Тяпа был уже почти рядом с «Мерседесом», когда из стоявшей на стоянке неприметной бежевой «шестерки» с тонированными стеклами выскочил еще один парень с таким же автоматом и от бедра, словно дворник из шланга, принялся поливать Тяпкина. Юрия Николаевича спас «мерин», громада которого заслонила его от пуль, и подсуетившийся водитель. Дохлый успел нажать кнопку, опустить стекло и выпустить по стрелку короткую очередь из «узи». Падая, тот продолжал еще нажимать на спусковой крючок автомата. Пули пробили серебристый металл «Мерседеса», разбили стекло задней дверки и вспороли спинку обитого коричневым велюром заднего сиденья. Одна даже зацепила пиджак Тяпы, вырвав из него клок.
– Гони! – Юрий Николаевич плашмя плюхнулся на сиденье и закрыл руками голову. – Гони, мать твою!
Дохлого не нужно было долго упрашивать. Он уже включил заднюю скорость и со всей дури надавил на педаль акселератора. Колеса, завизжав, задымились, запахло паленой резиной, и тяжелая машина рванула с места. Сдав задом к трансформаторной будке, Дохлый зацепил открытой дверкой за столб, на который была натянута сетка, ограждавшая мусорные баки. Дверку выдрало с корнем и она отлетела в сторону, глухо прыгая по асфальту. Не обращая внимания на такую досадную потерю, «мерин», словно подраненная птица, стрелой понесся к выезду со двора. Следом за ним, размахивая руками, летел Лева и орал что было сил, чтобы его забрали тоже. «Мерседес» на секунду притормозил, Лева на ходу запрыгнул в машину, и Дохлый снова прибавил скорость. На стоянке остался неподвижный «поливальщик»; в подъезде дома, дверь которого автоматически захлопнулась, между двух трупов корчился его подельник с простреленным бедром. Кровь быстро вытекала из раны, вскоре взор его затуманился, и он навсегда закрыл глаза.
После того как «Мерседес» скрылся за поворотом, бежевая «шестерка» тронулась с места, выехала со стоянки и, миновав двор, исчезла в том же направлении.
– Я не отниму у вас много времени, – заверил Китаец Татьяну Геннадьевну, когда они опустились в кресла.
Он достал из кармана «Винстон» и предложил Скороходовой. Она сдержанно поблагодарила, взяла сигарету. Китаец поднес зажигалку.
– Что вы хотите узнать? Я, право, не знаю, чем могу вам помочь, – приподняла она свои хрупкие плечи.
– Разговор у нас с вами пойдет о Заватове… – Китаец внимательно посмотрел на Скороходову.
– О Заватове? – На губах Татьяны Геннадьевны заиграла недобрая усмешка. – Но какое, простите, он ко мне имеет отношение?
– Вы, извините за прямоту, ведь были любовниками. Или я неправ? – Китаец в упор смотрел на Скороходову.
Она даже поежилась под этим пристальным взглядом. Но быстро справилась с растерянностью и недовольством и, резко выпрямившись в кресле, вытянула шею, приняв гордый вид.
– У меня нет ни малейшей охоты говорить о нем, – отрезала она.
– Этого требуют интересы проводимого мною расследования, – спокойно возразил Китаец.
Скороходова закинула ногу на ногу, на ее лице застыла презрительная гримаса.
– И что это за расследование? – В ее черных глазах забегали огоньки насмешки.
– Этого я вам сказать не могу. Слишком много поставлено на карту, – как можно более мягко произнес Китаец, заставив себя мило улыбнуться.
– Видите ли, – Татьяна Геннадьевна выпустила дым через тонкие ноздри, – я не имею привычки копаться в прошлом. Так проще жить.
– Согласен, но иногда это может потребоваться для того, например, чтобы спасти человека или наказать преступника.
– С вами не поспоришь, – с интересом взглянула она на Китайца, который продолжал улыбаться открытой, приязненной улыбкой. – Да, мы были любовниками. Но это, как вы, наверное, уже догадались, в прошлом.
Китаец кивнул.
– Вначале, когда вы сказали, что речь пойдет о Заватове, – продолжала Татьяна Геннадьевна, – я удивилась. А потом… буквально через секунду подумала, что это вполне вероятно…
– Что вероятно?
– Что он в чем-то замешан, – со вздохом сказала Скороходова, – он давно стал водиться с подозрительными типами. Устроил дома настоящий бордель да и на работе творил черт знает что!
Китаец вспомнил о случае, рассказанном ему Инной, и понимающе улыбнулся. Улыбка на этот раз вышла ироничной, поэтому Скороходова встрепенулась.
– Вы что, знаете?
– Догадываюсь. И что же это были за подозрительные личности? – невозмутимо спросил Танин.
– Разного рода бритоголовые тупомордые мужики. Да, я знаю, он и раньше имел сумбурные связи и темный круг знакомств…
– Вы знали о его контактах с Тяпой? – напрямую спросил Китаец.
Выпустив в очередной раз дым, Скороходова кивнула.
– Но в последнее время контингент его знакомых стал меняться на глазах. Появился какой-то Паша, потом Дима… По-моему, по нему тюрьма плачет, – усмехнулась она.
– Что за Дима?
– А черт его знает. Я его всего несколько раз видела. Здоровый такой мужик, внешность чрезвычайно неприятная. Вечно гыгыкает, как имбецил. Бр-р-а, – она содрогнулась от отвращения.
– Не знаете, как его найти?
– Михаил меня предупреждал, чтобы я лишний раз не распространялась на его счет, – неопределенно пожала она плечами.
– Но ведь и эта просьба осталась в прошлом, – лукаво улыбнулся Танин.
– А вы хитрец, – засмеялась она, обнажая ровные крепкие зубы. – Он крутится в ресторане «Витязь».
– Это тот, что на Второй Дачной?
– Он самый. Мы туда с Мишей заезжали и вечно натыкались на этого типа.
– А вы давно Заватова знаете? – полюбопытствовал Китаец.
– Прилично. Это я устроила его на завод. Видите ли, мой отец работал с Рязанским, пока не ушел на пенсию. Вот я за Мишу и хлопотала. А в благодарность получила… – Она язвительно рассмеялась.
– Это со многими случается, – меланхолично отозвался Китаец, – один китайский мудрец сказал, что самое лучшее – делая добро, не претендовать на благодарность. Просто делать…
– Не знаю, действительно ли я сделала добро, замолвив за Мишу словечко, – скептически улыбнулась Татьяна Геннадьевна.
– Наверное, ведь вы его любили… – Он заглянул в ее черные глаза.
