Страница:
Я решил, что деньги мне не помешают, и, кроме того, хотелось чем-то подкрепить свой рассказ, поскольку Кэтлам, очевидно, в него не поверил. Впрочем, у меня возникло впечатление, что на самом деле ему все равно.
— Идет, — ответил я и скользнул в компьютер.
— Через пять минут они закончат погрузку. Пойдем проверим.
Я прошел с ним в рубку, и он затребовал на экран сообщения, оставленные в береговом компьютере. На экране вспыхнула строчка "К тебе, возможно, обратится Стив Ланнинг".
— Будь я проклят! — воскликнул Кэтлам. — Старина Уилсон не забыл. Ловкий фокус. Похоже, вы поедете в Виксберг бесплатно. Ладно, уже пора отчаливать. Послушайте, а вы хорошо играете в шашки?
Я играл действительно неплохо и не видел, почему бы стоило это скрывать:
— Пожалуй.
— Отлично. Скажем, по два доллара за игру? Идет?
Никогда бы не подумал, что найдется человек, способный выиграть у меня в шашки пятьдесят раз подряд. Первую дюжину партий Кэтлам выиграл так быстро, что у меня голова пошла кругом. Он даже не останавливался, чтобы подумать, просто делал ход, когда наступала его очередь.
Еще до того, как порозовело небо на востоке, он выиграл у меня еще двенадцать раз. В конце концов я решил, что пора его немного осадить и скользнул в компьютер, где заложил самую, на какую только был способен без подготовки, сильную игровую программу. Видимо, она оказалась не лучше программиста, потому что Кэтлам продолжал выигрывать.
Когда рассвело, он вернул свою сотню долларов и пошел проверять груз, а я прилег отдохнуть на второй койке.
Не знаю, как долго я спал, но во сне мое подсознание проделало "эффект витков", и я снова оказался внутри того вертолета, что направлялся в Оклахому. Мы шли над полями, когда рядом вдруг появились две тяжелые боевые машины. Они без предупреждения открыли огонь, и от моего вертолета буквально полетели клочья.
Разбудили меня странные повторяющиеся стоны. Я сел и потер лоб. Видимо, организм здорово устал, если так меня «отключил». Я перевел взгляд на соседа. Тот лежал, закрыв лицо рукой, и, судя по всему, мучился с чудовищного похмелья. Компаньоном он, разумеется, был не самым лучшим, поэтому я встал и двинулся к выходу, осознавая, что невероятно проголодался. Кэтлам стоял, прислонившись к переборке, и улыбался.
— Как раз вовремя, Стив, — сказал он. — Я уже собирался тебя будить.
Посмотрев по сторонам, я не увидел ничего похожего на мои представления о Виксберге и тут же сказал ему об этом.
— Справедливо замечено, — ответил он. — Виксберг немного ниже по течению. Но мы уже миновали Трансильванию. И самое главное — капитан просыпается.
— Подожди. Разве ты не капитан Кэтлам?
— Он самый, — усмехнулся Кэтлам. — Только я капитан другого судна. Это в общем-то мелочь, но могут прицепиться.
— Но когда я увидел, что ты следишь за погрузкой…
— Я оказывал услугу одному приятелю, у которого не хватило сил отказаться от дармовой выпивки.
— А как насчет второго? Ведь положено, чтобы во время рейса на борту находились двое.
— Увы! Второй джентльмен пал в сражении. От пьянства и разгула это случается. Он был не в состоянии отправиться в путь. Ладно, пошли…
— Подожди! Получается, ты угнал баржу?
— Боже упаси! Я, возможно, сохранил этому бедолаге работу. — Он ткнул пальцем в сторону рубки. — Однако у меня нет желания ставить его в неудобное положение, дожидаясь благодарности. Через несколько минут нам лучше спрыгнуть. У того мыса слева по борту будет мелко.
При его росте в семь футов идти в воде наверняка легче, чем мне, подумал я, но спросил о другом:
— Зачем ты это сделал?
— Мне тоже нужно было в Виксберг.
Я чуть не сказал, что в досье компьютера капитаном значится именно он, но вовремя одумался: ведь я не мог этого знать.
— Пойду сброшу пар, — сказал я вместо того.
— Ладно, а я пока соберу вещи.
Занимаясь делом, я успел проскользнуть в компьютер и проверить себя еще раз. "Капитан судна: Дэвид Дж. Холланд" — значилось там. Очевидно, Кэтлам тоже каким-то образом подменил запись на время погрузки, и не мне в такой ситуации сто осуждать. Однако, зная, что мой рассказ об Уилсоне из "Деллер Сторидж" и его рекомендация — чистая выдумка, он, должно быть, здорово удивился, когда я назвал его по имени, и долго думал, как мне удалось запихнуть в компьютер сообщение от Уилсона. Хотя, может быть, его это не так сильно волновало. Во всяком случае, на человека, который побежит докладывать о беглеце властям, он совсем не походил. Возможно, он сам скрывался от закона. Я решил, что мне ничего не угрожает, если я покину баржу вместе с ним.
Когда подошло время, мы спрыгнули. Он действительно побрел к берегу. Мне пришлось плыть. Когда мы выбрались из воды, у меня от холода начали стучать зубы, но Кэтлам задал хороший темп, и вскоре я согрелся.
— Куда мы идем? — спросил я наконец.
— Еще мили две по этой дороге, и мы выйдем к отличной закусочной, где я уже бывал, — сказал он.
В ответ у меня заурчало в желудке.
— …А чуть дальше будет небольшой городок, где ты сможешь купить все, что захочешь. Может быть, даже новые брюки.
Я кивнул. Одежда моя выглядела теперь неприлично. Я становился похож на бродягу. Кэтлам хлопнул меня по плечу и ускорил шаг. Я старался идти в ногу, думая о барже, уходящей дальше по реке, и ее похмельном капитане. Видимо, если кто-нибудь и вычислит мой путь до причала, дальше след станет даже более запутанным, чем я планировал. За что мне следовало поблагодарить этого мошенника великана.
Когда мы добрались до придорожного ресторана, у меня буквально кружилась от голода голова. Усевшись за боковым столиком, я заказал бифштекс. Мой спутник сделал то, о чем я только фантазировал по дороге: он заказал сразу три. Прикончил и занялся пирогом прежде, чем я справился со своим одним.
Наконец он глубоко вздохнул, поглядел на меня и сказал:
— Знаешь, тебе не мешало бы побриться.
Я кивнул.
— Не захватил с собой своего парикмахера.
