Шекспир Уильям. Ромео и Джульетта (Пер. Т. Щепкина-Куперник)

 
   Еще бы! Ты один из самых вспыльчивых малых во всей Италии. Чуть тебя заденут – ты сердишься; а чуть рассердишься – всех задеваешь.
 

Бенволио

 
   Ну и что же?
 

Меркуцио

 
   А вот что: сойдись таких двое – скоро не осталось бы ни одного, потому что они бы друг друга прикончили. Да ты можешь поссориться с человеком из-за того, что у него в бороде одним волосом больше или меньше, чем у тебя; ты можешь поссориться с человеком, который щелкает орехи, только из-за того, что у тебя глаза орехового цвета. Какой глаз, кроме твоего, увидит в этом повод для ссоры? Голова твоя полна задора, как яйцо полно желтка, хотя ее столько раз били во время ссор, что удивительно, как она до сих пор не разбита, как яйцо. Раз ты сцепился с человеком из-за того, что он кашлял на улице и этим будто бы разбудил твоего пса, спавшего на солнце. А не напал ли ты как-то на портного за то, что он осмелился надеть свой новый камзол до пасхи, а еще на кого-то – за то, что он новые башмаки зашнуровал старыми тесемками? И это ты уговариваешь меня не заводить ссоры!
 

Бенволио

 
   Ну, будь я таким забиякой, как ты, всякий охотно купил бы право на мое наследство, и ждать ему пришлось бы не больше, чем час с четвертью.
 

Меркуцио

 
   Безголовый ты малый!
 

Бенволио

 
   Клянусь моей головой, сюда идут Капулетти.
 

Меркуцио

 
   Клянусь моей пяткой, мне это совершенно безразлично.
 
   Входят Тибальт и другие.
 

Тибальт

 
   За мной, друзья, заговорю я с ними. —
   Синьоры, добрый день! Мне очень надо
   Сказать словечко одному из вас.
 

Меркуцио

 
   Как, словечко одному из нас – и только? Прибавьте к словечку еще что-нибудь. Ну, хотя бы удар.
 

Тибальт

 
   Я всегда готов это сделать, синьор, если вы подадите мне повод.
 

Меркуцио

 
   Неужели вам трудно самому найти повод?
 

Тибальт

 
   Меркуцио, ты поешь в один голос с Ромео!
 

Меркуцио

 
   Пою в один голос? Что это значит? Ты из нас хочешь сделать странствующих музыкантов? Берегись, можешь услышать очень нестройные звуки. Вот мой смычок. Он тебя заставит поплясать. Черт побери! Пою в один голос!
 

Бенволио

 
   Мы разговор на улице ведем.
   Не лучше ль нам отсюда удалиться
   И разобрать обиды хладнокровно
   Иль разойтись? Тут все на нас глазеют.
 

Меркуцио

 
   Затем глаза даны им: пусть глазеют.
   Отсюда я ни для кого не сдвинусь.
 
   Входит Ромео.
 

Тибальт

 
   Бог с вами! Вот пришел мой человек.
 

Меркуцио

 
   Ого, синьор, пускай меня повесят,
   Коль он в ливрее вашей. Отправляйтесь
   На поле – так за вами он пойдет!
   Поймете там, что он за человек.
 

Тибальт

 
   Ромео, ненависть моя к тебе
   Другого слова не найдет: ты подлый!
 

Ромео

 
   Но у меня, Тибальт, причина есть
   Любить тебя; она тебе прощает
   Всю ярость гневных слов. Я не подлец.
   Прощай! Я вижу, ты меня не знаешь.
   (Хочет уйти.)

Тибальт

 
   Мальчишка, это извинить не может
   Обид, тобою нанесенных мне.
   Сейчас вернись и обнажи свой меч.
 

Ромео

 
   Клянусь, что я тебя не оскорблял!
   Люблю тебя сильней, чем можешь думать,
   Пока любви причину не узнаешь.
   Так, милый Капулетти мой, чье имя
   Мне дорого, как и мое. Прощай!
 

Меркуцио

 
   О низкое, презренное смиренье!
   Его загладит лишь alla stoccata24.
   (Обнажает шпагу.)
   Тибальт, ты, крысолов, – что ж, выходи!
 

