Сергей Соболев. Королевский стрелок

   – Нет, я правда не понимаю, господин старший инспектор! Из-за чего вы так сердитесь?! Вы, кажется, спрашивали про Завального? Да, мы с ним немного знакомы.
   – Внимание! Очень важный вопрос. Вы встречались сегодня с гражданином Завальным?!
   – Что? Нет, конечно. Не встречались.
   – Врете! Вы ведь приехали в Палангу около часу дня?
   – Гм. А откуда вы знаете? Да еще с такой точностью! Ну, допустим. Хотя лично я время не засекала… Ах да… – словно только что вспомнив, слабым голосом произнесла Ирма. – Этот ваш Завальный…
   – Не мой, а ваш!
   – Кажется, это он звонил недавно моему приятелю на мобильный! Вроде как приглашал нас куда-то. То ли в ресторан, то ли еще куда. Я так толком и не поняла!
   – И что? Вы вместе пошли к нему? Или один Нестеров?
   – К Завальному? Я же сказала, мы с ним не разговаривали. Стас был все время со мной…
   – Вы слышали взрыв? Лично вы, Мажоните!
   – Взрыв? Не понимаю! А что… Что-то взорвалось?..
   – Опять сельскую дурочку из себя корчите, госпожа адвокат!
   – А вы прекратите меня оскорблять, господин старший инспектор! – сухо произнесла Ирма. – Что за хамская манера?!
   – Вот что, Мажоните! Я пока склонен думать, что Нестеров лично вас… использовал втемную!
   – Меня? Втемную? Как это? Что за ерунда!.. Ничего не понимаю! Вот вы, кстати, про взрыв спросили…
   Ирма замолчала, прошла, наверное, минута, прежде чем она вновь заговорила.
   – Ну, не знаю… Мы с приятелем шли по дорожке в Ботанический сад – от пирса. И услышали какой-то хлопок… Но не очень сильный хлопок, я бы сказала… Я еще спросила у Стаса: «А что это за звук такой?» Он пожал плечами и ответил, что здесь часто балуются подростки. Да и в гостиницах иногда используют пиротехнику…
   – Пиротехнику? – переспросил Монкайтис. – Что это была за «пиротехника»? Говорите точней!
   – Да откуда мне знать?! Я в этом не разбираюсь.
   Монкайтис бросил взгляд на наручные часы.
   – Не хотите «по-хорошему», госпожа адвокат… Полагаю, бывший адвокат… Будем действовать строго по закону!
   – Да вы сами злостно нарушаете! – вспыхнула Ирма. – На каком основании, господин старший инспектор, вы меня задержали? И почему я вообще должна здесь стоять и отвечать на ваши… На ваши идиотские вопросы?!
   – Я по-прежнему склонен считать, – процедил Монкайтис, – что Нестеров использовал вас для прикрытия своих преступных планов. Вы – всего лишь марионетка в его руках! Я рассчитывал, что вы добропорядочный и законопослушный член общества! Что вы, наконец, настоящая литовка и патриот своей страны! Но… Если вы будете и дальше продолжать в том же духе, то это закончится тем, что вы из свидетельницы превратитесь в соучастницу! Я понятно излагаю?!
   – Вы говорите чушь. – Ирма, поморщившись, отвернула лицо в сторону. – В очередной раз поражаюсь, насколько некомпетентными бывают сотрудники спецслужб…
   – В транспорт ее! – скомандовал Монкайтис. – Сначала в горбольницу… В морг! Потом… потом я скажу куда!
 
   В морге Ирма пережила несколько весьма неприятных минут.
   Спецслужбисты, надо сказать, начав с ней «по-хорошему», затем стали давить по полной. Настоящий психотеррор устроили…
   Спасибо еще, что иголки под ногти не загоняли.
   Почему, на каких основаниях именно ее привезли в морг при местной больнице?! Почему именно ей, Ирме Мажоните, молодому адвокату из Вильнюса, приехавшей в Палангу со своим приятелем Стасом Нестеровым, предложили участвовать в некоем «предварительном опознании»? Ей так толком и не объяснили…
   – Вы подтверждаете, что останки принадлежат вашему знакомому, гражданину Российской Федерации Завальному Игорю?
