Сэй Алек. Звёздное скопление. Курс вторжения

Сэй Алек
Звёздное скопление. Курс вторжения

   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
 
   © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

* * *

Пролог

   Ну, продолжаем сабж, значит. Что я там успел рассказать? А, ладно, обновлю вкратце, для себя в первую очередь – вдруг забыл про что-то?
   Зовут меня Андрей Киндяшков, мне двадцать девять лет, образование высшее юридическое, стаж работы по специальности, что называется, «столько не живут».
   Некоторое время назад я, хохмы ради, принял участие в отборе участников для нового реалити-шоу «Галактика», где восемьдесят человек под видом правителей звездной державы должны бороться за главный приз со многими нулями. Еще под это дело сетевая игра «Звездное скопление» вышла.
   К своему удивлению, кастинг я успешно прошел и попал в число игроков, а конкретно команду Бизантий. Синклитик Киндяшков, наместник системы Роксаны, друнгарий разведки и контр-адмирал флота, честь имею.
   Что сказать? С кем-то из коллег отношения сложились, с кем-то – особенно с нашей курицей-дуксом (это глава государства такая) – нет, но в целом жить можно. Флигель-адъютанты и глава моих безопасников, опять же, люди хорошие: и кофе сварят, и в бой пойдут, если родина прикажет.
   Соседи… С соседями сложнее. Одни примчались с воплями «спасите-помогите-убивают» и предложили унию, другие сами приехали убивать и предложили сдаться. Весело живем, короче: то флот какой в систему вторгнется, то посла с медведем и цыганами встречаю, то друнгарий флота построенные на мои личные взятки броненосцы отжать пытается, то секретариат – тихушники такие – за моей спиной оппозиционную партию создает и со своего телеканала мой светлый облик помоями поливает. Войнушка у нас, опять же, с Каракорумом идет… Скучать не приходится.
   А еще надо завоевать все наше Звездное скопление и стать в нем государем-императором – на меньшее я не согласен. А что? Кто тут в цари последний? Никого? Буду первым.
   И – нет, я не властолюбивый тиран – все исключительно из любви к искусству.

Часть первая
Раздача слонов и ай-люлей

 
Однако, стоя за спиной
Иль рядом с царственной персоной,
Я понимаю, что нашел
Свою стезю. Я – Дарт канонный^[1].
 

   Впервые с самого начала операции «Согласие» в зале заседаний синклита можно было видеть всех без исключения синклитиков и архонтов Унии^[2]. Если наместники сидели по своим планетам и занимались управлением, то друнгарии и стратиги постоянно перемещались по Скоплению в связи с начавшейся большой войной. Ну и я в осаде сидел, и мне там Денецкий полный офлайн сумел обеспечить на три дня. Потом сутки ухо давил еще.
   Теперь же, когда все оказались одновременно на связи, мне представилась возможность толком разглядеть присоединившийся к Бизантию полуареопаг. Не то чтобы я их портрэт ни разу таки не наблюдал, но, ой-вэй, не весь нашего полку прибыло зараз.
   Стратиг флота Евгений Кислов. Лет немного за тридцать, наверное, невысокий, коренастенький, но при том не кубик эдакий кряжистый – достаточно стройный для такой комплектации homo. А небольшое пузико и залысинки – это уже возрастное, никто не застрахован. Глядит то прямо и открыто, то исподлобья, нахмурившись. Ветеран, горел в танке во Вторую чеченскую. Вспыльчивый, но отходит быстро. Помнится, в первый день учебки мы с ним хорошо так поговорили за зеленого змия…
   Стратиг разведки Павел Данченко. Вы когда-нибудь видали беременный гвоздь среднего роста? А я видал – вот он передо мной сидит. Раньше был брюнет, теперь, как и все ахайские мужики, рызенькый. По службе в рамках «Согласия» и «Фестиваля» мы с ним совместную работу вели, так что знакомство у нас, хоть и через экран грависвязи, имеется. Далеко не дурак, но, как мне кажется, излишне склонный к сибаритству и позерству.
