Страница:
Tum illi, Verissimum sane & manifestum est quod vos dictis; nec alio argumento opus habet: omnia quippe ipsis oculis vidimus. Demum nos remittite ut eo redeamus unde legati fuimus, quo principem nostrum de iis quae vidimus & probe didicimus, certiorem faciamus. Quos illi tunc cum gaudio & laetitia magna dimiserunt».
Из этого подробного описания посещения четырьмя руссами храма Святой Софии видно, что описывал человек, бывший при этом, слышавший речи обеих сторон и видевший впечатление, производимое на руссов торжественным богослужением.
«Reversi autem iili in regionem suam, clarissimo & magno Regi se sistentes, post solitum exhibitum obsequium, omnia quae viderant & audierant ipsi renuntiarunt, talia loquentes: Magna & splendida quaedam nos Romae nuper vidisse non negamus: at quae Constantinopoli visa nobis sunt, humanam omnem mentem obstupefaciunt; quae illi minutatim recensuerunt».
Таким образом, послы доложили князю руссов, что виденное ими в Царьграде далеко превосходит то, что они видели в Риме.
«Magnus vero princeps rei veritatem ab ipsis edoctus, de eaque certior factus, nulla imposita mora, Constantinopolim ad piissimum Imperatorem legatos mittit, qui Episcopum peterent, ut innumeram ibi populi multitudinem doctrina imbueret & baptizaret».
Князь руссов снова послал послов, которые просили у императора послать им епископа для крещения народа.
«Tunc porro Basilius Macedo Romanorum sceptra moderabatur; qui exceptis cum gaudio magno hujusmodi legatis, Episcopum eo misit pietate & virtute clarum, cum comitibus duobus, Cyrillo & Athanasio: qui & ipsi virtute, eruditione & prudentia ornatissimi erant: neque solum divinae Scripturae notitia repleti; sed etiam in humanioribus literis probe exercitati, ut eorum scripta testificarunt».
Император Василий Македонец послал руссам епископа, а вместе с ним двух ученых мужей: Кирилла и Афанасия (Кирилла и Мефодия. – С. Л.). Таким образом, согласно греческой рукописи, переведенной Бандурой на латынь, крещение Руси произошло одновременно с посылкой Василием Македонцем ученой миссии для организации просвещения.
Указание на царствование Василия Македонца, а также другие данные, указывают, что в рассказанной истории речь шла не о киевских руссах, а о западных славянах, в частности мораванах. С Аскольдом этот рассказ не имеет ничего общего.
Каким же образом эта история и связанная с ней легенда о несгоревшем Евангелии (см. ниже) попали в Никоновскую летопись?
Мы уже видели, что во времена Аскольда уже существовала погодная летописная запись, отмечавшая всё, что случилось достойного внимания. Естественно, что крещение Аскольда, представлявшее собой крупное событие, не могло не быть записанным летописью, отмечавшей даже сильные дожди. Вся изложенная история (с легендой), очевидно, внесена в Никоновскую летопись гораздо (столетиями) позже. Это, по-видимому, случилось так.
Позднейший летописец имел перед собой костяк Никоновской летописи, а кроме того другие источники, среди последних была и легенда о крещении «руссов». Так как время было указано (царствование Василия Македонца) и этому соответствовало по времени княжение Аскольда в Киеве и речь шла о «руссах», то летописец вставил легенду в летопись, прибавив имя князя Руси, которое в греческой рукописи отсутствовало. Таким образом, появление в Никоновской летописи легенды оправдывается со всех сторон, то же, в сущности, сделал бы и современный историк.
Вывод следующий: крещение Аскольда (по крайней мере этим документом) не доказано. То, что в дальнейшем его называли «блаженным» и т. д., является, очевидно, результатом использования летописей типа Никоновской. Равным образом недоказательной является и религиозная традиция в Киеве, совершавшая в определенный день ежегодно специальное молебствие, связанное с Аскольдом, – эта традиция создалась только во второй половине минувшего столетия и является относительным новшеством, совершенно неизвестным Древней Руси.
В связи с этим все измышления Таубе, что Аскольд имел христианское имя Николай, что он был католиком и т. д., – сплошная, ничем не доказанная выдумка.
Интересно отметить, что приведенная история об искании руссами веры нашла, по-видимому, частичное отражение и в «Повести временных лет», именно в рассказе о посылке Владимиром 10 послов в Царьград для испытания веры; впрочем, это установить трудно, ибо одинаковые причины могли породить и весьма похожие следствия.
Перейдем теперь ко второй стороне вопроса: как могло случиться, что Кирилла и Мефодия сочли проповедовавшими не мораванам, а руссам?
Дело объясняется очень просто: мы уже указывали, что древние руссы называли себя в официальных документах «русинами». Русинами до сих пор называют себя жители Прикарпатья. «Русин» было имя юго-западных славян, на Днепр и Волхов оно пришло уже позже. Русинами (rutheni) называли напавших на древнюю Юваву (ныне Зальцбург) в 477 году и относившихся, конечно, не к восточным славянам. Поэтому в истории о крещении, а затем и просвещении их Кириллом и Мефодием, они и названы «русами».
Что это были юго-западные руссы, видно из того, что они в поисках новой веры сначала посетили Рим (это был ближайший город – столица христиан), а затем уже Царьград. Если бы речь шла о Киевской Руси, то последовательность посещения была бы обратной.
Русский летописец, редактировавший летопись типа Никоновской, встретив в древнегреческой рукописи историю о крещении руссов, принял ее за относящуюся к Киевской Руси. Таким образом и совершилось «крещение» Аскольда. Поэтому при современном состоянии наших знаний правильнее будет отрицать то, что Аскольд был крещен.
Приведем, однако, конец греческой рукописи, ибо она касается вопроса о славянской азбуке, к которому нам еще прийдется вернуться в одном из ближайших очерков.
«Eo profecti illi, omnes edocuerunt & baptizarunt; & Christianae pietatis rudimentis instituerunt.
Cum autem gentem eam omnino barbaram & rudem cernerent; ac nullo modo prossent doctissimi viri viginti quatuor Graecorum literas ipsos edocere: ne rursus a pia religione deflecterent, triginta quinque literas ab se inventas & exaratos iisdem tradiderunt, quarum nomima haec sunt: As, Mpuci (в греческом тексте – «мпуки», а не «мпуци») Betd, Glaod, Dopro, Geesti, Zibit, Zelo, Zeplea, I, Sei, Caco, Ludia, Mi, Nas, On, Pokoi, Ritzii, Sthlobo, Nteberdo, Ic, Pherot, Cher, Ot, Tzi, Tzerbi, Saa, Sibia, Geor, Geri, Ger, Geat, Giu, Geus, Gea.
Hae sunt triginta quinque Russorum literae quas hactenus omnes ediscunt, atque rectam piae religionis notitiam obtinent».
