– Да, да, – устало повторял он, – немедленно!
Как только он бросил трубку на рычаг, Лиза метнулась в спальню. Она забралась под простыни и прикрыла веки. Заватов лег рядом и с силой притянул ее к себе. Одной рукой он обхватил Лизу за шею. Потом резко развернул к себе ее лицо и стал покрывать его быстрыми жалящими поцелуями. Это продолжалось минуты три. Затем он поднялся, встал на колени и грубым движением перевернул Лизу на живот.
– Встань на колени, – приказал он.
– Вот еще! – Кровь ударила Лизе в голову. Она отпихнула Михаила и вся сжалась.
– Встань на колени, сука! – заорал Заватов.
– Да пошел ты… – Она не успела договорить, потому что Заватов со всего размаха влепил ей оплеуху.
Лиза зашмыгала разбитым носом. Из левой ноздри у нее потекла кровь. Она приставила к носу руку.
– Придурок! – не выдержала Лиза. – Козел!
Заватов повалил ее на постель. Его руки сжались на ее горле.
– Что ты сказала, б…?! – угрожающе зыркнул он на нее.
Лиза стала задыхаться. Ее ноги чертили в воздухе беспомощные вензеля.
– Думаешь, я не знаю, кто твой шеф? Сыщик! – торжествующе засмеялся Заватов, продолжая стискивать Лизину шею. – А ты, маленькая сучка, сейчас мне скажешь, что ему понадобилось от Тяпы. Поняла?
Лиза плотно закрыла глаза, точно надеялась, что стоит ей их открыть, и разгневанный Заватов сам собой испарится. Он потряс ее что есть мочи. Разметавшиеся кудри хлестали ее по лицу. Заватов ослабил хватку, потом и вовсе убрал руки с ее горла, с силой надавив на предплечья. Лиза закашлялась и открыла глаза.
– Ну, давай, говори, – рычал Заватов.
Он размахнулся и снова ударил Лизу по лицу. Казалось, его нимало не смущает, что по атласной простыне расплываются алые пятна. На этот раз он разбил ей губу. И в этот момент из глаз Лизы фонтаном хлынули слезы. Очевидно, Михаилу это понравилось, потому что он жадно припал к разбитым Лизиным губам разгоряченным ртом. Она снова начала брыкаться, биться, но Заватов был сильнее. Ее тычки и дерганье только раззадоривали его. Потные пряди противно липли к ее вискам и щекам, тепловато-соленый вкус крови забил рот. Лизе казалось, что она вот-вот потеряет сознание.
Заватов сумел поймать ее руки и подсунуть их под спину, а ноги обхватил своими ногами. Теперь Лиза лежала как связанная и могла только крутить головой. Но и голову Михаил Леонидович сжал рукой так, что Лиза не могла даже говорить. Большим и средним пальцами Михаил с силой сдавил ее щеки.
– Не рыпайся, сволочь, – зло прошептал он. – Решила пошпионить за мной? Сейчас приедут ребята, мы научим тебя свободу любить. Может, сперва позабавимся наедине? Ну давай, давай, раздвинь ножки. Ах ты, стерва!
Лиза из последних сил попыталась ударить его коленом по болтавшимся яйцам. Только у нее это плохо получилось – удар пришелся вскользь по бедру Заватова.
– Ладно, черт с тобой. – Он отпихнул ее и сел на край кровати, поджав под себя голые волосатые ноги. – Не хочешь – не надо.
Лиза, набросив на себя простыню, отползла на противоположный край кровати. Заватов глядел на нее со снисходительной улыбкой победителя.
– У меня к тебе предложение, – неожиданно произнес он. – Хочешь остаться в живых? Ты мне еще вчера понравилась в «Амазонке». Бросишь своего сыщика, будешь моей девчонкой. Я в обиду тебя не дам. Получишь квартиру, шмотки, парфюм, какой захочешь. Что еще бабе надо? Только ты должна мне рассказать, чего твой шеф разнюхивает? Ну как, согласна? Вижу, что согласна. – Он сделал попытку приблизиться к ней, но Лиза завопила и задрыгала ногами, стараясь не подпустить его к себе.
– Такие горячие мне очень нравятся. – Заватов оставил свои попытки и снова прислонился к спинке кровати. – Знаешь, я скоро снова буду заместителем Крестовского. Денег будет невпроворот. Я просто не знаю, куда мне их девать. Помоги истратить.
– Крестовский тебя не возьмет заместителем, это уж точно, – заявила Лиза. – Он же тебя выпер с завода за твои махинации.
– Какие там махинации?! – усмехнулся Заватов. – То ли еще будет! Знаешь, как просто это делается? Отправляется с завода вагон подшипников. На следующей станции подъезжают мои ребята на «КамAЗах», показывают липовые документы – мол, отправили не по тому адресу, перегружают товар в машины, и все. За полцены никто не спросит, откуда у тебя товар. Поняла? А Крестовский голову ломает, куда пропадает продукция! Ха-ха. Догадываешься, почему я тебе это рассказываю? Если ты не согласишься на мое предложение – тебе конец. Думай быстрее, скоро сюда приедут, и тогда…
– Крестовский не возьмет тебя на завод, – упрямо повторила Лиза, – так что не вешай мне лапшу на уши.
Она встала и начала одеваться, краем глаза поглядывая на Заватова. «В крайнем случае сделаю вид, что согласна на его предложение, – подумала она, – потом как-нибудь выкарабкаюсь».
– Крестовский только и ждет, как бы вернуть меня, – усмехнулся Заватов. – Если он этого не сделает, ему придется распрощаться со своей дочкой. Я вижу, ты согласна. Или я ошибаюсь?
– Я должна подумать. – Лиза одернула платье и наполнила фужеры шампанским. – Хочешь выпить?
– Ты умная девочка, – плотоядно улыбнулся Заватов, принимая фужер. – И в постели горячая. Думаю, я в тебе не ошибся.
Она загадочно улыбнулась, выпила шампанское и сделала вид, что хочет налить себе еще.
– Ты знаешь, что шампанское ударяет в голову? – Она вылила остатки себе в фужер и остановилась рядом с Заватовым, держа пустую бутылку в руке.
– Кажется, это из фильма, – озадаченно произнес Заватов и приложился к фужеру.
Лиза размахнулась и опустила бутылку Михаилу Леонидовичу на голову. В последний момент тот успел среагировать, и бутылка, скользнув по черепу, ударила его в плечо.
– Сука, – перехватил он ее руку и вывернул так, что Лиза упала на постель. – Я тебе башку оторву.
Его руки вновь соединились на Лизином горле и начали медленно сжиматься. Сначала Лиза хрипела, пыталась дрыгать ногами, отцепить сильные пальцы от горла, но у нее ничего не получалось. Постепенно силы начали оставлять ее. Держа руки на запястьях Михаила Леонидовича, она затихла.
