Страница:
43Партия Тонио написана для высокого баса, но обычно ее поют драматические баритоны.
44Судя по объявлениям газет «Тифлисский листок» и «Кавказ», Ф.И. Шаляпин в течение сезона (с октября 1893-го по февраль 1894 г.) выступил в 62-х спектаклях. «Такая нерасчетливая растрата даже молодых, совсем еще свежих артистических сил, спешность, а вследствие этого неизбежная небрежность в изучении все новых и новых партий и недостаточность отделки этих последних – все это может очень плохо отозваться на юном артисте, только что вступающем на оперно-сценическое поприще», – отмечал еще в начале сезона «Тифлисский листок» (1893, 21 окт.). Но почти в каждом отзыве говорится и о талантливости молодого певца: «Перед «Паяцами» было поставлено 3-е действие «Русалки» с г. Давыдовым в роли князя и г. Шаляпиным, певшим партию мельника. Оба артиста имели порядочный успех» («Тифлисский листок», 1893, 19 окт.). «Артисты
(Агнивцев и Шаляпин. – Ред.) с честью вышли из этого нелегкого испытания (в один вечер шли «Паяцы» и 3-й акт «Аиды».– Ред.) и доказали еще раз свою талантливость, музыкальность и самообладание» («Кавказ», 1893, 22 окт.) «…г. Шаляпин по обыкновению с чертовской смелостью провел партию Мефистофеля и по требованию публики повторил серенаду 3-го акта, хотя последний смех его на sol по обыкновению произвел неприятное впечатление» («Кавказ», 1893, 26 окт.). К закрытию оперного сезона в тифлисском казенном оперном театре газета «Кавказ» напечатала большую отчетную статью В.Д. Корганова под названием «Наша опера», в которой давалась общая характеристика молодого Ф.И. Шаляпина:
«…появление двух молодых артистов, г.г. Шаляпина и Агнивцева, было встречено у нас с предубеждением, что оба певца в силу сложившихся обстоятельств настоящей оперы почти не видели и, выступая почти ежедневно в различных операх, должны были создавать типы, давным-давно созданные и знакомые зрителям; залогом их способностей может служить успех почти во всех ролях, успех, какого не имели другие, настоящие артисты; первым би– сированным номером в сезоне была серенада Мефистофеля в исполнении Шаляпина (второй спектакль). К сожалению, оба певца удовлетворились вполне этим успехом, поблагодарили г. Усатова за уроки и почили на лаврах, не мечтая ни об усовершенствовании, ни о столичных сценах, где можно найти образцовое исполнение и куда мечтает попасть каждый истинный артист, как солдат в генералы. …результатом незнакомства с этими образцами и, конечно, неумения режиссера руководить артистом, в исполнении г. Шаляпина были промахи во многих ролях: в роли верховного жреца Изиды он схватил и понес шлейф Амнерис, в Мефистофеле, кроме вокальных недочетов (скверный смех в серенаде), он не дал и подобия этого типа, в «Паяцах» то некрасиво ломался, то разыгрывал демона…» («Кавказ», 1894, 25 февр.).
В своих воспоминаниях Корганов рассказывает, что осенью 1893 г. пианист Л.А. Макси– мов, придя к нему, принес клавир «Князя Игоря» – совершенно незнакомого всем нам; с увлечением стал он разыгрывать страницу за страницей и восторженно расхваливать, с обычным, легким, симпатичным своим заиканием, сцену за сценой.
Неожиданно раздалось подпевание Шаляпина, ставшего за спиною пианиста; я был поражен его свободным чтением нот с листа, а Максимов, видавший такие виды, был удивлен той свободой и соответственной экспрессией, с которою юноша все смелее стал петь партию Игоря. Еще больший восторг вызвал в нем Шаляпин, спев последнюю арию Мельника. …в этой роли он произвел на меня глубокое, потрясающее впечатление. Вскоре затем Шаляпину дали роль Мефистофеля в опере Гуно.
Из бесед с ним в разных подвалах, где после оперных спектаклей мы не раз ужинали в компании с тенором Девиклером (он же Дувиклер; ум. в 1910 г.), баритоном Тычинским, бас-баритоном Франковским и др., я узнал, что Шаляпин еще никогда не видел оперы Гуно в приличном исполнении, что ничего не читал о типе Мефистофеля.
…лишь только Шаляпин, заходивший иногда ко мне с нотами, чтобы повторить со мною какие-нибудь сцены из своих партий, сообщил мне о предстоящих репетициях «Фауста», как я сыскал в своей тогда еще жиденькой библиотеке кое-что о типе Мефистофеля и убеждал де– бютанта прочесть. …я предложил Шаляпину приходить по воскресным дням ко мне не к двум часам, когда собирались обыкновенно у меня артисты, а часом раньше, чтобы помузицировать вдвоем; мне хотелось ближе познакомиться с поразившей меня особенностью этого юноши – с первого раза с листа петь незнакомую партию свободно и с выражением, чего иногда не достигает артист, даже старательно разучивший партию.
Раз десять Шаляпин приходил около полудня; я садился за рояль и открывал оперные клавираусцуги или различные романсы, которых у меня было вдоволь. Из опер нашими излюбленными были «Русалка», «Фауст» и «Жизнь за царя», которые уже достаточно были знакомы певцу, но многие романсы Глинки, Шумана, Шуберта он видел впервые, и тут-то меня удивляло его дарование не только свободно петь с листа, но почти всю пьесу проводить с подъемом, с увлечением. В чтении он мог напрактиковаться, наловчиться, будучи еще хористом, но сразу давать при этом красивое, художественное исполнение целых фраз в 4-8 тактов казалось просто загадочным» (Корганов В.Д., с. 194-196).
45Очевидно, имеется в виду известный русский пианист Иосиф Левин.
46Контора находилась на Большой Дмитровке (ныне Пушкинская ул., д. 8), где в настоящее время помещается Центральная театральная библиотека.
47«Первое театральное агентство для России и заграницы». Помещалось на Тверской улице, угол Георгиевского переулка.
48Лирическая опера Ж. Оффенбаха.
