Шумил Павел. Давно забытая планета

   — Она жива, Скар.
   — Ты не знаешь! Она утром бешеный сок пробовала! Понимаешь? Ей баба Кэти дала. Понимаешь, что она наделала!
   — Перестань ныть, у нас еще часа три есть.
   — Да что можно сделать за три часа? За три часа галопом не доскачешь!
   — У меня одна сумасшедшая мысль появилась. Когда совсем плохо станет, дадим ей бешеный сок.
   — Второй раз? От этого здоровый помрет!
   — Может, и помрет, но не сразу. Отсрочку получим. Потом еще раз дадим. Хуже, чем сейчас все равно не будет. Нам что главное — доехать. Черная Птица — Властелин Смерти. Захочет — возьмет жизнь, не захочет — не возьмет. А не возьмет, так Хартахана жить будет, хоть ведро этой отравы выпьет. Что ты размяк, как баба? Ты вождь клана! Ну о чем ты думаешь?
   — Ты когда-нибудь видел рассвет над Фудзи?

СЭКОНД. ДРАКОН

   — Мы по бережку идем,
   Песню солнышку поем!
   Ай-да-да ай-да,
   Ай-да-да ай-да,
   Песню солнышку поем!

Э-эй у-ухнем!

 
   — Господин, отдохни, ты устал.
   — До леса дотащу, там отдохну. Э-эй у-хнем! Еще разик, еще раз!
   — А через лес как?
   — По воздуху.
   — Такую тяжелую! А сумеешь?
   — Сумею. Если озверин приму. Шутка.
   Вот и лес. Сбрасываю с плеча лямку, оглядываюсь. До горизонта тянется ровный след. Из аэродинамического конуса получились неплохие сани для нуль-т камеры. Теперь я должен совершить героический поступок: пронести по воздуху одну тонну груза на пять километров. Неужели я это сделаю?
   — Жди меня здесь. Если кто появится, прячься в лесу и вызывай меня по коммуникатору.
   — Не беспокойся за меня, господин.
   Взлетаю повыше, намечаю ориентиры. Сажусь, последний раз проверяю крепление веревок.
   — От винта-а!!! — со всей силы бью крыльями, отрываю от земли эту страшную тяжесть, перехожу в горизонтальный полет с набором высоты. Уголек сказала — тонна. Тут, наверное, не меньше полутора. Стена леса стремительно приближается, а высоты все еще нет. Беру правее, там деревья ниже, и все-таки задеваю камерой за верхушки. Неважно, проехали. Скорость уже под двести километров в час. Запаса высоты — никакого. Полторы минуты продержаться, только полторы минуты! Прямо по курсу — высокое дерево. Реву, остервенело бью крыльями и каким-то чудом проскакиваю над его вершиной. Теперь запас высоты есть! Пять метров! Что такое? Мне кажется, или камера на самом деле потяжелела? Держать высоту! Держи, сукин сын! Дракон ты, или курица! Вот он, шаттл, виден уже. Тормозить надо!
   Сел… Кровь грохочет в ушах, крыльев не чувствую. Ложусь на землю. Скаковых лошадей после забега выгуливают. Наверно, не зря. Неважно. Я дракон. Если что, заживет все как на собаке. Твое счастье, зеленый, чешуйчатый, что приземлиться сумел, камеру не помял. Хоть бы прорепетировал сначала. Понял теперь, в кого Сэм характером пошел?
   — Коша, прости меня, я невовремя.
   Оглядываюсь. Из камеры выходит Лира, да еще в доспехах. С багажом. Сто кг с гаком. Значит, не показалось, что камера тяжелее стала. Закрываю глаза. Вижу очень красивые цветные пятна.
   — Коша, тебе плохо?
   — Устал. Проверь, как там ребята в биованнах.
   Лира говорит что-то в коммуникатор и скрывается в шаттле. Из камеры, как из волшебной шкатулки, лезут и лезут киберы. Больше сотни. Потом начинают поступать инструмент и материалы.
   — Эй, парень, — подзываю одного из киберов, — здесь, в двухстах метрах вокруг шаттла зона музея. Начинайте строительство базы за пределами зоны музея.
   — Информация принята, — отвечает кибер и убегает к своим.
   Из шаттла выходит Лира.
   — Они все через сутки выходят. Сандра задала, чтобы все одновременно. я не стала менять. А где Ветка?

