Страница:
ГЛАВА 4
Вернувшись в агентство, Ленка застала у Димы капитана Зубова из районного отделения милиции. Он часто заходил к Диме – пил кофе, болтал о том о сем, пробовал приставать к Ленке, впрочем, делал это так неуклюже, что сам, наверное, не верил, что у него что-нибудь получится.
Ее вначале визиты капитана удивляли, пока она не поняла, что Зубов за кофе и пустой болтовней прячет свой личный интерес. О чем чаще всего говорят коллеги? Разумеется, о делах, о своей профессии. Так вот, Зубов частенько подсовывал Диме что-то вроде загадок из своей практики, старательно изображая, что у него самого интерес к этим загадкам чисто академический, что они его интересуют только с точки зрения теории.
Дима, человек азартный, очень часто попадался на удочку Зубова и ломал голову над зубовскими «глухарями», которых он ему таскал из райотдела. Два-три из них Диме удалось раскусить, не вставая, так сказать, из-за стола. Это было что-то вроде шахматных этюдов. В райотделе с подготовкой «шахматистов» дела были, судя по всему, неважные, Дима мог бы дать им тут немалую фору.
Зубов давно это понял, еще когда Дима только-только начинал работать и получил как-то премию, учрежденную правлением одного из банков за расследование преступлений в банковской сфере. Зубов зашел вроде бы поздравить, заодно и познакомиться. С тех пор начал заходить регулярно. Дима, сам того не зная, помогал ему повышать его рейтинг в райотделе. С его помощью Зубов приобрел репутацию сильного аналитика, но и подложил себе, как выяснилось, большую «свинью» – теперь все «глухари» каким-то странным образом повисали именно на нем.
Не предвидевший такого поворота Зубов схватился за голову, усилил свои атаки на Димины аналитические способности, и тут-то Ленка его и раскрыла. Дима вначале не хотел верить в зубовское коварство, а потом обиделся и «отказал ему от дома», но Зубов был настойчив в своих попытках восстановить отношения и все-таки добился своего. Дима иногда соглашался поломать голову над его проблемами. Это, говорил он, что-то вроде тренировки, чтобы мозги не застаивались.
На этот раз Зубов пришел с большой банкой кофе, бутылкой коньяка и тортом, из чего Ленка сразу заключила, что дело у него срочное и очень для него важное. Так оно и оказалось.
– Понимаешь, Елена, – втолковывал Зубов, отвернувшись от Димы, которому тот уже порядком надоел, – я бы плюнул на все это, но меня же теперь просто съедят. Мне проходу не дадут. Ладно бы рядовое дело, я бы сразу рукой махнул, не стал бы дергаться. Но тут ведь буквально все на карту поставлено.
– Зубов, начинай с самого начала и говори не спеша, чтобы у тебя слова одно на другое не налетали, – остановила его Ленка. – Иначе я все равно ничего не пойму.
– Вызвал меня вчера Шестериков, – начал рассказывать Зубов. – На тебя, говорит, Зубов, вся надежда. Сразу сообщаю, говорит он мне, у нее под левым глазом родинка. Если ты не поможешь, мне труба. И тебе, говорит, тоже труба. Это почему же мне-то труба, спрашиваю, что случилось-то, у кого родинка? А потому, говорит, что я тебе это дело поручаю, потому как ты у нас самый сообразительный, «глухари» как орехи щелкаешь. И если ты, говорит, родному своему начальству не поможешь, я тебя, Зубов, не пойму. Вылетишь ты у меня из отдела с волчьим билетом. А родинка у того, кого тебе найти надо.
– Помолчи, Зубов, – перебил его Дима. – Я сам расскажу. А то он начнет сейчас мямлить все с самого начала. Если коротко, жену их начальника, майора Шестерикова, кинули вчера на двадцать тысяч долларов.
– На сколько? – удивилась Ленка. – Двадцать тысяч долларов? Откуда у нее такие деньги?
– От мужа, – усмехнулся Дима. – Деньги не ее, а майора Шестерикова Георгия Спиридоновича.
– А у него откуда? – пожала Ленка плечами. – С зарплаты накопил, что ли?
– А хоть бы и накопил, – развел руками Дима. – Не докажешь, что украл.
– Мог он со своей зарплаты такую сумму накопить? – повернулся он к Зубову.
– Э-э, не знаю… – промямлил тот. – Мог, наверное, если лет десять каждую копейку… Хотя не знаю. Я не смог бы, это точно. Да и мне-то какая разница, откуда он эти деньги взял!
– Не скажи, Зубов! – возразил Дима. – Если это его кровные денежки, он с тобой в одном тоне разговаривать будет, а если они к нему в виде взятки в карман попали, а ты про это знаешь, тон у него сразу поменяется, и тронуть он тебя не посмеет.
– Да не знаю я ничего про это! – закатил глаза к потолку Зубов. – Откуда у него такие деньги – наследство получил, в лотерею выиграл, нашел, в конце концов! Мне от этого не легче.
– По мне, так и правильно майора вашего какой-то мошенник наказал, – заявил Дима. – На одного мошенника другой нашелся, покруче. Пусть теперь Шестериков локти кусает, а что ему остается? Дело он открыть не сможет, иначе ему придется в протокол записать, какую сумму у потерпевшей свистнули.
– Да что с ней случилось-то? – не выдержала Ленка. – Дима, расскажи толком, а то ты тоже, как Зубов, косноязычным стал!
– С кем поведешься… – проворчал Дима, но не мог не признать, что Ленка права. – У майора юбилей скоро – пятьдесят лет. Жена давно голову ломала, что ему подарить. А тут полезла она в стенной шкаф за лампочкой, лампочка у нее в туалете перегорела, а Шестериков на работе. Задела локтем какую-то коробку, оттуда доллары посыпались. Жена подсчитала, обалдела и решила машину Шестерикову купить. Он давно ей поговаривал, что машину купить хочет. Клавдия Ивановна женщина решительная, привыкла все сама решать, тут же отправилась в Ростокино, но до самого автомобильного салона не дошла, зацепилась языком за какую-то дамочку в кожаной куртке. Слово за слово, та говорит, что может купить машину с большой скидкой. Клавдия Ивановна совсем от счастья обалдела, решила сэкономить. Короче, отдала ей документы и деньги. Та ей ручкой сделала и пропала, растворилась в воздухе. Клавдия Ивановна часа полтора подождала, пошла разыскивать свою благодетельницу. Когда до нее дошло, что ее обманули, она давай названивать своему майору. Поймай ее, говорит, у нее родинка под левым глазом! Она все деньги унесла! Тот, как только сообразил, о чем речь, сам на место помчался, увез ее оттуда домой и рот заткнул. Наверное, рассказал, как ему эти деньги достались. А что дальше делать? Вот он и вызвал Зубова и повесил на него эту свою проблему. Я битый час Зубову советую плюнуть на все это и сказать майору: пусть сам свои деньги разыскивает. Ничего он Зубову не сделает, побоится, не чистые это деньги, я ж чую.
