Шрёдер Карл. Вентус

   Мария вытащила серебристый комбинезон и встала. Аксель думал, что она отойдет или хотя бы отвернется, чтобы снять юбку, но женщина просто натянула на себя комбинезон, а юбка при этом пропала, оставив после себя черное облачко, которое растаяло, когда она застегнула молнию. -Что это было?
   - Ты о чем? - раздраженно бросила Мария, сев на корточки и обхватив себя руками.
   - Твоя одежда… Голограмма!
   Он услышал, как Каландрия замерла, перестав ломать доску, стоявшую за дверью амбара.
   - К-конечно! - дрожа, проговорила Мария. - Голографическая унироба. А что, по-твоему, я д-должна н-носить? Тряпки?
   Каландрия бросила на Акселя красноречивый взгляд и снова занялась дровами.
   Аксель не больно-то удивился. Голографические униробы находили все более широкое распространение во внутренних миpax. Они позволяли без каких-либо ограничений менять костюмы в зависимости от погоды, однако носить их было можно лишь там, где климат находился под контролем.
   - Ты, между прочим, на Вентусе.
   - Знаю. Кстати, голограммы вроде невидимы для Ветров.
   - Не в этом дело, - сказал Аксель. - В такой одежке ты замерзнешь насмерть.
   - На корабле, не было одежды из ткани. А комбинезон с подогревом я просто не успела надеть, - пробурчала Мария. - Слишком занята была падением с небес.
   Ее снова затрясло.
   - Давайте-ка разожжем огонь, - предложил Аксель.
   Каландрия бросила к его ногам охапку деревяшек, он нагнулся и начал готовить стружку для растопки. Мария с нетерпением наблюдала за ним.
   - Ирония судьбы! - сказала Каландрия, сев рядом с Марией. Они с Акселем сидели по обе стороны от Марии; он ощущал ее дрожь, строгая щепку ножом. - Пару часов назад мы чуть было не сгорели, а теперь мерзнем. Такова жизнь.
   - Ну вот!
   Аксель закончил строгать, построил пирамидку из маленьких щепок, оставив посредине отверстие, и начал укладывать вокруг нее дрова побольше. Удовлетворенный результатами, вытащил из сумки зажигалку.
   - Я не буду вам обузой, - заявила вдруг Мария. - Позвольте мне доказать. Разожжем огонь старинным способом. У вас есть кремень и кресало?
   - Да… Значит, ты все-таки уже бывала на Вентусе? - спросил Аксель.
   - Я не из отряда наземной службы. - Мария встала, возвышаясь над ними обоими и все еще дрожа, хотя вид у нее был на удивление решительный. - Я культуролог и антрополог. Я изучила больше общественных устройств, чем вы можете себя представить. Я знаю шестнадцать разных способов, как разжечь огонь. Оставьте свою зажигалку на крайний случай. Каландрия с Акселем переглянулись.
   - Пусть попробует, - сказала Каландрия.
   - Я хочу быть вам полезной, - заявила Мария, взяв у Акселя кремень.
   Она лихорадочно начала постукивать кремнем по кресалу. Ударила по пальцам и выронила кремень. Не успел Аксель поднять его, как женщина снова схватила кресало и возобновила свое занятие, на сей раз более осторожно и более ловко. В древесную стружку упало несколько искорок.
   Мария нагнулась и тихонько подула на угольки. К изумлению Акселя, те разгорелись. Мария нянчилась с огнем несколько минут, словно заботливая мать. Аксель с Каландрией наблюдали за ней, затаив дыхание.
   Когда огонь наконец разгорелся, Мария села с видом победительницы и воскликнула:
   - Вот видите! Получилось!
   Аксель с Каландрией пробормотали несколько ободряющих слов. Быть может, Мария и впрямь им пригодится, несмотря на свой вид изнеженной модницы.
   Антрополог, улыбнулась и села, скрестив ноги.
   - Давай-ка глянем на твою руку, Каландрия, - со вздохом сказал Аксель.
