Страница:
Наслаждался ею, не задумываясь о ее переживаниях. Император всегда думал, что Сабин любит его также, как он ее. Не спрашивал, как она относится к нему, ее душа оставалась тайной для него. Он даже не пытался вникнуть в ее мысли, в его представлении Сабин была просто его женой. Его собственностью, такой же, как пушистый Снежок. Он получал от нее все, что хотел, в непоколебимом убеждении - так и должно быть.
А Сабин... Она не переубеждала его. Осталась его верным соратником, и никогда, даже после гибели их родной планеты, не говорила ему "нет" в спальне.
Император искренне верил, что она разделяет его устремления и помыслы так же, как делила ложе. Как жестоко он ошибался... Возможно, если бы он тогда попытался разобраться в ее душе, признать ее свободу, все пошло бы по иному пути. Они сумели бы понять друг друга, и Сабин привязалась бы к нему по-настоящему. Возможно, она даже удержала бы его от рокового шага, и тогда не было бы этого бесконечного кошмара в жизни без смерти.
***
Император находился в самом худшем из всех видов рабства. Он ходил в кандалах своих прихотей и маниакальной жажды власти. Это только казалось, что он обладает колоссальной силой воли, необходимой для покорения Вселенной, но на самом деле... Он подчинялся своим прихотям, будучи слишком слабым, чтобы противостоять сиюминутным пожеланиям. Император был властен над всеми - но никогда не мог контролировать себя. Это она, неуемная жажда власти, диктовала ему свою волю. Но, пока он не завладел Оружием, все еще можно было изменить. Сумей он отказаться от искушения - и не исключено, что был бы счастлив. А в тот миг, когда его ладони легли на полированную поверхность Шара, Боги подписали приговор.
Он хорошо помнил и этот день. Крейсера его армады пробивались через какую-то немыслимую защиту на подходах к странному сооружению, зависшему в межзвездном пространстве. Один за другим корабли превращались в призрачные голубовато-сиреневые облака, уничтоженные неизвестным оружием. Но они упрямо рвались вперед, атакуя и защищаясь. Когда сопротивление было сломлено, из всей его флотилии уцелело лишь восемь кораблей.
Перед боем ему пришлось запереть Сабин в каюте. Она впала в какую-то непонятную панику, со слезами умоляла его не связываться с проклятым сооружением. И Снежок задолго до штурма забился в дальний отсек, поскуливая от ужаса.
Однако Император быстро вошел в азарт боя и не желал ничего слышать и замечать.
Обезумевшая от ярости штурмовая бригада заняла город в космосе. Странно, но внутри сопротивление защитников оказалось вялым и безжизненным. В центральный пульт Император вошел один и, столкнувшись с человеком в длинном и просторном черном одеянии, выстрелил прежде, чем тот успел хотя бы шевельнуть рукой. Человек упал, а Император попятился в необъяснимом предчувствии чего-то очень опасного.
Этот человек... Он умирал, а Император изумленно вглядывался в его лицо. Белые курчавые волосы наверняка когда-то были иссиня-черными, широкий, чуть приплюснутый нос, толстые губы... Он помнил, к какому народу принадлежали такие люди, помнил даже несколько слов из их наречия. И застонал - он же так старался держаться подальше от мест, обжитых людьми этой расы.
Даже улетел в диагонально противоположный угол Вселенной - чтобы и здесь убить человека со своей родной планеты.
Тяжело дыша, умирающий уставился на Императора и вдруг улыбнулся. Не зло, он был рад встрече со своим убийцей.
"Молчи, - сказал он тихо. - Я знаю, за чем ты пришел. Ты получишь его, я рад избавиться...
Спасибо, что ты явился, я устал ждать тебя... Я давно устал жить, но я могу умереть только от руки того, кто сменит меня".
Он пошевелился, сел, прислонившись спиной к стене, и медленно, сбиваясь и запинаясь, рассказал историю своего проклятия.
Оружие появилось давно, никто не знал, кто же создал эту адскую машину. Сами Хранители полагали, что это творение рук Богов, потому что человек тогда не был способен на это. Точнее, тогда и людей-то не существовало Оружие появилось вместе со Вселенной. Это абсолютная смерть, против которой нет и не может быть защиты. Просто само зло, сконцентрированное до такой степени, что способно уничтожить Вселенную в течение нескольких секунд. А управлять им очень просто. Достаточно положить ладони на его поверхность и мысленно представить себе "лишний" объект.
Оно бессильно только против одного человека - против Хранителя. Оружие даже делает своего хозяина неуязвимым - Зло умеет надежно защищать. Хранитель практически бессмертен, ибо ему суждено пасть только от руки своего преемника. И так распорядились Боги, что Хранителем может стать только наибольший негодяй во Вселенной. Это Оружие - не милость, не власть. Нет. Самая страшная кара. И избавить негодяя от проклятия может только негодяй еще более худший.
Такие люди появляются на свет крайне редко. Они обуреваемы страстями, не зная меры ни в чем.
Они могли бы стать гениями, спасителями человечества, но становятся его палачами. Они приходят в мир, чтобы карать людей за их грехи, за непростительную беспечность, за запретные игры. Они убивают и превращают небеса в преисподнюю; ими втайне руководят Боги, но их руководство не снимает ответственности с карателей. Никто не избежит меры своей, и карателям за упоение властью над жизнями себе подобных уготована кара наиболее худшая. Они не могут умереть по своему желанию.
Миссия карателя-убийцы заканчивается тогда, когда Оружие становится его частью. И тогда начинается расплата - Каратель становится Хранителем. Защищая его тело, Оружие проникает в каждую клеточку, отравляя жизнь, от которой человек уже бессилен избавиться. Хранитель приносит зло всем и себе, но не способен изменить свою судьбу. Он не может сделать добро, как бы ему того ни хотелось - его помощь обернется страшными муками для принявшего ее. И Хранитель начинает понимать весь ужас своей миссии и своего проклятия - тогда, когда поздно что-то менять. Его жизнь превращается в навязчивый бесконечный кошмар, и единственная молитва, с которой он обращается к Богам - чтобы они послали ему избавление в лице очередного чудовищного маньяка-убийцы.
Хранитель, умиравший в городе меж звезд, был страшным преступником. Но однажды и он приготовился умереть - по приговору суда за свои зверства.