Неожиданно руки Заватова ослабили свою хватку, и сам он оказался на полу. За его спиной возник Китаец и ударил его ребром ладони по шее.
Лиза с трудом открыла глаза и увидела словно в дымке чуть раскосые глаза Танина.
– Это сон? – На ее губах появилось подобие улыбки.
– Это страшный сон. – Китаец наклонился над ней и похлопал ладонью по щекам. – Как ты себя чувствуешь?
– Как будто по мне проехал пьяный тракторист. – Она попыталась приподняться, но бессильно упала на кровать.
– Ладно, отдохни немного. – Китаец присел рядом с корчащимся от боли Заватовым. – Где Женя?
– Не пойму, о чем ты. – Заватов сел на полу. – Не трогал я твою девку, можешь забирать ее, и проваливай отсюда.
– Не так быстро, приятель. – Китаец ухватил его за волосы, поднял и прислонил к стене. – Сначала ты ответишь мне на несколько вопросов. Или ты хочешь, чтобы Тяпа узнал, что ты ведешь двойную игру? Знаешь, что он тогда с тобой сделает? Разберет на запчасти.
– Чего ты несешь, сыщик? – Заватов стыдливо прикрывал то, что у него болталось между ног. – Дай я сперва оденусь.
«Скоро мне придут на помощь, – мелькнуло в голове Заватова, – тогда сыщику конец». Он решил потянуть время.
Китаец взял со стула штаны Заватова, ощупал карманы и швырнул хозяину. Михаил Леонидович принялся их торопливо натягивать и из-за того, что торопился, несколько раз промахивался ногой мимо штанины. Наконец со штанами было покончено, и он уселся на стул, стоявший возле окна.
– Так ты говорил о каком-то Жене? – небрежно поинтересовался он. – Не знаю такого.
– Хорошо, – кивнул Китаец, – тогда я расскажу о твоих проделках Тяпе. Пошли.
Он взял за руку Лизу, которая уже пришла в себя и, сойдя с кровати, переводила взгляд с Заватова на Китайца. Лиза послушно поднялась и, слегка пошатываясь, поплелась вслед на шефом.
– Погоди, сыщик, – окликнул Заватов Китайца, когда он с Лизой спустился до середины лестницы. – Ты говоришь, Женя? Кажется, я что-то припоминаю.
– Говори. – Танин остановился и посмотрел наверх.
– Это, кажется, дочка Крестовского, правильно?
– Где она?
– Я слышал, что ее похитили, – пожал плечами Заватов, – а вот кто?
– Иди вперед и садись в машину. – Танин подтолкнул Лизу в спину, а сам поднялся к Заватову.
Тот, почуяв недоброе, начал пятиться назад. Не успел он сделать нескольких шагов, как Китаец кулаком ударил его в грудь.
– Говори, где она, – сквозь зубы процедил Танин, – или я тебе мозги вышибу.
– Нет, нет, я не знаю, – залепетал Заватов, согнувшись пополам.
– Знаешь, сука. – Хуком снизу Китаец выпрямил его.
Михаил Леонидович схватился за лицо, сквозь пальцы из разбитой губы сочилась кровь. Танин схватил его за запястья и, развернув, швырнул с лестницы. Заватов кубарем скатился на первый этаж, пересчитав ребрами все ступени.
– Ну, – Китаец спустился следом, схватил его за волосы и как следует тряхнул, – будешь говорить?
– Я не зна-аю, где она, – плаксиво протянул Заватов, пытаясь разжать цепкие пальцы Китайца.
Тогда Китаец ударил его коленом в подбородок, опрокинув навзничь. Михаил Леонидович перевернулся на живот и словно ящерица уполз за кресло.
– Ладно, ты еще пожалеешь об этом. – Китаец плюнул в его сторону и направился к телефону.
Прослушанная им запись с автоответчика ничего не дала. Тогда он открыл входную дверь, намереваясь выйти, но ему в грудь уперся автоматный ствол. Автомат был в руках у молодого парня, одетого в джинсы и майку. Это был один из похитителей Жени Крестовской, и Китаец его сразу же узнал. Только вчера на майке у него был номер «семьдесят пять», а сейчас на ней красовался портрет Че Гевары.
– Ты куда-то торопишься, шеф? – расплылся парень в улыбке, снимая автомат с предохранителя. – Придется немного погодить.
Он ткнул стволом в Китайца, толкая его в гостиную. Танин попятился назад. За номером «семьдесят пять», как его, несмотря на смену одежды, продолжал про себя называть Танин, держа Лизу за многострадальную шею, двигался номер «семьдесят семь». На нем была та же самая майка, поэтому идентифицировать его не составило большого труда.
Видя, что подоспела помощь, Заватов осмелел. Он выбрался из-за кресла, где прятался до последнего времени, подскочил к Китайцу и, обшарив его, вытащил из кобуры «макаров».
– Это тебе больше не понадобится, – усмехнулся он, засовывая пистолет за пояс.
– Как знать, – пожал плечами Китаец.
Он схватил «семьдесят пятого» за ствол автомата и, потянув немного вдоль себя в сторону Заватова, ударил коленом в солнечное сплетение. «Семьдесят пятый» сломался, но успел надавить пальцем на спусковой крючок. Изрыгая пули, ствол автомата уткнулся в грудь Заватову. Его опрокинуло на спину, и он, не успев даже понять, что произошло, замер с раскинутыми руками.
«Семьдесят седьмой», видя такое дело, не стал долго раздумывать. Он отшвырнул Лизу и, направив ствол своего автомата на Китайца, выпустил длинную очередь. Опередив его на мгновение, Китаец упал на пол и откатился в сторону. Почти вся очередь досталась «семьдесят пятому». Так как он стоял в полусогнутом положении, пули, летящие горизонтально веером, изрешетили его корпус от крестца до самой шеи.
– Рыжий, ты че? – удивленно прошептал он, повернув голову в сторону «семьдесят седьмого».
– Я не хотел, в натуре, – растерявшись, пробормотал Рыжий, опуская ствол автомата.
Воспользовавшись наступившей паузой, Китаец подскочил к начавшему заваливаться на бок «семьдесят пятому», подхватил его автомат и, направив на Рыжего, нажал на курок. Тот разжал руки и выронил оружие на пол. Его грохот перекрыл короткий удивленный вскрик Рыжего, который схватился за живот, безуспешно пытаясь остановить расплывающееся по майке кровавое пятно. Он еще стоял несколько мгновений, переводя мутнеющий взор со своих перепачканных ладоней на пол, куда капала кровь, потом колени его подогнулись, и он медленно-медленно осел вниз.
Обезумевшая от ужаса Лиза закрыла глаза и уши.
– Все кончено. – Подойдя к ней, Китаец легонько потряс ее за плечо.
Лиза распахнула глаза, но смотрела лишь на Танина, боясь перевести взгляд на трупы.
– Господи, – охнула она, часто моргая.
Китаец подошел к телу Заватова, вынул у него из-за пояса свой «макаров» и положил в кобуру.
