Ученые установили, что при поиске рыбы животное издавало скрипучие звуки. Наличие эхолокации у дельфинов было установлено.
С легкой руки Шевилла удивительно симпатичные афалины стали излюбленным объектом исследователей, и именно их человек попытался использовать в качестве своих помощников при работе в открытом океане.
В последние годы о дельфинах написаны горы книг. Обычно авторы научно-популярных произведений приписывают дельфинам прямо-таки врожденную любовь к людям. Подобная оценка дружелюбия дельфинов сильно преувеличена. Действительно, известно несколько случаев, когда животные, живущие на свободе, вступали в контакт с людьми. Это исключение, а не правило. Видимо, животные, подплывающие к пляжам и набережным, в прошлом хоть ненадолго являлись пленниками человека. Несколько лет назад молодой самец по кличке Галс, участвовавший в съемках научно-популярного фильма «Язык животных», благодаря шторму, разрушившему вольер, где его содержали, неожиданно получил свободу.
Через некоторое время он объявился у евпаторийских пляжей, Галс заходил на мелководье, смело подплывал к купающимся, терся о ноги людей, разрешал себя гладить, охотно катал на спине детей. Он появлялся там столь регулярно, что пришлось организовать на берегу продажу рыбы для желающих угостить морского гостя.
Теперь общеизвестно, что афалины неплохо приручаются, но не следует думать, что недавно отловленные дельфины лезут из кожи, чтобы пообщаться с человеком. Все, кому регулярно приходилось иметь с ними дело, знают, сколько труда нужно приложить, чтобы животное, помещенное в ванну, не вздрагивало от прикосновения человеческой руки. Часто пойманные животные по несколько недель отказываются от пищи, не подплывают к стенкам бассейна, боятся коснуться любого плавающего в нем предмета. Особенно трудно приручаются старые животные, занимавшие ведущее положение в стадной иерархии. Если такого дельфина поместить одного в просторном бассейне и пытаться наладить с ним отношения, не входя в воду, могут пройти годы, а сближения не произойдет.
Мне довелось иметь дело с крупным самцом. Животное находилось в неволе полгода. За это время его безуспешно пытались включить в эксперимент. Дельфин решительно сторонился людей. Все светлое время дня, пока вокруг сновали люди, он находился в самом центре вольера всегда в одной и той же позе, мордой к мосткам. Такая позиция позволяла животному следить за людьми. Не был виден только отдаленный конец вольера, находящийся позади. Но это было достаточно далеко, непосредственная «опасность» со стороны людей угрожать оттуда не могла, и дельфин мирился с отсутствием информации о состоянии собственного тыла.
Несмотря на продолжительную жизнь в плену, животное в присутствии людей отказывалось есть. Лишь серьезное сокращение дневного рациона и несколько недель, потраченных на то, чтобы дельфин привык к непрерывному пребыванию людей около его отсека, привели к тому, что он, наконец, изредка отваживался перекусить рыбкой, брошенной под самый нос. Но даже много месяцев спустя дельфин не брал рыбу у стенок и в углах вольера и не прикасался к рыбе, успевшей опуститься на метр-полтора от поверхности. Животное избегало надолго нырять, инстинктивно понимая, что людей благоразумнее держать в поле зрения.
Необщительные дельфины совсем не редкость. Чтобы преодолеть страх по отношению к человеку, животное надолго помещают в тесный бассейн или в ванну, где ему при всем желании не удается избежать контакта с навязчивым дрессировщиком. Многократно убедившись, что общение с человеком неопасно, животное меняет свое отношение к неуклюжему двуногому существу, приходящему к нему утром с ведром рыбы. Только теперь оно становится тем милым существом, каждый миг общения с которым доставляет радость. Теперь дельфин сам нуждается в обществе людей. Заметив, что вы собираетесь уходить, животное применяет все трюки, освоенные в неволе, лишь бы удержать вас у вольера подольше.
Оно будет жонглировать медузой, выпрыгивать из воды и без малейшего всплеска уходить на глубину или наоборот со страшным шумом плюхаться вниз, широко раскрывать улыбающуюся пасть, крякать и производить другие звуки, а если ничего не помогает, просто окатит вас водой.
Прирученные дельфины легко поддаются дрессировке, их смело можно выпускать в море, и они не удерут. А если все же попользуются свободой, то непременно время от времени будут наведываться в гости. И отнюдь не для того, чтобы подкормиться даровой рыбой. Дельфины — рабы привычек.
Вновь переключившись на питание живой рыбой, они будут игнорировать мороженую. Дельфины возвращаются к людям из одного желания пообщаться. Это несомненно свидетельствует о высоком интеллекте.
Психика дельфинов своеобразна. Обычные условные рефлексы, образующиеся у собаки за двадцать-тридцать минут, у них нередко вырабатываются медленно и становятся прочными лишь через месяц-полтора систематических упражнений.
Простейшие навыки, вроде нажатия рылом на рычаг, удается образовать не у каждого животного. Только подражая уже обученным дельфинам, они осваивают новые трюки достаточно легко. Проявлением крайней глупости кажется неумение недавно отловленных дельфинов удрать из сетевого вольера, стенки которого едва выступают над водой. Этому их нужно учить! А между тем выпрыгивать из воды на метр и больше для животных — не более чем детская забава.
Другие особенности поведения, напротив, свидетельствуют о значительных умственных способностях дельфинов. Они обладают врожденной страстью к подражанию, перенимая друг от друга различные приемы эквилибристики. О высоком интеллекте говорит любовь к играм. Животные играют самозабвенно, балансируют мячом, подбрасывают в воздух и ловят различные предметы, устраивают коллективные игры.
Нередко в бассейне, где обитает группа дельфинов, игра продолжается весь день. Только обед прерывает веселые забавы.
Широко известны случаи, когда дельфины спасали утопающих, защищали купальщиков от акул. Принято считать, что это тоже одно из проявлений их высокого интеллекта.
Однако надо сказать, что взаимопомощь между членами стада китообразных строится на основе врожденных рефлексов. Она запрограммирована генетически. И отдельные случаи «помощи» человеку тоже скорее следствие слепого инстинкта, чем разума.
