Страница:
сюда каждые три месяца." Она опустила занавес и показала Алтее на другую
сторону, которая с одного конца была заставлена пустыми коробками из-под
оборудования. На другом конце стояли единственная койка, стол и стул, и
располагалась крохотная кухонка с зеркальцем над раковиной. Окно из толстого
пластика выходило на раскоп, где красный песок несся заполнить рвы, вырытые
теми, кто сейчас спал в других вагончиках. За занавеской кто-то басовито
захрапел.
Хоши завозилась с кофейником в кухонке. Алтея присела на койку и
смотрела, как она отмеряет, должно быть, невероятно ценный здесь кофе в
коробочку фильтра. Глядя со спины, было очевидно взгляду, сколько забрал у
нее Марс. Она потеряла вес. Она ссутулилась в плечах, словно ей не вполне
хватало сил выдерживать физическое или эмоциональное напряжение. Картинка
ее, выкапывающей такую невероятную находку, была смехотворна, но до Алтеи
дошло, что Хоши наказана за свою гордость и излишества: и наказана, что
самое лучшее из всего, собственной рукой. И если таков этот случай, и так
как она все равно уже здесь, может, найдется оправдание для Алтеи, когда она
высмеет ее.
"Думаю, мне надо взглянуть на видео", сказала Алтея. "И на ваши записи.
Но они должны бы этого стоить."
Хоши повернулась и посмотрела ей прямо в глаза. "Думаю, так и есть,
профессор Мендес."
Она ушла и тихо притворила за собой дверь.
Багаж Алтеи стоял у постели, но она боялась, что если переоденется в
пижаму, то не проснется до следующей ночи. Слишком многое надо сделать. Она
прямо в одежде забралась под одеяло, закрыла глаза от раннего марсианского
утра и обнаружила что за веками у нее все еще плывут образы Нежной.
Акт IV
Когда она проснулась, был марсианский полдень. Храп прекратился. Кто-то
заварил кофе, а на столе лежала красная пластиковая папка. Она откинула
одеяло и под потолком замигал датчик движения. Из углов комнаты задул теплый
воздух, с шорохом шевеля разделительный занавес.
Алтея прислушалась. Никакого храпа. "Кто-нибудь есть?"
Нет ответа. Она заглянула с одного конца плотной материи. Койки
прибраны и пусты. Она подошла к окну. Снаружи через дорогу, что проходила
между вагончиками и раскопом, команда тяжко трудилась под камерами CNN и,
наверное, уже много часов. Алтея поискала среди пыльных скафандров и шлемов
Хоши. Самая маленькая. Это, наверное, она.
Алтея посмотрела на последний из оставшихся скафандров со шлемом,
одиноко висящий на стойке у двери. Дадим Хоши ее мгновение с камерами. Все
равно все это скоро кончится. Взамен Алтея налила себе чашку кофе и уселась
за стол.
Внутри красной пластиковой папки была аккуратно обвернутая книга
полевых заметок и DVD-диск. Маленький комочек оберточной бумаги с косточкой
пальца тоже был здесь, цвета слоновой кости, дерзостный. Алтея локтем
сдвинула его на стол. Нервы у Хоши просто изумительные. Она достала из сумки
лэптоп, вставила в него диск и дула на кофе, пока на экран не выскочило меню
каталога раскопа. Одна из строчек была отмечена звездочкой. Алтея выбрала
ее, и пока шла загрузка открыла книгу полевых заметок.
В книге общее расположение раскопа было отмечено пластиковой закладкой,
и она вначале открыла на ней. Развалины представляли собой громадный
прямоугольник фундамента, окруженного с трех сторон общим количеством
девятью меньшими строениями, каждое отверстием в стене соединенное с большим
пространством. Если отверстия были дверными проемами, ни одно не сохранилось
в таком виде, чтобы можно было предположить насколько рослыми были
обитатели. На Земле эти помещения, наверное, были бы жилыми с зонами
складов. На Земле Алтея прежде всего поискала бы городскую свалку и
кладбище. Богатство цивилизаций в конечном счете находит свой конец либо в
одном из этих мест, либо в другом. Но как с богатством на Марсе?
Она взглянула на лэптоп и кликнула иконку, стартуя видео. Она началось
беззвучно общим обзором раскопа с наложенной сверху цифровой разметкой.
Сетка квадратов соответствовала реальной сетке снаружи, педантично
выложенной нейлоновыми шнурами, разделяющими раскоп на сегменты размером в
квадратный метр. Графика на лэптопе увеличила квадрат 34L, который был
угловым в большей структуре. Картинка замерла, потом переключилась на
трясучую панораму с камеры на чьем-то шлеме. Кто бы он ни был, он стоял на
коленях в мучнистой красной пыли, шумно дыша и раскапывая квадрат 34L зубной
щеткой и зубочисткой.
Откуда-то слева от копающего донесся голос Хоши. Алтея прибавила звук.
"Поосторожнее с известняковым раствором стены", сказала она, искаженная
и заглушенная собственным респиратором. "Надо посмотреть, одинаков ли он во
всем строении."
Отозвался голос Джеффа: "Они могут быть построены в разное время." Он
постучал по стене перед собой - толчея камней, скрепленных между собой
оранжевым раствором, поразительно низкая технология. "Видишь, какая она
осыпавшаяся? Эта больше выветрилась, чем другие две."
Алтея скривилась, когда ручеек осыпающегося оранжевого раствора потек
вниз, чтобы смешаться с остальной марсианской пылью, его девственные,
пригодные для исследования элементы потеряны навсегда. Она вонзила пальцы в
свою прическу. Им следовало все закрепить инертными полимерами. Они, вообще,
берут образцы? Она проверила дату. Это было почти год назад.
"Эй", сказал Джефф, "вам это не кажется органикой?"
Теперь в поле зрения камеры склонилась Хоши, а та сфокусировалась на
красном грунте, неровно исчерченном острым концом зубочистки, и подметенным
щетиной зубной щетки. Что-то показалось прямо под поверхностью. И было
похоже на розовато-белую хворостинку.
Джефф отложил зубную щетку в сторону и взял в руки верблюжью кисть для
живописи в дюйм шириной. Он подметал предмет, пока половина его не появилась
на свет. Он дышал оглушительно, словно ныряльщик под водой.
"Э-э...", сказал он.
Хоши резко выдохнула. Ее пальцы в перчатках похлопали камеру. "Эта
штука работает?" Голос ее вдруг стал тонким и нервным.
"Ага, ага."
Алтея нахмурилась, но все это не звучало как отрепетированное заранее.
Он казался искренне удивленным. Она тоже говорила искренне... как?
Испуганно? Хоши наклонилась ближе к ямке и легла, чтобы можно было
дотянуться с края. Она достала собственную кисть и маленький фонарик. Теперь
оба мели яростно и молча. Алтея покрутила звук и поняла, что оба затаили
дыхание. Косточка освободилась от красной почвы и теперь лежала в луче
фонарика.
