Сэндс Линдси. Желание женщины

   - Дядя Ричард думал иначе.
   - Ричард объявил ее умершей, теперь же обман раскроется.
   Хью нетерпеливо пожал плечами и перевел разговор на другую тему:
   - Уайнекен, как я могу жениться на девушке, даже не зная ее имени? В брачном контракте должно стоять имя.
   - Ну, девушка, наверное, точно его знает. - Лукан вопросительно уставился на старика.
   - Нет, не думаю. Ричард сказал, что оставит ей письмо, которое Уилла должна будет прочесть после его смерти и в котором он все объяснит, но я его еще не нашел.
   - Оно пропало?
   - Надеюсь, что нет. Я искал после похорон, но у меня было очень мало времени. Нужно было ехать ко двору, чтобы поставить короля в известность о случившемся. - Он пожал плечами. - Теперь я вернулся и снова займусь поисками. Уверен, что найду.
   Хью заметил, что Уайнекен выглядел скорее растерянным, нежели уверенным.
   - В самом деле, - продолжал старик, - пойду и посмотрю прямо сейчас. Наверное, вам стоит съездить обратно в домик и объявить Уилле, что свадьба состоится через две педели, и спросить ее, где она предпочитает оставаться. Я все-таки думаю, здесь она будет в большей безопасности. Еще я думаю, что свадьбу было бы лучше сыграть прямо сейчас, по сначала нужно найти письмо Ричарда, в котором все объясняется и указывается ее имя.
   Приняв тупое молчание Хью за знак согласия, Уайнекен оставил молодых людей и направился к лестнице, ведущей наверх.
   - Ну? - Лукап сел за стол напротив Хыо. - Что ты теперь собираешься делать?
   Хью поморщился.
   - И правда, что?
   - О чем это вы? - поинтересовался Джолиет, напомнив им тем самым о своем присутствии.
   Хью хмуро взглянул на кузена, потом выпрямился - он кое-что придумал.
   - Джолиет, ты много бываешь при дворе и знаешь женщин.
   Когда Джолиет вопросительно поднял бровь, Хью досадливо поморщился.
   - Я сказал, что ты знаешь женщин, а не то, что они тебя привлекают.
   Джолиет расхохотался.
   - Ты пытаешься представить меня в самом невыгодном свете. - Он покачал головой. - Так зачем ты упомянул о моих манерах придворного и знании прекрасного пола?
   Хью поколебался и, заикаясь, заговори:
   - Ну, представь себе, что ты оскорбил придворную даму. Назвал ее... ну, скажем... незаконнорожденной.
   Он замолчал, потому что Джолиет раскрыл рот от изумления.
   - Но ведь ты не сделал ничего подобного?
   - Я не сказал, что сделал, я сказал, что это сделал ты, - огрызнулся Хыо, виновато покраснев.
   - Я бы так никогда не поступил! - решительно заявил Джолиет.
   - Ну просто представь!
   - Нет, я не мог.
   - Черт побери! Только вообрази! Джолиет нетерпеливо щелкнул языком.
   - Ну, хорошо... но я никогда бы так не сделал, - добавил он в тот самый момент, когда кузен собрался продолжать.
   Хью промолчал, их воинственные взгляды встретились. Хью сдался первым.
   - Как я уже говорил, - процедил он сквозь зубы, - скажи, что так и было. Как бы ты помирился с ней и добился того, чтобы она вышла за тебя замуж?
   - Это невозможно.
   - Невозможно?
   - Да, невозможно. Она бы никогда этого тебе не простила.
   - Черт! - взревел Хью и стремительно вскочил. Лукан дотронулся до его руки сдерживающим жестом, перегнулся через стол и внимательно взглянул на ухмылявшегося Джолиета.
   - Но ты мог бы попытаться, правда?
   - Да, но ничего бы не получилось. Хью снова напрягся.
   - Да, но что бы ты предпринял? - поинтересовался Лукан.