   - И что же мы будем делать дальше? - поинтересовалась Каландрия, пока Аксель обследовал руку диагностическими приборами.
   Мария, похоже, начала согреваться, и к ней вернулась уверенность в себе.
   - Надо убираться отсюда подобру-поздорову, причем как можно скорее. Не знаю, что случилось, но я никогда не видела Лебедей в таком состоянии.
   Аксель с Каландрией снова переглянулись. Армигер. Кто же еще, кроме него?
   - Послушайте! - продолжала Мария. - Я знаю Вентус как свои пять пальцев, хотя ни разу здесь не была. Наши агенты работали на планете несколько десятилетий - люди типа Акселя, которые присылали нам отчеты и книги. Я знаю историю. Знаю географию, практически каждую деревушку на этом континенте. Я говорю на шести местных языках без всяких имплантированных словарей. Я изучила их религии в двенадцати разных аспектах. - Она нагнулась, грея руки над костерком. - Конечно, я не настоящий первопроходец, но, по-моему, я могу вам помочь.
   Каландрия кивнула:
   - Спасибо. Нам сейчас очень нужна помощь. Только при одном условии - избавься от своей униробы. Ты говорила, она невидима для Ветров, но рисковать нельзя.
   - Да, я согласен, - сказал Аксель, показав большим пальцем в небо. - Особенно после того, как мы увидели Лебедей вблизи. Вот уж не хочу встретиться с ними снова!
   - Подождите, - перебила его Мария. - У меня есть идея получше.
   - Какая? - спросила Каландрия.
   - Нам нужны лошади, верно? - усмехнулась Мария.
 

25

 
   - Где она?
   Мария напряженно вглядывалась во тьму. Они с Акселем сидели в мокрых зарослях, между тем как Каландрия отправилась за лошадьми в ближайший загон.
   - Почти уже там, - прошептал Аксель. - Потише, а то собаки тебя услышат.
   Мария собралась было сесть на землю, но, вспомнив, что они находятся на планете, покрытой грязью, снова присела на корточки и покачала головой. Похоже, Каландрия Мэй не сомневалась в том, что все умеет делать лучше всех. Мэй настояла на том, что выкрасть коней должна именно она.
   - Как только они обнаружат пропажу, за нами отправятся в погоню, - в десятый раз сказала Мария.
   - К этому времени мы уже будем далеко, - в Десятый раз повторил в ответ Аксель. - Доверься нам.
   - Мой план был лучше.
   - Мы уже говорили. Твоя унироба Каландрии не годится.
   - Ну и что?. Я…
   Послышался собачий лай. Мария Маунс выругалась сквозь зубы. Каландрия подкрадывалась с подветренной стороны, причем почти сверхъестественно тихо, но проклятые твари все-таки учуяли ее. А она еще не добралась даже до ворот загона.
   Каландрия бросилась к воротам и развязала веревку, которой были связаны створки. Кони нервно похрапывали во тьме.
   Мария мрачно покачала головой. Она предложила план, который, с точки зрения этнологии, гарантировал, что их не стали бы преследовать из-за лошадей. Каландрия отвергла его. Похоже, эта женщина не могла обойтись без воровства - или же не хотела признать, что план Марии лучше.
   К загону подбежали три собаки и оскалились, глядя на чужака сквозь траву. Мария затаила дыхание. Каландрия замерла - и тут полыхнул ослепительный луч, заставивший Марию на мгновение закрыть глаза.
   Лазерный пистолет был настроен на режим ослепления. Мария услышала жалобный вой и открыла глаза. Собаки остановились и терли лапами морды. Бедняги!
   Каландрия открыла ворота загона. Лошади тоже ошалели от вспышки и нервно прядали ушами.
   Дверь фермерского дома отворилась, отбросив на прогалину прямоугольник света. Из дома вышли два человека. Один прикрикнул на собак.
   - Довериться? - сказала Мария. - Да я была уверена, что все выйдет именно так!