   Ирма старательно отворачивалась от страшных останков, на которые ей предлагали посмотреть и кого-то там в них опознать…
   – Значит, вы отказываетесь сотрудничать со следствием?!
   – Я протестую! – едва слышно сказала она. – Я решительно протестую… Вы нарушаете закон… И мои права!
   Наконец ей стало дурно. Кажется, она потеряла на какие-то мгновения сознание.
   Врач, присутствовавший при данном мероприятии, сунул ей под нос ватку, смоченную нашатырным спиртом. Затем он настоял, чтобы девушку вывели на свежий воздух.
   Ирму усадили на лавочку неподалеку от входа в морг, расположенного с торцевой стороны одного из зданий больничного комплекса. Прошло несколько минут, прежде чем она справилась с приступом тошноты.
   К ней вновь подсел старший инспектор Монкайтис и, меняя интонации с мягкой, почти отеческой, на угрожающие, попытался ее разговорить. Но Ирма стояла на своем. Пока не будет предъявлено в установленной законом форме обвинение, пока не будет ясности, в чем именно ее обвиняют, никаких показаний она давать не станет.
   Тем более что согласно литовским же законам обвиняемый – даже обвиняемый! – совершенно не обязан давать показаний и имеет полное право, как говорится в классической формулировке, «хранить молчание»…
   В какой-то момент она заметила, как к зданию больницы в сопровождении двух полицейских машин подкатил массивный фургон черного цвета.
   Когда конвоиры выводили из фургона Стаса, она увидела его лишь мельком, со спины. На нем, как ей показалось, была какая-то то ли тужурка, то ли форменная куртка…
   «Заставили переодеться? – пронеслось у нее в мозгу. – Но зачем? Хотя… Могли забрать одежду для нужд экспертизы. Если на ней, на одежде, сохранились частицы взрывчатых веществ, то Стасу будет трудно, если вообще возможно, отпереться от предъявленного ему обвинения в покушении на убийство и, собственно, в убийстве гражданина РФ Игоря Завального…»
   Спустя несколько минут Нестерова вывели из помещения морга. Она встала с лавочки, но тут же была поймана за руку ходящим за ней весь вечер как тень сотрудником ДГБ.
   – В машину ее! – скомандовал Монкайтис. – В наш транспорт! А этого дружка ее – в «колбу»!
   Прежде чем молодую женщину усадили на заднее сиденье джипа, принадлежащего столичному управлению ДГБ Литовской Республики (здесь тоже было над чем подумать), Ирма успела еще разок глянуть на своего возлюбленного, с которым у нее в последнее время несколько разладились отношения.
   Она увидела, как двое сотрудников в бронежилетах и шлем-масках, придерживая Нестерова – на запястьях Стаса по-прежнему красовались наручники, сопроводили его в черный фургон. Она была женщиной информированной и неплохо разбиралась в этих вопросах… Внутри спецфургона находится так называемая «колба»: отделение из пуленепробиваемого стекла с наглухо вмурованным в пол стулом, к которому специальными ремнями и защелками прикрепляют перевозимого преступника.
   И, надо сказать, в таком транспорте принято перевозить лишь особых преступников, представляющих серьезную опасность для общества и государства.
 
   …В начале первого ночи небольшая кавалькада машин, сопровождаемая автомобилем дорожной полиции, озаряющей себя и дорожное полотно видимыми издалека всполохами проблесковых маяков, потянулась на выезд из Паланги. И вскоре покатила, набирая скорость, по шоссе, ведущему на трассу Клайпеда – Каунас – Вильнюс.
   Никто или почти никто из тех, кто отдыхал в этом прекрасном курортном городе, равно как даже и те, кто передвигался в этой колонне спецтранспорта, не отдавали себе отчета в важности сегодняшних событий. В их невероятной значимости как для высокопоставленных личностей, так и для многих рядовых обывателей.
   Независимая испытательная лаборатория «ИсВодЗапЦентр» располагалась в квартале от Центрального городского рынка, в арендуемых помещениях небольшого двухэтажного особняка, вторую половину которого занимал донорский центр.
   Марина пришла на работу запыхавшаяся: долго ждала маршрутку. Заведующая, молодящаяся женщина лет пятидесяти с высветленными волосами и унизанными кольцами холеными пальцами, увидев, как ее ведущая сотрудница тихонько, словно мышка, прикрыла за собой дверь и стала надевать халат, бросила на нее недовольный взгляд.
   – Опаздываем! – сказала она звучным голосом. – Я, что ли, буду за вас работать, Марина Анатольевна?! Вы вчера предупреждали, что придете на час позже, так? То есть к десяти. А сейчас на часах уже без четверти одиннадцать!
   – Извините, Светлана Николаевна. У меня что-то с машиной… Не заводится… Пришлось на маршрутке добираться.
   – Привезли пробы с «Водоканала». К двум дня чтобы были сделаны анализы!
   – Хорошо, Светлана Николаевна.
   – А потом с лаборантками закончите ту работу, что начали вчера!
   – Сделаем. Скажите, а заказанные реактивы привезли?
   – А вы разве не видите, чем мы тут без вас занимаемся? – заведующая кивнула на лежащие на столе упаковки, часть из которых уже была вскрыта. – Разбираем вот! Привезли все, что мы запрашивали.
   Светлана Николаевна посмотрела на часы.
   – Ну все, хватит болтать! Мне через час надо быть в СЭС! Так что помогите мне разобрать оставшиеся упаковки! А потом беритесь за анализы – к двум часам приедет курьер из «Водоканала».
 
   До двух пополудни Марина Панова, ведущий специалист лаборатории, работала не покладая рук.
   Заведующая уехала в областную СЭС в половине двенадцатого и обещала вернуться лишь к концу рабочего дня. Еще одна сотрудница отпросилась на прием к стоматологу. В лаборатории остались лишь две девушки, студентки химфака Университета им. Канта, подрабатывающие здесь лаборантками, да сама Марина.
   Когда с обработкой забранных специалистами проб было покончено, Марина отпустила девушек. Никакой еды из дому она не захватила. Девочек гонять за провизией как-то неудобно. «Да и незачем, – подумала Панова, – если учесть, что сегодня вечером состоится прощальный ужин в ресторане. Можно и потерпеть до конца рабочего дня. Здесь найдется чем перекусить – в шкафчике есть печенье».
   Марина насыпала в джезву свежесмолотый кофе. Налила из бутыли дистиллята, поставила на включенную электроплитку. Вспомнила о просьбе Алексея протестировать содержимое ампулы, которую он ей передал еще в понедельник. Вот сейчас она попьет кофе и тогда можно будет заняться этим «левым» заказом. У них здесь, в лаборатории, стоит прекрасное современное оборудование.
   «Кстати, – подумала она – а почему это Костин помалкивает весь день?!»
   Марина в такт своим мыслям покачала головой. Ох уж эти мужики! Когда им что-то нужно, когда они надеются получить доступ к телу или просят о каком-то одолжении, то разливаются соловьями. Но со стороны Алексея это чистое свинство. Сегодня ведь последний день его работы! И последний же вечер (а может, и ночь), когда они смогут побыть вместе перед его отъездом в Москву…
   Марина достала из сумочки мобильный телефон. Она уже не менее пяти раз набирала номер своего приятеля. Но сотовый Костина почему-то не отвечал. И даже SMS ей пока не удалось отправить. Странно.
   Не успела она спрятать трубку обратно в сумочку, как та вдруг запиликала.
   Марина, обрадовавшись (наверняка Алексей звонит!), ответила, даже не взглянув на экранчик.
   – Ну и где тебя носит, дорогой мой?!
   В трубке после небольшой паузы послышался женский голос; это была соседка по лестничной площадке. Пожилая женщина лет семидесяти, которая в свое время едва ли не заменяла Марине родную бабушку…
   – Мариша? Алло… Ты меня слышишь?
