— Рад за нее. Как это произошло?
Я помолчала, разглядывая его. Скрывать мне, собственно, нечего… ну то есть много чего — но к Митейтель это никак не относится. Но лучше бы ему разговаривать с Тайроном. Да, и этот человек действительно тот, за кого себя выдает?
— Прошу прощения, почтенный, — осторожно проговорила я, — но прежде чем что-то рассказывать, я бы хотела быть уверенной, что на самом деле говорю с человеком от городского головы. Пойми меня правильно — скрывать на самом деле нечего — но и болтать на каждом углу о том, что с нами случилось тоже незачем.
— Согласен. — Он вынул из кошеля свиток с печатью. — Ты грамотна?
Я кивнула, внимательно изучая пергамент. На самом деле, понятия не имею, на что смотреть. Имя, род… хорошо, запомним. Подпись головы, оттиск перстня с гербом на печати. Что толку, откуда мне знать, как они должны выглядеть, никогда не имела дел с такими вещами. Ладно. Главное, не говорить лишнего.
— И все-таки, — я вернула свиток, — тебе лучше поговорить с моим телохранителем.
Давным-давно Тайрон сказал, что лучше представляться так… «тем более, что это почти правда» — хмыкнул он тогда. Путешествующая пара, если они не говорят о себе как о муже и жене, всегда вызовет вопросы и шепотки за спиной. Но путешествующий по делу лекарь с телохранителем тоже неплохой вариант, сплетен будет поменьше.
— Я уже говорил с ним. На следующий день после того, как вы пришли в город. Теперь хочу услышать то же самое от тебя, госпожа.
Знать бы, что Тайрон ему сказал. Ладно, откуда и куда мы идем по «моим семейным делам» мы обговорили давным-давно, что до орков, тут никаких тайн. Хочет знать детали — его право. Я начала рассказывать.
Мужчина внимательно слушал, потом засыпал вопросами. Где именно все произошло, сколько орков… сколько — можно подумать, я считала. Интересно, Тай запомнил? Сколько было телохранителей у раненой. Развернул было карту, я покачала головой:
— Прости, почтенный, здесь я не сильна. Если мой телохранитель не смог указать тебе место, то я тем более ничем не могу помочь.
Он кивнул и продолжил расспросы.
Наконец, он сказал:
— Благодарю тебя, госпожа. Теперь я вижу, что вы действительно пришли в город без злого умысла… Ответь мне только еще на один вопрос — есть ли у тебя патент целителя?
Так… Ладно, патенты — они тоже разные бывают. Маме вон и вовсе не требовался — в городах она не бывала, а до деревенских знахарок никому дела нет.
— Я намеревалась купить новый, когда придем в Ривеллен. До сих пор я никуда не выезжала из родного города, и мой старый патент был действителен только там. — Проверять никто не будет, невелика птица. Гильдии обмениваются сведениями только о тех патентах, что дают право практиковать в любом городе Сэйргии, и купить такой может лишь выпускник академии, чьи имена внесены в реестр, ежегодно рассылаемый по стране.
— Я не стала брать его с собой — все равно на месте придется сдавать экзамен в Гильдии. Не беспокойся, я не намерена практиковать здесь, в Дольвере. Если только… — я помедлила, — ты не сочтешь практикой лечение раненой, что мы подобрали на дороге. Но я не взяла с нее ничего… и не намереваюсь брать. Таким образом, закон не будет нарушен.
— А как же ваш кодекс, запрещающий лечить бесплатно? — прищурился он.
Я мило улыбнулась:
— В кодексе предусмотрены исключения. К тому же, он запрещает лечить. Про «спасать жизнь» кодекс умалчивает.
Мужчина рассмеялся:
— Хорошо. В любом случае, недоразумения с кодексом ты будешь улаживать внутри гильдии. Всего доброго.
Он поднялся.
— Прошу прощения, почтенный, — окликнула я. — Скажи, здесь есть гильдия магов?
— Конечно.
— А не знаешь ли ты, пускают они в свою библиотеку?
— Пускают — за деньги, разумеется.
Замечательно. Самое то, чтобы занять голову. Если нагрузить разум работой, на эмоции сил не останется. Да и эта парочка не будет мельтешить перед глазами. Надо только спросить у трактирщика, как туда добраться.
Разумеется, вечером голова раскалывалась. Вот и славно. Все лучше, чем думать, о том что все равно уже не изменить.
Я уснула, едва донеся голову до подушки, и ничуть не удивилась, увидев порядком поднадоевшее лицо Рии.
— Что с тобой случилось? Я не могла достучаться… рана, болезнь?
— С магией перебрала. — Призналась я. — Говорят, неделю без сознания провалялась.
— Да, неделю, — подтвердила советница. — Что произошло?
— Женщину на дороге подобрала, раненую. Пока до города добрались… в общем, сил не подрасчитала.
— Дура! — взорвалась Риа. — Из-за какой-то чужой бабы едва не подохнуть! Ты что, не понимаешь, насколько важно…
— А не заткнулась бы ты? — медленно закипая проговорила я.
— Да как ты смеешь!
— Еще как смею. Потрудись припомнить, что ты для меня — тоже чужая баба… из-за которой я пару раз едва не подохла. Поэтому будь любезна, заткнись.
— Потрудись припомнить, что я вытащила тебя из застенка.
— А то ты позволишь забыть… Риа, какого рожна ты прикладываешь столько сил для того, чтобы сделать и без того поганую ситуацию еще поганей? Полагаешь, то, что я после общения с тобой хожу злая и невыспавшаяся сильно повышает шансы выжить?
— Ну так не делай глупостей, и я слова лишнего не скажу. О тебе же забочусь.
Я расхохоталась. Риа уже давно исчезла, как всегда не потрудившись попрощаться, а я все смеялась и не могла остановиться.
На следующий день я снова ушла в библиотеку. И на следующий. Магические головоломки не оставляли времени для праздных размышлений. Не знаю, как проводил это время Тайрон, но в те недолгие минуты, что я его видела, он казался потерянным. Словно что-то вышибло у него землю из-под ног. Я не спрашивала, в чем дело. Теперь уже не имеет значения. Со своей бы жизнью разобраться.
И все же так вышло, что именно я была рядом, когда очнулась Митейтель. Тайрон как раз завтракал внизу. Один — меня не позвал. Может, заметил, как старательно я его избегаю, и разобиделся. А может, ему было просто наплевать. Скорее всего второе.
Я собирала вещи: судя по всему на днях можно будет уходить. И вдруг почувствовала, что в комнате что-то изменилось. Обернулась. Митейтель смотрела на меня, и в глазах была такая тоска, что стало страшно.
— Зачем? Я хотела умереть.