49Сохранился подлинный текст контракта, который приводим в сокращенном виде:«Театральное
агентство
Е.Н. Рассохиной,
Москва, Тверская улица,
дом Сушкина
контракт
1894 года июня 18 дня, мы, нижеподписавшиеся Христофор Иосифович Петросьян, с одной стороны, и Федор Иванович Шаляпин, с другой, добровольно заключили сей контракт на сезон от 6 июня 1894 года до 6 августа с правом продолжить в гор. Петербурге и окрестности на нижеследующих условиях:
§1. Я, Шаляпин, принимая на себя амплуа баса cantante в операх и комических операх, обязуюсь петь все назначенные мне партии моего амплуа…
§2. Я, Шаляпин, обязуюсь участвовать, по назначению г. Петросьяна или режиссера, в концертах, литературных, симфонических и друг. вечерах.
§3. …во время болезни производство жалованья прекращается до выздоровления. …
§9. Назначенную артисту новую партию он обязан выучить, чтобы быть готовым к исполнению ее на сцене, в недельный срок. За каждый просроченный день я, Шаляпин, предоставляю г. Петросьяну удержать из моего жалованья штраф десять рублей.
§10. Петросьян доставляет артисту характерные костюмы, которыми он должен довольствоваться; городские же костюмы, трико, чулки, перчатки, шляпы, обувь, перья, кружева, рюши, ленты, цветы, шапки и проч. Он обязан иметь свои…»
(ГЦТМ, архив Ф.И. Шаляпина).
50Христофор Иосифович Петросьян.
51Миракль – ведущая басовая партия в опере Ж. Оффенбаха «Сказки Гофмана». Впервые опера поставлена с участием Ф.И. Шаляпина в петербургском летнем театре «Аркадия» 24 июля 1894 г. под управлением дирижера И.А. Труффи, с которым Шаляпин вместе работал в тифлисской опере.
52Газета «Санкт-Петербургские ведомости» 29 августа 1894 г. сообщала: «Панаевский театр снят под оперные спектакли товариществом, во главе которого стоят капельмейстер г. Труффи, баритон г. Миллер и бас г. Поляков-Давыдов».
53Сезон в оперном товариществе открылся 18 сентября 1894 г. оперой «Фауст» Ш. Гуно. Шаляпин пел партию Мефистофеля.
54Опера Дж. Мейербера. Премьера в Панаевском театре состоялась 17 октября 1894 г.
55«Дирекция императорских театров заключила сей контракт с Федором Ивановичем Шаляпиным в качестве певца баса русской оперы на три года – с 1 февраля 1895 по 1 сентября 1898 г. Каждый сезон имеет начаться с 30 августа и окончиться 1-го мая, с обязанностью являться к репетициям с 20-го августа.§
1. Г. Шаляпин обязуется петь не более 10-ти раз в месяц и исполнять все назначаемые ему дирекцией роли по его амплуа, не имея права присваивать себе исключительно какой-либо роли или претендовать на какие-либо чередования с другими артистами.
§2. Г. Шаляпин получает от дирекции за время: с 1 февраля 1895 г. по 1 сентября 1896 г. по 200 р. в месяц, с 1 сентября 1896 г. по 1 сентября 1897 г. по 250 р. в месяц и с 1 октября 1897 г. по 1 сентября 1898 г. по 300 р. в месяц.
§3. Если г. Шаляпин уклонится от участия в каком-либо спектакле по болезни или по другой причине, то за каждый такой отказ дирекция будет вычитать у него из жалованья 1Ѕ часть полного содержания. В случае продолжительной и тяжкой болезни артист не лишается жалованья в продолжение 6-ти недель, по истечении которых жалованье прекращается впредь до выздоровления. Такая болезнь свидетельствуется совместно доктором, пользующим артиста, и от дирекции.
§4. Дирекция императорских театров будет доставлять г. Шаляпину костюмы, головные уборы, перчатки и обувь, называемые характерными, которыми он обязан довольствоваться в том виде, в коем они будут ему доставлены; артист же обязан иметь от себя костюмы, головные уборы, перчатки и обувь, называемые городскими. За костюм, испорченный по вине артиста, дирекция удерживает с него сумму стоимости костюма по своей оценке.
§5. Г. Шаляпин обязывается являться исправно на репетиции и в спектакли, в дни и часы по назначению дирекции, быть в готовности и по первому ее требованию беспрекословно петь все партии, которые дирекция поручит ему разучить, исполняя их один или в очередь с другими артистами. Дирекция одна имеет право распоряжаться распределением ролей и не допускает ни возражений на ее распоряжения, ни отказа со стороны артиста исполнять новую роль или петую уже прежде другим артистом под тем предлогом, что партия слишком высока или низка для его голоса. Артист обязан исполнять роль в том виде, как она будет переделана по приказанию дирекции. В случае болезни кого-либо из артистов одного с ним амплуа г. Шаляпин обязан заменить его и исполнять его роль по прошествии времени, необходимого для ее изучения, если она ему неизвестна.
§6. Г. Шаляпин обязан петь на том С.-Петербургском императорском театре, который будет ему назначен, а равно в императорских дворцах и устраиваемых дирекцией концертах, если в том будет предстоять надобность. Г. Шаляпин не имеет права петь в публике без особого разрешения г. директора; за неисполнение сего артист подвергается вычету из жалованья в размере 3Ѕ всего содержания. Г. Шаляпин обязан также исполнять правила и постановления, утвержденные или впредь могущие установиться для порядка и благочиния при спектаклях.
§7. Г. Шаляпин обязывается разучить всякую присланную ему роль в продолжение от одной до трех недель, смотря по величине роли. Время, необходимое для разучивания роли, определяется дирекцией, на что артист не имеет права возражать. За неприготовление партии к назначенному сроку артист подвергается штрафу, в размере 1Ѕ части полного содержания, как за первый предположенный спектакль, так равно и за каждый из последующих затем оперных спектаклей, пока не будет дана задержанная им опера.
§8. Артист не имеет права отлучаться за город даже на один день без письменного разрешения дирекции; за нарушение сего правила артист штрафуется в размере 1Ѕ части полного содержания.