   – Тетя Дуся? – в голосе Пановой послышались нотки удивления (она уже и не помнила, когда ей в последний раз звонила соседка, да еще и на мобильный). – Извините, я вас перепутала с другим человеком.
   – Мариша, тут такое!..
   – Что? Говорите громче, теть Дуся! Плохо вас слышу! Или… Давайте я сама вам перезвоню!
   – Нет, не надо перезванивать. А говорю тихо, потому что аппарат у меня, ты же знаешь, в коридоре!
   – И что? Я не понимаю.
   – А они… Эти… Там! На площадке и у тебя в квартире!
   – Кто?
   Марина, услышав шипение, метнулась к столу, на котором стояла электроплитка. Убежал кофе, не уследила.
   – Вы о ком, теть Дуся? Что происходит?
   – А ты что, ничего не знаешь?
   – Э-ээ… А что я должна знать?
   В трубке вновь послышался слабый и как бы сдавленный женский голос. Пановой приходилось напрягать слух, чтобы разобрать то, что пытается донести до ее ушей соседка по лестничной площадке.
   – Тут какие-то мужчины пришли! Двое в форме! И какие-то гражданские!
   – Мужчины? К вам?
   – Нет… Они поначалу к тебе в дверь звонили! И стучали кулаками! Ну а я… Я в глазок наблюдала! Вдруг, думаю, воры… Ну или твой дружок. Хотела выйти и сказать, что ты около десяти ушла… На работу, верно?
   – Да, теть Дуся, я на работе. Но пока ничего не…
   – А они… стали звонить в другие двери! И ко мне тоже позвонили!
   – А кто они такие, тетя Дуся?
   – Из милиции! Один из них показал документ.
   – И что?
   – А ничего… Спросили, кто живет в квартире номер десять.
   – Так это же моя квартира!
   – Вот я им сказала: «Да, я знаю эту женщину, знаю с младенческого возраста! А вам что нужно здесь?»
   – А они?
   – Их старший сказал дословно так: «Мы бы хотели поговорить с гражданкой Пановой Мариной Анатольевной! Вы не знаете, где она сейчас может быть? И как нам ее поскорее найти?»
   – Милиция? Ищет меня? Но зачем?
   – Вот и я не поняла! Я им, Мариша, не сказала, где ты работаешь.
   – Да могли бы и сказать, это не тайна. И что дальше? – Панова почувствовала себя героиней какого-то дурацкого абсурдного представления. – Так они ушли? Или там еще, на площадке?
   – Я же говорю тебе! Они ходят по соседям и выспрашивают! И еще я видела из окна, как двое в масках…
   – В масках? В каких масках?
   – Ну в этих… В каких по телевизору бандитов арестовывают!
   – В шлем-масках? Спецназ?
   – Не знаю… Но они, Мариша, вскрывали твою машину! Они и сейчас, кажется, возятся там. Могу глянуть в окно и тогда скажу точно!
   – Нет, нет… подождите! Нич-ч-чего не понимаю.
   – Да, вот еще что! Они про т в о е г о спрашивали! И даже его фото показали!
   – Что? Говорите громче!
   – Про твоего спросили! – соседка заговорила чуть громче. – Но я сказала, что его не припомню. Что, может, и видела, но у меня глаза слабые и память никакая.
   – Вы про кого, тетя Дуся?
   – Про этого… Парня твоего! Алексеем его зовут, так? Вы ко мне две недели назад заходили! Я вас чаем с тортом поила. Забыла?
   – Ах, да… Но…
   – Подожди, девочка, мне в дверь звонят!
 
   В трубке послышались частые гудки. Марина минуту или две с потерянным видом бродила по помещению, натыкаясь на мебель. Никак не могла собраться с мыслями.
   Сняла с плитки турку со следами коричневых потеков. Вылила кофе в раковину. Вымыла посудину под струей теплой воды. Затем взяла губку и протерла поверхность плитки и столешницу.
