– У меня с детства неодолимая тяга к оружию, – ухмыльнулся Мажонас. – Но я был нормальный пацан, правильный…
– Хулиган и сорвиголова…
– Клевещут. Разве человек с таким добрым лицом, как у меня, мог в детстве быть плохим мальчиком? Да еще и бегать по лесам с немецким автоматом наперевес?!
– Вот что, первый заместитель директора фирмы… Вы мне тут зубы не заговаривайте!.. Вы со Стасом выполняли чей-то заказ? Где в таком разе клиентский договор?!
– Мы действовали из чистого альтруизма, – пробормотал себе под нос Римас. – Я ж говорю, один знакомый мужик попросил нас о помощи… Мы пошли ему навстречу, но денег решили не брать.
– Откуда он, этот ваш знакомый? Я теперь штатный адвокат фирмы и имею право знать!
– Всего, девочка, ты никогда не узнаешь, – окутавшись облачком табачного дыма, сказал Мажонас. – Гм… Мы со Стасом регулярно ездим к одному мужику… порыбачить, пострелять уток на Куршском заливе и близлежащих каналах. А тут он сам приехал к нам в Вильнюс… пожаловался, что дочка, которой еще нет восемнадцати, попала в очень плохие руки…
– Так, значит, вы наведались к «ультрасам» именно за этой девочкой? Как вас вообще туда пропустили?
– Можно подумать, мы кого-то спрашивали, – проворчал Мажонас. – Мы захватили с собой стрелялку для пейнтбола. Я плюхнул краской точняк в «глаз»… Когда ослепла камера, контролирующая у них запасной выход, во двор выперся один из охранников. Я его… гм… закрыл на время в кладовке…
Услышав звук движка во дворе, он прервался и выглянул в окно.
– А вот и Стас приехал, – сказал он и тут же приветственно поднял руку.
А уже в следующую секунду заметил, как из-под арки, которую только что миновал «Круизер», по невысокой и пологой дуге во двор, где они обычно паркуются, залетела какая-то зелененькая, знакомой ему овально-рубчатой формы, штуковина…
Выбравшись наружу из «Круизера», Стас Нестеров привычно щелкнул брелком, ставя машину на сигнализацию.
Из окна второго этажа здания, на котором, собственно, и размещается их офис, ему приветственно помахал ручкой Слон. Стас тоже решил поприветствовать своего зама, но, уловив периферийным зрением какое-то движение под аркой, невольно повернул туда голову.
А оттуда, прямо под ноги ему, уже летел «цитрус»…
Да, он почему-то сразу подумал, что это именно граната «Ф-I», знаменитая «лимонка».
Просто удивительно, как много самых разных мыслей можно успеть передумать всего за две или три секунды до взрыва…
– Атас! – рявкнул Слон, отшатываясь от окна.
И уже в следующую секунду, тоже успев подумать о многом – о том, что будет со Стасом, когда рванет, и о другом, что стекла у них здесь обыкновенные, неармированные, а потому, когда взрывная волна выдавит стекла – а может, и всю раму целиком выставит, – разлетающимися осколками может поранить Ирму – он прыгнул в сторону дивана, чтобы свалить Мышку до того, как оглушительно бабахнет прямо у парадного, и, таким образом, прикрыть ее собственным телом…
Падать было поздно да и незачем: «лимонка» отскочив, как резиновая, от стены особняка, покатила прямо ему под ноги, продолжая медленно, с угасающей скоростью, перекатываться по асфальту своей рубчатой поверхностью.
У Стаса внутри все захолодело…
Кто-то другой, неведомо как пробравшись в его черепную коробку, начал губительный для Нестерова обратный отсчет: «три… два… один…»
Споткнувшись на цифре «ноль», внутренний голос как-то замялся, а затем вновь принялся бубнить обратный отсчет, но уже как-то неуверенно и не с такими драматичными нотками, как прежде.
Наконец заколотилось, забухало о ребра сердчишко.
Стас присел на корточки, посмотрел на «гранату» и так и эдак, потом, поняв, что это муляж, что «лимонка» на деле-то оказалась игрушечной, – а в некоторых магазинах сейчас и вправду продаются не только точные копии боевых пистолетов, но и изготовленные из плотной резины муляжи тех же «Ф-I», – облегченно перевел дух…
Слон приземлился неудачно: ударился подбородком о массивный дубовый подлокотник дивана; ссадина тут же начала обильно кровоточить.
– Римас, ты спятил?! – испуганно спросила Ирма, когда он наконец освободил ее из своих объятий. – Как… что… почему ты это сделал?!
Слон выглянул в окно. Стас все еще стоял у своего «Круизера», кажется, он прикуривал сигарету; во дворе и под аркой, кроме Нестерова, не видно больше ни одной живой души.
– Римас?! – Мышка, как истинная женщина, первым делом посмотрела, не расплескались ли остатки кофе ей на новенький костюмчик. – Объясни, ради Пресвятой Девы Марии, что это все означает?!
