Шведов Сергей. Резидент

   – Хотел бы я знать, где он откопал этих уродов? – кивнул Емельян Иванович на закрывшуюся дверь.
   – Кто – он? – дуэтом спросили Атасов и Миша.
   – Чародей Кукуй... Абсолютно никчемная и заурядная личность с претензиями на манию величия.
   – Кое-что он все-таки может... – возразил Атасов, оглядывая Загоруйко со всех сторон.– Ты в зеркало-то давно смотрел, Емельян?
   – При чем тут зеркало? – удивился окончательно сбитый с толку вице-губернатор.– Вас тут как мешком из-за угла пришибли!
   – Пришибли – да не нас! – вздохнул Миша.
   К зеркалу, висевшему в углу, Емельян Иванович все-таки подошел – просто для успокоения разыгравшихся из-за нелепого приключения нервов. Сначала он едва не выругался вслух, решив, что два обормота опять его разыгрывают, подсунув портрет лысого урода с огромными, торчащими вверх, жутко волосатыми ушами. Однако через мгновение Загоруйко в ужасе осознал, что этот урод – не кто иной, как он сам!.. Емельян Иванович потрогал уши и убедился, что их ему не приклеили, что они сидят на его голове самым натуральным образом, безобразные и вызывающие!
   – Да не расстраивайтесь, Емельян Иванович,– утешил вице-губернатора Миша.– У царя Мидаса тоже были ослиные уши – он их прятал под париком.
   – Тебе, Емельян, парик пойдет! – поддержал секретаря Атасов.– Такой кучерявый и с бакенбардами, как у Александра Сергеевича Пушкина. Хотя с женой, конечно, могут возникнуть проблемы – если она у тебя не извращенка.
   – Попрошу моей жены не касаться! – взвизгнул ошалевший от жуткого зрелища Загоруйко.– Я на вас управу найду!
   – Ты, главное, не впадай в истерику, Емельян... – похлопал его по плечу Атасов.– Я, брат, и не таких страшилищ видел. У того же Жигановского не только копыта отросли, но и свинячье рыло, на которое смотреть было страшно!.. О Евграфе Сиротине и говорить нечего. А у Сени Курицына вообще лисий хвост вырос!
   – Ты что несешь?! – вытаращил дико глаза на журналиста вице-губернатор.– Ты соображаешь, что городишь-то?!
   – Что видел, то и горожу! – обиделся на критику Атасов.– Я их даже на видеокамеру заснял и в эфир выдал. Потом меня все коллеги поздравили с грандиозным шоу!
   – А почему ты в милицию не заявил или ФСБ? – засомневался Миша.
   – Сиротин вон заявил Пацакову – и где оказался? То-то и оно!.. Я тоже всячески себя уговаривал, что там было всего лишь цирковое представление, но сомнения мучили! Потому и приехал в ваш Кацапов следом за этими экстрасенсами... Зато теперь сомнений никаких: так шалить может только нечистая сила!
   – Это Рыжий – нечистая сила?! – подпрыгнул на месте Загоруйко.– А Венедикт Жигановский?!
   – Жигановский продал душу дьяволу! – мрачно изрек прозревший журналист.
   Ну, влипли!.. Загоруйко в отчаянии схватился за голову... Не верил до самого последнего момента... Атеизм почитал за спасительную соломинку... Вот тебе и Маркс с Энгельсом! Вот вам и научный коммунизм!.. Емельян Иванович лучшие годы на его изучение убил! Ночей не спал, сдавая зачеты по диалектическому материализму!.. Заслуженная награда – ослиные уши...
   – Бежать отсюда надо... – заерзал на лавке Миша.
   – Большой вопрос – можно ли вырваться из ада?– вздохнул Атасов.
   У Загоруйко екнуло сердце – да быть того не может! Ведь не того он калибра грешник, чтобы вот так сразу – и в ад!.. Тем более добровольно сюда спустился – как некий итальянский поэт... Нет, ну какой из этого Кукуя Вельзевул? Так, мелкое недоразумение – не вслух будь сказано...