Другая весьма интересная особенность поведения дельфинов — отсутствие агрессивности по отношению к человеку. Это не значит, что животные относятся к людям с врожденной симпатией. Когда в бассейн к дельфинам спускается незнакомый или неприятный им человек, они могут выразить ему свое отрицательное отношение, подплывая поближе и испражняясь. Нетрудно догадаться, что общество этого человека их не устраивает. Сама по себе приручаемость животных ни в коем случае не может характеризовать интеллект ни с хорошей стороны, ни с плохой. А отсутствие агрессивности, вероятно, не проявление разума, а инстинкт, полученный от предков.
Когда 100 миллионов лет назад предки современных китообразных делали первые попытки переселиться в воду, они не встретили в океанах опасных врагов. Вот инстинкт агрессии и угас. 100 миллионов лет — срок вполне достаточный, чтобы избавиться от любой дурной привычки.
Киты-малютки
Эксцентрики
С легкой руки Шевилла удивительно симпатичные афалины стали излюбленным объектом исследователей, и именно их человек попытался использовать в качестве своих помощников при работе в открытом океане.
В последние годы о дельфинах написаны горы книг. Обычно авторы научно-популярных произведений приписывают дельфинам прямо-таки врожденную любовь к людям. Подобная оценка дружелюбия дельфинов сильно преувеличена. Действительно, известно несколько случаев, когда животные, живущие на свободе, вступали в контакт с людьми. Это исключение, а не правило. Видимо, животные, подплывающие к пляжам и набережным, в прошлом хоть ненадолго являлись пленниками человека. Несколько лет назад молодой самец по кличке Галс, участвовавший в съемках научно-популярного фильма «Язык животных», благодаря шторму, разрушившему вольер, где его содержали, неожиданно получил свободу.
Через некоторое время он объявился у евпаторийских пляжей, Галс заходил на мелководье, смело подплывал к купающимся, терся о ноги людей, разрешал себя гладить, охотно катал на спине детей. Он появлялся там столь регулярно, что пришлось организовать на берегу продажу рыбы для желающих угостить морского гостя.
Теперь общеизвестно, что афалины неплохо приручаются, но не следует думать, что недавно отловленные дельфины лезут из кожи, чтобы пообщаться с человеком. Все, кому регулярно приходилось иметь с ними дело, знают, сколько труда нужно приложить, чтобы животное, помещенное в ванну, не вздрагивало от прикосновения человеческой руки. Часто пойманные животные по несколько недель отказываются от пищи, не подплывают к стенкам бассейна, боятся коснуться любого плавающего в нем предмета. Особенно трудно приручаются старые животные, занимавшие ведущее положение в стадной иерархии. Если такого дельфина поместить одного в просторном бассейне и пытаться наладить с ним отношения, не входя в воду, могут пройти годы, а сближения не произойдет.
Мне довелось иметь дело с крупным самцом. Животное находилось в неволе полгода. За это время его безуспешно пытались включить в эксперимент. Дельфин решительно сторонился людей. Все светлое время дня, пока вокруг сновали люди, он находился в самом центре вольера всегда в одной и той же позе, мордой к мосткам. Такая позиция позволяла животному следить за людьми. Не был виден только отдаленный конец вольера, находящийся позади. Но это было достаточно далеко, непосредственная «опасность» со стороны людей угрожать оттуда не могла, и дельфин мирился с отсутствием информации о состоянии собственного тыла.
Несмотря на продолжительную жизнь в плену, животное в присутствии людей отказывалось есть. Лишь серьезное сокращение дневного рациона и несколько недель, потраченных на то, чтобы дельфин привык к непрерывному пребыванию людей около его отсека, привели к тому, что он, наконец, изредка отваживался перекусить рыбкой, брошенной под самый нос. Но даже много месяцев спустя дельфин не брал рыбу у стенок и в углах вольера и не прикасался к рыбе, успевшей опуститься на метр-полтора от поверхности. Животное избегало надолго нырять, инстинктивно понимая, что людей благоразумнее держать в поле зрения.
Необщительные дельфины совсем не редкость. Чтобы преодолеть страх по отношению к человеку, животное надолго помещают в тесный бассейн или в ванну, где ему при всем желании не удается избежать контакта с навязчивым дрессировщиком. Многократно убедившись, что общение с человеком неопасно, животное меняет свое отношение к неуклюжему двуногому существу, приходящему к нему утром с ведром рыбы. Только теперь оно становится тем милым существом, каждый миг общения с которым доставляет радость. Теперь дельфин сам нуждается в обществе людей. Заметив, что вы собираетесь уходить, животное применяет все трюки, освоенные в неволе, лишь бы удержать вас у вольера подольше.
Оно будет жонглировать медузой, выпрыгивать из воды и без малейшего всплеска уходить на глубину или наоборот со страшным шумом плюхаться вниз, широко раскрывать улыбающуюся пасть, крякать и производить другие звуки, а если ничего не помогает, просто окатит вас водой.
Прирученные дельфины легко поддаются дрессировке, их смело можно выпускать в море, и они не удерут. А если все же попользуются свободой, то непременно время от времени будут наведываться в гости. И отнюдь не для того, чтобы подкормиться даровой рыбой. Дельфины — рабы привычек.
Вновь переключившись на питание живой рыбой, они будут игнорировать мороженую. Дельфины возвращаются к людям из одного желания пообщаться. Это несомненно свидетельствует о высоком интеллекте.
Психика дельфинов своеобразна. Обычные условные рефлексы, образующиеся у собаки за двадцать-тридцать минут, у них нередко вырабатываются медленно и становятся прочными лишь через месяц-полтора систематических упражнений.
Простейшие навыки, вроде нажатия рылом на рычаг, удается образовать не у каждого животного. Только подражая уже обученным дельфинам, они осваивают новые трюки достаточно легко. Проявлением крайней глупости кажется неумение недавно отловленных дельфинов удрать из сетевого вольера, стенки которого едва выступают над водой. Этому их нужно учить! А между тем выпрыгивать из воды на метр и больше для животных — не более чем детская забава.