   Архонт Алексей Голомысов. Тоже росту не богатырского, хотя и повыше Кислова будет. Анфас немного Бодрова напоминает, только лицо глупое. С этим мы не пересекались ни до начала шоу, ни впоследствии, так что, с чем его едят, даже и не знаю.
   Эфор Дмитрий Новохатский. Это ня! Это супергерой Метромен (от «метросексуал», а не от «Московское метро»). И мордашка у него кавайная, и фигура «атлетик», и одежда сидит, как прям на нем шили, и… А еще он умный, вот.
   Да, я завидую! Нельзя, что ли? Мне бы его внешность в его же двадцать лет! Да я б… С другой стороны – ведь женили бы уже, наверное. Бр-р. Отставить завидовать, Киндяшков!
   Мнда, а вот девушек из Ахайи нам че-та не досталось… Опять у нас бабское лобби постаралось, чи шо? Что за гадство такое? Я, может, всерьез на династический брак рассчитывал (он ведь после шоу недействительным станет, ха-ха), а они трех ахайских баб в Этрурию сдали, а одну, самую красивую, так и вовсе армя… э-э-э, кумаханцам. Завоевать, что ли, Каракорум и забрать в свой гарем секретарш Денецкого? Очень они, помнится, ничего – эдакие розанчики.
   – Приступим, – произнесла Черикаева, открывая заседание. – Напоминаю всем, что на завтрашний день назначены перевыборы в синклит и ареопаг, поэтому нам надлежит сейчас, сегодня же, коли уж синклитик Киндяшков наконец выспался…
   Попомню я тебе эти слова, чумичка!
   – …утвердить новый штатный состав управляющего государственного органа, его название и структуру. Дабы новый состав правительства, вне зависимости от того, произойдут ли в нем кадровые изменения или нет, смог приступить к работе сразу после выборов. Этот пункт предлагаю вынести третьим номером на повестку дня. Первым номером предлагаю назначить отчеты друнгария Скуриди, стратига Кислова и синклитика Киндяшкова о прошедших боевых действиях, а вторым пунктом – произвести награждения и наказания. Если никто никаких иных пунктов добавить не желает… Нет? Предлагаю голосовать.
   Единогласно, ясен перец. Кто же будет штатное расписание утверждать, пока наказание невиновных и награждение непричастных не произойдет?
   – И, я надеюсь, с моим докладом по общей ситуации в Скоплении все ознакомились до начала заседания?
   Мнда. Про ситуацию. Читали, конечно, как не читать? Я, оказывается, за время, проведенное без связи с внешним миром, многое пропустил. А история-то была пришпорена, история понеслась вскачь, гремя золотыми подковами по черепам дураков.
   В то время покуда Денецкий и Пак бороздили орбиту Роксаны, темник армии Алтынбаев плотно увяз на Эдессе, продолжая требовать от Ставки подкрепления и бомб. Дотребовался – к флоту вторжения прибыла главная секс-бомба ига чингис Арифуллова, которая высказалась на тему «У вас не солдат – у вас мозгов не хватает» и возглавила командование лично. Защитники ли устали, или она стратегический талант проявила, но через полтора дня руководимые Железной Ханум войска полностью оккупировали планету. Теперь в хурале не знали, что с ней делать, поскольку для штурма Пеллы сил явно не хватало – препозит Маскаев стянул на материнский мир больше половины своих планетарных войск и вполне мог попытаться контратаковать через червоточины.
   Попутно космические псевдомакедоняне провели наступление с Херонеи на Люденбург, чей истрепанный флот укрылся на капитальный ремонт, и захватили систему Мидлсборо. Еще три планеты нагло хапнули этруски – префект армии Шейко (прихватив с собой половину сената) под прикрытием флота подводил к каждой из малых колоний Люденбурга по эшелону десантных кораблей, за день или меньше ломал хребет противодесантникам, обороняющимся в районе, накачивал плацдарм войсками по самое ой и отбывал к следующей планете, оставив кого-то из сенаторов руководить неторопливым, но в то же время и неостановимым наступлением. Ни одна из планет пока еще не была захвачена целиком, но благодаря отлично налаженному снабжению и численному перевесу все они доживали свои последние часы. Сам Шейко, вероятно, собирался возглавить захват второго по населенности мира – Йорка, однако прибыв к нему, узрел феерическую картину высадки на него армии Кумахи, возглавляемую Виниченко (и здесь без мыла пролезла!) и Тонояном. Тут ему и «варваров», и «ептль» припомнили, послав лесом и не допустив до штурма.
