Брак
Врожденные элементы поведения животных удивительно разнообразны, а порой и причудливы. Это в полной мере относится и к брачным отношениям, и к делам семейным. Поэтому примеры, приведенные в этом разделе, отражают только менее традиционные формы брака.
Для животных заключение брака не менее сложная проблема, чем в человеческом обществе. Трудно найти себе подходящего партнера. Здесь нельзя ошибиться. Вступающие в брак животные должны обязательно относиться к одному и тому же виду: от смешанных браков потомство бывает неполноценным. Значит, сватающиеся кавалеры или дамы, а среди животных не редки и такие случаи, когда инициативу в заключении брака берет на себя представительница слабого пола, должны уметь узнавать своих соплеменников. Не менее важно преодолеть страх перед партнером. Решить обе проблемы помогают системы взаимной сигнализации.
Легче всего вступают в брачные отношения животные, живущие стаями: молодежь знает друг друга с детства, не надо друг друга бояться, нет опасности ошибиться. Браки кряковых уток заключаются еще на зимовках и (вопреки широко бытующему мнению) обычно на всю жизнь, хотя европейским уткам нелегко сохранять постоянство семьи. Дело в том, что, когда самки садятся на яйца, у самцов наступает период линьки, птицы разом теряют все перья и становятся совершенно беспомощными, утратив способность летать. Поэтому для линьки они улетают в немногие оставшиеся дикие места: в дельту Дуная и Волги, в днепровские плавни, в камышовые джунгли оз. Балхаш. Естественно, к местам зимовки самцы и самки летят порознь, и найти друг друга им нелегко.
Свой брачный щегольской наряд, костюм обольстителя, селезни надевают с единственной целью – вскружить голову молоденьким лупоглазым крякушам. А чем же еще покоришь женское сердце? Хотя молоденькие утки сами из кожи лезут, чтобы привлечь внимание любого встречного селезня, последнее слово всегда остается за ними.
Восстановленные зимой или вновь заключенные браки до наступления очередной линьки разрушить трудно. К местам гнездовий супруги отправляются или вдвоем, или объединившись в небольшие стайки с другими семейными парами, а иногда и с холостыми птицами, почему-либо еще не вступившими в брак. Супруги прекрасно помнят друг друга, издалека безошибочно узнают партнера по голосу и за 20–30 м – в лицо. Утка неукоснительно соблюдает верность своему избраннику. Даже, оставшись на некоторое время одна, она не подпускает к себе другого селезня. В компаниях соплеменников супруг все время дает понять, что он дико ревнив и не допустит домогательств постороннего селезня. Утку часто такая осторожно-миролюбивая позиция не устраивает, и она сама обратит внимание мужа на одного из кавалеров, приблизившегося непристойно близко, показав на него движением клюва, и особым капризным звуком даст понять, что не прочь развлечься дракой. Селезню ничего не остается, как вызвать соперника на поединок. Нахохлив перья на голове и вобрав ее в плечи, с опущенным вниз клювом плавает он вокруг строптивой избранницы, угрожающе вертит хвостом и, вздымая фонтаны брызг, время от времени встает в воде вертикально. Домогающийся кавалер не дает себя запугать. Поравнявшись, противники долго грозят друг другу крыльями, бренчат клювами по стержням перьев. Одно ритуальное движение следует за другим, прелюдия «дуэли» разыгрывается как хорошо заученный спектакль. Продемонстрировав готовность к поединку, птицы мирно расходятся. Только безнадежно влюбленный холостой селезень рискнет принять вызов, но обычно бывает бит.
При выборе партнера самцы менее требовательны, чем самки; правда, не сама «личность» будущего супруга интересует невесту. Представительницы слабого пола меркантильны: их больше волнует материальное положение избранника. У многих птиц самцы весной первыми прилетают к местам гнездовья и, выбрав участок, ждут самок. Раньше всех «свадьбы» справляют самцы, захватившие хорошие, удобные участки. У скворцов прочная семья; самец, вернувшись к родному скворечнику, терпеливо поджидает супругу. Однако «законная жена», если она слишком замешкается, рискует найти свое место занятым. Холостые самки проявляют большую активность, посещая участки скворцов, еще не имеющих пары, и внимательно осматривают занятый ими скворечник. Если птичий дом чересчур обветшал, на такого бесхозяйственного жениха польстится разве что молодая и неопытная самочка.
Часто создается впечатление, что в брачный период проявляют активность только самцы. Это неверно. Лисы всю зиму живут в одиночестве, но, как только весеннее солнышко заставит быстрее биться их сердца, самцы пускаются на поиски самок. Однако и лисоньки тоже времени даром не тратят. Они в этот период совершают длинные «экскурсии», посещая участки соседних самцов, и на бегу не забывают через каждые 3–5 м пути оставлять на снегу пахучую метку. А когда появятся самцы, откликнувшиеся на их призывные послания, лисы выбирают из них мужа, учитывая, насколько мужественно и успешно он за нее сражается.
Самки бесхвостых амфибий – разборчивые невесты. Первыми к местам размножения приходят самцы. Они спешат занять подходящий участок и песней оповестить об этом невест, устраивая настоящие «концерты» и без устали распевая свои незамысловатые «серенады». Самки не утруждают себя поисками мест для нереста, они просто идут на голос самцов. Добравшись до нерестилища, где американские лягушки-быки, далеко не мирным путем поделив территорию, поджидают, напыжившись, своих нареченных, самки не спешат броситься «в объятия» первому попавшемуся кавалеру. Им необходимо подыскать супруга покрупнее: от такого брака будет сильное и здоровое потомство. А выбрать есть из чего: разница между самыми большими и самыми маленькими трехкратная. Самкам издалека видны торчащие над водой самцы, но на больших расстояниях они зрению особенно не доверяют и начинают странствовать по участкам, внимательно присматриваясь к кавалерам, пока не примут окончательного решения и не толкнут избранника в бок или просто не приблизятся к нему на такое расстояние, что жениху не обратить на нее внимания по правилам лягушачьего этикета становится уже неудобно.
У самцов лягушек и жаб весьма смутное представление о «прекрасной даме». Их привлекает все то, что движется. Цвет и размер имеют второстепенное значение. В разгар брачного периода самец травяной лягушки сочтет уместным «сделать предложение» любому подвижному предмету или одушевленному существу, если их размер не выйдет за пределы 1.5–15 см.