Мило. Это теперь так принято выражать благодарность. Хотела бы — я бы тебя не вытащила. Никто бы не вытащил.
— Сами боги не могут удержать душу, если она не намерена оставаться. Я бы не смогла ничего сделать, если бы ты не хотела жить.
— Что ты можешь знать об этом? — в голосе не было ни злости, ни пренебрежения. Только тоска.
В самом деле, что? Почему я, потеряв все, лишь еще сильнее стала цепляться за жизнь? Ответить не успела — в дверях стоял Тайрон.
— Ты? — удивилась она.
Я перевела взгляд с одной на другого. И тихо вышла.
Вернулась относительно рано. Библиотека закрывалась за час до заката и обычно я появлялась на постоялом дворе когда уже горели фонари. Но в темноте не выйти за городские ворота, значит надо было покинуть город раньше.
Внизу, в общей зале, сидел Тайрон. Увидел меня, махнул рукой, хлопнул по лавке рядом с собой, приглашая сесть. Я послушалась. Тем более, что он сидел в облюбованном мной уголке. Есть хотелось, и было бы глупо искать другое место.
— Будешь? — Тайрон поставил передо мной полупустой кувшин с вином.
Он что, решил надраться? Зачем? Я мотнула головой и повнимательней пригляделась к эльфу.
Пьян. Никак иначе не истолкуешь этот лихорадочный блеск глаз, румянец на щеках, не слишком четкие движения. Посторонний, наверное, не заметит, но я слишком долго была рядом.
— Что случилось?
— Ничего, — он криво улыбнулся. — Ровным счетом ничего не случилось. Просто я понял кое-что… и это «кое-что» мне совершенно не нравится.
— Объяснил, называется.
Он пристально посмотрел на меня:
— Хорошо. Откровенность за откровенность: почему ты от меня прячешься?
Я уставилась на доски стола, чувствуя, как щеки наливаются тяжелым румянцем. Заметил все-таки… ну, и что ему сказать?
— Вот то-то и оно. — Усмехнулся Тайрон. — Квиты.
Он резко поднялся и направился на улицу не замечая или делая вид, что не замечает моего растерянного взгляда. Даже среди гула голосов было слышно, как тяжело хлопнула дверь. Ох, ну вот… нет, хватит. Пошла-ка я отсюда.
Митейтель не спала. Я молча вытащила из под койки дорожную сумку. Шагнула к двери. Нехорошо, наверное, просто так исчезнуть, без объяснений. Но что, собственно, сказать?
— Ты любишь его? — донеслось сзади.
Я обернулась.
Она была настолько красива, что даже не получалось позавидовать. Никому ведь не приходит в голову завидовать совершенным формам древних статуй. Ими можно только восхищенно любоваться. И что с того, что эта невозможная красота ходит и дышит?
— Какая разница? Он любит тебя. Все остальное уже не имеет значения. — Правы были древние — любовь и кашель не утаишь. Значит, можно не опускаться до вранья.
— Это можно было легко исправить. Просто позволить мне умереть. Он погоревал бы какое-то время, а потом понял, что любит не меня, а свои воспоминания. И дальше все просто.
Я усмехнулась:
— «Какое-то время» может и затянуться на пару веков. Я столько не проживу. — Наверное, надо бы злиться, ревновать, что там еще бывает в таких случаях? Но, странное дело, мне было ее жаль. Мне, смертной девчонке было жаль ее — вечно юную, до невозможности прекрасную и бесконечно одинокую. Одинокую, несмотря на Тайрона, потому что от него она не примет ничего кроме дружбы, такие вещи заметны всем, кроме… Ох, да мне-то какая теперь разница! Соперница? Смешно. Мы друг другу не ровня.
— Так дело только в том, что ты не доживешь? Иначе ты предоставила бы событиям идти своим чередом? — яда в ее голосе хватило бы на неплохих размеров город.
Я подошла ближе, наклонилась над прекрасным лицом:
— А ты так хорошо знаешь людей, правда? Настолько хорошо, что не веришь, будто смертный может руководствоваться не только своей выгодой? Ты не ошиблась и в этот раз — я думала о себе. О том, как буду потом смотреть в зеркало, зная, что позволила тебе умереть. И немного — о том, какой взгляд был у Тайрона, когда он собирался умереть ради того, чтобы дать мне хоть небольшую возможность увезти тебя.
Какое-то время мы молча мерялись взглядами.
— Он любит не меня, а память о своей любви. — Повторила Митейтель. — Так же как и я — воспоминания о его брате. Наш народ никогда не умел смотреть вперед. Баллады, герои, память… прошлое, всегда прошлое. Может быть, поэтому нам не нашлось места в настоящем. Дай ему время понять это.
Я отвернулась. Открыла дверь. Сказала, не оборачиваясь.
— Мне все равно.
Прощаться не стала.
Я знала, куда двигаться дальше. По предгорьям вдоль того хребта, что мы перешли. Потом дорога поворачивала на запад, а мне надо было еще какое-то время на юг по лесу, к отрогу в глубине которого и жили когда-то гномы. Коня я не взяла — в лесу от него больше забот, чем пользы Да и не такая уж я хорошая наездница. Пешком было спокойнее.
Одинокая женщина далеко не уйдет — слишком уж легкая добыча для любого, кто пожелает. Днем я шла, накинув морок, редкие путешественники видели лишь оборванного мальчишку, останавливаясь на ночь, тщательно маскировала костер. На мое счастье, никто не заинтересовался одиноким нищим пацаном, да и охранные заклинания тревожили лишь дикие звери. Может, хорошо пряталась, а может и в самом деле просто повезло. Собственно, по большому счету эту дорогу и дорогой-то называть было нельзя — так, направление.
Я шла так быстро, как только могла. Загнать себя за день до полусмерти, чтобы не осталось сил думать. Это помогало, но не слишком. Все равно без Тайрона было пусто. Не хватало его улыбки, мимолетных прикосновений, даже его подколок. Ничего, привыкну. Время лечит все.
А потом с дороги пришлось уйти. Несколько десятков шагов — и она исчезла за ветвями. В непролазном лесу можно было ходить кругами вечность. И стало совсем некогда думать о посторонних вещах — только следить за направлением. Да стараться не переломать ноги о коряги. Где-то в этих местах до войны магов стояла столица… ее стерли с лица земли вместе с жителями. Если верить летописям, планировался «акт устрашения», а вышло наоборот — озлобленный народ организовал ополчение дополнительно к регулярной армии. Сейчас на том месте, где был город, наверное никаких следов не осталось. Время слишком быстро стирает творения рук человеческих.
И все-таки я дошла. Довольно долго простояла перед черным провалом, собираясь с духом. И шагнула под каменные своды.