СЭКОНД. ФОРТ

   Уголек на бреющем прошла над поселком. Со всех сторожевых вышек раздались трубные сигналы. Главная улица моментально вымерла. Уголек набрала высоту. Поля тоже опустели. Нигде никого. Только на вышках часовые кричат что-то непонятное. Уголек вновь снизилась, прошла над главной улицей поселка. Какая-то женщина билась, прикованная наручниками к кольцу на вершине столба. Уголек расправила крылья и плавно опустилась на биогравах рядом с женщиной. Та закатила глаза и обвисла на цепях. Уголек включила мегафон.
   — Сандра! Я прилетела за тобой! Выходи! — загремел над поселком ее голос. Где-то заплакал ребенок.
   — Скар! Ты здесь? Выходи, пока я не разозлилась!
   Невдалеке хлопнула дверь. Молодая широкоплечая женщина вышла на улицу, огляделась и скованной походкой, до крови закусив губу, направилась к Угольку. Было видно, что идет она, пересиливая себя. Уголек выключила мегафон, развернула крылья. Она никому бы не созналась, но в эту минуту ей стало страшно. Женщина шла на нее как на танк с последней гранатой. Не доходя трех метров остановилась.
   — Хартахана поехала к тебе. Она сказала, что ты можешь спасти Волю. Но ты прилетела сюда. Тебя там нет. Кто же Волю спасет? — с отчаянием спросила женщина.
   — Кто такая Хартахана?
   — Хартахана воин. Она вызвала Свинтуса на поединок и дралась с ним за Волю.
   — А кто такая Воля?
   — Воля — моя названная сестра. Спаси ее, Черная Птица.
   — Имя Скар тебе знакомо?
   — Это мой хозяин.
   — Где он?
   — Он вместе с Хартаханой повез Волю к тебе.
   — Вот как! А о девушке по имени Сандра ты слышала?
   — Это Хартахана. Санди Хартахана, я о ней говорю.
   — Что же ты мне голову морочила! Куда они поехали? Когда выехали?
   — Туда, — женщина показала рукой. — Третьего дня выехали.
   — Ах, черт! Разъехались. Садись на меня, будешь показывать дорогу.
   — Черная Птица, ты заберешь мою душу?
   — Вместе с телом и бестолковой головой. Залезай быстрей. Да не сюда, на шею садись. Держись крепче.
   Уголек набрала высоту, легла на курс. Женщина распласталась на ней, вцепившись в шею.
   — Тебя как зовут?
   — Птица.
   — Птица, а высоты боишься.
   — Я не боюсь. Мне страшно.
   — Интересная мысль. Мастеру расскажу, он над ней два дня думать будет. А меня зовут Уголек.