§9. Артист должен быть всегда в готовности исполнять распоряжения дирекции, даже когда не будет занят в объявленном представлении, и на случай внезапной перемены спектакля он обязан, отлучаясь из дома, оставлять записку, по которой его можно отыскать. В случае отмены спектакля по неисполнению сего правила артист подвергается штрафу в размере 1Ѕ части полного содержания.
§10. Г. Шаляпин обязан прибывать в С.-Петербург к 20-му августа каждого контрактного года, дабы начать репетицию в назначенное дирекцией время; ежели же артист просрочит, то подвергается штрафу за каждый просроченный день в размере 1Ѕ части полного содержания.
§11. Контракт сей вступает в силу со времени его подписания, и на этом основании если г. Шаляпин по какой-либо причине, не исключая и болезнь, вовсе откажется от исполнения сего контракта, или будет петь где-либо в другом месте публично, или же совершенно уедет из С.-Петербурга в течение срока сего контракта, то контракт считается нарушенным, и он обязан уплатить неустойку за каждый неисполненный сезон в три тысячи шестьсот рублей в пользу дирекции. В случае же неплатежа этой неустойки по первому требованию дирекции она вправе преследовать артиста, где бы он ни находился; г. Шаляпин обязан заплатить, кроме того, и все издержки за производство сего дела судебным порядком.
§12. Сезонное жалованье, получаемое артистом, разделяется на двенадцать сезонных месяцев и выдается по истечении каждого месяца на общих основаниях. Штрафные вычеты производятся за каждый отдельный истекший месяц.
§13. Артист обязуется за три месяца до окончания своего контракта письменно сообщить дирекции, желает ли возобновить его и на каких условиях, которые делаются для него обяза– тельными. За два месяца до окончания контракта дирекция дает артисту письменный ответ; в случае неполучения такового в этот срок артист может принять это молчание за отказ ди– рекции и заявленные артистом условия становятся для него необязательными.
§14. Дирекция императорских театров удерживает за собой исключительное право во всех чрезвычайных обстоятельствах, как то: в случае пожара, наводнения, эпидемии, войны, возмущения, траура при императорском русском дворе и др. общественных бедствиях, равно по распоряжению правительства, также при перестройке театра, – нарушить или приостановить действие сего контракта без всяких для нее последствий.
Подписал – Федор Иванович Шаляпин
Подписал – управляющий конторою императорских театров В. Погожев».
(контракт: на подлинном бланке его высокопревосходительством г. директором императорских театров написано: «утверждаю».
И. Всеволожский. 3/15 февраля 1895 года.).
56Ныне большой зал С.-Петербургской государственной филармонии.
57Романс Р. Шумана на стихи Г. Гейне, вошедший в основной концертный репертуар Шаляпина.
58Дебют Ф.И. Шаляпина на сцене Мариинского театра состоялся 5 апреля 1895 г. В этом же спектакле вместе с Шаляпиным – Мефистофелем в партии Фауста дебютировал И.В. Ершов и в партии Зибеля Ю.Н. Носилова. В связи с первым выступлением Шаляпина в опере «Фауст» на сцене Мариинского театра в сезон 1895/96 г. В отзыве газеты «Новое время» от 6 сентября 1895 г. говорится: «…Г. Шаляпин недурный Мефистофель в тех местах, в которых ему дана возможность блеснуть голосом, чересчур мягким для партии Мефистофеля, в фразировке характерных речитативов отсутствовала выразительность и едкость тона. Рондо о золотом тельце и серенаду он исполнил со вкусом и без лишних подчеркиваний».
59Первое выступление Ф.И. Шаляпина в партии Цуниги состоялось 19 апреля 1895 г. (третий дебютный спектакль). Оно осталось не отмеченным петербургской прессой, но на один из последующих спектаклей, в котором участвовала итальянская певица Беллинчиони, опубликована небольшая рецензия, в которой говорится несколько, хотя и не лестных, но любопытных слов о Ф.И. Шаляпине: «…слаб г. Шаляпин в роли лейтенанта, где он безусловно подражал отличному исполнению г. Стравинского» («Нов. время», 1895, 12 ноября).
60Шаляпин сильно преувеличивает свой неуспех в партии Руслана. Девятого марта он начал репетировать эту партию с Э.Ф. Направником, а пел ее в свой второй дебют, 17 апреля, так что на подготовку к спектаклю у него было больше месяца. К тому же столь строгий критик, как главный режиссер Мариинского театра г. Кондратьев, записал в театральном дневнике: «Шаляпин – Руслан очень удачен. Молод он еще, но решительно выходит из ряда вон по способностям, самообладанию и приятности звука. Верю в его будущность». Подтвердила это через день и «Петербургская газета»: «Г. Шаляпин хотя еще и не совсем совладал с трудной партией Руслана (она слишком высока по тесситуре для баса и слишком низка для баритона), однако обещает со временем одержать победу над ней; голос его чрезвычайно подкупает. Если принять во внимание молодость этого артиста, учившегося у известного московского тенора г. Усатова, то надо надеяться, что при серьезной работе г. Шаляпин займет видное место в нашей труппе: он очень способен и обладает прекрасным голосом. После арии «О поле, поле» ему аплодировали…» (Шаляпину в это время было всего 22 года.– Ред.).
61Газета «Новое время» 19 сентября 1895 г. писала: «…г. Шаляпин в роли жениха – графа не отставал от других, во внешнем виде этого фата не хватало типичности и оригинальности, зато вокальную часть своей партии артист провел с полным пониманием». С этой оценкой не совпадает мнение рецензента «Петербургской газеты», писавшего: «
…странно держал себя г. Шаляпин, изображавший из Робинзона какого-то Иванушку-дурачка; да и партия ему высока. Кстати прибавим, что в опере нет никаких указаний на то, что этот герой – расслабленный старикашка, страдавший подагрой; это какая-то необъяснимая фантазия».
62По данным «Ежегодника императорских театров», за сезон 1895/96 г. Ф.И. Шаляпин выступил в 9 операх и спел 23 спектакля: «Ветер» (судья – 2), «Дубровский» (князь Верейский – 2), «Кармен» (Цунига – 6), «Князь Игорь» (Владимир Галицкий – 2), «Ночь перед рождеством» (Панас – 1), «Русалка» (Мельник – 1), «Руслан и Людмила» (Руслан – 2), «Тайный брак» (граф Робинзон – 5), «Фауст» (Мефистофель – 2) (перечень спектаклей дан по алфавиту).
