Шапошников Игорь. Кремниевое небо

   — А есть еще какая-нибудь информация о Гончарове?
   Библиотекарь снова повернулся к своему компьютеру. Через пару секунд он поднял голову, собираясь что-то сказать, но Филип перебил его.
   — Секунду. Как же так получается? С терминала стерли запись о работе, а у вас на компьютере информация осталась?
   — Да. Мой компьютер не подключен к сети, иначе студенты стирали бы сведения о своих задолженностях, и скоро бы все книги у нас закончились.
   — Понятно, — улыбнулся Филип. — Извините, что прервал вас. Вы, кажется, что-то хотели сказать?
   — Тут у меня есть дополнительная запись. Ваш Гончаров тогда еще заказывал бумажные материалы.
   — Какие?
   — Сейчас. — Библиотекарь сделал пару движений мышью, и из принтера, стоящего рядом, выполз лист бумаги, Филип взял список. Минуту он смотрел на него, а потом протянул библиотекарю,
   — Ничего не понимаю, что это?
   Библиотекарь взял лист в вытянутую руку и даже чуть наклонил назад голову, очевидно у него развивалась дальнозоркость.
   — Это список статей, которые попросил ваш, э-э-э, подопечный. Ах да! Вспомнил. Меня еще удивило, что он попросил оригиналы статей, хотя они есть в электронном архиве. Не люблю, когда меня тревожат по пустякам, потому и запомнил его. Да, точно. Такой худощавый юноша.
   — Отлично. Вы не покажете мне эти статьи?
   — Отчего же? Пройдемте.
   Библиотекарь встал из-за своего стола и направился к ближайшему терминалу. Там он сел на стул, а Филип пристроился у него за спиной.
   — Та-ак. — Библиотекарь ввел запрос, однако ответ терминала ему не понравился. Он нахмурился и повторил процедуру. Потом еще раз. И еще.
   — Вы знаете, — библиотекарь повернулся к Филипу, — я, кажется, понял, почему Гончаров просил меня принести подлинники. В нашем архиве почему-то этих статей нет.
   — А с моей стороны не будет слишком большой наглостью попросить вас и мне показать подлинники.
   — Нет, конечно. Подождите минуту.
   Вскоре библиотекарь вернулся с четырьмя газетами в руках. Он разложил их на столе и карандашом показал те заметки, которые интересовали Мышонка.
   — Я могу отсканировать эти материалы? — спросил его Филип.
   — Давайте я сам.
   Библиотекарь вынул из ящика стола ручной сканер, быстро провел им над газетами, затем поколдовал на своем компьютере и вручил Филипу диск.
   — Все, что вас интересует, находится здесь. Чем-нибудь могу еще помочь?
   — Да нет, спасибо. Вы мне очень помогли.
   — Что же, приятно слышать. Всего доброго.
   — До свидания, — кивнул Филип, пряча диск во внутренний карман.
 
   В отель Филип вернулся уже вечером. В номере Филип быстро просмотрел полученную информацию. Понятно было, что Мышонок интересовался Женевским институтом исследования сознания. Из материалов было даже видно, какая именно лаборатория его интересовала. Филип быстро написал отчет о последних двух днях, присовокупил к нему переданные библиотекарем материалы и отправил все в штаб-квартиру ЦЕРТа с просьбой как можно скорее сделать заключение по этой лаборатории. Все же следует учитывать, что у них там больше возможностей для поиска информации в Сети, чем у него сейчас. По своему опыту Филип знал, что первых результатов он может ожидать уже утром. После отправки отчета Филип с чистой совестью отправился спать.
 
   Утром его разбудил настойчивый звонок его личного телефона. Филип уже не раз просыпался от его трелей, и в такие моменты мелодия звонка буквально раздражала его, хотя днем он таких свойств за ней не замечал. Отчаянно зевая, Филип добрался до стола, взял трубку и нажатием на кнопку принял звонок.
   — Да, слушаю.
   Однако звонок не прекратился. Тут Филип понял, откуда на самом деле идет звонок, и проснулся окончательно. Звонил его «Иридиум». Зная о том, что все телефонные сети, как стационарные, так и сотовые, очень плотно интегрированы с Сетью, ЦЕРТ решил, что необходимо обладать автономной системой связи. Все же звонки, идущие через Сеть, можно перехватить. И если даже принять меры к их шифровке, все равно остается возможность блокирования звонка. Поэтому ЦЕРТ взял под свой контроль старую сеть спутниковых телефонов «Иридиум». Корпорация, ранее владевшая этой сетью, разорилась, а спутники так и остались висеть на орбите. И грех было не использовать эту систему. Телефоны работали практически везде, в любой точке планеты. Говорили, правда, что на полюсах у них могут быть проблемы, но туда никто из сотрудников ЦЕРТа пока не стремился.
