Я кивнула:
— Знаю. С другой стороны, переть-то это мне — у тебя и без того вещей будет… Плюс доспех, плюс оружие. Еда. Еще куча всяких нужных мелочей. Нет, вообще-то я могу и на целый обоз развернуться — планируешь обоз?
— Нет, — рассмеялся Тайрон. — Сейчас принесу деньги. Или может, просто сходить с тобой в город? — спросил он. — Чтобы не искать полдня нужные лавки?
Искать лавку — не самое страшное. Беда в том, что я боюсь ходить по городу одна. Боюсь людей… Я здесь почти месяц и ни разу не высовывала носа дальше сада за забором. Страшно.
— Если ты не собирался заняться чем-нибудь важным.
— Пойдем. Уложить вещи я могу за пару часов.
Чтобы добраться до лавок зелейного ряда нужно было пройти через рыночную площадь. И чем ближе к ней мы подходили, тем хуже становилось. Слишком много людей — даже присутствие Тайрона не спасало до конца. Хотелось сжаться, стать маленькой и незаметной. Я изо всех сил старалась не подавать вида… плохо старалась, наверное, потому что Тайрон, шедший чуть впереди и справа, оглянулся, пристально посмотрел на меня и молча взял за руку. Я подняла глаза и неуверенно улыбнулась. Вцепилась в эту сильную ладонь. Так мы и шли через торговые ряды.
Похоже, лавка была не из дешевых. Резная дверь, колокольчик над которой негромко прозвенел, когда она открылась. На стенах — кованые светцы тонкой работы. Сейчас они не горели — через затянутые тонкими слюдяными пластинами окна попадало достаточно света. До белизны выскобленный пол. И запах — невероятный, кружащий голову запах экзотических масел и пряностей. Я долго придирчиво перебирала вязанки трав, рассматривая, правильно ли они засушены, обнюхивая и едва ли не пробуя на зуб. Зато хозяин, после пары вопросов распознавший «понимающего» покупателя буквально расцвел, и еще с полчаса мы обсуждали различия в действии декоктов и настоев, как правильно отогнать маслянистые составляющие, которые невозможно извлечь водными вытяжками, и прочие вещи, нагоняющие тоску на нормальных людей. Наконец, расплатившись — хозяин лавки проводил нас до самых дверей, приглашая заходить еще — мы вышли.
После уютного ароматного полумрака зелейной, площадь буквально обрушилась со всех сторон — солнце, люди, шум… Пришлось сделать усилие для того, чтобы не шмыгнуть обратно в лавку. Тайрон вопросительно посмотрел на меня — я покачала головой. Справлюсь. Должна справиться — не могу же я теперь всю жизнь цепляться за него, как ребенок за подол мамкиной юбки.
— Обратно пройдем через храмовую площадь, — сказал эльф. — Так будет дольше — но народу поменьше.
Я благодарно кивнула. От рыночной храмовую площадь отделяла недлинная улица — дома здесь стояли вплотную, едва ли не громоздясь друг на друга. Тем невероятней казался простор. На самом деле, она едва ли была больше рыночной — но по сравнению с толчеей торговых рядов храмовая казалась пустой. Лишь кое-где по краям площади, там, где собственно, и стояли храмы, появлялись нечастые прохожие. И рядом с людьми величественные постройки казались еще более невероятными. Как водится, здесь были алтари трех самых почитаемых богов. Игне — покровитель воинов и боевых магов, тех, кто всегда готов защитить свой дом. Лазар, потворствующий целителям. Люта, хранящая покой домашнего очага — к ней приходят добронравные жены и матери.
Я замедлила шаг, проходя мимо храма Лазара. Тайрон тут же обернулся — глаза у него на затылке, что ли?
— Хочешь зайти?
— Да… — я шагнула было к двери и остановилась. — Нет. — Опустила голову, тихо повторив:
— Нет.
Я не могла туда войти. Теперь — только в самом крайнем случае. Только спасая чью-то жизнь — и никак иначе.
Тайрон молча ждал. Я снова оглядела площадь:
— Ты воин… можешь зайти к Игне? Мою молитву он не примет. — И вход в его храм мне тоже заказан. Слишком уж разные наши боги.
— Мою тоже. Но я могу поговорить со жрецом… объяснить. Что ты хочешь попросить?
— Доброго посмертия… Ирвилл, Эгилл, Эльрик, Артур.
Эльф кивнул. Я осталась ждать.
Когда-то Арт поделился секретом — чтобы не зареветь, когда очень хочется, надо задрать голову и посмотреть в небо. Это даже помогало — иногда. Стыдно реветь из-за разбитой коленки. Или из-за соседского мальчишки, забросившего любимую куклу в дупло, где живут осы. Это помогало… я уставилась в небо, смаргивая слезы. Коленку в две минуты залечила мама. Гил с Риком выкурили ос, едва не спалив дерево, но кукла осталась почти невредимой, только платье пришлось отстирывать от сажи. А потом Арт расквасил нос тому мальчишке.
Я торопливо смахнула слезы — незачем плакать на глазах у любопытных прохожих. Да и толку-то в тех слезах — разве они могут хоть что-то вернуть? Ничего не осталось. В храм Лазара не войти, Игне никогда не принимал таких как я, а Люта… женой и матерью мне уже не быть.
Тайрон вышел из ворот храма.
— Жрец понял, в чем дело. Он попросит.
— Спасибо, — прошептала я. — Пойдем.
6
— Знаю. С другой стороны, переть-то это мне — у тебя и без того вещей будет… Плюс доспех, плюс оружие. Еда. Еще куча всяких нужных мелочей. Нет, вообще-то я могу и на целый обоз развернуться — планируешь обоз?
— Нет, — рассмеялся Тайрон. — Сейчас принесу деньги. Или может, просто сходить с тобой в город? — спросил он. — Чтобы не искать полдня нужные лавки?
Искать лавку — не самое страшное. Беда в том, что я боюсь ходить по городу одна. Боюсь людей… Я здесь почти месяц и ни разу не высовывала носа дальше сада за забором. Страшно.
— Если ты не собирался заняться чем-нибудь важным.
— Пойдем. Уложить вещи я могу за пару часов.
Чтобы добраться до лавок зелейного ряда нужно было пройти через рыночную площадь. И чем ближе к ней мы подходили, тем хуже становилось. Слишком много людей — даже присутствие Тайрона не спасало до конца. Хотелось сжаться, стать маленькой и незаметной. Я изо всех сил старалась не подавать вида… плохо старалась, наверное, потому что Тайрон, шедший чуть впереди и справа, оглянулся, пристально посмотрел на меня и молча взял за руку. Я подняла глаза и неуверенно улыбнулась. Вцепилась в эту сильную ладонь. Так мы и шли через торговые ряды.
