Сергей Дубянский. Госпожа Клио. Восход

   Еще мужик сказал, что тем, кто увидит подобное, нечисть житья не даст, поэтому и убить меня хотели. Чтоб уберечься, говорит, во-первых, об увиденном лучше никому не рассказывать, а, во-вторых, надо определенные ритуалы проделать. В другое время я б, ей-богу, поржал – прикинь, три луковицы проткнуть иглой с красной ниткой и развесить в разных углах; через неделю снять, завернуть в черную бумагу и сжечь. Согласись, бред полный, но тогда такой ужас во мне появился, что проделал я все в точности. И прикинь, помогло – русалка сниться перестала, никаких катастроф больше не случалось – наоборот, пока я тут у вас отирался, мне нормальную работу предложили; получше, чем дома. Вот я и переехал; снял квартиру…
   – А перстень-то? – вспомнил Женя о самом главном.
   – Перстень пропал. После визита к тому мужику я его больше не видел. Ему я его показывал – да. Мужик еще сказал, что какая-то сила в нем кроется, с которой ни одному мужчине не совладать. Но я точно помню, как потом в карман его клал.
   – Думаешь, мужик спер?
   – Вряд ли. Он ко мне и близко не подходил. За столом сидел, а я – напротив, на стуле.
   – Куда ж он делся?
   – Понятия не имею. Я уже и не знаю, был ли он вообще. Сам посуди, не могла ж русалка реально передать его мне в моем сне! Ты вдумайся!.. Хотя, черт его знает… Короче, такая вот история, – закончил Володя, наполняя рюмки.
   Женя чувствовал, что давно протрезвел и выпить ему просто необходимо. В голове уже складывался замысел нового романа, но для него не хватало еще очень многих деталей. Конечно, это будет совсем другое произведение, основанное на реальных событиях, не идущее ни в какое сравнение с той белибердой, которую он сочинил до этого.
   – Вовка!.. – выдохнул он с энтузиазмом, – давай дальше «раскрутим» это дело, а? Будешь моим соавтором! Представляешь, какую штуку мы сможем выдать?!..
   – Нет, – Володя усмехнулся, – я лучше потом почитаю.
   – Но ты хоть поможешь мужика того найти? Я хочу про перстень все выяснить.
   – Мужика, без проблем. А не боишься?
   – Чего? Даже если все так и было, как ты рассказывал, тебе-то он помог, значит и мне поможет, в случае чего. Зато какой грандиозный сюжетище!..
   – Ну, смотри, – голос Володи сделался зловещим, но тут же это ощущение пропало, – я знал, что ты заинтересуешься. Вот, держи, – он протянул заранее приготовленный листок, – только никому про шабаш не рассказывай; так, на всякий случай…
   – Можешь не сомневаться.
   – А еще лучше… мы вообще с тобой, не встречались, а?
   – Как скажешь. Не встречались, значит, не встречались.

* * *

   …Изуродовали город… – с раздражением подумал Виталий. Это впечатление было ежедневным, и он уже привык к тому, что утро всегда оказывалось испорченным. Мысль возникала сразу, едва он утыкался в угол недавно сданного дома, похожего на огромный противотанковый надолб с голубятней наверху (такая, вот, дикая аллегория, возникала в голове – зато сравнение являлось весьма точным отображением его архитектуры). Чуть дальше блестело зеркальными окнами, выпиравшими из серой стены как беременный живот, еще одно совсем новое здание. Между этими мутантами чудом сохранился мостик, построенный два века назад – маленький, окруженный изящными коваными фонарями. Правда, его успели превратить в помойку молодожены, избравшие мостик местом ритуального паломничества – помешать им бить там бутылки из-под шампанского, вешать замки и разбрасывать мусор не могла даже милиция.
   На «Ауди», следовавшем впереди, неожиданно замигали аварийные фонари, и машина остановилась. Ехавшим сзади ничего не оставалось, как тоже остановиться – забор очередной новостройки сужал дорогу, не оставляя возможности для маневра.