"Черт побери! Черт побери!", шептала Хоши.
"Иезус", сказал Джефф. "Это кость."
Хоши, задыхаясь, сказала в свой микрофон: "Давай пакет. Давай маркер."
Камера Джеффа дернулась вверх и в сторону, о он рванул по размеченному
раскопу. Все остальное, что говорила Хоши, потерялось и унеслось марсианским
ветром.
Алтея закрыла лэптоп и уставилась в окно. Оставалось обдумать только
две возможности.
Первая: это подложенная фальшивка. Во время своих докторских штудий
Хоши имела доступ к коллекциям антропологического музея. Если косточка
пальца пропала из ящичка для хранения, кто заметит это сразу? На регулярной
основе контролируются только самые редкие мумии, а в некоторых музеях - на
ум пришел тот в Сербии, где Алтея провела как-то целых шесть месяцев -
безопасность просто смехотворна.
Вторая: это реально. И не важно, что ее подозревающая печенка говорит
ей насчет Хоши, ведь только полный идиот подложит нечто фальшивое и
потенциально компрометирующее в наиболее потрясающую археологическую находку
тысячелетия. Хоши та еще штучка, но она не идиотка.
Алтея взяла кость и покатала ее между пальцами. Она глубоко вздохнула и
задержала на секунду дыхание, чтобы увидеть - каково это - поверить.
Акт V
Лишь через несколько часов она оторвала взгляд от записей Хоши, чтобы
посмотреть, как команда CNN смешивается с командой раскопа. Камера исчезла,
и репортер CNN - единственный среди них в шлеме с полным лицевым обзором -
стоял в позе разговора с Хоши, делая обычные жесты в сторону раскопа позади
себя. Похоже было, что все официальные интервью закончились. Алтея
оглянулась через плечо на одинокий скафандр, висящий у двери. Она знала, как
его надевать - ее обучили вместе с остальными пассажирами на "Дж. Нессена" -
и она хотела посмотреть квадрат 34L до темноты, есть там репортеры или нет.
Она натянула скафандр поверх своей одежды, проверила воздух в резервуаре
дыхательного аппарата и свою прическу в зеркале. Она надела шлем, дважды
проверила рукоятки, и потащилась по холодным коридорам через кабинет Хоши,
через воздушный шлюз, в тракторное укрытие-ангар.
Трактор отсутствовал, двери стояли нараспашку режущему ветру. Даже
скафандр не мог его сдержать. Яркий, далекий солнечный диск сиял вниз,
придавая песку тусклый, кровавый облик, однако в нем не было тепла.
Технически в этом полушарии стояло лето, однако температура была все-таки
-60 градусов по Фаренгейту. Алтея поковыляла по песку, чувствуя себя
обманутой гравитацией, которая оказалась все-таки достаточно большой, чтобы
лишить ее любой возможной невесомой грации. От холода онемели пальцы и
заныли суставы. Казалось, дыхательный аппарат примерзает к лицу. У воздуха
был такой привкус, словно он уже вышел из чьего-то рта и отдавал его
дыханием. Хоши помахала ей через дорогу и Алтея обнаружила, что тоскует по
лазурному небу Нежной. Она неуклюже копошилась с кнопками и ручками
управления скафандра, и резко включила тепло, которое поначалу
воспринималось, как облегчение, а потом стало давящим. В наушниках шлема
раздался голос Хоши.
"Роджер, это профессор Алтея Мендес. Я училась у нее в Оксфорде."
"Алтея Мендес?" Роджер Додд повернулся кругом, когда Алтея, спотыкаясь,
брела в их сторону, теперь уже потея, погружаясь до лодыжек в красную пыль.
Он рысью подбежал, схватил ее руку и энергично пожал - но даже так в
скафандре это был неудобный, мало коммуникативный процесс - и взглянул на
нее лукаво, во все свое широкое стекло шлема улыбающимся взглядом, до краев
кипящим тайным знанием.
О боже, подумала Алтея. Хоши сказала ему о кости.
Но вместо этого он сказал: "Могу поспорить, вы видели съемки с Нежной."
Алтея подобралось было отвечать уклончиво, но ведь, похоже, все на
Марсе знают о Нежной больше нее. "А что с ними такого?"
Роджер понизил голос, словно по открытому радиоканалу была какая-то
разница. "У меня было то, что можно назвать эксклюзивным", сказал он. "Там
нашли что-то вроде колонны, что-то похожее на обелиск посреди чего-то
похожего на город."
Алтея искоса взглянула на Хоши. Та просто моргала в своем шлеме.
Неужели, это знают все. "Ах, вот как."
"Международный Научный Фонд пошлет на Нежную исследовательскую группу
через три месяца", сказал Роджер. "В основном, биологов, но от археологов
заявки они тоже принимают." Он поднял бровь и посмотрел на Алтею.
Алтея засмеялась, но почувствовала, как часто забилось сердце. "Разве
там не надо замораживаться на двадцать пять лет? Последнее, что я слышала,
это как кладут в крио-сон крыс, но не людей."
"Вы здорово отстали!", сказал Роджер. "Не видели мой отчет? С крысами
закончено уже как много месяцев. Я даже на пару недель позволил им
заморозить меня. Поначалу немного морозно, но когда я потерял сознание, все
пошло прекрасно." Он подмигнул Хоши. "Предполагалось, что это время моего
отпуска, но я убедил начальников CNN и это назвали исследованиями." Хоши
засмеялась, однако Роджер посмотрел на Алтею с еще одной лукавой ухмылкой.
"Лучше быть здесь или же на экзотической планете с прелестными пейзажами? Я
бы полетел." Он подмигнул ей и запрыгал к своей команде.
Алтея чуть повернула голову к Хоши. "Он что-нибудь знает о?.." Она
одним пальцем постучала по другому, показывая кость.
"Нет", ответила Хоши. "У вас нашлось время посмотреть записи?"
"Покажите мне 34L."
"Сюда."
Хоши повела ее по боку раскопа. Каждая траншея была накрыта тонким
пластиком, аккуратно размеченным нейлоновыми шнурами. На Земле траншеи
перекрывались бы мостиками из деревянных досок. Здесь лежали легкие
алюминиевые настилы, которые выглядели более похожими на лесенки, достаточно
легкие, чтобы подрагивать на ветру. Хоши ступила на настил уверенно и без
боязни. Алтея поколебалась и поплелась за ней. Настилы были без перил и
порыты тонким слоем красной пыли. Они казались скользкими и такими же
устойчивыми, как проволока канатоходца. Алтея увидела себя падающей в яму
метровой глубины. Сжав кулаки, она ковыляла за Хоши, и, сжав челюсти,
пыталась не размахивать руками для равновесия. Перешагнув на другую сторону,
она вспотела еще больше.
