Шмидт Анни. Мурли

   — Ага! — обрадовалась Мурли. — Биллем видел, как произошло несчастье.
   — Я тоже так думаю, — важно кивнул Парфюм.
   ***
   — Теперь наконец мы нашли человека, который это видел, — сказала Мурли. — Настоящего свидетеля. А не кошачьего.
   — Я сейчас же пойду к Виллему, — решил Тиббе. — А вдруг он признается, что был там. Когда я неожиданно спрошу его про водителя машины.
   Пока Тиббе ходил к Виллему, Мурли на крыше вела тайные переговоры с котом из отеля «Монополь» Люксом.
   — Послушай, — сказала она ему, — по слухам, Эллемейт часто обедает у вас в отеле. Правда?
   — Так оно и есть, — подтвердил Люкс. — Раз в неделю он с женой заказывает у нас обед. По пятницам. Как раз сегодня.
   — Не мог бы ты посидеть у них под столом и послушать, о чём они говорят? — попросила его Мурли.
   — Премного благодарен! — Люкс чихнул от возмущения. — Как-то раз он уже дал мне пинка под столом.
   — Ну, пожалуйста, — взмолилась Мурли. — Нам позарез нужно узнать, что он сам говорит. Но никто из нас не рискует близко подойти к его дому. Потому что там живёт этот мерзкий Марс. Может, у тебя получится незаметно нырнуть под стол?
   — Посмотрим, — неуверенно пообещал Люкс.
   ***
   Тиббе вернулся домой поздно, совершенно измученный и расстроенный.
   — Я был у Виллема, — сообщил он. — Биллем клянется, что ничего не видел и не слышал.
   Уверяет, что его не было на Грунмаркт, когда это произошло. Мне кажется, он лжет, но вполне естественно, что он боится признаться. А ещё я был у селёдочника в больнице.
   — Ну как он там? — с волнением спросила Мурли. — Он так же хорошо пахнет?
   — Он пахнет больницей.
   — Какая жалость!
   — Я спросил, могла ли на его палатку наехать машина господина Эллемейта? Селёдочник рассердился, закричал: «Что за дурацкая идея! Эллемейт — мой лучший клиент, как вам такое пришло в голову!» А потом я был в полиции, — продолжил Тиббе. — Там я тоже спросил, могла ли это быть машина Эллемейта?
   — И что они ответили?
   — Они рассмеялись мне в лицо. Решили, что я спятил.

КОТ БЕНЗИН И КОТ ЛЮКС

   — Неужели твой хозяин до сих пор ничего не написал про Эллемейта? — удивилась Помоечница.
   — Пока не написал, — вздохнула Мурли. — Он говорит, что у него нет доказательств.
   — Да он просто трус! Кишка тонка! Какие же странные звери эти люди. Такие же бесхарактерные, как собаки! — воскликнула Помоечница. Её возмущение было столь велико, что она на миг даже отвлеклась от своего потомства.
   Тем временем один самый шустрый котенок доковылял до двери фургона. Увидев это, старая кошка довольно хмыкнула:
   — Ишь ты, смотри! И этому подавай свободу! А ну-ка, иди сюда, голь перекатная.
   Она взяла котенка за шкирку и притащила назад на одеяло.
   — Замучили меня, паршивцы этакие, — нежно мурлыкнула она.
   У котят уже открылись глазки. Они стали чрезвычайно резвыми и ловили друг друга за хвостики. А также играли длинным драным хвостом их мамаши.
   — Как твоя лапа? — спросила Мурли.
   — Немного лучше. Но всё ещё хромаю. Похоже, такой хромоногой и останусь на всю жизнь. Каждый день хожу пить воду из лужицы возле крана и трачу на это времени — прорву.
   — А ты не боишься надолго оставлять детей? — испуганно спросила Мурли. — Здесь не опасно?