– Тебе хорошо рассуждать, – почесал в затылке Зубов. – А я как представлю, что с работы меня попрут… И не устроишься потом никуда. Этот козел в горуправлении про меня такое в отделе кадров наплетет, близко к милиции не подойдешь.
– Да не ной ты! – воскликнул Дима. – Не пропадешь. Ты же старый ментовский волк, оперативник, такие люди всегда нужны.
– Кому нужны? – тоскливо спросил Зубов.
– Да хотя бы мне нужны! – заявил Дима, сам, как мне показалось, удивившись своим словам. – Нам с Ленкой вечно помощников не хватает. Платить буду больше, чем ты в райотделе получал, и без задержек. На очередное звание не рассчитывай, так и останешься капитаном…
Зубова предложение Димы явно озадачило. Он смотрел на Диму с недоверием и сомнением, продолжая чесать в затылке.
– Не шутишь? – спросил он неуверенно. – Я же знаю, как вы с Еленой ко мне относитесь. Зубов тупой, мол, к нам бегает, свои дела таскает, нашим умом живет. Я же знаю все. А у меня сейчас и правда проблема по жизни, а ты смеешься надо мной.
Дима не смутился, а просто хлопнул милиционера по плечу и сказал:
– Не смеюсь. Нисколько не смеюсь. Нам правда человек нужен, прежде всего для наружного наблюдения. Я тут подсчитал недавно, сколько мы тратим на то, чтобы услугами людей со стороны пользоваться, чуть за голову не схватился. Гораздо выгоднее в агентстве своего штатного наблюдателя иметь. А на голову твою я не сильно рассчитываю. Нас с Ленкой пока хватит. Я тебе, Зубов, помочь хочу, а не смеюсь над тобой. Человеку со стороны никогда бы не предложил, а тебе предлагаю. Потому что знаю: звезд с неба не хватаешь, но не продашь. А это главное.
– Ну, тогда, – забормотал смущенный Зубов, – что мне делать-то? Я имею в виду с Шестериковым…
– Да ничего не делать! – воскликнул Дима. – Рапорт писать об отставке. И сразу же – заявление о приеме на работу ко мне в агентство.
– Как-то это… – невнятно пробормотал Зубов, -…так сразу.
– Ну что ж, жди, когда он тебя выгонит, – пожал плечами Дима. – Все равно ко мне придешь.
– Может, и приду, – проворчал Зубов. – Только я подумаю еще.
– Вот и подумай! – повернул его лицом к двери Дима. – Иди и подумай. А мы пока отдохнем от тебя и твоих проблем. Да и с Ленкой нам посекретничать надо.
– Так я зайду еще? – спросил милицейский капитан уже из дверей.
– Заходи, Зубов, заходи! – сказал Дима, закрывая дверь. – Всегда рады.
– Ты в самом деле его взять хочешь? – спросила Ленка недоверчиво, когда дверь за Зубовым закрылась.
– А почему бы и нет, – пожал плечами Дима. – Туповат, конечно, но исполнителен и незаметен. Такие в наружку как раз и нужны. А что? Ты имеешь что-нибудь против? Говори сразу, пока можно ему отказать. Дело на него Шестериков повесил дохлое, вот увидишь, выгонит он его не сегодня-завтра. За то выгонит, что рассказал про всю эту историю с долларами. Попал Зубов. Из-за своего глупого тщеславия попал. Ну да бог с ним, с Зубовым. Рассказывай, что у тебя там в «Арго»?
Ленке хватило нескольких минут на то, чтобы рассказать все, что она узнала о машине Купцова и установленном в ней датчике. Дима выслушал ее молча и, когда она замолчала, развел руками.
– Не может быть, чтобы задача решалась так просто! – воскликнул он. – Нам с тобой остается вычислить, кто за те три дня имел доступ к машине Купцова. Не так уж и много народа, на пальцах можно перечесть.
И Дима тут же принялся загибать пальцы.
– Сам Купцов – раз! – сказал он. – Герасимов – два! Шофер – три! Члены семьи Купцова: ну, там, жена, сын, дочь, – четыре! Сотрудники «Арго», вместе с которыми Герасимов ездил куда-либо – пять! Посторонние люди, с которыми он ездил куда-либо, – шесть!
Дима оживился, как всегда, когда перед ним возникала новая задача. Он любил решать задачи, как некоторые люди любят решать кроссворды. Тренировал свой интеллект и удовлетворял самолюбие. Словом, приятно было ему справляться с любой задачей, которая попадалась под руки. Он словно самому себе доказывал, что может справиться и с этой задачей, и с той.
– Первые три пункта отбрасываем сразу, – продолжал он. – Ни шофер, ни Купцов не стали бы ставить датчик на машину. Герасимов – тоже. Это ясно. Осталось всего три группы людей, определиться с которыми не так уж и сложно. Давай-ка, Леночка, этим и займись. А я попробую разузнать поподробнее об этом академическом светиле, который в «Арго» работает, о профессоре Меньшикове. Не было ли у него мотивов свести какие-то счеты со своим бывшим учеником.
Дима легко потрепал Ленку по волосам и ободряюще улыбнулся.
– Не кисни, Ленка! – сказал он ей. – Вот устроим себе отпуск и поедем в Крым, выбросим из головы всех этих бандитов и мошенников и будем загорать и плавать в море! Ты когда-нибудь была на море?
– Нет, – покачала она головой. – Я вообще, кроме Москвы и Арбатова, нигде не была. Только я тебе не верю, Димочка! Никогда ты себе отпуск не устроишь! Я тебя давно уже знаю, но об отпуске впервые от тебя слышу. Ты же не ради денег работаешь, а ради социальной справедливости. Хотя и прекрасно знаешь, что всех мошенников и бандитов в Москве тебе переловить не удастся, но на меньшее ты, по-моему, не согласен.