"Не нашли никаких машин?", задыхаясь, спросила Алтея.
"Мы не нашли еще даже ложки", ответила Хоши. "Словно это место
специально очистили." Она показала на дно следующей траншеи. "Вот 34L."
Пластиковое драпри в 34L было снято, открывая более неряшливые кучи
камней, связанных вместе раствором. Стены двух других квадратов здесь
соединялись, образуя угол. Налево 33L был с проемом, похожим на дверь.
Направо стена в 35L шла зигзагообразно неровными пучностями, уходя в
сороковые квадраты.
Алтея покрутилась на месте, как смогла, чтобы высмотреть репортеров.
"Кто-нибудь сможет нас услышать?"
Хоши что-то проверила на боку своего шлема. "Нет."
"Тогда скажите, что вы сами думаете о том, что же это такое?"
Хоши выдохнула сквозь зубы. "Аванпост? Место ссылки? Тюрьма? Может
быть, люди, которые это строили, даже не были местными. И, конечно, они не
были опытными каменщиками. Может быть, их послали сюда, или заперли здесь,
или просто бросили в качестве наказания, и это было лучшее, что они смогли
построить для выживания. Вроде Робинзона Крузо на Марсе."
Она улыбнулась, или, по крайней мере, над дыхательным аппаратом
улыбались ее глаза.
"А что насчет кости?"
"Она валялась в углу, словно мусор."
Алтея поежилась на краю настила. "Кость определенно человеческая."
"Определенно."
В лабораторных отчетах просто не было ничего такого, что можно было бы
подделать о возрасте кости или о составе ДНК. Четыре разные лаборатории
согласились с результатами друг друга. Алтея затенила глаза и посмотрела на
розоватый горизонт. Хоши была не просто весьма основательной и дотошной.
"Почему здесь нет мусорных куч? У этих людей не было мусора? И что с
остатками тела? Не похоже, чтобы местные стервятники вырыли останки." Ветер
несся мимо, пересыпая песок. "Вы нашли что-нибудь еще?"
"Ничего. Мы проделали подповерхностное сканирование в радиусе трехсот
километров. Похоже на то, что все это просто упало с неба."
Алтея осторожно выпрямилась. "Насколько еще останутся репортеры?"
"Уезжают сегодня вечером."
"Мне нужно место, где я могу расположиться на следующие несколько
недель. Возможно, и дольше."
Выражение лица Хоши в шлеме было трудно прочесть. Алтее показалось, что
она с облегчением вздохнула.
Тем же вечером Алтея послала сообщение Мэрфи Нойесу, своему ассистенту
в Оксфорде, зашифровав его ключом, который знали только они. Она включила
информацию о ДНК, представленную марсианскими лабораториями, и попросила
проследить район происхождения кода. Она намекнула, чтобы он поискал, не
было ли краж из музеев в районах, откуда может происходить ДНК. Она
подчеркнула, чтобы он включил в обзор небольшие, неохраняемые коллекции.
Алтея откинулась в кресле, сидя в одиночества в мерзлом вагончике. Она
дула на руки и следила на экране, как ее инструкции отстреливаются домой.
Пока она будет ждать результатов Мэрфи, недостатка в работе не предвидится.
Она переключилась на свой список дел, названный по-латыни - facere -
привычка, оставшаяся со студенческих дней. У нее уже есть десяток дел для
Хоши: расширить зону обозрения, расширить параметры поиска кухонных куч. В
конце списка она добавила: рыть глубже.
Пять недель спустя траншеи стали в два метра глубиной, и все, что
видела Алтея из окна вагончика, были макушки голов раскопщиков, когда они
вставали. На полутора метрах они подошли к самым нижним точкам фундаментов.
На двух они оказались в девственной марсианской почве. Еще неделя и они
будут отколупывать кубики льда от скудного марсианского оледенения. Каждое
ведро пыли изучалось с помощью тонкого сита, но ничего нового не было.
Алтея стояла у окна, наблюдая за послеобеденной командой. Роджер Додд
вернулся довольно быстро, несмотря на то, что отчитываться было не в чем.
Вот он, стоит на восточном краю раскопа, выделяясь силуэтом на фоне алого
горизонта, делая величественные жесты перед камерой.
Алтея сгорбилась в пронзительном холоде комнаты. Это самые тупые
раскопки из всех, на которых она была. Не помогли даже ответы от Мэрфи. ДНК
оказалась западно-европейского происхождения, наиболее вероятно - из
Нормандии. Нет, похоже не имеется никаких свидетельств о воровстве
человеческих останков ни в одном из музеев этой зоны. Нет, он не слышал о
пропаже костей ни в одной большой или малой коллекции.
Его сообщение было быстрым и деловым - но таким формальным, что Алтея
поняла: Мэрфи прекрасно знает, что происходит в Пропасти Кандор. Она могла
себе представить, как Мэрфи хохочет над ней. Она могла представить, как
хохочет весь факультет, когда они смотрят, что именно Роджер Додд вживую
передает с Красной планеты.
Акт VI
Было бы ошибкой пытаться избегать его, поэтому, когда Хоши пригласила
ее тем вечером на приватный обед с Роджером, Алтея приглашение не отклонила.
Роджер положил себе два тонких, как бритвенное лезвие, кусочка протеина
цвета бифштекса и несколько скудных ложек быстрорастворимой картошки. На
десерт был свежезамороженный горошек и даже сырный пирог. Для Марса это было
гурманством, но Роджер только ковырялся в своей тарелке.
Хоши погрозила ему пальцем. "Вы оскорбляете наш стол. Ешьте, ешьте."
Она положила на его тарелку еще ложку горошка. Он улыбнулся, но не выглядел
так, словно хотел прикоснуться к нему.
"Мы улетаем завтра", сказал он. "Наши клянутся, что на корабле меня
ждут гамбургеры с картошкой. Я берегу место для них!" он потыкал горошек
вилкой и склонил голову к Алтее. "Ну и?"
Алтея не глядя положила в рот кусочек протеина. Вкус прекрасный, но на
тарелке он имеет текстуру подмокшего хлеба. "Что ну?", спросила она, на
мгновение смешавшись при мысли о гамбургерах.
"Э-э...", начал Роджер с подчеркнутым терпением, "как насчет кости?"
Алтее удалось проглотить все и не подавиться. "Что?"
Роджер завращал глазами. "Кости пальца." Он большим пальцем показал
себе за спину - на раскоп. "Вы же из-за нее прибыли сюда, верно?"
Алтея смотрела на Хоши.
"Роджер узнал это от одного из лаборантов", сказала Хоши. "Я упросила
его ничего не говорить, пока у вас не будет время на изучение."