   «Нет, нет… Это какое-то недоразумение! С какой стати милиция станет интересоваться мной? Что я такого сделала, чтобы ко мне приходили люди в форме? Да еще и какие-то субъекты в «шлемах» вскрыли машину и что-то там ищут! И при чем тут, хотелось бы знать, Костин? Он ведь сам работает в органах! Ну и ну…»
   Марина вновь схватилась за трубку. Надо позвонить в милицию, в дежурную часть! И спросить прямо, что за интерес у милиции к гражданке Пановой…
   Она уже набрала было «02», но, когда ей ответил мужской голос, дала отбой.
   «Надо сначала позвонить Люде Шварц… Как же я сразу не догадалась!..»
   Марина, щелкая кнопками, нашла в телефонной книге мобильника номер нужного ей человека. С Людмилой она познакомилась год назад через Алексея. Тот приятельствует с Игорем Завальным, бывшим сотрудником органов, который нынче имеет собственное детективное агентство. Или частное охранное предприятие… Она в этих делах не очень разбирается. Ну и вот: Людмила живет в гражданском браке с Завальным. Сама она еще недавно работала в пресс-центре Управления внутренних дел. А теперь, после увольнения из органов, трудится в нотариальной конторе, благо у нее имеется какое-то юридическое образование.
   В трубке послышался энергичный женский голос:
   – Мать, ты с кем это болтаешь по часу?! И куда ты вообще пропала?! Алло!..
   – Я? Никуда не пропадала.
   – Я тебе звонила пару раз! У тебя было занято!
   – Ну… Я тут говорила с одной знакомой… Слушай, Люда… Что вообще происходит! Мне вот только что сказали, что ко мне приходила милиция!
   – Хм… даже так? Это, мать, не очень хорошо.
   – Не темни, подруга! Я никак не могу понять…
   – Так ты не в теме?! – перебила ее собеседница. – Ты что, не знаешь, что Костина арестовали?!
   – Алексея? Арестовали?! Как?! За что?!!
   – Ну ты даешь, мать… Утром его взяли! Я особых подробностей пока не знаю. Но слышала от одного информированного товарища, что его обвиняют в убийстве…
   – Что? Костина? Обвиняют в убийстве?
   – В двойном убийстве – так мне сказали!
   – Что за чушь!!
   – И его вроде как взяли прямо на месте! С поличным. Задержали, когда он убивал этих двух!
   Панова ощутила, как почва уходит у нее из-под ног. Потребовалось отчаянное усилие воли, чтобы элементарно не упасть. И не завыть в полный голос.
   – Эй, Марина! Ты чего молчишь? Ты не молчи! Говори что-нибудь! А еще лучше… Вот что, давай-ка лети сейчас ко мне! Я только что домой приехала, чтобы принять душ и переодеться. Я по старому адресу! Приезжай давай! Ты меня слышишь?
   Панова с трудом заставила себя продолжить разговор.
   – Слышу. Я… Я просто не знаю, что мне делать, Люда.
   – Ты вот что, пока не бери ничего в голову! Тут знаешь… игры крутых взрослых мужиков. С ними не соскучишься!
   – Что ты имеешь в виду?
   – Может, подстава какая?! Давай, подруга, бери ноги в руки и дуй ко мне! Кстати, ты-то Алексея сама когда видела в последний раз? Хотя… Молчи, молчи! Ничего больше не говори! Это не для телефона…
   – Люда, скажи, а твой Игорь сможет помочь Костину? У него ведь связи в этих сферах.
   – Игоря нет в городе! Он уехал к соседям – по какому-то делу. Завтра, наверное, уже вернется!
   Панова услышала сторонний звук… Ага, звонят по городской линии!
   – Люда, я тебе через минутку перезвоню!..
   Марина сняла трубку городского аппарата.
   – Испытательная лаборатория. Слушаю вас!
   В трубке послышался зычный мужской голос.
   – Здравствуйте. У вас работает такая сотрудница… Панова Марина Анатольевна?