   Рассудив, что штурм такой планеты – дело долгое, префекты Шейко и Россошанский на всех парах ринулись к самому Люденбургу… который к их прибытию уже заканчивали штурмовать аахенцы. Впрочем, этакий афронт в захвате территорий не помешал получить спланировавшим и проведшим операцию префектам по высшей военной награде Этрурии – «Стальной волчице». Правда, только третьей степени.
   Альдерман Игонин с остатками люденбуржского флота, кстати, скрылся в неизвестном направлении. Ох, чую я, придется дредноуты против пиратов теперь к конвоям прикреплять…
   Кстати, успешные действия Аахена, добившего Люденбург, сорвали его переговоры с Бергеном по вопросу унии. В стернстаге решили, что раз у них теперь больше планет, то больше и прав. Бергенские альтинги возмутились, пообещали устроить Аахену гайгуй и начали активно искать новых союзников против соседа.
   Вот как-то так. Пока я спал да воевал, количество команд в шоу уменьшилось до восьми. Де-юре до девяти, конечно, но это чистая формальность, которую мы сейчас, вот прямо на этом заседании, и исправим, приняв в окончательной редакции акт о воссоединении Укра… тьфу ты, Ахайи с Бизантием.
   Вот только отчитаемся сначала. Вздохнув, я слегка стукнул пальцем по микрофону:
   – Начну я, пожалуй. Никто не возражает?
   Не, никто не возражал. Особенно я. Еще со студенческих времен заметил, что самым первым идти сдавать экзамен – это самое то, что доктор прописал. Комиссия в целом относится к тебе благожелательно, ибо разные идиоты своей тупостью их еще из себя не вывели, а с другой стороны, еще не раскачала свой маховик репрессий и заваливания. Потом, когда я уже окончил институт, мной было отмечено, что алгоритм этот работает и на планерках-совещаниях-отчетах. Так почему сейчас не должно прокатить? Отчитаюсь быстренько, получу на грудь орден Сутулого и обратно на Роксану – править.
   Саму битву за планету я описал сухо и кратко (кто хочет, тот может логи «Вольфшанце» поглядеть), после чего перешел к итогам:
   – Благодаря своевременной эвакуации в подземные убежища, большая часть населения спасена, в целом сохранено и промышленное оборудование Роксаны. Исключения есть. Себастия в ходе боев разрушена более чем наполовину, а при последующей зачистке соединениями генерала Исавра повреждено и промышленное оборудование в убежищах. Имеется множество погибших среди мирного населения. Значительно разрушены также Пирей и Никея Горная, серьезно пострадала Посейдония. Что касается остальных населенных пунктов, то, за исключением нескольких мелких поселков, которые были полностью уничтожены орбитальной бомбардировкой, они практически не пострадали. Противник, по условиям договоренности между друнгарием Скуриди и адмиралом Паком, не подрывал и не минировал здания и сооружения, поэтому ущерб строениям был минимальным. Также почти не пострадала промышленность на спутниках – Гомере и Апулее, однако сами промышленные блоки и корпуса нуждаются в серьезном ремонте. Гораздо более серьезные повреждения получили заводы спутников остальных планет системы, однако они и раньше составляли незначительную часть в экономике. Единственно – своих зэков из колонии-тюрьмы Каракорум вывез и, по данным разведки, амнистировал как военнопленных.
   Я сделал глоток минералки из стакана, скрывая усмешку. Прям представляю, сколько проблем огребут власти Каракорума с пятью тысячами освобожденных уголовников-рецидивистов (все прошли по особо тяжким статьям), которых они же, власти, на каторгу ко мне и отправили.