После указания на изобретение славянской азбуки повествование переходит уже к собственно легенде о несгоревшем Евангелии и крещении Руси.
«Narrant autem quidam miraculum hujusmodi istis in partibus contigisse. Cum enim princeps ille, optimatesque, imo tota eorum natio, pristina adhuc superstitione teneretur: ac nuper invectum cultum, Chrislianorumque – fidem considerarent, Episcopum qui non diu advenerat evocant: quem princeps ille interrogavit, quid contra religionem suam dicendum haberet, & quaenam ipse docturus esset.
Illo autem sacrum divini Evangelii librum protendente, narranteque miracula quaedam, a Deo in human adventusuo patrata: Nisi quid simile, inquit Russorum turba, nos quoque videamus; maxime vero quale narras in camino trium puerorum factum esse, nullo modo iis quae dicturus es credemus. Ille vero fidem habens huic verissimo dicto: Quodcumque petieritis in nomine meo, accipietis; & Qui credit in me, opera quae ego facio, & ipse faciet, imo majora eorum faciet; respondis illis: Etsi non liceat tentare Dominum Deum, attamen si ex animo ad Deum accedere decrevistis, petite quidquid volueritis: idque Deus petitione vestrae obtemperans exequetur, etiamsi nos quam minimi & indigni simus.
Illi verum statim petierunt ut liber Evangeliorum in rogum ab se accensum mitteretur, & si hic ilaesus servaretur, se ad Dei, quem praedicabant, cultum accessuros. Accepta conditio fuit. Sacerdoteque ad Deum oculos & manus erigente, ac dicente, Spiritum sanctum tuum glorifica Jesu Christe Deus noster: in conspectu totius gentis liber S. Evangelii in caminum conjectus est. Cumque horis non paucis arsisset caminus, hinc igne penitus extincto, sanctus ille liber illaesus integerque repertus est, nulla ignis nota vel damno remanente. Quod conspicati barbari, ac magnitudine miraculi perculsi, sine mora vel dubitatione ad sanctum baptisma sponte accesserunt, ac mente purgati Salvatorem Dominum laudibus celebrarunt: cui gloria & imperium nunc & semper & in secula seculorum, Amen».
В Никоновской летописи мы находим следующий, по-видимому, отсюда почерпнутый, рассказ.
«В лето 6384 (т. е. 884). О князи рустем Осколде. Роди же нарицаемии Руси, иже и кумани, живяху в Ексинопонте, и начата пленовати страну римляньскую, и хотяху пойти и в Констянтинград; но възбрани им вышний промысел, паче же и приключися им гнев божий, и тогда възвратишася тщии Князи их Асколд и Дир. Василие же, много воинъствова на агаряны и манихеи. Сътвори же и мирное устроение с прежереченными русы, и преложи сих на христианство, и обещавшеся креститися, и просиша архиерея, и посла к ним царь. И внегда хотяху креститися, и пакы уныша, и реша ко архиерею: “Аще не видим знамение чюдно от тебе, не хощем быти хрестиане”; архиерей же рече: “Просите еже хощете”. Они же реша: “Хощем, да ввержеши святое евангелие во огнь, иже учит Христова словеса; да аще не згорит, будем христиане, и елика научиши нас, сохраним сиа и не преступим”. И рече архиерей: «Елико просите, будет вам», Повеле и сотвориша огнь велий, и въздев руце свою на небо архиерей и рече: “Христе боже, прослави имя свое!” и постави святое евангелие во огнь, и пребысть много время в нем, и не прикоснуся его огнь. Сие видевше Руси удивишася, чюдящеся силе Христове, и вси крестишася».
Сравнение этого рассказа с греческим (латинским) показывает, что летописец Никоновской летописи безусловно знал греческий рассказ и воспользовался им.
Есть, однако, интересная деталь: летописец, повторяя о неудаче похода Аскольда и Дира на Царьград (в 874 г.), относит крещение Аскольда и Руси не к 874 году, а к 884-му. Он не связывает причинно поход и крещение, а разделяет оба события десятилетним промежутком. Кроме того, в самом тексте после указания о неудачном походе руссов идет фраза, что император Василий много воевал с «агаряны и манихеи», т. е. с арабами и болгарами, а затем уже речь идет о заключении мира с руссами и об их крещении. К сообщениям по поводу этого события византийских источников мы надеемся еще возвратиться, теперь же отметим следующее: 1) когда бы ни проникло в русскую летопись сообщение о крещении Аскольда, – основано оно не на русском, а на греческом источнике, 2) никаких русских данных о крещении Аскольда нет, хотя летописание в это время уже велось, 3) приведенная нами греческая история крещения руссов показывает, что речь шла не о киевских русах, а относилась к юго-западным славянам, в частности к моравам, 4) русский летописец внес историю крещения Руси при Аскольде, ошибочно приняв, что речь идет в греческой рукописи о киевских русах, имя же Аскольда он добавил сам, основываясь на том, что Аскольд был современником Василия Македонца, упомянутого в рукописи, 5) на основании изложенных данных следует принять, что известие о крещении Руси при Аскольде основано на недоразумении.
4. Древнейшее точное сообщение о руссах
Из этого подробного описания посещения четырьмя руссами храма Святой Софии видно, что описывал человек, бывший при этом, слышавший речи обеих сторон и видевший впечатление, производимое на руссов торжественным богослужением.
«Reversi autem iili in regionem suam, clarissimo & magno Regi se sistentes, post solitum exhibitum obsequium, omnia quae viderant & audierant ipsi renuntiarunt, talia loquentes: Magna & splendida quaedam nos Romae nuper vidisse non negamus: at quae Constantinopoli visa nobis sunt, humanam omnem mentem obstupefaciunt; quae illi minutatim recensuerunt».
Таким образом, послы доложили князю руссов, что виденное ими в Царьграде далеко превосходит то, что они видели в Риме.
«Magnus vero princeps rei veritatem ab ipsis edoctus, de eaque certior factus, nulla imposita mora, Constantinopolim ad piissimum Imperatorem legatos mittit, qui Episcopum peterent, ut innumeram ibi populi multitudinem doctrina imbueret & baptizaret».
Князь руссов снова послал послов, которые просили у императора послать им епископа для крещения народа.
«Tunc porro Basilius Macedo Romanorum sceptra moderabatur; qui exceptis cum gaudio magno hujusmodi legatis, Episcopum eo misit pietate & virtute clarum, cum comitibus duobus, Cyrillo & Athanasio: qui & ipsi virtute, eruditione & prudentia ornatissimi erant: neque solum divinae Scripturae notitia repleti; sed etiam in humanioribus literis probe exercitati, ut eorum scripta testificarunt».