Огонь зажигать не стала, воспользовалась магическим зрением. Совсем некстати вспомнила Тайрона. С ним было бы спокойнее. С ним я вообще ничего не боялась. А сейчас было страшно. Настолько, что хотелось завопить дурным голосом и ринуться обратно, не разбирая дороги. И вроде ничего особенного пока не встретилось, но в воздухе висело нечто… Отзвуки творимой некогда некромантии. Давний запах боли и смерти. И почему эта, как ее там, советница прежнего короля прицепилась ко мне. Что, во всей стране нет путных боевых магов?
Пещера была огромной. Как ни старалась, даже магическим зрением я не смогла увидеть потолок, да и ширина такая, что можно устраивать строевые учения. Повороты, развилки, переходы… На второй развилке я вытряхнула из мешка лист пергамента с походной чернильницей и стала записывать повороты. Подумала еще немного, и оставила кляксу на стене на уровне глаз. Будем надеяться, что чернила не кончатся раньше, чем дойду до места. Еще бы знать, куда идти и как должно выглядеть это самое святилище в недрах горы. Пока не было никаких признаков того, что здесь некогда обитал подгорный народ. Впрочем… я пригляделась к стене. Слишком уж она была ровная. И пол тоже. Может, и в самом деле гномья работа.
Здесь жили. Впрочем, «жили» — немного неправильное слово. Оголодавшая нежить. Уже знакомые скелеты. И вурдалаки. Магия привязывала их к этому месту, не давая разбрестись по окрестностям, и они пожрали даже крыс. Хорошо, что каждый из них был сам по себе. Объединись нежить и устрой охоту — тут бы мне и конец пришел. А еще хорошо, что они не были разумными. Ничто не трепетало в них перед смертью, не врывалось в мое сознание агонией чужой души.
Я убивала. Меч был в ножнах — сталь плохо справляется с уже раз умершими. Зато огонь не подводил. Самым трудным было не подпустить к себе пылающее чудовище — потому что и в огне у них была только одна цель — жрать.
Увидеть, бросить заклятье и бежать со всех ног. Дождаться, пока упадет и рассыплется в пепел. Идти дальше. Не тянет на героическую битву со злом — ну и пусть его. Зато жива. Хорошо, что их было немного, за пару часов мне повстречалось лишь четверо. После каждого приходилось отдыхать — боевая магия нещадно тянула силы. И убив четвертого я поняла, что не могу бросить даже простейшее заклятье. Надо было отдохнуть. Вот только убедиться, что из той развилки никто не появится…
Он вылетел именно оттуда. Здоровенное клыкастое создание с огромными когтями. Поговаривали, эти когти могут играючи расправиться с литым нагрудником. Я потянулась к магии — тщетно. Оставалась лишь сталь. Увернулась от когтей. Тварь прыгнула снова, налетела на подставленный клинок. С визгом отпрянула. И только. Рана, которая для человека была бы смертельной, вурдалака даже не замедлила. Я шарахнулась в сторону, бросила нож. Попала. А в следующий миг когти пропороли кольчугу, вонзившись в плечо. Я даже не успела крикнуть, когда другая лапища полоснула по шее сбоку, разорвав артерию Проваливаясь в темноту успела с каким-то странным удовлетворением подумать, что съедят меня хотя бы не живьем. Где-то на грани сознания услышала крик, показавшийся знакомым. И все исчезло.
9
Я помолчала, разглядывая его. Скрывать мне, собственно, нечего… ну то есть много чего — но к Митейтель это никак не относится. Но лучше бы ему разговаривать с Тайроном. Да, и этот человек действительно тот, за кого себя выдает?
— Прошу прощения, почтенный, — осторожно проговорила я, — но прежде чем что-то рассказывать, я бы хотела быть уверенной, что на самом деле говорю с человеком от городского головы. Пойми меня правильно — скрывать на самом деле нечего — но и болтать на каждом углу о том, что с нами случилось тоже незачем.
— Согласен. — Он вынул из кошеля свиток с печатью. — Ты грамотна?
Я кивнула, внимательно изучая пергамент. На самом деле, понятия не имею, на что смотреть. Имя, род… хорошо, запомним. Подпись головы, оттиск перстня с гербом на печати. Что толку, откуда мне знать, как они должны выглядеть, никогда не имела дел с такими вещами. Ладно. Главное, не говорить лишнего.
— И все-таки, — я вернула свиток, — тебе лучше поговорить с моим телохранителем.
Давным-давно Тайрон сказал, что лучше представляться так… «тем более, что это почти правда» — хмыкнул он тогда. Путешествующая пара, если они не говорят о себе как о муже и жене, всегда вызовет вопросы и шепотки за спиной. Но путешествующий по делу лекарь с телохранителем тоже неплохой вариант, сплетен будет поменьше.
— Я уже говорил с ним. На следующий день после того, как вы пришли в город. Теперь хочу услышать то же самое от тебя, госпожа.
Знать бы, что Тайрон ему сказал. Ладно, откуда и куда мы идем по «моим семейным делам» мы обговорили давным-давно, что до орков, тут никаких тайн. Хочет знать детали — его право. Я начала рассказывать.
Мужчина внимательно слушал, потом засыпал вопросами. Где именно все произошло, сколько орков… сколько — можно подумать, я считала. Интересно, Тай запомнил? Сколько было телохранителей у раненой. Развернул было карту, я покачала головой:
— Прости, почтенный, здесь я не сильна. Если мой телохранитель не смог указать тебе место, то я тем более ничем не могу помочь.
Он кивнул и продолжил расспросы.
Наконец, он сказал:
— Благодарю тебя, госпожа. Теперь я вижу, что вы действительно пришли в город без злого умысла… Ответь мне только еще на один вопрос — есть ли у тебя патент целителя?
Так… Ладно, патенты — они тоже разные бывают. Маме вон и вовсе не требовался — в городах она не бывала, а до деревенских знахарок никому дела нет.
— Я намеревалась купить новый, когда придем в Ривеллен. До сих пор я никуда не выезжала из родного города, и мой старый патент был действителен только там. — Проверять никто не будет, невелика птица. Гильдии обмениваются сведениями только о тех патентах, что дают право практиковать в любом городе Сэйргии, и купить такой может лишь выпускник академии, чьи имена внесены в реестр, ежегодно рассылаемый по стране.
— Я не стала брать его с собой — все равно на месте придется сдавать экзамен в Гильдии. Не беспокойся, я не намерена практиковать здесь, в Дольвере. Если только… — я помедлила, — ты не сочтешь практикой лечение раненой, что мы подобрали на дороге. Но я не взяла с нее ничего… и не намереваюсь брать. Таким образом, закон не будет нарушен.
— А как же ваш кодекс, запрещающий лечить бесплатно? — прищурился он.