Шаляпин писал В.Д. Корганову: «На Мариинской сцене мне дают только второстепенные роли, а просьбу мою о роли Мельника и слушать не хотят; ведь на этой сцене такие знаменитые исполнители Мельника, такие ветераны, как Мельников, Стравинский!..»
Корганов пишет в своих воспоминаниях: «Раннею весною 1895 года… я приехал в Пе– тербург и послал Шаляпину приглашение на обед в ресторане Кюба, на что получил в ответ: «Дорогой В.Д.! С большим наслаждением буду. Жму крепко руку. Привет супруге. Ваш Федор Шаляпин». Здесь мы провели около часа в беседе о первых его выступлениях в столице. Мне довелось видеть его два раза: в Мариинском театре он играл Цунигу («Кармен»), в Михайловском, где императорская опера иногда ставила свои наименее сложные спектакли, я видел его в «Секретном * браке» Чимарозо. Во втором он мне понравился, а партию Цуниги он
></emphasis >
* Все тот же «Тайный брак». Вел, точно пьяный, слишком развязно, гремел шашкой и шпорами, заглушая оркестр. …это я высказал ему за обедом, к которому он пришел с обычным опозданием.
– Да это я нарочно!.. Чтоб им пусто было!.. Дирекция не дает мне ходу, все вторые роли поручает… Зачем? В чем дело?»
– Из «Пале»… – скромно промычал певец.
– Какого «Пале»? – с удивлением переспросила его Ермолова.
– Из «Пале-рояля». Я там «дальчизму» учился.
В старом Петербурге «палероялец» Шаляпин, разучивающий партии опер в номере Дальского, часто изводил своими репетициями «капризного кина».
Для характеристики преподавания «дальчизма» приведу следующий эпизод, рассказанный мне драматургом А.И. Косоротовым, близко знавшим жизнь Дальского.
– Чуют пра-вв-ду!..– горланит Федор.
– Болван! Дубина! – кричит Мамонт. – Чего вопишь! Все вы, оперные басы, дубы порядочные. Чу-ют!.. Пойми… Чу-ют! разве ревом можно чуять?
– Ну а как, Мамонт Викторович? – виновато спрашивает тот.
– Чу-ют– тихо. Чуют, – грозя пальцем, декламирует он. – Понимаешь? Чу-у-ют! – напевая своим хриплым, но необычайно приятным голосом, показывает он это…
– Чу-у-ют!… А потом разверни на «правде», пра-в-вду всей ширью… Вот это я понимаю, а то одна чушь, – только сплошной вой.
– Я здесь… – громко и зычно докладывает Шаляпин.
– Кто это здесь? – презрительно перебивает Дальский.
– Мефистофель!..
– А ты знаешь, кто такой Мефистофель?
– Ну как же…– озадаченно бормочет Шаляпин. – Черт!
– Сам ты полосатый черт! Стихия!.. А ты понимаешь, что такое стихия? Мефистофель – тартар, гроза, ненависть, дерзновенная стихия!..
– Так как же? – растерянно любопытствует Шаляпин.
– А вот… Явись на сцену, закрой всего себя плащом, согнись дугой, убери голову в плечи и мрачно объяви о себе: «Я здесь». Потом энергичным жестом руки сорви с себя плащ, вскинь голову вверх и встань гордо во весь рост, тогда все поймут, кого и что ты хочешь изобразить. А то обрадовался: «Я здесь!» – словно Петрушка какой-то!
Дальше идет лекция о скульптуре в опере, о лепке фигуры на музыкальных паузах, на медленных темпах речи…
44Судя по объявлениям газет «Тифлисский листок» и «Кавказ», Ф.И. Шаляпин в течение сезона (с октября 1893-го по февраль 1894 г.) выступил в 62-х спектаклях. «Такая нерасчетливая растрата даже молодых, совсем еще свежих артистических сил, спешность, а вследствие этого неизбежная небрежность в изучении все новых и новых партий и недостаточность отделки этих последних – все это может очень плохо отозваться на юном артисте, только что вступающем на оперно-сценическое поприще», – отмечал еще в начале сезона «Тифлисский листок» (1893, 21 окт.). Но почти в каждом отзыве говорится и о талантливости молодого певца: «Перед «Паяцами» было поставлено 3-е действие «Русалки» с г. Давыдовым в роли князя и г. Шаляпиным, певшим партию мельника. Оба артиста имели порядочный успех» («Тифлисский листок», 1893, 19 окт.). «Артисты
(Агнивцев и Шаляпин. – Ред.) с честью вышли из этого нелегкого испытания (в один вечер шли «Паяцы» и 3-й акт «Аиды».– Ред.) и доказали еще раз свою талантливость, музыкальность и самообладание» («Кавказ», 1893, 22 окт.) «…г. Шаляпин по обыкновению с чертовской смелостью провел партию Мефистофеля и по требованию публики повторил серенаду 3-го акта, хотя последний смех его на sol по обыкновению произвел неприятное впечатление» («Кавказ», 1893, 26 окт.). К закрытию оперного сезона в тифлисском казенном оперном театре газета «Кавказ» напечатала большую отчетную статью В.Д. Корганова под названием «Наша опера», в которой давалась общая характеристика молодого Ф.И. Шаляпина:
«…появление двух молодых артистов, г.г. Шаляпина и Агнивцева, было встречено у нас с предубеждением, что оба певца в силу сложившихся обстоятельств настоящей оперы почти не видели и, выступая почти ежедневно в различных операх, должны были создавать типы, давным-давно созданные и знакомые зрителям; залогом их способностей может служить успех почти во всех ролях, успех, какого не имели другие, настоящие артисты; первым би– сированным номером в сезоне была серенада Мефистофеля в исполнении Шаляпина (второй спектакль). К сожалению, оба певца удовлетворились вполне этим успехом, поблагодарили г. Усатова за уроки и почили на лаврах, не мечтая ни об усовершенствовании, ни о столичных сценах, где можно найти образцовое исполнение и куда мечтает попасть каждый истинный артист, как солдат в генералы. …результатом незнакомства с этими образцами и, конечно, неумения режиссера руководить артистом, в исполнении г. Шаляпина были промахи во многих ролях: в роли верховного жреца Изиды он схватил и понес шлейф Амнерис, в Мефистофеле, кроме вокальных недочетов (скверный смех в серенаде), он не дал и подобия этого типа, в «Паяцах» то некрасиво ломался, то разыгрывал демона…» («Кавказ», 1894, 25 февр.).