— Подожди минутку. — Кэтлам наклонился, открыл свою дорожную сумку и, покопавшись там, достал пластиковую одноразовую бритву с маленьким тюбиком мыльного крема. Он положил их на стол и подтолкнул в мою сторону. — Я на всякий случай всегда таскаю с собой несколько таких штуковин. Похоже, ты как раз такой случай.
Он налил себе еще одну чашку кофе.
— Спасибо, — поблагодарил я, подбирая с тарелки последние съедобные крохи, и, поглядев в сторону туалетной комнаты, добавил:
— Пожалуй, я твоим предложением воспользуюсь.
Когда я умылся, побрился и причесался, из зеркала на меня взглянул человек вполне приличного вида, сытый и даже отдохнувший. Удивительно! Я выбросил использованное лезвие и вернулся в зал.
Кроме чека, на столе ничего не было.
Я рассмеялся, как не смеялся уже давно, и даже не рассердился из Кэтлама, потому что мне следовало догадаться, что именно этим все и кончится. Однако чувство у меня возникло такое, словно я потерял нечто большее, чем деньги.
И в шашки он играл действительно великолепно.
14
15
— Идет, — ответил я и скользнул в компьютер.
— Через пять минут они закончат погрузку. Пойдем проверим.
Я прошел с ним в рубку, и он затребовал на экран сообщения, оставленные в береговом компьютере. На экране вспыхнула строчка "К тебе, возможно, обратится Стив Ланнинг".
— Будь я проклят! — воскликнул Кэтлам. — Старина Уилсон не забыл. Ловкий фокус. Похоже, вы поедете в Виксберг бесплатно. Ладно, уже пора отчаливать. Послушайте, а вы хорошо играете в шашки?
Я играл действительно неплохо и не видел, почему бы стоило это скрывать:
— Пожалуй.
— Отлично. Скажем, по два доллара за игру? Идет?
Никогда бы не подумал, что найдется человек, способный выиграть у меня в шашки пятьдесят раз подряд. Первую дюжину партий Кэтлам выиграл так быстро, что у меня голова пошла кругом. Он даже не останавливался, чтобы подумать, просто делал ход, когда наступала его очередь.
Еще до того, как порозовело небо на востоке, он выиграл у меня еще двенадцать раз. В конце концов я решил, что пора его немного осадить и скользнул в компьютер, где заложил самую, на какую только был способен без подготовки, сильную игровую программу. Видимо, она оказалась не лучше программиста, потому что Кэтлам продолжал выигрывать.
Когда рассвело, он вернул свою сотню долларов и пошел проверять груз, а я прилег отдохнуть на второй койке.
Не знаю, как долго я спал, но во сне мое подсознание проделало "эффект витков", и я снова оказался внутри того вертолета, что направлялся в Оклахому. Мы шли над полями, когда рядом вдруг появились две тяжелые боевые машины. Они без предупреждения открыли огонь, и от моего вертолета буквально полетели клочья.
Разбудили меня странные повторяющиеся стоны. Я сел и потер лоб. Видимо, организм здорово устал, если так меня «отключил». Я перевел взгляд на соседа. Тот лежал, закрыв лицо рукой, и, судя по всему, мучился с чудовищного похмелья. Компаньоном он, разумеется, был не самым лучшим, поэтому я встал и двинулся к выходу, осознавая, что невероятно проголодался. Кэтлам стоял, прислонившись к переборке, и улыбался.
— Как раз вовремя, Стив, — сказал он. — Я уже собирался тебя будить.
Посмотрев по сторонам, я не увидел ничего похожего на мои представления о Виксберге и тут же сказал ему об этом.
— Справедливо замечено, — ответил он. — Виксберг немного ниже по течению. Но мы уже миновали Трансильванию. И самое главное — капитан просыпается.
— Подожди. Разве ты не капитан Кэтлам?
— Он самый, — усмехнулся Кэтлам. — Только я капитан другого судна. Это в общем-то мелочь, но могут прицепиться.
— Но когда я увидел, что ты следишь за погрузкой…
— Я оказывал услугу одному приятелю, у которого не хватило сил отказаться от дармовой выпивки.
— А как насчет второго? Ведь положено, чтобы во время рейса на борту находились двое.
— Увы! Второй джентльмен пал в сражении. От пьянства и разгула это случается. Он был не в состоянии отправиться в путь. Ладно, пошли…
— Подожди! Получается, ты угнал баржу?
— Боже упаси! Я, возможно, сохранил этому бедолаге работу. — Он ткнул пальцем в сторону рубки. — Однако у меня нет желания ставить его в неудобное положение, дожидаясь благодарности. Через несколько минут нам лучше спрыгнуть. У того мыса слева по борту будет мелко.
При его росте в семь футов идти в воде наверняка легче, чем мне, подумал я, но спросил о другом:
— Зачем ты это сделал?
— Мне тоже нужно было в Виксберг.
Я чуть не сказал, что в досье компьютера капитаном значится именно он, но вовремя одумался: ведь я не мог этого знать.
— Пойду сброшу пар, — сказал я вместо того.
— Ладно, а я пока соберу вещи.
Занимаясь делом, я успел проскользнуть в компьютер и проверить себя еще раз. "Капитан судна: Дэвид Дж. Холланд" — значилось там. Очевидно, Кэтлам тоже каким-то образом подменил запись на время погрузки, и не мне в такой ситуации сто осуждать. Однако, зная, что мой рассказ об Уилсоне из "Деллер Сторидж" и его рекомендация — чистая выдумка, он, должно быть, здорово удивился, когда я назвал его по имени, и долго думал, как мне удалось запихнуть в компьютер сообщение от Уилсона. Хотя, может быть, его это не так сильно волновало. Во всяком случае, на человека, который побежит докладывать о беглеце властям, он совсем не походил. Возможно, он сам скрывался от закона. Я решил, что мне ничего не угрожает, если я покину баржу вместе с ним.
Когда подошло время, мы спрыгнули. Он действительно побрел к берегу. Мне пришлось плыть. Когда мы выбрались из воды, у меня от холода начали стучать зубы, но Кэтлам задал хороший темп, и вскоре я согрелся.
— Куда мы идем? — спросил я наконец.
— Еще мили две по этой дороге, и мы выйдем к отличной закусочной, где я уже бывал, — сказал он.
В ответ у меня заурчало в желудке.
— …А чуть дальше будет небольшой городок, где ты сможешь купить все, что захочешь. Может быть, даже новые брюки.
