Серегин Михаил. Особая миссия

   Я вытряхнула из кармана пластиковые тюбики с наркотиком. Они из черной непрозрачной пластмассы, и это очень даже хорошо... Я раскрутила один из оставшихся у меня трех тюбиков и вытряхнула из него в раковину несколько капель маслянистой жидкости... Легкий цилиндрик кассеты плотно вошел в тюбик, и я навинтила обратно шприц-насадку. Потом сравнила тюбики друг с другом. По весу – не отличаются. Да и вообще – не отличишь друг от друга... А помечать их как-то нельзя ни в коем случае. Вдруг Грег станет их разглядывать? Попробую-ка сама найти из трех – нужный мне... Я смешала тюбики, словно заправский наперсточник. И растерялась. Я не знала теперь, в каком из них кассета. Они были совершенно одинаковыми... А, черт с ними! Это даже хорошо. Мне нужно только сохранить их все три...
   Надеюсь, лекарство-то Грег разрешит оставить при себе?..
   Я быстро поправила прическу и выскочила из туалетной комнаты...
   Грег ждал нас за столом, накрытом скромно, но соблазнительно... Продукты были, конечно, почти все консервированные, но после двухсуточного голодания – представляете, какой они вызвали во мне приступ аппетита?
   – А вот и вы, ребятки! – воскликнул Грег, едва только мы вошли. – Я вас тут прямо-таки заждался. Такие вы, однако, сони! Прошу вас...
   Он указал на стол, за которым стояло два пустых стула. Мы с Полем сели. Грег молитвенно сложил руки и сказал, обращаясь, правда, не к господу, а к нам с французом:
   – А вместо молитвы перед трапезой вы мне, ребятки, ответите на один вопрос...
   Грег внимательно посмотрел на меня, потом на Поля, затем уставился на стену за нашими спинами и произнес:
   – У кого из вас кассета с микропленкой?

Глава двадцать вторая

   Ни меня, ни Поля вопрос не застал врасплох.
   Реакция Поля была точно такой же, как и у меня – недоумение. Он пожал плечами, поднял брови и спросил удивленно:
   – О чем это ты, Грег?
   Я проделала все то же самое и спросила:
   – Какая микропленка, мистер Симпсон?
   – Не притворяйтесь идиотами! – вспылил Грег.
   Он уже не строил из себя престарелого рубаху-парня... В голосе была жесткость, глаза не обещали нам ничего хорошего. Симпсон достал из кармана пистолет, положил его перед собой на стол.
   Мы с Полем переглянулись. Он решил первым разыграть что-то вроде гамбита в шахматной партии.
   – Не пора ли объясниться, Грег? По-моему, стоит быть откровенными друг с другом. Иначе мы просто ничего не добъемся...
   – Ты еще рассчитываешь чего-то от меня добиться? – зло спросил Грег, глядя на Поля. – Скажи сначала, на кого ты работаешь? На свое лягушачье правительство? Или на англичан?
   – Имеет ли это значение, Грег? – перебил его Поль. – Мне так же, как и тебе, нужна эта микропленка, на кого бы я ни работал... Суть в том, что ни у меня, ни у тебя ее нет. А раз так, я склонен думать, что она у нашей очаровательной спутницы, мадам русской лейтенантки...
   Теперь оба они смотрели на меня.
   «Поль, сволочь! – подумала я. – Ты же меня подставляешь! А себе подписываешь смертный приговор: как только он убедится, что у тебя кассеты нет, он тут же тебя шлепнет, прямо за столом. Зачем ты это делаешь?! Ведь кассеты у тебя действительно нет!»
   Но тут мне в голову пришло одно интересное соображение. Действительно, зачем Поль это сказал? Да он же просто подсказывает мне план игры! «Делай, как я!» – это же известная команда ведущего ведомому...