Тибальт

 
   Чего ты хочешь от меня?
 

Меркуцио

 
   Любезный кошачий царь, я хочу взять всего лишь одну из ваших девяти жизней,25 а затем, если понадобится, выколотить из вас и остальные восемь. Угодно вам вытащить вашу шпагу за уши из футляра? Поторопитесь, а не то моя раньше отрежет вам оба уха.
 

Тибальт

 
   К вашим услугам.
   (Обнажает шпагу.)

Ромео

 
   Меркуцио, друг, вложи свой меч в ножны!
 

Меркуцио

 
   Пожалуйте, синьор, – удар за вами.
 
   Дерутся.
 

Ромео

 
   Бенволио, обнажим и мы мечи,
   Чтоб их разнять. – Синьоры, примиритесь!
   Тибальт, Меркуцио, герцог запретил
   На улицах Вероны столкновенья!
   Тибальт, оставь! Меркуцио, друг!
 
   Тибальт из-под руки Ромео ранит Меркуцио и убегает со своими спутниками.
 

Меркуцио

 
   Я ранен!
   Чума на оба ваши дома! Я пропал.
   А он! Ужель остался цел?
 

Бенволио

 
   Ты ранен?
 

Меркуцио

 
   Царапина, царапина пустая;
   Но и ее довольно. Где мой паж?
   Скорей беги, негодный, за врачом!
 
   Паж уходит.
 

Ромео

 
   Друг, ободрись. Ведь рана не опасна.
 

Меркуцио

 
   Да, она не так глубока, как колодезь, и не так широка, как церковные ворота. Но и этого хватит: она свое дело сделает. Приходи завтра, и ты найдешь меня спокойным человеком. Из этого мира я получил отставку, ручаюсь. Чума на оба ваши дома! Черт возьми! Собака, крыса, мышь, кошка исцарапала человека насмерть! Хвастун, мерзавец, негодяй, который дерется по правилам арифметики! Какого дьявола ты сунулся между нами? Он меня ранил из-под твоей руки!
 

Ромео

 
   Я думал сделать лучше.
 

Меркуцио

 
   Бенволио, сведи меня ты в дом
   Куда-нибудь, иль я лишусь сознанья.
   Чума, чума на оба ваши дома!
   Я из-за них пойду червям на пищу,
   Пропал, погиб. Чума на оба ваши дома!
 
   Бенволио уводит Меркуцио.
 

Ромео

 
   Меркуцио, близкий герцогскому дому,
   Мой лучший друг, – и что ж, смертельно ранен
   Из-за меня! Тибальтом честь моя
   Поругана! Тибальтом – тем, с которым
   Я породнился час тому назад!
   Моя Джульетта, красота твоя
   Женоподобным сделала меня
   И чести сталь в душе моей смягчила!
 
   Входит Бенволио.
 

Бенволио

 
   Ромео, смелый наш Меркуцио умер.
   Вознесся к небу благородный дух,
   Презревший слишком рано эту землю.
 

Ромео

 
   О черный день! Он лишь начало бед!
   Придут за ним еще другие вслед.
 
   Входит Тибальт.
 

Бенволио

 
   Опять Тибальт спешит к нам разъяренный!
 

Ромео

 
   Жив, торжествует, – а наш друг убит!
   Лети ж на небо, благостная кротость!
   Будь мне вождем пламенноокий гнев! —
   Тибальт, возьми назад ты слово «подлый»,
   Что кинул мне в лицо. Душа Меркуцио
   Еще недалеко от нас витает
   И хочет в спутницы себе – твою.
   Ты, я иль оба – с ним должны пойти.
 

Тибальт

 
   Мальчишка, здесь ты был с ним неразлучен —
   Так будь и там!
 

Ромео

 
   А это меч решит!
 
   Дерутся. Тибальт падает.
 

Бенволио

 
   Ромео, прочь, спасайся!
   Народ бежит сюда! Тибальт убит!
   Беги, не стой, как камень! Или герцог
   Велит тебя казнить! Беги, ну что ж?
 

Ромео

 
   Судьба играет мной!
 

Бенволио

 
   Чего ты ждешь?
 
   Ромео убегает.
   Входят горожане.
 

