Страница:
– А что там у нас? – глянув на подчиненных, спросил майор. Те пожали плечами, поскольку о сатанизме знали лишь из телевизионных программ. А что придется столкнуться с подобным явлением, никогда не думали. И вот, пожалуйста! В родном Смирновске завелась эта дрянь!
– Ты давно из дому? – обратился Катков к девушке, с детским любопытством разглядывавшей одну из картинок. На ней была изображена женщина в соответствующей позе, а сзади пристроился рогатый монстр, совершая свое черное дело. Судя по выражению лица женщины, ей это очень нравилось.
– Что? – оторвалась Женька от картинки.
– Спрашиваю, давно ты отправилась на поиски брата? – сурово глядя на девушку, повторил майор.
Селезнева посмотрела на часики.
– Часа три назад, – со вздохом ответила она.
– Вместе со старшим лейтенантом вернешься домой, может, брат твой вернулся. – И он обратился к Самсону: – Тогда приведешь его в отделение.
Они покинули старый двухэтажный деревянный дом и вновь сели в машину. За линией, недалеко от центра, Чекмарев высадил их, и Виталий с Женькой пешком направились к ней домой.
– А что, убитый тоже к этой секте принадлежал? – полюбопытствовала Евгения.
– Выходит, так, – вздохнув, ответил старший лейтенант и в свою очередь спросил: – Ты зачем утром в «Людмилу» бегала?
– Как зачем? – удивилась Женя. – Мою подругу в убийстве обвиняют, а я должна сидеть сложа руки?
– Запомни! – останавливаясь и строго глядя на девушку, предупредил Самсон. – Никакой самодеятельности! За помощь спасибо, но чтоб носа твоего больше там не было.
– Ой! Насчет носа! – теперь остановилась Женька. – Забыла вам сказать. Она же меня приглашала вечером зайти.
– Кто приглашал?
– Да Люська! Я, когда уходила, она давай верещать: «Может, тебе с водилой каким-нибудь свалить пока отсюда? Приходи вечером, посидим. Может, подъедет кто...»
Самсон задумался. Неужели так важно, что Женька увидела какого-то мужика? Почему хозяйка кафе предлагает ей уехать из города? Да уж, над этим стоит подумать.
Старшего лейтенанта и Женьку встретила не на шутку встревоженная родительница. Увидев их, разрыдалась, и пришлось долго ее успокаивать. Младший Селезнев так и не появился дома.
Самсонов взял его фотографию и строго-настрого наказал Женьке не выходить из дома.
– Валечка! Меня вызывал Каток и про тебя расспрашивал!
– Про меня?! – бармена прошиб холодный пот. – Как они обо мне узнали?
– Ну, не совсем про тебя. Сучка эта, Оторва, тебя видела. Ну, помнишь, которая утром заходила?
– Ну и что? Мало ли кто к тебе зайти может...
– Так она и вечером тебя видела. Когда ты меня на улицу позвал.
– Ну и что?! Заходил, мол, человек. Попросил ведро воды налить. Кто такой – не знаю! Ты что – врать разучилась? Или только меня на деньги раскручивать можешь?
– Валечка! Я боюсь! Каток на меня так смотрел!.. – Женщина разревелась.
«Да! Дела! Сдаст меня эта корова, – утешая женщину, размышлял про себя Валентин. – Кончать ее нужно!»
– Ты побудь пока здесь, успокойся. Только не уходи. У меня клиенты. Освобожусь, тогда и поговорим. Поняла?
Люська испуганно закивала.
– Кто-нибудь видел, как ты сюда пришла?
– Нет! Я с задней стороны, через гаражи! Что я, дура какая?
«А кто ты еще?» – усмехнулся про себя бармен, а вслух сказал:
– Молодец. Не волнуйся, все будет хорошо. Менты просто нервы треплют. Может, бабок под шумок с тебя состричь хотят, – бармен ухмыльнулся. Люська тоже попробовала, но ухмылка получилась какая-то жалкая. При всем ее скудоумии ей с трудом верилось, что Каток добивается взятки.
Валентин вернулся за стойку, плотно закрыв за собой дверь подсобки. Взял бутылку «Русской» и вернулся к Люське.
– На вот, выпей, успокойся. Закуска в холодильнике. Телик включи, – говорил он, ласково глядя на перепуганную женщину. – Я тебя закрою, чтобы никто сюда не сунулся.
– А кто может сунуться? – с тревогой спросила женщина.
– Ну, мало ли, – пожал плечами бармен. – С оптовки пиво привезти должны, – бухнул он первое, что пришло в голову.
– Ага, – машинально поддакнула Люська, не сводя с него испуганных мышиных глазок.
Бармен запер за собой дверь и вернулся к стойке. Шалман был в самом разгаре, и сизый табачный дым причудливыми слоями висел в воздухе. Магнитофон выводил душещипательную руладу о чьей-то пропащей жизни. Его звуки перемешивались с монотонным гулом голосов посетителей.
Валентин заметил, как Витька Плюй с Хлестом поднялись и, размашисто хлопнув ладонями, попрощались. Петька пошел на выход, слегка покачиваясь.
После этого Плюй подошел к стойке и тихо сказал бармену:
– Похоже, порядок.
– Ладно, об этом потом. Сейчас важно другое. Ты дедка знаешь, бомжа?
– Кого ты имеешь в виду? У нас на рынке их столько отирается!
Валентин описал старика, рассказывавшего им с Петькой об утренних событиях на трассе.
– Видел такого.
– Зайди за стойку.
Бармен стал на ухо шептать Плюю. Тот задумался ненадолго, пожевывая нижнюю губу, и, кивнув, быстро вышел через черный ход во двор.
Мать опять залилась слезами, и Оторве стало тошно. Одевшись, Женька собралась на улицу.
– Ты куда? – всхлипывая, спросила Людмила Викторовна.
– Схожу еще к одному Сережкиному товарищу. Может, он чего знает? – соврала Женька и стремглав вылетела во двор.
Женька еще не знала, что будет делать. Но сидеть и ждать у моря погоды было невыносимо.
Первым, кого она встретила, был Петька Хлест. Парень шел, пошатываясь, и Женька поняла, что он пьян.
– Привет, красотуля, – поздоровался он с ней, ухмыляясь. – Что-то подружки твоей не видно?
Женька насторожилась. Вопрос задан был не случайно. Петька внимательно смотрел на девушку, ожидая ответа.
– Неприятности у нее. В ментуру забрали, – нехотя ответила девушка.
– Давай отойдем в сторонку, и расскажешь мне все по порядку. Я сегодня уже кое-что слышал...
– Что слышал? – тут же вцепилась в него Оторва.