– Это были учения… по гражданской обороне, – прижимая к кровоточащей ссадине носовой платок, мрачно произнес Мажонас. – Раньше, еще при Советах, в школе такое практиковали: «ядерный взрыв слева… или там справа!..» В связи с общей сложной обстановкой мы со Стасом тоже решили… вот… провести типа учения.
– А почему меня заранее не предупредили? – обиженным тоном спросила Мышка.
Римас пожал широченными плечами: он чувствовал себя сейчас полным, конченым идиотом.
Минут через десять они сидели в непривычно пустой комнате отдыха уже втроем, причем на левой скуле Мажонаса белела нашлепка пластыря, которой он обзавелся благодаря своей заботливой и внимательной к любым мелочам сестричке.
– Стас, вы какой-то… странный, – сказала Ирма, наливая из термоса кофе для Нестерова. – Что-нибудь случилось?
– Да нет, ничего… Все в порядке, Мышка.
«Соколы» незаметно переглянулись. Стас уже успел показать приятелю игрушку, и теперь они терялись в догадках, что все это могло бы значить. Случившееся можно счесть как своеобразное предупреждение. Мол, не угомонитесь, мужики, в следующий раз «лимонка» может оказаться настоящей, боевой гранатой. Но могло быть и так, что это какие-нибудь пацаны озоруют. Сейчас полно всяких отморозков на улицах. Одни только «пиротехники» чего стоят.
Мышку они решили вообще не тревожить по этому поводу. Хватит с нее и того, что ее сегодня едва не задавил собственный двоюродный брат, габариты которого в целом соответствуют его прозвищу.
– Да, чуть не забыл, – отхлебнув из чашки горячий кофе, сказал Стас. – Женя Иванов мне уже несколько раз на мобильный названивал. Вчера вечером звонил, и сегодня утром я уже успел с ним дважды по телефону пообщаться.
– А что ему нужно? – спросил Слон.
– Да он как-то толком и объяснить не может, – пожав плечами, сказал Нестеров. – Вроде как пропал один человек, и есть смутное подозрение, что наш местный криминал может быть как-то к этому делу причастен… Я посоветовал ему обратиться в вильнюсское агентство, где работают наши отставные комиссары и полицейские. Там мужики пробьют все, что интересует российского клиента. Но Женя высказался в том плане, что клиент хочет именно нас, фирму «Фалькон»…
– Приятно, конечно, что о нашей конторе уже и в России прослышали, – осторожно трогая пальцами разбитую скулу, заметил Мажонас. – Но у нас сейчас своих забот полон рот…
– Да, я намекнул Женьке, что мы сейчас сами по уши в дерьме, – поморщился Нестеров. – А он все равно стоит на своем. Даже, говорит, если сейчас ваши вильнюсские бригадные распиливают бензопилой напополам твоего Слона, все равно бросай все и лети пулей в аэропорт.
– В аэропорт? – удивился Слон. – Что, надо куда-то лететь?
– Да нет, сами прилетели, на частном самолете, – вытаскивая из кармана запиликавший вдруг сотовый, сказал Нестеров. – Я как раз за тобой, Римас, ехал, думал на пару сгоняем в аэропорт… Ну вот, опять Жека звонит…
Стас поднес трубку к уху, затем, не дав своему московскому коллеге толком разогнаться, сказал:
– Женя, мы сейчас выезжаем. Я за Римасом в офис заехал, поэтому и задерживаемся…
Сунув трубку обратно в карман, он посмотрел сначала на Мажонаса, а потом на его «сясю».
– Мышка, ты остаешься на хозяйстве. Римас, нам придется прокатиться в аэропорт. Конечно, все это крайне некстати… но и свиньей выглядеть в чьих-то глазах тоже не хочется.
Глава 8
– Хулиган и сорвиголова…
– Клевещут. Разве человек с таким добрым лицом, как у меня, мог в детстве быть плохим мальчиком? Да еще и бегать по лесам с немецким автоматом наперевес?!
– Вот что, первый заместитель директора фирмы… Вы мне тут зубы не заговаривайте!.. Вы со Стасом выполняли чей-то заказ? Где в таком разе клиентский договор?!
– Мы действовали из чистого альтруизма, – пробормотал себе под нос Римас. – Я ж говорю, один знакомый мужик попросил нас о помощи… Мы пошли ему навстречу, но денег решили не брать.
– Откуда он, этот ваш знакомый? Я теперь штатный адвокат фирмы и имею право знать!
– Всего, девочка, ты никогда не узнаешь, – окутавшись облачком табачного дыма, сказал Мажонас. – Гм… Мы со Стасом регулярно ездим к одному мужику… порыбачить, пострелять уток на Куршском заливе и близлежащих каналах. А тут он сам приехал к нам в Вильнюс… пожаловался, что дочка, которой еще нет восемнадцати, попала в очень плохие руки…
– Так, значит, вы наведались к «ультрасам» именно за этой девочкой? Как вас вообще туда пропустили?