   - Каландрия справится, вот увидишь.
   И вправду: Мэй решительной походкой направилась через загон к мужчинам. Один из них показал на нее пальцем и выругался. Мария перебрала в мыслях все знакомые вентусские ругательства, пытаясь определить язык. Мемнонский, конечно же…
   Мария так никогда и не узнала, что намеревалась сделать Каландрия, поскольку ее собственное раздражение и нетерпение взяли верх. Она встала, расстегнув комбинезон с подогревом.
   - Эй! Что ты… - начал было Аксель.
   Мария переключила свою голографическую униробу на черный цвет, и не успел Аксель опомниться, как она уже рванула к загону.
   Вид у коренастых фермеров был суровый. В дверном проеме за ними появилась еще одна фигура, сложившая руки на юбке.
   - Ты что тут делаешь? - рявкнул первый мужчина.
   Причем рявкнул на чистейшем мемнонском языке, с удивлением отметила про себя Каландрия. Судя по выговору, это был один из самых богатых и развитых диалектов. Мэй почти могла проследить родословную этого человека по тому, как он произносил гласные звуки.
   - Морф! - чистым и ясным голосом произнесла Мария, встав между фермерами и Каландрией. И переключила свое голографическое одеяние.
   Глаза у крестьян полезли на лоб. Они отступили на несколько шагов. Мария сменила черную униробу на маскарадный костюм, сплошь состоявший из радужных перьев. Она знала, что лицо ее сияет, как у ангела. Таков был дизайн.
   - Здравствуйте. Я желаю вам зла… То есть нет, не желаю вам, - сказала она, с непривычки путаясь в словах.
   Фермеры выглядели испуганными, тем не менее стояли на своем.
   - Ч-чего вам надо? - снова спросил первый, тот, что постарше. - У нас ничего нет. Мы не тронули ни единой зверушки в лесу. У нас есть только кони…
   - Кони, - сказала Мария, кивнув. - Нам нужны три лошади. Одна для меня и две - для моих слуг.
   У них был такой несчастный вид, что Мария еле подавила желание повернуться и уйти. Они явно бедны, а она их грабит. Может, дать им что-нибудь взамен? Увы, все адские штучки, которые у нее есть, лишь осложнят их жизнь и поставят ее под угрозу.
   - Мне очень жаль, - проговорила она. Фермеры переглянулись.
   - Вам седла тоже нужны? - спросил тот, что помоложе. Старший бросил на него негодующий взгляд.
   Седла им действительно были нужны, но Мария не смогла перебороть сочувствие.
   - Нет.
   - Мария! - прошипела Каландрия.
   - Никаких седел. Только кони. Спасибо вам.
   К собакам вернулось зрение, и они, поскуливая, терлись у ног хозяев. Те неохотно подвели к Марии трех рысаков. Она не могла оценить качество коней и, наверное, отказалась бы взять самых лучших. Мужчины молча взнуздали скакунов и передали ей поводья.
   - Езжайте! - Вот и все, что сказал старший, когда Мария повела коней от загона.
   Она ощущала запах животных - сочный и по-своему приятный, однако несколько… антисанитарный. Мария поморщилась и помахала перед носом рукой.
   Дорога до леса казалась бесконечной. Мария несколько раз обернулась на ходу. К фермерам присоединилась женщина; они все трое стояли, понурившись, и глядели, как уводят их скотину. Марии было так плохо, что она чуть не расплакалась.
   - Что за глупости ты вытворяешь? - набросилась на нее Каландрия. - Если бы они напали на нас, тебя могли ранить.
   - Я же говорила, что мой план лучше! - огрызнулась Мария. - И я предупреждала, что у тебя ничего не выйдет. Помнишь?
   Ответить на это Каландрии было нечего.
   - Ты с ума сошла! - сказал Аксель чуть позже той же ночью. - Он убьет нас.
   - Нужно попытаться. - Каландрия шагала вокруг костра, надеясь согреть ноги. - Каждый день он становится все сильнее и все ближе к своей пели.