– А вот с этим, Ленка, шутить не нужно! – обиделся на нее Дима. – Я вовсе не собираюсь подменять органы правопорядка и очищать всю Москву от преступных элементов. Просто мне порой так обидно становится, что они чувствуют себя тут хозяевами. А моя мама, например, и ее подружки-соседки на улицу порой боятся выйти. Хотя каждая из них прожила в Москве не меньше пятидесяти лет. Это их город, понимаешь? Они в нем хозяйки, понимаешь? Они, а не какая-то шантрапа, у которой голова закружилась от собственной крутизны. И никакая это не социальная справедливость. Всяким там Зюгановым или Подберезкиным я тоже ни на грош не верю. Но город этот мой! И я хочу жить в нем спокойно и быть уверенным, что моей матери никакой подонок не проломит вечером голову из-за того только, что ему захотелось завладеть пенсионерским кошельком…
Он обиженно сопел и ходил по комнате из угла в угол. Потом Дима посмотрел на Ленку с досадой, ничего больше не сказал, вышел и уже из коридора крикнул ей:
– Я часа через два-три вернусь, не раньше. Не забудь про «Арго»!
Ее вначале визиты капитана удивляли, пока она не поняла, что Зубов за кофе и пустой болтовней прячет свой личный интерес. О чем чаще всего говорят коллеги? Разумеется, о делах, о своей профессии. Так вот, Зубов частенько подсовывал Диме что-то вроде загадок из своей практики, старательно изображая, что у него самого интерес к этим загадкам чисто академический, что они его интересуют только с точки зрения теории.
Дима, человек азартный, очень часто попадался на удочку Зубова и ломал голову над зубовскими «глухарями», которых он ему таскал из райотдела. Два-три из них Диме удалось раскусить, не вставая, так сказать, из-за стола. Это было что-то вроде шахматных этюдов. В райотделе с подготовкой «шахматистов» дела были, судя по всему, неважные, Дима мог бы дать им тут немалую фору.
Зубов давно это понял, еще когда Дима только-только начинал работать и получил как-то премию, учрежденную правлением одного из банков за расследование преступлений в банковской сфере. Зубов зашел вроде бы поздравить, заодно и познакомиться. С тех пор начал заходить регулярно. Дима, сам того не зная, помогал ему повышать его рейтинг в райотделе. С его помощью Зубов приобрел репутацию сильного аналитика, но и подложил себе, как выяснилось, большую «свинью» – теперь все «глухари» каким-то странным образом повисали именно на нем.
Не предвидевший такого поворота Зубов схватился за голову, усилил свои атаки на Димины аналитические способности, и тут-то Ленка его и раскрыла. Дима вначале не хотел верить в зубовское коварство, а потом обиделся и «отказал ему от дома», но Зубов был настойчив в своих попытках восстановить отношения и все-таки добился своего. Дима иногда соглашался поломать голову над его проблемами. Это, говорил он, что-то вроде тренировки, чтобы мозги не застаивались.
На этот раз Зубов пришел с большой банкой кофе, бутылкой коньяка и тортом, из чего Ленка сразу заключила, что дело у него срочное и очень для него важное. Так оно и оказалось.
– Понимаешь, Елена, – втолковывал Зубов, отвернувшись от Димы, которому тот уже порядком надоел, – я бы плюнул на все это, но меня же теперь просто съедят. Мне проходу не дадут. Ладно бы рядовое дело, я бы сразу рукой махнул, не стал бы дергаться. Но тут ведь буквально все на карту поставлено.
– Зубов, начинай с самого начала и говори не спеша, чтобы у тебя слова одно на другое не налетали, – остановила его Ленка. – Иначе я все равно ничего не пойму.
– Вызвал меня вчера Шестериков, – начал рассказывать Зубов. – На тебя, говорит, Зубов, вся надежда. Сразу сообщаю, говорит он мне, у нее под левым глазом родинка. Если ты не поможешь, мне труба. И тебе, говорит, тоже труба. Это почему же мне-то труба, спрашиваю, что случилось-то, у кого родинка? А потому, говорит, что я тебе это дело поручаю, потому как ты у нас самый сообразительный, «глухари» как орехи щелкаешь. И если ты, говорит, родному своему начальству не поможешь, я тебя, Зубов, не пойму. Вылетишь ты у меня из отдела с волчьим билетом. А родинка у того, кого тебе найти надо.
– Помолчи, Зубов, – перебил его Дима. – Я сам расскажу. А то он начнет сейчас мямлить все с самого начала. Если коротко, жену их начальника, майора Шестерикова, кинули вчера на двадцать тысяч долларов.
– На сколько? – удивилась Ленка. – Двадцать тысяч долларов? Откуда у нее такие деньги?
– От мужа, – усмехнулся Дима. – Деньги не ее, а майора Шестерикова Георгия Спиридоновича.
– А у него откуда? – пожала Ленка плечами. – С зарплаты накопил, что ли?
– А хоть бы и накопил, – развел руками Дима. – Не докажешь, что украл.
– Мог он со своей зарплаты такую сумму накопить? – повернулся он к Зубову.
– Э-э, не знаю… – промямлил тот. – Мог, наверное, если лет десять каждую копейку… Хотя не знаю. Я не смог бы, это точно. Да и мне-то какая разница, откуда он эти деньги взял!
– Не скажи, Зубов! – возразил Дима. – Если это его кровные денежки, он с тобой в одном тоне разговаривать будет, а если они к нему в виде взятки в карман попали, а ты про это знаешь, тон у него сразу поменяется, и тронуть он тебя не посмеет.
– Да не знаю я ничего про это! – закатил глаза к потолку Зубов. – Откуда у него такие деньги – наследство получил, в лотерею выиграл, нашел, в конце концов! Мне от этого не легче.
– По мне, так и правильно майора вашего какой-то мошенник наказал, – заявил Дима. – На одного мошенника другой нашелся, покруче. Пусть теперь Шестериков локти кусает, а что ему остается? Дело он открыть не сможет, иначе ему придется в протокол записать, какую сумму у потерпевшей свистнули.
– Да что с ней случилось-то? – не выдержала Ленка. – Дима, расскажи толком, а то ты тоже, как Зубов, косноязычным стал!
– С кем поведешься… – проворчал Дима, но не мог не признать, что Ленка права. – У майора юбилей скоро – пятьдесят лет. Жена давно голову ломала, что ему подарить. А тут полезла она в стенной шкаф за лампочкой, лампочка у нее в туалете перегорела, а Шестериков на работе. Задела локтем какую-то коробку, оттуда доллары посыпались. Жена подсчитала, обалдела и решила машину Шестерикову купить. Он давно ей поговаривал, что машину купить хочет. Клавдия Ивановна женщина решительная, привыкла все сама решать, тут же отправилась в Ростокино, но до самого автомобильного салона не дошла, зацепилась языком за какую-то дамочку в кожаной куртке. Слово за слово, та говорит, что может купить машину с большой скидкой. Клавдия Ивановна совсем от счастья обалдела, решила сэкономить. Короче, отдала ей документы и деньги. Та ей ручкой сделала и пропала, растворилась в воздухе. Клавдия Ивановна часа полтора подождала, пошла разыскивать свою благодетельницу. Когда до нее дошло, что ее обманули, она давай названивать своему майору. Поймай ее, говорит, у нее родинка под левым глазом! Она все деньги унесла! Тот, как только сообразил, о чем речь, сам на место помчался, увез ее оттуда домой и рот заткнул. Наверное, рассказал, как ему эти деньги достались. А что дальше делать? Вот он и вызвал Зубова и повесил на него эту свою проблему. Я битый час Зубову советую плюнуть на все это и сказать майору: пусть сам свои деньги разыскивает. Ничего он Зубову не сделает, побоится, не чистые это деньги, я ж чую.