Император Василий Македонец послал руссам епископа, а вместе с ним двух ученых мужей: Кирилла и Афанасия (Кирилла и Мефодия. – С. Л.). Таким образом, согласно греческой рукописи, переведенной Бандурой на латынь, крещение Руси произошло одновременно с посылкой Василием Македонцем ученой миссии для организации просвещения.
Указание на царствование Василия Македонца, а также другие данные, указывают, что в рассказанной истории речь шла не о киевских руссах, а о западных славянах, в частности мораванах. С Аскольдом этот рассказ не имеет ничего общего.
Каким же образом эта история и связанная с ней легенда о несгоревшем Евангелии (см. ниже) попали в Никоновскую летопись?
Мы уже видели, что во времена Аскольда уже существовала погодная летописная запись, отмечавшая всё, что случилось достойного внимания. Естественно, что крещение Аскольда, представлявшее собой крупное событие, не могло не быть записанным летописью, отмечавшей даже сильные дожди. Вся изложенная история (с легендой), очевидно, внесена в Никоновскую летопись гораздо (столетиями) позже. Это, по-видимому, случилось так.
Позднейший летописец имел перед собой костяк Никоновской летописи, а кроме того другие источники, среди последних была и легенда о крещении «руссов». Так как время было указано (царствование Василия Македонца) и этому соответствовало по времени княжение Аскольда в Киеве и речь шла о «руссах», то летописец вставил легенду в летопись, прибавив имя князя Руси, которое в греческой рукописи отсутствовало. Таким образом, появление в Никоновской летописи легенды оправдывается со всех сторон, то же, в сущности, сделал бы и современный историк.
Вывод следующий: крещение Аскольда (по крайней мере этим документом) не доказано. То, что в дальнейшем его называли «блаженным» и т. д., является, очевидно, результатом использования летописей типа Никоновской. Равным образом недоказательной является и религиозная традиция в Киеве, совершавшая в определенный день ежегодно специальное молебствие, связанное с Аскольдом, – эта традиция создалась только во второй половине минувшего столетия и является относительным новшеством, совершенно неизвестным Древней Руси.
В связи с этим все измышления Таубе, что Аскольд имел христианское имя Николай, что он был католиком и т. д., – сплошная, ничем не доказанная выдумка.
Интересно отметить, что приведенная история об искании руссами веры нашла, по-видимому, частичное отражение и в «Повести временных лет», именно в рассказе о посылке Владимиром 10 послов в Царьград для испытания веры; впрочем, это установить трудно, ибо одинаковые причины могли породить и весьма похожие следствия.
Перейдем теперь ко второй стороне вопроса: как могло случиться, что Кирилла и Мефодия сочли проповедовавшими не мораванам, а руссам?
Дело объясняется очень просто: мы уже указывали, что древние руссы называли себя в официальных документах «русинами». Русинами до сих пор называют себя жители Прикарпатья. «Русин» было имя юго-западных славян, на Днепр и Волхов оно пришло уже позже. Русинами (rutheni) называли напавших на древнюю Юваву (ныне Зальцбург) в 477 году и относившихся, конечно, не к восточным славянам. Поэтому в истории о крещении, а затем и просвещении их Кириллом и Мефодием, они и названы «русами».
Что это были юго-западные руссы, видно из того, что они в поисках новой веры сначала посетили Рим (это был ближайший город – столица христиан), а затем уже Царьград. Если бы речь шла о Киевской Руси, то последовательность посещения была бы обратной.
Русский летописец, редактировавший летопись типа Никоновской, встретив в древнегреческой рукописи историю о крещении руссов, принял ее за относящуюся к Киевской Руси. Таким образом и совершилось «крещение» Аскольда. Поэтому при современном состоянии наших знаний правильнее будет отрицать то, что Аскольд был крещен.
Приведем, однако, конец греческой рукописи, ибо она касается вопроса о славянской азбуке, к которому нам еще прийдется вернуться в одном из ближайших очерков.
«Eo profecti illi, omnes edocuerunt & baptizarunt; & Christianae pietatis rudimentis instituerunt.
Cum autem gentem eam omnino barbaram & rudem cernerent; ac nullo modo prossent doctissimi viri viginti quatuor Graecorum literas ipsos edocere: ne rursus a pia religione deflecterent, triginta quinque literas ab se inventas & exaratos iisdem tradiderunt, quarum nomima haec sunt: As, Mpuci (в греческом тексте – «мпуки», а не «мпуци») Betd, Glaod, Dopro, Geesti, Zibit, Zelo, Zeplea, I, Sei, Caco, Ludia, Mi, Nas, On, Pokoi, Ritzii, Sthlobo, Nteberdo, Ic, Pherot, Cher, Ot, Tzi, Tzerbi, Saa, Sibia, Geor, Geri, Ger, Geat, Giu, Geus, Gea.
Hae sunt triginta quinque Russorum literae quas hactenus omnes ediscunt, atque rectam piae religionis notitiam obtinent».
После указания на изобретение славянской азбуки повествование переходит уже к собственно легенде о несгоревшем Евангелии и крещении Руси.
«Narrant autem quidam miraculum hujusmodi istis in partibus contigisse. Cum enim princeps ille, optimatesque, imo tota eorum natio, pristina adhuc superstitione teneretur: ac nuper invectum cultum, Chrislianorumque – fidem considerarent, Episcopum qui non diu advenerat evocant: quem princeps ille interrogavit, quid contra religionem suam dicendum haberet, & quaenam ipse docturus esset.
Illo autem sacrum divini Evangelii librum protendente, narranteque miracula quaedam, a Deo in human adventusuo patrata: Nisi quid simile, inquit Russorum turba, nos quoque videamus; maxime vero quale narras in camino trium puerorum factum esse, nullo modo iis quae dicturus es credemus. Ille vero fidem habens huic verissimo dicto: Quodcumque petieritis in nomine meo, accipietis; & Qui credit in me, opera quae ego facio, & ipse faciet, imo majora eorum faciet; respondis illis: Etsi non liceat tentare Dominum Deum, attamen si ex animo ad Deum accedere decrevistis, petite quidquid volueritis: idque Deus petitione vestrae obtemperans exequetur, etiamsi nos quam minimi & indigni simus.
Illi verum statim petierunt ut liber Evangeliorum in rogum ab se accensum mitteretur, & si hic ilaesus servaretur, se ad Dei, quem praedicabant, cultum accessuros. Accepta conditio fuit. Sacerdoteque ad Deum oculos & manus erigente, ac dicente, Spiritum sanctum tuum glorifica Jesu Christe Deus noster: in conspectu totius gentis liber S. Evangelii in caminum conjectus est. Cumque horis non paucis arsisset caminus, hinc igne penitus extincto, sanctus ille liber illaesus integerque repertus est, nulla ignis nota vel damno remanente. Quod conspicati barbari, ac magnitudine miraculi perculsi, sine mora vel dubitatione ad sanctum baptisma sponte accesserunt, ac mente purgati Salvatorem Dominum laudibus celebrarunt: cui gloria & imperium nunc & semper & in secula seculorum, Amen».