Скороходова зябко передернула плечами и, скользнув по Танину быстрым взглядом, отвернулась.
– Теперь я уже не знаю, любила ли… – задумчиво произнесла она, – ненависть стирает все… самые лучшие и нежные чувства.
– Он вам так насолил? – Китаец с участием посмотрел на Татьяну Геннадьевну.
– Якшался с разными девками, меня ни в грош не ставил… Почувствовал силу, – криво усмехнулась она.
– Извините, если задел…
– Да чего уж там, – устало махнула рукой Скороходова.
– А кроме Димы и Паши, вы кого-нибудь еще назвать можете?
– Да разные лица мелькали… если их лицами можно назвать. Но он ведь меня больно-то в свои делишки не посвящал. Поначалу Миша был совсем другим. Каждый день цветы, подарки, рестораны… Я и купилась. Дура! – раздраженно выкрикнула Скороходова. – Обольщать он умеет, этого у него не отнять. А как только стал «Амазонкой» заправлять, так я его вообще у себя дома видеть перестала. Только на заводе и общались. И все бегом, все некогда… – вздохнула она.
– Спасибо, Татьяна Геннадьевна. – Китаец полез в карман и достал оттуда визитку. – Вот, если что вспомните, позвоните, пожалуйста, по этому телефону. А на обороте мой домашний номер. Звоните, не стесняйтесь.
Скороходова кивнула и взяла визитку.
– Вы мне тоже можете еще понадобиться. Так что, если вы дадите мне свой телефон…
– Конечно. Записывайте.
Танин достал записную книжку, открыл ее на букве «С» и записал домашний телефон Скороходовой. Татьяна Геннадьевна направилась к выходу и столкнулась в дверях с Крестовским.
– Ну-с, поговорили? – закрыл он дверь за Скороходовой.
– Да. – Китаец снова закурил.
– Я вот подумал, почему бы вам напрямую не заняться Заватовым? – Крестовский словно читал мысли Китайца.
– Рискованно. Если он знает, где Женя, то может передать бандитам, что в дело вмешался я, и тогда одному богу известно, что они предпримут, – мрачно процедил Китаец.
– А если пугнуть его как следует?
– А если он не знает о месте нахождения вашей дочери? Единственное, что сейчас можно предпринять в отношении него, – это последить за ним. Что я и хочу сделать. Конечно, если он узнает, что я ищу Женю, и сообщит об этом бандитам, они просто захотят убрать меня, не ломая своего плана. А если нет? – Он внушительно посмотрел на Крестовского, так и рвавшегося в бой.
– Что же делать? – задался тот резонным вопросом.
– Я сообщу вам о своих действиях чуть позже. – Китаец поднялся. – А пока разрешите откланяться. Да, – вспомнил он, – от вас можно позвонить?
– Конечно, – мотнул головой Крестовский.
Китаец набрал свой домашний телефон. Один длинный гудок следовал за другим, а трубку никто не брал. Он надавил на рычаг, потом – на кнопку повтора. То же самое.
– Что-то не так? – Олег Васильевич заметил в его лице перемену. Вид у Китайца на самом деле был озадаченным: он наморщил лоб и сдвинул брови. Интересно, куда могла деться Лиза? Может, решила сгонять домой, чтобы переодеться и встретить его в новом наряде? От нее всего можно было ожидать.
– Пока не знаю, – озабоченно произнес Китаец и на всякий случай набрал номер домашнего телефона Лизы и номер конторы.
В обоих случаях он услышал лишь длинные гудки. Он опустил трубку на рычаг и посмотрел на Крестовского.
– Где я могу вас найти, если что?
– Еще пару часов я буду здесь, потом дома. Мне велено ждать звонка, – с тоской в голосе ответил Олег Васильевич.
– Я не знаю, когда и где буду, – сказал на прощание Китаец, – так что буду вам позванивать.
Он спустился на улицу и пошел по направлению к проходной. Когда открыл стеклянную дверь, его кто-то окликнул. Он обернулся и увидел Яну Аркадьевну.
– Вот уж кого не ожидала здесь увидеть, так это вас. – Она подошла ближе и остановилась, слегка улыбаясь.
– Я, признаться, тоже. Вы здесь работаете?
– Да, – кивнула Митрохина куда-то в сторону заводских корпусов, – строим новый кузнечно-прессовый цех.
– Вы сами строите, вот этими изящными ручками? – улыбнулся Танин. – Ни за что не поверю.
– И правильно сделаете, – ее улыбка стала откровеннее, – но мне, как директору фирмы, иногда приходится контролировать работу моих подчиненных. Сегодня как раз такой день.
– Конец недели, понимаю, – кивнул Танин. – Вы в город? – спросил он, открывая перед ней двери. – Хотите, я вас подвезу?
– С удовольствием бы воспользовалась вашим предложением, но, к сожалению, я на машине.
Они вышли с проходной и направились к ее сиреневой «ДЭУ».
– Знаете что, – вспомнил вдруг Китаец, – за мной должок. Может быть, поужинаем сегодня вместе? Я мог бы за вами заехать часиков в восемь, идет?
– Но… – Яна Аркадьевна хотела было возразить, но ее сопротивлению Китаец мягко противопоставил обольстительную улыбку.
– Никакие возражения не принимаются. Скажите только, где вы живете?
– Нет, – неожиданно резко ответила она. – Домой заезжать не нужно. Я буду вас ждать… возле театра оперы в девять часов.
– Договорились. – Китаец подождал, пока она сядет за руль, и направился к «Массо».
До девяти оставалось неполных три часа, но ему не давало покоя исчезновение Лизы. Ни о чем плохом он старался не думать, но на душе у него кошки скребли. Он быстро добрался до дома и, убедившись, что с замком все в порядке, вошел в квартиру. У него оставалась еще небольшая надежда, что что-то случилось с телефоном и Лиза попросту не слышала звонков. Но эта надежда испарилась словно кусочек сухого льда под горячими лучами летнего солнца. В квартире никого не было. На кухонном столе лежала записка, написанная Лизиным почерком: «Танин, не волнуйся, я пошла ужинать».
Он немного успокоился, но нехорошее предчувствие не покидало его. Что это вдруг ей взбрело в голову? В холодильнике еще оставались продукты, и вообще, что за блажь шляться одной по ресторанам?
Злясь на Лизу, Китаец направился к выходу, но тут затрезвонил телефон.
– Да, – он снял трубку в гостиной и опустился на диван.
– Это я, мамуся, – узнал он голос Бухмана. – Ты где пропадаешь? Звоню тебе целый час.
– Что-нибудь случилось?
– В принципе, ничего страшного, мамуся, просто я подумал, что тебе это может быть интересно в свете твоего расследования.
