Любовь сестры превозмогла над честью:
Ему я уступила. А наутро,
Насытив страсть свою, он дал приказ
О казни брата.
Герцог
Как правдоподобно!
Изабелла
Правдоподобно так же, как и верно.
Герцог
Несчастная! Ты говоришь в безумье
Иль с умыслом клевещешь на него
По злобе. Ведь, во-первых, не запятнан
Он в честности своей, а во-вторых,
Как мог бы он преследовать так строго
Свои пороки? Если б согрешил,
То брата он судил бы, как себя,
И не казнил. Тебя подговорили;
Скажи, по наущению кого
Явилась с жалобой?
Изабелла
И это все?
О небеса, даруйте мне терпенье!
Пусть время, наконец, разоблачит
Злодейство, прикрываемое властью!
Дай Бог, чтоб не пришлось вам никогда
Уйти, как мне, с обидой без суда!
Герцог
Охотно ты б ушла совсем. - Эй, стража!
Забрать ее. Возможно ль допускать,
Чтоб злобное дыханье иссушало
Того, кто близок нам? Здесь умысл явный. -
Скажи, кто знал о жалобе твоей?
Изабелла
Отец Людовик, если б был он здесь.
Герцог
Так он монах? - Людовика кто знает?
Люцио
Я, государь; назойливый монах
И препротивный; если бы не ряса,
То я его охотно бы избил
За кой-какие речи против вас.
Герцог
Как, против нас? Хорош монах, однако!
Он подучил несчастную чернить
Наместника. - Сыскать того монаха!
Люцио
Я, государь, вчерашней ночью видел
Обоих их в тюрьме. Монах тот - наглый
И очень подлый малый.
Брат Петр
Благослови Господь вас!
Вблизи стоял я, государь, и слышал,
Как наговаривали вам. Она
Наместника оговорила ложно;
Он так же не запятнан связью с ней,
Как им не зачата она.
Герцог
Конечно.
Не знаете ль Людовика монаха?
Брат Петр
Он человек достойный и святой,
Совсем не суетен в делах мирских,
Как говорит вот этот дворянин,
И я ручаюсь вам, что он не мог
О вашей милости сказать дурное.
Люцио
И очень нагло говорил, поверьте.
Брат Петр
Он сам потом все это разъяснит;
Сейчас же болен он, мой государь,
Жестокой лихорадкой. Но, узнав,
Что жалобу на Анджело готовят,
Он попросил меня сюда придти
И за него сказать все, что он знает, -
Что ложь, что правда, - и что он готов,
Коль нужно, подтвердить своей присягой
Перед судом. Поэтому сперва,
Чтоб обелить достойного вельможу,
Которого она оклеветала,
Ее пред всеми я разоблачу,
Чтоб в том созналась.
Герцог
Выслушаем вас.
Стража уводит Изабеллу;
Марианна под покрывалом выступает вперед.
Не правда ль, Анджело, ведь вам смешно? -
Какая дерзость наглая глупцов! -
Подать сиденья. - Анджело, кузен мой,
Я буду в стороне, а вы судьей
В своем же деле. Кто она? Свидетель?
Откроет пусть лицо и говорит.
Марианна
Простите, государь, лицо открою,
Коль муж мой разрешит.
Герцог
Вы замужем?
Марианна
Нет, государь.
Герцог
Так вы девица?
Марианна
Нет, государь.
Герцог
Тогда вдова?
Марианна
Нет, государь.
Герцог
Так кто же вы - ни замужем, ни девица, ни вдова?
Люцио
Государь, она, очевидно, потаскушка: ведь большинство из них и не
девицы, и не замужние, и не вдовы.
Герцог
Молчите лучше: вам еще придется
Болтать и за себя.
Люцио
Я повинуюсь.
Марианна
Сознаюсь, замужем я не была,
Но, государь, и не девица я:
Супруга знаю я, но он не знает,
Что он меня познал.
Люцио
Значит, государь, он был пьян, иначе быть не может.
Герцог
Хотел бы я, чтоб вы тоже были пьяны и молчали!
Люцио
Слушаю, государь.
Герцог
Но Анджело тут вовсе ни при чем.
Марианна
Сейчас, мой государь, о нем скажу.
Она его в распутстве обвиняла,
И, значит, также мужа моего,
Ссылаясь на свиданье то, когда,
Клянусь вам, он лежал в моих объятьях,
Любовью наслаждаясь.
Анджело
Кого ж еще вините?
Марианна
Никого.
Герцог
Но вы сказали - мужа?
Марианна
Да, государь, и Анджело - мой муж;
Не знает он, что он меня познал;
И думает, что это Изабелла.
Анджело
Какая ложь! Открой свое лицо!
Марианна
Супруг мой разрешил - и я открою.
(Открывает лицо.)
Вот то лицо, которым, как ты клялся,
Налюбоваться вдоволь ты не мог;
Вот та рука, которая лежала
В твоей при обрученье; вот то тело,
Которое в саду своем, в беседке,
Ты страстно обнимал, меня приняв
За Изабеллу.
Герцог
Вам она знакома?
Люцио
Знакома плотски.
Герцог
Замолчите.
Люцио
Я повинуюсь.
Анджело
Не скрою, государь, ее я знаю.
Пять лет назад меж нами был сговор
О свадьбе, но расстроилась она
Отчасти потому, что обманули
Меня с приданым; главная ж причина -
Что ветреность ее я обнаружил.
С тех пор пять лет прошло, и я ни разу
С ней не встречался, не слыхал о ней,
Клянусь в том честью вам.
Марианна
О государь!
Как свет - от неба, слово - от дыханья,
Как разум - в правде, правда же - в добре,
Так истинно, что я его жена,
С ним клятвой связанная. Государь,
Во вторник в ночь в его саду в беседке
Его женой я стала. Это правда,
И вы дозвольте мне с колен подняться,
А если нет, то мрамором навек
Окаменеть!