   — Сюда же никто не ходит, — зевнула Помоечница. — Кроме тебя и Биби. Она тоже каждый день приносит мне еду. А сегодня фотографировала моих обормотов. Представляешь? Щелкнула всех моих уродиков! Вот так-то!.. Ах да, чуть не забыла. Их папаша, кот Бензин, просил тебя обязательно заглянуть к нему на бензоколонку. Он хочет тебе что-то рассказать. Понятия не имею о чём , вроде бы это касается селёдочника.
   Распрощавшись со старой кошкой, Мурли отправилась прямиком на бензоколонку. Кот Бензин приветливо поздоровался с ней.
   — Говори же, — поторопила его Мурли.
   — Здесь был этот Эллемейт. У его автомобиля сильно повреждено крыло. И фара разбита.
   — Ах! — воскликнула Мурли.
   — У него две машины, — со знанием дела продолжал Бензин. — Это был голубой «шевроле». Ты наверняка слышала, что у нас тут и ремонтная мастерская. Приехал он и говорит моему хозяину, механику: «Я наехал на свой собственный забор. Можете починить машину прямо сегодня?» А мой хозяин отвечает: «Не так-то просто это сделать».
   — И что же? — Мурли сгорала от любопытства.
   — Тут Эллемейт дал ему деньги. Я не разглядел сколько. Наверное, очень много, потому что мой хозяин прямо просиял от радости. А Эллемейт ему говорит: «И ещё у меня к вам маленькая просьба: если кто вас станет расспрашивать, ну, о том, была ли разбита моя машина... вы ничего не знаете».
   — Ага! — торжествующе воскликнула Мурли. — Большое тебе спасибо, и счастливо оставаться.
   Уходя, она оглянулась и крикнула Бензину:
   — У тебя симпатичные дети!
   — У кого? — Кот изобразил удивление.
   — У тебя!
   — Ах, у меня? Кто тебе сказал?
   — Помоечница.
   — Вечно она болтает, — пробурчал нерадивый папаша.
   ***
   Люкс был гладкий, черный как смоль кот с белой манишкой. От сытой жизни при отеле он стал толстым и круглым, словно шар. В часы, когда в ресторане собирались посетители, Люкс медленно курсировал между столами и умоляюще заглядывал всем в глаза, будто хотел сказать: «Люди добрые, неужели вы не видите, что я голодаю?» И добрые люди подкармливали голодающего объедками, отчего тот становился всё толще и толще. При ходьбе он переваливался с боку на бок.
   В пятницу, в половине седьмого вечера, зал был, по обыкновению, полон. От столика к столику сновали официанты, отовсюду доносилось звяканье ножей и тарелок, гости беседовали за едой, из кухни тянуло запахами горячего ростбифа и жареной картошки.
   В углу у окна, чуть поодаль от других столиков, сидели господин Эллемейт и его супруга.
   Кот Люкс, опасливо косясь на супругов, раз-другой промаршировал мимо них. Он обещал Мурли послушать, о чём они говорят, но, вспоминая пинок под столом, пока не решался приблизиться. Наконец он собрался с духом и уселся в метре от их столика. Они явно ссорились, кот Люкс определил это по их жестам и лицам, однако, к его большому огорчению, ссорились они шепотом.
   «Главное, не залезать под стол. Иначе я точно нарвусь на неприятность, — сообразил Люкс. — Если я сяду позади стула, то ничего страшного произойти вроде не должно...»
   Он осторожно подкрался поближе и навострил уши.
   — ...какая глупость с твоей стороны, — разобрал он шепот мефрау Эллемейт, — тебе сразу надо было во всём признаться.
   — Снова ты завела свою пластинку. — Господин Эллемейт нахмурился. — Прекрати нытье.
   — И тем не менее я уверена в том, что ты должен был признаться, — продолжала она тихо. — И сейчас ещё не поздно это сделать.
   Он мрачно покачал головой и отправил в рот кусок мяса.
   Кот Люкс передвинулся на шажок ближе.
   — Брысь, попрошайка! — прошипел господин Эллемейт.
   Люкс остался сидеть на месте, глядя на него преданными голодными глазами.
   — Перестань нести вздор, — снова переключился господин Эллемейт на свою супругу. — Уже слишком поздно. Конечно, ты права, я должен был признаться сразу, но я этого не сделал. А сейчас... поезд ушёл.
