Признаюсь, сайт «Окрестностей» с давних пор является одним из моих серьезных рабочих инструментов. Информация и иллюстрации, которые появляются здесь, порой совершенно уникальны, поскольку они основаны на эксклюзивных находках и наблюдениях. Подобные сведения зачастую невозможно встретить ни в каком другом источнике. Участники форумов – люди по-хорошему въедливые и дотошные, готовые буквально носом рыть землю, чтобы дойти до интересующей их исторической детали. Малейшие оплошности и неточности они подмечают мгновенно…
Сразу оговорюсь: эту работу не стоит считать научной в полном смысле этого слова. Скорее, это сборник популярных очерков об исторических районах и местностях Петербурга, написанных через призму авторского отношения к ним. Поэтому, да простит меня читатель, очерки порой получились достаточно разными по объемам. Автор будет благодарен за подсказки и дополнения к тем главам, которые могут показаться короткими и неполными.
Читатели, без сомнения, заметят: в книге очень много информации о современности. Сделано это сознательно. По твердому убеждению автора этих строк, оценки и характеристики отдельных районов, мест или улиц, даваемые нашими современниками в самых различных источниках, не менее важны и ценны, чем подобные же комментарии петербургских газет вековой давности. Вот почему и те, и другие на равных правах соседствуют на страницах этой книги.
Это издание – не только попытка рассказать жителям районов новостроек о прошлом их мест обитания (ведь многие до сих пор считают, что до новостроек никогда ничего не было – просто голое поле, пустое место), но и познакомить жителей Петербурга с обликом и достопримечательностями тех районов, где они бывают очень редко, а может быть, и вообще никогда не бывали. Ведь, согласитесь, большинство петербуржцев живет достаточно замкнуто. И очень часто случается так, что те, кто живут на севере города, практически не представляют себе, что такое Юго-Запад, а обитатели Купчина с легкостью могут заблудиться в новостройках Веселого Поселка или Ржевки-Пороховых. Одним словом, помочь читателям узнать больше о районах, где им не приходилось бывать, или посещаемых крайне редко, – вот одна из целей этой книги.
Пытливый читатель обязательно задаст совершенно правильный вопрос: а каковы же территориальные границы исследования? Отвечу на этот вопрос следующим образом. Не было никакого смысла включать в книгу очерки обо всех местностях в границах сегодняшнего Петербурга: тогда бы пришлось вести рассказ и про дачные места за бывшей финляндской границей (Курортный район), и про ожерелье дворцово-парковых пригородов. Поэтому все местности, включенные в эту книгу, ограничены реальной (!) городской чертой современного Петербурга. Иными словами, город заканчивается там, где за последними высотными домами новостроек простираются поля. Или там, где на шоссе, ведущем из города, стоит перечеркнутый знак «Санкт-Петербург».
Тем не менее и на это правило, как обычно, есть исключения. Автор никак не мог обойти вниманием местности, хоть и относящиеся официально к Ленинградской области, но фактически уже давно включившиеся в орбиту петербургской жизни. Среди них – поселки Мурино, Бугры и Девяткино за северными окраинами Петербурга, деревня Кудрово за восточной границей, где в настоящее время развертывается масштабное строительство городов-спутников. Вошла в книгу и Ново-Саратовка: хоть и относится она к Ленинградской области, но без рассказа о ней неполным будет повествование о немецких колонистах в предместьях Петербурга. Да и между жителями Рыбацкого и Ново-Саратовки в давние времена были нерушимые связи. Об этом тоже идет речь в книге…
И, напоследок, еще один весьма немаловажный вопрос, на который, на мой взгляд, до сих пор нет однозначного ответа: можно ли склонять названия районов, заканчивающиеся на букву «о»? Согласно неписаным правилам, существовавшим с давних пор, те названия, что образованы от русских (славянских) слов, склонять можно (Шувалово), а те, что произошли от нерусских, не склоняются (Автово, Парголово). Правда, тут надо знать предельно точно: от какого именно слова пошло названия, а чтобы выяснить это, порой требуется провести серьезное исследование.
Географические названия населенных пунктов, станций, городов на «о» в современном русском языке постепенно переходят в разряд существительных, не изменяемых по падежам. Вероятно, это объясняется тем, что в последние десятилетия в разговорно-обиходной речи эти топонимы все чаще употребляются как несклоняемые.
Прежние справочники, выходившее еще лет десять назад, строго требовали изменения этих слов по падежам, современные же издания отмечают тенденцию к несклоняемости географических наименований на «о», ныне особенно широко распространившуюся. Из устной речи неизменяемая форма проникла и в письменные источники, в частности в публицистику.
«Как же все-таки говорить правильно: в Кемерово или в Кемерове, к Автово или к Автову, от Перова или от Перово?» – задается совершенно справедливым вопросом купчинский краевед Денис Шаляпин и дает следующий ответ: «В настоящее время в свободном употреблении функционируют оба варианта – склоняемый и несклоняемый, следовательно, оба могут считаться нормативными». А между тем изначально все подобные названия были склоняемыми. Достаточно вспомнить строки из М.Ю. Лермонтова: «Недаром помнит вся Россия про день Бородина!» Согласитесь, склонение названия «Бородино» в лермонтовском тексте не вызывает никаких вопросов и вовсе не режет слух. Кстати, в петербургских газетах начала ХХ в., описывавших петербургские предместья и являющихся одним из важнейших источников этой книги, названия местностей на «о» практически всегда склонялись.
В современном русском литературном языке, как отмечает Денис Шаляпин, действуют такие нормы: если имеется родовое слово (город, район, село и т. п.), то правильно не склонять: из района Купчино, в сторону района Парголово. Если же родового слова нет, то возможны оба варианта, склоняемый и несклоняемый: в Автово и в Автове, в сторону Мурино и в сторону Мурина.