   И тут Загоруйко осенило! Щелкнуло что-то в голове, и он припомнил подслушанный в ресторане разговор между Мышкиным и интеллигентным вором Степаном Степановичем.
   – Это не ад вовсе! – сказал он встревоженным подельникам.– Это Кощеево царство!
   – Но ты же сказал, что хозяина-чародея Кукуем зовут?
   – Может, у него псевдоним такой! – огрызнулся Загоруйко.– Откуда мне знать местные порядки?..
   Черт с ними, с ушами, решил Емельян Иванович, хирургия ныне творит чудеса! Где надо – подрежут, подошьют, подклеят – и будут как новые!.. Надо лишь выбраться из колдовского замка, да побыстрее! Пока не проснулся Кукуй и не продолжил столь «удачно» начатую работу: Емельяну Ивановичу очень не хотелось завершить жизнь в ослиной шкуре... И за что такое наказание свалилось на Черноземную область?! Жили себе тихо-мирно, так нет – черт принес столичного сатира Жигановского вместе с бандой монстров!
   – Дверь не заперта... – Миша осторожно выглянул наружу.– В коридоре пусто.
   – Рвем когти! – обрадовался Атасов.– Нам здесь засиживаться не с руки!..
   Вопрос, однако, состоял в том, куда рвать эти самые когти? Замок был настолько огромен, что отважные следопыты уже через десять минут окончательно заблудились в его бесчисленных переходах. Более бездарно спланированного здания Загоруйко видеть еще не доводилось!.. Впрочем, чему удивляться, если его строили циклопы?! Во всяком случае, именно так утверждал вор-рецидивист Степаныч. Похоже, не врал... Отечественным прорабам нагромоздить подобное было бы явно не под силу!..
   Пока бегали по освещенным помещениям, Емельян Иванович никакого страха не чувствовал. Даже наоборот – им овладел душевный подъем, вызванный столь легким освобождением... Но потом свет вдруг иссяк, продвигаться пришлось на ощупь, изредка подсвечивая себе зажигалками... Первым куда-то запропастился Миша. То есть ступил в темный угол – и исчез, словно его никогда и не было. На громкие крики Атасова и Загоруйко откликалось только эхо.
   – Надо поворачивать назад... – хрипло сказал журналист.
   – А куда – назад-то?! – взвизгнул от страха Загоруйко.
   Ситуация сложилась аховая. Ни Атасов, ни вице-губернатор не могли определить, где зад, а где перед. Так и крались по заколдованному замку в полной темноте, выбросив опустошенные зажигалки...
   Емельяну Ивановичу хотелось пить. Он бы сдался с восторгом местным властям, но те, к сожалению, не спешили на помощь... В довершение всех бед пропал и Атасов... Загоруйко бросился сначала вправо, потом влево... поскользнулся... упал... подхватился на ноги... Ни бежать, ни идти было абсолютно некуда, а просто сидеть или стоять – страшно... Тьма, казалось, сгущалась все сильнее и сильнее, сжимая несчастного беглеца в своих объятиях...
   Когда сердце несчастного Емельяна уже готовилось разорваться от ужаса, где-то далеко впереди мелькнул свет. Загоруйко заторопился, ударился коленом о что-то твердое, но мужественно продолжил бег за ускользающим отблеском. Он его все-таки настиг... Он ворвался с радостным мычанием в обширный зал и... застыл как вкопанный!
   В зале пировали... Только то был пир призраков – Загоруйко определил это с первого взгляда... Во главе стола сидела сама Смерть с хорошо отточенной косой в руках и призывно манила к себе Емельяна Ивановича. Вице-губернатор не торопился. То есть он и рад бы был бежать со всех ног – разумеется, в обратную сторону,– да ноги приросли к полу. Зрелище, открывшееся Загоруйко, было не для слабых нервами и желудком. Пожелтевшие от времени скелеты смотрели на незваного гостя пустыми глазницами...