   — А если всё станет известно...
   — Это исключено. Там не было ни души, кроме придурковатого парнишки, уволенного из фабричной столовой, но я его опять взял на работу.
   — А в мастерской, где чинили твою машину?
   — Механик умеет держать язык за зубами. Он мой хороший друг. На все времена.
   — И всё же я думаю, что тебе следует признаться, — упрямо повторила мефрау Эллемейт.
   — Да замолчишь ты наконец! По-твоему, я совсем рехнулся? Я с таким трудом всех здесь приручил. Налево-направо раздавал деньги, то на одно благое дело, то на другое. Ради того, чтобы всем угодить. Я всюду вхож, я принят во все общества, я — везде председатель, я заседаю во всех комитетах... я разбиваюсь в -лепешку, чтобы завоевать доверие людей. И пока мне это удавалось!
   Кот Люкс придвинулся чуть ближе.
   — Брысь, ты!.. — прошипел господин Эллемейт. — Спасу нет от этих кошек.
   Кот осторожно попятился, сделал круг почета по залу и вернулся на прежнее место. Он услышал слова Эллемейта:
   — Ты только представь, что это попадет в газету! И на моем добром имени можно будет поставить крест! И меня не выберут в Комиссию Муниципального Совета. И нечего тогда даже мечтать о расширении фабрики. Все будут против меня. И давай закончим пустые разговоры. Что тебе на десерт?
   — Мороженое, — тихо сказала мефрау Эллемейт.
   — Попадись мне эта дрянная кошка темной ночью, я бы свернул ей шею! — рыкнул Председатель Общества Друзей Животных, испепеляя взглядом толстого черного обжору.
   Кот Люкс решил, что довольно натерпелся оскорблений. Он выскользнул из ресторана и, тяжело пыхтя, полез на крышу отчитываться перед Мурли.
   — Опять это слышала кошка, — сокрушался Тиббе. — Опять ни одного настоящего свидетеля. Что я могу написать, не имея ни единого доказательства? А те двое, которые могли бы мне помочь, не хотят говорить. Биллем и механик из мастерской. Оба они утверждают, что ничего не видели.
   — Но вы верите кошкам? — спросила Мурли.
   — Да, — кивнул Тиббе. — Я вам верю.
   — Надеюсь, мне удастся когда-нибудь расцарапать физиономию этому Эллемейту! — прищурилась Мурли.
   — Я тоже на это надеюсь, — вздохнул Тиббе. Он совсем пал духом. Теперь он был уверен, что кошки говорят правду, но не отваживался написать заметку, не имея на руках ни единого доказательства. Он был не только подавлен, но и рассержен. Не просто рассержен, а, черт возьми, возмущен! И возмущение делало его не таким робким. Он уже не боялся, как прежде, подходить к незнакомым людям и задавать им вопросы.
   Но когда, как будто между прочим, он говорил: «Я слышал, что несчастье с селёдочником произошло по вине господина Эллемейта», все дружно негодовали: «У кого только язык повернулся сказать такое! И кто только посмел оклеветать нашего почетного гражданина! Господин Эллемейт никогда не поступил бы так! Во-первых, он ездит очень осторожно, а во-вторых, он обязательно признался бы — случись с ним такое. Не мог он наехать на селёдочника!»
   — Что ты, Тиббе! — сказал господин Смит. — Зачем ты повторяешь всякую чушь? То, что ты говоришь, это гадкие сплетни, мой мальчик.

ДЕТИ ПОМОЕЧНИЦЫ

   Как-то раз мефрау Фан Дам, та, которая проживала этажом ниже Тиббе, сказала своему мужу:
   — Помнишь, у меня был такой зеленый заварной чайничек. Куда он подевался?
   — Понятия не имею, — пожал плечами господин Фан Дам, а минутой позже добавил: — По-моему, мы пользовались им в фургоне. В нашем старом фургоне.
   — Да-да, ты прав... Что ж, выходит, и чайничек погиб вместе с фургоном на свалке. Ведь наш старый фургон отправлен на свалку?