В Никоновской летописи мы находим следующий, по-видимому, отсюда почерпнутый, рассказ.
«В лето 6384 (т. е. 884). О князи рустем Осколде. Роди же нарицаемии Руси, иже и кумани, живяху в Ексинопонте, и начата пленовати страну римляньскую, и хотяху пойти и в Констянтинград; но възбрани им вышний промысел, паче же и приключися им гнев божий, и тогда възвратишася тщии Князи их Асколд и Дир. Василие же, много воинъствова на агаряны и манихеи. Сътвори же и мирное устроение с прежереченными русы, и преложи сих на христианство, и обещавшеся креститися, и просиша архиерея, и посла к ним царь. И внегда хотяху креститися, и пакы уныша, и реша ко архиерею: “Аще не видим знамение чюдно от тебе, не хощем быти хрестиане”; архиерей же рече: “Просите еже хощете”. Они же реша: “Хощем, да ввержеши святое евангелие во огнь, иже учит Христова словеса; да аще не згорит, будем христиане, и елика научиши нас, сохраним сиа и не преступим”. И рече архиерей: «Елико просите, будет вам», Повеле и сотвориша огнь велий, и въздев руце свою на небо архиерей и рече: “Христе боже, прослави имя свое!” и постави святое евангелие во огнь, и пребысть много время в нем, и не прикоснуся его огнь. Сие видевше Руси удивишася, чюдящеся силе Христове, и вси крестишася».
Сравнение этого рассказа с греческим (латинским) показывает, что летописец Никоновской летописи безусловно знал греческий рассказ и воспользовался им.
Есть, однако, интересная деталь: летописец, повторяя о неудаче похода Аскольда и Дира на Царьград (в 874 г.), относит крещение Аскольда и Руси не к 874 году, а к 884-му. Он не связывает причинно поход и крещение, а разделяет оба события десятилетним промежутком. Кроме того, в самом тексте после указания о неудачном походе руссов идет фраза, что император Василий много воевал с «агаряны и манихеи», т. е. с арабами и болгарами, а затем уже речь идет о заключении мира с руссами и об их крещении. К сообщениям по поводу этого события византийских источников мы надеемся еще возвратиться, теперь же отметим следующее: 1) когда бы ни проникло в русскую летопись сообщение о крещении Аскольда, – основано оно не на русском, а на греческом источнике, 2) никаких русских данных о крещении Аскольда нет, хотя летописание в это время уже велось, 3) приведенная нами греческая история крещения руссов показывает, что речь шла не о киевских русах, а относилась к юго-западным славянам, в частности к моравам, 4) русский летописец внес историю крещения Руси при Аскольде, ошибочно приняв, что речь идет в греческой рукописи о киевских русах, имя же Аскольда он добавил сам, основываясь на том, что Аскольд был современником Василия Македонца, упомянутого в рукописи, 5) на основании изложенных данных следует принять, что известие о крещении Руси при Аскольде основано на недоразумении.
4. Древнейшее точное сообщение о руссах
(Плита об Одоакре)
Мы уже указывали на необходимость коренного пересмотра всего классического наследия греков и римлян с новой точки зрения, а также на возможность открытия совершенно новых исторических источников.
В этом отношении большого внимания заслуживает крошечная, но весьма дельно написанная брошюра зальцбургского патера Ансельма Эбнера (P. Anselm Ebner. Die Katakomben zu St. Peter in Salzburg mit 4 Abbildungen. 1—31. Im Verlag der kath. Vereinsbuchhandlung zu Salzburg. Zaunrith’sche Buchdruckerei. Год издания не указан. В тексте упоминаются, однако, раскопки 1897 года, с другой стороны, мы находим в литературе, Янушевский, 1934, упоминание об этой брошюре).
Из нее мы узнаем, что в Штирии, в городе Зальцбурге (в древности Juvavum), в катакомбах при церкви Святого Петра хранится мраморная плита, поставленная около пребывающих здесь останков святого Максима и его 50 учеников, погибших мученической смертью. Надпись на плите гласит: «Anno Domini CCCCLXXVII Odoacer Rex Rhutenorun Geppidi Gothi Ungari Et Heruli contra Ecclesiam Dei Sevientes Beatum Maxidu(m) Cum Sociis Suis Quinquaginta in Hoc Speleo latitantibus ob Confessionem Fidei Trucidatos Precipitarunt Noricorum Quoque Provinciam Ferre Et Igne Demoliti Sunt».
В переводе это будет: «Лета Господня 477 князь рутенов (русинов) Одоакр, Геппиды, Готы, Унгары (Венгры) и Герулы, свирепствуя против Церкви Божией, блаженного Максима с его 50 товарищами, спасавшихся в этой пещере, из-за исповедания веры, сбросили со скалы, а провинцию Нориков опустошили мечом и огнем».
Таким образом, перед нами материальное доказательство существования «русинов» уже в 477 году в районе Зальцбурга.
Сознавая всю важность этого известия, мы предприняли шаги, чтобы удостовериться в существовании этой плиты. Уважаемый патер Edmund Neisse при аббатстве Святого Петра в Зальцбурге в письме своем от 28 февраля 1954 года сообщил нам, что вышеупомянутая плита действительно находится при катакомбах, а также любезно сообщил нам, что в книжке Dr. Franz Martin’a под заглавием «Stift St. Peter in Salzburg» (издана в серии «Österreichische Kunstbücher, Band, 55» в 1927 году, стр. 1—42) имеются некоторые дополнительные сведения о катакомбах.
Чтение брошюры Ансельма Эбнера убедило нас, что это вовсе не агиографическая брошюра, как думал Янушевский, а небольшой исторический обзор катакомб, очевидно, предназначенный для ознакомления посетителей их. Только на стр. 19–20 имеется передача религиозной легенды о святом Северине, современнике святого Максима, остальной текст посвящен описанию катакомб и чистой истории их, причем, где необходимо, даются латинские цитаты и указываются источники.
Плита с надписью об Одоакре, вожде русинов, находящаяся в катакомбах при церкви Святого Петра в Зальцбурге, Австрия
Просмотрим бегло содержание брошюры. Основателем города Ювавы (Juvavum) считается император Клавдий (41–54 гг. н. э.). Плиний сообщает: «Ближайшие соседи рэтов – норики, их города следующие: Virunum (ныне Zollfeld), Celeia (ныне Cilli), Teurnia (ныне св. Петер (im Holz), Aguntum (ныне Innichen), Juvavum (ныне Salzburg)».
На Певтингеровой таблице (мировая карта Castorius’a от 466/67) Ювава изображена с храмом, очевидно, Юпитера. Самое имя города ставится в связь с ним: Juvavum, Jovavum, Joviacum, Joppia и т. д. в различных транскрипциях поздних писателей, изображена также река «Juvarus» (что, возможно, лучше объясняет происхождение города, ибо города всегда назывались по рекам, а не наоборот).