   – Что вы на меня уставились? Да, я тоже работаю на свое правительство. Так же, как и вы, мистер Симпсон, работаете на своего дядю Сэма. Или на мистера У, как вам больше нравится... И мне тоже нужна эта пленка... Но поскольку кассеты у меня тоже нет, значит – один из вас врет... Кто – не знаю. Решите сами, если сумеете. Можете даже посчитаться: «Эники-беники ели вареники...»
   – Закрой свою пасть, сука! – заорал Грег.
   Глаза его побелели. Он был взбешен, но явно растерян. Мы с Полем разыграли его в два приема. И теперь он не мог быть уверен ни в чем... В его неуверенности была наша безопасность. Ни одного из нас он не мог ликвидировать, не рискуя потерять всякую надежду завладеть микропленкой... А что, если именно тот, кого он убьет первым, спрятал где-нибудь пленку и унесет эту тайну с собой? Это же полное фиаско для Грега...
   – Хорошо, сосунки! – Грег не мог не кричать, он понимал, что сейчас проиграл один раунд, а это, видно, никак не сочеталось с его натурой. – Вы еще не знаете моих козырей! Ну так вот! Карты на стол! Я с вами сыграю в открытую... Потому, что не выиграть я не могу...
   Впрочем, – внезапно передумал он, – нужно попробовать еще одно средство... Вдруг такие сосунки, как вы, попадутся по дурочке... Охрана! – заорал он. На пороге столовой мгновенно появился наш провожатый с автоматом. – Возьми на прицел этого французского урода, – скомандовал Грег, – и глаз с него не спускай. Чтобы сидел без движения и ничего не пытался выбросить или спрятать... Пусть положит руки на стол, и как только уберет хоть одну руку – стреляй без предупреждения. По рукам. Ну а попадешь в голову – не велика беда... А ты, крошка, – обратился он ко мне, – раздевайся. Догола! Снимай с себя все... Ты хорошо знаешь английский? Все – это значит абсолютно все, до последнего лоскутика... Я проверю, не спрятала ли ты кассету где-нибудь на себе... А Поль пусть пока немного развлечется... Я думаю, тебе это понравится, а Поль?
   – Ты прав, Грег, – ответил Поль. – В этом спектакле актриса мне нравится больше, чем режиссер. По-моему, он просто бездарен...
   – Заткнись! – огрызнулся Грег и тут же набросился на меня: – Раздевайся! Публика уже волнуется в предвкушении зрелища...
   «Скотина старая! – подумала я. – Я-то разденусь... Но ты не особенно рассматривай мои медикаменты. А то мне придется драться обнаженной, а это для меня не совсем привычно...»
   Не знаю, чего ждал от меня Грег... Что я отдам ему кассету, чтобы только не раздеваться перед ними? Да он, урод, совсем не знает женщин...
   Я совершенно спокойно начала раздеваться... Это не заняло много времени... Ботинки... комбинезон... бюстгальтер... трусики... И я стояла перед ними совершенно обнаженной. Нисколько не смущаясь этим. Пусть смотрят... И не только смотрят... Я уже вторые сутки не мылась, и как от меня пахло сейчас, можете себе представить... Что ж – пусть наслаждается... А кроме того... Я чувствовала на себе взгляд Поля и мне даже было приятно, что он рассматривает мое тело... Про кассету я старалась не думать, зная, что иногда какой-то намек на мысль выдает твоему противнику именно то, что ты хочешь от него скрыть...
   Симпсон подошел ко мне и показал на пластырь, которым была заклеена правая рука.
   – Это что?
   – Ты же сам мне его наклеил, Григорий Абрамович! – напомнила я ему. – Впрочем, могу содрать...
   – Не надо! – буркнул Грег.
   Но рукой по пластырю провел, пощупал, нет ли под ним кассеты. Конечно, там ее не было.
   Грег решил, похоже, поиздеваться надо мной всласть...
   – Подними руки! – приказал он.
   Я его команду выполнила. Под мышками у меня ничего не оказалось...
   – Ноги на ширину плеч! – раздалась новая команда.
   Выполнила. Работать с таким командиром было одно удовольствие... Он очень старался меня унизить, а я совсем не чувствовала себя униженной, и тем самым унижала его. А он увязал в этой нашей с ним дуэли и все больше и больше унижался...