– Пошли, – скомандовал он, выходя первым из дома.
Лиза отправилась следом. Она шла точно сомнамбула, тупо уставившись Китайцу в спину.
Во дворе дачи стояла «Тойота», на которой увозили Женю. Дверца машины была открыта. Китаец залез в салон, обшарил его и, не найдя ничего примечательного, вышел из авто.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Как только он бросил трубку на рычаг, Лиза метнулась в спальню. Она забралась под простыни и прикрыла веки. Заватов лег рядом и с силой притянул ее к себе. Одной рукой он обхватил Лизу за шею. Потом резко развернул к себе ее лицо и стал покрывать его быстрыми жалящими поцелуями. Это продолжалось минуты три. Затем он поднялся, встал на колени и грубым движением перевернул Лизу на живот.
– Встань на колени, – приказал он.
– Вот еще! – Кровь ударила Лизе в голову. Она отпихнула Михаила и вся сжалась.
– Встань на колени, сука! – заорал Заватов.
– Да пошел ты… – Она не успела договорить, потому что Заватов со всего размаха влепил ей оплеуху.
Лиза зашмыгала разбитым носом. Из левой ноздри у нее потекла кровь. Она приставила к носу руку.
– Придурок! – не выдержала Лиза. – Козел!
Заватов повалил ее на постель. Его руки сжались на ее горле.
– Что ты сказала, б…?! – угрожающе зыркнул он на нее.
Лиза стала задыхаться. Ее ноги чертили в воздухе беспомощные вензеля.
– Думаешь, я не знаю, кто твой шеф? Сыщик! – торжествующе засмеялся Заватов, продолжая стискивать Лизину шею. – А ты, маленькая сучка, сейчас мне скажешь, что ему понадобилось от Тяпы. Поняла?
Лиза плотно закрыла глаза, точно надеялась, что стоит ей их открыть, и разгневанный Заватов сам собой испарится. Он потряс ее что есть мочи. Разметавшиеся кудри хлестали ее по лицу. Заватов ослабил хватку, потом и вовсе убрал руки с ее горла, с силой надавив на предплечья. Лиза закашлялась и открыла глаза.
– Ну, давай, говори, – рычал Заватов.
Он размахнулся и снова ударил Лизу по лицу. Казалось, его нимало не смущает, что по атласной простыне расплываются алые пятна. На этот раз он разбил ей губу. И в этот момент из глаз Лизы фонтаном хлынули слезы. Очевидно, Михаилу это понравилось, потому что он жадно припал к разбитым Лизиным губам разгоряченным ртом. Она снова начала брыкаться, биться, но Заватов был сильнее. Ее тычки и дерганье только раззадоривали его. Потные пряди противно липли к ее вискам и щекам, тепловато-соленый вкус крови забил рот. Лизе казалось, что она вот-вот потеряет сознание.
Заватов сумел поймать ее руки и подсунуть их под спину, а ноги обхватил своими ногами. Теперь Лиза лежала как связанная и могла только крутить головой. Но и голову Михаил Леонидович сжал рукой так, что Лиза не могла даже говорить. Большим и средним пальцами Михаил с силой сдавил ее щеки.
– Не рыпайся, сволочь, – зло прошептал он. – Решила пошпионить за мной? Сейчас приедут ребята, мы научим тебя свободу любить. Может, сперва позабавимся наедине? Ну давай, давай, раздвинь ножки. Ах ты, стерва!
Лиза из последних сил попыталась ударить его коленом по болтавшимся яйцам. Только у нее это плохо получилось – удар пришелся вскользь по бедру Заватова.
– Ладно, черт с тобой. – Он отпихнул ее и сел на край кровати, поджав под себя голые волосатые ноги. – Не хочешь – не надо.
Лиза, набросив на себя простыню, отползла на противоположный край кровати. Заватов глядел на нее со снисходительной улыбкой победителя.
– У меня к тебе предложение, – неожиданно произнес он. – Хочешь остаться в живых? Ты мне еще вчера понравилась в «Амазонке». Бросишь своего сыщика, будешь моей девчонкой. Я в обиду тебя не дам. Получишь квартиру, шмотки, парфюм, какой захочешь. Что еще бабе надо? Только ты должна мне рассказать, чего твой шеф разнюхивает? Ну как, согласна? Вижу, что согласна. – Он сделал попытку приблизиться к ней, но Лиза завопила и задрыгала ногами, стараясь не подпустить его к себе.
– Такие горячие мне очень нравятся. – Заватов оставил свои попытки и снова прислонился к спинке кровати. – Знаешь, я скоро снова буду заместителем Крестовского. Денег будет невпроворот. Я просто не знаю, куда мне их девать. Помоги истратить.
– Крестовский тебя не возьмет заместителем, это уж точно, – заявила Лиза. – Он же тебя выпер с завода за твои махинации.
– Какие там махинации?! – усмехнулся Заватов. – То ли еще будет! Знаешь, как просто это делается? Отправляется с завода вагон подшипников. На следующей станции подъезжают мои ребята на «КамAЗах», показывают липовые документы – мол, отправили не по тому адресу, перегружают товар в машины, и все. За полцены никто не спросит, откуда у тебя товар. Поняла? А Крестовский голову ломает, куда пропадает продукция! Ха-ха. Догадываешься, почему я тебе это рассказываю? Если ты не согласишься на мое предложение – тебе конец. Думай быстрее, скоро сюда приедут, и тогда…
– Крестовский не возьмет тебя на завод, – упрямо повторила Лиза, – так что не вешай мне лапшу на уши.
Она встала и начала одеваться, краем глаза поглядывая на Заватова. «В крайнем случае сделаю вид, что согласна на его предложение, – подумала она, – потом как-нибудь выкарабкаюсь».
– Крестовский только и ждет, как бы вернуть меня, – усмехнулся Заватов. – Если он этого не сделает, ему придется распрощаться со своей дочкой. Я вижу, ты согласна. Или я ошибаюсь?
– Я должна подумать. – Лиза одернула платье и наполнила фужеры шампанским. – Хочешь выпить?
– Ты умная девочка, – плотоядно улыбнулся Заватов, принимая фужер. – И в постели горячая. Думаю, я в тебе не ошибся.
Она загадочно улыбнулась, выпила шампанское и сделала вид, что хочет налить себе еще.
– Ты знаешь, что шампанское ударяет в голову? – Она вылила остатки себе в фужер и остановилась рядом с Заватовым, держа пустую бутылку в руке.
– Кажется, это из фильма, – озадаченно произнес Заватов и приложился к фужеру.
Лиза размахнулась и опустила бутылку Михаилу Леонидовичу на голову. В последний момент тот успел среагировать, и бутылка, скользнув по черепу, ударила его в плечо.
– Сука, – перехватил он ее руку и вывернул так, что Лиза упала на постель. – Я тебе башку оторву.