   – Садись, Емельян,– пригласила Смерть.– Поговорим, поокаем...
   Однако разговаривать со Смертью Загоруйко не стал. Заверещав, он подстреленным зайцем метнулся прочь из страшного зала, прошибая лбом чувствительные преграды! То есть Емельяну казалось, что кругом сплошные стены,– тем не менее он куда-то бежал в полной темноте, потеряв всякое представление о времени и пространстве... В какой-то момент он решил, что это конец, что ничего в его жизни больше не будет: ни молодой жены Оленьки, ни вице-губернаторского кресла, ни пятиминуток в пацаковском кабинете, ни даже выборов... Он хотел остановиться, чтобы перевести дух, и не смог – ноги сами несли его по сатанинскому лабиринту и вынесли наконец в еще один освещенный зал...
   Здесь никто не пировал. Атмосфера была тихой и умиротворенной. Загоруйко перевел дыхание и осмотрелся. Годовалого мальчишку он увидел не сразу. Тот тихо сидел на полу в самом углу помещения и сосредоточенно грыз погремушку двумя острыми – судя по всему, недавно проросшими – зубами.
   Емельян приблизился к малышу почти вплотную и даже пару раз гугукнул, привлекая к себе внимание. Карапуз на вице-губернатора посмотрел без всякого испуга и улыбнулся ему беззубым ртом. Ничего подозрительного в нем не было. Создавалось впечатление, что рассеянные няньки забыли о вверенном их попечению чаде, но должны же, в конце концов, спохватиться и вернуться за ним...
   Загоруйко заинтересовала погремушка, которую младенец держал в руке, а также четыре карты, лежавшие у его ног. Игрушка представляла собой ухмыляющегося скомороха – черного, как сажа из преисподней!.. Емельяну не понравилась ухмылка шута: было в ней что-то злобное, чужеродное... А на искусно сделанных картах красовались четыре кавалера. Приглядевшись к одному из них, Емельян едва не вскрикнул в испуге – ну вылитый Рыжий, виденный им недавно в ресторане! Тот самый князь Мышкин, которого окружающие называли то идиотом, то экстрасенсом, а то и вовсе инопланетянином...
   Трясущейся рукой Загоруйко потянулся к карте и почти коснулся ее, но вдруг погас свет. Пол под ногами вице-губернатора завибрировал. Младенец заплакал – только уже не рядом, а где-то очень далеко... Вязкая, давившая на уши тишина вдруг взорвалась криками и треском скрещивающихся клинков. Потом чей-то голос произнес прямо над ухом Загоруйко:
   – Это ты... Это ты их привел?!
   Емельян хотел было ответить, что он тут совершенно ни при чем, что попал сюда совершенно случайно, что никого с собой не приводил, не считая потерявшихся в переходах огромного замка Атасова и Севостьянова... Только, похоже, никто в его оправданиях не нуждался. Крики прекратились, и вновь наступила мертвая тишина... Для беготни у Загоруйко уже не было сил, и он медленно побрел сквозь непроглядную тьму. Скоро, споткнувшись обо что-то, он рухнул, больно ударившись о каменный пол. Подниматься не стал – почти мгновенно уснул, будто провалившись в глубокую черную пропасть...
   Проснулся Емельян от света, резанувшего по глазам. С трудом разлепив веки, ошалело уставился на разухабистых молодцов, которые сноровисто грузили на смирнехоньких низкорослых лошадок, цокавших копытами по мраморному полу, разбросанные по всему огромному залу тюки, корзины и сундуки. Один из молодцов – здоровенный детина под два метра ростом, с круглыми, удивленно смотревшими на мир глазами– показался Загоруйко знакомым. Не сразу, но Емельян все же припомнил санитара из психодиспансера, неудачно сторожившего дверь в палату буйнопомешанного. Звали его вроде Колей Бабкиным... Кажется, Мишка Севостьянов уверял, что внедрил этого недоучку – студента медвуза в окружение Венедикта Жигановского...