   – Наклонись! – скомандовал он.
   Я наклонилась и, не дожидаясь нового приказа, раздвинула ягодицы руками. Знаете, как призывников заставляют делать на медкомиссии...
   – Грег! – спросила я. – А что, если я засунула эту кассету... Может быть, трахнешь меня, чтобы проверить? А вдруг – там? Или ты уже не можешь? Попроси Поля... Он вряд ли откажется...
   – Заткнись, тварь! – разозлился Грег, поняв, что опять проиграл. – Ну, молись, чтобы я ничего в твоем барахле не нашел... А то ты у меня сегодня же позавидуешь своему Судакову...
   А я и без его совета молилась. Меня даже слегка колотить начало, то ли от холода, то ли от волнения... Но мне все равно было смешно смотреть, как Грег, словно последний идиот, рассматривает мое ароматное нижнее белье, прощупывает бюстгальтер... Не до смеха мне стало только, когда он начал выгружать содержимое моих карманов. И начал, конечно же, с правого нагрудного... Фонарик, шприцы с наркотиком... Грег пошевелил шприцы пальцем, посмотрел на свет один из них, убедился, что он непрозрачный... Подавил его пальцами, убедился, что не проминается...
   И взялся за фонарик. Я чуть было не вздохнула облегченно и не выдала себя... Кажется, пронесло.
   Фонарик Грег распотрошил моментально и, разглядев его пустые вутренности, швырнул их в сторону. На стол полетело содержимое других карманов... В кучку остального моего карманного барахла он особенно и не вглядывался... Так, поковырялся, как петух в куче мусора... И, схватив комбинезон, швырнул мне.
   – Одевайся! – крикнул он.
   И повернувшись к Полю, приказал:
   – Теперь ты!
   Поль давно уже приготовился к этой процедуре и проделал ее совершенно спокойно. Я тоже успокоилась, убедившись, что капсулы с кетамином на месте, и, значит, у Грега опять ничего не вышло.
   Но теперь его переиграла я одна и чувствовала от этого какое-то удовлетворение. Чуть ли не гордость за себя... У Поля, между прочим, вид был несколько обескураженный. И отнюдь не тем, что его обыскивают. Он явно не понимал, куда я дела пленку, если она у меня. А она должна была быть у меня, это он знал наверняка, ведь у самого Поля ее не было... Так, может быть, ее и у меня нет?..
   Не найдя ничего и у Поля, Грег окончательно разъярился. Он пыхтел как первый паровоз на Диком Западе, но молчал. Чувствовал, наверное, что попал в совершенно идиотское положение. Обыск только подтвердил наши с Полем слова – кассеты у нас нет. И в то же время Грег точно знал, что она у кого-то из нас...
   Наконец он вызвал охранника и, не заботясь больше о нашем завтраке, приказал отвести нас в прежнюю комнату. И поставить двух часовых к дверям...

Глава двадцать третья

   Едва мы вышли из столовой в сопровождении охранника, Поль шепнул мне в крайнем беспокойстве:
   – Где же кассета?
   Стоило ли и с Полем продолжать ту же игру, что и с Грегом? Я почему-то доверяла ему...
   – У меня... – шепнула в ответ.
   Реакция Поля была молниеносной.
   Он оттолкнул меня в сторону, упал под ноги идущему сзади охраннику и сбил его с ног. Охранник вцепился в автомат, но Поль ребром ладони стукнул его по горлу, и тот захрипел. Автомат оказался в руках у Поля.
   – За мной! Быстро! – крикнул он мне и помчался в ответвление коридора, в котором я только сейчас увидела входную дверь...
   На шум откуда-то выскочили еще двое охранников. Поль толкнул меня к двери и крикнул:
   – Открывай!
   А сам короткими очередями заставил охранников забиться в угол коридора и не давал им высунуться.