   Телефоны, конечно, были не идеальны. Во-первых, достаточно тяжелые. А во-вторых, для обеспечения наилучшего приема приходилось все же нацеливать трубку антенны на спутник. Чаще всего эта процедура сводилась к тому, что человек вертел телефоном в разные стороны, слушая собеседника и выбирая то положение, в котором качество связи будет наилучшим. Но все эти неудобства компенсировались очень высокой секретностью связи. Пока спутники висят на орбите, связь нельзя нарушить, телефоны нельзя подделать. Если тебе звонят по «Иридиуму», ты можешь быть абсолютно уверен, что это твой коллега.
   Филип добрался до сумки с вещами и извлек оттуда трезвонящую коробку. После почти невесомых телефонов держать в руке трехсотграммовую трубку было неудобно. — Слушаю. — Филип, это Прата.
   Так. Сам босс звонит. С чего бы вдруг?
   — Весь внимание.
   — Филип, у меня ощущение, что ты наткнулся на что-то очень важное. Ты прислал вчера нам пакет запросов, помнишь? И сотрудник, который разыскивал информацию по твоему заказу, погиб. Умер, сидя за терминалом, понял?
   — Он работал через троды?
   — Да.
   — Как и те ребята из «Тотал Эклипс».
   — Верно. Ты знаешь наши правила. Сейчас уже запущена процедура внутреннего расследования. Теперь не только ты и я знаем, что кто-то научился убивать людей. Группа сейчас формируется, но ты все еще работаешь один. За пару дней тына что-то вышел, и я возлагаю на тебя большие надежды. Спеши, но не торопись. Будь аккуратен.
   — Хорошо.
   — И не перебивай. Этот парень кое-что все-таки успел найти. Сейчас я не буду долго все рассказывать. К тебе уже направлен офицер связи, он привезет все нужные тебе данные лично. Старайся ничего по телефонам и через Сеть не передавать. В том пакете, который ты получишь, будет еще и описание каналов связи, которые ты можешь использовать. Все. Удачи там. И береги себя.
   Прата оборвал связь.
   Укладывая телефон обратно в сумку, Филип раздумывал, что вызвало подобную реакцию противника. И кто, собственно, его противник? Мышонок? Пока все указывало именно на это. Такое ощущение, что он после своего визита в библиотеку отыскал нечто, из-за чего и исчез. Сетевое оружие? А кто же его разработал?
   Филип сел за стол, достал чистый лист бумаги и начал вычерчивать на нем схему. Так. Аналитик был убит после того, как начал отыскивать информацию по заказу Филипа. А раньше эту же информацию отыскивал Мышонок. Кстати, далеко не факт, что он сейчас жив. Возможно, он тоже убит. Но если разработчик этого оружия так ревностно охраняет подходы к информации и так легко оперирует в Сети, то он должен был убить Мышонка еще в библиотеке. Ладно, идем дальше.
   Какую информацию пытается скрыть злоумышленник? Лаборатория Женевского института исследования сознания.
   Теплее, намного теплее. Скорее всего, корни проблемы кроются именно там. Уже выстраивается цепочка,
   А как сюда подходит гибель «Тотал Эклипс»? Их убила система защиты, которая была разработана в VTZ. А здесь мы имеем исчезновение ведущего разработчика и гибель аналитика Ицки. Самоубийство, точнее. Вместе с личным делом Гончарова Зондерганн передал Филипу достаточно много дополнительных материалов. Была там и запись самоубийства Ицки, сделанная одной из служебных камер. Девушка просто вышла на крышу дома, в котором располагался центральный офис VTZ, и шагнула за край. Никто не стоял рядом, никто не подталкивал, никто не принуждал.
   Что мы имеем? Можно сразу сказать, что оружие разработано в VTZ. При этом были использованы наработки той самой лаборатории Женевского института исследования сознания. При этом исчезли два человека. Почему исчез разработчик — понятно. А почему исчез Мышонок?
   Хотя, вот почему исчез разработчик — как раз непонятно. Он эту систему разрабатывал в VTZ и там же запустил в эксплуатацию. Они даже продавали ее. А Мышонок мог сам выйти на искомую информацию и попробовать взять ее под свой контроль. В общем, либо разработчик, либо Мышонок. Либо оба действуют вместе, но это менее вероятно.