В своих воспоминаниях Корганов рассказывает, что осенью 1893 г. пианист Л.А. Макси– мов, придя к нему, принес клавир «Князя Игоря» – совершенно незнакомого всем нам; с увлечением стал он разыгрывать страницу за страницей и восторженно расхваливать, с обычным, легким, симпатичным своим заиканием, сцену за сценой.
Неожиданно раздалось подпевание Шаляпина, ставшего за спиною пианиста; я был поражен его свободным чтением нот с листа, а Максимов, видавший такие виды, был удивлен той свободой и соответственной экспрессией, с которою юноша все смелее стал петь партию Игоря. Еще больший восторг вызвал в нем Шаляпин, спев последнюю арию Мельника. …в этой роли он произвел на меня глубокое, потрясающее впечатление. Вскоре затем Шаляпину дали роль Мефистофеля в опере Гуно.
Из бесед с ним в разных подвалах, где после оперных спектаклей мы не раз ужинали в компании с тенором Девиклером (он же Дувиклер; ум. в 1910 г.), баритоном Тычинским, бас-баритоном Франковским и др., я узнал, что Шаляпин еще никогда не видел оперы Гуно в приличном исполнении, что ничего не читал о типе Мефистофеля.
…лишь только Шаляпин, заходивший иногда ко мне с нотами, чтобы повторить со мною какие-нибудь сцены из своих партий, сообщил мне о предстоящих репетициях «Фауста», как я сыскал в своей тогда еще жиденькой библиотеке кое-что о типе Мефистофеля и убеждал де– бютанта прочесть. …я предложил Шаляпину приходить по воскресным дням ко мне не к двум часам, когда собирались обыкновенно у меня артисты, а часом раньше, чтобы помузицировать вдвоем; мне хотелось ближе познакомиться с поразившей меня особенностью этого юноши – с первого раза с листа петь незнакомую партию свободно и с выражением, чего иногда не достигает артист, даже старательно разучивший партию.
Раз десять Шаляпин приходил около полудня; я садился за рояль и открывал оперные клавираусцуги или различные романсы, которых у меня было вдоволь. Из опер нашими излюбленными были «Русалка», «Фауст» и «Жизнь за царя», которые уже достаточно были знакомы певцу, но многие романсы Глинки, Шумана, Шуберта он видел впервые, и тут-то меня удивляло его дарование не только свободно петь с листа, но почти всю пьесу проводить с подъемом, с увлечением. В чтении он мог напрактиковаться, наловчиться, будучи еще хористом, но сразу давать при этом красивое, художественное исполнение целых фраз в 4-8 тактов казалось просто загадочным» (Корганов В.Д., с. 194-196).
45Очевидно, имеется в виду известный русский пианист Иосиф Левин.
46Контора находилась на Большой Дмитровке (ныне Пушкинская ул., д. 8), где в настоящее время помещается Центральная театральная библиотека.
47«Первое театральное агентство для России и заграницы». Помещалось на Тверской улице, угол Георгиевского переулка.
48Лирическая опера Ж. Оффенбаха.
49Сохранился подлинный текст контракта, который приводим в сокращенном виде:«Театральное
агентство
Е.Н. Рассохиной,
Москва, Тверская улица,
дом Сушкина
контракт
1894 года июня 18 дня, мы, нижеподписавшиеся Христофор Иосифович Петросьян, с одной стороны, и Федор Иванович Шаляпин, с другой, добровольно заключили сей контракт на сезон от 6 июня 1894 года до 6 августа с правом продолжить в гор. Петербурге и окрестности на нижеследующих условиях:
§1. Я, Шаляпин, принимая на себя амплуа баса cantante в операх и комических операх, обязуюсь петь все назначенные мне партии моего амплуа…
§2. Я, Шаляпин, обязуюсь участвовать, по назначению г. Петросьяна или режиссера, в концертах, литературных, симфонических и друг. вечерах.
§3. …во время болезни производство жалованья прекращается до выздоровления. …
§9. Назначенную артисту новую партию он обязан выучить, чтобы быть готовым к исполнению ее на сцене, в недельный срок. За каждый просроченный день я, Шаляпин, предоставляю г. Петросьяну удержать из моего жалованья штраф десять рублей.
§10. Петросьян доставляет артисту характерные костюмы, которыми он должен довольствоваться; городские же костюмы, трико, чулки, перчатки, шляпы, обувь, перья, кружева, рюши, ленты, цветы, шапки и проч. Он обязан иметь свои…»
(ГЦТМ, архив Ф.И. Шаляпина).
50Христофор Иосифович Петросьян.
51Миракль – ведущая басовая партия в опере Ж. Оффенбаха «Сказки Гофмана». Впервые опера поставлена с участием Ф.И. Шаляпина в петербургском летнем театре «Аркадия» 24 июля 1894 г. под управлением дирижера И.А. Труффи, с которым Шаляпин вместе работал в тифлисской опере.
52Газета «Санкт-Петербургские ведомости» 29 августа 1894 г. сообщала: «Панаевский театр снят под оперные спектакли товариществом, во главе которого стоят капельмейстер г. Труффи, баритон г. Миллер и бас г. Поляков-Давыдов».
53Сезон в оперном товариществе открылся 18 сентября 1894 г. оперой «Фауст» Ш. Гуно. Шаляпин пел партию Мефистофеля.
54Опера Дж. Мейербера. Премьера в Панаевском театре состоялась 17 октября 1894 г.