Роджер развел руки умиротворяющим жестом. "Все знают, что в развалинах
вы что-то нашли. Существуют самые разные е предположения. Обломки НЛО?
Подземный город? Живых марсиан? Я слышал всякое. Профессор Мендес - время
рассыпать горох." Он улыбнулся ей своей большой ТВ-улыбкой.
"Нет", просто ответила Алтея.
Хоши наклонилась вперед и понизила голос: "Секретность вредит нам. Чем
дольше мы ждем с информацией, тем больше трудностей с продолжением гранта."
Она имела в виду Оксфордскую Школу Древностей, которую Алтея убедила платить
за изгнание Хоши.
Алтея с изумлением открыла рот: "Вы и им не сказали об этом?"
"Алтея, я ждала вас."
И на сей раз выражение ее глаз было вполне определенное: сомнение в
себе.
Алтея опустила глаза и обнаружила, что ладони ее вцепились в поручни
кресла. Если Хоши смело пойдет вперед и объявит о кости, как о подлинной
находке - как она могла бы поступить, когда был жив Эллиот - археологическое
сообщество будет осмеивать ее со страниц любого профессионального издания. В
одном только Оксфорде академики будут безжалостны. Но если такое объявление
сделает Алтея, то ее защитит репутация. Она каменно-солидна, консервативна,
респектабельна, без малейшей искорки самовосхваления.
Алтея снова посмотрела на Хоши. Единственным изменением было
изнеможение на ее лице. Если здесь какая-то игра, то Хоши слишком устала,
чтобы играть дальше. На какую-то секунду Алтея почувствовала глубокую
благодарность к собственной бывшей студентке, к ее пониманию академической
иерархии и ее осознанному желанию подчиниться ей ради величайшего достижения
в этой области. Алтея почувствовала, как запылали ее щеки. Она победила.
Кость реальна. Она принадлежит ей.
Она сложила руки на коленях и повернулась к Роджеру: "Я обсужу кость с
вами, но я хочу видеть, что вы планируете сообщить публике, и я хочу полного
редакторского предисловия. Понятно?"
"Все, что вы скажите, профессор Мендес." Он поднялся, чтобы уходить. "Я
скажу своим ребятам, чтобы они задержались еще на несколько дней."
Роджер и его команда этой ночью расположились в каком-то другом
вагончике. Алтея следила, как гаснут там огни, сидя у своего окна с чашкой
чая и слушая, как несомый ветром песок скребется по боку ее вагончика.
Каждое слово, что она завтра скажет Роджеру, станет историческим. Ее
удивило, как сильно это интервью пугает ее, ибо история была ее профессией,
но как же приятно сознавать, что та же самая косточка мизинца действует даже
на такие мужественные душа, как Хоши. Она помешала чай и подумала, чувствует
ли, вообще, Хоши хоть какое-то смятение. Алтея - нет, с тех пор, как
защитила свою диссертацию двадцать лет назад.
Свою кандидатскую работу она выполняла в Принстоне, где ее
профессор-спонсор Кэнтон Рамси был моложе Эллиота, и ему еще многое
приходилось доказывать. Слухи о нем говорили, что свою кандидатскую он
украл, что он культивирует любимчиков, а потом выбрасывает их за
ненадобностью. Не окупается быть чересчур оригинальным, потому что вне
зависимости от того, насколько он людей поддерживает, глубоко внутри Кэнтон
просто вор. Алтея припомнила один разговор с озлобленным аспирантом в
глубине кофейни за полгода до окончания ее диссертации. Как, она думает, сам
Рамси получил место руководителя в таком престижном институте? Честные
исследования? Оригинальные публикации? Аспирант саркастически рассмеялся и
сгорбился над своим кофе. Реальный академический мир работает совсем не так.
Совсем не так.
И поэтому ко времени, когда Алтея была готова представлять свою
диссертацию, это был шедевр заваливания результатов интеллектуальными
мешками с песком - не так, как у Хоши, которая вываливала все подряд, без
всякого страха перед профи-плагиатором. Если Хоши рассматривала свою
диссертацию как открытие бутылки шампанского, то диссертация Алтеи была
простой водой из-под крана. Ее умеренные заключения проливали лишь чуть
более новый свет на исследования, уже давно сделанные многими другими. В ее
работе не было большой изобретательности, однако работа была все-таки
каменно-солидна и достойна академической степени. В конце концов выглядело
бы отклонением, если б в результате ее работы не получилась бы докторская
степень. В конечном счете так полученная степень и была одной из причин, по
которой ее нанял Эллиот.
Теперь, на Марсе, она сидела за столом дрожа, несмотря на горячий
воздух, дующий по ногам, пытаясь представить, как ее департамент и каждый
студент, которого она когда-либо учила, смотрят CNN, где она на экране
поднимает антиконсервативную, едва документированную, в высшей степени
революционную кость мизинца Хоши, точно сознавая, что может потерять.
На следующий день Роджер сидел с Алтеей, костью, ее лэптопом, и -
против ее лучшего суждения - с камерой.
Он тщательно осмотрел кость, но не притронулся к ней. "Сколько ей лет?"
Камера была большой, с два кулака Алтеи, и тихой, записывая их
разговор, но ее присутствие в комнате было оглушительным. "Три-четыре тысячи
лет." Во рту у нее было сухо. Кончики пальцев похолодели, ступни замерзли.
"Ее ДНК родом с Британских островов."
Роджер достал палм-справочник из кармана - на нем стоял синий логотип
CNN -набрал что-то на экране и посмотрел на результат. "Неолит? Время более
или менее совпадает с постройкой Стоунхенджа."
Она зажала замерзшие пальцы между колен. "Мистер Додд, я здесь не для
того, чтобы забавляться любой глупой спекуляцией. Я здесь для того, чтобы
рассказать вас, что это такое, где мы это нашли, и что, похоже - только
похоже - это означает. Но я не хочу толковать о Колесницах Богов или любом
другом идиотизме. Я ясно выражаюсь?"
Роджер, бравший телеинтервью у гораздо более вредных знаменитостей,
просто кивнул. Он склонился над костью. "Ее можно потрогать?"
"Осторожно."
Он взял кость между большим и указательным пальцами и повернул так,
чтобы камера могла хорошенько поглядеть на нее.
"Вы знаете, она мужская или женская?"
"Мы не знаем. Слишком мало скелета, чтобы судить с определенностью.
Нужна бедренная кость, или челюстная, или по крайней мере часть ноги." В его
ладони косточка пальца казалась крошечной, и в первый раз она задумалась, а
не могла ли она принадлежать ребенку. Роджер осторожно поворачивал кость, но
Алтея напряглась. Украденный неолитический ребенок на Марсе, вероятно
разрубленный на мелкие кусочки и съеденный марсианами в затерянных городах.
Она теперь просто слышала это.