   В ответ Джолиет томно вздохнул и запрокинул голову на мгновение... несколько мгновений. Когда Хью уже собирался схватить кузена за горло, задумчивый взгляд Джолиет прояснился. Он просиял и победным жестом вскинул руки.
   - Ага!
   - Что?
   - Стихи, - довольно произнес он. - Ода ее красоте.
   - Нет.
   Услышав резкий отказ Хью, Джолиет нахмурился.
   - Нет? Ты спрашиваешь у меня совета, а потом отвечаешь "нет" на мое предложение?
   - Я не пишу стихов, меня этому никогда не учили. От одной мысли об этом его бросило в дрожь. Джолиет смягчился.
   - Думаю, в стихосложении ты безнадежен. Скорее всего ты сравнил бы ее с красотой своего надежного коня.
   - Так оно и есть, - защищаясь, ответил Хью. - А что тут плохого?
   - О Господи! - вздохнул Джолиет и снова задумался. Воцарилось молчание. Хью почти чувствовал, как на его голове появляется первый седой волос. Он так испугался, услышав радостный вопль Джолиета, что чуть не подпрыгнул на месте. - Ага!
   - А конкретнее?
   - Цветы.
   - Цветы? - с сомнением переспросил Хью. Стояла осень, единственное, что можно было найти,
   так это сорняки.
   - Ну да, цветы. Самые лучшие, какие сможешь отыскать. И маленькие подарки, чтобы обессмертить... О, подожди! Да, это восхитительно!
   - Что еще? - осторожно поинтересовался Хью.
   - Лорд Сесил оскорбил леди Пэтти при дворе, когда отказался танцевать с ней по предложению ее отца, Потом ему потребовалось, чтобы она замолвила перед ним словечко королеве. Леди Пэтти - подруга королевы, понимаешь? Так вот, он нарисовал картину, на котором она изображена в образе Венеры, богини любви. Сесил отослал ее с письмом, в котором написал, что она настолько прекрасна, что он опасался осрамиться перед ней, поэтому и отказался танцевать. Разумеется, это прекрасно сработало. Она совершенно растаяла от его страстных заверений.
   Хью медленно кивнул, понимая, как прекрасно выглядел бы портрет Уиллы, но потом отрицательно покачал головой.
   - Я не умею рисовать.
   Джолиет раздраженно воздел руки к небу.
   - Никаких стихов! Никакой живописи! А что ты умеешь?
   - Я воин, - проворчал Хью. - Меня учили воевать.
   - Замечательно, - сказал Джолиет, - тогда ты можешь защитить ее. Почти бесполезное умение.
   Хью пришлось согласиться, что в этом деле его навыки вряд ли пригодятся.
   Несколько мгновений три человека провели в мрачных раздумьях, пока Лукан не поднял голову.
   - Может, в этом и кроется ответ на вопрос.
   - В чем? - спросили двое остальных.
   - Он может защитить ее.
   - Защитить се? - с сомнением переспросил Джолиет.
   - Разумеется, я могу защитить ее, - раздраженно произнес Хью. - Но чем это мне поможет?
   Лукан не обратил на него внимания, а возбужденно повернулся к Джолиету.
   - Мы составим письмо с извинениями, в котором будет сказано, что Хью осознал свои ошибки. Мы передадим ей это письмо, а Хью будет в это время сидеть перед ее домом на коне с мечом в руке, выказывая тем самым свою преданность. Думаю, этого будет достаточно, чтобы смягчить девушку.
   - Хмм! Может быть, - с сомнением произнес Джолиет.
   - Достаточно для чего? - неуверенно спросил Хью. - И сколько мне там сидеть?
   - Пока она соблаговолит подойти и заговорить с тобой.
   Хью не скрывал своего волнения. У него было мало опыта в общении с другими женщинами, кроме маркитанток, но если Уилла характером напоминала его мать, то для того, чтобы она простила то, что он назвал ее незаконнорожденной и сказал, что она ниже его по рождению, придется ждать, пока замерзнет ад. С другой стороны, лучшего выхода не было.
   - Думаю, часа или двух хватит, - заверил его Лукан.