55«Дирекция императорских театров заключила сей контракт с Федором Ивановичем Шаляпиным в качестве певца баса русской оперы на три года – с 1 февраля 1895 по 1 сентября 1898 г. Каждый сезон имеет начаться с 30 августа и окончиться 1-го мая, с обязанностью являться к репетициям с 20-го августа.§
1. Г. Шаляпин обязуется петь не более 10-ти раз в месяц и исполнять все назначаемые ему дирекцией роли по его амплуа, не имея права присваивать себе исключительно какой-либо роли или претендовать на какие-либо чередования с другими артистами.
§2. Г. Шаляпин получает от дирекции за время: с 1 февраля 1895 г. по 1 сентября 1896 г. по 200 р. в месяц, с 1 сентября 1896 г. по 1 сентября 1897 г. по 250 р. в месяц и с 1 октября 1897 г. по 1 сентября 1898 г. по 300 р. в месяц.
§3. Если г. Шаляпин уклонится от участия в каком-либо спектакле по болезни или по другой причине, то за каждый такой отказ дирекция будет вычитать у него из жалованья 1Ѕ часть полного содержания. В случае продолжительной и тяжкой болезни артист не лишается жалованья в продолжение 6-ти недель, по истечении которых жалованье прекращается впредь до выздоровления. Такая болезнь свидетельствуется совместно доктором, пользующим артиста, и от дирекции.
§4. Дирекция императорских театров будет доставлять г. Шаляпину костюмы, головные уборы, перчатки и обувь, называемые характерными, которыми он обязан довольствоваться в том виде, в коем они будут ему доставлены; артист же обязан иметь от себя костюмы, головные уборы, перчатки и обувь, называемые городскими. За костюм, испорченный по вине артиста, дирекция удерживает с него сумму стоимости костюма по своей оценке.
§5. Г. Шаляпин обязывается являться исправно на репетиции и в спектакли, в дни и часы по назначению дирекции, быть в готовности и по первому ее требованию беспрекословно петь все партии, которые дирекция поручит ему разучить, исполняя их один или в очередь с другими артистами. Дирекция одна имеет право распоряжаться распределением ролей и не допускает ни возражений на ее распоряжения, ни отказа со стороны артиста исполнять новую роль или петую уже прежде другим артистом под тем предлогом, что партия слишком высока или низка для его голоса. Артист обязан исполнять роль в том виде, как она будет переделана по приказанию дирекции. В случае болезни кого-либо из артистов одного с ним амплуа г. Шаляпин обязан заменить его и исполнять его роль по прошествии времени, необходимого для ее изучения, если она ему неизвестна.
§6. Г. Шаляпин обязан петь на том С.-Петербургском императорском театре, который будет ему назначен, а равно в императорских дворцах и устраиваемых дирекцией концертах, если в том будет предстоять надобность. Г. Шаляпин не имеет права петь в публике без особого разрешения г. директора; за неисполнение сего артист подвергается вычету из жалованья в размере 3Ѕ всего содержания. Г. Шаляпин обязан также исполнять правила и постановления, утвержденные или впредь могущие установиться для порядка и благочиния при спектаклях.
§7. Г. Шаляпин обязывается разучить всякую присланную ему роль в продолжение от одной до трех недель, смотря по величине роли. Время, необходимое для разучивания роли, определяется дирекцией, на что артист не имеет права возражать. За неприготовление партии к назначенному сроку артист подвергается штрафу, в размере 1Ѕ части полного содержания, как за первый предположенный спектакль, так равно и за каждый из последующих затем оперных спектаклей, пока не будет дана задержанная им опера.
§8. Артист не имеет права отлучаться за город даже на один день без письменного разрешения дирекции; за нарушение сего правила артист штрафуется в размере 1Ѕ части полного содержания.
§9. Артист должен быть всегда в готовности исполнять распоряжения дирекции, даже когда не будет занят в объявленном представлении, и на случай внезапной перемены спектакля он обязан, отлучаясь из дома, оставлять записку, по которой его можно отыскать. В случае отмены спектакля по неисполнению сего правила артист подвергается штрафу в размере 1Ѕ части полного содержания.
§10. Г. Шаляпин обязан прибывать в С.-Петербург к 20-му августа каждого контрактного года, дабы начать репетицию в назначенное дирекцией время; ежели же артист просрочит, то подвергается штрафу за каждый просроченный день в размере 1Ѕ части полного содержания.
§11. Контракт сей вступает в силу со времени его подписания, и на этом основании если г. Шаляпин по какой-либо причине, не исключая и болезнь, вовсе откажется от исполнения сего контракта, или будет петь где-либо в другом месте публично, или же совершенно уедет из С.-Петербурга в течение срока сего контракта, то контракт считается нарушенным, и он обязан уплатить неустойку за каждый неисполненный сезон в три тысячи шестьсот рублей в пользу дирекции. В случае же неплатежа этой неустойки по первому требованию дирекции она вправе преследовать артиста, где бы он ни находился; г. Шаляпин обязан заплатить, кроме того, и все издержки за производство сего дела судебным порядком.
§12. Сезонное жалованье, получаемое артистом, разделяется на двенадцать сезонных месяцев и выдается по истечении каждого месяца на общих основаниях. Штрафные вычеты производятся за каждый отдельный истекший месяц.
§13. Артист обязуется за три месяца до окончания своего контракта письменно сообщить дирекции, желает ли возобновить его и на каких условиях, которые делаются для него обяза– тельными. За два месяца до окончания контракта дирекция дает артисту письменный ответ; в случае неполучения такового в этот срок артист может принять это молчание за отказ ди– рекции и заявленные артистом условия становятся для него необязательными.
§14. Дирекция императорских театров удерживает за собой исключительное право во всех чрезвычайных обстоятельствах, как то: в случае пожара, наводнения, эпидемии, войны, возмущения, траура при императорском русском дворе и др. общественных бедствиях, равно по распоряжению правительства, также при перестройке театра, – нарушить или приостановить действие сего контракта без всяких для нее последствий.
Подписал – Федор Иванович Шаляпин
Подписал – управляющий конторою императорских театров В. Погожев».
(контракт: на подлинном бланке его высокопревосходительством г. директором императорских театров написано: «утверждаю».
