Страница:
Над нашей оперативной группой появилось несколько самолетов “камикадзе”. Говорили, что пилоты этих японских самолетов носили зеленые с желтым шелковые костюмы, указывавшие на то, что выполнение их задания связано с самоубийством
[179]
. Семь или восемь этих самолетов прорвалось мимо наших патрульных истребителей и атаковало наши корабли. Четыре самолета были сбиты зенитным огнем. В 13.39 один самолет рухнул на мостик “Lexington”. Почти одновременно с ним другой самолет пикировал на “Ticonderoga” и, чуть-чуть промахнувшись, упал в море. Боеспособность “Lexington” снизилась незначительно, но он потерял 41 человека убитыми и 126 человек ранеными.
Холси и Маккейн 7 ноября 1944 г. со 2-й группой 38-го оперативного соединения направились на Улути, а командование оперативным соединением быстроходных авианосцев, оставшихся у Филиппинских островов, было возложено на меня. Когда ушла 2-я группа, 4-я оперативная группа присоединилась к нам. Вскоре после полуночи 10 ноября я получил от адмирала Холси радиограмму, в которой говорилось, что в проливе Балабак между островами Борнео и Палаван обнаружено идущее к заливу Лейте японское соединение в составе четырех линейных кораблей, трех тяжелых крейсеров, трех легких крейсеров и трех эскадренных миноносцев.
С трудом продвигаясь по бурному морю со скоростью 26 узлов, мы пришли на позицию для выпуска самолетов вскоре после рассвета. Были высланы поисковые самолеты, и все три оперативные группы приготовились к выпуску своих авиагрупп для нанесения ударов. Наши разведывательные самолеты не обнаружили линейных сил противника, но заметили большой конвой, подходивший к бухте Ормок, на западном побережье Лейте. В его состав входили четыре транспорта (три больших и один средний), пять эскадренных миноносцев и один эскортный миноносец. Все они, кроме трех эскадренных миноносцев, были потоплены. Что касается этих миноносцев, то один из них оставили погружающимся под воду, у другого был оторван нос, а третий был сильно разбит. На борту всех кораблей конвоя находились японские войска, направлявшиеся на Лейте. Туда не добрался ни один корабль. По ориентировочной оценке, над конвоем было сбито 18 японских истребителей; мы потеряли 10 самолетов, большая часть которых была сбита зенитным огнем.
Удары по Маниле 13 и 14 ноября наносились по хорошо знакомому шаблону. Разница заключалась только в том, что я сосредоточил все имевшиеся самолеты и производил массированные атаки, а не высылал их сравнительно небольшими группами, которые назывались “палубными партиями”, как это делали Митшер и Маккейн. Мы сбросили 290 т бомб и выстрелили 37 торпед и 267 ракет. Минимум один крейсер, пять эскадренных миноносцев, один плавучий док, пятнадцать больших транспортов, одна ремонтная баржа и много малых судов было потоплено или повреждено. На земле и в воздухе было уничтожено 40 японских самолетов. Четыре пирса, много пакгаузов в районе пристани, взлетно-посадочная площадка на аэродроме Николс-Филд, пятивагонный состав с боеприпасами и другие объекты в районе Манильской бухты были уничтожены. В районе пристани и на военной верфи в Кавите начались большие пожары.
Находившаяся под командованием Маккейна 1-я группа присоединилась к оперативному соединению в ночь с 13 на 14 ноября, и он принял от меня командование. Адмиралы Нимиц, Холси и Маккейн прислали оперативному соединению поздравление с успехами, которых оно достигло под моим командованием. По окончании воздушных налетов на Манилу моя оперативная группа была отправлена на Улути для отдыха.
Наше пребывание на Улути было более чревато событиями, которых мы не ожидали. В начале седьмого часа 20 ноября я был разоружен сообщением, что в большой лагуне, которая была забита сотнями наших кораблей, находятся японские подводные лодки-малютки. Танкер “Mississinewa”, стоявший на якоре у входа в лагуну, был торпедирован и объят пламенем. Крейсер “Mobile” заметил перископ и открыл огонь, после чего лодка погрузилась. Одна подводная лодка была таранена и потоплена одним из наших эскадренных миноносцев в море у входа в лагуну.
Я приказал всем эскадренным миноносцам немедленно поднять пары и образовать внутри гавани патруль вокруг всех тяжелых кораблей. Снаружи один из эскадренных миноносцев при помощи гидроакустической установки обнаружил еще одну подводную лодку-малютку, атаковал ее глубинными бомбами и заставил всплыть в надводное положение. Патрульные самолеты потопили ее бомбами, прежде чем мы могли отозвать их. Рядом с крейсером “Mobile” был обнаружен подозрительный водоворот, и эскортные миноносцы “Rail” и “Holloran” сбросили в это место глубинные бомбы. Среди обломков на поверхность всплыли тела двух японцев. Они, очевидно, были без сознания от взрыва глубинных бомб и снова погрузились под воду, прежде чем мы смогли добраться до них.
Больше никаких лодок обнаружено не было, но весь день и всю ночь мы чувствовали себя так, как будто сидим на бочонке с порохом, который в любой момент может взорваться. Не имея никакого отдыха, мы к тому же считали, что в открытом море могли бы чувствовать себя в большей безопасности.
Вскоре после полуночи 21 ноября американская подводная лодка “Sea Lion”, патрулировавшая к западу от Улути на северных подходах к Формозскому проливу, обнаружила на предельной дальности большое соединение кораблей. Это были остатки японского флота, возвращавшиеся в Японию после второго сражения в Филиппинском море.
Море было спокойное, луны не было. “Sea Lion” шла над водой. Из ее боевой рубки были видны очертания двух линейных кораблей, двух крейсеров и трех эскадренных миноносцев [180] . Не обнаружив себя, она вышла на позицию для атаки. “Sea Lion” выстрелила шесть торпед в один из линейных кораблей и три торпеды – в другой. Из темноты послышались три взрыва, когда торпеды поразили первую цель, затем еще один – попадание во вторую.
“Sea Lion” полным ходом пошла на запад. Ее экипаж долго слышал взрывы глубинных бомб – это эскортные корабли противника усердно охотились за ней на противоположной стороне соединения. Вдруг один из торпедированных линейных кораблей взорвался и исчез под водой. Это был последний корабль типа “Конго” [181] , уцелевший в бою у о. Самар. Он был также единственным линейным кораблем противника, когда-либо потопленным американской подводной лодкой.