   Пока «Ауди» верещала, тщетно пытаясь завестись, Виталий откинулся в кресле и отвернулся от грубых бетонных плит, обклеенных пестрыми рекламными листовками. Слева убегала вниз, к водохранилищу улочка, застроенная почерневшими от времени маленькими домиками, а еще чуть дальше… но этого он уже не видел, зато прекрасно представлял, как среди домиков, словно наседка над цыплятами, возвышался Свято-Воскресенский храм. В отличие от современного стекла и бетона он не рождал ощущения дискомфорта, хотя и особого умиления в Виталии тоже не вызывал. Просто это было красиво и гармонично, а Бог ведь у каждого свой – не стоит пытаться выяснить его имя и понять, откуда он взялся. Эту истину Виталий усвоил давно, еще в «застойные» годы, когда ему отказали при приеме в комсомол. Повод, по тем временам, для студента университета был страшным (за такое могли даже отчислить) – его задержала милиция возле храма при проведении несознательными элементами пасхального крестного хода. А он ведь и не думал тогда о Боге – просто влияние массы людей, имевших общее устремление, казалось настолько благостным, что Виталий ощутил его физически – он купался в море энергии, черпая ее самым бессовестным образом. Не зная механизма процесса, он, тем не менее, чувствовал, как ему легко, как появляется непонятная сила… правда, тогда он не представлял еще, как ее можно использовать.
   А придурки из деканата хотели, чтоб он признал все это «бредом и роковой ошибкой» за право носить на груди значок, стоивший в магазине двадцать копеек, и еще отдавал часть стипендии, получая взамен печать в красной книжечке. Вот это, действительно, бред!..
   С другой стороны, Виталий так и не осознал сущности Бога, которому следует поклоняться, исповедоваться, просить защиты и покровительства. Для него Бог являлся кем-то вроде старшего брата, у которого можно занять денег до стипендии, с которым советуешься, осмысливая потом его мнение, но делая собственные выводы. Одно было совершенно неоспоримо – Бог существует и, видимо, его тоже устраивало их взаимное сотрудничество, раз оно продолжалось столько лет, с каждым годом делаясь все успешнее.
   Из «Ауди» вылезли три «братка» и освобождая проезд, стыдливо откатили непослушную машину. Виталий тут же проехал мимо и свернул на улицу Орджоникидзе, которой группа энтузиастов пыталась вернуть историческое название – Воскресенская. Хотя разве название имеет значение, если половина людей и так не помнит, кто такой Серго Орджоникидзе, а Свято-Воскресенский храм, вот он, ублажает взор блеском своего позолоченного шпиля?..
   Перекатываясь на ледяных буграх, въехал во двор старой пятиэтажки и остановился; взглянул на часы – из-за «пробки» он опоздал на десять минут, но кто ж посмеет напомнить ему об этом? Кристина? Никогда. Или охранник Коля? Тем более. А больше в его офисе никто и не работал.
   Виталий не пошел через главный вход, где над высоким, отделанным «под мрамор» крыльцом с полупрозрачным, похожим на перепончатое крыло навесом, блестела вывеска «Салон белой магии „КОЛЕСО ФОРТУНЫ“». Маг должен появляться и исчезать незаметно, а не как обычные люди, карабкаясь по обледеневшим ступенькам (для этого он специально согласовал с жильцами сохранение прежнего входа – через подъезд).
   Открыв дверь, он снял длинное черное пальто и прошел в кабинет, украшенный магическими атрибутами; скользнул взглядом по столику с «Колесом фортуны» (в городе этим старинным гаданием не пользовался никто, кроме него – оно, собственно, и дало название салону); приоткрыл дверь в соседнюю комнату, где сидела его помощница (слово «секретарша» как-то не вязалось со статусом салона).