Я мило улыбнулась:
— В кодексе предусмотрены исключения. К тому же, он запрещает лечить. Про «спасать жизнь» кодекс умалчивает.
Мужчина рассмеялся:
— Хорошо. В любом случае, недоразумения с кодексом ты будешь улаживать внутри гильдии. Всего доброго.
Он поднялся.
— Прошу прощения, почтенный, — окликнула я. — Скажи, здесь есть гильдия магов?
— Конечно.
— А не знаешь ли ты, пускают они в свою библиотеку?
— Пускают — за деньги, разумеется.
Замечательно. Самое то, чтобы занять голову. Если нагрузить разум работой, на эмоции сил не останется. Да и эта парочка не будет мельтешить перед глазами. Надо только спросить у трактирщика, как туда добраться.
Разумеется, вечером голова раскалывалась. Вот и славно. Все лучше, чем думать, о том что все равно уже не изменить.
Я уснула, едва донеся голову до подушки, и ничуть не удивилась, увидев порядком поднадоевшее лицо Рии.
— Что с тобой случилось? Я не могла достучаться… рана, болезнь?
— С магией перебрала. — Призналась я. — Говорят, неделю без сознания провалялась.
— Да, неделю, — подтвердила советница. — Что произошло?
— Женщину на дороге подобрала, раненую. Пока до города добрались… в общем, сил не подрасчитала.
— Дура! — взорвалась Риа. — Из-за какой-то чужой бабы едва не подохнуть! Ты что, не понимаешь, насколько важно…
— А не заткнулась бы ты? — медленно закипая проговорила я.
— Да как ты смеешь!
— Еще как смею. Потрудись припомнить, что ты для меня — тоже чужая баба… из-за которой я пару раз едва не подохла. Поэтому будь любезна, заткнись.
— Потрудись припомнить, что я вытащила тебя из застенка.
— А то ты позволишь забыть… Риа, какого рожна ты прикладываешь столько сил для того, чтобы сделать и без того поганую ситуацию еще поганей? Полагаешь, то, что я после общения с тобой хожу злая и невыспавшаяся сильно повышает шансы выжить?
— Ну так не делай глупостей, и я слова лишнего не скажу. О тебе же забочусь.
Я расхохоталась. Риа уже давно исчезла, как всегда не потрудившись попрощаться, а я все смеялась и не могла остановиться.
На следующий день я снова ушла в библиотеку. И на следующий. Магические головоломки не оставляли времени для праздных размышлений. Не знаю, как проводил это время Тайрон, но в те недолгие минуты, что я его видела, он казался потерянным. Словно что-то вышибло у него землю из-под ног. Я не спрашивала, в чем дело. Теперь уже не имеет значения. Со своей бы жизнью разобраться.
И все же так вышло, что именно я была рядом, когда очнулась Митейтель. Тайрон как раз завтракал внизу. Один — меня не позвал. Может, заметил, как старательно я его избегаю, и разобиделся. А может, ему было просто наплевать. Скорее всего второе.
Я собирала вещи: судя по всему на днях можно будет уходить. И вдруг почувствовала, что в комнате что-то изменилось. Обернулась. Митейтель смотрела на меня, и в глазах была такая тоска, что стало страшно.
— Зачем? Я хотела умереть.
Мило. Это теперь так принято выражать благодарность. Хотела бы — я бы тебя не вытащила. Никто бы не вытащил.
— Сами боги не могут удержать душу, если она не намерена оставаться. Я бы не смогла ничего сделать, если бы ты не хотела жить.
— Что ты можешь знать об этом? — в голосе не было ни злости, ни пренебрежения. Только тоска.
В самом деле, что? Почему я, потеряв все, лишь еще сильнее стала цепляться за жизнь? Ответить не успела — в дверях стоял Тайрон.
— Ты? — удивилась она.
Я перевела взгляд с одной на другого. И тихо вышла.
Вернулась относительно рано. Библиотека закрывалась за час до заката и обычно я появлялась на постоялом дворе когда уже горели фонари. Но в темноте не выйти за городские ворота, значит надо было покинуть город раньше.
Внизу, в общей зале, сидел Тайрон. Увидел меня, махнул рукой, хлопнул по лавке рядом с собой, приглашая сесть. Я послушалась. Тем более, что он сидел в облюбованном мной уголке. Есть хотелось, и было бы глупо искать другое место.
— Будешь? — Тайрон поставил передо мной полупустой кувшин с вином.
Он что, решил надраться? Зачем? Я мотнула головой и повнимательней пригляделась к эльфу.
Пьян. Никак иначе не истолкуешь этот лихорадочный блеск глаз, румянец на щеках, не слишком четкие движения. Посторонний, наверное, не заметит, но я слишком долго была рядом.
— Что случилось?
— Ничего, — он криво улыбнулся. — Ровным счетом ничего не случилось. Просто я понял кое-что… и это «кое-что» мне совершенно не нравится.
— Объяснил, называется.
Он пристально посмотрел на меня:
— Хорошо. Откровенность за откровенность: почему ты от меня прячешься?
Я уставилась на доски стола, чувствуя, как щеки наливаются тяжелым румянцем. Заметил все-таки… ну, и что ему сказать?
— Вот то-то и оно. — Усмехнулся Тайрон. — Квиты.
Он резко поднялся и направился на улицу не замечая или делая вид, что не замечает моего растерянного взгляда. Даже среди гула голосов было слышно, как тяжело хлопнула дверь. Ох, ну вот… нет, хватит. Пошла-ка я отсюда.
Митейтель не спала. Я молча вытащила из под койки дорожную сумку. Шагнула к двери. Нехорошо, наверное, просто так исчезнуть, без объяснений. Но что, собственно, сказать?
— Ты любишь его? — донеслось сзади.
Я обернулась.
Она была настолько красива, что даже не получалось позавидовать. Никому ведь не приходит в голову завидовать совершенным формам древних статуй. Ими можно только восхищенно любоваться. И что с того, что эта невозможная красота ходит и дышит?
— Какая разница? Он любит тебя. Все остальное уже не имеет значения. — Правы были древние — любовь и кашель не утаишь. Значит, можно не опускаться до вранья.
— Это можно было легко исправить. Просто позволить мне умереть. Он погоревал бы какое-то время, а потом понял, что любит не меня, а свои воспоминания. И дальше все просто.
Я усмехнулась:
— «Какое-то время» может и затянуться на пару веков. Я столько не проживу. — Наверное, надо бы злиться, ревновать, что там еще бывает в таких случаях? Но, странное дело, мне было ее жаль. Мне, смертной девчонке было жаль ее — вечно юную, до невозможности прекрасную и бесконечно одинокую. Одинокую, несмотря на Тайрона, потому что от него она не примет ничего кроме дружбы, такие вещи заметны всем, кроме… Ох, да мне-то какая теперь разница! Соперница? Смешно. Мы друг другу не ровня.