Сердобольные инопланетяне спасли ему жизнь, чтобы он отплатил им черной монетой. Они учили способного дикаря управлять кораблем, и в один день он убил их всех. Стал пиратом, спровоцировал межгалактическую войну и вскоре добрался до конечного этапа своего пути. Не задумываясь, нанес смертельную рану прежнему Хранителю - ему требовалось Оружие, чтобы избавиться от преследовавших его по пятам врагов. Он понял, что всесилен, едва пустил его в ход, но вместе с этим пришло и другое понимание - ему больше некуда стремиться. Прошел очень короткий срок, и он больше ничего не желал, кроме одного - умереть.
"Это неизбежно. Ты тоже уже не можешь отказаться от своей кары. Прими от меня Оружие. Коснись Шара, - попросил Хранитель. - Подержи его в ладонях, просто подержи, ни о чем не думая".
Император подчинился, как зачарованный. Встав на ноги, увидел его абсолютно черный шар размером с голову человека, безостановочно вращавшийся, казалось, сразу во всех направлениях. Он был так черен, что впитывал в себя свет подобно "черной дыре". Втайне готовясь к тому, что Шар убьет его, Император взял его в руки, плотно прижав ладони к гладкой и едва теплой поверхности. Его немного удивило, что он ничего не почувствовал - ни ужаса, ни обреченности. Все это пришло позже... И, уже умирая, Хранитель спросил Императора:
"Откуда ты?"
"Откуда и ты".
Чтобы разобрать шепот старика, Императору пришлось наклониться к его лицу.
"Эта планета проклята...
Все Хранители родились там. И все лучшие люди, Ангелы Вселенной тоже... Планета чудовищ и спасителей..."
Он умер, не успев договорить. Император перенес тяжелый зловещий Шар на корабль, и, стоило им отлететь на безопасное расстояние, безлюдный город исчез в слепящем облаке лиловых протуберанцев. Вместе с Хранителем умерло творение рук его.
***
Тогда его не пугало предстоящее бессмертие - ему казалось, что он нашел способ скрасить свою жизнь. Врачи могли омолаживать организм человека до бесконечности, и он рассчитывал, что Сабин будет жить так же вечно, как и он. Бессмертие вдвоем - это не кара, а награда. Что ж, пусть он чудовище, но у него есть Сабин, Снежок и Вселенная, еще не до конца завоеванная. А покорную Вселенную можно переделать по своему вкусу, благо, времени у него в избытке. Допустим, расчистить ее для расы мутантов - и просто подарить им колоссальный простор. Он больше не боялся их - никто не мог лишить его высшей власти. Император стал бессмертным, и новое чувство окрыляло его.
Однако первые признаки похмелья проявились очень скоро. Их не принимала ни одна планета.
Страшный груз на корабле Императора вызывал катаклизмы; сама природа отторгала Зло, заключенное в небольшом шарике и человеке. Его все чаще одолевали мысли, что он и Сабин обречены на вечные скитания - а это способно отравить всю сладость разделенного бессмертия. И тогда он вспомнил, что прежний Хранитель жил в странном искусственном сооружении скорее всего, по той же причине, по которой не мог найти приюта Император.
И он отдал приказ построить Город - уродливое сооружение, висящее меж звезд, вместилище всего низкого и порочного, что есть в человеке. Впрочем, нет. Тогда он так не думал. Император видел свою будущую резиденцию чудесным дворцом, осиянным светом самых красивых звезд. Для проживания и службы в Городе допускались только избранные представители покоренных рас.
Пожалуй, Город и в самом деле был хорош - но только пока в нем жила Сабин. Всегда освещенный праздничной иллюминацией, он был светел и весел. Император старался для Сабин, запоздало вознаграждая ее за присутствие рядом с ним, за то, что она стала его женой. Слуги во дворце проходили жесточайший отбор. Только красивые, молодые, воспитанные - чтобы Сабин было приятно жить в его резиденции. Сюда свозили всякие прелести со всех уголков Вселенной, здесь жили небольшие животные - Сабин затосковала по ним, и Император даже отправил секретную экспедицию на родную планету за зверьками и растениями. У Сабин был свой садик во дворце, ее зеленое убежище. В Городе проводились балы и маскарады, на которые съезжались самые интересные гости. Сабин превратилась в единственную подлинную властительницу этого сказочного царства, Император бросил к ее ногам Вселенную. И ни один мужчина в мире не платил за любовь женщины так дорого. А когда подходил срок, Сабин безропотно отправлялась к врачам, чтобы вернуться к мужу вновь юной и свежей.
Это было самое безоблачное и счастливое время. Он искренне верил, что сумел обмануть Богов, уйти от проклятия Хранителя Оружия. Его императорская корона состояла из лучших радужных кристаллов, собранных во время завоеваний, и она удивительно подходила к его резким чертам лица, черным глазам и длинным черным волосам. Его царское одеяние тогда было не траурным, и оно нравилось ему. Длинное, просторное, со свободными рукавами, при ходьбе оно развевалось и прекрасно скрывало его худобу космического скитальца.
И никогда он еще не был таким глупцом, как тогда. В дальнейшем он понял, что в этой жуткой реальности порабощенной Вселенной счастливыми могут быть только дураки. Император жалел, что он не дурак.
***
Катастрофа началась в тот день, когда на космодром Города опустились три корабля с опознавательными знаками его родной планеты. Они прилетели не для изъявления покорности и даже не для переговоров. Обычная исследовательская экспедиция, привлеченная огнями Города. Их привело к Императору элементарное любопытство, а он был рад видеть отдаленных потомков людей, когда-то изгнавших его.
Они держались с вызовом и непередаваемой наглостью мутантов. Император улыбался, думая, что его родная раса ничуть не изменилась за века цивилизованной жизни, что она также далека от вырождения, как и в день его изгнания. Мутанты ходили по Городу, глазели, удивлялись, норовили влезть туда, куда их не приглашали. Они были красивы и сильны, здоровы и любознательны, великолепны и неподражаемы в своей самобытности. Император гордился кровной связью с великой расой мутантов.
Системы слежения были расставлены по всему Городу. Император из своих покоев мог в любой момент видеть, что происходит в каждом уголке его резиденции. Он и Сабин часами просиживали перед экранами, с восторгом наблюдая за своими гостями. Император назначил им аудиенцию с таким расчетом, чтобы у них было время осмотреться в Городе, а у него приглядеться к ним. За три дня они выяснили о Городе и об Императоре больше, чем местные жители. Только истинные мутанты могли так поступать.