   – Да, это я. Слушаю.
   – Марина Анатольевна? Очень хорошо! Нам нужно с вами встретиться и поговорить!
   – А вы, собственно…
   – Ваш офис находится… – мужчина назвал адрес. – Правильно?
   – Да, правильно.
   – Пожалуйста, никуда не отлучайтесь.
   – Послушайте… Алло… Алло!
   Некоторое время она стояла недвижимо, пытаясь понять, что мог означать этот звонок. Потом медленно положила трубку.
   Лицо у нее пылало, во рту вдруг стало сухо… И вся она как-то сразу высохла, как будто находилась не в своем офисе, не в лаборатории в центре полумиллионного города, раскинувшегося на берегах Преголя, но совершила изнурительный многочасовой переход по пустыне под палящим солнцем…
   Открыла дверцу холодильника, нашла бутылку с питьевой водой. Открутила пробку и стала жадно пить прямо из горлышка…
   Позвонили в дверь. Марина глянула в экранчик монитора: над входом и в коридоре стоят две телекамеры (охраны у них здесь нет). Убедившись, что пришла коллега, та самая сотрудница, что отпрашивалась у заведующей с утра на прием к зубному, она впустила ее в офис.
   – Марина, да на тебе лица нет, – сказала та, снимая легкую куртку. – Ты чего, заболела?
   – Как-то не очень хорошо себя чувствую.
   – Так шла бы домой.
   – Заведующая велела дождаться ее возвращения. Она ушла в СЭС… И еще куда-то. Сказала, что вернется к пяти.
   Запиликал сотовый. Панова сверилась с экранчиком… Людмила!
   – Ну что, мать? – раздался в трубке бодрый голос. – Так ты собираешься ко мне? Приезжай.
   – Думаю пока. Не знаю, как мне поступить…
   – А чего тут долго думать?! Не тормози, мать! Ты меня слушаешь?
   – Да.
   – У меня тут есть один знакомый! Он из органов! Весьма информированный, скажу тебе, мэн! Мы даже без Игоря тут сами сможем собрать всю предварительную информацию!
   – Думаешь?
   – Уверена! Заодно, кстати, расскажешь мне, о чем вы говорили с Костиным, когда виделись в последний раз! Это может быть важным… Здесь надо хорошенько все обдумать!
   – Люда, мне вот только что позвонили.
   – Кто?
   – Мужской голос. По-моему, это из органов. Уточнил адрес офиса! И сказал, чтобы я никуда не отлучалась.
   – Fuck!
   – Что? Я не поняла.
   – Вот что… Ты, Марина, человек взрослый и решать тебе! Но я бы тебе посоветовала сваливать из твоей конторы! Прямо сейчас, сию же минуту!
   – Уйти с работы? Но… Но я должна дождаться возвращения заведующей!
   – Какая еще, на хрен, заведующая? Тебе, мать, надо о другом думать! – В трубке послышались какие-то сторонние звуки. – Так… Минутку… Мне звонят по другому мобильному!..
   Марина услышала, как ее знакомая, Людмила Шварц, ответила кому-то на звонок.
   – Да… Да, я сейчас по старому адресу. Есть что-то от Игоря? Не по телефону? Так ты, значит, подъедешь? Уже поднимаешься?
   Связь оборвалась, так что Марина не смогла дослушать, чем закончился разговор ее знакомой.
 
   На сборы у Пановой ушло не более минуты. Она сгребла в охапку плащ, сумочку, крикнула только что вернувшейся сотруднице:
   – Я тут по одному делу… Отлучусь ненадолго!
   Не дожидаясь ответа, потянула на себя массивную дверь и выбралась из офиса.
   «Что я делаю? Куда я иду? Зачем? И за что это мне все?..»
   Панова сбежала по невысокому крылечку.
   Хотела было воспользоваться привычным маршрутом. Но вдруг увидела, как к соседнему особняку – точь-в-точь такое же двухэтажное здание, как то, в котором находится лаборатория, – подъехала легковая автомашина темно-синего цвета с тонированными стеклами.