   «А почему я сразу говорю „оружие“, — задумался Филип. — Защитная система, видимо, и до визита „Тотал Эклипс“ подвергалась нападениям. А такая сильная реакция появилась много позже ввода системы в эксплуатацию. Впрочем, здесь можно только гадать. Данных недостаточно, пусть ребята из технического отдела препарируют эту систему, тогда и узнаем, что это такое. А пока сосредоточимся на людях». В два часа дня Филип снова сидел в том же кафе, что и сутки назад. Бука опоздала всего лишь на несколько минут. На ней были джинсы и желтая облагающая футболка, благо день для сентября выдался неожиданно теплым.
   — Бука, у меня к тебе вопрос, — начал Филип.
   — И какой же? — спросила она, усаживаясь за столик.
   — Мог ли Дмитрий получить в свои руки некую технологию, которая может стоить очень, действительно очень много, и исчезнуть? А потом для сохранения своей монополии на эту технологию убить несколько человек.
   — Нет, — отрезала Бука.
   — А почему так категорично? — удивился Филип.
   — Потому что я его хорошо знаю. Нет. Деньги ему, как я уже говорила, особо не нужны. А убивать он вообще вряд ли сможет.
   — Понятно. Ладно, теперь мои результаты, как и обещал. Тем утром, когда Дмитрий исчез, я смог проследить его путь до одного сетевого кафе. Оттуда уже он и исчез. Но ключевым моментом, на мой взгляд, является его визит в библиотеку днем раньше. Там он искал кое-что. И когда сегодня ночью один из наших сотрудников шел в Сети его путем, он тоже погиб. Вот это и заставляет меня серьезно задуматься.
   — И к какому же выводу ты пришел?
   — Либо Дмитрий все же сильно замешан в этой истории, либо он погиб.
   — Я не верю, что он умер, — сказала Бука. — И не верю, что он повинен в смерти людей.
   —Потому я его и ищу, — кивнул Филип. — Если он жив, то он должен знать, что происходит.
   — А как искать-то будешь? Я так поняла, что следов ты не отыскал.
   — Я, может быть, и не нашел следов, но я все же не один. Со мной и другие люди работают. Будем надеяться, сегодня кое-что прояснится.
   В этот момент к их столику подошел молодой человек. Из-за его одежды — темные брюки, белая рубашка и жилет — Филип принял его за официанта и начал было диктовать заказ, однако подошедший мужчина пододвинул стул и сел за их столик. Предупреждая вопросы, он достал из кармана рубашки жетон и показал его Филипу. Филип кивнул — в его кармане находился точно такой же жетон, вложенный в служебное удостоверение. Прибыл офицер связи.
   — Фаулер, — представился коллега Филипа. — Мы можем говорить свободно? — спросил он, указывая взглядом на Буку.
   — Да, вполне, — ответил Филип. — Юная леди является привлеченным экспертом и будет непосредственно участвовать в расследовании. Как-то вы быстро прибыли. Я ждал вас только часов через девять.
   — Стивен Прата нажал на военных, и они меня перебросили в Европу на стратосфернике. Летели всего часа два.
   Филип знал, что стратосферником называли гибрид самолета и космического шаттла, который был предназначен для сверхбыстрых перелетов на большие расстояния. В самой высокой точке своей баллистической траектории стратосферник практически выходил в космос. Филип даже предположить не мог, какие рычаги пришлось использовать руководителю ЦЕРТа, чтобы заставить военных использовать один из немногих стратосферников в качестве курьерского корабля.
   Фаулер положил на стол маленький ребристый чемодан из светлого металла. Из него он достал диск и передал его Филипу.
   — Здесь все необходимое.
   — Это я просмотрю позже. Вы можете сейчас дать краткое резюме этого пакета? — Филип покачал диском, зажатым между указательным и безымянным пальцем.
   — Если кратко, то наш фигурант интересовался некоей лабораторией. Следует отметить, что руководил ею некий доктор Швейц. Они занимались проблемой переноса человеческого сознания на электронный носитель. Особых успехов не было, но потом по неизвестной причине вся лаборатория сгорела. Во время пожара в лаборатории находились сам доктор Швейц и два его ассистента. Их трупы были опознаны по генной экспертизе. После этого в Сети стали исчезать материалы об этом инциденте.
