Шклярский Альфред. Томек среди охотников за человеческими головами

^[115]. Воспользовавшись этим, Томек и Бентли стали незаметно рассматривать деревушку и ее жителей.
   Деревня состояла из десятка с небольшим усадьб, разделенных друг от друга бамбуковыми плетнями. Усадьба в свою очередь состояла из двух или даже трех круглых хижин с конусообразными крышами, покрытыми травой, свесы которых спускались почти до самой земли. Полы в этих хижинах, настланные из бамбуковых жердей, несколько возвышались над землей. Над деревушкой, окруженной со всех сторон мощным частоколом, господствовали сторожевые вышки, стоявшие по четырем углам стен.
   Томек коснулся руки Бентли и сказал:
   – Взгляните-ка на площадь в центре деревушки...
   – Я уже заметил, – вполголоса ответил Бентли, бросая взгляд на прямоугольную, плотно утоптанную площадь. В центре ее лежали, уложенные широким кольцом, прекрасно отполированные, украшенные картинками и бусинами человеческие черепа.
   – Неужели мы попали к охотникам за человеческими головами? – тревожно спросил Томек, не отрывая взгляда от ужасного круга из черепов.
   – Во всяком случае, это не военные трофеи, – ответил Бентли. – Мне кое-что известно о суевериях и обычаях папуасов. Они, например, верят, что злые и добрые духи, определяющие судьбу всякого человека находятся в голове. Поэтому они собирают черепа. Это одновременно и культ предков, и талисман, защищающий человека от пури-пури, то есть колдовства. Желая испросить совета или узнать будущее у духов покойников, папуасы часто, отходя ко сну, кладут под голову череп какого-нибудь заслуженного предка. Черепа таких предков они, как правило, хранят в Доме духов, куда мужчины собираются на совещания. Впрочем, они иногда хранят их в своих хижинах или укладывают так как здесь, в магический круг.
   – Мне приходилось встречаться с подобными верованиями у северо-американских индейцев, – сказал Томек. – Вождь Черная Молния, перед тем, как принять важное решение тоже проводил целые ночи в кругу, составленном из черепов предков ^[116].
   Во время этой беседы Бентли внимательно следил за всем, что происходило вокруг. Вдруг он побледнел, придвинулся к Томеку и шепнул:
   – И все же это несомненно охотники за человеческими головами! Взгляни на прямоугольное строение в конце площади. Это Дом духов! Ты видишь черепа, украшающие его крышу?
   – Вижу! Но почему вы считаете, что это охотники за головами? Ведь вы сами утверждаете, что папуасы хранят черепа предков в Доме духов!
   – Эти черепа не принадлежали предкам нынешних обитателей деревушки! Присмотрись-ка к ним получше! Все они лишены нижней челюсти! Этим и отличаются черепа врагов от почитаемых черепов великих предков! – сказал Бентли. – Я этого не знал, – ответил Томек, взволнованный не меньше, чем его собеседник.
   – Это значит, что мы попали в страну охотников за человеческими головами, – продолжал Бентли. – Мужчина становится здесь воином только после того, как добудет несколько вражеских черепов.
   – Надо сейчас же сказать об этом Смуте, – посоветовал Томек.
   – Он как раз делает знак, чтобы мы подошли к нему, – заметил Бентли.
   Томек и Бентли подошли к Смуге. Видимо, он пришел к какому-то соглашению со старейшиной деревни, потому что воины сняли стрелы с тетив луков, а на порогах хижин показались женщины и дети.
   – Они дадут нам немного продуктов, и мы отправляемся в путь. Недалеко отсюда течет река, на которой есть небольшой островок. Там мы остановимся на несколько дней.
   – Это очень хорошо. Нам пригодится естественная защита, – сказал Бентли. – Это охотники за человеческими головами!
   – Я это знаю, – кратко ответил Смуга. – Мы поговорим об этом потом, а теперь вернемся к нашим!
   Караван расположился на отдых у самых ворот деревушки, поэтому друзья быстро очутились среди своих.