В отличие от большинства наших амфибий самцы обыкновенных жаб поджидают самок не в водоеме, а на пути к ним. Самцу все равно, какова его дама: большая или маленькая, расторопная или флегматичная. Достаточно того, что она жаба, и, обхватив подругу «под мышками», да поудобнее расположившись на ее спине, отправляется ухажер верхом к месту нереста. Часто жених не устраивает самку, и она долго и упорно сопротивляется, стараясь сбросить самца на землю. Но, если она, устав, прекратит борьбу, это еще не значит, что супружеский союз заключен. Самке нужно, чтобы самец соответствовал ей по размеру, и она не теряет надежды встретить подходящего жениха. По дороге может произойти много встреч с холостыми самцами. И если кто-нибудь из них окажется более сильным, то «помолвка» будет расторгнута, а неудачного жениха скинут со спины его избранницы. Опытная самка, когда ей не нравится жених, идет на хитрость. Она с претендентом на спине отправляется к самому центру нерестилища, где всегда много холостых самцов, и все равно получит мужа по своему вкусу.
Как ни силен в брачный период накал страстей, сам половой акт у амфибий выглядит весьма целомудренно. Как только к нам на Север приходит весна, углозубы спускаются в водоемы. Внешне эти животные напоминают обычных тритонов. Живут они в районах с коротким летом и потому времени даром не теряют. Когда вода достаточно, с точки зрения самки, прогреется, она отправляется на поиски не очень глубокого и хорошо освещаемого солнцем участка. Выбрав поближе к поверхности (здесь ее детям будет теплее) надежный пучок водорослей или корягу, самка вцепляется в нее своими лапками и начинает «танцевать», волнообразно изгибая туловище и хвост. На призыв этого своеобразного твиста спешат самцы и устраивают вокруг невесты веселый хоровод. Во время танца то один, то другой «танцор» подплывает к даме поближе и касается мордой низа живота. Убедившись, что самцы появились и демонстрируют ей знаки симпатии, самка, не мешкая, откладывает парные икряные мешочки с 40–125 икринками в каждом и прикрепляет их к той коряге или растению, на котором танцевала. На этом ее миссия окончена, и она уступает место одному из самцов, который прикрепляет к мешочкам сперматофор – парный пакет со сперматозоидами.
У других наших тритонов – семиреченских лягушкозубов – инициаторами заключения брака выступают самцы. Облюбовав глубокую нишу под камнями или хорошую корягу, самец прикрепляет с нижней стороны ее парные мешочки сперматофоров и начинает веселый танец. Обычно к нему присоединяются товарищи. Привлеченная «половецкими плясками» разудалой компании, приплывает самка и, отыскав сперматофор, прикрепляет к нему парные икряные мешочки. Какая изысканно деликатная свадьба!
Для животных заключение брака не менее сложная проблема, чем в человеческом обществе. Трудно найти себе подходящего партнера. Здесь нельзя ошибиться. Вступающие в брак животные должны обязательно относиться к одному и тому же виду: от смешанных браков потомство бывает неполноценным. Значит, сватающиеся кавалеры или дамы, а среди животных не редки и такие случаи, когда инициативу в заключении брака берет на себя представительница слабого пола, должны уметь узнавать своих соплеменников. Не менее важно преодолеть страх перед партнером. Решить обе проблемы помогают системы взаимной сигнализации.
Легче всего вступают в брачные отношения животные, живущие стаями: молодежь знает друг друга с детства, не надо друг друга бояться, нет опасности ошибиться. Браки кряковых уток заключаются еще на зимовках и (вопреки широко бытующему мнению) обычно на всю жизнь, хотя европейским уткам нелегко сохранять постоянство семьи. Дело в том, что, когда самки садятся на яйца, у самцов наступает период линьки, птицы разом теряют все перья и становятся совершенно беспомощными, утратив способность летать. Поэтому для линьки они улетают в немногие оставшиеся дикие места: в дельту Дуная и Волги, в днепровские плавни, в камышовые джунгли оз. Балхаш. Естественно, к местам зимовки самцы и самки летят порознь, и найти друг друга им нелегко.
Свой брачный щегольской наряд, костюм обольстителя, селезни надевают с единственной целью – вскружить голову молоденьким лупоглазым крякушам. А чем же еще покоришь женское сердце? Хотя молоденькие утки сами из кожи лезут, чтобы привлечь внимание любого встречного селезня, последнее слово всегда остается за ними.
Восстановленные зимой или вновь заключенные браки до наступления очередной линьки разрушить трудно. К местам гнездовий супруги отправляются или вдвоем, или объединившись в небольшие стайки с другими семейными парами, а иногда и с холостыми птицами, почему-либо еще не вступившими в брак. Супруги прекрасно помнят друг друга, издалека безошибочно узнают партнера по голосу и за 20–30 м – в лицо. Утка неукоснительно соблюдает верность своему избраннику. Даже, оставшись на некоторое время одна, она не подпускает к себе другого селезня. В компаниях соплеменников супруг все время дает понять, что он дико ревнив и не допустит домогательств постороннего селезня. Утку часто такая осторожно-миролюбивая позиция не устраивает, и она сама обратит внимание мужа на одного из кавалеров, приблизившегося непристойно близко, показав на него движением клюва, и особым капризным звуком даст понять, что не прочь развлечься дракой. Селезню ничего не остается, как вызвать соперника на поединок. Нахохлив перья на голове и вобрав ее в плечи, с опущенным вниз клювом плавает он вокруг строптивой избранницы, угрожающе вертит хвостом и, вздымая фонтаны брызг, время от времени встает в воде вертикально. Домогающийся кавалер не дает себя запугать. Поравнявшись, противники долго грозят друг другу крыльями, бренчат клювами по стержням перьев. Одно ритуальное движение следует за другим, прелюдия «дуэли» разыгрывается как хорошо заученный спектакль. Продемонстрировав готовность к поединку, птицы мирно расходятся. Только безнадежно влюбленный холостой селезень рискнет принять вызов, но обычно бывает бит.