   – Зачем нам столько барахла? – обернулся санитар к человеку средних лет, обутому в высокие кожаные сапоги, с каким-то странным мечом на роскошном, отделанном золотом и драгоценными камнями поясе.– У нас пупки развяжутся, пока мы все это погрузим, Билл.
   – Во-первых, не Билл, а Рваный Билл... – важно поправил Колю человек в сапогах.– Во-вторых, мы не нищенку замуж отдаем, а принцессу Анастасию, дочь короля Трахимундии Абалдуина Восьмого!.. Скажи Погоняйле, чтобы выделил людей... в смысле, существ... ну, в общем, массовку – пусть попотеют немножко!..
   Видимо, Рваный Билл имел право командовать здесь, поскольку через каких-нибудь пять-десять минут зал заполнился «массовкой», при виде которой у Загоруйко опять засосало под ложечкой. Откуда-то появились рогатые, хвостатые, ушастые уроды: приснись они Емельяну в кошмарном сне – обязательно довели бы до нервного припадка!
   – Эй, ты! – ткнул пальцем Рваный Билл в поднимавшегося с пола вице-губернатора.– Ушастый! Почему сачкуешь? Бери тюк и грузи на лошадь!
   Загоруйко спорить с грозным атаманом не стал и с готовностью присоединился к копошившейся вокруг ценного груза «массовке». У Емельяна появилась надежда выбраться наконец из страшного места в свой родной, населенный нормальными людьми мир. Ну, пусть не всегда и не во всем они нормальны, но ведь не монстры, не сатиры и не оборотни!
   – Шевелись! – громко крикнул Рваный Билл, выгоняя людей, лошадей и «массовку» на дорогу, чем-то напоминавшую тоннель, по которому Емельян проник в Кощеево царство. Загоруйко пришло в голову, что у него есть шанс попасть совсем не туда, куда стремилась его душа. Но поворачивать назад было уже поздно: чей-то увесистый кулак опустился на его загривок, придавая отдохнувшим во время сна ногам необходимое ускорение.
   – Поторапливайся, Ушастый! Нам еще полчаса топать...
 

10

   Земля. Черноземная область. Город Кацапов. Информация к размышлению
   Виссариона Пацакова разбудили среди ночи самым бесцеремонным образом. То есть ночь, пожалуй, уже кончилась, но занималось столь раннее утро, что тревожить губернатора было верхом неприличия!.. Тем не менее кто-то настойчиво рвался в спальню Виссариона, яростно отругиваясь от бдительной охраны.
   Пацакову надоело слушать лай в прихожей. Он нехотя поднялся с постели, накинул на плечи халат и вышел навстречу жаждущим пообщаться с ним людям.
   – Наконец-то, Виссарион Дмитриевич! – рванулся к нему Миша.– Тут такое происходит!.. Такое!.. А эти заладили, как попугаи: нельзя, нельзя!..
   «Попугаев» Пацаков жестом выслал вон, после чего приступил к допросу взволнованных гостей. То есть хотел приступить, но гости заговорили наперебой – так что Виссариону Дмитриевичу с трудом удалось вставить меж их несвязных речей лишь пару веских слов:
   – Давайте по порядку!
   Севостьянов с Атасовым переглянулись, затем Миша наконец сообщил крайне важную информацию:
   – Загоруйко пропал!
   – Где пропал? – спросил Виссарион Дмитриевич, присаживаясь в кресло.– И при каких обстоятельствах?
   – Пропал в Кощеевом царстве! – быстро ответил Миша.– Обстоятельства исчезновения не выяснены!.. А перед этим у Емельяна Ивановича отросли ослиные уши – вот, Эдуард не даст соврать!
   У Пацакова зародились смутные подозрения. Ему показалось, что гости в стельку пьяны, а потому и несут непотребное. Виссарион Дмитриевич демонстративно втянул в себя воздух и действительно уловил запах спиртного, исходивший от хорошо погулявших людей.