Роджер положил косточку обратно на стол и повернулся к ней своими
сторону, которая с одного конца была заставлена пустыми коробками из-под
оборудования. На другом конце стояли единственная койка, стол и стул, и
располагалась крохотная кухонка с зеркальцем над раковиной. Окно из толстого
пластика выходило на раскоп, где красный песок несся заполнить рвы, вырытые
теми, кто сейчас спал в других вагончиках. За занавеской кто-то басовито
захрапел.
Хоши завозилась с кофейником в кухонке. Алтея присела на койку и
смотрела, как она отмеряет, должно быть, невероятно ценный здесь кофе в
коробочку фильтра. Глядя со спины, было очевидно взгляду, сколько забрал у
нее Марс. Она потеряла вес. Она ссутулилась в плечах, словно ей не вполне
хватало сил выдерживать физическое или эмоциональное напряжение. Картинка
ее, выкапывающей такую невероятную находку, была смехотворна, но до Алтеи
дошло, что Хоши наказана за свою гордость и излишества: и наказана, что
самое лучшее из всего, собственной рукой. И если таков этот случай, и так
как она все равно уже здесь, может, найдется оправдание для Алтеи, когда она
высмеет ее.
"Думаю, мне надо взглянуть на видео", сказала Алтея. "И на ваши записи.
Но они должны бы этого стоить."
Хоши повернулась и посмотрела ей прямо в глаза. "Думаю, так и есть,
профессор Мендес."
Она ушла и тихо притворила за собой дверь.
Багаж Алтеи стоял у постели, но она боялась, что если переоденется в
пижаму, то не проснется до следующей ночи. Слишком многое надо сделать. Она
прямо в одежде забралась под одеяло, закрыла глаза от раннего марсианского
утра и обнаружила что за веками у нее все еще плывут образы Нежной.
Акт IV
Когда она проснулась, был марсианский полдень. Храп прекратился. Кто-то
заварил кофе, а на столе лежала красная пластиковая папка. Она откинула
одеяло и под потолком замигал датчик движения. Из углов комнаты задул теплый
воздух, с шорохом шевеля разделительный занавес.
Алтея прислушалась. Никакого храпа. "Кто-нибудь есть?"
Нет ответа. Она заглянула с одного конца плотной материи. Койки
прибраны и пусты. Она подошла к окну. Снаружи через дорогу, что проходила
между вагончиками и раскопом, команда тяжко трудилась под камерами CNN и,
наверное, уже много часов. Алтея поискала среди пыльных скафандров и шлемов
Хоши. Самая маленькая. Это, наверное, она.
Алтея посмотрела на последний из оставшихся скафандров со шлемом,
одиноко висящий на стойке у двери. Дадим Хоши ее мгновение с камерами. Все
равно все это скоро кончится. Взамен Алтея налила себе чашку кофе и уселась
за стол.
Внутри красной пластиковой папки была аккуратно обвернутая книга
полевых заметок и DVD-диск. Маленький комочек оберточной бумаги с косточкой
пальца тоже был здесь, цвета слоновой кости, дерзостный. Алтея локтем
сдвинула его на стол. Нервы у Хоши просто изумительные. Она достала из сумки
лэптоп, вставила в него диск и дула на кофе, пока на экран не выскочило меню
каталога раскопа. Одна из строчек была отмечена звездочкой. Алтея выбрала
ее, и пока шла загрузка открыла книгу полевых заметок.
В книге общее расположение раскопа было отмечено пластиковой закладкой,
и она вначале открыла на ней. Развалины представляли собой громадный
прямоугольник фундамента, окруженного с трех сторон общим количеством
девятью меньшими строениями, каждое отверстием в стене соединенное с большим
пространством. Если отверстия были дверными проемами, ни одно не сохранилось
в таком виде, чтобы можно было предположить насколько рослыми были
обитатели. На Земле эти помещения, наверное, были бы жилыми с зонами
складов. На Земле Алтея прежде всего поискала бы городскую свалку и
кладбище. Богатство цивилизаций в конечном счете находит свой конец либо в
одном из этих мест, либо в другом. Но как с богатством на Марсе?
Она взглянула на лэптоп и кликнула иконку, стартуя видео. Она началось
беззвучно общим обзором раскопа с наложенной сверху цифровой разметкой.
Сетка квадратов соответствовала реальной сетке снаружи, педантично
выложенной нейлоновыми шнурами, разделяющими раскоп на сегменты размером в
квадратный метр. Графика на лэптопе увеличила квадрат 34L, который был
угловым в большей структуре. Картинка замерла, потом переключилась на
трясучую панораму с камеры на чьем-то шлеме. Кто бы он ни был, он стоял на
коленях в мучнистой красной пыли, шумно дыша и раскапывая квадрат 34L зубной
щеткой и зубочисткой.
Откуда-то слева от копающего донесся голос Хоши. Алтея прибавила звук.
"Поосторожнее с известняковым раствором стены", сказала она, искаженная
и заглушенная собственным респиратором. "Надо посмотреть, одинаков ли он во
всем строении."
Отозвался голос Джеффа: "Они могут быть построены в разное время." Он
постучал по стене перед собой - толчея камней, скрепленных между собой
оранжевым раствором, поразительно низкая технология. "Видишь, какая она
осыпавшаяся? Эта больше выветрилась, чем другие две."
Алтея скривилась, когда ручеек осыпающегося оранжевого раствора потек
вниз, чтобы смешаться с остальной марсианской пылью, его девственные,
пригодные для исследования элементы потеряны навсегда. Она вонзила пальцы в
свою прическу. Им следовало все закрепить инертными полимерами. Они, вообще,
берут образцы? Она проверила дату. Это было почти год назад.
"Эй", сказал Джефф, "вам это не кажется органикой?"
Теперь в поле зрения камеры склонилась Хоши, а та сфокусировалась на
красном грунте, неровно исчерченном острым концом зубочистки, и подметенным
щетиной зубной щетки. Что-то показалось прямо под поверхностью. И было
похоже на розовато-белую хворостинку.
Джефф отложил зубную щетку в сторону и взял в руки верблюжью кисть для
живописи в дюйм шириной. Он подметал предмет, пока половина его не появилась
на свет. Он дышал оглушительно, словно ныряльщик под водой.
"Э-э...", сказал он.
Хоши резко выдохнула. Ее пальцы в перчатках похлопали камеру. "Эта
штука работает?" Голос ее вдруг стал тонким и нервным.
"Ага, ага."
Алтея нахмурилась, но все это не звучало как отрепетированное заранее.
Он казался искренне удивленным. Она тоже говорила искренне... как?
Испуганно? Хоши наклонилась ближе к ямке и легла, чтобы можно было
дотянуться с края. Она достала собственную кисть и маленький фонарик. Теперь
оба мели яростно и молча. Алтея покрутила звук и поняла, что оба затаили
дыхание. Косточка освободилась от красной почвы и теперь лежала в луче
фонарика.