– Что, Игорь?
– Я звонил одному знакомому из ментовки, и он мне сказал, что недавно на Тяпу было совершено нападение.
– Кто нападал, неизвестно?
– Ты даже не спросишь, жив ли твой заказчик? – обиженно произнес Бухман.
– Игорь, меня это мало волнует, – нетерпеливо сказал Китаец. – Я тебя спросил, кто нападал?
– Неизвестно. На месте покушения осталось четыре трупа. Один из них – Сергей Серов – Тяпин телохранитель, отмотал два срока за грабеж, трое других в картотеке не числятся. Вот такие дела, мамуся.
– Спасибо, Игорь. – Танин хотел повесить трубку, но Бухман еще не закончил.
– Тяпе повезло, на нем ни одной царапины, только дверку от своего навороченного «мерина» оторвал, когда от бандитов улепетывал.
– Значит, нападавших было четверо?
– Как минимум, – подтвердил Бухман. – Мальчишки видели, как следом за «Мерседесом» со двора выехала бежевая «шестерка», на которой, видимо, приезжали киллеры.
– Только киллеры такими шоблами не работают, – скептически произнес Китаец.
– Ты прав, мамуся, – согласился Игорь. – Ладно, пока.
– Пока.
Выйдя на улицу, Танин снова сел за руль и отправился к Лизе. Дома ее тоже не было. Он описал Лизу пожилой соседке, скучавшей на лавочке возле подъезда, и та подтвердила, что пару часов назад Лиза приходила домой и вскоре снова ушла, принаряженная, «как в театр».
– Она была одна? – поинтересовался Китаец.
– Одна, милок, – кивнула старушка. – А ты кто ей будешь, кавалер, что ли?
– Блудный отец, – бросил озадаченной старушке Танин и направился к «Массо».
«Нашла время для ужина!» – сидя за рулем, с досадой подумал Китаец. Он еще лелеял надежду, что Лиза действительно отправилась просто перекусить. Но куда она могла пойти? Не ездить же по всем ресторанам города в ее поисках, на это одного вечера могло не хватить. И тут его посетила догадка. Не нужно ездить по всем ресторанам. Он нажал на газ, и «Массо» сорвался с места.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
– Гони! – Юрий Николаевич плашмя плюхнулся на сиденье и закрыл руками голову. – Гони, мать твою!
Дохлого не нужно было долго упрашивать. Он уже включил заднюю скорость и со всей дури надавил на педаль акселератора. Колеса, завизжав, задымились, запахло паленой резиной, и тяжелая машина рванула с места. Сдав задом к трансформаторной будке, Дохлый зацепил открытой дверкой за столб, на который была натянута сетка, ограждавшая мусорные баки. Дверку выдрало с корнем и она отлетела в сторону, глухо прыгая по асфальту. Не обращая внимания на такую досадную потерю, «мерин», словно подраненная птица, стрелой понесся к выезду со двора. Следом за ним, размахивая руками, летел Лева и орал что было сил, чтобы его забрали тоже. «Мерседес» на секунду притормозил, Лева на ходу запрыгнул в машину, и Дохлый снова прибавил скорость. На стоянке остался неподвижный «поливальщик»; в подъезде дома, дверь которого автоматически захлопнулась, между двух трупов корчился его подельник с простреленным бедром. Кровь быстро вытекала из раны, вскоре взор его затуманился, и он навсегда закрыл глаза.
После того как «Мерседес» скрылся за поворотом, бежевая «шестерка» тронулась с места, выехала со стоянки и, миновав двор, исчезла в том же направлении.
* * *
– Я не отниму у вас много времени, – заверил Китаец Татьяну Геннадьевну, когда они опустились в кресла.
Он достал из кармана «Винстон» и предложил Скороходовой. Она сдержанно поблагодарила, взяла сигарету. Китаец поднес зажигалку.
– Что вы хотите узнать? Я, право, не знаю, чем могу вам помочь, – приподняла она свои хрупкие плечи.
– Разговор у нас с вами пойдет о Заватове… – Китаец внимательно посмотрел на Скороходову.
– О Заватове? – На губах Татьяны Геннадьевны заиграла недобрая усмешка. – Но какое, простите, он ко мне имеет отношение?
– Вы, извините за прямоту, ведь были любовниками. Или я неправ? – Китаец в упор смотрел на Скороходову.
Она даже поежилась под этим пристальным взглядом. Но быстро справилась с растерянностью и недовольством и, резко выпрямившись в кресле, вытянула шею, приняв гордый вид.
– У меня нет ни малейшей охоты говорить о нем, – отрезала она.
– Этого требуют интересы проводимого мною расследования, – спокойно возразил Китаец.
Скороходова закинула ногу на ногу, на ее лице застыла презрительная гримаса.
– И что это за расследование? – В ее черных глазах забегали огоньки насмешки.
– Этого я вам сказать не могу. Слишком много поставлено на карту, – как можно более мягко произнес Китаец, заставив себя мило улыбнуться.
– Видите ли, – Татьяна Геннадьевна выпустила дым через тонкие ноздри, – я не имею привычки копаться в прошлом. Так проще жить.
– Согласен, но иногда это может потребоваться для того, например, чтобы спасти человека или наказать преступника.
– С вами не поспоришь, – с интересом взглянула она на Китайца, который продолжал улыбаться открытой, приязненной улыбкой. – Да, мы были любовниками. Но это, как вы, наверное, уже догадались, в прошлом.
Китаец кивнул.
– Вначале, когда вы сказали, что речь пойдет о Заватове, – продолжала Татьяна Геннадьевна, – я удивилась. А потом… буквально через секунду подумала, что это вполне вероятно…
– Что вероятно?
– Что он в чем-то замешан, – со вздохом сказала Скороходова, – он давно стал водиться с подозрительными типами. Устроил дома настоящий бордель да и на работе творил черт знает что!
Китаец вспомнил о случае, рассказанном ему Инной, и понимающе улыбнулся. Улыбка на этот раз вышла ироничной, поэтому Скороходова встрепенулась.
– Вы что, знаете?
– Догадываюсь. И что же это были за подозрительные личности? – невозмутимо спросил Танин.
– Разного рода бритоголовые тупомордые мужики. Да, я знаю, он и раньше имел сумбурные связи и темный круг знакомств…
– Вы знали о его контактах с Тяпой? – напрямую спросил Китаец.
Выпустив в очередной раз дым, Скороходова кивнула.
– Но в последнее время контингент его знакомых стал меняться на глазах. Появился какой-то Паша, потом Дима… По-моему, по нему тюрьма плачет, – усмехнулась она.
