Шедлих Ханс. Даруй ему язык

   - Не знаю.
   - Так и не знаешь?
   - Не знаю.
   Рассердился градоначальник и приказал увести Эзопа.
   - Вот видишь, - говорит Эзоп, - я тебе правду сказал. Откуда же мне было знать, что я иду в тюрьму.
   Удивился градоначальник и отпустил Эзопа.
   Эзоп направился к бане. Там толпилось много народу. Перед входом лежал камень, и никто не замечал его. Но все, кто входил в баню, спотыкались о него и страшно ругались. Не успел Эзоп подивиться бестолковости людей, как еще один человек ударился о камень. Воскликнув в сердцах: "Будь проклят тот, кто кинул этот камень на самой дороге", он тут же отбросил его в сторону и вошел в баню.
   Эзоп вернулся домой и говорит Ксанфу:
   - В бане есть только один-единственный человек.
   - Только один? Вот здорово! Собери все, что мне нужно.
   Пришел Ксанф и видит множество людей.
   - Эзоп! Разве не ты сказал, что в бане только один-единственный человек?
   - Слово в слово. Видишь тот камень на обочине? Он лежал перед входом, и все натыкались на него. Но только одному пришло в голову отбросить его в сторону. Вот его-то я и считаю среди всех прочих человеком.
   - На все у тебя готова отговорка - лишь бы оправдаться.
   После бани Ксанф приказал Эзопу приготовить обед. И вышел вскоре к столу. Поев, Ксанф почувствовал потребность облегчиться. Эзоп должен был сопровождать его с полотенцем и кувшином воды. Сделав свои дела, Ксанф спрашивает его:
   - Эзоп, почему люди всегда оборачиваются, разглядывая свои испражнения?
   - Жил-был когда-то принц, и вел он шикарный образ жизни, объедался и опивался, а потому много времени просиживал по нужде. Однажды это длилось так долго, что заодно он и душу просидел. С тех пор люди всегда оборачиваются, проверяя свое добро, они опасаются, не выдавили ли из себя случаем душу, пока тужились. Но тебе беспокоиться нечего, у тебя души нет.
   Ксанф вернулся к обедающим. Когда все уже были заметно пьяными, разгорелся спор по труднейшим философским вопросам. Ксанф тоже вступил в разговор и принялся рассуждать так, словно находится в учебной аудитории. Эзоп, чуя, что назревает теоретический диспут, конца которому не видать, сказал:
   - Дионисий, одаривая людей вином, наполнил три чаши: одну для услады, другую для радости, а третью для хвастовства и озорства. И научил тем самым людей искусству пить, обозначив меру. Ты, Ксанф, первые две чаши уже осушил, а третью вместе с бахвальством оставь молодым. У тебя и без того полно в школе слушателей.
   Ксанф, сильно опьянев, прикрикнул в гневе на Эзопа:
   - Когда ж ты только замолчишь? Скорее бы ты отправился в царство теней! И давал там свои советы царю Аиду!
   - Смотри! Как бы тебе самому не провалиться в тартарары!
   Тут в спор ввязался один из учеников:
   - Ксанф, веришь ли ты, что человек может все?
   - Кто это завел речь о человеке? Да, человек может все!
   - А если он может все, значит, может и море выпить?
   - Да проще простого! Вот хоть я, возьму и выпью море!
   - А если не выпьешь? Что тогда?
   - Бьюсь об заклад на все, что у меня есть! Не выпью - значит, все проиграю!
   Ударили по рукам и, сняв с пальцев кольца, оставили их в залог.
   Эзоп, стоявший рядом с Ксанфом, ткнул ему кулаком в загривок:
   - Ты что, с ума спятил? Да как же это ты хочешь выпить море?
   Но Ксанф пьяным голосом несвязно пробормотал:
   - Молчи, грязная свинья!
   На следующее утро поднялся Ксанф и собрался умыться. Зовет он Эзопа.
   - Что надо?
   - Полей мне на руки воды.
   Эзоп сделал, как ему приказали.
   Моя руки, заметил Ксанф, что нет на пальце кольца.
   - Эзоп, где мое кольцо?