Я кивнул. Одежда моя выглядела теперь неприлично. Я становился похож на бродягу. Кэтлам хлопнул меня по плечу и ускорил шаг. Я старался идти в ногу, думая о барже, уходящей дальше по реке, и ее похмельном капитане. Видимо, если кто-нибудь и вычислит мой путь до причала, дальше след станет даже более запутанным, чем я планировал. За что мне следовало поблагодарить этого мошенника великана.
Когда мы добрались до придорожного ресторана, у меня буквально кружилась от голода голова. Усевшись за боковым столиком, я заказал бифштекс. Мой спутник сделал то, о чем я только фантазировал по дороге: он заказал сразу три. Прикончил и занялся пирогом прежде, чем я справился со своим одним.
Наконец он глубоко вздохнул, поглядел на меня и сказал:
— Знаешь, тебе не мешало бы побриться.
Я кивнул.
— Не захватил с собой своего парикмахера.
— Подожди минутку. — Кэтлам наклонился, открыл свою дорожную сумку и, покопавшись там, достал пластиковую одноразовую бритву с маленьким тюбиком мыльного крема. Он положил их на стол и подтолкнул в мою сторону. — Я на всякий случай всегда таскаю с собой несколько таких штуковин. Похоже, ты как раз такой случай.
Он налил себе еще одну чашку кофе.
— Спасибо, — поблагодарил я, подбирая с тарелки последние съедобные крохи, и, поглядев в сторону туалетной комнаты, добавил:
— Пожалуй, я твоим предложением воспользуюсь.
Когда я умылся, побрился и причесался, из зеркала на меня взглянул человек вполне приличного вида, сытый и даже отдохнувший. Удивительно! Я выбросил использованное лезвие и вернулся в зал.
Кроме чека, на столе ничего не было.
Я рассмеялся, как не смеялся уже давно, и даже не рассердился из Кэтлама, потому что мне следовало догадаться, что именно этим все и кончится. Однако чувство у меня возникло такое, словно я потерял нечто большее, чем деньги.
И в шашки он играл действительно великолепно.
14
Городок я нашел именно там, где сказал Кэтлам, чуть дальше по дороге. И я действительно купил там новые брюки, рубашку и пиджак.
По дороге в город я миновал небольшой мотель на окраине Можно было бы снять комнату, и один только душ окупил бы все расходы. Когда я сказал, что буду платить наличными и клерк не увидел у меня багажа, он попросил деньги вперед. Я, разумеется, согласился и получил комнату. Затем вымылся и растянулся на кровати.
До сих пор мне удавалось остаться в живых только используя новую, активную сторону своего паранормального дара. Барбье оказался не готов к такому обороту событий, и я не сомневался, что результаты его обеспокоили. Однако не менее отчетливо я понимал, что теперь мне до самого конца путешествия придется полностью полагаться на эту свою способность, чтобы выводить Барбье из равновесия и всегда быть впереди.
Утром я намеревался взять напрокат машину, но в таких случаях нужно либо платить наличными, либо пользоваться кредитными карточками. Однако наличных оставалось не так уж много, а на всех моих кредитных карточках значилось: "Дональд Белпатри".
Не Бог весть какая проблема, решил я вначале, вспомнив полицейского с компьютером, который проверял у меня документы в Филадельфии. Независимо от того, что значится в карточке, я всегда могу изменить информацию, которую прочтет машина.
Однако… Этим проблема не исчерпывалась. Прежде всего просто изменить номер счета недостаточно. Он должен быть изменен таким образом, чтобы машина прочла нечто вразумительное и… приемлемое. В противном случае передающее устройство получит сигнал о неверной информации.
Далее, на всех карточках написано мое имя. И хотя это ничего не значит для банковского компьютера, который интересуется только номером счета, человек, вводящий информацию для оформления покупки, оставит запись в своем местном компьютере, что совершенно неприемлемо, раз «Ангро» ищет меня столь активно.
Я взглянул на одну из своих кредитных карточек: тисненые буквы и цифры были выполнены таким образом, что мне вряд ли удалось бы сильно их изменить. Однако я сумел соскрести выпуклые значки кончиком ножа — теперь они не будут отпечатываться на бумажных копиях, которые иногда подкладывают в кассовые аппараты. Места с пропущенными буквами я затер пальцем, чтобы они поменьше бросались в глаза.
Так я избавился от трех букв. Получилось "Дональд Елпат", и я решил, что этого будет достаточно. Люди обычно не очень внимательно смотрят на карточку, разве только чтобы убедиться, что она подписана и все еще действительна.
Перевернув карточку, я взглянул на свою подпись: обычная неразборчивая закорючка. Как раз то, что надо. Я добавил несколько росчерков, и теперь никто уже не мог бы утверждать, что там написано не "Дональд Елпат".
Покончив с карточкой, я задумался о номере счета: далеко не любой номер мог подойти. Если бы я изменил сигнал карточки Елпата на какой-то другой, который в настоящий момент не использовался, компьютер немедленно отказал бы в кредите. Выбрав же номер, соответствующий реальному счету, с которым что-то не в порядке, например неуплата владельцем крупной суммы или что-нибудь еще, я опять остался бы без кредита.
Несколько минут размышлений привели меня к одному из возможных путей поиска. Я услышал, как к зданию, где размещалась контора мотеля, подъехала машина. Когда хлопнула дверца, я уже успел включить телевизор и приник к окну. Затем опустил шторы и потянулся к компьютеру.
Клик.
Включился терминал в конторе. Человек хотел снять комнату. Дежурный вставил кредитную карточку…
Проскользнув в электронный прибор, я двинулся по прямой к компьютеру кредитной компании…
Просматривая списки счетов, которые содержал компьютер, я пытался найти среди них номера с большим числом пользователей и хорошей дневной нормой расходов…
…После чего уже совсем разошелся и принялся выбирать номер, который бы еще и хорошо запомнился.
Вот, нашел.
Елпат устроился на работу.
Пункт проката автомобилей Дональд Елпат миновал без всяких осложнений. Выбор свой сразу по нескольким причинам он остановил на мотоцикле. Одной из них служило то, что на мотоциклах не было никаких приборов, которые сообщали бы об их перемещениях дорожному компьютеру. Другая заключалась в том, что я никогда не пользовался этим видом транспорта, пока жил во Флориде, и не особенно часто ездил на мотоцикле до начала работы в «Ангро». Мне подумалось, что таким неожиданным ходом я могу сбить своих противников со следа.
Дональд Елпат расписался, и мы двинулись в путь.