   — Не скажи. — Господин Фан Дам почесал в затылке. — Похоже, он всё ещё стоит на автостоянке, в самом дальнем углу.
   — Неужели он так и простоял там все эти годы?
   — Выходит, что так.
   — Обязательно схожу туда, — решила мефрау Фан Дам. — А вдруг чайничек отыщется. К тому же там наверняка обнаружатся и другие вещицы, которые пригодятся в хозяйстве.
   На следующий день мефрау Фан Дам явилась на стоянку в тот самый момент, когда Помоечница отправилась к луже пить. Она медленно тащилась к крану, подволакивая больную ногу. Её котята остались одни, но до сих пор с ними ничего страшного не происходило. Каждый раз по возвращении Помоечница находила свое гнездо в целости и сохранности, поскольку обычно сюда никто не забредал.
   И вот мефрау Фан Дам толкнула дверцу и зашла в фургон.
   Она сразу же заметила котят, копошащихся на старом одеяле.
   — Это ещё что за фокусы! — скривилась она. — В моем фургоне! Целый выводок котят! Грязных бездомных котят! Подумать только, на моем одеяле!
   Это было очень старое одеяло. Рваное и в пятнах. Однако мефрау Фан Дам негодовала. Она схватила старую цветастую наволочку и одного за другим засунула в неё котят. Затем она отыскала зеленый чайничек, старое полотенце и пыльную циновку, окинула удовлетворенным взором фургон и сказала:
   — Вот так!
   С сумкой в одной руке и цветастым мешком из наволочки в другой она покинула автостоянку.
   Помоечница видела, как мефрау Фан Дам выходила из фургона, но была ещё слишком далеко. К тому же она не могла бежать. Кое-как доковыляв до своего жилища, она вскарабкалась по лесенке и уставилась на пустое одеяло. Полный отчаяния кошачий вопль огласил округу, но его никто не услышал, потому что на бензозаправке вовсю надрывалось радио. А мефрау Фан Дам не обратила на крик Помоечницы никакого внимания, хотя прекрасно его слышала. Она стояла возле бензозаправки и в задумчивости смотрела на тяжелый мешок с котятами в своей руке.
   «И что мне теперь с ними делать? — соображала она. — Не понесу же я их домой. Куда мне деть этих грязных котят?»
   Рядом остановилась заправиться машина. Большая голубая машина. Она принадлежала господину Эллемейту.
   Мефрау Фан Дам направилась прямиком к нему. Она наклонилась и, источая любезность, проворковала в открытое окошко:
   — Добрый день, господин Эллемейт!
   — Здравствуйте, мефрау Фан Дам.
   — У меня тут целый выводок котят. Я обнаружила их в своем старом фургоне. Вот они — в наволочке... Можно, я отдам их вам?
   — Мне? — удивился господин Эллемейт. — Да на что они мне сдались?
   — Как же? — подняла брови мефрау Фан Дам. — Я читала, что вы являетесь Председателем Общества Друзей Животных. Не так ли?
   — Да, это так, — с кислой миной подтвердил господин Эллемейт.
   — Вот видите! А это общество призвано служить... как это... в общем, заботиться о том, чтобы у всех животных был дом. Я об этом читала в газете.
   — Совершенно верно, но сейчас у меня нет ни секунды времени.
   — А если вы не сможете найти им дом, то придется отвезти котят туда, где их безболезненно умертвят, — втолковывала господину Эллемейту мефрау Фан Дам. — Не возьмете ли на себя такую заботу? Вот, я кладу их вам на заднее сиденье.
   Она просунула цветастый мешок в окошко, мило улыбнулась на прощание и была такова.
   Господин Эллемейт остался с шестью беспризорными котятами.
   — Эта вздорная тетка думает, что у меня кошачий приют, — злобно пробурчал он. — Что теперь с ними делать?
   Машина рванулась с места.
   Первые мгновения Помоечница, жалобно мяукая, металась по фургону. Когда она выбралась оттуда, мефрау Фан Дам была уже далеко. Навстречу Помоечнице бежал кот Бензин.