   – Ну, какие новости у вас? – спросил Вильмовский.
   – Нам удалось раздобыть важные сведения, – ответил Смуга. – Эти туземцы принадлежат к племени бена-бена. Они потому так бдительно охраняют деревушку, что находятся в состоянии войны с соседним племенем ку-ку-ку-ку.
   – Почему папуасы непрерывно ведут войны между собой? – спросил Збышек. – До сих пор нам не приходилось встретить на этом острове местности, где бы не велась война!
   – Суеверия, племенная вражда, религиозные верования – вот причины, вызывающие постоянную войну между племенами, – ответил Смуга. – Вот теперь, например, они ведут войну с племенем ку-ку-ку-ку потому, что те утверждают будто бы по наущению бена-бена «злые духи» во время последней бури бросили «огненный шар» на Дом духов в деревушке ку-ку-ку-ку. Дом сгорел от удара молнии и все черепа тоже сгорели. Конечно, шаманы племени ку-ку-ку-ку заявили, что племя бена-бена навлекло на них гнев «злых духов». Им надо возможно скорее раздобыть новые черепа, которые предохранят племя ку-ку-ку-ку от новых козней злых духов.
   – Одним словом, поводом к войне послужил случайный удар молнии, – удивленно заметил Бальмор.
   – Землетрясения и бури часто разрушают хижины туземцев Новой Гвинеи, – вмешался Вильмовский. – Поэтому они не строят домов из прочного материала.
   – Вся беда в том, что суеверные папуасы считают, что бури и землетрясения вызывают их соседи, которым они сейчас же стараются отомстить, – сказал Бентли.
   – Я думаю, что в пути сюда на нас напали воины племени ку-ку-ку-ку, – заявил Вильмовский.
   – Мне кажется ты прав, – согласился Смуга.
   – Скорей бы очутиться на острове, – сказал Томек. – Бедной Салли опять стало хуже!
   – Река очень недалеко отсюда, – утешил его Смуга. – Мы сейчас пойдем туда. Женщины уже несут продукты!
   Действительно, в воротах показалась группа папуасских женщин. Они несли сетки из лиан, наполненные овощами. Вскоре женщины стали класть к ногам путешественников бататы, кукурузу, стебли сахарного тростника, огурцы и дикие плоды. Смуга подарил каждой из них стеклянные ожерелья, что вызвало среди женщин радостное волнение. Старейшина деревушки в свою очередь подарил путешественникам довольно крупного поросенка, за что Смуга вручил ему стальной топор. Таким образом, недоверие туземцев было окончательно сломлено.
   К каравану присоединился небольшой отряд воинов бена-бена, чтобы показать дорогу к острову на реке; вооруженные копьями, луками и со щитами в руках, воины шли в авангарде каравана рядом со Смугой. Не прошло и часа, как путешественники услышали плеск воды.
   Ширина русла реки в том месте, куда подошли путешественники, не превышала шестидесяти метров. Над водой свисали ветви огромных деревьев. Узкий и довольно длинный островок, покрытый буйной зеленью находился несколько ниже по течению. Воины бена-бена достали из укрытия четыре большие лодки. Они были выдолблены из целых стволов деревьев. Чтобы обеспечить их устойчивость на воде, каждая лодка была снабжена боковыми поплавками из древесины легкой породы.
   Переправа длилась недолго. В каждой лодке могли поместиться двадцать человек, поэтому все путешественники переправились на остров одновременно. Место под разбивку лагеря оказалось идеальным. Глубокое, быстрое течение реки отделяло островок от берегов, что несомненно препятствовало неожиданному нападению извне.
   Энергичный Смуга никому не разрешил отдыхать, хотя все достаточно устали. Он разделил участников экспедиции на группы и каждой из них дал определенное задание. Таким образом, пока одна группа расчищала место под разбивку лагеря, вторая занялась устройством баррикады из срубленных деревьев для защиты от стрел, выпущенных с одного или другого берега реки. Третья группа занялась сортировкой багажа и приготовлением ужина.