Для себя Денис Шаляпин сделал однозначный вывод: склонять топоним «Купчино» допустимо. «Делать это можно, – отмечает краевед, – учитывая, в частности, то, что Купчино – топоним русский, образован от слов „покупка“, „купец“. Этимологически он ни коим образом к финно-угорскому названию не относится, кроме отдаленного созвучия. Но в разговорной речи не все так просто. Мной был проведен несерьезный социологический опрос среди друзей и знакомых. На вопрос „Где вы живете?“ 90 % респондентов, а может и более, ответили «В Купчино». А далее мнения разделились. Примерно половина заявила, что гуляют они по Купчину и никуда из Купчина уезжать не собираются. Получается нечто среднее. Используются отдельные падежи. Совершенно очевидно, что несклоняемая форма пользуется большей популярностью. Несмотря на это, я остаюсь сторонником склонения топонима „Купчино“»…
Ну вот, все необходимые уведомления к теме исторических районов и местностей Петер бурга сделаны. Можно отправляться в путь…
А
Авиагородок
Автово
Александрино
Александровская слобода
Сразу оговорюсь: эту работу не стоит считать научной в полном смысле этого слова. Скорее, это сборник популярных очерков об исторических районах и местностях Петербурга, написанных через призму авторского отношения к ним. Поэтому, да простит меня читатель, очерки порой получились достаточно разными по объемам. Автор будет благодарен за подсказки и дополнения к тем главам, которые могут показаться короткими и неполными.
Читатели, без сомнения, заметят: в книге очень много информации о современности. Сделано это сознательно. По твердому убеждению автора этих строк, оценки и характеристики отдельных районов, мест или улиц, даваемые нашими современниками в самых различных источниках, не менее важны и ценны, чем подобные же комментарии петербургских газет вековой давности. Вот почему и те, и другие на равных правах соседствуют на страницах этой книги.
Это издание – не только попытка рассказать жителям районов новостроек о прошлом их мест обитания (ведь многие до сих пор считают, что до новостроек никогда ничего не было – просто голое поле, пустое место), но и познакомить жителей Петербурга с обликом и достопримечательностями тех районов, где они бывают очень редко, а может быть, и вообще никогда не бывали. Ведь, согласитесь, большинство петербуржцев живет достаточно замкнуто. И очень часто случается так, что те, кто живут на севере города, практически не представляют себе, что такое Юго-Запад, а обитатели Купчина с легкостью могут заблудиться в новостройках Веселого Поселка или Ржевки-Пороховых. Одним словом, помочь читателям узнать больше о районах, где им не приходилось бывать, или посещаемых крайне редко, – вот одна из целей этой книги.
Пытливый читатель обязательно задаст совершенно правильный вопрос: а каковы же территориальные границы исследования? Отвечу на этот вопрос следующим образом. Не было никакого смысла включать в книгу очерки обо всех местностях в границах сегодняшнего Петербурга: тогда бы пришлось вести рассказ и про дачные места за бывшей финляндской границей (Курортный район), и про ожерелье дворцово-парковых пригородов. Поэтому все местности, включенные в эту книгу, ограничены реальной (!) городской чертой современного Петербурга. Иными словами, город заканчивается там, где за последними высотными домами новостроек простираются поля. Или там, где на шоссе, ведущем из города, стоит перечеркнутый знак «Санкт-Петербург».
Тем не менее и на это правило, как обычно, есть исключения. Автор никак не мог обойти вниманием местности, хоть и относящиеся официально к Ленинградской области, но фактически уже давно включившиеся в орбиту петербургской жизни. Среди них – поселки Мурино, Бугры и Девяткино за северными окраинами Петербурга, деревня Кудрово за восточной границей, где в настоящее время развертывается масштабное строительство городов-спутников. Вошла в книгу и Ново-Саратовка: хоть и относится она к Ленинградской области, но без рассказа о ней неполным будет повествование о немецких колонистах в предместьях Петербурга. Да и между жителями Рыбацкого и Ново-Саратовки в давние времена были нерушимые связи. Об этом тоже идет речь в книге…
И, напоследок, еще один весьма немаловажный вопрос, на который, на мой взгляд, до сих пор нет однозначного ответа: можно ли склонять названия районов, заканчивающиеся на букву «о»? Согласно неписаным правилам, существовавшим с давних пор, те названия, что образованы от русских (славянских) слов, склонять можно (Шувалово), а те, что произошли от нерусских, не склоняются (Автово, Парголово). Правда, тут надо знать предельно точно: от какого именно слова пошло названия, а чтобы выяснить это, порой требуется провести серьезное исследование.
Географические названия населенных пунктов, станций, городов на «о» в современном русском языке постепенно переходят в разряд существительных, не изменяемых по падежам. Вероятно, это объясняется тем, что в последние десятилетия в разговорно-обиходной речи эти топонимы все чаще употребляются как несклоняемые.
Прежние справочники, выходившее еще лет десять назад, строго требовали изменения этих слов по падежам, современные же издания отмечают тенденцию к несклоняемости географических наименований на «о», ныне особенно широко распространившуюся. Из устной речи неизменяемая форма проникла и в письменные источники, в частности в публицистику.
«Как же все-таки говорить правильно: в Кемерово или в Кемерове, к Автово или к Автову, от Перова или от Перово?» – задается совершенно справедливым вопросом купчинский краевед Денис Шаляпин и дает следующий ответ: «В настоящее время в свободном употреблении функционируют оба варианта – склоняемый и несклоняемый, следовательно, оба могут считаться нормативными». А между тем изначально все подобные названия были склоняемыми. Достаточно вспомнить строки из М.Ю. Лермонтова: «Недаром помнит вся Россия про день Бородина!» Согласитесь, склонение названия «Бородино» в лермонтовском тексте не вызывает никаких вопросов и вовсе не режет слух. Кстати, в петербургских газетах начала ХХ в., описывавших петербургские предместья и являющихся одним из важнейших источников этой книги, названия местностей на «о» практически всегда склонялись.