Находившаяся на Улути 3-я оперативная группа закончила пополнение запасов, 22 ноября мы вышли в море, чтобы возобновить действия в районе Филиппин, и 25 ноября мы уже наносили удары по северной части Лусона до самой Манилы. Другие оперативные группы в это время действовали на юге. Наши летчики возвращались с обычными донесениями: в Санта-Крус потоплен тяжелый крейсер, в гавани Сан-Фернандо потоплен большой транспорт, второй транспорт подожжен, два больших торговых судна торпедированы – оба выбросились на берег и вышли из строя; над аэродромом Кларк-Филд сбито 7 самолетов и 50 самолетов уничтожено на земле.
После полудня мы снова были атакованы самолетами “камикадзе”. Один самолет рухнул на полетную палубу флагманского корабля “Essex”, где и взорвался: 9 человек было убито, 6 пропало без вести, 44 было ранено. Сгорел один торпедоносец, начался пожар в моей каюте, и были причинены другие повреждения. Авианосец продолжал боевые действия.
Другие оперативные группы в это время подвергались таким же атакам. На “Hancock”, “Intrepid” и “Cabot” обрушились самолеты, управляемые летчиками-самоубийцами. Больше всех пострадал “Intrepid”. Охваченный пламенем, с бегущими по бортам потоками горящего бензина, “Intrepid” раскачивался от взрывов и извергал столбы черного дыма. Несмотря на такое состояние, он сохранял свое место в строю, и адмирал Богэн, который держал на нем свой флаг, продолжал управление своей оперативной группой, прервавшееся всего на полчаса, когда была нарушена связь. Но стойко державшемуся “Intrepid” были нанесены такие тяжелые повреждения, что ему пришлось вернуться в Перл-Харбор для ремонта.
Несмотря на потери и повреждения, причиненные самолетами “камикадзе”, нам нужно было продолжать действия у Филиппинских островов до тех пор, когда наши функции сможет принять на себя авиация берегового базирования. В начале декабря эскадренные миноносцы 7-го флота прошли через пролив Суригао, обогнули западное побережье Лейте и атаковали корабли и суда противника в бухте Ормок. Вскоре после этого Макартур высадил в этом районе амфибийные войска и японцы были оттеснены в северо-западную часть острова. Но только 26 декабря было объявлено о том, что о. Лейте окончательно перешел в наши руки. В боях на этом острове были перемолоты самые отборные части японской армии на Филиппинах.
Еще до окончательного перехода Лейте в наши руки 15 декабря войска Макартура, обойдя многие сильно укрепленные острова в центральной части Филиппин, высадились на о. Миндоро, расположенный к югу от оккупированного японцами Лусона, приобретя таким образом аэродром, с которого было легко достичь самого сердца этого острова. На подходе к Миндоро противник атаковал американские корабли силами более 150 самолетов, в числе которых было много самолетов “камикадзе”, и сильно повредил крейсер “Nashville” и эскадренный миноносец “Haraden”. Но рейды быстроходных авианосцев против Лусона, производившиеся одновременно с высадкой, и хорошее воздушное прикрытие, которое обеспечивали эскортные авианосцы, ограничили наши потери во время высадки до двух танкодесантных судов, а японцы потеряли при этом 100 самолетов “камикадзе”. Десять дней спустя два крейсера и шесть эскадренных миноносцев противника, прибывших из Сингапура, произвели кратковременный ночной обстрел пункта высадки. Они были атакованы нашими самолетами с Миндоро, которые потопили один эскадренный миноносец и повредили другие корабли. Мы потеряли при этом 21 самолет. Японские корабли полным ходом ушли обратно. Это была последняя попытка надводных кораблей противника атаковать наши войска на Филиппинах.
В целях прикрытия продвижения амфибийных сил к о. Миндоро 3-му флоту было дано задание подавить все аэродромы на Лусоне. Могучая армада вышла с Улути 11 декабря. Оперативное соединение было реорганизовано и состояло теперь из трех групп. Были разработаны новые методы защиты от атак самолетов “камикадзе”, правда, за счет сокращения числа самолетов, используемых для наступательных действий против неприятеля. По новому методу над всем районом Лусона непрерывно поддерживалась сплошная завеса истребителей, а в темное время суток высылались ночные истребители с заданием помешать противнику использовать свои базы в ночное время. За три дня действий, начиная с 14 декабря, было уничтожено 62 самолета противника в воздухе и 208 на земле; 16 кораблей было потоплено и 37 повреждено. Обычные повреждения были причинены японским складам горючего и боеприпасов, пакгаузам, ангарам, колоннам автомашин и локомотивам.
С наступлением темноты 38-е оперативное соединение пошло на восток, чтобы принять топливо с танкеров. Наши самолеты должны были вернуться на Лусон 19 декабря. Но при этой встрече с танкерами нам было суждено столкнуться с неожиданным противником: мы попали в один из сокрушительных тайфунов, которыми печально известна западная часть Тихого океана.
Метеослужба в этом районе работала плохо. Мы не имели никакого предупреждения о том, что на нас движется тайфун. Три оперативные группы с танкерами и вспомогательными судами занимали много квадратных миль площади океана. Во всем этом районе ветер и волнение усиливались, все более и более затрудняя приемку топлива. Наконец ее пришлось прекратить. Адмирал Холси указал флоту курс, который давал надежду уклониться от центра шторма. Но когда мы изменили курс, то же самое сделал тайфун. Казалось, что он сознательно преследует нас.
Пребывание в центре или около центра тайфуна вызывает невольный трепет. Волны достигают невероятной высоты. Дождь лил стеной, уменьшая видимость до нескольких ярдов. Ветер со скоростью 75 миль в час, при порывах доходившей до 120 миль в час, сорвал с якорей много самолетов, стоявших на полетных палубах, и унес их прочь, как осенние листья. Корабли бросало, как игрушки, крен доходил до 40°. Самолеты на ангарных палубах авианосцев “Monterey”, “Cowpens” и “San Jacinto” сорвало и бросало из стороны в сторону. Трение и разрывы электрических проводов скоро привели к возникновению пожаров, борьбу с которыми чрезвычайно затрудняла сильнейшая качка. Стоявшие на катапультах 19 самолетов были сброшены ветром за борт. Всего было потеряно 146 самолетов, и многим кораблям были причинены многочисленные повреждения.