   - Откуда мне знать.
   - О-о, проклятие!
   - Ксанф, - говорит Эзоп, - тебе надо бы кое-что припрятать из того, что самое ценное. Ты вчера проиграл все свое имущество.
   - Что ты такое городишь, Эзоп!
   - Ты поспорил, что выпьешь море, и отдал в залог свое кольцо.
   - Да как же я могу выпить море?
   - Я тебе говорил: "Ты что, с ума спятил?", но ты меня и слушать не захотел.
   Тут Ксанф как бухнется ему в ноги.
   - Эзоп! Придумай, как мне выиграть пари или хотя бы от него отделаться!
   - Выиграть такое пари никак нельзя, а вот сделать так, чтобы оно лопнуло, можно.
   - Как так?
   - Придет к тебе третейский судья с твоим спорщиком и потребует, чтобы ты выпил море. Наверняка и зеваки заявятся поглядеть, как ты море выпьешь. Не отказывайся от спора. Прикажи, чтобы тебе налили в чашу морской воды, и спроси третейского судью: "Каковы были условия пари?" Он тебе ответит: "Что ты море выпьешь". А ты на это и скажи: "И это все?" Третейский судья подтвердит: "Да". Тогда ты вырази свое согласие и обратись к собравшимся с речью: "Сограждане! В море текут многие реки. А я поспорил, что выпью только море, но никак не реки, впадающие в него. Я требую, чтобы мой противник затворил устья рек. Конечно, я знаю, это невозможно, нельзя преградить рекам путь в море. А раз так, то и море нельзя выпить". Одно находит на другое - нет на нет. А на нет и суда нет! Так ты и сможешь выкрутиться.
   Ксанф с восхищением глядел на Эзопа.
   Вскоре явился ученик, с которым Ксанф побился об заклад. Его сопровождали самые важные чиновники города. Ученик остановился перед воротами и стал вызывать Ксанфа:
   - Ксанф, сдержи свое слово или отдай мне свое богатство!
   Эзоп не замедлил вмешаться:
   - Подумай лучше о своем барахлишке, поскольку Ксанф спор наполовину уже выиграл.
   Ученик сердито ответил:
   - Поостерегись, Эзоп. Скоро ты будешь принадлежать мне.
   - Не говори глупостей и лучше сразу отдай Ксанфу все, чем владеешь.
   Затем Эзоп распорядился вынести ложе и поставить на берегу моря стол с несколькими чашами на нем. Вокруг уже сгрудилась толпа любопытных, Ксанф занял свое место на ложе. Эзоп наполнил чаши морской водой.
   Ученик забеспокоился:
   - Неужто он и впрямь море выпьет?
   А Ксанф подозвал к себе третейского судью и спрашивает:
   - Так каковы условия спора?
   Но вместо третейского судьи ответил сам ученик:
   - Ты сказал, что выпьешь море.
   - И больше ничего?
   - Нет, ничего, - говорит третейский судья.
   Тогда Ксанф поднялся с ложа и обратился с речью к сгорающей от любопытства толпе:
   - Любезные сограждане! В море текут многие реки. А я побился об заклад, что выпью море, но никак не реки, что впадают в него. Так что пусть мой противник затворит сначала все эти реки.
   Так он и выиграл спор.
   Толпа принялась громко кричать:
   - Хвала Ксанфу!
   А ученик распластался перед Ксанфом на земле и воскликнул:
   - Великий учитель, ты победил меня!
   И пари было расторгнуто.
   На обратном пути Эзоп сказал:
   - Ксанф, я спас тебя от разорения. Отпусти меня на волю, я это заслужил.
   Но Ксанф на это только и ответил:
   - Опять мне от тебя никакого покоя нет.
   Неблагодарность хозяина огорчила Эзопа даже больше, чем само обстоятельство, что ему и дальше придется оставаться рабом. Но он покорился судьбе.
   В один прекрасный день Эзоп подумал, что вокруг никого нет и он совсем один. Он разделся и принялся массировать свой член. И впал невольно в ритм движений, привычно совершаемых нижней частью тела. Неожиданно вошла жена Ксанфа, увидела это и спрашивает:
   - Эзоп, что ты такое делаешь?