   - Совсем немного для того, чтобы получить состояние на содержание этого поместья и Клейморгана. - добавил Джолиет.
   - Что он сейчас делает?
   Ида оторвала пристальный взгляд от открытой корявой двери и оглянулась.
   - Он все еще сидит на лошади... охраняет тебя.
   - От чего это он охраняет меня? От дождя? - нетерпеливо спросила Уилла, прекратила раздраженно прохаживаться по комнате и внимательно посмотрела на Иду. - Наверное, мне нужно пойти к нему и сказать "да". Он умрет, если будет и дальше сидеть под проливным дождем.
   Отвернувшись, чтобы не показывать довольную улыбку, появившуюся на ее морщинистом лице, Ида взглянула на Хью Дюлонже, сидевшего на лошади под моросящим дождем, начавшимся утром, почти сразу после его приезда. Он сидел прямо с суровым выражением лица, с копьем в одной руке и мечом - в другой, явно готовый к битве со стихией, чтобы доказать свою преданность. Казалось, он совершенно забыл о дожде, лившем ему на волосы, сбегавшем по лицу и капавшем на грудь, покрытую доспехами. Он и его лошадь были неподвижны, их можно было принять за каменные изваяния. Ида была уверена, что он замерз, промок и чувствует себя несчастным, но все-таки никуда не двинулся с рассвета. Их разбудил стук в дверь. Ида знаком запретила Уилле высовываться и сама подошла к двери. Она встретилась лицом к лицу с тем самым человеком, который накануне приезжал к ней вместе с Дюлонже. Он был не один. Лукана сопровождал более яркий, чем он, молодой человек невысокого роста, старавшийся заглянуть через ее плечо внутрь домика. Сердито осадив его взглядом, Ида постаралась заслонить ему вид, потом переключила внимание на друга Дюлонже. Тот протянул ей свиток, остановился и спросил, умеют ли она или девушка читать, или он должен прочитать им то, что в нем написано. Тут рядом с ней появилась Уилла и выхватила свиток из руки удивленного человека.
   - Благодарю вас, милорд. Я умею читать.
   Ида закрыла дверь перед ошеломленными мужчинами. Когда Уилла прочитала послание вслух, клятва стоять на страже ее красоты прозвучала почти поэтично. Ида побоялась, что девушка выбежит на улицу и примет предложение, но Уилла только открыла дверь, чтобы посмотреть на всадника, маячившего на просеке. Ида успела мельком взглянуть на него, когда Уилла закрыла дверь и повернулась к ней.
   - Ты уверена, что он умрет, если я приму его предложение прежде, чем он начнет ползать передо мной на брюхе?
   Ида кивнула, гадая, действительно ли гордость Уиллы уязвлена отказом Дюлонже. Обычно девушка трепетно реагировала на любые страдания людей и животных. Уилла явно переживала из-за того, что Хью приходится мокнуть под дождем в полном облачении. Надвигались сумерки, а он все не уходил со своего поста. Хью держался по-прежнему стойко, несмотря на то что дождь усиливался. Теперь на него лило как из ведра. Ида знала, что ему не по себе, но на его лице это никак не отражалось.
   - Дурак! - нетерпеливо фыркнула Уилла, направляясь к двери. - Он простудится и умрет.
   - Пожалуй, - спокойно согласилась Ида. - Однако он точно умрет, если ты выйдешь и примешь его извинения до того, как он примется ползать перед тобой на брюхе.
   Уилла остановилась, дотронувшись рукой до двери, и с расстроенным видом повернула обратно.
   - Ну а если он не будет ползать?
   - Будет.
   Услышав это самоуверенное заявление, Уилла нахмурилась.
   - Когда?
   - Когда придет время.