В современном русском литературном языке, как отмечает Денис Шаляпин, действуют такие нормы: если имеется родовое слово (город, район, село и т. п.), то правильно не склонять: из района Купчино, в сторону района Парголово. Если же родового слова нет, то возможны оба варианта, склоняемый и несклоняемый: в Автово и в Автове, в сторону Мурино и в сторону Мурина.
Для себя Денис Шаляпин сделал однозначный вывод: склонять топоним «Купчино» допустимо. «Делать это можно, – отмечает краевед, – учитывая, в частности, то, что Купчино – топоним русский, образован от слов „покупка“, „купец“. Этимологически он ни коим образом к финно-угорскому названию не относится, кроме отдаленного созвучия. Но в разговорной речи не все так просто. Мной был проведен несерьезный социологический опрос среди друзей и знакомых. На вопрос „Где вы живете?“ 90 % респондентов, а может и более, ответили «В Купчино». А далее мнения разделились. Примерно половина заявила, что гуляют они по Купчину и никуда из Купчина уезжать не собираются. Получается нечто среднее. Используются отдельные падежи. Совершенно очевидно, что несклоняемая форма пользуется большей популярностью. Несмотря на это, я остаюсь сторонником склонения топонима „Купчино“»…
Ну вот, все необходимые уведомления к теме исторических районов и местностей Петер бурга сделаны. Можно отправляться в путь…
А
Авиагородок
По проекту планировки Ленинграда, разработанному в конце 1920-х гг. под руководством архитектора Л.А. Ильина, предусматривалось, что создаваемый с правой стороны Пулковского шоссе аэропорт будет соседствовать с жилым городком и вузом. Этот небольшой жилой район получил название «Авиагородок». Его строительство началось в 1931 г. К лету 1941 г. было сооружено несколько жилых домов, общежитие, здание института инженеров ГВФ с клубом (ныне в нем располагается Академия гражданской авиации), а также школа, здравпункт, магазин, служебные и производственные постройки.
На юго-восточной оконечности Авиагородка в 1932 г. открыли аэропорт для воздушных сообщений. Авиалинии связали тогда наш город с Москвой, населенными пунктами Ленинградской области, Крайнего Севера и Северо-Западом страны. Аэропорт носил название «Шоссейная» – от названия близлежащей железнодорожной станции. В 1937 – 1941 гг. по проекту архитекторов А.И. Гегелло, Н.Е. Лансере, Л.Н. Ротинова и Ф.П. Шелоумова было сооружено здание аэровокзала.
Большинство построек Авиагородка, оказавшегося вблизи линии фронта, было разрушено во время Великой Отечественной войны. В 1946 – 1948 гг. Авиагородок восстановили силами треста «Аэропортстрой». Восстановленный аэропорт «Шоссейная» вновь вступил в строй в 1948 г. – ныне в этом здании расположен международный аэровокзал «Пулково-II». С 1960-х гг. Авиагородок стал районом массового жилищного строительства. Улицы Авиагородка с 1976 г. носят названия, связанные с авиацией: Взлетная, Вертолетная, Пилотов, Стартовая, Штурманская (последняя связывает Авиагородок с Пулковским шоссе).
На юго-восточной оконечности Авиагородка в 1932 г. открыли аэропорт для воздушных сообщений. Авиалинии связали тогда наш город с Москвой, населенными пунктами Ленинградской области, Крайнего Севера и Северо-Западом страны. Аэропорт носил название «Шоссейная» – от названия близлежащей железнодорожной станции. В 1937 – 1941 гг. по проекту архитекторов А.И. Гегелло, Н.Е. Лансере, Л.Н. Ротинова и Ф.П. Шелоумова было сооружено здание аэровокзала.
Большинство построек Авиагородка, оказавшегося вблизи линии фронта, было разрушено во время Великой Отечественной войны. В 1946 – 1948 гг. Авиагородок восстановили силами треста «Аэропортстрой». Восстановленный аэропорт «Шоссейная» вновь вступил в строй в 1948 г. – ныне в этом здании расположен международный аэровокзал «Пулково-II». С 1960-х гг. Авиагородок стал районом массового жилищного строительства. Улицы Авиагородка с 1976 г. носят названия, связанные с авиацией: Взлетная, Вертолетная, Пилотов, Стартовая, Штурманская (последняя связывает Авиагородок с Пулковским шоссе).
Автово
«Имперский стиль в тихих двориках» – так называлась заметка об Автово, появившаяся в январе 2009 г. в популярной петербургской газете «Metro» в серии очерков, посвященных петербургским районам. «Здесь тихие зеленые дворики, а люди приветствуют друг друга на улицах, – говорилось дальше в публикации журналистки Инны Горбуновой. – До петергофских фонтанов на автобусе – полчаса, а до аэропорта на машине – всего пятнадцать минут. Автово я считаю этакой границей между городом и пригородом, и жить здесь неплохо – все близко, а тишина – как в деревне»…
Условные границы современного Автово – от линии Окружной железной дороги, пересекающей проспект Стачек у «Кировского завода», до речки Красненькой и старинного Красненького кладбища, которые отделяют Автово от соседнего района – Дачного. Еще в середине 1950-х гг. за речкой начинались пригородные поля и рощи: здесь проходила граница города. Поэтому два помпезных 10-этажных дома, стоящие по обе стороны проспекта Стачек у нового автовского моста, оформляли торжественный въезд в город.
Про название этой местности до сих пор в ходу старинная легенда о том, что будто бы после опустошительного ноябрьского наводнения 1824 г. государь Александр I объезжал места вдоль Петергофской дороги, больше всего пострадавшие от стихии. Одно селение было полностью уничтожено водой, и разоренные крестьяне столпились вокруг царя и стали жаловаться на свою «жисть».