– Что за Дима?
– А черт его знает. Я его всего несколько раз видела. Здоровый такой мужик, внешность чрезвычайно неприятная. Вечно гыгыкает, как имбецил. Бр-р-а, – она содрогнулась от отвращения.
– Не знаете, как его найти?
– Михаил меня предупреждал, чтобы я лишний раз не распространялась на его счет, – неопределенно пожала она плечами.
– Но ведь и эта просьба осталась в прошлом, – лукаво улыбнулся Танин.
– А вы хитрец, – засмеялась она, обнажая ровные крепкие зубы. – Он крутится в ресторане «Витязь».
– Это тот, что на Второй Дачной?
– Он самый. Мы туда с Мишей заезжали и вечно натыкались на этого типа.
– А вы давно Заватова знаете? – полюбопытствовал Китаец.
– Прилично. Это я устроила его на завод. Видите ли, мой отец работал с Рязанским, пока не ушел на пенсию. Вот я за Мишу и хлопотала. А в благодарность получила… – Она язвительно рассмеялась.
– Это со многими случается, – меланхолично отозвался Китаец, – один китайский мудрец сказал, что самое лучшее – делая добро, не претендовать на благодарность. Просто делать…
– Не знаю, действительно ли я сделала добро, замолвив за Мишу словечко, – скептически улыбнулась Татьяна Геннадьевна.
– Наверное, ведь вы его любили… – Он заглянул в ее черные глаза.
Скороходова зябко передернула плечами и, скользнув по Танину быстрым взглядом, отвернулась.
– Теперь я уже не знаю, любила ли… – задумчиво произнесла она, – ненависть стирает все… самые лучшие и нежные чувства.
– Он вам так насолил? – Китаец с участием посмотрел на Татьяну Геннадьевну.
– Якшался с разными девками, меня ни в грош не ставил… Почувствовал силу, – криво усмехнулась она.
– Извините, если задел…
– Да чего уж там, – устало махнула рукой Скороходова.
– А кроме Димы и Паши, вы кого-нибудь еще назвать можете?
– Да разные лица мелькали… если их лицами можно назвать. Но он ведь меня больно-то в свои делишки не посвящал. Поначалу Миша был совсем другим. Каждый день цветы, подарки, рестораны… Я и купилась. Дура! – раздраженно выкрикнула Скороходова. – Обольщать он умеет, этого у него не отнять. А как только стал «Амазонкой» заправлять, так я его вообще у себя дома видеть перестала. Только на заводе и общались. И все бегом, все некогда… – вздохнула она.
– Спасибо, Татьяна Геннадьевна. – Китаец полез в карман и достал оттуда визитку. – Вот, если что вспомните, позвоните, пожалуйста, по этому телефону. А на обороте мой домашний номер. Звоните, не стесняйтесь.
Скороходова кивнула и взяла визитку.
– Вы мне тоже можете еще понадобиться. Так что, если вы дадите мне свой телефон…
– Конечно. Записывайте.
Танин достал записную книжку, открыл ее на букве «С» и записал домашний телефон Скороходовой. Татьяна Геннадьевна направилась к выходу и столкнулась в дверях с Крестовским.
– Ну-с, поговорили? – закрыл он дверь за Скороходовой.
– Да. – Китаец снова закурил.
– Я вот подумал, почему бы вам напрямую не заняться Заватовым? – Крестовский словно читал мысли Китайца.
– Рискованно. Если он знает, где Женя, то может передать бандитам, что в дело вмешался я, и тогда одному богу известно, что они предпримут, – мрачно процедил Китаец.
– А если пугнуть его как следует?
– А если он не знает о месте нахождения вашей дочери? Единственное, что сейчас можно предпринять в отношении него, – это последить за ним. Что я и хочу сделать. Конечно, если он узнает, что я ищу Женю, и сообщит об этом бандитам, они просто захотят убрать меня, не ломая своего плана. А если нет? – Он внушительно посмотрел на Крестовского, так и рвавшегося в бой.
– Что же делать? – задался тот резонным вопросом.
– Я сообщу вам о своих действиях чуть позже. – Китаец поднялся. – А пока разрешите откланяться. Да, – вспомнил он, – от вас можно позвонить?
– Конечно, – мотнул головой Крестовский.
Китаец набрал свой домашний телефон. Один длинный гудок следовал за другим, а трубку никто не брал. Он надавил на рычаг, потом – на кнопку повтора. То же самое.
– Что-то не так? – Олег Васильевич заметил в его лице перемену. Вид у Китайца на самом деле был озадаченным: он наморщил лоб и сдвинул брови. Интересно, куда могла деться Лиза? Может, решила сгонять домой, чтобы переодеться и встретить его в новом наряде? От нее всего можно было ожидать.
– Пока не знаю, – озабоченно произнес Китаец и на всякий случай набрал номер домашнего телефона Лизы и номер конторы.
В обоих случаях он услышал лишь длинные гудки. Он опустил трубку на рычаг и посмотрел на Крестовского.
– Где я могу вас найти, если что?
– Еще пару часов я буду здесь, потом дома. Мне велено ждать звонка, – с тоской в голосе ответил Олег Васильевич.
– Я не знаю, когда и где буду, – сказал на прощание Китаец, – так что буду вам позванивать.
* * *
Он спустился на улицу и пошел по направлению к проходной. Когда открыл стеклянную дверь, его кто-то окликнул. Он обернулся и увидел Яну Аркадьевну.
– Вот уж кого не ожидала здесь увидеть, так это вас. – Она подошла ближе и остановилась, слегка улыбаясь.
– Я, признаться, тоже. Вы здесь работаете?
– Да, – кивнула Митрохина куда-то в сторону заводских корпусов, – строим новый кузнечно-прессовый цех.
– Вы сами строите, вот этими изящными ручками? – улыбнулся Танин. – Ни за что не поверю.
– И правильно сделаете, – ее улыбка стала откровеннее, – но мне, как директору фирмы, иногда приходится контролировать работу моих подчиненных. Сегодня как раз такой день.
– Конец недели, понимаю, – кивнул Танин. – Вы в город? – спросил он, открывая перед ней двери. – Хотите, я вас подвезу?
– С удовольствием бы воспользовалась вашим предложением, но, к сожалению, я на машине.
Они вышли с проходной и направились к ее сиреневой «ДЭУ».
– Знаете что, – вспомнил вдруг Китаец, – за мной должок. Может быть, поужинаем сегодня вместе? Я мог бы за вами заехать часиков в восемь, идет?
– Но… – Яна Аркадьевна хотела было возразить, но ее сопротивлению Китаец мягко противопоставил обольстительную улыбку.