И. Всеволожский. 3/15 февраля 1895 года.).
56Ныне большой зал С.-Петербургской государственной филармонии.
57Романс Р. Шумана на стихи Г. Гейне, вошедший в основной концертный репертуар Шаляпина.
58Дебют Ф.И. Шаляпина на сцене Мариинского театра состоялся 5 апреля 1895 г. В этом же спектакле вместе с Шаляпиным – Мефистофелем в партии Фауста дебютировал И.В. Ершов и в партии Зибеля Ю.Н. Носилова. В связи с первым выступлением Шаляпина в опере «Фауст» на сцене Мариинского театра в сезон 1895/96 г. В отзыве газеты «Новое время» от 6 сентября 1895 г. говорится: «…Г. Шаляпин недурный Мефистофель в тех местах, в которых ему дана возможность блеснуть голосом, чересчур мягким для партии Мефистофеля, в фразировке характерных речитативов отсутствовала выразительность и едкость тона. Рондо о золотом тельце и серенаду он исполнил со вкусом и без лишних подчеркиваний».
59Первое выступление Ф.И. Шаляпина в партии Цуниги состоялось 19 апреля 1895 г. (третий дебютный спектакль). Оно осталось не отмеченным петербургской прессой, но на один из последующих спектаклей, в котором участвовала итальянская певица Беллинчиони, опубликована небольшая рецензия, в которой говорится несколько, хотя и не лестных, но любопытных слов о Ф.И. Шаляпине: «…слаб г. Шаляпин в роли лейтенанта, где он безусловно подражал отличному исполнению г. Стравинского» («Нов. время», 1895, 12 ноября).
60Шаляпин сильно преувеличивает свой неуспех в партии Руслана. Девятого марта он начал репетировать эту партию с Э.Ф. Направником, а пел ее в свой второй дебют, 17 апреля, так что на подготовку к спектаклю у него было больше месяца. К тому же столь строгий критик, как главный режиссер Мариинского театра г. Кондратьев, записал в театральном дневнике: «Шаляпин – Руслан очень удачен. Молод он еще, но решительно выходит из ряда вон по способностям, самообладанию и приятности звука. Верю в его будущность». Подтвердила это через день и «Петербургская газета»: «Г. Шаляпин хотя еще и не совсем совладал с трудной партией Руслана (она слишком высока по тесситуре для баса и слишком низка для баритона), однако обещает со временем одержать победу над ней; голос его чрезвычайно подкупает. Если принять во внимание молодость этого артиста, учившегося у известного московского тенора г. Усатова, то надо надеяться, что при серьезной работе г. Шаляпин займет видное место в нашей труппе: он очень способен и обладает прекрасным голосом. После арии «О поле, поле» ему аплодировали…» (Шаляпину в это время было всего 22 года.– Ред.).
61Газета «Новое время» 19 сентября 1895 г. писала: «…г. Шаляпин в роли жениха – графа не отставал от других, во внешнем виде этого фата не хватало типичности и оригинальности, зато вокальную часть своей партии артист провел с полным пониманием». С этой оценкой не совпадает мнение рецензента «Петербургской газеты», писавшего: «
…странно держал себя г. Шаляпин, изображавший из Робинзона какого-то Иванушку-дурачка; да и партия ему высока. Кстати прибавим, что в опере нет никаких указаний на то, что этот герой – расслабленный старикашка, страдавший подагрой; это какая-то необъяснимая фантазия».
62По данным «Ежегодника императорских театров», за сезон 1895/96 г. Ф.И. Шаляпин выступил в 9 операх и спел 23 спектакля: «Ветер» (судья – 2), «Дубровский» (князь Верейский – 2), «Кармен» (Цунига – 6), «Князь Игорь» (Владимир Галицкий – 2), «Ночь перед рождеством» (Панас – 1), «Русалка» (Мельник – 1), «Руслан и Людмила» (Руслан – 2), «Тайный брак» (граф Робинзон – 5), «Фауст» (Мефистофель – 2) (перечень спектаклей дан по алфавиту).
Шаляпин писал В.Д. Корганову: «На Мариинской сцене мне дают только второстепенные роли, а просьбу мою о роли Мельника и слушать не хотят; ведь на этой сцене такие знаменитые исполнители Мельника, такие ветераны, как Мельников, Стравинский!..»
Корганов пишет в своих воспоминаниях: «Раннею весною 1895 года… я приехал в Пе– тербург и послал Шаляпину приглашение на обед в ресторане Кюба, на что получил в ответ: «Дорогой В.Д.! С большим наслаждением буду. Жму крепко руку. Привет супруге. Ваш Федор Шаляпин». Здесь мы провели около часа в беседе о первых его выступлениях в столице. Мне довелось видеть его два раза: в Мариинском театре он играл Цунигу («Кармен»), в Михайловском, где императорская опера иногда ставила свои наименее сложные спектакли, я видел его в «Секретном * браке» Чимарозо. Во втором он мне понравился, а партию Цуниги он
></emphasis >
* Все тот же «Тайный брак». Вел, точно пьяный, слишком развязно, гремел шашкой и шпорами, заглушая оркестр. …это я высказал ему за обедом, к которому он пришел с обычным опозданием.
– Да это я нарочно!.. Чтоб им пусто было!.. Дирекция не дает мне ходу, все вторые роли поручает… Зачем? В чем дело?»
– Откуда все это у вас?
63Описанный Ф.И. Шаляпиным вечер состоялся 4 января 1895 г.
64Первое представление этой оперы было назначено на 21 ноября 1895 г., в бенефис учителя сцены О.О. Палечека, за «25 лет службы». Однако, как пишет сам композитор, «на репетицию приехали великие князья… И оба возмутились присутствием на сцене царицы, в которой пожелали признать императрицу Екатерину II …Всеволожский, желая спасти бенефис Палечека и свою постановку, предложил мне заменить царицу (меццо-сопрано) – светлейшим (баритоном). …конечно, выходило не то, что я задумал, выходило глупо, но выставляло в дурацком виде самих же высочайших и низших цензоров, так как хозяином в гардеробе царицы оказывался светлейший. … хоть мне было жалко и смешно, но противу рожна прати все-таки нельзя, а потому я согласился» (Римский-Корсаков Н.А. Летопись моей музыкальной жизни. М., 1955, с. 202).Премьера
оперы состоялась 28 ноября. Ф.И. Шаляпин был дублером Ф.И. Стравинского в партии Панаса.