Похоже, лавка была не из дешевых. Резная дверь, колокольчик над которой негромко прозвенел, когда она открылась. На стенах — кованые светцы тонкой работы. Сейчас они не горели — через затянутые тонкими слюдяными пластинами окна попадало достаточно света. До белизны выскобленный пол. И запах — невероятный, кружащий голову запах экзотических масел и пряностей. Я долго придирчиво перебирала вязанки трав, рассматривая, правильно ли они засушены, обнюхивая и едва ли не пробуя на зуб. Зато хозяин, после пары вопросов распознавший «понимающего» покупателя буквально расцвел, и еще с полчаса мы обсуждали различия в действии декоктов и настоев, как правильно отогнать маслянистые составляющие, которые невозможно извлечь водными вытяжками, и прочие вещи, нагоняющие тоску на нормальных людей. Наконец, расплатившись — хозяин лавки проводил нас до самых дверей, приглашая заходить еще — мы вышли.
После уютного ароматного полумрака зелейной, площадь буквально обрушилась со всех сторон — солнце, люди, шум… Пришлось сделать усилие для того, чтобы не шмыгнуть обратно в лавку. Тайрон вопросительно посмотрел на меня — я покачала головой. Справлюсь. Должна справиться — не могу же я теперь всю жизнь цепляться за него, как ребенок за подол мамкиной юбки.
— Обратно пройдем через храмовую площадь, — сказал эльф. — Так будет дольше — но народу поменьше.
Я благодарно кивнула. От рыночной храмовую площадь отделяла недлинная улица — дома здесь стояли вплотную, едва ли не громоздясь друг на друга. Тем невероятней казался простор. На самом деле, она едва ли была больше рыночной — но по сравнению с толчеей торговых рядов храмовая казалась пустой. Лишь кое-где по краям площади, там, где собственно, и стояли храмы, появлялись нечастые прохожие. И рядом с людьми величественные постройки казались еще более невероятными. Как водится, здесь были алтари трех самых почитаемых богов. Игне — покровитель воинов и боевых магов, тех, кто всегда готов защитить свой дом. Лазар, потворствующий целителям. Люта, хранящая покой домашнего очага — к ней приходят добронравные жены и матери.
Я замедлила шаг, проходя мимо храма Лазара. Тайрон тут же обернулся — глаза у него на затылке, что ли?
— Хочешь зайти?
— Да… — я шагнула было к двери и остановилась. — Нет. — Опустила голову, тихо повторив:
— Нет.
Я не могла туда войти. Теперь — только в самом крайнем случае. Только спасая чью-то жизнь — и никак иначе.
Тайрон молча ждал. Я снова оглядела площадь:
— Ты воин… можешь зайти к Игне? Мою молитву он не примет. — И вход в его храм мне тоже заказан. Слишком уж разные наши боги.
— Мою тоже. Но я могу поговорить со жрецом… объяснить. Что ты хочешь попросить?
— Доброго посмертия… Ирвилл, Эгилл, Эльрик, Артур.
Эльф кивнул. Я осталась ждать.
Когда-то Арт поделился секретом — чтобы не зареветь, когда очень хочется, надо задрать голову и посмотреть в небо. Это даже помогало — иногда. Стыдно реветь из-за разбитой коленки. Или из-за соседского мальчишки, забросившего любимую куклу в дупло, где живут осы. Это помогало… я уставилась в небо, смаргивая слезы. Коленку в две минуты залечила мама. Гил с Риком выкурили ос, едва не спалив дерево, но кукла осталась почти невредимой, только платье пришлось отстирывать от сажи. А потом Арт расквасил нос тому мальчишке.
Я торопливо смахнула слезы — незачем плакать на глазах у любопытных прохожих. Да и толку-то в тех слезах — разве они могут хоть что-то вернуть? Ничего не осталось. В храм Лазара не войти, Игне никогда не принимал таких как я, а Люта… женой и матерью мне уже не быть.
Тайрон вышел из ворот храма.
— Жрец понял, в чем дело. Он попросит.
— Спасибо, — прошептала я. — Пойдем.
6
—
Государь, мне не нравится твое решение.
Король откинулся в кресле, покрутил в руках только что допитый кубок.
— Сядь, Ритан. И говори.
Советник послушно опустился напротив.
— Сейчас мы знаем, где эта девка. Как только она покинет город — мы ее потеряем. Единственный вариант — разослать описания по всей стране — ибо кто знает, куда ее понесет — но ты не хуже меня знаешь, насколько легко проворонить нужного человека, когда есть только словесное описание. Я считаю, что ее надо взять на воротах и допросить. Ну, или если окажется, что в ближайшее время она никуда не собирается — прочесать город, рынки… в общем, способы давно известны. А дальше действовать исходя из полученных сведений.
Тарилл продолжал играть кубком:
— Девушка — марионетка, это очевидно. Если мы возьмем ее сейчас — кукловода потеряем. И что тогда? Еще один заговор на пустом месте?
— Она назвала имена. Заговор был. Назовет и кукловода.
— Если он ей известен — это раз. А второе — и главное, — король подался вперед, — она не называла имен. Она подтвердила, что отец и двое старших братьев — кстати, все убитые у нее на глазах — умышляли против власти.
— В чем разница?
— Разница в том, что нельзя назвать имена, которых не знаешь. Но можно сказать «да», чтобы на миг избавиться от боли. Плоть слаба.
— Оговорить невиновных? — нахмурился Ритан.
— Ты же не глуп, — усмехнулся король. — Не говори, будто для тебя внове подобные вещи.
— Я считаю, — медленно проговорил советник, — что невиновному боги дадут достаточно сил, чтобы выдержать допрос с пристрастием и стоять на своем. Поэтому признание — подтверждение вины.
— Вот как… Такая твердость в убеждениях похвальна… А не хочешь ли проверить на себе?
— Государь…
— Ладно, хватит об этом, — король дернул щекой. — Опросным листам я не верю. В том, что заговор существует — почти не сомневаюсь, но что за ним стоял Ирвилл — чушь.
— Его прочили в боевые маги государя. Он мог и вспомнить об этом.
Король от души расхохотался:
— Через столько лет? Когда-то, вместо того чтобы держать удар, он предпочел просто исчезнуть. Что могло случиться такого, что человек, полжизни проведший в глуши, вдруг решил рваться к власти? Особенно человек, всегда от души презиравший те игры, которым мы тут так увлеченно предаемся.
— Государь, прошло двадцать с лишним лет. Люди меняются.
— Возможно. В любом случае — мне нужен тот, кто дергает за веревочки. Пусть девушка дойдет до конца — и тогда все станет ясно.
— А если будет поздно?
Тарилл пожал плечами:
— Значит, я где-то просчитался. А за ошибки надо платить.