Первый горожанин

 
   Куда бежал тот, кто убил Меркуцио?
   Куда Тибальт-убийца убежал?
 

Бенволио

 
   Вот здесь лежит Тибальт.
 

Первый горожанин

 
   Синьор, за мной!
   Ты арестован именем закона.
 
   Входят герцог, свита, Монтекки и Капулетти с женами и другие.
 

Герцог

 
   Где гнусные зачинщики резни?
 

Бенволио

 
   Мой государь, известны мне они.
   Сражен рукой Ромео, здесь лежит
   Тот, кем Меркуцио доблестный убит.
 

Синьора Капулетти

 
   Тибальт, родной, сын брата моего!
   О герцог! Муж! Кровь пролита его!
   О государь, ты будешь справедлив,
   За нашу кровь Монтекки кровь пролив! —
   Увы, племянник милый!
 

Герцог

 
   Бенволио, кто кровавый начал бой?
 

Бенволио

 
   Тибальт. Ромео он сражен рукой!
   Ромео с ним заговорил учтиво,
   Указывал, как пуст предлог для ссоры,
   Предупреждал, что гнев ваш будет грозен, —
   Все так спокойно, кротко и смиренно, —
   Но ярости его не обуздал;
   И, к увещаньям глух, Тибальт направил
   Свой острый меч на славного Меркуцио.
   Тот вспыхнул, меч свой также обнажил;
   В воинственном пылу одной рукою
   Смерть отражал, другой – грозил он смертью
   Тибальту, столь же ловкому в защите.
   «Друзья, довольно вам!» – Ромео крикнул.
   Быстрее слов своей рукой проворной
   Развел он роковые их клинки
   И кинулся меж них. Удар коварный
   Из-под его руки нанес Тибальт
   Меркуцио храброму и убежал.
   Но вскоре возвратился он к Ромео,
   Который загорелся жаждой мести.
   Молниеносно вспыхнул бой меж ними.
   Я не успел разнять их, как Ромео
   Сразил Тибальта насмерть и бежал.
   Пусть я умру, коль что-нибудь солгал.
 

Синьора Капулетти

 
   Он лжет, он лжет, он родственник Монтекки:
   Пристрастье дружбы в этом человеке!
   Их двадцать на Тибальта здесь пошли
   И только одного убить могли.
   Иль правосудья нету в нашем веке?
   За жизнь его отдай мне жизнь Монтекки!
 

Герцог

 
   Тибальт рукой Ромео был сражен,
   Но раньше сам убил Меркуцио он, —
   С кого же мне за кровь причтется плата?
 

Монтекки

 
   Ужель с Ромео? Он любил, как брата,
   Меркуцио, и то свершил лишь он,
   К чему и так бы присудил закон:
   Тибальта он казнил.
 

Герцог

 
   И в наказанье
   Его мы осуждаем на изгнанье.
   Затронут вашею враждой и я:
   За вашей распрей – льется кровь моя.
   Но вам грозит жестокая расплата,
   И будет всем горька моя утрата.
   Я буду глух и к просьбам и к словам.
   Не тратьте ж их: я им цены не дам.
   Ромео – прочь! Коль он отъезд затянет,
   Здесь лишний час его последним станет. —
   Труп унести! Ждать моего решенья.
   Прощать убийство – то же преступленье.
 
   Уходят.

СЦЕНА 2

   Сад Капулетти.
   Входит Джульетта.
 