— Так дело только в том, что ты не доживешь? Иначе ты предоставила бы событиям идти своим чередом? — яда в ее голосе хватило бы на неплохих размеров город.
Я подошла ближе, наклонилась над прекрасным лицом:
— А ты так хорошо знаешь людей, правда? Настолько хорошо, что не веришь, будто смертный может руководствоваться не только своей выгодой? Ты не ошиблась и в этот раз — я думала о себе. О том, как буду потом смотреть в зеркало, зная, что позволила тебе умереть. И немного — о том, какой взгляд был у Тайрона, когда он собирался умереть ради того, чтобы дать мне хоть небольшую возможность увезти тебя.
Какое-то время мы молча мерялись взглядами.
— Он любит не меня, а память о своей любви. — Повторила Митейтель. — Так же как и я — воспоминания о его брате. Наш народ никогда не умел смотреть вперед. Баллады, герои, память… прошлое, всегда прошлое. Может быть, поэтому нам не нашлось места в настоящем. Дай ему время понять это.
Я отвернулась. Открыла дверь. Сказала, не оборачиваясь.
— Мне все равно.
Прощаться не стала.
Я знала, куда двигаться дальше. По предгорьям вдоль того хребта, что мы перешли. Потом дорога поворачивала на запад, а мне надо было еще какое-то время на юг по лесу, к отрогу в глубине которого и жили когда-то гномы. Коня я не взяла — в лесу от него больше забот, чем пользы Да и не такая уж я хорошая наездница. Пешком было спокойнее.
Одинокая женщина далеко не уйдет — слишком уж легкая добыча для любого, кто пожелает. Днем я шла, накинув морок, редкие путешественники видели лишь оборванного мальчишку, останавливаясь на ночь, тщательно маскировала костер. На мое счастье, никто не заинтересовался одиноким нищим пацаном, да и охранные заклинания тревожили лишь дикие звери. Может, хорошо пряталась, а может и в самом деле просто повезло. Собственно, по большому счету эту дорогу и дорогой-то называть было нельзя — так, направление.
Я шла так быстро, как только могла. Загнать себя за день до полусмерти, чтобы не осталось сил думать. Это помогало, но не слишком. Все равно без Тайрона было пусто. Не хватало его улыбки, мимолетных прикосновений, даже его подколок. Ничего, привыкну. Время лечит все.
А потом с дороги пришлось уйти. Несколько десятков шагов — и она исчезла за ветвями. В непролазном лесу можно было ходить кругами вечность. И стало совсем некогда думать о посторонних вещах — только следить за направлением. Да стараться не переломать ноги о коряги. Где-то в этих местах до войны магов стояла столица… ее стерли с лица земли вместе с жителями. Если верить летописям, планировался «акт устрашения», а вышло наоборот — озлобленный народ организовал ополчение дополнительно к регулярной армии. Сейчас на том месте, где был город, наверное никаких следов не осталось. Время слишком быстро стирает творения рук человеческих.
И все-таки я дошла. Довольно долго простояла перед черным провалом, собираясь с духом. И шагнула под каменные своды.
Огонь зажигать не стала, воспользовалась магическим зрением. Совсем некстати вспомнила Тайрона. С ним было бы спокойнее. С ним я вообще ничего не боялась. А сейчас было страшно. Настолько, что хотелось завопить дурным голосом и ринуться обратно, не разбирая дороги. И вроде ничего особенного пока не встретилось, но в воздухе висело нечто… Отзвуки творимой некогда некромантии. Давний запах боли и смерти. И почему эта, как ее там, советница прежнего короля прицепилась ко мне. Что, во всей стране нет путных боевых магов?
Пещера была огромной. Как ни старалась, даже магическим зрением я не смогла увидеть потолок, да и ширина такая, что можно устраивать строевые учения. Повороты, развилки, переходы… На второй развилке я вытряхнула из мешка лист пергамента с походной чернильницей и стала записывать повороты. Подумала еще немного, и оставила кляксу на стене на уровне глаз. Будем надеяться, что чернила не кончатся раньше, чем дойду до места. Еще бы знать, куда идти и как должно выглядеть это самое святилище в недрах горы. Пока не было никаких признаков того, что здесь некогда обитал подгорный народ. Впрочем… я пригляделась к стене. Слишком уж она была ровная. И пол тоже. Может, и в самом деле гномья работа.
Здесь жили. Впрочем, «жили» — немного неправильное слово. Оголодавшая нежить. Уже знакомые скелеты. И вурдалаки. Магия привязывала их к этому месту, не давая разбрестись по окрестностям, и они пожрали даже крыс. Хорошо, что каждый из них был сам по себе. Объединись нежить и устрой охоту — тут бы мне и конец пришел. А еще хорошо, что они не были разумными. Ничто не трепетало в них перед смертью, не врывалось в мое сознание агонией чужой души.
Я убивала. Меч был в ножнах — сталь плохо справляется с уже раз умершими. Зато огонь не подводил. Самым трудным было не подпустить к себе пылающее чудовище — потому что и в огне у них была только одна цель — жрать.
Увидеть, бросить заклятье и бежать со всех ног. Дождаться, пока упадет и рассыплется в пепел. Идти дальше. Не тянет на героическую битву со злом — ну и пусть его. Зато жива. Хорошо, что их было немного, за пару часов мне повстречалось лишь четверо. После каждого приходилось отдыхать — боевая магия нещадно тянула силы. И убив четвертого я поняла, что не могу бросить даже простейшее заклятье. Надо было отдохнуть. Вот только убедиться, что из той развилки никто не появится…
Он вылетел именно оттуда. Здоровенное клыкастое создание с огромными когтями. Поговаривали, эти когти могут играючи расправиться с литым нагрудником. Я потянулась к магии — тщетно. Оставалась лишь сталь. Увернулась от когтей. Тварь прыгнула снова, налетела на подставленный клинок. С визгом отпрянула. И только. Рана, которая для человека была бы смертельной, вурдалака даже не замедлила. Я шарахнулась в сторону, бросила нож. Попала. А в следующий миг когти пропороли кольчугу, вонзившись в плечо. Я даже не успела крикнуть, когда другая лапища полоснула по шее сбоку, разорвав артерию Проваливаясь в темноту успела с каким-то странным удовлетворением подумать, что съедят меня хотя бы не живьем. Где-то на грани сознания услышала крик, показавшийся знакомым. И все исчезло.
9
Звезды светили сквозь ветви деревьев. Пахло хвоей и земляникой. Где я? Что-то коснулось плеча. Руки? Я шарахнулась в сторону.