Автово на карте Петрограда, 1916 г.
Государь участливо слушал их, а потом подозвал к себе одного старичка и велел ему рассказать, кто и что потерял. «Все, батюшка царь, погибло, – стал причитать старичок. – Вот у афтово домишко весь унесло, у афтово – двух коней, у афтово – четырех коров затопило, афтово…» Он мог продолжать дальше и перечислил бы, наверное, еще многих, но царь перебил его, сказав: «Хорошо, это все у Афтова, а у других что погибло?» Тогда придворные объяснили императору, что старичок попросту беззубый, и потому он говорит «афтово» вместо «этого», на что Александр I посмеялся и приказал выстроить на месте затопленной деревни новую и назвать ее «Афтово».
Легенда, однако, не имеет ничего общего с действительностью. История деревни восходила еще к древним допетровским временам, когда в этих краях, как отмечает финский историк Сауло Кепсу, находилось несколько деревень – Лаурола, Нипрола, Лахта у Моря, Йермоево, Перкино и др. После Русско-шведской войны середины XVII в. эта сельская община получила название Аухтуа («auhto» – значит песчаного происхождения). По другим данным, название пошло от финского «аутто» – пустое место, пустошь.
Хозяевами дворов в Аухтуа в последние годы шведского правления были, в основном, ижоры, а остальное население прибыло, главным образом, из Финляндии. В связи с тем, что через деревню проходила дорога на Нарву (теперь по ее трассе проходит проспект Стачек), здесь было много кабаков.
Когда начал строиться Петербург, а земли вдоль дороги стали раздаваться петербургской знати, деревня стала входить в орбиту петербургских предместий. Так она постепенно превратилась в Автово, а в начале XIX в. на Петергофское шоссе из Кронштадта перевели казенный чугунолитейный завод, ставший впоследствии Путиловским, Автово стало фабричной окраиной.
Как отмечает историк Юрий Пирютко, деревня Автово, восстановленная по повелению императора Александра I через год после разрушительного наводнения 1824 г., находилась в районе нынешней станции метро «Автово». От полуциркульного пруда в центре Автово расходились пять каналов, пересеченных двумя дугообразными протоками, прорытыми специально для осушения земли. Вдоль каналов строились «типовые» крестьянские дома в один и два этажа.
Автово – прифронтовая полоса: пересечение проспекта Стачек и улицы Зайцева, зима 1941/42 г.
В начале ХХ в. в Автово снимали летние дачи небогатые петербуржцы. «Дачный поселок Автово – деревушка между Лиговом и Нарвским шоссе, – писал „Петербургский листок“ весной 1909 г. – От Петербурга шесть верст, от казенной лавки две с половиной версты. Сообщение только конное, но так как ни у дачников, ни у крестьян нет лошадей, то сообщаются „на своих двоих“»…
В начале 1930-х гг. Автово еще сохраняло свой пригородный характер. «Там, где от трамвайной линии по улице Стачек отходит ветка на Турухтанный остров, расположен поселок Первое Автово, – сообщалось в путеводителе по Ленинграду 1933 г. – За воротами Северной судостроительной верфи построен второй городок этого поселка, а подойдя ближе по улице Стачек к Болотному переулку, можно увидеть в глубине его вновь отстроенные деревянные дома третьего рабочего городка».
Болотный переулок, название которого существовало в 1896 – 1955 гг., проходил между нынешними проспектами Стачек и Маршала Жукова. Его название происходило от Автовского болота, в которое упирался этот переулок.
«От Болотного переулка, по правую сторону улицы Стачек (если иметь за спиной „Кировский завод“. – С. Г.), несколько в стороне от дороги идет линия старого Автова (Второе Автово), построенного в 1824 г. (как предполагают, по проекту архитектора Стасова), – читаем дальше в ленинградском путеводителе 1933 г. – Здесь дома расположены веером около полукруглого пруда. Из пруда радиусами выходят два протока за деревню; один из них засыпан и пересечен дорогой, через другой же переброшен мост… Деревня оканчивается у полотна ветки, соединяющей Морской канал – через станции Автово и Пущино – с северной частью порта и с Октябрьской железной дорогой. Здесь оканчивается город».
Торжественный марш войск через Триумфальную арку в Автово, 8 июля 1945 г.
В середине 1930-х гг. в Автово пришла большая стройка. Проект застройки первых кварталов Автово разработал руководитель мастерской Ленпроекта профессор А.А. Оль. В основу проекта он положил принцип радиальной планировки с центром на Комсомольской (тогда – Круглой) площади. Три первых квартала в Автово заложили в начале 1936 г.
«На самом краю города, за Кировским заводом, на месте, где улица Стачек сворачивает к Петергофскому шоссе, строятся первые кварталы нового Автова – одного из центральных районов будущего Ленинграда», – говорилось в «Красной газете» в ноябре 1936 г.
Как отмечает краевед Георгий Иванович Зуев в книге «Нарвская застава. На перепутье трех веков», первые жилые дома в Автово предназначались для трудящихся Кировского завода, Судостроительного завода им. А.А. Жданова, «Красного химика», аккумуляторного предприятия, завода пишущих машинок, а также для специалистов Ленпромстроя, Балтфлота и Главморпрома. Эти предприятия и являлись основными застройщиками нового Автово. К началу войны здесь успели возвести более тридцати жилых домов, две школы и несколько дошкольных учреждений.
Дальнейшие планы строительства отодвинула война. А когда в сентябре 1941 г. немецкие войска подошли к самым стенам Ленинграда, Автово оказалось в прифронтовой полосе. Жителей Автова эвакуировали, в домах расположились войска. Угловые здания превратились в опорные укрепленные узлы обороны, повсюду соорудили баррикады и доты. Кроме того, в зданиях разместились командные и наблюдательные пункты стрелковых и артиллерийских соединений. У шлагбаума железной дороги перед Красненьким кладбищем находился контрольно-пропускной пункт.
