Серегин Михаил. Оторва

   У Женьки мурашки побежали по телу от такой перспективы.
   – Я, как только с ними столкнулся, сразу понял, что к чему. Ихний мастер, как они его называют, Мишка Лынин. У него квартира в двух кварталах отсюда. Он раньше на вокзале наперстки крутил. У этого фуфела одни бабки на уме, больше ничего.
   – Ты можешь мне дать его адрес? – Женька схватила Червяка за руку.
   – Конечно, могу, – налив себе еще пива, ответил Павел, – только дома ты его не застанешь. Он там появляется раз в году. Я Мишку очень давно не видел. С полгода, а то и больше.
   Женька на всякий случай записала его координаты.
   – Но мастер этот – пешка. За ним стоит кто-то более крутой, это точно. У Лынина ни мозгов, ни средств не хватило бы всю эту кашу заварить.
   – А кто за ним стоит, знаешь? – спросила Женька.
   – Нет, – усмехнулся Червяк, – только слышал о нем. Кличут они его между собой магистром. Он никогда прилюдно не светился. Да и общался я с ними недолго. Девицу свою тупую выдернул из их гнилой тусовки и по-английски распрощался. Мишка мне пригрозил, а я его дядькой припугнул – он у меня в прокуратуре не последний человек. Мишка отвял. А Андрея я с пацанами встретил и доходчиво объяснил, чтобы к Маринке близко не подходил. Больше я с ними не сталкивался.
   – А мастера этого ты давно знаешь?
   – Говорю же тебе, он наперстки на вокзале крутил. Ну и я там тусовался. Одно время даже корешались. Только недолго – Мишка скот натуральный. Так что желаю тебе побыстрей найти брата. – Червяк снова потянулся к бутылке.
   Прикончив пиво, переключился на Горбушку, видимо, считая тему исчерпанной.
   – Сашхен, ты слышал, скоро с московской тусовки панки к нам нагрянут?
   – Ты мне больше ничего не расскажешь? – вновь напомнила о своем присутствии Женька.
   Павел кинул на нее недоуменный взгляд.
   – Ладно, мужики, спасибо за помощь, – девушка решительно поднялась.
   – Не за что, – пожал плечами Червяк. – Ты в туалет или совсем?
   – Совсем, – ответила Женька.
   – А пива попить?
   – В другой раз, – усмехнулась девушка.
   – Дверь посильней толкни, – не оборачиваясь, бросил Червяк.