– Спокойней, гражданка, – осадил Женьку Хлест, оглядываясь по сторонам. – Лучше пойдем ко мне и там все спокойно обсудим, – предложил Петька и вдруг спросил: – У тебя стольник есть? Взаймы.
Женька протянула ему сто рублей.
– Водки взять хочешь?
– Да. Недогон у меня, а бабки кончились.
– Пошли вместе, я пива себе куплю.
– А водочки со мной?
– Петь, там видно будет, – уклончиво ответила девушка, и они направились к «комку». Продавец быстро отпустил им требуемое, и Женька с Хлестом направились к нему домой.
Если Зоя слегка побаивалась Петра, то Женька его скорее презирала, считая совершенно бестолковой и никчемной личностью.
Вообще, бояться кого-либо было не в Женькином характере. Она не сносила никакой обиды и оскорбителю могла отомстить самым непредсказуемым образом. За это еще в школе девушку прозвали Оторвой.
Однажды на переменке парень из старшего класса стал при всех насмехаться над ней. Ноздри у Женьки стали медленно раздуваться, глаза потемнели от гнева. В следующую секунду она вырвала у него из рук «дипломат» с учебниками и выбросила в окно. Парень изумленно таращился на Селезневу, совершенно не ожидая ничего подобного. Таких подвигов за ней числилось великое множество.
Они расположились на кухне, и Петька, не мудрствуя лукаво, первым делом налил себе и девушке по полстакана водки.
– Мне пива, – попросила Женька.
Хлест откупорил две бутылки и, сказав «ну, будем», проглотил водку. Поморщился и запил пивом.
– Рассказывай, что ты знаешь.
Женька сообщила Хлесту о том, что произошло накануне вечером и ночью.
– Н-да, дела, – протянул Петька, – теперь ее не скоро отпустят. За «мокрое» менты крутить девку ой-ой как будут.
– Да не убивала она!
– Поди теперь докажи! А я думаю, чего это козел патлатый бомжа пытает, – пробормотал Хлест.
– Какого бомжа?
– Да дедок есть один, – протянул Петька, думая о чем-то своем. – Днем в «Кабачок» заглянул. Ты вот что, пока ко мне не ходи, – неожиданно заявил Хлест. – Шмотки пусть у тебя лежат. Не дай бог менты ко мне прикопаются. Пиво допьем – все, разбег.
– Счастливо оставаться, – холодно попрощалась Женька и направилась к двери.
День, начавшийся с дурного известия, тянулся словно резиновый, и конца ему не было.
«Где же искать брата?» – не давала покоя мысль. Часы показывали уже начало седьмого, а Женька так и не придумала, что делать. Наконец решила сходить на вокзал. «Павлов ушел из дому с сумкой, возможно, собрался уехать из города. Тем более если каким-то образом связан с ночным погромом в церкви или же убийством!»
Женька спрашивала и кассиршу, и буфетчицу, и дежурного милиционера. Все сочувственно вздыхали, но, увы, помочь ничем не могли. Парня, которого описала Женька, они не видели. Отчаявшись, Женька вышла на улицу и присела на единственную лавочку у здания вокзала.
– Красавица, рубль дай, пожалуйста, – услышала она рядом с собой старческий голос.
Повернула голову и увидела сгорбившегося старика. В глазах его застыла мольба.
– Слушай, дед, ты давно здесь? Я имею в виду, на вокзале?
– Утресь пришел. Не шибко рано, но утресь, – дедок придвинулся поближе и с загадочным видом забормотал: – Ты малого ищешь, так я слыхал?
– Знаешь что-нибудь о нем?
– Утресь мужик стоял во-он там и пиво пил, – бомжик показал на угол здания, – а я, значит, тут, бутылку караулю. Ой! – неожиданно застонал он, хватаясь за сердце. – Ой!
– Что с тобой?! – всполошилась Селезнева.
– Давление починить нужно, – казалось, еще немного, и старик даст дуба, так натурально у него получалось.
– Пиво будешь? – Женька сразу сообразила, в чем дело.
– Лучше водки грамм сто пятьдесят, – простонал дед, косясь на девушку.
Женька пожала плечами, водки так водки, и они отправились в буфет. Женщина в белом фартуке поморщилась, глядя на странную пару, но водки налила. Потом, видно, догадавшись, что снова привело Женьку на вокзал, да еще с бомжем, строго глядя на старика, сказала:
– Ты, дедок, если что знаешь о ее брате, расскажи. Видишь, как девушка убивается!
– Я и говорю, – осушив дозу и сразу взбодрившись, продолжил дед, – караулю, я, значит, бутылку. Смотрю, машина подъезжает, синяя, из нее мужик выходит и шасть сюда. А следом еще одна, значит. И вот из нее паренька выводят и девку молодую. Я как глянул, вижу, парень и девка не в себе.
– Как это не в себе? – насторожилась Женька.
– На ногах не стоят. Выпили лишку. Их, пока мужик за билетами ходил, два молодых мужика и две бабы хвать под руки и потихоньку так мимо вокзала, за угол и на перрон. А тут электричка – они все в ней и укатили.
– Электричка куда пошла?
– Туда, – бомжик махнул рукой в сторону областного Тарасова.
Женька поблагодарила дедка и уже собралась уходить, но тот схватил ее за майку.
– Погодь, я тебе еще кое-что расскажу. Утресь на трассе... – Женька не стала слушать и помчалась к пригородной кассе.
Следующая электричка на Тарасов только через час. Женька заметалась по залу и выскочила на улицу. Напротив находилась касса автовокзала. Маршрутный восемьдесят седьмой должен был отправиться через десять минут.
«Значит, через час с небольшим я буду в Тарасове! И что дальше? Может, их кто-нибудь там видел!» – успокаивала она себя.
Рядом с автобусом пристроились две машины частников. Первый уже набрал пассажиров и собрался отъехать. Ждать не имело смысла. Вот-вот начнется посадка на рейсовый. Женька помахала ему рукой и, когда тот притормозил, рванула ручку двери, залезла и устроилась на переднем сиденье рядом с водителем. «Жигуль» сорвался с места и полетел к Тарасову.
– Ясно, – буркнул Катков, выслушав доклад подчиненного. – У кого есть какие соображения?
Вот тут-то как раз Самсону и пришла в голову идея.
– Что у тебя?
– Товарищ майор, если помните, я вам уже докладывал, что у Клавдии Захаровой украли дога, это и послужило причиной ее запоя?..
– Как же, помню...
– Так вот, в церкви тоже нашли дога. Мертвого. А Клавдия грешила, что собаку у нее троюродная сестра увела. Давно, мол, на нее глаз положила. Я проверил – та живет как раз в том направлении, которое указала нам пожилая женщина. Бабушка этого самого Павлова.