– Можно подумать, мы кого-то спрашивали, – проворчал Мажонас. – Мы захватили с собой стрелялку для пейнтбола. Я плюхнул краской точняк в «глаз»… Когда ослепла камера, контролирующая у них запасной выход, во двор выперся один из охранников. Я его… гм… закрыл на время в кладовке…
Услышав звук движка во дворе, он прервался и выглянул в окно.
– А вот и Стас приехал, – сказал он и тут же приветственно поднял руку.
А уже в следующую секунду заметил, как из-под арки, которую только что миновал «Круизер», по невысокой и пологой дуге во двор, где они обычно паркуются, залетела какая-то зелененькая, знакомой ему овально-рубчатой формы, штуковина…
Выбравшись наружу из «Круизера», Стас Нестеров привычно щелкнул брелком, ставя машину на сигнализацию.
Из окна второго этажа здания, на котором, собственно, и размещается их офис, ему приветственно помахал ручкой Слон. Стас тоже решил поприветствовать своего зама, но, уловив периферийным зрением какое-то движение под аркой, невольно повернул туда голову.
А оттуда, прямо под ноги ему, уже летел «цитрус»…
Да, он почему-то сразу подумал, что это именно граната «Ф-I», знаменитая «лимонка».
Просто удивительно, как много самых разных мыслей можно успеть передумать всего за две или три секунды до взрыва…
– Атас! – рявкнул Слон, отшатываясь от окна.
И уже в следующую секунду, тоже успев подумать о многом – о том, что будет со Стасом, когда рванет, и о другом, что стекла у них здесь обыкновенные, неармированные, а потому, когда взрывная волна выдавит стекла – а может, и всю раму целиком выставит, – разлетающимися осколками может поранить Ирму – он прыгнул в сторону дивана, чтобы свалить Мышку до того, как оглушительно бабахнет прямо у парадного, и, таким образом, прикрыть ее собственным телом…
Падать было поздно да и незачем: «лимонка» отскочив, как резиновая, от стены особняка, покатила прямо ему под ноги, продолжая медленно, с угасающей скоростью, перекатываться по асфальту своей рубчатой поверхностью.
У Стаса внутри все захолодело…
Кто-то другой, неведомо как пробравшись в его черепную коробку, начал губительный для Нестерова обратный отсчет: «три… два… один…»
Споткнувшись на цифре «ноль», внутренний голос как-то замялся, а затем вновь принялся бубнить обратный отсчет, но уже как-то неуверенно и не с такими драматичными нотками, как прежде.
Наконец заколотилось, забухало о ребра сердчишко.
Стас присел на корточки, посмотрел на «гранату» и так и эдак, потом, поняв, что это муляж, что «лимонка» на деле-то оказалась игрушечной, – а в некоторых магазинах сейчас и вправду продаются не только точные копии боевых пистолетов, но и изготовленные из плотной резины муляжи тех же «Ф-I», – облегченно перевел дух…
Слон приземлился неудачно: ударился подбородком о массивный дубовый подлокотник дивана; ссадина тут же начала обильно кровоточить.
– Римас, ты спятил?! – испуганно спросила Ирма, когда он наконец освободил ее из своих объятий. – Как… что… почему ты это сделал?!
Слон выглянул в окно. Стас все еще стоял у своего «Круизера», кажется, он прикуривал сигарету; во дворе и под аркой, кроме Нестерова, не видно больше ни одной живой души.
– Римас?! – Мышка, как истинная женщина, первым делом посмотрела, не расплескались ли остатки кофе ей на новенький костюмчик. – Объясни, ради Пресвятой Девы Марии, что это все означает?!
– Это были учения… по гражданской обороне, – прижимая к кровоточащей ссадине носовой платок, мрачно произнес Мажонас. – Раньше, еще при Советах, в школе такое практиковали: «ядерный взрыв слева… или там справа!..» В связи с общей сложной обстановкой мы со Стасом тоже решили… вот… провести типа учения.
– А почему меня заранее не предупредили? – обиженным тоном спросила Мышка.
Римас пожал широченными плечами: он чувствовал себя сейчас полным, конченым идиотом.
Минут через десять они сидели в непривычно пустой комнате отдыха уже втроем, причем на левой скуле Мажонаса белела нашлепка пластыря, которой он обзавелся благодаря своей заботливой и внимательной к любым мелочам сестричке.
– Стас, вы какой-то… странный, – сказала Ирма, наливая из термоса кофе для Нестерова. – Что-нибудь случилось?
– Да нет, ничего… Все в порядке, Мышка.
«Соколы» незаметно переглянулись. Стас уже успел показать приятелю игрушку, и теперь они терялись в догадках, что все это могло бы значить. Случившееся можно счесть как своеобразное предупреждение. Мол, не угомонитесь, мужики, в следующий раз «лимонка» может оказаться настоящей, боевой гранатой. Но могло быть и так, что это какие-нибудь пацаны озоруют. Сейчас полно всяких отморозков на улицах. Одни только «пиротехники» чего стоят.