* * *

   Витька Плюй нервничал. Время поджимало, а Хлест все не появлялся. Но вот из-за угла деревянного дома вынырнул неясный силуэт. Плюй инстинктивно шагнул в тень, хотя при тусклом свете фонаря разглядеть его было невозможно. И уж тем более запомнить.
   – Ну что?
   Парень остановился и достал сигарету.
   – Не прикуривай пока, – с опаской озираясь, приказал Виктор.
   – Чего ты понты давишь, Плюй! – возмутился парень. – Где твой кореш?! Пора слонов выводить! Может, он сидит себе спокойно дома, пока мы тут ноги трем?
   – Не может быть. Не тот человек, – ответил Плюй.
   – Патлатый говорил, что вы водку хлестали сегодня у него в кабаке. Может, он того? В люлю спать – и хрен с прибором на нас положил?
   – Я был у него. Нормально разговаривал. Должен подойти. – Витька вновь завертел головой.
   – Вы на сколько забивали? На три? А сейчас десять минут четвертого! – напирал парень. – Сколько его ждать! Через час светать начнет!
   – Еще пять минут ждем! – решительно заявил Виктор на правах старшего. – Если опоздает – стружку с его доли снимем.
   – Ты как знаешь, а я Патлатому пойду доложу! Пусть и думает, что делать! – прошипел парень и пошел обратно к едва видневшейся в темноте машине.
   Несколько минут его не было, и Витька Плюй от волнения закурил, прикрывая огонек сигареты ладонью. Наконец парень вернулся.
   – Валька спрашивает, ты сможешь замок открыть без Хлеста?
   – Попробую. Конечно, он спец, но и я кое-что умею.
   – Тогда пошли.
   Они нацепили черные маски наподобие тех, которыми пользуются спецназовцы, и осторожно двинулись вперед, стараясь не взбудоражить окрестных собак. Нужный им дом находился в самом конце проулка. Небольшой уютный коттедж окружала кованая чугунная ограда. Спутник Плюя уверенно перемахнул через нее и достал пистолет с глушителем. Входная дверь освещалась прикрепленным над ней небольшим плафоном. Старик то ли по рассеянности, то ли специально оставил свет включенным. Но ворам это было на руку.
   Прижавшись к стенке, парень, озираясь по сторонам, зашептал:
   – Что-то пса не видно. Обычно он его на ночь с цепи спускает.
   – Смотри в оба, – отозвался Виктор. С минуту они напряженно прислушивались. Тишину нарушал лишь стрекот сверчков.
   – Сигнализация, – напомнил Виктор подельнику. Тот еще раз осмотрелся и принялся за работу.
   В коттедже была установлена простейшая система сигнализации. При попытке проникнуть в дом через дверь или окна нижнего этажа окрестности оглашались воем сирены.
   Поскольку Семен Матвеевич дома особых ценностей не держал, считал такую меру предосторожности вполне достаточной.
   – Система отключена! – удивленно косясь на Плюя, сообщил подельник. Плюй ничего не сказал и принялся возиться с замком. Но тот долго и упорно не поддавался.
   – Ты что, не можешь открыть? – теряя терпение, прошипел парень.
   Наконец дверь с тихим скрипом открылась, и воры шмыганули внутрь. Освещая дорогу фонариком и стараясь не шуметь, поднялись по лестнице в нужную им комнату, и на пороге они замерли.
   Слонов на трельяже не было...
   – Черт! Где они? – яростно зашептал подельник, шаря по комнате лучом. Кружок света выхватывал различные предметы, но слонов не было.