   — Твоих котят увезли, — сообщил он. — В мешке. В машине Эллемейта. И он с ними.
   Помоечница присела и заплакала.
   Она поняла, что её котята потеряны для неё навсегда, искать их не имеет смысла, быть может, они уже погибли. Ей, хромоногой, не догнать машину.
   Она была совершенно беспомощна.
   — Я передам сообщение, — утешал её Бензин. — По кошачьему телеграфу. Не уверен, правда, что будут результаты.
   Помоечница ничего не ответила. Она тихо плакала.
   — Ладно, мужайся, — сказал Бензин. — Тебе не повезло. — Он побежал прочь.
   — Между прочим, это и твои дети тоже! — крикнула ему вслед Помоечница.
   — Это ещё нужно доказать, — огрызнулся Бензин.
   По кошачьему телеграфу новости всегда передавались быстро. Но это сообщение распространилось со скоростью поистине невероятной. Уже через десять минут Флюф поставил в известность Мурли.
   — Куда же поехала машина Эллемейта? — взволнованно спросила она.
   — Его машина стоит возле почты.
   — А котята ещё там?
   — Нет, — грустно вздохнул Флюф. — На заднем сиденье их нет. Симон заглядывал в окошко. В машине нет никакого мешка.
   — Где же они? — воскликнула Мурли. — Что он с ними сделал?
   — Никто не знает, — сказал Флюф. — Кот Бензин видел, как Эллемейт отъехал от бензозаправки. Просвирка видела, как он проезжал мимо церкви. Несколько кошек видели, как он остановился возле почты. Но никто не заметил, куда он подевал котят.
   — Может, он их уже утопил, — совсем разволновалась Мурли. — Боже мой, какое горе для бедной Помоечницы! Она всегда ругала своих котят и вместе с тем так гордилась ими! Пусть всё кошки города ищут, спрашивают, слушают... нет, я тоже пойду искать!
   Она вышла на улицу и побежала к почтовой конторе. Ни одна из кошек, встретившихся ей на пути, не могла рассказать больше, чем она уже знала. Никто не видел мешка из наволочки. Когда машина остановилась, на заднем сиденье было пусто.
   Мурли представления не имела, где искать, и просто брела по переулку, пока вдруг её не нагнала Булочка, кошка булочницы.
   — Нашлись, нашлись! — возбужденно кричала она. — Промокашка услышала, как они пищат.
   — Где?
   — В мусорном мешке возле почты. Идем быстрей, мы можем не успеть!
   Мурли побежала и вскоре оказалась на месте.
   Все шестеро котят были живы. Прямо в наволочке их затолкнули в один из больших серых мешков у края тротуара. Котята жалобно пищали и дрожали, пока Мурли вытаскивала их оттуда одного за другим.
   Чуть поодаль трудилась муниципальная мусорная машина, собиравшая стоящие вдоль улицы мешки...
   Приди Мурли несколькими минутами позже, мешок с детишками Помоечницы оказался бы в мусоровозе. Котята непременно бы задохнулись.
   Мурли осторожно положила котят в наволочку, собираясь унести их домой, и погладила Промокашку.
   — Какая ты умница! — похвалила её Мурли. — Большое спасибо. Мы успели!
   — А у меня для тебя есть новость, — мурлыкнула Промокашка.
   — Говори.
   — Карфаген разрушен, — доложила любительница истории.
   ***
   Мурли не понесла котят назад в фургон. Она притащила их на чердак к Тиббе и уложила в свою собственную коробку.
   — Что за дела? — возмутился Флюф. — Ты что, намереваешься держать всю эту ораву в моем доме?
   — Намереваюсь, — сказала Мурли. — А ещё здесь поселится Помоечница. Я собираюсь за ней.
   — Я вряд ли буду от этого в восторге, — проворчал Флюф, но Мурли уже скрылась за чердачным окошком.