– Никакие возражения не принимаются. Скажите только, где вы живете?
– Нет, – неожиданно резко ответила она. – Домой заезжать не нужно. Я буду вас ждать… возле театра оперы в девять часов.
– Договорились. – Китаец подождал, пока она сядет за руль, и направился к «Массо».
До девяти оставалось неполных три часа, но ему не давало покоя исчезновение Лизы. Ни о чем плохом он старался не думать, но на душе у него кошки скребли. Он быстро добрался до дома и, убедившись, что с замком все в порядке, вошел в квартиру. У него оставалась еще небольшая надежда, что что-то случилось с телефоном и Лиза попросту не слышала звонков. Но эта надежда испарилась словно кусочек сухого льда под горячими лучами летнего солнца. В квартире никого не было. На кухонном столе лежала записка, написанная Лизиным почерком: «Танин, не волнуйся, я пошла ужинать».
Он немного успокоился, но нехорошее предчувствие не покидало его. Что это вдруг ей взбрело в голову? В холодильнике еще оставались продукты, и вообще, что за блажь шляться одной по ресторанам?
Злясь на Лизу, Китаец направился к выходу, но тут затрезвонил телефон.
– Да, – он снял трубку в гостиной и опустился на диван.
– Это я, мамуся, – узнал он голос Бухмана. – Ты где пропадаешь? Звоню тебе целый час.
– Что-нибудь случилось?
– В принципе, ничего страшного, мамуся, просто я подумал, что тебе это может быть интересно в свете твоего расследования.
– Что, Игорь?
– Я звонил одному знакомому из ментовки, и он мне сказал, что недавно на Тяпу было совершено нападение.
– Кто нападал, неизвестно?
– Ты даже не спросишь, жив ли твой заказчик? – обиженно произнес Бухман.
– Игорь, меня это мало волнует, – нетерпеливо сказал Китаец. – Я тебя спросил, кто нападал?
– Неизвестно. На месте покушения осталось четыре трупа. Один из них – Сергей Серов – Тяпин телохранитель, отмотал два срока за грабеж, трое других в картотеке не числятся. Вот такие дела, мамуся.
– Спасибо, Игорь. – Танин хотел повесить трубку, но Бухман еще не закончил.
– Тяпе повезло, на нем ни одной царапины, только дверку от своего навороченного «мерина» оторвал, когда от бандитов улепетывал.
– Значит, нападавших было четверо?
– Как минимум, – подтвердил Бухман. – Мальчишки видели, как следом за «Мерседесом» со двора выехала бежевая «шестерка», на которой, видимо, приезжали киллеры.
– Только киллеры такими шоблами не работают, – скептически произнес Китаец.
– Ты прав, мамуся, – согласился Игорь. – Ладно, пока.
– Пока.
Выйдя на улицу, Танин снова сел за руль и отправился к Лизе. Дома ее тоже не было. Он описал Лизу пожилой соседке, скучавшей на лавочке возле подъезда, и та подтвердила, что пару часов назад Лиза приходила домой и вскоре снова ушла, принаряженная, «как в театр».
– Она была одна? – поинтересовался Китаец.
– Одна, милок, – кивнула старушка. – А ты кто ей будешь, кавалер, что ли?
– Блудный отец, – бросил озадаченной старушке Танин и направился к «Массо».
«Нашла время для ужина!» – сидя за рулем, с досадой подумал Китаец. Он еще лелеял надежду, что Лиза действительно отправилась просто перекусить. Но куда она могла пойти? Не ездить же по всем ресторанам города в ее поисках, на это одного вечера могло не хватить. И тут его посетила догадка. Не нужно ездить по всем ресторанам. Он нажал на газ, и «Массо» сорвался с места.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
В «Амазонке» народу было раз-два и обчелся. Официантки бездельничали возле стойки, лениво перекидываясь репликами. Появление Китайца вызвало маленький переполох и порядком развлекло зевающих девиц.
– Вы не видели здесь белокурой девушки лет двадцати? Кудрявой такой, с синими глазами?
– А в чем она была одета? – спросила статная брюнетка с ярко накрашенными губами.
– Да если бы я знал!
– Я видела, – энергично вмешалась в разговор сероглазая шатенка, которой в такт закивала блондинка, обслуживавшая Китайца прошлый раз.
– Но она была не одна, – хитро заулыбалась шатенка.
– С кем?
– Не знаю, должна ли я говорить, – засомневалась она.
– Просто обязаны, – через силу улыбнулся Китаец, чуя недоброе.
– С хозяином, – прямо сказала блондинка, – она и вчера с ним сидела.
– Сколько времени прошло с тех пор? – Китаец едва мог стоять на месте, но старался выглядеть спокойным.
– Да час уж точно, – пожала плечами блондинка.
– Спасибо, – Китаец направился к выходу.
За спиной он услышал заинтересованный шепот, который вспорола ехидная реплика брюнетки:
– Следить надо за малолетками. Они похлеще взрослых… Так и норовят рога наставить.
Китаец не стал оглядываться. В нем кипела злоба на Лизу. Неужели можно быть такой безответственной и легкомысленной?! Ну а инстинкт самосохранения? Она же знает, что Заватов связан с криминальным миром… Или охота пуще неволи? Или хочет что-то доказать?
Слава богу, он знает, где живет Заватов.
Сев за баранку, он резко стартанул. Останавливаясь на светофорах, поймал себя на том, что нервно барабанит по рулю. Ему казалось, что встреть он Лизу сейчас, он бы размазал ее по стенке. «Нет, кончится эта волокита, уволю ее, – решил он, – мне такие твердолобые не нужны». Закусив губы, он снова нажал на акселератор, оставляя позади себя Московскую с ее гостиницами, ресторанами и правительственными зданиями.
Ехать было недолго. Вскоре он свернул на тихую улочку, где частный сектор был заметно потеснен новыми девятиэтажками и элитными постройками под псевдоготику. Заватов жил в четырехэтажном доме из красного кирпича, украшенном причудливыми башенками и арками.
Внизу сидел охранник, выполнявший одновременно функции швейцара. «Не дешевле было бы поставить кодовый замок?» – механически подумал Китаец, который тем не менее был рад тому, что ему представилась возможность не просто жать на кнопку, но перемолвиться словом с живым человеком. Человека можно обмануть, запугать, убедить, умаслить… С техникой сложнее.
– Вы к кому? – деловито поинтересовался долговязый парень в ярко-голубой форменной рубашке и черных брюках.
– В семнадцатую квартиру. Мне нужен Заватов.
– Его нет дома. Он предупредил, что будет поздно.