Другие особенности поведения, напротив, свидетельствуют о значительных умственных способностях дельфинов. Они обладают врожденной страстью к подражанию, перенимая друг от друга различные приемы эквилибристики. О высоком интеллекте говорит любовь к играм. Животные играют самозабвенно, балансируют мячом, подбрасывают в воздух и ловят различные предметы, устраивают коллективные игры.
Нередко в бассейне, где обитает группа дельфинов, игра продолжается весь день. Только обед прерывает веселые забавы.
Широко известны случаи, когда дельфины спасали утопающих, защищали купальщиков от акул. Принято считать, что это тоже одно из проявлений их высокого интеллекта.
Однако надо сказать, что взаимопомощь между членами стада китообразных строится на основе врожденных рефлексов. Она запрограммирована генетически. И отдельные случаи «помощи» человеку тоже скорее следствие слепого инстинкта, чем разума.
Другая весьма интересная особенность поведения дельфинов — отсутствие агрессивности по отношению к человеку. Это не значит, что животные относятся к людям с врожденной симпатией. Когда в бассейн к дельфинам спускается незнакомый или неприятный им человек, они могут выразить ему свое отрицательное отношение, подплывая поближе и испражняясь. Нетрудно догадаться, что общество этого человека их не устраивает. Сама по себе приручаемость животных ни в коем случае не может характеризовать интеллект ни с хорошей стороны, ни с плохой. А отсутствие агрессивности, вероятно, не проявление разума, а инстинкт, полученный от предков.
Когда 100 миллионов лет назад предки современных китообразных делали первые попытки переселиться в воду, они не встретили в океанах опасных врагов. Вот инстинкт агрессии и угас. 100 миллионов лет — срок вполне достаточный, чтобы избавиться от любой дурной привычки.
Киты-малютки
Китов в Мировом океане за последние десятилетия стало заметно меньше. У людей сухопутных профессий немного шансов повидать живого исполина. Чтобы познакомиться с их жизнью, нужно совершить длительное путешествие. Мне же посчастливилось первого живого кита увидеть на берегу.
Дело были в Крыму, в тенистой аллее биостанции. По усыпанной ракушечником дорожке мне навстречу, широко шагая, шел юноша, держа на вытянутых руках кита, как берут в роддоме своих отпрысков мужчины, только что ставшие отцами.
А кит смотрел на меня своими маленькими подслеповатыми глазами и при каждом шаге вздрагивал. Это был самый настоящий живой кит, но только кит-малютка. Я назвал его так не потому, что он был новорожденным. У китов, даже только что появившихся на свет, малышей приходится измерять метрами и центнерами или даже тоннами. В руках у встретившегося мне парня был представитель самых маленьких китообразных — дельфин-азовка, или, как его следует величать согласно зоологической классификации, обыкновенная морская свинья. Киты-малютки распространены очень широко. Обыкновенные свиньи — жители северного полушария. В отличие от большинства дельфинов они мало боятся холода и заселяют прибрежные зоны Европы, Азии и Америки, от Баренцева моря до Дакара, заходя во все внутренние моря: Черное, Белое и Балтийское.
Азовки — самые маленькие морские свиньи. Их средний вес едва превышает 30 кг, самки крупнее самцов. Голова у азовки короткая, курносая, клюв не выражен, лобная подушка пологая. Спина цвета мокрой автомобильной камеры — от темно-серого до черного, брюхо значительно светлее. Живут азовки небольшими семьями. Лишь вокруг больших рыбьих стай возникают их крупные скопления. Летом морские свиньи приходят в северные районы Черного моря, появляются у берегов Крыма, идут нагуливать жирок в Азовское море. Под водой способны пробыть недолго, 6—7 мин, и ныряют неглубоко. Ловят тихоходных рыб — бычков, атерин.
Совсем мелкую рыбешку, вроде хамсы, сосут через слегка приоткрытый рот прямо от целой стаи. Они настоящие труженики: чтобы наесться досыта, им нужно наловить 4—5 кг рыбы, а в холодную пору года — на 1—2 кг больше.
Азовок в Черном море много, но это не те дельфины, которыми мы любуемся с борта теплохода или с ялтинских набережных. Они не умеют выпрыгивать из воды, и хотя часто поднимаются к поверхности, чтобы обновить запас воздуха, сам акт дыхания занимает короткое мгновение, совершаясь походя, ни на секунду не задерживая поступательного движения, при этом голова почти не показывается над поверхностью моря, так что заметить стайку дельфинов очень трудно. Про азовку не скажешь, что это интеллектуал. Некоторые дрессировщики утверждают, что они не поддаются дрессировке. С подобным безапелляционным мнением вряд ли можно согласиться. Несомненно, морские свиньи менее общительны, чем прославленные афалины. Они не проявляют к человеку особого интереса или не умеют его выразить.
На мысль о крайнем примитивизме морских свиней наталкивает однообразие их поведения. Всю жизнь азовки проводят в движении. Выпущенные в бассейн, они и днем и ночью плывут и плывут, делая под водой круг за кругом. Спать, зависнув у поверхности, как поступают афалины они не умеют.
Но, видимо, их можно многому научить. Когда в неволе кит малютка оказывается в компании афалин, он, случается, за несколько дней перенимает у них манеру спать на поверхности или выпрыгивать из воды.
Советские исследователи эхолокации не испытывают к азовкам особого почтения. Даже самые восторженные исследователи не рискнут назвать их нашими братьями по разуму.
Между тем морские свиньи сыграли значительную роль в изучении способности морских млекопитающих к акустическому зондированию пространства. В науке один эксперимент не делает погоды. Он обязательно должен быть подтвержден. Одновременно с супругами Шевилл во Флориде проводила исследование группа У. Келлога. В их распоряжении были две морские свиньи, которых содержали в небольшом пруду на берегу Мексиканского залива. В дно пруда были забиты металлические прутья. Чтобы животные не могли видеть стержни, воду систематически взмучивали. В совершенно мутной воде дельфины ловко сновали между стержнями, не прикасаясь к ним даже хвостом.