Его руки вновь соединились на Лизином горле и начали медленно сжиматься. Сначала Лиза хрипела, пыталась дрыгать ногами, отцепить сильные пальцы от горла, но у нее ничего не получалось. Постепенно силы начали оставлять ее. Держа руки на запястьях Михаила Леонидовича, она затихла.
Неожиданно руки Заватова ослабили свою хватку, и сам он оказался на полу. За его спиной возник Китаец и ударил его ребром ладони по шее.
Лиза с трудом открыла глаза и увидела словно в дымке чуть раскосые глаза Танина.
– Это сон? – На ее губах появилось подобие улыбки.
– Это страшный сон. – Китаец наклонился над ней и похлопал ладонью по щекам. – Как ты себя чувствуешь?
– Как будто по мне проехал пьяный тракторист. – Она попыталась приподняться, но бессильно упала на кровать.
– Ладно, отдохни немного. – Китаец присел рядом с корчащимся от боли Заватовым. – Где Женя?
– Не пойму, о чем ты. – Заватов сел на полу. – Не трогал я твою девку, можешь забирать ее, и проваливай отсюда.
– Не так быстро, приятель. – Китаец ухватил его за волосы, поднял и прислонил к стене. – Сначала ты ответишь мне на несколько вопросов. Или ты хочешь, чтобы Тяпа узнал, что ты ведешь двойную игру? Знаешь, что он тогда с тобой сделает? Разберет на запчасти.
– Чего ты несешь, сыщик? – Заватов стыдливо прикрывал то, что у него болталось между ног. – Дай я сперва оденусь.
«Скоро мне придут на помощь, – мелькнуло в голове Заватова, – тогда сыщику конец». Он решил потянуть время.
Китаец взял со стула штаны Заватова, ощупал карманы и швырнул хозяину. Михаил Леонидович принялся их торопливо натягивать и из-за того, что торопился, несколько раз промахивался ногой мимо штанины. Наконец со штанами было покончено, и он уселся на стул, стоявший возле окна.
– Так ты говорил о каком-то Жене? – небрежно поинтересовался он. – Не знаю такого.
– Хорошо, – кивнул Китаец, – тогда я расскажу о твоих проделках Тяпе. Пошли.
Он взял за руку Лизу, которая уже пришла в себя и, сойдя с кровати, переводила взгляд с Заватова на Китайца. Лиза послушно поднялась и, слегка пошатываясь, поплелась вслед на шефом.
– Погоди, сыщик, – окликнул Заватов Китайца, когда он с Лизой спустился до середины лестницы. – Ты говоришь, Женя? Кажется, я что-то припоминаю.
– Говори. – Танин остановился и посмотрел наверх.
– Это, кажется, дочка Крестовского, правильно?
– Где она?
– Я слышал, что ее похитили, – пожал плечами Заватов, – а вот кто?
– Иди вперед и садись в машину. – Танин подтолкнул Лизу в спину, а сам поднялся к Заватову.
Тот, почуяв недоброе, начал пятиться назад. Не успел он сделать нескольких шагов, как Китаец кулаком ударил его в грудь.
– Говори, где она, – сквозь зубы процедил Танин, – или я тебе мозги вышибу.
– Нет, нет, я не знаю, – залепетал Заватов, согнувшись пополам.
– Знаешь, сука. – Хуком снизу Китаец выпрямил его.
Михаил Леонидович схватился за лицо, сквозь пальцы из разбитой губы сочилась кровь. Танин схватил его за запястья и, развернув, швырнул с лестницы. Заватов кубарем скатился на первый этаж, пересчитав ребрами все ступени.
– Ну, – Китаец спустился следом, схватил его за волосы и как следует тряхнул, – будешь говорить?
– Я не зна-аю, где она, – плаксиво протянул Заватов, пытаясь разжать цепкие пальцы Китайца.
Тогда Китаец ударил его коленом в подбородок, опрокинув навзничь. Михаил Леонидович перевернулся на живот и словно ящерица уполз за кресло.
– Ладно, ты еще пожалеешь об этом. – Китаец плюнул в его сторону и направился к телефону.
Прослушанная им запись с автоответчика ничего не дала. Тогда он открыл входную дверь, намереваясь выйти, но ему в грудь уперся автоматный ствол. Автомат был в руках у молодого парня, одетого в джинсы и майку. Это был один из похитителей Жени Крестовской, и Китаец его сразу же узнал. Только вчера на майке у него был номер «семьдесят пять», а сейчас на ней красовался портрет Че Гевары.
– Ты куда-то торопишься, шеф? – расплылся парень в улыбке, снимая автомат с предохранителя. – Придется немного погодить.
Он ткнул стволом в Китайца, толкая его в гостиную. Танин попятился назад. За номером «семьдесят пять», как его, несмотря на смену одежды, продолжал про себя называть Танин, держа Лизу за многострадальную шею, двигался номер «семьдесят семь». На нем была та же самая майка, поэтому идентифицировать его не составило большого труда.
Видя, что подоспела помощь, Заватов осмелел. Он выбрался из-за кресла, где прятался до последнего времени, подскочил к Китайцу и, обшарив его, вытащил из кобуры «макаров».
– Это тебе больше не понадобится, – усмехнулся он, засовывая пистолет за пояс.
– Как знать, – пожал плечами Китаец.
Он схватил «семьдесят пятого» за ствол автомата и, потянув немного вдоль себя в сторону Заватова, ударил коленом в солнечное сплетение. «Семьдесят пятый» сломался, но успел надавить пальцем на спусковой крючок. Изрыгая пули, ствол автомата уткнулся в грудь Заватову. Его опрокинуло на спину, и он, не успев даже понять, что произошло, замер с раскинутыми руками.
«Семьдесят седьмой», видя такое дело, не стал долго раздумывать. Он отшвырнул Лизу и, направив ствол своего автомата на Китайца, выпустил длинную очередь. Опередив его на мгновение, Китаец упал на пол и откатился в сторону. Почти вся очередь досталась «семьдесят пятому». Так как он стоял в полусогнутом положении, пули, летящие горизонтально веером, изрешетили его корпус от крестца до самой шеи.
– Рыжий, ты че? – удивленно прошептал он, повернув голову в сторону «семьдесят седьмого».
– Я не хотел, в натуре, – растерявшись, пробормотал Рыжий, опуская ствол автомата.
Воспользовавшись наступившей паузой, Китаец подскочил к начавшему заваливаться на бок «семьдесят пятому», подхватил его автомат и, направив на Рыжего, нажал на курок. Тот разжал руки и выронил оружие на пол. Его грохот перекрыл короткий удивленный вскрик Рыжего, который схватился за живот, безуспешно пытаясь остановить расплывающееся по майке кровавое пятно. Он еще стоял несколько мгновений, переводя мутнеющий взор со своих перепачканных ладоней на пол, куда капала кровь, потом колени его подогнулись, и он медленно-медленно осел вниз.
Обезумевшая от ужаса Лиза закрыла глаза и уши.
– Все кончено. – Подойдя к ней, Китаец легонько потряс ее за плечо.
Лиза распахнула глаза, но смотрела лишь на Танина, боясь перевести взгляд на трупы.
– Господи, – охнула она, часто моргая.
Китаец подошел к телу Заватова, вынул у него из-за пояса свой «макаров» и положил в кобуру.
– Пошли, – скомандовал он, выходя первым из дома.
Лиза отправилась следом. Она шла точно сомнамбула, тупо уставившись Китайцу в спину.
Во дворе дачи стояла «Тойота», на которой увозили Женю. Дверца машины была открыта. Китаец залез в салон, обшарил его и, не найдя ничего примечательного, вышел из авто.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Ну что, пришла в себя? – невесело усмехнулся Китаец.
Лиза отрывисто кивнула. Она готова была под землю провалиться – так ей было стыдно, обидно да и просто страшно. Очутившись на переднем сиденье «Массо», рядом с Китайцем, она всем корпусом повернулась к нему и с дерзким вызовом, имевшим целью скрыть ее гадкое настроение и досаду на себя, сказала:
– Ну давай, ругай меня! Что ты тянешь?
Китаец ответил ей невозмутимым взглядом.
– Тебя не ругать, а убить надо, – мрачно пошутил он, нажимая на педаль акселератора.
– Заватов едва не сделал это, – с обиженным видом произнесла Лиза, – не надо тогда было ему мешать.
– Прекрати молоть чушь. Какого черта ты… А-а, – разочарованно махнул рукой Китаец, – что с тебя возьмешь!
– Ты даже не спрашиваешь меня, что мне довелось пережить, – насупилась Лиза.
– Представляю, – усмехнулся Китаец, – еще одно такое приключение, и можешь заказывать себе гроб.
– Я хотела помочь тебе, – не сдавалась Лиза.
– Большое спасибо, – колко сказал Китаец, – ты едва не сорвала мне деловую встречу. За это тебе отдельная благодарность. Другой бы на моем месте выставил тебя из конторы и больше не ломал бы голову, что теперь с тобой делать.
– Ну и выставь меня. – Лиза скрестила руки на груди, демонстрируя непримиримость.
– Ты ведь сама знаешь, что виновата, а ведешь себя так, словно это я перед тобой в чем-то провинился. Мне не нужна такая инфантильная секретарша! – довольно резко подвел он резюме.
– Прекрасно. – Лиза едва не плакала.
– Командую здесь я, – продолжал Китаец, – ясно?
– Ясно, – нехотя согласилась Лиза.
– Никакая самодеятельность не принимается. Если тебя что-то не устраивает, можешь искать другую работу. Вынуждаешь меня повторять по сто раз, что я занимаюсь серьезными делами, где порой приходится ставить на карту жизнь… А ты вздумала финт выкинуть! Если бы я не позвонил тебе час назад и не узнал, что тебя и след простыл, неизвестно, как бы все это обернулось для тебя. Тебе что, приключения с Тяпой мало? Вместо того чтобы заниматься Крестовской, я должен искать тебя. И перестань из себя корчить мадам Рекамье.
Лиза всхлипнула и разревелась. Накопившиеся в ней страх, отчаяние, недовольство, досада и невысказанное чувство вырвались наружу потоком соленой влаги.
Китаец вздохнул и, притормозив у обочины, полез в карман за фляжкой. Он отвинтил пробку и протянул Лизе.
Та отпихнула его руку.
Тогда он стал терпеливо ждать. Когда, в последний раз горестно всхлипнув и содрогнувшись, Лиза перешла на безмолвный плач, он сделал еще одну попытку всучить ей коньяк. На этот раз Лиза фляжку взяла. Она сделала решительный глоток и, сморщившись, сунула фляжку обратно Китайцу.
Он снова тронул «Массо» с места.
– Одного глотка мало, – со знанием дела сказал он, – пей еще.
Лиза сделала глоток, потом еще один и как затравленный зверь посмотрела на Танина.
В нем шевельнулась жалость.
– Не расстраивайся, все в прошлом, – перешел он ко второй фазе разговора: утешению.
– Как я могу не расстраиваться, – горячо возразила Лиза, – если ты меня в упор не видишь?
– Давай не будем начинать все сначала. – В тоне Китайца смешались умоляющие и раздражительные нотки. – Я тебе все, кажется, доходчиво объяснил.
– А кто такая эта Инна? – неожиданно спросила Лиза.
– Какая тебе разница?
– А-а, – удрученно протянула Лиза, – понятно.
Она печально покачала головой и отвернулась.
– Благодаря ей я узнал кое-что, если быть точным, – бросил Китаец. – Займись-ка лучше своей персоной.
– А что у тебя за деловая встреча? – Лиза точно не слышала танинских увещеваний.
– Секрет, – отрезал Китаец.
– А можно я подожду тебя в машине, пока ты…
– Нет, – оборвал Лизу Танин, – я довезу тебя до дома. Даю тебе задание.
– Какое? – Глаза Лизы вспыхнули, как две новорожденных звезды.
– Приготовь ужин к моему приходу и больше никуда ни ногой!
– Ну что ж, – жеманно вздохнула Лиза, – придется подчиниться.
– Что же интересного тебе поведал Заватов? – сменил тему разговора Китаец.
– Его ведь больше нет? – полувопросительно-полуутвердительно проговорила Лиза.
– Только опомнилась?
– Как-то не верится, – поежилась Лиза.
– Так что интересного тебе сказал Заватов? Или все твои усилия пошли прахом? – усмехнулся Китаец.
– Во-первых, он предложил мне стать его подругой, – гордо произнесла Лиза, – а во-вторых, я теперь знаю, как пропадают подшипники.
– В принципе, меня не интересует ни то, ни другое, – вздохнул Китаец, – но раз уж тебе удалось что-то узнать, выкладывай насчет подшипников.
Лиза рассказала ему все, о чем натрепал ей Михаил Леонидович.
– Полезная информация для Крестовского… – задумчиво произнес Китаец, доставая сигарету из пачки, – только, пока я не найду Женю, боюсь, она не пригодится ему.
– Обещал мне все, что ни пожелаю, – с таинственной улыбкой вернулась к теме заватовского «сватовства» Лиза.
– И ты поверила? – насмешливо взглянул на нее Танин.
– Я ему понравилась – это точно, – твердо сказала Лиза, не пряча торжествующей улыбки.
– Да, губа не дура, – засмеялся Китаец.
– А вот ты ни фига в женщинах не разбираешься! – с досадой воскликнула Лиза.
– Не провоцируй меня на длинный и нудный разговор.
«Массо» въехал во двор, образованный двумя двух– и одной четырехэтажной «сталинками». Китаец проводил Лизу до квартиры, сохраняя бдительность и осторожность. Покончив с воспитательной работой, он снова сел за руль. В запасе у него оставалось полчаса до встречи с Митрохиной. Он решил эти полчаса провести в одиночестве, но не тут-то было.
Открыв окно, Лиза наполнила двор своим звонким голосом и энергией призывных жестов. Китаец вернулся в квартиру.
– Звонят. – Лиза ждала Китайца в прихожей с трубкой в руках.
Китаец взял у нее телефон.
– Слушаю.
– Я, сыщик, не пойму, ты выполняешь мой заказ или просто так штаны просиживаешь? – узнал он грубый голос Тяпы.
– Я в курсе, что на тебя было покушение.
– В курсе, – хрипло и язвительно рассмеялся Тяпа. – Не забывай, на каких условиях ты работаешь, – угрожающе прозвучал его голос.
– Думаю, финал не за горами. – Танин соблюдал в разговоре вежливую дистанцию и невозмутимость.
– Твой – да, если через двое суток я не буду знать, кто меня собирается убить, – мрачно процедил Тяпа.
Китаец расслышал в этой фразе звериный рык. Сдержанный, но оттого еще более впечатляющий.
– Пока я еще жив, – равнодушно произнес Китаец. – Хочу тебе напомнить, что я не твой «телок», а сыщик. Ты что же, не знаешь, кто в тебя стрелял?
– Какие-то говнюки-молокососы, – зло бросил Тяпа, – никто из моих людей их не знает.
– Я хочу у тебя спросить. – Китаец говорил медленно и раскованно. – С кем дружит Митрохина?
– А я почем знаю? С отцом ее я имел дело… – буркнул Тяпа.
– И кто же он?
– Борода.
– Спасибо за информацию.
Еще раз пообещав Тяпе найти виновника, Китаец нажал на клавишу «отбой» и молча направился к двери. То обстоятельство, что отец Митрохиной был криминальным авторитетом, еще раз убедило его в том, что речь идет о бандитской разборке. И если это действуют не авторитеты, за что он мог поручиться, значит, орудуют отморозки. На слуху были две банды – Магарыча и Башкира. Оставалось выяснить, любовницей кого является Митрохина, и каким-то образом узнать, где прячут Женю. Он намерен был использовать Яну Аркадьевну, памятуя о том, что ее сожитель убил ее отца. Ее гнев и ненависть должны были сыграть ему на руку. Конечно, он не рассчитывал завербовать Яну под свои знамена, но кто знает, может, она приведет его к разгадке? Хотя он нисколько не сбрасывал со счетов тот факт, что любовник Митрохиной и не похищал Крестовскую.
На город плавно накатывали сумерки. Китаец любил этот час: глазам, уставшим от дневного света, можно наконец было дать отдых. Он с удовольствием смотрел, как смягчается освещение, как меркнут краски, как уплотняются предметы и вместе с тем делаются зыбкими их очертания, размытые вездесущей синью вечернего воздуха. Все словно обретало свое значение: события, люди, их мысли и поступки. Он вспомнил фразу Камю, что полет птиц под вечер становится осмысленным. Ему казалось, что только сейчас он по-настоящему оценил глубину и печаль этой фразы. Печаль без надрыва, такую, какую, должно быть, испытывают умудренные жизнью старики. Не те, достигшие закатной поры, инфантильные, суетливые особи, которые вечно брюзжат и цепляются к молодежи, а такие, как Лао Цзы, например, или Фу Си. В их случае печаль была равна просветлению.
Так думал Китаец, двигаясь в автомобильном потоке. Еще он вдруг подумал о том, что ему мешает спать с Лизой. Он хотел отмахнуться от этой невесть откуда взявшейся мысли, но, посчитав это малодушием, решил для самого себя ясно и четко сформулировать свою позицию. Хотел ли он ее? – спросил он себя. Иногда.
Как реалист, а первой реальностью для мужчины являются его плотские желания, Китаец стремился заглянуть в корень. Да и потом, он достиг такой степени понимания человеческой сущности, что для него не было проблемой разглядеть эти желания и в женщине, несмотря на все ее показное равнодушие и кокетство. Он не был циником и не усматривал ничего пошлого в сексе без любви, но только между такими партнерами, которые были вполне психически здоровы и духовно развиты, чтобы не превращать это, по сути, радостное занятие в средство решения своих проблем, связанных с дефектами психики, комплексом неполноценности или чувством социальной ущемленности. Можно сказать, что к подобным встречам мужчины и женщины он относился весьма прагматично. Благородство его натуры позволяло ему всегда быть на высоте, оно было своего рода прививкой против цинизма, ведь он нравился женщинам, и если бы не его сдержанность и чувство такта, то запросто мог бы превратиться в пресыщенного наглеца.
Китаец скривил рот в усмешке. Его ирония была обращена против него самого. «Ну что ж, дальше, – пришпорил он себя. – Иногда ты был бы не прочь с Лизой… Когда – иногда? – Он нетерпеливо вздохнул, точно этот допрос устроил не он сам, а кто-то другой. – Например, сегодня, увидев ее с Заватовым… Значит, просто так Лиза как женщина не возбуждает тебя, – с облегчением подумал он, – тебе нужна определенная ситуация, тот или иной расклад обстоятельств… Но ведь так обычно и влюбляются. Что там по этому поводу говорит Декарт? Ах да, зацепилось, говорит. Твоя жажда взаимопонимания, твоя нежность, все, что сладкой истомой и жарким приятием живет в твоей душе, концентрируется на одном объекте. Мы думаем, что это объект вызвал в нас подобные чувства, а на самом деле он лишь дал им воплотиться в форму конкретной страсти и привязанности».
Китаец закурил.
«И что же, ты будешь с ней спать? – намеренно резко спросил он себя. – Нет. Пока нет, – поправился он, не желая чем-то связывать себя. – Постараюсь», – двусмысленно улыбнулся он, выворачивая на улицу Горького.
Еще издали он увидел стройный силуэт, одетый в бирюзу. На Яне Аркадьевне было декольтированное платье с умопомрачительным разрезом сбоку. Подхватываемые легким ветерком полы ее крепдешинового наряда поднимались на высоту, достаточную для того, чтобы по достоинству оценить изящество ее ног и их плавный переход в бедра.
Китаец остановил «Массо» и, спрыгнув с подножки, быстро подошел к ней.
Она обернулась.
– Еще раз добрый вечер, – широко улыбнулся он.
– Добрый. – Митрохина ответила ему слабой улыбкой.
Китаец непринужденно взял ее под руку и, не обращая внимания на ее удивленные взгляды, повел к машине.
– Ваше чудесное платье не очень располагает к езде на подобных степных скакунах, – пошутил он, – но я вам помогу.
Он ловко подсадил Яну Аркадьевну в джип и сам сел за руль.
– А вы не теряетесь, – смерила она его слегка пренебрежительным взглядом.
– Вы приехали на такси? – как ни в чем не бывало поинтересовался Китаец.
Яна кивнула.
Китаец открыл бардачок и достал оттуда пачку сигарет.
– Прошу, – протянул он сигареты Яне.