Они говорили на языке, понятном Императору. Когда-то этот язык был единственным, известным ему; за века лексикон изменился, произношение стало иным, но он мог бы общаться с ними без машины-переводчика. И в назначенный день их провели не в тронный зал, а в его покои. Он не хотел официальной беседы, встретив их, как друзей. Сабин, стоявшая за его креслом - как во время любого приема - была необычайно пленительна.
Гости не выказали ни малейшего смущения, их ничуть не удивило, что Властитель Вселенной принимает их, как самых дорогих гостей. Они были уверены, что с представителями их расы следует обращаться именно так. Не исключено, что они считали себя равными Императору. Но когда он заговорил на родном языке, когда признался, что увидел свет дня на той же планете они были потрясены.
Император пригласил их задержаться на несколько дней в Городе. И ему, и Сабин хотелось побольше услышать о планете, покинутой ими очень давно, а гостям не помешает устроить передышку в середине утомительного перелета. Тем более, что район, в который они направлялись, был хорошо изучен разведчиками Императора, и он великодушно предложил воспользоваться его картами.
Их рассказы были интересны, но всего через два дня идиллия рухнула навсегда. Император пришел в зеленый садик Сабин и замер: она была не одна. Кто же тот наглец, посмевший войти сюда без его ведома и дозволения?! Разговор, подслушанный им из укрытия, рвал его разум на части. Сабин... Сабин и Арьен, красавец-капитан... Она говорила с ним так, как никогда не разговаривала с мужем. Ее тон ласкал слух, но не для ушей Императора предназначался этот нежный голос. Последние дни она одевалась очень нарядно, она была очаровательной, но не мужу она стремилась понравиться. Нет. Ее вниманием завладел светловолосый и синеглазый капитан экспедиции мутантов.
Ревность... Он всегда был единственным и твердо знал, что Сабин не посмотрит ни на кого другого. При всей своей непривлекательности Император никогда не был уродом и производил сильное впечатление. Он был мутантом, его ум и энергичность скрашивали отсутствие внешнего блеска. На его фоне другие люди всегда казались бледными и вялыми. Но Арьен тоже был мутантом. Только молодым и красивым - в отличие от Императора.
Правда, у Арьена не было короны Властителя Вселенной.
Сабин не нуждалась в короне. Она хотела немногого, но это немногое было абсолютно недоступно ему - она хотела иметь детей. Раньше Императору было не до семейных радостей, а потом уже Оружие сделало его стерильным. Сабин не говорила ему об этом желании, а сам он считал отсутствие потомства естественным и никогда не задумывался об этом. И сейчас она жаловалась Арьену. Нет, она не упрекала своего мужа. Она всего лишь сказала молодому полноценному мужчине, что мечтает о материнстве. Она сказала это тому мужчине, который говорил ей пламенные речи, который был без ума от нее.
Император стоял молча, сжав кулаки и закрыв глаза. Ревность душила его, туманила мозг. Арьен уговаривал Сабин бежать с ним. Зачем она ему? Ведь там, на планете, много женщин, так неужели он не мог подобрать себе пару? Почему ему понадобилась именно Сабин? Сабин принадлежит только Императору, они вместе целую вечность и должны быть вместе всегда. Иначе... Иначе все теряет смысл. Пока Сабин в Городе, Императору ничего не страшно, даже Боги не властны над ним. Но если она уйдет, он останется в глухом одиночестве. Отнять ее - значит заживо похоронить его, замуровать в стену и не дать умереть.
Его сотрясал гнев. Нет, он не отдаст Сабин никому. Он - Властитель, глупо не считаться с этим.
Наглый мутант посягнул на святыню Императора, вознамерился украсть самое дорогое. Что ж, у него будет время пожалеть об этом, Император даст ему возможность осознать тяжесть его проступка. Перед смертью.
Да, он умрет. И он, и вся команда, все три корабля. Сабин не сможет выйти из дворца в день отлета их экспедиции, он надежно запрет ее, поставит охрану. А корабли, отлетев подальше, просто сгорят. И Арьен погибнет последним. Император не применял Оружие еще ни разу. Видно, пришло время пустить его в ход.
Хотя, если быть честным, то все было совсем не так. Потом, пытаясь оправдаться в собственных глазах, он внушил всем и себе, что капитан похитил Сабин. И об Оружии он вспомнил не тогда, а много позже. Но действительность выглядела много хуже, чем он пытался представить.
Не помня себя, он выбежал из покоев Сабин. Он метался по своим покоям, как зверь в клетке.
Ревность полностью лишила его способности думать, в голову ударила горячая древняя кровь мутанта. В ушах непрерывным звоном звучали два голоса - нежный Сабин и взволнованный Арьена. Император стал "третьим лишним", они попросту оттолкнули его. Он был в таком бешенстве, что прислуга с белыми от ужаса глазами позабивалась в углы, по Городу ветром пронесся слух, что Император вне себя от ярости. Город моментально затих, улицы опустели.
Вечером эти двое, пойманные им на месте преступления, пришли к нему. Арьен оказался отчаянным человеком, он не желал склонять голову ни перед кем, да и Сабин грех было жаловаться на отсутствие решимости. Но и Император никогда никому не уступал. В тот вечер исчезли Властитель и его вероломный гость - остались только два самца, готовые порвать горло сопернику из-за самки. Сабин полюбила Арьена, но Император не понимал этого.
Ревность расплавила его мозг и заставила кровь кипеть, он не владел собой и не хотел потом вспоминать, что именно они выкрикивали в лицо друг другу.
Ночью они бежали. Император бросил всех мутантов в подвалы дворца, приказал демонтировать двигатели их кораблей, но это не помогло. Сабин он сторожил сам, но... Она лгала так убедительно, а ему так хотелось верить ей! В вине, которое он принял из ее рук, снотворного было больше, чем спирта. И, когда он уснул, она выкрала ключи и в одиночку перебила всю стражу в подвале. Ее можно было понять - она боролась за жизнь любимого. Ей не нужны были иллюзия власти и положение жены - а на деле рабыни Императора. Она хотела свободы, и она любила Арьена.
Они взлетели на флагманском корабле флотилии Императора. Когда он проснулся, догнать и остановить их оказалось невозможно - его корабль был самым быстроходным. Беглецы успели выйти за пределы досягаемости магнитных захватов.