Исследователей продолжал грызть червь сомнения. А вдруг у дельфинов зрение столь совершенно, что мутная вода им не помеха?! Опыты продолжили. Пруд разгородили сетчатой стенкой, оставив в ней два прохода, позволявших животным переходить из одного отсека в другой. Сигналом для перехода служил всплеск брошенной в воду рыбы. Во время опыта ученые закрывали то один то другой из проходов куском прозрачного плексигласа, который и в прозрачной воде увидеть невозможно. Дельфины и тут не были обескуражены. Если оба проходи оказывались закрытыми, они даже не пытались проникнуть в соседний отсек. Когда же один из проходов оказывался свободным, животные еще издалека уверенно направлялись в его сторону. Не было случая, чтобы дельфин стукнулся рылом о невидимую преграду или по ошибке близко подплыл к ней. Еще в одном варианте опытов животным бросали в бассейн различные предметы. Бросали сзади, чтобы дельфины не могли видеть, что упало в воду. Любопытные звери тотчас поворачивались на всплеск, издавали серии локационных щелчков и, нащупав локационным лучом тонущий предмет, бросались за ним вдогонку. Локатор дельфинов оказался столь чувствительным, что в мутной воде они мгновенно обнаруживали стеклянную бусинку или крохотную свинцовую дробинку. Провести животных не удавалось. Если в бассейн выливали полчашки воды, животные мгновенно поворачивались и, пошарив акустическим прожектором, продолжали заниматься своим делом, не давая себе труда подплыть и убедиться, что в бассейне не появилось ничего интересного, — настолько они были уверены в показаниях своего локатора.
Окончательно убедиться в локационных способностях китообразных исследователям помогли гастрономические привычки животных. Дельфины — существа очень консервативные. Привыкнув к какому-то одному виду пищи, они с большим трудом переключаются на новые объекты питания. Часто подолгу голодают, но категорически отказываются от обеда, если меню для них непривычно. Поначалу исследователи еще не знали об этой особенности дельфинов, а главное — не хотели с ней считаться, опасаясь, что однообразная пища причинит их здоровью непоправимый вред. Келлог иногда закупал для своих подопечных рыбу разных видов, пытаясь как-то разнообразить их меню. Исследователей удивило не только то, что дельфины отвергали новое угощение, но и их способность различать в мутной воде двух одинаковых по размеру и очень похожих по форме и окраске рыб разных видов, даже не подплывая к ним вплотную. Одних они охотно ели, от других равнодушно отворачивались. Сам Келлог, имея возможность детально рассматривать рыб далеко не сразу научился их различать. Эксперименты Келлога показали, что эхолокация широко распространена в мире китообразных, так как азовки не состоят в близком родстве с афалинами, с которыми работали Шевиллы.
И после опытов Келлога еще оставалось немало скептиков, не верящих в существование гидроэхолокации. Их смущала мысль, а вдруг вода недостаточно мутная и дельфин все же кое-что видит!
Окончательное решение вопрос об эхолокации получил после проведения экспериментов на животных, «ослепленных» с помощью надетых на глаза резиновых полусфер. Поведение дельфина, который теперь-то уж действительно не мог ничего видеть, совершенно не изменилось. Животное отлично ориентировалось в своем помещении, отыскивало корм, на какие бы мелкие кусочки ни резалась рыба, находило брошенные в воду предметы, охотно и точно выполняло все трюки, которым было обучено. Ученый мир окончательно поверил в эхолокационные способности животных.
Афалины дали повод ученым заподозрить у китообразных способность к гидроэхолокации. Опыты на морских свиньях окончательно нарушили душевный покой десятков инженеров и гидроакустиков, которым захотелось узнать, как устроен эхолокатор дельфинов. Они стали началом длинной серии экспериментов. Постоянными объектами подобных исследований по-прежнему остаются афалины и морские свиньи.
Дело были в Крыму, в тенистой аллее биостанции. По усыпанной ракушечником дорожке мне навстречу, широко шагая, шел юноша, держа на вытянутых руках кита, как берут в роддоме своих отпрысков мужчины, только что ставшие отцами.
А кит смотрел на меня своими маленькими подслеповатыми глазами и при каждом шаге вздрагивал. Это был самый настоящий живой кит, но только кит-малютка. Я назвал его так не потому, что он был новорожденным. У китов, даже только что появившихся на свет, малышей приходится измерять метрами и центнерами или даже тоннами. В руках у встретившегося мне парня был представитель самых маленьких китообразных — дельфин-азовка, или, как его следует величать согласно зоологической классификации, обыкновенная морская свинья. Киты-малютки распространены очень широко. Обыкновенные свиньи — жители северного полушария. В отличие от большинства дельфинов они мало боятся холода и заселяют прибрежные зоны Европы, Азии и Америки, от Баренцева моря до Дакара, заходя во все внутренние моря: Черное, Белое и Балтийское.
Азовки — самые маленькие морские свиньи. Их средний вес едва превышает 30 кг, самки крупнее самцов. Голова у азовки короткая, курносая, клюв не выражен, лобная подушка пологая. Спина цвета мокрой автомобильной камеры — от темно-серого до черного, брюхо значительно светлее. Живут азовки небольшими семьями. Лишь вокруг больших рыбьих стай возникают их крупные скопления. Летом морские свиньи приходят в северные районы Черного моря, появляются у берегов Крыма, идут нагуливать жирок в Азовское море. Под водой способны пробыть недолго, 6—7 мин, и ныряют неглубоко. Ловят тихоходных рыб — бычков, атерин.
Совсем мелкую рыбешку, вроде хамсы, сосут через слегка приоткрытый рот прямо от целой стаи. Они настоящие труженики: чтобы наесться досыта, им нужно наловить 4—5 кг рыбы, а в холодную пору года — на 1—2 кг больше.
Азовок в Черном море много, но это не те дельфины, которыми мы любуемся с борта теплохода или с ялтинских набережных. Они не умеют выпрыгивать из воды, и хотя часто поднимаются к поверхности, чтобы обновить запас воздуха, сам акт дыхания занимает короткое мгновение, совершаясь походя, ни на секунду не задерживая поступательного движения, при этом голова почти не показывается над поверхностью моря, так что заметить стайку дельфинов очень трудно. Про азовку не скажешь, что это интеллектуал. Некоторые дрессировщики утверждают, что они не поддаются дрессировке. С подобным безапелляционным мнением вряд ли можно согласиться. Несомненно, морские свиньи менее общительны, чем прославленные афалины. Они не проявляют к человеку особого интереса или не умеют его выразить.