Но самая трагическая судьба выпала на долю эскадренных миноносцев “Hull”, “Spence” и “Monaghan”. Для этих легких кораблей качка оказалась настолько сильной, что они перевернулись и затонули. Вместе с ними погибла огромная часть их экипажей. Хотя потонувшие эскадренные миноносцы окружали сотни кораблей, буря не позволила подобрать тех, кому удалось броситься с миноносцев в воду. Корабли невозможно было различить даже на расстоянии 100 ярдов, и огромные волны исключали всякую возможность спуска шлюпок.
Как только буря улеглась, были предприняты трехдневные поиски личного состава затонувших кораблей. Это были самые интенсивные поиски в истории военно-морского флота. В них принимали участие все корабли и самолеты, был обследован каждый дюйм водной поверхности, в котором могли находиться люди с погибших кораблей. Были подобраны 24 человека со “Spence”, 44 человека с “Hull” и только 6 – с “Monaghan”. Казалось чудом, что кому-то удалось уцелеть в разбушевавшемся море.
Новые удары по Филиппинам были назначены на 21 декабря, но погода снова стала слишком неблагополучной для полетов. Корабли не могли больше оставаться в море и утром 21 декабря вернулись в Улути, где мы провели Рождество.
Нашими следующими действиями была поддержка высадки войск Макартура в заливе Лингайен на о. Лусон, в том самом месте, где более трех с половиной лет назад высадились японцы. Первая высадка в заливе Лингайен была намечена на 9 января 1945 г. Мы вышли с Улути 30 декабря. Нам предстояло идти в Южно-Китайское море и впервые нанести удар по противнику на побережье Китая.
Первые удары наших авианосных самолетов были направлены против островов Формоза и Окинава, чтобы помешать противнику перегонять через эти базы из Японии самолеты, предназначавшиеся для атак против наших амфибийных сил. Несмотря на уход наших поврежденных авианосцев, в состав оперативных групп входили 7 тяжелых и 4 легких авианосца, 6 быстроходных линейных кораблей, 7 тяжелых и 6 легких крейсеров и 48 эскадренных миноносцев. Кроме того, у нас была авианосная группа для ночных действий, в которую входили один большой и один легкий авианосец. Пилоты этих авианосцев специально обучались ночным действиям, которые требуют большого искусства и решительности.
Утром 3 января оперативное соединение прибыло в район о. Формоза. Объектом наших действий являлись северная и центральная части острова, и нам было приказано произвести силами истребителей атаки против южных островов Нанеси – Сето, расположенных между островами Формоза и Окинава. Ударные группы поднялись в воздух, но плохая погода помешала многим самолетам дойти до их объектов. Над Формозой было оказано умеренное воздушное сопротивление. Одна группа в составе 12 истребителей с “Ticonderoga”, действовавшая над северным участком, встретила 15 истребителей противника. Американские истребители сбили 12 самолетов противника и отогнали остальные, потеряв при этом один самолет.
На следующий день была предпринята попытка продолжать атаки, но низкий потолок и нулевая видимость над большей частью района заставили отменить действия. За два дня атак было уничтожено 111 самолетов противника, потоплено 16 кораблей и причинен значительный ущерб наземным объектам. Погода была очень плохая, но потери американцев были относительно малы. Они составляли 17 самолетов.
Несмотря на все ранее нанесенные нами потери противнику, японцы смогли сосредоточить на Филиппинах достаточное число самолетов “камикадзе”, чтобы произвести сильные атаки входивших в состав 7-го флота групп обстрела берега и тральной группы на их пути к заливу Лингайен. Во время этих атак был потоплен эскортный авианосец “Ommaney Bay” и были сильно повреждены эскортные авианосцы “Manila Bay” и “Kitkun Bay”. Тяжелые повреждения получили также крейсера “Louisville” и “Australia” и быстроходные минные тральщики “Long”, “Hovey” и “Palmer”.
Поскольку авиация берегового базирования не могла держать под постоянным воздействием все аэродромы Лусона, Макартур просил, чтобы 38-е оперативное соединение вернулось на 6 и 7 января для нанесения окончательного удара. В течение обоих дней нас преследовала плохая погода, но благодаря тщательному поиску рассредоточенных и замаскированных самолетов наши летчики уничтожили на земле 75 японских машин. Адмирал Холси 7 января прислал оперативному соединению следующую радиограмму:
“Сейчас Лусон является местом кровопролитных боев. Противник сражается не на жизнь, а на смерть, стремясь остановить наши экспедиционные силы и уничтожить находящихся на кораблях американских солдат. За последние несколько дней многие корабли получили тяжелые повреждения. Каждый неуничтоженный самолет противника является потенциальным носителем смерти для многих наших товарищей. Наступило время для больших усилий и большой решительности. Сделайте все, что в наших силах, и Бог благословит вас”.
9 января мы пошли на север и снова нанесли сильный удар по о. Формоза. Значительная часть острова была скрыта облаками и туманом, дул штормовой северо-восточный ветер, но все же объектам противника был причинен значительный ущерб.
Это был день высадки в заливе Лингайен. В пунктах высадки противник оказал незначительное сопротивление. Он отошел в горы по обеим сторонам центральной Лусонской равнины и оставил открытым путь на Манилу.
Адмирал Холси долго лелеял надежду повести соединение быстроходных авианосцев в Южно-Китайское море. Разведка указывала на пребывание в этом районе многочисленных кораблей противника. В частности, сообщалось, что в бухте Камрань, в Индокитае, находятся снабженные полетными палубами линейные корабли “Исе” и “Хьюга”, которые бежали от нас после второго сражения в Филиппинском море. Адмирал Кинг отказался разрешить экспедицию в эти воды, пока не будет произведена высадка в заливе Лингайен. Теперь наконец настало время для удара в сердце южной части Японской империи, созданной нечестным путем.