Анджело
Я до сих пор смеялся,
Теперь же требую я правосудья:
Терпение мое истощено.
Ведь ясно, эти женщины - орудье
Какой-то направляющей руки;
Поэтому дозвольте, государь,
Разоблачить весь заговор.
Герцог
Охотно;
И накажите их, как вам угодно. -
Монах безумный и ты, клеветница,
Сообщница ушедшей, иль вы мнили,
Хотя б призвали клятвой всех святых,
Оклеветать того, чья добродетель -
Как золото под пробой? - Вы, Эскал,
С ним вместе заседайте; помогите
Открыть источник этой клеветы.
Наушничал еще другой монах;
Послать за ним.
Брат Петр
Да, государь, я знаю, это он
Обеих женщин с жалобой направил.
Тюремщик знает, где его найти,
И приведет его.
Герцог
Доставить тотчас!
Уходит тюремщик.
А вы, кузен достойный, благородный,
Подробней это дело разберите
И накажите их за клевету
Как следует. Я вас пока оставлю;
Не уходите же, не осудив
Клеветников своих.
Эскал
Мой государь, мы дело разберем.
Уходит герцог.
Синьор Люцио, вы сказали, что знаете, какой бесчестный человек этот
монах Людовик?
Люцио
"Cucullus non facit monachum"* {Клобук еще не делает человека монахом
(лат.).}: он честен только в своем одеянии и ни в чем больше, и, кроме того,
он поносил герцога непристойными речами.
Эскал
Мы просим вас остаться здесь до его прихода и свидетельствовать против
него. Мы разоблачим как негодяя этого монаха.
Люцио
Самый последний негодяй во всей Вене, клянусь вам.
Эскал
Привести сюда опять эту Изабеллу; я допрошу ее.
Уходит один из свиты.
Прошу вашего разрешения допросить ее; вы увидите, как я прижму ее.
Люцио
Не сильней, чем он, судя по ее словам.
Эскал
Что вы сказали?
Аюцио
Я полагаю, сударь, что если вы прижмете ее наедине, то она скорей
сознается; на людях же ей будет стыдно.
Эскал
Я разоблачу ее темные делишки.
Люцио
Правильно; только действуйте в темноте: женщины в темноте более
податливы.
Входит стража с Изабеллой.
Эскал (Изабелле)
Подойдите-ка, сударыня. Вот эта женщина опровергает все, что вы
сказали.
Люцио
Ваша милость, вон идет тот самый негодяй, о котором я говорил, и с ним
вместе тюремщик.
Эскал
Как раз вовремя. Не говорите с ним, пока мы вас не вызовем.
Люцио
Молчу.
Входят герцог, переодетый монахом, и тюремщик.
Эскал
Пожалуйте-ка сюда, сударь. Это вы подучили этих женщин оклеветать
наместника Анджело? Они сами сознались в этом.
Герцог
То ложь.
Эскал
Да знаете ль, где вы?
Герцог
Честь месту вашему! Пусть даже дьявол,
И тот за огненный престол свой чтится.
Где герцог? С ним хочу я говорить.
Эскал
Он - в нас, и нам вы отвечать должны,
Правдивы будьте.
Герцог
Смел буду. Бедные созданья!
Пришли искать ягненка у лисицы?
Проститесь с правдой! Герцог наш ушел?
И правосудье с ним. Он был неправ,
Что от разбора дела уклонился
И поручил решенье негодяю,
Тому, кого вы обвинять явились.
Люцио
Какой наглец! Не правду ль я сказал?
Эскал
О злобный, непочтительный монах,
Не только подучил ты этих женщин
Оклеветать достойнейшего мужа,
Но и в глаза дерзнул его назвать
Здесь - негодяем;
А вслед за тем осмелился сказать,
Что герцог наш неправ. - Забрать его!
На дыбу, вытянуть ему все члены!
Мы выпытаем все. Как! Он неправ?
Герцог
Ну нет! Не смеет герцог
Меня и пальцем тронуть; и пытать
Не станет, как себя. Не подчинен я
Как подданный ему и по делам,
Лишь временно здесь пребываю в Вене;
Но вижу, как повсюду зло кипит
И льется через край: законы есть,
Но злу потворствуют, и, хотя строги,
Висят, как предписания в цирюльнях,
Для вида и для смеха.
Эскал
Он оскорбляет власть! В тюрьму его!
Анджело
В чем, Люцио, его вы обвиняли?
Он - тот, о ком вы говорили нам?
Люцио
Он самый, ваша милость. - Подойди-ка поближе, бритая башка. Узнаешь
меня?
Герцог
Я узнаю вас, сударь, по вашему голосу; я встречал вас в тюрьме в
отсутствие герцога.
Люцио
Значит, вспомнил? А не помните ли вы, что вы говорили про герцога?
Герцог
Конечно, помню.
Люцио
Значит, вы помните, как вы называли его прелюбодеем, сумасбродом и
трусом?
Герцог
Нам придется, сударь, сначала поменяться ролями: вот вы действительно
говорили так о герцоге и даже побольше и похуже.
Люцио
Ах ты, мошенник! Разве я не оттаскал тебя за нос за такие речи?
Герцог
Уверяю вас, что я люблю герцога как самого себя.
Анджело
Послушать только, как этот негодяй старается увильнуть после своих
изменнических оскорблений!
Эскал
Нечего и разговаривать с таким молодчиком: в тюрьму его! Где тюремщик?
Забрать его в тюрьму. Заковать его так, чтобы не мог и рта раскрыть! Забрать
и этих потаскушек, а также и другого монаха, его сообщника!
Тюремщик накладывает руку на герцога.
Герцог (тюремщику)
Постойте, сударь, подождите немного.
Анджело
Он сопротивляется? - Помогите, Люцио.