   - Кое-что полезное и приятное для себя.
   Увидела жена Ксанфа, какая толстая и длинная эта самая штуковина у Эзопа, забыла сразу про его уродство и возжелала его.
   - Сделай и мне приятно, - сказала она, - тогда и тебе будет слаще, чем Ксанфу.
   - Ты же знаешь, - ответил Эзоп, - хозяин жестоко накажет меня, если прознает про такие дела.
   А она только засмеялась:
   - Я дам тебе красивую одежду, если ты удовлетворишь меня десять раз.
   - Поклянись!
   Жена Ксанфа поклялась.
   Эзопу очень хотелось отомстить Ксанфу, и потому он поверил ее клятве. Он удовлетворил жену Ксанфа девять раз и после этого сказал:
   - Все. Больше не могу.
   Она же, войдя во вкус, говорит ему:
   - Получишь свои новые платья только после десятого раза, как договаривались.
   Эзоп поднатужился, особо постарался, но брызнул по недосмотру ей на ляжку.
   - А теперь подавай мне одежду, не то донесу на тебя хозяину.
   Жена Ксанфа возразила:
   - Ты должен был вспахать мое поле. Я наняла тебя для этого. А ты заехал на межу. Сделай свою работу опрятно, как положено, тогда и получишь плату.
   Пришел Ксанф домой, а Эзоп и говорит:
   - Я должен пожаловаться тебе на твою жену.
   - Что такое?
   - Шли мы по полю, и увидела твоя жена сливовое дерево со спелыми плодами. Тут она и говорит: "Если собьешь мне одним броском десять сладких слив, я подарю тебе новую одежду". Я в ту ветку попал и принес ей десять спелых слив, да только одна угодила в навоз. И вот теперь она отказывается дать мне новые одежды.
   - Все так, - говорит жена Ксанфа. - Но та, что в навозе, не в счет. Пусть Эзоп сначала одарит меня десятой, чистенькой сливкой, тогда и получит свои платья.
   - У меня нет больше на то сил, - произнес Эзоп.
   И Ксанф рассудил их спор в пользу Эзопа.
   ОДНАЖДЫ осенним днем Ксанф сказал Эзопу:
   - Как тебе известно, я могу толковать полеты птиц. Иди за ворота и погляди, не видно ли где черной вещей птицы, той, что сулит несчастье. Однако если ты увидишь воронью парочку, сразу позови меня - тому, кто их увидит, это принесет счастье.
   Вышел Эзоп за ворота, увидел двух ворон, поспешил скорее назад и говорит:
   - Выходи, хозяин. Благоприятный момент. Там как раз сидит парочка ворон.
   Ксанф возрадовался, поспешил выйти, но одна из ворон успела уже улететь.
   - Ах ты мерзавец! Я же тебе сказал: "Увидишь воронью парочку, позови меня". А ты что делаешь? Зовешь меня, когда тут сидит всего-навсего одна ворона.
   - Значит, другая уже улетела.
   - Опять ты меня дурачишь! - И, повернувшись к другим рабам, Ксанф приказал: - Раздеть Эзопа и как следует выпороть!
   Пока Эзопа пороли, приходит раб от друзей Ксанфа и передает ему приглашение на обед.
   Тут Эзоп принялся причитать:
   - Ксанф, ты дерешь меня безо всякой на то причины!
   - Как без причины?
   - Ты сам сказал: пара ворон сулит удачу. Я увидел воронью парочку и заработал плети. Ты же увидел одну ворону и получил приглашение на обед. Значит, все твое птичье гадание не стоит и выеденного яйца.
   Ксанф снова подивился сообразительности Эзопа и приказал прекратить порку.
   Вскоре после этого случая отправился Ксанф в сопровождении Эзопа за город. Они проходили мимо памятников и надгробных камней, и Ксанф развлекался тем, что громко читал надписи. На одной из могильных плит Эзоп заметил вразброс написанные буквы, они не складывались в слова и, казалось, не имели связного смысла. Он и спрашивает Ксанфа:
   - Что бы это могло значить?
