– Вот! А корни на что? А полив для чего нужен? – отец ворвался к леди Элане, неся за перья вырванную из земли луковицу. Дракона посмотрела на луковицу и сглотнула. Я догадался, что ей очень хочется ее съесть.
– С ней что-нибудь не в порядке?
– Если трава солнечным светом питается, то корни зачем?
Я понял, что отца несколько дней мучил этот вопрос.
– Джон… – глазами и ушами дракона показала мне на дверь.
– Вы пока посекретничайте тут, а я сбегаю на башню, – заявил я и вышел. Было немного обидно, но ботаника меня не очень интересовала. Ничего нового я бы не услышал. Послонявшись немного по двору, поднялся на башню. Берг и Ядвига мне не обрадовались. Даже наоборот. Спускаться в подземелье, долбить камни нельзя. Отец может услышать. Подумав, я взял меч и пошел на плац. Все лучше, чем учить риторику.
– Эй, Петер, позвеним мечами! – окликнул я сына одного солдата.
– Боевыми? Поищи другого дурака. Я тебя оцарапаю, а твой папашка с меня голову снимет.
– Ну, тогда деревянными.
– Ладно. Но по голове и ногам не бить.
Мы встали напротив друг друга, и нас мгновенно окружили солдаты. Ставки на меня были один к четырем. В прошлый раз были один к двум. Я поставил бы на себя один к десяти. Петер совсем не умел планировать бой. Он просто размахивал мечом. Брал за счет длины рук и неутомимости. Я сначала делал вид, что с трудом отбиваю его атаки, пока Петер не разгорелся боем. Если б я сразу прижал его, он мог плюнуть и бросить меч. А теперь он, довольный, теснил и теснил меня. Иногда я переходил в атаку, чтоб зрителям было интересней, и Петеру приходилось отступать. Впервые я наслаждался боем. Драться с Петером было легко и просто. Я видел насквозь все его немудреные уловки, заранее знал, как и куда он ударит. Это было так здорово! Словно у меня, как у тети Элли, выросли крылья. Или открылся третий глаз. Так мы двигались по площадке вперед-назад и кружили минут пятнадцать, пока я совсем не запыхался. Тогда, выбрав момент, я как бы обвил своим клинком его, рванул в сторону и выдернул меч у него из руки. Петер до того огорчился, что даже выругался. Он утверждал, что еще немного, и разделал бы меня как Бог черепаху. Старые солдаты только посмеивались. А я предложил Петеру сразиться в это же время на следующий день.
Это был очень удачный день. После боя с Петером я пошел в гимнастический зал и стал метать кинжалы в стену. У меня опять все получалось! Я научился чувствовать их! Я как бы видел, как должен лететь кинжал, как он переворачивается в воздухе. Конечно, я сильно устал, и кинжал часто пролетал мимо мишени. Но я знал, что промазал, уже в тот момент, когда кинжал выскальзывал из ладони. Радостный, я побежал к драконе. Отца в ее подземелье уже не было. Тетя Элли вылизывала каменный стол. Видимо, только-только доела луковицу. Но, когда я вошел, улыбнулась и выгнула шею буквой S, приготовившись выслушать меня. Я рассказал, как сражался с Петером, как понял, что научился метать кинжалы.
– Поздравляю тебя, лорд Джон. Запомни этот день, – сказала дракона. Это умение останется с тобой на всю жизнь. Тут как с ездой на велосипеде. Научился держать равновесие, так поехал на всю жизнь.
– Тетя Элли, а что такое – велосипед?
Наконец наступил день, когда тетя Элли сумела переключить компьютер очков на экономичный режим. После этого я еще три дня держал их на солнце. И лишь тогда тетя Элли смогла в них работать. Работала она шевеля глазами. Смешно, правда? Но это так. Я видел, как она это делает. Закатит глаза куда-то вверх, будто потолок изучает и быстро-быстро двигает вверх-вниз и вправо-влево. А потом она показала мне Танту, планету, на которой мы живем. Я прижал очки к лицу, зажмурил один глаз и увидел ее. Она красивая. Черный космос, а в глубине разноцветный шар. Он все ближе, ближе… Только я не смог долго смотреть. Надо очень сильно глаз напрягать, а то все мутное. Я всего минуту смотрел, а из глаз слезы потекли. Тетя Элли очень огорчилась и сказала, что у глаза человека и дракона разное фокусное расстояние. Она об этом не подумала. Очень надеялась, что я научусь работать с ее очками.
С этого дня жизнь драконы в очередной раз изменилась. Днем она была сонная, вялая, апатичная. Чаще всего я заставал ее спящей. Да-да, она днем давила храпака, положив голову на стол. К вечеру приходила в норму, и чем ниже опускалось солнце, тем возбужденнее становилась тетя Элли. Наконец, Берг спускался с башни, надевал ей очки, и тетя Элли погружалась в неведомый нам мир. До утра. Мне было обидно. Она и сама понимала, что совсем от меня отдалилась, но ничего не могла с собой поделать. Умоляла не обижаться на нее, просила простить за слабый, безвольный характер, и тут же уходила в компьютерный мир.
– Ты не представляешь, Джон, как я соскучилась по книгам, по музыке. Готова читать вечно. Как много лет потеряно напрасно. Как я еще говорить не разучилась! Теперь все по-другому. Ты вернул меня к жизни, Джон. Нет слов, чтобы выразить мою благодарность.
Она совсем свихнулась со своими очками. Даже перестала спрашивать, как нарастает перепонка. А работы по освобождению шли своим чередом. Надо сказать, медленно шли. В день я очищал кусочек спины величиной с ладонь. А таких кусочков у нее на спине… Я мог бы очищать и в десять раз больше, но тогда тетя Элли опять заболела бы. Уртон и так подозревал, что она хворает. Вот и получалось, что на квадратный метр уходило три месяца. Ускорить работу не было никакой возможности. Организм тети Элли никак не хотел восстанавливать этих… ресурсов. В любой день кто-то мог обнаружить комнату, забитую камнями или саму дракону. Приходилось идти на риск. А что еще я мог сделать?
Я стал замечать, что в очках тетя Элли намного умнее, чем без очков. Взять хотя бы геометрию. Спросишь ее, какова площадь треугольного поля со сторонами 21, 22 и 23 метра. Глаза закатит, и через полминуты скажет ответ. А если без очков, скажет: «Ой, Джон, это же вычислять надо». В лучшем случае продиктует формулу площади треугольника по трем сторонам. В очках она вообще знала все обо всем. Только эти знания трудно было связать с обычной жизнью. Ну какая мне польза от того, что длина экватора на Танте 44 тысячи километров? Или от того, что на северном полюсе льда больше, чем на южном? Я этого полюса в глаза не видел. И видеть не хочу. Там круглый год холодно.
Как-то раз она рассказала мне, чем сталь отличается от железа. Я позвал кузнеца Стефана, и тетя Элли долго с ним беседовала. Когда он вышел, я расспросил кузнеца.
– Понимаешь, Джон, – ответил он, почесывая в затылке. – Раньше я знал, как делать хорошую сталь. А теперь я знаю, почему она от этого становится хорошей.
ГЛАВА 13
О том, откуда взялся Каспер, и как началась война
Мне было почти тринадцать, когда взбунтовался Каспер. Он был никто. Мелкий землевладелишко. Всех богатств – одна деревенька в три десятка домов и титул. Пока жил его отец, о Каспере никто слыхом не слыхивал. Говорят, он сам зарабатывал деньги, работая молотобойцем на кузнице. Но отец умер и завещал ему меч и доспехи. Если бы знал, чем это кончится, в болоте бы утопил. А так Каспер стал владетельным сэром. Надел доспехи, сел на крестьянскую лошадь и поехал на турнир. Нет, драться на турнире Каспер не стал. Дождался, когда кто-то из рыцарей начал смеяться над ним и вызвал на бой за оскорбление. Все было по закону, поединок честный. Это все признали. В результате Каспер уехал на могучем рыцарском коне, увез доспехи и оружие побежденного, а через неделю тот прислал в деревню Каспера людей с обещанным выкупом. Вскоре Каспер поссорился с соседом – хозяином полуразвалившегося замка. Вызвал на смертный бой, убил, а земли и замок присоединил к своим. Правильней будет сказать – присоединил свою деревню к тем трем, которыми владел бывший хозяин замка. Соседи отнеслись к этому благосклонно: во-первых, все было по закону. Во-вторых, на одного задаваку стало меньше, а в третьих, Каспер не прогнал семью прежнего хозяина из замка, но разрешил жить как жили. Только взял с сына убитого вассальную присягу.
Целый год после этого было спокойно. Но на турнире Каспер поссорился уже с тремя рыцарями, вызвал на бой и победил одного за другим. Двое из побежденных под страхом смерти согласились стать его вассалами, третий – нет. Третьего он не убил, но пленил, отвез в свой замок и бросил в темницу.
Соседи насторожились: это было уже не совсем законно. Побежденные рыцари не должны были отрекаться от прежней вассальной присяги. Но это было нарушение закона с их стороны, а не Каспера. С пленным же Каспер обходился хорошо. Кормил со своего стола, разрешал писать письма семье, а раз в два месяца разрешал встречаться с женой и дочерью.
Так продолжалось до весны. Весной жена плененного сумела убедить сеньора, что о своих вассалах нужно заботиться. Тот собрал отборный отряд и поехал воевать замок Каспера. Войны не получилось. Каспер принял всех как дорогих гостей, отпустил плененного рыцаря, заявив, что самому надоело кормить этого дармоеда. Погуляв на славу, сеньор уехал. А через три дня Каспер с одним лишь оруженосцем стучал в ворота его замка, вызывая на бой. Через два часа у Каспера стало на одного вассала больше. Причем, какого вассала! С отрядом тяжелой конницы. Каспер повел отряд воевать соседей. Надо сказать, война была весьма странной и почти бескровной. Каспер вызывал всех подряд на поединок и требовал с побежденных вассальной присяги. Отказавшихся присягнуть отправлял в темницу одного из замков. Очень скоро Каспер обладал уже немалой военной силой и вызывал на бой только знатных, богатых рыцарей. Обычно он действовал так: окружал какой-то замок и вызывал хозяина на поединок. Если хозяин соглашался на бой, то скоро или попадал в плен, или становился вассалом Каспера. Если хозяин отказывался от боя, Каспер обзывал его трусом, снимал осаду, жег вокруг крестьянские поля, грабил подчистую, а потом сжигал одну-две деревни и шел к следующему замку. Крестьян, впрочем, без нужды не угонял и не убивал.
Тетя Элли сказала, что это очень мудрая тактика. Ведь каждый вступивший под знамена Каспера приводил с собой всех своих вассалов. А каждый плененный был гарантом того, что его родственники и вассалы не пойдут против Каспера.
Не знаю, как так получилось, но отец узнал о бунте Каспера только когда тот осадил замок сэра Добура. Отец тут же послал гонцов во все концы, но очень многих перехватили люди Каспера. Перехватили они и сэра Сноу с отрядом. Сэр Сноу вызвал Каспера на поединок. Каспер принял вызов, вышиб сэра Сноу из седла, пленил и отправил в темницу.
Отец начал готовиться к войне. Время было самое подходящее. Урожай уже собрали, поля стояли голыми. До холодов было еще далеко, но если осада замка затянется, холода будут нам на руку. Мы-то у себя дома.
В замок съехались жители нескольких окрестных деревень. Отец каждой семье выделил в подвалах замка кладовую для хранения скарба, и селяне везли его обозами. Особенно старались жители ближайшей деревни. Той, что у реки. Везли все. Посуду, мебель, дрова, сено, разобранные на жерди и доски полы и заборы. Они поснимали в домах даже двери и ставни, и все сложили в наших подвалах. Это было разумно, так как деревню почти наверняка сожгут. Или в назидание другим, или разберут дома на дрова. В общем, когда сэр Каспер подошел к нашему замку, все было готово к длительной осаде. Людей, правда, у нас было раз в восемь меньше (я имею в виду воинов, а не мужиков), но стены замка высоки и прочны, а амбары полны.
Когда отец понял, что на его зов явится хорошо, если один из семи, то был очень удручен. Считал, что единственный выход – вызвать на бой сэра Каспера. Леди Элана призвала его к себе, и там они впервые поругались. Я не ожидал такого ни от отца, ни, тем более, от тети Элли.
– Тебя в детстве с башни вниз головой уронили! – кричала на отца тетя Элли – ему только и надо, чтоб ты вышел за ворота.
Наверно, надо объяснить, почему сэру Касперу нужен был именно наш замок. Если мимо остальных он проходил не задерживаясь, то замок Конгов намеревался взять любой ценой. Потому что замок Конгов был замком лорда. Сын Каспера, родись он в замке Конгов мог бы претендовать на трон. Лорд из замка Конгов – это максимум того, что мог достигнуть Каспер. Между ним и титулом стояли только два человека: отец и я. И дракон замка Конгов, черт побери!
– Я должен сохранить честь! Никто не посмеет назвать трусом лорда Райли из рода Конгов! – горячился отец.
– Ты, ослоухий идиот, хочешь погубить сына? – тетя Элли шумно выдохнула и замотала головой. – Слушай… Да слушай же! Лорд Райли, ты что, забыл предание? Замок Конгов стоит и стоять будет, а род Конгов не прервется, пока я торчу в этом подвале.
– Тогда мне нечего бояться, – криво усмехнулся отец.
– Тебе нечего бояться, если будешь следовать моим советам. Зря я, что ли, двести лет этого момента жду? Нет, серьезно, лорд, подумай и скажи, что имел в виду Томас Конг? Я не могу сражаться на поле боя, но я могу руководить обороной отсюда. А иначе зачем я здесь? Какая от меня польза?
Отец надолго задумался.
– Каспер подойдет к воротам замка и вызовет меня на бой. Что я ему отвечу?
– Подними его на смех. Или обвини в неповиновении и пристрели как собаку. Ведь по закону он должен быть твоим вассалом.
– Но, рано или поздно, все равно придется драться с его армией.
– Вот мы и переходим к главному, – оживилась леди Элана.
На дворе было не протолкнуться. Несмотря на то, что в замке собрались жители нескольких деревень, отец всем нашел работу. Даже детям. Женщины плели веревки. Веревок нужно было очень много. Солдаты учили мужиков стрелять из луков, арбалетов, рубиться на мечах. Кузнецы ковали наконечники для стрел и дротиков. Плотники на заднем дворе строили какие-то непонятные машины. Дети стругали древки для стрел, варили клей, чтоб приклеивать к ним оперение, выполняли тысячи мелких поручений. Я спустился к леди Элане. Отец был у нее.
– … Конечно, из дерева.
– Вот! А дерево боится огня! Нам нужно очень много горючих жидкостей.
– Есть светильное масло, – задумался отец, – но его не хватит и на два дня хорошего штурма. Кипящая смола горит, но не то, чтобы очень.
Тетя Элли тоже задумалась.
– Можно попробовать спирт, – неуверенно произнесла она. – Да, пожалуй, больше и нечего. Нефти нет, пусть будет спирт. С2-Н5-ОН. Джон, позови, пожалуйста, Стефана.
Я побежал за Стефаном. Бегом. На глазах у всех. Потому что время сейчас было важнее, чем что обо мне подумают. Стефан подозвал помощника, передал ему работу и поспешил к тете Элли. Дракона рисовала и говорила, как что нужно сделать, потом Стефан говорил, чего он не может сделать. Они снова рисовали, пока все не продумали.
– Когда эта штука должна заработать? – спросил Стефан.
– Еще вчера.
– Я вот что думаю, – произнес отец. – Если Каспер поставит лагерь здесь, у леса…
– Одну минуту, лорд Райли. Джон, позови, пожалуйста, мать.
Я опять убежал. Привел маму, и тетя Элли долго и подробно объясняла, из чего и как делают этиловый спирт. Потом тетя Элли опять начала спорить с отцом о том, как можно и как нельзя вести войну.
– Один на один – это честно? – спрашивала она отца.
– Да.
– А семеро на одного?
– Нет.
– Вассал имеет право нападать на своего лорда?
– Но он же не приносил мне присяги.
– К черту присягу. У Каспера по семь человек на каждого твоего солдата. Уравняй шансы, и вот тогда сражайся так, как полагается. А сейчас мы должны проучить его за дерзость. Раздавить как таракана!
Я никогда не забуду день, когда Каспер подъехал к нашим воротам. Он был настоящий рыцарь, хоть отец и запретил его так называть. Могучий, смелый, красивый. В развевающемся за плечами шелковом плаще. Солнце играло на его доспехах, ветер шевелил перья на шлеме.
Мы ждали его на стене. Каждый знал, что скажет Каспер, и что следует сказать ему в ответ.
Конь Каспера тоже был закован в броню. Но трубач и знаменосец были без доспехов. Не успел трубач протрубить, как один из наших солдат высунулся между зубьев стены и крикнул:
– Эй, это ты и будешь Каспер? Ну и здоровый бугай, однако!
– Я и буду Каспер, – отозвался Каспер. – Не в службу, а в дружбу, кликни лорда Райли. Разговор есть.
Плохое начало. Сэр Каспер держался просто, спокойно и уверенно. Хоть мы и перехватили инициативу в разговоре, не удалось ни разозлить, ни обсмеять его. Впрочем, тетя Элли предусмотрела и такой вариант.
– Ребята, кто хочет на Каспера посмотреть? – закричал наш солдат. – А ты, Франк, сходи, посмотри, встал ли лорд. Если встал, передай его светлости, что Каспер аудиенции просит.
Человек пять, в том числе и мы с Уртоном выглянули из-за стены. Солдаты должны были обсуждать недостатки коня, доспехов и вооружения Каспера. Но коня было совсем не видно под броней и попоной, а доспехи покрывал легкий шелковый плащ. Поэтому солдаты начали спор относительно масти коня: чалый или каурый.
– Уртон, это из-за него я не могу в речке искупаться? – громко спросил я. – Может, в него из арбалета пальнуть?
– И не думай, – отозвался Уртон. – Твой отец не любит, когда убивают его вассалов.
– Можешь смело идти купаться, юный лорд – крикнул снизу Каспер. – Пока мы с твоим отцом не решим свои вопросы, твоей жизни и чести ничего не угрожает. Слово Каспера.
Солдаты тем временем продолжали спор насчет масти коня Каспера. К тому времени, когда на стену поднялся отец, ставки возросли до одной марки.
– Каспер, слушай меня внимательно и не перебивай, – голосом, полным власти произнес отец. – Ты живешь на землях моего владения, следовательно являешься моим вассалом. До сих пор мы не встречались. Я не отдавал тебе никаких распоряжений, следовательно ты не мог их нарушить. Теперь я приказываю: отпусти всех пленных, распусти армию и возвращайся в свой замок. Срок даю – сутки. – сказав это, отец развернулся и спустился со стены.
– Отлично! – рассмеялся Каспер. – Это меня устраивает. Завтра, в это же время мы поговорим о деле. – Он развернул коня и тронулся к шатрам своего лагеря.
– Эй, Каспер, погодь! – закричал наш солдат.
– Каспер! Каспер! Каспер! – подхватили другие, сложив ладони рупором. Каспер остановил коня и оглянулся.
– Мы тут с братвой поспорили, какой масти твоя кобылка. Будь добр, открой секрет!
– А ты приходи к моему шатру, сам увидишь. Или очко играет? – весело отозвался рыцарь.
– … странно только то, что его не огорчила задержка. Джон, как ты думаешь, почему?
– Ждет чего-то, – отозвался я.
– Или кого-то, – поправила тетя Элли.
– В любом случае время работает на нас, – уверенно сказал отец. Я согласился с ним. Уртон тоже кивнул головой. Тетя Элли задумчиво посмотрела в угол.
– Я могу сходить и посмотреть, что делается у Каспера, – неожиданно выпалил я. – Каспер дал слово.
– Он дал слово насчет жизни и чести, но не насчет свободы, – поправил Уртон.
– А разве это не одно и то же?.. Да, не одно, – вынужден был признать я.
– Ха, он же пригласил моих парней в гости! – обрадовался Уртон.
– Можно попробовать, – согласилась тетя Элли. – Завтра будет нельзя, но сегодня – можно. Пока Каспер думает, что все идет по его сценарию, можно рискнуть. Уртон, я должна проинструктировать солдат. Пригласи их сюда.
– Вообще-то он неплохой парень. За стол пригласил, элем угостил.
Об этом можно было и не говорить. Солдаты явились изрядно пьяные.
– О чем вы говорили?
– Как полагается, сначала о лошадях, потом о деле, а дальше – о бабах. Все интересовался, почему мы его так весело встретили.
– Что вы ответили? – заинтересовалась тетя Элли.
– Как было велено. Предание рассказали. Пока, мол, леди, вы здесь, ничего у него не выйдет. Сначала не верил, но когда услышал, что мы полчаса как от вас, расспрашивать начал. Очень выпытывал, давно ли вы здесь живете, чем занимаетесь, что едите, почему из замка не показываетесь. Ну, мы все, как велено, рассказали. Что живете тут двести лет, едите то же, что и господа, чем занимаетесь – нам неведомо. Это молодого лорда расспрашивать надо. Но вот картины знатно малюете. Что, акромя крыс, ничего не боитесь.
Тетя Элли укоризненно посмотрела на меня. Но ничего не сказала.
– Еще я сказал, что вы не велели по сторонам глазеть, чтоб нас за шпионов не приняли. На это сэр… Простите. На это Каспер ответил, что можем глазеть, прятать ему нечего. Вот завтра сэр Бруже и сэр Такэ подойдут, тогда другое дело. Они с собой вечно баб таскают и в шатрах прячут.
– Плохо дело, – сказал отец. – Бруже приведет с собой четыреста человек, Такэ – еще триста пятьдесят.
Тетя Элли нехорошо выругалась. Я впервые слышал, чтоб она такие слова произносила. Значит, дела наши были плохи. Но сама тетя Элли как-то подтянулась, глаза загорелись нехорошим огнем, движения стали быстрыми, резкими.
– О чем вы еще говорили? – спросила она солдат.
– Ну, дальше, это… О бабах. Вам неинтересно будет.
– Благодарю за службу. Итак, все по прежнему плану. Тянем время, обучаем крестьян солдатскому ремеслу и строим машины.
– Джон, на улице еще не очень темно? – спросила тетя Элли, когда остальные вышли.
– Нет, солнце только через два часа сядет.
– Я хочу попросить тебя об одной вещи. Только, пожалуйста, никому не рассказывай, что и зачем ты делаешь.
– Что я должен сделать?
– Я сейчас настрою очки… Так… Все, готово. Сними с меня очки, поднимись куда-нибудь повыше. На главную башню, наверно? В общем, туда, откуда лучше всего виден замок и окрестности. Теперь – самое главное. Представь, что очки надеты на меня. Или что очки – это мои глаза. И внимательно, без спешки, осмотри ими весь замок и все, что вокруг.
– Я понял, тетя Элли.
С очками под мышкой я стрелой взлетел на главную башню. Поднял на уровень глаз и стал смотреть через них на стены замка, поля, деревню у речки, шатры лагеря Каспера. Перегнулся через парапет башни и осмотрел через очки постройки и дворы замка. Несмотря на позднее время, люди внизу суетились как муравьи.
– Тетя Элли, почему то, что я делал – тайна? – поинтересовался я, застегивая ремешок под подбородком драконы.
– Если люди узнают, что очки – это мои вторые глаза… Джон, я не переживу, если кто-то отнимет их у меня. Я с ума сойду, честное слово.
– Пока я в замке…
– У тебя был прадед. Он жил долго-долго. Я помню, как он родился. А сейчас он на кладбище.
– Я понял, но это неважно. Еще год-два…
– Сначала надо победить, Джон.
– Мы победим.
– А тогда у меня… у нас возникнут проблемы. Предание, Джон. Люди поверят в него. Мне никак нельзя было вмешиваться в людские дела. Но… Из двух зол…
– Папа говорит, что из двух зол лучше не выбирать.
– Теоретик, – улыбнулась леди Элана.
Сразу после военного совета отец поднялся на стену. Каспер в сопровождении трубача и знаменосца уже двигался к замку.
– Ты не выполнил мой приказ, – строго сказал ему отец. – Я дал тебе сутки. Ты все еще здесь. Завтра я выведу тяжелую конницу и от души посмеюсь над наглым выскочкой.
– А может, один на один? – предложил Каспер. – Зачем зря людей губить?
– Драться с собственным вассалом – баловство это, – ответил отец. – Завтра моя конница будет выстроена вот на том пригорке.
– А я атакую снизу, – усмехнулся Каспер. – Согласен, черт возьми! Снизу, так снизу. До завтра, лорд!
– Каспер! Если ты до утра распустишь по домам людей, я забуду про твои шалости. Подумай, это последний шанс.
– До завтра, лорд!
Целый год после этого было спокойно. Но на турнире Каспер поссорился уже с тремя рыцарями, вызвал на бой и победил одного за другим. Двое из побежденных под страхом смерти согласились стать его вассалами, третий – нет. Третьего он не убил, но пленил, отвез в свой замок и бросил в темницу.
Соседи насторожились: это было уже не совсем законно. Побежденные рыцари не должны были отрекаться от прежней вассальной присяги. Но это было нарушение закона с их стороны, а не Каспера. С пленным же Каспер обходился хорошо. Кормил со своего стола, разрешал писать письма семье, а раз в два месяца разрешал встречаться с женой и дочерью.
Так продолжалось до весны. Весной жена плененного сумела убедить сеньора, что о своих вассалах нужно заботиться. Тот собрал отборный отряд и поехал воевать замок Каспера. Войны не получилось. Каспер принял всех как дорогих гостей, отпустил плененного рыцаря, заявив, что самому надоело кормить этого дармоеда. Погуляв на славу, сеньор уехал. А через три дня Каспер с одним лишь оруженосцем стучал в ворота его замка, вызывая на бой. Через два часа у Каспера стало на одного вассала больше. Причем, какого вассала! С отрядом тяжелой конницы. Каспер повел отряд воевать соседей. Надо сказать, война была весьма странной и почти бескровной. Каспер вызывал всех подряд на поединок и требовал с побежденных вассальной присяги. Отказавшихся присягнуть отправлял в темницу одного из замков. Очень скоро Каспер обладал уже немалой военной силой и вызывал на бой только знатных, богатых рыцарей. Обычно он действовал так: окружал какой-то замок и вызывал хозяина на поединок. Если хозяин соглашался на бой, то скоро или попадал в плен, или становился вассалом Каспера. Если хозяин отказывался от боя, Каспер обзывал его трусом, снимал осаду, жег вокруг крестьянские поля, грабил подчистую, а потом сжигал одну-две деревни и шел к следующему замку. Крестьян, впрочем, без нужды не угонял и не убивал.
Тетя Элли сказала, что это очень мудрая тактика. Ведь каждый вступивший под знамена Каспера приводил с собой всех своих вассалов. А каждый плененный был гарантом того, что его родственники и вассалы не пойдут против Каспера.
Не знаю, как так получилось, но отец узнал о бунте Каспера только когда тот осадил замок сэра Добура. Отец тут же послал гонцов во все концы, но очень многих перехватили люди Каспера. Перехватили они и сэра Сноу с отрядом. Сэр Сноу вызвал Каспера на поединок. Каспер принял вызов, вышиб сэра Сноу из седла, пленил и отправил в темницу.
Отец начал готовиться к войне. Время было самое подходящее. Урожай уже собрали, поля стояли голыми. До холодов было еще далеко, но если осада замка затянется, холода будут нам на руку. Мы-то у себя дома.
В замок съехались жители нескольких окрестных деревень. Отец каждой семье выделил в подвалах замка кладовую для хранения скарба, и селяне везли его обозами. Особенно старались жители ближайшей деревни. Той, что у реки. Везли все. Посуду, мебель, дрова, сено, разобранные на жерди и доски полы и заборы. Они поснимали в домах даже двери и ставни, и все сложили в наших подвалах. Это было разумно, так как деревню почти наверняка сожгут. Или в назидание другим, или разберут дома на дрова. В общем, когда сэр Каспер подошел к нашему замку, все было готово к длительной осаде. Людей, правда, у нас было раз в восемь меньше (я имею в виду воинов, а не мужиков), но стены замка высоки и прочны, а амбары полны.
Когда отец понял, что на его зов явится хорошо, если один из семи, то был очень удручен. Считал, что единственный выход – вызвать на бой сэра Каспера. Леди Элана призвала его к себе, и там они впервые поругались. Я не ожидал такого ни от отца, ни, тем более, от тети Элли.
– Тебя в детстве с башни вниз головой уронили! – кричала на отца тетя Элли – ему только и надо, чтоб ты вышел за ворота.
Наверно, надо объяснить, почему сэру Касперу нужен был именно наш замок. Если мимо остальных он проходил не задерживаясь, то замок Конгов намеревался взять любой ценой. Потому что замок Конгов был замком лорда. Сын Каспера, родись он в замке Конгов мог бы претендовать на трон. Лорд из замка Конгов – это максимум того, что мог достигнуть Каспер. Между ним и титулом стояли только два человека: отец и я. И дракон замка Конгов, черт побери!
– Я должен сохранить честь! Никто не посмеет назвать трусом лорда Райли из рода Конгов! – горячился отец.
– Ты, ослоухий идиот, хочешь погубить сына? – тетя Элли шумно выдохнула и замотала головой. – Слушай… Да слушай же! Лорд Райли, ты что, забыл предание? Замок Конгов стоит и стоять будет, а род Конгов не прервется, пока я торчу в этом подвале.
– Тогда мне нечего бояться, – криво усмехнулся отец.
– Тебе нечего бояться, если будешь следовать моим советам. Зря я, что ли, двести лет этого момента жду? Нет, серьезно, лорд, подумай и скажи, что имел в виду Томас Конг? Я не могу сражаться на поле боя, но я могу руководить обороной отсюда. А иначе зачем я здесь? Какая от меня польза?
Отец надолго задумался.
– Каспер подойдет к воротам замка и вызовет меня на бой. Что я ему отвечу?
– Подними его на смех. Или обвини в неповиновении и пристрели как собаку. Ведь по закону он должен быть твоим вассалом.
– Но, рано или поздно, все равно придется драться с его армией.
– Вот мы и переходим к главному, – оживилась леди Элана.
На дворе было не протолкнуться. Несмотря на то, что в замке собрались жители нескольких деревень, отец всем нашел работу. Даже детям. Женщины плели веревки. Веревок нужно было очень много. Солдаты учили мужиков стрелять из луков, арбалетов, рубиться на мечах. Кузнецы ковали наконечники для стрел и дротиков. Плотники на заднем дворе строили какие-то непонятные машины. Дети стругали древки для стрел, варили клей, чтоб приклеивать к ним оперение, выполняли тысячи мелких поручений. Я спустился к леди Элане. Отец был у нее.
– … Конечно, из дерева.
– Вот! А дерево боится огня! Нам нужно очень много горючих жидкостей.
– Есть светильное масло, – задумался отец, – но его не хватит и на два дня хорошего штурма. Кипящая смола горит, но не то, чтобы очень.
Тетя Элли тоже задумалась.
– Можно попробовать спирт, – неуверенно произнесла она. – Да, пожалуй, больше и нечего. Нефти нет, пусть будет спирт. С2-Н5-ОН. Джон, позови, пожалуйста, Стефана.
Я побежал за Стефаном. Бегом. На глазах у всех. Потому что время сейчас было важнее, чем что обо мне подумают. Стефан подозвал помощника, передал ему работу и поспешил к тете Элли. Дракона рисовала и говорила, как что нужно сделать, потом Стефан говорил, чего он не может сделать. Они снова рисовали, пока все не продумали.
– Когда эта штука должна заработать? – спросил Стефан.
– Еще вчера.
– Я вот что думаю, – произнес отец. – Если Каспер поставит лагерь здесь, у леса…
– Одну минуту, лорд Райли. Джон, позови, пожалуйста, мать.
Я опять убежал. Привел маму, и тетя Элли долго и подробно объясняла, из чего и как делают этиловый спирт. Потом тетя Элли опять начала спорить с отцом о том, как можно и как нельзя вести войну.
– Один на один – это честно? – спрашивала она отца.
– Да.
– А семеро на одного?
– Нет.
– Вассал имеет право нападать на своего лорда?
– Но он же не приносил мне присяги.
– К черту присягу. У Каспера по семь человек на каждого твоего солдата. Уравняй шансы, и вот тогда сражайся так, как полагается. А сейчас мы должны проучить его за дерзость. Раздавить как таракана!
Я никогда не забуду день, когда Каспер подъехал к нашим воротам. Он был настоящий рыцарь, хоть отец и запретил его так называть. Могучий, смелый, красивый. В развевающемся за плечами шелковом плаще. Солнце играло на его доспехах, ветер шевелил перья на шлеме.
Мы ждали его на стене. Каждый знал, что скажет Каспер, и что следует сказать ему в ответ.
Конь Каспера тоже был закован в броню. Но трубач и знаменосец были без доспехов. Не успел трубач протрубить, как один из наших солдат высунулся между зубьев стены и крикнул:
– Эй, это ты и будешь Каспер? Ну и здоровый бугай, однако!
– Я и буду Каспер, – отозвался Каспер. – Не в службу, а в дружбу, кликни лорда Райли. Разговор есть.
Плохое начало. Сэр Каспер держался просто, спокойно и уверенно. Хоть мы и перехватили инициативу в разговоре, не удалось ни разозлить, ни обсмеять его. Впрочем, тетя Элли предусмотрела и такой вариант.
– Ребята, кто хочет на Каспера посмотреть? – закричал наш солдат. – А ты, Франк, сходи, посмотри, встал ли лорд. Если встал, передай его светлости, что Каспер аудиенции просит.
Человек пять, в том числе и мы с Уртоном выглянули из-за стены. Солдаты должны были обсуждать недостатки коня, доспехов и вооружения Каспера. Но коня было совсем не видно под броней и попоной, а доспехи покрывал легкий шелковый плащ. Поэтому солдаты начали спор относительно масти коня: чалый или каурый.
– Уртон, это из-за него я не могу в речке искупаться? – громко спросил я. – Может, в него из арбалета пальнуть?
– И не думай, – отозвался Уртон. – Твой отец не любит, когда убивают его вассалов.
– Можешь смело идти купаться, юный лорд – крикнул снизу Каспер. – Пока мы с твоим отцом не решим свои вопросы, твоей жизни и чести ничего не угрожает. Слово Каспера.
Солдаты тем временем продолжали спор насчет масти коня Каспера. К тому времени, когда на стену поднялся отец, ставки возросли до одной марки.
– Каспер, слушай меня внимательно и не перебивай, – голосом, полным власти произнес отец. – Ты живешь на землях моего владения, следовательно являешься моим вассалом. До сих пор мы не встречались. Я не отдавал тебе никаких распоряжений, следовательно ты не мог их нарушить. Теперь я приказываю: отпусти всех пленных, распусти армию и возвращайся в свой замок. Срок даю – сутки. – сказав это, отец развернулся и спустился со стены.
– Отлично! – рассмеялся Каспер. – Это меня устраивает. Завтра, в это же время мы поговорим о деле. – Он развернул коня и тронулся к шатрам своего лагеря.
– Эй, Каспер, погодь! – закричал наш солдат.
– Каспер! Каспер! Каспер! – подхватили другие, сложив ладони рупором. Каспер остановил коня и оглянулся.
– Мы тут с братвой поспорили, какой масти твоя кобылка. Будь добр, открой секрет!
– А ты приходи к моему шатру, сам увидишь. Или очко играет? – весело отозвался рыцарь.
– … странно только то, что его не огорчила задержка. Джон, как ты думаешь, почему?
– Ждет чего-то, – отозвался я.
– Или кого-то, – поправила тетя Элли.
– В любом случае время работает на нас, – уверенно сказал отец. Я согласился с ним. Уртон тоже кивнул головой. Тетя Элли задумчиво посмотрела в угол.
– Я могу сходить и посмотреть, что делается у Каспера, – неожиданно выпалил я. – Каспер дал слово.
– Он дал слово насчет жизни и чести, но не насчет свободы, – поправил Уртон.
– А разве это не одно и то же?.. Да, не одно, – вынужден был признать я.
– Ха, он же пригласил моих парней в гости! – обрадовался Уртон.
– Можно попробовать, – согласилась тетя Элли. – Завтра будет нельзя, но сегодня – можно. Пока Каспер думает, что все идет по его сценарию, можно рискнуть. Уртон, я должна проинструктировать солдат. Пригласи их сюда.
– Вообще-то он неплохой парень. За стол пригласил, элем угостил.
Об этом можно было и не говорить. Солдаты явились изрядно пьяные.
– О чем вы говорили?
– Как полагается, сначала о лошадях, потом о деле, а дальше – о бабах. Все интересовался, почему мы его так весело встретили.
– Что вы ответили? – заинтересовалась тетя Элли.
– Как было велено. Предание рассказали. Пока, мол, леди, вы здесь, ничего у него не выйдет. Сначала не верил, но когда услышал, что мы полчаса как от вас, расспрашивать начал. Очень выпытывал, давно ли вы здесь живете, чем занимаетесь, что едите, почему из замка не показываетесь. Ну, мы все, как велено, рассказали. Что живете тут двести лет, едите то же, что и господа, чем занимаетесь – нам неведомо. Это молодого лорда расспрашивать надо. Но вот картины знатно малюете. Что, акромя крыс, ничего не боитесь.
Тетя Элли укоризненно посмотрела на меня. Но ничего не сказала.
– Еще я сказал, что вы не велели по сторонам глазеть, чтоб нас за шпионов не приняли. На это сэр… Простите. На это Каспер ответил, что можем глазеть, прятать ему нечего. Вот завтра сэр Бруже и сэр Такэ подойдут, тогда другое дело. Они с собой вечно баб таскают и в шатрах прячут.
– Плохо дело, – сказал отец. – Бруже приведет с собой четыреста человек, Такэ – еще триста пятьдесят.
Тетя Элли нехорошо выругалась. Я впервые слышал, чтоб она такие слова произносила. Значит, дела наши были плохи. Но сама тетя Элли как-то подтянулась, глаза загорелись нехорошим огнем, движения стали быстрыми, резкими.
– О чем вы еще говорили? – спросила она солдат.
– Ну, дальше, это… О бабах. Вам неинтересно будет.
– Благодарю за службу. Итак, все по прежнему плану. Тянем время, обучаем крестьян солдатскому ремеслу и строим машины.
– Джон, на улице еще не очень темно? – спросила тетя Элли, когда остальные вышли.
– Нет, солнце только через два часа сядет.
– Я хочу попросить тебя об одной вещи. Только, пожалуйста, никому не рассказывай, что и зачем ты делаешь.
– Что я должен сделать?
– Я сейчас настрою очки… Так… Все, готово. Сними с меня очки, поднимись куда-нибудь повыше. На главную башню, наверно? В общем, туда, откуда лучше всего виден замок и окрестности. Теперь – самое главное. Представь, что очки надеты на меня. Или что очки – это мои глаза. И внимательно, без спешки, осмотри ими весь замок и все, что вокруг.
– Я понял, тетя Элли.
С очками под мышкой я стрелой взлетел на главную башню. Поднял на уровень глаз и стал смотреть через них на стены замка, поля, деревню у речки, шатры лагеря Каспера. Перегнулся через парапет башни и осмотрел через очки постройки и дворы замка. Несмотря на позднее время, люди внизу суетились как муравьи.
– Тетя Элли, почему то, что я делал – тайна? – поинтересовался я, застегивая ремешок под подбородком драконы.
– Если люди узнают, что очки – это мои вторые глаза… Джон, я не переживу, если кто-то отнимет их у меня. Я с ума сойду, честное слово.
– Пока я в замке…
– У тебя был прадед. Он жил долго-долго. Я помню, как он родился. А сейчас он на кладбище.
– Я понял, но это неважно. Еще год-два…
– Сначала надо победить, Джон.
– Мы победим.
– А тогда у меня… у нас возникнут проблемы. Предание, Джон. Люди поверят в него. Мне никак нельзя было вмешиваться в людские дела. Но… Из двух зол…
– Папа говорит, что из двух зол лучше не выбирать.
– Теоретик, – улыбнулась леди Элана.
Сразу после военного совета отец поднялся на стену. Каспер в сопровождении трубача и знаменосца уже двигался к замку.
– Ты не выполнил мой приказ, – строго сказал ему отец. – Я дал тебе сутки. Ты все еще здесь. Завтра я выведу тяжелую конницу и от души посмеюсь над наглым выскочкой.
– А может, один на один? – предложил Каспер. – Зачем зря людей губить?
– Драться с собственным вассалом – баловство это, – ответил отец. – Завтра моя конница будет выстроена вот на том пригорке.
– А я атакую снизу, – усмехнулся Каспер. – Согласен, черт возьми! Снизу, так снизу. До завтра, лорд!
– Каспер! Если ты до утра распустишь по домам людей, я забуду про твои шалости. Подумай, это последний шанс.
– До завтра, лорд!
ГЛАВА 14
О том, как мы умыли Каспера в первом сражении
Семьдесят закованных в броню всадников расположились на вершине пологого пригорка компактной группой. Перед ними – две редкие цепочки из шестнадцати легковооруженных всадников в каждой. Между всадниками не меньше десяти метров. Позади – отряд арбалетчиков. Сто пятьдесят человек. Это все опытные, закаленные в боях воины. Лучшие из лучших. За исключением легких всадников. Те – добровольцы.
Со стены все отлично видно.
Подтягиваются и выстраиваются в несколько линий тяжелые конники Каспера. Их раз в пять больше. Звучит сигнал горна. Копья опускаются. На стальных наконечниках играет солнце.
– Мы имеем честь атаковать вас! – кричит трубач и снова дудит в свою дудку. Первая линия трогается и, набирая скорость, несется на наших конников. За ней пылит вторая линия, третья, четвертая. Только первая линия выдерживает строй. Вторая, третья и четвертая очень быстро превращаются в толпу. Топот копыт настолько громкий, что я слышу его даже со стены. Это гул, от которого дрожит земля!
Когда до всадников остается метров тридцать, первая линия наших конников за длинные рукояти поднимает с земли шесты, скрепленные в виде буквы Т. Между перекладинами «Т» натянута прочная сеть из толстых веревок. Полторы сотни метров сети. Подняв ее, всадники устремились вперед, навстречу славе. Укрытые броней тяжелые рыцарские кони буквально смели крестьянских лошадок. Но в следующую секунду запутались в сети и покатились кувырком, давя седоков. Всадники второй волны пытаются придержать коней. Но попробуйте остановить боевого коня, идущего в атаку! А тем временем, вторая линия наших всадников поднимает на шестах еще одну сеть, скачет и набрасывает ее на сгрудившихся у завала всадников противника. Наша тяжелая конница устремляется вперед. Но не копья в руках рыцарей, а арбалеты, заряженные тяжелыми стальными стрелами. Подъезжают, прицеливаются, стреляют. Главным образом, по лошадям. Потому что рыцаря без лошади можно взять голыми руками. Выпустив стрелы, разворачивают коней и отъезжают. Потому что надо освободить место для арбалетчиков. Эти стреляют во все, что движется и бьется. Выпустив стрелу, солдат отпускает арбалет, и он повисает на ремне у пояса. А рука уже тянет из-за спины второй, заряженный. Вы знаете, что такое триста пятьдесят стрел, выпущенных за пол-минуты в упор, с десяти-пятнадцати метров? Это смерть и ад!
Со стены все отлично видно.
Подтягиваются и выстраиваются в несколько линий тяжелые конники Каспера. Их раз в пять больше. Звучит сигнал горна. Копья опускаются. На стальных наконечниках играет солнце.
– Мы имеем честь атаковать вас! – кричит трубач и снова дудит в свою дудку. Первая линия трогается и, набирая скорость, несется на наших конников. За ней пылит вторая линия, третья, четвертая. Только первая линия выдерживает строй. Вторая, третья и четвертая очень быстро превращаются в толпу. Топот копыт настолько громкий, что я слышу его даже со стены. Это гул, от которого дрожит земля!
Когда до всадников остается метров тридцать, первая линия наших конников за длинные рукояти поднимает с земли шесты, скрепленные в виде буквы Т. Между перекладинами «Т» натянута прочная сеть из толстых веревок. Полторы сотни метров сети. Подняв ее, всадники устремились вперед, навстречу славе. Укрытые броней тяжелые рыцарские кони буквально смели крестьянских лошадок. Но в следующую секунду запутались в сети и покатились кувырком, давя седоков. Всадники второй волны пытаются придержать коней. Но попробуйте остановить боевого коня, идущего в атаку! А тем временем, вторая линия наших всадников поднимает на шестах еще одну сеть, скачет и набрасывает ее на сгрудившихся у завала всадников противника. Наша тяжелая конница устремляется вперед. Но не копья в руках рыцарей, а арбалеты, заряженные тяжелыми стальными стрелами. Подъезжают, прицеливаются, стреляют. Главным образом, по лошадям. Потому что рыцаря без лошади можно взять голыми руками. Выпустив стрелы, разворачивают коней и отъезжают. Потому что надо освободить место для арбалетчиков. Эти стреляют во все, что движется и бьется. Выпустив стрелу, солдат отпускает арбалет, и он повисает на ремне у пояса. А рука уже тянет из-за спины второй, заряженный. Вы знаете, что такое триста пятьдесят стрел, выпущенных за пол-минуты в упор, с десяти-пятнадцати метров? Это смерть и ад!