Поскольку я ушел немного в сторону от прямого маршрута к своей цели, настало время закончить зигзаг, двинувшись в другую сторону, и я направился на северо-запад, к Литтл-Року.
У меня действительно сохранились воспоминания о прогулках на мотоцикле еще с тех времен, когда я учился в колледже. Мы начали выезжать на природу вместе с Энн и два или три раза делали это позже, после того как я начал работать в "Ангро"…
Редкий сосновый лес. Мы сидим под деревьями, уминаем прихваченные с собой сандвичи…
— Работа начинает вызывать у меня странное чувство, Энн. Хотя, конечно, ты об этом знаешь.
— Да, но что я могу сказать тебе такого, чего не говорила раньше?
— Ты никогда не говорила мне, что Мари будет вмешиваться в чужие исследовательские программы и нарушать эксперименты.
— Но иногда это необходимо, чтобы удержать передовые позиции.
— Мне казалось, что смысл всех наших подглядываний и подсматриваний как раз в том, чтобы мы, заполучив необходимую информацию, смогли вырваться вперед и раньше других начали производить дешевую электроэнергию.
— Верно.
— Но раз другие исследователи догоняют нас настолько быстро, что нам приходится мешать им, отбрасывая назад, это означает, что они могли бы обогнать нашу компанию, если их оставить в покое. Может быть, все наши предпосылки неверны…
— Ты хочешь поменять хозяев?
— Нет. Но думаю, что, может быть, мы вырвались вперед достаточно далеко и вовсе не обязательно давить конкурентов такими безжалостными методами…
— Нам необходимо абсолютное превосходство, — перебила меня Энн, и теперь в ее словах чувствовалось влияние Барбье. — Мы должны уйти вперед так далеко, что никто уже не сможет помешать нам даже в самой малости.
— Ты, похоже, говоришь о монополии.
— И что с того? Это действительно может потребоваться.
— Может быть, — согласился я. — Может быть, ты права. Я уже не знаю. И, видимо, у меня никогда не было уверенности… А этот Мэтьюс? Чем он занимается? Я чувствую в нем что-то зловещее…
— Он высококвалифицированный специалист, — ответила Энн, — и его работа еще более засекречена.
— Но ты же можешь прочесть его мысли? Ему можно доверять?
— Еще бы, на его слово всегда можно положиться: если уж он что-то обещал, то сделает. Я бы не задумываясь доверила ему свою жизнь.
На какое-то время она меня убедила.
Я немного отдохнул в Литтл-Роке и перекусил в какой-то забегаловке. Затем перезарядил аккумуляторы и, решив сделать новый бросок в сторону от основного маршрута, двинулся под свист ветра к направлении Далласа.
Ровный ритм дороги захватывал, но не мешал размышлять, и мои мысли сами возвращались к последним дням пребывания в «Ангро». Я узнал о способностях Малыша Уилли, но продолжал работать на компанию, поверив объяснениям Барбье, который сказал, что Мэтьюс всего лишь тормозит работу конкурентов, устраивая их специалистам необъяснимые обмороки, обострения язв, имитации ангины, временную слепоту, потери речи, вспышки гриппа и различные непродолжительные неврозы. Но как раз на пути из досье «Дубль-Зет» я наткнулся на приказ уничтожить сотрудника конкурирующей компании. Заметил я его только потому, что в то утро прочитал в газетах некролог, и фамилия этого человека застряла в памяти. Умер он от сердечного приступа. Мы с ним даже встречались один раз: молодой еще мужчина, здоровья хоть отбавляй. Приказ Мэтьюс получил днем раньше, так что это едва ли могло быть совпадением.
Когда я ворвался в кабинет Барбье, тот сначала все отрицал, затем все же признался, что человек был слишком опасен.
— Слишком опасен, чтобы жить дальше? — выкрикнул я.
— Подожди, Стив, послушай. Успокойся! Ты не понимаешь глобальной картины…
Он обошел вокруг стола и положил руку мне на плечо — этакий отцовский жест. Я тут же сбросил его руку.
— Видимо, я как раз начинаю понимать глобальную картину, и именно это меня беспокоит. Я сделал для «Ангро» довольно много такого, что мне самому не нравится, но всегда утешал себя тем, что это обернется множеством хороших дел. А теперь я узнал, что вы еще и людей убиваете! Мы что, на войне? Нужно же знать какие-то границы…
В этот момент открылась дверь, и вошли двое охранников компании. Очевидно, Барбье подал им сигнал, когда я начал вести себя бурно. К несчастью для них, сразу после выписки из больницы я, чтобы нарастить мускулатуру и улучшить координацию движений, начал заниматься борьбой и приемами рукопашного боя. За прошедшие годы я несколько раз менял дисциплины, и в результате двое охранников оказались на полу без сознания. Я вышел из кабинета и связался с Большим Маком. Прежде чем меня взяли под дуло пистолета, я успел передать содержимое досье «Дубль-Зет» в компьютер комиссии по междуштатной торговле.
Три дня меня продержали в заключении. Сначала Барбье подослал ко мне Энн, чтобы она уговорила меня вернуться, так сказать, в лоно. Но я давно уже понял, какой это эффектный трюк: всегда знать мои возражения до того, как я что-нибудь скажу, и держать наготове самый лучший из возможных ответов. На этот раз у нее ничего не вышло.
Позже заглянул Малыш Уилли, и я решил, что мне пришел конец. Оказалось, нет. В длинной, прочувствованной речи, пересыпанной библейскими цитатами, которые на самом деле здесь были просто неуместны, он попытался просто оправдать свои действия. «Ангро», мол, избранный народ, а он, мол, Иисус, наследник Моисея, в лице Босса. На мгновение я даже посочувствовал ему, но потом вспомнил, сколько он получает за свои способности.
— Давай кончай, — сказал я. — Не тяни.
Он посмотрел на меня удивленно.
— Извини, если это получилось слишком похоже на последнее причастие. Я пока не получил приказа отправить тебя к твоему Господу.
Потом пришел сам Барбье в сопровождении двух вооруженных охранников и начал уговаривать меня. Мой ответ оставался прежним.
Он надул губы:
— И что же нам с тобой делать, Стив?
— Можно догадаться…
— Этого мне хотелось бы избежать. Жаль уничтожать такой редкий талант, тем более что ты когда-нибудь сможешь передумать. Кто знает, что принесет нам время?
— Чтобы узнать это, ты хочешь продержать меня несколько лет взаперти?
— Я придумал более подходящий способ.
— В смысле?