Люцио
Эй, сударь! Эй, сударь! Эй ты, бритая башка! Лживый негодяй! Нечего
прятаться под капюшоном! Показывай свою подлую прыщавую образину! Покажи
свою волчью| морду и марш на виселицу! А, ты не хочешь?
(Срывает капюшон с монаха и узнает герцога.)
Герцог
О плут, меня ты в герцоги возвел! -
(Тюремщику.)
Я на поруки этих трех беру.
(К Люцио.)
Постойте, сударь: вы еще с монахом
Поговорите. - Задержать его!
Люцио
Ну, это хуже петли!
Герцог (Эскалу)
На вас, Эскал, я не сержусь. Садитесь.
Его же место мы займем.
(Анджело.)
Ну, сударь,
Что скажешь ты и будешь ли так нагл,
Чтоб быть своим судьей? Поторопись,
А иначе я сам открою все,
Разоблачив тебя.
Анджело
О государь!
Виновней был бы я моей вины,
Когда б еще надеялся на скрытность,
Ведь ваша светлость, как небесный свет,
Пронзили тьму мою. О добрый герцог!
Судом не длите моего позора;
Достаточно сознанья моего.
Немедленная казнь - ее как милость
У вас прошу.
Герцог
Приблизься, Марианна.
Скажи, ты был ли с нею обручен?
Анджело
Да, государь.
Герцог
Ступай и тотчас же с ней обвенчайся.
Монах обряд свершит, а вслед затем
Вернуть его сюда. - За ним, тюремщик!
Уходят Анджело, Марианна, брат Петр и тюремщик.
Эскал
Мне странно все, но более всего -
Его позор.
Герцог
Приблизьтесь, Изабелла.
Монах стал герцогом; и если прежде
Он вам давал совет во всех делах,
То впредь, с одеждой сердце не сменив,
Защитником вам буду я.
Изабелла
Простите,
Что подданная докучала так
Верховной власти вашей.
Герцог
Я прощаю;
Но и меня простите, Изабелла!
Смерть брата сердце ваше тяготит,
И странно вам, что я, переодетый,
Его спасти хотел и не открыл
Им вовремя власть скрытую мою,
А дал его казнить. О Изабелла!
Всему виной поспешность этой казни,
Ее так скоро я не ожидал,
И план мой был разбит. Но мир ему!
Ведь жизнь без страха смерти много лучше|
Чем жизнь под вечным страхом. Утешайтесь,
Что счастлив брат ваш.
Изабелла
Да, мой государь.
Входят Анджело, Марианна, брат Петр и тюремщик.
Герцог
А вот сюда идет и новобрачный.
За посягательство на вашу честь
Его простите ради Марианны;
Но брата казнь ему нельзя простить,
Вдвойне виновен он - и как насильник
Над чистотой, и как клятвопреступник,
Раз он помилованье обещал;
Поэтому закон и милосердье
Его ж устами громко вопиют
"За Клавдио отмщенье, смерть за смерть!".
И наказать должны мы лицемера,
Как полагается, за меру - мера. -
Анджело, преступление твое
Так очевидно, что его не скрыть.
Ты сложишь голову на той же плахе,
Где Клавдио казнен, и так же спешно. -
Казнить его!
Марианна
О добрый государь!
Ужель в насмешку дали вы мне мужа?
Герцог
Твой муж в насмешку мужа дал тебе.
Лишь озабоченный твоею честью,
Я обвенчал вас, иначе б могли
За эту связь тебя потом порочить
И отравить всю жизнь. Хоть по закону
Его имущество отходит к нам,
Но ты его получишь как вдова,
Чтоб мужа лучшего найти.
Марианна
Мой государь,
Я не ищу себе другого мужа.
Герцог
Как хочешь; мы решенья не изменим.
Марианна
О государь!
(Становится на колени.)
Герцог
Мольбы твои напрасны. -
Вести его на казнь!
(Люцио.)
Теперь вы, сударь.
Марианна
О Изабелла, помогите мне:
Колени одолжите - и всю жизнь
Я вам отдам, всю жизнь служить вам буду.
Герцог
Подумай лишь, о чем ее ты просишь.
Коль за убийцу вступится она,
То призрак брата встанет из могилы
И ужаснет ее.
Марианна
О Изабелла!
Вы только встаньте молча на колени,
Возденьте руки; я же все скажу.
Ошибки, говорят, людей формуют,
И многие становятся ведь лучше,
Пройдя сквозь зло; вот так же и мой муж.
О Изабелла, помогите мне!
Герцог
За Клавдио умрет он.
Изабелла
Государь!
(Опускается на колени.)
Прошу вас, на виновного взгляните,
Как будто брат мой жив. Я полагаю,
Он безупречен был во всех делах,
Пока меня не видел; если ж так,
То пусть живет. Ведь брат мой по закону
Был осужден за то, что он свершил.
У Анджело
Деянье ведь намереньем осталось,
И как намеренье и надлежит
Его забыть. Ведь мысли - не деянья,
Намеренья ж - лишь мысли.
Марианна
Только мысли.
Герцог
Мольбы напрасны: встаньте, я сказал.
Я вспомнил и другое упущенье. -
Тюремщик, почему не в должный час
Был Клавдио казнен?
Тюремщик
Так приказали.
Герцог
А был на это письменный приказ?
Тюремщик
Нет, только личное распоряженье.
Герцог
За это вас от службы отрешаю.
Отдать ключи!
Тюремщик
Простите, государь:
Я полагал, что здесь была ошибка;
Теперь же, поразмыслив, в том винюсь.
Там у меня в тюрьме сидит один,
Кого по личному распоряженью
Я должен был казнить.
Герцог
Кто?
Тюремщик
Бернардин.
Герцог
О, если б с Клавдио так поступили!
Веди сюда; посмотрим на него.
Уходит тюремщик.