СЭКОНД. ШАТТЛ

   Сообщение от Уголька. Сандра с целой толпой народа движется к шаттлу. Везут больную девушку. Сандра тоже больна. Какой-то детской хворобой. Свинкой, что-ли? Я других не помню. Непонятным образом они проскочили мимо ежиков. Уголек с воздуха их тоже не заметила. Кора дает приказ шеренге ежиков перестроиться и двигаться назад. Теперь между ежиками 30 метров, а ширина полосы поиска — три километра. Изменилось и задание — искать не следы, оставленные Сандрой, а людей или всадников, поэтому ежики двигаются на максимальной скорости. Уголек допрашивает своего респондента, я слушаю по радио. У Сандры появилась то ли фамилия, то ли прозвище — Хартахана. Это что же такое надо совершить, чтоб тебя прозвали стихийным бедствием? Спрашиваю Уголька, та — своего респондента. Респондент не знает. В поселке она человек новый. Социальный статус Сандры неясен. Все говорит за то, что она рабыня Скара. Сандра и сама этого не отрицает. Но ведет себя как воин. С ней советуются, ее слушают уважаемые люди. Носит оружие, командует женщинами и даже вызывает воинов на поединок. При всем желании не могу представить Сандру в роли командира. Она, хоть и выросла в Европе, японка до мозга костей. Ходит на полшага позади мужчины, прежде, чем приказать, четыре раза извинится. Ее так мама воспитала.
   С помощью ломика и двух киберов мне удалось открыть грузовой люк. Вошел в грузовой отсек. Осмотрел кабины нуль-т. Одна, с промятой внутрь стенкой, в удовлетворительном состоянии. Послал киберов на орбитальную за аккумулятором. Подключил аккумулятор и отправил воздух из камеры на орбитальную. Там, где стенка была вмята внутрь, образовалась дыра. Приказал киберам приварить снаружи металлический лист и залить пространство между старой и новой стенками пластиком. Теперь на Сэконде две камеры: малая и средняя. Сообщил компьютеру орбитальной, что может использовать обе. Тут же из камеры вылез кибер с унитазом в манипуляторах и побежал по своим делам. Я понял, что началось строительство базы. Что бы люди не строили, первым возводят туалет. Так было, так есть, так будет. Аминь. Хотел посмотреть на дисплей медицинского модуля, но не удалось. Коридор там слишком узкий. Вызвал через коммуникатор очков Анну. Компьютеры разыскали ее в Риме. Спросил, чем кончился визит комиссии. Анна говорит, что довольна. (По виду не сказал бы) Темп предвыборной кампании сорван, но это мало кого волнует. Синод делит Сэконд. Создаются новые управляющие структуры, институты, открывается огромное количество вакансий. У Анны не хватает подготовленных людей, поэтому она всячески тормозит процесс. Своими действиями Анна приобрела вес и авторитет в стане стабилистов. Это называется диалектика в действии. Единство и борьба противоположностей! Ежесуточно Анна направляет бывшим членам комиссии отчет о ходе спасательной операции на Сэконде. Утверждает, что это поддерживает в них дух единства и приобщенности к общему делу. Перевоспитывает, одним словом.
   В самый разгар беседы к нам подключается Кора и сообщает, что ежики обнаружили всадников. Судя по их переговорам, Сандра в очень тяжелом состоянии. Ее поддерживают каким-то мощным стимулятором. Уголек уже вышла на курс перехвата.
   Выбегаю наружу и бегаю вокруг шаттла. Прошу Лиру проверить медицинский блок, но тут из шаттла выходят шесть человек в белых халатах. Двое раскладывают на земле носилки. Ветка заражается общим волнением. Пристает ко мне и просит объяснить, что происходит. Вызываю на связь компьютер в очках Уголька и переключаю дисплей в своих очках на картинку с ее передатчиков. Теперь я вижу то же самое, что и она. Приказываю киберам установить большой экран, чтобы всем было видно. Как раз вовремя. Уголек обогнала людей метров на двести и приземлилась у них на дороге. Спрашиваю, что она собирается делать. Говорит, что сейчас увижу, включает подсветку очков и мегафон под нижней челюстью.