Джульетта

 
   Быстрей, огнем подкованные кони,
   К палатам Феба мчитесь! Ваш возница,
   Как Фаэтон, на запад гонит вас
   И ускоряет ход туманной ночи.
   Раскинь скорей свою завесу, ночь,
   Пособница любви, закрой глаза
   Идущим мимо людям, чтобы мог
   Ромео мой попасть в мои объятья
   Невидимио, неведомо для всех.
   Влюбленным нужен для обрядов тайных
   Лишь свет их красоты; к тому ж любовь
   Слепа, и ночи мрак подходит к ней.
   Ночь, добрая и строгая матрона,
   Вся в черном, приходи и научи,
   Как, проиграв, мне выиграть игру,
   В которой оба игрока невинны.
   Овей ланит бушующую кровь
   Своим плащом, пока любовь моя,
   Осмелившись, считать меня заставит
   Лишь долгом скромности – дела любви.
   Приди, о ночь, приди, о мой Ромео,
   Мой день в ночи, блесни на крыльях мрака
   Белей, чем снег на ворона крыле!
   Ночь кроткая, о ласковая ночь,
   Ночь темноокая, дай мне Ромео!
   Когда же он умрет, возьми его
   И раздроби на маленькие звезды:
   Тогда он лик небес так озарит,
   Что мир влюбиться должен будет в ночь
   И перестанет поклоняться солнцу.
   О, я дворец любви себе купила,
   Но не вошла в него! Я продалась,
   Но мной не овладели. День мне скучен,
   Как ночь нетерпеливому ребенку,
   Когда наутро праздника он ждет,
   Чтоб наконец надеть свою обнову.
   Ах, вот кормилица несет мне вести.
   Язык, что лишь произнесет «Ромео»,
   Уж одарен небесным красноречьем.
   Входит кормилица с веревочной лестницей.
   Ну что, ну что? Что это у тебя?
   Ах, лестница!
 

Кормилица

   (бросает веревочную лестницу)
   Да, лестница!
 

Джульетта

 
   Но что же
   Случилось? Ах, что ты ломаешь руки?
 

Кормилица

 
   Ох, горький день! Он умер, умер, умер!
   Погибли мы, синьора! Ох, погибли!
   Ужасный день! Погиб, убит, скончался!
 

Джульетта

 
   Ужели зависть знают небеса?
 

Кормилица

 
   Ромео знает, коль не знает небо.
   Ромео, ах, Ромео! Кто б мог думать?
 

Джульетта

 
   Что ты за дьявол, что меня так мучишь?
   От этой пытки ад бы застонал!
   Ромео сам себя убил, скажи?
   Одно лишь «да» – и этот слог короткий
   Скорей меня убьет, чем смертоносный
   Взор василиска.26 Если он убит,
   Ответь мне «да», а если жив, – так «нет».
   Всю жизнь решит короткий твой ответ!
 

Кормилица

 
   Я рану видела сама, о боже,
   Вот этими глазами! Прямо в грудь!
   О, жалостный, кровавый, страшный труп!
   Бледнее пепла, весь в крови лежал.
   Я так и обмерла, как увидала.
 

Джульетта

 
   О сердце, разорвись, банкрот несчастный!
   В тюрьму, глаза! Не видеть вам свободы!
   Одна могила нас с Ромео скрой!
 

Кормилица

 
   Увы, Тибальт! Он был моим любимцем.
   Увы, Тибальт, учтивый, благородный!
   Пришлось дожить мне до твоей кончины!
 

Джульетта

 
   Но что за буря вдруг разбушевалась?
   Убит Ромео? Умер и Тибальт?
   Мой милый брат и мой супруг любимый?
   О трубный глас, вещай кончину мира!
   Кто будет жить, коль этих двух не стало?
 

Кормилица

 
   Тибальт скончался, а Ромео изгнан.
   Тибальта он убил – за это изгнан.
 

Джульетта

 
   Мой бог! Ромео пролил кровь Тибальта?
 

Кормилица

 
   Да, да! Ужасный день! Он это сделал!
 

Джульетта

 
   О, сердце змея, скрытого в цветах!
   Так жил дракон в пещере этой дивной?
   Злодей прекрасный, ангел-искуситель,
   О, ворон в оперении голубки,
   Ягненок, кровожаднее, чем волк.
   Верх низости в божественном обличье,
   Святой проклятый, честный негодяй!
   Что ж аду ты оставила, природа,
   Когда бесовский дух ты поместила
   В живой Эдем подобной красоты?
   У книг с таким ужасным содержаньем —
   Такой красивый был ли переплет?
   О, почему ж обман живет в таком
   Дворце роскошном?
 

Кормилица

 
   Ох, в мужчинах нет
   Ни совести, ни чести; все – лгуны,
   Обманщики, безбожники, злодеи. —
   Где мой слуга? Подай мне аквавиты27!
   Печали и тоска меня состарят.
   Позор Ромео!
 