   — Перенос сознания на электронный носитель, — повторил Филип. — Уже намного интереснее. Ясно. Пока вопросов у меня нет.
   — Хорошо, — кивнул Фаулер. — Я остаюсь в городе еще сутки. Если необходимо будет что-то передать Прата, лучше сделать это через меня. До свидания. — Фаулер поднялся из-за стола. — Всего доброго, мисс, — кивнул он Буке.
   — Военная косточка, — вздохнул Филип, когда Фаулер покинул их. — Я слышал о нем. К нам он сразу из Вест-Пойнта попал. До сих пор в нем этакая военная четкость чувствуется. Ладно. Раз уж ты у нас теперь привлеченный эксперт, то придется тебе присутствовать на одной встрече. Пойдем.
   — А куда?
   — В ту самую библиотеку, где был твой Мышонок. Кое-что я там так и не выяснил.
 
   На этот раз Филип беседовал с директором библиотеки. Бука молчаливой тенью стояла за его правым плечом.
   — Расскажите мне о вашей системе безопасности, — потребовал Филип.
   — Она у нас такая же, как и во всем университете, — ответил директор. — Видеокамеры открытого наблюдения. Администрация университета считает, что установка камер скрытого наблюдения противоречит правам человека.
   — Хорошо-хорошо, я понял. А запись как ведется? У вас цифровой архив?
   — К сожалению, нет, — поморщился директор библиотеки. — Финансирование не слишком велико, и, на второстепенные нужды его не хватает. У нас установлена вообще достаточно старая система наблюдения, которую мы получили с какого-то охраняемого объекта, когда там поставили современную систему.
   — А поподробнее можно?
   — Конечно. Запись производится на обычные кассеты. Они хранятся некоторый период, а потом перезаписываются. Система каталогизации кассет шла в комплекте с центром наблюдения, поэтому мы активно ею пользуемся. Одна беда — кассеты старые и все чаще и чаще окончательно портятся.
   — Ясно. Меня интересует запись одного дня, где ее можно посмотреть?
   — Кассета, очевидно, лежит в хранилище, там и монитор соответствующий есть. Если хотите, можем туда прямо сейчас и пойти.
   Хранилище оказалось небольшой комнатой без окон, в которой вдоль стен стояли стеллажи. На этих стеллажах и стояли те самые кассеты с записями библиотечной жизни. Директор библиотеки сверился с записями и жестом фокусника снял кассету с одного из стеллажей. Затем он скормил ее видеомагнитофону. Магнитофон был на удивление хорошим, чуть ли не с монтажными функциями. Филип сел к пульту управления магнитофоном.
   Филип воспроизводил запись в ускоренном темпе до тех пор, пока в кадре не появился Мышонок. Одна из камер показывала его разговор с библиотекарем. Затем, когда Мышонок подошел к терминалу, Филип переключился на другую камеру, которая в тот момент висела практически за спиной у Мышонка.
   — Отлично, — тихо сказал Филип, — виден практически весь экран терминала.
   Бука пододвинула свой стул ближе к телевизору. Филип увеличил изображение так, чтобы можно было свободно читать все, что отображалось на терминале у Мышонка. Сначала тот просто работал с поисковыми системами. Но вдруг он резко выпрямился в кресле. Филип еще увеличил изображение. Он всмотрелся в текст, который печатался на терминале Мышонка. Бука увидела, как зашевелились губы Филипа.
   — Вашу мать, — прошептал он. — Только не это.
 
   Филип быстрым шагом шел по коридору университетской библиотеки. В руке он держал видеокассету. За ним едва поспевала Бука, а уже за ней шел директор. Звук шагов Филипа заполнял весь коридор, отражаясь от стен. Создавалось ощущение, что он намеренно стучал каблуками об пол, вымещая на нем свою злость. При этом он еще и шипел себе под нос что-то. Бука слышала лишь отрывки.
   — Материнскую плату вашу напополам через колено, — шипел Филип. — Чтоб у вас все кластеры посыпались.
   Филип ругался.
   — Ты думаешь, это все правда? — попыталась спросить его Бука.
   Филип остановился и резко развернулся к ней.
   — Ты видела все сама, как и я. У тебя столько же информации, сколько и у меня. Гончаров вышел на этого Швейца, как пить дать. А вам, доктор, — Филип ткнул пальцем в сторону директора библиотеки, — настоятельно советую все забыть. Кассету я изымаю.