   Из салона и через правую переднюю дверцу споро выбрались два крепыша в штатском.
   Один направился к парадному особняка, в котором находились турагентство и риелторская фирма. Другой, что-то крикнув, показал на видимую ему теперь табличку с номером дома…
   Панова в этот момент так испугалась, что и сама не заметила, как ноги понесли ее за угол дома! А затем, проскользнув через калитку в металлической ограде, она торопливой походкой, едва не сбиваясь на бег, направилась в сторону павильонов рынка, до которого от их офиса не более полусотни метров…
 
   Прошло какое-то время, прежде чем Панова вновь обрела способность соображать, а не нестись куда глаза глядят.
   Пройдя через рынок, на котором торгашеская активность к этому времени ощутимо спала, она перебежала через запруженную транспортом улицу Черняховского. Остановилась, кое-как перевела сбившееся дыхание…
   В газетном киоске купила бутылочку воды, а также пачку сигарет. И еще зажигалку. Она курила изредка, в компании. И, признаться, особого кайфа от курения не испытывала. Так, баловство. Но вот сейчас ей как никогда захотелось курить.
   У Пановой так тряслись руки, что она сначала сломала сигарету, затем повредила себе ноготь… потом и вовсе уронила зажигалку на землю.
   Какой-то сердобольный мужчина нагнулся, поднял зажигалку, высек огонь, дал ей прикурить. Он что-то сказал, но Панова не расслышала – поблагодарила его кивком и отвернулась.
   «Людмила здесь живет совсем рядом, – подумала она. – Минут десять ходьбы… Да, именно так! Сначала к Люде Шварц! А потом… Потом все же придется, наверное, самой сходить в ближайшее отделение милиции. А еще лучше позвонить! И узнать, что за вопросы у органов к Марине Анатольевне Пановой».
   Она сделала две или три затяжки, закашлявшись, бросила сигарету в урну.
   – Девушка, с вами все в порядке? – поинтересовался тот же мужчина, что дал ей прикурить. – Может, какая помощь нужна?
   Она посмотрела искоса – лет тридцать пяти, коренастый, ранние залысины…
   – Спасибо… Ничего… Я сама справлюсь. И не ходите за мной… Ну что за люди?!!
 
   Людмила, проживая в гражданском браке с Завальным, не только сохранила свое собственное недвижимое имущество, но и, насколько Панова была в курсе, неплохо поднялась в последние два-три года. Здесь, в центре, у нее собственная четырехкомнатная квартира, доставшаяся, кажется, от бывшего. В старой, еще советской постройки десятиэтажке, правда, но и такие метры стоят здесь немалых денег. Также у нее есть своя «трешка», но уже в новом элитном жилкомплексе «Королевский парк». А еще у них с Завальным – уже как бы на пару – имеются большая квартира в комплексе «Аквамарин» и дом в Зеленоградске, который используется как летняя дача.
   «Бюргерская» фамилия досталась бывшей сотруднице милицейского «информбюро» УВД от прежнего мужа, человека с поволжско-немецкими корнями. Тот какое-то время работал в обладминистрации. А потом, уже после состоявшегося развода, уехал на ПМЖ в Германию. «Шварцихе» – так ее иногда зовут за глаза – чуть за тридцать. Рослая, фигуристая блондинка. Одно время ходила брюнеткой, оправдывая фамилию, доставшуюся от бывшего. Умная, коммуникабельная, ловкая… И довольно циничная особа, как про нее поговаривают.
   Но что Марине до этих слухов? Люда Шварц ничего плохого ей не сделала. Главное, что к Костину «Шварциха», как поняла своей женской интуицией Марина, равнодушна (Лешка ведь не богат и должностишка у него мелкая). Соответственно, и Марина ей никогда дорогу не переходила, на ее мужика не засматривается. Так что делить им нечего. Они, кстати, совсем не близкие подруги. Но в последнее время, когда их мужики стали контачить чаще по каким-то своим вопросам, доводится и им, «боевым подругам», чаще общаться.