Сразу после наших последних атак против о. Формоза, имевших место 9 января, мы пошли на юг, чтобы под прикрытием темноты пройти через проход Ваши. Цепь островов, тянущаяся от о. Формоза до северной оконечности Лусона, оставляла весьма ограниченное место для маневрирования. В одном месте мы прошли всего в 80 милях от японской авиабазы в Косюне. Наша радиолокационная установка обнаружила непрерывное движение самолетов между Лусоном и Формозой, которое, казалось, указывало на то, что японцы эвакуируют с Филиппин руководящий персонал. Это были самые подходящие объекты для наших ночных истребителей, которые и сбили три больших транспортных самолета.
Первым объектом наших действий в Южно-Китайском море (план “Грэтитюд”) были сосредоточенные корабли противника в бухте Камрань. .Этот район окружали многочисленные японские аэродромы, и нам было важно проскользнуть незамеченными, чтобы японские корабли не получили сигнала тревоги и не укрылись в Сингапуре, который на этот раз лежал за пределами нашей досягаемости.
В Южно-Китайском море мы обнаружили низкую дымку, сильное волнение и почти штормовой ветер. Кэптен Экаф последовал за нами в этот район с группой танкеров, от которых мы 11 января приняли топливо. Танкеры были очень слабо защищены, и если бы они были потоплены до принятия нами топлива, это была бы катастрофа. К счастью, все шло хорошо, и, приняв топливо и оставшись необнаруженными, мы начали переход в бухту Камрань.
Вскоре после рассвета 12 января мы выпустили ударные авиагруппы. К этому времени 38-е оперативное соединение было ветераном и функционировало с точностью часового механизма. В бухте Камрань боевых кораблей не оказалось, но у мыса Сент-Джордж, севернее бухты, наши самолеты обнаружили конвой в составе 11 кораблей и потопили их все. Были уничтожены и другие конвои, шедшие вдоль побережья и находившиеся в других портах, а пристани, аэродромы и склады горючего во всем районе подверглись сильным атакам. По проверенным впоследствии данным, был потоплен 41 корабль общим водоизмещением 127 000 т и повреждены еще 28 кораблей общим водоизмещением 70 000 т. Многие из поврежденных кораблей были выброшены на берег и разбиты муссоном, который начался, когда мы ушли. Захваченный французский крейсер “Lamotte-Picquet” затопили в Сайгоне, а японский легкий крейсер “Касии” – в море. Как писал адмирал Холси в своих мемуарах: “Все это стало убедительно выраженным предупреждением о том, что господство в Южно-Китайском море переходит в другие руки”.
На следующий день штормовой северо-восточный ветер и сильное волнение сделали приемку топлива от танкеров трудной и опасной. Половине кораблей удалось принять топливо, и хотя несколько человек были смыты за борт, всех их удалось спасти. К югу от нас бушевал тайфун, и мы маневрировали в Южно-Китайском море, чтобы не оказаться на пути центра тайфуна. Наконец 14 января мы закончили приемку топлива и подготовились к действиям против японских кораблей и объектов на находившемся в руках японцев китайском побережье в районе Сватоу и Амой.
Перед началом действий на побережье Китая мы 15 января нанесли из северной части Южно-Китайского моря еще один удар по о. Формоза. Эта мера имела своей целью обеспечить на возможно более долгий срок нейтрализацию данного района как базу для действий против наших войск на Лусоне. Неблагоприятная погода снова мешала действиям, но все же много кораблей было уничтожено на Пескадорских островах. Были повреждены и уничтожены пакгаузы, ангары, заводы, локомотивы, ремонтные мастерские, док и много находившихся на земле самолетов.
В ту ночь оперативное соединение пошло на позицию выпуска самолетов для нанесения ударов по побережью Китая. Утром наши самолеты пошли к своим объектам. Район их действий простирался на север от о. Хайнань до Амоя, отделенного от о. Формоза одноименным проливом. Выгодные цели было трудно найти, но было потоплено и повреждено много малых судов. Авиация противника оказала некоторое сопротивление. Над Гонконгом самолеты встретили самый сильный зенитный огонь, какой им когда-либо приходилось встречать при нанесении авиационных ударов. В этих атаках 26 японских самолетов было уничтожено в воздухе и 21 – на земле. Мы потеряли в бою 30 самолетов и еще 31 самолет вышел из строя в связи с техническими неисправностями.
Это был один из немногих в ходе войны случаев, когда наши потери в самолетах превысили потери противника. Нам удалюсь потопить 12 кораблей, не считая мелких судов и барж, и еще 27 кораблей повредить.
После приемки топлива, которая проводилась в течение 3 суток, с 17 по 19 января, при трудных метеорологических условиях, мы пошли на север, чтобы выйти из Южно-Китайского моря. Токийское радио передавало, что 38-е оперативное соединение “закупорено в Южно-Китайском море”. Однако ночью 20 января мы прошли через пролив Балинтанг, севернее Лусона, и без всякого сопротивления со стороны противника вышли в Тихий океан. Когда мы следовали этим путем, наши радиолокационные установки снова обнаружили японские самолеты, эвакуировавшие руководящий персонал с Филиппин на Формозу. Наши патрульные истребители сбили 12 самолетов, главным образом двухмоторных бомбардировщиков, занимавшихся этими перевозками.
Новые атаки против о. Формоза 21 января были повторением предыдущих. Производились обычные атаки против аэродромов, наземных объектов и тоннажа, но летчики начали жаловаться на недостаток выгодных целей.
Около полудня появились небольшие группы самолетов “камикадзе”. Среди большого числа наших самолетов, возвращавшихся в это время на авианосцы, было трудно опознать японские машины. Вдруг одномоторный самолет подошел со стороны солнца и сбросил небольшую бомбу на легкий авианосец “Langley”. Она причинила совершенно незначительный ущерб, но через две минуты из-за облака вышел второй самолет, который спикировал на полетную палубу “Ticonderoga”. Пламя и дым от вспыхнувших пожаров скоро охватили весь авианосец. Спустя некоторое время еще один самолет “камикадзе” обрушился на его островную надстройку. В конце дня получил попадание эскадренный миноносец “Maddox”, на котором были убиты 4 человека. “Ticonderoga” потерял 140 человек и был так сильно поврежден, что его пришлось отправить обратно для ремонта.