   Там еще тысчонка наших душегубов была (с трех систем собирали на этап), так они и их увезли. И тоже освободили. И документы с гражданством дали. Чую, ОПГ там скоро будет эпическая.
   – В целом уже сегодня запланировано достигнуть показателей мощности производства в восемьдесят пять процентов от довоенных промышленных показателей, а за завтрашний день и до девяноста пяти – девяноста восьми процентов по системе. Восстановительные работы жилфонда в большинстве своем также будут закончены к концу завтрашнего дня. В том же, что касается оборонительных систем, то Роксана в данный момент практически беззащитна перед угрозой из космоса. Тяжелые и средние корабли, проходя через атмосферу планеты, когда поспешали навстречу друнгарию Скуриди, – я улыбнулся, как бы показывая ироничное к врагу отношение, – не только сами подвергались обстрелу, но и вели активный огонь по гравитационным орудиям и противодесантным системам. В настоящий момент система обороны планеты уничтожена более чем на восемьдесят процентов. У меня все. Ваши вопросы, коллеги?
   – Планетарные части, синклитик? – негромко спросила Солодухина.
   – Те, что уцелели, пополняются и переформировываются, – ответил я. – Те же, что были уничтожены полностью… У меня нет полномочий создавать воинские части.
   Затем последовало несколько уточняющих вопросов по экономике, в основном по срыву поставок на другие планеты, да не надо ли чем помочь. Кислов отметил, что вот-вот на Роксану прибудет группа тяжелых транспортов с Ахайи, отправленная аккурат перед началом вторжения и везущая разобранные орбитальные верфи, и, казалось бы, все. Но разве может быть такое, чтобы жизнь не подкинула подлянку? Нет, такого не бывает!
   – Синклитик Киндяшков, у меня есть один вопрос, – промурлыкала Леночка, когда фонтаны красноречия остальных иссякли. – Не возражаете?
   – Для вас, дукс Черикаева, – я подпустил в голос бархатисто мурлыкающие нотки, – все что ни пожелаете. В разумных, разумеется, пределах.
   – Подчиненный мне политический сыск провел расследование на возглавляемой вами планете. – Она тоже в ответ едва не мурлыкала. – И из полученного мной доклада следует, что вы лично нанесли Роксане тяжелейший ущерб.
   – Вот как? Не понимаю, что вы имеете в виду. – И не солгал ведь, что характерно.
   – Скажите, синклитик Киндяшков, ведь на Роксане было произведено опытное изделие семьдесят девять, не так ли? Не откроете нам его дальнейшую судьбу? Для тех, кто не в курсе, скажу – данное изделие является сейсмической бомбой, способной спровоцировать гибель планеты.
   Ах ты ж коза какая! После победы в планетарной и космической фазах операции по обороне Роксаны мои, Скуриди и Кислова рейтинги дали нам от перевыборов иммунитет – популярность среди ботов достигла рекордных восьмидесяти процентов, что автоматом делало нас неприкосновенными, – но то, что я обитаемую планету чуть не взорвал на фиг, это, если обнародовать… Да и не надо обнародовать, это тяжелейшее уголовное преступление и остракизм зачтутся. Вон как все, к этому не причастные, зашевелились, что-то тихонько обсуждают.
   Что, дукс, решила меня подловить, когда я расслабился и почиваю на мешке с лаврушкой? И что дальше – Ваню завалит? Вон он как напрягся – соображает…
   Ничего, я после встречи посла с цыганами и медведе́м отбоярился, а уж тут-то сам бог велел.
   – Это было в моем отчете об обороне, который я направил по подведомственности друнгарию армии Солодухиной. – Легкое пожатие плечами, на лице изобразить столь же легкое недоумение. – Изделие «семь-девять» было размещено в хорошо замаскированном подземном хранилище на острове Санторини, поскольку высадка врага на поверхность увенчалась успехом, и, не будучи уверенным в возможности отстоять планету, я не мог допустить попадание изделия в руки врага. Во время наступления каракорумцев через Аксинийский архипелаг Санторини начал извергаться, и сейсмическая бомба, судя по всему, сдетонировала, что привело к очень серьезному извержению. Более точно я сказать не могу, поскольку, в целях секретности, мониторинг изделия «семь-девять» не велся.