— Это я, — раздался знакомый голос.
— Тай???
Свет! И в самом деле он… Но… Я коснулась шеи — идеально гладкая кожа, ни следа от…
Волной накрыл запоздалый страх. Я съежилась в комок, чтобы унять дрожь.
— Как?
— Не знаю, — ответил Тайрон. — Я бы не справился с такой раной, просто не успел бы. Кровотечение слишком сильное, ты умирала у меня на руках, и ничего нельзя было поделать. А потом ткани вдруг стали восстанавливаться сами. Что это за заклинание?
— Не знаю. Ни что за заклятье, ни кто наложил. Может, и я, не помню. Вообще плохо помню все, что было до появления Рии. — Я замолчала, снова провела рукой по шее. В голове не укладывается…
— Где мы? Откуда ты взялся?
— Догнал. Пришлось поторопиться.
— Спасибо.
— Стоит на минуту оставить без присмотра… — в его голосе прорезалась злость. — Что за фортели выкидываешь? Жить надоело?
— А тебе не все равно? — огрызнулась я. Страх потихоньку отступал, но голова пока соображала неважно.
— Было бы все равно — меня бы здесь не было.
— А что с Митейтель?
— Ничего особенного. Через неделю после того, как ты ушла не попрощавшись, отправилась домой. Помог ей нанять охрану… на том и распрощались. Как я мог бросить тебя, если обещал защиту?
— И только в этом дело? — прошептала я.
— Слова недостаточно?
Я обхватила руками колени, опустила голову. Слово… Этого мало. Слишком мало. Но прогнать его не хватит сил. И уйти снова тоже. На самом деле, можно даже не пробовать, если уж вышел на неделю позже меня и догнал. Да и не бегать же теперь от него всю оставшуюся жизнь, даже если она и обещает стать слишком короткой. А, пропади оно пропадом, пусть все идет как идет!
Тайрон накинул плащ на мои плечи, сел рядом, чуть приобнял:
— Пожалуйста, не делай так больше.
— Что?
— Не бросайся невесть куда, сломя голову. Я едва не опоздал. Еще бы чуть-чуть…
— Знаю, Тай. Спасибо. Мне тебя не хватало…
Он вздохнул, прижал чуть покрепче.
— Дурочка маленькая. Куда ты полезла одна?
Я промолчала. Просто сидеть вот так рядом, слушать шелест листьев, ощущать запах трав от его одежды…
И не заметила, как уснула.
Риа не замедлила явиться:
— Не зря я советовала нанять телохранителя.
Снова уже ставшее привычным изящное кресло, снова скучающе-надменное выражение лица. Пусть ее… тем более, что ругаться совершенно не было сил. Подумав с полмига, я сотворила лес. Такой, к которому привыкла дома. Прозрачный, звенящий березняк, поляна, заросшая земляникой — тот же густой, теплый запах, что и там, в настоящем лесу. Я прислонилась спиной к белому стволу, слушая, как шелестят листья и трещат кузнечики в траве.
— Аларика!
— Да, ты была права. — Я улыбнулась, подставляя лицо солнцу. Пусть ее… Позудит и отстанет.
— Что-то ты стала слишком беспечна.
Я снова улыбнулась:
— А надоело бояться.
И в самом деле, надоело. Может, после пережитого сегодня просто не осталось эмоций, кто его знает…
— И собачиться с тобой надоело. Так что можешь не тратить время.
— Вернись в город, постарайся нанять кого-нибудь. Не суйся второй раз одна.
— Не… — протянула я. — Лень в город тащиться. Да и денег не хватит. К тому же, мы уже об этом говорили.
— Сейчас ты не похожа на человека, который чего-то боится. — Фыркнула Риа.
— А я больше и не боюсь. Да, и тебя, собственно, тоже.
В конце концов, это мои сны. А тебе нечего в них делать, надоела. На самом деле ведь все просто… как я раньше не догадалась? Страх мешал задуматься по-настоящему. Между мной и советницей выросла густая стена боярышника — хаотичное переплетение ветвей, колючки с полпальца.
— Да как ты смеешь! — раздалось с той стороны.
Я отщипнула земляничину, сунула в рот:
— Я здесь хозяйка. Ты, конечно, вломишься снова… будешь вести себя по-человечески — может, и останешься. А сейчас — пошла вон!
Она еще успела крикнуть что-то нечленораздельное и исчезла. Я плюхнулась навзничь в траву, счастливо засмеялась. Посох все-таки придется достать, раз уж обещала. Тем более, что это единственное, что сейчас держит Тайрона. Совсем ты, милая, ума лишилась, если готова лезть в лапы вурдалакам только ради того, чтобы мужика рядом удержать… которому до тебя, по большому счету и дела-то нет. Лишилась так лишилась… Посох все равно придется притащить — как ни крути, жизнь мне эта зараза и в самом деле спасла, а долг платежом красен. Но превращать сны в кошмар я ей больше не позволю.
Утром Тайрон долго и придирчиво рассматривал прорванную кольчугу.
— Ладно. От когтей все равно не поможет. Скользящий удар удержит. Решай сама — идем сначала в Ривеллен чинить, потом возвращаемся, или сначала достаем артефакт?
— Сколько до города?
— День пути.
Я покачала головой. Нет. И без того после вчерашнего не по себе.
— Сперва в пещеру. Иначе у меня просто не хватит смелости войти.
— Как знаешь, — Тайрон, казалось, какое-то время размышлял, потом спросил: — Может, я один схожу? Незачем тебе снова на когти лезть.
— С ума сошел! Да я же рехнусь от страха, сидя тут и ожидая — то ли ты выйдешь, то ли вурдалак какой-нибудь… то ли вообще никто не выберется.
— Как знаешь, — повторил он, — Тогда запоминай, как работать с неупокоенными.
Я внимательно слушала — в принципе, что-то подобное тому, что мы проделали тогда с оборотнями. Только в этот раз обращение идет к тому неведомому, что вместо души удерживало жизнь в искалеченном посмертно теле… не отпустить, а уничтожить. Образы… слова… а вот в этот раз слова, похоже, придется бездумно затвердить, как попугай. Плохо. Слишком легко ошибиться с интонацией.
— Надо бы научить тебя языку, — заметил Тайрон. — Жаль, раньше не подумал… сейчас было бы проще.
Я кивнула.
— Ладно, нет смысла жалеть об уже сделанном. — Эльф поднялся. — Выберемся обратно — начнем. Все поняла?
— Да.
Он легко улыбнулся:
— Тогда пойдем?