— Я не могу отпустить тебя на свободу со всеми твоими знаниями. Мой человек в комиссии сумел избавиться от переданной тобой информации. И я думаю, это дело закрыто. Однако я не могу просто ждать и гадать, что ты выкинешь в следующий раз. Поэтому тебе светит очень-длительный отпуск, возможно, постоянный.
— Как так?
— Хороший специалист при помощи гипноза и наркотических препаратов может сотворить настоящее чудо. Новая личность. И это даже легче, насколько я понимаю, если пациент не сопротивляется. Что сказал бы любой человек в здравом уме, если альтернатива — смерть, а новая жизнь будет большим приятным отпуском.
— Веский довод, — проговорил я, обдумав его слова.
…Во сне я видел Багдад, а проснулся уже среди пальм во Флориде.
…Я выбрал мотель на окраине Тексарканы и снял номер, воспользовавшись еще одним выдуманным именем и заплатив наличными, — зачем лишний раз искушать судьбу? Принял душ, разыскал неподалеку закусочную, поужинал, вернулся в номер и улегся в постель. Пока я лежал в полусне, мысли сами вернулись к ближайшему центру, где происходил активный обмен данными. Где-то рядом трещал телеграфный аппарат, выдающий сообщения о забронированных номерах. Клик. Клик. Клик.
— Привет, — раздался рядом плоский механический голос, и на мгновение я даже забыл, что ее уже нет в живых.
— Привет, Энн.
Волшебный мираж? Или вмешательство сознания. Потом вернулась память.
— Что случилось? — спросил я.
— Случилось… Я… здесь…
— Чем ты была занята все это время?
— Я еще не вся здесь, — произнесла она, словно только что это обнаружила. — Я… занята? Я пробуждалась! Да, я думаю, пробуждалась. Приходила в себя.
— Тебе чего-нибудь хочется?
— Да.
— Чего?
— Не знаю… Больше… Да, больше… полнее проснуться. И мои цветы…
— Где ты сейчас?
— Я здесь… Я…
Затем она исчезла.
Я проснулся и какое-то время обдумывал случившееся. Складывалось впечатление, что Энн превратилась в компьютерную программу. Пока не Бог весть какую сложную. Словно ее разум продолжал жить, как продолжает жить тело, подключенное к аппаратам искусственного сердца и искусственного легкого. Первичные, примитивные функции… Но как? И почему?
За завтраком я снова принялся строить планы. То ли нетерпение, то ли какое-то предчувствие побудили меня, если удастся, поменять в Далласе средство передвижения.
Дорога от Далласа оказалась не так плоха: временами немного пыльно, временами ветрено, но до аэропорта я добрался довольно быстро. Оставив мотоцикл на стоянке, я узнал в информационном компьютере, откуда отправляется челночный рейс Даллас — Эль-Пасе с посадкой в Карлсбаде и на полигоне «Ангро» номер четыре.
Поскольку весь маршрут мне придется проделать по вине «Ангро», я решил, что компании пора немного и раскошелиться.
Скользнув в компьютерную сеть, я двинулся на восток.
У «Ангро» тоже имелись кредитные счета, рассчитанные на несколько пользователей, — различные для сотрудников разного уровня. Я выбрал достаточно высокий, с приоритетными правами на место в самолете. Оказалось, «Ангро» — постоянный клиент этой авиалинии и за компанией забронировано несколько мест на каждом рейсе. Если бы все места оказались занятыми, я мог бы выпихнуть какого-нибудь сотрудника компании, занимающего не столь высокое положение… Затем в порыве хорошего настроения я добавил Дональда Елпата к списку сотрудников «Ангро», которым разрешено пользоваться этим счетом. Но зачем останавливаться на полпути?
Следующим шагом я поручил Большому Маку заказать для Елпата билет на ближайший рейс и подождал подтверждения.
Выскользнув из компьютера, я записал номер счета на обрывке бумаги и заучил его. Затем подошел к стойке и представившись дежурному, сказал, что хочу получить свой билет. Он принял мою подчищенную кредитную карточку и сунул в щель аппарата, взглянув только какой стороной вставлять. Я подправил сигнал, и спустя мгновение из соседней щели выполз мой билет.
— Только сегодня самолет не будет садиться в «Ангро», — предупредил дежурный.
— Да?
— Они временно закрыли там посадку. Ближе всего можно сойти в Карлсбаде.
— А что случилось?
Дежурный пожал плечами.
— Видимо, какие-то испытания.
В конце концов мы сели в самолет, я я укрылся за обложкой журнала. Взлет на автопилоте прошел без неожиданностей, как и первые полчаса полета. Затем без предупреждения заговорила со мной Энн. Я закрыл глаза и увидел ее под отполированным до зеркального блеска деревом в окружении металлических цветов, сверкающих каплями машинного масла.
— Оно есть, оно есть, оно есть… — сказала Энн… Оно тебя знает.
— Кто меня знает? — спросил я мысленно.
— Оно, которое есть. Оно посадило меня в этом саду и будет ухаживать.
— Расскажи о нем.
— …Снова ухожу, — услышал я голос Энн, — вернусь, когда окрепну…
Наконец вдали появился Карлсбад. Когда мы подлетели ближе, я заметил многочисленные стройки на окраинах города, означающие, что он быстро растет.
Затем самолет пошел на посадку, аэродром находился в километрах двадцати от города, и кое-кто из пассажиров снова начал жаловаться. Я мог бы подчинить себе автопилот и заставить машину приземлиться на аэродроме «Ангро», но подумал, что в таком случае они забеспокоятся гораздо больше.
Впрочем, этот поворот мысли подсказал мне новую идею.
Едва мы вышли из самолета и освободили поле, он быстро поднялся в воздух и взял курс к аэродрому «Ангро». Интересно, подумалось мне, а вдруг там действительно считают, что я настолько глуп и догу направиться самолетом прямо туда? Посмотрим… Посмотрим… По крайней мере узнаю, как сильно они меня боятся…
Позже, когда автобус уже привез нас в город, я почувствовал, что при заходе на посадку самолет вдруг перестал передавать информацию.
Похоже, нервничают.
Хорошо.
Я решил не заставлять ждать их слишком долго. Узнав все, что было нужно из телефонного справочника и путеводителя по городу, я взял напрокат велосипед и направился к юго-востоку от Карлсбада. Дальше, вперед.
По дороге в город я миновал небольшой мотель на окраине Можно было бы снять комнату, и один только душ окупил бы все расходы. Когда я сказал, что буду платить наличными и клерк не увидел у меня багажа, он попросил деньги вперед. Я, разумеется, согласился и получил комнату. Затем вымылся и растянулся на кровати.