– Тебе хорошо рассуждать, – почесал в затылке Зубов. – А я как представлю, что с работы меня попрут… И не устроишься потом никуда. Этот козел в горуправлении про меня такое в отделе кадров наплетет, близко к милиции не подойдешь.
– Да не ной ты! – воскликнул Дима. – Не пропадешь. Ты же старый ментовский волк, оперативник, такие люди всегда нужны.
– Кому нужны? – тоскливо спросил Зубов.
– Да хотя бы мне нужны! – заявил Дима, сам, как мне показалось, удивившись своим словам. – Нам с Ленкой вечно помощников не хватает. Платить буду больше, чем ты в райотделе получал, и без задержек. На очередное звание не рассчитывай, так и останешься капитаном…
Зубова предложение Димы явно озадачило. Он смотрел на Диму с недоверием и сомнением, продолжая чесать в затылке.
– Не шутишь? – спросил он неуверенно. – Я же знаю, как вы с Еленой ко мне относитесь. Зубов тупой, мол, к нам бегает, свои дела таскает, нашим умом живет. Я же знаю все. А у меня сейчас и правда проблема по жизни, а ты смеешься надо мной.
Дима не смутился, а просто хлопнул милиционера по плечу и сказал:
– Не смеюсь. Нисколько не смеюсь. Нам правда человек нужен, прежде всего для наружного наблюдения. Я тут подсчитал недавно, сколько мы тратим на то, чтобы услугами людей со стороны пользоваться, чуть за голову не схватился. Гораздо выгоднее в агентстве своего штатного наблюдателя иметь. А на голову твою я не сильно рассчитываю. Нас с Ленкой пока хватит. Я тебе, Зубов, помочь хочу, а не смеюсь над тобой. Человеку со стороны никогда бы не предложил, а тебе предлагаю. Потому что знаю: звезд с неба не хватаешь, но не продашь. А это главное.
– Ну, тогда, – забормотал смущенный Зубов, – что мне делать-то? Я имею в виду с Шестериковым…
– Да ничего не делать! – воскликнул Дима. – Рапорт писать об отставке. И сразу же – заявление о приеме на работу ко мне в агентство.
– Как-то это… – невнятно пробормотал Зубов, -…так сразу.
– Ну что ж, жди, когда он тебя выгонит, – пожал плечами Дима. – Все равно ко мне придешь.
– Может, и приду, – проворчал Зубов. – Только я подумаю еще.
– Вот и подумай! – повернул его лицом к двери Дима. – Иди и подумай. А мы пока отдохнем от тебя и твоих проблем. Да и с Ленкой нам посекретничать надо.
– Так я зайду еще? – спросил милицейский капитан уже из дверей.
– Заходи, Зубов, заходи! – сказал Дима, закрывая дверь. – Всегда рады.
– Ты в самом деле его взять хочешь? – спросила Ленка недоверчиво, когда дверь за Зубовым закрылась.
– А почему бы и нет, – пожал плечами Дима. – Туповат, конечно, но исполнителен и незаметен. Такие в наружку как раз и нужны. А что? Ты имеешь что-нибудь против? Говори сразу, пока можно ему отказать. Дело на него Шестериков повесил дохлое, вот увидишь, выгонит он его не сегодня-завтра. За то выгонит, что рассказал про всю эту историю с долларами. Попал Зубов. Из-за своего глупого тщеславия попал. Ну да бог с ним, с Зубовым. Рассказывай, что у тебя там в «Арго»?
Ленке хватило нескольких минут на то, чтобы рассказать все, что она узнала о машине Купцова и установленном в ней датчике. Дима выслушал ее молча и, когда она замолчала, развел руками.
– Не может быть, чтобы задача решалась так просто! – воскликнул он. – Нам с тобой остается вычислить, кто за те три дня имел доступ к машине Купцова. Не так уж и много народа, на пальцах можно перечесть.
И Дима тут же принялся загибать пальцы.
– Сам Купцов – раз! – сказал он. – Герасимов – два! Шофер – три! Члены семьи Купцова: ну, там, жена, сын, дочь, – четыре! Сотрудники «Арго», вместе с которыми Герасимов ездил куда-либо – пять! Посторонние люди, с которыми он ездил куда-либо, – шесть!
Дима оживился, как всегда, когда перед ним возникала новая задача. Он любил решать задачи, как некоторые люди любят решать кроссворды. Тренировал свой интеллект и удовлетворял самолюбие. Словом, приятно было ему справляться с любой задачей, которая попадалась под руки. Он словно самому себе доказывал, что может справиться и с этой задачей, и с той.
– Первые три пункта отбрасываем сразу, – продолжал он. – Ни шофер, ни Купцов не стали бы ставить датчик на машину. Герасимов – тоже. Это ясно. Осталось всего три группы людей, определиться с которыми не так уж и сложно. Давай-ка, Леночка, этим и займись. А я попробую разузнать поподробнее об этом академическом светиле, который в «Арго» работает, о профессоре Меньшикове. Не было ли у него мотивов свести какие-то счеты со своим бывшим учеником.
Дима легко потрепал Ленку по волосам и ободряюще улыбнулся.
– Не кисни, Ленка! – сказал он ей. – Вот устроим себе отпуск и поедем в Крым, выбросим из головы всех этих бандитов и мошенников и будем загорать и плавать в море! Ты когда-нибудь была на море?
– Нет, – покачала она головой. – Я вообще, кроме Москвы и Арбатова, нигде не была. Только я тебе не верю, Димочка! Никогда ты себе отпуск не устроишь! Я тебя давно уже знаю, но об отпуске впервые от тебя слышу. Ты же не ради денег работаешь, а ради социальной справедливости. Хотя и прекрасно знаешь, что всех мошенников и бандитов в Москве тебе переловить не удастся, но на меньшее ты, по-моему, не согласен.