Одной из последних исторических реликвий, оставшихся от старого Автово, являлась товарная железнодорожная станция Автово на дороге в Угольную гавань. Ее возвели в 1880-х гг. на проложенной тогда же линии на Турухтанные острова и к дамбам Морского канала. В октябре 2008 г. станцию снесли при расширении железнодорожного полотна. Фото автора, 15 октября 2008 г.
И здесь же, у въезда в Автово, на проспекте Стачек, в июне 1945 г. всего за одну ночь по проекту архитектора В.А. Каменского воздвигли временную Триумфальную арку, через которую 8 июля торжественным маршем прошли воины-победители Ленинградского фронта. Арка простояла недолго и была разобрана.
Спустя шестьдесят лет после окончания войны, в середине 2000-х гг., возникла идея воссоздать арку в виде величественного памятнике Великой Победе и установить ее на Комсомольской площади в Автово. Автором идеи выступил писатель-фронтовик, почетный гражданин Петербурга Даниил Гранин. Планировалось, что Триумфальную арку восстановят к 9 мая 2008 г., однако затем в силу различных причин этот срок отодвинули. Планируется, что Триумфальные ворота образца 1945 г. воссоздадут на века – в камне…
После войны продолжилось осуществление довоенных планов застройки проспекта Стачек и Автово. В 1955 г. здесь появилась одна из первых восьми станций метро, связавшая Автово с центром.
Центральной площадью нового Автово стала Комсомольская. Авторами ее застройки являлись архитекторы В.А. Каменский и М.Г. Майофис. В сквере возле Комсомольской площади 27 октября 1968 г., в канун 50-летия комсомола, торжественно открыли памятник «Героическому комсомолу». В его основание заложили послание потомкам – комсомольцам 2018 г., которым предстоит прочесть послание своих дедов и отцов в день столетия комсомола. Тогда, в 1968 г., никто не предполагал, что история круто изменится, и комсомол не доживет до конца ХХ в.
Если же все-таки в 2018 г. кто-то захочет прочесть послание, замурованное в капсуле у подножия, то найдет там и такие пафосные строки: «Мы не завидуем вам. И вы не завидуйте нам. Мы в общем могучем потоке вечной молодости мира идем через века и миры, и над нами веет красное знамя Ленинской революции – наша Слава и наша Забота. Несите его дальше! Совершенствуйте мир и самих себя во имя торжества коммунизма!»…
Условные границы современного Автово – от линии Окружной железной дороги, пересекающей проспект Стачек у «Кировского завода», до речки Красненькой и старинного Красненького кладбища, которые отделяют Автово от соседнего района – Дачного. Еще в середине 1950-х гг. за речкой начинались пригородные поля и рощи: здесь проходила граница города. Поэтому два помпезных 10-этажных дома, стоящие по обе стороны проспекта Стачек у нового автовского моста, оформляли торжественный въезд в город.
Про название этой местности до сих пор в ходу старинная легенда о том, что будто бы после опустошительного ноябрьского наводнения 1824 г. государь Александр I объезжал места вдоль Петергофской дороги, больше всего пострадавшие от стихии. Одно селение было полностью уничтожено водой, и разоренные крестьяне столпились вокруг царя и стали жаловаться на свою «жисть».
Государь участливо слушал их, а потом подозвал к себе одного старичка и велел ему рассказать, кто и что потерял. «Все, батюшка царь, погибло, – стал причитать старичок. – Вот у афтово домишко весь унесло, у афтово – двух коней, у афтово – четырех коров затопило, афтово…» Он мог продолжать дальше и перечислил бы, наверное, еще многих, но царь перебил его, сказав: «Хорошо, это все у Афтова, а у других что погибло?» Тогда придворные объяснили императору, что старичок попросту беззубый, и потому он говорит «афтово» вместо «этого», на что Александр I посмеялся и приказал выстроить на месте затопленной деревни новую и назвать ее «Афтово».
Легенда, однако, не имеет ничего общего с действительностью. История деревни восходила еще к древним допетровским временам, когда в этих краях, как отмечает финский историк Сауло Кепсу, находилось несколько деревень – Лаурола, Нипрола, Лахта у Моря, Йермоево, Перкино и др. После Русско-шведской войны середины XVII в. эта сельская община получила название Аухтуа («auhto» – значит песчаного происхождения). По другим данным, название пошло от финского «аутто» – пустое место, пустошь.
Хозяевами дворов в Аухтуа в последние годы шведского правления были, в основном, ижоры, а остальное население прибыло, главным образом, из Финляндии. В связи с тем, что через деревню проходила дорога на Нарву (теперь по ее трассе проходит проспект Стачек), здесь было много кабаков.
Когда начал строиться Петербург, а земли вдоль дороги стали раздаваться петербургской знати, деревня стала входить в орбиту петербургских предместий. Так она постепенно превратилась в Автово, а в начале XIX в. на Петергофское шоссе из Кронштадта перевели казенный чугунолитейный завод, ставший впоследствии Путиловским, Автово стало фабричной окраиной.
Как отмечает историк Юрий Пирютко, деревня Автово, восстановленная по повелению императора Александра I через год после разрушительного наводнения 1824 г., находилась в районе нынешней станции метро «Автово». От полуциркульного пруда в центре Автово расходились пять каналов, пересеченных двумя дугообразными протоками, прорытыми специально для осушения земли. Вдоль каналов строились «типовые» крестьянские дома в один и два этажа.