   – Пошли старика разбудим! – метнулся подельник к спальне. – Он мне скажет, где слоники.
   – Тихо! – схватив подельника за руку, цыкнул на него Плюй. – Сами поищем!
   Неожиданно заскрипела дверь, и послышались шаркающие шаги.
   Воры вжались в стенку. Дойдя до двери, старик пошлепал обратно. Плюй не успел остановить напарника, тот метнулся к двери и рванул ее на себя.
   – У-у, гад, – сквозь зубы процедил Плюй и ринулся следом.
   Раздался выстрел, и тотчас всю округу огласил собачий лай.
   Послышался шум борьбы, падение тела, тихий стон. Резкий свет ослепил Виктора, и он закрыл глаза рукой.
   Луч тут же скользнул в сторону и уперся в распростертое на паркетном полу тело.
   – Ты его грохнул? – в ужасе прошептал Плюй, схватив напарника за руку.
   – А ты хотел, чтобы он меня грохнул? – вопросом на вопрос ответил тот. – Слава богу, старик промахнулся.
   – Так это он стрелял? – в недоумении спросил Витька.
   – Дурак! У меня ствол с глушаком!
   «В самом деле», – подумал Плюй и скомандовал:
   – Валим отсюда!
   Уговаривать напарника не было нужды. Он с яростным и в то же время горестным воплем помчался вниз по лестнице. Они перемахнули через ограду, при этом Плюй зацепился за острие пики штаниной и, упав, разорвал ее. Матерясь на чем свет стоит, под аккомпанемент собачьего лая, они понеслись к ожидавшей их машине.
   Ввалились в салон, и машина сорвалась с места. Когда отъехали на приличное расстояние, сидевший за рулем Валентин спросил:
   – Чего это вы такой переполох подняли? Вам же сказали – сделать все тихо!
   – Старик проснулся. Этот, – Плюй покосился на подельника, – кинулся на него.
   – А что было делать?.. – окрысился подельник. – Слонов на месте не оказалось.
   – Вы, значит, с пустыми руками ушли?! – резко затормозив, уставился на них Валентин.
   – Говорят тебе, не было их на месте! Мы искать стали, а старик проснулся!
   Уставившись тяжелым взглядом на руль, Валентин хранил молчание. В салоне повисла тягостная тишина, нарушаемая лишь урчанием двигателя.
   – Старик жив? – спросил наконец Валентин.
   – А кто его знает? – вяло отозвался Плюй. – Это ты у него спроси, – он кивнул на напарника.
   – А что мне было делать? Ждать, пока он меня пристрелит?
   – Черт, – ругнулся водитель, и машина рванула с места.
   – Куда гоним? – спросил Плюй.
   Водитель ничего не ответил. На другом конце города остановился и, развернувшись, включил свет в салоне.
   – Ты! – Валентин сверлил взглядом подельника. – Вали домой, и чтобы носа не показывал. Ботинки, шмотки, в которых был, – сожги! И если разинешь пасть, слово кому-нибудь скажешь – по кускам строгать буду! Понял?!
   – Понял, – отозвался тот.
   – Пошел вон!
   Когда за парнем захлопнулась дверь, Валентин повернулся к Плюю:
   – Ну, что скажешь? Не дружок ли твой нас обставил?
   – Раньше за ним такого не водилось, – неуверенно ответил Плюй.
   – А вот это мы проверим. Сейчас гоним к шефу, и пусть решает, что делать.
   – Зря этого недоумка одного оставили. Из-за него засыпаться можем, – кивнув в сторону проулка, где скрылся подельник, сказал Плюй.
   – Никуда он не денется, придет и его черед ответ держать, – трогая с места, усмехнулся Валентин.
   Они выехали на трассу, и авто резво побежало в сторону Тарасова.