   Не сразу, но дверь поддалась моим усилиям и распахнулась. Мы выскочили наружу, и Поль потянул меня вправо, за угол здания. Я сразу поняла, почему именно вправо. С этой стороны к дому ближе всего подходили скалы. До них было метров двадцать, не больше...
   – Беги! – приказал мне Поль, стреляя по двери и не давая высунуться из нее охранникам.
   «Куда я одна в горах?» – мелькнула у меня паническая мысль.
   Но Поль сильно толкнул меня в спину и закричал зло:
   – Беги, дура! Я – за тобой!
   Я помчалась к скалам. Поль действительно бежал метрах в пяти позади меня, время от времени поворачиваясь и стреляя из автомата в охранников, которые не решались выбежать из-за угла дома, а лишь неприцельно строчили в нашу сторону.
   Добежав до первого большого камня, я плюхнулась за него, собираясь отдышаться, но Поль опять приказал мне тоном, не терпящим возражений:
   – Дальше! Вниз по склону!
   Я увидела за первыми камнями крутой спуск и принялась скакать с камня на камень, как горная коза. Через пару минут мы с Полем уже бежали рядом по довольно ровной тропе, скрытые от выстрелов преследователей нависающим над ней каменным козырьком.
   Бежали минут десять. Пока не поняли, что нас не преследуют...
   Это было странно. Поль, по-моему, тоже оказался растерян. Грег не мог нас отпустить просто так, не попытавшись догнать. Этого просто не могло быть.
   Я посмотрела на Поля, и он прочитал вопрос в моих глазах: «Что дальше?»
   – Я тоже не понимаю, почему за нами нет погони, – ответил он уже спокойно. – Но не сидеть же здесь, ожидая неизвестно чего. Пошли. Тропа довольно исхоженная... Тут должно быть селение...
   Шли мы часа полтора, когда из-за очередного поворота показалось несколько небольших, тоже сложенных из камня хижин, или лучше сказать – землянок... Я насчитала шесть таких хибар, пока мы, спрятавшись за камнем, разглядывали горную деревню. Из двух землянок поднимался вверх дымок, значит, люди в селении были...
   – Ладно. Все равно другого ничего не придумаем... Узнаем, что за деревня и далеко ли таджикская граница...
   Мы вышли из-за камня и направились к хижинам. Из-за одной из них выбежали две собаки и с лаем бросились к нам. Поль поднял автомат. Но из хижины вышел человек в длиннополом халате и что-то резко крикнул собакам. Те остановились, но продолжали лаять.
   Поль махнул рукой человеку, чтобы тот подошел. Человек оказался стариком неопределенного возраста с изрезанным морщинами лицом и иссохшими скрюченными руками.
   Француз что-то спросил у него на местном наречии, с видимым трудом подбирая слова. Старик что-то ответил. Я не понимала ни слова и только следила за мимикой Поля, потому что на бесстрастном лице старика прочитать что-либо было невозможно. Поль казался очень обеспокоенным.
   – Он говорит, что мы в Пакистане, – сообщил мне Поль. – Этого еще только не хватало...
   – А граница далеко? – спросила я у Поля.
   Он перевел мой вопрос старику.
   Старик заулыбался, закивал головой, показывая руками на свою хижину...
   – Он говорит, что в его сакле сидит наряд пограничников, чай пьет...
   Не дослушав Поля, я помчалась к хижине. Все! Хватит с меня неофициальных силовых структур, которые играют по неписаным правилам, а то и вовсе без правил. Теперь просто мечтаю пообщаться с представителями государственной службы... Они хотя бы действуют на основании закона... Пограничники любой страны казались для меня более предпочтительными собеседниками, чем Грег Симпсон...
   Поль что-то кричал мне вслед, но я его не слушала... Вперед и только вперед! Добежав до хижины, я влетела в нее и... остолбенела.
   Посреди нее на каком-то колченогом табурете сидел Грег Симпсон. Стоило мне вбежать в землянку, как наружу выскочили трое охранников с автоматами и поднялась отчаянная стрельба. Но она на удивление быстро закончилась.