   Ксанф никак не мог сообразить, что означает такая надпись, и потому спросил Эзопа:
   - А ты как думаешь?
   - Предположим, я найду для тебя по этим буквам клад с золотом. Что ты дашь мне взамен?
   - Половину сокровищ и свободу.
   Эзоп поискал подходящий черепок, отмерил четыре шага от могильной плиты и принялся копать землю. И очень скоро нашел золото. Принес он клад Ксанфу и говорит:
   - Исполни свое обещание.
   - Я это сделаю, если скажешь мне, как ты догадался, где зарыт клад. Для меня это важнее, чем само богатство.
   - Это все начальные буквы отдельных слов. А вместе они означают: "Отсчитай четыре шага и копай правее дерева. Найдешь золото".
   - За то, что ты такой умный, я не отпущу тебя на волю, да еще с половиной клада.
   На это Эзоп сказал:
   - Тогда я отдам все золото его владельцу.
   - А кто его владелец?
   - Правитель Византии Дионисий.
   - Откуда тебе это известно?
   - Из надписи. Вот слушай: "Отдай честно найденный клад правителю Дионисию".
   - Эзоп, возьми половину и молчи. Идем домой. Поделим золото, и ты свободен.
   Но едва они вошли в дом, Ксанф приказал схватить Эзопа и держать его под замком.
   Эзоп стал робко просить:
   - Отпусти меня на волю и оставь золото себе.
   - Ишь как ловко придумал! - говорит Ксанф. - Станешь свободным и тут же побежишь доносить на меня правителю Дионисию. Не бывать этому!
   Прошло совсем немного времени, и случились выборы должностного лица. Народ собрался в театре. Законохранитель вышел на самую середину со сводом законов и кольцом-печаткой и произнес:
   - Сограждане! Вы должны избрать нового законохранителя, который отныне и впредь будет хранить свод законов и государственную печать.
   Народ стал советоваться, кто станет следующим хранителем законов, как вдруг с небес стремительно ринулся вниз орел, схватил кольцо-печатку и взмыл в воздух. Великий страх охватил жителей Самоса. Позвали прорицателей и жрецов, чтобы они истолковали знамение. Но ответа ни у кого не нашлось. Тогда среди множества собравшихся поднялся старик и громко сказал:
   - Граждане Самоса! Зачем мы тратим время на этих людей, которые только набивают себе брюхо и целые дни проводят в праздности. Кто незнаком с науками, тому не под силу понять знак свыше. Но среди нас живет философ Ксанф. Его знает вся Эллада. Вот кто может разгадать знамение.
   Ксанф встал и сказал, что вот так, сию минуту, он ничего определенного сказать не может. Ему нужно время, чтобы хорошенько подумать. Пока собрание еще гудело, готовясь расходиться, в небе снова показался орел. Он пролетел над ареной театра и сбросил кольцо-печатку. Оно упало на колени одному из государственных рабов. Ксанфа попросили истолковать и этот, второй знак. Ксанф пообещал и в полном отчаянии направился домой.
   Придя к себе, Ксанф объявил о своем намерении помириться с Эзопом, чтобы тот помог ему. Он повелел привести наказанного раба и развязать его. Но Эзоп вдруг заартачился:
   - Не хочу, чтобы меня развязывали!
   - Эзоп, - просит Ксанф, - я готов избавить тебя от твоих оков, но только и ты избавь меня от моих.
   - Ага, - говорит Эзоп. - Значит, до меня тебе дела нет. Опять только о себе думаешь!
   - Ну не будь таким упрямым!
   Эзопа развязали. Спрашивает он Ксанфа, чего тому надо. Тут Ксанф рассказал ему о двух происшествиях в театре, и Эзоп согласился подумать и помочь ему.
   Однако уже на следующий день Эзопа вновь одолело желание досадить Ксанфу. И потому он сказал:
   - Видишь ли, Ксанф, если бы этот случай имел тайный смысл, я бы помог тебе, но все происшедшее в театре необъяснимо, а я, в конце концов, не провидец.