Джульетта

 
   Будь язык твой проклят
   За это слово! Он не для позора
   Рожден. Позор стыдился б сам коснуться
   Его чела. Оно – священный трон,
   Где может быть увенчана достойно
   Одна царица всей вселенной – честь.
   Какой я зверь, что я его бранила!
 

Кормилица

 
   А что ж тебе – хвалить убийцу брата?
 

Джульетта

 
   Мне ль осуждать супруга моего?
   О бедный мой, кто ж пощадит тебя,
   Коль я, твоя жена трехчасовая,
   Не пощадила? Но зачем, злодей,
   Убил ты брата моего? Но брат ведь
   Злодейски б моего убил супруга!
   Прочь, слезы глупые, вернитесь снова
   В источник свой. Дань скорби – капли ваши;
   Вы ж их, ошибкой, радости несете.
   Супруг мой жив; Тибальт его убил бы;
   Тибальт убит – иль стал бы сам убийцей.
   Вот утешенье! Так чего ж я плачу?
   Но слово есть страшней, чем смерть Тибальта, —
   Оно меня убило. Я б хотела
   Его забыть, но скована им память,
   Как злодеяньем грешная душа.
   Тибальт убит, Ромео же – в изгнанье!
   В изгнанье! Слово лишь одно «изгнанье»
   Убило сразу десять тысяч братьев.
   Тибальт убит – и так довольно горя.
   Когда бы этим кончилось одним!
   Но если горю нужно соучастье
   И горестей сообщество других —
   Зачем во след за этими словами:
   «Тибальт убит» – не услыхала я
   «Отец» иль «мать скончалась», или «оба»?
   Оплакала б я их, как подобает.
   Но в заключенье гибели Тибальта —
   Изгнание Ромео! Это значит,
   Что все убиты: мать, отец, Тибальт,
   Ромео и Джульетта – все погибли!
   Изгнание Ромео! Нет границ,
   Пределов, меры смерти в этом звуков
   Не высказать словами силу муки.
   Но где ж отец, где мать?
 

Кормилица

 
   Тибальта прах
   Оплакивают в горе и в слезах.
   Пойдешь туда? Я провожу тебя
 

Джульетта

 
   Пусть слезы их омоют рану.
   Я плакать об одном Ромео стану!
   Возьми отсюда лестницу скорей.
   О бедная! Обмануты мы с ней.
   Ромео изгнан! Ты ко мне на ложе
   Должна была служить путем – и что же?
   Теперь умру я девушкой-вдовой.
   Возьму тебя, в покой пойду я свой.
   Идем ко мне, и не супругу там,
   А смерти девственность свою отдам.
 

Кормилица

 
   Ступай к себе. Я приведу Ромео
   Тебя утешить; знаю я, где он.
   Ну, слышишь? Ночью будет он с тобой.
   Успел он в келье у монаха скрыться.
 

Джульетта

 
   Да, да! Отдай ему ты перстень мой,
   И пусть придет со мной навек проститься.
 
   Уходят.

СЦЕНА 3

   Келья брата Лоренцо.
   Входит брат Лоренцо.
 

Брат Лоренцо

 
   Ну, выходи, Ромео, выходи,
   Несчастный человек: влюбилось горе
   В твою судьбу; обвенчан ты с несчастьем.
 
   Входит Ромео.
 

Ромео

 
   Ну что, отец, к чему приговорен я?
   Какое мне неведомое горе
   Со мной знакомства ищет?
 

Брат Лоренцо

 
   Милый сын,
   Ты слишком уж с невзгодами сдружился!
   Суд герцога свершен. Узнай решенье.
 

Ромео

 
   Оно страшнее Страшного суда?
 

Брат Лоренцо

 
   Нет! Герцога был мягок приговор.
   Не к смерти ты приговорен – к изгнанью.
 

Ромео

 
   К изгнанью? Нет, о нет, будь милосерден!
   Скажи, что к смерти. Страшный лик изгнанья
   Грозней, чем смерть. Не говори: «изгнанье»!
 

Брат Лоренцо

 
   Но ты же изгнан только из Вероны:
   Смирись. Ведь мир велик, разнообразен.
 

