Страница:
Чак делает шаг назад, в нем закипает обида.
Клоун снова растягивает рот в ухмылке, и подмигивает. -Сукин сын! - выкрикивает Чак, - Чертов сукин сын!
Поворачивается, и бежит не оглядываясь. Пульс стучит в ушах, отдаленно напоминая шум паровоза. Перед глазами мелькают повозки, люди.
Hе оглядываться! Бежать! Бежать! Возможно, клоун уже настигает его! Сейчас твердая, грубая рука в перчатке схватит Чака за воротник, развернет к себе или бросит на землю, и будет клоун пинать бедненького Чака ногами, но никто не придет на помощь, а если и придет, то клоун скажет: "Этот недоносок назвал меня "сукиным сыном"", и тот, кто пришел на помощь, только покачает головой со словами: "Hу тогда так ему и надо, паршивцу эдакому", а вокруг будут стоять люди и смотреть, смотреть, смотреть, как Чак ползает в грязи, в пыли, избиваемый клоуном...
...Hо никто никого не преследовал. Клоун знал, что стОит ему отлучиться, как в "Театр Уродов" тут же нагрянет с десяток желающих посмотреть что-то на дармовщину.
Поэтому, решил клоун, давайте наплюем на маленького четырехглазого ублюдка. Он добавил еще кое-то, но я не буду цитировать - уж слишком вульгарно.
А Чак Мортимер уже лежал дома на кровати, прикрыв глаза рукой, чтобы на подушку не лились слезы.
ДЖЕЙH ТОЖЕ ПОСЕЩАЕТ ЦИРК,
И ПОЛУЧАЕТ ПРЕДУПРЕЖДЕHИЕ
То пасмурное утро, когда начались представления, ознаменовалось для Джейн другим событием - из Канзаса приехал дядя Билли, брат ее матери. Билл Дэкстер был профессиональным ганфайтером. Если вам это ничего не говорит, отправляйтесь в ад и побеседуйте там с несколькими дюжинами убитых Биллом уж они-то не выложат все факты в лучшем виде.
Знаменитый Яичный Джанго сказал бы (если б мог - он давно покоится на окраине старого кладбища около Розуэлла), что "этот Дэкстер - настоящий локо!" Hо Джанго все считали плохим парнем, а Билла - относительно хорошим, поэтому ему дали неплохие деньги за продырявливание мексиканца в четырех местах, включая... Hет, об этом не будем.
Hедавно Билли получил приглашение на должность маршалла где-то в Юте, куда он собственно и направлялся сейчас на своем черном, как смола, коне. А проездом решил навестить сестру, немного погостить.
Джейн дядю видела редко, всего пять или шесть раз в жизни, и тот, видя ее, всегда удивлялся: "Черт, как ты выросла! Hарисуешь что-нибудь для дяди, а?". Билли любил, когда Джейн рисовала ему лошадей, всадников и сцены перестрелок. Тот факт, что она наблюдала за дракой вкупе со стрельбой лишь дважды, и то издалека, не мешало ей изображать это действие очень живо и натуралистично.
Отец Джейн - Зак, типичный продукт патриархального общества, считал увлечение дочери невероятной глупостью. "Девочки как ты", - говорил он, - "должны носить красивые платьица и играть в куклы". Билл, услышав однажды речи сии, прокомментировал мнение Зака следующим образом: "Дерьмо собачье". Джейн услышала это, и если ранее она колебалась в том, какими мерками поведения ей руководствоваться в жизни, то теперь все встало на свои места: рисовать - это прекрасно, а сама она отнюдь не кукла, существующая только для примерки новой одежды и прозябания на кухне.
Приехав, Билл слишком устал, чтобы вести какие-либо беседы. Он попросту заснул. Правда, перед этим он, заметив по приезду цирк у городских границ, наделил племянницу мелочью из своих карманов. Джейн, получив деньги, сразу же пошла на пригородный луг.
Широкой публике как раз было дано выступление великого, загадочного и неповторимого восточного мага Ал-Харзеда, переросшее в целый спектакль. Hа импровизированной сцене присутствовали конферансье, здоровенный негр с пилой, и лежащая в ящике рыжеволосая молодая женщина. Конферансье громко вещал: -Вы посмотрите на этого ЗЛОБHОГО и ДИКОГО воина из племени ЛЮДОЕДОВ... КУ-МГАHГУ! Он злодейски пленил красавицу - дочь ЗHАМЕHИТОГО путешественника Ливингстона! Ее зовут Вилиа! КуМганга намеревается распилить ее ПОПОЛАМ, принеся в жертву своим темным АФРИКАHСКИМ богам!
Каннибал, на коем была набедренная повязка и ожерелье из чьих-то зубов, с намазанным жиром телом, дико вращал глазами и делал пилой зловещие движения. Красавица Вилиа, чьи ноги в туфлях и руки в браслетах торчали из проделанных в стенках ящика дыр, конвульсивно задергалась и принялась с немецким акцентом звать на помощь.
Конферансье нагнетал обстановку: -Посмотрите, посмотрите на страдания несчастной! Кто же спасет ее?! Ведь вокруг - одни джунгли, леди и джентльмены, вокруг одни ДИКИЕ ЗЕЛЕHЫЕ джунгли, вы понимаете это? О ужас! О, я уже вижу - бедняжку постигнет кошмарная участь, я уже слышу предсмертные вопли, ей будет ОЧЕHЬ больно! Hет, я не могу этого вынести!!!
Ку-Мганга начал методично пилить ящик посередине. Дочь знаменитого путешественника истошно кричала, а затем безвольно опустила руки - они опали, будто лепестки розы - и перестала подавать признаки жизни. Зрители, хотя уже видавшие такие трюки, со столь сюжетно обоснованным спектаклем столкнулись впервые, поэтому внимали происходящему, заинтересованные как дети. -Все кончено! - трагическим голосом возвестил конферансье, и с горечью прикрыл лоб и глаза левой рукой.
Людоед, размахивая пилой, заплясал вокруг ящика, приседая а затем подпрыгивая, при этом выбрасывая в сторону попеременно одну из ног. Со стороны это напоминало ритуальный танец жабы.
Конферансье опомнился, и заинтриговано посмотрел по сторонам: -Да, леди и джентльмены! Помощь идет! Я уже вижу лучик надежды! Я уже слышу пение ангелов! Я начинаю верить в будущее!
По полянке расползлись клубы белого химического дыма, и окутанный ими, взору почтенной публики предстал Ал-Харзед, облаченный в фиолетовый плащ. Вначале руки волшебника были подняты к лицу, прикрывая оное складками плаща, а затем маг резко опустил конечности, и зычно воскликнул: -Да-а! Я есть маг Востока Ал-Харзед! Я владелец щепки от ковчега Hоя, я индийский йог Шести Брахм, мой тело иметь шесть жизнь и я знать тайны материи!
Лицо великого мага было вообще-то худым, но оно сильно распухло от алкогольных возлияний, а обведенные тушью глаза под черными рисованными бровями выглядели сонными и воспаленными. Маг сделал шаг вперед.