При выборе партнера самцы менее требовательны, чем самки; правда, не сама «личность» будущего супруга интересует невесту. Представительницы слабого пола меркантильны: их больше волнует материальное положение избранника. У многих птиц самцы весной первыми прилетают к местам гнездовья и, выбрав участок, ждут самок. Раньше всех «свадьбы» справляют самцы, захватившие хорошие, удобные участки. У скворцов прочная семья; самец, вернувшись к родному скворечнику, терпеливо поджидает супругу. Однако «законная жена», если она слишком замешкается, рискует найти свое место занятым. Холостые самки проявляют большую активность, посещая участки скворцов, еще не имеющих пары, и внимательно осматривают занятый ими скворечник. Если птичий дом чересчур обветшал, на такого бесхозяйственного жениха польстится разве что молодая и неопытная самочка.
Часто создается впечатление, что в брачный период проявляют активность только самцы. Это неверно. Лисы всю зиму живут в одиночестве, но, как только весеннее солнышко заставит быстрее биться их сердца, самцы пускаются на поиски самок. Однако и лисоньки тоже времени даром не тратят. Они в этот период совершают длинные «экскурсии», посещая участки соседних самцов, и на бегу не забывают через каждые 3–5 м пути оставлять на снегу пахучую метку. А когда появятся самцы, откликнувшиеся на их призывные послания, лисы выбирают из них мужа, учитывая, насколько мужественно и успешно он за нее сражается.
Самки бесхвостых амфибий – разборчивые невесты. Первыми к местам размножения приходят самцы. Они спешат занять подходящий участок и песней оповестить об этом невест, устраивая настоящие «концерты» и без устали распевая свои незамысловатые «серенады». Самки не утруждают себя поисками мест для нереста, они просто идут на голос самцов. Добравшись до нерестилища, где американские лягушки-быки, далеко не мирным путем поделив территорию, поджидают, напыжившись, своих нареченных, самки не спешат броситься «в объятия» первому попавшемуся кавалеру. Им необходимо подыскать супруга покрупнее: от такого брака будет сильное и здоровое потомство. А выбрать есть из чего: разница между самыми большими и самыми маленькими трехкратная. Самкам издалека видны торчащие над водой самцы, но на больших расстояниях они зрению особенно не доверяют и начинают странствовать по участкам, внимательно присматриваясь к кавалерам, пока не примут окончательного решения и не толкнут избранника в бок или просто не приблизятся к нему на такое расстояние, что жениху не обратить на нее внимания по правилам лягушачьего этикета становится уже неудобно.
У самцов лягушек и жаб весьма смутное представление о «прекрасной даме». Их привлекает все то, что движется. Цвет и размер имеют второстепенное значение. В разгар брачного периода самец травяной лягушки сочтет уместным «сделать предложение» любому подвижному предмету или одушевленному существу, если их размер не выйдет за пределы 1.5–15 см.
В отличие от большинства наших амфибий самцы обыкновенных жаб поджидают самок не в водоеме, а на пути к ним. Самцу все равно, какова его дама: большая или маленькая, расторопная или флегматичная. Достаточно того, что она жаба, и, обхватив подругу «под мышками», да поудобнее расположившись на ее спине, отправляется ухажер верхом к месту нереста. Часто жених не устраивает самку, и она долго и упорно сопротивляется, стараясь сбросить самца на землю. Но, если она, устав, прекратит борьбу, это еще не значит, что супружеский союз заключен. Самке нужно, чтобы самец соответствовал ей по размеру, и она не теряет надежды встретить подходящего жениха. По дороге может произойти много встреч с холостыми самцами. И если кто-нибудь из них окажется более сильным, то «помолвка» будет расторгнута, а неудачного жениха скинут со спины его избранницы. Опытная самка, когда ей не нравится жених, идет на хитрость. Она с претендентом на спине отправляется к самому центру нерестилища, где всегда много холостых самцов, и все равно получит мужа по своему вкусу.
Как ни силен в брачный период накал страстей, сам половой акт у амфибий выглядит весьма целомудренно. Как только к нам на Север приходит весна, углозубы спускаются в водоемы. Внешне эти животные напоминают обычных тритонов. Живут они в районах с коротким летом и потому времени даром не теряют. Когда вода достаточно, с точки зрения самки, прогреется, она отправляется на поиски не очень глубокого и хорошо освещаемого солнцем участка. Выбрав поближе к поверхности (здесь ее детям будет теплее) надежный пучок водорослей или корягу, самка вцепляется в нее своими лапками и начинает «танцевать», волнообразно изгибая туловище и хвост. На призыв этого своеобразного твиста спешат самцы и устраивают вокруг невесты веселый хоровод. Во время танца то один, то другой «танцор» подплывает к даме поближе и касается мордой низа живота. Убедившись, что самцы появились и демонстрируют ей знаки симпатии, самка, не мешкая, откладывает парные икряные мешочки с 40–125 икринками в каждом и прикрепляет их к той коряге или растению, на котором танцевала. На этом ее миссия окончена, и она уступает место одному из самцов, который прикрепляет к мешочкам сперматофор – парный пакет со сперматозоидами.
У других наших тритонов – семиреченских лягушкозубов – инициаторами заключения брака выступают самцы. Облюбовав глубокую нишу под камнями или хорошую корягу, самец прикрепляет с нижней стороны ее парные мешочки сперматофоров и начинает веселый танец. Обычно к нему присоединяются товарищи. Привлеченная «половецкими плясками» разудалой компании, приплывает самка и, отыскав сперматофор, прикрепляет к нему парные икряные мешочки. Какая изысканно деликатная свадьба!
Семья
Главные функции семьи – выращивание и воспитание потомства. Славой особенно хороших семьянинов пользуются птицы. Тем не менее именно в их среде есть такие, что категорически уклоняются от основных родительских обязанностей. Это известные всем кукушки. Пишут о кукушке часто, главным образом о том, что гнезда она не вьет и интереса к собственным детям не проявляет. Скандальная кукушкина слава столь широка, что женщину, уклоняющуюся от семейной жизни, повсеместно называют кукушкой. Злополучную птицу единодушно осуждают, и никто не поинтересуется, как она дошла до такой жизни, почему стала кукушкой.
Кукушек и других птиц, разбрасывающих яйца по чужим гнездам, называют гнездовыми паразитами. Среди животных, живущих за чужой счет, они кажутся особенно отвратительными. Их не так уж и мало. Кроме нашей пожирательницы волосатых гусениц известно еще около 50 видов кукушек, рассеянных по всему свету. Предки кукушек были вполне добропорядочными домовитыми птицами. Да и среди современных кукушек многие живут вполне по-птичьи: весной образуют пары, празднуют помолвки, строят гнезда, откладывают яйца и дружно их высиживают, а затем выкармливают птенцов. Так ведут себя американская земляная и индо-цейлонская шпорцевая кукушки.