   – Кристин, я пришел.
   – Хорошо, господин Виталий, – шеф не запрещал ей заниматься посторонними делами, поэтому девушка, не стесняясь, пыталась сложить пасьянс, предложенный компьютером, – на девять к вам записывалась парочка, но они не пришли.
   – Значит, либо помирились, либо уже развелись, – Виталий улыбнулся и закрыл дверь. Прошелся по кабинету, зачем-то выглянул в окно, чуть раздвинув жалюзи и наконец опустился в глубокое кресло. Закрыв глаза, вытянул ноги и раскинул руки так, что пальцы коснулись пола. Теперь он чувствовал себя открытым для всех энергетических потоков.
   – Суета, отпусти меня, – произнес он, беззвучно шевеля губами, – я готов заглянуть внутрь вселенной, как внутрь себя. Я обращаюсь к своему «Я». Возьми ровно столько сил, сколько мне потребуется и направь их так, чтоб через меня они вернулись к первоисточнику. Скажи мне, что нужно делать?..
   Перед глазами возникли расплывчатые фигуры. Иногда они исчезали, не обретя конкретных очертаний; иногда, превратившись в реальные, но незнакомые образы, проплывали дальше, так и не создав единого полотна. Как правило, они не приближались, образуя пестрое подвижное панно, но случалось, что одно из лиц, выхваченное крупным планом, возникало совсем рядом, заслоняя остальные. Оно являлось, как бы, символом дня.
   Сегодня Виталий видел лучики морщинок у глаз, одинокий волосок торчавший на носу, круглый подбородок с характерной ямочкой – это было самое заурядное лицо. Он знал, что в минуты медитации нельзя напрягать сознание, пытаясь что-то расшифровать или осмыслить – энергетический поток тут же прекратится, встретив препятствие. Поэтому лицо просто качнулось и исчезло, словно унесенное ветром; оно даже не запомнилось, ведь напрягать память тоже нельзя. Надо превратиться в податливую губку, впитывающую абсолютно все, и только тогда можно пополнить свой энергетический «боезапас».
   Общение продолжалось ровно девять минут. После этого маг открыл глаза, сгруппировался, принимая естественную для сидящего человека позу. Внутренне он не чувствовал в себе никаких изменений, но знал, что они есть. Может, он и не должен их чувствовать, просто через его оболочку действуют какие-то совсем другие, высшие силы. Одно время такая постановка вопроса его сильно задевала, но потом он решил, что являться «транслятором» тоже дано не всем, и успокоился.
   – Господин Виталий, вы готовы? Можно приглашать? – в дверь просунулась голова Кристины.
   Маг кивнул и дверь широко распахнулась. Опершись о подлокотники, Виталий поднялся навстречу молодой женщине, неуверенно переступившей порог. Судя по одежде, в жизни она не была излишне робкой, но непривычная обстановка, видимо, заставила ее растеряться.
   – Присаживайтесь, – Виталий придвинул стул.
   Посетительница опустилась на него, продолжая осматривать помещение. Хозяин не торопил ее, понимая насколько сложно человеку перенестись из одного мироощущения в другое. Наконец глаза женщины остановились на самом маге.
   – Вы может снять порчу? – спросила она тихо.
   – Разумеется.
   – И сколько это будет стоить?
   – В зависимости оттого, что на вас навели, – он объяснял спокойно, будто помогал выбрать стиральную машину.
   – Понимаете, я развелась с первым мужем, – женщина покраснела, словно в этом крылось нечто предосудительное, – сейчас снова вышла замуж. А уже чрез неделю мне стал сниться первый муж. Вы считаете, в этом нет ничего особенного?
   – Абсолютно.
   – Но он снится не только мне, но и моему новому мужу. Причем, сны совпадают. Он видит нас вместе и поэтому ужасно ревнует. Мы все время ссоримся из-за этого и я уже не знаю, что делать. Знаете, при разводе я отдала первому мужу все свадебные фотографии. Наверное, он на них что-то сделал…
   – Порча – это совсем другое. Она не так проявляется, можете не волноваться. А скажите, вы живете у нового мужа?