   Директор библиотеки смог только кивнуть в ответ. Раздраженный Филип повернулся и пошел дальше по коридору еще быстрее, чем прежде. Буке пришлось прилагать усилия, чтобы не отстать от него.
   — Это искусственный разум? — попыталась она снова начать разговор.
   — Не искусственный, — бросил Филип через плечо, не сбавляя темпа. — Человеческий. Только теперь в Сети. Практически бессмертный. И, похоже, всемогущий.
   — Всемогущий?
   — Филип опять остановился и развернулся к Буке.
   — Теперь я считаю, что Гончаров не убивал людей. Их убивал Швейц. И в разговоре с ним Дмитрий проявил отличную выдержку. Он и троды не надел. Наверное, предвидел что-то. А на следующий день он зашел в сетевое кафе и пропал. Какой вывод?
   — Швейц? — спросила Бука.
   — Да. Но он не убил Мышонка. Вопрос — что он с ним сделал?
   — У Буки не нашлось ответа.
 
   Видеозапись Филип отправил с курьером в штаб-квартиру ЦЕРТа. А сам сел перед своим ноутбуком. Иногда при бесцельном блуждании в Сети у него появлялись идеи. Троды Филип надевать не стал. В последнее время стоило вообще отказаться от их использования.
   Как найти сетевика, который исчез? У Мышонка не было оперативной подготовки. Не было даже разветвленной сети контактов. И главное, кто он? Жертва, прячущаяся от Швейца, или его коллега. Скорее, все же последнее. Если бы Мышонок всерьез собирался прятаться, уж свою любимую он точно бы предупредил.
   Филип остро ощущая нехватку информации. Никакой хороший аналитик не будет делать выводы, пока не накоплен соответствующий массив данных. Эта неопределенность его и беспокоила.
   Филип хаотично перемещался по Сети. Официальные представительства корпораций, чаты, клубы по интересам, поисковики, общедоступные базы данных. Где искать пропавшего сетевика? Конечно, в самой Сети. Любой житель Сети, каковым и является Мышонок, обязательно будет посещать несколько излюбленных мест. Вот только бы знать, куда любил заходить Мышонок. Бука здесь не помощник, она его в последнее время видела всего несколько часов. Какие есть ограничения? Сначала — языковые. Мышонок русский, значит, он обязательно будет посещать русскоязычный сектор Сети. Но сектор велик, нужно сузить район поиска. Нет, не угадать. Ладно, не можешь нанести точечный удар, используй ковровое бомбометание. В конце концов ЦЕРТ в Сети пока самая большая сила, и Филип может позволить себе широкомасштабные акции.
   Через два часа на всех русскоязычных форумах появилось объявление:
   «Мышонок, Ицки умерла. У Буки тоже огромные проблемы. Свяжись со мной. Время на исходе. Наблюдатель».
   В качестве обратного адреса Филип использовал один из бесплатных адресов, которые в Сети можно было легко найти.
   Это был, пожалуй, единственный шанс. Филип помнил, что после исчезновения Мышонка его не фиксировали даже уличные камеры, а это значит, что он очень хорошо прячется. Даже если Филип обратится с запросом на поиск в Европейский координационный центр полиции, это все равно не принесет результатов. Одиночка почти всегда может спрятаться от системы просто потому, что он быстрее. Главное, чтобы хватало денег и связей. Судя по тому, как качественно исчез Мышонок, у него было и то и другое.
   Хорошо. Дело сделано. Теперь остается ждать. Опять ждать.
 
   Долго Филипу ждать не пришлось. На следующее утро на оставленный адрес пришло полтора десятка писем. Практически все они были пустышками, на призыв Филипа откликнулись люди, использовавшие такой же ник, что и Дмитрий. По служебной информации писем можно было приблизительно установить географический регион адреса. Россия. Как и следовало ожидать. Филип не думал, что Мышонок вернется обратно в Россию.
   Но одно письмо Филипа заинтересовало. В нем был всего лишь один вопрос: «Что с Букой?» По большому счету, это еще ничего не значило. Но вот истинный сетевой адрес Филипа заставил насторожиться. Слишком незнакомый. В течение своей карьеры Филип столько раз работал со служебной информацией, сопровождающей каждый блок информации в Сети, что помнил многие адреса на память. Все адреса относились к различным группам и регионам, и номера большей части таких групп Филип помнил наизусть. А этот адрес не вызывал никаких ассоциаций.