– Что же ты раньше молчал?!
– Да я только пятнадцать минут назад это установил, – замялся старлей.
– Виталий, бери людей и дуй туда живо! Оружие не забудьте!
Не успели они покинуть начальственный кабинет, как на пороге появились Гринев с Трофимычем. Младший лейтенант, волнуясь, доложил, что, как показал Трофимыч, орудовали только местные, некоторые даже показались Трофимычу знакомыми, но сейчас он вспомнить никого не мог, поскольку был изрядно пьян. Трофимыча отправили отсыпаться в камеру, а младший лейтенант отбыл с Самсоном.
Деревянный дом на окраине оказался тем самым, куда накануне вечером Павлов привел Сергея Селезнева. Сейчас дом хранил полное молчание, и дверь никто не открыл. Пришлось применить силу.
Хозяйки дома не было, но работники угро нашли полный набор сатанинской атрибутики, как и накануне в комнате Павлова. Особенно заинтересовал сотрудника угро желтовато-бурый порошок, завернутый в двойной слой пленки, а также здоровенный тесак со следами крови у рукоятки. Все это аккуратно упаковали в пакеты, чтобы облегчить работу экспертов. Только после того как группа тщательно обследовала весь дом, сарай и двор, Самсон приказал возвратиться в отдел.
Опрос соседей показал, что к дому утром подъезжали «Жигули» синего цвета, «тройка». Потом еще один «жигуль», только светлый. Все это происходило часов в одиннадцать-двенадцать. Хозяйка дома, а с ней еще несколько человек расселись по машинам и уехали.
Самсон по рации передал ориентировку. В небольшом городке вычислить владельца синих «Жигулей» третьей модели было несложно. К тому времени как Самсон вернулся в отделение, пришла еще одна новость от коллег из города, в котором проживал убитый водитель. Его девушка сообщила тамошним работникам уголовного розыска, что никакого родственника в Смирновске у нее нет и никаких посылок она Николаю не передавала.
Самсон еще раз съездил в «Людмилу», но хозяйка так и не появилась...
Петр разволновался и, вышагивая по комнате, стал думать, с чего бы начать.
«Бомжару того отыскать нужно!» – решил Хлест, – вдруг он знает больше, чем рассказал. Да и не больно-то хотел он перед Валькой откровенничать!»
Хлест быстро собрался и, сунув в карман остаток денег, которые занял у Евгении, вышел на улицу. Пока дошел до рынка, солнце уже начало клониться к закату, окрасив небо в оранжево-желтые тона. Ни ветринки в воздухе. Земля еще не успела просохнуть после дневной грозы, то и дело попадались лужи.
«В лес он сегодня не пойдет – сыро», – размышлял Петька, оглядываясь по сторонам. Подумал и потопал в «Кабачок». Но дедка там не было. Хлест вышел на улицу и не спеша побрел в сторону парка.
«Может, бутылки собирает?» На скамейках, уже успевших высохнуть после дождя, сидели парочки.
Петька направился к вокзалу, со злостью думая, куда мог подеваться проклятый дедок.
На вокзале старика тоже не было. Если бы он спросил о нем знакомую буфетчицу, то удивился бы, узнав что немощный бомжик уже побывал сегодня и успел пообщаться с двумя знакомыми Петру людьми. С одним из них он и ушел.
Но грузди или лисички меньше всего занимали сейчас Женьку. Девушка ругала себя за торопливость. Всю дорогу она вспоминала последние слова дедка и кляла себя за невнимательность.
Когда миновали автозаправку, ей пришло в голову, что маленький бомжик пытался рассказать ей еще что-то. Возможно, об убийстве водителя «КамАЗа». Это тот самый старик, про которого ей всего час назад рассказал Хлест.
И нет бы ей, дуре, выслушать человека, а уж потом мчаться, куда глаза глядят. От досады на глазах у Женьки выступили слезы, а губа стала предательски подрагивать. Чтобы не разреветься, девушка стиснула зубы.
«Ладно, никуда он не денется!» – решила Женька и принялась размышлять о том, что будет делать, приехав в Тарасов.
Закатные лучи солнца слепили глаза, и Женька, прикрыв их ладонью, смотрела на дорогу. Город быстро приближался, уже замелькали заправочные комплексы, выстроенные совсем недавно – пару-тройку лет назад. Они принадлежали крупным нефтяным магнатам и являли собой образец современного дизайна.
«Жигуленок» миновал КП, въезжая на территорию города. Замелькали перекрестки, светофоры. Через двадцать минут водитель остановил машину около автовокзала, и все пассажиры вышли.
Евгения по подземному переходу выбралась на другую сторону железнодорожных путей и растерянно топталась на выходе. Толкнув стеклянную дверь, очутилась в центре внимания водителей авто, жаждущих заполучить клиентов. Но поскольку она понятия не имела, куда ей ехать, то проку от тачки ей сейчас не было никакого.
Женька перешла дорогу и села на скамейку в небольшом сквере. Многолюдье тарасовского вокзала и суета подавили ее. Она не знала, что делать. Оставалось лишь сесть на электричку или автобус и ехать в обратном направлении. Женька уже стала подниматься, как вдруг услышала:
– Вадим, тебе не кажется, что девушка загрустила? Не можем ли мы вам помочь?
Женька увидела двух парней, которые ей приветливо улыбались.
Пока Евгения соображала, как лучше ответить незнакомцам, второй парень, до сих пор хранивший молчание, очень серьезно сказал:
– Послушайте, если мы действительно можем вам чем-то помочь...
– Я даже не знаю, – растерялась девушка, лихорадочно соображая, можно ли откровенничать с незнакомцами. Подумав, что без помощи в этом большом малознакомом городе ей не обойтись, Женька решила, не вдаваясь в подробности, рассказать о своих проблемах.
– Брат у меня пропал. Младший. Четырнадцать лет. Я приехала его искать.
– Где пропал? Здесь, на вокзале? – спросил высокий худощавый черноволосый парень, которого приятель назвал Вадимом.
– Нет. Это случилось вчера... – Женька рассказала, что встретила младшего брата с незнакомым молодым человеком, а также о том, что произошло дальше. Про убийство в «Людмиле» упоминать не стала, решив, что к исчезновению брата это не относится.
– Вот так история! – присвистнул парень, заговоривший с Евгенией первым. Звали его Кириллом. Если его товарищ в общении был более сдержан, то Кирилл сразу вник в проблему, оказавшуюся, как выяснилось, ему не чуждой.