Император отказывался верить, что Сабин покинула его, бросила, ушла с Арьеном, всего лишь капитаном какой-то мелкой экспедиции. Он искал ее по всему дворцу, он так хотел, чтобы она просто спряталась... Он пришел в ее садик, такой безжизненный без нее. Снежок, единственное животное, с которым обращались лучше, чем с человеком и даже регулярно продлевали ему жизнь, старый Снежок прыгнул с ветки дерева ему на плечо, Император машинально погладил его. Он вышел в город; как же идиотски выглядела эта вечно праздничная иллюминация... Все ненастоящее, искусственное, это противоречило реальности и было оскорблением ее: аляповатый роскошный Город в космосе - и рабы, миллионами погибавшие на разоренных планетах. Яркая заплатка на рубище, розовые очки мечтателя, смертельно боящегося действительности, алмаз на пальце нищего, не имеющего куска хлеба. Зачем ему Город, зачем ему Вселенная?
***
Это было очень больно. Он никогда не думал, что побег Сабин так ударит его. Двое суток его техники пытались наладить связь с кораблем. Бешенство Императора потеряло свой накал, и он уже ни в чем не винил Сабин. Ему казалось, что плут-капитан обманул ее, что она не сама, не по своей воле бежала с ним. Он хотел вернуть ее и достойно наказать Арьена. Когда связь наладили, рассудок Императора был трезв, а разум - холоден и вновь ясен.
С огромных экранов они смотрели в глаза друг другу, и разделявшее их расстояние ничуть не умаляло взаимной ненависти. Арьен смеялся, уверенный в своей безопасности - он связался с правительством расы и заручился его поддержкой. Он предупредил Императора: попытка задержать корабль обернется войной. И воевать ему придется не с кем-то, а с мутантами.
Что это значит, Императору должно быть понятно - сам такой, знает способности этой расы.
Да, способности он знал прекрасно. Но капитан не подозревал об истинных возможностях Властителя. Помедлив, Император тихо, с угрозой спросил:
"Ты что-нибудь слышал об абсолютном оружии? Если нет, спроси у Сабин, что это такое и в чьих руках оно находится".
Арьена не смутило это предупреждение. Он считал, что Император не пустит в ход свой козырь - ведь от этого пострадала бы Сабин. Она стала гарантией безопасности мутантов.
Если бы Императору было это доступно, он бы рассмеялся, как смеялся Арьен, или хотя бы насмешливо улыбнулся - Оружие позволяло убить муху на лбу беспечного капитана, не подпалив волосы. Все зависело от мощности удара.
Но Император не умел смеяться. Он никогда не улыбался. Так же тихо он сказал:
"Ты прав. Ей я вреда не причиню. И даже тебе. Я просто уничтожу расу. Я взорву звезду, вы прилетите не к дому, а к сверхновой. Думай".
Этих слов он сам от себя не ожидал. Ему никогда до этого не приходило в голову, что он может превратить в ничто собственную родину. Что способен убить даже воспоминания о расе, к которой принадлежал. Но в момент разговора он не думал, насколько тяжким может стать его очередное преступление.
Император хотел вернуть Сабин, вернуть любой ценой - а он был всесилен. И никогда ни с чем не считался.
У мутантов не было выбора.
Арьен не мог допустить гибели расы. Как бы он ни любил Сабин, он не мог пожертвовать ради нее планетой. Сабин должна была вернуться.
Корабль завис в космосе, ожидая подхода флотилии Города, посланной Императором; он следил через системы связи, как Сабин перешла на головной корабль, навсегда расставшись с капитаном. Он добился своего. Но надолго ли?
На такое коварство был способен только он, Император. Сабин вернется, она не попытается умереть - ведь ее жизнь является единственной гарантией безопасности расы. Но пройдут века, и опять явится кто-то вроде этого капитана.
Или мутанты придумают защиту от Оружия, а может, изобретут кое-что похуже. И тогда он потеряет все.
Он хотел сделать так, чтобы Сабин некуда и не к кому было бы бежать. Он хотел стать единственным, чтобы владеть ею вечно, безраздельно и не опасаясь потерять в любую минуту. Он хотел окончательно лишить ее выбора.
***
Император видел, как встретила свой конец эта цивилизация. Технические средства, имевшиеся в его распоряжении, позволяли вести наблюдение за самыми удаленными уголками Вселенной. Расстояние от Города до планеты для систем слежения было пустяком. Мутанты заселили не только свою прародину, они давно обжили систему своей звезды, колонизировали окрестные созвездия. И все это должно было исчезнуть.
Сидя перед экраном в обсерватории, Император положил на колени матовый черный Шар. Закрыл глаза, представив себе, что вся облюбованная мутантами зона превращается в пустыню. Хотя там насчитывались десятки планет, его локаторы были нацелены только на одну - на планету чудовищ и спасителей, планету-родину мутантов, проклятую когда-то за неизвестные никому, кроме Богов, грехи. Он плотно прижал ладони к поверхности Шара.
Странное это было чувство - будто высвобождается нечто запретное, нечто чуждое, веками живущее в душе человека и замурованное древними инстинктами так надежно, что даже сам человек не догадывается о тьме, носимой в себе. И эта тьма вырвалась из него, раскинула зловещие крылья, взлетела, одержимая только одной страстью - страстью разрушения. Все цепи и замки, наложенные на нее, распались, оболочка, в которую она была заключена, лопнула, как скорлупа яйца. Птенец... Это было ужасно - эта ненормальная радость, этот восторг, охватившие Императора.
Испугавшись в первую минуту, когда тень вышла из него, он почти мгновенно превратился в одержимого. Он ликовал, осознавая все черное величие этой силы, его глаза светились кровавым блеском.
Он видел свет без тени, добро без зла, но не сталкивался с оборотной стороной. Оружие являлось тьмой без света. И не Шар был средоточием убийственной энергии - это он сам породил кошмар. Зло жило в нем самом, жило с рождения, ожидая лишь часа, чтобы вырваться на волю. Не было абсолютного оружия - только Каратель, пришедший в этот мир, чтобы казнить. Этот мир слишком долго жил беспечно, и он должен умереть.
Пришел последний час, час расплаты, и Каратель был властен привести мир к концу.