"Черт побери! Черт побери!", шептала Хоши.
"Иезус", сказал Джефф. "Это кость."
Хоши, задыхаясь, сказала в свой микрофон: "Давай пакет. Давай маркер."
Камера Джеффа дернулась вверх и в сторону, о он рванул по размеченному
раскопу. Все остальное, что говорила Хоши, потерялось и унеслось марсианским
ветром.
Алтея закрыла лэптоп и уставилась в окно. Оставалось обдумать только
две возможности.
Первая: это подложенная фальшивка. Во время своих докторских штудий
Хоши имела доступ к коллекциям антропологического музея. Если косточка
пальца пропала из ящичка для хранения, кто заметит это сразу? На регулярной
основе контролируются только самые редкие мумии, а в некоторых музеях - на
ум пришел тот в Сербии, где Алтея провела как-то целых шесть месяцев -
безопасность просто смехотворна.
Вторая: это реально. И не важно, что ее подозревающая печенка говорит
ей насчет Хоши, ведь только полный идиот подложит нечто фальшивое и
потенциально компрометирующее в наиболее потрясающую археологическую находку
тысячелетия. Хоши та еще штучка, но она не идиотка.
Алтея взяла кость и покатала ее между пальцами. Она глубоко вздохнула и
задержала на секунду дыхание, чтобы увидеть - каково это - поверить.
Акт V
Лишь через несколько часов она оторвала взгляд от записей Хоши, чтобы
посмотреть, как команда CNN смешивается с командой раскопа. Камера исчезла,
и репортер CNN - единственный среди них в шлеме с полным лицевым обзором -
стоял в позе разговора с Хоши, делая обычные жесты в сторону раскопа позади
себя. Похоже было, что все официальные интервью закончились. Алтея
оглянулась через плечо на одинокий скафандр, висящий у двери. Она знала, как
его надевать - ее обучили вместе с остальными пассажирами на "Дж. Нессена" -
и она хотела посмотреть квадрат 34L до темноты, есть там репортеры или нет.
Она натянула скафандр поверх своей одежды, проверила воздух в резервуаре
дыхательного аппарата и свою прическу в зеркале. Она надела шлем, дважды
проверила рукоятки, и потащилась по холодным коридорам через кабинет Хоши,
через воздушный шлюз, в тракторное укрытие-ангар.
Трактор отсутствовал, двери стояли нараспашку режущему ветру. Даже
скафандр не мог его сдержать. Яркий, далекий солнечный диск сиял вниз,
придавая песку тусклый, кровавый облик, однако в нем не было тепла.
Технически в этом полушарии стояло лето, однако температура была все-таки
-60 градусов по Фаренгейту. Алтея поковыляла по песку, чувствуя себя
обманутой гравитацией, которая оказалась все-таки достаточно большой, чтобы
лишить ее любой возможной невесомой грации. От холода онемели пальцы и
заныли суставы. Казалось, дыхательный аппарат примерзает к лицу. У воздуха
был такой привкус, словно он уже вышел из чьего-то рта и отдавал его
дыханием. Хоши помахала ей через дорогу и Алтея обнаружила, что тоскует по
лазурному небу Нежной. Она неуклюже копошилась с кнопками и ручками
управления скафандра, и резко включила тепло, которое поначалу
воспринималось, как облегчение, а потом стало давящим. В наушниках шлема
раздался голос Хоши.
"Роджер, это профессор Алтея Мендес. Я училась у нее в Оксфорде."
"Алтея Мендес?" Роджер Додд повернулся кругом, когда Алтея, спотыкаясь,
брела в их сторону, теперь уже потея, погружаясь до лодыжек в красную пыль.
Он рысью подбежал, схватил ее руку и энергично пожал - но даже так в
скафандре это был неудобный, мало коммуникативный процесс - и взглянул на
нее лукаво, во все свое широкое стекло шлема улыбающимся взглядом, до краев
кипящим тайным знанием.
О боже, подумала Алтея. Хоши сказала ему о кости.
Но вместо этого он сказал: "Могу поспорить, вы видели съемки с Нежной."
Алтея подобралось было отвечать уклончиво, но ведь, похоже, все на
Марсе знают о Нежной больше нее. "А что с ними такого?"
Роджер понизил голос, словно по открытому радиоканалу была какая-то
разница. "У меня было то, что можно назвать эксклюзивным", сказал он. "Там
нашли что-то вроде колонны, что-то похожее на обелиск посреди чего-то
похожего на город."
Алтея искоса взглянула на Хоши. Та просто моргала в своем шлеме.
Неужели, это знают все. "Ах, вот как."
"Международный Научный Фонд пошлет на Нежную исследовательскую группу
через три месяца", сказал Роджер. "В основном, биологов, но от археологов
заявки они тоже принимают." Он поднял бровь и посмотрел на Алтею.
Алтея засмеялась, но почувствовала, как часто забилось сердце. "Разве
там не надо замораживаться на двадцать пять лет? Последнее, что я слышала,
это как кладут в крио-сон крыс, но не людей."
"Вы здорово отстали!", сказал Роджер. "Не видели мой отчет? С крысами
закончено уже как много месяцев. Я даже на пару недель позволил им
заморозить меня. Поначалу немного морозно, но когда я потерял сознание, все
пошло прекрасно." Он подмигнул Хоши. "Предполагалось, что это время моего
отпуска, но я убедил начальников CNN и это назвали исследованиями." Хоши
засмеялась, однако Роджер посмотрел на Алтею с еще одной лукавой ухмылкой.
"Лучше быть здесь или же на экзотической планете с прелестными пейзажами? Я
бы полетел." Он подмигнул ей и запрыгал к своей команде.
Алтея чуть повернула голову к Хоши. "Он что-нибудь знает о?.." Она
одним пальцем постучала по другому, показывая кость.
"Нет", ответила Хоши. "У вас нашлось время посмотреть записи?"
"Покажите мне 34L."
"Сюда."
Хоши повела ее по боку раскопа. Каждая траншея была накрыта тонким
пластиком, аккуратно размеченным нейлоновыми шнурами. На Земле траншеи
перекрывались бы мостиками из деревянных досок. Здесь лежали легкие
алюминиевые настилы, которые выглядели более похожими на лесенки, достаточно
легкие, чтобы подрагивать на ветру. Хоши ступила на настил уверенно и без
боязни. Алтея поколебалась и поплелась за ней. Настилы были без перил и
порыты тонким слоем красной пыли. Они казались скользкими и такими же
устойчивыми, как проволока канатоходца. Алтея увидела себя падающей в яму
метровой глубины. Сжав кулаки, она ковыляла за Хоши, и, сжав челюсти,
пыталась не размахивать руками для равновесия. Перешагнув на другую сторону,
она вспотела еще больше.
"Не нашли никаких машин?", задыхаясь, спросила Алтея.
"Мы не нашли еще даже ложки", ответила Хоши. "Словно это место
специально очистили." Она показала на дно следующей траншеи. "Вот 34L."
Пластиковое драпри в 34L было снято, открывая более неряшливые кучи
камней, связанных вместе раствором. Стены двух других квадратов здесь
соединялись, образуя угол. Налево 33L был с проемом, похожим на дверь.
Направо стена в 35L шла зигзагообразно неровными пучностями, уходя в
сороковые квадраты.
Алтея покрутилась на месте, как смогла, чтобы высмотреть репортеров.
"Кто-нибудь сможет нас услышать?"
Хоши что-то проверила на боку своего шлема. "Нет."
"Тогда скажите, что вы сами думаете о том, что же это такое?"
Хоши выдохнула сквозь зубы. "Аванпост? Место ссылки? Тюрьма? Может
быть, люди, которые это строили, даже не были местными. И, конечно, они не
были опытными каменщиками. Может быть, их послали сюда, или заперли здесь,
или просто бросили в качестве наказания, и это было лучшее, что они смогли
построить для выживания. Вроде Робинзона Крузо на Марсе."
Она улыбнулась, или, по крайней мере, над дыхательным аппаратом
улыбались ее глаза.
"А что насчет кости?"
"Она валялась в углу, словно мусор."
Алтея поежилась на краю настила. "Кость определенно человеческая."
"Определенно."
В лабораторных отчетах просто не было ничего такого, что можно было бы
подделать о возрасте кости или о составе ДНК. Четыре разные лаборатории
согласились с результатами друг друга. Алтея затенила глаза и посмотрела на
розоватый горизонт. Хоши была не просто весьма основательной и дотошной.
"Почему здесь нет мусорных куч? У этих людей не было мусора? И что с
остатками тела? Не похоже, чтобы местные стервятники вырыли останки." Ветер
несся мимо, пересыпая песок. "Вы нашли что-нибудь еще?"
"Ничего. Мы проделали подповерхностное сканирование в радиусе трехсот
километров. Похоже на то, что все это просто упало с неба."
Алтея осторожно выпрямилась. "Насколько еще останутся репортеры?"
"Уезжают сегодня вечером."
"Мне нужно место, где я могу расположиться на следующие несколько
недель. Возможно, и дольше."
Выражение лица Хоши в шлеме было трудно прочесть. Алтее показалось, что
она с облегчением вздохнула.
Тем же вечером Алтея послала сообщение Мэрфи Нойесу, своему ассистенту
в Оксфорде, зашифровав его ключом, который знали только они. Она включила
информацию о ДНК, представленную марсианскими лабораториями, и попросила
проследить район происхождения кода. Она намекнула, чтобы он поискал, не
было ли краж из музеев в районах, откуда может происходить ДНК. Она
подчеркнула, чтобы он включил в обзор небольшие, неохраняемые коллекции.
Алтея откинулась в кресле, сидя в одиночества в мерзлом вагончике. Она
дула на руки и следила на экране, как ее инструкции отстреливаются домой.
Пока она будет ждать результатов Мэрфи, недостатка в работе не предвидится.
Она переключилась на свой список дел, названный по-латыни - facere -
привычка, оставшаяся со студенческих дней. У нее уже есть десяток дел для
Хоши: расширить зону обозрения, расширить параметры поиска кухонных куч. В
конце списка она добавила: рыть глубже.
Пять недель спустя траншеи стали в два метра глубиной, и все, что
видела Алтея из окна вагончика, были макушки голов раскопщиков, когда они
вставали. На полутора метрах они подошли к самым нижним точкам фундаментов.
На двух они оказались в девственной марсианской почве. Еще неделя и они
будут отколупывать кубики льда от скудного марсианского оледенения. Каждое
ведро пыли изучалось с помощью тонкого сита, но ничего нового не было.
Алтея стояла у окна, наблюдая за послеобеденной командой. Роджер Додд
вернулся довольно быстро, несмотря на то, что отчитываться было не в чем.
Вот он, стоит на восточном краю раскопа, выделяясь силуэтом на фоне алого
горизонта, делая величественные жесты перед камерой.
Алтея сгорбилась в пронзительном холоде комнаты. Это самые тупые
раскопки из всех, на которых она была. Не помогли даже ответы от Мэрфи. ДНК
оказалась западно-европейского происхождения, наиболее вероятно - из
Нормандии. Нет, похоже не имеется никаких свидетельств о воровстве
человеческих останков ни в одном из музеев этой зоны. Нет, он не слышал о
пропаже костей ни в одной большой или малой коллекции.
Его сообщение было быстрым и деловым - но таким формальным, что Алтея
поняла: Мэрфи прекрасно знает, что происходит в Пропасти Кандор. Она могла
себе представить, как Мэрфи хохочет над ней. Она могла представить, как
хохочет весь факультет, когда они смотрят, что именно Роджер Додд вживую
передает с Красной планеты.
Акт VI
Было бы ошибкой пытаться избегать его, поэтому, когда Хоши пригласила
ее тем вечером на приватный обед с Роджером, Алтея приглашение не отклонила.
Роджер положил себе два тонких, как бритвенное лезвие, кусочка протеина
цвета бифштекса и несколько скудных ложек быстрорастворимой картошки. На
десерт был свежезамороженный горошек и даже сырный пирог. Для Марса это было
гурманством, но Роджер только ковырялся в своей тарелке.
Хоши погрозила ему пальцем. "Вы оскорбляете наш стол. Ешьте, ешьте."
Она положила на его тарелку еще ложку горошка. Он улыбнулся, но не выглядел
так, словно хотел прикоснуться к нему.
"Мы улетаем завтра", сказал он. "Наши клянутся, что на корабле меня
ждут гамбургеры с картошкой. Я берегу место для них!" он потыкал горошек
вилкой и склонил голову к Алтее. "Ну и?"
Алтея не глядя положила в рот кусочек протеина. Вкус прекрасный, но на
тарелке он имеет текстуру подмокшего хлеба. "Что ну?", спросила она, на
мгновение смешавшись при мысли о гамбургерах.
"Э-э...", начал Роджер с подчеркнутым терпением, "как насчет кости?"
Алтее удалось проглотить все и не подавиться. "Что?"
Роджер завращал глазами. "Кости пальца." Он большим пальцем показал
себе за спину - на раскоп. "Вы же из-за нее прибыли сюда, верно?"
Алтея смотрела на Хоши.
"Роджер узнал это от одного из лаборантов", сказала Хоши. "Я упросила
его ничего не говорить, пока у вас не будет время на изучение."