– Я, собственно, над ней не работал. Но вот... Как ты, говоришь, ваш городок называется?
– Смирновск.
– Смирновск? Это недалеко от Тарасова? Там церковь сегодня ночью разгромили?
– Да-а, – удивилась его осведомленности девушка.
Заметив невысказанный вопрос в ее глазах, Кирилл поспешил пояснить:
– Я сотрудник редакции «Поволжских новостей». У вас в городке есть отделение нашей газеты. Недавно открыли. Они-то нам утром и позвонили. Святик туда ездил, – обратился он к внимательно слушавшему его Вадиму.
– Может, к нему сгоняем? – подумав, подал идею тот.
– У меня есть предложение получше, – поразмыслив, заявил Кирюха, – давай свезем ее к Горбушке, оттуда позвоним Святославу, и он к Александру Владленовичу подъедет.
– Слушай, прекрасная мысль! – поддержал его Вадим и пояснил девушке: – Горбышев Александр – наш сотрудник. Периодически занимается бесовщиной. Лучше всех разбирается в этом вопросе. Возможно, сумеет чем-то помочь.
Ребята быстро поймали машину и, договорившись о цене, заняли места в салоне.
Водитель знал свое дело, и уже через десять минут «Волга» остановилась во дворе пятиэтажного дома.
Свое прозвище Горбушка получил не только благодаря фамилии. Сашхен, высокий, еще выше Вадима, заметно сутулился. Двигался неуклюже, неловко. Женьке даже хотелось ему помочь. Когда на пол упала очередная вилка и следом загремела крышка от чайника, девушка предложила свои услуги, на что хозяин с видимым облегчением согласился. Оказалось, что Александр ко всему прочему еще и близорук.
Молодые люди были примерно одного возраста, только Святослав, приехавший немного погодя, был помоложе.
Женя рассказала Горбышеву все, что ей было известно о секте, в которую, как она справедливо считала, заманили ее наивного брата. Тот внимательно рассмотрел картинку, которую нарисовала Евгения, расспросил о рисунках и вещах, видимых ею в домах Павлова и троюродной сестры Клавки-самогонщицы.
В конце опроса неопределенно пожал плечами:
– Похоже на сатанистов, но не сатанисты. Бредятина какая-то. Намешано кислое с пресным. – Сашхен вопросительно посмотрел на собравшихся, как бы ища у них поддержки.
– Ну, это ты у нас крупный спец. Тебе и карты в руки, – пожал плечами Кирюха.
– Давай так... Завтра я постараюсь выяснить кое-что по своим каналам, а ты позвони мне, хорошо? – предложил он Евгении.
– А они его до завтра не убьют? Я по телику слышала, что у них человеческие жертвы приносят... – заволновалась Женя.
– Не думаю, что вашему брату грозит опасность, – глядя Женьке в глаза, попытался успокоить ее молодой человек. – Все равно мы до завтра ничего не узнаем.
На том они и распрощались. Женьке предложили переночевать, но она отказалась, объяснив, что до Смирновска доберется за час. К тому же мать дома одна, психует из-за пропажи сына. Молодые люди проводили девушку до вокзала, еще раз пообещав помочь.
Разбудили его на рассвете, что было ночью, Сергей помнил плохо. Все перемешалось и сплелось в тугой клубок. Последнее, что юноша запомнил, так это голую хозяйку дома. Она легла на него, приблизив лицо к его лицу. Отчего-то отчетливо Сергей запомнил ту сладострастную маску вожделения, запечатленную в тот момент на нем. Он хотел сопротивляться целовавшей его женщине и не находил сил. А потом... Потом ему было очень хорошо, но в душе остался неприятный осадок. Не этого он ожидал.
Утром его позвали к столу. Он заикнулся было, что ему пора домой, на что мастер заявил, что к нему сходил брат и сообщил матери, где он находится.
Голова раскалывалась, в ушах шумело. К горлу подступил комок, и есть совсем не хотелось. Проснувшись, он обнаружил рядом с кроватью свою одежду. Сейчас, за столом, без черных балахонов все выглядели почти по-домашнему, и даже мастер не внушал почтительного трепета.
Хозяйка протянула Сергею тарелку жареной картошки с мясом, слегка улыбнувшись при этом. Парень, вспомнив вчерашнее, зарделся.
Мастер, уловив его реакцию, заметил:
– Брат мой, не нужно стесняться того, что дано человеку природой. Великое дано венцу мироздания, и ты встал на путь постижения его возможностей. Все в космическом множестве создано для блага сущего, к которому мы стремимся приблизиться... Но ты ничего не ешь, почему?
– У меня... Мне нехорошо.
– Чаша Жизни дала тебе слишком большой импульс... Что ж, от этого есть вполне земное лекарство, – мастер лукаво подмигнул старшей сестре. – Подлечим молодых?
Девушка, которая вчера вместе с ним проходила посвящение, тоже сидела за столом, одетая в цветастое ситцевое платьице, и бросала смущенные взгляды на мастера. Злость вспыхнула в душе у Сергея, злость к лысому мужчине, веселому и словоохотливому. И злился он не из-за себя, а из-за незнакомой девушки, рядом с которой сидел вчера на лавочке. Сергей ощущал трепет ее обнаженного тела, и еще неведомое чувство охватило его.
Сейчас он боялся даже взглянуть на девушку.
Хозяйка принесла бутылку водки, Сергей запротестовал было, когда ему налили рюмку.
Но мастер приказал выпить, и пришлось подчиниться.
Юноша никогда не пил спиртного, и ему казалось, что он умрет. Старшая сестра оказалась рядом и на ухо принялась давать наставления:
– Выдохни и пей сразу до дна. Потом вот рассолом запей и закуси.
Водка обожгла горло, и Сергей схватил заботливо поданный старшей сестрой стакан с рассолом, сделал несколько больших глотков и заставил себя съесть несколько ложек картошки.
Налили по второй. Мастер долго рассказывал, сколько неисчерпаемого резерва скрыто в человеческом организме. Благодаря ему даже без помощи могучих потусторонних сил человек способен на феноменальные действия.
– Ты давно из дому? – обратился Катков к девушке, с детским любопытством разглядывавшей одну из картинок. На ней была изображена женщина в соответствующей позе, а сзади пристроился рогатый монстр, совершая свое черное дело. Судя по выражению лица женщины, ей это очень нравилось.
– Что? – оторвалась Женька от картинки.
– Спрашиваю, давно ты отправилась на поиски брата? – сурово глядя на девушку, повторил майор.
Селезнева посмотрела на часики.
– Часа три назад, – со вздохом ответила она.