Мышку они решили вообще не тревожить по этому поводу. Хватит с нее и того, что ее сегодня едва не задавил собственный двоюродный брат, габариты которого в целом соответствуют его прозвищу.
– Да, чуть не забыл, – отхлебнув из чашки горячий кофе, сказал Стас. – Женя Иванов мне уже несколько раз на мобильный названивал. Вчера вечером звонил, и сегодня утром я уже успел с ним дважды по телефону пообщаться.
– А что ему нужно? – спросил Слон.
– Да он как-то толком и объяснить не может, – пожав плечами, сказал Нестеров. – Вроде как пропал один человек, и есть смутное подозрение, что наш местный криминал может быть как-то к этому делу причастен… Я посоветовал ему обратиться в вильнюсское агентство, где работают наши отставные комиссары и полицейские. Там мужики пробьют все, что интересует российского клиента. Но Женя высказался в том плане, что клиент хочет именно нас, фирму «Фалькон»…
– Приятно, конечно, что о нашей конторе уже и в России прослышали, – осторожно трогая пальцами разбитую скулу, заметил Мажонас. – Но у нас сейчас своих забот полон рот…
– Да, я намекнул Женьке, что мы сейчас сами по уши в дерьме, – поморщился Нестеров. – А он все равно стоит на своем. Даже, говорит, если сейчас ваши вильнюсские бригадные распиливают бензопилой напополам твоего Слона, все равно бросай все и лети пулей в аэропорт.
– В аэропорт? – удивился Слон. – Что, надо куда-то лететь?
– Да нет, сами прилетели, на частном самолете, – вытаскивая из кармана запиликавший вдруг сотовый, сказал Нестеров. – Я как раз за тобой, Римас, ехал, думал на пару сгоняем в аэропорт… Ну вот, опять Жека звонит…
Стас поднес трубку к уху, затем, не дав своему московскому коллеге толком разогнаться, сказал:
– Женя, мы сейчас выезжаем. Я за Римасом в офис заехал, поэтому и задерживаемся…
Сунув трубку обратно в карман, он посмотрел сначала на Мажонаса, а потом на его «сясю».
– Мышка, ты остаешься на хозяйстве. Римас, нам придется прокатиться в аэропорт. Конечно, все это крайне некстати… но и свиньей выглядеть в чьих-то глазах тоже не хочется.
Глава 8
БЕЗ ДЕЛА ЖИТЬ – ТОЛЬКО НЕБО КОПТИТЬ
Небольшой, но вполне комфортабельный самолет «Лирджет», взятый в краткосрочную аренду компанией «Росфармаком», всего за сутки совершил два перелета по маршруту Москва – Калининград – Москва и вот теперь, во вторник, в девять утра, приземлился в международном аэропорту литовской столицы.
Кстати, или не совсем кстати, но так совпало, что именно в этот день в Вильнюсе должно было пройти одно мероприятие, в котором намечалось участие представителей компании «Росфармаком», в последнее время взявшейся активно продвигать свою продукцию – лекарственные препараты в большом ассортименте и новое медицинское оборудование за рубеж и в страны Прибалтики в частности.
Планировалось, что на переговоры с местными бизнесменами и чиновниками, контролирующими здешний рынок лекарственных препаратов, отправится основатель и президент компании. Но Аркадий Львович чувствовал себя в последнее время неважно – одной из причин тому была полная неизвестность касательно судьбы исчезнувшей несколько дней тому назад дочери, – поэтому в Вильнюс отправился его старший сын Михаил, занимающий в компании пост исполнительного директора.
Гуревич-младший взял с собой в эту однодневную поездку – после окончания переговоров, ближе к вечеру, он планировал вылететь обратно в Москву – трех сотрудников компании, включая Бориса Наймана. А также двух людей, имеющих отношение к обеспечению безопасности: главу одного из столичных агентств Иванова, у которого давние и крепкие связи с прибалтийскими коллегами, и Майю Семенову. Ей, по-видимому, предстоит задержаться в Вильнюсе дольше остальных.
Что касается непосредственного начальника Семеновой, Сергея Александровича, то он все последние дни оставался в Кёниге, пытаясь дергать разные ниточки: ни к какому конкретному результату все эти усилия, направленные на поиск следов Поплавской, пока не привели.
Гуревич и другие менеджеры «Росфармакома», а также встречавшие их в аэропорту лица только что погрузились на машины и отбыли к месту переговоров.
Семенова прошла паспортный контроль. Поскольку они проследовали после посадки через «зеленый коридор» и VIP-зал, ее багаж, как и вещи Гуревича и Ко, таможенниками не досматривался… При себе у нее была средних размеров дорожная сумка и рюкзачок. Иванов, который сильно смахивал внешне на Саныча – все же служба в конторе определенно накладывает на людей свой неизгладимый отпечаток, – имел при себе только кейс, который, учитывая краткость и цели его визита в Литву, он тоже мог бы не брать с собой.