   - Без «Гласа пустыни»…
   - Он не так уж непобедим, как кажется, Аксель. Они все уязвимы.
   - Но нет никаких гарантий, что мы уничтожим его! Ты сама говорила: каждая молекула его тела должна испариться.
   Каландрия похлопала по ящику, который они прихватили с «Пан-Эллении».
   - Этого хватит, чтобы лишить Армигера сил. А потом мы увезем его отсюда и позаботимся, чтобы от него ничего не осталось.
   Мария устало следила за их спором, длившимся уже несколько часов. Невольно пришло сомнение: а может, лучше было попросить убежища у фермеров? Их она по крайней мере изучала. А эти двое хоть и были, как она сама, гражданами Галактики, но наемниками, и система ценностей у них совершенно иная.
   Лагерь разбили в углублении обработанного ветрами холма. Ночью снова было очень холодно; Мария видела собственное дыхание. Ей никогда еще не приходилось мерзнуть так долго. Каждый день она сражалась с пронизывающим до костей холодом, с агорафобией, вызванной пребыванием на открытой всем ветрам поверхности планеты, и с таким количеством мелких физических неудобств, что они любого могли свести с ума.
   Мало того: Аксель заявил ей, что сегодня ночью будет дождь. «А это больно?» - спросила она. При одной мысли о бесконечных крохотных водных снарядах, которые будут бомбардировать ее с высоты десять тысяч метров, Марию бросило в дрожь. Самого Акселя это, похоже, не волновало. Хотя, наверное, он просто красовался перед ней.
   Мария покрепче запахнула тяжелую, неудобную одежду, которую Каландрия стащила для нее вчера. Марию учили, что изначально одежда служила средством прикрытия наготы в сексуальном смысле, однако люди, которые ее просвещали, выросли, как и она сама, в окружающей среде с идеальным климатом и гигиеническим контролем. Сейчас Мария ни за какие коврижки не рассталась бы со своей неуклюжей одеждой, потому что та помогала ей сохранять хоть какое-то тепло.
   Спор у костра снова вернулся к тому, продолжать ли им попытки остановить Армигера или же постараться бежать с планеты. Аксель хотел послать с помощью имплантатов сигнал другим кораблям, которые могли находиться в системе; Каландрия категорически настаивала на радиомолчании. Похоже, она боялась привлечь внимание Ветров. И тем не менее именно она предлагала сразиться с Армигером, который, по словам Акселя, возможно, укрылся за стенами осажденной крепости. Они спорили, спорили и никак не могли прийти к согласию.
   Аксель по дороге рассказал Марии об Армигере, хотя при этом старался не распространяться о степени их с Каландрией вмешательства во внутренние дела планеты. Тень на плетень наводил, не иначе. Похоже, генерал Армигер был полубогом из внешнего мира, а юноша по имени Джордан Масон каким-то образом мог видеть его глазами.
   - Я слышала о войне с 3340, - сказала Мария. - Значит, Армигер действительно прислужник этого монстра?
   Аксель кивнул.
   - Причем дьявольски опасный. 3340 развращал целые солнечные системы. Он соблазнял людей, предлагая им бессмертие и почти безграничные возможности, - добавил он, взглянув на Каландрию Мэй. - Однако потом поглощал эти новые личности целиком, растворяя их в себе. Армигер, похоже, одна из его ранних жертв.
   Значит, он когда-то был человеком? Марию эта мысль и удивила, и обеспокоила.
   - Если даже и был, от него как от личности ничего не осталось, - сказала Каландрия. Она обхватила себя руками, глядя на огонь костра. - 3340 поглотил миллионы личностей, а потом перемешал их и переделал их сознание так, как ему было выгоднее. Все, кого он поглотил, стали частью единой сущности. Быть может, 3340 создали инопланетяне, хотя он утверждал, что создал себя сам.