   «Убили Поля, – подумала я, когда все трое охранников вошли в землянку. – Вот черт! И мне, похоже, конец будет...»
   – Ну? – спросил Грег у вошедших охранников.
   Один из них что-то ответил и пожал плечами. Грег зло стукнул кулаком себе по ладони, выругался.
   – Ушел! – сказал он. – Пленка наверняка у него...
   Я тоже среагировала мгновенно. У меня был единственный шанс остаться в живых...
   – Нет, – сказала я, – она у меня.
   – Что ты сказала? – переспросил Грег.
   – Микропленка с планом «Священного похода» движения «Талибан» находится у меня...
   – Врешь! – крикнул Грег, и в его крике было, пожалуй, больше радости, чем сомнения... – Давай ее мне!
   Я рассмеялась.
   – За кого ты меня принимаешь? За неопытную дурочку? Я хочу не только жизнь... Я хочу много денег за эту пленку...
   – Денег? – удивился Грег. – Да я с тебя шкуру сдеру так же точно, как с твоего Судакова... Через пять минут... Нет, через две, ты скажешь, где она спрятана... Так стоит ли начинать? Давай не будем разводить канитель... Ты говоришь мне, где спрятала пленку, я тебя тут же быстро и без мучений убиваю, и мы расстаемся, довольные друг другом...
   – Ничего не выйдет, Симпсон, – заявила я. – Пленка не спрятана. Она у меня. Внутри. Я ее проглотила...
   Симпсон довольно засмеялся.
   – Ты сама облегчаешь мне задачу! Я не большой охотник копаться в чужих внутренностях, но куда деваться... Я, пожалуй, даже оставлю тебя в живых, чтобы ты полюбовалась своим распоротым животом... Согласись, не каждому удается увидеть такое...
   – Ты не дослушал меня, Симпсон, – перебила я его. – Не пытайся меня запугать, я хорошо знаю, что через шесть часов найти такой маленький предмет в человеке невозможно... А я проглотила капсулу с пленкой еще до того, как мы пришли на твою базу...
   – Сколько ты хочешь? – хрипло спросил Грег. – Я дам тебе пятьдесят тысяч долларов...
   – С тобой я не хочу иметь дела, – сказала я. – Я продам пленку только мистеру У...
   Услышав мои слова, Грег захохотал.
   – А ты, девочка, за кого меня принимаешь? За американского лейтенанта? Или за секретного агента ЦРУ? Это все лажа! Чем меня наградит американское правительство, если я добуду ему эту пленку? Почетным крестом? На заднице у последнего грязного негра я видел этот крест. Что я заработал за тридцать лет безупречной службы? Жалкую пенсию, на которую даже приличный дом в Сан-Франциско не могу себе купить? К черту эти гроши! Мне нужны большие деньги. Я хочу наконец бросить это грязное занятие спасателя...
   Грег посмотрел на меня взглядом, в котором читалась такая уверенность, что, казалось, таким взглядом можно тоннели в горах пробивать.
   – Ты отдашь эту кассету только мне. Или никому. Заплатить могу тебе я... У меня эту пленку купят гораздо дороже...
   – Кто? – спросила я.
   – Ты в какой стране находишься, девочка? – ехидно спросил Грег. – Пакистанская разведка, дочка, которая за планы наступления талибов на север выложит большие деньги для Грегори Симпсона. А старина Грег поделится и с тобой, можешь не сомневаться... Только нужно догнать француза и избавиться от него... Почему он удрал? – пожал плечами Грег. – Я не понимаю...
   – Он жизнь свою спасает, – прошептала я так, чтобы Грег не слышал. – А меня бросил...
   – Что ты там бормочешь? – переспросил Грег.
   – Француз вдруг сильно захотел остаться в живых, – сказала я с насмешкой. – С мужчинами это иногда случается. Любой национальности...
   Грег внимательно на меня посмотрел, усмехнулся.
   – А ты не расстраивайся. Такого дерьма хватает на свете. С деньгами ты себе найдешь мужика гораздо лучше, чем этот лягушатник...