– Точно? – недоверчиво покосился на охранника Китаец.
– Точнее не бывает, – хмыкнул парень, задетый подобным недоверием.
– А может, он приходил, а вы его не заметили? – не сдавался Китаец.
– Исключено, – из стороны в сторону помотал головой долговязый, состроив серьезную мину.
– Вот моя лицензия. – Китаец достал из кармана документ и сунул его под нос парню. – Позвоните, вдруг он пришел…
Охранник пожал плечами и нехотя продефилировал к столу, на котором стоял телефон. Он набрал нужный номер и протянул трубку Китайцу.
– Что я вам говорил? – насмешливо посмотрел он на Танина.
Трубка вещала об отсутствии Заватова длинными гудками.
– А что, если он не подходит к телефону? – не унимался Китаец.
Тогда выведенный из терпения охранник, горя желанием доказать собственную бдительность и осведомленность, подошел к небольшому щитку на стене. Нажал две кнопки и сказал в микрофон:
– Михаил Леонидович, вы дома?
В ответ раздалось противное поскрипывание и въедливый писк. Но голоса не было. Охранник молча уставился на Китайца. На его вытянутой физиономии застыло удовлетворенное и снисходительное выражение.
– Можно от вас позвонить? – не обращая на его скепсис никакого внимания, спросил Китаец.
Парень лениво кивнул. Китаец взял трубку и набрал домашний телефон Скороходовой.
– Добрый вечер, – быстро сказал он, когда услышал ее бодрое «да», – я ищу Заватова. Дома его нет, в «Амазонке» – тоже. Не подскажете, где он может быть?
– Не знаю, – с недоумением протянула Татьяна Геннадьевна, – может, на даче?
– А как туда проехать?
Скороходова объяснила, как добраться до заватовской дачи.
– Спасибо. – Китаец повесил трубку и побежал к «Массо».
Лиза чувствовала себя героиней детективного романа, пробравшейся в логово врага. Даже от самой себя она пыталась скрыть, что сделать подобный смелый демарш ей взбрело в голову еще и потому, что враг был весьма обаятельным и выглядел совсем не опасным. В этом она горячо убеждала себя, сидя вначале с Заватовым в ресторане, а потом уже у него на даче. В течение всего ужина Михаил Леонидович был внимателен и предупредителен. Даже то обстоятельство, что трапеза оказалась немного скомканной, не могло развеять атмосферы дружеской симпатии и доверия, в которой она проходила. Лиза даже стала себя упрекать в криводушии, в том, что она воспользовалась произведенным на Заватова впечатлением, чтобы обвести его вокруг пальца. И все для чего? Чтобы удивить шефа. Если она еще и сомневалась, стоит ли ей предпринимать такую рискованную вылазку или лучше оставаться дома, то звонок какой-то Инны, требовавшей к телефону Китайца, подстегнул ее. Заватов смотрел на нее все теми же лихорадочно блестящими глазами, а когда склонился, чтобы поцеловать ее подрагивающую руку, она заметила, что и он тоже волнуется.
Этого было достаточно, чтобы убедиться в правильности сделанного шага. Единственное, что отравляло этот вечер, было как раз то, ради чего она и решила встретиться с Михаилом Леонидовичем, а именно – ее шпионская деятельность на благо ее неисправимого шефа. С другой стороны, сознание жертвенности и собственной неприкаянности сладким бредом щекотало ее сознание, где ее собственный образ вырастал до мученических масштабов воительницы Жанны д’Арк. Зараженная наивной мстительностью, она рисовала себе картину метаний Китайца. Ей очень хотелось увидеть его сожалеющим о своей слепоте, почти что кающимся. Порой ей навязывался образ разгневанного Танина, брызжущего слюной и выкрикивающего проклятия в ее адрес. Но она гнала от себя это видение, сводящее на нет все ее усилия. В минуты, когда эти сладостные и горестные мечтания одолевали ее с наибольшей силой, она становилась задумчивой и рассеянной. Порой ей казалось, что все безнадежно, и тогда она готова была самым банальным образом расплакаться.
– Опять ты меня не слушаешь, – с нежной укоризной посмотрел на нее Заватов, разливающий шампанское в лотосовидные фужеры. – Тебе нравится здесь?
– Конечно, – Лиза словно проснулась, – у тебя замечательный дом.
Дача Заватова и впрямь была хороша – как снаружи, так и внутри. Двухэтажная, она ласкала глаз своими округлыми контурами, лишенная всех этих смешных архитектурных выкрутас, к которым так любят прибегать новоявленные русские богачи. Кованые решетки, веранда, французские балкончики удачно вписывались в общий рисунок здания. Просторный холл, упиравшийся в столовую, оборудованную новейшими и изысканнейшими приспособлениями и дорогой кухонной утварью, занимал почти весь первый этаж. На втором располагались спальни, кабинет и ванная. Отделан холл был натуральным дубом. Светло-коричневый гобелен диванов, инкрустированный столик, возле которого они устроились, камин, зеленовато-бежевый ковер, картины и старинное оружие, развешанное на стенах, – что можно еще желать в загородной резиденции?
– Давай переберемся наверх, – с улыбкой предложил Заватов.
– Ага, – механически согласилась Лиза.
– Наверное, ты неисправимая мечтательница. – Михаил подсел к Лизе и положил ей руку на колено.
Прикосновение Заватова вывело ее из транса. Она встрепенулась.
– Давай возьмем все это наверх, – показала она глазами на шампанское и закуски.
Заватов кивнул и, зажав под мышкой бутылку, взял две тарелки – с фруктами и тортом. Он направился к лестнице. Лиза сделала вид, что вот-вот присоединится к нему. Сама же, едва Заватов скрылся на втором этаже, быстро прошлась по холлу в поисках чего-нибудь такого, что могло бы помочь в расследовании. Ее взгляд упал на телефон. Вот бы прослушать автоответчик!
– Куда ты пропала? – долетел до нее сверху нетерпеливый голос Михаила.
– Иду. – Лиза подбежала к столику, схватила тарелки и засеменила по лестнице.
В спальне царил полумрак, сотканный из томных теней и ленивых бликов, расплывавшихся по стенам и ковру, мерцавших на бронзовых рамах из-под картин каплями жидкой меди, стекавших по панелям.
Заватов уже снял рубашку и сидел на кровати с бокалом шампанского в руке.
– Ты совсем ничего не пьешь, – поднялся он ей навстречу.
Он приблизился к ней вплотную, так что она ощутила на своем лице его жаркое сухое дыхание. Его грудь уперлась ей в подбородок.
