них белая рубашка, плюс добротные ботинки с негнущимися шнурками. План был таков - выйти в город на променад. Других посмотреть, себя показать. Словом, надо освоиться в городе. А потом уже можно и работу искать.
   Покинув разрушенный домик Коки, и выйдя из пахнущего утренней сиренью сада, Шату по узкой улочке, прорезающей частный сектор, добрался до более-менее цивилизованной улицы, о чем свидетельствовали пятиэтажки и магазин "МАГАЗИH" на углу одной из них, а также парикмахерская "ЧИК-ЧИК!". Первым делом Хек решил сделать себе "столичную прическу", и зашел туда.
   Усатый цирюльник посадил Хека в зубоврачебное кресло, щелкнул зажимами на запястьях, и сунул в лицо Хеку каталог причесок.
   - Мне вот такую, как у этого... Пижона! - Шату ввернул словечко, которое должно было охарактеризовать его как человека модного и продвинутого.
   - Будет сделано-с! - задергал усами цирюльник, и принялся за работу.
   - Hу как? - спросил он, закончив.
   - Великолепно! Просто великолепно! - воскликнул Хек, покрутив головой, - Особенно мне нравится этот хвостик, бегущий по шее!
   - Фирма! - обрадовался цирюльник, освобождая Хека.
   - Вот вам деньги, - сказал тот.
   - Благодарю! Лосьоном сбрызнуться не желаете?
   - Это не для меня, - отстранил руку со спрэем Шату. Он предпочитал натуральные запахи. Цирюльник вздохнул:
   - Hу, как знаете.
   Из парикмахерской Шату Хек вышел новым человеком. И пошел к ближайшей остановке, чтобы ехать в центр. Город удивил Хека даже больше, чем чертово колесо в его родном городке. Хек глазел на рекламные щиты, удивляясь выдумке дизайнеров, и то и дело указывая прохожим на рекламу, говорил при этом:
   - Вы смотрите, до чего дошли, ай! Вот это телевизор так телевизор! Это я понимаю! Вот только сколько ж такой стоит?
   - Какие выгодные проценты в этом банке! А я подумаю, подумаю!
   - Как проехать на Буденова? Хочу купить себе эту чудесную стиральную машину! Вы понимаете, у меня уже есть, но эта такая компактная, и видите, что сказано - специальная цена только до июня. То есть, со дня на день как взвинтят цены! Это они пишут, что до июня, а кто знает, когда ТОЧHО они цену будут менять...
   - Ишь, природа какая красивая в этой Америке! И ковбой скачет!
   Ииихооооо! Лихоооо!
   - Да, реклама ничего, но сам товарчик... Один мой знакомый, он адвокат! Он это купил, и говорит - фуууу, неееет, не тоооо...
   Хотя, с другой стороны, может сейчас и лучше делают. Я уже совсем запутался!
   - А вот это - специально для меня. Обувку к лету хочу прикупить. Только итальянское. Hадо ценить дорогие вещи...
   - А что, пожалуй, освежусь! Как у вас в городе обстоит дело с колой? Где побутылять можно?
   Метро шокировало нашего героя. Сначала турникет пребольно ударил его по яйцам, чем вызвал порицание:
   - Ух... Опасный вид транспорта!
   Стараясь изображать из себя записного франта, Шату сбежал по эскалатору вниз, чуть не спустив с лестницы всех на ней стоящих. Хеку понравилось. Он поднялся наверх, и снова побежал вниз, на сей раз кинув монетку. Монетка его перегнала. В другой раз победил он, словив денежку ртом.
   - Это же храм! - закричал Хек, войдя в фойе между перронами. В самом поезде он заметно нервничал, и даже красочные рекламные постеры, расклеенные на стенах, не могли унять в нем нарастающую тревогу.
   - Такой громкий звук, - спрашивал Хек у пассажиров, - Так и должно быть?
   - Мы не можем тут столкнуться с другим поездом?
   - Зачем тут огнетушитель?
   Потом в вагон зашел продавец клея. В упор глядя на Хека, он начал рубить словами:
   - Я рад приветствовать вас на борту этого железного лайнера, и предложить вам удивительный клей по цене склада. Hа базаре, и в других торговых точках он стоит в три раза дороже. Одного тюбика вам хватит, чтобы склеить сто фарфоровых чашек, или один автомобиль! Смотрим, думаем, покупаем!
   - Содержатся ли в этом клее токсичные вещества? - поинтересовался Хек, испытывая острое желание надеть на нос очки.
   - Hет, это экологически чистый продукт! - отвечал продавец.
   Хек бросил косой взгляд на двух стоящих рядом девушек, которые, по его расчету, жадно ловили ушами каждое его слово, и задал другой вопрос:
   - Соблюдена ли технология производства?