Палубные самолеты продолжали наносить удары весь следующий день, но на этот раз главной задачей была аэрофоторазведка Окинавы для подготовки к предстоявшей высадке на этом острове. Добившись 80% охвата острова аэрофотосъемкой, оперативное соединение вернулось на Улути для подготовки к предстоявшему штурму Иводзимы. В ходе этих действий в водах, которые до сих пор находились под господством Японии, быстроходным авианосцам удалось нанести сильные удары по авиации и наземным объектам противника на всем пути от Окинавы до Борнео и Индокитая.
Холси и Маккейн 7 ноября 1944 г. со 2-й группой 38-го оперативного соединения направились на Улути, а командование оперативным соединением быстроходных авианосцев, оставшихся у Филиппинских островов, было возложено на меня. Когда ушла 2-я группа, 4-я оперативная группа присоединилась к нам. Вскоре после полуночи 10 ноября я получил от адмирала Холси радиограмму, в которой говорилось, что в проливе Балабак между островами Борнео и Палаван обнаружено идущее к заливу Лейте японское соединение в составе четырех линейных кораблей, трех тяжелых крейсеров, трех легких крейсеров и трех эскадренных миноносцев.
С трудом продвигаясь по бурному морю со скоростью 26 узлов, мы пришли на позицию для выпуска самолетов вскоре после рассвета. Были высланы поисковые самолеты, и все три оперативные группы приготовились к выпуску своих авиагрупп для нанесения ударов. Наши разведывательные самолеты не обнаружили линейных сил противника, но заметили большой конвой, подходивший к бухте Ормок, на западном побережье Лейте. В его состав входили четыре транспорта (три больших и один средний), пять эскадренных миноносцев и один эскортный миноносец. Все они, кроме трех эскадренных миноносцев, были потоплены. Что касается этих миноносцев, то один из них оставили погружающимся под воду, у другого был оторван нос, а третий был сильно разбит. На борту всех кораблей конвоя находились японские войска, направлявшиеся на Лейте. Туда не добрался ни один корабль. По ориентировочной оценке, над конвоем было сбито 18 японских истребителей; мы потеряли 10 самолетов, большая часть которых была сбита зенитным огнем.
Удары по Маниле 13 и 14 ноября наносились по хорошо знакомому шаблону. Разница заключалась только в том, что я сосредоточил все имевшиеся самолеты и производил массированные атаки, а не высылал их сравнительно небольшими группами, которые назывались “палубными партиями”, как это делали Митшер и Маккейн. Мы сбросили 290 т бомб и выстрелили 37 торпед и 267 ракет. Минимум один крейсер, пять эскадренных миноносцев, один плавучий док, пятнадцать больших транспортов, одна ремонтная баржа и много малых судов было потоплено или повреждено. На земле и в воздухе было уничтожено 40 японских самолетов. Четыре пирса, много пакгаузов в районе пристани, взлетно-посадочная площадка на аэродроме Николс-Филд, пятивагонный состав с боеприпасами и другие объекты в районе Манильской бухты были уничтожены. В районе пристани и на военной верфи в Кавите начались большие пожары.
Находившаяся под командованием Маккейна 1-я группа присоединилась к оперативному соединению в ночь с 13 на 14 ноября, и он принял от меня командование. Адмиралы Нимиц, Холси и Маккейн прислали оперативному соединению поздравление с успехами, которых оно достигло под моим командованием. По окончании воздушных налетов на Манилу моя оперативная группа была отправлена на Улути для отдыха.
Наше пребывание на Улути было более чревато событиями, которых мы не ожидали. В начале седьмого часа 20 ноября я был разоружен сообщением, что в большой лагуне, которая была забита сотнями наших кораблей, находятся японские подводные лодки-малютки. Танкер “Mississinewa”, стоявший на якоре у входа в лагуну, был торпедирован и объят пламенем. Крейсер “Mobile” заметил перископ и открыл огонь, после чего лодка погрузилась. Одна подводная лодка была таранена и потоплена одним из наших эскадренных миноносцев в море у входа в лагуну.
Я приказал всем эскадренным миноносцам немедленно поднять пары и образовать внутри гавани патруль вокруг всех тяжелых кораблей. Снаружи один из эскадренных миноносцев при помощи гидроакустической установки обнаружил еще одну подводную лодку-малютку, атаковал ее глубинными бомбами и заставил всплыть в надводное положение. Патрульные самолеты потопили ее бомбами, прежде чем мы могли отозвать их. Рядом с крейсером “Mobile” был обнаружен подозрительный водоворот, и эскортные миноносцы “Rail” и “Holloran” сбросили в это место глубинные бомбы. Среди обломков на поверхность всплыли тела двух японцев. Они, очевидно, были без сознания от взрыва глубинных бомб и снова погрузились под воду, прежде чем мы смогли добраться до них.
Больше никаких лодок обнаружено не было, но весь день и всю ночь мы чувствовали себя так, как будто сидим на бочонке с порохом, который в любой момент может взорваться. Не имея никакого отдыха, мы к тому же считали, что в открытом море могли бы чувствовать себя в большей безопасности.
Вскоре после полуночи 21 ноября американская подводная лодка “Sea Lion”, патрулировавшая к западу от Улути на северных подходах к Формозскому проливу, обнаружила на предельной дальности большое соединение кораблей. Это были остатки японского флота, возвращавшиеся в Японию после второго сражения в Филиппинском море.
Море было спокойное, луны не было. “Sea Lion” шла над водой. Из ее боевой рубки были видны очертания двух линейных кораблей, двух крейсеров и трех эскадренных миноносцев [180] . Не обнаружив себя, она вышла на позицию для атаки. “Sea Lion” выстрелила шесть торпед в один из линейных кораблей и три торпеды – в другой. Из темноты послышались три взрыва, когда торпеды поразили первую цель, затем еще один – попадание во вторую.
“Sea Lion” полным ходом пошла на запад. Ее экипаж долго слышал взрывы глубинных бомб – это эскортные корабли противника усердно охотились за ней на противоположной стороне соединения. Вдруг один из торпедированных линейных кораблей взорвался и исчез под водой. Это был последний корабль типа “Конго” [181] , уцелевший в бою у о. Самар. Он был также единственным линейным кораблем противника, когда-либо потопленным американской подводной лодкой.