Что касается катакомб, то известный исследователь римских катакомб Joh. B. de Rossi[3] считает, что они относятся к III, если даже не к концу II века.
Далее речь идет о появлении в Паннонии и Норике приблизительно в эпоху 453–482 гг. святого Северина, который с проповедью христианского учения посетил Юваву (ныне Зальцбург) и Cucullce (ныне Kuchel), из последнего города происходил Марциан, ученик святого Северина. Около 482 г. святой Северин скончался в своем монастыре Fabianae (ныне Sievering около Вены). Тело его было затем перенесено в Puteoli в Италию, где пребывало некоторое время, пока знатная женщина, некая Barbaria, не воздвигнула для него мавзолей и монастырь в Castellum Lucullanum между Puteoli и Неаполем. Здесь в монастыре управлял приблизительно с 482–500 гг. некий Lucillus, затем упомянутый уже ученик Северина Marcianus и, наконец, с 509 или 510 г. Eugippius[4], бывший постоянным спутником и свидетелем деятельности святого Северина.
Eugippius оставил нам полное жизнеописание святого Северина (Eugippius. Vita St. Severini). Таким образом, в противоположность многим агиографиям жизнь святого Северина была описана его учеником и помощником, что в значительной степени делает более вероятным сообщаемое, чем когда жизнеописание кого-нибудь пишется через несколько столетий.
Распадение римской империи было заметно уже к концу IV века. В V веке, как пишет Eugippius, варвары были настолько сильны, что ни Ювава, ни Кукуллы не были обеспечены от их нападений.
В придунайской части Норика были бойи, кельтское племя, которые проникли сюда и заняли бывшую римскую провинцию до Альп. Историк Orosius сообщает, что позже их называли Baioarii, они были прежде хозяевами этой страны, но римляне их оттуда прогнали, теперь всё вернулось status quo. Это было воинственное земледельческое племя. Наконец, вождь герулов Одоакр при своем походе на Италию опустошил Норик еще больше.
Eugippius сообщает, что святой Северин послал некоего Moderatus’a, певчего в церкви в Bojodurum, т. е. селе при крепости Batava Castra, т. е. Пассау ныне, в Юваву предупредить о приближающейся опасности. Жители Ювавы не поверили, тогда был послан некий Quintasius, который особо просил святого Максима во что бы то ни стало оставить Юваву. Его известие не произвело нужного действия, и в ту же ночь герулы незаметно проникли в город, опустошили его, многих взяли в плен, а святого Максима повесили.
Таким образом, Ювава, в сущности еще языческий город, в 477 г. была разрушена. Немного спустя святой Руперт начал построение уже христианского Зальцбурга.
Герулы, римляне и толпы других народностей отправились далее на юг в Италию. Несомненно, однако, утверждает Эбнер, что не все так называемые «veterani» и «coloni»[5] отправились в Италию. Создавши здесь неплохие условия существования тяжелым трудом, они не могли рассчитывать найти что-то лучшее в перенаселенной Италии. Их руками руины стали восстанавливаться и началась новая жизнь. В анналах святого Руперта под 508 годом мы находим: «Hoc tempore gens Norikorum prius expulsa revertitur ad proprias sedes», т. е. «в это время народ Нориков, ранее изгнанный, вернулся на собственные места».
Другой источник сообщает (Die Annales Admuntenses und das Auctarium Garftense) под 520 годом: «Romanorum exercitus a Bawariis apud Otingas prosternitur per Theodonem ducem», т. е. «римское войско было разбито баварцами под Oetting’ом под руководством вождя Теодона».
Монах Гейнрих из Тегернзее сообщает: «Tum Bawarica, velut nova generatio venit cum duce suo Theodone, patre illius, quem Sanctus Rupertus baptizavit» т. е. «тогда, словно бы новорожденная, выступила баварская нация со своим вождем Теодоном, отцом ее, который был крещен св. Рупертом».
Монастырь Святого Петра, при котором находятся катакомбы, является единственным монастырем Германии, который существует уже с VII века. Основателем его был святой Hruodbert[6], который около 690 года явился сюда из государства франков и население, исповедывавшее арианизм, обратил в католичество.
Мы опускаем длинную историю монастыря, излагающую все изменения, переделки, пристройки и т. д. Из нее можно сделать только один вывод: этот монастырь уже с VII века имеет непрерывную традицию, а часть ее сохранена еще с 477 года.
Таким образом, интересующее нас известие о вожде рутенов Одоакре имеет длинную традицию.
Плита с надписью, по сообщению Эбнера, была воздвигнута при аббате Килиане (1525–1535), согласно Dr. Martin´у, в 1521 году. Таким образом, современная плита существует только с первой четверти XVI века, т. е. является весьма поздней.
На первый взгляд это значительно понижает документальную ценность сообщения, однако это не так. Прежде всего, Эбнер отмечает, что сначала плита была в нижней пещере, а затем, по непонятным причинам, перенесена наверх. Вместе с тем мы знаем из истории монастыря, что останки мучеников переносились, для них был сооружен так называемый Arcosolium[7] и т. д.). Вполне естественно, что с 477 года утекло так много воды, что даже в тихом монастыре были переделки. Мы знаем, что дожившая до нашего времени плита переносилась из нижней пещеры в верхнюю.
Однако позволительно спросить: неужели останки мучеников не были отмечены никакой надписью с начала основания монастыря в VII веке и до XVI века, когда мы имеем непрерывную традицию? Совершенно естественно предположить, что и до XVI века была уже какая-то плита или надпись (и, возможно, не одна сменяла другую в ходе изменений в монастыре), она была только скопирована на новую плиту в XVI столетии.
Что это так, говорит самый текст плиты, именно он является настоящим доказательством верности известия: 1) мы имеем религиозную и историческую традицию, что святой Максим был умерщвлен здесь; эта традиция имеет почти непрерывный характер, 2) поход Одоакра в 477 году в этом районе не противоречит имеющимся историческим данным, 3) названы совершенно верно народы, принимавшие участие в походе: герулы, геппиды, унгры и т. д. Герулы, например, не упоминаются нигде в истории до эпохи (260–268) и исчезают совершенно со страниц истории со второй половины VI столетия. Равным образом и геппиды, постоянно встречающиеся в истории вместе с герулами, фигурируют вместе и здесь, 4) упоминание рутенов как нельзя более убеждает в аутентичности надписи: хотя имя «rutheni» мы находим уже у Цезаря, в продолжении многих веков они видной роли в истории не играют; об Одоакре все источники сообщают, что он был вождем герулов (то же считает и Эбнер в своей брошюре). Почему же, однако, на плите, допустим, относящейся к XVI веку, мы находим «rex ruthenorum» («король рутенов»)? Объяснение может быть только одно: передана исторически верная деталь, дошедшая от времен Одоакра. Он был русином, но руководил он целой группой племен, среди которых выделялись герулы, поэтому его считали за герула. Многие солидные сочинения по истории объясняют, почему в отношении происхождения королей, императоров, вождей и т. д. бывает обычно путаница, – крупный вождь возглавлял много, и часто весьма разных, племен, это давало основание причислять его ко всем племенам в отдельности, которыми он управлял. Вспомним титул царя: царь польский, великий князь финляндский, император всероссийский и прочая, и прочая. Раз Одоакр управлял герулами, геппидами и т. д., то это давало основание считать его принадлежавшим ко всем этим национальностям. Однако подчеркивание малоизвестных «рутенов» ясно говорит, что здесь идет речь о его действительном происхождении.