65Концерт устраивала солистка Мариинского театра М.И. Долина. Сбор с него поступил в фонд постройки памятника на могиле выдающейся русской певицы, ученицы М.И. Глинки Д.М. Леоновой. В отзыве на этот концерт газеты «Новое время» (1896, 29 февр.) указывается: «…г. Шаляпин спел «Трепака» Мусоргского, одного из любимых авторов покойной Леоновой; вещь – глубокая по содержанию, несмотря на малопоэтическую внешность».
66По-видимому, М.М. Иванова, сотрудника газеты «Новое время» и бездарного композитора.
67Н.Н. Ходотов вспоминает об этом периоде жизни Ф.И. Шаляпина: «Кому из старых петербуржцев не памятен меблированный дом на Пушкинской улице «Пале-рояль»! Главным
образом славился он своими жильцами, среди которых были литераторы, журналисты, художники, артисты всех мастей и рангов…
Так вот, в этом «Пале-рояле» ютился в номерах в расцвете своих творческих сил Мамонт Дальский – «Кин», «Гений и беспутство», а у него дневал и ночевал начинающий певец Мариинского театра, мало еще известный в то время бас Федор Шаляпин. Последний обожал Мамонта и поклонялся его таланту, а Мамонт, в свою очередь, поклонялся русскому гениальному самородку – артисту Иванову-Козельскому, которому и обязан был Дальский своим артистическим развитием. Козельский разжег талант Дальского.
Его своеобразный изумительный тембр голоса и исключительная фразировка перешли, между прочим, в наследство к Федору Шаляпину через Дальского. Дальский чутьем своим понял скрытую громаду талантища в лице неуклюжего верзилы, скромного, застенчивого, голубоглазого Феди Шаляпина, и с самых первых шагов его на сцене принимал в нем никогда не проявляемое к другим участие и отцовски-менторскую заботу. Случайная встреча Ша– ляпина с Дальским сыграла великую роль в жизни знаменитого певца, вскоре затмившего своего учителя.
А тогда в «Пале-рояле» было наоборот.
В альбоме последнего из русских трагиков можно было найти снимок красивого черкеса с молниеносным взглядом орлиных очей, сидящего на камне и сжимающего рукоятку кинжала, с папиросой в зубах, а у ног его распростертую долговязую фигуру с поднятой вверх головой и широко открытыми голубыми глазами, с обожанием смотрящими на своего «бога». Сидящий – Дальский, лежащий – Шаляпин. Мамонт Неёлов (настоящая фамилия Дальского) и Федор Шаляпин!
Как много и сильно говорят эти два имени и две фамилии. Мамонт – допотопный, монументальный, могучий… Федор Шаляпин – богатырь, Илья Муромец, Алеша Попович… Несомненно, одним из больших кирпичей в фундаменте шаляпинского искусства был «даль– чизм», как он сам выразился М.Н. Ермоловой, когда та, восторгаясь его исполнением грозного из «Псковитянки» в Москве у Мамонтова, спросила Шаляпина:
– Из «Пале»… – скромно промычал певец.
– Какого «Пале»? – с удивлением переспросила его Ермолова.
– Из «Пале-рояля». Я там «дальчизму» учился.
В старом Петербурге «палероялец» Шаляпин, разучивающий партии опер в номере Дальского, часто изводил своими репетициями «капризного кина».
Для характеристики преподавания «дальчизма» приведу следующий эпизод, рассказанный мне драматургом А.И. Косоротовым, близко знавшим жизнь Дальского.
– Чуют пра-вв-ду!..– горланит Федор.
– Болван! Дубина! – кричит Мамонт. – Чего вопишь! Все вы, оперные басы, дубы порядочные. Чу-ют!.. Пойми… Чу-ют! разве ревом можно чуять?
– Ну а как, Мамонт Викторович? – виновато спрашивает тот.
– Чу-ют– тихо. Чуют, – грозя пальцем, декламирует он. – Понимаешь? Чу-у-ют! – напевая своим хриплым, но необычайно приятным голосом, показывает он это…
– Чу-у-ют!… А потом разверни на «правде», пра-в-вду всей ширью… Вот это я понимаю, а то одна чушь, – только сплошной вой.
– Я здесь… – громко и зычно докладывает Шаляпин.
– Кто это здесь? – презрительно перебивает Дальский.
– Мефистофель!..
– А ты знаешь, кто такой Мефистофель?
– Ну как же…– озадаченно бормочет Шаляпин. – Черт!
– Сам ты полосатый черт! Стихия!.. А ты понимаешь, что такое стихия? Мефистофель – тартар, гроза, ненависть, дерзновенная стихия!..
– Так как же? – растерянно любопытствует Шаляпин.
– А вот… Явись на сцену, закрой всего себя плащом, согнись дугой, убери голову в плечи и мрачно объяви о себе: «Я здесь». Потом энергичным жестом руки сорви с себя плащ, вскинь голову вверх и встань гордо во весь рост, тогда все поймут, кого и что ты хочешь изобразить. А то обрадовался: «Я здесь!» – словно Петрушка какой-то!
Дальше идет лекция о скульптуре в опере, о лепке фигуры на музыкальных паузах, на медленных темпах речи…
И Шаляпин слушал…
Много взял Шаляпин от Дальского. Даже единственный шаляпинский тембр, увлекший за собой массу других певцов-басов, подражателей, получил свою обработку в «школе» Дальского… Самая артистичность, драматическая музыкальность, красочность фраз Мамонта вошла в плоть и кровь гениальной восприимчивой натуры Федора Шаляпина…» (Ходотов Н.Н. Близкое-далекое, М.-Л., «Academia», 1932, с. 91-94).
68Открытие Всероссийской промышленно-художественной выставки в Нижнем Новгороде состоялось 28 мая 1896 г. На выставке, как сообщала газета «Волгарь», были представлены «многоразличные отрасли народного труда и творчества».