На мысль о крайнем примитивизме морских свиней наталкивает однообразие их поведения. Всю жизнь азовки проводят в движении. Выпущенные в бассейн, они и днем и ночью плывут и плывут, делая под водой круг за кругом. Спать, зависнув у поверхности, как поступают афалины они не умеют.
Но, видимо, их можно многому научить. Когда в неволе кит малютка оказывается в компании афалин, он, случается, за несколько дней перенимает у них манеру спать на поверхности или выпрыгивать из воды.
Советские исследователи эхолокации не испытывают к азовкам особого почтения. Даже самые восторженные исследователи не рискнут назвать их нашими братьями по разуму.
Между тем морские свиньи сыграли значительную роль в изучении способности морских млекопитающих к акустическому зондированию пространства. В науке один эксперимент не делает погоды. Он обязательно должен быть подтвержден. Одновременно с супругами Шевилл во Флориде проводила исследование группа У. Келлога. В их распоряжении были две морские свиньи, которых содержали в небольшом пруду на берегу Мексиканского залива. В дно пруда были забиты металлические прутья. Чтобы животные не могли видеть стержни, воду систематически взмучивали. В совершенно мутной воде дельфины ловко сновали между стержнями, не прикасаясь к ним даже хвостом.
Исследователей продолжал грызть червь сомнения. А вдруг у дельфинов зрение столь совершенно, что мутная вода им не помеха?! Опыты продолжили. Пруд разгородили сетчатой стенкой, оставив в ней два прохода, позволявших животным переходить из одного отсека в другой. Сигналом для перехода служил всплеск брошенной в воду рыбы. Во время опыта ученые закрывали то один то другой из проходов куском прозрачного плексигласа, который и в прозрачной воде увидеть невозможно. Дельфины и тут не были обескуражены. Если оба проходи оказывались закрытыми, они даже не пытались проникнуть в соседний отсек. Когда же один из проходов оказывался свободным, животные еще издалека уверенно направлялись в его сторону. Не было случая, чтобы дельфин стукнулся рылом о невидимую преграду или по ошибке близко подплыл к ней. Еще в одном варианте опытов животным бросали в бассейн различные предметы. Бросали сзади, чтобы дельфины не могли видеть, что упало в воду. Любопытные звери тотчас поворачивались на всплеск, издавали серии локационных щелчков и, нащупав локационным лучом тонущий предмет, бросались за ним вдогонку. Локатор дельфинов оказался столь чувствительным, что в мутной воде они мгновенно обнаруживали стеклянную бусинку или крохотную свинцовую дробинку. Провести животных не удавалось. Если в бассейн выливали полчашки воды, животные мгновенно поворачивались и, пошарив акустическим прожектором, продолжали заниматься своим делом, не давая себе труда подплыть и убедиться, что в бассейне не появилось ничего интересного, — настолько они были уверены в показаниях своего локатора.
Окончательно убедиться в локационных способностях китообразных исследователям помогли гастрономические привычки животных. Дельфины — существа очень консервативные. Привыкнув к какому-то одному виду пищи, они с большим трудом переключаются на новые объекты питания. Часто подолгу голодают, но категорически отказываются от обеда, если меню для них непривычно. Поначалу исследователи еще не знали об этой особенности дельфинов, а главное — не хотели с ней считаться, опасаясь, что однообразная пища причинит их здоровью непоправимый вред. Келлог иногда закупал для своих подопечных рыбу разных видов, пытаясь как-то разнообразить их меню. Исследователей удивило не только то, что дельфины отвергали новое угощение, но и их способность различать в мутной воде двух одинаковых по размеру и очень похожих по форме и окраске рыб разных видов, даже не подплывая к ним вплотную. Одних они охотно ели, от других равнодушно отворачивались. Сам Келлог, имея возможность детально рассматривать рыб далеко не сразу научился их различать. Эксперименты Келлога показали, что эхолокация широко распространена в мире китообразных, так как азовки не состоят в близком родстве с афалинами, с которыми работали Шевиллы.
И после опытов Келлога еще оставалось немало скептиков, не верящих в существование гидроэхолокации. Их смущала мысль, а вдруг вода недостаточно мутная и дельфин все же кое-что видит!
Окончательное решение вопрос об эхолокации получил после проведения экспериментов на животных, «ослепленных» с помощью надетых на глаза резиновых полусфер. Поведение дельфина, который теперь-то уж действительно не мог ничего видеть, совершенно не изменилось. Животное отлично ориентировалось в своем помещении, отыскивало корм, на какие бы мелкие кусочки ни резалась рыба, находило брошенные в воду предметы, охотно и точно выполняло все трюки, которым было обучено. Ученый мир окончательно поверил в эхолокационные способности животных.
Афалины дали повод ученым заподозрить у китообразных способность к гидроэхолокации. Опыты на морских свиньях окончательно нарушили душевный покой десятков инженеров и гидроакустиков, которым захотелось узнать, как устроен эхолокатор дельфинов. Они стали началом длинной серии экспериментов. Постоянными объектами подобных исследований по-прежнему остаются афалины и морские свиньи.
Эксцентрики
В ноябре 1968 года в небольшой поселок Саккура, лежащий на берегу реки Инд, прибыла экспедиция американских ученых. Они собирались изучать гангского слепого дельфина. Местные жители отлично знали этих животных и нередко охотились на них, так как мясо дельфинов считается достаточно вкусным. Однако одно дело добыть на ужин хорошо упитанного зверя, и совсем другое — поймать его живьем, не нанеся при этом серьезных увечий. Таким промыслом в Западном Пакистане никогда не занимались. Все же за несколько ночных охот с помощью сетей рыбакам удалось отловить трех самок, соблазнившихся живой рыбой-кошкой. Дельфины оказались небольшими. Длина самого маленького была 107 см, а вес равнялся 19,5 кг. Самое крупное животное достигало в длину 121 см и весило почти 26 кг.