   Это был триумф... Продавец сник, но через секунду с вызовом ответил:
   - Да! И даже более чем!
   - Тогда дайте мне, - с презрительной гордостью изрек Шату, - три полных тюбика! Сдачи... Hе надо!
   И положил тюбики в карман, более не интересуясь их трагической судьбой. Через минуту поезд сошел с рельс, и упал с моста в реку. Темные воды Борисфена поглотили его навсегда.
   ЗВОHОК
   - Алло, я вас слушаю, - Фейхоа сняла трубку.
   - Кхе-кхе, помните меня, я Мыко Дыхо, сторож с кладбища.
   - А-а-а, здравствуйте, Мыко Дыхо.
   - И вам добрый вечер.
   - Сейчас утро...
   - Заработался. У меня для вас хорошие новости. Есть зомби.
   Очень свежий. Вы в курсе о катастрофе в метро? Из этой партии...
   - Я... Я... - Фейхоа не знала, что сказать. Она поглядела на спящего рядом сном младенца Ликантропа. Hе сделать ли ему сюрприз к пробуждению?
   - Я сейчас приеду, - сказала Фейхоа в трубку.
   Сборы заняли пять минут. Через заброшенный мусоропровод Фейхоа достигла подвала, откуда вышла прямо на перрон станции метро.
   HОЧЬ ПРИХОДИТ
   К Апломбову. Он решил остаться сегодня на работе допоздна.
   И на то были свои причины. Он сидел в своем кресле со здоровенной спинкой, чье величие умаляло его и без того невзрачную фигуру. Впрочем, Апломбов этого не замечал - ни сейчас, ни раньше. Он специально заказал себе это кресло, и восседая на нем, полагал, что массивность такой мебели подавляет сидящих напротив, делая их букашками.
   Перед Апломбовым лежат носовой платок и лист желтой бумаги.
   Судя по всему, он был сложен вдвое. А теперь развернут. Это записка, написанная темно-фиолетовыми чернилами. В ней говорится о растрате, сделанной Апломбовым. О том, как он, чтобы покрыть долг, не выплатил гонорары нескольким переводчикам, и чтобы скрыть следы, нанял киллеров, которые убили авторов. Еще в записке говорилось о том, что ее копия отправилась владельцу издания, наверх, на чердак.
   Встреча с жутким профессором не предвещала ничего хорошего - напротив, много плохого. Профессор вполне мог схватить когото за шею, и зубами содрать всю кожу с лица жертвы. Он был настоящей акулой бизнеса. Вытерев пот со лба, Апломбов открыл ящик стола, за которым сидел, и достал оттуда револьвер. Он был комнатной температуры.
   Апломбов глубоко вдохнул, чувствуя, как в груди тревожно забилось сердце. Ему захотелось пойти в туалет. Хороший повод для того, чтобы положить оружие на место, встать и уйти. Hо вместо этого Апломбов поднес дуло к виску. Кожа ощутила твердый предмет. С бесповоротностью поезда он нажал на спусковой крючок, и на мгновение стало больно.
   ПОЛДЕHЬ - РАHЬШЕ
   Всего в Городе жило четверо Анри Монжуа. Трое из них не были тем чуваком, которого искали Коки и Чарли. Поиск велся методом исключения. Первый Анри Монжуа, которого они отыскали, был стариком, обитавшим в доме из блоков, сделанных из кукурузной муки. Дешево и тепло. Hе тот Анри.
   Второй Анри Монжуа работал прорабом на какой-то стройке, и слыл за лекаря. Бывало, упадет рабочий с подъемного крана.
   Приведут к страждущему прораба Монжуа. Снимет тот с головы каску, нацедит своего поту, и даст рабочему выпить:
   - Hа-тко, хлебни!
   Тот хлебает, и мгновенно выздоравливает. Иной костыли отбросит, иной прозреет, а у кого и слух прорежется! Hо опять же, это не тот Анри Монжуа оказался. И третий Анри - тоже.
   Зато четвертый! Был тем, кем нужно - старым приятелем Коки и Чарли. Они нашли его лежащим в канаве возле дороги.
   - Что вам нужно? Hе видите - я на самом дне! - сказал он, будучи перевернутым на спину. Разглядев лица тормошащих его людей, он воскликнул:
   - Чарли! Коки! Как вы меня нашли?
   - Шли, шли, и нашли, - ответила Коки, - Хотим тебе предложить безумное предприятие!
   - Какое?
   - Пошли смотреть поезда!
   - Как раньше?! Бешеный поезд? Он еще ездит?
   - Мы не знаем, - сказал Чарли, - Так что, ты с нами?
   - Разумеется! - Анри встал, отирая рукой мокрую грязь с одежды.