Что же заставило предков современных кукушек отказаться от тяжких, но приятных родительских обязанностей? Видимо, жилищные трудности, отсутствие подходящих мест для гнездовий. Даже утки, так трогательно привязанные к своим детям, если не находят подходящих условий для возведения жилища, начинают откладывать яйца в гнезда своих более счастливых сородичей. Так поступают наши кряквы, гоголи и живущие на берегах оз. Сиваш пеганки. В Шотландии отсутствие свободных скворечников заставляет бездомных скворцов подбрасывать яйца в гнезда своих сородичей.
«Жилищный кризис» в Арктике – явление обычное. Нередко птицы, слетевшиеся весной к берегам Гудзонова залива, становятся гнездовыми паразитами. Здесь каждую весну устраивается на гнездовье 100 тыс. голубых гусей. Для прочих птиц свободных участков практически не остается, особенно в начале лета, пока снег еще полностью на стаял. Бездомные канадские казарки откладывают яйца в гнезда обыкновенной гаги и голубого гуся, гаги – в гнезда казарки, белые куропатки – к голубым гусям и шилохвости. В чужих гнездах яйца обречены на гибель. Только казарки и голубые гуси могут успешно выкармливать птенцов друг друга.
От случайного паразитизма до постоянного – один шаг. Южноамериканская черноголовая утка так отвыкла от семейной жизни, что гнезд больше не вьет, а откладывает яйца в гнезда любых птиц. У черноголовки пока еще не устоялись навыки настоящего гнездового паразита и не определился круг птиц, на которых можно паразитировать. Птицы проделали длинный путь, прежде чем стали квалифицированными гнездовыми паразитами. Повадки современных кукушек дают возможность представить, как постепенно менялись их «взгляды» на семейную жизнь.
Южноамериканские кукушки, получившие название личинкоедов ани за своеобразный крик «ани-ани-ани-ани…», собравшись небольшой компанией, строят общее просторное гнездо. Затем самки откладывают туда яйца. Их может быть 15–20, иногда – 50. Это «лукошко» с яйцами одновременно насиживают несколько птиц. Время от времени они меняются. Когда вылупятся птенцы, их выкармливают всем миром. Самцы трудятся наравне с женами. Естественно, что в большой «коммуне» всегда может оказаться один-два лодыря, которые станут систематически отлынивать от хлопот по дому, ограничивая свое участие в делах семьи лишь откладкой яиц. Любители легкой жизни наносят визиты в другие коммуны личинкоедов и оставляют там свои яйца. Так среди личинкоедов появляются настоящие кукушки. Однако у ани возможен лишь внутривидовой паразитизм. В гнезда прочих птиц они не заглядывают.
Другой вид кукушек – гуйры. Они чаще высиживают яйца сами в собственноручно построенных гнездах. Если же какая-нибудь непутевая гуйра вдруг заленится (а среди них непутевые птицы – явление довольно обыденное) или не окажется места для ее семейного «особняка», самка отложит свое яйцо в гнездо другой гуйры.
Желтоклювая кукушка гнездится в Северной Америке. В начале лета птицы вьют большое массивное гнездо, куда самка одно за другим откладывает с большими интервалами около 10 яиц. Из-за такой безалаберности в одном гнезде могут одновременно оказаться и только что выклюнувшийся птенец, и только что снесенное яйцо. Необходимость заботиться о птенцах лишает кукушку возможности заниматься насиживанием, а желание нести яйца еще сохраняется, и желтоклювой кукушке ничего не остается, как подбрасывать их в гнезда соседей. Точно так же поступают красноглазые кукушки, у них еще точно не определился круг приемных родителей.
Кукушка меланокорифус возведением гнезда себя не затрудняет. Она следит за ходом «строительных работ» каких-нибудь пичуг, умеющих делать добротные гнезда, и бесцеремонно занимает вполне готовую «избу», изгнав из нее законных хозяев. На этом кукушкины безобразия кончаются, и дальше все идет, как в хороших домах: птицы сами высиживают яйца, сами выкармливают и воспитывают птенцов.
Хохлатые африканские кукушки (а их в Африке обитает несколько видов) все самые тяжкие заботы по высиживанию и выкармливанию своих детей возлагают на приемных родителей. Только когда малыши окрепнут и покинут гнездо, они забирают детей из птичьего «интерната» к себе домой, докармливают их и воспитывают на свой лад и вкус.
Наконец, наша обыкновенная кукушка и многие ее родственники разбрасывают яйца по чужим гнездам и больше никакого интереса к своим детям не проявляют. Зато выбор приемных родителей делается очень тщательно. Обыкновенная кукушка пользуется услугами более 150 видов птиц, но это вовсе не означает, что для каждой самки кажется привлекательным гнездо любой из этих птиц. Яйца наших кукушек окрашены весьма разнообразно. Самка выбирает кладку только тех видов птиц, яйца которых и по размеру, и по окраске похожи на ее собственные. Видимо, она сама родилась в гнезде с такими же яйцами.
Процедура подсовывания яйца – дело весьма ответственное. Малейшая оплошность – и ребенок обречен на гибель. Важно, чтобы хозяева гнезда не заметили подвоха. Крапивники и славки, обнаружив в своем гнезде чужое яйцо, бросают кладку. Камышовки и горихвостки, понимая, что на всех кукушек новых гнезд не напасешься, ограничиваются лишь тем, что свивают в гнезде другую подстилку, поверх уже отложенных яиц, и начинают откладывать новые. Более сообразительные птицы чужое яйцо выбрасывают. Поэтому европейская обыкновенная, красногрудая африканская и другие кукушки выбирают гнезда с неполной кладкой или выбрасывают из него лишнее яйцо. Если гнездо большое и прочное, кукушка просто садится в него и тут же откладывает яйцо. В маленькие гнезда, особенно имеющие крышу или устроенные в дуплах, ей не забраться, поэтому приходится отложить яйцо на земле, а затем, взяв в клюв, водворить его на место.