– А ваши знакомые, Евгений Николаич, кажется, не отличаются особой пунктуальностью, – взглянув на часики, сказала Семенова. – Обещались быть в десять… а уже двадцать минут одиннадцатого.
– Вообще-то на Нестерова это не похоже, – посмотрев на электронное табло, установленное в зале прибытия пассажирского терминала, заметил Иванов. – Конечно, он и его приятель Мажонас среди наших литовских коллег стоят чуть на особицу… В общем-то, это довольно оригинальная пара… Но, поверь мне на слово, они свое дело знают туго.
– Николаич, я затем и летала из Кёнига в Москву, чтобы переговорить сначала с вами, а затем и с Головиной. Конечно, всех нюансов известной вам истории Анна Алексеевна мне не рассказала. Но она очень хвалила Нестерова и его сотрудников. Она сказала мне примерно то же, что и вы, Николаич. Что они «большие оригиналы» и что у них свои, специфические методы работы. Даже не зная подробностей того, что здесь с ней стряслось, я поняла, что ваши вильнюсские знакомые в свое время очень помогли этой Головиной.
– А почему вы вдруг решили «копать» в Литве? – поинтересовался у нее Иванов. – Ведь Поплавская исчезла в Кёниге. Или вы полагаете, что это как-то связано с «Росфармакомом» и его попыткой выйти на прибалтийские рынки?
– Последнее крайне маловероятно. Что касается вашего первого вопроса… Мы тут дернули за одну ниточку, которая ведет в Литву. Юлина знакомая, проживающая здесь, в Литве, сначала скинула нам любопытную информацию, которая нас как-то даже обнадежила… и одновременно озадачила. Но когда созвонились с ней и выяснили разные детали и подробности, то энтузиазма у нас поубавилось… Саныч считает, что шансы обнаружить следы Поплавской здесь, в Литве… или даже получить тут какую-то важную для нас информацию по этому делу… мизерны. Но коль такая вероятность все же существует, а поиски в Кёниге не дают пока никаких результатов, он решил командировать меня в Вильнюс…
Иванов, кивнув на стеклянную дверь терминала, обрадованно произнес:
– А вот и наши славные «соколы» показались…
Стас извинился за опоздание. С Ивановым он обнялся, как со старым знакомым. Римас обменялся с москвичом крепким рукопожатием. На вопрос российского коллеги, что у него с лицом, Слон выдал сакраментальное – «бандитская пуля».
Иванов стал знакомить вильнюсцев со своей спутницей. «Майя Семенова, – сказал он, – работает в службе безопасности компании «Росфармаком». Представитель клиента, о котором, Стас, я тебе говорил…»
Молодой женщине на вид было лет двадцать шесть. Одета в темные брючки, черную кожаную куртку и бейсболку с эмблемой фирмы «Пума». На лице полуулыбка «а-ля стюардесса», но карие глаза смотрят цепко, внимательно, изучающе. Рост и фигура примерно такие же, как и у Мышки. Но в отличие от светленькой Ирмы, эта – темная.
По ее лицу трудно было понять, что она думает о своих новых знакомых. Конечно, Слон, чья образина к тому же была залеплена свежим пластырем, отнюдь не походил на красавчика Джеймса Бонда. Да и Стас, выглядящий не в пример более элегантно, нежели его партнер, тоже не сильно смахивал на благообразного комиссара Мегрэ или дотошного лейтенанта Коломбо. За те несколько секунд, что он смотрел на Семенову, понять, что в действительности представляет собой эта довольно юная московская особа, не представлялось возможным.
– Главный клиент уехал только что на переговоры по своему основному бизнесу, – сказал Иванов. – Но мы и без него все обкашляем…
– Вы уже оформились у погранцов? – спросил Стас. – Вещи свои получили? Ну так поехали к нам в офис, там и о делах сможем переговорить.
– По дороге есть хороший ресторанчик, – сказал Мажонас. – Я так думаю, Стас, что сначала мы должны накормить наших гостей, а потом уже и делами можно будет заняться.
«А эта Семенова… ничего себе девчонка, – подумал Слон, исподтишка разглядывая ладную фигурку москвички. – Надо как-то уломать Стаса на то, чтобы он все же принял предложение россиян… Интересно только, что собирается расследовать здесь, в Литве, «Росфармаком» и почему они прислали сюда не кого-нибудь из опытных и бывалых мужиков, а эту молодку?»
– Я бы с удовольствием, господа, принял ваше предложение, – сказал Иванов, как бы мимолетно взглянув на табло, указывающее местное время, – но уже скоро должны объявить посадку на московский борт. Я вырвался буквально на полдня, чтобы лично свести вас с представителем клиента… Но я вам и не особенно нужен. Оставлю Майю на ваше попечение, а сам вернусь в Москву, где у меня на сегодня запланированы кое-какие дела.
«Вот так вот всегда с этими москвичами, – подумал про себя Стас. – И одного часа не могут спокойно высидеть… носятся как ужаленные в одно место».