Михаил сделал несколько медленных глотков и поднес фужер к Лизиным губам. Лиза глотнула прохладной пузырящейся жидкости.
– У тебя проблемы с твоим шефом? – неожиданно спросил Заватов.
– Нет, с чего ты взял? – улыбнулась она.
Заватов поставил пустой фужер на стеллаж и обнял Лизу. Он виртуозно расстегнул молнию на ее шелковом платье и склонился к ее груди. В то время, как его губы касались верхней части нежных округлостей, руки ласкали ее обнаженную спину.
Лиза запрокинула голову. Зеркальный потолок отражал лишь смутные тени, и только ее повисшее над стеклянной бездной лицо выделялось светлым пятном.
Михаил принялся стаскивать с нее платье. Она не сопротивлялась, находя в этом какое-то горькое наслаждение. Мысли ее неизменно были заняты Китайцем, и все то, что происходило в спальне, как она думала, не имело самостоятельного значения. Оно обретало смысл только будучи сопоставленным с его досадой и растерянностью.
«Как только он заснет, – мужчин вечно клонит ко сну после этого, – мысленно вернулась она к Заватову, – я обшарю его дом». Этот боевой настрой сыграл роль анестезии, усыпившей угрызения совести, которые, несмотря на все ее обращенное против Китайца раздражение, усиливались в ее душе.
Она не заметила, как оказалась в постели. Совершенно голая. Михаил вдавливал ее в простыни и целовал, неистово и самозабвенно. Он ничего не говорил. Она слышала только, как бьется его сердце и еще его глухое учащенное дыхание.
– Подожди, я сейчас вернусь. – Он вдруг оторвался от нее и нагой вышел из комнаты.
Лиза встала с постели и налила себе шампанского. Залпом выпила. «Будь что будет!» – с вызовом сказала она себе, хотя ее дерзость имела другого адресата – Китайца. Осушив фужер, она тем не менее осторожно, на цыпочках покинула спальню. Подошла к перилам и выглянула в холл. Заватов разговаривал по телефону.
– Вы не видели здесь белокурой девушки лет двадцати? Кудрявой такой, с синими глазами?
– А в чем она была одета? – спросила статная брюнетка с ярко накрашенными губами.
– Да если бы я знал!
– Я видела, – энергично вмешалась в разговор сероглазая шатенка, которой в такт закивала блондинка, обслуживавшая Китайца прошлый раз.
– Но она была не одна, – хитро заулыбалась шатенка.
– С кем?
– Не знаю, должна ли я говорить, – засомневалась она.
– Просто обязаны, – через силу улыбнулся Китаец, чуя недоброе.
– С хозяином, – прямо сказала блондинка, – она и вчера с ним сидела.
– Сколько времени прошло с тех пор? – Китаец едва мог стоять на месте, но старался выглядеть спокойным.
– Да час уж точно, – пожала плечами блондинка.
– Спасибо, – Китаец направился к выходу.
За спиной он услышал заинтересованный шепот, который вспорола ехидная реплика брюнетки:
– Следить надо за малолетками. Они похлеще взрослых… Так и норовят рога наставить.
Китаец не стал оглядываться. В нем кипела злоба на Лизу. Неужели можно быть такой безответственной и легкомысленной?! Ну а инстинкт самосохранения? Она же знает, что Заватов связан с криминальным миром… Или охота пуще неволи? Или хочет что-то доказать?
Слава богу, он знает, где живет Заватов.
Сев за баранку, он резко стартанул. Останавливаясь на светофорах, поймал себя на том, что нервно барабанит по рулю. Ему казалось, что встреть он Лизу сейчас, он бы размазал ее по стенке. «Нет, кончится эта волокита, уволю ее, – решил он, – мне такие твердолобые не нужны». Закусив губы, он снова нажал на акселератор, оставляя позади себя Московскую с ее гостиницами, ресторанами и правительственными зданиями.
Ехать было недолго. Вскоре он свернул на тихую улочку, где частный сектор был заметно потеснен новыми девятиэтажками и элитными постройками под псевдоготику. Заватов жил в четырехэтажном доме из красного кирпича, украшенном причудливыми башенками и арками.
Внизу сидел охранник, выполнявший одновременно функции швейцара. «Не дешевле было бы поставить кодовый замок?» – механически подумал Китаец, который тем не менее был рад тому, что ему представилась возможность не просто жать на кнопку, но перемолвиться словом с живым человеком. Человека можно обмануть, запугать, убедить, умаслить… С техникой сложнее.
– Вы к кому? – деловито поинтересовался долговязый парень в ярко-голубой форменной рубашке и черных брюках.
– В семнадцатую квартиру. Мне нужен Заватов.
– Его нет дома. Он предупредил, что будет поздно.
– Точно? – недоверчиво покосился на охранника Китаец.
– Точнее не бывает, – хмыкнул парень, задетый подобным недоверием.
– А может, он приходил, а вы его не заметили? – не сдавался Китаец.
– Исключено, – из стороны в сторону помотал головой долговязый, состроив серьезную мину.
– Вот моя лицензия. – Китаец достал из кармана документ и сунул его под нос парню. – Позвоните, вдруг он пришел…
Охранник пожал плечами и нехотя продефилировал к столу, на котором стоял телефон. Он набрал нужный номер и протянул трубку Китайцу.
– Что я вам говорил? – насмешливо посмотрел он на Танина.
Трубка вещала об отсутствии Заватова длинными гудками.
– А что, если он не подходит к телефону? – не унимался Китаец.
Тогда выведенный из терпения охранник, горя желанием доказать собственную бдительность и осведомленность, подошел к небольшому щитку на стене. Нажал две кнопки и сказал в микрофон:
– Михаил Леонидович, вы дома?
В ответ раздалось противное поскрипывание и въедливый писк. Но голоса не было. Охранник молча уставился на Китайца. На его вытянутой физиономии застыло удовлетворенное и снисходительное выражение.
– Можно от вас позвонить? – не обращая на его скепсис никакого внимания, спросил Китаец.
Парень лениво кивнул. Китаец взял трубку и набрал домашний телефон Скороходовой.
– Добрый вечер, – быстро сказал он, когда услышал ее бодрое «да», – я ищу Заватова. Дома его нет, в «Амазонке» – тоже. Не подскажете, где он может быть?
– Не знаю, – с недоумением протянула Татьяна Геннадьевна, – может, на даче?
– А как туда проехать?
Скороходова объяснила, как добраться до заватовской дачи.
– Спасибо. – Китаец повесил трубку и побежал к «Массо».