Всего несколько минут жила раса мутантов после того, как тьма окутала звезды. Им никто не объяснял, что это смерть, они все поняли сами. Не было сигнала тревоги извне, он прозвучал в сердце каждого. Они выходили из домов, глядя на вспыхнувшее призрачным фиолетовым свечением небо. Они молчали. Они держали друг друга за руки, по щекам многих текли слезы.
А Сабин... Она не переубеждала его. Осталась его верным соратником, и никогда, даже после гибели их родной планеты, не говорила ему "нет" в спальне.
Император искренне верил, что она разделяет его устремления и помыслы так же, как делила ложе. Как жестоко он ошибался... Возможно, если бы он тогда попытался разобраться в ее душе, признать ее свободу, все пошло бы по иному пути. Они сумели бы понять друг друга, и Сабин привязалась бы к нему по-настоящему. Возможно, она даже удержала бы его от рокового шага, и тогда не было бы этого бесконечного кошмара в жизни без смерти.
***
Император находился в самом худшем из всех видов рабства. Он ходил в кандалах своих прихотей и маниакальной жажды власти. Это только казалось, что он обладает колоссальной силой воли, необходимой для покорения Вселенной, но на самом деле... Он подчинялся своим прихотям, будучи слишком слабым, чтобы противостоять сиюминутным пожеланиям. Император был властен над всеми - но никогда не мог контролировать себя. Это она, неуемная жажда власти, диктовала ему свою волю. Но, пока он не завладел Оружием, все еще можно было изменить. Сумей он отказаться от искушения - и не исключено, что был бы счастлив. А в тот миг, когда его ладони легли на полированную поверхность Шара, Боги подписали приговор.
Он хорошо помнил и этот день. Крейсера его армады пробивались через какую-то немыслимую защиту на подходах к странному сооружению, зависшему в межзвездном пространстве. Один за другим корабли превращались в призрачные голубовато-сиреневые облака, уничтоженные неизвестным оружием. Но они упрямо рвались вперед, атакуя и защищаясь. Когда сопротивление было сломлено, из всей его флотилии уцелело лишь восемь кораблей.
Перед боем ему пришлось запереть Сабин в каюте. Она впала в какую-то непонятную панику, со слезами умоляла его не связываться с проклятым сооружением. И Снежок задолго до штурма забился в дальний отсек, поскуливая от ужаса.
Однако Император быстро вошел в азарт боя и не желал ничего слышать и замечать.
Обезумевшая от ярости штурмовая бригада заняла город в космосе. Странно, но внутри сопротивление защитников оказалось вялым и безжизненным. В центральный пульт Император вошел один и, столкнувшись с человеком в длинном и просторном черном одеянии, выстрелил прежде, чем тот успел хотя бы шевельнуть рукой. Человек упал, а Император попятился в необъяснимом предчувствии чего-то очень опасного.
Этот человек... Он умирал, а Император изумленно вглядывался в его лицо. Белые курчавые волосы наверняка когда-то были иссиня-черными, широкий, чуть приплюснутый нос, толстые губы... Он помнил, к какому народу принадлежали такие люди, помнил даже несколько слов из их наречия. И застонал - он же так старался держаться подальше от мест, обжитых людьми этой расы.
Даже улетел в диагонально противоположный угол Вселенной - чтобы и здесь убить человека со своей родной планеты.
Тяжело дыша, умирающий уставился на Императора и вдруг улыбнулся. Не зло, он был рад встрече со своим убийцей.
"Молчи, - сказал он тихо. - Я знаю, за чем ты пришел. Ты получишь его, я рад избавиться...
Спасибо, что ты явился, я устал ждать тебя... Я давно устал жить, но я могу умереть только от руки того, кто сменит меня".
Он пошевелился, сел, прислонившись спиной к стене, и медленно, сбиваясь и запинаясь, рассказал историю своего проклятия.
Оружие появилось давно, никто не знал, кто же создал эту адскую машину. Сами Хранители полагали, что это творение рук Богов, потому что человек тогда не был способен на это. Точнее, тогда и людей-то не существовало Оружие появилось вместе со Вселенной. Это абсолютная смерть, против которой нет и не может быть защиты. Просто само зло, сконцентрированное до такой степени, что способно уничтожить Вселенную в течение нескольких секунд. А управлять им очень просто. Достаточно положить ладони на его поверхность и мысленно представить себе "лишний" объект.
Оно бессильно только против одного человека - против Хранителя. Оружие даже делает своего хозяина неуязвимым - Зло умеет надежно защищать. Хранитель практически бессмертен, ибо ему суждено пасть только от руки своего преемника. И так распорядились Боги, что Хранителем может стать только наибольший негодяй во Вселенной. Это Оружие - не милость, не власть. Нет. Самая страшная кара. И избавить негодяя от проклятия может только негодяй еще более худший.
Такие люди появляются на свет крайне редко. Они обуреваемы страстями, не зная меры ни в чем.
Они могли бы стать гениями, спасителями человечества, но становятся его палачами. Они приходят в мир, чтобы карать людей за их грехи, за непростительную беспечность, за запретные игры. Они убивают и превращают небеса в преисподнюю; ими втайне руководят Боги, но их руководство не снимает ответственности с карателей. Никто не избежит меры своей, и карателям за упоение властью над жизнями себе подобных уготована кара наиболее худшая. Они не могут умереть по своему желанию.
Миссия карателя-убийцы заканчивается тогда, когда Оружие становится его частью. И тогда начинается расплата - Каратель становится Хранителем. Защищая его тело, Оружие проникает в каждую клеточку, отравляя жизнь, от которой человек уже бессилен избавиться. Хранитель приносит зло всем и себе, но не способен изменить свою судьбу. Он не может сделать добро, как бы ему того ни хотелось - его помощь обернется страшными муками для принявшего ее. И Хранитель начинает понимать весь ужас своей миссии и своего проклятия - тогда, когда поздно что-то менять. Его жизнь превращается в навязчивый бесконечный кошмар, и единственная молитва, с которой он обращается к Богам - чтобы они послали ему избавление в лице очередного чудовищного маньяка-убийцы.
Хранитель, умиравший в городе меж звезд, был страшным преступником. Но однажды и он приготовился умереть - по приговору суда за свои зверства.