   «Дурак ты, Грег, – подумала я. – Разве в Поле дело?.. Они все меня бросают... Каждый по-своему... И все оставляют меня одну...»
   – Да будет тебе! Успокойся! Подумаешь, испугался француз моих головорезов... Так это же простительно. Они кому хочешь голову снимут. Не то что твоему французу... Ладно, считай – договорились... Тебе – пятьдесят тысяч, а о Поле просто забудем...
   Теперь усмехнулась я.
   – Нет, Грег, так просто мы не договоримся... Я еще все хорошо обдумаю. А к этому разговору вернемся завтра.
   – Нет, дорогая, не завтра, а сегодня... Сиди здесь, в этой лачуге, думай. Требуй каких хочешь гарантий. Мое условие такое – кассету ты отдашь только мне. Через...
   Он посмотрел на часы.
   – Через шесть часов. На закате. Когда за мной прилетит вертолет...
   Грег сплюнул себе под ноги и вышел, оставив меня в хибаре одну. Но едва я попыталась высунуть нос наружу, как тотчас дорогу мне преградила фигура охранника с автоматом.
   – Стоять! Не выходить! Думать! – заявил он.
   «Урод!» – первое, что я по его совету подумала.

Глава двадцать четвертая

   Конечно, все мои переговоры с Грегом, весь торг с ним были не больше чем оттягиванием времени. Просто я не видела никакого выхода из ситуации, в которую попала. Если бы я сказала, что кассеты у меня нет, Грег наверняка стал бы меня пытать. И я или отдала бы ему кассету, после чего он меня пристрелил бы, или героически сдохла бы под пытками. И то, и другое лично для моей жизни равнозначно. В обоих случаях она прекращается. А это чрезвычайно обидно.
   А так мне удалось хоть эти шесть часов выиграть.
   Шесть часов спокойствия. Это же роскошь. Правда, спокойствия – перед смертью... Грег пообещает мне любые гарантии. Беда только в том, что ни одну из них он не собирается выполнять.
   Поэтому конец меня ждет один – в любом случае. Только более или менее мучительный...
   Но Поль! Вот трус... Бросил меня здесь одну. Если бы мы были вдвоем, нам бы вновь удалось заморочить Грегу мозги... А там что-нибудь и придумали бы. А он – сбежал... Конечно, – кому хочется умирать!
   Я немного всплакнула. Жаль, с Сергеем я так и не успела больше увидеться. Вот вам – еще один трус...
   Мы с ним любили друг друга целый год. Сильно любили... Пока однажды он не заявил мне, что ему не нужен никакой спасатель. Что он сам себя спасет, если возникнет такая необходимость. Что спасателем должен быть мужчина, а не женщина... «В семье, я имею в виду», – добавил он тогда. «В семье...» Он думал о семье, а я – о своей диссертации... Вот вам и вся драма наших отношений. Банально? Да уж куда банальней... Но как больно...
   «Эх ты, психолог!..» – успела подумать я, прежде чем заснуть...
   Меня разбудил грубый пинок ногой в плечо.
   – Быстро вставай! – Грег снова пнул меня ногой.
   Я поспешила подняться, не дожидаясь третьего пинка.
   – Что случилось? – спросила я. – Что за переполох?
   – Заткнись! И – вперед! – процедил сквозь зубы Симпсон.
   Он вытолкнул меня на улицу. В уши ударил ровный, постоянный гул. Он что-то мне напоминал, что-то знакомое, слышанное не раз. Но вспомнить я не успела, Грег почти волоком тащил меня куда-то за землянки, заставлял бежать, тыкал стволом пистолета то в спину, то под ребра. Наконец мы добежали до высокой колонны метров пять-семь в диаметре. «Мечеть!» – сообразила я. Мы нырнули в небольшую дверку и побежали наверх по узкой витой лестнице.
   И тут я вспомнила, что означает гул, который ворвался мне в уши на улице.