Уходили мы утром. Пока Тайрон обходил дом, проверяя, закрыты ли все ставни и двери и добавляя к замкам заклинания, я мысленно перебрала содержимое мешка. Не так уж много в нем было вещей, да и те… почему-то никак не получалось думать о купленном Тайроном как о «своем». Моим там был только гребень да маленькое зеркальце. И конспекты. То платье, что было куплено в первый день в городе, я решила не брать. В дороге штаны удобнее. Хоть и считается, что порядочная женщина такое не наденет. Плевать. Порядочные женщины не душат спящих и не учат боевые заклятья.
Тайрон шагнул на порог, держа в руках связку листов пергамента:
— Возьми. Перевел для тебя.
Я посмотрела на страницу, покрытую аккуратными разборчивыми буквами. «Родник исцеления». Написано в пять тысяч шестьсот тридцать девятом году от первой звезды…
— Спасибо. Нет слов… — Это было как память о доме. С внезапной тоской вспомнилась наша библиотека. До сих пор я оплакивала людей, но при мысли о нескольких десятках томов, погибших в огне, сжалось сердце. Подумала вслух:
— Смешно. Погибли люди, а я готова плакать о книгах.
Эльф понял, о чем я:
— Все правильно. Люди смертны. Книги не должны погибать.
— Да. Люди смертны.
Я в последний раз погладила пергамент, аккуратно завернула его в провощенную кожу, сложила в мешок. Тайрон подхватил свой:
— Готова? Пойдем.
Город уже проснулся, по улицам спешили занятые своими делами прохожие. Годовалый бутуз, смешно переваливаясь, подкатился мне под ноги. Рубашонку мальчишки покрывала искусная вышивка, те узоры, что мать вышивает для сына. Рубахи дочерям расшивают по иному.
Мать подхватила малыша, извинилась. Я проводила ее взглядом.
— У тебя еще будут дети, — негромко сказал Тайрон.
Я угрюмо усмехнулась. Даже если и будут — мне уже никогда не расшить рубашек ни детям, ни мужу. Только руки женщины, что дарует жизнь, а не отнимает ее, могут вышивать обереги на одежде близких. Руки, не обагренные человеческой кровью.
Говорить не хотелось. Уже выходя за ворота, подумала — славная подобралась компания. Эльф, едва не свихнувшийся от тоски и одиночества. И девица, до сих пор не решившая, на каком она свете. Чудно.
Почти сразу за городом начинался лес. Там, где я выросла, леса были совсем другими — светлыми, солнечными, звенящими. Сейчас вокруг плотной стеной стояли ели. Тяжелые лапы висели по краям узкой дороги, закрывали солнце. Лишь кое-где, у самой дороги светлым пятном мелькали березы. Темно и сыро.
Правда, очень скоро мне стало не до елок. Нет, Тайрон-то как раз не торопился. Шагал себе легко и спокойно и дорога словно сама ложилась ему под ноги. Насвистывал какие-то мотивчики, смотрел на облака. Горожанин на прогулке, да и только. Еще бы цветочки начал собирать. Если бы не быстрые взгляды в мою сторону, можно было бы счесть, что Тай вообще забыл о моем существовании. Вот только скорость, взятая им, была чуть-чуть больше той, что была удобна для меня. Там, где он шел словно по бальному залу, я находила какие-то колдобины, под ноги подворачивались камни. Так что вскоре я перестала глазеть по сторонам. Только внимательно смотрела под ноги. А в голове осталась лишь одна мысль — не дождется. Пусть глупо, но просить пощады я не собиралась. Тайрон несколько раз пытался завязать разговор, я сердито отмалчивалась. Во-первых, стоило поберечь дыхание. А во-вторых — и в главных — просто боялась, что выскажу этому… типу, все, что думаю. А ссориться не хотелось.
На ночлег мы остановились поздно. Когда был сварен и съеден немудреный походный ужин, стало почти темно. Тайрон, не мудрствуя лукаво, просто расстелил плащ на землю. Его дело, конечно, но я не собиралась демонстрировать чудеса аскезы. Тем более, что нарубить лапника — пара минут.
— Защиту поставишь сам?
Он покачал головой:
— Сегодня ее поставишь ты. И посмотрим, доживем ли до утра.
— Готов рискнуть? — фыркнула я.
Он не ответил — просто выжидающе смотрел. Я сосредоточилась. Охранные заклятья не боевые, обычно получались неплохо, и на этот раз не должны подвести. Особенно, если не обращать внимания на любопытный взгляд Тайрона.
Сперва простой круг, доступный даже детишкам. Сил в нем немного, но предупредить — предупредит, и загодя. Земля — она помнит обо всех своих детях. И о порождениях мрака, что ходят вокруг. Она может оградить — так что зло просто пройдет мимо, не заметив. Вплести огонь, дающий жизнь и тепло — но всегда готовый испепелить, неважно, создание из плоти и крови, или бестелесное.
— Пожалуй, хватит, — подал голос Тайрон. — Кто учил тебя колдовать? Только родители?
— Да.
— Интересно… — протянул он. — Явное влияние столичной школы. Но построены совершенно не по правилам. Я бы сказал — полный хаос… но это сработает.
В памяти всплыл голос матери: «Правила нужны. Особенно, пока учишься. Но тебе уже пора составлять свои. Когда ты рисуешь узоры для вышивки, думаешь ли о законах симметрии и гармонии цвета?»
— Перестань придумывать загадки, Тай. Я устала и хочу спать. Нету в моих заклинаниях ничего странного.
— Тебе откуда знать? — усмехнулся он. — Сравнивать не с чем, так?
— Так, — признала я. Всех, кого я знала — дальнюю родню по матери, тоже целителей. Было ли их колдовство необычным — не знаю. Ну, еще пару раз наблюдала, как пускают фейерверки на ярмарках. Тоже не бог весть что. Мы собирались перебираться в столицу — ближе к осени, когда в тамошней академии начнется учебный год. Чтобы попасть в академию нужно было быть не моложе семнадцати и не старше двадцати пяти лет. Родители хотели просто вернуться в столицу всей семьей, тем более, что где-то там был дом, принадлежавший роду отца, и загнать нас учиться.
Тайрон подбросил дров в костер. Всполохи пламени осветили лицо, руки с узкими запястьями, длинными пальцами. Руки ученого, не воина. Но я видела, как они играючи управлялись с тяжеленным двуручным мечом — просто так, размяться. Кем он был в своем мире? И что осталось от эльфа после веков и веков, проведенных среди людей? Хотя… какая мне разница, на самом-то деле?
— Почему ты не нашла жениха? — он решил сменить тему.
— Не все ли равно?
— Сама говорила, что в твоем возрасте большинство девушек замужем. Ты красива, не глупа, судя по всему не бесприданница… до недавних пор. Так почему?