* * *
Лиза чувствовала себя героиней детективного романа, пробравшейся в логово врага. Даже от самой себя она пыталась скрыть, что сделать подобный смелый демарш ей взбрело в голову еще и потому, что враг был весьма обаятельным и выглядел совсем не опасным. В этом она горячо убеждала себя, сидя вначале с Заватовым в ресторане, а потом уже у него на даче. В течение всего ужина Михаил Леонидович был внимателен и предупредителен. Даже то обстоятельство, что трапеза оказалась немного скомканной, не могло развеять атмосферы дружеской симпатии и доверия, в которой она проходила. Лиза даже стала себя упрекать в криводушии, в том, что она воспользовалась произведенным на Заватова впечатлением, чтобы обвести его вокруг пальца. И все для чего? Чтобы удивить шефа. Если она еще и сомневалась, стоит ли ей предпринимать такую рискованную вылазку или лучше оставаться дома, то звонок какой-то Инны, требовавшей к телефону Китайца, подстегнул ее. Заватов смотрел на нее все теми же лихорадочно блестящими глазами, а когда склонился, чтобы поцеловать ее подрагивающую руку, она заметила, что и он тоже волнуется.
Этого было достаточно, чтобы убедиться в правильности сделанного шага. Единственное, что отравляло этот вечер, было как раз то, ради чего она и решила встретиться с Михаилом Леонидовичем, а именно – ее шпионская деятельность на благо ее неисправимого шефа. С другой стороны, сознание жертвенности и собственной неприкаянности сладким бредом щекотало ее сознание, где ее собственный образ вырастал до мученических масштабов воительницы Жанны д’Арк. Зараженная наивной мстительностью, она рисовала себе картину метаний Китайца. Ей очень хотелось увидеть его сожалеющим о своей слепоте, почти что кающимся. Порой ей навязывался образ разгневанного Танина, брызжущего слюной и выкрикивающего проклятия в ее адрес. Но она гнала от себя это видение, сводящее на нет все ее усилия. В минуты, когда эти сладостные и горестные мечтания одолевали ее с наибольшей силой, она становилась задумчивой и рассеянной. Порой ей казалось, что все безнадежно, и тогда она готова была самым банальным образом расплакаться.
– Опять ты меня не слушаешь, – с нежной укоризной посмотрел на нее Заватов, разливающий шампанское в лотосовидные фужеры. – Тебе нравится здесь?
– Конечно, – Лиза словно проснулась, – у тебя замечательный дом.
Дача Заватова и впрямь была хороша – как снаружи, так и внутри. Двухэтажная, она ласкала глаз своими округлыми контурами, лишенная всех этих смешных архитектурных выкрутас, к которым так любят прибегать новоявленные русские богачи. Кованые решетки, веранда, французские балкончики удачно вписывались в общий рисунок здания. Просторный холл, упиравшийся в столовую, оборудованную новейшими и изысканнейшими приспособлениями и дорогой кухонной утварью, занимал почти весь первый этаж. На втором располагались спальни, кабинет и ванная. Отделан холл был натуральным дубом. Светло-коричневый гобелен диванов, инкрустированный столик, возле которого они устроились, камин, зеленовато-бежевый ковер, картины и старинное оружие, развешанное на стенах, – что можно еще желать в загородной резиденции?
– Давай переберемся наверх, – с улыбкой предложил Заватов.
– Ага, – механически согласилась Лиза.
– Наверное, ты неисправимая мечтательница. – Михаил подсел к Лизе и положил ей руку на колено.
Прикосновение Заватова вывело ее из транса. Она встрепенулась.
– Давай возьмем все это наверх, – показала она глазами на шампанское и закуски.
Заватов кивнул и, зажав под мышкой бутылку, взял две тарелки – с фруктами и тортом. Он направился к лестнице. Лиза сделала вид, что вот-вот присоединится к нему. Сама же, едва Заватов скрылся на втором этаже, быстро прошлась по холлу в поисках чего-нибудь такого, что могло бы помочь в расследовании. Ее взгляд упал на телефон. Вот бы прослушать автоответчик!
– Куда ты пропала? – долетел до нее сверху нетерпеливый голос Михаила.
– Иду. – Лиза подбежала к столику, схватила тарелки и засеменила по лестнице.
В спальне царил полумрак, сотканный из томных теней и ленивых бликов, расплывавшихся по стенам и ковру, мерцавших на бронзовых рамах из-под картин каплями жидкой меди, стекавших по панелям.
Заватов уже снял рубашку и сидел на кровати с бокалом шампанского в руке.
– Ты совсем ничего не пьешь, – поднялся он ей навстречу.
Он приблизился к ней вплотную, так что она ощутила на своем лице его жаркое сухое дыхание. Его грудь уперлась ей в подбородок.
Михаил сделал несколько медленных глотков и поднес фужер к Лизиным губам. Лиза глотнула прохладной пузырящейся жидкости.
– У тебя проблемы с твоим шефом? – неожиданно спросил Заватов.
– Нет, с чего ты взял? – улыбнулась она.
Заватов поставил пустой фужер на стеллаж и обнял Лизу. Он виртуозно расстегнул молнию на ее шелковом платье и склонился к ее груди. В то время, как его губы касались верхней части нежных округлостей, руки ласкали ее обнаженную спину.
Лиза запрокинула голову. Зеркальный потолок отражал лишь смутные тени, и только ее повисшее над стеклянной бездной лицо выделялось светлым пятном.
Михаил принялся стаскивать с нее платье. Она не сопротивлялась, находя в этом какое-то горькое наслаждение. Мысли ее неизменно были заняты Китайцем, и все то, что происходило в спальне, как она думала, не имело самостоятельного значения. Оно обретало смысл только будучи сопоставленным с его досадой и растерянностью.
«Как только он заснет, – мужчин вечно клонит ко сну после этого, – мысленно вернулась она к Заватову, – я обшарю его дом». Этот боевой настрой сыграл роль анестезии, усыпившей угрызения совести, которые, несмотря на все ее обращенное против Китайца раздражение, усиливались в ее душе.
Она не заметила, как оказалась в постели. Совершенно голая. Михаил вдавливал ее в простыни и целовал, неистово и самозабвенно. Он ничего не говорил. Она слышала только, как бьется его сердце и еще его глухое учащенное дыхание.
– Подожди, я сейчас вернусь. – Он вдруг оторвался от нее и нагой вышел из комнаты.
Лиза встала с постели и налила себе шампанского. Залпом выпила. «Будь что будет!» – с вызовом сказала она себе, хотя ее дерзость имела другого адресата – Китайца. Осушив фужер, она тем не менее осторожно, на цыпочках покинула спальню. Подошла к перилам и выглянула в холл. Заватов разговаривал по телефону.