   Ида не удивилась обескураженному выражению лица Уиллы. Она не удивилась и тому, что маска спокойствия быстро спрятала то, что творилось в душе девушки. Уилла совсем юной научилась контролировать себя и свои эмоции. За свою короткую жизнь Уилла потеряла все, что могла потерять, - мать, отца, друзей, дом. Даже человека, который заменил ей родителей. Она рано повзрослела. Покров наивности улетучился вместе со смертью Лувены, на слабые детские плечи навалилась ответственность за жизнь окружающих. Уилла выросла с мыслью о том. что кто-то желает ее смерти. Она избегала других детей, чтобы не подвергать их опасности. Уилла выросла среди взрослых... и своих животных. Пока она росла, в ней было много противоречивого. Уилла могла быть очень послушной и невообразимо упрямой через мгновение. Она была печальной и одинокой и в то же время полной оптимизма и любви к жизни. В некоторых вещах Уилла была мудра не по годам, в других - совершенно наивна. Она казалась мягкой, но была твердой и сильной как тодедская сталь, мечи из которой теперь необычайно высоко ценились. По мнению Иды, Уилла была поразительной молодой женщиной, достойной короля. Ида не сомневалась, что Дюлонже со временем поймет это. Сейчас он демонстрировал свой интерес к Уилле, но она знала, что это внезапное изменение отношения продиктовано скорее всего тем, что деньги по завещанию остаются Уилле. Но в этот раз он узнает, что она ценнее нескольких сундуков с золотом и драгоценностями. Вопрос в том, поймет ли он это вовремя и спасет тем самым свою жизнь, или истина откроется ему перед гибелью, когда будет уже слишком поздно что-либо делать.
   - Пойду лягу.
   Услышав от воспитанницы это неожиданное сообщение, Ида успокоилась. Ложиться спать было рано, но день выдался долгий и мрачный, дождь загнал их внутрь душного домика, а снаружи можно было видеть только неподвижного Дюлонже. Ида надеялась, что утро принесет солнце и облегчение от изматывающей нервы скуки, кроме того, она боялась, что сердобольная девушка примет предложение Хью до того, как это будет безопасно сделать. Щурясь от дождя, Хью печально посмотрел на домик. Он тихонько вздохнул, когда заметил свет от горящей свечи, мерцавшей у окна. Обдумывая последствия своего сватовства, он решил, что это худшая из мыслей, когда-либо приходивших в голову Лукану. Согласившись на авантюру, он расписался в собственной глупости. Наверное, ему просто захотелось выяснить, как вести себя со слабым полом. Хью никогда не чувствовал себя спокойно с женщинами. Они такие маленькие и нежные! Он чувствовал себя с ними большим и неловким, точно великан в маленькой комнатке, полной бьющихся предметов. С мужчинами все было по-другому. Один мужчина мог ударить другого по спине, а тот рассмеялся бы и ударил в ответ. Попытайся так нежно приветствовать женщину, и она скорее всего упадет, плача от боли. Женщины не любили отдыхать за кружкой эля, рассказывая при этом друг другу истории о войнах. Какие слова им должен говорить мужчина? Казалось, все, что их интересовало, так это их красота и нарядные платья. Поэтому-то Хью и старался избегать женщин. С ними он чувствовал себя косноязычным идиотом, который злился и старался говорить в их присутствии коротко и резко, как это было тогда, когда он подошел к Уилле, певшей в поле. Ему было все равно, что она делает, он нарычал па нее как людоед. Уже не в первый раз Хью попадал в глупое положение из-за неловкости, сковывавшей его в обществе женщин. Именно поэтому он нанимал свах, чтобы те узнавали у придворных дам, не желает ли какая-нибудь из них выйти за него замуж. К сожалению, ответы на его предложения были по меньшей мере разочаровывающими. Каждая из "послушных девиц", к которой приближался его человек, отвечала, что хотя и находит Хью весьма привлекательным и знает его как опытного воина, но о браке не может быть и речи из-за его бедности. Хотя почти каждая намекала, что он мог бы вступить с пей в менее законный союз. Хью принимал новость с безразличным хмыканьем, но чувствовал, как внутри что-то съеживается и умирает. Он знал, что этого следовало ожидать, но утрата достоинства вместе с состоянием и титулом вызывала ощущение того, что он стоит один на поле битвы, а против него выстроилась целая армия. Хью чувствовал себя маленьким и подавленным. Размышляя об этом сейчас в темноте, сидя в одиночестве на лошади под дождем, он радовался, что счастливо отделался от этих дам. Какой мужчина захочет назвать такую женщину своей женой? Муж станет рогоносцем, не ведающим ни о чем еще до брака, а для того, чтобы подделать невинность невесты, на брачную постель будет пролита кровь цыпленка или козы. Обдумав это, Хью признал, что его опрометчивое стремление выставить себя напоказ с недавно обретенным титулом и предполагаемым богатством было продиктовано мелочным себялюбием в ответ на давние обиды. Теперь Хыо еще больше стыдился того, что отказался жениться на Уилле. Он повел себя с ней не лучше, чем придворные дамы вели себя с ним. Хью решил, что именно поэтому все еще сидит на лошади. Именно поэтому он останется здесь на всю ночь. Это было нечто вроде епитимьи. Хью чувствовал, что заслужил это. Он просто надеялся, что Уилла смягчится и выслушает его извинения... прежде, чем он умрет от холода и простуды.