Ромео

 
   Но мира нет за стенами Вероны:
   Чистилище там, пытка, самый ад!
   Изгнав отсюда, этим изгоняет
   Из мира он меня; а это – смерть!
   Изгнанье – ложное названье смерти.
   Изгнаньем называя смерть, ты рубишь
   Мне голову секирой золотой,
   Смотря с улыбкой на удар смертельный.
 

Брат Лоренцо

 
   О смертный грех! Что за неблагодарность!
   Твою вину закон карает смертью,
   Но добрый герцог отстранил закон,
   И слово «смерть» он обратил в «изгнанье».
   Вот милость. Ты же ее не хочешь видеть.
 

Ромео

 
   Нет, казнь – не милость! Небеса мои —
   Там, где Джульетта. Каждый пес, иль кошка,
   Иль мышь презренная, любая тварь
   Здесь может жить в раю – Джульетту видеть;
   Один Ромео – нет! Любая муха
   Достойнее, счастливей, чем Ромео:
   Она касаться может без помехи
   Руки Джульетты – чуда белизны,
   Иль красть блаженство рая с милых уст,
   Что в девственной невинности как будто
   Краснеют от взаимного касанья,
   Грехом считая целовать друг друга.
   Любая муха; а Ромео – нет!
   Свобода ей дана; а он – изгнанник.
   И говоришь ты, что не смерть – изгнанье?
   И не нашел ужаснее ты яда,
   Ножа острей, орудья смертоносней
   Изгнанья, чтоб убить меня! Изгнанье!
   Твердят то слово грешники, стеная
   В аду! Как у тебя достало духу?
   Ты, исповедник, мой отец духовный,
   Прощающий грехи, мой друг давнишний,
   И ты – меня убил, сказав «изгнанье».
 

Брат Лоренцо

 
   Да выслушай, безумец ты влюбленный…
 

Ромео

 
   Ты об изгнанье будешь говорить!
 

Брат Лоренцо

 
   Против него я дам тебе оружье.
   В несчастьях философия – целебный
   Бальзам: она утешит, хоть ты изгнан.
 

Ромео

 
   Вновь это слово «изгнан»! О, к чертям
   Всю философию! Она не может
   Создать Джульетту, передвинуть город
   Иль уничтожить этот приговор.
   Так что в ней пользы? Даром слов не трать.
 

Брат Лоренцо

 
   О, вижу я, что все безумцы глухи.
 

Ромео

 
   Как им не быть, коль слепы мудрецы?
 

Брат Лоренцо

 
   Давай твое обсудим положенье.
 

Ромео

 
   Как можем мы с тобою говорить
   О том, чего ты чувствовать не можешь?
   Будь молод ты, как я, влюблен в Джульетту,
   Обвенчан с ней, убийцей будь Тибальта,
   Люби, как я, будь изгнан навсегда, —
   Тогда бы мог ты говорить об этом,
   Рвать волосы, как я, и падать наземь,
   Чтобы могилу вымерять свою!
 
   Стук в дверь.
 

Брат Лоренцо

 
   Встань, там стучат. Ромео, милый, спрячься.
 

Ромео

 
   Не спрячусь! Разве паром горьких вздохов
   Укроюсь, как туманом, от людей.
 
   Стук.
 

Брат Лоренцо

 
   Ты слышишь, как стучат? – Кто там?
   Вставай!
   Тебя захватят… – Подождите! – Встань же!
   Беги в молельню. – Слышу! – Божья воля!
   Что за упрямство! – Я иду, иду!
 
   Стук.
 
   Кто так стучит? Кто там? Чего вам надо?
 

Кормилица

   (за сценой)
   Впустите – так узнаете. Джульетта
   Меня прислала.
 

Брат Лоренцо

 
   В добрый час. Войдите.
 
   Входит кормилица.
 

Кормилица

 
   Отец, святой отец, скажите мне,
   Где, где супруг синьоры? Где Ромео?
 

Брат Лоренцо

 
   Здесь, на полу. Он пьян от слез своих.
 

Кормилица

 
   Ох, точно так же, как моя синьора.
   Точь-в-точь она.
 

Брат Лоренцо

 
   О горькое согласье!
   О сходство грустное!
 