С ним действительно не было страшно. Совсем. Нет, поиски не превратились в беззаботную прогулку. Новые заклинания тянули намного меньше сил, чем, те, которыми я пользовалась раньше — но все равно пришлось несколько раз остановиться и отдохнуть. И даже когда одно из чудищ все же умудрилось подобраться на расстояние клинка, в два меча управиться с ним оказалось куда проще. Еще бы знать, где именно разыскивать… и что именно. Риа показывала мне изображения посоха — но, похоже, художники сами представляли то, что рисовали лишь по описаниям, потому что на трех разных изображениях было три разных посоха. Они сходились в одном: красное дерево и кристалл в навершии. А был ли посох хаоса гладким или резным, какова обработка камня — тут каждый рисовал то, во что горазд.
Если бы луч огонька, что висел над головой Тайрона, не блеснул на кристалле, мы искали бы этот посох до скончания века. Похоже, в свое время Калсин поставил его в небольшом сундучке, намереваясь вскоре забрать. Всего-то неделя пути от Догара. И не вернулся… Время сгноило дерево, превратило кованые обручи и железные заклепки в груду ржавого металла. А посоху ничего не сделалось. Гладкое древко красного дерева длиной в локоть, причудливо, совершенно несимметрично ограненный кристалл горного хрусталя в навершии. Палка и палка…
— Тай, это оно?
Эльф присел рядом, не забывая оглядываться по сторонам.
— Похоже на то.
Я проверила — никаких магических ловушек ни вокруг, ни на самом посохе. Осторожно коснулась древка. Нет… не простая палка, от исходящей от нее чуждой силы по спине пробежал холодок. Очень непростая. Ну хоть издалека не фонит — значит, можно будет таскать эту вещь с собой и не бояться, что отследят по ней, или что она привлечет внимание какого-нибудь излишне любопытного мага.
Я закинула посох в мешок.
— Все. Возвращаемся.
— Вот чего я не понимаю, Тай, так это зачем было огород городить?
Дни все еще были слишком долгими для того, чтобы идти от рассвета до заката, и мы коротали вечера за разговорами. Тайрон сидел, глядя в огонь, я валялась на траве, уставившись в небо, просвечивающее сквозь кроны.
— К чему такие сложности — портал между мирами — когда я могу навскидку вспомнить несколько видов порчи, которая сведет в могилу за месяц, и комар носа не подточит?
— Я тоже не понимаю, — произнес Тайрон после долгого молчания. — Король умер от непонятной болезни… действительно непонятной, все столичные лекари только разводили руками. Даже попрощаться никого не подпустили, боялись, что причина смерти короля какая-то новая неведомая зараза, и она пойдет гулять по столице. Да, ходили слухи, что болезнь наслал боевой маг государя. Тот, что стал потом королем. Он, разумеется, делал вид, что про слухи ничего не знает, и вообще, обращать внимания на такой бред ниже его достоинства. — Эльф покачал головой. — Свести в могилу — это понятно. Но — вышвырнутая из тела душа, бродящая где-то между мирами…
— Думаешь, Риа врет?
— Не уверен. Может, душа Юрилла и в самом деле осталась между мирами, так же как это случилось с самой советницей. — Он потянулся, устроился рядом: — Несмотря на странную смерть, открыто оспорить завещание никто не рискнул. А покушения на нового короля, говорят, были… до тех пор, пока почти все ветви королевского рода не ушли в небытие.
Я подвинулась так, чтобы локоть коснулся Тайрона. Словно невзначай.
— Но почему она прицепилась ко мне? Что за идиотский довод «может, внучка ректора столичной академии сможет»…
— Это я, — раздался знакомый голос.
— Тай???
Свет! И в самом деле он… Но… Я коснулась шеи — идеально гладкая кожа, ни следа от…
Волной накрыл запоздалый страх. Я съежилась в комок, чтобы унять дрожь.
— Как?
— Не знаю, — ответил Тайрон. — Я бы не справился с такой раной, просто не успел бы. Кровотечение слишком сильное, ты умирала у меня на руках, и ничего нельзя было поделать. А потом ткани вдруг стали восстанавливаться сами. Что это за заклинание?
— Не знаю. Ни что за заклятье, ни кто наложил. Может, и я, не помню. Вообще плохо помню все, что было до появления Рии. — Я замолчала, снова провела рукой по шее. В голове не укладывается…
— Где мы? Откуда ты взялся?
— Догнал. Пришлось поторопиться.
— Спасибо.
— Стоит на минуту оставить без присмотра… — в его голосе прорезалась злость. — Что за фортели выкидываешь? Жить надоело?
— А тебе не все равно? — огрызнулась я. Страх потихоньку отступал, но голова пока соображала неважно.
— Было бы все равно — меня бы здесь не было.
— А что с Митейтель?
— Ничего особенного. Через неделю после того, как ты ушла не попрощавшись, отправилась домой. Помог ей нанять охрану… на том и распрощались. Как я мог бросить тебя, если обещал защиту?
— И только в этом дело? — прошептала я.
— Слова недостаточно?
Я обхватила руками колени, опустила голову. Слово… Этого мало. Слишком мало. Но прогнать его не хватит сил. И уйти снова тоже. На самом деле, можно даже не пробовать, если уж вышел на неделю позже меня и догнал. Да и не бегать же теперь от него всю оставшуюся жизнь, даже если она и обещает стать слишком короткой. А, пропади оно пропадом, пусть все идет как идет!
Тайрон накинул плащ на мои плечи, сел рядом, чуть приобнял:
— Пожалуйста, не делай так больше.
— Что?
— Не бросайся невесть куда, сломя голову. Я едва не опоздал. Еще бы чуть-чуть…
— Знаю, Тай. Спасибо. Мне тебя не хватало…
Он вздохнул, прижал чуть покрепче.
— Дурочка маленькая. Куда ты полезла одна?
Я промолчала. Просто сидеть вот так рядом, слушать шелест листьев, ощущать запах трав от его одежды…
И не заметила, как уснула.
Риа не замедлила явиться:
— Не зря я советовала нанять телохранителя.
Снова уже ставшее привычным изящное кресло, снова скучающе-надменное выражение лица. Пусть ее… тем более, что ругаться совершенно не было сил. Подумав с полмига, я сотворила лес. Такой, к которому привыкла дома. Прозрачный, звенящий березняк, поляна, заросшая земляникой — тот же густой, теплый запах, что и там, в настоящем лесу. Я прислонилась спиной к белому стволу, слушая, как шелестят листья и трещат кузнечики в траве.
— Аларика!
— Да, ты была права. — Я улыбнулась, подставляя лицо солнцу. Пусть ее… Позудит и отстанет.
— Что-то ты стала слишком беспечна.
Я снова улыбнулась:
— А надоело бояться.
И в самом деле, надоело. Может, после пережитого сегодня просто не осталось эмоций, кто его знает…
— И собачиться с тобой надоело. Так что можешь не тратить время.