Чтобы животные перед дальней дорогой хорошо отдохнули, их выпустили в бассейн. Сначала дельфины плавали у поверхности, как бы набираясь сил, дышали полной грудью, пуская пузыри, затем стали нырять, появляясь на поверхности, только чтобы сделать вдох. Наблюдавшие за ними исследователи занялись своими делами: вода в бассейне была такая же мутная, как и в Инде, и что делали дельфины в глубине, не было видно.
На другой день самолет доставил дельфинов в Карачи.
Здесь предполагалось сделать двухдневную остановку. Животных поместили в заранее приготовленный бассейн с чистой, прозрачной водой. Возможно, это был первый случай, когда людям представилась возможность понаблюдать за повадками пресноводных китов. Ученые были потрясены: под водой дельфины плавали только на боку! Животные держались у самого дна, касаясь его ластами, или проносились над ним всего в двух-трех сантиметрах. При этом голова была слегка опущена вниз, а хвост приподнят. В общем дельфины плавали параллельно дну, но держась к нему под углом 10°! Их движения были резко асимметричны: самое крупное животное плавало только на левом боку и всегда двигалось по часовой стрелке, два других дельфина — на правом боку и только против часовой стрелки. Не правда ли, странная асимметрия!
Отдохнув, дельфины снова двинулись в путь и в тот же день прибыли в Токио. После нового отдыха они отправились в последний перелет в Сан-Франциско. За пять суток животные покрыли почти 18000 км. доставив своим сопровождающим немало хлопот. Звери отказались обедать. Какую бы рыбу им ни предлагали, дельфины не обращали на нее внимания. Ученые бросились к рыбакам, раздобыли у них живую рыбу. Но и она не повысила аппетита пленников. Пришлось кормить их насильно.
К сожалению, в неволе дельфины прожили очень недолго. Животные заболели воспалением легких, и спасти их не удалось. Первый дельфин прожил около месяца, последний умер на сорок четвертый день. Краткость знакомства с индийскими гостями не помешала ученым убедиться, что речные дельфины Ганга обладают превосходным эхолокатором. Несмотря на отсутствие зрения, они прекрасно ориентировались и никогда не натыкались на подводные предметы.
В отличие от всех остальных китообразных, которые пользуются эхолокацией только в темноте, в сложной обстановке или при поиске мелких предметов, гангский дельфин генерирует локационные посылки непрерывно, по 20—50 импульсов в секунду. У слепого животного нет другого способа обнаружить препятствие, и ему поневоле приходится беспрерывно прощупывать окружающее пространство. Звуки, используемые для локации, имеют частоту 15—60 кГц. В этом отношении они сходны с локационными посылками прочих пресноводных дельфинов.
У индийского дельфина три близких родственника — китайский озерный дельфин, лаплатский дельфин и амазонская иния. Пресноводные дельфины — самое древнее семейство зубатых китов. Все они имеют очень подвижную голову, длинное вытянутое рыло, усаженное на конце жесткими осязательными волосками, вероятно, помогающими речным дельфинам выкапывать из донного ила червей и моллюсков.
Меньше всего изучен китайский дельфин. Живет он только в одном месте — в озере Дуптииху. Этот достаточно крупный речной кит достигает в длину 2 м и весит до 120 кг. В соответствии с наиболее распространенной среди дельфинов модой туловище и голова у него серые, а брюхо и грудь более светлые. Дыхало, как и у остальных дельфинов, находится на темени, но сдвинуто влево. Опять асимметрия. Чем она вызвана, пока не ясно.
Хотя озеро Дунтинху находится не в какой-то глуши, а в довольно густонаселенных районах Китая, о существовании озерного дельфина ученым стало известно лишь в 1918 году.
Живет он небольшими стайками — от 3 до 10—12 зверей, питается главным образом донными животными. Из рыб в желудках дельфинов чаще всего находили угрей и сомов. Оба вида рыб умеют зарываться в ил где их, по-видимому, дельфин и находит. Моллюсков и ракообразных, прежде чем проглотить, слегка пережевывает, раздавливая их известковые раковины или хитиновый панцирь.
Амазонские инии еще крупнее — до 2,5 м в длину и до 130 кг весом. Их бледно-голубые спины и невысокие фонтанчики, выпускаемые при выдохе, можно видеть во многих крупных реках Южной Америки, от устья и далеко в глубь континента. Когда наступает период бесконечных тропических дождей и реки, выйдя из берегов, на сотни километров затопляют окружающие джунгли, инии кочуют по залитому водой девственному лесу легко попадая из Амазонки в Ориноко и наоборот. Питаются инии рыбой. В том числе не брезгуют грозой Амазонки — пираньей. Своим длинным, покрытым чувствительными волосками и слегка загнутым вниз клювом ловко подбирают со дна пресноводных крабов и, раскусив, проглатывают. Длинные ряды слегка морщинистых зубов выполняют у иний двоякую функцию: передние служат для удержания добычи, задние используются для жевания.
В последние годы инии стали любимцами зоопарков и цирков. Они настолько очаровали зрителей, что теперь их завозят и в районы, удаленные от океанских побережий, где содержать морских животных не так-то просто. Инии стали отличным украшением и морских аквариумов. Инии легко приручаются, охотно вступают в контакт с дрессировщиками и посетителями зоопарков. На воле они очень редко выпрыгивают или даже выглядывают из воды. Этому им приходится специально обучаться в неволе. Хотя инии неплохо видят, они оснащены отличным эхолокатором и используют его во время охоты даже в совершенно прозрачной воде.
Самые маленькие в компании пресноводных китов — дельфины Ла-Платы. Их рост никогда не достигает 2 м, а вес — 35 кг. Это самое зубастое млекопитающее нашей планеты: пасть лаплатского дельфина украшают 240 зубов. Живут киты-малютки в устье Ла-Платы и в прибрежной зоне Атлантического океана. Ученые подозревают, что ежегодно с наступлением холодов они мигрируют ближе к экватору. Точными сведениями об этих миграциях зоологи пока не располагают. Вообще о лаплатских дельфинах известно мало. Эти животные не собираются в стаи и не приближаются к кораблям и лодкам. Правда они часто попадают в рыбачьи сети. Но разве может мертвый кит поведать исследователям о своей жизни?