Темнота по ту сторону пламени делала собеседника неосязаемым. Я грустно усмехнулась:
— Тай, я же колдунья. Ведьма. Кто в здравом уме возьмет такую в жены? Даже если и найдется безумец, родственники быстро объяснят, что к чему. С ведьмой можно встречаться. Можно даже… — я осеклась, махнула рукой. — Но жениться нужно на девушке своего круга. Сильной и работящей, не то что эти белоручки-магички. С крепким телом и широкими бедрами. — Как же спокойно я об этом говорю. А ведь совсем недавно был жив парень, что так и не рискнул пойти наперекор родителям, живо объяснившим, что с ведьмой можно делить постель, но нельзя жить. Мы разругались вдрызг, а еще через неделю сожгли деревню. Надо же, вспомнила о нем только сейчас. Вот тебе и любовь…
— Таким как я остается искать жениха на стороне. Или, выйдя из брачного возраста, наплевать на условности и просто родить ребенка. Ведьмам прощают и не такое. — Я завернулась в одеяло. — Хватит об этом. Теперь уже все равно. Давай спать, что ли.
Я знала, что Риа появится. Не могла не появиться. В это раз она не стала даже тратить время на приветствия.
— Почему ты вышла одна?
— О, ты и это видишь? — в этот раз я решила не сидеть на полу. Но и создавать себе изящное кресло не стала. Пусть будет лавка. Обычная деревянная лавка, стоящая вплотную к бревенчатой стене. Риа всем своим видом демонстрирует, что она птица высокого полета. Ну так я буду деревенщиной. Простой деревенской девкой, наглой и необразованной.
Может быть, все сложилось бы по другому. Ведь поначалу я действительно была ей благодарна. Если бы она дала мне время подумать, понять, что ничего уже не вернуть. Может быть, я пошла бы за этой вещью хаоса просто из признательности. Но сейчас… Терпеть не могу, когда на меня начинают давить. Тем более, когда просто ставят перед фактом: «ты должна». Сдохни, но сделай.
— Кстати, до конца недели еще два дня.
— Неважно. Я же сказала: найми телохранителя. Денег не хватило?
— Дело не в деньгах.
Я уже знала, как буду оправдываться. Примет ли Риа в расчет мои объяснения или нет — неважно. Важно то, что все будет чистой правдой, и, одновременно не придется рассказывать о том, что спутник у меня уже есть. Если я не могу избавиться от ночных кошмаров и перестать бояться людей, так пусть это хотя бы станет моим оправданием.
— Если не в деньгах, то в чем? — она таки сотворила себе кресло с изящными резными ножками. Уселась, испытующе глядя на меня.
— Я… не смогла. Испугалась.
Бояться — не стыдно. Признать свой страх — тем более. А если советница считает иначе — ее дело.
— Чего?
— Людей. После того, как… Я боюсь людей. Остаться вдвоем с незнакомым мужчиной не смогу. Никак.
— Чушь! — фыркнула Риа. — Ни один профессионал даже не подумает…
— Я понимаю это. Умом — понимаю. Но…
— Ну так почему тогда…
— Да потому! — все-таки сорвалась на крик. Ладно, сейчас не до того, чтобы удержать лицо. Тем более, что все равно не смогу. Потому что воспоминания всплыли сами. Всплыли? Ворвались в разум, сметая последние остатки реальности, вышвыривая обратно в то место и время, где… Холод… ледяной камень вокруг. Чужие руки, бесцеремонно шарящие по телу. Не трогайте меня! Чей-то смех…
Когда вернулось то подобие реальности, что было во сне, оказалось, что я сижу на коленях, свернувшись в комок, обхватив голову руками, судорожно хватая ртом воздух. Все. Это все кончилось. Это все в прошлом. Забыть… не думать, забыть…
Я, наконец, смогла дышать. Медленно выпрямилась.
Риа пристально смотрела на меня и на лице… сочувствие? Вот уж не ожидала.
— Прости. Я думала — это просто блажь.
— Я… — голос сорвался, пришлось замолчать. — Нет. Не блажь.
— Хорошо. — Риа снова стала бесстрастна. — Но одна ты не справишься.
— Придется. — Я поднялась на ноги. — И давай больше не будем об этом. Ты спасла мне жизнь. Я принесу тебе посох. И будем квиты. Как я до него доберусь — мои проблемы.
Она усмехнулась:
— Если ты умрешь, мне придется искать кого-то другого. Так что это и мои проблемы. Но телохранитель, действительно отпадает. Я подумаю.
Тратить время на то, чтобы попрощаться, она тоже не стала.
Неделя прошла спокойно. Через пару дней удалось приноровиться к дороге. Камни и выбоины перестали лезть под ноги, и оказалось, что Тайрон идет хоть и достаточно быстро, но не настолько, чтобы приходилось лететь за ним сломя голову, проклиная все на свете.
Первое время дорога была нахоженной. Несколько раз мы обгоняли неспешно двигающиеся караваны. При виде чужаков охранники хватались было за оружие — но поняв, что нас только двое, успокаивались. Мы раскланивались с возницами, перекидывались парой слов и расставались — без приязни, но и без обид.
Не обошлось и без лихих людей.
День клонился к вечеру и мы собирались уже искать место для ночлега, когда из кустов шагнули четверо мужчин.
— Опа, а вот и компания, — ухмыльнулся один.
Я посмотрела на Тайрона. Тот и бровью не повел. Шел вперед, как ни в чем не бывало.
— Поделился бы деньгами, парень, — продолжал меж тем незнакомец. — Да и девчонкой заодно.
Еще один обнажил меч.
Я застыла. Внутри что-то противно сжалось, сердце заколотилось часто-часто. Тайрон, продолжал идти вперед. Еще несколько шагов — плавных, текучих.
— Прячься!
Я дернулась было в сторону — и снова замерла. Стрела вылетела откуда-то сбоку, с глухим стуком вонзилась в землю у ног. Я взвизгнула. Тайрон покрыл оставшееся до разбойников расстояние одним прыжком, когда-то успев сбросить наземь дорожный мешок. Там, где он только что был, трепетало оперение еще двух стрел. Сверкнули клинки. Я вздрогнула, приходя в себя. Подумала о ножах на поясе — но прицелиться было невозможно. Невозможно было выделить кого-то одного среди этого страшного танца под звон стали. Взгляд метнулся на все еще дрожащие древки стрел. Лучники где-то в кустах на обочине. Кажется, по одному с каждой стороны. Впрочем, неважно, магия на то и магия, чтобы убивать наверняка, неважно, одного или нескольких. Главное, правильно выбрать заклинание. На изящные построения не было времени. Я отшвырнула котомку, резко развернулась — поток пламени слетел с ладони. Грубо, но действенно. Огонь бесшумно пролился на заросли, с ревом заплясал на зелени, пожирая ее словно сухостой. Раздался вой — страшный, нечеловеческий. Прямо на меня летел живой факел. Я отшатнулась в сторону, задыхаясь чужой болью. И тут же удар в лопатку швырнул вперед, уронил на четвереньки. Я ошарашенно уставилась на изрядную часть стрелы, торчащую из груди. По древку на землю текла кровь. Моя кровь. Попробовала пошевелиться — и боль догнала разум, заставив закричать. За спиной затрещали ветки. Сейчас он выйдет, и… а я даже не могла обернуться чтобы увидеть свою смерть. Только слышать, как бухают его сапоги. Тень коснулась лица. Я сжалась в ожидании последней боли. Вот, сейчас…
Тело упало рядом. Я с трудом повернула голову. Глаза застила пелена. Разбойник лежал ничком. Под затылком торчала рукоять кинжала.