   Помоечница до сих пор ничего не знала. Она всё ходила кругами вокруг фургона, то и дело забираясь внутрь, будто надеялась, что котята появятся на прежнем месте. И время от времени жалобно стонала. Какой бы грязной и ободранной ни была Помоечница, она никогда не позволяла себе быть жалкой. Она всегда держалась гордо и независимо. Но теперь от её гордости не осталось и следа. Теперь она стала обыкновенной несчастной бездомной кошкой, способной разжалобить даже каменное сердце.
   Но лишь до того мига, когда на лесенке фургона показалась Мурли.
   — Они нашлись! — сообщила она. — Все шестеро. Они у нас. На чердаке.
   Помоечница ничем не выдала своей радости. Она лишь села, изо всех сил стараясь изобразить равнодушие.
   — Неси их быстрей сюда, — потребовала она.
   — Нет. — Мурли покачала головой. — Здесь опасно, ты сама в этом убедилась. Я пришла забрать тебя.
   — Кого? Меня?
   — Тебя.
   — Я никому не позволю себя забрать, — с холодным презрением отрезала Помоечница. — Никому!
   — Это же на время, — сказала Мурли. — Недели через две мы подыщем твоим детишкам хозяев. А пока они не выросли, ты отправишься со мной.
   — Не нуждаюсь, — фыркнула Помоечница.
   — Зато твои котята нуждаются в тебе. Они хотят есть.
   — Принеси их сюда, я их накормлю.
   Беседа зашла в тупик. Нельзя же было тащить Помоечницу на чердак против её воли. Всем видом бродячая кошка показывала, что свобода дороже, и её она будет защищать до последней капли крови. Но Мурли тоже было не занимать упорства.
   — Если захочешь забрать своих детей, можешь прийти за ними, — сказала она. — Ты знаешь, где я живу.
   Помоечница ничего не ответила. Единственное слово, которое она процедила сквозь зубы, было самое страшное ругательство, которое она знала:
   — Человек!
   В кладовке на чердаке Мурли устроила для котят уютное гнездышко. Тиббе дома не было: он бродил по городу в поисках доказательств.
   — Не уверен, что всё это мне нравится, — жалобно бормотал Флюф. — Такое впечатление, что не нравится. Шесть чужих вопящих кошек на моем чердаке... Подумай, что ты делаешь!
   — Но это же временно, — сказала Мурли.
   — Не хватает только мамаши! — переживал Флюф. — Мои нервы этого не выдержат.
   Мурли промолчала. Она стояла возле окошка и смотрела на крышу.
   Через час пришла Помоечница. Со сломанной лапой ей было трудно карабкаться по крышам. Из последних сил она доползла по водосточному желобу до верха и позволила Мурли втащить себя на кухню.
   Она ничего не сказала. Мурли ни о чём её не спросила.
   Она отнесла Помоечницу в гнездышко к котятам, те возбужденно запищали и с яростью принялись её сосать.
   — Так я и думал! — выкрикнул Флюф. — Мамаша тоже заявилась. Теперь я точно знаю, что я этого не выдержу.
   Его хвост распушился, уши прижались, и из груди исторгся боевой клич.
   — Не скандаль, — попросила Мурли. — И уходи из кладовки.
   Пока Помоечница сидела с котятами, обстановка была более-менее сносной. Стоило ей покинуть свой угол и выйти на кухню в поисках кошачьего тазика... ох, что тут началось!
   В тот момент, когда Тиббе вернулся домой, бой был в самом разгаре. Вопящий дурными голосами клубок катался по полу, в воздухе летали клочья шерсти.
   — Это что такое? — закричал Тиббе. — Ещё одна кошка в доме?
   — Ещё семь, — уточнила Мурли, разнимая дерущихся.
   Она рассказала Тиббе, что случилось.
   — Ты говоришь, что господин Эллемейт засунул в мешок с мусором живых котят? — не поверил Тиббе.
   — Именно так, — подтвердила Мурли. И тут уж Тиббе рассердился не на шутку.

ТИББЕ ПИШЕТ!

   — Восемь кошек в доме, — бормотал Тиббе, — даже девять... если считать Мурли. Ну и компания!