В начале ХХ в. в Автово снимали летние дачи небогатые петербуржцы. «Дачный поселок Автово – деревушка между Лиговом и Нарвским шоссе, – писал „Петербургский листок“ весной 1909 г. – От Петербурга шесть верст, от казенной лавки две с половиной версты. Сообщение только конное, но так как ни у дачников, ни у крестьян нет лошадей, то сообщаются „на своих двоих“»…
В начале 1930-х гг. Автово еще сохраняло свой пригородный характер. «Там, где от трамвайной линии по улице Стачек отходит ветка на Турухтанный остров, расположен поселок Первое Автово, – сообщалось в путеводителе по Ленинграду 1933 г. – За воротами Северной судостроительной верфи построен второй городок этого поселка, а подойдя ближе по улице Стачек к Болотному переулку, можно увидеть в глубине его вновь отстроенные деревянные дома третьего рабочего городка».
Болотный переулок, название которого существовало в 1896 – 1955 гг., проходил между нынешними проспектами Стачек и Маршала Жукова. Его название происходило от Автовского болота, в которое упирался этот переулок.
«От Болотного переулка, по правую сторону улицы Стачек (если иметь за спиной „Кировский завод“. – С. Г.), несколько в стороне от дороги идет линия старого Автова (Второе Автово), построенного в 1824 г. (как предполагают, по проекту архитектора Стасова), – читаем дальше в ленинградском путеводителе 1933 г. – Здесь дома расположены веером около полукруглого пруда. Из пруда радиусами выходят два протока за деревню; один из них засыпан и пересечен дорогой, через другой же переброшен мост… Деревня оканчивается у полотна ветки, соединяющей Морской канал – через станции Автово и Пущино – с северной частью порта и с Октябрьской железной дорогой. Здесь оканчивается город».
В середине 1930-х гг. в Автово пришла большая стройка. Проект застройки первых кварталов Автово разработал руководитель мастерской Ленпроекта профессор А.А. Оль. В основу проекта он положил принцип радиальной планировки с центром на Комсомольской (тогда – Круглой) площади. Три первых квартала в Автово заложили в начале 1936 г.
«На самом краю города, за Кировским заводом, на месте, где улица Стачек сворачивает к Петергофскому шоссе, строятся первые кварталы нового Автова – одного из центральных районов будущего Ленинграда», – говорилось в «Красной газете» в ноябре 1936 г.
Как отмечает краевед Георгий Иванович Зуев в книге «Нарвская застава. На перепутье трех веков», первые жилые дома в Автово предназначались для трудящихся Кировского завода, Судостроительного завода им. А.А. Жданова, «Красного химика», аккумуляторного предприятия, завода пишущих машинок, а также для специалистов Ленпромстроя, Балтфлота и Главморпрома. Эти предприятия и являлись основными застройщиками нового Автово. К началу войны здесь успели возвести более тридцати жилых домов, две школы и несколько дошкольных учреждений.
Дальнейшие планы строительства отодвинула война. А когда в сентябре 1941 г. немецкие войска подошли к самым стенам Ленинграда, Автово оказалось в прифронтовой полосе. Жителей Автова эвакуировали, в домах расположились войска. Угловые здания превратились в опорные укрепленные узлы обороны, повсюду соорудили баррикады и доты. Кроме того, в зданиях разместились командные и наблюдательные пункты стрелковых и артиллерийских соединений. У шлагбаума железной дороги перед Красненьким кладбищем находился контрольно-пропускной пункт.
И здесь же, у въезда в Автово, на проспекте Стачек, в июне 1945 г. всего за одну ночь по проекту архитектора В.А. Каменского воздвигли временную Триумфальную арку, через которую 8 июля торжественным маршем прошли воины-победители Ленинградского фронта. Арка простояла недолго и была разобрана.
Спустя шестьдесят лет после окончания войны, в середине 2000-х гг., возникла идея воссоздать арку в виде величественного памятнике Великой Победе и установить ее на Комсомольской площади в Автово. Автором идеи выступил писатель-фронтовик, почетный гражданин Петербурга Даниил Гранин. Планировалось, что Триумфальную арку восстановят к 9 мая 2008 г., однако затем в силу различных причин этот срок отодвинули. Планируется, что Триумфальные ворота образца 1945 г. воссоздадут на века – в камне…
После войны продолжилось осуществление довоенных планов застройки проспекта Стачек и Автово. В 1955 г. здесь появилась одна из первых восьми станций метро, связавшая Автово с центром.
Центральной площадью нового Автово стала Комсомольская. Авторами ее застройки являлись архитекторы В.А. Каменский и М.Г. Майофис. В сквере возле Комсомольской площади 27 октября 1968 г., в канун 50-летия комсомола, торжественно открыли памятник «Героическому комсомолу». В его основание заложили послание потомкам – комсомольцам 2018 г., которым предстоит прочесть послание своих дедов и отцов в день столетия комсомола. Тогда, в 1968 г., никто не предполагал, что история круто изменится, и комсомол не доживет до конца ХХ в.
Если же все-таки в 2018 г. кто-то захочет прочесть послание, замурованное в капсуле у подножия, то найдет там и такие пафосные строки: «Мы не завидуем вам. И вы не завидуйте нам. Мы в общем могучем потоке вечной молодости мира идем через века и миры, и над нами веет красное знамя Ленинской революции – наша Слава и наша Забота. Несите его дальше! Совершенствуйте мир и самих себя во имя торжества коммунизма!»…
Александрино
Так называлась усадьба, построенная на Петергофской дороге в 70-х гг. XVIII в. для президента Адмиралтейской коллегии графа Ивана Григорьевича Чернышева. Правда, имя «Александрино» она получила только в самом конце XIX в., когда перешла в собственность владельца имения Ульянка графу Александру Дмитриевичу Шереметеву – известному музыкальному деятелю и композитору, почетному председателю Музыкального исторического общества, основателю «Пожарной добровольческой команды имени Петра Великого».