СЭКОНД. УГОЛЕК

   Проехав седловину между двух холмов маленький отряд замер. Буквально в десяти метрах перед ними стояло кошмарное чудовище. Черное, как смоль, покрытое чешуей, с огромными, пылающими красным светом глазами и ужасной пастью. Чудовище развернуло и медленно сложило крылья. Но самым поразительным было то, что рядом с ним стояла Птица.
   — Хозяин, — сказала она, — Черная Птица прилетела за Сандрой. А еще она обещала спасти Волю.
   Лошак захрипел, но Скар дернул поводья, сжал ему бока коленями. Меч сам прыгнул в руку. Хотя драться с таким чудовищем, придерживая одной рукой девушку, было бессмысленно. Воля соскользнула с седла и, как сомнамбула, мелкими шагами пошла к чудовищу.
   — Стой! — крикнул Скар. — Это не та Черная Птица! Я не знаю, кто это, но нам нужна не она!
   — Я знаю, вам нужен шаттл. Я отнесу туда Сандру и Волю, — голос чудовища гремел так, что было больно ушам. Казалось, от него пригибается трава к земле.
   — Кто ты, и что тебе от нас надо?
   — Я дракона. Можешь звать меня Уголек. Я прилетела за Сандрой.
   Голос бил по ушам, сбивал мысли. Скар лихорадочно думал. Это не Черная Птица, это та дракониха, о которой рассказывала Санди после Игры. Выходит, правду говорила. И чешуйка настоящая. Санди говорила ведь, что ее будут искать драконы. Она даже настоящие имена называла. Вспомнил — Берта! В сагах любой дракон повинуется тому, кто назовет его настоящее имя. Терять все равно нечего, почему бы и…
   Скар выпрямился в седле, высоко поднял меч.
   — Твоим настоящим именем приказываю! Повинуйся мне, Берта!
   Дракона озадаченно поскребла подбородок. Казалось, она к чему-то прислушивается. Она и на самом деле прислушивалась. «Подыграй ему! Сделай вид, что ты дракон из сказок!» — доносился из наушников голос Мастера.
   — Откуда ты узнал мое имя? — спросила она обычным, тихим человеческим голосом.
   — Неважно. Я назвал его, и ты должна мне повиноваться.
   — Уголек, они же к нам едут! Подыграй, сделай человеку приятное,
   — звучало из наушников.
   Уголек села на задние лапы, выгнула хвост на манер носика чайника, подняла передние как собачка, которая служит.
   — Слушаю и повинуюсь, о назвавший мое настоящее имя.
   Скар страшно удивился, но постарался не подать вида. Он не верил в сказки о драконах, еще меньше верил, что произнесенное вслух слово может подчинить чудовище человеку. Нужно было так много осмыслить. Почему Птица называла дракона Черной Птицей? Может, драконы и Черная Птица — одно и то же? Как невовремя Сандра ушла в нуль. Единственная, кто имел с ними дело. Невероятно, но вот он, живой дракон, ждет приказов. Черный. Умник говорил, что в основе любой саги, любой легенды или былины лежат действительные события.
   — Э-эй, во-ин! Мне долго так стоять? — поинтересовалась Уголек.
   Скар потряс головой, оглянулся на Барсученка и Следа. Вид друзей, восхищение в их глазах придало ему уверенности.
   — Садись как удобнее. Ты можешь исцелить Хартахану?
   — Могу, но не здесь, воин. Ее нужно отвезти к шаттлу. И чем скорей, тем лучше.
   — Ты ей веришь? — спросил из-за спины След.
   — Не знаю. Санди то же самое говорила.
   Скар с недоверием посмотрел на Уголька.
   — Ты можешь перенести нас всех вместе с лошаками к этому… шатлу?
   — Да ты что, парень, с дуба рухнул? Я тебе не грузовой вертолет. Тут сто км с гаком. Четырех человек могу, но не больше. И без лошадей.
   Скар помрачнел. Вот этим сказка и отличается от реальной жизни. В сказках стоит только уйти в нуль, и ты уже на краю света. Быстрей, чем глазом моргнешь. Да, а глаза-то у драконихи погасли. Больше не светятся. И не красные они, а зеленые.
   — Ты с Хартаханой и Барсученок с Волей — как раз четыре человека. А я с лошаками останусь. — предложил След. — Завтра подъеду.
   — Спасибо. И присмотри за Птицей.
   — Ты хочешь лететь на драконе? — изумился Барсученок. — Жить надоело?
   — Птица летала, ничего с ней не случилось.
   — Дык, на то она и Птица, — неуверенно вымолвил Барсученок. — А я высоты боюсь.
   — Я тоже боюсь. Но это последняя надежда. Иначе не довезем Санди, не успеем.
   Уголек легла на землю. Первой посадили Волю, за ней сел Барсученок, принял Сандру. Последним сел Скар. Сандра все еще не очнулась, но дыхание было ровным и глубоким.
   — Все сели? Птица, отойди, крылом зашибу. Держитесь крепче, стартуем! — Уголек разбежалась как самолет, из пижонства оторвавшись от земли на биогравах, и лишь на высоте пяти метров заработала крыльями, быстро и мощно.
   — Вперед, воины, и о нас сложат песни! — донесся до Следа ее ликующий голос.