   Глава 4
   С первыми проблесками зари дождь прекратился. Хью насквозь промок и так устал, что не обратил на это никакого внимания. Он задремал в седле, когда внезапно услышал свист. Выпрямившись, Хью поднял голову, прислушиваясь и стараясь определить, откуда доносятся веселые звуки. Только тогда он услышал топот лошадиных копыт. Поправив меч, висевший на боку, Хью быстро выехал на середину просеки, преградив дорогу к домику человеку, появившемуся из леса. По внезапной тревоге, отразившейся на лице пришельца, Хью понял, что его присутствие явилось для пего неприятной неожиданностью. Появление незнакомца озадачило и Хью. Этот человек был старше его па добрых двадцать лет, и крестьянская одежда не скрывала военной выправки. Под ним была породистая лошадь, и он, видимо, отличался недюжинной силой. Реакция незнакомца тоже была соответствующей. После первых неловких минут его взгляд скользнул по Хью, его оружию, лошади, а потом по мирному домику за ним. Казалось, он немного успокоился, но Хью отметил, что правая рука незнакомца покоится на одном из мешков, притороченных к седлу. Решив, что мешок достаточно длинен и тонок, чтобы внутри него находился меч, Хью предпочел прояснить обстановку.
   - Балдульф?
   - С кем имею честь говорить?
   Хью заметил, как ловко приезжий избежал ответа на его вопрос. Но удивление в глазах выдало его до того, как он успел скрыть это. Хью понял, что угадал верно.
   - Хью Дюлонже, лорд Клейморган и граф Хиллкрест.
   Презрев судороги и боль в мышцах, Хью удалось выпрямиться в седле. Он впервые назвал свой новый титул и сам удивился, как гордо это прозвучало. Человек убрал руку с мешка. Он кивнул вместо поклона, одновременно двигаясь вперед, пока они не поравнялись.
   - Да, меня зовут Балдульф. Для меня большая честь встретиться с вами, милорд. Здесь что-то случилось?
   - Можно и так сказать, - сухо ответил Хью.
   На лице воина отразился испуг, он длинно выругался.
   - Я знал, что не должен уезжать, но Уилла заупрямилась, заявив, что ей нужна черная одежда для приличного траура. Конечно, в деревне ничего подходящего не нашлось, поэтому мне пришлось... Она пострадала? - перебил он сам себя. - Ваше присутствие свидетельствует о том, что она еще жива, но...
   - С ней все в порядке, - заверил его Хью, мысленно обругав себя за то, что без необходимости встревожил собеседника. - Я не имел в виду, что девушка как-то пострадала физически.
   Услышав это, Балдульф вопросительно поднял брови.
   - Это как же понимать?
   Хью не хотелось признаваться, что он оскорбил девушку, назвав ее незаконнорожденной и отказавшись на ней жениться. Но он не сомневался, что Балдульф обязательно услышит об этом от Иды или самой Уиллы. Он решил, что лучше все рассказать самому.