Находившаяся на Улути 3-я оперативная группа закончила пополнение запасов, 22 ноября мы вышли в море, чтобы возобновить действия в районе Филиппин, и 25 ноября мы уже наносили удары по северной части Лусона до самой Манилы. Другие оперативные группы в это время действовали на юге. Наши летчики возвращались с обычными донесениями: в Санта-Крус потоплен тяжелый крейсер, в гавани Сан-Фернандо потоплен большой транспорт, второй транспорт подожжен, два больших торговых судна торпедированы – оба выбросились на берег и вышли из строя; над аэродромом Кларк-Филд сбито 7 самолетов и 50 самолетов уничтожено на земле.
После полудня мы снова были атакованы самолетами “камикадзе”. Один самолет рухнул на полетную палубу флагманского корабля “Essex”, где и взорвался: 9 человек было убито, 6 пропало без вести, 44 было ранено. Сгорел один торпедоносец, начался пожар в моей каюте, и были причинены другие повреждения. Авианосец продолжал боевые действия.
Другие оперативные группы в это время подвергались таким же атакам. На “Hancock”, “Intrepid” и “Cabot” обрушились самолеты, управляемые летчиками-самоубийцами. Больше всех пострадал “Intrepid”. Охваченный пламенем, с бегущими по бортам потоками горящего бензина, “Intrepid” раскачивался от взрывов и извергал столбы черного дыма. Несмотря на такое состояние, он сохранял свое место в строю, и адмирал Богэн, который держал на нем свой флаг, продолжал управление своей оперативной группой, прервавшееся всего на полчаса, когда была нарушена связь. Но стойко державшемуся “Intrepid” были нанесены такие тяжелые повреждения, что ему пришлось вернуться в Перл-Харбор для ремонта.
Несмотря на потери и повреждения, причиненные самолетами “камикадзе”, нам нужно было продолжать действия у Филиппинских островов до тех пор, когда наши функции сможет принять на себя авиация берегового базирования. В начале декабря эскадренные миноносцы 7-го флота прошли через пролив Суригао, обогнули западное побережье Лейте и атаковали корабли и суда противника в бухте Ормок. Вскоре после этого Макартур высадил в этом районе амфибийные войска и японцы были оттеснены в северо-западную часть острова. Но только 26 декабря было объявлено о том, что о. Лейте окончательно перешел в наши руки. В боях на этом острове были перемолоты самые отборные части японской армии на Филиппинах.
Еще до окончательного перехода Лейте в наши руки 15 декабря войска Макартура, обойдя многие сильно укрепленные острова в центральной части Филиппин, высадились на о. Миндоро, расположенный к югу от оккупированного японцами Лусона, приобретя таким образом аэродром, с которого было легко достичь самого сердца этого острова. На подходе к Миндоро противник атаковал американские корабли силами более 150 самолетов, в числе которых было много самолетов “камикадзе”, и сильно повредил крейсер “Nashville” и эскадренный миноносец “Haraden”. Но рейды быстроходных авианосцев против Лусона, производившиеся одновременно с высадкой, и хорошее воздушное прикрытие, которое обеспечивали эскортные авианосцы, ограничили наши потери во время высадки до двух танкодесантных судов, а японцы потеряли при этом 100 самолетов “камикадзе”. Десять дней спустя два крейсера и шесть эскадренных миноносцев противника, прибывших из Сингапура, произвели кратковременный ночной обстрел пункта высадки. Они были атакованы нашими самолетами с Миндоро, которые потопили один эскадренный миноносец и повредили другие корабли. Мы потеряли при этом 21 самолет. Японские корабли полным ходом ушли обратно. Это была последняя попытка надводных кораблей противника атаковать наши войска на Филиппинах.
В целях прикрытия продвижения амфибийных сил к о. Миндоро 3-му флоту было дано задание подавить все аэродромы на Лусоне. Могучая армада вышла с Улути 11 декабря. Оперативное соединение было реорганизовано и состояло теперь из трех групп. Были разработаны новые методы защиты от атак самолетов “камикадзе”, правда, за счет сокращения числа самолетов, используемых для наступательных действий против неприятеля. По новому методу над всем районом Лусона непрерывно поддерживалась сплошная завеса истребителей, а в темное время суток высылались ночные истребители с заданием помешать противнику использовать свои базы в ночное время. За три дня действий, начиная с 14 декабря, было уничтожено 62 самолета противника в воздухе и 208 на земле; 16 кораблей было потоплено и 37 повреждено. Обычные повреждения были причинены японским складам горючего и боеприпасов, пакгаузам, ангарам, колоннам автомашин и локомотивам.
С наступлением темноты 38-е оперативное соединение пошло на восток, чтобы принять топливо с танкеров. Наши самолеты должны были вернуться на Лусон 19 декабря. Но при этой встрече с танкерами нам было суждено столкнуться с неожиданным противником: мы попали в один из сокрушительных тайфунов, которыми печально известна западная часть Тихого океана.
Метеослужба в этом районе работала плохо. Мы не имели никакого предупреждения о том, что на нас движется тайфун. Три оперативные группы с танкерами и вспомогательными судами занимали много квадратных миль площади океана. Во всем этом районе ветер и волнение усиливались, все более и более затрудняя приемку топлива. Наконец ее пришлось прекратить. Адмирал Холси указал флоту курс, который давал надежду уклониться от центра шторма. Но когда мы изменили курс, то же самое сделал тайфун. Казалось, что он сознательно преследует нас.
Пребывание в центре или около центра тайфуна вызывает невольный трепет. Волны достигают невероятной высоты. Дождь лил стеной, уменьшая видимость до нескольких ярдов. Ветер со скоростью 75 миль в час, при порывах доходившей до 120 миль в час, сорвал с якорей много самолетов, стоявших на полетных палубах, и унес их прочь, как осенние листья. Корабли бросало, как игрушки, крен доходил до 40°. Самолеты на ангарных палубах авианосцев “Monterey”, “Cowpens” и “San Jacinto” сорвало и бросало из стороны в сторону. Трение и разрывы электрических проводов скоро привели к возникновению пожаров, борьбу с которыми чрезвычайно затрудняла сильнейшая качка. Стоявшие на катапультах 19 самолетов были сброшены ветром за борт. Всего было потеряно 146 самолетов, и многим кораблям были причинены многочисленные повреждения.