За год у берегов Уругвая добывают до полутора тысяч лаплатских дельфинов. Их мясо рыбаки используют как приманку при ловле акул. Дельфины других видов так часто в сети не попадают. Их эхолокационный аппарат способен заблаговременно обнаружить коварную ловушку. Создавалось впечатление, что лаплатский дельфин не способен пользоваться эхолокацией. Это предположение подтверждалось еще и тем, что в желудках китов-малюток находили главным образом крупных рыб, способных светиться и постоянно издающих достаточно громкие звуки. Таких рыб можно ловить даже ночью, не прибегая к эхолокации.
Чтобы разобраться, как ориентируются киты-малютки в океане, группа французских и уругвайских ученых провела специальное исследование. Экспедиция обосновалась на берегу океана в маленькой уругвайской деревушке Пунта-дель-Дьяволо. Все светлое время дня несколько ученых проводили в море с двумя местными рыбаками, напряженно всматриваясь в его поверхность и вслушиваясь в подводные звуки с помощью опущенных на глубину гидрофонов.
Утром у побережья царила тишина, лишь к 10—11 часам начинало раздаваться хрюканье и кряканье. Это просыпались рыбы-мичманы. К полудню хрюканья звучали уже чаще и к 15—16 часам сливались в сплошной хор. Звуки моря тщательно записывались с помощью магнитофона. Иногда, прослушивая на берегу сделанные за день записи, ученые с удивлением обнаруживали эхолокационные щелчки каких-то дельфинов, хотя самих животных возле лодки никто не видел.
Лаплатских дельфинов заметить в море очень трудно. Их спинной плавник не настолько высок, чтобы выглядывать из воды, когда животные плывут близ поверхности. Из воды киты-малютки никогда не выпрыгивают, а темя, где расположено дыхало, поднимают к поверхности всего на 2—3 с. За два месяца работы ученым посчастливилось только шесть раз увидеть китов-малюток и только один раз услышать издаваемые ими звуки. В этот день два дельфина четыре раза подплывали к лодке на расстояние 25 м и на 4—6 с. показывались наблюдателям. Так как в этот день другие дельфины в этом районе моря не появлялись, ученые решили, что записанные звуки принадлежат киту-малютке.
Зарегистрированные исследователями щелчки похожи на звуки, издаваемые другими дельфинами. Низкочастотные звуки не превышали 3 кГц. средние лежали в диапазоне 10—16, а высокочастотные достигали 18—24 кГц. Длительность щелчка колебалась от 1,5 до 5,0 мкс.
Таким образом, параметры эхолокатора лаплатского дельфина ничуть не хуже, чем у других китообразных, а в сети животные, видимо, попадают потому, что редко им пользуются.
Зато издавать свисты, используемые китообразными для общения, лаплатские дельфины, вероятно, не умеют. Они существа необщительные, у них нет потребности к бурному изъявлению своих чувств, да и привлекать к себе внимание они не любят.
Чтобы животные перед дальней дорогой хорошо отдохнули, их выпустили в бассейн. Сначала дельфины плавали у поверхности, как бы набираясь сил, дышали полной грудью, пуская пузыри, затем стали нырять, появляясь на поверхности, только чтобы сделать вдох. Наблюдавшие за ними исследователи занялись своими делами: вода в бассейне была такая же мутная, как и в Инде, и что делали дельфины в глубине, не было видно.
На другой день самолет доставил дельфинов в Карачи.
Здесь предполагалось сделать двухдневную остановку. Животных поместили в заранее приготовленный бассейн с чистой, прозрачной водой. Возможно, это был первый случай, когда людям представилась возможность понаблюдать за повадками пресноводных китов. Ученые были потрясены: под водой дельфины плавали только на боку! Животные держались у самого дна, касаясь его ластами, или проносились над ним всего в двух-трех сантиметрах. При этом голова была слегка опущена вниз, а хвост приподнят. В общем дельфины плавали параллельно дну, но держась к нему под углом 10°! Их движения были резко асимметричны: самое крупное животное плавало только на левом боку и всегда двигалось по часовой стрелке, два других дельфина — на правом боку и только против часовой стрелки. Не правда ли, странная асимметрия!
Отдохнув, дельфины снова двинулись в путь и в тот же день прибыли в Токио. После нового отдыха они отправились в последний перелет в Сан-Франциско. За пять суток животные покрыли почти 18000 км. доставив своим сопровождающим немало хлопот. Звери отказались обедать. Какую бы рыбу им ни предлагали, дельфины не обращали на нее внимания. Ученые бросились к рыбакам, раздобыли у них живую рыбу. Но и она не повысила аппетита пленников. Пришлось кормить их насильно.
К сожалению, в неволе дельфины прожили очень недолго. Животные заболели воспалением легких, и спасти их не удалось. Первый дельфин прожил около месяца, последний умер на сорок четвертый день. Краткость знакомства с индийскими гостями не помешала ученым убедиться, что речные дельфины Ганга обладают превосходным эхолокатором. Несмотря на отсутствие зрения, они прекрасно ориентировались и никогда не натыкались на подводные предметы.
В отличие от всех остальных китообразных, которые пользуются эхолокацией только в темноте, в сложной обстановке или при поиске мелких предметов, гангский дельфин генерирует локационные посылки непрерывно, по 20—50 импульсов в секунду. У слепого животного нет другого способа обнаружить препятствие, и ему поневоле приходится беспрерывно прощупывать окружающее пространство. Звуки, используемые для локации, имеют частоту 15—60 кГц. В этом отношении они сходны с локационными посылками прочих пресноводных дельфинов.
У индийского дельфина три близких родственника — китайский озерный дельфин, лаплатский дельфин и амазонская иния. Пресноводные дельфины — самое древнее семейство зубатых китов. Все они имеют очень подвижную голову, длинное вытянутое рыло, усаженное на конце жесткими осязательными волосками, вероятно, помогающими речным дельфинам выкапывать из донного ила червей и моллюсков.