Эскал
Прискорбно мне, что муж такой премудрый,
Каким вы, Анджело, всегда казались,
Так низко пал, безумьем ослеплен
И потеряв рассудок свой и волю.
Анджело
А я скорблю, что вызвал скорбь такую.
Раскаянье мое так глубоко,
Что смерти я ищу, а не прощенья,
И казни требую я для себя!
Входят тюремщик, Бернардин, Джульетта и Клавдио. У Клавдио капюшон низко
надвинут на голову и скрывает лицо.
Герцог
Кто Бернардин?
Тюремщик
Вот этот, государь.
Герцог
Один монах мне сообщил о нем
Ты, говорят, бесчувственен душой
И так живешь, как будто нет возмездья
Там, в небесах? Хотя ты осужден,
Твои грехи земные я прощаю,
И пусть прощение тебе послужит
На исправленье. - Вы, отец монах,
Займитесь им. - А это кто закутан?
Тюремщик
Другой, которого я тоже спас
Он вместе с Клавдио был осужден
И на него похож, как на себя.
(Открывает лицо Клавдио.)
Герцог (Изабелле)
Раз он на брата вашего похож,
То я его прощаю; а вы дайте
Мне руку и согласье быть моей,
Чтоб братом стал он мне. Об этом после.
Анджело вне опасности теперь.
Я вижу, жизнь в его глазах блеснула. -
За зло свое добром ты получил.
Люби жену и будь ее достоин. -
Хотя к прощенью я и расположен,
Но одного я не могу простить.
(Люцио)
Ведь ты назвал меня глупцом и трусом,
Развратником, ослом и сумасбродом;
Чем заслужил я, что ты так меня
Высоко превознес?
Люцио
Поверьте, государь, что я это говорил, следуя моде. Если хотите,
повесьте меня за это, но я бы предпочел порку.
Герцог
Сначала порка, а потом петля. -
По городу публично объявить,
Чтоб та, кого распутник обесчестил, -
Я слышал, как он хвастал, что одной
Ребенка сделал, - пусть об этом скажет.
На ней он женится, а после свадьбы
И высечь и повесить!
Люцио
Умоляю, ваше высочество, не жените меня на шлюхе! Ваше высочество
только что сказали, что я возвел вас в герцоги. Добрый государь, не
возводите меня в рогоносцы.
Герцог
Клянусь тебе, ты женишься на ней;
Тогда прощу тебя и отменю
Все наказанья. - Взять его в тюрьму
И приказание мое исполнить!
Люцио
Женитьба на шлюхе, государь, стоит пытки, порки и повешенья, вместе
взятых.
Герцог
Вот кара за хулу на государя.
Уходят полицейские с Люцио.
Вину свою ты, Клавдио, исправь. -
Вам счастья, Марианна! - Анджело,
Люби ее: ведь я был духовник
И знаю, как чиста она - Эскал,
Вам наша благодарность и награда. -
Спасибо наше и тебе, тюремщик.
Мы для тебя найдем получше место. -
Пусть Анджело простит ему обман
С отрубленною головой пирата:
Проступок тот оправдан. - Изабелла,
Есть у меня большая просьба к вам,
И если вы исполните ее,
Мое все - ваше, ваше же - мое.
Идемте во дворец и там объявим
Торжественно о том, что знать все вправе.
Уходят.
"Мера за меру" была поставлена 26 декабря 1604 г. и была написана
незадолго до этого. Сюжет пьесы восходит к одной из новелл сборника
итальянского писателя Джиральдо Чинтио, изданного в 1565 г. До Шекспира эта
новелла стала основой для драмы Джорджа Уэтстона "Промос и Кассандра"
(1578), незначительной в художественном отношении.
Действие пьесы происходит в неопределенную эпоху и развивается на
протяжении четырех дней.
Скрупул, (уст.) - аптекарская мера веса, равная 20 граммам.
Каразея - грубая шерстяная ткань. "Намек на "французскую болезнь".
Дома в предместьях - публичные дома, трактиры и другие притоны.
"...Вдруг воскресил отжившие законы, / Что, как доспехи, ржаво на стене
/ Висели девятнадцать зодиаков..." - т.е. пока все знаки зодиака
девятнадцать раз не обошли землю, целых девятнадцать лет.
Как и другие шутовские персонажи Шекспира, Локоть нередко искажает
слова и говорит противоположное тому, что хочет сказать.
Как выясняется в дальнейшем, речь идет о Пенке.
Различные комнаты в трактирах имели свои особые названия.
Правда и Кривда (или Порок) - традиционные аллегорические персонажи
средневекового театра.
Он хочет сказать "каннибал".
Намек на преследования Октавием (Цезарем) Антония.
"Одиннадцать, сударь". - Аристократы обычно обедали в одиннадцать часов
утра и ужинали в пять.
Магическое зеркало, в котором можно увидеть будущее.
Если бы данное преступление осталось безнаказанным, оно могло бы подать
пагубный пример другим.
"И настроения свои меняешь вслед за луной" - одно из распространенных
суеверий эпохи.
Игра слов: бастард - сладкое испанское вино и незаконнорожденный
ребенок.
Монахи-франсисканцы подпоясывались пеньковой веревкой.
В "Метаморфозах" Овидия рассказывается, как кипрский царь Пигмалион
влюбился в изваянную им самим статую девушки, которую оживила сила чувства
влюбленного.
Бочками пользовались как ваннами для потогонного лечения.
Перед совершением казни палач просил у казнимого прощения.
"...партию оберточной бумаги и имбиря..." - Закон ограничивал процент,
который могли взимать ростовщики со своих клиентов, поэтому часть ссужаемой
суммы клиент принимал товарами по фиктивной, очень завышенной цене. В
качестве таких товаров часто фигурировал всякий хлам вроде оберточной
бумаги.
"...так как все старухи перемерки". - Любимым напитком старух было
горячее подсахаренное молоко с имбирем.
Кузеном владетельные особы величали друг друга.