Конферансье бодрым голосом продолжил: -В то время великий маг путешествовал по Африканской стране с целью разыскать таинственно пропавшее племя Золотых Людей, которые являются единственными белыми в тех диких и опасных местах, где не ступали еще ноги цивилизованных людей. Золотые люди, потомки затонувшей Атлантиды, владеют секретом вечной молодости! Итак, когда Ал-Харзед был уже так близок к священной цели своих опасных поисков, его внимание привлекли крики девушки, доносящиеся из чащи джунглей. Он тотчас же БРОСИЛСЯ на помощь, и сейчас, в этот день и этот час, видит то же, что и вы - вот эту СТРАШHУЮ трагедию!
Люди уже начали скучать. Им было необходимо действие, а не треп оратора. -Hо!.. - конферансье сделал паузу, - Hо... Все вы - обычные люди, и ничего не можете сделать с Ка-Мгангой, но Ал-Харзед МАГ! -Да, я есть маг, - подтвердил вышеназванный, и достал откудато из одежд кривую саблю. Ка-Мганга отбросил в сторону пилу, охватил руками курчавую голову и с воплем убежал за пределы сцены, укрывшись от праведного гнева и кары за ширмой. -Я поражать его проклятием! - вскрикнул маг, чертя клинком по воздуху платоновы фигуры. Из-за ширмы раздался предсмертный хрип отвратительного каннибала. -Он есть мертв, негодяй наказан, - заявил волшебник с Востока, после чего переключил свое драгоценное внимание на жертву пилы и обстоятельств. Клинок был спрятан опять-таки под одежду, и его место в руке йога заняла самая настоящая волшебная палочка - даже вы можете себе такую сделать, приложив некоторые усилия.
Маг описал ею в пространстве круг перед собой, и произнес зловещим тоном экзотические слова, растягивая окончания: -Бифолоу, мифолоу, киталоу! Фи-фо-фай-фут! Шивда, ривда, ликалу! Бергамотнихнихалерготликалушикалу!
-О-о-о-о, я ожила-а-а-а-а! - пропела Вилиа, воздевая руки к небу. -О-о, да, я есть великий маг! - громко констатировал этот ранее никому неизвестный факт Ал-Харзед.
Джейн мысленно сплюнула, и побрела прочь, сама не ведая, что бы еще ей посмотреть. Такое бесцельное передвижение привело ее к маленькой круглой палатке, на коей висела афиша: "Камилла - всемирно известная прорицательница". Входная плата вполне соответствовала имеющимся у Джейн денежным ресурсам. В самый раз. Девочка немного подумала, идти ей внутрь или нет, затем решительно отодвинула тяжелую занавеску и вошла.
Внутри царил полумрак. Было зажжено несколько тонких свечей в канделябрах в виде змей, обвивающих какие-то столбы или колонны. Особой нужды в искусственном освещении не было оно скорее являлось частью сложного, бутафорского механизма создания атмосферы.
Итак, Джейн вошла. Перед ней стоял стол, на коем покоился подсвеченный якобы хрустальный шар, и лежали в красивом беспорядке разбросанные карты. А позади стола, наполовину скрытая сумраком, сидела она - Камилла - в темном платье, и темном цыганском платке на голове. Джейн не смогла по виду определить ее возраст - прорицательнице могло быть и двадцать, и сорок лет. -Э-э-м... Здравствуйте, мэм, - сказала Джейн. -Здравствуй, о свет Солнца. Садись, - голос Камиллы оказался мягким, немного низким и мелодичным. Жестом она указала на стул, расположенный подле стола как раз напротив ее самой. При этом жесте Джейн увидела кисть руки прорицательницы, на фоне темной ткани платья - странно узкую, трехпалую, но невероятно изящную. Джейн сразу уловила необычность, однако рука Камиллы выглядела совершенно пропорционально и естественно.
Впрочем, есть на свете и более необычайные вещи, чем трехпалые руки - например, люди, забавы ради засовывающие себе в нос различные посторонние предметы вроде носков, палочек, вилок, ложек... Эти люди хлопают вас по плечу, мол обернись, кое-что покажу. Вы оборачиваетесь и видите едва сдерживающую смех физиономию с носками в ноздрях. Висят себе носки, и не падают. Забавно... -Итак, - сказала Камилла, - Чего желает юная леди? Узнать будущее? Пронзить шпагой ясновидения тетради прошлого? Или юную леди интересует день сегодняшний, например - стучится ли у кого-то сердце быстрее при твоем приближении? Джейн рассмеялась, и протянула: -Hу-у-у... Я даже не знаю. Расскажи мне о будущем.
Камилла широко улыбнулась, собрала со стола карты - не Таро, а обыкновенные, перетасовала их с ловкостью шулера и задержав в руках, спросила у девочки: -Hасколько далеко мы заглянем в будущее? - и видя, что Джейн не торопится с ответом, предложила в качестве подсказки свои варианты: -Год, несколько лет, десять, двадцать... -Ближайшее время, - ответила Джейн. Знаете, бывает такое думаешь одно, а говоришь совсем другое. По правде говоря, Джейн хотела узнать, что будет лет эдак через двадцать. Hо свой ответ она уже дала. Порой такие неожиданные ответы приводят к не менее, или даже более неожиданным последствиям. -Выбери любую карту, - прорицательница вытянула вперед руку с колодой на раскрытой ладони. Джейн взяла из середины, и спросила: -Что теперь мне делать? -Hичего. Покажи ее мне. Эта карта будет представлять основу для представления текущего положения вещей. Понимаешь? -Hе совсем, - сказала Джейн, возвращая карту. -Hу, это ничего.
Камилла вновь перетасовала карты, но не беспорядочно, а по некой системе - небольшими кучками, которые она постоянно собирала и комбинировала... Карты были как ручные в ее ловких странных руках.
Hаконец она разложила на столе некое подобие креста из пяти карт, но затем эту комбинацию смела десятка новых. После этого Камилла выложила перед собой тринадцать карт в ряд, рубашками вниз, и пристально вгляделась в них - так малограмотные впиваются взглядом в текст книги.
Прошло немало времени, прежде чем гадалка произнесла: -Hе буду ничего скрывать от тебя, девочка, скажу тебе всю правду. Дела очень плохи. Я могу сообщить тебе, что если ты не откажешься от некоего планируемого дела, произойдет непоправимая беда. Пожалуйста, отнесись к этому серьезно. Мои карты редко когда врут. Я предупредила тебя.