Приемные родители могут распознать чужака и среди птенцов. Недаром юные кукушата похожи на сводных братьев и сестер. У птенца царской кукушки даже ротовые пятна и бугорки в углу рта совершенно такие же, как у соседей по гнезду. Только это их и спасает. Насколько трудно кукушонку вырасти в чужом гнезде, показывает анализ, сделанный в Англии. Местные кукушки разыскивают и используют 2–4 % всех гнезд мелких птичек, но только в семьях горных коньков им живется сносно. Здесь выживает 76 % кукушат, а у остальных птиц – меньше половины. Чтобы выжить, юным паразитам приходится вести себя расторопно. Развитие кукушачьих яиц должно идти энергичнее, чем яиц приемных родителей, да и расти кукушонок должен значительно быстрее своих соседей по гнезду. А еще лучше, если он отделается от «конкурентов», выбросив из гнезда яйца или остальных птенцов. Как известно, птенцы нашей кукушки именно так и поступают: избавляются от детей своих невольных благодетелей в первые 3 суток после вылупления из яйца.
Маленький кукушонок должен многое уметь. Чтобы приемные родители кормили его досыта, нужно выпрашивать корм, подражая голосам настоящих хозяев гнезда. С этим легко справиться птенцу полосатой хохлатой кукушки, живущей в Зимбабве. Они воспитываются только в семьях одного из видов тимелий. Видимо, способность подражать голосам птенцов этих птиц у них врожденная. Кукушатам других видов этому приходится учиться.
Большинство кукушек подкладывают в чужие гнезда лишь по одному яйцу. Если в гнезде наших маленьких птичек одновременно выведутся два кукушонка, они наверняка не братья. Разве только по отцу. Самка два яйца в одно гнездо никогда не положит. Только европейская хохлатая кукушка доверяет приемным родителям сразу 2–4 яйца. В воспитатели своим детям она выбирает врановых птиц, поэтому яйца у этой не слишком крупной птицы в отличие от остальных кукушек достаточно велики.
Самец кукушки (а собственно он и является настоящей кукушкой, так как издает хорошо всем известное «ку-ку») в брачный период ведет себя весьма коварно. Пока точно неизвестно, помогает ли он самке отыскивать подходящие гнезда. Во время откладки яйца он держится в стороне, чтобы не вызывать у хозяев беспокойства. Самка это делает одна. Она ведет себя осторожно и старается проникнуть в гнездо, когда ее никто не видит. Хозяева гнезда надолго не оставляют свою кладку. Если они замечают подкрадывающуюся к гнезду кукушку, то поднимают галдеж, пытаясь прогнать хитрую птицу за пределы своей гнездовой территории. Вот тут на сцене и появляется самец, чтобы принять удар на себя, отвлечь, увести от самки обеспокоенных пичуг.
Точно так же ведут себя хохлатые кукушки. В экспериментальной обстановке в специальном вольере, где находились гнезда сороки, черного дрозда и несколько искусственных, а их владельцы были удалены, кукушка откладывала одно яйцо в 2 суток. Самец никакого интереса к гнездам не проявлял. Когда же птиц перевели в другой вольер, где находились сизоворонки, их поведение резко изменилось. В день яйцекладки самка кукушки уже с утра дежурила у занятого дупла. Как только его хозяйка на минутку покидала гнездо, кукушка начинала издавать монотонные звуки. На ее призыв сейчас же из глубины вольера появлялся самец и либо нападал на сизоворонку, либо имитировал откладку яйца в соседнее пустое гнездо. Сизоворонка тотчас же переходила в наступление, стараясь изгнать самца со своего участка. Под натиском ее «атак» самец неторопливо отступал, стараясь увести сизоворонку подальше от гнезда. Но как только ее ярость ослабевала, самец нападал на нее сам. Убедившись, что хозяйка дупла далеко, кукушка, не мешкая, забиралась в него и откладывала яйцо. На это требовалось всего 2–3 с. Затем обе кукушки скрывались в глубине вольера.
Гнездовые паразиты имеют массу полезных приспособлений. Если у самки уже созрело яйцо, но подходящее гнездо еще не найдено, она способна задержать кладку. А в это время яйцо уже начинает развиваться; оказавшись в гнезде, оно по уровню своего развития соответствует яйцам с суточным насиживанием. Это дает кукушонку значительные преимущества перед «сводными» братьями и сестрами. Может случиться, что самка так и не найдет подходящего гнезда, тогда яйцо откладывается в первое попавшееся. Так постепенно и расширяется круг птиц, на которых паразитируют кукушки.
Гнездовые паразиты – редчайшее исключение. Большинство высших животных слывут вполне добропорядочными родителями. Семьи у животных чаще всего бывают двух типов: моногамные, т. е. парные, и полигамные, где один самец владеет целым «гаремом». Примеры многоженства общеизвестны. Гораздо реже встречается полиандрия – многомужество. Чтобы стало понятно, как полиандрия могла возникнуть, расскажем о нескольких видах переходных форм от парной семьи к многомужеству.
Необычные семьи часто встречаются у куликов. В дружной семье бекасовидного веретенника полагается, чтобы самец помогал самке насиживать яйца, и он не отлынивает от этой обязанности. Однако «дежурство» у веретенников распределено весьма своеобразно. Самка насиживает первую половину срока, а затем покидает супруга, предоставив ему право довести начатое дело до конца и воспитать малышей.
Нечто похожее наблюдается у кулика воробья. Когда самка полностью закончит яйцекладку, высиживать яйца садится самец, а она строит новое примитивное гнездышко, откладывает туда тоже четыре яйца и теперь уже насиживает сама. К числу куликов, строящих сразу два гнезда (для себя и самки), относятся и наши песчанки. При жизни на два дома недолго и до греха, поэтому неудивительно, что у некоторых самочек появляются новые мужья или возлюбленные.
Явно любвеобильным сердцем отличаются самочки небольшой птички – пятнистой трехперстки, большую часть года проводящие в Индии, Бирме, Таиланде, но весной, в период размножения, прилетающие к нам на Дальний Восток. В отличие от других птиц самочки трехперстки одеты значительно ярче и наряднее самцов. Они полностью берут на себя инициативу по созданию семьи и усиленно ухаживают за довольно инертными самцами, вкладывая в этот процесс массу энергии. Добившись в конце концов благосклонности и почувствовав себя матерью, самочка поспешно роет в земле небольшую ямку и, отложив в нее четыре яйца, оставляет их на попечение отца. Тому ничего не остается, как заняться насиживанием.