   Филип открыл адресную базу данных. Но поиск ничего не дал. Система утверждала, что такого адреса не существует. Такого просто не могло быть. Филип пользовался официальной базой данных ЦЕРТа, которая всегда обновлялась быстрее всего. Но результат налицо — письмо отправлено с несуществующего адреса. Этот адрес и был настоящей подписью. Теперь Филип точно знал — с ним связался Мышонок.
   Филип тут же отправил по этому адресу письмо:
   «Служба безопасности VTZ считает, что ты виновен в убийстве их исследователей и краже конфиденциальных разработок. Буку заподозрили в соучастии. Мне удалось вывести ее из-под удара, но сейчас нас преследуют. Наблюдатель».
   Перед отправкой Филип сфальсифицировал истинный сетевой адрес. Теперь тот указывал на Францию. Пусть Мышонок думает, что они либо быстро перемещаются по Европе, либо с ним беседует квалифицированный сетевик, который умеет защищать свою анонимность. И в том и в другом случае это будет только на пользу Филипу.
   Очевидно, в это время Мышонок был еще в Сети, потому что через две минуты Филип получил очередное письмо. Мышонок предлагал встретиться завтра в Бонне. К письму был присоединен графический файл, в котором находился фрагмент городской карты, показывающей, как добраться к месту встречи. Отлично,
   Филип тут же позвонил Буке.
   — Это Филип. Кажется, я нашел Мышонка.
   После этих слов Филипу пришлось резко отдернуть трубку от уха, потому что Бука громко взвизгнула от восторга.
   — Я не уверен полностью, но нам надо как можно скорее добраться до Бонна. Собирайся немедленно. Через час встречаемся у центрального вокзала. Договорились?
   — Уже бегу, — ответила ему Бука.
   Когда она положила трубку, Филип сделал еще один звонок.
 
   — И ради этого нас вызвали сюда? Взять одного компьютерщика? Что, неужели здешняя полиция настолько вышла из формы, что для задержания какого-то технаря необходима группа спецназа? Вам не кажется, что для стрельбы по воробьям не стоит использовать зенитное орудие?
   Филип слушал выплескивающего свое возмущение спецназовца и прекрасно понимал причину его негодования. После того, как он вышел на Мышонка и договорился о встрече, следовало предусмотреть и негативный вариант. Неизвестно, как отреагирует Мышонок на беседу, поэтому стоит принимать в расчет и вариант силового развития событий. Поэтому Филип воспользовался своими полномочиями и вызвал группу спецназа сил быстрого реагирования ООН.
   Вечером того же дня они с Букой прибыли в Бонн. Сразу после приезда Филип арендовал автомобиль, и в отель они приехали уже на нем.
   Прибывший на следующее утро человек отрекомендовался капитаном Тьюрингом. Сейчас Филип сидел в своем номере, а Бука отсыпалась в соседней комнате. Филип сначала не поверил своим ушам и переспросил его.
   — Я же сказал — Тьюринг. Майлз Тьюринг. И что здесь смешного? — спросил капитан широко улыбающегося Филипа.
   — Понимаете, капитан, я вижу в этом не просто совпадение, а перст судьбы, я бы сказал. Тьюринг — весьма известная фамилия в кибернетическом мире. Эту фамилию носил математик, заложивший основы работ по искусственному интеллекту.
   — Давайте обойдемся без лекций, хорошо? Кого необходимо арестовать?
   Капитан пришел в номер, в котором жили Филип с Букой. Черные мешковатые брюки, куртка из черной кожи. Над жестко вылепленным лицом короткий ежик серых волос. Плюс ко всему цепкий взгляд светлых серых глаз и какая-то подтянутость во всем облике. Все это создавало ощущение, что к этому человеку лучше не цепляться. Он опасен.
   — Не арестовать, капитан. Понимаете, в этой стране у меня нет необходимых полномочий. Однако вы знаете, чье задание я выполняю. В том случае, если наш фигурант откажется от сотрудничества, необходимо будет его взять и переправить в ближайшую страну, где ЦЕРТ обладает всей необходимой юрисдикцией.
   — Нелегальная операция?
   — Да, — ответил Филип, прямо глядя в глаза капитану.
   — Хорошо. Не первый раз. Кто наш подопечный?
   Филип положил на стол перед капитаном фотографию Мышонка, которую предоставил Зондерганн.
   — Это специалист по компьютерам. Возраст — двадцать шесть лет.
   Вот тогда-то Тьюринг и задал свой вопрос относительно стрельбы по воробьям.
   — Понимаете, капитан, у меня есть основания полагать, что для его захвата нужна группа именно вашего уровня.