Участок, где находится усадьба, с начала XVIII в. не раз переходил из рук в руки. В 1718 г. он был пожалован сенатору и дипломату П.А. Толстому, затем, после его ареста, дом конфисковали и пожаловали возвращенному из ссылки государственному деятелю С.В. Лопухину. Затем, когда Лопухин снова впал в немилость и вновь отправлен в ссылку, дачу конфисковали и передали «в вечное владение» князю В.Н. Репнину. После его смерти в 1748 г. имение отошло к его сыну, а в 1762 г. владельцем стал И.Г. Чернышев. Именно при нем и построили усадебный дом, своим обликом весьма напоминавший Таврический дворец.
После смерти И.Г. Чернышева в 1797 г. усадьба перешла к его сыну, а когда тот разорился, в 1809 г. продал усадьбу «с публичного торга по вексельным искам» купцу 1-й гильдии Федору Ильину. Его наследникам усадьба принадлежала до 1898 г., когда ее новым владельцем стал А.Д. Шереметев.
После революции дворец дачи «Александрино» стал обыкновенным жилым домом с коммунальными квартирами: большие комнаты разделили перегородками на «клетушки», а в зале держали свиней. Вдоль восточной границы парка в 1930-х гг. построили «Стандартный поселок № 3».
Во время войны усадьба находилась на переднем крае обороны и пострадала от обстрелов. В 1960-х гг. главное здание отреставрировали, но без воссоздания интерьеров и служебных флигелей. Сейчас в нем (дом № 226 по пр. Стачек) размещается детская художественная школа.
Незастроенные пространства близ парка Александрино с начала 2000-х гг. стали привлекать строительные фирмы. Здесь появились элитные жилые комплексы «Чистые пруды» (под номерами 1 и 2). Их строительство вызвало бурные протесты жителей района, поскольку четыре шестнадцатиэтажных дома возводили на территории зеленой зоны. Недаром общественная акция, проводившаяся в сентябре 2006 г., называлась «Посетите наш парк, пока он еще есть».
Кроме того, на границе с парком Александрино во второй половине 2000-х гг. возвели жилой комплекс, получивший одноименное название «Александрино». Как отмечалось в рекламных проспектах, «не стремясь реставрировать утраченные иллюзии, авторы проекта создали вдохновенный ансамбль, в котором поэзия нового времени вобрала в себя лучшее из архитектурного наследия прошлого…
Однако радужные мечты порой весьма далеки от реальности. Как выглядел парк Александрино совсем недавно, весной 2009 года, можно было прочитать на страницах газеты «Мой район»: «Сегодня, гуляя по парковой зоне, хочется плакать. Возможно, благодаря уплотнительной застройке, возможно, благодаря нашему, так сказать, русскому менталитету, возможно, благодаря „деятельности“ паркового хозяйства, но парк превратился в помойку, свалку отходов, сгоревших и брошенных машин и промышленного мусора… Бедные утки плавают среди бутылок, оберток, банок. Этот список можно продолжать очень долго»…
Впрочем, не все так беспросветно. Будем надеяться, что парк ожидают лучшие времена. Одной из его новых достопримечательностей станет памятник знаменитому рок-музыканту Виктору Цою.
В начале 2010 г. губернатор Петербурга разрешила установить в парке Александрино памятник лидеру группы «Кино», несмотря на введенное в городе правило: увековечивать чью-то память не менее чем через тридцать лет после смерти персоны. К тому времени со смерти Цоя прошло двадцать лет. Напомним, он трагически погиб 15 августа 1990 г. Парк Александрино выбран не случайно – это памятное место для поклонников певца. Сам музыкант с семьей жил неподалеку от парка – в доме на пр. Ветеранов, 99.
Участок, где находится усадьба, с начала XVIII в. не раз переходил из рук в руки. В 1718 г. он был пожалован сенатору и дипломату П.А. Толстому, затем, после его ареста, дом конфисковали и пожаловали возвращенному из ссылки государственному деятелю С.В. Лопухину. Затем, когда Лопухин снова впал в немилость и вновь отправлен в ссылку, дачу конфисковали и передали «в вечное владение» князю В.Н. Репнину. После его смерти в 1748 г. имение отошло к его сыну, а в 1762 г. владельцем стал И.Г. Чернышев. Именно при нем и построили усадебный дом, своим обликом весьма напоминавший Таврический дворец.
После смерти И.Г. Чернышева в 1797 г. усадьба перешла к его сыну, а когда тот разорился, в 1809 г. продал усадьбу «с публичного торга по вексельным искам» купцу 1-й гильдии Федору Ильину. Его наследникам усадьба принадлежала до 1898 г., когда ее новым владельцем стал А.Д. Шереметев.
После революции дворец дачи «Александрино» стал обыкновенным жилым домом с коммунальными квартирами: большие комнаты разделили перегородками на «клетушки», а в зале держали свиней. Вдоль восточной границы парка в 1930-х гг. построили «Стандартный поселок № 3».
Во время войны усадьба находилась на переднем крае обороны и пострадала от обстрелов. В 1960-х гг. главное здание отреставрировали, но без воссоздания интерьеров и служебных флигелей. Сейчас в нем (дом № 226 по пр. Стачек) размещается детская художественная школа.
Незастроенные пространства близ парка Александрино с начала 2000-х гг. стали привлекать строительные фирмы. Здесь появились элитные жилые комплексы «Чистые пруды» (под номерами 1 и 2). Их строительство вызвало бурные протесты жителей района, поскольку четыре шестнадцатиэтажных дома возводили на территории зеленой зоны. Недаром общественная акция, проводившаяся в сентябре 2006 г., называлась «Посетите наш парк, пока он еще есть».