* * *

   Женька, едва выскочив от Павла, сразу же бросилась по полученному от него адресу. Расспросив прохожих, быстро отыскала нужный дом и остановилась у подъезда. Возникло неожиданное препятствие: Женька не знала кода. Пришлось дожидаться на лавочке, пока кто-нибудь не откроет дверь. Прошло довольно много времени, и Женька уже стала терять терпение, когда к дверям подошла пожилая женщина. Женька следом за ней юркнула в подъезд.
   – Вы к кому? – подозрительно спросила пенсионерка.
   – Мне в восемнадцатую квартиру, к Михаилу, – бодро ответила Селезнева.
   Женщина покачала головой и стала подниматься по лестнице.
   Дверь в восемнадцатой квартире была металлическая, оклеенная темной пленкой под дерево. Девушка решительно нажала на звонок. Тишина. Снова позвонила. Никакого результата.
   Постояв еще немного, Женька не спеша спустилась вниз и снова села на скамейку.
   Что делать дальше, она не знала. Потом решила поехать в «Тройку».
   «Если Битка там не найду, так хоть пообедаю!»
   Узнав, куда надо ехать, таксист с любопытством посмотрел на девушку.
   «Тройка» находилась в полуподвальчике, и Женька сразу вспомнила поход в смирновский «Кабачок», где стоял запах дешевой забегаловки.
   Но вскоре поняла, что попала в дорогой ресторан, и с любопытством провинциалки рассматривала интерьер.
   Официант проводил ее к столику и, окинув насмешливым взглядом, предложил меню. Он явно сомневался, что она правильно выбрала место обеда.
   Женьку шокировали цены, но она, перехватив взгляд усатого официанта, решительно ткнула пальцем в несколько названий.
   Тот записал на листочке заказ и удалился. Ожидая, пока приготовят котлеты по-киевски, Женька внимательно осмотрела небольшой зал. Битка здесь не было.
   Официант принес салат и бокал апельсинового сока, пожелал приятного аппетита и удалился.
   Женька не торопясь принялась за еду.