е
Ему я уступила. А наутро,
Насытив страсть свою, он дал приказ
О казни брата.
Герцог
Как правдоподобно!
Изабелла
Правдоподобно так же, как и верно.
Герцог
Несчастная! Ты говоришь в безумье
Иль с умыслом клевещешь на него
По злобе. Ведь, во-первых, не запятнан
Он в честности своей, а во-вторых,
Как мог бы он преследовать так строго
Свои пороки? Если б согрешил,
То брата он судил бы, как себя,
И не казнил. Тебя подговорили;
Скажи, по наущению кого
Явилась с жалобой?
Изабелла
И это все?
О небеса, даруйте мне терпенье!
Пусть время, наконец, разоблачит
Злодейство, прикрываемое властью!
Дай Бог, чтоб не пришлось вам никогда
Уйти, как мне, с обидой без суда!
Герцог
Охотно ты б ушла совсем. - Эй, стража!
Забрать ее. Возможно ль допускать,
Чтоб злобное дыханье иссушало
Того, кто близок нам? Здесь умысл явный. -
Скажи, кто знал о жалобе твоей?
Изабелла
Отец Людовик, если б был он здесь.
Герцог
Так он монах? - Людовика кто знает?
Люцио
Я, государь; назойливый монах
И препротивный; если бы не ряса,
То я его охотно бы избил
За кой-какие речи против вас.
Герцог
Как, против нас? Хорош монах, однако!
Он подучил несчастную чернить
Наместника. - Сыскать того монаха!
Люцио
Я, государь, вчерашней ночью видел
Обоих их в тюрьме. Монах тот - наглый
И очень подлый малый.
Брат Петр
Благослови Господь вас!
Вблизи стоял я, государь, и слышал,
Как наговаривали вам. Она
Наместника оговорила ложно;
Он так же не запятнан связью с ней,
Как им не зачата она.
Герцог
Конечно.
Не знаете ль Людовика монаха?
Брат Петр
Он человек достойный и святой,
Совсем не суетен в делах мирских,
Как говорит вот этот дворянин,
И я ручаюсь вам, что он не мог
О вашей милости сказать дурное.
Люцио
И очень нагло говорил, поверьте.
Брат Петр
Он сам потом все это разъяснит;
Сейчас же болен он, мой государь,
Жестокой лихорадкой. Но, узнав,
Что жалобу на Анджело готовят,
Он попросил меня сюда придти
И за него сказать все, что он знает, -
Что ложь, что правда, - и что он готов,
Коль нужно, подтвердить своей присягой
Перед судом. Поэтому сперва,
Чтоб обелить достойного вельможу,
Которого она оклеветала,
Ее пред всеми я разоблачу,
Чтоб в том созналась.
Герцог
Выслушаем вас.
Стража уводит Изабеллу;
Марианна под покрывалом выступает вперед.
Не правда ль, Анджело, ведь вам смешно? -
Какая дерзость наглая глупцов! -
Подать сиденья. - Анджело, кузен мой,
Я буду в стороне, а вы судьей
В своем же деле. Кто она? Свидетель?
Откроет пусть лицо и говорит.
Марианна
Простите, государь, лицо открою,
Коль муж мой разрешит.
Герцог
Вы замужем?
Марианна
Нет, государь.
Герцог
Так вы девица?
Марианна
Нет, государь.
Герцог
Тогда вдова?
Марианна
Нет, государь.
Герцог
Так кто же вы - ни замужем, ни девица, ни вдова?
Люцио
Государь, она, очевидно, потаскушка: ведь большинство из них и не
девицы, и не замужние, и не вдовы.
Герцог
Молчите лучше: вам еще придется
Болтать и за себя.
Люцио
Я повинуюсь.
Марианна
Сознаюсь, замужем я не была,
Но, государь, и не девица я:
Супруга знаю я, но он не знает,
Что он меня познал.
Люцио
Значит, государь, он был пьян, иначе быть не может.
Герцог
Хотел бы я, чтоб вы тоже были пьяны и молчали!
Люцио
Слушаю, государь.
Герцог
Но Анджело тут вовсе ни при чем.
Марианна
Сейчас, мой государь, о нем скажу.
Она его в распутстве обвиняла,
И, значит, также мужа моего,
Ссылаясь на свиданье то, когда,
Клянусь вам, он лежал в моих объятьях,
Любовью наслаждаясь.
Анджело
Кого ж еще вините?
Марианна
Никого.
Герцог
Но вы сказали - мужа?
Марианна
Да, государь, и Анджело - мой муж;
Не знает он, что он меня познал;
И думает, что это Изабелла.
Анджело
Какая ложь! Открой свое лицо!
Марианна
Супруг мой разрешил - и я открою.
(Открывает лицо.)
Вот то лицо, которым, как ты клялся,
Налюбоваться вдоволь ты не мог;
Вот та рука, которая лежала
В твоей при обрученье; вот то тело,
Которое в саду своем, в беседке,
Ты страстно обнимал, меня приняв
За Изабеллу.
Герцог
Вам она знакома?
Люцио
Знакома плотски.
Герцог
Замолчите.
Люцио
Я повинуюсь.
Анджело
Не скрою, государь, ее я знаю.
Пять лет назад меж нами был сговор
О свадьбе, но расстроилась она
Отчасти потому, что обманули
Меня с приданым; главная ж причина -
Что ветреность ее я обнаружил.
С тех пор пять лет прошло, и я ни разу
С ней не встречался, не слыхал о ней,
Клянусь в том честью вам.
Марианна
О государь!
Как свет - от неба, слово - от дыханья,
Как разум - в правде, правда же - в добре,
Так истинно, что я его жена,
С ним клятвой связанная. Государь,
Во вторник в ночь в его саду в беседке
Его женой я стала. Это правда,
И вы дозвольте мне с колен подняться,
А если нет, то мрамором навек
Окаменеть!