Сердобольные инопланетяне спасли ему жизнь, чтобы он отплатил им черной монетой. Они учили способного дикаря управлять кораблем, и в один день он убил их всех. Стал пиратом, спровоцировал межгалактическую войну и вскоре добрался до конечного этапа своего пути. Не задумываясь, нанес смертельную рану прежнему Хранителю - ему требовалось Оружие, чтобы избавиться от преследовавших его по пятам врагов. Он понял, что всесилен, едва пустил его в ход, но вместе с этим пришло и другое понимание - ему больше некуда стремиться. Прошел очень короткий срок, и он больше ничего не желал, кроме одного - умереть.
"Это неизбежно. Ты тоже уже не можешь отказаться от своей кары. Прими от меня Оружие. Коснись Шара, - попросил Хранитель. - Подержи его в ладонях, просто подержи, ни о чем не думая".
Император подчинился, как зачарованный. Встав на ноги, увидел его абсолютно черный шар размером с голову человека, безостановочно вращавшийся, казалось, сразу во всех направлениях. Он был так черен, что впитывал в себя свет подобно "черной дыре". Втайне готовясь к тому, что Шар убьет его, Император взял его в руки, плотно прижав ладони к гладкой и едва теплой поверхности. Его немного удивило, что он ничего не почувствовал - ни ужаса, ни обреченности. Все это пришло позже... И, уже умирая, Хранитель спросил Императора:
"Откуда ты?"
"Откуда и ты".
Чтобы разобрать шепот старика, Императору пришлось наклониться к его лицу.
"Эта планета проклята...
Все Хранители родились там. И все лучшие люди, Ангелы Вселенной тоже... Планета чудовищ и спасителей..."
Он умер, не успев договорить. Император перенес тяжелый зловещий Шар на корабль, и, стоило им отлететь на безопасное расстояние, безлюдный город исчез в слепящем облаке лиловых протуберанцев. Вместе с Хранителем умерло творение рук его.
***
Тогда его не пугало предстоящее бессмертие - ему казалось, что он нашел способ скрасить свою жизнь. Врачи могли омолаживать организм человека до бесконечности, и он рассчитывал, что Сабин будет жить так же вечно, как и он. Бессмертие вдвоем - это не кара, а награда. Что ж, пусть он чудовище, но у него есть Сабин, Снежок и Вселенная, еще не до конца завоеванная. А покорную Вселенную можно переделать по своему вкусу, благо, времени у него в избытке. Допустим, расчистить ее для расы мутантов - и просто подарить им колоссальный простор. Он больше не боялся их - никто не мог лишить его высшей власти. Император стал бессмертным, и новое чувство окрыляло его.
Однако первые признаки похмелья проявились очень скоро. Их не принимала ни одна планета.
Страшный груз на корабле Императора вызывал катаклизмы; сама природа отторгала Зло, заключенное в небольшом шарике и человеке. Его все чаще одолевали мысли, что он и Сабин обречены на вечные скитания - а это способно отравить всю сладость разделенного бессмертия. И тогда он вспомнил, что прежний Хранитель жил в странном искусственном сооружении скорее всего, по той же причине, по которой не мог найти приюта Император.
И он отдал приказ построить Город - уродливое сооружение, висящее меж звезд, вместилище всего низкого и порочного, что есть в человеке. Впрочем, нет. Тогда он так не думал. Император видел свою будущую резиденцию чудесным дворцом, осиянным светом самых красивых звезд. Для проживания и службы в Городе допускались только избранные представители покоренных рас.
Пожалуй, Город и в самом деле был хорош - но только пока в нем жила Сабин. Всегда освещенный праздничной иллюминацией, он был светел и весел. Император старался для Сабин, запоздало вознаграждая ее за присутствие рядом с ним, за то, что она стала его женой. Слуги во дворце проходили жесточайший отбор. Только красивые, молодые, воспитанные - чтобы Сабин было приятно жить в его резиденции. Сюда свозили всякие прелести со всех уголков Вселенной, здесь жили небольшие животные - Сабин затосковала по ним, и Император даже отправил секретную экспедицию на родную планету за зверьками и растениями. У Сабин был свой садик во дворце, ее зеленое убежище. В Городе проводились балы и маскарады, на которые съезжались самые интересные гости. Сабин превратилась в единственную подлинную властительницу этого сказочного царства, Император бросил к ее ногам Вселенную. И ни один мужчина в мире не платил за любовь женщины так дорого. А когда подходил срок, Сабин безропотно отправлялась к врачам, чтобы вернуться к мужу вновь юной и свежей.
Это было самое безоблачное и счастливое время. Он искренне верил, что сумел обмануть Богов, уйти от проклятия Хранителя Оружия. Его императорская корона состояла из лучших радужных кристаллов, собранных во время завоеваний, и она удивительно подходила к его резким чертам лица, черным глазам и длинным черным волосам. Его царское одеяние тогда было не траурным, и оно нравилось ему. Длинное, просторное, со свободными рукавами, при ходьбе оно развевалось и прекрасно скрывало его худобу космического скитальца.
И никогда он еще не был таким глупцом, как тогда. В дальнейшем он понял, что в этой жуткой реальности порабощенной Вселенной счастливыми могут быть только дураки. Император жалел, что он не дурак.
***
Катастрофа началась в тот день, когда на космодром Города опустились три корабля с опознавательными знаками его родной планеты. Они прилетели не для изъявления покорности и даже не для переговоров. Обычная исследовательская экспедиция, привлеченная огнями Города. Их привело к Императору элементарное любопытство, а он был рад видеть отдаленных потомков людей, когда-то изгнавших его.
Они держались с вызовом и непередаваемой наглостью мутантов. Император улыбался, думая, что его родная раса ничуть не изменилась за века цивилизованной жизни, что она также далека от вырождения, как и в день его изгнания. Мутанты ходили по Городу, глазели, удивлялись, норовили влезть туда, куда их не приглашали. Они были красивы и сильны, здоровы и любознательны, великолепны и неподражаемы в своей самобытности. Император гордился кровной связью с великой расой мутантов.
Системы слежения были расставлены по всему Городу. Император из своих покоев мог в любой момент видеть, что происходит в каждом уголке его резиденции. Он и Сабин часами просиживали перед экранами, с восторгом наблюдая за своими гостями. Император назначил им аудиенцию с таким расчетом, чтобы у них было время осмотреться в Городе, а у него приглядеться к ним. За три дня они выяснили о Городе и об Императоре больше, чем местные жители. Только истинные мутанты могли так поступать.