— Жива? — раздался встревоженный голос Тайрона.
Я хотела ответить, но вдохнуть не получилось. Закашлялась, сплюнула кровь. Если не шевелиться, то терпеть можно. Еще бы не дышать…
Эльф присел рядом. Затрещало ломающееся древко. Дернул вниз окровавленный остаток стрелы. Я взвыла. Снова навалился кашель. Кровь текла по подбородку.
Тайрон помог перевернуться на спину. Разорвал рубашку. Я скосила глаза, разглядывая рану. Судя по ее расположению, не так все страшно, легкое пробито. Может, ребро сломано. Лопатка — точно. Считай, дешево отделалась. Пройди стрела на ладонь левее — и все. Стало смешно — вот уж воистину, лекаря ничем не исправишь, даже сейчас прикидывать, что задето и как лечить…
— Если… Сними боль, — кровь шла горлом, мешала говорить. — Дальше… сама.
— Не выдумывай. С такой раной я справлюсь. — Тайрон покачал головой. — Телохранителем я оказался никудышным, прости.
Я не ответила — мир плыл перед глазами. Вроде не должна потерять много крови. Шок?
Тайрон положил ладонь на рану:
— Потерпи, пожалуйста. Будет больно.
А то я не знаю. Тело ненавидит, когда его начинают подхлестывать магией. А способ ответить у него всегда один — боль.
Тепло руки превратилось в жар. Пронизывающий насквозь, нестерпимый. Словно жидкий огонь пролился на рану, растекся с кровью по телу, рванулся изо рта криком.
— Все.
Я села. Голова уже не кружилась. Посмотрела вниз, на небольшой розовый шрам. Ничего страшного, уберу позже.
Сбоку послышался шорох. Я обернулась. Тайрон вскочил, настороженный, в руке словно возникший из ниоткуда нож.
Один из разбойников был еще жив, сучил ногами, пытался уползти. Какая-то часть сознания вяло подумала, что его еще можно спасти, если заняться прямо сейчас. Тайрон наклонился над ним, блеснул нож. Разбойник захрипел и затих. Эльф выпрямился, вытирая лезвие обрывком чужой одежды.
— Его можно было вылечить, — сказала я. Голос дрожал.
— Зачем? — абсолютно спокойно поинтересовался он.
Я снова оглядела побоище. Четверо. Еще один — рядом со мной. Тот, кого я сожгла заживо уже не шевелился, но огонь еще горел — он будет гореть, пока тело не рассыплется пеплом. В нос ударил резкий запах паленого. Снова закружилась голова.
Тайрон оказался рядом в мгновение ока, обнял, не давая снова растянуться на земле. Я прижалась к нему, спрятала лицо на груди.
— Все кончилось — тихо сказал Тай, гладя меня по волосам. — Все в порядке. Ты молодец.
Перед глазами снова промелькнуло — бьющийся на земле факел. Рука Тайрона с ножом. Те же руки, которые сейчас гладили по голове, утешая… Я едва не отшатнулась. Не хватило сил — слишком кружилась голова. Вцепилась в его рубашку. От одежды пахло травами. Этот запах успокаивал и в то же время странно волновал. До сознания вдруг дошло, что выше талии на мне ничего нет. Я шарахнулась, подтянула коленки к груди, залилась краской.
— Ага. — Ухмыльнулся он. — Раз вспомнила об одежде, значит и в самом деле все в порядке.
Тайрон поднял с земли мой мешок, бросил рядом:
— Одевайся.
— Отвернись, — внезапно охрипнув, попросила я.
Он хмыкнул, но просьбу исполнил. Я торопливо вытряхнула из мешка запасную рубаху, оделась. Встала — ноги держали. Головокружение тоже прошло.
— Пошли? — спросил он.
— Подожди.
Я подошла к последнему. Вынула из тела нож, вытерла об его одежду. Срезала кошелек.
На лице Тайрона промелькнуло отвращение:
— Мой народ называет это мародерством.
— А мой народ говорит — что с боя взято, то свято, — с вызовом отозвалась я. — Хоть будет на что порванную одежду сменить.
Он развернулся:
— Догонишь. Смотреть на это я не собираюсь.
Я забросила туго набитый кошель в мешок. К остальным не прикоснулась.
— Даже враги не заслуживают такого отношения, — сказал Тайрон, когда я нагнала его.
— Враги не заслуживают, — согласилась я. — Эти — не заслуживают называться врагами. Нелюди, считающие, что сила дает право на все.
— Нелюди, — усмехнулся спутник. — Они люди. Можешь сколько угодно называть их «нелюдью», но они — люди. Только от людей никогда не знаешь, чего ждать. То ли величайшей подлости, то ли столь же великого благородства. Самые опасные существа в этом мире. Самые непредсказуемые.
Король откинулся в кресле, покрутил в руках только что допитый кубок.
— Сядь, Ритан. И говори.
Советник послушно опустился напротив.
— Сейчас мы знаем, где эта девка. Как только она покинет город — мы ее потеряем. Единственный вариант — разослать описания по всей стране — ибо кто знает, куда ее понесет — но ты не хуже меня знаешь, насколько легко проворонить нужного человека, когда есть только словесное описание. Я считаю, что ее надо взять на воротах и допросить. Ну, или если окажется, что в ближайшее время она никуда не собирается — прочесать город, рынки… в общем, способы давно известны. А дальше действовать исходя из полученных сведений.
Тарилл продолжал играть кубком:
— Девушка — марионетка, это очевидно. Если мы возьмем ее сейчас — кукловода потеряем. И что тогда? Еще один заговор на пустом месте?
— Она назвала имена. Заговор был. Назовет и кукловода.
— Если он ей известен — это раз. А второе — и главное, — король подался вперед, — она не называла имен. Она подтвердила, что отец и двое старших братьев — кстати, все убитые у нее на глазах — умышляли против власти.
— В чем разница?
— Разница в том, что нельзя назвать имена, которых не знаешь. Но можно сказать «да», чтобы на миг избавиться от боли. Плоть слаба.
— Оговорить невиновных? — нахмурился Ритан.
— Ты же не глуп, — усмехнулся король. — Не говори, будто для тебя внове подобные вещи.