– А вот с этим, Ленка, шутить не нужно! – обиделся на нее Дима. – Я вовсе не собираюсь подменять органы правопорядка и очищать всю Москву от преступных элементов. Просто мне порой так обидно становится, что они чувствуют себя тут хозяевами. А моя мама, например, и ее подружки-соседки на улицу порой боятся выйти. Хотя каждая из них прожила в Москве не меньше пятидесяти лет. Это их город, понимаешь? Они в нем хозяйки, понимаешь? Они, а не какая-то шантрапа, у которой голова закружилась от собственной крутизны. И никакая это не социальная справедливость. Всяким там Зюгановым или Подберезкиным я тоже ни на грош не верю. Но город этот мой! И я хочу жить в нем спокойно и быть уверенным, что моей матери никакой подонок не проломит вечером голову из-за того только, что ему захотелось завладеть пенсионерским кошельком…
Он обиженно сопел и ходил по комнате из угла в угол. Потом Дима посмотрел на Ленку с досадой, ничего больше не сказал, вышел и уже из коридора крикнул ей:
– Я часа через два-три вернусь, не раньше. Не забудь про «Арго»!
ГЛАВА 5
«Ну вот, обиделся! – подумала она. – А чего он про отпуск начал болтать?! Я же и в самом деле устала! Денег у меня на тот же самый Крым вполне достаточно. Вот взяла бы и поехала. Так ведь нет, обидится насмерть! Предательницей меня считать будет. А сам?! Что, так трудно устроить перерыв в нашей бурной деятельности и съездить на море? А у него разговоры одни!»
Ей представилось море, на котором она никогда не была. Но оно было похоже на очень большую реку, что-то вроде разлившейся вширь Волги, на берегу которой она жила в Арбатове, и ей стало очень обидно.
Она поняла, что ее воображения не хватает, чтобы представить себе место, ей совершенно не знакомое. Не была она на море, а уж о Багамах что говорить! А вот другие ездят – и на Гавайи, и на Мальдивы, и на Лазурный берег.
Ей стало еще обидней. А что, в самом деле? Она, между прочим, по Москве как гончая мотается, выполняя Димины поручения, а он только шутит о ее мечте. Багамой зовет. А ей денег-то нужно – всего ничего: ровно столько, сколько нужно, чтобы провести несколько дней на Багамах.
Но Дима говорит, что он большую часть прибыли будет направлять в фонд развития, чтобы через некоторое время купить в центре Москвы собственное здание для своего агентства и отказаться от аренды, на которую тратит бешеные деньги, пускает на ветер.
Нет, если надеяться только на Диму, Ленка еще лет десять никуда не поедет! Даже в Крым! Если даже будет копить деньги, как этот зубовский майор, который прятал доллары в стенном шкафу. У Ленки нет дотошной и бестолковой Клавдии Ивановны, которая распорядится столь бездарно ее денежками. Будут лежать в целости и сохранности. Впрочем, майор-то деньги, конечно, не накопил. Наверняка взятки брал или еще как-то, но явно противозаконно. При обыске, например, себе в карман положил, в протокол вписать «забыл». Может такое быть? А почему нет?
Мысли о шестериковских деньгах занимали почему-то Ленку все больше и больше. Она не знала почему, но все думала об этих двадцати тысячах долларов. Не могла от них отвязаться, и все тут. Спасибо зазвонил телефон.
– Алло! – ответила она. – Елена Дмитриева, агентство «Protektor». Представьтесь, пожалуйста…
– Это Марина, секретарша Купцова из «Арго», – услышала Ленка. – Я хочу вас предупредить, что не могу выполнить вашу просьбу – составить список сотрудников, которые ездили с Купцовым на машине…
– Почему? – искренне удивилась Ленка. – Разве это коммерческая тайна?
– Вовсе нет, – засмеялась Марина. – Просто с ним никто и никогда не ездил. Может быть, раньше такое и было, но я работаю у него год и могу точно сказать, что сотрудники с ним все это время не ездили. Для сотрудников есть другая машина. А с самим Купцовым никто не ездил. Он очень беспокоился о своей безопасности последний год.
– А кто-то… – начала Ленка, но Марина ее поняла и перебила:
– И никого из наших клиентов на машине Виктора Александровича не возили. По крайней мере в те три дня, которые вас интересуют.
– Но этого просто не может быть, – пробормотала Ленка растерянно. – Кто-то должен был хоть раз побывать в его машине.
– Мне об этом ничего не известно, – вежливо сказала Марина. – Может быть, Константин Петрович что-то вспомнит, я в шесть домой ухожу, а он уходил из офиса только вместе с Купцовым. Может быть, вечером кого-то и возили…
– Может быть, – согласилась Ленка. – Спасибо, Марина, что позвонили.
Проблема с машиной Купцова, к которой никто близко, по словам начальника охраны, не подходил, вытеснила из ее головы все иные мысли, в том числе и об экзотических путешествиях. Пройдясь по комнате раз пять из угла в угол, она плюхнулась на свой стул. Но сидеть и ждать, не позвонит ли Герасимов, она просто не могла. Телефон сам собой очутился вновь в ее руке.
– Константин Петрович! – обрадовалась она, услышав голос Герасимова. – У меня к вам вопрос. Купцов возил на своей машине кого-нибудь из родственников? Жену, детей, тещу какую-нибудь?
– Тещу? – переспросил Герасимов недоумевающе. – Не было у него тещи. А жена у него на своей машине ездила, на «Вольво». Ребенок у него всего один, сын, но его в Москве нет, он в Кембридже учится. А больше у Купцова никаких родственников.
– Как же тогда?.. – Ленка даже растерялась, но вспомнила слова Марины. – Постойте! Не вешайте трубку! Я еще хотела уточнить один вопрос. А вечером, когда вы оставались с Купцовым одни в офисе, он никого не подвозил в своей машине? Вспомните! Может быть, кому-то просто по дороге было.
– Нет, девочка! – уверенно ответил Герасимов. – Я же сказал тебе уже – ни разу я его не отпускал с кем-нибудь одного. Я всегда был рядом. Даже домой с ним ездил вечером, когда к нему его старый друг приходил.
– Какой старый друг? – чуть не подпрыгнула Ленка. – Что же вы раньше молчали! А ну, рассказывайте!
– А ты думаешь… – пробормотал Герасимов. – Да нет! Я же рядом с ним в машине сидел. Не мог он ничего у меня на глазах сделать! Ерунда это!
– Рассказывайте! – потребовала Ленка. – А уж потом решать будем, ерунда или нет.