   – Она очень вовремя сдетонировала, вы не находите? – улыбнулась Черикаева.
   – Нахожу, госпожа дукс! – воскликнул я. – Нахожу! Тут впору поверить во вмешательство высших сил – весь третий эшелон наступающих, элитные части как корова языком слизнула. Если бы не это, так и не удержать мне Роксану до подхода флота.
   Лена запнулась на миг – видимо, простая мысль о руке устроителей шоу в организации извержения ей в голову не пришла.
   – Нет, над архипелагом в тот момент было жарко, может, бомба какая в кратер попала или сбитый глайдер – я не знаю. Но чудо, все одно, чудо из чудес.
   – А о чем вы непосредственно перед началом извержения говорили с вашим доместиком схолом, синклитик Киндяшков?
   – Не помню. – Я пожал плечами. – Вероятно, о том, что нам конец. А вы что, меня в чем-то подозреваете?
   – Ну разве что в утрате изделия, но… Это же война. Больше ни у кого нет вопросов к синклитику Киндяшкову? Нет? Прекрасно. Если все считают его действия при обороне Роксаны удовлетворительными – ну да, я не отличник, я удовлетворитель, выходит, – прошу отправлять на мой пульт предложения о поощрении. А мы теперь заслушаем стратига флота Кислова. Архонт, вы были вторым флагманом, а у военных, если не ошибаюсь, принято высказываться начиная с младшего по званию или должности.
   – Так точно, – кивнул Евгений, спокойно глядя на Черикаеву своими карими глазами. – С какого момента операции синклит и ареопаг желают заслушать мой доклад?
   – Пожалуй, – подал голос Новохатский, – с момента, когда вами был обнаружен противник.
   – Как прикажете, эфор, – согласился Кислов. – Эскадренный разведывательный фрегат «Орлан» обнаружил соединение противника при показателе «ноль, запятая, двести семнадцать» в двенадцать ноль одну по средней Ахайе. В момент обнаружения противника флот совершал торможение. Я держал свой флаг на дредноуте «Саламис», возглавляя авангард флота. После доклада с «Орлана» я немедленно связался с командующим флотом, друнгарием Скуриди, чтобы доложить ему об оперативной обстановке.
   – Продолжайте, стратиг, – негромко произнес Иван, когда архонт замолк, словно запнулся. – Что было дальше?
   – Друнгарий Скуриди в указанный момент спал, и контакт с ним удалось установить только в двенадцать часов семнадцать минут. Я немедленно произвел доклад.
   Ого! Ваня дрых? Скандальненько! Выходит, заседание назначено на сегодняшний день из-за того, что выспался наконец не я один?
   Лена, наверное, подумала в этот момент что-то похожее, потому как мрачно усмехнулась словам Кислова. Товарищи космофлотцы, к раздаче ай-люлей – будьте готовы!
   – Мы тут же обсудили сложившуюся ситуацию с друнгарием и пришли к выводу о том, что вступление в прямой бой с неприятелем крайне рискованно. В нашем флоте на момент обнаружения врага насчитывалось семнадцать тяжелых и пятнадцать средних вымпелов эскадренного боя, против соответственно двадцати семи и двадцати одного у Каракорума, что давало противнику значительное тактическое преимущество. Вместе с тем, по данным сканеров, Роксана все еще продолжала обороняться, и отступление перед противником также становилось невозможным. На оперативном совещании было принято решение вывести вперед флаероносную группировку для разведки боем и по возможности для нанесения врагу урона силами флаерации. Имея двадцать один средний флаероносец против пятнадцати каракорумских, при шести против восьми ударных, и двадцать два эскортных флаероносца против сорока противника, мы вполне могли рассчитывать на паритет в количестве флаеров. Друнгарий Скуриди также серьезно рассчитывал на то, что обороняющий планету контр-адмирал Киндяшков ощутимо проредил флаерогруппы темника Денецкого, и расчет его оправдался в высшей степени.