Меньше всего изучен китайский дельфин. Живет он только в одном месте — в озере Дуптииху. Этот достаточно крупный речной кит достигает в длину 2 м и весит до 120 кг. В соответствии с наиболее распространенной среди дельфинов модой туловище и голова у него серые, а брюхо и грудь более светлые. Дыхало, как и у остальных дельфинов, находится на темени, но сдвинуто влево. Опять асимметрия. Чем она вызвана, пока не ясно.
Хотя озеро Дунтинху находится не в какой-то глуши, а в довольно густонаселенных районах Китая, о существовании озерного дельфина ученым стало известно лишь в 1918 году.
Живет он небольшими стайками — от 3 до 10—12 зверей, питается главным образом донными животными. Из рыб в желудках дельфинов чаще всего находили угрей и сомов. Оба вида рыб умеют зарываться в ил где их, по-видимому, дельфин и находит. Моллюсков и ракообразных, прежде чем проглотить, слегка пережевывает, раздавливая их известковые раковины или хитиновый панцирь.
Амазонские инии еще крупнее — до 2,5 м в длину и до 130 кг весом. Их бледно-голубые спины и невысокие фонтанчики, выпускаемые при выдохе, можно видеть во многих крупных реках Южной Америки, от устья и далеко в глубь континента. Когда наступает период бесконечных тропических дождей и реки, выйдя из берегов, на сотни километров затопляют окружающие джунгли, инии кочуют по залитому водой девственному лесу легко попадая из Амазонки в Ориноко и наоборот. Питаются инии рыбой. В том числе не брезгуют грозой Амазонки — пираньей. Своим длинным, покрытым чувствительными волосками и слегка загнутым вниз клювом ловко подбирают со дна пресноводных крабов и, раскусив, проглатывают. Длинные ряды слегка морщинистых зубов выполняют у иний двоякую функцию: передние служат для удержания добычи, задние используются для жевания.
В последние годы инии стали любимцами зоопарков и цирков. Они настолько очаровали зрителей, что теперь их завозят и в районы, удаленные от океанских побережий, где содержать морских животных не так-то просто. Инии стали отличным украшением и морских аквариумов. Инии легко приручаются, охотно вступают в контакт с дрессировщиками и посетителями зоопарков. На воле они очень редко выпрыгивают или даже выглядывают из воды. Этому им приходится специально обучаться в неволе. Хотя инии неплохо видят, они оснащены отличным эхолокатором и используют его во время охоты даже в совершенно прозрачной воде.
Самые маленькие в компании пресноводных китов — дельфины Ла-Платы. Их рост никогда не достигает 2 м, а вес — 35 кг. Это самое зубастое млекопитающее нашей планеты: пасть лаплатского дельфина украшают 240 зубов. Живут киты-малютки в устье Ла-Платы и в прибрежной зоне Атлантического океана. Ученые подозревают, что ежегодно с наступлением холодов они мигрируют ближе к экватору. Точными сведениями об этих миграциях зоологи пока не располагают. Вообще о лаплатских дельфинах известно мало. Эти животные не собираются в стаи и не приближаются к кораблям и лодкам. Правда они часто попадают в рыбачьи сети. Но разве может мертвый кит поведать исследователям о своей жизни?
За год у берегов Уругвая добывают до полутора тысяч лаплатских дельфинов. Их мясо рыбаки используют как приманку при ловле акул. Дельфины других видов так часто в сети не попадают. Их эхолокационный аппарат способен заблаговременно обнаружить коварную ловушку. Создавалось впечатление, что лаплатский дельфин не способен пользоваться эхолокацией. Это предположение подтверждалось еще и тем, что в желудках китов-малюток находили главным образом крупных рыб, способных светиться и постоянно издающих достаточно громкие звуки. Таких рыб можно ловить даже ночью, не прибегая к эхолокации.
Чтобы разобраться, как ориентируются киты-малютки в океане, группа французских и уругвайских ученых провела специальное исследование. Экспедиция обосновалась на берегу океана в маленькой уругвайской деревушке Пунта-дель-Дьяволо. Все светлое время дня несколько ученых проводили в море с двумя местными рыбаками, напряженно всматриваясь в его поверхность и вслушиваясь в подводные звуки с помощью опущенных на глубину гидрофонов.
Утром у побережья царила тишина, лишь к 10—11 часам начинало раздаваться хрюканье и кряканье. Это просыпались рыбы-мичманы. К полудню хрюканья звучали уже чаще и к 15—16 часам сливались в сплошной хор. Звуки моря тщательно записывались с помощью магнитофона. Иногда, прослушивая на берегу сделанные за день записи, ученые с удивлением обнаруживали эхолокационные щелчки каких-то дельфинов, хотя самих животных возле лодки никто не видел.
Лаплатских дельфинов заметить в море очень трудно. Их спинной плавник не настолько высок, чтобы выглядывать из воды, когда животные плывут близ поверхности. Из воды киты-малютки никогда не выпрыгивают, а темя, где расположено дыхало, поднимают к поверхности всего на 2—3 с. За два месяца работы ученым посчастливилось только шесть раз увидеть китов-малюток и только один раз услышать издаваемые ими звуки. В этот день два дельфина четыре раза подплывали к лодке на расстояние 25 м и на 4—6 с. показывались наблюдателям. Так как в этот день другие дельфины в этом районе моря не появлялись, ученые решили, что записанные звуки принадлежат киту-малютке.
Зарегистрированные исследователями щелчки похожи на звуки, издаваемые другими дельфинами. Низкочастотные звуки не превышали 3 кГц. средние лежали в диапазоне 10—16, а высокочастотные достигали 18—24 кГц. Длительность щелчка колебалась от 1,5 до 5,0 мкс.
Таким образом, параметры эхолокатора лаплатского дельфина ничуть не хуже, чем у других китообразных, а в сети животные, видимо, попадают потому, что редко им пользуются.
Зато издавать свисты, используемые китообразными для общения, лаплатские дельфины, вероятно, не умеют. Они существа необщительные, у них нет потребности к бурному изъявлению своих чувств, да и привлекать к себе внимание они не любят.