Но самая трагическая судьба выпала на долю эскадренных миноносцев “Hull”, “Spence” и “Monaghan”. Для этих легких кораблей качка оказалась настолько сильной, что они перевернулись и затонули. Вместе с ними погибла огромная часть их экипажей. Хотя потонувшие эскадренные миноносцы окружали сотни кораблей, буря не позволила подобрать тех, кому удалось броситься с миноносцев в воду. Корабли невозможно было различить даже на расстоянии 100 ярдов, и огромные волны исключали всякую возможность спуска шлюпок.
Как только буря улеглась, были предприняты трехдневные поиски личного состава затонувших кораблей. Это были самые интенсивные поиски в истории военно-морского флота. В них принимали участие все корабли и самолеты, был обследован каждый дюйм водной поверхности, в котором могли находиться люди с погибших кораблей. Были подобраны 24 человека со “Spence”, 44 человека с “Hull” и только 6 – с “Monaghan”. Казалось чудом, что кому-то удалось уцелеть в разбушевавшемся море.
Новые удары по Филиппинам были назначены на 21 декабря, но погода снова стала слишком неблагополучной для полетов. Корабли не могли больше оставаться в море и утром 21 декабря вернулись в Улути, где мы провели Рождество.
Нашими следующими действиями была поддержка высадки войск Макартура в заливе Лингайен на о. Лусон, в том самом месте, где более трех с половиной лет назад высадились японцы. Первая высадка в заливе Лингайен была намечена на 9 января 1945 г. Мы вышли с Улути 30 декабря. Нам предстояло идти в Южно-Китайское море и впервые нанести удар по противнику на побережье Китая.
Первые удары наших авианосных самолетов были направлены против островов Формоза и Окинава, чтобы помешать противнику перегонять через эти базы из Японии самолеты, предназначавшиеся для атак против наших амфибийных сил. Несмотря на уход наших поврежденных авианосцев, в состав оперативных групп входили 7 тяжелых и 4 легких авианосца, 6 быстроходных линейных кораблей, 7 тяжелых и 6 легких крейсеров и 48 эскадренных миноносцев. Кроме того, у нас была авианосная группа для ночных действий, в которую входили один большой и один легкий авианосец. Пилоты этих авианосцев специально обучались ночным действиям, которые требуют большого искусства и решительности.
Утром 3 января оперативное соединение прибыло в район о. Формоза. Объектом наших действий являлись северная и центральная части острова, и нам было приказано произвести силами истребителей атаки против южных островов Нанеси – Сето, расположенных между островами Формоза и Окинава. Ударные группы поднялись в воздух, но плохая погода помешала многим самолетам дойти до их объектов. Над Формозой было оказано умеренное воздушное сопротивление. Одна группа в составе 12 истребителей с “Ticonderoga”, действовавшая над северным участком, встретила 15 истребителей противника. Американские истребители сбили 12 самолетов противника и отогнали остальные, потеряв при этом один самолет.
На следующий день была предпринята попытка продолжать атаки, но низкий потолок и нулевая видимость над большей частью района заставили отменить действия. За два дня атак было уничтожено 111 самолетов противника, потоплено 16 кораблей и причинен значительный ущерб наземным объектам. Погода была очень плохая, но потери американцев были относительно малы. Они составляли 17 самолетов.
Несмотря на все ранее нанесенные нами потери противнику, японцы смогли сосредоточить на Филиппинах достаточное число самолетов “камикадзе”, чтобы произвести сильные атаки входивших в состав 7-го флота групп обстрела берега и тральной группы на их пути к заливу Лингайен. Во время этих атак был потоплен эскортный авианосец “Ommaney Bay” и были сильно повреждены эскортные авианосцы “Manila Bay” и “Kitkun Bay”. Тяжелые повреждения получили также крейсера “Louisville” и “Australia” и быстроходные минные тральщики “Long”, “Hovey” и “Palmer”.
Поскольку авиация берегового базирования не могла держать под постоянным воздействием все аэродромы Лусона, Макартур просил, чтобы 38-е оперативное соединение вернулось на 6 и 7 января для нанесения окончательного удара. В течение обоих дней нас преследовала плохая погода, но благодаря тщательному поиску рассредоточенных и замаскированных самолетов наши летчики уничтожили на земле 75 японских машин. Адмирал Холси 7 января прислал оперативному соединению следующую радиограмму:
“Сейчас Лусон является местом кровопролитных боев. Противник сражается не на жизнь, а на смерть, стремясь остановить наши экспедиционные силы и уничтожить находящихся на кораблях американских солдат. За последние несколько дней многие корабли получили тяжелые повреждения. Каждый неуничтоженный самолет противника является потенциальным носителем смерти для многих наших товарищей. Наступило время для больших усилий и большой решительности. Сделайте все, что в наших силах, и Бог благословит вас”.
9 января мы пошли на север и снова нанесли сильный удар по о. Формоза. Значительная часть острова была скрыта облаками и туманом, дул штормовой северо-восточный ветер, но все же объектам противника был причинен значительный ущерб.
Это был день высадки в заливе Лингайен. В пунктах высадки противник оказал незначительное сопротивление. Он отошел в горы по обеим сторонам центральной Лусонской равнины и оставил открытым путь на Манилу.
Адмирал Холси долго лелеял надежду повести соединение быстроходных авианосцев в Южно-Китайское море. Разведка указывала на пребывание в этом районе многочисленных кораблей противника. В частности, сообщалось, что в бухте Камрань, в Индокитае, находятся снабженные полетными палубами линейные корабли “Исе” и “Хьюга”, которые бежали от нас после второго сражения в Филиппинском море. Адмирал Кинг отказался разрешить экспедицию в эти воды, пока не будет произведена высадка в заливе Лингайен. Теперь наконец настало время для удара в сердце южной части Японской империи, созданной нечестным путем.
Сразу после наших последних атак против о. Формоза, имевших место 9 января, мы пошли на юг, чтобы под прикрытием темноты пройти через проход Ваши. Цепь островов, тянущаяся от о. Формоза до северной оконечности Лусона, оставляла весьма ограниченное место для маневрирования. В одном месте мы прошли всего в 80 милях от японской авиабазы в Косюне. Наша радиолокационная установка обнаружила непрерывное движение самолетов между Лусоном и Формозой, которое, казалось, указывало на то, что японцы эвакуируют с Филиппин руководящий персонал. Это были самые подходящие объекты для наших ночных истребителей, которые и сбили три больших транспортных самолета.