   Воины бена-бена обещали снабжать путешественников свежими овощами и разрешили пользоваться лодками. Однако оставаться на острове не хотели. Война требовала их присутствия в родной деревне. На этот раз роль гребцов на лодках взяли на себя мафулу.
   Разбивка лагеря закончилась еще до наступления темноты. Мафулу расселись вокруг костров. Таинственные, тихие берега реки, укутанной темной, зеленой чащей, не располагали к веселью, танцам и песням. Мафулу в молчании курили трубки, жевали бетель, чутко прислушивались к ночным голосам, доносившимся из глубины джунглей. Белые охотники до поздней ночи работали в походной лаборатории, потому что от любого недосмотра могли погибнуть коллекции, собранные с таким трудом. Одна лишь Салли отдыхала в палатке под опекой Наташи и Томека.
   Все участники экспедиции вскочили с постелей на рассвете. Смуга передал команду Вильмовскому, а сам, в обществе капитана Новицкого и Томека, переправился на левый берег реки. Он решил разведать ближайшие окрестности лагеря. На этот раз охотники не взяли с собой Динго. Верный пес всю ночь провел у постели больной, проявляя явное беспокойство, что очень волновало всех присутствующих.
   Три друга осторожно пробирались через густые заросли. Первым прервал молчание Новицкий.
   – Мне кажется, Смуга, что плохи дела у нашей Салли, – тревожно сказал он.
   Смуга исподлобья взглянул на Томека, глубоко вздохнул и ответил:
   – Все бы отдал за то, чтобы она в этот момент очутилась в Сиднее в больнице.
   – Сто дохлых китов в зубы! Мы должны немедленно отправляться в обратный путь! – воскликнул Новицкий.
   Смуга остановился. Положил руку на плечо Томека и сказал:
   – С того самого дня, как Салли укусила эта проклятая змея, я ищу самую удобную дорогу к берегу моря. Даже если Салли выдержит первый приступ болезни, ей нужен будет врачебный уход. Сегодня я хочу разузнать в каком направлении течет эта река. По моим расчетам это, возможно, Пурари, или один из ее притоков. Мы сможем поплыть на лодках.
   – Спасибо... – тихо прошептал Томек, с дрожью в голосе. – Знаю, что вы, также как и я опасаетесь за жизнь Салли...
   – Не будем терять драгоценного времени на пустые разговоры! – горячо сказал Новицкий. – Отправляемся в путь!
   Около полудня охотники решили вернуться в лагерь. Сомнений не было – река течет на юг. Желая несколько сократить дорогу, Смуга решил обойти излучину реки по хорде. Поэтому друзья шли теперь прямо через джунгли, что значительно сокращало путь. Они уже подходили к берегу, как вдруг Томек нагнулся, потом стал на одно колено, что-то рассматривая на земле.
   – Подождите, – тихо сказал он. – Я вижу следы босых ног!
   Не говоря ни слова, Смуга остановился рядом с Томеком. Внимательно рассмотрел следы.
   – Здесь прошли несколько человек. Шли к реке, – через минуту подтвердил он выводы Томека.
   – Они были здесь всего лишь несколько часов назад... – заявил молодой человек.
   – Может быть это бена-бена тащили провиант для нас? – буркнул с надеждой в голосе Новицкий.
   – Нет, деревушка бена-бена находится к северо-востоку отсюда, – возразил Смуга. – А следы ведут с юго-востока.
   – Возможно это ку-ку-ку-ку, – добавил Томек. – Давайте. скорее вернемся в лагерь!
   – Не спеши так. Если эти молодчики и в самом деле притаились близ лагеря, то нам представляется прекрасный случай проучить их и раз навсегда остудить их воинственный пыл, – сказал Новицкий.
   – Ты прав, мы должны узнать, что им здесь надобно, – согласился Смуга. – Пойдем по следам!