Они говорили на языке, понятном Императору. Когда-то этот язык был единственным, известным ему; за века лексикон изменился, произношение стало иным, но он мог бы общаться с ними без машины-переводчика. И в назначенный день их провели не в тронный зал, а в его покои. Он не хотел официальной беседы, встретив их, как друзей. Сабин, стоявшая за его креслом - как во время любого приема - была необычайно пленительна.
Гости не выказали ни малейшего смущения, их ничуть не удивило, что Властитель Вселенной принимает их, как самых дорогих гостей. Они были уверены, что с представителями их расы следует обращаться именно так. Не исключено, что они считали себя равными Императору. Но когда он заговорил на родном языке, когда признался, что увидел свет дня на той же планете они были потрясены.
Император пригласил их задержаться на несколько дней в Городе. И ему, и Сабин хотелось побольше услышать о планете, покинутой ими очень давно, а гостям не помешает устроить передышку в середине утомительного перелета. Тем более, что район, в который они направлялись, был хорошо изучен разведчиками Императора, и он великодушно предложил воспользоваться его картами.
Их рассказы были интересны, но всего через два дня идиллия рухнула навсегда. Император пришел в зеленый садик Сабин и замер: она была не одна. Кто же тот наглец, посмевший войти сюда без его ведома и дозволения?! Разговор, подслушанный им из укрытия, рвал его разум на части. Сабин... Сабин и Арьен, красавец-капитан... Она говорила с ним так, как никогда не разговаривала с мужем. Ее тон ласкал слух, но не для ушей Императора предназначался этот нежный голос. Последние дни она одевалась очень нарядно, она была очаровательной, но не мужу она стремилась понравиться. Нет. Ее вниманием завладел светловолосый и синеглазый капитан экспедиции мутантов.
Ревность... Он всегда был единственным и твердо знал, что Сабин не посмотрит ни на кого другого. При всей своей непривлекательности Император никогда не был уродом и производил сильное впечатление. Он был мутантом, его ум и энергичность скрашивали отсутствие внешнего блеска. На его фоне другие люди всегда казались бледными и вялыми. Но Арьен тоже был мутантом. Только молодым и красивым - в отличие от Императора.
Правда, у Арьена не было короны Властителя Вселенной.
Сабин не нуждалась в короне. Она хотела немногого, но это немногое было абсолютно недоступно ему - она хотела иметь детей. Раньше Императору было не до семейных радостей, а потом уже Оружие сделало его стерильным. Сабин не говорила ему об этом желании, а сам он считал отсутствие потомства естественным и никогда не задумывался об этом. И сейчас она жаловалась Арьену. Нет, она не упрекала своего мужа. Она всего лишь сказала молодому полноценному мужчине, что мечтает о материнстве. Она сказала это тому мужчине, который говорил ей пламенные речи, который был без ума от нее.
Император стоял молча, сжав кулаки и закрыв глаза. Ревность душила его, туманила мозг. Арьен уговаривал Сабин бежать с ним. Зачем она ему? Ведь там, на планете, много женщин, так неужели он не мог подобрать себе пару? Почему ему понадобилась именно Сабин? Сабин принадлежит только Императору, они вместе целую вечность и должны быть вместе всегда. Иначе... Иначе все теряет смысл. Пока Сабин в Городе, Императору ничего не страшно, даже Боги не властны над ним. Но если она уйдет, он останется в глухом одиночестве. Отнять ее - значит заживо похоронить его, замуровать в стену и не дать умереть.
Его сотрясал гнев. Нет, он не отдаст Сабин никому. Он - Властитель, глупо не считаться с этим.
Наглый мутант посягнул на святыню Императора, вознамерился украсть самое дорогое. Что ж, у него будет время пожалеть об этом, Император даст ему возможность осознать тяжесть его проступка. Перед смертью.
Да, он умрет. И он, и вся команда, все три корабля. Сабин не сможет выйти из дворца в день отлета их экспедиции, он надежно запрет ее, поставит охрану. А корабли, отлетев подальше, просто сгорят. И Арьен погибнет последним. Император не применял Оружие еще ни разу. Видно, пришло время пустить его в ход.
Хотя, если быть честным, то все было совсем не так. Потом, пытаясь оправдаться в собственных глазах, он внушил всем и себе, что капитан похитил Сабин. И об Оружии он вспомнил не тогда, а много позже. Но действительность выглядела много хуже, чем он пытался представить.
Не помня себя, он выбежал из покоев Сабин. Он метался по своим покоям, как зверь в клетке.
Ревность полностью лишила его способности думать, в голову ударила горячая древняя кровь мутанта. В ушах непрерывным звоном звучали два голоса - нежный Сабин и взволнованный Арьена. Император стал "третьим лишним", они попросту оттолкнули его. Он был в таком бешенстве, что прислуга с белыми от ужаса глазами позабивалась в углы, по Городу ветром пронесся слух, что Император вне себя от ярости. Город моментально затих, улицы опустели.
Вечером эти двое, пойманные им на месте преступления, пришли к нему. Арьен оказался отчаянным человеком, он не желал склонять голову ни перед кем, да и Сабин грех было жаловаться на отсутствие решимости. Но и Император никогда никому не уступал. В тот вечер исчезли Властитель и его вероломный гость - остались только два самца, готовые порвать горло сопернику из-за самки. Сабин полюбила Арьена, но Император не понимал этого.
Ревность расплавила его мозг и заставила кровь кипеть, он не владел собой и не хотел потом вспоминать, что именно они выкрикивали в лицо друг другу.
Ночью они бежали. Император бросил всех мутантов в подвалы дворца, приказал демонтировать двигатели их кораблей, но это не помогло. Сабин он сторожил сам, но... Она лгала так убедительно, а ему так хотелось верить ей! В вине, которое он принял из ее рук, снотворного было больше, чем спирта. И, когда он уснул, она выкрала ключи и в одиночку перебила всю стражу в подвале. Ее можно было понять - она боролась за жизнь любимого. Ей не нужны были иллюзия власти и положение жены - а на деле рабыни Императора. Она хотела свободы, и она любила Арьена.
Они взлетели на флагманском корабле флотилии Императора. Когда он проснулся, догнать и остановить их оказалось невозможно - его корабль был самым быстроходным. Беглецы успели выйти за пределы досягаемости магнитных захватов.