Анджело
Я до сих пор смеялся,
Теперь же требую я правосудья:
Терпение мое истощено.
Ведь ясно, эти женщины - орудье
Какой-то направляющей руки;
Поэтому дозвольте, государь,
Разоблачить весь заговор.
Герцог
Охотно;
И накажите их, как вам угодно. -
Монах безумный и ты, клеветница,
Сообщница ушедшей, иль вы мнили,
Хотя б призвали клятвой всех святых,
Оклеветать того, чья добродетель -
Как золото под пробой? - Вы, Эскал,
С ним вместе заседайте; помогите
Открыть источник этой клеветы.
Наушничал еще другой монах;
Послать за ним.
Брат Петр
Да, государь, я знаю, это он
Обеих женщин с жалобой направил.
Тюремщик знает, где его найти,
И приведет его.
Герцог
Доставить тотчас!
Уходит тюремщик.
А вы, кузен достойный, благородный,
Подробней это дело разберите
И накажите их за клевету
Как следует. Я вас пока оставлю;
Не уходите же, не осудив
Клеветников своих.
Эскал
Мой государь, мы дело разберем.
Уходит герцог.
Синьор Люцио, вы сказали, что знаете, какой бесчестный человек этот
монах Людовик?
Люцио
"Cucullus non facit monachum"* {Клобук еще не делает человека монахом
(лат.).}: он честен только в своем одеянии и ни в чем больше, и, кроме того,
он поносил герцога непристойными речами.
Эскал
Мы просим вас остаться здесь до его прихода и свидетельствовать против
него. Мы разоблачим как негодяя этого монаха.
Люцио
Самый последний негодяй во всей Вене, клянусь вам.
Эскал
Привести сюда опять эту Изабеллу; я допрошу ее.
Уходит один из свиты.
Прошу вашего разрешения допросить ее; вы увидите, как я прижму ее.
Люцио
Не сильней, чем он, судя по ее словам.
Эскал
Что вы сказали?
Аюцио
Я полагаю, сударь, что если вы прижмете ее наедине, то она скорей
сознается; на людях же ей будет стыдно.
Эскал
Я разоблачу ее темные делишки.
Люцио
Правильно; только действуйте в темноте: женщины в темноте более
податливы.
Входит стража с Изабеллой.
Эскал (Изабелле)
Подойдите-ка, сударыня. Вот эта женщина опровергает все, что вы
сказали.
Люцио
Ваша милость, вон идет тот самый негодяй, о котором я говорил, и с ним
вместе тюремщик.
Эскал
Как раз вовремя. Не говорите с ним, пока мы вас не вызовем.
Люцио
Молчу.
Входят герцог, переодетый монахом, и тюремщик.
Эскал
Пожалуйте-ка сюда, сударь. Это вы подучили этих женщин оклеветать
наместника Анджело? Они сами сознались в этом.
Герцог
То ложь.
Эскал
Да знаете ль, где вы?
Герцог
Честь месту вашему! Пусть даже дьявол,
И тот за огненный престол свой чтится.
Где герцог? С ним хочу я говорить.
Эскал
Он - в нас, и нам вы отвечать должны,
Правдивы будьте.
Герцог
Смел буду. Бедные созданья!
Пришли искать ягненка у лисицы?
Проститесь с правдой! Герцог наш ушел?
И правосудье с ним. Он был неправ,
Что от разбора дела уклонился
И поручил решенье негодяю,
Тому, кого вы обвинять явились.
Люцио
Какой наглец! Не правду ль я сказал?
Эскал
О злобный, непочтительный монах,
Не только подучил ты этих женщин
Оклеветать достойнейшего мужа,
Но и в глаза дерзнул его назвать
Здесь - негодяем;
А вслед за тем осмелился сказать,
Что герцог наш неправ. - Забрать его!
На дыбу, вытянуть ему все члены!
Мы выпытаем все. Как! Он неправ?
Герцог
Ну нет! Не смеет герцог
Меня и пальцем тронуть; и пытать
Не станет, как себя. Не подчинен я
Как подданный ему и по делам,
Лишь временно здесь пребываю в Вене;
Но вижу, как повсюду зло кипит
И льется через край: законы есть,
Но злу потворствуют, и, хотя строги,
Висят, как предписания в цирюльнях,
Для вида и для смеха.
Эскал
Он оскорбляет власть! В тюрьму его!
Анджело
В чем, Люцио, его вы обвиняли?
Он - тот, о ком вы говорили нам?
Люцио
Он самый, ваша милость. - Подойди-ка поближе, бритая башка. Узнаешь
меня?
Герцог
Я узнаю вас, сударь, по вашему голосу; я встречал вас в тюрьме в
отсутствие герцога.
Люцио
Значит, вспомнил? А не помните ли вы, что вы говорили про герцога?
Герцог
Конечно, помню.
Люцио
Значит, вы помните, как вы называли его прелюбодеем, сумасбродом и
трусом?
Герцог
Нам придется, сударь, сначала поменяться ролями: вот вы действительно
говорили так о герцоге и даже побольше и похуже.
Люцио
Ах ты, мошенник! Разве я не оттаскал тебя за нос за такие речи?
Герцог
Уверяю вас, что я люблю герцога как самого себя.
Анджело
Послушать только, как этот негодяй старается увильнуть после своих
изменнических оскорблений!
Эскал
Нечего и разговаривать с таким молодчиком: в тюрьму его! Где тюремщик?
Забрать его в тюрьму. Заковать его так, чтобы не мог и рта раскрыть! Забрать
и этих потаскушек, а также и другого монаха, его сообщника!
Тюремщик накладывает руку на герцога.
Герцог (тюремщику)
Постойте, сударь, подождите немного.
Анджело
Он сопротивляется? - Помогите, Люцио.