   - Наш работодатель Хронос утверждает то же самое, - скептически хмыкнул Аксель. - Хронос - бывший человек, который перестроил себя на генетическом уровне и превратил в бога. Ему несколько столетий. Мы до сих пор расхлебываем последствия его войны с 3340.
   Мария изумленно покачала головой.
   - Я никогда не видела богов… если не считать Лебедей. - Она задумчиво ковырнула пожелтелую траву у костра. - Ветры - тоже своего рода боги, только ущербные. Они все осознают, но далеко не все понимают. Вот в чем трагедия.
   - Они не боги, - со злостью воскликнула Каландрия, - а просто машины. Идиотские механизмы. Это видно по всему, что они делают.
   - А что, по-твоему, они делают? - спросила Мария.
   - Она имеет в виду Небесные Крюки, - сказал Аксель. - Они вели себя как взбесившиеся портовые роботы. Насколько мы можем судить, они и есть роботы - большие аэростаты, перевозящие грузы, необходимые для терраформирования.
   Мария кивнула. Они видели сегодня блуждающую луну, как называли ее местные. Та медленно двигалась по небу, как настоящая луна, только с севера на юг, алея в лучах заката. Мария чуть не заплакала при мысли о том, что ничего бы этого не увидела, останься она на орбите. Пребывание на Вентусе вызывало в ней массу эмоций, она даже сама не понимала почему. Мария знала лишь, что стала чрезвычайно чувствительной.
   Она посмотрела поверх костра на Каландрию Мэй. Наемница ответила ей ровным немигающим взглядом. Так, подумалось Марии, смотрят проститутки и нищие - вызывающим взглядом эмоционально ущербных людей. Мария никак не могла раскусить эту женщину. Она обладала массой талантов - и в то же время легко раздражалась. С какой стати ей приспичило спорить ночью о том, боги Ветры или нет?
   - Ветры повсюду, - сказала Мария, внимательно наблюдая за Каландрией. - В воздухе, в камнях, в почве, в воде. Они не просто там сидят - они все время работают. Жизнь на Вентусе создана искусственным путем. Тысячу лет назад здесь не было ничего живого. Наши предки послали сюда семена Ветров на медленном субсветовом корабле. Семена проросли и превратили мертвую планету в живую. Бездумные механизмы не смогли бы этого сделать.
   - Но они не узнали людей, кбгда те прибыли, чтобы колонизировать Вентус, - возразила Каландрия. - Когда колонисты приземлились, Ветры не поняли, что это за существа. Людей оставили в живых, поскольку, как организмы, они соответствовали искусственной экологии; они заполнили нишу, как и было предусмотрено. Но их машины казались Ветрам какой-то заразой, и поэтому они уничтожили все компьютеры, радио, нагревательные приборы и станки. Ветры отбросили людей в каменный век. Прошла тысяча лет - а люди и поныне топчутся на месте в пределах, дозволенных Ветрами. - Каландрия грустно покачала головой. - Ветры не могут обладать сознанием. Они действуют как своего рода глобальная иммунная система, очищающая планету от потенциальной инфекции вроде нас или Армигера.
   Мария открыла было рот, но Каландрия ее опередила.
   - Именно поэтому Армигер мог бы взять над ними верх. Их то ли обезглавили, то ли создали безмозглыми. В дизайне Вентуса изначально кроется какой-то порок. И Армигер решил этим воспользоваться.
   - Исключено, - покачала головой Мария. - Ему пришлось бы перепрограммировать каждую пылинку на планете. Но если бы даже он мог это сделать, Ветры - разумные существа. Они не дали бы ему зайти слишком далеко.
   - Ты думаешь, он безопасен?- резко спросила Каландрия и встала. - Ты так очарована своими прекрасными нанотехнологическими штучками, что даже не понимаешь, что на свете есть вещи куда более тонкие!