Допустить позднейшую, так сказать, подделку невозможно. Плита об Одоакре веками хранилась в немецкой земле. Какой же смысл автору плиты, если это случилось в XVI столетии, было выдвигать какую-то малоизвестную национальность, да вдобавок племени, всегда враждебного германцам? Такое предположение – полный нонсенс.
Единственное логическое объяснение, будь ли текст плиты XVI века заимствован с более древней плиты или составлен в XVI веке на основании старинных исторических источников, – в тексте отразилась подлинная деталь V века. Если бы плита воздвигалась на славянской почве, то смысл фальшивого известия хоть был бы понятен, но на немецкой почве подобный текст совершенно неприемлем.
Но, могут сказать, может быть, речь идет о «rutheni» – не славянах. Против этого говорят два обстоятельства: во-первых «rutheni» Цезаря жили в Галлии, во-вторых, в грабеже Норика участвовали как раз соседи его: герулы, геппиды, унгры, значит, речь идет именно о «rutheni», хорошо известных в дальнейшей истории, именно славянах.
Здесь необходимо отметить, что все латинские источники древности и Средневековья, употребляя различные траскрипции для обозначения имени «Русь» (как-то: russi, rugi, ruteni, rutheni и т. д.), чаще всего употребляли форму – rutheni. Эта форма перешла и в современные иностранные языки, например, в немецкий, где она употребляется для обозначения прикарпатских славян.
Поэтому до самого последнего времени мы встречаем издания словарей: «Ruthenisch – Deutsch» и «Deutsch – Ruthenisch», что означает – словарь украинско-немецкий и немецко-украинский, т. е. по ныне совершенно устарелой терминологии – «малороссийский».
Что другие варианты транскрипции, приведенные выше, являются синонимами, видно из того, что в старинных источниках можно встретить эти варианты в применении к одному и тому же лицу или племени на той же странице (кстати, отметим, что княгиня Ольга в одном из источников названа – «Regina Rugorum»[8]).
Причина разнообразия названий, нам кажется, лежит не только в том, что иностранцы затруднялись в верной передаче названия латинскими буквами, но и в том, что сами «русы» называли себя по-разному: «русы», «русские», «русичи», «руснаки», «русыны» и т. д.
Можно удивляться, почему такое краткое и легкопроизносимое слово, как «рус», превратилось в латинском языке в «рутен». Объясняется это очень просто: в древности руссы, как это видно из договора Олега с греками 911 года, назывались «русинами». Многозначительно и то, что и до сих пор прикарпатское крестьянство преемственно называет себя «русынами» (слово «украинец» вводится буквально на памяти нашего поколения).
Если мы сравним латинское «ruthen» с «русын», – сходство бросится в глаза: славянскому «ру-сы-н» соответствует латинское – «ru-the-n». Так как в латинском языке нет звука и буквы «ы», то писавшему слово «русын» по-латыни надо было подобрать наиболее близкую комбинацию к «ы».
Звуку «с» соответствует латинское «th», что указывает, должно быть, на то, что в древности звук «с» в славянском языке не был чистым, а, очевидно, с добавкой какого-то шепелявого призвука, как это мы находим в греческом или английском «th».
Поэтому передачу славянского «русын» латинским «Ruthen» можно считать довольно удачной.
Не излагая здесь всего филологического материала, что отвлекло бы нас значительно в сторону, мы отметим следующее: 1) авторы, писавшие по-латыни о руссах, имели дело главным образом со славянским племенем, называвшим себя «русынами» (если бы они звались «русинами», то по-латыни передать это имя через «rusini» или «russini» ничего бы не стоило, 2) «русын» относилось главным образом к славянам западного и юго-западного угла славянства, 3) русын, русский, Русь, как известно, в Причерноморье были гораздо древнее Руси в Прибалтике, это объясняется именно тем, что славянское племя русынов издревле сталкивалось с культурными народами, имевшими письменность (Рим, Греция).
Итак, надпись, относящаяся к 477 году, показывает, что в те времена уже было племя, по всем признакам славянское, называвшееся «русынами», а сокращенно, вероятно, «русь».
Таким образом, Русь «начаша ся прозывати», т. е. упоминаться в истории не с 860 и даже не 839 года, а отмечена уже для 477 года нашей эры. Этот скачок в глубь истории на 362 года может показаться совершенно невероятным.
В этом отношении большого внимания заслуживает крошечная, но весьма дельно написанная брошюра зальцбургского патера Ансельма Эбнера (P. Anselm Ebner. Die Katakomben zu St. Peter in Salzburg mit 4 Abbildungen. 1—31. Im Verlag der kath. Vereinsbuchhandlung zu Salzburg. Zaunrith’sche Buchdruckerei. Год издания не указан. В тексте упоминаются, однако, раскопки 1897 года, с другой стороны, мы находим в литературе, Янушевский, 1934, упоминание об этой брошюре).
Из нее мы узнаем, что в Штирии, в городе Зальцбурге (в древности Juvavum), в катакомбах при церкви Святого Петра хранится мраморная плита, поставленная около пребывающих здесь останков святого Максима и его 50 учеников, погибших мученической смертью. Надпись на плите гласит: «Anno Domini CCCCLXXVII Odoacer Rex Rhutenorun Geppidi Gothi Ungari Et Heruli contra Ecclesiam Dei Sevientes Beatum Maxidu(m) Cum Sociis Suis Quinquaginta in Hoc Speleo latitantibus ob Confessionem Fidei Trucidatos Precipitarunt Noricorum Quoque Provinciam Ferre Et Igne Demoliti Sunt».
В переводе это будет: «Лета Господня 477 князь рутенов (русинов) Одоакр, Геппиды, Готы, Унгары (Венгры) и Герулы, свирепствуя против Церкви Божией, блаженного Максима с его 50 товарищами, спасавшихся в этой пещере, из-за исповедания веры, сбросили со скалы, а провинцию Нориков опустошили мечом и огнем».
Таким образом, перед нами материальное доказательство существования «русинов» уже в 477 году в районе Зальцбурга.