   Вертолет! Вертолет, от которого Грег почему-то убегает... Это же, наверное, за ним прилетели... Мы вылезли наконец на верхнюю площадку мечети. До меня снизу донеслись звуки стрельбы...
   «Да что же там происходит, черт возьми!» – недоумевала я.
   – Ах ты, сука, ... твою мать! – донеслось до меня снизу и сладкой музыкой влилось в мои уши. – Он во второй землянке залег! Лешка, подкинь ему гранату, я его пока к полу прижму!
   И автоматная очередь прервала эту тираду, которую кто-то прокричал внизу на чистейшем русском языке. Конечно – не литературном. Но оттого не менее для меня приятном...
   Так это же наши! Откуда они взялись? Вслед за автоматной очередью внизу прогремел взрыв, одна из землянок взлетела на воздух, и вслед за тем наступила тишина...
   И тут же верхушку мечети осветили мощные фары вертолета, а голос, усиленный динамиком, заорал:
   – Если хочешь остаться жив, сдавайся, козел драный!
   Потом совершенно другой голос, спокойный и ровный, заговорил уже по-английски:
   – У тебя есть пять минут, чтобы принять решение. Или ты сдаешься, или мы сносим эту мечеть...
   Голос слегка споткнулся и добавил по-русски:
   – ...к едрене фене.
   – Обещаю тебе, – продолжал голос снова по-английски, что в первом случае ты останешься в живых...
   Но Грег не стал слушать дальше. Он вскочил в луче прожектора, схватил меня за руку, приставил к моему виску пистолет и заорал вниз, стараясь кричать как можно громче...
   – Эй, вы! Сопляки! Это я даю вам пять минут. Слушайте мои условия. Вы все уходите с вертолета... Пропускаете меня на борт. И даете мне спокойно взлететь. После этого делайте что хотите, хоть перетрахайте друг друга в задницы... Время пошло...
   Грег демонстративно посмотрел на часы и сказал мне спокойно:
   – Видишь, как удачно все сложилось! Как вовремя подлетели эти твои соотечественники. Теперь у нас будет вертолет... И мы за час долетим до Равалпинди... А там я вытащу из тебя эту кассету...
   Грег улыбнулся мне зловещей улыбкой, и вдруг его череп разлетелся осколками, забрызгав меня кровью и мозгом...
   Я пошатнулась, чуть не слетев с площадки вниз, потом уселась и начала безучастно стирать со своего лицо то, что еще мгновение назад было мозгом старого и коварного Грегори Симпсона...
   Меня сняли с крыши мечети двое солдат и, спустив вниз, подвели к командиру. Тот потребовал мое удостоверение личности, я предъявила ему свой номерной жетон спасателя. Он долго его изучал, потом козырнул и приказал взлетать. Я понимала причины спешки – вертолет как-никак находился на территории чужого государства, и встреча с пограничниками в планы наших спецназовцев не входила.
   Сколько я ни приставала к командиру спецназовцев, к пилотам, даже к тому самому Лешке, который бросал гранату в землянку, где укрылся один из охранников, никто так и не объяснил мне, откуда взялся российский вертолет на пакистанской территории и почему он приземлился именно в этом селении, где находились мы с Грегом?
   Полетели мы, конечно, не в Кайдабад, а на один из приграничных аэродромов войск ПВО, где меня, не дав даже умыться, пересадили на наш спасательский «Ил-42», неизвестно откуда там оказавшийся.
   Мое возвращение из Афганистана произошло столь же стремительно, пожалуй, еще быстрее. И вернулась я не в Тарасов, а в Москву. С аэродрома меня привезли сначала в гостиницу, где дали целых сорок (!) минут на то, чтобы привести себя в порядок.
   Причем от меня ни на шаг не отходили два лейтенанта, которых я еле выгнала из душа, они, видите ли, и там меня охранять собрались... У них, видите ли, приказ... Пришлось им объяснить, что если из-за них я не успею выполнить свой приказ, то они вылетят из войск МЧС со скоростью пули. После этой фразы я получила возможность спокойно вымыться в душе...