   – Выпили мы... – подтвердил Миша.– А кто бы такое выдержал, Виссарион Дмитриевич? Огромный замок – всего в десяти минутах ходьбы от центра Кацапова! Его циклопы построили, если верить слухам. И кругом – сатиры, оборотни, лешие, шишиги и прочая нечисть! Верховодит сбродом некто Кукуй – колдун и чародей. Мы его, правда, не видели, но это он наградил Загоруйко ослиными волосатыми ушами!.. Я как узрел Емельяна Ивановича – сердце в ужасе зашлось! Такой удар по престижу областной власти! Вице-губернатор – с ослиными ушами!.. Электорат на подобное никогда не согласится, и избирательная кампания пойдет коту под хвост!
   – Ты что несешь, Миша? – раздраженно цыкнул на расходившегося секретаря Пацаков.– Какие уши? Какой еще Кукуй?.. Я тебе приказал следить за Жигановским, а ты надрался, как свинья, и буянишь в доме губернатора!.. Не ожидал... От тебя, Севостьянов, не ожидал!
   – Ну, правильно! – обиделся Миша.– Я же и вышел кругом виноватым!.. А то, что Жигановский с нечистой силой связался,– это как?! Да другой бы на моем месте такого вообще не вынес – свихнулся бы, как Евграф Сиротин, и дело к стороне!
   – Про нечистую силу – это ты в переносном смысле?
   – В каком переносном?! – задохнулся от возмущения Миша.– Мне лично оборотни руки крутили, пока были в человеческом обличье, а потом они волками обернулись и гнали нас с Эдуардом до самой гостиницы! Просто чудом ушли!.. Можете себе представить, Виссарион Дмитриевич, картину: стоит человек как человек – и вдруг начинает шерстью обрастать... Ужас какой-то!.. В конце концов, это же законом запрещено! Куда, интересно, смотрят наши специальные службы, прокуратура, наконец?!
   – Там тоннель был, Виссарион Дмитриевич... – вместо обиженно примолкшего Миши вступил в разговор Атасов.– Прямо в номере идиота князя Мышкина. Мы трое – я, Миша и Загоруйко – пошли проверить, кто и зачем его соорудил, и попали в заколдованный замок.
   – А что сейчас с этим тоннелем?
   – Стена заросла на наших глазах – после того как мы с Севостьяновым выскочили из подземелья... Видимо, в замке решили отгородиться от непрошеных гостей...
   Пацаков мучительно анализировал ситуацию. Конечно, этим двоим с пьяных глаз черт знает что могло почудиться. Но не слишком ли много психов вдруг ни с того ни с сего появилось в окружении губернатора Черноземной области?.. Началось все с Евграфа Сиротина, который нес вроде бы совершенную околесицу про летающих на метлах ведьм. Но потом реальные ведьмы соблазнили верных соратников губернатора, выставив их на посмешище всей стране! А ведь кадры были проверенные... Нет, конечно, и Тряпичников, и Кудлаков, и Сидоров далеко не святые, но уж и не настолько порочны, чтобы пускаться в загул во время избирательной кампании, сводя на нет усилия губернатора!..
   Однако поверить в то, что в его области завелась нечистая сила, глава администрации просто не мог... А уж заявить об этом во всеуслышание – тем более!
   Скандал разразится – на всю страну. Губернатор Пацаков сошел с ума... Губернатору Пацакову чудятся зеленые чертики и летающие тарелки... А не отправить ли нам Виссариона Дмитриевича в специальное заведение, где опытные эскулапы излечат его от белой горячки?.. Наверняка Венедикт Жигановский как раз этого и добивается, мистифицируя помощников Пацакова! В конце концов, кто мешал ему опоить Атасова с Мишей, а потом загипнотизировать их до полного умопомрачения? Шерстью, видите ли, люди обрастали... Дыра в стене сама собой затянулась... Да кто из серьезных людей в такое поверит? После статьи-то Василия Щеглова про строящийся космопорт для приема НЛО?.. Ведь засмеют... Прессе только дай повод – изукрасят так, что сам себя не узнаешь!