Сознавая всю важность этого известия, мы предприняли шаги, чтобы удостовериться в существовании этой плиты. Уважаемый патер Edmund Neisse при аббатстве Святого Петра в Зальцбурге в письме своем от 28 февраля 1954 года сообщил нам, что вышеупомянутая плита действительно находится при катакомбах, а также любезно сообщил нам, что в книжке Dr. Franz Martin’a под заглавием «Stift St. Peter in Salzburg» (издана в серии «Österreichische Kunstbücher, Band, 55» в 1927 году, стр. 1—42) имеются некоторые дополнительные сведения о катакомбах.
Чтение брошюры Ансельма Эбнера убедило нас, что это вовсе не агиографическая брошюра, как думал Янушевский, а небольшой исторический обзор катакомб, очевидно, предназначенный для ознакомления посетителей их. Только на стр. 19–20 имеется передача религиозной легенды о святом Северине, современнике святого Максима, остальной текст посвящен описанию катакомб и чистой истории их, причем, где необходимо, даются латинские цитаты и указываются источники.
Просмотрим бегло содержание брошюры. Основателем города Ювавы (Juvavum) считается император Клавдий (41–54 гг. н. э.). Плиний сообщает: «Ближайшие соседи рэтов – норики, их города следующие: Virunum (ныне Zollfeld), Celeia (ныне Cilli), Teurnia (ныне св. Петер (im Holz), Aguntum (ныне Innichen), Juvavum (ныне Salzburg)».
На Певтингеровой таблице (мировая карта Castorius’a от 466/67) Ювава изображена с храмом, очевидно, Юпитера. Самое имя города ставится в связь с ним: Juvavum, Jovavum, Joviacum, Joppia и т. д. в различных транскрипциях поздних писателей, изображена также река «Juvarus» (что, возможно, лучше объясняет происхождение города, ибо города всегда назывались по рекам, а не наоборот).
Что касается катакомб, то известный исследователь римских катакомб Joh. B. de Rossi[3] считает, что они относятся к III, если даже не к концу II века.
Далее речь идет о появлении в Паннонии и Норике приблизительно в эпоху 453–482 гг. святого Северина, который с проповедью христианского учения посетил Юваву (ныне Зальцбург) и Cucullce (ныне Kuchel), из последнего города происходил Марциан, ученик святого Северина. Около 482 г. святой Северин скончался в своем монастыре Fabianae (ныне Sievering около Вены). Тело его было затем перенесено в Puteoli в Италию, где пребывало некоторое время, пока знатная женщина, некая Barbaria, не воздвигнула для него мавзолей и монастырь в Castellum Lucullanum между Puteoli и Неаполем. Здесь в монастыре управлял приблизительно с 482–500 гг. некий Lucillus, затем упомянутый уже ученик Северина Marcianus и, наконец, с 509 или 510 г. Eugippius[4], бывший постоянным спутником и свидетелем деятельности святого Северина.
Eugippius оставил нам полное жизнеописание святого Северина (Eugippius. Vita St. Severini). Таким образом, в противоположность многим агиографиям жизнь святого Северина была описана его учеником и помощником, что в значительной степени делает более вероятным сообщаемое, чем когда жизнеописание кого-нибудь пишется через несколько столетий.
Распадение римской империи было заметно уже к концу IV века. В V веке, как пишет Eugippius, варвары были настолько сильны, что ни Ювава, ни Кукуллы не были обеспечены от их нападений.
В придунайской части Норика были бойи, кельтское племя, которые проникли сюда и заняли бывшую римскую провинцию до Альп. Историк Orosius сообщает, что позже их называли Baioarii, они были прежде хозяевами этой страны, но римляне их оттуда прогнали, теперь всё вернулось status quo. Это было воинственное земледельческое племя. Наконец, вождь герулов Одоакр при своем походе на Италию опустошил Норик еще больше.
Eugippius сообщает, что святой Северин послал некоего Moderatus’a, певчего в церкви в Bojodurum, т. е. селе при крепости Batava Castra, т. е. Пассау ныне, в Юваву предупредить о приближающейся опасности. Жители Ювавы не поверили, тогда был послан некий Quintasius, который особо просил святого Максима во что бы то ни стало оставить Юваву. Его известие не произвело нужного действия, и в ту же ночь герулы незаметно проникли в город, опустошили его, многих взяли в плен, а святого Максима повесили.
Таким образом, Ювава, в сущности еще языческий город, в 477 г. была разрушена. Немного спустя святой Руперт начал построение уже христианского Зальцбурга.
Герулы, римляне и толпы других народностей отправились далее на юг в Италию. Несомненно, однако, утверждает Эбнер, что не все так называемые «veterani» и «coloni»[5] отправились в Италию. Создавши здесь неплохие условия существования тяжелым трудом, они не могли рассчитывать найти что-то лучшее в перенаселенной Италии. Их руками руины стали восстанавливаться и началась новая жизнь. В анналах святого Руперта под 508 годом мы находим: «Hoc tempore gens Norikorum prius expulsa revertitur ad proprias sedes», т. е. «в это время народ Нориков, ранее изгнанный, вернулся на собственные места».
Другой источник сообщает (Die Annales Admuntenses und das Auctarium Garftense) под 520 годом: «Romanorum exercitus a Bawariis apud Otingas prosternitur per Theodonem ducem», т. е. «римское войско было разбито баварцами под Oetting’ом под руководством вождя Теодона».
Монах Гейнрих из Тегернзее сообщает: «Tum Bawarica, velut nova generatio venit cum duce suo Theodone, patre illius, quem Sanctus Rupertus baptizavit» т. е. «тогда, словно бы новорожденная, выступила баварская нация со своим вождем Теодоном, отцом ее, который был крещен св. Рупертом».
Монастырь Святого Петра, при котором находятся катакомбы, является единственным монастырем Германии, который существует уже с VII века. Основателем его был святой Hruodbert[6], который около 690 года явился сюда из государства франков и население, исповедывавшее арианизм, обратил в католичество.
Мы опускаем длинную историю монастыря, излагающую все изменения, переделки, пристройки и т. д. Из нее можно сделать только один вывод: этот монастырь уже с VII века имеет непрерывную традицию, а часть ее сохранена еще с 477 года.
Таким образом, интересующее нас известие о вожде рутенов Одоакре имеет длинную традицию.
Плита с надписью, по сообщению Эбнера, была воздвигнута при аббате Килиане (1525–1535), согласно Dr. Martin´у, в 1521 году. Таким образом, современная плита существует только с первой четверти XVI века, т. е. является весьма поздней.
На первый взгляд это значительно понижает документальную ценность сообщения, однако это не так. Прежде всего, Эбнер отмечает, что сначала плита была в нижней пещере, а затем, по непонятным причинам, перенесена наверх. Вместе с тем мы знаем из истории монастыря, что останки мучеников переносились, для них был сооружен так называемый Arcosolium[7] и т. д.). Вполне естественно, что с 477 года утекло так много воды, что даже в тихом монастыре были переделки. Мы знаем, что дожившая до нашего времени плита переносилась из нижней пещеры в верхнюю.