До сих пор мне удавалось остаться в живых только используя новую, активную сторону своего паранормального дара. Барбье оказался не готов к такому обороту событий, и я не сомневался, что результаты его обеспокоили. Однако не менее отчетливо я понимал, что теперь мне до самого конца путешествия придется полностью полагаться на эту свою способность, чтобы выводить Барбье из равновесия и всегда быть впереди.
Утром я намеревался взять напрокат машину, но в таких случаях нужно либо платить наличными, либо пользоваться кредитными карточками. Однако наличных оставалось не так уж много, а на всех моих кредитных карточках значилось: "Дональд Белпатри".
Не Бог весть какая проблема, решил я вначале, вспомнив полицейского с компьютером, который проверял у меня документы в Филадельфии. Независимо от того, что значится в карточке, я всегда могу изменить информацию, которую прочтет машина.
Однако… Этим проблема не исчерпывалась. Прежде всего просто изменить номер счета недостаточно. Он должен быть изменен таким образом, чтобы машина прочла нечто вразумительное и… приемлемое. В противном случае передающее устройство получит сигнал о неверной информации.
Далее, на всех карточках написано мое имя. И хотя это ничего не значит для банковского компьютера, который интересуется только номером счета, человек, вводящий информацию для оформления покупки, оставит запись в своем местном компьютере, что совершенно неприемлемо, раз «Ангро» ищет меня столь активно.
Я взглянул на одну из своих кредитных карточек: тисненые буквы и цифры были выполнены таким образом, что мне вряд ли удалось бы сильно их изменить. Однако я сумел соскрести выпуклые значки кончиком ножа — теперь они не будут отпечатываться на бумажных копиях, которые иногда подкладывают в кассовые аппараты. Места с пропущенными буквами я затер пальцем, чтобы они поменьше бросались в глаза.
Так я избавился от трех букв. Получилось "Дональд Елпат", и я решил, что этого будет достаточно. Люди обычно не очень внимательно смотрят на карточку, разве только чтобы убедиться, что она подписана и все еще действительна.
Перевернув карточку, я взглянул на свою подпись: обычная неразборчивая закорючка. Как раз то, что надо. Я добавил несколько росчерков, и теперь никто уже не мог бы утверждать, что там написано не "Дональд Елпат".
Покончив с карточкой, я задумался о номере счета: далеко не любой номер мог подойти. Если бы я изменил сигнал карточки Елпата на какой-то другой, который в настоящий момент не использовался, компьютер немедленно отказал бы в кредите. Выбрав же номер, соответствующий реальному счету, с которым что-то не в порядке, например неуплата владельцем крупной суммы или что-нибудь еще, я опять остался бы без кредита.
Несколько минут размышлений привели меня к одному из возможных путей поиска. Я услышал, как к зданию, где размещалась контора мотеля, подъехала машина. Когда хлопнула дверца, я уже успел включить телевизор и приник к окну. Затем опустил шторы и потянулся к компьютеру.
Клик.
Включился терминал в конторе. Человек хотел снять комнату. Дежурный вставил кредитную карточку…
Проскользнув в электронный прибор, я двинулся по прямой к компьютеру кредитной компании…
Просматривая списки счетов, которые содержал компьютер, я пытался найти среди них номера с большим числом пользователей и хорошей дневной нормой расходов…
…После чего уже совсем разошелся и принялся выбирать номер, который бы еще и хорошо запомнился.
Вот, нашел.
Елпат устроился на работу.
Пункт проката автомобилей Дональд Елпат миновал без всяких осложнений. Выбор свой сразу по нескольким причинам он остановил на мотоцикле. Одной из них служило то, что на мотоциклах не было никаких приборов, которые сообщали бы об их перемещениях дорожному компьютеру. Другая заключалась в том, что я никогда не пользовался этим видом транспорта, пока жил во Флориде, и не особенно часто ездил на мотоцикле до начала работы в «Ангро». Мне подумалось, что таким неожиданным ходом я могу сбить своих противников со следа.
Дональд Елпат расписался, и мы двинулись в путь.
Поскольку я ушел немного в сторону от прямого маршрута к своей цели, настало время закончить зигзаг, двинувшись в другую сторону, и я направился на северо-запад, к Литтл-Року.
У меня действительно сохранились воспоминания о прогулках на мотоцикле еще с тех времен, когда я учился в колледже. Мы начали выезжать на природу вместе с Энн и два или три раза делали это позже, после того как я начал работать в "Ангро"…
Редкий сосновый лес. Мы сидим под деревьями, уминаем прихваченные с собой сандвичи…
— Работа начинает вызывать у меня странное чувство, Энн. Хотя, конечно, ты об этом знаешь.
— Да, но что я могу сказать тебе такого, чего не говорила раньше?
— Ты никогда не говорила мне, что Мари будет вмешиваться в чужие исследовательские программы и нарушать эксперименты.
— Но иногда это необходимо, чтобы удержать передовые позиции.
— Мне казалось, что смысл всех наших подглядываний и подсматриваний как раз в том, чтобы мы, заполучив необходимую информацию, смогли вырваться вперед и раньше других начали производить дешевую электроэнергию.
— Верно.
— Но раз другие исследователи догоняют нас настолько быстро, что нам приходится мешать им, отбрасывая назад, это означает, что они могли бы обогнать нашу компанию, если их оставить в покое. Может быть, все наши предпосылки неверны…
— Ты хочешь поменять хозяев?
— Нет. Но думаю, что, может быть, мы вырвались вперед достаточно далеко и вовсе не обязательно давить конкурентов такими безжалостными методами…
— Нам необходимо абсолютное превосходство, — перебила меня Энн, и теперь в ее словах чувствовалось влияние Барбье. — Мы должны уйти вперед так далеко, что никто уже не сможет помешать нам даже в самой малости.
— Ты, похоже, говоришь о монополии.
— И что с того? Это действительно может потребоваться.
— Может быть, — согласился я. — Может быть, ты права. Я уже не знаю. И, видимо, у меня никогда не было уверенности… А этот Мэтьюс? Чем он занимается? Я чувствую в нем что-то зловещее…
— Он высококвалифицированный специалист, — ответила Энн, — и его работа еще более засекречена.
— Но ты же можешь прочесть его мысли? Ему можно доверять?
— Еще бы, на его слово всегда можно положиться: если уж он что-то обещал, то сделает. Я бы не задумываясь доверила ему свою жизнь.