— Я считаю, — медленно проговорил советник, — что невиновному боги дадут достаточно сил, чтобы выдержать допрос с пристрастием и стоять на своем. Поэтому признание — подтверждение вины.
— Вот как… Такая твердость в убеждениях похвальна… А не хочешь ли проверить на себе?
— Государь…
— Ладно, хватит об этом, — король дернул щекой. — Опросным листам я не верю. В том, что заговор существует — почти не сомневаюсь, но что за ним стоял Ирвилл — чушь.
— Его прочили в боевые маги государя. Он мог и вспомнить об этом.
Король от души расхохотался:
— Через столько лет? Когда-то, вместо того чтобы держать удар, он предпочел просто исчезнуть. Что могло случиться такого, что человек, полжизни проведший в глуши, вдруг решил рваться к власти? Особенно человек, всегда от души презиравший те игры, которым мы тут так увлеченно предаемся.
— Государь, прошло двадцать с лишним лет. Люди меняются.
— Возможно. В любом случае — мне нужен тот, кто дергает за веревочки. Пусть девушка дойдет до конца — и тогда все станет ясно.
— А если будет поздно?
Тарилл пожал плечами:
— Значит, я где-то просчитался. А за ошибки надо платить.
Уходили мы утром. Пока Тайрон обходил дом, проверяя, закрыты ли все ставни и двери и добавляя к замкам заклинания, я мысленно перебрала содержимое мешка. Не так уж много в нем было вещей, да и те… почему-то никак не получалось думать о купленном Тайроном как о «своем». Моим там был только гребень да маленькое зеркальце. И конспекты. То платье, что было куплено в первый день в городе, я решила не брать. В дороге штаны удобнее. Хоть и считается, что порядочная женщина такое не наденет. Плевать. Порядочные женщины не душат спящих и не учат боевые заклятья.
Тайрон шагнул на порог, держа в руках связку листов пергамента:
— Возьми. Перевел для тебя.
Я посмотрела на страницу, покрытую аккуратными разборчивыми буквами. «Родник исцеления». Написано в пять тысяч шестьсот тридцать девятом году от первой звезды…
— Спасибо. Нет слов… — Это было как память о доме. С внезапной тоской вспомнилась наша библиотека. До сих пор я оплакивала людей, но при мысли о нескольких десятках томов, погибших в огне, сжалось сердце. Подумала вслух:
— Смешно. Погибли люди, а я готова плакать о книгах.
Эльф понял, о чем я:
— Все правильно. Люди смертны. Книги не должны погибать.
— Да. Люди смертны.
Я в последний раз погладила пергамент, аккуратно завернула его в провощенную кожу, сложила в мешок. Тайрон подхватил свой:
— Готова? Пойдем.
Город уже проснулся, по улицам спешили занятые своими делами прохожие. Годовалый бутуз, смешно переваливаясь, подкатился мне под ноги. Рубашонку мальчишки покрывала искусная вышивка, те узоры, что мать вышивает для сына. Рубахи дочерям расшивают по иному.
Мать подхватила малыша, извинилась. Я проводила ее взглядом.
— У тебя еще будут дети, — негромко сказал Тайрон.
Я угрюмо усмехнулась. Даже если и будут — мне уже никогда не расшить рубашек ни детям, ни мужу. Только руки женщины, что дарует жизнь, а не отнимает ее, могут вышивать обереги на одежде близких. Руки, не обагренные человеческой кровью.
Говорить не хотелось. Уже выходя за ворота, подумала — славная подобралась компания. Эльф, едва не свихнувшийся от тоски и одиночества. И девица, до сих пор не решившая, на каком она свете. Чудно.
Почти сразу за городом начинался лес. Там, где я выросла, леса были совсем другими — светлыми, солнечными, звенящими. Сейчас вокруг плотной стеной стояли ели. Тяжелые лапы висели по краям узкой дороги, закрывали солнце. Лишь кое-где, у самой дороги светлым пятном мелькали березы. Темно и сыро.
Правда, очень скоро мне стало не до елок. Нет, Тайрон-то как раз не торопился. Шагал себе легко и спокойно и дорога словно сама ложилась ему под ноги. Насвистывал какие-то мотивчики, смотрел на облака. Горожанин на прогулке, да и только. Еще бы цветочки начал собирать. Если бы не быстрые взгляды в мою сторону, можно было бы счесть, что Тай вообще забыл о моем существовании. Вот только скорость, взятая им, была чуть-чуть больше той, что была удобна для меня. Там, где он шел словно по бальному залу, я находила какие-то колдобины, под ноги подворачивались камни. Так что вскоре я перестала глазеть по сторонам. Только внимательно смотрела под ноги. А в голове осталась лишь одна мысль — не дождется. Пусть глупо, но просить пощады я не собиралась. Тайрон несколько раз пытался завязать разговор, я сердито отмалчивалась. Во-первых, стоило поберечь дыхание. А во-вторых — и в главных — просто боялась, что выскажу этому… типу, все, что думаю. А ссориться не хотелось.
На ночлег мы остановились поздно. Когда был сварен и съеден немудреный походный ужин, стало почти темно. Тайрон, не мудрствуя лукаво, просто расстелил плащ на землю. Его дело, конечно, но я не собиралась демонстрировать чудеса аскезы. Тем более, что нарубить лапника — пара минут.
— Защиту поставишь сам?
Он покачал головой:
— Сегодня ее поставишь ты. И посмотрим, доживем ли до утра.
— Готов рискнуть? — фыркнула я.
Он не ответил — просто выжидающе смотрел. Я сосредоточилась. Охранные заклятья не боевые, обычно получались неплохо, и на этот раз не должны подвести. Особенно, если не обращать внимания на любопытный взгляд Тайрона.
Сперва простой круг, доступный даже детишкам. Сил в нем немного, но предупредить — предупредит, и загодя. Земля — она помнит обо всех своих детях. И о порождениях мрака, что ходят вокруг. Она может оградить — так что зло просто пройдет мимо, не заметив. Вплести огонь, дающий жизнь и тепло — но всегда готовый испепелить, неважно, создание из плоти и крови, или бестелесное.
— Пожалуй, хватит, — подал голос Тайрон. — Кто учил тебя колдовать? Только родители?
— Да.
— Интересно… — протянул он. — Явное влияние столичной школы. Но построены совершенно не по правилам. Я бы сказал — полный хаос… но это сработает.
В памяти всплыл голос матери: «Правила нужны. Особенно, пока учишься. Но тебе уже пора составлять свои. Когда ты рисуешь узоры для вышивки, думаешь ли о законах симметрии и гармонии цвета?»
— Перестань придумывать загадки, Тай. Я устала и хочу спать. Нету в моих заклинаниях ничего странного.
— Тебе откуда знать? — усмехнулся он. — Сравнивать не с чем, так?