Император отказывался верить, что Сабин покинула его, бросила, ушла с Арьеном, всего лишь капитаном какой-то мелкой экспедиции. Он искал ее по всему дворцу, он так хотел, чтобы она просто спряталась... Он пришел в ее садик, такой безжизненный без нее. Снежок, единственное животное, с которым обращались лучше, чем с человеком и даже регулярно продлевали ему жизнь, старый Снежок прыгнул с ветки дерева ему на плечо, Император машинально погладил его. Он вышел в город; как же идиотски выглядела эта вечно праздничная иллюминация... Все ненастоящее, искусственное, это противоречило реальности и было оскорблением ее: аляповатый роскошный Город в космосе - и рабы, миллионами погибавшие на разоренных планетах. Яркая заплатка на рубище, розовые очки мечтателя, смертельно боящегося действительности, алмаз на пальце нищего, не имеющего куска хлеба. Зачем ему Город, зачем ему Вселенная?
***
Это было очень больно. Он никогда не думал, что побег Сабин так ударит его. Двое суток его техники пытались наладить связь с кораблем. Бешенство Императора потеряло свой накал, и он уже ни в чем не винил Сабин. Ему казалось, что плут-капитан обманул ее, что она не сама, не по своей воле бежала с ним. Он хотел вернуть ее и достойно наказать Арьена. Когда связь наладили, рассудок Императора был трезв, а разум - холоден и вновь ясен.
С огромных экранов они смотрели в глаза друг другу, и разделявшее их расстояние ничуть не умаляло взаимной ненависти. Арьен смеялся, уверенный в своей безопасности - он связался с правительством расы и заручился его поддержкой. Он предупредил Императора: попытка задержать корабль обернется войной. И воевать ему придется не с кем-то, а с мутантами.
Что это значит, Императору должно быть понятно - сам такой, знает способности этой расы.
Да, способности он знал прекрасно. Но капитан не подозревал об истинных возможностях Властителя. Помедлив, Император тихо, с угрозой спросил:
"Ты что-нибудь слышал об абсолютном оружии? Если нет, спроси у Сабин, что это такое и в чьих руках оно находится".
Арьена не смутило это предупреждение. Он считал, что Император не пустит в ход свой козырь - ведь от этого пострадала бы Сабин. Она стала гарантией безопасности мутантов.
Если бы Императору было это доступно, он бы рассмеялся, как смеялся Арьен, или хотя бы насмешливо улыбнулся - Оружие позволяло убить муху на лбу беспечного капитана, не подпалив волосы. Все зависело от мощности удара.
Но Император не умел смеяться. Он никогда не улыбался. Так же тихо он сказал:
"Ты прав. Ей я вреда не причиню. И даже тебе. Я просто уничтожу расу. Я взорву звезду, вы прилетите не к дому, а к сверхновой. Думай".
Этих слов он сам от себя не ожидал. Ему никогда до этого не приходило в голову, что он может превратить в ничто собственную родину. Что способен убить даже воспоминания о расе, к которой принадлежал. Но в момент разговора он не думал, насколько тяжким может стать его очередное преступление.
Император хотел вернуть Сабин, вернуть любой ценой - а он был всесилен. И никогда ни с чем не считался.
У мутантов не было выбора.
Арьен не мог допустить гибели расы. Как бы он ни любил Сабин, он не мог пожертвовать ради нее планетой. Сабин должна была вернуться.
Корабль завис в космосе, ожидая подхода флотилии Города, посланной Императором; он следил через системы связи, как Сабин перешла на головной корабль, навсегда расставшись с капитаном. Он добился своего. Но надолго ли?
На такое коварство был способен только он, Император. Сабин вернется, она не попытается умереть - ведь ее жизнь является единственной гарантией безопасности расы. Но пройдут века, и опять явится кто-то вроде этого капитана.
Или мутанты придумают защиту от Оружия, а может, изобретут кое-что похуже. И тогда он потеряет все.
Он хотел сделать так, чтобы Сабин некуда и не к кому было бы бежать. Он хотел стать единственным, чтобы владеть ею вечно, безраздельно и не опасаясь потерять в любую минуту. Он хотел окончательно лишить ее выбора.
***
Император видел, как встретила свой конец эта цивилизация. Технические средства, имевшиеся в его распоряжении, позволяли вести наблюдение за самыми удаленными уголками Вселенной. Расстояние от Города до планеты для систем слежения было пустяком. Мутанты заселили не только свою прародину, они давно обжили систему своей звезды, колонизировали окрестные созвездия. И все это должно было исчезнуть.
Сидя перед экраном в обсерватории, Император положил на колени матовый черный Шар. Закрыл глаза, представив себе, что вся облюбованная мутантами зона превращается в пустыню. Хотя там насчитывались десятки планет, его локаторы были нацелены только на одну - на планету чудовищ и спасителей, планету-родину мутантов, проклятую когда-то за неизвестные никому, кроме Богов, грехи. Он плотно прижал ладони к поверхности Шара.
Странное это было чувство - будто высвобождается нечто запретное, нечто чуждое, веками живущее в душе человека и замурованное древними инстинктами так надежно, что даже сам человек не догадывается о тьме, носимой в себе. И эта тьма вырвалась из него, раскинула зловещие крылья, взлетела, одержимая только одной страстью - страстью разрушения. Все цепи и замки, наложенные на нее, распались, оболочка, в которую она была заключена, лопнула, как скорлупа яйца. Птенец... Это было ужасно - эта ненормальная радость, этот восторг, охватившие Императора.
Испугавшись в первую минуту, когда тень вышла из него, он почти мгновенно превратился в одержимого. Он ликовал, осознавая все черное величие этой силы, его глаза светились кровавым блеском.
Он видел свет без тени, добро без зла, но не сталкивался с оборотной стороной. Оружие являлось тьмой без света. И не Шар был средоточием убийственной энергии - это он сам породил кошмар. Зло жило в нем самом, жило с рождения, ожидая лишь часа, чтобы вырваться на волю. Не было абсолютного оружия - только Каратель, пришедший в этот мир, чтобы казнить. Этот мир слишком долго жил беспечно, и он должен умереть.
Пришел последний час, час расплаты, и Каратель был властен привести мир к концу.
Всего несколько минут жила раса мутантов после того, как тьма окутала звезды. Им никто не объяснял, что это смерть, они все поняли сами. Не было сигнала тревоги извне, он прозвучал в сердце каждого. Они выходили из домов, глядя на вспыхнувшее призрачным фиолетовым свечением небо. Они молчали. Они держали друг друга за руки, по щекам многих текли слезы.