* * *

   Шадонский не погиб. Очухавшись, Семен Матвеевич поднялся, держась рукой за стенку, и, нашарив выключатель, включил свет. Спустился в ванную, приложил к ссадине на голове мокрое полотенце и поморщился от боли. Вернувшись в спальню, позвонил сыну.
   – Марк, приезжай! Нас ограбили! – сообщил он трагическим тоном и поплелся вниз, держа в одной руке пистолет, а второй прижимая к голове полотенце.
   Закрыв распахнутую настежь входную дверь, он поднялся наверх и, включив свет, осмотрел комнату, из которой выскочил грабитель. Взгляд его остановился на трельяже. Он покачал головой и выдвинул верхний ящик. Еще раз покачав головой и что-то бормоча себе под нос, осмотрел остальные ящички. После чего отправился в спальню. Выпил валерьянки и, не гася свет, лег на кровать в ожидании сына.

* * *

   Хлест был на седьмом небе от радости. Кроме слонов, ему удалось еще хапнуть почти десять тысяч наличными.
   Разговаривая с Плюем, он уже знал, что будет делать. Тем более что в доме была совсем простая сигнализация. Во время последней отсидки он сошелся с одним спецом по этой части, и тот кое-чему его научил. Дело, как считал Петька, вышло чистое. Открыть входную дверь не составило труда. До сейфов он не дорос, но с подобной мелочью управлялся легко.
   Плюя он не боялся. Принимал в расчет только уголовных авторитетов. Но, судя по словам Витьки, блатных в деле не было. Заказал коммерсант, третий подельник – не нюхавший тюрьмы щенок. Ну а кореша Витьку стоило проучить за обман. Хлест придумал, как это красиво сделать.
   Петька взял только драгоценных слонов и наличность. Спешил, чтобы не столкнуться с Плюем и его напарником. Времени было в обрез, потому что пес не сразу отрубился, сожрав кусок колбасы со снотворным.
   Налюбовавшись добычей, Петька завернул шесть фигурок в пакет. Достал из-за пояса «ПМ» и раздумывал, закопать его снова в землю или не стоит. Потом сунул обратно за пояс, прикрыв рубашкой. Взяв пакет со слонами и деньги, Петька вышел на улицу. Как всегда, огляделся и уверенной походкой направился в сторону трассы. Ехать в Тарасов на электричке он не собирался.
   Добравшись до шоссе, Хлест посмотрел на часы и подумал, что до рассвета еще далеко. Почесав затылок, направился в первое попавшееся ему придорожное кафе, работающее круглые сутки.

* * *

   – Ну что, гаврики? Фраернулись? – Леонид Григорьевич, насупившись, переводил тяжелый взгляд с Плюя на Валентина. Бармен сидел потупившись и лишь изредка посматривал на босса.
   – Ладно, что толку вас распекать, надо подумать, как исправить дело. Сейчас самое главное узнать, жив потерпевший или нет. Сын Шадонского за отца будет мстить круто. Поставит на уши и ментов, и криминал, чтобы виновных искали.
   – Виновного, – в очередной раз глянув на шефа, сказал Валентин.
   – Пр-а-а-вильно мыслишь, – согласился Леонид Григорьевич.
   – Плюй! Ты уверен, что Шадонский-старший тебя не видел?
   – Век воли не видать! – поклялся тот.
   – Тебе с твоими мозгами ее и так не видать! Хорошо, что есть люди, которые умеют ими работать!
   Виктор обиженно насупился.
   – Сейчас позвоню одному человеку. Поедешь с ним и его ребятками к твоему корешу долбаному на хату. Да заодно пошмонайте там. Может, и животные наши сыщутся. А я тем временем подумаю, что делать дальше.
   Он быстро набрал номер. Договорившись, смягчился.
   – С щеглом, который с нами был, что будем делать?
   – Ты ему что сказал? – спросил Леонид Григорьевич бармена.
   – Чтобы сидел дома, не дергался.
   – Вот и пускай пока сидит. Без него забот хватает. Нам еще с мастером разобраться нужно. Он мне сегодня будет звонить. Ты свои концы все убрал?
   – Да, – пробормотал бармен.
   – Смотри, – пристально глядя на него, проговорил Магистр, – я-то в случае чего выплыву, а ты потонешь.
   – Я все понимаю.
   – Того, кто видел вас ночью у кафе, нашел?
   – Где же я его найду? – с трудом сдерживая злость, ответил бармен. – Он в лес убежал. Я и разглядеть его толком не сумел. Андрей тоже.
   – А почему не догнали?
   – Да он бежал, как заяц! И темно было, что ночью в лесу разглядишь?
   – Но он-то разглядел!
   Валентин махнул рукой, мол, «отстаньте от меня„, или: «Откуда мне знать, почему он так хорошо ориентировался в лесу“.
   В это время в дверь постучали. Появился парень весьма внушительных габаритов и пробасил:
   – Здравствуйте, Леонид Григорич.
   Он покосился на незнакомых ему людей. Пудовые кулаки сжались, образовав устрашающих размеров шары.
   – Поедете с ним, – магистр кивнул на Плюя, – он по дороге вам все объяснит. Только аккуратно там. И живым мне его привезите. Живым!
   Парень молча кивнул и вместе с Плюем вышел в коридор.
   Разговор происходил в Тарасовском ассоциативном центре молодежи, в кабинете его директора, Зобышева Леонида Григорьевича.
   – Ну а мы, – он устало опустился в кресло, – будем ждать нашего птенчика Мишу.