Кормилица

 
   Вот так лежит,
   Вопит и плачет, плачет и вопит. —
   Ну, встаньте, встаньте, будьте же мужчиной!
   Хоть для Джульетты, для нее, вставайте.
   Зачем уж так в отчаянье впадать?
 

Ромео

 
   Кормилица!
 

Кормилица

 
   Ох, ох, синьор, ну что ж, смерть – наш удел.
 

Ромео

 
   Сказала ты – Джульетта? Что же с нею?
   Она меня убийцею считает?
   Я запятнал в расцвете наше счастье
   Родной ей кровью? Где она и что
   Супруга тайная моя о нашей
   Любви, навек погибшей, говорит?
 

Кормилица

 
   Да ничего она не говорит,
   А только плачет, плачет; на кровати
   Лежит пластом, – вдруг вскочит, начинает
   Тибальта звать иль закричит: «Ромео!» —
   И упадет опять.
 

Ромео

 
   О, это имя,
   Подобно выстрелу смертельной пули,
   Ее убило так же, как вот эта
   Проклятая рука – ее родного!
   О мой отец, скажи, где поместилось
   В моем презренном теле это имя,
   Чтоб мне разрушить гнусное жилье!
   (Вынимает шпагу.)

Брат Лоренцо

 
   Стой, удержи отчаянную руку.
   Мужчина ль ты! Да, с виду ты мужчина,
   Но плачешь ты по-женски, а поступки
   Гнев зверя неразумный выдают.
   Ты – женщина во образе мужчины
   Иль дикий зверь во образе обоих.
   Ты изумил меня, клянусь святыми.
   Благоразумней я тебя считал!
   Тибальта ты убил – теперь ты хочешь,
   Свершивши над собою злое дело,
   Убить себя, убить свою супругу,
   Которая живет одним тобой!
   Восстал ты против своего рожденья,
   И неба, и земли: ведь и рожденье,
   И небо, и земля – в тебе самом,
   Как три единства. Сразу все погибнет!
   Стыдись! Стыдись! Позоришь ты свой образ,
   Свою любовь, свой разум; ими щедро
   Ты наделен, но сам, как лихоимец,
   Не пользуешься всем, как подобает,
   Чтоб совершенствовать всегда свой образ,
   Свою любовь, свой разум. Образ твой —
   Лишь восковая форма, если ты
   Отступишься от доблести мужчины.
   Любовь твоя – лишь клятвопреступленье,
   Коль ты нарушишь клятву и убьешь
   Любовь, которую клялся лелеять;
   И разум твой, что должен украшать
   Твой образ и любовь твою, их только
   Испортит неумелым обращеньем:
   Как иногда в пороховнице порох
   У воина неопытного вспыхнет,
   Так вспыхнет от неловкости твоей
   То, что тебе должно служить защитой. —
   Тебя ж взорвет на воздух. Ну, вставай!
   Мужчиной будь! Жива твоя Джульетта,
   Из-за кого хотел ты умереть, —
   Ведь это счастие! Тибальт тебя
   Хотел убить, а ты убил его, —
   И это счастие! Закон, что смертью
   Грозил тебе, как друг к тебе отнесся
   И смерть тебе изгнаньем заменил, —
   И это счастие! Ты взыскан небом,
   И счастие ласкать тебя готово;
   Ты ж дуешься на жизнь и на любовь,
   Как глупая, капризная девчонка!
   Смотри, таким грозит плохой конец.
   Ступай к любимой, как решили мы,
   Пройди к ней в комнату, утешь ее,
   Но уходи, пока дозор не вышел,
   Иль в Мантую не сможешь ты пробраться.
   Там будешь жить, пока найдем возможность
   Брак объявить, с ним примирить друзей,
   У герцога прощенье испросить
   И с радостью такой сюда вернуться,
   Что в двадцать тысяч раз превысит горе,
   Которое сейчас ты ощущаешь.
   Ступай, кормилица, скажи синьоре,
   Чтоб лечь уговорила всех домашних,
   И без того измученных от горя:
   Ромео к ней придет.
 

Кормилица

 
   О господи, всю ночь бы так стояла
   Да слушала: вот что ученье значит!-
   Синьор, я ей скажу, что вы придете.
 

Ромео

 
   Скажи, скажи, что я готов к упрекам.
 

Кормилица