   - В первый раз я приехал сюда разгневанным из-за того, что мне завещали жениться, не спросив моего согласия.
   Балдульф понимающе кивнул.
   - Уверен, это стало для вас неожиданностью.
   - Еще какой! - Хью поморщился. - Поэтому я, похоже, был недостаточно вежлив...
   Балдульф был умным человеком.
   - И в чем же это заключалось? - поинтересовался он, внимательно посмотрев на Хью.
   - Я назвал ее незаконнорожденной и отказался жениться на ней.
   Увидев в глазах собеседника гнев, Хью ощутил раскаяние.
   - Разумеется, я извинился.
   - Ну, я надеюсь!
   Топ Балдульфа был достаточно неуважительным, совсем не таким, каким рыцарь должен говорить с новым господином, но Хью решил, что ему сейчас следует забыть об этом. Он даже позволил воину рассматривать себя несколько мгновений, прежде чем выпрямился и бросил ответный взгляд. Получив напоминание о разнице в их положении, Балдульф отвел глаза и посмотрел па домик.
   - Вы, кажется, промокли до костей, милорд. Вы давно здесь? - произнес он гораздо мягче.
   - Со вчерашнего утра.
   - Вот как! - Он медленно кивнул. - Если, как вы говорите, не было никакого нападения, могу я узнать, почему вы стоите на страже так долго?
   Именно этот вопрос Хью задавал себе неоднократно за время долгого дежурства.
   - Я пытаюсь убедить леди Уиллу выйти за меня замуж. Балдульф кивнул.
   - Тем, что сидите перед ее домом на лошади? - очень вежливо поинтересовался он.
   - Я охраняю ее, чтобы доказать свою преданность, - с трудом ответил Хыо.
   Он чувствовал себя дураком, даже произнося эти слова. Он увидел веселье на лице собеседника и продолжил:
   - Это не моя идея. Мой кузен и друг подумали, что гнев Уиллы смягчится, если я поклянусь охранять ее красоту до тех пор, пока она не примет... Почему ты смеешься?
   Балдульф прикрыл рот рукой и закашлялся, потом ударил себя кулаком в грудь и покачал головой.
   - Нет, милорд. У меня... эээ... запершило в горле. Он отвернулся, то кашляя, то сморкаясь.
   Немного раздраженный, Хью дождался конца приступа. Как только воин снова овладел собой и повернулся к нему с серьезным лицом, он пронзил его взглядом.
   - Ты хорошо ее знаешь, не мог бы ты предложить что-нибудь более подходящее?
   Лицо воина тут же снова повеселело, морщины, которые оставило время на его грубых чертах, углубились. Хью заметил, что это веселье было далеко от сочувствия.
   - Трудно сказать, милорд. Уилла не похожа на большинство благородных леди. - Балдульф не смотрел на Хью, а в голосе его слышалось смущение. - Вы можете попытаться дарить подарки, какие-нибудь безделушки, моя жена всегда их любила. С вашего позволения, милорд.
   К большому удивлению Хью, Балдульф пришпорил свою лошадь и повернул за угол домика, не ожидая разрешения удалиться. Хью расстроено посмотрел ему вслед, думая, что не приобрел привычки командовать. Поначалу старуха обращалась с ним так, будто она королева, а он обычный крестьянин. Теперь один из его новых воинов уехал прежде, чем он поговорил с ним. Кроме вопроса, как польстить Уилле, Хью хотел спросить еще кое-что. После разговора с Уайнекеном он потратил целый час на расспросы ее бывшего охранника Хауэла. К сожалению, выяснилось, что этот человек, служивший сейчас в Хиллкресте сенешалем, знает не больше, чем Уайнекен. Некоторые вещи он знал даже хуже. Хью сомневался, что Балдульф осведомленнее Хауэла, но все же... Он по-прежнему смотрел туда, где скрылись человек и лошадь, когда услышал, что приближаются Лукан и Джолиет. Их разговоры и смех были слышны издалека, они явно не собирались скрываться. Не обращая внимания на ноющие кости, Хью откинул назад еще влажные волосы и выпрямился в седле. Он ждал появления друзей с мрачным выражением лица. В этот момент он боролся с желанием накинуться на парочку с мечом или копьем, кулаки тоже могли сгодиться. В коние концов, это они довели его до такого унижения.