– Тогда предлагаю подняться в кафе, – сказал он вслух. – Римас, возьми сумку! Закажи что-нибудь и развлеки разговором нашу гостью! Майя, вы разрешите нам с Евгением Николаевичем отлучиться на короткое время?
Семенова, поняв, что ее новый знакомый хочет переговорить наедине о чем-то с Ивановым, вежливо улыбнулась:
– Да, конечно.
Двое мужчин вышли через стеклянные двери на площадку, где можно было курить.
– Ну ты и хват, Женя! – доставая из кармана пачку сигарет, сказал Нестеров. – Навяливаешь мне эту девчонку, а сам уже намылился рвать когти обратно!.. Признайся честно, сколько ты намерен отхватить за посредничество? За то, что вызвонил меня по телефону и заставил переться сюда, в аэропорт?
– Хотя мы живем при капитализме и про гонорары спрашивать как-то не принято, я тебе отвечу начистоту, – с маской невинной добродетели на лице заявил москвич. – Какие деньги, дорогой Стас? Я всего лишь оказываю услугу хорошим людям… во всяком случае, так у нас сейчас принято выражаться в Москве.
– Я так и понял, – усмехнувшись, сказал Нестеров. – Что нужно здесь этой юной особе?
– Не такая уж она и юная. Всего на год моложе твоего Мажонаса…
– Да? – удивленно произнес Стас. – А выглядит гораздо моложе.
– Никогда не суди по внешности. Особенно если имеешь дело с бабьем.
– Учту на будущее.
– Я это к тому, что в «Росфармакоме» существует добротная служба безопасности, укомплектованная из профессионалов. Абы кого они бы сюда не прислали, поверь мне на слово.
– Охотно верю. А что, собственно, стряслось?
– Дочка президента «Росфармакома» пропала. На прошлой неделе это случилось, в ночь с четверга на пятницу, в Кёниге. Одна ниточка вроде бы ведет сюда, в Литву. Семенову прислали сюда, чтобы она детально изучила этот след.
– У нее туристическая виза?
– Многократная, годовая. Она намеревается добыть здесь кое-какую информацию, в том числе и через ваши связи. Вы будете помогать ей, а заодно и охранять. Чтобы не было кривотолков, можно даже составить клиентский договор. Будете охранять, к примеру, ее бейсболку…
Невесело усмехнувшись, Стас сказал:
– Да, у нас такие вещи тоже практикуются. Но я тебе уже объяснял, что у меня возникли проблемы. Не хочу вдаваться в детали, скажу лишь, что вчера у меня был обыск в офисе. Мне даже охранять эту вашу Семенову нечем, потому что полиция изъяла все оружие, включая наши личные с Римасом стволы.
– Вот как?
– А ты думал, Женя, я шучу?
Иванов задумчиво потеребил подбородок.
– И что, уголовное дело против вас завели?
– Нет, до этого пока не дошло.
– Ну… тогда это нашим планам не препятствует, – просветлев лицом, сказал москвич. – Я сказал о необходимости составить клиентский договор вовсе не потому, что Семенова нуждается в охране. Думаю, она и сама способна за себя постоять. Да и вряд ли вам придется участвовать в таких акциях, где нужно иметь при себе оружие. Речь идет о сугубо предохранительных мерах. Чтобы ваши же спецслужбы, если они что-то пронюхают, потом не имели возможности к вам прицепиться…
– То есть клиент не хочет действовать через официальные инстанции, через тот же МВД, к примеру?
– Здесь, в Литве? – Иванов отрицательно качнул головой. – Насколько я понял – нет. В этом деле есть какие-то нюансы, которые лично мне не до конца понятны. Но Семенова сама тебе все расскажет… Так, что еще… Даже если Семенова пробудет здесь всего три или четыре дня и уедет не солоно хлебавши, вы получите двадцать штук американских баксов плюс к этому возмещение текущих расходов. Причем десять тысяч можете получить уже сегодня, на тот счет, который укажете нашей командированной.
Кстати, или не совсем кстати, но так совпало, что именно в этот день в Вильнюсе должно было пройти одно мероприятие, в котором намечалось участие представителей компании «Росфармаком», в последнее время взявшейся активно продвигать свою продукцию – лекарственные препараты в большом ассортименте и новое медицинское оборудование за рубеж и в страны Прибалтики в частности.
Планировалось, что на переговоры с местными бизнесменами и чиновниками, контролирующими здешний рынок лекарственных препаратов, отправится основатель и президент компании. Но Аркадий Львович чувствовал себя в последнее время неважно – одной из причин тому была полная неизвестность касательно судьбы исчезнувшей несколько дней тому назад дочери, – поэтому в Вильнюс отправился его старший сын Михаил, занимающий в компании пост исполнительного директора.
Гуревич-младший взял с собой в эту однодневную поездку – после окончания переговоров, ближе к вечеру, он планировал вылететь обратно в Москву – трех сотрудников компании, включая Бориса Наймана. А также двух людей, имеющих отношение к обеспечению безопасности: главу одного из столичных агентств Иванова, у которого давние и крепкие связи с прибалтийскими коллегами, и Майю Семенову. Ей, по-видимому, предстоит задержаться в Вильнюсе дольше остальных.