   – Вот как? – подал голос Крапивинцев. – Действительно ощутимо проредил?
   – Я бы даже сказал, что он проредил их серьезно, синклитик, – ответил Женя. – Может быть, даже значительно.
   Аххх, да! Еще! Хвалите, ну хвалите же меня сильнее, поручик! О-о-о-о, das ist fantastisch!
   – Флот, во исполнение приказа друнгария, начал эволюции по изменению ордера, а я приготовился перенести свой флаг с «Саламиса» на «Анику-воина», когда мы были обнаружены неприятелем. Его силы были довольно заметно распылены по системе, но с нашим обнаружением они начали выдвижение к точке рандеву. Было отмечено вхождение нескольких кораблей противника в атмосферу Роксаны, после чего они подверглись мощному обстрелу с поверхности планеты. По результатам кратковременного огневого контакта наши сканеры зафиксировали гибель одного тяжелого вымпела, предположительно дредноута, трех средних и шестнадцати легких вымпелов. В последних мы на тот момент уже и так имели существенное преимущество. Степень поврежденности остальных обстрелянных кораблей врага нам была еще неизвестна, но по средним вымпелам мы приблизились к паритету сил. Превосходство врага в тяжелых вымпелах все еще оставалось подавляющим, отчего прямое столкновение по-прежнему было крайне опасным и нежелательным.
   Кислов сделал глоток воды и продолжил:
   – По совету друнгария Скуриди я перенес свой флаг на наиболее приспособленный для тактического руководства корабль, фрегат «Орлан», и возглавил авангард, куда были включены все наши флаероносные и средние вымпелы, а также большая часть легких сил. Пользуясь преимуществом в скорости, я форсировал сжиматели пространства и начал отрыв от тяжелых сил, одновременно перестраивая авангард в три колонны таким образом, чтобы тяжелые силы могли пройти между ними, ведя продольный огонь без риска задеть свои корабли. Противник принял схожий ордер, выдвинув легкие, средние и флаероносные силы четырьмя колоннами. Достигнув расстояния уверенного удара флаерами, я принял решение выключить сжиматели пространства и лечь в дрейф, поскольку достигнуть расстояния огневого контакта казалось мне все еще нецелесообразным, так как враг имел на четыре средних вымпела больше, а его ударные и часть средних флаероносцев предположительно были вооружены орбитальными лазерами. У меня только флаероносец «Дедал» был вооружен для эскадренной баталии, что делало артиллерийский бой еще более нежелательным. В шестнадцать часов одну минуту по средней Ахайе я отдал приказ начать выпускать флаеры с палуб, а эшелонам отдал распоряжение принять оборонительный ордер для отражения возможной атаки флаеров. Неприятель также начал выпускать флаеры, однако скорость движения мне навстречу снизил и также принял оборонительный ордер. При этом в процентном соотношении кораблей ПКО с основными силами у него осталось гораздо больше, чем у нас. Количество выпущенных флаеров неприятеля явно не совпадало с расчетным: вместо ожидаемых двух тысяч двухсот против наших двух тысяч шестисот шестидесяти восьми флаеров мы засекли только чуть более полутора тысяч флаеров, из них сорок два выпущены были с крейсеров.
   Стратиг помолчал мгновение:
   – После того как все флаеры были выпущены, я приказал начать атаку вражеской колонны номер четыре.
   Пока Кислов читал свой доклад, я наблюдал описываемые им действия на компьютерной реконструкции боя.
   Так, а почему ж он именно четвертую колонну атаковал-то? Хм… О, вот оно! Единственная колонна, где крейсера не выпускали флаеров. Поскольку места под ангары нужно довольно много, вооружение у крейсера-флаероносца будет слабее. Следовательно, не надеялся на разгром флаерации врага малой кровью, после чего можно было бы раздраконить вражеские крейсера флаерами, и стремился немедленно повредить или уничтожить наиболее боеспособные в артиллерийском бою корабли. Умно́.