Она взяла одну.
– Спасибо.
Китаец поднес ей зажигалку и закурил сам.
– Вы ничего не имеет против «Витязя»?
– В тигровой шкуре? – пошутила Яна.
– Насколько мне известно, там готовят неплохой шашлык, – Китаец с тонкой улыбкой посмотрел на Митрохину, которая курила с несколько отстраненным видом.
Лиза отрывисто кивнула. Она готова была под землю провалиться – так ей было стыдно, обидно да и просто страшно. Очутившись на переднем сиденье «Массо», рядом с Китайцем, она всем корпусом повернулась к нему и с дерзким вызовом, имевшим целью скрыть ее гадкое настроение и досаду на себя, сказала:
– Ну давай, ругай меня! Что ты тянешь?
Китаец ответил ей невозмутимым взглядом.
– Тебя не ругать, а убить надо, – мрачно пошутил он, нажимая на педаль акселератора.
– Заватов едва не сделал это, – с обиженным видом произнесла Лиза, – не надо тогда было ему мешать.
– Прекрати молоть чушь. Какого черта ты… А-а, – разочарованно махнул рукой Китаец, – что с тебя возьмешь!
– Ты даже не спрашиваешь меня, что мне довелось пережить, – насупилась Лиза.
– Представляю, – усмехнулся Китаец, – еще одно такое приключение, и можешь заказывать себе гроб.
– Я хотела помочь тебе, – не сдавалась Лиза.
– Большое спасибо, – колко сказал Китаец, – ты едва не сорвала мне деловую встречу. За это тебе отдельная благодарность. Другой бы на моем месте выставил тебя из конторы и больше не ломал бы голову, что теперь с тобой делать.
– Ну и выставь меня. – Лиза скрестила руки на груди, демонстрируя непримиримость.
– Ты ведь сама знаешь, что виновата, а ведешь себя так, словно это я перед тобой в чем-то провинился. Мне не нужна такая инфантильная секретарша! – довольно резко подвел он резюме.
– Прекрасно. – Лиза едва не плакала.
– Командую здесь я, – продолжал Китаец, – ясно?
– Ясно, – нехотя согласилась Лиза.
– Никакая самодеятельность не принимается. Если тебя что-то не устраивает, можешь искать другую работу. Вынуждаешь меня повторять по сто раз, что я занимаюсь серьезными делами, где порой приходится ставить на карту жизнь… А ты вздумала финт выкинуть! Если бы я не позвонил тебе час назад и не узнал, что тебя и след простыл, неизвестно, как бы все это обернулось для тебя. Тебе что, приключения с Тяпой мало? Вместо того чтобы заниматься Крестовской, я должен искать тебя. И перестань из себя корчить мадам Рекамье.
Лиза всхлипнула и разревелась. Накопившиеся в ней страх, отчаяние, недовольство, досада и невысказанное чувство вырвались наружу потоком соленой влаги.
Китаец вздохнул и, притормозив у обочины, полез в карман за фляжкой. Он отвинтил пробку и протянул Лизе.
Та отпихнула его руку.
Тогда он стал терпеливо ждать. Когда, в последний раз горестно всхлипнув и содрогнувшись, Лиза перешла на безмолвный плач, он сделал еще одну попытку всучить ей коньяк. На этот раз Лиза фляжку взяла. Она сделала решительный глоток и, сморщившись, сунула фляжку обратно Китайцу.
Он снова тронул «Массо» с места.
– Одного глотка мало, – со знанием дела сказал он, – пей еще.
Лиза сделала глоток, потом еще один и как затравленный зверь посмотрела на Танина.
В нем шевельнулась жалость.
– Не расстраивайся, все в прошлом, – перешел он ко второй фазе разговора: утешению.
– Как я могу не расстраиваться, – горячо возразила Лиза, – если ты меня в упор не видишь?
– Давай не будем начинать все сначала. – В тоне Китайца смешались умоляющие и раздражительные нотки. – Я тебе все, кажется, доходчиво объяснил.
– А кто такая эта Инна? – неожиданно спросила Лиза.
– Какая тебе разница?
– А-а, – удрученно протянула Лиза, – понятно.
Она печально покачала головой и отвернулась.
– Благодаря ей я узнал кое-что, если быть точным, – бросил Китаец. – Займись-ка лучше своей персоной.
– А что у тебя за деловая встреча? – Лиза точно не слышала танинских увещеваний.
– Секрет, – отрезал Китаец.
– А можно я подожду тебя в машине, пока ты…
– Нет, – оборвал Лизу Танин, – я довезу тебя до дома. Даю тебе задание.
– Какое? – Глаза Лизы вспыхнули, как две новорожденных звезды.
– Приготовь ужин к моему приходу и больше никуда ни ногой!
– Ну что ж, – жеманно вздохнула Лиза, – придется подчиниться.
– Что же интересного тебе поведал Заватов? – сменил тему разговора Китаец.
– Его ведь больше нет? – полувопросительно-полуутвердительно проговорила Лиза.
– Только опомнилась?
– Как-то не верится, – поежилась Лиза.
– Так что интересного тебе сказал Заватов? Или все твои усилия пошли прахом? – усмехнулся Китаец.
– Во-первых, он предложил мне стать его подругой, – гордо произнесла Лиза, – а во-вторых, я теперь знаю, как пропадают подшипники.
– В принципе, меня не интересует ни то, ни другое, – вздохнул Китаец, – но раз уж тебе удалось что-то узнать, выкладывай насчет подшипников.
Лиза рассказала ему все, о чем натрепал ей Михаил Леонидович.
– Полезная информация для Крестовского… – задумчиво произнес Китаец, доставая сигарету из пачки, – только, пока я не найду Женю, боюсь, она не пригодится ему.
– Обещал мне все, что ни пожелаю, – с таинственной улыбкой вернулась к теме заватовского «сватовства» Лиза.
– И ты поверила? – насмешливо взглянул на нее Танин.
– Я ему понравилась – это точно, – твердо сказала Лиза, не пряча торжествующей улыбки.
– Да, губа не дура, – засмеялся Китаец.
– А вот ты ни фига в женщинах не разбираешься! – с досадой воскликнула Лиза.
– Не провоцируй меня на длинный и нудный разговор.
«Массо» въехал во двор, образованный двумя двух– и одной четырехэтажной «сталинками». Китаец проводил Лизу до квартиры, сохраняя бдительность и осторожность. Покончив с воспитательной работой, он снова сел за руль. В запасе у него оставалось полчаса до встречи с Митрохиной. Он решил эти полчаса провести в одиночестве, но не тут-то было.
Открыв окно, Лиза наполнила двор своим звонким голосом и энергией призывных жестов. Китаец вернулся в квартиру.
– Звонят. – Лиза ждала Китайца в прихожей с трубкой в руках.
Китаец взял у нее телефон.
– Слушаю.