Между тем самочка времени даром не теряет. Порвав «супружеские узы», она отправляется на поиски новых кавалеров. Найдя холостого самца, легкомысленная особа приложит все силы, чтобы покорить его сердце, а затем бросит и эту новую семью. За лето она успевает до 4 раз сочетаться законным браком, но даже с четвертым супругом жить не останется.
Приведенные примеры – еще не многомужество, а всего лишь непостоянство в браке, непостоянство семьи. Настоящая полиандрия обнаружена пока лишь у тасманийской нелетающей курочки. Эта интересная птица – близкая родственница коростелей, лысух и султанских курочек. Живут длинноногие тасманийки на болотах, а гнезда в виде кучек камыша сооружают на земле недалеко от воды. Почему-то среди курочек обнаруживается большой избыток самцов. Видимо, в этом и кроется причина, почему у тасманийских курочек часто возникают брачные трио, состоящие из двух самцов и одной самки. Общим гнездовым участком единолично владеет самка. На своей суверенной территории она выделяет каждому самцу собственный участок, помогает соорудить нехитрые гнезда, откладывает в каждое до семи яиц, а в период насиживания приходит подменять «наседок», чтобы те имели возможность покормиться и немножко размяться. Самка свободно передвигается по всему своему участку, но самцы, если хотят обойтись без драк и конфликтов, вынуждены оставаться на своей половине. Как и в случае многомужества у тибетских народов, оба супруга обычно бывают кровными братьями.
Кукушек и других птиц, разбрасывающих яйца по чужим гнездам, называют гнездовыми паразитами. Среди животных, живущих за чужой счет, они кажутся особенно отвратительными. Их не так уж и мало. Кроме нашей пожирательницы волосатых гусениц известно еще около 50 видов кукушек, рассеянных по всему свету. Предки кукушек были вполне добропорядочными домовитыми птицами. Да и среди современных кукушек многие живут вполне по-птичьи: весной образуют пары, празднуют помолвки, строят гнезда, откладывают яйца и дружно их высиживают, а затем выкармливают птенцов. Так ведут себя американская земляная и индо-цейлонская шпорцевая кукушки.
Что же заставило предков современных кукушек отказаться от тяжких, но приятных родительских обязанностей? Видимо, жилищные трудности, отсутствие подходящих мест для гнездовий. Даже утки, так трогательно привязанные к своим детям, если не находят подходящих условий для возведения жилища, начинают откладывать яйца в гнезда своих более счастливых сородичей. Так поступают наши кряквы, гоголи и живущие на берегах оз. Сиваш пеганки. В Шотландии отсутствие свободных скворечников заставляет бездомных скворцов подбрасывать яйца в гнезда своих сородичей.
«Жилищный кризис» в Арктике – явление обычное. Нередко птицы, слетевшиеся весной к берегам Гудзонова залива, становятся гнездовыми паразитами. Здесь каждую весну устраивается на гнездовье 100 тыс. голубых гусей. Для прочих птиц свободных участков практически не остается, особенно в начале лета, пока снег еще полностью на стаял. Бездомные канадские казарки откладывают яйца в гнезда обыкновенной гаги и голубого гуся, гаги – в гнезда казарки, белые куропатки – к голубым гусям и шилохвости. В чужих гнездах яйца обречены на гибель. Только казарки и голубые гуси могут успешно выкармливать птенцов друг друга.
От случайного паразитизма до постоянного – один шаг. Южноамериканская черноголовая утка так отвыкла от семейной жизни, что гнезд больше не вьет, а откладывает яйца в гнезда любых птиц. У черноголовки пока еще не устоялись навыки настоящего гнездового паразита и не определился круг птиц, на которых можно паразитировать. Птицы проделали длинный путь, прежде чем стали квалифицированными гнездовыми паразитами. Повадки современных кукушек дают возможность представить, как постепенно менялись их «взгляды» на семейную жизнь.
Южноамериканские кукушки, получившие название личинкоедов ани за своеобразный крик «ани-ани-ани-ани…», собравшись небольшой компанией, строят общее просторное гнездо. Затем самки откладывают туда яйца. Их может быть 15–20, иногда – 50. Это «лукошко» с яйцами одновременно насиживают несколько птиц. Время от времени они меняются. Когда вылупятся птенцы, их выкармливают всем миром. Самцы трудятся наравне с женами. Естественно, что в большой «коммуне» всегда может оказаться один-два лодыря, которые станут систематически отлынивать от хлопот по дому, ограничивая свое участие в делах семьи лишь откладкой яиц. Любители легкой жизни наносят визиты в другие коммуны личинкоедов и оставляют там свои яйца. Так среди личинкоедов появляются настоящие кукушки. Однако у ани возможен лишь внутривидовой паразитизм. В гнезда прочих птиц они не заглядывают.
Другой вид кукушек – гуйры. Они чаще высиживают яйца сами в собственноручно построенных гнездах. Если же какая-нибудь непутевая гуйра вдруг заленится (а среди них непутевые птицы – явление довольно обыденное) или не окажется места для ее семейного «особняка», самка отложит свое яйцо в гнездо другой гуйры.
Желтоклювая кукушка гнездится в Северной Америке. В начале лета птицы вьют большое массивное гнездо, куда самка одно за другим откладывает с большими интервалами около 10 яиц. Из-за такой безалаберности в одном гнезде могут одновременно оказаться и только что выклюнувшийся птенец, и только что снесенное яйцо. Необходимость заботиться о птенцах лишает кукушку возможности заниматься насиживанием, а желание нести яйца еще сохраняется, и желтоклювой кукушке ничего не остается, как подбрасывать их в гнезда соседей. Точно так же поступают красноглазые кукушки, у них еще точно не определился круг приемных родителей.
Кукушка меланокорифус возведением гнезда себя не затрудняет. Она следит за ходом «строительных работ» каких-нибудь пичуг, умеющих делать добротные гнезда, и бесцеремонно занимает вполне готовую «избу», изгнав из нее законных хозяев. На этом кукушкины безобразия кончаются, и дальше все идет, как в хороших домах: птицы сами высиживают яйца, сами выкармливают и воспитывают птенцов.