   – Ты выяснил, кто такой Василий Щеглов? – спросил Пацаков у Миши.
   – Шофер Жигановского.
   Нечто подобное Виссарион Дмитриевич и предполагал... Шут он гороховый – этот Веня! И всех нас шутами хочет выставить!..
   Пацаков поднялся с кресла, подошел к дверям и крикнул, чтобы принесли кофе. Досмотреть сон все равно теперь не удастся... Проблемы валились и валились на губернаторскую плешь, гнетя к земле его нехилые плечи. Главное – ни на кого положиться нельзя!.. Взять хоть того же Загоруйко. Ведь кремень был мужик – пока не связался с молоденькой секретаршей! Всему городу известно, что она наставляет ему рога с Мишкой Севостьяновым. Теперь вот в дополнение к рогам ему понадобились еще и ослиные уши! И он их получил – от Венедикта Владимировича Жигановского. Получил заслуженно: нечего на старости лет корчить собой сексуального гиганта!..
   Кофе Виссариону Дмитриевичу так и не принесли. За дверью вновь послышались шум и ругань озлобленных охранников. Похоже, к Пацакову рвался еще один псих и прорвался-таки – несмотря на все усилия губернаторских церберов.
   Виссарион Дмитриевич с изумлением уставился на возникшего на пороге сухонького старичка с крючковатым носом и круглыми совиными глазами. Старичок был невелик ростом и одет в скромную пиджачную пару. Просто поразительно, как два амбала-охранника не сумели справиться со старым трухлявым грибом!
   – Уймите своих людей, Виссарион Дмитриевич...– укоризненно покачал головой старичок.– А то мне придется прибегнуть к нетрадиционным методам.
   Растерявшийся Пацаков молчал, и охранники, ободренные присутствием начальника, ринулись в бой. Увы, их атака закончилась полной неудачей! Старый гриб хлопнул в ладоши, и два дуба рухнули, как подкошенные, на пол, да так и остались лежать в неподвижности.
   – Ну вот... – укоризненно покачал головой старичок.– Я же предупреждал вас, Виссарион Дмитриевич.
   – Вы кто такой? – хрипло спросил Пацаков, слегка пришедший в себя.
   – Кокарев Никандр Христофорович... – Старичок протянул губернатору паспорт гражданина Российской Федерации.– Старший научный сотрудник института прикладных исследований.
   – Так вы ученый? – с облегчением вздохнул Пацаков.
   – Доктор наук... – скромно подтвердил Никандр Христофорович.– Наш институт занимается аномальными явлениями. Вы уж извините, что я к вам без приглашения... За охранников не беспокойтесь: через минуту они очнутся, встанут и спокойно уйдут.
   – Вы, случайно, не экстрасенс? – спросил заинтригованный Пацаков.
   – Можно сказать и так... Я остановился по приезде сюда в гостинице и услышал случайно разговор этих двух молодых людей. Очень, знаете ли, примечательная тема, чрезвычайно меня заинтересовавшая. К сожалению, молодые люди были настолько взволнованы, что не захотели ответить на мои вопросы. Пришлось последовать за ними. Любопытство ученого, знаете ли, выше условностей... Еще раз извините, Виссарион Дмитриевич, но мне показалось, что вы и ваши сотрудники нуждаетесь в помощи человека, сведущего в аномальных явлениях...
   Пока доктор наук Кокарев пояснял причину своего прихода, охранники действительно очнулись и, не задавая лишних вопросов, покинули помещение. Пацаков посмотрел им вслед с интересом. Амбалы двигались как сомнамбулы или как загипнотизированные – что, вероятно, одно и то же... Виссарион Дмитриевич в отличие от гостя не был сведущ в аномальных явлениях и не брался оценивать с научной точки зрения скорую и решительную победу престарелого Давида над двумя молодыми Голиафами. Просто Никандр Христофорович Кокарев произвел на него очень хорошее впечатление. А Севостьянов с Атасовым и вовсе смотрели на пришельца, раскрыв рты.