   – Нет. Он у меня.
   – И мебель вся осталась старая?
   – Конечно.
   – Тогда разберите ваш диван или кровать, что там у вас есть. Протрите каждую деталь, пропылесосьте все щели, выбейте матрацы и подушки, проветрите их. Если, конечно, нет возможности купить новую мебель.
   – И все?..
   – Все. Знаете, девушка, предметы тоже имеют память. Энергетическую. Поэтому если не хотите, чтоб кто-то приходил в ваши сны, выбросите все, что с ним связано.
   – А если не поможет?
   – Тогда зажгите в спальни свечу и окурите помещение можжевельником. Обходите комнату против часовой стрелки…
   – Где ж я возьму можжевельник?
   – В ста метрах отсюда находится банк. У них во дворе можжевельника видимо-невидимо. Только ломайте аккуратно, а то там камеры слежения, – Виталий улыбнулся.
   – Так просто?.. – лицо ее сделалось недоверчивым.
   – Все в этом мире просто, только мы не всегда понимаем эту простоту, – Виталий вздохнул, – а вы пришли за чудесами? Смею вас уверить, чудес на свете не бывает. И волшебников не бывает. Есть люди, обладающие определенными знаниями, и есть те, кто ими не обладает. Больше ничего.
   – Сколько я вам должна? – женщина встала.
   – За что? Я ж ничего не делал. Это так, добрый совет.
   – Спасибо, – пятясь и прижимая сумочку, женщина вышла.
   Когда на входной двери звякнул колокольчик, Виталий высунулся из кабинета.
   – Слушай, ты хоть интересуйся, с чем люди идут, а то только время отнимают.
   – Она ж сказала, что надо порчу снять, а я что?.. – обиделась Кристина.
   – Порчу ей снять… квартиру надо лучше убирать, тем более, когда нового мужика в дом приводишь! – Виталий закрыл дверь и вернулся в свое любимое кресло. От сеанса, на который отводится полчаса, осталось целых двадцать минут – двадцать минут бесцельно проходящего времени…

* * *

   Женя проснулся на диване, полностью одетым, а через открытую кухонную дверь на столе виднелись пустые бутылки и неубранные тарелки. В комнате было совсем светло. Голова болела и самое неприятное, что окончание вечера практически выпало из памяти. Он не помнил даже, как ушел Володя. Пошарил по карманам. Бумажку с адресом колдуна, забравшего перстень, он предусмотрительно сохранил, а, вот, новые Володины координаты, видимо, спросить забыл. Очень жаль…
   Постепенно события стали восстанавливаться – вернее, та их часть, которая еще подлежала восстановлению (например, как они допивали «Гжелку» он просто не мог вспомнить; когда и куда поехал гость в таком состоянии, тем более).
   Женя неуверенно поднялся и вышел на кухню. Запах курицы перестал быть уютным и, скорее, ассоциировался с чем-то прокисшим и несъедобным. Выпил воды и закурил, присев на табурет. …Чем же вчера все закончилось?.. Пустые бутылки, беспорядочно стоявшие в разных местах стола, словно шахматные фигуры, говорили о многом.…Ах, да… роман. Новый роман про ведьм, русалку и перстень с зеленым камнем… Вчера он казался абсолютно ясным, почти готовым к написанию, а сегодня сюжет почему-то рассыпался, потеряв, и начало, и конец. …Хотя нет, начало осталось – встречаются два старых друга, а потом начинается… что начинается?.. – Женя затушил окурок в переполненной пепельнице, – …роман начинается с того, что надо идти за пивом…
   Разгладив руками измятые джинсы, он посмотрел в зеркало. …А что делать, если другого лица у меня сегодня все равно нет?.. С трудом попав в рукава куртки, он вышел на улицу. Легкий морозец, сменивший вчерашнюю, совсем не зимнюю слякоть, вернул организм к жизни, а уж когда в руках зашипела банка с пивом, стало совсем хорошо. Смахнув снежок, Женя опустился на ограждение, отделявшее тротуар от истерзанной собачьими следами лужайки; сделал первый глоток. Нет, никуда он отсюда не уйдет, пока не замерзнет! Так и будет сидеть, лениво глядя на глупых людей, куда-то зачем-то спешащих мимо.