– Вместе со старшим лейтенантом вернешься домой, может, брат твой вернулся. – И он обратился к Самсону: – Тогда приведешь его в отделение.
Они покинули старый двухэтажный деревянный дом и вновь сели в машину. За линией, недалеко от центра, Чекмарев высадил их, и Виталий с Женькой пешком направились к ней домой.
– А что, убитый тоже к этой секте принадлежал? – полюбопытствовала Евгения.
– Выходит, так, – вздохнув, ответил старший лейтенант и в свою очередь спросил: – Ты зачем утром в «Людмилу» бегала?
– Как зачем? – удивилась Женя. – Мою подругу в убийстве обвиняют, а я должна сидеть сложа руки?
– Запомни! – останавливаясь и строго глядя на девушку, предупредил Самсон. – Никакой самодеятельности! За помощь спасибо, но чтоб носа твоего больше там не было.
– Ой! Насчет носа! – теперь остановилась Женька. – Забыла вам сказать. Она же меня приглашала вечером зайти.
– Кто приглашал?
– Да Люська! Я, когда уходила, она давай верещать: «Может, тебе с водилой каким-нибудь свалить пока отсюда? Приходи вечером, посидим. Может, подъедет кто...»
Самсон задумался. Неужели так важно, что Женька увидела какого-то мужика? Почему хозяйка кафе предлагает ей уехать из города? Да уж, над этим стоит подумать.
Старшего лейтенанта и Женьку встретила не на шутку встревоженная родительница. Увидев их, разрыдалась, и пришлось долго ее успокаивать. Младший Селезнев так и не появился дома.
Самсонов взял его фотографию и строго-настрого наказал Женьке не выходить из дома.
* * *
– Ты, дура ненормальная, какого хера сюда приперлась?! – зашипел на Люську Валентин.– Валечка! Меня вызывал Каток и про тебя расспрашивал!
– Про меня?! – бармена прошиб холодный пот. – Как они обо мне узнали?
– Ну, не совсем про тебя. Сучка эта, Оторва, тебя видела. Ну, помнишь, которая утром заходила?
– Ну и что? Мало ли кто к тебе зайти может...
– Так она и вечером тебя видела. Когда ты меня на улицу позвал.
– Ну и что?! Заходил, мол, человек. Попросил ведро воды налить. Кто такой – не знаю! Ты что – врать разучилась? Или только меня на деньги раскручивать можешь?
– Валечка! Я боюсь! Каток на меня так смотрел!.. – Женщина разревелась.
«Да! Дела! Сдаст меня эта корова, – утешая женщину, размышлял про себя Валентин. – Кончать ее нужно!»
– Ты побудь пока здесь, успокойся. Только не уходи. У меня клиенты. Освобожусь, тогда и поговорим. Поняла?
Люська испуганно закивала.
– Кто-нибудь видел, как ты сюда пришла?
– Нет! Я с задней стороны, через гаражи! Что я, дура какая?
«А кто ты еще?» – усмехнулся про себя бармен, а вслух сказал:
– Молодец. Не волнуйся, все будет хорошо. Менты просто нервы треплют. Может, бабок под шумок с тебя состричь хотят, – бармен ухмыльнулся. Люська тоже попробовала, но ухмылка получилась какая-то жалкая. При всем ее скудоумии ей с трудом верилось, что Каток добивается взятки.
Валентин вернулся за стойку, плотно закрыв за собой дверь подсобки. Взял бутылку «Русской» и вернулся к Люське.
– На вот, выпей, успокойся. Закуска в холодильнике. Телик включи, – говорил он, ласково глядя на перепуганную женщину. – Я тебя закрою, чтобы никто сюда не сунулся.
– А кто может сунуться? – с тревогой спросила женщина.
– Ну, мало ли, – пожал плечами бармен. – С оптовки пиво привезти должны, – бухнул он первое, что пришло в голову.
– Ага, – машинально поддакнула Люська, не сводя с него испуганных мышиных глазок.
Бармен запер за собой дверь и вернулся к стойке. Шалман был в самом разгаре, и сизый табачный дым причудливыми слоями висел в воздухе. Магнитофон выводил душещипательную руладу о чьей-то пропащей жизни. Его звуки перемешивались с монотонным гулом голосов посетителей.
Валентин заметил, как Витька Плюй с Хлестом поднялись и, размашисто хлопнув ладонями, попрощались. Петька пошел на выход, слегка покачиваясь.
После этого Плюй подошел к стойке и тихо сказал бармену:
– Похоже, порядок.
– Ладно, об этом потом. Сейчас важно другое. Ты дедка знаешь, бомжа?
– Кого ты имеешь в виду? У нас на рынке их столько отирается!
Валентин описал старика, рассказывавшего им с Петькой об утренних событиях на трассе.
– Видел такого.
– Зайди за стойку.
Бармен стал на ухо шептать Плюю. Тот задумался ненадолго, пожевывая нижнюю губу, и, кивнув, быстро вышел через черный ход во двор.
* * *
Долго усидеть дома Женька не смогла. Ее живая натура просто не мирилась с бездействием. Она пришла к однозначному выводу, что брат влип в какую-то сатанинскую секту и его похитили.Мать опять залилась слезами, и Оторве стало тошно. Одевшись, Женька собралась на улицу.
– Ты куда? – всхлипывая, спросила Людмила Викторовна.
– Схожу еще к одному Сережкиному товарищу. Может, он чего знает? – соврала Женька и стремглав вылетела во двор.
Женька еще не знала, что будет делать. Но сидеть и ждать у моря погоды было невыносимо.
Первым, кого она встретила, был Петька Хлест. Парень шел, пошатываясь, и Женька поняла, что он пьян.
– Привет, красотуля, – поздоровался он с ней, ухмыляясь. – Что-то подружки твоей не видно?
Женька насторожилась. Вопрос задан был не случайно. Петька внимательно смотрел на девушку, ожидая ответа.
– Неприятности у нее. В ментуру забрали, – нехотя ответила девушка.
– Давай отойдем в сторонку, и расскажешь мне все по порядку. Я сегодня уже кое-что слышал...
– Что слышал? – тут же вцепилась в него Оторва.
– Спокойней, гражданка, – осадил Женьку Хлест, оглядываясь по сторонам. – Лучше пойдем ко мне и там все спокойно обсудим, – предложил Петька и вдруг спросил: – У тебя стольник есть? Взаймы.
Женька протянула ему сто рублей.
– Водки взять хочешь?
– Да. Недогон у меня, а бабки кончились.
– Пошли вместе, я пива себе куплю.
– А водочки со мной?
– Петь, там видно будет, – уклончиво ответила девушка, и они направились к «комку». Продавец быстро отпустил им требуемое, и Женька с Хлестом направились к нему домой.