СЭКОНД. ШАТТЛ

   Уголек в десяти минутах лета от нас. На поверхности Сэконда уже около двадцати землян. Если они думают, что смогут пообедать на Сэконде, а к ужину вернуться на Землю, то глубоко ошибаются. Я установил карантин. Чтобы вернуться, им придется пройти несколько не очень приятных процедур обеззараживания. И так будет продолжаться, пока мы не соберем информацию обо всех местных микроорганизмах. С земными микробами система жизнеобеспечения орбитальной справляется в автоматическом режиме, но от местных можно ждать любой гадости. Черт! Когда научусь думать до, а не после! Первую четверку киберов зарубили мечами отнюдь не микроорганизмы.
   Связываюсь с главным компьютером орбитальной, даю задание установить вокруг строящейся базы охранные системы. А пока их нет, приказываю спустить на поверхность всех ежиков-разведчиков, организовать патрулирование.
   Уголек уже показалась из-за леса. Планирует со снижением, закладывает красивый вираж над шаттлом, гасит скорость и вертикально опускается на биогравах. Красиво это у нее получается. Надо будет мне тоже так научиться.
   Лира, все еще в своих черных доспехах, но без шлема, бросается к Угольку. За ней спешат санитары с носилками. Уголек ложится на брюхо.
   — Стойте! — кричит парень, который сидит на Угольке последним. — Кто из вас Сэм?
   — Нету здесь Сэма. Завтра будет, — объясняет Лира и пытается стащить со спины Уголька Сандру. Парень отталкивает ее, выхватывает меч.
   — Отойди! Не отдам!
   В следующую секунду меч летит в одну сторону, парень в другую. Лира подхватывает Сандру на руки и спешит к люку шаттла. За ней семенят санитары с носилками, что-то кричат на ходу. Я подхожу ближе и как бы случайно наступаю на меч. Парень вскакивает на ноги, хочет бежать за Лирой, но Уголек обхватывает его хвостом за талию.
   — Ты, воин, ее лучше не раздражай. Это леди Тэрибл. Ей едва четырнадцать исполнилось, когда она сотней таких, как ты, командовала.
   — Матриархат! — в ужасе шепчет второй парнишка, который все еще сидит на спине Уголька.
   Надо же, какие слова знает! Видать, начитанный.
   Санитары наконец-то догоняют Лиру, кладут Сандру на носилки, профессионально и быстро раздевают. Уносят в шаттл. Три других санитара пытаются раздеть, срезать бинты и уложить на носилки вторую девушку. Никак не могут снять железный ошейник. Девушка позволила себя раздеть, но с ошейником расставаться не хочет. Подхожу к ней.
   — Не бойся, глупенькая, никуда от тебя ошейник не убежит. Завтра снова оденешь. А туда, — киваю на шаттл, — надо идти в чем мать родила.
   Начитанный парнишка снимает ошейник, прячет за пазуху. Шепчет что-то на ухо девушке. Санитары кладут ее на носилки, накрывают одеялом, несут в шаттл. Парнишка идет рядом. Так и скрываются вместе в шаттле. Увидев, что его друг вошел внутрь, первый парень выходит из столбняка и бежит к люку. Но навстречу уже выходят Лира и первая пара санитаров с пустыми носилками. В руках у Лиры узелок с одеждой Сандры.
   — Коша, смотри, — Лира поднимает за веревочку мою чешуйку. Парень выхватывает чешуйку и прячет за пазуху.
   — Держи, — Лира протягивает ему узелок с одеждой. — Береги чешуйку. Санди ей очень дорожит.
   Я поднимаю с земли меч и протягиваю парню. Тот машинально вкладывает его в ножны. Он растерян. Не знает, как себя вести. Не понял еще, что радостное возбуждение, которое он чувствует — это не его, это мое настроение.
   — Тебя как зовут? — спрашивает Лира.
   — Скар. Что будет с Хартаханой?
   — Скоро узнаем. Подожди десять минут.
   — Она не умрет?
   — Ну конечно же нет! Ты не бойся, если в биованну живая попала, то уже не умрет. Через день-два здоровая вылезет.
   — Успели. — На лице парня появляется счастливая, довольно глупая улыбка.
   — Скар, ты кем Сандре приходишься? — спрашиваю я.
   — Я предлагал ей ошейник.
   — Жених, значит, — Лира задумывается. — Ты пока не уходи далеко, я сейчас распоряжусь насчет обеда.
   Скар кивает ей, идет к Угольку, достает меч, салютует.
   — Я, знающий твое настоящее имя, отпускаю тебя на волю. Никогда мои уста не произнесут его вновь.
   — Вот спасибо, дорогой! Дай я тебя в носик поцелую! — дурачится Уголек и облизывает ему физиономию. Тайком показываю ей кулак. Лира смеется, толкает меня локтем в бок и подмигивает.