   …Может, ну его, этот роман? – подумал он, – собственно, никто не заставляет его писать. Великого писателя из меня не получится, потому что сейчас «великих» нет, а чтоб стать популярным, надо жить в Москве, крутиться в «тусовке», заводить знакомства. У меня же есть нормальная жизнь… – Женя поднял голову, вливая очередную порцию живительного напитка, – значит тот, первый, рассказывает второму про шабаш. И что дальше?.. А ничего!.. – он мысленно ударил себя по рукам, – ничего! Рассказал и ладно!.. А как же ему выйти на перстень, и что тот из себя представляет? – с сожалением потряс опустевшей банкой, – а чем мне, собственно, еще заниматься, по крайней мере, в отпуске? У Таньки баланс… Сидеть дома и смотреть телек? Устал уже. Рыбалка?.. Морозить на льду задницу?.. Значит, надо найти перстень… Женя полез в карман, и вместе с сигаретами вытащив смятую бумажку, уставился на ровные аккуратные буквы.
   …Вот, ведь зараза! Знал, что я клюну, и все заготовил заранее!.. Жалко, я не записал, как его самого найти. С ним как-то веселее… – тяжело поднявшись, он побрел к остановке, и уже глядя на гостеприимно распахнувшиеся двери полупустого автобуса, подумал, – а куда я собрался? – и сам же ответил, – там написано!.. Значит, какая же маршрутка мне нужна?.. После пива голова болеть перестала, но мыслей в ней так и не появилось. Вернее, может, они и были, но обиталище их казалось таким огромным и пустым, что они просто терялись в его объеме.
   Вышел Женя у небольшого рынка и пошел вдоль торговых рядов. Запахи чебуреков, жареных кур и копченой рыбы, наполнявшие воздух, натолкнули на радостную мысль, что теперь он даже способен что-нибудь съесть А после очередной банки пива появилась неимоверная легкость, возрождая, зашедший было, в тупик сюжет. Детали его пока просматривались не очень четко, но он существовал, а, значит, скоро ляжет и на бумагу – надо было только посмотреть на мужика, который, скорее всего, станет одним из главных героев.
   По тропинке Женя обошел дом в поисках нужного подъезда. Он даже не думал, что скажет хозяину. Разомлевшее от пива сознание отказывалось заниматься непосильной работой, поэтому …мне б только б глянуть ему в глаза, а остальное сам придумаю… Позвонил и мотнул головой, пытаясь придать лицу осмысленное выражение; щелкнул замок, дверь открылась. На пороге стояла женщина… или даже девушка, но ее вид настолько не вязался с ожидаемым, что Женя лишь облизнул сухие губы, судорожно вникая в изменившуюся ситуацию.
   Скорее всего, она только вышла из ванны. На ее голове красовалась чалма из полотенца, скрывавшая волосы, отчего лицо казалось широким, а глаза неестественно большими. На щеке повисла капелька воды. Под тонким розовым халатом бессовестно просвечивали темные соски. Голые ноги заканчивались розовыми пушистыми тапочками с кошачьими мордами. Они выглядели так естественно, словно эти милые звери являлись одним из ее лиц почему-то сползших вниз. В руке девушка держала фен с волочившимся по полу шнуром.
   – Добрый день, – Женя даже сам ощутил, как изо рта расползается запах перегара.