— Вернись в город, постарайся нанять кого-нибудь. Не суйся второй раз одна.
— Не… — протянула я. — Лень в город тащиться. Да и денег не хватит. К тому же, мы уже об этом говорили.
— Сейчас ты не похожа на человека, который чего-то боится. — Фыркнула Риа.
— А я больше и не боюсь. Да, и тебя, собственно, тоже.
В конце концов, это мои сны. А тебе нечего в них делать, надоела. На самом деле ведь все просто… как я раньше не догадалась? Страх мешал задуматься по-настоящему. Между мной и советницей выросла густая стена боярышника — хаотичное переплетение ветвей, колючки с полпальца.
— Да как ты смеешь! — раздалось с той стороны.
Я отщипнула земляничину, сунула в рот:
— Я здесь хозяйка. Ты, конечно, вломишься снова… будешь вести себя по-человечески — может, и останешься. А сейчас — пошла вон!
Она еще успела крикнуть что-то нечленораздельное и исчезла. Я плюхнулась навзничь в траву, счастливо засмеялась. Посох все-таки придется достать, раз уж обещала. Тем более, что это единственное, что сейчас держит Тайрона. Совсем ты, милая, ума лишилась, если готова лезть в лапы вурдалакам только ради того, чтобы мужика рядом удержать… которому до тебя, по большому счету и дела-то нет. Лишилась так лишилась… Посох все равно придется притащить — как ни крути, жизнь мне эта зараза и в самом деле спасла, а долг платежом красен. Но превращать сны в кошмар я ей больше не позволю.
Утром Тайрон долго и придирчиво рассматривал прорванную кольчугу.
— Ладно. От когтей все равно не поможет. Скользящий удар удержит. Решай сама — идем сначала в Ривеллен чинить, потом возвращаемся, или сначала достаем артефакт?
— Сколько до города?
— День пути.
Я покачала головой. Нет. И без того после вчерашнего не по себе.
— Сперва в пещеру. Иначе у меня просто не хватит смелости войти.
— Как знаешь, — Тайрон, казалось, какое-то время размышлял, потом спросил: — Может, я один схожу? Незачем тебе снова на когти лезть.
— С ума сошел! Да я же рехнусь от страха, сидя тут и ожидая — то ли ты выйдешь, то ли вурдалак какой-нибудь… то ли вообще никто не выберется.
— Как знаешь, — повторил он, — Тогда запоминай, как работать с неупокоенными.
Я внимательно слушала — в принципе, что-то подобное тому, что мы проделали тогда с оборотнями. Только в этот раз обращение идет к тому неведомому, что вместо души удерживало жизнь в искалеченном посмертно теле… не отпустить, а уничтожить. Образы… слова… а вот в этот раз слова, похоже, придется бездумно затвердить, как попугай. Плохо. Слишком легко ошибиться с интонацией.
— Надо бы научить тебя языку, — заметил Тайрон. — Жаль, раньше не подумал… сейчас было бы проще.
Я кивнула.
— Ладно, нет смысла жалеть об уже сделанном. — Эльф поднялся. — Выберемся обратно — начнем. Все поняла?
— Да.
Он легко улыбнулся:
— Тогда пойдем?
С ним действительно не было страшно. Совсем. Нет, поиски не превратились в беззаботную прогулку. Новые заклинания тянули намного меньше сил, чем, те, которыми я пользовалась раньше — но все равно пришлось несколько раз остановиться и отдохнуть. И даже когда одно из чудищ все же умудрилось подобраться на расстояние клинка, в два меча управиться с ним оказалось куда проще. Еще бы знать, где именно разыскивать… и что именно. Риа показывала мне изображения посоха — но, похоже, художники сами представляли то, что рисовали лишь по описаниям, потому что на трех разных изображениях было три разных посоха. Они сходились в одном: красное дерево и кристалл в навершии. А был ли посох хаоса гладким или резным, какова обработка камня — тут каждый рисовал то, во что горазд.
Если бы луч огонька, что висел над головой Тайрона, не блеснул на кристалле, мы искали бы этот посох до скончания века. Похоже, в свое время Калсин поставил его в небольшом сундучке, намереваясь вскоре забрать. Всего-то неделя пути от Догара. И не вернулся… Время сгноило дерево, превратило кованые обручи и железные заклепки в груду ржавого металла. А посоху ничего не сделалось. Гладкое древко красного дерева длиной в локоть, причудливо, совершенно несимметрично ограненный кристалл горного хрусталя в навершии. Палка и палка…
— Тай, это оно?
Эльф присел рядом, не забывая оглядываться по сторонам.
— Похоже на то.
Я проверила — никаких магических ловушек ни вокруг, ни на самом посохе. Осторожно коснулась древка. Нет… не простая палка, от исходящей от нее чуждой силы по спине пробежал холодок. Очень непростая. Ну хоть издалека не фонит — значит, можно будет таскать эту вещь с собой и не бояться, что отследят по ней, или что она привлечет внимание какого-нибудь излишне любопытного мага.
Я закинула посох в мешок.
— Все. Возвращаемся.
— Вот чего я не понимаю, Тай, так это зачем было огород городить?
Дни все еще были слишком долгими для того, чтобы идти от рассвета до заката, и мы коротали вечера за разговорами. Тайрон сидел, глядя в огонь, я валялась на траве, уставившись в небо, просвечивающее сквозь кроны.
— К чему такие сложности — портал между мирами — когда я могу навскидку вспомнить несколько видов порчи, которая сведет в могилу за месяц, и комар носа не подточит?
— Я тоже не понимаю, — произнес Тайрон после долгого молчания. — Король умер от непонятной болезни… действительно непонятной, все столичные лекари только разводили руками. Даже попрощаться никого не подпустили, боялись, что причина смерти короля какая-то новая неведомая зараза, и она пойдет гулять по столице. Да, ходили слухи, что болезнь наслал боевой маг государя. Тот, что стал потом королем. Он, разумеется, делал вид, что про слухи ничего не знает, и вообще, обращать внимания на такой бред ниже его достоинства. — Эльф покачал головой. — Свести в могилу — это понятно. Но — вышвырнутая из тела душа, бродящая где-то между мирами…
— Думаешь, Риа врет?
— Не уверен. Может, душа Юрилла и в самом деле осталась между мирами, так же как это случилось с самой советницей. — Он потянулся, устроился рядом: — Несмотря на странную смерть, открыто оспорить завещание никто не рискнул. А покушения на нового короля, говорят, были… до тех пор, пока почти все ветви королевского рода не ушли в небытие.
Я подвинулась так, чтобы локоть коснулся Тайрона. Словно невзначай.
— Но почему она прицепилась ко мне? Что за идиотский довод «может, внучка ректора столичной академии сможет»…