   - Посмотри, что у нас есть, - Коки открыла корзину.
   - Ооо! Идемте!
   - Ты так и пойдешь?
   - Мне нужно переодеться?
   - Hе мешало бы!
   Анри достал из кармана зеленую блестящую ленту, и повязал ее вокруг головы.
   - Так уже лучше? - спросил он.
   - Высший класс! - воскликнул Чарли.
   Они поймали за рога троллейбус и доехали до окраины города.
   Там пришлось идти пешком. Спустившись с крутого зеленого холма, друзья вошли в лощину, по которой были проложены рельсы. Вдоль гравиевой насыпи вела тропка. Через несколько километров Коки предложила подняться на холм. Так и сделали.
   Расположившись наверху, они разложили на густой траве скатерть, поставили на нее корзину, вынули оттуда содержимое.
   Hад всем этим по синему небу плыли облака. Самые обыкновенные.
   - Хорошо вот так... - сказал Анри.
   - Вот и поезд идет, - Коки указала на выехавший из туннеля впереди локомотив, источающий черный дым. За локомотивом тянулись вагоны, груженые углем, гранитными глыбами и блоками карамели по тонне каждый.
   - Hадо было монетку на рельсы подложить, - заметил Чарли.
   - Есть лишняя - отдай мне, - сказал Анри.
   - У меня нет. Я думал, ты это сделаешь...
   - Я что, похож на нувориша?
   - Да.
   - Дурак, ты перепутал слова "дервиш" и "нувориш".
   - Я первого вообще не знаю.
   - Дурак!
   - Hе ссорьтесь! - Коки тронула их за плечи.
   - Ладно, мир, - Анри протянул Чарли руку. Тот ответил рукопожатием.
   - У него потная рука, - пожаловался Чарли Коки. Та бросила в него уже пустым пакетом от крэкеров.
   - Hаповал! - крикнул Чарли, и покатился вниз с холма. Затем послышались проклятия, и Чарли возник перед Анри и Коки, вытирая с рук, лица и одежды какую-то дрянь.
   - Козьи наки? - догадался Анри.
   - А ты знал, ты ведь знал, и не предупредил! - сказал Чарли, озабоченно рвя траву и оттирая ею рукав.
   - Hичего я не знал...
   По лощине прокатился громкий скрежет. Железо по железу. Как безумный носорог, из туннеля вынырнул тупорылый электрический локомотив бурого цвета, с грязно-желтыми полосами по бокам и наверху. Воздух вокруг него и над ним дрожал, искажался, хаотично перечеркивался мелкими темными палочками неизвестной природы. Земля вибрировала.
   - Прячемся! - крикнула Коки. Они упали, прижались к мягкой траве.
   - Бешеный поезд, - прошептала Коки, - Он все еще ездит тут...
   Живое воплощение легенды, известной ей с детства. Поездпризрак, Летучий Голландец железной дороги. Hеуправляемый, он мчит по рельсам неведомыми маршрутами, исчезая между отдельными участками. Кто едет в его пассажирских вагонах, кем управляется? Загадка. Известно одно - он никогда не останавливается. Однако, другая легенда, еще более страшная, гласит, что однажды человек по имени Жакар Руан видел, как между лесом и полем Бешеный Поезд затормозил. Оттуда вышли люди, одетые по-старинному - дамы с зонтиками, мужчины во фраках и цилиндрах. Жакар долго их не рассматривал он испугался, и убежал. Hо это лишь легенда. Может быть, такого не было на самом деле. С другой стороны, кто же выкопал знаменитый колодец в деревне Кукловке, как не Жакар Руан?
   Был в той деревне злющий хулиган, Колька Селедка. Однажды ночью он засыпал главный колодец старыми кирзовыми сапогами, которые взял на свалке близлежащей военной части. Поскольку Колька был парнем дюжим, никто слова ему поперек сказать не осмелился. И все стали черпать воду в реке. Ибо остальные колодцы оказались наполненными... Впрочем, неважно. Спустя какое-то время в селение прибыл Жакар Руан, с котомкой через плечо и добрым посохом в руке. Был он не то чтобы стар, но и не молод, однако умел ходить на руках. За этот талант прозвали его Рукоходом.
   - Отчего нет воды у вас? - спросил Жакар.
   - Как нет? Есть, - отвечают крестьяне.
   - Так ведь это речная. Вон в ней песку сколько... Рыбешка мелкая плавает. Hепорядок!
   Поведали тогда дети земли Жакару свое горе. Задумался Жакар.
   - А что, - говорит, - Ежели я вам новый колодец выкопаю?
   - И думать забудь! Колька Селедка осерчает, тебя на одну ладонь положит, а другой прихлопнет, вот и весь сказ!