– Ну, за три дня перед тем, как Купцова расстреляли, – сказал Герасимов, – к Купцову под вечер пришел его какой-то одноклассник. У меня записана где-то его фамилия и телефон, найду сейчас. Невзрачный такой, очкарик. Они, видно, разговорились, потому что засиделись у шефа в кабинете. Он меня вызвал, попросил организовать коньяк, одну бутылку они уже выпили. Ну, я послал кого-то из охраны, привезли ящик. Купцов говорит: мы сейчас домой ко мне поедем, хочу Мишке показать, как я живу, распорядись там, мол, насчет машины. Я Сашке своему приказал машину выгнать, они сели, я с ними. Глаз не спускал с этого Мишки. Тот сидел спокойно, пьяненький уже, нес что-то про школу, смеялся. Я их до квартиры проводил, сам остался дежурить. Купцов мне тоже выпить предлагал, я отказался. Не люблю на работе употреблять. Они просидели часов до двенадцати, Купцов попросил Мишку этого домой отвезти. Я отвез. Вот, собственно, и все.
– На какой машине отвезли, на купцовской? – спросила Ленка.
– Нет, – усмехнулся Герасимов. – Сашка за нами пустой ехал. Я такси вызвал, на такси его отвез. У меня и адрес его есть.
– Продиктуйте, пожалуйста, телефон и адрес, если нашли, – попросила она.
– Да вот, – сказал Константин Петрович. – Бланк Михаил, отчества не знаю. Телефон 945-67-43, директор какой-то небольшой фирмочки, что-то производит по мелочи, тоже, как и Купцов, по электронной части. Живет рядом с Пречистенскими воротами в переулке… Ага, вот! В переулке Третьем Обыденском…
Он продиктовал ей все, что ему было известно, Ленка отключилась и тотчас же набрала названный им номер телефона.
Ей представилось море, на котором она никогда не была. Но оно было похоже на очень большую реку, что-то вроде разлившейся вширь Волги, на берегу которой она жила в Арбатове, и ей стало очень обидно.
Она поняла, что ее воображения не хватает, чтобы представить себе место, ей совершенно не знакомое. Не была она на море, а уж о Багамах что говорить! А вот другие ездят – и на Гавайи, и на Мальдивы, и на Лазурный берег.
Ей стало еще обидней. А что, в самом деле? Она, между прочим, по Москве как гончая мотается, выполняя Димины поручения, а он только шутит о ее мечте. Багамой зовет. А ей денег-то нужно – всего ничего: ровно столько, сколько нужно, чтобы провести несколько дней на Багамах.
Но Дима говорит, что он большую часть прибыли будет направлять в фонд развития, чтобы через некоторое время купить в центре Москвы собственное здание для своего агентства и отказаться от аренды, на которую тратит бешеные деньги, пускает на ветер.
Нет, если надеяться только на Диму, Ленка еще лет десять никуда не поедет! Даже в Крым! Если даже будет копить деньги, как этот зубовский майор, который прятал доллары в стенном шкафу. У Ленки нет дотошной и бестолковой Клавдии Ивановны, которая распорядится столь бездарно ее денежками. Будут лежать в целости и сохранности. Впрочем, майор-то деньги, конечно, не накопил. Наверняка взятки брал или еще как-то, но явно противозаконно. При обыске, например, себе в карман положил, в протокол вписать «забыл». Может такое быть? А почему нет?
Мысли о шестериковских деньгах занимали почему-то Ленку все больше и больше. Она не знала почему, но все думала об этих двадцати тысячах долларов. Не могла от них отвязаться, и все тут. Спасибо зазвонил телефон.
– Алло! – ответила она. – Елена Дмитриева, агентство «Protektor». Представьтесь, пожалуйста…
– Это Марина, секретарша Купцова из «Арго», – услышала Ленка. – Я хочу вас предупредить, что не могу выполнить вашу просьбу – составить список сотрудников, которые ездили с Купцовым на машине…
– Почему? – искренне удивилась Ленка. – Разве это коммерческая тайна?
– Вовсе нет, – засмеялась Марина. – Просто с ним никто и никогда не ездил. Может быть, раньше такое и было, но я работаю у него год и могу точно сказать, что сотрудники с ним все это время не ездили. Для сотрудников есть другая машина. А с самим Купцовым никто не ездил. Он очень беспокоился о своей безопасности последний год.
– А кто-то… – начала Ленка, но Марина ее поняла и перебила:
– И никого из наших клиентов на машине Виктора Александровича не возили. По крайней мере в те три дня, которые вас интересуют.
– Но этого просто не может быть, – пробормотала Ленка растерянно. – Кто-то должен был хоть раз побывать в его машине.
– Мне об этом ничего не известно, – вежливо сказала Марина. – Может быть, Константин Петрович что-то вспомнит, я в шесть домой ухожу, а он уходил из офиса только вместе с Купцовым. Может быть, вечером кого-то и возили…
– Может быть, – согласилась Ленка. – Спасибо, Марина, что позвонили.
Проблема с машиной Купцова, к которой никто близко, по словам начальника охраны, не подходил, вытеснила из ее головы все иные мысли, в том числе и об экзотических путешествиях. Пройдясь по комнате раз пять из угла в угол, она плюхнулась на свой стул. Но сидеть и ждать, не позвонит ли Герасимов, она просто не могла. Телефон сам собой очутился вновь в ее руке.
– Константин Петрович! – обрадовалась она, услышав голос Герасимова. – У меня к вам вопрос. Купцов возил на своей машине кого-нибудь из родственников? Жену, детей, тещу какую-нибудь?
– Тещу? – переспросил Герасимов недоумевающе. – Не было у него тещи. А жена у него на своей машине ездила, на «Вольво». Ребенок у него всего один, сын, но его в Москве нет, он в Кембридже учится. А больше у Купцова никаких родственников.
– Как же тогда?.. – Ленка даже растерялась, но вспомнила слова Марины. – Постойте! Не вешайте трубку! Я еще хотела уточнить один вопрос. А вечером, когда вы оставались с Купцовым одни в офисе, он никого не подвозил в своей машине? Вспомните! Может быть, кому-то просто по дороге было.
– Нет, девочка! – уверенно ответил Герасимов. – Я же сказал тебе уже – ни разу я его не отпускал с кем-нибудь одного. Я всегда был рядом. Даже домой с ним ездил вечером, когда к нему его старый друг приходил.
– Какой старый друг? – чуть не подпрыгнула Ленка. – Что же вы раньше молчали! А ну, рассказывайте!
– А ты думаешь… – пробормотал Герасимов. – Да нет! Я же рядом с ним в машине сидел. Не мог он ничего у меня на глазах сделать! Ерунда это!
– Рассказывайте! – потребовала Ленка. – А уж потом решать будем, ерунда или нет.