   - Я не утверждала…
   - Эта система не имеет ничего общего с настоящими богами! - сказала Каландрия. - 3340 говорил мне, что даже его мысли -наделенные сознанием сущности. Мыслящие мысли! - Она горько рассмеялась. - Тридцать три сорок был как целая цивилизация - целый вид - в одном теле. С историей, а не просто воспоминаниями. Он мог сотворить такую планету, как Вентус, за один день!.. Кстати, откуда нам знать: а может, именно он внес поправки в программу Ветров? Он мог это сделать тысячу лет назад - так сказать, посеять зерно, чтобы затем вернуться и собрать урожай. Но не успел, поскольку его отвлекла другая планета. Хсинг был куда более интересной игрушкой. Тем не менее он послал сюда Армигера. Откуда нам знать: а вдруг Армигер - семя воскрешения? Быть может, он намеревается превратить планету в гигантскую машину для воссоздания 3340? Это ему по силам. Ваши драгоценные Ветры в подметки Армигеру не годятся!
   Она отвернулась и пошла по траве. Мария посмотрела на Акселя.
   - Ну-ну… - промолвила она.
   Аксель проводил удаляющийся силуэт Каландрии долгим взглядом. Затем усмехнулся и повернулся к Марии.
   - Ты наступила на больную мозоль.
   - Я вижу.
   - Мы отправились на Хсинг, чтобы уничтожить 3340. С помощью Хроноса и при поддержке Архипелага.
   Аксель рассказал историю о том, как Каландрия победила 3340, добровольно став его рабой. Когда он закончил, Мария грустно покачала головой.
   Потом она заерзала, чувствуя, как занемела спина от сидения на жестком бревне. Трудно привыкнуть к физическим неудобствам.
   - И тем не менее насчет Ветров она не права.
   - Не дави на нее, - посоветовал Аксель. - К тому же сколько мы тут живем, нам ни разу не пришлось видеть свидетельства разумности Ветров. Кое-кто из них, морфы, например, может, и разумны. Насчет Лебедей Диадемы я не знаю. - Он, поежившись, взглянул наверх. - Но в целом? Нет, это просто планетарная иммунная система, как сказала Мэй.
   - Если Вентус не говорил с вами, - возразила Мария, - то лишь потому, что он вас не замечает: Не забывай: я изучаю эту планету, я знаю о ней больше, чем ты.
   - Ты не была здесь, - спокойно произнес Аксель. - Ты никогда не видела ее вблизи/Сейчас ты здесь. Неужели ты думаешь, что она разумна?
   Он махнул в сторону примятой травы.
   - Я не знаю, что ты видишь, когда смотришь на нее, - сказала Мария. - Быть может, это оттого, что ты жил на планетах, где жизнь просто есть,как на Земле. Где ничто ее не поддерживает. Но здесь все вокруг нас создано искусственным путем, Аксель. Этой почве, - она ковырнула землю ногой, - быть может, тысяча лет. И каждая крупица создана Ветрами. Вот трава. Я знаю, что она похожа на земную: травинки разной высоты, растет на косогоре то реже, то гуще. Возможно, в последние несколько веков развитие жизни достигло такого уровня, что ей позволено распространяться самой. Но я сомневаюсь. Трава была посажена искусственно, с помощью нанотехнологии. Посмотри на облака! Они похожи на облака, которые я видела в видеофильмах о Земле. Но если бы Ветры в эту самую минуту не лепили их, ты думаешь, они бы выглядели так? Вентус не похож на Землю, Аксель! У его солнца другая температура, другой размер, строение коры планеты другое, и поэтому баланс минералов в океанах тоже совершенно другой. Вернее, былдругой. А в результате и атмосфера, и ее естественная плотность тоже сильно отличаются от земной. Эта погода неестественна. - Мария подняла руку навстречу легкому ветерку. - Воздух создали Ветры, Аксель, и они должны продолжать его делать. В тот момент, когда они перестанут работать, планета вернется в первоначальное состояние, потому что здесь нет естественного равновесия. Оно поддерживается искусственно. Надеюсь, ты не думаешь, что распространение насекомых, мышей и птиц происходит естественным путем? Оно планируется и контролируется Ветрами на каждом квадратном метре планеты. Часть из них выходит из-под контроля, угрожая местному и глобальному равновесию. Ветры же постоянно поддерживают его, усиленно размышляя о том, как сохранить планету похожей на Землю. Именно для этого мы их создали. Аксель покачал головой:
   - Вот именно! Это сложная, но тем не менее всего лишь большая машина.