– Я, сыщик, не пойму, ты выполняешь мой заказ или просто так штаны просиживаешь? – узнал он грубый голос Тяпы.
– Я в курсе, что на тебя было покушение.
– В курсе, – хрипло и язвительно рассмеялся Тяпа. – Не забывай, на каких условиях ты работаешь, – угрожающе прозвучал его голос.
– Думаю, финал не за горами. – Танин соблюдал в разговоре вежливую дистанцию и невозмутимость.
– Твой – да, если через двое суток я не буду знать, кто меня собирается убить, – мрачно процедил Тяпа.
Китаец расслышал в этой фразе звериный рык. Сдержанный, но оттого еще более впечатляющий.
– Пока я еще жив, – равнодушно произнес Китаец. – Хочу тебе напомнить, что я не твой «телок», а сыщик. Ты что же, не знаешь, кто в тебя стрелял?
– Какие-то говнюки-молокососы, – зло бросил Тяпа, – никто из моих людей их не знает.
– Я хочу у тебя спросить. – Китаец говорил медленно и раскованно. – С кем дружит Митрохина?
– А я почем знаю? С отцом ее я имел дело… – буркнул Тяпа.
– И кто же он?
– Борода.
– Спасибо за информацию.
Еще раз пообещав Тяпе найти виновника, Китаец нажал на клавишу «отбой» и молча направился к двери. То обстоятельство, что отец Митрохиной был криминальным авторитетом, еще раз убедило его в том, что речь идет о бандитской разборке. И если это действуют не авторитеты, за что он мог поручиться, значит, орудуют отморозки. На слуху были две банды – Магарыча и Башкира. Оставалось выяснить, любовницей кого является Митрохина, и каким-то образом узнать, где прячут Женю. Он намерен был использовать Яну Аркадьевну, памятуя о том, что ее сожитель убил ее отца. Ее гнев и ненависть должны были сыграть ему на руку. Конечно, он не рассчитывал завербовать Яну под свои знамена, но кто знает, может, она приведет его к разгадке? Хотя он нисколько не сбрасывал со счетов тот факт, что любовник Митрохиной и не похищал Крестовскую.
На город плавно накатывали сумерки. Китаец любил этот час: глазам, уставшим от дневного света, можно наконец было дать отдых. Он с удовольствием смотрел, как смягчается освещение, как меркнут краски, как уплотняются предметы и вместе с тем делаются зыбкими их очертания, размытые вездесущей синью вечернего воздуха. Все словно обретало свое значение: события, люди, их мысли и поступки. Он вспомнил фразу Камю, что полет птиц под вечер становится осмысленным. Ему казалось, что только сейчас он по-настоящему оценил глубину и печаль этой фразы. Печаль без надрыва, такую, какую, должно быть, испытывают умудренные жизнью старики. Не те, достигшие закатной поры, инфантильные, суетливые особи, которые вечно брюзжат и цепляются к молодежи, а такие, как Лао Цзы, например, или Фу Си. В их случае печаль была равна просветлению.
Так думал Китаец, двигаясь в автомобильном потоке. Еще он вдруг подумал о том, что ему мешает спать с Лизой. Он хотел отмахнуться от этой невесть откуда взявшейся мысли, но, посчитав это малодушием, решил для самого себя ясно и четко сформулировать свою позицию. Хотел ли он ее? – спросил он себя. Иногда.
Как реалист, а первой реальностью для мужчины являются его плотские желания, Китаец стремился заглянуть в корень. Да и потом, он достиг такой степени понимания человеческой сущности, что для него не было проблемой разглядеть эти желания и в женщине, несмотря на все ее показное равнодушие и кокетство. Он не был циником и не усматривал ничего пошлого в сексе без любви, но только между такими партнерами, которые были вполне психически здоровы и духовно развиты, чтобы не превращать это, по сути, радостное занятие в средство решения своих проблем, связанных с дефектами психики, комплексом неполноценности или чувством социальной ущемленности. Можно сказать, что к подобным встречам мужчины и женщины он относился весьма прагматично. Благородство его натуры позволяло ему всегда быть на высоте, оно было своего рода прививкой против цинизма, ведь он нравился женщинам, и если бы не его сдержанность и чувство такта, то запросто мог бы превратиться в пресыщенного наглеца.
Китаец скривил рот в усмешке. Его ирония была обращена против него самого. «Ну что ж, дальше, – пришпорил он себя. – Иногда ты был бы не прочь с Лизой… Когда – иногда? – Он нетерпеливо вздохнул, точно этот допрос устроил не он сам, а кто-то другой. – Например, сегодня, увидев ее с Заватовым… Значит, просто так Лиза как женщина не возбуждает тебя, – с облегчением подумал он, – тебе нужна определенная ситуация, тот или иной расклад обстоятельств… Но ведь так обычно и влюбляются. Что там по этому поводу говорит Декарт? Ах да, зацепилось, говорит. Твоя жажда взаимопонимания, твоя нежность, все, что сладкой истомой и жарким приятием живет в твоей душе, концентрируется на одном объекте. Мы думаем, что это объект вызвал в нас подобные чувства, а на самом деле он лишь дал им воплотиться в форму конкретной страсти и привязанности».
Китаец закурил.
«И что же, ты будешь с ней спать? – намеренно резко спросил он себя. – Нет. Пока нет, – поправился он, не желая чем-то связывать себя. – Постараюсь», – двусмысленно улыбнулся он, выворачивая на улицу Горького.
Еще издали он увидел стройный силуэт, одетый в бирюзу. На Яне Аркадьевне было декольтированное платье с умопомрачительным разрезом сбоку. Подхватываемые легким ветерком полы ее крепдешинового наряда поднимались на высоту, достаточную для того, чтобы по достоинству оценить изящество ее ног и их плавный переход в бедра.
Китаец остановил «Массо» и, спрыгнув с подножки, быстро подошел к ней.
Она обернулась.
– Еще раз добрый вечер, – широко улыбнулся он.
– Добрый. – Митрохина ответила ему слабой улыбкой.
Китаец непринужденно взял ее под руку и, не обращая внимания на ее удивленные взгляды, повел к машине.
– Ваше чудесное платье не очень располагает к езде на подобных степных скакунах, – пошутил он, – но я вам помогу.
Он ловко подсадил Яну Аркадьевну в джип и сам сел за руль.
– А вы не теряетесь, – смерила она его слегка пренебрежительным взглядом.
– Вы приехали на такси? – как ни в чем не бывало поинтересовался Китаец.
Яна кивнула.
Китаец открыл бардачок и достал оттуда пачку сигарет.
– Прошу, – протянул он сигареты Яне.
Она взяла одну.
– Спасибо.
Китаец поднес ей зажигалку и закурил сам.
– Вы ничего не имеет против «Витязя»?
– В тигровой шкуре? – пошутила Яна.
– Насколько мне известно, там готовят неплохой шашлык, – Китаец с тонкой улыбкой посмотрел на Митрохину, которая курила с несколько отстраненным видом.