   Да, компания подобралась веселая. Котята уже вовсю бегали, шастали где не положено, карабкались по стульям, влезали на диван, качались на занавесках, прыгали по бумагам Тиббе и играли его ручкой. Но Тиббе не сердился на них. Он был даже немного польщен тем, что Помоечница согласилась пожить у него. Он знал, что старая бездомная кошка считала ниже своего достоинства делить кров с людьми... а тут как-то раз она даже прыгнула к нему на колени и позволила почесать себя за ушком.
   — Оставайся у нас, — предложил Тиббе.
   — Вот ещё! — фыркнула Помоечница и спрыгнула с его колен. — Как только эти маленькие балбесы подрастут, я сразу же уйду бродяжничать.
   Тиббе не понял, что она сказала, но был рад, что его кошки не дрались. Правда, время от времени Помоечница и Флюф злобно шипели и часами испепеляли друг друга ненавидящими взглядами. Впрочем, когти в ход не пускали.
   И вот однажды Тиббе произнес заветную фразу:
   — А теперь тихо. Я сажусь писать.
   С угрюмым выражением лица он уселся за пишущую машинку.
   — Вы собираетесь писать заметку? — осторожно поинтересовалась Мурли.
   — Да, — кивнул Тиббе.
   — Ах! — заволновалась Мурли. — Вы собираетесь писать ту самуюзаметку? Про Эллемейта?
   — Да, — сказал Тиббе. — И мне уже всё равно, есть ли у меня доказательства или их нет. Меня не волнует, были ли на месте происшествия свидетели или таковых не было.
   И он застучал на пишущей машинке. То и дело он снимал с машинки одного из котят и опускал его на пол. Неугомонные проказники опять штурмовали его стол, но Тиббе продолжал печатать дальше.
   Помоечница и Флюф забыли свою вражду. Они преданно и почтительно глядели на Тиббе, а новость уже пошла — от кошки к кошке — гулять по крышам. «Тиббе пишет! Наконец-то он пишет об этом! Слыхали? Теперь об этом напечатают в газете. Тиббе пишет!»
   Написав заметку, Тиббе понес её в редакцию.
   В здании газеты ему повстречался кот Ластик. Впервые в жизни кот посмотрел на него с уважением.
   Возвращаясь через Грунмаркт домой, Тиббе вдруг заметил, что улицы кишмя кишат кошками. Кошки дружелюбно вились вокруг его ног, радостно мяукая:
   — Молодец! Наконец-то!
   Тиббе не знал их языка. Но прекрасно на сей раз понимал, что они ему говорили.
   Господин Эллемейт сидел в кабинете главного редактора «Киллендорнской газеты».
   Он швырнул ему на стол смятую сегодняшнюю газету и ткнул пальцем в статью.
   — Что это значит? — спросил он, побелев от злости, голос его срывался.
   Главный редактор нервно грыз ногти.
   — К сожалению, я ничего не знал, — пробормотал он. — Я сам прочел это только что... Заметка была напечатана без моего ведома...
   — Меня это мало волнует! — Эллемейт грохнул кулаком по столу. — Сплошные отговорки! Напечатано же в вашей газете!
   Навострив уши, испуганный кот Ластик притаился на подоконнике.
   — Поверьте, мне ужасно жаль, — сокрушенно вздохнул главный редактор. — Молодой человек, написавший эту заметку, всегда пользовался в редакции большим доверием. У него надежнейшие источники информации, он никогда не полагался на слухи и сплетни, писал только правду и...
   — Значит, вы утверждаете, что это правда? — взорвался господин Эллемейт.
   — О нет, нет, что вы!
   «Наш главный редактор тоже трус», — подумал Ластик.
   — Я хотел лишь сказать, что мне не требовалось читать заранее то, что он написал... всё всегда подтверждалось... Поэтому и эта заметка появилась в газете без моего ведома...
   — Я требую! — грозно рыкнул господин Эллемейт, опять стукнув по столу кулаком. — Я требую, чтобы сегодня же этот ваш молодой человек написал другую заметку, где бы восстановил истину.