* * *

   Заплатив по счету, Женька все же решила спросить официанта про Битка. Тот объяснил, что так рано он не приходит, пусть барышня зайдет часов в восемь, а то и попозже. В соседнем помещении есть пара бильярдных столов, и интересующий ее молодой человек любит там покатать шары.
   Поблагодарив официанта, Женька покинула фешенебельное заведение, оставив там чуть ли не половину заработанных за сегодня денег.
   Перед ней стоял все тот же вопрос: что делать дальше?
   Так и не решив его, Женька отправилась на центральный проспект города, разглядывая витрины магазинов и кафе.

* * *

   Женька и не подозревала, что ее земляк Петька Хлест находится в каком-то полукилометре от нее. Пока девушка с любопытством разглядывала рекламу нового шоу, обещанного жителям Тарасова и его гостям, Хлестов около бывшего кинотеатра «Ударник« ждал своего приятеля, с которым они вместе мотали срок.
   Петька на попутке добрался до Тарасова и, пораскинув мозгами, направился к корешу по кличке Синий.
   Тот в свое время получил срок за попытку продать заезжему туристу икону восемнадцатого века. Икона вернулась к законному владельцу, а горе-коммерсант получил три года тюрьмы.
   Увидев Хлеста, кореш удивился, а узнав, зачем тот пришел, обрадовался. Дело в том, что после отсидки он продолжал увлекаться стариной, но стал более осторожным и, как говаривал великий комбинатор, чтил Уголовный кодекс.
   Кореш развернул небольшой бизнес, приносивший солидный доход. Несколько его «шестерок» в бойких местах стояли со скромными табличками, гласящими, что сии добрые люди купят различные предметы старины за хорошие деньги. Им тащили все, начиная от старинных монет и кончая самоварами. Ну, а натасканные бывшим искусствоведом молодые люди быстро определяли, что имеет материальную ценность, а что – просто хлам. То, что, с их точки зрения, можно было продать, покупалось за гроши. Хозяин вещи получал свои крохи, удивляясь, почему по телику твердят о большой стоимости, допустим, икон, написанных художником аж в позапрошлом веке, а ребята, лениво осмотрев его сокровище, доставшееся еще от прабабки, заявляют, что красная цена ей – полтыщи рублей. И то ее сначала нужно отреставрировать, а уж потом попытаться продать. Так что заплатить за нее они могут две сотни, от силы две с половиной, и то исключительно из сочувствия к владельцу вещи. И владелец, повздыхав, расстается с бабкиным наследством и уходит с ощущением, что его обманули.
   Если бы обыватель знал, на сколько именно его кинули, он схватился бы за голову и потом долго упрекал себя в легковерии.
   Приятель Хлеста буквально вцепился в слонов. Взял самого большого и принялся внимательно изучать. Петька не менее внимательно следил за его реакцией. Бывший сокамерник достал лупу и осмотрел сверкающий камень на лбу у слона. Отложил его и принялся за второго. Остальных четырех бегло осмотрел и отдал хозяину, глядя на него с ехидной улыбкой. Хлест с невозмутимым видом ждал ответа.
   Он знал, что кореш предложит ему заведомо низкую цену. И был готов к этому.
   – Сколько ты за них хочешь? – все с той же улыбкой спросил хозяин квартиры.
   – Сто штук, – не моргнув глазом, ответил Хлест.
   Мужчина рассмеялся, хлопнув по коленям руками.
   – Петь! Штука! И то лишь потому, что я тебя хорошо знаю! Фигурки твои – фуфел. Камушки – натуральное крашеное стекло. Оправа, похоже, золотая. Жемчужины – искусственные.
   Петька ожидал, что цена будет занижена, но не на столько же!
   Он не спеша повернул слонов мордами к себе.
   У самого крупного камень был прозрачным и сверкал. Петька думал, что это бриллиант. У второго – красный, у третьего – зеленый, у четвертого и пятого жемчужины – белая и розовая. У шестого – черная, как ночь.
   – Синий, я похож на фраера? – все так же спокойно спросил Петька, но правое веко задергалось. Это значит, что Хлест в предгрозовом состоянии.
   – Хлест, мы давно знаем друг друга. Ты веришь, что я специалист по подобным вещам?
   Хлест продолжал хранить молчание.
   – Так вот. То, что ты мне принес, – копия. Если хочешь увидеть подлинник, сходи сегодня на выставку, открывающуюся в пятнадцать ноль-ноль. Я как раз туда собираюсь. Можешь присоединиться.
   – За то, что я уведу этих слонов, мне предлагали двадцать штук, – все еще не веря в постигшую его неудачу, заявил Петька, с недоверием глядя на Синего. – Какой дурак стал бы платить такие бабки за фуфел, который стоит, как ты говоришь, штуку?
   – Хлест, – мужчина вновь взял в руки самую крупную фигурку и задумчиво уставился на нее, – не знаю, что у тебя там за дело было, но это копия. Возможно, какой-нибудь сумасшедший поклонник индийских древностей и выложил бы за нее такие деньги. Но только не я.
   После окончательного приговора хозяин квартиры поставил на место слона и выжидающе посмотрел на гостя.
   – Ну, а настоящая коллекция?
   – О! Настоящая тянет на двести-триста штук. И заметь: баксов, а не деревянных.
   – Это сколько же в рублях получится? – Петька во все глаза уставился на другана.