Если Зоя слегка побаивалась Петра, то Женька его скорее презирала, считая совершенно бестолковой и никчемной личностью.
Вообще, бояться кого-либо было не в Женькином характере. Она не сносила никакой обиды и оскорбителю могла отомстить самым непредсказуемым образом. За это еще в школе девушку прозвали Оторвой.
Однажды на переменке парень из старшего класса стал при всех насмехаться над ней. Ноздри у Женьки стали медленно раздуваться, глаза потемнели от гнева. В следующую секунду она вырвала у него из рук «дипломат» с учебниками и выбросила в окно. Парень изумленно таращился на Селезневу, совершенно не ожидая ничего подобного. Таких подвигов за ней числилось великое множество.
Они расположились на кухне, и Петька, не мудрствуя лукаво, первым делом налил себе и девушке по полстакана водки.
– Мне пива, – попросила Женька.
Хлест откупорил две бутылки и, сказав «ну, будем», проглотил водку. Поморщился и запил пивом.
– Рассказывай, что ты знаешь.
Женька сообщила Хлесту о том, что произошло накануне вечером и ночью.
– Н-да, дела, – протянул Петька, – теперь ее не скоро отпустят. За «мокрое» менты крутить девку ой-ой как будут.
– Да не убивала она!
– Поди теперь докажи! А я думаю, чего это козел патлатый бомжа пытает, – пробормотал Хлест.
– Какого бомжа?
– Да дедок есть один, – протянул Петька, думая о чем-то своем. – Днем в «Кабачок» заглянул. Ты вот что, пока ко мне не ходи, – неожиданно заявил Хлест. – Шмотки пусть у тебя лежат. Не дай бог менты ко мне прикопаются. Пиво допьем – все, разбег.
– Счастливо оставаться, – холодно попрощалась Женька и направилась к двери.
День, начавшийся с дурного известия, тянулся словно резиновый, и конца ему не было.
«Где же искать брата?» – не давала покоя мысль. Часы показывали уже начало седьмого, а Женька так и не придумала, что делать. Наконец решила сходить на вокзал. «Павлов ушел из дому с сумкой, возможно, собрался уехать из города. Тем более если каким-то образом связан с ночным погромом в церкви или же убийством!»
Женька спрашивала и кассиршу, и буфетчицу, и дежурного милиционера. Все сочувственно вздыхали, но, увы, помочь ничем не могли. Парня, которого описала Женька, они не видели. Отчаявшись, Женька вышла на улицу и присела на единственную лавочку у здания вокзала.
– Красавица, рубль дай, пожалуйста, – услышала она рядом с собой старческий голос.
Повернула голову и увидела сгорбившегося старика. В глазах его застыла мольба.
– Слушай, дед, ты давно здесь? Я имею в виду, на вокзале?
– Утресь пришел. Не шибко рано, но утресь, – дедок придвинулся поближе и с загадочным видом забормотал: – Ты малого ищешь, так я слыхал?
– Знаешь что-нибудь о нем?
– Утресь мужик стоял во-он там и пиво пил, – бомжик показал на угол здания, – а я, значит, тут, бутылку караулю. Ой! – неожиданно застонал он, хватаясь за сердце. – Ой!
– Что с тобой?! – всполошилась Селезнева.
– Давление починить нужно, – казалось, еще немного, и старик даст дуба, так натурально у него получалось.
– Пиво будешь? – Женька сразу сообразила, в чем дело.
– Лучше водки грамм сто пятьдесят, – простонал дед, косясь на девушку.
Женька пожала плечами, водки так водки, и они отправились в буфет. Женщина в белом фартуке поморщилась, глядя на странную пару, но водки налила. Потом, видно, догадавшись, что снова привело Женьку на вокзал, да еще с бомжем, строго глядя на старика, сказала:
– Ты, дедок, если что знаешь о ее брате, расскажи. Видишь, как девушка убивается!
– Я и говорю, – осушив дозу и сразу взбодрившись, продолжил дед, – караулю, я, значит, бутылку. Смотрю, машина подъезжает, синяя, из нее мужик выходит и шасть сюда. А следом еще одна, значит. И вот из нее паренька выводят и девку молодую. Я как глянул, вижу, парень и девка не в себе.
– Как это не в себе? – насторожилась Женька.
– На ногах не стоят. Выпили лишку. Их, пока мужик за билетами ходил, два молодых мужика и две бабы хвать под руки и потихоньку так мимо вокзала, за угол и на перрон. А тут электричка – они все в ней и укатили.
– Электричка куда пошла?
– Туда, – бомжик махнул рукой в сторону областного Тарасова.
Женька поблагодарила дедка и уже собралась уходить, но тот схватил ее за майку.
– Погодь, я тебе еще кое-что расскажу. Утресь на трассе... – Женька не стала слушать и помчалась к пригородной кассе.
Следующая электричка на Тарасов только через час. Женька заметалась по залу и выскочила на улицу. Напротив находилась касса автовокзала. Маршрутный восемьдесят седьмой должен был отправиться через десять минут.
«Значит, через час с небольшим я буду в Тарасове! И что дальше? Может, их кто-нибудь там видел!» – успокаивала она себя.
Рядом с автобусом пристроились две машины частников. Первый уже набрал пассажиров и собрался отъехать. Ждать не имело смысла. Вот-вот начнется посадка на рейсовый. Женька помахала ему рукой и, когда тот притормозил, рванула ручку двери, залезла и устроилась на переднем сиденье рядом с водителем. «Жигуль» сорвался с места и полетел к Тарасову.
* * *
– Товарищ майор, разрешите... – Самсон посмотрел на начальника. Все собрались в его кабинете и решали, что делать дальше. Посланный за Люськой сержант Чекмарев приехал ни с чем. Продавщица, которую Люська вызвала из дома, чтобы та заменила ее на время, сообщила, что хозяйка так и не появилась.– Ясно, – буркнул Катков, выслушав доклад подчиненного. – У кого есть какие соображения?
Вот тут-то как раз Самсону и пришла в голову идея.
– Что у тебя?
– Товарищ майор, если помните, я вам уже докладывал, что у Клавдии Захаровой украли дога, это и послужило причиной ее запоя?..
– Как же, помню...
– Так вот, в церкви тоже нашли дога. Мертвого. А Клавдия грешила, что собаку у нее троюродная сестра увела. Давно, мол, на нее глаз положила. Я проверил – та живет как раз в том направлении, которое указала нам пожилая женщина. Бабушка этого самого Павлова.
– Что же ты раньше молчал?!
– Да я только пятнадцать минут назад это установил, – замялся старлей.