   Ксанф потерял всякую надежду. Стыдясь предстать перед народом Самоса беспомощным и опозоренным, он принял решение наложить на себя руки. Взял он вечером веревку и вышел из дому.
   Эзоп уже закрылся у себя в каморке, собираясь лечь спать. Но вдруг услышал, что Ксанф тихонечко покинул дом. Тогда он пошел следом за ним и увидел, как тот, выйдя за город, забросил на толстый сук веревку и приготовился уже сунуть голову в петлю. Тут Эзоп закричал:
   - Остановись, Ксанф! - и кинулся к хозяину.
   А тот сказал:
   - Эзоп! Зачем ты удерживаешь меня от единственно верного шага?
   - Где же все твои основополагающие принципы? Твое воспитание! Самообладание! Твоя философия, наконец? Как же так? Лезешь смерти в пасть без причины? Давай возвращайся домой!
   - Убирайся отсюда! У меня есть только один выбор: достойный конец или позорная и бесславная жизнь.
   - Не говори так! Брось веревку. Ладно уж, я берусь истолковать эти загадочные знамения.
   - Но как?
   - Возьми меня с собой в театр. Там ты произнесешь на публику умные речи по поводу загадочности знаков свыше, а также о необычайной ценности и важности твоей философии, а потом выдашь меня за своего ученика - вот тут-то я и найду разгадку.
   Ксанф дал себя уговорить.
   На следующий день Ксанф вышел на арену перед народом и сказал:
   - Моя философия основывается на законах логики и оперирует только измеримыми вещами и понятиями. Так что, согласно дефиниции, я авгуром не являюсь и потому улавливанием подаваемых богами знаков, их толкованием, равно как и угадыванием судьбы по полету птиц не занимаюсь. И в интересах города избавить мой пользующийся всеобщим почетом дом от возложенного на меня поручения. Однако я привел с собой раба, его я обучил началам всех основ философии. Вот пусть он и попробует истолковать знамения.
   Эзоп выступил вперед, и народ тут же разразился диким хохотом. Среди взрывов смеха слышались также громкие выкрики:
   - Подавай нам другого толкователя!
   - Этот похож на раскоряченную лягушку!
   - На одичавшую свинью!
   - Не человек, а обезьяна!
   - Хуже последней собаки!
   На лице Эзопа не дрогнул ни один мускул. Наконец толпа успокоилась, и Эзоп заговорил:
   - Граждане! Почему вы смеетесь надо мной? Не смотрите на то, как я выгляжу. Задайтесь лучше вопросом: могу ли я мыслить? Негоже сомневаться в здравом уме человека только потому, что он безобразен внешне. Ведь врачеватель тоже не приговаривает человека сразу, как только увидит его. Он щупает сначала пульс, а уж потом выносит свое суждение. И кто же судит о вине, глядя только на винную бочку? Не попробовав на вкус, вина не познаешь.
   Тут люди поняли, что словам его куда больше цены, чем его неказистой внешности, и дружно закричали:
   - Ну давай! Толкуй знамения!
   Эзоп сказал:
   - Граждане Самоса! Раб, пусть даже и искусный в речах, не вправе истолковывать свободному народу знамения богов. Даруйте мне свободу слова и дайте тем самым вкусить как всякому свободному гражданину уважение, если мое толкование сбудется. А если я ошибусь, то хочу, чтобы меня покарали как свободного человека, а не наказывали как раба.
   Тут раздались голоса:
   - Ксанф, дай Эзопу свободу!
   Даже председатель совета и тот сказал:
   - Ксанф, отпусти его на волю.
   Но Ксанф возразил:
   - Нет, я не отпущу на волю раба, который служит мне так давно и так хорошо.
   Тогда председатель совета предложил:
   - Продай нам его. А после этого я объявлю его вольноотпущенником в нашем городе.
   Ксанф прикинул, что заплатил за Эзопа всего лишь семьдесят пять денариев. И тут же громко провозгласил:
   - Я, Ксанф, отпускаю по желанию самосского народа Эзопа на волю!