   Он тронулся первым, держа наготове винтовку. Следы вели прямо к реке. Смуга шел медленно и осторожно. Жестом приказал друзьям обращать внимание на верхушки деревьев, где могли скрываться враги– Вскоре послышался шум быстрого течения реки. Впереди в чаще виднелся просвет. Смуга остановился, повернулся к друзьям и приложил палец к губам, требуя соблюдения тишины. Взглядом показал на вершину прибрежного дерева.
   На толстой ветви этого дерева сидел темнокожий воин. В руках он держал лук и оперенные стрелы. Он почти не отрывал взгляда от лагеря на острове, который был хорошо виден с высоты. Новицкий вопросительно взглянул на Смугу. В этот момент послышался шелест ветвей. Смуга инстинктивно отпрянул в сторону. Острие копья попало в ствол дерева, всего лишь на шаг от его груди. Несколько воинов ку-ку-ку-ку появились, как из-под земли. В прибережных зарослях началась рукопашная схватка. Один из папуасов прыгнул с дерева прямо на Томека. Тот потерял равновесие и упал на землю, потянув за собой папуаса. К счастью, ловким движением тела, Томеку удалось повернуться на спину и схватить нападающего за кисть правой руки, в которой тот держал острый бамбуковый нож. Ударом колен Томек перебросил воина через себя. С револьвером в руке вскочил с земли, но прежде чем ему удалось нажать курок, Смуга метким выстрелом положил папуаса.
   Капитан Новицкий отбросил в сторону бесполезную в этой чаще винтовку. Его твердые, как камень кулаки обрушились на головы врагов. Через несколько минут ему удалось рассеять напавших папуасов, которые в лесной чаще тоже были лишены возможности пользоваться копьями и луками. Смуга то и дело нажимал на курок револьвера, делая выстрелы один за другим
   Услышав шум битвы на берегу реки, Вильмовский организовал помощь; вскоре от острова отчалили две лодки, полные вооруженных мафулу. Гром винтовочного залпа заставил воинов ку-ку-ку-ку быстро ретироваться. Они скрылись в кустах еще до того, как лодки под командованием Вильмовского пристали к берегу реки.
 

 

XIX
Последняя воля Салли

   Стоял тихий, погожий вечер. Полный лик луны медленно поднимался по небосклону. Томек и капитан Новицкий дежурили у костра, горевшего у входа в палатку, где спала больная Салли. Друзья молчали, изредка перекидываясь отдельными словами; они сосредоточенно прислушивались к голосам доносившимся из джунглей, плотной чащей окружавшей одинокий остров на реке.
   Уже три дня путешественники стояли в лагере, расположенном в самом центре страны охотников за человеческими головами. Каждый вечер они видели костры, разложенные туземцами на склонах окрестных гор. Очевидно ку-ку-ку-ку собирали силы для нового нападения. Передовые стражи их день и ночь таились в прибрежной чаще по обоим берегам реки, ожидая удобного момента для нападения. В джунглях непрерывно гудели военные барабаны.
   Охотники отдавали себе отчет в безнадежности положения, в каком они очутились. Остров осаждали воины кровожадного племени ку-ку-ку-ку. Вопреки обещаниям, бена-бена не принесли экспедиции свежих овощей. Видимо, они не могли пройти к реке, так как воины ку-ку-ку-ку окружили остров тесным кольцом. Смуга два раза пытался пробиться к деревушке бена-бена, но всякий раз вынужден был отступать под градом оперенных стрел и под оглушительные, леденящие кровь в жилах, крики воинов ку-ку-ку-ку.
   Сегодня на вершинах окрестных гор виднелось еще больше сигнальных костров, чем когда-либо раньше. Новицкий и Томек мрачно поглядывали на мерцающие огни, и ежеминутно бросали взгляды на вход в палатку Салли. Больная уже два дня не хотела ничего есть. Горячка пожирала последние силы Салли. Пробуждаясь от беспокойной дремоты, она еле-еле могла приподнять веки. Все члены экспедиции дрожали за ее жизнь. С мужественного лица Томека не сходило выражение крайнего отчаяния. Салли умирала, а он ничем не мог ей помочь... Новицкий сидел в полном молчании. Он видел горе друга, да и сам страдал не меньше Томека.