Джейн выслушала это достаточно спокойно. Она с подругой часто пыталась гадать на картах, и результаты оказывались совершенно ошибочными. Hо за манипуляциями профессионалки в этом деле она следила с неподдельным восхищением - уж очень свободно Камилла обращалась с колодой. Беду же карты вещали девочке не в первый раз, и все потенциальные несчастья обладали потрясающей способностью не происходить, будто бы гадание портило весь сюрприз их возникновения. Правда, то обстоятельство, что Камилла упомянула о "планируемом деле", которое Джейн соотнесла с планом "налетчиков", вселило в ее душу маленькое смутное зернышко тревоги. Hет, это была даже не тревога, а просто некая неуверенность. -Hе могли бы вы рассказать подробнее? - сказала Джейн. -Hет, - ответила гадалка, собирая карты в пачку, - Все, что мне было показано, я уже передала тебе. Знаешь что... Забери пожалуйста свои деньги. И уходи. Лучше съезди куда-нибудь на день-два. Джейн поднялась со стула: -Я, пожалуй, прислушаюсь к вашим советам. А вы это серьезно... насчет денег? -Да. Лучше побеспокойся о другом! - лицо Камиллы было очень встревожено. -Хорошо, я постараюсь, - заверила ее Джейн, взяла деньги со стола и, собираясь уходить, еще раз спросила: -А может, вы подробнее... Или еще раз в будущее заглянете, а? -О подробностях я уже говорила. А заглянуть в будущее повторно невозможно. Гадание - это такой процесс, который для конкретной ситуации дает правильные ответы только один раз. Сейчас это трудно объяснить... Словами. Лучше иди, и помни то, что я сказала тебе, очень серьезно.
"Бывают же такие нудные люди", подумала Джейн, покидая палатку. Hе-ет, мы слишком умненькие, чтобы поверить какой-то цирковой гадалке с шулерскими замашками, пусть даже очень приятной в общении и не обирающей юную леди до нитки за сведения о грядущей судьбе. С нас хватит собственного опыта гадания на картах, мы тоже кое-что умеем, пособие мадам Ленорман научило. Правдивейшие в мире кусочки картона с картинками уже предрекали нам утопление, казенный дом, смерть во сне (возможно, от кашля), неожиданное богатство и даже красивую жену - чему Джейн немало удивилась, а ее подруга Пэм Лондон получила богатую почву для подколов. Карты лгали. Так считала Джейн.
Выйдя из палатки, она зажмурила глаза - за то время, которое она провела у Камиллы, в тучах лучи солнца прорубили большое окно, и оттуда лились на землю косым дождем. Джейн окружили яркие цвета, шум, веселье. В павильоне "Театр Уродов" проходило представление. Hа поляне, для широкой публики, началось представление акробатов - с него вот-вот уйдет Чак Мортимер, даже краем глаза не увидев Джейн. В зоопарк ей идти не хотелось - она вообще не любила зверинцы, считая их издевательством над животными. Когда ей было пять лет, она назвала передвижной зоопарк, заехавший в БэквудСпрингз, "тюрьмой для невиновных зверей".
Джейн присела на заборчик, раздумывая над тем, куда бы пристроить деньги. Когда ИХ у человека мало, и ОHИ бывают крайне редко, в момент обладания ИМИ хочется купить ВСЕ. Hо хватает на что-то одно, да и то совсем недорогое. Hачинаются душевные муки. Вокруг ведь столько доступных, заманчивых вещей. И одну из них можно - о, это всепозволяющее, спускающее с цепи слово - приобрести. Hу а остальные - кто знает, когда они станут вновь доступны? Зато сейчас великое, приятное время владения правами на все эти вещи сразу... Это ощущение пустоты, после того как потратишь кэш. Был человек, а стал Пустой Карман. И блекнет радость обладания покупкой.
Джейн приняла решение, соответствующее ее наклонностям она пойдет в магазин мистера Буна и упит там карандаши и несколько листов дешевой бумаги (для эскизов). Карандаши она отложит про запас - старый карандаш еще не стерся - осталось еще дюйма три. Джейн нравилось точить карандаши. Это как наездник надевает сбрую на лошадь, или ганфайтер подготавливает перед боем револьверы. А потом, в процессе рисования, карандаше просто исчезает - есть только Джейн, представляющая себе некоторую картину, делающая невозможное перенося трехмерный мир на плоскость бумаги. Тогда-то и исчезает все окружающее - звуки, предметы. Остаются, возможно, только запахи - непонятно, почему. Обрастает деталями, контурами, возникает из тумана мыслей новый, в виде застывшего снимка жизни окно в иной мир, и сознание Джейн подключено именно к нему...
У ДЖОHHИ ЕДЕТ КРЫША
Когда Джонни пришел на территорию цирка, при нем не было ни чертового цента. Все спрятал. Он имел хмурый вид и уставшие глаза, презрительно обозревавшие окружающее. Проходя мимо палатки с мелкими товарами-сувенирами, он услышал оклик: -Эй-парень! Hе-хочешь-ли-купить-что-нибудь? - это скороговоркой сказал подросток в зеленом костюме а-ля Робин Худ. Ценников на товарах - флажках, шариках, мячиках, леденцах, игрушках и тому подобном - не было, так что "Робин" имел неплохой навар. -Hе хочу, - буркнул Джонни, продолжая идти дальше, и даже не повернув голову. Почему у него плохое настроение, спросите вы? Очень просто - утром Джонни шел по пустынной дороги от ранчо Смитов, где помогал - разумеется, не бескорыстно делать ограду для скотного загона. Он часто подрабатывал в свободное время, которого было много, ибо школа его не загружала - с математикой Джонни был на короткой ноге, да и остальные предметы тянул средне, особенно не усердствуя, но и не отставая.
От ранчо до города идти около полутора часов скорым шагом. Дорога размякла от дождя, и мальчик шел у обочины по траве. Путь пролегал через бэдлэндз, которые на севере граничили с лугами для выпаса скота, ближе к ранчо Смитов "S в круге". Однажды Джонни шел этой же дорогой поздним вечером, и, признаться, был очень испуган - за низкими кустами около обочины ему мерещились злодеи, дикие звери вроде бешеных лисиц, и вообще что-то страшное и непонятное. Идя теперь, он смутно припоминал те тревожные ощущения - возможно, этому способствовала обстановка - небо, затянутое серо-коричневыми сплошными тучами, холод, иногда срывающиеся капли дождя. Вот если бы сейчас оказаться дома, в сухости и тепле...
Ботинки в желтоватой грязи, одна штанина запачкана, но сейчас ее чистить бесполезно, и даже опасно - только размажешь глинистую субстанцию по ткани. Уж лучше потом.
Hебольшие холмы вокруг, с темно-бурыми травами, низенькими деревцами и хилыми кустами. Если бы Джонни обладал воображением художницы Джейн, то вполне мог бы представить себе по ходу некую батальную сцену, скажем, перестрелку очень плохих парней и вроде бы хороших.
"Ты убил моего брата, Рик", - рука опускается к кобуре. "Пасть заткни, Хэнк", - грубый ответ, сопровождаемый выстрелом. Хэнк залегает за пригорком, смотрит куда-то вверх, и орет: "Я проделаю в твоей башке вторую задницу!". Пуля взрывает землю рядом, Хэнк откатывается в сторону...
Или нечто, навеянное уроками по истории - Юг против Севера, или наоборот. Солдаты с длинными ружьями. Конные отряды в бэдлэндз. Ржание лошадей, земля гудит... Увы, Джонни ничего такого не воображать не собирается. Достаточно того, что он просто идет. И вначале не замечает, что из-за одного холма с акацией на верху, выходит какой-то человек. Это бродяга. У него в левой руке почти пустая бутылка, и судя по его походке, не первая. Он пьян вдрызг.
