Сименон Жорж. Человек, обокравший Мегрэ

   - Вы должны ему деньги?
   - Да...
   - Какую сумму?
   - Тысячи две.
   - Он их у вас не требует?
   - Нет.
   Едва заметная перемена произошла в Рикене, и Мегрэ стал приглядываться к нему внимательней. Однако следовало быть осторожным, потому что собеседник мог в любую минуту уйти в свою скорлупу, замкнуться.
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
   Мегрэ поднялся, Рикен с беспокойством посмотрел на него. Казалось, все время он ждал подвоха. Комиссар постоял у открытого окна, словно хотел окунуться в реальный мир, глядя на прохожих, на машины, мчавшиеся через мост Сен-Мишель, на буксир с белым трефовым знаком на трубе, и вышел.
   - Я сейчас вернусь, - сказал он.
   В кабинете инспекторов он вызвал по телефону судебно-медицинский институт.
   - Это Мегрэ. Посмотрите, пожалуйста, закончил ли доктор Делапланк вскрытие.
   Ждать пришлось довольно долго, пока в трубке послышался голос судебного медика.
   - Вы напомнили о деле вовремя, господин комиссар. Я как раз собирался звонить вам. Насколько я могу судить, выстрел произведен на расстоянии метра-полутора. Стреляли сбоку. Женщина стояла. Перед тем как упасть на ковер, она, вероятно, отступила на шаг или два назад. Лаборатория это подтвердит. Не так давно эта женщина была беременна, и на четвертом месяце ей довольно грубым способом сделали аборт. Она много курила, но здоровье у нее было крепкое.
   - Вы подождете минутку у телефона? Мегрэ вернулся в свой кабинет.
   - Скажите, Рикен, вы ужинали вместе с женой в среду вечером? - спросил он.
   - Да, около половины девятого. "У старого виноградаря".
   - Вы помните, что она ела?
   - Я не был голоден и взял только ассорти из холодного мяса. Софи сначала заказала рыбный суп, который ей порекомендовала Роза, потом бифштекс.
   - На десерт?
   - Мы распили графинчик божоле. Я еще заказал кофе, Софи от кофе отказалась.
   Мегрэ снова вышел в соседнюю комнату и сообщил меню Делаплаику.
   - Если она ужинала около половины девятого, то смерть, скорее всего, наступила около одиннадцати.
   - Кстати, вы сделали тест на парафине?
   - Да, я об этом позаботился. Проникновения порошинок в кожу рук не установлено. Вы получите мой рапорт завтра утром.
   Мегрэ вернулся к себе в кабинет и аккуратно разложил по размеру пять или шесть трубок, которые всегда лежали у него на столе.
   - У меня есть к вам еще вопросы, Рикен, но я не знаю, задавать ли вам их сегодня. Я чувствую, вы на пределе.
   - Хорошо бы разом со всем этим покончить.
   - Как хотите. Итак, если я вас правильно понял, у вас еще не было постоянной работы и регулярного заработка.
   - Полагаю, что таких, как я, - десятки тысяч.
   - Кому вы еще задолжали?
   - Всем торговцам. Некоторые не хотели больше отпускать нам в кредит. Пятьсот франков я должен Маки.
   - Кто это?
   - Один скульптор. Он абстракционист, но иногда, чтобы немного заработать, лепит на заказ бюсты. Недели две назад он получил четыре или пять тысяч франков и пригласил нас пообедать. На десерт я попросил у него немного денег...
   - Вы надеялись вернуть долги?
   - Я был уверен, что в один прекрасный день заработаю кучу денег. Большинство режиссеров и известных писателей начинали так же, как я.
   - Коснемся другой темы. Вы ревновали?
   - Кого?
   - Жену, конечно. Полагаю, некоторым из ваших товарищей приходило в голову за ней приударить?
   Рикен, смутившись, замолчал и пожал плечами.
   - Думаю, вы не поймете меня: ведь вы человек другого поколения. Мы, молодые, не обращаем особого внимания на такие вещи...
   - Вы хотите сказать, что давали жене свободу в отношениях с другими мужчинами?
   - На такой вопрос мне трудно ответить.
   - А вы все-таки попробуйте.
   - Она, например, обнаженная позировала Маки.
   - И между ними ничего не было?
   - Я не спрашивал.
   - Ас мсье Карю?