Люцио
Эй, сударь! Эй, сударь! Эй ты, бритая башка! Лживый негодяй! Нечего
прятаться под капюшоном! Показывай свою подлую прыщавую образину! Покажи
свою волчью| морду и марш на виселицу! А, ты не хочешь?
(Срывает капюшон с монаха и узнает герцога.)
Герцог
О плут, меня ты в герцоги возвел! -
(Тюремщику.)
Я на поруки этих трех беру.
(К Люцио.)
Постойте, сударь: вы еще с монахом
Поговорите. - Задержать его!
Люцио
Ну, это хуже петли!
Герцог (Эскалу)
На вас, Эскал, я не сержусь. Садитесь.
Его же место мы займем.
(Анджело.)
Ну, сударь,
Что скажешь ты и будешь ли так нагл,
Чтоб быть своим судьей? Поторопись,
А иначе я сам открою все,
Разоблачив тебя.
Анджело
О государь!
Виновней был бы я моей вины,
Когда б еще надеялся на скрытность,
Ведь ваша светлость, как небесный свет,
Пронзили тьму мою. О добрый герцог!
Судом не длите моего позора;
Достаточно сознанья моего.
Немедленная казнь - ее как милость
У вас прошу.
Герцог
Приблизься, Марианна.
Скажи, ты был ли с нею обручен?
Анджело
Да, государь.
Герцог
Ступай и тотчас же с ней обвенчайся.
Монах обряд свершит, а вслед затем
Вернуть его сюда. - За ним, тюремщик!
Уходят Анджело, Марианна, брат Петр и тюремщик.
Эскал
Мне странно все, но более всего -
Его позор.
Герцог
Приблизьтесь, Изабелла.
Монах стал герцогом; и если прежде
Он вам давал совет во всех делах,
То впредь, с одеждой сердце не сменив,
Защитником вам буду я.
Изабелла
Простите,
Что подданная докучала так
Верховной власти вашей.
Герцог
Я прощаю;
Но и меня простите, Изабелла!
Смерть брата сердце ваше тяготит,
И странно вам, что я, переодетый,
Его спасти хотел и не открыл
Им вовремя власть скрытую мою,
А дал его казнить. О Изабелла!
Всему виной поспешность этой казни,
Ее так скоро я не ожидал,
И план мой был разбит. Но мир ему!
Ведь жизнь без страха смерти много лучше|
Чем жизнь под вечным страхом. Утешайтесь,
Что счастлив брат ваш.
Изабелла
Да, мой государь.
Входят Анджело, Марианна, брат Петр и тюремщик.
Герцог
А вот сюда идет и новобрачный.
За посягательство на вашу честь
Его простите ради Марианны;
Но брата казнь ему нельзя простить,
Вдвойне виновен он - и как насильник
Над чистотой, и как клятвопреступник,
Раз он помилованье обещал;
Поэтому закон и милосердье
Его ж устами громко вопиют
"За Клавдио отмщенье, смерть за смерть!".
И наказать должны мы лицемера,
Как полагается, за меру - мера. -
Анджело, преступление твое
Так очевидно, что его не скрыть.
Ты сложишь голову на той же плахе,
Где Клавдио казнен, и так же спешно. -
Казнить его!
Марианна
О добрый государь!
Ужель в насмешку дали вы мне мужа?
Герцог
Твой муж в насмешку мужа дал тебе.
Лишь озабоченный твоею честью,
Я обвенчал вас, иначе б могли
За эту связь тебя потом порочить
И отравить всю жизнь. Хоть по закону
Его имущество отходит к нам,
Но ты его получишь как вдова,
Чтоб мужа лучшего найти.
Марианна
Мой государь,
Я не ищу себе другого мужа.
Герцог
Как хочешь; мы решенья не изменим.
Марианна
О государь!
(Становится на колени.)
Герцог
Мольбы твои напрасны. -
Вести его на казнь!
(Люцио.)
Теперь вы, сударь.
Марианна
О Изабелла, помогите мне:
Колени одолжите - и всю жизнь
Я вам отдам, всю жизнь служить вам буду.
Герцог
Подумай лишь, о чем ее ты просишь.
Коль за убийцу вступится она,
То призрак брата встанет из могилы
И ужаснет ее.
Марианна
О Изабелла!
Вы только встаньте молча на колени,
Возденьте руки; я же все скажу.
Ошибки, говорят, людей формуют,
И многие становятся ведь лучше,
Пройдя сквозь зло; вот так же и мой муж.
О Изабелла, помогите мне!
Герцог
За Клавдио умрет он.
Изабелла
Государь!
(Опускается на колени.)
Прошу вас, на виновного взгляните,
Как будто брат мой жив. Я полагаю,
Он безупречен был во всех делах,
Пока меня не видел; если ж так,
То пусть живет. Ведь брат мой по закону
Был осужден за то, что он свершил.
У Анджело
Деянье ведь намереньем осталось,
И как намеренье и надлежит
Его забыть. Ведь мысли - не деянья,
Намеренья ж - лишь мысли.
Марианна
Только мысли.
Герцог
Мольбы напрасны: встаньте, я сказал.
Я вспомнил и другое упущенье. -
Тюремщик, почему не в должный час
Был Клавдио казнен?
Тюремщик
Так приказали.
Герцог
А был на это письменный приказ?
Тюремщик
Нет, только личное распоряженье.
Герцог
За это вас от службы отрешаю.
Отдать ключи!
Тюремщик
Простите, государь:
Я полагал, что здесь была ошибка;
Теперь же, поразмыслив, в том винюсь.
Там у меня в тюрьме сидит один,
Кого по личному распоряженью
Я должен был казнить.
Герцог
Кто?
Тюремщик
Бернардин.
Герцог
О, если б с Клавдио так поступили!
Веди сюда; посмотрим на него.
Уходит тюремщик.
Эскал
Прискорбно мне, что муж такой премудрый,
Каким вы, Анджело, всегда казались,
Так низко пал, безумьем ослеплен
И потеряв рассудок свой и волю.