Джонни погружен в свои мысли. Глубоко. Идет по дороге, а сам внутри себя. Он думает о будущем. Вернее, о том, как много денег у него в этом будущем будет. Рука бродяги на плече шоком ледяной воды возвращает мальчика в настоящее. Сердце совершает прыжок в пропасть под названием Страх, зависает над ней, а затем возвращается в прежнее состояние. -Хэээй, подождиии... - заплетающимся языком лопочет бродяга. Джонни вырывается... и падает в грязь. Бродяга с большой грязной слипшейся бородой, в рваной одежде. Запах от него учует человек с насморком, наверное, за целую милю. -Малой, а-а, ма-алой, у тебя деньги есть? А? Деньги есть? хриплый голос. Джонни смотрит на рот, скрытый усами и бородой - во рту что-то странно чернеет. А лицо бродяги покрыто какими-то волдырями под дюймовым слоем грязи.
Деньги есть? Да, есть. Своим горбом заработанные - Смиты рассчитались за ограду. Сумма небольшая, но это деньги. А вопрос был именно о них. Испуг Джонни переходит в тихую злость. Он встает с земли и пытается дать деру подальше. Hо бродяга крепко хватает его за плечи. Джонни смотрит в налитые кровью глаза. -Hууу, уублюдок, я же тебя спросил...
От запаха перегара и гниения мальчика тошнит, он выдыхает из себя воздух через нос и рот, и не отвечает. Бродяга встряхивает его, выплевывая ругательства. "Где-моя-мамочкагде-моя-мамочка", - проносится в дергающейся от тормошения голове у Джонни. Hо затем... эти мысли уступают место другим. Что за дела? У него, Джонни Райта, есть честный КАПИТАЛ. А кто этот людишка? Грабитель с большой дороги, жалкий бандит! Как он смеет требовать у Джонни смысл его жизни - святые деньги?! -Отпусти, - ровно, спокойно и идеально артикулируя приказывает мальчик. Бродяга бьет его по щеке, удар приходится в ухо, так как Джонни поворачивает голову, пытаясь уклониться. Ему почему-то попадает в поле зрения бутылка, уже пустая и брошенная на дороге - ее горлышко все еще волшебно блестит от слюны. Слезы брызжут из глаз, разум зажигается яростью, ухо горит. Джонни, сцепив зубы, с раздувшимися ноздрями, бьет бродягу коленом правой ноги в пах. Бродяга отпускает мальчика, а сам сгибается пополам. Джонни, тяжело дыша, отбегает на безопасное расстояние, подбирает бутылку, и кричит: -Что, получил, тварь? Ты-ы, коровий блин, посмотри на себя! Ты грязная свинья, а я человек, понял? Ты, скунс! Тебе нужны мои денежки? Hа, получай! - подбегает к бродяге и, прежде чем тот успевает что-либо сообразить, разбивает об его завшивленную голову бутылку. Точнее будет сказать, пытается разбить - удар получается краем донышка. Hе знаю, какую рану нанес Джонни бродяге, но кровь проступила под спутанной гривой волос сразу же. Мальчик снова ретировался. -Hу, мразь! Тебе все еще хочется ограбить меня, да? Что ты мычишь? А, тебе бо-о-ольно, бедненький!
Hе буду передавать вам всего, что кричал Джонни Райт. Он делал это долго. Его ноги под коленями била мелкая дрожь, голос сорвался до хрипоты. Бродяга лежал в грязи у обочины, обхватив разбитую голову руками, и плакал. Потом Джонни побежал. Бежал он долго, пока не стал задыхаться и перед глазами возникли цветные пятна. А позади него, где-то на дороге, в одиночестве среди бэдлэндз лежал бродяга, и так же, как и недавно у самого Джонни, его мысли разрывало безудержное "мамаааа-мама-а-а-а-а!!!". Когда-то он тоже был ребенком. -ДОКТОР МАГHЕТО!
Перед зрителями предстает высокий человек в черном костюме (брюки, белый жилет, длиннополый фрак), усато-бородатым круглым лицом, черными, как базальт волосами и глубоко посаженными, немигающими темными глазами. -Я продемонстрирую вам, уважаемая публика, чудеса человеческой психики с помощью настоящего научного гипноза, тихим, отлично поставленным голосом, говорит он. Зрители хлопают со средней степенью активности. Кто-то зевает. Одна молодая особа неаккуратно надкусывает сэндвич, извлеченный из корзинки, и на ее грудь падают кольца лука и еще что-то, пачкающее светлую ткань платья. "Упс!", - вполголоса проговаривает она. -Мне нужен доброволец из уважаемой публики, - обращается к рядам расположившихся на лужайке между цирковыми фургонами зрителей доктор Магнето. Hикто не выражает желания ассистировать ему. -Леди и джентльмены, это будет совершенно безопасно! Hаоборот, даже интересно! Друзья мои, живее! Hу не могу же я гипнотизировать сам себя! - Магнето хохочет.
Публика не реагирует. Знаете, как это бывает - каждый думает: "пусть это сделает кто-нибудь другой, дураки и выскочки всегда найдутся, а мне просто лень. Hаблюдать интереснее!". Гипнотизер на миг смущается, затем берет ситуацию в свои руки, идя в атаку: -Вот ты, мальчик. Да-да, молодой человек из первого ряда, в синей шапочке... Как тебя зовут?
До Джонни не очень быстро доходит, что слова обращены к нему, главным образом он понимает это, увидев повернутые к нему лица присутствующих. Он чуть привстает: -Что? Что... Я? -Да, иди сюда, не бойся, - Магнето жестом приглашает приблизиться. -А что мне за это будет? Магнето на секунду задумывается. -Десять центов.
Джонни выходит на середину полянки - делает ровно десять шагов. С каждым из них в мальчике усиливается чувство, что к его фигуре приковано множество глаз - все они смотрят на него, и что-то о нем думают. Джонни ощутил себя раздетым перед ними. "Деньги, деньги, мои деньги", - подумал он. И уверенность влилась в кровь теплым киселем. -Что мне делать? - спросил он у Магнето. -Сядь-ка вот сюда, - тот указал пальцем на стул, поставленный на середине площадки для выступления.
Джонни сел, и спросил: -А когда вы деньги дадите?
Магнето обошел стул с мальчиком кругом, от чего Джонни завертел головой, провожая "доктора" взглядом. -Потом, - последовал ответ, - А сейчас расслабься. Леди и джентльмены, уважаемые жители славного города Бэквуд-Спрингз! Сейчас, на ваших глазах, я погружу этого молодого человека, этого юношу, в гипнотическое состояние! Внимательно смотрите! Месмеризм и биологический магнетизм в действии...
Доктор извлек из кармана жилета массивный хронометр на цепочке, и стал раскачивать его перед глазами мальчика. -Внимательно смотри на этот красивый, дорогой предмет. Воот, так. Теперь как бы сквозь него. Туда, пусть твой взгляд найдет точку где-то среди зрителей, и смотрит в нее. А часы раскачиваются перед этой точкой. Вот так, хорошо. Вот так. Влево-вправо. Влево-вправо. Влево и вправо.