   - У Карю столько девочек, сколько он пожелает. Кому не хочется сниматься в кино?
   - И он этим пользуется?
   - Полагаю - да.
   - Ваша жена не пробовала сниматься в кино?
   - Три месяца назад она получила маленькую роль, всего несколько фраз.
   - Вы мне говорили, что у Карю есть любовница.
   - Да, Нора...
   - А она ревнива?
   - Нора умна, честолюбива. Ей плевать на кино. Она хочет одного - стать мадам Карю и иметь много денег.
   - Она была в хороших отношениях с вашей женой?
   - Как и с другими. А вы собираетесь допросить всех, у кого я бывал?
   - Возможно. Кто-то же убил вашу жену. Вы уверяете меня, что это не вы, и, пока не будет доказано обратное, я склонен вам верить. В среду вечером, как только вы ушли, к вам в квартиру пришел неизвестный человек. Ключа у него не было, следовательно, есть основания предполагать, что ваша жена сама впустила его в квартиру.
   Мегрэ смотрел на молодого человека пристальным взглядом.
   - Кто из ваших друзей знал о существовании пистолета?
   - Почти все.
   - Случалось вам носить его с собой?
   - Нет, но когда я был при деньгах, товарищи собирались у меня. Я покупал колбасу, семгу, разные холодные закуски, каждый приносил бутылку вина или виски...
   - В котором часу заканчивались эти пирушки?
   - Поздно ночью. Пили много. Кто-нибудь из гостей оставался до утра. Иногда, хвастовства ради, я вертел в руках пистолет.
   - Он был заряжен?
   Рикен ответил не сразу. В эту минуту трудно было не подозревать его.
   - Не знаю.
   - Послушайте, Рикен, вы рассказали о вечеринках, на которых все так или иначе напивались. Вы, хвастовства ради, вертели в руках пистолет и теперь говорите, будто не знали, заряжен ли он был. Вы же могли, сами того не желая, убить любого из друзей. Ведь вы утверждали только сейчас, что не умеете обращаться с оружием.
   - Но когда человек пьян...
   - А вы часто бывали пьяны?
   - Довольно часто. Ну, не настолько, конечно, чтобы не отдавать себе отчета в том, что делаю.
   - Куда вы прятали пистолет?
   - Я его не прятал. Он лежал в верхнем ящике комода вместе со всяким барахлом.
   - Выходит, любой из ваших гостей мог взять оружие и воспользоваться им?
   - Да.
   - Вы кого-нибудь подозреваете? Снова растерянный взгляд.
   - Нет...
   - Никто - вы так считаете - не был влюблен в вашу жену?
   - Кроме меня, никто.
   - Влюблены, но не ревновали?
   "Почему он язвительно произнес эти слова?"
   - Я же вам объяснял.
   - Карю?
   - О нем я вам говорил.
   - Маки?
   - Внешность у него грубая, но в действительности он робок, как теленок, и боится женщин.
   - Расскажите мне о тех, у кого вы бывали, с кем встречались "У старого виноградаря", кто засиживался у вас допоздна, когда вы получали гонорары.
   - Прежде всего Жер'ар Драмен, первый ассистент режиссера. Я был третьим ассистентом и работал с ним тогда над фильмом.
   - Он женат?
   - В настоящее время - нет. Они часто практикуют такое: поживут несколько месяцев врозь и снова съезжаются.
   - Где он живет?
   Как правило, в каком-нибудь отеле. Он всегда гордится тем, что все его имущество умещается в одном чемодане.
   - Ты записываешь, Жанвье?
   - Стараюсь не упустить ни слова, шеф.
   - Еще кто, Рикен?
   - Фотограф Жак Юге, который живет в том же доме, что и я, только в центральном корпусе.
   - Сколько ему лет?
   - Тридцать.
   - Женат?
   - Дважды был женат и дважды разводился. У него ребенок от первой жены и двое - от второй. Вторая жена живет на одном с ним этаже.
   - А сейчас он один?
   - Нет, с Жослин. Очень симпатичная женщина. Она на седьмом месяце беременности.
   - Значит, три жены. А с двумя первыми он общается?
   - Да, они все хорошо ладят.
   - Продолжайте список ваших друзей, завсегдатаев "У старого виноградаря".