Хохлатые африканские кукушки (а их в Африке обитает несколько видов) все самые тяжкие заботы по высиживанию и выкармливанию своих детей возлагают на приемных родителей. Только когда малыши окрепнут и покинут гнездо, они забирают детей из птичьего «интерната» к себе домой, докармливают их и воспитывают на свой лад и вкус.
Наконец, наша обыкновенная кукушка и многие ее родственники разбрасывают яйца по чужим гнездам и больше никакого интереса к своим детям не проявляют. Зато выбор приемных родителей делается очень тщательно. Обыкновенная кукушка пользуется услугами более 150 видов птиц, но это вовсе не означает, что для каждой самки кажется привлекательным гнездо любой из этих птиц. Яйца наших кукушек окрашены весьма разнообразно. Самка выбирает кладку только тех видов птиц, яйца которых и по размеру, и по окраске похожи на ее собственные. Видимо, она сама родилась в гнезде с такими же яйцами.
Процедура подсовывания яйца – дело весьма ответственное. Малейшая оплошность – и ребенок обречен на гибель. Важно, чтобы хозяева гнезда не заметили подвоха. Крапивники и славки, обнаружив в своем гнезде чужое яйцо, бросают кладку. Камышовки и горихвостки, понимая, что на всех кукушек новых гнезд не напасешься, ограничиваются лишь тем, что свивают в гнезде другую подстилку, поверх уже отложенных яиц, и начинают откладывать новые. Более сообразительные птицы чужое яйцо выбрасывают. Поэтому европейская обыкновенная, красногрудая африканская и другие кукушки выбирают гнезда с неполной кладкой или выбрасывают из него лишнее яйцо. Если гнездо большое и прочное, кукушка просто садится в него и тут же откладывает яйцо. В маленькие гнезда, особенно имеющие крышу или устроенные в дуплах, ей не забраться, поэтому приходится отложить яйцо на земле, а затем, взяв в клюв, водворить его на место.
Приемные родители могут распознать чужака и среди птенцов. Недаром юные кукушата похожи на сводных братьев и сестер. У птенца царской кукушки даже ротовые пятна и бугорки в углу рта совершенно такие же, как у соседей по гнезду. Только это их и спасает. Насколько трудно кукушонку вырасти в чужом гнезде, показывает анализ, сделанный в Англии. Местные кукушки разыскивают и используют 2–4 % всех гнезд мелких птичек, но только в семьях горных коньков им живется сносно. Здесь выживает 76 % кукушат, а у остальных птиц – меньше половины. Чтобы выжить, юным паразитам приходится вести себя расторопно. Развитие кукушачьих яиц должно идти энергичнее, чем яиц приемных родителей, да и расти кукушонок должен значительно быстрее своих соседей по гнезду. А еще лучше, если он отделается от «конкурентов», выбросив из гнезда яйца или остальных птенцов. Как известно, птенцы нашей кукушки именно так и поступают: избавляются от детей своих невольных благодетелей в первые 3 суток после вылупления из яйца.
Маленький кукушонок должен многое уметь. Чтобы приемные родители кормили его досыта, нужно выпрашивать корм, подражая голосам настоящих хозяев гнезда. С этим легко справиться птенцу полосатой хохлатой кукушки, живущей в Зимбабве. Они воспитываются только в семьях одного из видов тимелий. Видимо, способность подражать голосам птенцов этих птиц у них врожденная. Кукушатам других видов этому приходится учиться.
Большинство кукушек подкладывают в чужие гнезда лишь по одному яйцу. Если в гнезде наших маленьких птичек одновременно выведутся два кукушонка, они наверняка не братья. Разве только по отцу. Самка два яйца в одно гнездо никогда не положит. Только европейская хохлатая кукушка доверяет приемным родителям сразу 2–4 яйца. В воспитатели своим детям она выбирает врановых птиц, поэтому яйца у этой не слишком крупной птицы в отличие от остальных кукушек достаточно велики.
Самец кукушки (а собственно он и является настоящей кукушкой, так как издает хорошо всем известное «ку-ку») в брачный период ведет себя весьма коварно. Пока точно неизвестно, помогает ли он самке отыскивать подходящие гнезда. Во время откладки яйца он держится в стороне, чтобы не вызывать у хозяев беспокойства. Самка это делает одна. Она ведет себя осторожно и старается проникнуть в гнездо, когда ее никто не видит. Хозяева гнезда надолго не оставляют свою кладку. Если они замечают подкрадывающуюся к гнезду кукушку, то поднимают галдеж, пытаясь прогнать хитрую птицу за пределы своей гнездовой территории. Вот тут на сцене и появляется самец, чтобы принять удар на себя, отвлечь, увести от самки обеспокоенных пичуг.
Точно так же ведут себя хохлатые кукушки. В экспериментальной обстановке в специальном вольере, где находились гнезда сороки, черного дрозда и несколько искусственных, а их владельцы были удалены, кукушка откладывала одно яйцо в 2 суток. Самец никакого интереса к гнездам не проявлял. Когда же птиц перевели в другой вольер, где находились сизоворонки, их поведение резко изменилось. В день яйцекладки самка кукушки уже с утра дежурила у занятого дупла. Как только его хозяйка на минутку покидала гнездо, кукушка начинала издавать монотонные звуки. На ее призыв сейчас же из глубины вольера появлялся самец и либо нападал на сизоворонку, либо имитировал откладку яйца в соседнее пустое гнездо. Сизоворонка тотчас же переходила в наступление, стараясь изгнать самца со своего участка. Под натиском ее «атак» самец неторопливо отступал, стараясь увести сизоворонку подальше от гнезда. Но как только ее ярость ослабевала, самец нападал на нее сам. Убедившись, что хозяйка дупла далеко, кукушка, не мешкая, забиралась в него и откладывала яйцо. На это требовалось всего 2–3 с. Затем обе кукушки скрывались в глубине вольера.
Гнездовые паразиты имеют массу полезных приспособлений. Если у самки уже созрело яйцо, но подходящее гнездо еще не найдено, она способна задержать кладку. А в это время яйцо уже начинает развиваться; оказавшись в гнезде, оно по уровню своего развития соответствует яйцам с суточным насиживанием. Это дает кукушонку значительные преимущества перед «сводными» братьями и сестрами. Может случиться, что самка так и не найдет подходящего гнезда, тогда яйцо откладывается в первое попавшееся. Так постепенно и расширяется круг птиц, на которых паразитируют кукушки.