   – Здравствуйте, – девушка явно находилась в замешательстве, то ли от этого недостойного запаха, то ли от собственного вида, совершенно неподходящего к встрече с посторонним, – вам кого?
   – Мне б, это… господина Виталия, – повторил Женя написанное в записке.
   – А он на работе, – девушка облегченно вздохнула.
   – Разве он еще и работает где-то?
   – Естественно, – девушка пожала плечами.
   Этот элементарный жест получился настолько грациозным, что Жене очень захотелось, чтоб она повторила его. Только как заставить ее сделать это?..
   – Я думал… а то два года назад…
   – Ой, что вы!.. – девушка улыбнулась. (Ее приоткрывшиеся губы, за которыми возникли маленькие ровные зубки, покорили Женю даже больше, чем движение плеч. …Почему я никогда не встречал подобных божественных существ? Наверное, в этом и есть причина того, что приходится коротать время с Татьяной…), – да, два года назад он работал дома, а сейчас открыл «Колесо фортуны». Слышали?
   – Нет, не слышал.
   – Теперь он там работает. Хотите, принесу телефон? Можете позвонить и записаться, – не дожидаясь ответа, она пошла вглубь квартиры, и Женя с вожделением смотрел, как двигается под халатиком ее тело. Он не знал, красиво ли оно, но чувствовал непонятную притягательную силу.
   – А вас как зовут? – спросил он неизвестно к чему, когда девушка появилась вновь, сменив фен на телефонную трубку.
   – Даша, – она набрала номер, – вот, пожалуйста.
   – «Колесо фортуны». Добрый день, – ответил бодрый женский голос.
   – А… господина Виталия, – промямлил Женя, не готовый к столь стремительным поворотам событий.
   – Господин Виталий по телефону не консультирует. Могу записать вас, например, завтра, на десять.
   – Да, пожалуйста, – Женин голос обрел некоторую твердость, ведь он не дома на диване, чтоб демонстрировать свое плачевное состояние – достаточно того, что он предстал алкашом перед этой замечательной Дашей. …Боже, что она подумает?..
   – Ваша фамилия? – спросила трубка.
   – Прохоров, Евгений, – Женя покосился на хозяйку, взиравшую на него с плохо скрываемым любопытством.
   – По какому вопросу?
   – Ну… вы же занимаетесь магией, да?..
   – Поконкретнее, пожалуйста. Часть проблем мы можем решить, а за определенные, господин Виталий не берется по этическим соображениям.
   …Блин, о, как!.. Оказывается, здесь тоже существует своя этика! Никогда б не подумал! Нет, с этим человеком мне необходимо встретиться – тогда я смогу написать такое!..
   – Это касается дела, которым он занимался два года назад, – выкрутился Женя, и такое объяснение секретаршу устроило.
   – Завтра в десять господин Виталий будет вас ждать. До свидания, – сообщила трубка и запищала короткими гудками.
   – Спасибо, – Женя вернул трубку хозяйке.
   Она взяла ее, но почему-то не уходила. И Женя не уходил, ожидая неизвестно какого продолжения. Наконец, видя, что ничего не происходит, хозяйка улыбнулась.
   – Вы все решили? А то мне холодно так стоять.
   – Да-да, конечно!.. – Женя почувствовал себя полным идиотом. Что он здесь делает? Завтра в десять встреча с магом, а сейчас-то?.. – извините за беспокойство.
   – Приятно было познакомиться, – хозяйка снова пожала плечами. Боже, как соблазнительно у нее это получалось!..