   – Наше намерение атаковать именно эту колонну было очевидно, и неприятель, видя наше преимущество во флаерации, – продолжал докладывать Евгений, – сконцентрировал свои флаеры в непосредственной близости от нее, полагаясь, вероятно, на прикрытие зенитной артиллерии кораблей. Таким образом атака на колонну четыре становилась для нас чрезвычайно затруднена и должна была быть сопряжена со слишком большими потерями, в связи с чем, по прохождению ударной волны трех четвертей расстояния до колонны четыре, флаерация была перенаправлена на немного отстающую относительно других колонн колонну два. Расстояние в указанный момент было таково, что противник не имел возможности сконцентрировать в ней свои флаеры так же, как в четвертой колонне, но вполне мог ударную волну перехватить, что и предпринял.
   Кислов вновь сделал глоток воды (слышал я, они с Ваней в честь победы изрядно назюзюкались, не иначе сушнячок-с), окинув взглядом собравшихся. Собравшиеся с увлечением разбирались в схеме битвы и предпринимаемых во время нее маневрах.
   – Гм. – Архонт поставил стакан на место. – Еще когда у Микен был уничтожен каракорумский Флот поддержания порядка, аналитиками генштаба и пилотами было отмечено, что флаеры Каракорума несколько уступают по техническим характеристикам. Тогда все было списано на третьестепенность по важности задач, поставленных Флоту поддержания порядка, и было высказано предположение о том, что слабое сопротивление обусловлено как неопытностью пилотов, так и тем, что к Микенам были направлены флаероносцы с устаревшей, но не выработавшей ресурс техникой. Этот довод, однако, был опровергнут практикой. Около двух третей каракорумской флаерации укомплектовано морально устаревшими, хотя и вполне еще «зубастыми» машинами. Вероятно, это связано со слишком большими затратами на крупные артиллерийские корабли, что не позволило укомплектовать летный парк флаероносцев Каракорума новыми машинами. Так или иначе, пользуясь количественным и качественным превосходством, нам удалось уничтожить около половины вражеских флаеров в течение первых нескольких минут боя. Наши потери составили порядка двухсот машин, около семисот флаеров связали перехватчики врага боем, остальные вновь были ориентированы на колонну четыре. Противник смог создать плотный заградительный огонь. Плотный, но не непроницаемый! Флаерация нанесла удар, после чего, совместно со связывавшими ранее флаеры врага машинами отступила для пополнения боекомплекта. По результатам боя нами было безвозвратно потеряно шестьсот семь машин, обратимые потери составили пятьсот две машины. Часть сбитых пилотов потом удалось найти и подобрать их спасательные капсулы. При этом нами было отмечено девятьсот двенадцать летных побед, уничтожено или повреждено до уровня покидания экипажем корабля семьдесят восемь легких кораблей типа корвет и канонерка, двадцать пять фрегатов, девять из десяти флаероносцев Каноэ-класса, два средних флаероносца Сапсан-класса и один Борджигин-класса, ударный флаероносец «Бортэ» и два из четырех легких крейсеров Мухали-класса. Еще один крейсер того же класса и флаероносец Джучи-класса получили тяжелые повреждения и вынуждены были выйти из боя. О том, каково количество поврежденных легких кораблей противника, судить невозможно, но не менее полусотни фрегатов, корветов и канонерок. Был достигнут паритет легких сил. В строю осталась одна тысяча пятьсот двенадцать флаеров. Мной было принято решение сразу после их перевооружения двинуться вперед и под прикрытием флаерации начать артиллерийский бой, что и было предпринято к семнадцати часам сорока минутам по средней Ахайе. К этому моменту была установлена и причина все увеличивавшегося отставания колонны номер два. Аппаратура «Орлана» обнаружила в ней тяжелый флаеронесущий крейсер «Батыр». Разгромленная колонна номер четыре к указанному моменту была разделена на две части, каждая из которых присоединилась к колоннам один и три соответственно.