– Ну, за три дня перед тем, как Купцова расстреляли, – сказал Герасимов, – к Купцову под вечер пришел его какой-то одноклассник. У меня записана где-то его фамилия и телефон, найду сейчас. Невзрачный такой, очкарик. Они, видно, разговорились, потому что засиделись у шефа в кабинете. Он меня вызвал, попросил организовать коньяк, одну бутылку они уже выпили. Ну, я послал кого-то из охраны, привезли ящик. Купцов говорит: мы сейчас домой ко мне поедем, хочу Мишке показать, как я живу, распорядись там, мол, насчет машины. Я Сашке своему приказал машину выгнать, они сели, я с ними. Глаз не спускал с этого Мишки. Тот сидел спокойно, пьяненький уже, нес что-то про школу, смеялся. Я их до квартиры проводил, сам остался дежурить. Купцов мне тоже выпить предлагал, я отказался. Не люблю на работе употреблять. Они просидели часов до двенадцати, Купцов попросил Мишку этого домой отвезти. Я отвез. Вот, собственно, и все.
– На какой машине отвезли, на купцовской? – спросила Ленка.
– Нет, – усмехнулся Герасимов. – Сашка за нами пустой ехал. Я такси вызвал, на такси его отвез. У меня и адрес его есть.
– Продиктуйте, пожалуйста, телефон и адрес, если нашли, – попросила она.
– Да вот, – сказал Константин Петрович. – Бланк Михаил, отчества не знаю. Телефон 945-67-43, директор какой-то небольшой фирмочки, что-то производит по мелочи, тоже, как и Купцов, по электронной части. Живет рядом с Пречистенскими воротами в переулке… Ага, вот! В переулке Третьем Обыденском…
Он продиктовал ей все, что ему было известно, Ленка отключилась и тотчас же набрала названный им номер телефона.
ГЛАВА 6
– Алло! Фирма «Омела» слушает! – раздался в трубке хорошо поставленный голос, обладательница которого, казалось, только и ждала Ленкиного звонка, чтобы вылить на нее всю переполняющую ее приторную доброжелательность и готовность сейчас же решить все Ленкины проблемы, даже если у нее их не было, нет и не будет.
– Я не с фирмой хотела бы поговорить, а с живым человеком, – не удержалась Ленка от соблазна съязвить.
– А что вы мне хамите?! – резко поменяла тон девушка. – Хулиганят тут всякие…
И в трубке послышались сигналы отбоя.
«Однако! – подумала Ленка. – Куда девалось ее дежурное расположение?»
Набрав номер еще раз, она не стала дожидаться, пока девушка выдаст свою заученную фразу, а сразу осведомилась, слегка понизив голос, надеясь, что секретарша ее не узнает.
– Миша на месте?
– Кто это? – подозрительно произнесла девица на том конце провода и, не дожидаясь ответа, объявила: – Михаила Михайловича сейчас нет.
– Вот как! – капризным тоном сказала Ленка. – Ну так передайте ему, что я ему звонила!
И повесила трубку. Потом села на свой стул и пригорюнилась.
«Ну, вот, теперь и не позвонишь больше! – подумала она. – Черт меня дернул так с ней разговаривать… Зачем? Что я на нее разозлилась? Ну, взяла трубку какая-то дура, так промолчать надо было и спокойно узнать, когда появится этот самый Миша Бланк. Теперь и сиди сама как дура! Когда ты только поумнеешь?»
Задав себе этот риторический вопрос и не дожидаясь на него ответа, она решила добраться до Бланка другим путем. В конце концов, у нее есть его адрес. Скоро конец рабочего дня, и она вполне может застать его дома. А пока у нее есть часа полтора, чтобы спокойно посидеть где-нибудь в кафе и выпить кофе, а заодно и подумать над своей жизнью. Первый пункт, который она наметила обдумать, звучал следующим образом: «Зачем создавать себе лишние трудности, когда можно обойтись без них?»
Надо признаться, вопрос этот для нее всегда был актуальным. Часто ее планы срывались только из-за того, что она совершала какие-то поступки совершенно машинально, не думая, зачем она делает это и что из этого получится. Просто возникал какой-то мгновенный импульс, которому она бездумно подчинялась. Это каждый раз было – желание. Она давно знала за собой эту слабость – как только у нее возникает какое-нибудь желание, она все свои силы тут же бросает на его осуществление.
Сейчас, положим, желание было слабенькое и какое-то злобное – нахамить этой дуре, которая по телефону разговаривать не умеет. Вот Ленка и выбрала себе роль какой-то гипотетической знакомой Бланка, наверное, его любовницы, которая может себе позволить «так» говорить с его секретаршей. Была ли у него любовница на самом деле – бог знает!
Но она сообразила, что эта роль даст ей преимущество в разговоре, и тут же этим воспользовалась. Авантюризм? Конечно, но не стоит произносить это слово с таким негативным оттенком. Что поделать, если авантюризм у нее в крови?
Она уже не раз страдала от этого свойства своей натуры, но не могла постоянно, каждую минуту держать себя в цепях рассудка и здравого смысла. Все ее нутро протестовало против такого типа существования. Она любила свободу и независимость. Независимость даже от здравого смысла, как ни горько ей было порой это осознавать.
Но она прекрасно понимала, что ничего с собой поделать не может.
Вот и попробуй ответь тут на свой собственный же вопрос: зачем создавать себе трудности и можно ли совсем обойтись без них?
Ленка зашла в кафе на Гоголевском бульваре и купила себе кофе по-турецки. Кофе она любила очень крепкий, без сахара. Выпьешь маленький глоточек и уже чувствуешь, как по телу разливается энергия. Ленка без энергии жить вообще не могла. Ей надо постоянно выплескиваться и снова пополнять свои энергетические запасы.
Кофе, конечно, это не совсем то, что нужно, но в качестве заменителя и кофе сойдет. Вообще-то энергию она получала, как правило, от людей. Нет, что вы, она не вампир, скорее – наоборот. Никогда ни из кого энергию не высасывала, ей и своей хватает с избытком. Но чтобы энергия не иссякла, Ленке постоянно нужно было с кем-то общаться, иначе она начинала хандрить и киснуть.
Наверное, подумала Ленка, и занятие проституцией было ей не в тягость. Ну уж, конечно, не для того, чтобы питаться психической энергией своих клиентов. Какая там от них энергия! Наоборот, свою на них выплескивать. Наверное, потому она и пользовалась у мужиков популярностью.
Сейчас вот – просидела в кафе всего-то с полчаса, а уже настроение испортилось. А все из-за Димы с его разговорами о Крыме. Ленка ведь и в самом деле могла бы себе позволить пару недель отдыха.