СЭКОНД. СЛЕД

   — … объединиться с хорцами? А ошейник мне даст?
   — Мужчина двух ошейников не дарит.
   — Ну и не дождется! Я лучше в колодце утоплюсь!
   След пришпорил коня и выехал вперед.
   — Господин, ты сам подумай. Все наши девушки будут в ошейниках, а я, дочь вождя клана — простая рабыня. Чтоб они мной командовали? Ты думаешь, у меня гордости нет?
   — Тоже мне клан. Старики да дети. Четыре воина всего.
   — У Лося не больше. А вы — вообще не клан!
   — Мы сильней любого клана.
   — Хартахана тоже так говорит.
   Некоторое время ехали молча.
   — Господин, это твой ошейник был на Воле.
   — Нет. Барсученка.
   — Правда!
   След наклонился с седла, сорвал и задумчиво пожевал травинку.
   — Когда мы вдвоем, не зови меня господином. Я этого не люблю.
   — След, у тебя ошейник с собой? — изменившимся голосом спросила Птица.
   — Я не таскаю с собой ненужные вещи.
   — Жаль. Он бы тебе сейчас пригодился. Не делай резких движений и посмотри налево.
   След медленно повернулся и остановил коня. Два человека целились в него из лука. Справа раздвинулись кусты и вышел еще один.
   — Привет, парни! — радостно крикнула Птица. — Вы луки уберите. Здесь стрелять не в кого. Как я по вам соскучилась! След, знакомься. Это мой братишка. Справа — брат Воли. А это — Клоп. Мужики, это След.
   — Отойди в сторонку, сестренка.
   — Храп, ты что! Я же сказала, это След.
   — А я не слышал. Это четыре лошака. Они нам нужны.
   — Ты моего лошака заберешь? Клоп, ты отнимешь лошака у Хартаханы? А ты, Короб? Еще час назад на этом лошаке ехала Воля. Ей что, назад пешком идти?
   — Это лошак Барсученка.
   — Воля носит ошейник Барсученка.
   — А где твой ошейник, сестренка?
   — Мне он не нужен. Где ты видел воина в ошейнике?
   Хорцы переглянулись и рассмеялись. Напряжение немного спало. Пока Птица говорила, След неспеша спустился с седла и встал между двумя лошаками, прикрываясь их телами.
   — Клоп, скажи им, ты видел на Хартахане ошейник? Он у нее под подушкой лежит, я сама видела. Спроси у своей жены, Хартахана его ни разу не одела.
   — Воин оружие носит, сестренка.
   Птица задрала кожаную юбку и вытащила откуда-то тяжелый метательный нож. Подбросила на ладони и перехватила за лезвие.
   — Ребята, где След? — закричал Короб. В эту же секунду След вынырнул из кустов у него за спиной, схватил за волосы, прижал к горлу клинок.
   — Не надо, След! — закричала Птица. — Не надо!
   — И я говорю — не надо, — ответил он. Мы к вам, ребята, с миром приехали. А вы — озоровать. Положите луки, или ему не жить.
   Птица подошла к ним, взяла из пальцев Короба лук, бросила на землю. Отвела руку с ножем от его горла. След отпустил паренька, похлопал по плечу. Тот покрутил головой, проверяя, в порядке ли шея.
   Птица направилась к брату, отодвинула рукой все еще натянутый лук, обняла его.
   — Спасибо, что не стал стрелять, братишка.
   Клоп понял, что глупо стоять с натянутым луком, убрал стрелу в колчан.
   — Ой, парни, со мной сегодня такое было! Ни за что не поверите! Я на Черной Птице летала! Можете у Следа спросить. Страху натерпелась!
   — Это еще вопрос, на ком ты летала, — уточнил След. Хорцы разинули рты.