   – И что вы думаете по поводу откровений этих молодых людей? – кивнул небрежно на своих непутевых помощников Виссарион Дмитриевич.
   – Видите ли, господин Пацаков, современная наука отрицает существование параллельных миров. Но есть данные, так сказать неофициального порядка, которым академия наук не спешит давать объяснения. Думаю, эти молодые люди столкнулись с чем-то подобным.
   – Мы полагали, что имеем дело с экстрасенсами и гипнотизерами очень высокого уровня.
   – Все может быть! – развел руками Никандр Христофорович.– Но чтобы ответить предметно на ваш вопрос, мне нужно познакомиться поближе с вашими оппонентами... Почему бы нам с вами не заключить договор о сотрудничестве, Виссарион Дмитриевич?
   – И какую сумму вы хотите за свои труды? – нахмурился Пацаков.
   – Пять тысяч долларов меня вполне устроят, Виссарион Дмитриевич. Я ведь ученый, а не стяжатель. Ну и, разумеется, ваше содействие во всех моих начинаниях тоже не будет лишним. Вот, извольте ознакомиться. Это типовой договор, который мы предлагаем всем своим клиентам.
   Виссарион Дмитриевич с интересом взял предложенную доктором наук Кокаревым бумагу. Ничего экстраординарного она не содержала: самый что ни на есть обычный бланк с печатью. Сумма проставлена прописью. Деньги, в общем-то, небольшие. За разоблачение проходимца Жигановского и его банды Пацаков готов был дать и больше. Имелись, конечно, сомнения, как старый ученый гриб Никандр Христофорович справится с молодыми и полными сил хамами, но, в конце концов, попытка не пытка... И Пацаков размашисто подмахнул бумагу.
   – Надеюсь, эти молодые люди введут меня в курс дела?
   – Разумеется, господин Кокарев. Миша, поручаю тебе нашего гостя: создай ему все условия для труда и отдыха...
   На этом аудиенция завершилась. Старый профессор церемонно раскланялся с губернатором и в сопровождении Атасова и Севостьянова покинул помещение.
   Пацаков наконец-то получил возможность выпить утренний кофе. Однако принесенный напиток почему-то сильно горчил. Виссарион Дмитриевич почувствовал смутное беспокойство. Возникло ощущение совершенной им серьезной ошибки, возможно даже – непоправимой... «Скорее всего, от недосыпа и разгулявшихся по случаю выборов нервов!» – успокоил себя Пацаков.
   Под знаменитого профессора Михаилу удалось выпросить у губернаторской обслуги довольно приличную «ауди». Донельзя довольный таким оборотом дела, он радушно пригласил Никандра Христофоровича в салон. Пережитое приключение и хорошая доза спиртного сделали губернаторского секретаря особенно разговорчивым. Он без конца оборачивался к сидящему на заднем сиденье профессору и задавал вопросы.
   – Ты на дорогу смотри! – не выдержал наконец Атасов.– А то врежемся сейчас во встречный грузовик и будет нам такая аномалия, что костей не соберем.
   Однако Никандр Христофорович охотно поддерживал беседу, любезно отвечая на все Мишины вопросы. В отличие от губернатора Пацакова, старый профессор отнюдь не был уверен, что вчерашнее приключение Севостьянова и Атасова есть результат гипноза или морока – так называли подобное состояние наши предки. В мире существуют некие тонкие материи или сгустки энергии, которые в обычное время себя не проявляют, но при определенных обстоятельствах вполне могут активизироваться в виде параллельной реальности, способной наносить людям вред.
   – Что-то вроде материализовавшихся привидений? – спросил Миша.
   – Именно,– подтвердил профессор.– Вопрос этот еще недостаточно изучен, но то, что такие субстанции существуют в природе, практически ни у кого из серьезных ученых мужей не вызывает сомнений. Правда, подобные факты не афишируются – дабы не вызвать ненужного ажиотажа среди неподготовленного к таким встречам населения. Приходится, знаете ли, учитывать в научной деятельности страхи и суеверия обывателей.