   Теперь заговорил Эзоп:
   - Граждане Самоса! Вы сами так того пожелали. Знак этот предвещает городу осаду, а его жителям кабалу. Скоро здесь одержит верх война. Царь птиц похитил кольцо и сбросил его затем на колени государственному рабу, дав понять, что некий царь обратит вашу свободу в рабство, отменит ваши законы и установит здесь собственную власть.
   Эзоп еще не кончил говорить, как появился гонец царя Крёза и объявил о своем желании переговорить с высокопоставленными лицами Самоса. Он передал им послание, оно тут же было вскрыто и громогласно прочитано: "Крёз, царь лидийский, приветствует правителей, совет и народ Самоса. Повелеваю вам платить мне отныне дань. Не сделаете так, заставлю вас силой".
   Богатые и почтенные граждане Самоса тут же предложили собравшимся согласиться на требования царя Крёза, только чтобы не сделать его врагом города. Эзопу они оказали всяческие почести за верное толкование знамений и спросили его, как им быть: согласиться на требования Крёза или отвергнуть их?
   Эзоп ответил:
   - Граждане Самоса! Первые лица вашего города уже возвестили о своей готовности платить дань, а вы еще спрашиваете меня, платить вам или нет. Если я теперь скажу нет, то сделаю царя Крёза своим врагом.
   Но народ не слушал и кричал:
   - Скажи нам, что ты об этом думаешь!
   - Я не могу дать вам совета. Но могу рассказать вам одну поучительную историю. По велению Зевса Прометей показал людям две дороги: одну - на свободу, другую - в рабство. Дорога на свободу была поначалу крутой, трудной и даже опасной. Но через какое-то время она вывела их на простор, где в изобилии росли плодоносящие фруктовые деревья, манящие к приятной прогулке, - так тернистый путь увенчался отрадой и покоем. А дорога в рабство была сначала гладкой и легкой, она проходила по равнине, поросшей зеленью и цветами. Но чем дальше, тем круче она становилась, покрываясь сухими колючками, а все остальные пути оказались уже отрезанными.
   Люди поняли басню Эзопа и закричали, обращаясь к гонцу, что предпочитают крутой, трудный и опасный путь.
   Гонец возвратился к царю Крёзу и рассказал ему об Эзопе. Крёз немедленно призвал свое войско готовиться к сражению. А друзья царя Крёза еще и подначивали его:
   - Вперед! Выступаем на Самос! Разгромим самосцев и насильно увезем их в рабство! Пусть и другим народам будет неповадно противоречить тебе!
   И только один осторожный советник сказал Крёзу:
   - Заклинаю тебя! Не начинай войну против Самоса! Пока там живет Эзоп и дает им свои советы, тебе самосцев не победить. Потребуй лучше, пусть выдадут тебе этого Эзопа. Предложи за него хорошее вознаграждение.
   Крёз послушался умного совета и отправил своего осторожного советника на остров Самос. Тот немедленно двинулся в путь. По прибытии его на остров там тотчас же созвали народное собрание. Толпа шумела и галдела:
   - Бери его! Пусть отправляется к царю Крёзу!
   Эзоп попросил слова и сказал:
   - Граждане Самоса! Я готов умереть у ног царя Крёза. Но до того я хочу рассказать вам еще одну басню. Можете потом увековечить ее на моем могильном камне. Когда-то очень давно звери умели разговаривать. В те времена шла война волков с овцами. И волки почти уже одолели овец. Тогда на помощь овцам пришли собаки и прогнали волков. Побежденные волки отправили к овцам гонца. Этот волк вошел к овцам в круг и говорит: "Если вы не хотите больше войны с нами, выдайте нам собак". Глупые овцы дали себя уговорить и послушались волков. Волки растерзали сначала собак, а потом набросились на овец.
   До людей дошел смысл басни, и они захотели оставить Эзопа у себя. Но Эзоп решил иначе. Он отправился к царю Крёзу.
   ЦАРЬ КРЁЗ, глядя на Эзопа, сказал:
   - Вот, значит, как выглядит тот, кто воспрепятствовал покорению Самоса и помешал мне собрать дань. Ты не только опасен, ты еще и загадка!