Гнездовые паразиты – редчайшее исключение. Большинство высших животных слывут вполне добропорядочными родителями. Семьи у животных чаще всего бывают двух типов: моногамные, т. е. парные, и полигамные, где один самец владеет целым «гаремом». Примеры многоженства общеизвестны. Гораздо реже встречается полиандрия – многомужество. Чтобы стало понятно, как полиандрия могла возникнуть, расскажем о нескольких видах переходных форм от парной семьи к многомужеству.
Необычные семьи часто встречаются у куликов. В дружной семье бекасовидного веретенника полагается, чтобы самец помогал самке насиживать яйца, и он не отлынивает от этой обязанности. Однако «дежурство» у веретенников распределено весьма своеобразно. Самка насиживает первую половину срока, а затем покидает супруга, предоставив ему право довести начатое дело до конца и воспитать малышей.
Нечто похожее наблюдается у кулика воробья. Когда самка полностью закончит яйцекладку, высиживать яйца садится самец, а она строит новое примитивное гнездышко, откладывает туда тоже четыре яйца и теперь уже насиживает сама. К числу куликов, строящих сразу два гнезда (для себя и самки), относятся и наши песчанки. При жизни на два дома недолго и до греха, поэтому неудивительно, что у некоторых самочек появляются новые мужья или возлюбленные.
Явно любвеобильным сердцем отличаются самочки небольшой птички – пятнистой трехперстки, большую часть года проводящие в Индии, Бирме, Таиланде, но весной, в период размножения, прилетающие к нам на Дальний Восток. В отличие от других птиц самочки трехперстки одеты значительно ярче и наряднее самцов. Они полностью берут на себя инициативу по созданию семьи и усиленно ухаживают за довольно инертными самцами, вкладывая в этот процесс массу энергии. Добившись в конце концов благосклонности и почувствовав себя матерью, самочка поспешно роет в земле небольшую ямку и, отложив в нее четыре яйца, оставляет их на попечение отца. Тому ничего не остается, как заняться насиживанием.
Между тем самочка времени даром не теряет. Порвав «супружеские узы», она отправляется на поиски новых кавалеров. Найдя холостого самца, легкомысленная особа приложит все силы, чтобы покорить его сердце, а затем бросит и эту новую семью. За лето она успевает до 4 раз сочетаться законным браком, но даже с четвертым супругом жить не останется.
Приведенные примеры – еще не многомужество, а всего лишь непостоянство в браке, непостоянство семьи. Настоящая полиандрия обнаружена пока лишь у тасманийской нелетающей курочки. Эта интересная птица – близкая родственница коростелей, лысух и султанских курочек. Живут длинноногие тасманийки на болотах, а гнезда в виде кучек камыша сооружают на земле недалеко от воды. Почему-то среди курочек обнаруживается большой избыток самцов. Видимо, в этом и кроется причина, почему у тасманийских курочек часто возникают брачные трио, состоящие из двух самцов и одной самки. Общим гнездовым участком единолично владеет самка. На своей суверенной территории она выделяет каждому самцу собственный участок, помогает соорудить нехитрые гнезда, откладывает в каждое до семи яиц, а в период насиживания приходит подменять «наседок», чтобы те имели возможность покормиться и немножко размяться. Самка свободно передвигается по всему своему участку, но самцы, если хотят обойтись без драк и конфликтов, вынуждены оставаться на своей половине. Как и в случае многомужества у тибетских народов, оба супруга обычно бывают кровными братьями.
Хлеб насущный
Нормальное питание – одно из необходимейших условий жизни. Особенно трудно обеспечить себя пищей хищникам. Многим из них приходится долго и упорно овладевать охотничьими приемами, использовать для этого разные приспособления. Большинство хищников, если им не придется пройти такой школы, непременно погибнут с голода, и только немногие способны обойтись без специального обучения. Головастики бесхвостых амфибий питаются растительной пищей, пока не настанет время совершить метаморфоз и в один счастливый день выйти на берег. Теперь они хищники и должны ежедневно охотиться, так как особых жировых запасов не имеют. К счастью, умение охотиться у амфибий врожденное. Поупражнявшись 2–3 дня быстро открывать рот и поворачиваться в сторону добычи, малыши ловят первую дичь. Сначала они часто промахиваются и упускают добычу, но постепенно дело налаживается.
Многие компоненты пищевого поведения кажутся произвольными, но у животных и они бывают генетически запрограммированы, в том числе и аппетит. Пустынные амфибии могут питаться только в короткие периоды, когда выпадают дожди, и потому вынуждены запасать много жира. Североамериканские лопатоноги в пустынях Мексики и Техаса с наступлением сухой погоды зарываются в землю и впадают в спячку на целых 10 месяцев. Природа здесь сурова. Следующая весна может пройти без дождей, и продолжительность спячки увеличится еще на год. Секрет выносливости – полноценное питание. Главная пища лопатоногов – термиты. Эта дичь высококалорийная и питательная. Насекомые выходят из своих убежищ лишь по ночам после сильного дождя. Лопатоног за один присест может съесть огромное количество корма: до 55 % собственной массы. Один-единственный обед обеспечит его энергетическими ресурсами больше чем на год. Лопатоногу многочисленному, чтобы накопить жирку на целый год, требуется не меньше 7 обедов, а пустынным жабам – 11–22.
Многие компоненты пищевого поведения кажутся произвольными, но у животных и они бывают генетически запрограммированы, в том числе и аппетит. Пустынные амфибии могут питаться только в короткие периоды, когда выпадают дожди, и потому вынуждены запасать много жира. Североамериканские лопатоноги в пустынях Мексики и Техаса с наступлением сухой погоды зарываются в землю и впадают в спячку на целых 10 месяцев. Природа здесь сурова. Следующая весна может пройти без дождей, и продолжительность спячки увеличится еще на год. Секрет выносливости – полноценное питание. Главная пища лопатоногов – термиты. Эта дичь высококалорийная и питательная. Насекомые выходят из своих убежищ лишь по ночам после сильного дождя. Лопатоног за один присест может съесть огромное количество корма: до 55 % собственной массы. Один-единственный обед обеспечит его энергетическими ресурсами больше чем на год. Лопатоногу многочисленному, чтобы накопить жирку на целый год, требуется не меньше 7 обедов, а пустынным жабам – 11–22.