   - Они меняются, я вам уже говорил... Есть еще Пьер Лушар. Ему больше сорока, он владеет антикварной лавкой на улице Севр.
   - Что у вас общего?
   - Сам не знаю... Мы встречаемся "У старого виноградаря". Он повсюду ходит за нами, говорит немного, но счастлив, когда бывает в нашей компании. ,
   - Ему вы тоже должны деньги?
   - Немного. Триста пятьдесят франков. Зазвонил телефон. Мегрэ снял трубку.
   - Алло, шеф! С вами хочет говорить Лапуэнт. Переключить на ваш кабинет?
   - Нет... я сейчас приду.
   Он снова вышел в кабинет инспекторов.
   - Вы просили позвонить, когда закончим, шеф. Мы с Лурти допросили всех соседей, которые могли что-нибудь слышать, в основном - женщин, потому что большинство мужчин еще не вернулись с работы. Выстрела никто не слышал. К шуму по ночам в квартире Рикенов все привыкли. Многие жильцы жаловались консьержке и собирались писать владельцу дома. Однажды, около двух часов ночи, какая-то старуха, страдавшая зубной болью, стояла у окна и видела, как из их квартиры выбежала во двор обнаженная женщина, а за ней - мужчина. Другие соседи тоже утверждают, что в квартире у Рикенов происходили оргии.
   - Софи принимала гостей в отсутствие мужа?
   - Понимаете, шеф, женщины, которых я допрашивал, не давали точных показаний. Чаще всего я слышал, что Рикены - дикие, невоспитанные люди, без малейшего понятия о морали и хозяин собирался их выселить.
   - Оставайтесь ты и Лурти в квартире до моего прихода.
   Мегрэ вернулся в кабинет, где его молча ждали Жанвье и Рикен.
   - Слушайте меня внимательно, Рикен, - сказал комиссар. - При существующем положении дел я не хотел бы вас арестовывать. С другой стороны, полагаю, вам не очень по душе ночевать сегодня на улице Сен-Шарль.
   - Я просто не смог бы.
   - У вас нет денег, но я не хочу, чтобы вы бродили снова по Парижу в поисках друга, у которого можно взять взаймы.
   - Как вы собираетесь со мной поступить?
   - Инспектор Жанвье сейчас отведет вас в скромный отель на острове Сен-Луи. Вы можете попросить, чтобы вам принесли в номер еду. По дороге зайдите в какую-нибудь лавку и купите себе мыло, бритву и зубную щетку.
   Комиссар выразительно взглянул на Жанвье.
   - Желательно, чтобы вы никуда не выходили. Впрочем, предупреждаю вас: если выйдете...
   - За мной будет хвост. Я понял... Я невиновен...
   - Вы это уже говорили.
   - Вы мне не верите?
   - Это не входит в мои профессиональные обязанности. Доброй ночи.
   Оставшись один, Мегрэ несколько минут ходил по кабинету, иногда останавливаясь у окна. Потом снял трубку и предупредил жену, что не вернется и к ужину.
   Четверть часа спустя он уже был в метро и вышел на станцию Бир-Акем. Дверь ему открыл Лапуэнт.
   Запах формалина еще не выветрился. Лурти, сидя в единственном кресле, курил сигару.
   - Хотите присесть, шеф?
   - Спасибо. Ничего нового не обнаружили?
   - Фотографии... Вот Рикены вместе на пляже. А это - у своей машины.
   Софи была недурна собой. Выражение лица - капризное, как это принято у современных девушек. На улице ее было бы не отличить от тысячи сверстниц, которые одевались и вели себя на один лад.
   - Нашли вино, алкоголь?
   - Остатки виски на дне бутылки.
   Простой старый шкаф, такой же сундук и стулья, но белая матовая краска, контрастировавшая с черным тюлем и красными стенами, придавала им оригинальность.
   Мегрэ, не сняв шляпы, с трубкой во рту открывал двери, ящики. Одежды мало. Всего три ярких недорогих платья, несколько пар брюк, свитера с высоким воротом.
   - Рядом с ванной - кухонька, размером не больше стенного шкафа, с газовой плиткой и маленьким холодильником, а в нем бутылка минеральной воды, немного масла, три яйца и котлета в соусе.
   Ни одежда, ни кухня, ни ванная, где было разбросано белье, не отличались чистотой.
   - Никто не звонил?