Можно, конечно, и в Крым, раз на Багамы не удастся попасть. И тут в голове – щелк! И снова эта сумма – двадцать тысяч долларов! Этого бы ей вполне хватило.
Ленка даже слегка обалдела от того, что вместе с цифрой суммы у нее в той же голове возник и реальный план, как эту сумму достать. Странно даже, но вполне реальный план.
«Кто я? – рассуждала Ленка, сидя над второй уже чашкой кофе. – Если верить Диме и опыту нескольких месяцев пребывания в столице – самоуверенная проститутка, которая хотела обмануть сутенеров и работать на себя. Но Дима козел, и сутенеры – тоже козлы, которые меня совсем не знают. А вот если верить своему самоощущению – то я детектив! И, возможно, неплохой, просто это пока еще не проявилось. Дима еще убедится, что с моей помощью он начнет раскрывать одно преступление за другим, и у нас с ним ни разу не произойдет осечки, а репутация среди клиентов у агентства "Protektor" будет самая высокая. И место мы с ним займем не в первой десятке, а как минимум в первой тройке.
– Я не с фирмой хотела бы поговорить, а с живым человеком, – не удержалась Ленка от соблазна съязвить.
– А что вы мне хамите?! – резко поменяла тон девушка. – Хулиганят тут всякие…
И в трубке послышались сигналы отбоя.
«Однако! – подумала Ленка. – Куда девалось ее дежурное расположение?»
Набрав номер еще раз, она не стала дожидаться, пока девушка выдаст свою заученную фразу, а сразу осведомилась, слегка понизив голос, надеясь, что секретарша ее не узнает.
– Миша на месте?
– Кто это? – подозрительно произнесла девица на том конце провода и, не дожидаясь ответа, объявила: – Михаила Михайловича сейчас нет.
– Вот как! – капризным тоном сказала Ленка. – Ну так передайте ему, что я ему звонила!
И повесила трубку. Потом села на свой стул и пригорюнилась.
«Ну, вот, теперь и не позвонишь больше! – подумала она. – Черт меня дернул так с ней разговаривать… Зачем? Что я на нее разозлилась? Ну, взяла трубку какая-то дура, так промолчать надо было и спокойно узнать, когда появится этот самый Миша Бланк. Теперь и сиди сама как дура! Когда ты только поумнеешь?»
Задав себе этот риторический вопрос и не дожидаясь на него ответа, она решила добраться до Бланка другим путем. В конце концов, у нее есть его адрес. Скоро конец рабочего дня, и она вполне может застать его дома. А пока у нее есть часа полтора, чтобы спокойно посидеть где-нибудь в кафе и выпить кофе, а заодно и подумать над своей жизнью. Первый пункт, который она наметила обдумать, звучал следующим образом: «Зачем создавать себе лишние трудности, когда можно обойтись без них?»
Надо признаться, вопрос этот для нее всегда был актуальным. Часто ее планы срывались только из-за того, что она совершала какие-то поступки совершенно машинально, не думая, зачем она делает это и что из этого получится. Просто возникал какой-то мгновенный импульс, которому она бездумно подчинялась. Это каждый раз было – желание. Она давно знала за собой эту слабость – как только у нее возникает какое-нибудь желание, она все свои силы тут же бросает на его осуществление.
Сейчас, положим, желание было слабенькое и какое-то злобное – нахамить этой дуре, которая по телефону разговаривать не умеет. Вот Ленка и выбрала себе роль какой-то гипотетической знакомой Бланка, наверное, его любовницы, которая может себе позволить «так» говорить с его секретаршей. Была ли у него любовница на самом деле – бог знает!
Но она сообразила, что эта роль даст ей преимущество в разговоре, и тут же этим воспользовалась. Авантюризм? Конечно, но не стоит произносить это слово с таким негативным оттенком. Что поделать, если авантюризм у нее в крови?
Она уже не раз страдала от этого свойства своей натуры, но не могла постоянно, каждую минуту держать себя в цепях рассудка и здравого смысла. Все ее нутро протестовало против такого типа существования. Она любила свободу и независимость. Независимость даже от здравого смысла, как ни горько ей было порой это осознавать.
Но она прекрасно понимала, что ничего с собой поделать не может.
Вот и попробуй ответь тут на свой собственный же вопрос: зачем создавать себе трудности и можно ли совсем обойтись без них?
Ленка зашла в кафе на Гоголевском бульваре и купила себе кофе по-турецки. Кофе она любила очень крепкий, без сахара. Выпьешь маленький глоточек и уже чувствуешь, как по телу разливается энергия. Ленка без энергии жить вообще не могла. Ей надо постоянно выплескиваться и снова пополнять свои энергетические запасы.
Кофе, конечно, это не совсем то, что нужно, но в качестве заменителя и кофе сойдет. Вообще-то энергию она получала, как правило, от людей. Нет, что вы, она не вампир, скорее – наоборот. Никогда ни из кого энергию не высасывала, ей и своей хватает с избытком. Но чтобы энергия не иссякла, Ленке постоянно нужно было с кем-то общаться, иначе она начинала хандрить и киснуть.
Наверное, подумала Ленка, и занятие проституцией было ей не в тягость. Ну уж, конечно, не для того, чтобы питаться психической энергией своих клиентов. Какая там от них энергия! Наоборот, свою на них выплескивать. Наверное, потому она и пользовалась у мужиков популярностью.
Сейчас вот – просидела в кафе всего-то с полчаса, а уже настроение испортилось. А все из-за Димы с его разговорами о Крыме. Ленка ведь и в самом деле могла бы себе позволить пару недель отдыха.
Можно, конечно, и в Крым, раз на Багамы не удастся попасть. И тут в голове – щелк! И снова эта сумма – двадцать тысяч долларов! Этого бы ей вполне хватило.
Ленка даже слегка обалдела от того, что вместе с цифрой суммы у нее в той же голове возник и реальный план, как эту сумму достать. Странно даже, но вполне реальный план.
«Кто я? – рассуждала Ленка, сидя над второй уже чашкой кофе. – Если верить Диме и опыту нескольких месяцев пребывания в столице – самоуверенная проститутка, которая хотела обмануть сутенеров и работать на себя. Но Дима козел, и сутенеры – тоже козлы, которые меня совсем не знают. А вот если верить своему самоощущению – то я детектив! И, возможно, неплохой, просто это пока еще не проявилось. Дима еще убедится, что с моей помощью он начнет раскрывать одно преступление за другим, и у нас с ним ни разу не произойдет осечки, а репутация среди клиентов у агентства "Protektor" будет самая высокая. И место мы с ним займем не в первой десятке, а как минимум в первой тройке.