Анджело
А я скорблю, что вызвал скорбь такую.
Раскаянье мое так глубоко,
Что смерти я ищу, а не прощенья,
И казни требую я для себя!
Входят тюремщик, Бернардин, Джульетта и Клавдио. У Клавдио капюшон низко
надвинут на голову и скрывает лицо.
Герцог
Кто Бернардин?
Тюремщик
Вот этот, государь.
Герцог
Один монах мне сообщил о нем
Ты, говорят, бесчувственен душой
И так живешь, как будто нет возмездья
Там, в небесах? Хотя ты осужден,
Твои грехи земные я прощаю,
И пусть прощение тебе послужит
На исправленье. - Вы, отец монах,
Займитесь им. - А это кто закутан?
Тюремщик
Другой, которого я тоже спас
Он вместе с Клавдио был осужден
И на него похож, как на себя.
(Открывает лицо Клавдио.)
Герцог (Изабелле)
Раз он на брата вашего похож,
То я его прощаю; а вы дайте
Мне руку и согласье быть моей,
Чтоб братом стал он мне. Об этом после.
Анджело вне опасности теперь.
Я вижу, жизнь в его глазах блеснула. -
За зло свое добром ты получил.
Люби жену и будь ее достоин. -
Хотя к прощенью я и расположен,
Но одного я не могу простить.
(Люцио)
Ведь ты назвал меня глупцом и трусом,
Развратником, ослом и сумасбродом;
Чем заслужил я, что ты так меня
Высоко превознес?
Люцио
Поверьте, государь, что я это говорил, следуя моде. Если хотите,
повесьте меня за это, но я бы предпочел порку.
Герцог
Сначала порка, а потом петля. -
По городу публично объявить,
Чтоб та, кого распутник обесчестил, -
Я слышал, как он хвастал, что одной
Ребенка сделал, - пусть об этом скажет.
На ней он женится, а после свадьбы
И высечь и повесить!
Люцио
Умоляю, ваше высочество, не жените меня на шлюхе! Ваше высочество
только что сказали, что я возвел вас в герцоги. Добрый государь, не
возводите меня в рогоносцы.
Герцог
Клянусь тебе, ты женишься на ней;
Тогда прощу тебя и отменю
Все наказанья. - Взять его в тюрьму
И приказание мое исполнить!
Люцио
Женитьба на шлюхе, государь, стоит пытки, порки и повешенья, вместе
взятых.
Герцог
Вот кара за хулу на государя.
Уходят полицейские с Люцио.
Вину свою ты, Клавдио, исправь. -
Вам счастья, Марианна! - Анджело,
Люби ее: ведь я был духовник
И знаю, как чиста она - Эскал,
Вам наша благодарность и награда. -
Спасибо наше и тебе, тюремщик.
Мы для тебя найдем получше место. -
Пусть Анджело простит ему обман
С отрубленною головой пирата:
Проступок тот оправдан. - Изабелла,
Есть у меня большая просьба к вам,
И если вы исполните ее,
Мое все - ваше, ваше же - мое.
Идемте во дворец и там объявим
Торжественно о том, что знать все вправе.
Уходят.
"Мера за меру" была поставлена 26 декабря 1604 г. и была написана
незадолго до этого. Сюжет пьесы восходит к одной из новелл сборника
итальянского писателя Джиральдо Чинтио, изданного в 1565 г. До Шекспира эта
новелла стала основой для драмы Джорджа Уэтстона "Промос и Кассандра"
(1578), незначительной в художественном отношении.
Действие пьесы происходит в неопределенную эпоху и развивается на
протяжении четырех дней.
Скрупул, (уст.) - аптекарская мера веса, равная 20 граммам.
Каразея - грубая шерстяная ткань. "Намек на "французскую болезнь".
Дома в предместьях - публичные дома, трактиры и другие притоны.
"...Вдруг воскресил отжившие законы, / Что, как доспехи, ржаво на стене
/ Висели девятнадцать зодиаков..." - т.е. пока все знаки зодиака
девятнадцать раз не обошли землю, целых девятнадцать лет.
Как и другие шутовские персонажи Шекспира, Локоть нередко искажает
слова и говорит противоположное тому, что хочет сказать.
Как выясняется в дальнейшем, речь идет о Пенке.
Различные комнаты в трактирах имели свои особые названия.
Правда и Кривда (или Порок) - традиционные аллегорические персонажи
средневекового театра.
Он хочет сказать "каннибал".
Намек на преследования Октавием (Цезарем) Антония.
"Одиннадцать, сударь". - Аристократы обычно обедали в одиннадцать часов
утра и ужинали в пять.
Магическое зеркало, в котором можно увидеть будущее.
Если бы данное преступление осталось безнаказанным, оно могло бы подать
пагубный пример другим.
"И настроения свои меняешь вслед за луной" - одно из распространенных
суеверий эпохи.
Игра слов: бастард - сладкое испанское вино и незаконнорожденный
ребенок.
Монахи-франсисканцы подпоясывались пеньковой веревкой.
В "Метаморфозах" Овидия рассказывается, как кипрский царь Пигмалион
влюбился в изваянную им самим статую девушки, которую оживила сила чувства
влюбленного.
Бочками пользовались как ваннами для потогонного лечения.
Перед совершением казни палач просил у казнимого прощения.
"...партию оберточной бумаги и имбиря..." - Закон ограничивал процент,
который могли взимать ростовщики со своих клиентов, поэтому часть ссужаемой
суммы клиент принимал товарами по фиктивной, очень завышенной цене. В
качестве таких товаров часто фигурировал всякий хлам вроде оберточной
бумаги.
"...так как все старухи перемерки". - Любимым напитком старух было
горячее подсахаренное молоко с имбирем.
Кузеном владетельные особы величали друг друга.
е