   - Ты наверняка спрашивал себя, почему Ветры не признают людей, верно?
   - В чем порок системы? Да здесь целые религии пытаются ответить на этот вопрос! - Аксель рассмеялся. - А ты думаешь, что знаешь?
   - Я думаю, что знаю, как это узнать. Послушай! Ты докладывал нам, еще до инцидента с Небесными Крюками, что ревизор Туркарет утверждал, будто он способен слышать голоса Ветров.
   - Он не утверждал!- возмутился Аксель. - Он действительно их слышал.
   - Мы слышали о таких людях, - кивнула Мария, - однако у нас никогда не было возможности это проверить. Если бы нам удалось исследовать одного из них, я уверена, мы нашли бы разгадку.
   - Очень жаль, но Туркарет мертв, - коротко хохотнул Аксель.
   - Не думаю, что это проблема, - вкрадчиво пропела Мария. - Во всяком случае, пока от него остались какие-то частички…
   Она услышала шорох травы. Каландрия возвращалась. Мария увидела ее глаза, блестящие во тьме, как два уголька, и поежилась.
   - Мы пойдем искать Армигера, - заявила Каландрия. - Это наш долг.
   - Нет, - сказал Аксель. - Мы можем вернуться с подкреплением. Я буду сигналить кораблям, Каландрия. Ты не в силах мне помешать.
   В воздухе повисла тишина. Потом Каландрия пожала плечами.
   - Ты прав. Помешать я тебе не могу.
   Атмосфера вокруг костра внезапно накалилась. Мария быстро встала.
   - Я, пожалуй, лягу спать, - сказала она, улыбаясь им обоим.
   Каландрия кивнула. Ее идеальное лицо в отсветах костра казалось высеченным из камня. Когда Мария встала на колени и приготовила себе ложе, ей все еще казалось, что она чувствует взгляд наемницы на своей спине.
   Марии снился дом. За окном виднелись плавные изгибы пейзажа Завета, ее родной колонии-цилиндра. По тысяче озер и прудов струился солнечный свет, превращая холмы и города в прозрачное кружево и подсвечивая спиральные облака в центре цилиндра. Как всегда, между поверхностью и облаками парили тысячи крылатых женских фигур.
   Она вдохнула теплый медовый воздух, чувствуя, как он обволакивает ее члены нежнее любой ткани, и прошла через анфиладу комнат в апартаменты родителей. Ее семья была ^-здесь, она это знала, только до их комнаты еще не дошла. И тут она увидела в собственной спальне дверь, которой раньше никогда не замечала.
   Мария отворила дверь и ахнула, очутившись в гигантской библиотеке. Тут были бумажные книги - она узнала их, поскольку держала пару раз в руках, когда училась, ощущая невообразимую древность и достоинство докосмических знаний. Именно чувство собственного достоинства древних и побудило ее заняться антропологией.
   Тысячи и тысячи книг, стоявших рядами на полках, которые уходили ввысь, к неразличимому за далью потолку…
   Мария с благоговением шла между ними. Она споткнулась и перевернула столик. Эхо от его падения все длилось и длилось, почти осязаемо вползая в каждую, даже самую дальнюю, щелку между томами. Когда оно наконец замерло, Мария услышала нарастающий рокот, словно книги пробудились от дремоты.
   - Это все ты! - сказал кто-то.
   - Что?.. - дрожащим голосом спросила Мария.
   - Ты должна сделать выбор. Ты разбудила нас. Теперь ты должна сказать, хочешь ли ты, чтобы мы стали частью тебя, твоей памяти, или же хочешь, чтобы мы стали людьми, с которыми ты сможешь говорить.