Что касается непосредственного начальника Семеновой, Сергея Александровича, то он все последние дни оставался в Кёниге, пытаясь дергать разные ниточки: ни к какому конкретному результату все эти усилия, направленные на поиск следов Поплавской, пока не привели.
Гуревич и другие менеджеры «Росфармакома», а также встречавшие их в аэропорту лица только что погрузились на машины и отбыли к месту переговоров.
Семенова прошла паспортный контроль. Поскольку они проследовали после посадки через «зеленый коридор» и VIP-зал, ее багаж, как и вещи Гуревича и Ко, таможенниками не досматривался… При себе у нее была средних размеров дорожная сумка и рюкзачок. Иванов, который сильно смахивал внешне на Саныча – все же служба в конторе определенно накладывает на людей свой неизгладимый отпечаток, – имел при себе только кейс, который, учитывая краткость и цели его визита в Литву, он тоже мог бы не брать с собой.
– А ваши знакомые, Евгений Николаич, кажется, не отличаются особой пунктуальностью, – взглянув на часики, сказала Семенова. – Обещались быть в десять… а уже двадцать минут одиннадцатого.
– Вообще-то на Нестерова это не похоже, – посмотрев на электронное табло, установленное в зале прибытия пассажирского терминала, заметил Иванов. – Конечно, он и его приятель Мажонас среди наших литовских коллег стоят чуть на особицу… В общем-то, это довольно оригинальная пара… Но, поверь мне на слово, они свое дело знают туго.
– Николаич, я затем и летала из Кёнига в Москву, чтобы переговорить сначала с вами, а затем и с Головиной. Конечно, всех нюансов известной вам истории Анна Алексеевна мне не рассказала. Но она очень хвалила Нестерова и его сотрудников. Она сказала мне примерно то же, что и вы, Николаич. Что они «большие оригиналы» и что у них свои, специфические методы работы. Даже не зная подробностей того, что здесь с ней стряслось, я поняла, что ваши вильнюсские знакомые в свое время очень помогли этой Головиной.
– А почему вы вдруг решили «копать» в Литве? – поинтересовался у нее Иванов. – Ведь Поплавская исчезла в Кёниге. Или вы полагаете, что это как-то связано с «Росфармакомом» и его попыткой выйти на прибалтийские рынки?
– Последнее крайне маловероятно. Что касается вашего первого вопроса… Мы тут дернули за одну ниточку, которая ведет в Литву. Юлина знакомая, проживающая здесь, в Литве, сначала скинула нам любопытную информацию, которая нас как-то даже обнадежила… и одновременно озадачила. Но когда созвонились с ней и выяснили разные детали и подробности, то энтузиазма у нас поубавилось… Саныч считает, что шансы обнаружить следы Поплавской здесь, в Литве… или даже получить тут какую-то важную для нас информацию по этому делу… мизерны. Но коль такая вероятность все же существует, а поиски в Кёниге не дают пока никаких результатов, он решил командировать меня в Вильнюс…
Иванов, кивнув на стеклянную дверь терминала, обрадованно произнес:
– А вот и наши славные «соколы» показались…
Стас извинился за опоздание. С Ивановым он обнялся, как со старым знакомым. Римас обменялся с москвичом крепким рукопожатием. На вопрос российского коллеги, что у него с лицом, Слон выдал сакраментальное – «бандитская пуля».
Иванов стал знакомить вильнюсцев со своей спутницей. «Майя Семенова, – сказал он, – работает в службе безопасности компании «Росфармаком». Представитель клиента, о котором, Стас, я тебе говорил…»
Молодой женщине на вид было лет двадцать шесть. Одета в темные брючки, черную кожаную куртку и бейсболку с эмблемой фирмы «Пума». На лице полуулыбка «а-ля стюардесса», но карие глаза смотрят цепко, внимательно, изучающе. Рост и фигура примерно такие же, как и у Мышки. Но в отличие от светленькой Ирмы, эта – темная.
По ее лицу трудно было понять, что она думает о своих новых знакомых. Конечно, Слон, чья образина к тому же была залеплена свежим пластырем, отнюдь не походил на красавчика Джеймса Бонда. Да и Стас, выглядящий не в пример более элегантно, нежели его партнер, тоже не сильно смахивал на благообразного комиссара Мегрэ или дотошного лейтенанта Коломбо. За те несколько секунд, что он смотрел на Семенову, понять, что в действительности представляет собой эта довольно юная московская особа, не представлялось возможным.
– Главный клиент уехал только что на переговоры по своему основному бизнесу, – сказал Иванов. – Но мы и без него все обкашляем…
– Вы уже оформились у погранцов? – спросил Стас. – Вещи свои получили? Ну так поехали к нам в офис, там и о делах сможем переговорить.
– По дороге есть хороший ресторанчик, – сказал Мажонас. – Я так думаю, Стас, что сначала мы должны накормить наших гостей, а потом уже и делами можно будет заняться.