Первым объектом наших действий в Южно-Китайском море (план “Грэтитюд”) были сосредоточенные корабли противника в бухте Камрань. .Этот район окружали многочисленные японские аэродромы, и нам было важно проскользнуть незамеченными, чтобы японские корабли не получили сигнала тревоги и не укрылись в Сингапуре, который на этот раз лежал за пределами нашей досягаемости.
В Южно-Китайском море мы обнаружили низкую дымку, сильное волнение и почти штормовой ветер. Кэптен Экаф последовал за нами в этот район с группой танкеров, от которых мы 11 января приняли топливо. Танкеры были очень слабо защищены, и если бы они были потоплены до принятия нами топлива, это была бы катастрофа. К счастью, все шло хорошо, и, приняв топливо и оставшись необнаруженными, мы начали переход в бухту Камрань.
Вскоре после рассвета 12 января мы выпустили ударные авиагруппы. К этому времени 38-е оперативное соединение было ветераном и функционировало с точностью часового механизма. В бухте Камрань боевых кораблей не оказалось, но у мыса Сент-Джордж, севернее бухты, наши самолеты обнаружили конвой в составе 11 кораблей и потопили их все. Были уничтожены и другие конвои, шедшие вдоль побережья и находившиеся в других портах, а пристани, аэродромы и склады горючего во всем районе подверглись сильным атакам. По проверенным впоследствии данным, был потоплен 41 корабль общим водоизмещением 127 000 т и повреждены еще 28 кораблей общим водоизмещением 70 000 т. Многие из поврежденных кораблей были выброшены на берег и разбиты муссоном, который начался, когда мы ушли. Захваченный французский крейсер “Lamotte-Picquet” затопили в Сайгоне, а японский легкий крейсер “Касии” – в море. Как писал адмирал Холси в своих мемуарах: “Все это стало убедительно выраженным предупреждением о том, что господство в Южно-Китайском море переходит в другие руки”.
На следующий день штормовой северо-восточный ветер и сильное волнение сделали приемку топлива от танкеров трудной и опасной. Половине кораблей удалось принять топливо, и хотя несколько человек были смыты за борт, всех их удалось спасти. К югу от нас бушевал тайфун, и мы маневрировали в Южно-Китайском море, чтобы не оказаться на пути центра тайфуна. Наконец 14 января мы закончили приемку топлива и подготовились к действиям против японских кораблей и объектов на находившемся в руках японцев китайском побережье в районе Сватоу и Амой.
Перед началом действий на побережье Китая мы 15 января нанесли из северной части Южно-Китайского моря еще один удар по о. Формоза. Эта мера имела своей целью обеспечить на возможно более долгий срок нейтрализацию данного района как базу для действий против наших войск на Лусоне. Неблагоприятная погода снова мешала действиям, но все же много кораблей было уничтожено на Пескадорских островах. Были повреждены и уничтожены пакгаузы, ангары, заводы, локомотивы, ремонтные мастерские, док и много находившихся на земле самолетов.
В ту ночь оперативное соединение пошло на позицию выпуска самолетов для нанесения ударов по побережью Китая. Утром наши самолеты пошли к своим объектам. Район их действий простирался на север от о. Хайнань до Амоя, отделенного от о. Формоза одноименным проливом. Выгодные цели было трудно найти, но было потоплено и повреждено много малых судов. Авиация противника оказала некоторое сопротивление. Над Гонконгом самолеты встретили самый сильный зенитный огонь, какой им когда-либо приходилось встречать при нанесении авиационных ударов. В этих атаках 26 японских самолетов было уничтожено в воздухе и 21 – на земле. Мы потеряли в бою 30 самолетов и еще 31 самолет вышел из строя в связи с техническими неисправностями.
Это был один из немногих в ходе войны случаев, когда наши потери в самолетах превысили потери противника. Нам удалюсь потопить 12 кораблей, не считая мелких судов и барж, и еще 27 кораблей повредить.
После приемки топлива, которая проводилась в течение 3 суток, с 17 по 19 января, при трудных метеорологических условиях, мы пошли на север, чтобы выйти из Южно-Китайского моря. Токийское радио передавало, что 38-е оперативное соединение “закупорено в Южно-Китайском море”. Однако ночью 20 января мы прошли через пролив Балинтанг, севернее Лусона, и без всякого сопротивления со стороны противника вышли в Тихий океан. Когда мы следовали этим путем, наши радиолокационные установки снова обнаружили японские самолеты, эвакуировавшие руководящий персонал с Филиппин на Формозу. Наши патрульные истребители сбили 12 самолетов, главным образом двухмоторных бомбардировщиков, занимавшихся этими перевозками.
Новые атаки против о. Формоза 21 января были повторением предыдущих. Производились обычные атаки против аэродромов, наземных объектов и тоннажа, но летчики начали жаловаться на недостаток выгодных целей.
Около полудня появились небольшие группы самолетов “камикадзе”. Среди большого числа наших самолетов, возвращавшихся в это время на авианосцы, было трудно опознать японские машины. Вдруг одномоторный самолет подошел со стороны солнца и сбросил небольшую бомбу на легкий авианосец “Langley”. Она причинила совершенно незначительный ущерб, но через две минуты из-за облака вышел второй самолет, который спикировал на полетную палубу “Ticonderoga”. Пламя и дым от вспыхнувших пожаров скоро охватили весь авианосец. Спустя некоторое время еще один самолет “камикадзе” обрушился на его островную надстройку. В конце дня получил попадание эскадренный миноносец “Maddox”, на котором были убиты 4 человека. “Ticonderoga” потерял 140 человек и был так сильно поврежден, что его пришлось отправить обратно для ремонта.
Палубные самолеты продолжали наносить удары весь следующий день, но на этот раз главной задачей была аэрофоторазведка Окинавы для подготовки к предстоявшей высадке на этом острове. Добившись 80% охвата острова аэрофотосъемкой, оперативное соединение вернулось на Улути для подготовки к предстоявшему штурму Иводзимы. В ходе этих действий в водах, которые до сих пор находились под господством Японии, быстроходным авианосцам удалось нанести сильные удары по авиации и наземным объектам противника на всем пути от Окинавы до Борнео и Индокитая.