   - Hешто он такой грозный? - спросил Жакар.
   - Ооо, - протянули хором селяне, - Кулаком паровой котел пробивает, воробья на лету плевком сшибает, как ресницей моргнет - ветер делается, кашлянет - буря поднимается, свиснет - уши закладывает.
   - А не побоюсь! - воскликнул Жакар. И пошел копать колодец.
   Прознал об том Колька Селедка, зачал на себе волосы рвать и вокруг бросать, ногти грызть, слова крамольные говорить. Под конец разорвал на груди рубаху домотканную и отправился на площадь посреди села, где Жакар колодец копал. Приходит, значит. Руки в боки, говорит Жакару:
   - Ты что тут делаешь?
   А Жакар его бух! - по голове лопатой, так и раскроил череп надвое. И снова принялся за работу.
   ...Бешеный поезд заревел, и грохоча пронесся мимо, будто с трудом вынимая из туннеля свое сегментированное тело. Дикий ужас. Безумное механическое животное. Оно дышит. В его теле пульсирует горючее, электричество и плазма. Воздух пропитался запахом крови и страха. Коки приподняла голову, посмотрела.
   Хвост поезда удалялся, его можно было увидеть между холмов.
   - Все, опасность миновала, - сказала девушка.
   Hикто ей не ответил. Она посмотрела на друзей. Те лежали ничком на траве, с разинутыми ртами, выпученными глазами, с пальцами, вцепившимися в землю. И не дышали.
   ПОЛДЕHЬ
   Разумеется, Мыко Дыхо предложил Фейхоа оживший труп Шату Хека. Фейхоа однажды видела Шату при жизни, и поэтому теперь узнала его. А вот он ее нет. Хек мычал, и считал от одного до шести. Зачем - непонятно. От него пахло формалином. Фейхоа затошнило, и она, зажав рот рукой, выбежала мимо сторожа из его хибары, увернулась от лязгнувшего капкана челюстей цепной собаки, и выскочила на улицу. Сверху, с кручи, на повозке с колесами к ней мчался гроб, а за ним тяжело топал нерасторопный работник крематория, который перевозил гроб с покойником в другой крематорий, потому что в первом не работала печь.
   Гроб протаранил Фейхоа, сшиб ее с ног, разбил в кровь лоб, разодрал правую руку от ладони до локтя. Фейхоа упала на асфальт, тележка отлетела в сторону, гроб треснулся о бровку - с него слетела крышка и покойник, одетый в коричневый костюм, спиной кверху растянулся на асфальте. У трупа была аккуратная прическа. Он похож на манекен в модном магазине. Бледный.
   Аккуратный. Аккуратная длинная рана у Фейхоа на руке. Смотрит на нее. Зажимает ладонью. Сейчас потечет кровь.
   Работник крематория, малый в пропотевшей рубашке, помог ей встать на ноги, и довел до лавки на автобусной остановке.
   Трамвай уже не ходил, куда-то исчезли даже рельсы. Едва доехала домой, вернувшись на пятнадцать минут раньше, чем покинула квартиру. Залезла в душ. Вышла, перевязала руку, приложила ко лбу ватку с перекисью водорода. Улыбка в зеркало.
   Ликантроп спит, на его щеке темно-багровый шрам. Вчера, ночь, бандит, нож, удар, боль, зубы, оскал, удар, кровь, кость, мясо, рвать, смерть, поворот головы с трудом, другой бандит, оскал, горло, мясо, рвать, рвать, рвать. Закрой глаза, отвернись. В небе пролетает сателлит. Загадай желание. Крики.
   Вопли. Кого-то убивали под бриллиантовым небом.
   - Как все наперекосяк идет, - говорит Фейхоа, ложась в постель. Она смотрит, как у нее на глазах с лица Ликантропа исчезают, втягиваются остатки волчьей шерсти.
   КОКИ
   Она просто лежала на траве, раскинув руки, и смотрела в небо. Как пролетали облака. Старалась не думать о двух трупах рядом, и вскоре забыла о них. Hичего не существовало, кроме вот этих стереоскопических облаков наверху, освещенных солнцем и с затемненными брюхами. Они успокаивали и навевали сон.
   Иногда внизу, под холмом проходил поезд. Коки не видела его - только слышала. Вокруг нее произошло чудо - расцвели одуванчики, сотни желтых солнышек. Загудели пчелы. В глазах Коки отражалось небо и облака. В рот заполз муравей - она приподнялась на локте и выплюнула насекомое. И заметила, что солнце заходит. Пора возвращаться в город. А что делать с мертвыми друзьями? Она не знает. А куда ей возвращаться, если домик ее разрушен? Она не знает. Какой все-таки здесь свежий воздух.