   Вдруг в кустах послышался шелест. К костру подошел Смуга.
   – Как дела? – кратко бросил он, садясь на стоявший у костра пень дерева.
   – Вез перемен... – ответил Новицкий, тяжело вздыхая.
   – Мне кажется, что в болезни Салли наступил кризис, – сказал Смуга. – Крепче держись, Томек. Не теряй надежды, Салли выздоровеет, если доживет до утра....
   Спазм сжал ему горло. Минуту Смуга сидел с опущенной головой и только, когда полностью овладел собой, тихо продолжал:
   – Томек, мы друзья твои и Салли. Ваше горе – наше горе. Помни об этом и тебе, возможно, станет легче...
   Молодой человек посмотрел на друзей. Бледность покрыла его лицо. На дрожащих губах замерли слова...
   После длительного молчания Смуга произнес:
   – Если ку-ку-ку-ку до утра оставят нас в покое, мы на лодках пойдем вниз по реке. Нам необходимо вырваться из окружения. У нас не хватает продовольствия...
   – Не бойтесь, здесь мы, если и помрем, то отнюдь не с голоду, – мрачно ответил Новицкий. – Посмотрите сколько костров полыхает сегодня в горах! Я уверен, что на рассвете папуасы нападут на нас.
   – К утру лодки будут готовы в путь, – ответил Смуга. – Все, кроме часовых, работают без устали. К счастью, светит луна и нам не надо разводить костры. Ку-ку-ку-ку не заметят наших приготовлений к отъезду.
   – Ах, чтоб их кит проглотил, этих тараканьих сынов! – в сердцах выругался Новицкий. – И что им надо от нас?!
   – Черепа белых людей, видимо, у них в большой цене, – ответил Смуга.
   – Ну, не так то легко они добудут наши...! – буркнул Новицкий, и с такой силой сжал кулаки, что громко затрещали кости.
   – Думаю мы с ними справимся. Приходилось бывать в худших переделках, – сказал Смуга. – На рассвете мы можем встретиться с различными сюрпризами с их стороны. Вы сменяйте друг друга у постели больной. Вы обязаны сохранить силы к предстоящему бою. Я сейчас пришлю к вам Наташу.
   Смуга удалился. Новицкий тяжело встал и заглянул в палатку. Салли лежала на раскладной кровати под плотно закрытой москитьерой. В слабом свете керосиновой лампы черты ее лица, казалось, обострились, как это бывает у тяжело больных. Новицкий украдкой смахнул слезу, набежавшую на глаза и опять уселся рядом с Томеком.
   – Все еще спит, бедняга... – тихо сказал он. – Ты, браток, вздремни хоть немножко. Ведь ты не спишь уже три ночи подряд. Ты обязательно должен отдохнуть перед тем, как начнется проклятый кавардак! От меткости глаза и твердости руки может зависеть жизнь каждого из нас!
   – Вы тоже ведь не спите вместе со мной, – ответил Томек. – Я хочу быть рядом с Салли, когда она проснется.
   – Ложись спать! – настаивал Новицкий. – Как только Салли откроет глаза, а тебя позову.
   Томек подбросил в костер дров и улегся здесь же на земле. Он постепенно перестал отгонять москитов. Серебристые голоса тоундул и неумолчное пение цикад стали постепенно удаляться от него. Усталость взяла верх над горем. Томек заснул. Осторожно накрыв его одеялом, капитан Новицкий на цыпочках вошел в палатку. Сел у койки, на которой лежала Салли. Его взгляд скользнул по бледному, исхудалому личику девушки. Капитан напряг всю силу воли, чтобы не расплакаться, как ребенок.