   - Доброе утро! - крикнул Лукан, выезжая из-за деревьев.
   Пока друг ехал ему навстречу, Хью с отвращением думал, что тот выглядит хорошо отдохнувшим и отвратительно веселым. Когда он проворчал в ответ нечто вместо приветствия, Лукан поднял бровь и быстро отвязал от передней луки седла мешок.
   - Мы привезли кое-что, чтобы сломить твою твердость. Он протянул мешок с улыбкой победителя.
   В ответ Хью замычал и схватил мешок подобно голодной собаке, получившей кость. Развязывая мешок, он заметил взгляд, которым обменялись его друг и Джолиет, торопливо подъехавший к Хью с другой стороны. Они прикрыли его с флангов.
   - Вообще-то мы не думали, что ты еще здесь. Ночью шел дождь.
   Джолиет произнес это так, как будто данный факт мог ускользнуть от внимания Хью. К счастью для кузена, Хью слишком хотел есть, чтобы тратить время на препирательства, которые скорее всего закончились бы для кузена членовредительством. Лукан вздрогнул.
   - Но ведь ты не пробыл на дожде всю ночь, правда?
   - А что же еще мне было делать? - огрызнулся Хью, доставая ломоть хлеба и мех с элем. - Вы написали в вашем чертовом письме, что я останусь здесь, пока она не примет мое сватовство... Я подписал эту глупость и привык держать слово.
   Лукан поморщился.
   - Да, похоже, это была не лучшая из идей. Прости меня, Хью. Я думаю, теперь она должна принять твое сватовство?
   Зловещее выражение лица Хью в тот момент, когда он жевал черствый хлеб, послужило достаточным ответом.
   - Ну, может, она смягчится после того, как поймет, что ты простоял целую ночь под дождем, охраняя ее, - продолжал Лукан.
   - Она не смягчилась после того, как я провел под дождем весь вчерашний день. Почему из-за темноты что-то изменится? - проворчал Хью, заливая горе элем.
   - Возможно, мы с Джолиетом сумеем убедить ее. Лукан замолчал, потому что Хью чуть не подавился элем. Отняв мех ото рта, он посмотрел на друга горящим взглядом.
   - Буду очень благодарен тебе и Джолиету, если вы перестанете вмешиваться в мои дела, - пробурчал Хью, позабыв, что сам спрашивал у друзей совета.
   Лукан закусил губу и перевел взгляд.
   - Но ты что-нибудь придумал, пока сидел тут ночью?
   - Нет. По-моему, она все еще злится на меня за то, что я назвал ее незаконнорожденной. Уилла только взглянула па меня через открытую дверь, и все. Я не дождался от нее ни слова, - вздохнул Хью. - Что бы придумать?
   - Ты пытался дарить цветы? - пискнул Джолиет. - Я говорил тебе, что женщины к ним неравнодушны. Они...
   - Наверное, - перебил его Лукан, когда Хью глухо зарычал, услышав предложение кузена, - наверное, кто-то, кто знает ее лучше, чем ты, мог бы...
   Хью кивнул.
   - Я об этом подумал. Кстати, я попросил Балдульфа что-нибудь подсказать мне.
   - Балдульфа? - Лукан с интересом выпрямился. - Значит, отсутствующий охранник вернулся?
   - Да, незадолго до вашего прибытия. Он уехал как раз перед тем, как вы объявились.
   - Он сказал, где был? - спросил Лукан, пока Хью делал глоток эля.
   - Как я понял, он искал черную одежду для Уиллы, чтобы она могла надеть траур.
   - А что предложил Балдульф? - полюбопытствовал Джолиет.