   — Как это, на ком! — возмутилась Птица.
   — Одна Черная Птица — та, которая Хартахану принесла. Куда мы едем. Она мертвая. Скар думает, что она поддельная, из железа и камня. А вторая — та, которая тебя несла. Она живая, но говорит, что не птица, а дракона. У птицы две ноги, а у нее — четыре.
   — Неправда. У нее две ноги и две руки. А на пальцах ногтей нет.
   — Какие пальцы? Когти длинней моего кинжала!
   — Сестренка, толком расскажи, — Про стычку уже все забыли. След, однако, стоял так, чтоб видеть всех сразу.
   — А я что делаю. Хартахана заболела, и Черная Птица за ней прилетела. А Хартаханы уже в форте нет. Она Волю к ней лечить повезла. Тогда Черная Птица говорит мне: «Садись, дорогу показывай». А сама дорогу лучше меня знает.
   — Как ты сказала? — перебил След. — Сама дорогу знает?
   — Честное слово. Она даже слышала, о чем вы говорили. И у меня спрашивала, что непонятно. Мы бешеный сок бешеным соком зовем, а она — по другому. Как-то на «сти». Я не запомнила.
   — Зачем же она тебя взяла, если сама дорогу знает?
   — Я не знаю, — растерялась Птица.
   След задумался.
   — Мужики, сюда слушай. Поправьте, если ошибусь. Черная Птица и Властелин Смерти — это одно и то же. Так?
   — Ну!
   — Черная Птица прилетела к нам в форт за Хартаханой, хотя знала, что ее там нет. Так?
   — Вроде, так.
   — В форте она взяла Птицу и полетела к нам. Я остался с лошаками и Птицей, остальных она унесла. Выходит, в форт она за Птицей летала. А потом оставила Птицу мне. Так? Зачем?
   — Да кто же ее поймет!
   — Все просто, мужики! Я встретил вас, и мы чуть не перебили друг друга. Так?
   — Ну и что?
   — А то, что, не будь тут твоей сестры, Храп, ты бы не раздумывал, а стелу пустил. Я на вашей земле, все по-честному. Сначала бы вы меня в нуль послали, потом Скар всех вас извел бы. Потом ваши стали бы за Скаром охотиться. Она принесла Птицу чтобы мы не перебили друг друга. Обалдеть!
   Кто-то присвистнул.
   — Теперь-то как быть?
   — Едем, Скару расскажем. Лучше бы Умнику, но Скар ближе. И лошаков надо отвезти.
   — У нас лошаков нет. — понурился Клоп. — Мы за ними к Аксам направлялись, когда тебя встретили.
   — А не в бараки?
   — И в бараки тоже — усмехнулся Короб.
   — Садитесь на наших.
   Хорцы переглянулись.
   — А не боишся, что угоним?
   — Черная Птица не даст. Она на нас внимание обратила.
   — Здорово! Расскажу — никто не поверит.
   — Чего ты радуешься? Долго не живут те, на кого она глаз положила.
   — Живут, живут, живут, живут, живут… — донеслось из леса. С разных сторон.

СЭКОНД. ДРАКОН

   — Ква куии-и!
   — Что такое?
   — Сам развлекаешься, а мне в носик лизнуть нельзя?
   — Я не развлекаюсь, Уголек, я сплачиваю молодой коллектив преодолением опасностей и трудностей. Они сейчас чуть не перебили друг друга. Хорошо, никто ежиков не отозвал. Хотя, все равно не успели бы вмешаться.
   Уголек некоторое время настраивает очки-компьютер, подключаясь к каналам связи ежиков, потом ворчит.
   — Напугал Птицу до полусмерти.
   — Это ничего. Зато они теперь знают, что ты обратила на них свое внимание.
   — И что? Зачем им мое внимание?