   Эзоп возразил:
   - Царь и господин мой! Не по принуждению пришел я к тебе. Я здесь по доброй воле. Вид мой ранит тебя, словно тебе нанесли удар в спину и ты от неожиданности громко закричал. Но телесные раны исцеляют врачи, мои же слова, возможно, помогут тебе преодолеть гнев. А если я найду здесь смерть, то этим ты навредишь только самому себе. Тебя будут окружать тогда друзья, которые лишь станут подталкивать тебя к тому, чтобы ты отправил на смерть самых мудрых своих советчиков.
   Царь Крёз безмерно удивился и, улыбнувшись, сказал:
   - Садись. Я слышал, ты умеешь рассказывать полезные и нравоучительные истории.
   Эзоп не заставил себя долго ждать и тут же приступил к делу:
   - Были времена, когда звери могли разговаривать по-человечьи. Жил-был тогда один бедняк, который, чтобы не умереть с голоду, ловил кузнечиков, сушил их и продавал. Вот как-то поймал он кузнечика и уже хотел его умертвить, а тот возьми вдруг и заговори: "Не убивай меня. От моей смерти тебе проку мало. И я ведь не причиняю вреда ни колосьям, ни молодым побегам. Не порчу деревьев. Зато я могу издавать на радость людям мелодичные звуки". Человек этот пожалел кузнечика и отпустил его с миром. Вот и я такой же. Смилуйся надо мной! Мне не остановить войско. Я не умею притворяться и обольщать людей, одурманивая их нечестивыми речами. Из моих уст раздается только мой подлинный, неподкупный голос, и он призывает людей к разуму и здравому смыслу.
   Царь Крёз проникся симпатией к Эзопу. И сказал:
   - Дарую тебе жизнь. Проси чего хочешь, я выполню твое желание.
   - Помирись с самосцами!
   Крёз кивнул, и Эзоп благодарно припал к его стопам.
   Царь передал ему послание к самосцам, и Эзоп незамедлительно отплыл на Самос. Перед большим народным собранием Эзоп огласил послание царя Крёза. В нем возвещалось о примирении с Самосом и объявлялось, что царя Крёза подвигнул на этот шаг Эзоп.
   Самосцы оказали Эзопу великое уважение, назвав базарную площадь, где он был куплен, его именем.
   Эзоп принес жертву музам и соорудил священный храм, воздвигнув там статую Мнемосины. А вот статую Аполлона он туда не поместил, и поэтому Аполлон разгневался на него, как когда-то на Марсия.
   ЭЗОП прожил на Самосе много лет. Его буквально осыпали почестями, но под конец в нем все же проснулось желание поездить по миру и повидать другие страны. Он сделался состоятельным человеком и мог позволить себе это. Он посетил много стран, и повсюду от него ждали мудрых речей.
   НАКОНЕЦ он прибыл в Вавилон. Там правил царь Ликург. Вавилонцы прониклись мудростью Эзопа, а его великая слава множилась и распространялась так неуклонно, что царь Ликург даже призвал его к себе и предложил ему должность при дворе.
   В те времена цари соперничали друг с другом, стремясь завоевать лавровый венок победителя не на полях военных сражений, а в состязании умов.
   Они посылали друг другу замысловатые философские задачи, и тот, кто не находил ответа, должен был платить победившему дань. Эзоп ответил на все вопросы, что были заданы Ликургу. И снискал тем самым его особое благоволение. В свою очередь он изыскивал для Ликурга мудреные вопросы, которые тот рассылал другим царям, а так как те не знали, как справиться с этими каверзными заданиями, то вынуждены были платить Ликургу дань. Благодаря этому Вавилонское царство все богатело и богатело.
   В Вавилоне Эзоп свел знакомство с одним знатным юношей по имени Гелий и усыновил его. Царю он представил его как своего наследника, подразумевая под этим, что тот унаследует его мудрость. Эзоп денно и нощно пекся о воспитании Гелия, стремясь, чтобы тот вырос порядочным человеком.
   Гелий, однако, соблазнил наложницу царя. Эзоп очень разгневался и пригрозил Гелию, что, пренебрегши укоренившимися обычаями и нравами, он обрекает себя на погибель.