* * *

   Олег Валерьевич Черкасов, тот самый капитан, с которым Женька утром ходила в «Кабачок», сидел сейчас у постели Шадонского. Марк Семенович, его сын, в сильном волнении мерил шагами комнату. Двое амбалов из его личной охраны застыли у порога.
   – Вы можете рассказать, что произошло у вас ночью? – обратился капитан к потерпевшему.
   – Ох! – застонал тот. – Что произошло! Ограбили меня, вот что произошло!
   – Поподробнее, пожалуйста, – попросил капитан.
   – Вашим коллегам я уже все рассказывал, – проворчал старик. – Ночью проснулся. Слышу, кто-то ходит по дому. Прислушался – вроде показалось. Прошло с полчаса – опять шаги. Пистолет, наградной, в карман халата положил. На всякий случай. Вышел в коридор.
   – Разрешение на пистолет есть, – подал голос сын.
   Черкасов кивнул. Он нисколько в этом не сомневался.
   – Продолжайте, пожалуйста, – попросил он старика.
   – Так вот. Вышел в коридор, прислушался: точно, в комнате кто-то есть!
   – Вы вошли туда?
   – Что я, дурак! Постоял, вор тоже затаился. Вернулся в спальню, ничего не услышал и позвонил вам. Я имею в виду милицию. Тут он выскочил из комнаты и фонариком мне в лицо. Я с перепуга выстрелил. А негодяй этот мне по голове...
   – Ну а дальше?
   – Что дальше! Очнулся, встал. Все тихо. Спустился вниз – входная дверь нараспашку. Я закрыл ее.
   – Ничего не слышали? Может, кто-то убегал? Или кричал?
   – Нет! Соседские собаки такой гвалт подняли, что собственного голоса не услышишь! Я дверь закрыл – и наверх. Посмотреть, что этот мерзавец уволок.
   – И что же у вас украли?
   – Да что у старика украдешь? Копию коллекции слонов махараджи и деньги.
   – Много денег?
   – Десять тысяч триста рублей. Все, что у меня было.
   – Ну а слоны эти? Какова их стоимость?
   – Подлинник стоит дорого. А копия – от силы пару тысяч.
   – Ничего больше не пропало?
   – Ничего, я все внимательно осмотрел, – раздраженно ответил старик и отвернулся.
   – Последний вопрос, Семен Матвеевич. Собака ваша... Она лаяла в ту ночь?
   – Цезарь вообще не издал ни звука. Пса явно чем-то накормили. Иначе бы вор так спокойно во двор не проник.
   – До свидания, Семен Матвеевич, желаю вам скорейшего выздоровления.
   – И всего вам доброго.
   Черкасов попросил Марка Семеновича выйти с ним и спросил:
   – Вы кого-нибудь подозреваете?
   Шадонский-младший задумался.
   – Судя по тому, что вор забрал слонов, он знал, что я владею подлинником. Возможно, кто-то посчитал, что раритет хранится именно у отца. Но каким образом просочилась информация?
   – Может, через ваше окружение?
   – Ерунда! Все, кому известно о слонах махараджи, знают только о том, что у меня они есть. Некоторым известно, что у отца имеется копия. Я ее сделал, когда приобрел подлинник в девяносто шестом. Так, на всякий случай. Да и отцу они очень понравились. Держать тут вещи общей стоимостью почти в полмиллиона долларов я, естественно, не стал бы. Ну а копия, – сын пожал плечами, – почему бы и нет? Ей цена – пара тысяч, не больше.
   – И все же вор лез именно за ними, – заметил Черкасов. – Поверьте, я на своем веку повидал много квартирных краж. Его поведение не оставляет в этом никаких сомнений. Возможно, деньги он прихватил для отвода глаз. А где сейчас подлинник? В надежном месте?
   – В Тарасове сегодня открывается выставка, которая работать будет два дня. На ней представлена и моя коллекция произведений древнего восточного искусства.
   – Это та выставка, которую рекламируют по областному каналу?
   – Она самая.
   – Может, у вора или у тех, кто стоит за ним, возникла мысль подменить во время выставки ваших слонов?
   – Мысль-то, может, и возникла, – усмехнулся владелец, – но уж больно она абсурдная. Осуществить это просто невозможно. Общая стоимость представленных там предметов – почти десять миллионов долларов. Это рыночная оценка. Представляете, как там организована охрана?
   – Ладно тогда скажите: есть у вашего отца приходящие работники или работницы?
   Коммерсант задумался.
   – А знаете, вы натолкнули меня на одну интересную мысль!
   – Какую же? – живо заинтересовался следователь.
   – Вообще-то я часто навещаю старика. Неделю назад рассказал ему о готовящейся выставке, и он, узнав, что там будут представлены и мои слоны, предложил на время поменять своих на настоящих. В целях безопасности. Сказал он это, конечно, в шутку. Я в тон ему ответил, что это блестящая идея. Мы еще немного пошутили по этому поводу. Я даже пообещал вчера вечером привезти раритеты.
   Наш разговор слышала уборщица, которая приходит к нему днем. Худого я про нее ничего сказать не могу. Женщина как женщина. Лет тридцать на вид. Возможно, она кому-то и рассказала о нашей беседе.
   – А кто она такая, эта женщина?