   Женя вышел на площадку. Дверь за ним тут же закрылась, и мгновенно «допинг» перестал действовать – вернулась вялость, преследовавшая его с самого утра. …Еще банку пива и спать… Неужели надо быть колдуном, чтоб жить с такой женщиной? Наверное, да… – он уже вышел на улицу и стоял у подъезда, закрываясь от ветра, постоянно тушившего огонек зажигалки, – вот это будет роман! Из нее я сделаю русалку. А что? Ведь не бывают обычные женщины столь обворожительными… – он усиленно пытался направить мысли по сюжетной линии, но они все время сворачивали в сторону, кружась хороводом вокруг розового халатика и этого несносного движения плечами, – а улыбка!.. Он резко зажмурился и снова открыл глаза. Из-за угла появилась высокая блондинка в короткой дубленке с небрежно наброшенным капюшоном, и взгляд небрежно скользнул по ней, – интересно, какие у Даши волосы?.. Женя пытался представить разные варианты и пришел к выводу, что больше всего ей подошел бы рыжий цвет. …Жаль, что я не могу спросить у Вовки, какой «масти» была русалка – надо было сразу взять его мобильник, пока еще не сели квасить… А почему, собственно, не могу?.. Если пойти старым, еще студенческим путем…
   Домашнего телефона в то далекое время у Володи не было (о мобильниках, вообще, еще речи не шло), и связь осуществлялась через соседей, которые всегда его приглашали. …Может, и сейчас позовут кого-нибудь из родителей? А у них все и узнаю… – появилась конкретная цель – от этого даже голова просветлела, – но пиво все равно не помешает, – решил Женя, сворачивая к ларьку.
   Вернувшись домой, он отыскал потрепанную записную книжку и открыв ее, невольно погрузился в сладостные воспоминания. Барахтаться там можно было часами, но это нисколько не приближало к новому роману, поэтому усилием воли Женя заставил себя найти нужную страницу и взял телефон.
   – Извините, а Царевы, соседи ваши, они еще живут там?
   – Куда ж они денутся? – голос был недовольным, но Женю это не смутило.
   – Вы не могли б пригласить кого-нибудь?
   – А их сейчас нет.
   – Тогда, может, вы знаете новый адрес или телефон Володи?
   – Новый? – голос искренне удивился, – какой новый? Он никуда, вроде, не переезжал. Вчера заходил ко мне… я не знаю его нового телефона.
   – Спасибо… – рука с трубкой опустилась сама собой, а рот приоткрылся. Женя понял, что собрать мысли воедино ему не удастся, причем, дело здесь совсем не в похмелье.
   …Кто ж тогда вчера был у меня, если Вовка заходил к соседу?.. Это не приведение, судя по выпитой водке. И еще… – он достал записку с адресом, – вот она, реальная, и написал ее… нет, почерк, точно, не мой… Да и откуда мне б в голову мог прийти адрес, которого я не знал до сегодняшнего дня?..
   Женя прошелся по комнатам, внимательно оглядывая каждый угол в поисках незамеченных ранее улик, но кроме ножниц, которые потерял неделю назад, ничего не обнаружил. Улегся на диван. Ненаписанный роман, обретая новые неожиданные нюансы, каким-то образом вползал в его жизнь. …Как сказал вчера Вовка… или не Вовка… это затягивает…

* * *

   За окном лежал снег. Ничего более точного и однозначного в голову не приходило. Деревья от самых стволов проросли пушистыми белыми лапами, кусты превратились в сугробы и все это проплывало мимо, словно кто-то медленно тянул на себя нескончаемое атласное полотно.
   …По всем дурацким гороскопам зима должна быть моим временем года, но почему же тогда я ее так не люблю?.. – подумала Настя, прикрывая глаза. От тысяч снежных искорок и ослепительной белизны они быстро уставали, а из правого даже выползла ничем не оправданная слезинка.
   Колеса навязчиво выстукивали одно и то же слово. Они пытались внушить его со вчерашнего вечера, но безуспешно. Настя так и не поняла, что это за слово, хотя для раздумий была целая ночь. В половине первого зашли украинские таможенники, в два – русские. Может, кто-то и смог уснуть после подобных встрясок, но она вообще плохо спала в поездах, а тут еще это…