– Виталий, бери людей и дуй туда живо! Оружие не забудьте!
Не успели они покинуть начальственный кабинет, как на пороге появились Гринев с Трофимычем. Младший лейтенант, волнуясь, доложил, что, как показал Трофимыч, орудовали только местные, некоторые даже показались Трофимычу знакомыми, но сейчас он вспомнить никого не мог, поскольку был изрядно пьян. Трофимыча отправили отсыпаться в камеру, а младший лейтенант отбыл с Самсоном.
Деревянный дом на окраине оказался тем самым, куда накануне вечером Павлов привел Сергея Селезнева. Сейчас дом хранил полное молчание, и дверь никто не открыл. Пришлось применить силу.
Хозяйки дома не было, но работники угро нашли полный набор сатанинской атрибутики, как и накануне в комнате Павлова. Особенно заинтересовал сотрудника угро желтовато-бурый порошок, завернутый в двойной слой пленки, а также здоровенный тесак со следами крови у рукоятки. Все это аккуратно упаковали в пакеты, чтобы облегчить работу экспертов. Только после того как группа тщательно обследовала весь дом, сарай и двор, Самсон приказал возвратиться в отдел.
Опрос соседей показал, что к дому утром подъезжали «Жигули» синего цвета, «тройка». Потом еще один «жигуль», только светлый. Все это происходило часов в одиннадцать-двенадцать. Хозяйка дома, а с ней еще несколько человек расселись по машинам и уехали.
Самсон по рации передал ориентировку. В небольшом городке вычислить владельца синих «Жигулей» третьей модели было несложно. К тому времени как Самсон вернулся в отделение, пришла еще одна новость от коллег из города, в котором проживал убитый водитель. Его девушка сообщила тамошним работникам уголовного розыска, что никакого родственника в Смирновске у нее нет и никаких посылок она Николаю не передавала.
Самсон еще раз съездил в «Людмилу», но хозяйка так и не появилась...
* * *
После ухода Женьки Хлест вернулся на кухню и задумался. Не зря бармен расспрашивал бомжа, у него наверняка имеется интерес к этому делу. Именно его и видела Женька, когда вечером наведывалась к Люське. Может, удастся прижать Валентина и заставить раскошелиться. Надо только разузнать об этом поподробнее.Петр разволновался и, вышагивая по комнате, стал думать, с чего бы начать.
«Бомжару того отыскать нужно!» – решил Хлест, – вдруг он знает больше, чем рассказал. Да и не больно-то хотел он перед Валькой откровенничать!»
Хлест быстро собрался и, сунув в карман остаток денег, которые занял у Евгении, вышел на улицу. Пока дошел до рынка, солнце уже начало клониться к закату, окрасив небо в оранжево-желтые тона. Ни ветринки в воздухе. Земля еще не успела просохнуть после дневной грозы, то и дело попадались лужи.
«В лес он сегодня не пойдет – сыро», – размышлял Петька, оглядываясь по сторонам. Подумал и потопал в «Кабачок». Но дедка там не было. Хлест вышел на улицу и не спеша побрел в сторону парка.
«Может, бутылки собирает?» На скамейках, уже успевших высохнуть после дождя, сидели парочки.
Петька направился к вокзалу, со злостью думая, куда мог подеваться проклятый дедок.
На вокзале старика тоже не было. Если бы он спросил о нем знакомую буфетчицу, то удивился бы, узнав что немощный бомжик уже побывал сегодня и успел пообщаться с двумя знакомыми Петру людьми. С одним из них он и ушел.
* * *
«Жигуль» мчался, оставляя за собой километры асфальта. Иногда попадались неглубокие лужи, и водитель, объезжая их, слегка притормаживал. По обе стороны от автотрассы раскинулись могучие сосновые леса – излюбленнейшее место тарасовских грибников.Но грузди или лисички меньше всего занимали сейчас Женьку. Девушка ругала себя за торопливость. Всю дорогу она вспоминала последние слова дедка и кляла себя за невнимательность.
Когда миновали автозаправку, ей пришло в голову, что маленький бомжик пытался рассказать ей еще что-то. Возможно, об убийстве водителя «КамАЗа». Это тот самый старик, про которого ей всего час назад рассказал Хлест.
И нет бы ей, дуре, выслушать человека, а уж потом мчаться, куда глаза глядят. От досады на глазах у Женьки выступили слезы, а губа стала предательски подрагивать. Чтобы не разреветься, девушка стиснула зубы.
«Ладно, никуда он не денется!» – решила Женька и принялась размышлять о том, что будет делать, приехав в Тарасов.
Закатные лучи солнца слепили глаза, и Женька, прикрыв их ладонью, смотрела на дорогу. Город быстро приближался, уже замелькали заправочные комплексы, выстроенные совсем недавно – пару-тройку лет назад. Они принадлежали крупным нефтяным магнатам и являли собой образец современного дизайна.
«Жигуленок» миновал КП, въезжая на территорию города. Замелькали перекрестки, светофоры. Через двадцать минут водитель остановил машину около автовокзала, и все пассажиры вышли.
Евгения по подземному переходу выбралась на другую сторону железнодорожных путей и растерянно топталась на выходе. Толкнув стеклянную дверь, очутилась в центре внимания водителей авто, жаждущих заполучить клиентов. Но поскольку она понятия не имела, куда ей ехать, то проку от тачки ей сейчас не было никакого.
Женька перешла дорогу и села на скамейку в небольшом сквере. Многолюдье тарасовского вокзала и суета подавили ее. Она не знала, что делать. Оставалось лишь сесть на электричку или автобус и ехать в обратном направлении. Женька уже стала подниматься, как вдруг услышала:
– Вадим, тебе не кажется, что девушка загрустила? Не можем ли мы вам помочь?
Женька увидела двух парней, которые ей приветливо улыбались.
Пока Евгения соображала, как лучше ответить незнакомцам, второй парень, до сих пор хранивший молчание, очень серьезно сказал:
– Послушайте, если мы действительно можем вам чем-то помочь...
– Я даже не знаю, – растерялась девушка, лихорадочно соображая, можно ли откровенничать с незнакомцами. Подумав, что без помощи в этом большом малознакомом городе ей не обойтись, Женька решила, не вдаваясь в подробности, рассказать о своих проблемах.
– Брат у меня пропал. Младший. Четырнадцать лет. Я приехала его искать.
– Где пропал? Здесь, на вокзале? – спросил высокий худощавый черноволосый парень, которого приятель назвал Вадимом.
– Нет. Это случилось вчера... – Женька рассказала, что встретила младшего брата с незнакомым молодым человеком, а также о том, что произошло дальше. Про убийство в «Людмиле» упоминать не стала, решив, что к исчезновению брата это не относится.