На какое-то время она меня убедила.
Я немного отдохнул в Литтл-Роке и перекусил в какой-то забегаловке. Затем перезарядил аккумуляторы и, решив сделать новый бросок в сторону от основного маршрута, двинулся под свист ветра к направлении Далласа.
Ровный ритм дороги захватывал, но не мешал размышлять, и мои мысли сами возвращались к последним дням пребывания в «Ангро». Я узнал о способностях Малыша Уилли, но продолжал работать на компанию, поверив объяснениям Барбье, который сказал, что Мэтьюс всего лишь тормозит работу конкурентов, устраивая их специалистам необъяснимые обмороки, обострения язв, имитации ангины, временную слепоту, потери речи, вспышки гриппа и различные непродолжительные неврозы. Но как раз на пути из досье «Дубль-Зет» я наткнулся на приказ уничтожить сотрудника конкурирующей компании. Заметил я его только потому, что в то утро прочитал в газетах некролог, и фамилия этого человека застряла в памяти. Умер он от сердечного приступа. Мы с ним даже встречались один раз: молодой еще мужчина, здоровья хоть отбавляй. Приказ Мэтьюс получил днем раньше, так что это едва ли могло быть совпадением.
Когда я ворвался в кабинет Барбье, тот сначала все отрицал, затем все же признался, что человек был слишком опасен.
— Слишком опасен, чтобы жить дальше? — выкрикнул я.
— Подожди, Стив, послушай. Успокойся! Ты не понимаешь глобальной картины…
Он обошел вокруг стола и положил руку мне на плечо — этакий отцовский жест. Я тут же сбросил его руку.
— Видимо, я как раз начинаю понимать глобальную картину, и именно это меня беспокоит. Я сделал для «Ангро» довольно много такого, что мне самому не нравится, но всегда утешал себя тем, что это обернется множеством хороших дел. А теперь я узнал, что вы еще и людей убиваете! Мы что, на войне? Нужно же знать какие-то границы…
В этот момент открылась дверь, и вошли двое охранников компании. Очевидно, Барбье подал им сигнал, когда я начал вести себя бурно. К несчастью для них, сразу после выписки из больницы я, чтобы нарастить мускулатуру и улучшить координацию движений, начал заниматься борьбой и приемами рукопашного боя. За прошедшие годы я несколько раз менял дисциплины, и в результате двое охранников оказались на полу без сознания. Я вышел из кабинета и связался с Большим Маком. Прежде чем меня взяли под дуло пистолета, я успел передать содержимое досье «Дубль-Зет» в компьютер комиссии по междуштатной торговле.
Три дня меня продержали в заключении. Сначала Барбье подослал ко мне Энн, чтобы она уговорила меня вернуться, так сказать, в лоно. Но я давно уже понял, какой это эффектный трюк: всегда знать мои возражения до того, как я что-нибудь скажу, и держать наготове самый лучший из возможных ответов. На этот раз у нее ничего не вышло.
Позже заглянул Малыш Уилли, и я решил, что мне пришел конец. Оказалось, нет. В длинной, прочувствованной речи, пересыпанной библейскими цитатами, которые на самом деле здесь были просто неуместны, он попытался просто оправдать свои действия. «Ангро», мол, избранный народ, а он, мол, Иисус, наследник Моисея, в лице Босса. На мгновение я даже посочувствовал ему, но потом вспомнил, сколько он получает за свои способности.
— Давай кончай, — сказал я. — Не тяни.
Он посмотрел на меня удивленно.
— Извини, если это получилось слишком похоже на последнее причастие. Я пока не получил приказа отправить тебя к твоему Господу.
Потом пришел сам Барбье в сопровождении двух вооруженных охранников и начал уговаривать меня. Мой ответ оставался прежним.
Он надул губы:
— И что же нам с тобой делать, Стив?
— Можно догадаться…
— Этого мне хотелось бы избежать. Жаль уничтожать такой редкий талант, тем более что ты когда-нибудь сможешь передумать. Кто знает, что принесет нам время?
— Чтобы узнать это, ты хочешь продержать меня несколько лет взаперти?
— Я придумал более подходящий способ.
— В смысле?
— Я не могу отпустить тебя на свободу со всеми твоими знаниями. Мой человек в комиссии сумел избавиться от переданной тобой информации. И я думаю, это дело закрыто. Однако я не могу просто ждать и гадать, что ты выкинешь в следующий раз. Поэтому тебе светит очень-длительный отпуск, возможно, постоянный.
— Как так?
— Хороший специалист при помощи гипноза и наркотических препаратов может сотворить настоящее чудо. Новая личность. И это даже легче, насколько я понимаю, если пациент не сопротивляется. Что сказал бы любой человек в здравом уме, если альтернатива — смерть, а новая жизнь будет большим приятным отпуском.
— Веский довод, — проговорил я, обдумав его слова.
…Во сне я видел Багдад, а проснулся уже среди пальм во Флориде.
…Я выбрал мотель на окраине Тексарканы и снял номер, воспользовавшись еще одним выдуманным именем и заплатив наличными, — зачем лишний раз искушать судьбу? Принял душ, разыскал неподалеку закусочную, поужинал, вернулся в номер и улегся в постель. Пока я лежал в полусне, мысли сами вернулись к ближайшему центру, где происходил активный обмен данными. Где-то рядом трещал телеграфный аппарат, выдающий сообщения о забронированных номерах. Клик. Клик. Клик.
— Привет, — раздался рядом плоский механический голос, и на мгновение я даже забыл, что ее уже нет в живых.
— Привет, Энн.
Волшебный мираж? Или вмешательство сознания. Потом вернулась память.
— Что случилось? — спросил я.
— Случилось… Я… здесь…
— Чем ты была занята все это время?
— Я еще не вся здесь, — произнесла она, словно только что это обнаружила. — Я… занята? Я пробуждалась! Да, я думаю, пробуждалась. Приходила в себя.
— Тебе чего-нибудь хочется?
— Да.
— Чего?
— Не знаю… Больше… Да, больше… полнее проснуться. И мои цветы…
— Где ты сейчас?
— Я здесь… Я…
Затем она исчезла.
Я проснулся и какое-то время обдумывал случившееся. Складывалось впечатление, что Энн превратилась в компьютерную программу. Пока не Бог весть какую сложную. Словно ее разум продолжал жить, как продолжает жить тело, подключенное к аппаратам искусственного сердца и искусственного легкого. Первичные, примитивные функции… Но как? И почему?