   Вскоре в палатку вошла Наташа. Нежно коснулась рукой моряка. Тот приложил палец к губам, требуя тишины. Наташа уселась рядом с капитаном. Закрыла лицо руками. Она плакала.
   Вдруг из уст Салли сорвался глубокий вздох. Она проснулась. Новицкий и заплаканная Наташа сейчас же вскочили с мест. Склонились к ложу больной.
   – Где Томми? – тихо спросила Салли.
   – Спит у входа в палатку. Я сейчас его разбужу, – поспешно ответил Новицкий. – Он три ночи не спал...
   – Не будите его... – шепнула Салли. – Теперь я не хочу его видеть.
   – Почему это, голубушка?! – удивился Новицкий. – Томек мне ни за что не простит...
   – Пришла, видно, моя смерть, – тихо сказала Салли, слабым, прерывающимся голосом. – Я не хочу, чтобы он это видел.
   – Салли, ты не умрешь! – воскликнул Новицкий. – Томек с ума сойдет от горя! А я... я...
   Капитан не мог говорить. Он наклонился к больной, схватил ее маленькие ручки в свои большущие лапы. От ужаса у него стали дыбом волосы на голове.
   – Поцелуйте меня... от Томека, – попросила Салли. – Скажите ему, что мое единственное желание в жизни – быть вместе с ним. Я надеялась, что мы поженимся. Мне было бы легче умирать, если бы Томек был моим...
   Новицкий до крови закусил губы. Он судорожно сжимал руки девушки, будто хотел этим удержать ее от смерти.
   – Томек принадлежит только тебе, – глухо сказал он. – Как только мы очутимся на «Сите», я как капитан, сам сочетаю вас браком. Поверь мне!
   – Это будет уж слишком поздно, капитан... – шепнула Салли.
   – А вы не можете сделать это сейчас? – спросила Наташа. – Ведь и на суше вы остаетесь капитаном!
   Видимо, в голове капитана зародилась какая-то идея, потому что у него заискрились глаза. Он наклонился к Салли и спросил:
   – Ты окончательно решила выйти замуж за Томека?
   – Такова моя последняя воля... – ответила Салли и на губах ее появилась слабая улыбка, осветившая бледное личико.
   – Ты будешь его женой! Наташа, разбуди Томека!
   Через несколько минут в палатку вошел Томек. Он хорошо владел собой. Уселся на койке рядом с Салли. Обнял ее и прижал к сердцу.
   – Салли, дорогая, мне Наташа все сказала! Ты хочешь быть моей женой! – спросил он.
   – Очень хочу, Томми...
   – Капитан, можете ли вы совершить обряд бракосочетания? – обратился Томек к другу.
   – Совершить такой обряд я могу только на судне. Возьми ее на руки и пойдем!
   В глазах Томека отразилось удивление, но он, не колеблясь ни минуты, осторожно взял Салли на руки и отправился вслед за капитаном. Головка Салли тяжело склонилась на плечо Томека.
   По дороге Новицкий зашел в свою палатку и вышел оттуда в капитанской фуражке на голове. Он повел друзей к берегу острова, где мафулу готовили лодки в дорогу. На воду уже были спущены четыре длинных плота из бамбуковых бревен уложенных поперек двух челнов, выдолбленных из древесных стволов. Мафулу занимались погрузкой на плоты тюков с багажом.
   – Зажечь факелы! – громко потребовал Новицкий.
   Смуга хотел возразить, но, увидев Томека с Салли на руках и Новицкого в капитанской фуражке, сообразил, что происходит нечто значительное.
   – Зажечь факелы, – повторил он приказ капитана.
   Мафулу немедленно подняли с земли бамбуковые жерди. В расколотых концах жердей, торчали смолистые щепки. Это были факелы, подготовленные мафулу на случай ночной атаки врага. Вскоре красноватый свет факелов осветил берег острова.
   Держа на руках Салли, Томек подошел к отцу.
   – Папа, Салли и я решили вступить в брак, – спокойно заявил Томек. – Просим твоего родительского благословения.