— Так, — признала я. Всех, кого я знала — дальнюю родню по матери, тоже целителей. Было ли их колдовство необычным — не знаю. Ну, еще пару раз наблюдала, как пускают фейерверки на ярмарках. Тоже не бог весть что. Мы собирались перебираться в столицу — ближе к осени, когда в тамошней академии начнется учебный год. Чтобы попасть в академию нужно было быть не моложе семнадцати и не старше двадцати пяти лет. Родители хотели просто вернуться в столицу всей семьей, тем более, что где-то там был дом, принадлежавший роду отца, и загнать нас учиться.
Тайрон подбросил дров в костер. Всполохи пламени осветили лицо, руки с узкими запястьями, длинными пальцами. Руки ученого, не воина. Но я видела, как они играючи управлялись с тяжеленным двуручным мечом — просто так, размяться. Кем он был в своем мире? И что осталось от эльфа после веков и веков, проведенных среди людей? Хотя… какая мне разница, на самом-то деле?
— Почему ты не нашла жениха? — он решил сменить тему.
— Не все ли равно?
— Сама говорила, что в твоем возрасте большинство девушек замужем. Ты красива, не глупа, судя по всему не бесприданница… до недавних пор. Так почему?
Темнота по ту сторону пламени делала собеседника неосязаемым. Я грустно усмехнулась:
— Тай, я же колдунья. Ведьма. Кто в здравом уме возьмет такую в жены? Даже если и найдется безумец, родственники быстро объяснят, что к чему. С ведьмой можно встречаться. Можно даже… — я осеклась, махнула рукой. — Но жениться нужно на девушке своего круга. Сильной и работящей, не то что эти белоручки-магички. С крепким телом и широкими бедрами. — Как же спокойно я об этом говорю. А ведь совсем недавно был жив парень, что так и не рискнул пойти наперекор родителям, живо объяснившим, что с ведьмой можно делить постель, но нельзя жить. Мы разругались вдрызг, а еще через неделю сожгли деревню. Надо же, вспомнила о нем только сейчас. Вот тебе и любовь…
— Таким как я остается искать жениха на стороне. Или, выйдя из брачного возраста, наплевать на условности и просто родить ребенка. Ведьмам прощают и не такое. — Я завернулась в одеяло. — Хватит об этом. Теперь уже все равно. Давай спать, что ли.
Я знала, что Риа появится. Не могла не появиться. В это раз она не стала даже тратить время на приветствия.
— Почему ты вышла одна?
— О, ты и это видишь? — в этот раз я решила не сидеть на полу. Но и создавать себе изящное кресло не стала. Пусть будет лавка. Обычная деревянная лавка, стоящая вплотную к бревенчатой стене. Риа всем своим видом демонстрирует, что она птица высокого полета. Ну так я буду деревенщиной. Простой деревенской девкой, наглой и необразованной.
Может быть, все сложилось бы по другому. Ведь поначалу я действительно была ей благодарна. Если бы она дала мне время подумать, понять, что ничего уже не вернуть. Может быть, я пошла бы за этой вещью хаоса просто из признательности. Но сейчас… Терпеть не могу, когда на меня начинают давить. Тем более, когда просто ставят перед фактом: «ты должна». Сдохни, но сделай.
— Кстати, до конца недели еще два дня.
— Неважно. Я же сказала: найми телохранителя. Денег не хватило?
— Дело не в деньгах.
Я уже знала, как буду оправдываться. Примет ли Риа в расчет мои объяснения или нет — неважно. Важно то, что все будет чистой правдой, и, одновременно не придется рассказывать о том, что спутник у меня уже есть. Если я не могу избавиться от ночных кошмаров и перестать бояться людей, так пусть это хотя бы станет моим оправданием.
— Если не в деньгах, то в чем? — она таки сотворила себе кресло с изящными резными ножками. Уселась, испытующе глядя на меня.
— Я… не смогла. Испугалась.
Бояться — не стыдно. Признать свой страх — тем более. А если советница считает иначе — ее дело.
— Чего?
— Людей. После того, как… Я боюсь людей. Остаться вдвоем с незнакомым мужчиной не смогу. Никак.
— Чушь! — фыркнула Риа. — Ни один профессионал даже не подумает…
— Я понимаю это. Умом — понимаю. Но…
— Ну так почему тогда…
— Да потому! — все-таки сорвалась на крик. Ладно, сейчас не до того, чтобы удержать лицо. Тем более, что все равно не смогу. Потому что воспоминания всплыли сами. Всплыли? Ворвались в разум, сметая последние остатки реальности, вышвыривая обратно в то место и время, где… Холод… ледяной камень вокруг. Чужие руки, бесцеремонно шарящие по телу. Не трогайте меня! Чей-то смех…
Когда вернулось то подобие реальности, что было во сне, оказалось, что я сижу на коленях, свернувшись в комок, обхватив голову руками, судорожно хватая ртом воздух. Все. Это все кончилось. Это все в прошлом. Забыть… не думать, забыть…
Я, наконец, смогла дышать. Медленно выпрямилась.
Риа пристально смотрела на меня и на лице… сочувствие? Вот уж не ожидала.
— Прости. Я думала — это просто блажь.
— Я… — голос сорвался, пришлось замолчать. — Нет. Не блажь.
— Хорошо. — Риа снова стала бесстрастна. — Но одна ты не справишься.
— Придется. — Я поднялась на ноги. — И давай больше не будем об этом. Ты спасла мне жизнь. Я принесу тебе посох. И будем квиты. Как я до него доберусь — мои проблемы.
Она усмехнулась:
— Если ты умрешь, мне придется искать кого-то другого. Так что это и мои проблемы. Но телохранитель, действительно отпадает. Я подумаю.
Тратить время на то, чтобы попрощаться, она тоже не стала.
Неделя прошла спокойно. Через пару дней удалось приноровиться к дороге. Камни и выбоины перестали лезть под ноги, и оказалось, что Тайрон идет хоть и достаточно быстро, но не настолько, чтобы приходилось лететь за ним сломя голову, проклиная все на свете.
Первое время дорога была нахоженной. Несколько раз мы обгоняли неспешно двигающиеся караваны. При виде чужаков охранники хватались было за оружие — но поняв, что нас только двое, успокаивались. Мы раскланивались с возницами, перекидывались парой слов и расставались — без приязни, но и без обид.
Не обошлось и без лихих людей.
День клонился к вечеру и мы собирались уже искать место для ночлега, когда из кустов шагнули четверо мужчин.
— Опа, а вот и компания, — ухмыльнулся один.
Я посмотрела на Тайрона. Тот и бровью не повел. Шел вперед, как ни в чем не бывало.
— Поделился бы деньгами, парень, — продолжал меж тем незнакомец. — Да и девчонкой заодно.
Еще один обнажил меч.