«А эта Семенова… ничего себе девчонка, – подумал Слон, исподтишка разглядывая ладную фигурку москвички. – Надо как-то уломать Стаса на то, чтобы он все же принял предложение россиян… Интересно только, что собирается расследовать здесь, в Литве, «Росфармаком» и почему они прислали сюда не кого-нибудь из опытных и бывалых мужиков, а эту молодку?»
– Я бы с удовольствием, господа, принял ваше предложение, – сказал Иванов, как бы мимолетно взглянув на табло, указывающее местное время, – но уже скоро должны объявить посадку на московский борт. Я вырвался буквально на полдня, чтобы лично свести вас с представителем клиента… Но я вам и не особенно нужен. Оставлю Майю на ваше попечение, а сам вернусь в Москву, где у меня на сегодня запланированы кое-какие дела.
«Вот так вот всегда с этими москвичами, – подумал про себя Стас. – И одного часа не могут спокойно высидеть… носятся как ужаленные в одно место».
– Тогда предлагаю подняться в кафе, – сказал он вслух. – Римас, возьми сумку! Закажи что-нибудь и развлеки разговором нашу гостью! Майя, вы разрешите нам с Евгением Николаевичем отлучиться на короткое время?
Семенова, поняв, что ее новый знакомый хочет переговорить наедине о чем-то с Ивановым, вежливо улыбнулась:
– Да, конечно.
Двое мужчин вышли через стеклянные двери на площадку, где можно было курить.
– Ну ты и хват, Женя! – доставая из кармана пачку сигарет, сказал Нестеров. – Навяливаешь мне эту девчонку, а сам уже намылился рвать когти обратно!.. Признайся честно, сколько ты намерен отхватить за посредничество? За то, что вызвонил меня по телефону и заставил переться сюда, в аэропорт?
– Хотя мы живем при капитализме и про гонорары спрашивать как-то не принято, я тебе отвечу начистоту, – с маской невинной добродетели на лице заявил москвич. – Какие деньги, дорогой Стас? Я всего лишь оказываю услугу хорошим людям… во всяком случае, так у нас сейчас принято выражаться в Москве.
– Я так и понял, – усмехнувшись, сказал Нестеров. – Что нужно здесь этой юной особе?
– Не такая уж она и юная. Всего на год моложе твоего Мажонаса…
– Да? – удивленно произнес Стас. – А выглядит гораздо моложе.
– Никогда не суди по внешности. Особенно если имеешь дело с бабьем.
– Учту на будущее.
– Я это к тому, что в «Росфармакоме» существует добротная служба безопасности, укомплектованная из профессионалов. Абы кого они бы сюда не прислали, поверь мне на слово.
– Охотно верю. А что, собственно, стряслось?
– Дочка президента «Росфармакома» пропала. На прошлой неделе это случилось, в ночь с четверга на пятницу, в Кёниге. Одна ниточка вроде бы ведет сюда, в Литву. Семенову прислали сюда, чтобы она детально изучила этот след.
– У нее туристическая виза?
– Многократная, годовая. Она намеревается добыть здесь кое-какую информацию, в том числе и через ваши связи. Вы будете помогать ей, а заодно и охранять. Чтобы не было кривотолков, можно даже составить клиентский договор. Будете охранять, к примеру, ее бейсболку…
Невесело усмехнувшись, Стас сказал:
– Да, у нас такие вещи тоже практикуются. Но я тебе уже объяснял, что у меня возникли проблемы. Не хочу вдаваться в детали, скажу лишь, что вчера у меня был обыск в офисе. Мне даже охранять эту вашу Семенову нечем, потому что полиция изъяла все оружие, включая наши личные с Римасом стволы.
– Вот как?
– А ты думал, Женя, я шучу?
Иванов задумчиво потеребил подбородок.
– И что, уголовное дело против вас завели?
– Нет, до этого пока не дошло.
– Ну… тогда это нашим планам не препятствует, – просветлев лицом, сказал москвич. – Я сказал о необходимости составить клиентский договор вовсе не потому, что Семенова нуждается в охране. Думаю, она и сама способна за себя постоять. Да и вряд ли вам придется участвовать в таких акциях, где нужно иметь при себе оружие. Речь идет о сугубо предохранительных мерах. Чтобы ваши же спецслужбы, если они что-то пронюхают, потом не имели возможности к вам прицепиться…
– То есть клиент не хочет действовать через официальные инстанции, через тот же МВД, к примеру?
– Здесь, в Литве? – Иванов отрицательно качнул головой. – Насколько я понял – нет. В этом деле есть какие-то нюансы, которые лично мне не до конца понятны. Но Семенова сама тебе все расскажет… Так, что еще… Даже если Семенова пробудет здесь всего три или четыре дня и уедет не солоно хлебавши, вы получите двадцать штук американских баксов плюс к этому возмещение текущих расходов. Причем десять тысяч можете получить уже сегодня, на тот счет, который укажете нашей командированной.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента