Шумская Елизавета. Сказ о ведьме Буяне

   – Буяна, дожевывай пряник и скажи что умное, – распорядился князь.
   Ведьма обожгла его зеленым кошачьим взглядом.
   – Не думаю, что так, Горынюшка, – демонстративно медленно дожевав, наконец выдала она. – Ты, конечно, знаешь, что чародеи способны перемещаться с места на место мгновенно. «Колодец» там прорубить или тропу тайную создать. Но! – Она выдержала паузу. – Провести так людей или каких других существ, силами чародейскими не наделенных, можно очень мало. Армию собрать – это не один год понадобится. А неужто армию чужую в центре княжества не заметят?
   – А что за существа это такие? Из Нижнего мира-то, – полюбопытствовал Ладимир Мечеславович. – Разве в них сил чародейских нет?
   – Да нет в них никаких сил чародейских! Люди как люди. Выглядят страшно, это да. Силой, говорят, большой обладают. Вон как Горыня в молодости. А так ничего в них особенного. Разве что души у них нет. А значит, и жалости они не знают, добра тож. Только силу и признают. Правда, не слыхала я, чтобы их можно было бы колдовством подчинить. Вернее, надолго подчинить. Скорее – посулить что. Но на мой взгляд, только дураки могут с ними связаться. Однако, по моему самому искреннему мнению, люди, даже заговорщики, несмотря на их поступки, дураками в большинстве своем не являются. А если дела их кажутся нам неразумными, то, скорее всего, мы просто чего-то не знаем.
   – Да-а, умеешь ты, Буяна Гориславовна, утешить, – протянул князь.
   – Утешают пусть тебя девки дворовые, – вяло огрызнулась та. – А меня не отпускает чувство тревожное. Будто мы не видим чего-то. Кто амулет-оберег с пером жар-птицы испортил? Для чего? Как они – или он – хочет город захватить? Откуда нечисть эту иномирную ждать? Кто на мой дом нападение устроил? И что происходит с Чудовой Чащей, если происходит вообще?!
   – Кстати, когда Белозор вернется? – встрепенулся князь.
   Горыня пожал могучими плечами.
   – Кто ж знает, сколько ему эту Черную Немочь ловить? – ответила Буяна. – Да и амулет пока обновишь!
   – К тому ж, – хмыкнул воевода, – у него там в Чудовой Чаще зазнобушка.
   – Это кто ж в Чудовой Чаще жить отваживается? – удивился князь. – Неужто Баба-яга? Ну Белозор! Ну смельчак! Это ж надо!
   – Нашел время! – пробурчала княжна.
   – Время всегда неподходящее, – засмеялся Ладимир. – Всегда есть беды да горести. Если бы люди ждали, когда время позволит, род людской прервался бы, не начавшись. А что твои молодцы, Горыня, вызнали про амулет да про подводы торговые, что шли через ворота, пока амулет был неисправен?
   – Новых молодцев, что ты, Буянушка, не знаешь, я буду сегодня с амулетами нашейными присылать. Чужих на стене было три человека. Тоже как-нибудь их к тебе направлю или к себе позову. А вот оберегов у двоих ребят во время караула не было. Уж прости мне вину мою, князь-батюшка, недоглядел.
   – Правильно варлок сказал: расслабились мы все, – посетовала ведьма.
   – А что с купцами?
   – А что с ними? Охрана ничего запрещенного не заметила, а список я тебе принес, кто в это время проезжал.
   – Я постараюсь проверить, княже. Но многого не обещаю. Это все равно что иголку в стоге сена искать, песчинку в траве.
   – Хоть что-то. – Князь покачал головой. – Конечно, нехорошо так говорить, но я даже рад, что на тебя вчера напали. По крайней мере, у нас есть хоть не одни подозрения! Не удалось узнать, кто это такие?
   Ведьма и воевода одновременно отрицательно покачали головами.
   Поговорили еще немного и разошлись: что толку переливать из пустого в порожнее?
 
   Заскочив домой, оставив денежки и выслушав восторги вперемежку с причитаниями Ведени по поводу покупок, Буяна поскакала к варлоку. Тот встретил ее более чем радушно. Только что-то показалось ей странным.
   – Ты что, так и не убирал здесь? – вопросила она, отмахиваясь от паутины на крыльце.
   Лихослав покачал головой.
   – Нет. Идем, покажу почему.
   – Что-то вид у тебя невеселый.
   – Я кое-что обнаружил и боюсь, что убирать я тут уже не буду. Разве что в другом смысле.
   – Это в каком? – восходя на крыльцо, спросила ведьмочка. Настроение у нее было преотличное.
   – В колдовском, – малопонятно буркнул варлок.
   Наконец они вошли внутрь дома. «Изба как изба, – подумала Буяна. – Только досками зачем-то обитая».
   – Сначала я увидел одну отлетевшую доску. Потом пришлось отодрать и остальные. И посмотри, что я нашел. – Чародей подошел к одной из стен и отодвинул уже порядком потрескавшиеся доски.
   Ведьма даже не сразу поняла, что это такое. Весь сруб усеивали грубо вырезанные на дереве рисунки. Она подошла ближе.
   – Ничего не понимаю, – прошептала девушка, протягивая пальцы.
   – Не дотрагивайся! – Варлок перехватил ее руку. – Мы не знаем, что это такое, так что лучше не трогать.
   – Но я не чую никакого волшебства!
   – Ты и не должна. Полагаю, этот дом покинули, когда ты поселилась рядом.
   – Не помню, – оторопело произнесла колдунья.
   – Тебе знакомы эти рисунки?
   Девушка вновь присмотрелась. Картинки были явно сделаны ножом или чем-то подобным. Очень неровно и неряшливо. Такие со временем здорово разъедает сырость. Да и вообще, к ним всякая дрянь хорошо пристает. Буяна чувствовала, как дереву было больно.
   – Некоторые я знаю, но очень немногие.
   – Я тоже. Но смысл очень нехороший. Это странная смесь чародейских знаний разных народов. Я распознал несколько раз повторяющийся знак Смерти, причем этот знак взят из разных языков и колдовских школ. Смотри, что я еще нашел.
   Варлок подвел Буяну к углу.
   – Видишь, это ненастоящий сруб. Это как бы дом в доме.
   Действительно, внутри того сруба, что был снаружи, был еще один – поменьше.
   – Но зачем?! – возопила Буяна.
   – Кажется, я знаю. Смотри на край. Видишь, как неровно дерево срублено?
   – Да. Ты хочешь сказать, что дерево на дом пилили, а не рубили? – догадалась ведьма.
   – Да. Более того, знаешь, что это за дерево?
   – Осина! – уже догадалась, к чему идет, ведьма.
   – Верно, моя девочка. К тому же видишь, бревна положены выемкой вниз, а не как нормальные люди делают.
   Варлок с ведьмой нашли во втором – внутреннем – срубе еще более десятка неправильностей.
   – Не понимаю, это все равно что Смерть да нежить какую в дом призывать! – всплеснула руками Буяна.
   – Я тоже так подумал, – варлок нахмурился, – поэтому и полез в подпол.
   Внутренне холодея от дурного предчувствия, Буяна двинулась за Лихославом в дальний конец единственной комнаты.
   Реальность превзошла ее самые худшие опасения. Колдовством варлок сдвинул верхний пласт земли, и на свет показались кости… Человеческие! – сразу же определила колдунья.
   – О боги! – Буяна отшатнулась. – О боги! – еле прошептала она.
   Лихослав ласково – без малейшего намека на страсть – обнял ее. Девушка благодарно уткнулась в его рубаху. Немного оправившись от потрясения, вновь опустилась к дыре в полу и снова принялась разглядывать останки.
   Через какое-то время они вышли из дома, бывшего, по сути, большой братской могилой для безвинно сгинувших от рук неизвестных злодеев.
   – Ты видел, что они с ними сделали? – Ведьма закрыла лицо руками. – Там даже кости порублены! А сколько пепла! Наверняка это тоже от тел. Лихослав, что же за злыдни такие?!
   – Успокойся, милая! – Варлок шагнул к Буяне, но она отодвинулась.
   – Надо разобраться, что тут творилось.
   – Знаки я перерисовал, постараюсь в книгах поискать да с друзьями-чародеями посоветуюсь.
   – В моих книгах такого точно нет. Но я знаю, у кого спросить. Уж она-то о Смерти многое знает!
   – Это у кого ж?
   – У Бабы-яги, – немного нервно засмеялась Буяна.
   – У кого?!
   – Собирайся завтра с утра, если хочешь составить мне компанию, – окончательно повеселела ведьмочка. – Как думаешь, можно прислать людей, чтобы похоронили этих бедолаг?
   – Давай пока обождем. Не хотелось бы погубить важное, что может помочь разобраться со всем этим ужасом.
   – Одно ясно – тебе нельзя оставаться в этом доме, – кивнула Буяна.
   – Я тоже так думаю, – улыбнулся варлок. – Не пригласишь ли к себе? Заодно и обороню, если еще «гости» пожалуют.
   Ведьма возмущенно воззрилась на нахала. Ну что тут было возразить?
 
   Буяна домой вернулась первой. У ворот ее уже ждал посланник от Горыни. Наскоро проверив его на предмет причастности к порче амулета, она забрала обереги стражи да отправила его восвояси.
   Приведший коня варлок застал ее стоящей по центру двора с раскинутыми в сторону руками. Ступни ее были босы, а ладони повернуты к небу. Чародею не надо было объяснять, что она обращается к Земле-матушке и Небу-батюшке. Он перепоручил Ворона обрадованному Ведене, а сам тихонько отправился раскладывать вещи в комнате.
   Когда он спустился во двор, то застал девушку в той же позе. Впрочем, скоро она закончила волшбу и, опустив руки, отправилась осматривать двор, вернее, его границу. Скоро Лихослав с интересом разглядывал несколько весьма увесистых булыжников.
   – Знаешь, что это такое?
   – Полагаю, камни побывали в отваре разрыв-травы?
   – Точно. Камень пористый, хорошо пропитался. До сердцевины. Подложили, гады, на меже. Это разорвало защиту колдовскую. Поэтому ты и смог так легко преодолеть тогда забор, а я ничего и не заметила.
   – Да-а, взялись за тебя… Даже разрыв-траву не пожалели, – укоризненно покачал головой варлок. – Есть какие-нибудь идеи, кто это может быть, если не Хотобуд?
   Девушка пожала плечами.
   – Я, конечно, напакостила многим, – ведьма я али нет? – но чтоб так тратиться! Даже приятно. – Колдунья ухмыльнулась. – Мне вот интересно: они заранее все спланировали или я успела что-то натворить, что они резко меня заопасались?
   – Волхва просто убрали из города…
   – Если действительно убрали, – хмыкнула колдунья. – Это тоже непросто. Оберег, что у Чудовой Чащи висит, не так уж легко испортить. Да и сама эта Черная Немочь… Тебе известны случаи ее подчинения?
   – Подчинения – нет, но приманить ее можно. Меня другое заботит. Почему камней несколько? Ведь, насколько я понимаю, защита у тебя стоит круговая. Стоит в одном месте порвать, круг и распадется.
   – Да, так. Только тех защит три у меня стояло, – похвасталась Буяна.
   – Три?! Сильно! – восхитился варлок. – А чем поддерживаешь?
   – Ха! Я тоже не все время сидела в Зареславе. Это ж я добыла перья жар-птицы для настенных амулетов!
   – Серьезно?! Расскажешь?!
   – Расскажу. Вечером, хорошо?
   – Договорились, краса! Я полагаю, такое же перышко у тебя и для себя припрятано.
   – А то! Зря, что ли, старалась?.. Я в чем-то даже рада, что защиту порушили, а то мне давно хотелось кое-что в ней поменять, да все руки не доходили.
   – Вот и попробуешь. Но все равно непонятно. Камней-то гораздо больше, чем надо.
   – Может, просто на всякий случай? Мало ли что может случиться – вдруг не упала бы защита.
   – Чародею это не надо. Он, задайся целью, точно узнал бы, где и как защита твоя стоит.
   – Значит, это или совсем слабый чародей, или… и вовсе не кудесник.
   – Вот! Второе мне кажется более на правду похожим. Значит, в городе нашего злыдня еще нет.
   – Но есть его подручные… Ладно, я пошла защиту заново ставить.
   – Отлично. Хочешь, я покажу парочку из своих фокусов?
 
   Весь остаток дня Буяна восстанавливала чародейскую защиту дома. Варлок, как и обещал, показал ей пару новых заклинаний. Ведьма искренне восхитилась и даже подумала, что теперь, даже если все полчища Нижнего мира прорвутся в город, этот дом падет последним.
   Потом она допоздна просидела над амулетами. Восход же застал ведьму с чародеем уже в седлах. Накануне вечером девушка заслала мальчишку соседского к голове городских конюшен, чтобы наутро тот прислал ей лошадку. Она частенько одалживала у него коня за умеренную плату.
   Кобылка оказалась прехорошенькая – тонконогая, изящная, резвая, норовистая, с черной шелковистой шкурой и длинной гривою. Белыми были лишь тонкая стрелка на носу и бабки. Веденя долго не мог налюбоваться на красавицу, «тонко» намекая хозяйке на расширение хозяйства.
   Ведьмочка предпочла побыстрее ретироваться.
   Сразу за стенами устроили бег наперегонки, но конь чародея значительно превосходил кобылку, так что после пары-тройки забегов лошади степенно побежали рядом, изредка перефыркиваясь. Ворону тоже понравилась черногривая красавица.
   – Ты обещала рассказать мне, как перо жар-птицы добывала, – напомнил варлок.
   – О! Это была презабавная история. Негероическая, правда. Но… такие ты нам будешь рассказывать.
   Лихослав отвесил шутливый поклон.
   – Мы с волхвом долго гадали, из чего такого амулеты на стены можно достаточно сильные сделать. Думали-думали. Придумали. Волхв у нас уже старый, да, впрочем, он и в молодости такие дела особо не любил, так что пришлось мне отправляться за перьями жар-птицы. Приехала я к царю жар-птицыну. Как добиралась – это тоже отдельная история. Их же, жар-птиц, целая стая. Чтоб тебе не соврать – не меньше сотни. И, как я поняла, все они девушки. А мужчина только один. Вот к нему-то, царю их, я и отправилась. Так и так, говорю, нужно князю моему славному, Ладимиру Мечеславовичу, что уж много лет Зареславой правит, пять перьев жар-птицы. Ну четыре на стены, а одно мне. Надергай, мол. Ну, конечно, не такими словами, но смысл верный. Он бает: мол, надергаю. Только ты сначала удиви меня. Покажи что-нибудь такое, чего я не видел. Озадачил он меня тогда. Чего он мог не видеть? Уверена я, что к нему на поклон из всех стран люди да нелюди приходили. К тому же знала, что шутковать царь любит. Даже если никогда не видел такой вещицы, соврет – скажет, что видел. И вещицу заберет, и перо не отдаст. Много ты перьев жар-птицы видел? Вот и я немного. Надо было как-то его прищучить. Думала я, думала. Да придумала. В назначенный срок пришла к жар-птицыну царю вновь и обратила его в добра молодца. Симпатичный такой получился. С шевелюрой огненно-рыжей. Аж златом пылала. А если шапкой закрыть, то и не догадается никто, что перед ним царь жар-птицын стоит. Говорю ему: иди, мол, сам, что хошь смотри. Он обрадовался. Он же до этого в землях человеческих почитай и не бывал. Только разве по тарелочке с голубой каемочкой глядел. А это разве сравнишь со взглядом живым? Вот и отправился он путешествовать. Я ему и говорю: иди смотри, а как насмотришься, так приходи за зельем оборотным ко мне в Зареславу да перья – ровно пять штук – приноси.
   – Подожди, – вклинился чародей в паузу в ее рассказе, – ты хочешь сказать, что это ты оборотное зелье придумала?
   – Я, – гордо улыбнулась ведьмочка.
   – Ну ты молодец! Да какая же умница! Много раз твое зелье использовал – ни разу не подвело.
   Девушка заулыбалась в ответ.
   – Судя по перьям, пришел к тебе таки на поклон царь жар-птицын?
   – Пришел, куда ему деться? И года не прошло. Злой, недовольный. Он-то привык к почитанию да восхвалению, а в городах людских никто незнакомому парню кланяться в ножки не спешил. Так что нового да удивительного, хоть и не всегда приятного, он повидал немало, – хмыкнула она. – Но с тех пор зелье я ему регулярно готовлю. Он, слава богам, додумался с перьями в люди выходить. Так что теперь ему и там почет и уважение.
   – Получается, в Зареславе больше перьев жар-птицы, чем в любом другом городе?
   – Получается, так.
   – Ну Буянушка, ну молодчина!
 
   К Чудовой Чаще они подъехали уже далеко за полдень. Дорога вела дальше, к Малиновке. Чародеи же решили свернуть пораньше.
   – На конях-то проедем? – осторожно спросил варлок, с сомнением оглядывая казавшиеся совершенно непроходимыми заросли.
   – Не сомневайся! Что мы себе, тропы не отыщем?
   – Ты про тайные тропы?
   – Ага. Не отставай.
   Кони очень неодобрительно отнеслись к идее хозяев продираться через этакую чащобу. Ворон даже поругался по этому поводу с чародеем. Лихослав в конце концов не выдержал и пригрозил тому плетью. Жеребец расфыркался, недобро глянул на хохочущую ведьму и все-таки соизволил вперед двинуться.
   – Не могу понять, как я до сих пор терплю твои выходки, – пробурчал варлок, вызвав еще один приступ неудержимого веселья у колдуньи. С трудом успокоившись, она вытерла с глаз слёзы и довольно заметила:
   – Я думала, что только я не могу со своими чудами совладать. Оказывается, это общемагическая проблема.
   Чародей окинул ее взглядом:
   – Мы их любим. Они нас любят. Вот и вьем друг из друга веревки. Уступить любимым нестыдно. А порою и хочется.
   Ведьмочка лишь покачала головой да тронула сапожками свою лошадку.
   Скоро варлок почувствовал мягкий переход, и перед ними открылась тайная тропа. Путь по такой всегда примечательное событие. Все вокруг словно сливается – будто вид за окном во время сильного дождя. Да и расстояние, которое можно преодолеть за совсем небольшое время, было много больше, чем за то же время, что по обычной дорожке.
   – Я к Бабушке-яге по-другому и не хожу. Потому как тут такое водится! Да и бурелом каких свет не видывал! Разве что лететь, но тоже приятного мало, потому, как я тебе скажу по секрету, тут половина зверья всякого еще и летает… или высоко прыгает.
   – Неужто справиться с ними не можешь?
   – Могу. Отчего ж не мочь-то? Да только… зачем? Это же не они мне в огород лезут, а я на их землю вторгаюсь.
 
   К избушке Бабы-яги они вышли и часа не прошло.
   – Ох, запыхалась совсем. Обожди чуток. Дай отдышаться.
   – Надо было мне сказать, – попенял ей варлок. – Я бы ниточку перехватил.
   – Упаси боги. Ты же куда идти не знаешь!
   Лихослав уже и сам понял, что сморозил глупость.
   Тайные тропы тем и отличались от обычных, что ходить по ним мог не каждый. Проще всего пройтись по ним – это связать силой чародейской две точки в реальном мире. Но для этого нужно было их знать. И чародею было прекрасно это известно, просто ему отчаянно хотелось во всем Буяне помочь. Показать свои знания и умения, поиграть силушкой молодецкой. Сам понимая, что это ребячество, он не мог удержаться, чтобы еще и еще раз не увидеть восхищение или благодарность в очах ее зеленых. Хотя порой и смешно выходило.
   Пока его любушка переводила дух, варлок оглядывался. Лес как лес. Но ясно, что своими годами он превосходит все когда-либо виданные чародеем. Деревья вздымались высокие. И стволы несли на себе угрюмую печать веков. Даже качались и скрипели они как-то по-особенному, будто переговариваясь. Неудивительно, что о лесе шла дурная слава. Лихослав всем своим существом ощущал исходящую от того угрозу. Такие боры – древние и по-старчески сварливые – людей не любили. И изменений не терпели. Как кто-то отваживался жить среди них?
   – Нам вот туда. – Девушка тронула заметно присмиревшую лошадку.
   – Ничего не вижу, – произнес варлок как раз в тот момент, как из-за деревьев вынырнула избушка махонькая. И вовсе даже без курьих ножек. Просто перекособоченная. Перед ней был разбит небольшой огородик. Травки колдовские Лихослав и отсюда опознал. Его более всего позабавили грабли, выполненные в виде двух лап вроде куриных. Когда люди подъехали, одна их них почесала другую. Чародей мужественно не вздрогнул.
   Буяна спешилась и привязала кобылку к изгороди, сплошняком сделанной из костей – не человеческих, и то ладно.
   На крыше избы сидел искусно выполненный деревянный ворон. Варлок, впрочем, не сомневался, что это не просто украшение. А вот летучие мыши, гроздьями висящие вверх ногами во всех мыслимых и немыслимых местах, были живее некуда. Сейчас они спали, но при приближении людей одновременно открыли один глаз – почему-то левый, правда, тут же его закрыли, не проявив к пришельцам большего интереса: то ли узнали ведьму, то ли по причине общей меланхоличности. Скорее первое, так как, подойдя к дому, Буяна машинально почесала мохнатое брюшко одной из них. Та засмеялась-запищала от щекотки и ласково потерлась мордочкой об руку.
   Над дверью висел коровий череп. Стоило людям ступить ближе, как его пустые глазницы загорелись красными огоньками.
   – Да-да, идею у Бабушки-яги сперла, – покаялась колдунья. – Но мой Череп мо-дер-ни-зи-ро-ван-ный! – Она подняла вверх пальчик. – Он не только говорит и открывает двери, но и выполняет еще кучу всего. Например, плюется в особо навязчивых посетителей. Иногда и кислотой, если сразу не поняли. Ягуша видела его, но от такого же отказалась, сказала, что это ан-ти-гу-ман-но.
   Второй раз ведьма палец поднимать не стала, но вид у нее был довольный.
   – Ну, дружок, дома хозяйка? – обратилась она к черепу.
   – А ты думаешь, что коли была бы дома, то уже не вышла? – противным старушечьим голосом ответствовал тот.
   Колдунья подбоченилась:
   – Если зелье варила бы, могла и не выйти. А если настроение у нее плохое?
   – Если настроение плохое, то и самим лучше не входить, – не удержался Череп.
   Буяна пригрозила ему кулаком.
   – Да нет ее, нет. Сказала, коли ты появишься, передать тебе, вертихвостке этакой, что она на дальние болота полетела и что на шабаше встретитесь. У нее какие-то вести для тебя есть. Сказала, тебе будет интересно.
   – Больше ничего не сказала?
   – И так с тебя хватит! – проворчал «привратник».
   – Нахал! Вот пожалуюсь на тебя Ягуше! А еще лучше новый череп привезу ей в подарок на профессиональный ведьмовской день. Чтобы кислотой плевался!
   – Ой! Да не сердись ты, Буяна Гориславовна! Я ж не со зла! – тут же испугался Череп.
   – Смотри мне! Передашь Ягуше вот это. – Ведьма засунула несколько сплошь исписанных таинственными знаками берестяных грамоток под дверь. – Скажешь, что эти рисунки мы нашли…
   Колдунья подробно рассказала всю историю, попросив хозяйку посмотреть и сказать, что думает, что ведает про такое.
   Потом они с варлоком отправились в обратный путь, решив завернуть в Малиновку по пути. Через какое-то время выбрались на дорогу. Правда, ведьма тут же вновь нырнула в кусты, однако скоро появилась обратно.
   – Амулет в порядке. Белозор явно поработал, – выдала она. – Ну поехали. Узнаем, как тут дела, и к ужину как раз в Зареславе будем.
   В деревне им рассказали, что волхв до сегодняшнего утра возился с оберегом, а потом отправился ловить пресловутую Коровью Смерть. Ведьму тут же взяли в оборот, уговорив на больного посмотреть. Варлоку тоже досталось. Уходя, Буяна кинула на него полный сочувствия взгляд. Сначала он не понял, к чему тот был, но потом чародей попал в лапы словоохотливого старосты, и желание, с которым ведьма бросилась за работу, мигом стало понятно. На Лихослава вывалили воз совершенно ненужных ему сведений: об урожае прошлогоднем, о странностях в погоде, о поселившейся в пруду новой ундине, о странных угуканьях и гиканьях из Чудовой Чаши. Более всего варлока, правда, заинтересовали якобы виденные чудища в доспехах и с оружием. По описанию они отдаленно походили на жителей Нижнего мира, но, признаться, под оное подходило все мало-мальски похожее на человека. Также волшебнику показалось необычным, что за последний месяц вблизи деревеньки прорезалось целых четыре новых источника, что вообще-то было делом не совсем обычным. Как чародей знал, такое случалось чаще всего, если вблизи творилась очень серьезная волшба. Однако необязательно. Лихослав даже прошелся к одному из них, но ничего подозрительного не обнаружил да и чародейства какого не почуял. Но хоть силу колдовскую подпитал водичкой родниковой, и то хлеб.
   Наконец ведьма освободилась, и они, с превеликим трудом отвязавшись от старосты, тронулись в путь. Прибыли в город к вечеру. Дома ожидал их вкусный-превкусный ужин и гора заданий от Горыни. Буяна даже застонала. Активность воеводы можно было сравнить разве что с бурей-ураганом.
 
   – Ты умеешь работать с «неводом»?
   – С чем? – С утра Буяна, полночи просидевшая над амулетами дружинников и другими поручениями Горыни, была, мягко говоря, не в духе, равно как и при полном отсутствии мыслей и желания, чтобы оные появились.
   – Невод. Заклинание такое… – Варлок замялся, подыскивая слова. – Как бы накидываешь на землю сеть, и она сама ищет магию.
   – А! – Ведьма душераздирающе зевнула. Утро она могла считать удавшимся, только если оно начиналось ближе к обеду. – Знаю такое.