Я застыла. Внутри что-то противно сжалось, сердце заколотилось часто-часто. Тайрон, продолжал идти вперед. Еще несколько шагов — плавных, текучих.
— Прячься!
Я дернулась было в сторону — и снова замерла. Стрела вылетела откуда-то сбоку, с глухим стуком вонзилась в землю у ног. Я взвизгнула. Тайрон покрыл оставшееся до разбойников расстояние одним прыжком, когда-то успев сбросить наземь дорожный мешок. Там, где он только что был, трепетало оперение еще двух стрел. Сверкнули клинки. Я вздрогнула, приходя в себя. Подумала о ножах на поясе — но прицелиться было невозможно. Невозможно было выделить кого-то одного среди этого страшного танца под звон стали. Взгляд метнулся на все еще дрожащие древки стрел. Лучники где-то в кустах на обочине. Кажется, по одному с каждой стороны. Впрочем, неважно, магия на то и магия, чтобы убивать наверняка, неважно, одного или нескольких. Главное, правильно выбрать заклинание. На изящные построения не было времени. Я отшвырнула котомку, резко развернулась — поток пламени слетел с ладони. Грубо, но действенно. Огонь бесшумно пролился на заросли, с ревом заплясал на зелени, пожирая ее словно сухостой. Раздался вой — страшный, нечеловеческий. Прямо на меня летел живой факел. Я отшатнулась в сторону, задыхаясь чужой болью. И тут же удар в лопатку швырнул вперед, уронил на четвереньки. Я ошарашенно уставилась на изрядную часть стрелы, торчащую из груди. По древку на землю текла кровь. Моя кровь. Попробовала пошевелиться — и боль догнала разум, заставив закричать. За спиной затрещали ветки. Сейчас он выйдет, и… а я даже не могла обернуться чтобы увидеть свою смерть. Только слышать, как бухают его сапоги. Тень коснулась лица. Я сжалась в ожидании последней боли. Вот, сейчас…
Тело упало рядом. Я с трудом повернула голову. Глаза застила пелена. Разбойник лежал ничком. Под затылком торчала рукоять кинжала.
— Жива? — раздался встревоженный голос Тайрона.
Я хотела ответить, но вдохнуть не получилось. Закашлялась, сплюнула кровь. Если не шевелиться, то терпеть можно. Еще бы не дышать…
Эльф присел рядом. Затрещало ломающееся древко. Дернул вниз окровавленный остаток стрелы. Я взвыла. Снова навалился кашель. Кровь текла по подбородку.
Тайрон помог перевернуться на спину. Разорвал рубашку. Я скосила глаза, разглядывая рану. Судя по ее расположению, не так все страшно, легкое пробито. Может, ребро сломано. Лопатка — точно. Считай, дешево отделалась. Пройди стрела на ладонь левее — и все. Стало смешно — вот уж воистину, лекаря ничем не исправишь, даже сейчас прикидывать, что задето и как лечить…
— Если… Сними боль, — кровь шла горлом, мешала говорить. — Дальше… сама.
— Не выдумывай. С такой раной я справлюсь. — Тайрон покачал головой. — Телохранителем я оказался никудышным, прости.
Я не ответила — мир плыл перед глазами. Вроде не должна потерять много крови. Шок?
Тайрон положил ладонь на рану:
— Потерпи, пожалуйста. Будет больно.
А то я не знаю. Тело ненавидит, когда его начинают подхлестывать магией. А способ ответить у него всегда один — боль.
Тепло руки превратилось в жар. Пронизывающий насквозь, нестерпимый. Словно жидкий огонь пролился на рану, растекся с кровью по телу, рванулся изо рта криком.
— Все.
Я села. Голова уже не кружилась. Посмотрела вниз, на небольшой розовый шрам. Ничего страшного, уберу позже.
Сбоку послышался шорох. Я обернулась. Тайрон вскочил, настороженный, в руке словно возникший из ниоткуда нож.
Один из разбойников был еще жив, сучил ногами, пытался уползти. Какая-то часть сознания вяло подумала, что его еще можно спасти, если заняться прямо сейчас. Тайрон наклонился над ним, блеснул нож. Разбойник захрипел и затих. Эльф выпрямился, вытирая лезвие обрывком чужой одежды.
— Его можно было вылечить, — сказала я. Голос дрожал.
— Зачем? — абсолютно спокойно поинтересовался он.
Я снова оглядела побоище. Четверо. Еще один — рядом со мной. Тот, кого я сожгла заживо уже не шевелился, но огонь еще горел — он будет гореть, пока тело не рассыплется пеплом. В нос ударил резкий запах паленого. Снова закружилась голова.
Тайрон оказался рядом в мгновение ока, обнял, не давая снова растянуться на земле. Я прижалась к нему, спрятала лицо на груди.
— Все кончилось — тихо сказал Тай, гладя меня по волосам. — Все в порядке. Ты молодец.
Перед глазами снова промелькнуло — бьющийся на земле факел. Рука Тайрона с ножом. Те же руки, которые сейчас гладили по голове, утешая… Я едва не отшатнулась. Не хватило сил — слишком кружилась голова. Вцепилась в его рубашку. От одежды пахло травами. Этот запах успокаивал и в то же время странно волновал. До сознания вдруг дошло, что выше талии на мне ничего нет. Я шарахнулась, подтянула коленки к груди, залилась краской.
— Ага. — Ухмыльнулся он. — Раз вспомнила об одежде, значит и в самом деле все в порядке.
Тайрон поднял с земли мой мешок, бросил рядом:
— Одевайся.
— Отвернись, — внезапно охрипнув, попросила я.
Он хмыкнул, но просьбу исполнил. Я торопливо вытряхнула из мешка запасную рубаху, оделась. Встала — ноги держали. Головокружение тоже прошло.
— Пошли? — спросил он.
— Подожди.
Я подошла к последнему. Вынула из тела нож, вытерла об его одежду. Срезала кошелек.
На лице Тайрона промелькнуло отвращение:
— Мой народ называет это мародерством.
— А мой народ говорит — что с боя взято, то свято, — с вызовом отозвалась я. — Хоть будет на что порванную одежду сменить.
Он развернулся:
— Догонишь. Смотреть на это я не собираюсь.
Я забросила туго набитый кошель в мешок. К остальным не прикоснулась.
— Даже враги не заслуживают такого отношения, — сказал Тайрон, когда я нагнала его.
— Враги не заслуживают, — согласилась я. — Эти — не заслуживают называться врагами. Нелюди, считающие, что сила дает право на все.
— Нелюди, — усмехнулся спутник. — Они люди. Можешь сколько угодно называть их «нелюдью», но они — люди. Только от людей никогда не знаешь, чего ждать. То ли величайшей подлости, то ли столь же великого благородства. Самые опасные существа в этом мире. Самые непредсказуемые.