Роджер развел руки умиротворяющим жестом. "Все знают, что в развалинах
вы что-то нашли. Существуют самые разные е предположения. Обломки НЛО?
Подземный город? Живых марсиан? Я слышал всякое. Профессор Мендес - время
рассыпать горох." Он улыбнулся ей своей большой ТВ-улыбкой.
"Нет", просто ответила Алтея.
Хоши наклонилась вперед и понизила голос: "Секретность вредит нам. Чем
дольше мы ждем с информацией, тем больше трудностей с продолжением гранта."
Она имела в виду Оксфордскую Школу Древностей, которую Алтея убедила платить
за изгнание Хоши.
Алтея с изумлением открыла рот: "Вы и им не сказали об этом?"
"Алтея, я ждала вас."
И на сей раз выражение ее глаз было вполне определенное: сомнение в
себе.
Алтея опустила глаза и обнаружила, что ладони ее вцепились в поручни
кресла. Если Хоши смело пойдет вперед и объявит о кости, как о подлинной
находке - как она могла бы поступить, когда был жив Эллиот - археологическое
сообщество будет осмеивать ее со страниц любого профессионального издания. В
одном только Оксфорде академики будут безжалостны. Но если такое объявление
сделает Алтея, то ее защитит репутация. Она каменно-солидна, консервативна,
респектабельна, без малейшей искорки самовосхваления.
Алтея снова посмотрела на Хоши. Единственным изменением было
изнеможение на ее лице. Если здесь какая-то игра, то Хоши слишком устала,
чтобы играть дальше. На какую-то секунду Алтея почувствовала глубокую
благодарность к собственной бывшей студентке, к ее пониманию академической
иерархии и ее осознанному желанию подчиниться ей ради величайшего достижения
в этой области. Алтея почувствовала, как запылали ее щеки. Она победила.
Кость реальна. Она принадлежит ей.
Она сложила руки на коленях и повернулась к Роджеру: "Я обсужу кость с
вами, но я хочу видеть, что вы планируете сообщить публике, и я хочу полного
редакторского предисловия. Понятно?"
"Все, что вы скажите, профессор Мендес." Он поднялся, чтобы уходить. "Я
скажу своим ребятам, чтобы они задержались еще на несколько дней."
Роджер и его команда этой ночью расположились в каком-то другом
вагончике. Алтея следила, как гаснут там огни, сидя у своего окна с чашкой
чая и слушая, как несомый ветром песок скребется по боку ее вагончика.
Каждое слово, что она завтра скажет Роджеру, станет историческим. Ее
удивило, как сильно это интервью пугает ее, ибо история была ее профессией,
но как же приятно сознавать, что та же самая косточка мизинца действует даже
на такие мужественные душа, как Хоши. Она помешала чай и подумала, чувствует
ли, вообще, Хоши хоть какое-то смятение. Алтея - нет, с тех пор, как
защитила свою диссертацию двадцать лет назад.
Свою кандидатскую работу она выполняла в Принстоне, где ее
профессор-спонсор Кэнтон Рамси был моложе Эллиота, и ему еще многое
приходилось доказывать. Слухи о нем говорили, что свою кандидатскую он
украл, что он культивирует любимчиков, а потом выбрасывает их за
ненадобностью. Не окупается быть чересчур оригинальным, потому что вне
зависимости от того, насколько он людей поддерживает, глубоко внутри Кэнтон
просто вор. Алтея припомнила один разговор с озлобленным аспирантом в
глубине кофейни за полгода до окончания ее диссертации. Как, она думает, сам
Рамси получил место руководителя в таком престижном институте? Честные
исследования? Оригинальные публикации? Аспирант саркастически рассмеялся и
сгорбился над своим кофе. Реальный академический мир работает совсем не так.
Совсем не так.
И поэтому ко времени, когда Алтея была готова представлять свою
диссертацию, это был шедевр заваливания результатов интеллектуальными
мешками с песком - не так, как у Хоши, которая вываливала все подряд, без
всякого страха перед профи-плагиатором. Если Хоши рассматривала свою
диссертацию как открытие бутылки шампанского, то диссертация Алтеи была
простой водой из-под крана. Ее умеренные заключения проливали лишь чуть
более новый свет на исследования, уже давно сделанные многими другими. В ее
работе не было большой изобретательности, однако работа была все-таки
каменно-солидна и достойна академической степени. В конце концов выглядело
бы отклонением, если б в результате ее работы не получилась бы докторская
степень. В конечном счете так полученная степень и была одной из причин, по
которой ее нанял Эллиот.
Теперь, на Марсе, она сидела за столом дрожа, несмотря на горячий
воздух, дующий по ногам, пытаясь представить, как ее департамент и каждый
студент, которого она когда-либо учила, смотрят CNN, где она на экране
поднимает антиконсервативную, едва документированную, в высшей степени
революционную кость мизинца Хоши, точно сознавая, что может потерять.
На следующий день Роджер сидел с Алтеей, костью, ее лэптопом, и -
против ее лучшего суждения - с камерой.
Он тщательно осмотрел кость, но не притронулся к ней. "Сколько ей лет?"
Камера была большой, с два кулака Алтеи, и тихой, записывая их
разговор, но ее присутствие в комнате было оглушительным. "Три-четыре тысячи
лет." Во рту у нее было сухо. Кончики пальцев похолодели, ступни замерзли.
"Ее ДНК родом с Британских островов."
Роджер достал палм-справочник из кармана - на нем стоял синий логотип
CNN -набрал что-то на экране и посмотрел на результат. "Неолит? Время более
или менее совпадает с постройкой Стоунхенджа."
Она зажала замерзшие пальцы между колен. "Мистер Додд, я здесь не для
того, чтобы забавляться любой глупой спекуляцией. Я здесь для того, чтобы
рассказать вас, что это такое, где мы это нашли, и что, похоже - только
похоже - это означает. Но я не хочу толковать о Колесницах Богов или любом
другом идиотизме. Я ясно выражаюсь?"
Роджер, бравший телеинтервью у гораздо более вредных знаменитостей,
просто кивнул. Он склонился над костью. "Ее можно потрогать?"
"Осторожно."
Он взял кость между большим и указательным пальцами и повернул так,
чтобы камера могла хорошенько поглядеть на нее.
"Вы знаете, она мужская или женская?"
"Мы не знаем. Слишком мало скелета, чтобы судить с определенностью.
Нужна бедренная кость, или челюстная, или по крайней мере часть ноги." В его
ладони косточка пальца казалась крошечной, и в первый раз она задумалась, а
не могла ли она принадлежать ребенку. Роджер осторожно поворачивал кость, но
Алтея напряглась. Украденный неолитический ребенок на Марсе, вероятно
разрубленный на мелкие кусочки и съеденный марсианами в затерянных городах.
Она теперь просто слышала это.
Роджер положил косточку обратно на стол и повернулся к ней своими