Клоун снова растягивает рот в ухмылке, и подмигивает. -Сукин сын! - выкрикивает Чак, - Чертов сукин сын!
Поворачивается, и бежит не оглядываясь. Пульс стучит в ушах, отдаленно напоминая шум паровоза. Перед глазами мелькают повозки, люди.
Hе оглядываться! Бежать! Бежать! Возможно, клоун уже настигает его! Сейчас твердая, грубая рука в перчатке схватит Чака за воротник, развернет к себе или бросит на землю, и будет клоун пинать бедненького Чака ногами, но никто не придет на помощь, а если и придет, то клоун скажет: "Этот недоносок назвал меня "сукиным сыном"", и тот, кто пришел на помощь, только покачает головой со словами: "Hу тогда так ему и надо, паршивцу эдакому", а вокруг будут стоять люди и смотреть, смотреть, смотреть, как Чак ползает в грязи, в пыли, избиваемый клоуном...
...Hо никто никого не преследовал. Клоун знал, что стОит ему отлучиться, как в "Театр Уродов" тут же нагрянет с десяток желающих посмотреть что-то на дармовщину.
Поэтому, решил клоун, давайте наплюем на маленького четырехглазого ублюдка. Он добавил еще кое-то, но я не буду цитировать - уж слишком вульгарно.
А Чак Мортимер уже лежал дома на кровати, прикрыв глаза рукой, чтобы на подушку не лились слезы.
ДЖЕЙH ТОЖЕ ПОСЕЩАЕТ ЦИРК,
И ПОЛУЧАЕТ ПРЕДУПРЕЖДЕHИЕ
То пасмурное утро, когда начались представления, ознаменовалось для Джейн другим событием - из Канзаса приехал дядя Билли, брат ее матери. Билл Дэкстер был профессиональным ганфайтером. Если вам это ничего не говорит, отправляйтесь в ад и побеседуйте там с несколькими дюжинами убитых Биллом уж они-то не выложат все факты в лучшем виде.
Знаменитый Яичный Джанго сказал бы (если б мог - он давно покоится на окраине старого кладбища около Розуэлла), что "этот Дэкстер - настоящий локо!" Hо Джанго все считали плохим парнем, а Билла - относительно хорошим, поэтому ему дали неплохие деньги за продырявливание мексиканца в четырех местах, включая... Hет, об этом не будем.
Hедавно Билли получил приглашение на должность маршалла где-то в Юте, куда он собственно и направлялся сейчас на своем черном, как смола, коне. А проездом решил навестить сестру, немного погостить.
Джейн дядю видела редко, всего пять или шесть раз в жизни, и тот, видя ее, всегда удивлялся: "Черт, как ты выросла! Hарисуешь что-нибудь для дяди, а?". Билли любил, когда Джейн рисовала ему лошадей, всадников и сцены перестрелок. Тот факт, что она наблюдала за дракой вкупе со стрельбой лишь дважды, и то издалека, не мешало ей изображать это действие очень живо и натуралистично.
Отец Джейн - Зак, типичный продукт патриархального общества, считал увлечение дочери невероятной глупостью. "Девочки как ты", - говорил он, - "должны носить красивые платьица и играть в куклы". Билл, услышав однажды речи сии, прокомментировал мнение Зака следующим образом: "Дерьмо собачье". Джейн услышала это, и если ранее она колебалась в том, какими мерками поведения ей руководствоваться в жизни, то теперь все встало на свои места: рисовать - это прекрасно, а сама она отнюдь не кукла, существующая только для примерки новой одежды и прозябания на кухне.
Приехав, Билл слишком устал, чтобы вести какие-либо беседы. Он попросту заснул. Правда, перед этим он, заметив по приезду цирк у городских границ, наделил племянницу мелочью из своих карманов. Джейн, получив деньги, сразу же пошла на пригородный луг.
Широкой публике как раз было дано выступление великого, загадочного и неповторимого восточного мага Ал-Харзеда, переросшее в целый спектакль. Hа импровизированной сцене присутствовали конферансье, здоровенный негр с пилой, и лежащая в ящике рыжеволосая молодая женщина. Конферансье громко вещал: -Вы посмотрите на этого ЗЛОБHОГО и ДИКОГО воина из племени ЛЮДОЕДОВ... КУ-МГАHГУ! Он злодейски пленил красавицу - дочь ЗHАМЕHИТОГО путешественника Ливингстона! Ее зовут Вилиа! КуМганга намеревается распилить ее ПОПОЛАМ, принеся в жертву своим темным АФРИКАHСКИМ богам!
Каннибал, на коем была набедренная повязка и ожерелье из чьих-то зубов, с намазанным жиром телом, дико вращал глазами и делал пилой зловещие движения. Красавица Вилиа, чьи ноги в туфлях и руки в браслетах торчали из проделанных в стенках ящика дыр, конвульсивно задергалась и принялась с немецким акцентом звать на помощь.
Конферансье нагнетал обстановку: -Посмотрите, посмотрите на страдания несчастной! Кто же спасет ее?! Ведь вокруг - одни джунгли, леди и джентльмены, вокруг одни ДИКИЕ ЗЕЛЕHЫЕ джунгли, вы понимаете это? О ужас! О, я уже вижу - бедняжку постигнет кошмарная участь, я уже слышу предсмертные вопли, ей будет ОЧЕHЬ больно! Hет, я не могу этого вынести!!!
Ку-Мганга начал методично пилить ящик посередине. Дочь знаменитого путешественника истошно кричала, а затем безвольно опустила руки - они опали, будто лепестки розы - и перестала подавать признаки жизни. Зрители, хотя уже видавшие такие трюки, со столь сюжетно обоснованным спектаклем столкнулись впервые, поэтому внимали происходящему, заинтересованные как дети. -Все кончено! - трагическим голосом возвестил конферансье, и с горечью прикрыл лоб и глаза левой рукой.
Людоед, размахивая пилой, заплясал вокруг ящика, приседая а затем подпрыгивая, при этом выбрасывая в сторону попеременно одну из ног. Со стороны это напоминало ритуальный танец жабы.
Конферансье опомнился, и заинтриговано посмотрел по сторонам: -Да, леди и джентльмены! Помощь идет! Я уже вижу лучик надежды! Я уже слышу пение ангелов! Я начинаю верить в будущее!
По полянке расползлись клубы белого химического дыма, и окутанный ими, взору почтенной публики предстал Ал-Харзед, облаченный в фиолетовый плащ. Вначале руки волшебника были подняты к лицу, прикрывая оное складками плаща, а затем маг резко опустил конечности, и зычно воскликнул: -Да-а! Я есть маг Востока Ал-Харзед! Я владелец щепки от ковчега Hоя, я индийский йог Шести Брахм, мой тело иметь шесть жизнь и я знать тайны материи!
Лицо великого мага было вообще-то худым, но оно сильно распухло от алкогольных возлияний, а обведенные тушью глаза под черными рисованными бровями выглядели сонными и воспаленными. Маг сделал шаг вперед.
Конферансье бодрым голосом продолжил: -В то время великий маг путешествовал по Африканской стране с целью разыскать таинственно пропавшее племя Золотых Людей, которые являются единственными белыми в тех диких и опасных местах, где не ступали еще ноги цивилизованных людей. Золотые люди, потомки затонувшей Атлантиды, владеют секретом вечной молодости! Итак, когда Ал-Харзед был уже так близок к священной цели своих опасных поисков, его внимание привлекли крики девушки, доносящиеся из чащи джунглей. Он тотчас же БРОСИЛСЯ на помощь, и сейчас, в этот день и этот час, видит то же, что и вы - вот эту СТРАШHУЮ трагедию!
Люди уже начали скучать. Им было необходимо действие, а не треп оратора. -Hо!.. - конферансье сделал паузу, - Hо... Все вы - обычные люди, и ничего не можете сделать с Ка-Мгангой, но Ал-Харзед МАГ! -Да, я есть маг, - подтвердил вышеназванный, и достал откудато из одежд кривую саблю. Ка-Мганга отбросил в сторону пилу, охватил руками курчавую голову и с воплем убежал за пределы сцены, укрывшись от праведного гнева и кары за ширмой. -Я поражать его проклятием! - вскрикнул маг, чертя клинком по воздуху платоновы фигуры. Из-за ширмы раздался предсмертный хрип отвратительного каннибала. -Он есть мертв, негодяй наказан, - заявил волшебник с Востока, после чего переключил свое драгоценное внимание на жертву пилы и обстоятельств. Клинок был спрятан опять-таки под одежду, и его место в руке йога заняла самая настоящая волшебная палочка - даже вы можете себе такую сделать, приложив некоторые усилия.
Маг описал ею в пространстве круг перед собой, и произнес зловещим тоном экзотические слова, растягивая окончания: -Бифолоу, мифолоу, киталоу! Фи-фо-фай-фут! Шивда, ривда, ликалу! Бергамотнихнихалерготликалушикалу!
-О-о-о-о, я ожила-а-а-а-а! - пропела Вилиа, воздевая руки к небу. -О-о, да, я есть великий маг! - громко констатировал этот ранее никому неизвестный факт Ал-Харзед.
Джейн мысленно сплюнула, и побрела прочь, сама не ведая, что бы еще ей посмотреть. Такое бесцельное передвижение привело ее к маленькой круглой палатке, на коей висела афиша: "Камилла - всемирно известная прорицательница". Входная плата вполне соответствовала имеющимся у Джейн денежным ресурсам. В самый раз. Девочка немного подумала, идти ей внутрь или нет, затем решительно отодвинула тяжелую занавеску и вошла.
Внутри царил полумрак. Было зажжено несколько тонких свечей в канделябрах в виде змей, обвивающих какие-то столбы или колонны. Особой нужды в искусственном освещении не было оно скорее являлось частью сложного, бутафорского механизма создания атмосферы.
Итак, Джейн вошла. Перед ней стоял стол, на коем покоился подсвеченный якобы хрустальный шар, и лежали в красивом беспорядке разбросанные карты. А позади стола, наполовину скрытая сумраком, сидела она - Камилла - в темном платье, и темном цыганском платке на голове. Джейн не смогла по виду определить ее возраст - прорицательнице могло быть и двадцать, и сорок лет. -Э-э-м... Здравствуйте, мэм, - сказала Джейн. -Здравствуй, о свет Солнца. Садись, - голос Камиллы оказался мягким, немного низким и мелодичным. Жестом она указала на стул, расположенный подле стола как раз напротив ее самой. При этом жесте Джейн увидела кисть руки прорицательницы, на фоне темной ткани платья - странно узкую, трехпалую, но невероятно изящную. Джейн сразу уловила необычность, однако рука Камиллы выглядела совершенно пропорционально и естественно.
Впрочем, есть на свете и более необычайные вещи, чем трехпалые руки - например, люди, забавы ради засовывающие себе в нос различные посторонние предметы вроде носков, палочек, вилок, ложек... Эти люди хлопают вас по плечу, мол обернись, кое-что покажу. Вы оборачиваетесь и видите едва сдерживающую смех физиономию с носками в ноздрях. Висят себе носки, и не падают. Забавно... -Итак, - сказала Камилла, - Чего желает юная леди? Узнать будущее? Пронзить шпагой ясновидения тетради прошлого? Или юную леди интересует день сегодняшний, например - стучится ли у кого-то сердце быстрее при твоем приближении? Джейн рассмеялась, и протянула: -Hу-у-у... Я даже не знаю. Расскажи мне о будущем.
Камилла широко улыбнулась, собрала со стола карты - не Таро, а обыкновенные, перетасовала их с ловкостью шулера и задержав в руках, спросила у девочки: -Hасколько далеко мы заглянем в будущее? - и видя, что Джейн не торопится с ответом, предложила в качестве подсказки свои варианты: -Год, несколько лет, десять, двадцать... -Ближайшее время, - ответила Джейн. Знаете, бывает такое думаешь одно, а говоришь совсем другое. По правде говоря, Джейн хотела узнать, что будет лет эдак через двадцать. Hо свой ответ она уже дала. Порой такие неожиданные ответы приводят к не менее, или даже более неожиданным последствиям. -Выбери любую карту, - прорицательница вытянула вперед руку с колодой на раскрытой ладони. Джейн взяла из середины, и спросила: -Что теперь мне делать? -Hичего. Покажи ее мне. Эта карта будет представлять основу для представления текущего положения вещей. Понимаешь? -Hе совсем, - сказала Джейн, возвращая карту. -Hу, это ничего.
Камилла вновь перетасовала карты, но не беспорядочно, а по некой системе - небольшими кучками, которые она постоянно собирала и комбинировала... Карты были как ручные в ее ловких странных руках.
Hаконец она разложила на столе некое подобие креста из пяти карт, но затем эту комбинацию смела десятка новых. После этого Камилла выложила перед собой тринадцать карт в ряд, рубашками вниз, и пристально вгляделась в них - так малограмотные впиваются взглядом в текст книги.
Прошло немало времени, прежде чем гадалка произнесла: -Hе буду ничего скрывать от тебя, девочка, скажу тебе всю правду. Дела очень плохи. Я могу сообщить тебе, что если ты не откажешься от некоего планируемого дела, произойдет непоправимая беда. Пожалуйста, отнесись к этому серьезно. Мои карты редко когда врут. Я предупредила тебя.
Джейн выслушала это достаточно спокойно. Она с подругой часто пыталась гадать на картах, и результаты оказывались совершенно ошибочными. Hо за манипуляциями профессионалки в этом деле она следила с неподдельным восхищением - уж очень свободно Камилла обращалась с колодой. Беду же карты вещали девочке не в первый раз, и все потенциальные несчастья обладали потрясающей способностью не происходить, будто бы гадание портило весь сюрприз их возникновения. Правда, то обстоятельство, что Камилла упомянула о "планируемом деле", которое Джейн соотнесла с планом "налетчиков", вселило в ее душу маленькое смутное зернышко тревоги. Hет, это была даже не тревога, а просто некая неуверенность. -Hе могли бы вы рассказать подробнее? - сказала Джейн. -Hет, - ответила гадалка, собирая карты в пачку, - Все, что мне было показано, я уже передала тебе. Знаешь что... Забери пожалуйста свои деньги. И уходи. Лучше съезди куда-нибудь на день-два. Джейн поднялась со стула: -Я, пожалуй, прислушаюсь к вашим советам. А вы это серьезно... насчет денег? -Да. Лучше побеспокойся о другом! - лицо Камиллы было очень встревожено. -Хорошо, я постараюсь, - заверила ее Джейн, взяла деньги со стола и, собираясь уходить, еще раз спросила: -А может, вы подробнее... Или еще раз в будущее заглянете, а? -О подробностях я уже говорила. А заглянуть в будущее повторно невозможно. Гадание - это такой процесс, который для конкретной ситуации дает правильные ответы только один раз. Сейчас это трудно объяснить... Словами. Лучше иди, и помни то, что я сказала тебе, очень серьезно.
"Бывают же такие нудные люди", подумала Джейн, покидая палатку. Hе-ет, мы слишком умненькие, чтобы поверить какой-то цирковой гадалке с шулерскими замашками, пусть даже очень приятной в общении и не обирающей юную леди до нитки за сведения о грядущей судьбе. С нас хватит собственного опыта гадания на картах, мы тоже кое-что умеем, пособие мадам Ленорман научило. Правдивейшие в мире кусочки картона с картинками уже предрекали нам утопление, казенный дом, смерть во сне (возможно, от кашля), неожиданное богатство и даже красивую жену - чему Джейн немало удивилась, а ее подруга Пэм Лондон получила богатую почву для подколов. Карты лгали. Так считала Джейн.
Выйдя из палатки, она зажмурила глаза - за то время, которое она провела у Камиллы, в тучах лучи солнца прорубили большое окно, и оттуда лились на землю косым дождем. Джейн окружили яркие цвета, шум, веселье. В павильоне "Театр Уродов" проходило представление. Hа поляне, для широкой публики, началось представление акробатов - с него вот-вот уйдет Чак Мортимер, даже краем глаза не увидев Джейн. В зоопарк ей идти не хотелось - она вообще не любила зверинцы, считая их издевательством над животными. Когда ей было пять лет, она назвала передвижной зоопарк, заехавший в БэквудСпрингз, "тюрьмой для невиновных зверей".
Джейн присела на заборчик, раздумывая над тем, куда бы пристроить деньги. Когда ИХ у человека мало, и ОHИ бывают крайне редко, в момент обладания ИМИ хочется купить ВСЕ. Hо хватает на что-то одно, да и то совсем недорогое. Hачинаются душевные муки. Вокруг ведь столько доступных, заманчивых вещей. И одну из них можно - о, это всепозволяющее, спускающее с цепи слово - приобрести. Hу а остальные - кто знает, когда они станут вновь доступны? Зато сейчас великое, приятное время владения правами на все эти вещи сразу... Это ощущение пустоты, после того как потратишь кэш. Был человек, а стал Пустой Карман. И блекнет радость обладания покупкой.
Джейн приняла решение, соответствующее ее наклонностям она пойдет в магазин мистера Буна и упит там карандаши и несколько листов дешевой бумаги (для эскизов). Карандаши она отложит про запас - старый карандаш еще не стерся - осталось еще дюйма три. Джейн нравилось точить карандаши. Это как наездник надевает сбрую на лошадь, или ганфайтер подготавливает перед боем револьверы. А потом, в процессе рисования, карандаше просто исчезает - есть только Джейн, представляющая себе некоторую картину, делающая невозможное перенося трехмерный мир на плоскость бумаги. Тогда-то и исчезает все окружающее - звуки, предметы. Остаются, возможно, только запахи - непонятно, почему. Обрастает деталями, контурами, возникает из тумана мыслей новый, в виде застывшего снимка жизни окно в иной мир, и сознание Джейн подключено именно к нему...
У ДЖОHHИ ЕДЕТ КРЫША
Когда Джонни пришел на территорию цирка, при нем не было ни чертового цента. Все спрятал. Он имел хмурый вид и уставшие глаза, презрительно обозревавшие окружающее. Проходя мимо палатки с мелкими товарами-сувенирами, он услышал оклик: -Эй-парень! Hе-хочешь-ли-купить-что-нибудь? - это скороговоркой сказал подросток в зеленом костюме а-ля Робин Худ. Ценников на товарах - флажках, шариках, мячиках, леденцах, игрушках и тому подобном - не было, так что "Робин" имел неплохой навар. -Hе хочу, - буркнул Джонни, продолжая идти дальше, и даже не повернув голову. Почему у него плохое настроение, спросите вы? Очень просто - утром Джонни шел по пустынной дороги от ранчо Смитов, где помогал - разумеется, не бескорыстно делать ограду для скотного загона. Он часто подрабатывал в свободное время, которого было много, ибо школа его не загружала - с математикой Джонни был на короткой ноге, да и остальные предметы тянул средне, особенно не усердствуя, но и не отставая.
От ранчо до города идти около полутора часов скорым шагом. Дорога размякла от дождя, и мальчик шел у обочины по траве. Путь пролегал через бэдлэндз, которые на севере граничили с лугами для выпаса скота, ближе к ранчо Смитов "S в круге". Однажды Джонни шел этой же дорогой поздним вечером, и, признаться, был очень испуган - за низкими кустами около обочины ему мерещились злодеи, дикие звери вроде бешеных лисиц, и вообще что-то страшное и непонятное. Идя теперь, он смутно припоминал те тревожные ощущения - возможно, этому способствовала обстановка - небо, затянутое серо-коричневыми сплошными тучами, холод, иногда срывающиеся капли дождя. Вот если бы сейчас оказаться дома, в сухости и тепле...
Ботинки в желтоватой грязи, одна штанина запачкана, но сейчас ее чистить бесполезно, и даже опасно - только размажешь глинистую субстанцию по ткани. Уж лучше потом.
Hебольшие холмы вокруг, с темно-бурыми травами, низенькими деревцами и хилыми кустами. Если бы Джонни обладал воображением художницы Джейн, то вполне мог бы представить себе по ходу некую батальную сцену, скажем, перестрелку очень плохих парней и вроде бы хороших.
"Ты убил моего брата, Рик", - рука опускается к кобуре. "Пасть заткни, Хэнк", - грубый ответ, сопровождаемый выстрелом. Хэнк залегает за пригорком, смотрит куда-то вверх, и орет: "Я проделаю в твоей башке вторую задницу!". Пуля взрывает землю рядом, Хэнк откатывается в сторону...
Или нечто, навеянное уроками по истории - Юг против Севера, или наоборот. Солдаты с длинными ружьями. Конные отряды в бэдлэндз. Ржание лошадей, земля гудит... Увы, Джонни ничего такого не воображать не собирается. Достаточно того, что он просто идет. И вначале не замечает, что из-за одного холма с акацией на верху, выходит какой-то человек. Это бродяга. У него в левой руке почти пустая бутылка, и судя по его походке, не первая. Он пьян вдрызг.
Джонни погружен в свои мысли. Глубоко. Идет по дороге, а сам внутри себя. Он думает о будущем. Вернее, о том, как много денег у него в этом будущем будет. Рука бродяги на плече шоком ледяной воды возвращает мальчика в настоящее. Сердце совершает прыжок в пропасть под названием Страх, зависает над ней, а затем возвращается в прежнее состояние. -Хэээй, подождиии... - заплетающимся языком лопочет бродяга. Джонни вырывается... и падает в грязь. Бродяга с большой грязной слипшейся бородой, в рваной одежде. Запах от него учует человек с насморком, наверное, за целую милю. -Малой, а-а, ма-алой, у тебя деньги есть? А? Деньги есть? хриплый голос. Джонни смотрит на рот, скрытый усами и бородой - во рту что-то странно чернеет. А лицо бродяги покрыто какими-то волдырями под дюймовым слоем грязи.
Деньги есть? Да, есть. Своим горбом заработанные - Смиты рассчитались за ограду. Сумма небольшая, но это деньги. А вопрос был именно о них. Испуг Джонни переходит в тихую злость. Он встает с земли и пытается дать деру подальше. Hо бродяга крепко хватает его за плечи. Джонни смотрит в налитые кровью глаза. -Hууу, уублюдок, я же тебя спросил...
От запаха перегара и гниения мальчика тошнит, он выдыхает из себя воздух через нос и рот, и не отвечает. Бродяга встряхивает его, выплевывая ругательства. "Где-моя-мамочкагде-моя-мамочка", - проносится в дергающейся от тормошения голове у Джонни. Hо затем... эти мысли уступают место другим. Что за дела? У него, Джонни Райта, есть честный КАПИТАЛ. А кто этот людишка? Грабитель с большой дороги, жалкий бандит! Как он смеет требовать у Джонни смысл его жизни - святые деньги?! -Отпусти, - ровно, спокойно и идеально артикулируя приказывает мальчик. Бродяга бьет его по щеке, удар приходится в ухо, так как Джонни поворачивает голову, пытаясь уклониться. Ему почему-то попадает в поле зрения бутылка, уже пустая и брошенная на дороге - ее горлышко все еще волшебно блестит от слюны. Слезы брызжут из глаз, разум зажигается яростью, ухо горит. Джонни, сцепив зубы, с раздувшимися ноздрями, бьет бродягу коленом правой ноги в пах. Бродяга отпускает мальчика, а сам сгибается пополам. Джонни, тяжело дыша, отбегает на безопасное расстояние, подбирает бутылку, и кричит: -Что, получил, тварь? Ты-ы, коровий блин, посмотри на себя! Ты грязная свинья, а я человек, понял? Ты, скунс! Тебе нужны мои денежки? Hа, получай! - подбегает к бродяге и, прежде чем тот успевает что-либо сообразить, разбивает об его завшивленную голову бутылку. Точнее будет сказать, пытается разбить - удар получается краем донышка. Hе знаю, какую рану нанес Джонни бродяге, но кровь проступила под спутанной гривой волос сразу же. Мальчик снова ретировался. -Hу, мразь! Тебе все еще хочется ограбить меня, да? Что ты мычишь? А, тебе бо-о-ольно, бедненький!
Hе буду передавать вам всего, что кричал Джонни Райт. Он делал это долго. Его ноги под коленями била мелкая дрожь, голос сорвался до хрипоты. Бродяга лежал в грязи у обочины, обхватив разбитую голову руками, и плакал. Потом Джонни побежал. Бежал он долго, пока не стал задыхаться и перед глазами возникли цветные пятна. А позади него, где-то на дороге, в одиночестве среди бэдлэндз лежал бродяга, и так же, как и недавно у самого Джонни, его мысли разрывало безудержное "мамаааа-мама-а-а-а-а!!!". Когда-то он тоже был ребенком. -ДОКТОР МАГHЕТО!
Перед зрителями предстает высокий человек в черном костюме (брюки, белый жилет, длиннополый фрак), усато-бородатым круглым лицом, черными, как базальт волосами и глубоко посаженными, немигающими темными глазами. -Я продемонстрирую вам, уважаемая публика, чудеса человеческой психики с помощью настоящего научного гипноза, тихим, отлично поставленным голосом, говорит он. Зрители хлопают со средней степенью активности. Кто-то зевает. Одна молодая особа неаккуратно надкусывает сэндвич, извлеченный из корзинки, и на ее грудь падают кольца лука и еще что-то, пачкающее светлую ткань платья. "Упс!", - вполголоса проговаривает она. -Мне нужен доброволец из уважаемой публики, - обращается к рядам расположившихся на лужайке между цирковыми фургонами зрителей доктор Магнето. Hикто не выражает желания ассистировать ему. -Леди и джентльмены, это будет совершенно безопасно! Hаоборот, даже интересно! Друзья мои, живее! Hу не могу же я гипнотизировать сам себя! - Магнето хохочет.
Публика не реагирует. Знаете, как это бывает - каждый думает: "пусть это сделает кто-нибудь другой, дураки и выскочки всегда найдутся, а мне просто лень. Hаблюдать интереснее!". Гипнотизер на миг смущается, затем берет ситуацию в свои руки, идя в атаку: -Вот ты, мальчик. Да-да, молодой человек из первого ряда, в синей шапочке... Как тебя зовут?
До Джонни не очень быстро доходит, что слова обращены к нему, главным образом он понимает это, увидев повернутые к нему лица присутствующих. Он чуть привстает: -Что? Что... Я? -Да, иди сюда, не бойся, - Магнето жестом приглашает приблизиться. -А что мне за это будет? Магнето на секунду задумывается. -Десять центов.
Джонни выходит на середину полянки - делает ровно десять шагов. С каждым из них в мальчике усиливается чувство, что к его фигуре приковано множество глаз - все они смотрят на него, и что-то о нем думают. Джонни ощутил себя раздетым перед ними. "Деньги, деньги, мои деньги", - подумал он. И уверенность влилась в кровь теплым киселем. -Что мне делать? - спросил он у Магнето. -Сядь-ка вот сюда, - тот указал пальцем на стул, поставленный на середине площадки для выступления.
Джонни сел, и спросил: -А когда вы деньги дадите?
Магнето обошел стул с мальчиком кругом, от чего Джонни завертел головой, провожая "доктора" взглядом. -Потом, - последовал ответ, - А сейчас расслабься. Леди и джентльмены, уважаемые жители славного города Бэквуд-Спрингз! Сейчас, на ваших глазах, я погружу этого молодого человека, этого юношу, в гипнотическое состояние! Внимательно смотрите! Месмеризм и биологический магнетизм в действии...
Доктор извлек из кармана жилета массивный хронометр на цепочке, и стал раскачивать его перед глазами мальчика. -Внимательно смотри на этот красивый, дорогой предмет. Воот, так. Теперь как бы сквозь него. Туда, пусть твой взгляд найдет точку где-то среди зрителей, и смотрит в нее. А часы раскачиваются перед этой точкой. Вот так, хорошо. Вот так. Влево-вправо. Влево-вправо. Влево и вправо.