Однако позволительно спросить: неужели останки мучеников не были отмечены никакой надписью с начала основания монастыря в VII веке и до XVI века, когда мы имеем непрерывную традицию? Совершенно естественно предположить, что и до XVI века была уже какая-то плита или надпись (и, возможно, не одна сменяла другую в ходе изменений в монастыре), она была только скопирована на новую плиту в XVI столетии.
Что это так, говорит самый текст плиты, именно он является настоящим доказательством верности известия: 1) мы имеем религиозную и историческую традицию, что святой Максим был умерщвлен здесь; эта традиция имеет почти непрерывный характер, 2) поход Одоакра в 477 году в этом районе не противоречит имеющимся историческим данным, 3) названы совершенно верно народы, принимавшие участие в походе: герулы, геппиды, унгры и т. д. Герулы, например, не упоминаются нигде в истории до эпохи (260–268) и исчезают совершенно со страниц истории со второй половины VI столетия. Равным образом и геппиды, постоянно встречающиеся в истории вместе с герулами, фигурируют вместе и здесь, 4) упоминание рутенов как нельзя более убеждает в аутентичности надписи: хотя имя «rutheni» мы находим уже у Цезаря, в продолжении многих веков они видной роли в истории не играют; об Одоакре все источники сообщают, что он был вождем герулов (то же считает и Эбнер в своей брошюре). Почему же, однако, на плите, допустим, относящейся к XVI веку, мы находим «rex ruthenorum» («король рутенов»)? Объяснение может быть только одно: передана исторически верная деталь, дошедшая от времен Одоакра. Он был русином, но руководил он целой группой племен, среди которых выделялись герулы, поэтому его считали за герула. Многие солидные сочинения по истории объясняют, почему в отношении происхождения королей, императоров, вождей и т. д. бывает обычно путаница, – крупный вождь возглавлял много, и часто весьма разных, племен, это давало основание причислять его ко всем племенам в отдельности, которыми он управлял. Вспомним титул царя: царь польский, великий князь финляндский, император всероссийский и прочая, и прочая. Раз Одоакр управлял герулами, геппидами и т. д., то это давало основание считать его принадлежавшим ко всем этим национальностям. Однако подчеркивание малоизвестных «рутенов» ясно говорит, что здесь идет речь о его действительном происхождении.
Допустить позднейшую, так сказать, подделку невозможно. Плита об Одоакре веками хранилась в немецкой земле. Какой же смысл автору плиты, если это случилось в XVI столетии, было выдвигать какую-то малоизвестную национальность, да вдобавок племени, всегда враждебного германцам? Такое предположение – полный нонсенс.
Единственное логическое объяснение, будь ли текст плиты XVI века заимствован с более древней плиты или составлен в XVI веке на основании старинных исторических источников, – в тексте отразилась подлинная деталь V века. Если бы плита воздвигалась на славянской почве, то смысл фальшивого известия хоть был бы понятен, но на немецкой почве подобный текст совершенно неприемлем.
Но, могут сказать, может быть, речь идет о «rutheni» – не славянах. Против этого говорят два обстоятельства: во-первых «rutheni» Цезаря жили в Галлии, во-вторых, в грабеже Норика участвовали как раз соседи его: герулы, геппиды, унгры, значит, речь идет именно о «rutheni», хорошо известных в дальнейшей истории, именно славянах.
Здесь необходимо отметить, что все латинские источники древности и Средневековья, употребляя различные траскрипции для обозначения имени «Русь» (как-то: russi, rugi, ruteni, rutheni и т. д.), чаще всего употребляли форму – rutheni. Эта форма перешла и в современные иностранные языки, например, в немецкий, где она употребляется для обозначения прикарпатских славян.
Поэтому до самого последнего времени мы встречаем издания словарей: «Ruthenisch – Deutsch» и «Deutsch – Ruthenisch», что означает – словарь украинско-немецкий и немецко-украинский, т. е. по ныне совершенно устарелой терминологии – «малороссийский».
Что другие варианты транскрипции, приведенные выше, являются синонимами, видно из того, что в старинных источниках можно встретить эти варианты в применении к одному и тому же лицу или племени на той же странице (кстати, отметим, что княгиня Ольга в одном из источников названа – «Regina Rugorum»[8]).
Причина разнообразия названий, нам кажется, лежит не только в том, что иностранцы затруднялись в верной передаче названия латинскими буквами, но и в том, что сами «русы» называли себя по-разному: «русы», «русские», «русичи», «руснаки», «русыны» и т. д.
Можно удивляться, почему такое краткое и легкопроизносимое слово, как «рус», превратилось в латинском языке в «рутен». Объясняется это очень просто: в древности руссы, как это видно из договора Олега с греками 911 года, назывались «русинами». Многозначительно и то, что и до сих пор прикарпатское крестьянство преемственно называет себя «русынами» (слово «украинец» вводится буквально на памяти нашего поколения).
Если мы сравним латинское «ruthen» с «русын», – сходство бросится в глаза: славянскому «ру-сы-н» соответствует латинское – «ru-the-n». Так как в латинском языке нет звука и буквы «ы», то писавшему слово «русын» по-латыни надо было подобрать наиболее близкую комбинацию к «ы».
Звуку «с» соответствует латинское «th», что указывает, должно быть, на то, что в древности звук «с» в славянском языке не был чистым, а, очевидно, с добавкой какого-то шепелявого призвука, как это мы находим в греческом или английском «th».
Поэтому передачу славянского «русын» латинским «Ruthen» можно считать довольно удачной.
Не излагая здесь всего филологического материала, что отвлекло бы нас значительно в сторону, мы отметим следующее: 1) авторы, писавшие по-латыни о руссах, имели дело главным образом со славянским племенем, называвшим себя «русынами» (если бы они звались «русинами», то по-латыни передать это имя через «rusini» или «russini» ничего бы не стоило, 2) «русын» относилось главным образом к славянам западного и юго-западного угла славянства, 3) русын, русский, Русь, как известно, в Причерноморье были гораздо древнее Руси в Прибалтике, это объясняется именно тем, что славянское племя русынов издревле сталкивалось с культурными народами, имевшими письменность (Рим, Греция).
Итак, надпись, относящаяся к 477 году, показывает, что в те времена уже было племя, по всем признакам славянское, называвшееся «русынами», а сокращенно, вероятно, «русь».
Таким образом, Русь «начаша ся прозывати», т. е. упоминаться в истории не с 860 и даже не 839 года, а отмечена уже для 477 года нашей эры. Этот скачок в глубь истории на 362 года может показаться совершенно невероятным.