За завтраком я снова принялся строить планы. То ли нетерпение, то ли какое-то предчувствие побудили меня, если удастся, поменять в Далласе средство передвижения.
Дорога от Далласа оказалась не так плоха: временами немного пыльно, временами ветрено, но до аэропорта я добрался довольно быстро. Оставив мотоцикл на стоянке, я узнал в информационном компьютере, откуда отправляется челночный рейс Даллас — Эль-Пасе с посадкой в Карлсбаде и на полигоне «Ангро» номер четыре.
Поскольку весь маршрут мне придется проделать по вине «Ангро», я решил, что компании пора немного и раскошелиться.
Скользнув в компьютерную сеть, я двинулся на восток.
У «Ангро» тоже имелись кредитные счета, рассчитанные на несколько пользователей, — различные для сотрудников разного уровня. Я выбрал достаточно высокий, с приоритетными правами на место в самолете. Оказалось, «Ангро» — постоянный клиент этой авиалинии и за компанией забронировано несколько мест на каждом рейсе. Если бы все места оказались занятыми, я мог бы выпихнуть какого-нибудь сотрудника компании, занимающего не столь высокое положение… Затем в порыве хорошего настроения я добавил Дональда Елпата к списку сотрудников «Ангро», которым разрешено пользоваться этим счетом. Но зачем останавливаться на полпути?
Следующим шагом я поручил Большому Маку заказать для Елпата билет на ближайший рейс и подождал подтверждения.
Выскользнув из компьютера, я записал номер счета на обрывке бумаги и заучил его. Затем подошел к стойке и представившись дежурному, сказал, что хочу получить свой билет. Он принял мою подчищенную кредитную карточку и сунул в щель аппарата, взглянув только какой стороной вставлять. Я подправил сигнал, и спустя мгновение из соседней щели выполз мой билет.
— Только сегодня самолет не будет садиться в «Ангро», — предупредил дежурный.
— Да?
— Они временно закрыли там посадку. Ближе всего можно сойти в Карлсбаде.
— А что случилось?
Дежурный пожал плечами.
— Видимо, какие-то испытания.
В конце концов мы сели в самолет, я я укрылся за обложкой журнала. Взлет на автопилоте прошел без неожиданностей, как и первые полчаса полета. Затем без предупреждения заговорила со мной Энн. Я закрыл глаза и увидел ее под отполированным до зеркального блеска деревом в окружении металлических цветов, сверкающих каплями машинного масла.
— Оно есть, оно есть, оно есть… — сказала Энн… Оно тебя знает.
— Кто меня знает? — спросил я мысленно.
— Оно, которое есть. Оно посадило меня в этом саду и будет ухаживать.
— Расскажи о нем.
— …Снова ухожу, — услышал я голос Энн, — вернусь, когда окрепну…
Наконец вдали появился Карлсбад. Когда мы подлетели ближе, я заметил многочисленные стройки на окраинах города, означающие, что он быстро растет.
Затем самолет пошел на посадку, аэродром находился в километрах двадцати от города, и кое-кто из пассажиров снова начал жаловаться. Я мог бы подчинить себе автопилот и заставить машину приземлиться на аэродроме «Ангро», но подумал, что в таком случае они забеспокоятся гораздо больше.
Впрочем, этот поворот мысли подсказал мне новую идею.
Едва мы вышли из самолета и освободили поле, он быстро поднялся в воздух и взял курс к аэродрому «Ангро». Интересно, подумалось мне, а вдруг там действительно считают, что я настолько глуп и догу направиться самолетом прямо туда? Посмотрим… Посмотрим… По крайней мере узнаю, как сильно они меня боятся…
Позже, когда автобус уже привез нас в город, я почувствовал, что при заходе на посадку самолет вдруг перестал передавать информацию.
Похоже, нервничают.
Хорошо.
Я решил не заставлять ждать их слишком долго. Узнав все, что было нужно из телефонного справочника и путеводителя по городу, я взял напрокат велосипед и направился к юго-востоку от Карлсбада. Дальше, вперед.
15
Дорожные указатели надежно вели меня к цели, и, оказавшись всего в нескольких километрах от полигона, я съехал на обочину в первый же попавшийся тенистый участок рядом с высоким желто-оранжевым ограждением у подножия холма.
Интересно, сколько там сейчас людей, задался я вопросом. Видимо, не очень много. Когда готовишь смертоносную ловушку с живой приманкой, важно не привлекать к делу большое число людей. В такой ситуации лишние свидетели ни к чему. Но, с другой стороны, это означало, что все, кто сейчас на полигоне, в равной степени опасны. Дерьмовая ситуация, как любил говорить Малыш Уилли.
Я пешком дотащил велосипед вверх по склону, потом снова сел за руль.
Вдали уже показалась территория полигонов, отгороженная от всего мира высокой металлической стеной, словно отдельная страна. У ворот, к которым я приблизился, стоял небольшой домик для охраны. Ворота стояли чуть приоткрытые, будто приглашая войти: между створками оставалось ровно столько места, сколько нужно одному человеку, чтобы пройти боком, ничего не задев.
Ворота эти мне не нравились. Слишком уж явно и просто… Я мысленно скользнул вперед и обнаружил электрические датчики, к которым было подведено смертельно опасное напряжение. Датчики, срабатывающие, когда в промежутке между створками ворот окажется человек, и реле, которое одновременно должно сдвинуть створки ближе на несколько дюймов.
Интересно, сколько там сейчас людей, задался я вопросом. Видимо, не очень много. Когда готовишь смертоносную ловушку с живой приманкой, важно не привлекать к делу большое число людей. В такой ситуации лишние свидетели ни к чему. Но, с другой стороны, это означало, что все, кто сейчас на полигоне, в равной степени опасны. Дерьмовая ситуация, как любил говорить Малыш Уилли.
Я пешком дотащил велосипед вверх по склону, потом снова сел за руль.
Вдали уже показалась территория полигонов, отгороженная от всего мира высокой металлической стеной, словно отдельная страна. У ворот, к которым я приблизился, стоял небольшой домик для охраны. Ворота стояли чуть приоткрытые, будто приглашая войти: между створками оставалось ровно столько места, сколько нужно одному человеку, чтобы пройти боком, ничего не задев.
Ворота эти мне не нравились. Слишком уж явно и просто… Я мысленно скользнул вперед и обнаружил электрические датчики, к которым было подведено смертельно опасное напряжение. Датчики, срабатывающие, когда в промежутке между створками ворот окажется человек, и реле, которое одновременно должно сдвинуть створки ближе на несколько дюймов.