– Вот так история! – присвистнул парень, заговоривший с Евгенией первым. Звали его Кириллом. Если его товарищ в общении был более сдержан, то Кирилл сразу вник в проблему, оказавшуюся, как выяснилось, ему не чуждой.
– Я, собственно, над ней не работал. Но вот... Как ты, говоришь, ваш городок называется?
– Смирновск.
– Смирновск? Это недалеко от Тарасова? Там церковь сегодня ночью разгромили?
– Да-а, – удивилась его осведомленности девушка.
Заметив невысказанный вопрос в ее глазах, Кирилл поспешил пояснить:
– Я сотрудник редакции «Поволжских новостей». У вас в городке есть отделение нашей газеты. Недавно открыли. Они-то нам утром и позвонили. Святик туда ездил, – обратился он к внимательно слушавшему его Вадиму.
– Может, к нему сгоняем? – подумав, подал идею тот.
– У меня есть предложение получше, – поразмыслив, заявил Кирюха, – давай свезем ее к Горбушке, оттуда позвоним Святославу, и он к Александру Владленовичу подъедет.
– Слушай, прекрасная мысль! – поддержал его Вадим и пояснил девушке: – Горбышев Александр – наш сотрудник. Периодически занимается бесовщиной. Лучше всех разбирается в этом вопросе. Возможно, сумеет чем-то помочь.
Ребята быстро поймали машину и, договорившись о цене, заняли места в салоне.
Водитель знал свое дело, и уже через десять минут «Волга» остановилась во дворе пятиэтажного дома.
Свое прозвище Горбушка получил не только благодаря фамилии. Сашхен, высокий, еще выше Вадима, заметно сутулился. Двигался неуклюже, неловко. Женьке даже хотелось ему помочь. Когда на пол упала очередная вилка и следом загремела крышка от чайника, девушка предложила свои услуги, на что хозяин с видимым облегчением согласился. Оказалось, что Александр ко всему прочему еще и близорук.
Молодые люди были примерно одного возраста, только Святослав, приехавший немного погодя, был помоложе.
Женя рассказала Горбышеву все, что ей было известно о секте, в которую, как она справедливо считала, заманили ее наивного брата. Тот внимательно рассмотрел картинку, которую нарисовала Евгения, расспросил о рисунках и вещах, видимых ею в домах Павлова и троюродной сестры Клавки-самогонщицы.
В конце опроса неопределенно пожал плечами:
– Похоже на сатанистов, но не сатанисты. Бредятина какая-то. Намешано кислое с пресным. – Сашхен вопросительно посмотрел на собравшихся, как бы ища у них поддержки.
– Ну, это ты у нас крупный спец. Тебе и карты в руки, – пожал плечами Кирюха.
– Давай так... Завтра я постараюсь выяснить кое-что по своим каналам, а ты позвони мне, хорошо? – предложил он Евгении.
– А они его до завтра не убьют? Я по телику слышала, что у них человеческие жертвы приносят... – заволновалась Женя.
– Не думаю, что вашему брату грозит опасность, – глядя Женьке в глаза, попытался успокоить ее молодой человек. – Все равно мы до завтра ничего не узнаем.
На том они и распрощались. Женьке предложили переночевать, но она отказалась, объяснив, что до Смирновска доберется за час. К тому же мать дома одна, психует из-за пропажи сына. Молодые люди проводили девушку до вокзала, еще раз пообещав помочь.
* * *
Напрасно Горбушка сказал, что Женькиному брату ничто не угрожает. Опасность была вполне реальной. Паренек забился в угол полуразрушенного дома рядом со стройкой и, дрожа от ужаса, перебирал в памяти события дня.Разбудили его на рассвете, что было ночью, Сергей помнил плохо. Все перемешалось и сплелось в тугой клубок. Последнее, что юноша запомнил, так это голую хозяйку дома. Она легла на него, приблизив лицо к его лицу. Отчего-то отчетливо Сергей запомнил ту сладострастную маску вожделения, запечатленную в тот момент на нем. Он хотел сопротивляться целовавшей его женщине и не находил сил. А потом... Потом ему было очень хорошо, но в душе остался неприятный осадок. Не этого он ожидал.
Утром его позвали к столу. Он заикнулся было, что ему пора домой, на что мастер заявил, что к нему сходил брат и сообщил матери, где он находится.
Голова раскалывалась, в ушах шумело. К горлу подступил комок, и есть совсем не хотелось. Проснувшись, он обнаружил рядом с кроватью свою одежду. Сейчас, за столом, без черных балахонов все выглядели почти по-домашнему, и даже мастер не внушал почтительного трепета.
Хозяйка протянула Сергею тарелку жареной картошки с мясом, слегка улыбнувшись при этом. Парень, вспомнив вчерашнее, зарделся.
Мастер, уловив его реакцию, заметил:
– Брат мой, не нужно стесняться того, что дано человеку природой. Великое дано венцу мироздания, и ты встал на путь постижения его возможностей. Все в космическом множестве создано для блага сущего, к которому мы стремимся приблизиться... Но ты ничего не ешь, почему?
– У меня... Мне нехорошо.
– Чаша Жизни дала тебе слишком большой импульс... Что ж, от этого есть вполне земное лекарство, – мастер лукаво подмигнул старшей сестре. – Подлечим молодых?
Девушка, которая вчера вместе с ним проходила посвящение, тоже сидела за столом, одетая в цветастое ситцевое платьице, и бросала смущенные взгляды на мастера. Злость вспыхнула в душе у Сергея, злость к лысому мужчине, веселому и словоохотливому. И злился он не из-за себя, а из-за незнакомой девушки, рядом с которой сидел вчера на лавочке. Сергей ощущал трепет ее обнаженного тела, и еще неведомое чувство охватило его.
Сейчас он боялся даже взглянуть на девушку.
Хозяйка принесла бутылку водки, Сергей запротестовал было, когда ему налили рюмку.
Но мастер приказал выпить, и пришлось подчиниться.
Юноша никогда не пил спиртного, и ему казалось, что он умрет. Старшая сестра оказалась рядом и на ухо принялась давать наставления:
– Выдохни и пей сразу до дна. Потом вот рассолом запей и закуси.
Водка обожгла горло, и Сергей схватил заботливо поданный старшей сестрой стакан с рассолом, сделал несколько больших глотков и заставил себя съесть несколько ложек картошки.
Налили по второй. Мастер долго рассказывал, сколько неисчерпаемого резерва скрыто в человеческом организме. Благодаря ему даже без помощи могучих потусторонних сил человек способен на феноменальные действия.