Кроме того, на границе с парком Александрино во второй половине 2000-х гг. возвели жилой комплекс, получивший одноименное название «Александрино». Как отмечалось в рекламных проспектах, «не стремясь реставрировать утраченные иллюзии, авторы проекта создали вдохновенный ансамбль, в котором поэзия нового времени вобрала в себя лучшее из архитектурного наследия прошлого…
Однако радужные мечты порой весьма далеки от реальности. Как выглядел парк Александрино совсем недавно, весной 2009 года, можно было прочитать на страницах газеты «Мой район»: «Сегодня, гуляя по парковой зоне, хочется плакать. Возможно, благодаря уплотнительной застройке, возможно, благодаря нашему, так сказать, русскому менталитету, возможно, благодаря „деятельности“ паркового хозяйства, но парк превратился в помойку, свалку отходов, сгоревших и брошенных машин и промышленного мусора… Бедные утки плавают среди бутылок, оберток, банок. Этот список можно продолжать очень долго»…
Впрочем, не все так беспросветно. Будем надеяться, что парк ожидают лучшие времена. Одной из его новых достопримечательностей станет памятник знаменитому рок-музыканту Виктору Цою.
В начале 2010 г. губернатор Петербурга разрешила установить в парке Александрино памятник лидеру группы «Кино», несмотря на введенное в городе правило: увековечивать чью-то память не менее чем через тридцать лет после смерти персоны. К тому времени со смерти Цоя прошло двадцать лет. Напомним, он трагически погиб 15 августа 1990 г. Парк Александрино выбран не случайно – это памятное место для поклонников певца. Сам музыкант с семьей жил неподалеку от парка – в доме на пр. Ветеранов, 99.
Александровская слобода
Александровская слобода, в просторечии «Александровка», находилась за Московской заставой. На картах начала ХХ в. она отмечена по обе стороны Московского шоссе (ныне проспекта), между Корпусным аэродромом и линией Окружной железной дороги. Теперь этим местам соответствует обширная территория по обе стороны от станции метро «Электросила». «Топонимическая энциклопедия Санкт-Петербурга» 2003 г. определяет границы бывшей Александровской слободы следующим образом: между Балтийской и Соединительной железнодорожными линиями, Рощинской улицей, Витебской железнодорожной линией, улицей Орджоникидзе, Краснопутиловской улицей и Ленинским проспектом.
Тем не менее исторически Александровская слобода возникла вовсе не там, где ее обозначали на картах начала прошлого века. Находилась она южнее Николаевской (Чесменской) военной богадельни. От названия слободы пошло и наименование Александровской улицы, проходившей от нынешней улицы Ленсовета до Витебского проспекта. По своему местонахождению она примерно соответствует современной улице Типанова.
Как отмечает один из ведущих специалистов в сфере петербургской топонимики Алексей Ерофеев, «Александр II повелел строить дома для инвалидов войн с семьями – так и возникла Александровская слобода». Кстати, в самом конце 2000-х гг. Алексей Ерофеев выступил с предложением назвать в память об Александровской слободе безымянную площадь на пересечении Московского проспекта, улиц Фрунзе и Победы Александрово-Слободской. Однако в Топонимической комиссии понимания не нашел. Главным возражением послужил следующий аргумент: «Звучит по-московски, не характерно для Петербурга».
Что же, в этом тоже есть доля правды. Действительно, сегодня понятие «слобода» для Петербурга, претендующего на роль культурной, европейской столицы России, звучит как-то по-купечески, архаично. Тем не менее, нельзя забывать, что в прошлые времена, начиная с самого основания нашего города, понятие «слобода» было весьма широким, в чем сможет убедиться и читатель этой книги: слободам XVIII в. здесь уделено немало внимания…
Итак, Александровская слобода за Московской заставой. Находилась она на хороших плодородных землях и летом была настоящим райским уголком за Московской заставой. Не случайны и некоторые характерные названия проходивших в слободе Райского переулка (он существовал с 1909 до 1920-х гг.) и Благодатного переулка (ныне улица). Правда, сегодня помпезные сталинские громады и убогие «хрущевки» ничем не напоминают о прежнем «райском уголке».
Тем не менее исторически Александровская слобода возникла вовсе не там, где ее обозначали на картах начала прошлого века. Находилась она южнее Николаевской (Чесменской) военной богадельни. От названия слободы пошло и наименование Александровской улицы, проходившей от нынешней улицы Ленсовета до Витебского проспекта. По своему местонахождению она примерно соответствует современной улице Типанова.
Как отмечает один из ведущих специалистов в сфере петербургской топонимики Алексей Ерофеев, «Александр II повелел строить дома для инвалидов войн с семьями – так и возникла Александровская слобода». Кстати, в самом конце 2000-х гг. Алексей Ерофеев выступил с предложением назвать в память об Александровской слободе безымянную площадь на пересечении Московского проспекта, улиц Фрунзе и Победы Александрово-Слободской. Однако в Топонимической комиссии понимания не нашел. Главным возражением послужил следующий аргумент: «Звучит по-московски, не характерно для Петербурга».
Что же, в этом тоже есть доля правды. Действительно, сегодня понятие «слобода» для Петербурга, претендующего на роль культурной, европейской столицы России, звучит как-то по-купечески, архаично. Тем не менее, нельзя забывать, что в прошлые времена, начиная с самого основания нашего города, понятие «слобода» было весьма широким, в чем сможет убедиться и читатель этой книги: слободам XVIII в. здесь уделено немало внимания…
Итак, Александровская слобода за Московской заставой. Находилась она на хороших плодородных землях и летом была настоящим райским уголком за Московской заставой. Не случайны и некоторые характерные названия проходивших в слободе Райского переулка (он существовал с 1909 до 1920-х гг.) и Благодатного переулка (ныне улица). Правда, сегодня помпезные сталинские громады и убогие «хрущевки» ничем не напоминают о прежнем «райском уголке».