   Вильмовский с нежностью взглянул на бледное личико больной девушки. Осторожно взял ее на руки.
   – Неси ее на лодку, Андрей, – спешно потребовал Новицкий. – Как капитан, я могу сочетать их браком только на судне.
   – Хорошо, пусть будет по-твоему, – серьезно ответил Вильмовский. – Потом в ближайшем порту мы этот брак утвердим официально.
   Наташа уже успела уведомить всех о критическом состоянии Салли и о ее последней воле. Поэтому друзья Томека шли вслед за Вильмовским в полном сознании важности события.
   Бальмор и Збышек расстелили на одном из плотов одеяло. Вильмовский положил Салли на эту временную постель. Томек стал на колени, рядом с лежащей Салли. Одним прыжком около них очутился Динго. Новицкий присел на фальшборт, ограждающий плот.
   Смуга объявил боевую тревогу... Он приказал вооруженным мафулу окружить плот тесным кольцом, и сам взял в руки винтовку. Новицкий достал из кармана подручный корабельный журнал, носивший явные следы стрелы, выпущенной некогда Элеле Когхе. Нашел чистую страницу и стал задавать вопросы:
   – Хотите ли вы стать мужем и женой?
   – О, да, дорогой капитан, да! – шепнула Салли.
   – Мы твердо решили, – заявил Томек.
   – Я давно это предвидел, поэтому эти вопросы задал вам только потому, что этого требуют формальные правила, – сказал Новицкий. – Где свидетели?
   – Я буду одним из них, – вызвался Вильмовский. – Пожалуйста, капитан, я отдаю молодоженам обручальные кольца – мое и покойной жены.
   – А я буду вторым свидетелем, – сказал Смуга.
   Новицкий вручил Салли меньшее обручальное кольцо.
   – Немного великовато, – буркнул он. – Носи его на среднем пальце, а то потеряешь.
   – Хорошо, – шепнула Салли.
   – Будешь ли ты любить и уважать Салли и не оставишь ее до смерти? – обратился капитан к Томеку.
   – Буду всегда ее уважать и не хочу больше жить без нее, – ответил молодой человек.
   – Не говори чепухи, браток, потому что я, как пить дать, побью тебя в день свадьбы, – рассердился Новицкий. – Отвечай только: да или нет!
   – Да, капитан! – твердо сказал Томек.
   – Помни, что ты должен отдавать ей все деньги. Женщины лучше ведут хозяйство, чем мы!
   – Буду отдавать, капитан.
   – Ладно, а теперь ты, Салли! Будешь ли всегда любить Томека? Ты знаешь, что я люблю его, как собственного сына!
   – Никогда не перестану любить его... – ответила Салли.
   – Я не спрашиваю тебя, будешь ли хорошей женой, потому что знаю, лучшей он нигде не найдет, – продолжал Новицкий. – Пригласите ли вы меня крестным отцом, когда у вас появится первенец?
   – Да, – ответили молодожены.
   – Я, капитан «Ситы», записываю в корабельный журнал, что сегодня я сочетал вас законным браком в присутствии свидетелей. С этого момента вы являетесь мужем и женой. Желаю вам примерной супружеской жизни! Послушай, голубушка, раз мы исполнили твою волю, ты обязана выздороветь! Теперь, браток, можешь поцеловать жену! Поспеши, а то уже светает!
   Лучи восходящего солнца, окрасили небо в розовый цвет. Немного смущенный Томек взглянул на друзей собравшихся на плоту. Все были взволнованы и серьезны. Наташа плакала от радости. Томек наклонился к Салли. Как раз в этот момент Динго хрипло залаял. На левом берегу реки раздался пронзительный боевой клич воинов ку-ку-ку-ку. Из чащи джунглей выбежала толпа туземцев, раскрашенных в цвета войны. Одни из них стали сталкивать на воду длинные лодки, садились в них и, скрываясь за продолговатыми щитами, направлялись к острову, другие садились верхом на деревянные колоды и плыли рядом с лодками.