   - При нас никто.
   Сообщение об убийстве, вероятно, уже появилось в газетах или появится с минуты на минуту.
   - Лурти, пойди перехвати чего-нибудь, потом возвращайся и устраивайся поудобнее. Тебе понятно, старина?
   - Понятно, шеф. Мне можно тут вздремнуть? Мегрэ и Лапуэнт пошли пешком к ресторану "У старого виноградаря".
   - Вы его арестовали? - спросил Лапуэнт.
   - Нет. Торранс отвел его в отель "Аист" на острове Сен-Луи.
   Не впервые они помещали туда человека, которого не хотели выпускать из виду.
   - Вы думаете, что он - убийца?
   - Он слишком умен и одновременно слишком глуп, чтобы на это пойти. С другой стороны...
   Мегрэ не находил нужных слов. Редко бывало, чтобы комиссар испытывал к кому-нибудь такой интерес, как к этому Рикену. На первый взгляд, это был молодой честолюбец, каких в Париже немало. Несбывшиеся мечты о будущем? Но ведь ему только двадцать пять. Многие знаменитости в его возрасте еще прозябали в нищете.
   - Будь я его отцом...
   Что бы он сделал с таким сыном, как Фрэнсис Рикен? Попытался бы обуздать его, направить на путь истинный?
   Мегрэ понимал, что ему следовало пойти повидать отца Рикена на Монмартре, если только тот, прочитав об убийстве в газетах, сам не явится на набережную Орфевр.
   Лапуэнту, который молча шел рядом с комиссаром, не больше двадцати пяти. Мегрэ мысленно сравнивал этих двух молодых людей.
   Незаметно они подошли к ресторану.
   Время аперитива, а тем более ужина, еще не наступило, и поэтому в зале были только двое. По одну сторону стойки, взобравшись на высокий табурет, сидела женщина и тянула через соломинку желтый напиток, по другую сидел хозяин и читал газету.
   Лампочки, излучавшие розовый свет, бар для бокалов и рюмок, крепившийся винтами, массивные столы, покрытые клетчатыми скатертями, стены, на две трети облицованные темным деревом.
   Войдя первым и увидев человека с газетой, Мегрэ нахмурил брови, словно пытаясь что-то вспомнить.
   Хозяин тоже поднял голову, но ему достаточно было мгновения, чтобы узнать комиссара.
   - Вот так совпадение! - заметил он, комкая свежую газету. - А я как раз сейчас читал, что вам поручено расследование... - И, повернувшись к девице, сказал: - Фернанда, могу тебе представить комиссара Мегрэ. Садитесь, господин комиссар. Что вам предложить?
   - А я и не знал, что вы стали хозяином ресторана,
   - Когда начинаешь стареть...
   И правда, Боб Мандий был примерно ровесником Мегрэ. Когда-то его имя было весьма популярным. Почти каждый месяц он выкидывал какой-нибудь трюк то прыгал с парашютом на самую середину площади Согласия и приземлялся в нескольких метрах от обелиска, то на ходу пересаживался с мчавшейся галопом лошади в гоночный автомобиль.
   После тщетных попыток стать актером он сделался одним из знаменитейших каскадеров в кино. Трудно сосчитать, сколько раз он становился жертвой несчастных случаев. Все его тело, вероятно, покрыто шрамами.
   Он сохранил прежнее изящество, элегантность. Правда, в его манерах чувствовалось некоторое напряжение, из-за которого движения казались слегка неестественными, как у автомата. Лицо же было даже чересчур гладким, со слишком правильными чертами, что, конечно, свидетельствовало о перенесенной пластической операции.
   - Виски?
   - Пиво,
   - И вам тоже, молодой человек?
   Лапуэнту явно не понравилось, что его так назвали.
   - Видите ли, господин Мегрэ, я остепенился. Страховые компании считают, что я уже слишком стар, чтобы идти на риск, и в кино я вдруг перестал быть нужным. Ну вот, я женился на Розе и стал хозяином этого ресторанчика. Видите мои волосы? Помните фотографию - после того как пропеллер вертолета снял мне кожу с головы вместе с волосами и голова стала гладкой, как колено? А это, конечно, парик.
   И он галантно помахал им в знак приветствия, как шляпой.
   - Вы знали Розу? Она долгое время пела в "Трианон-Лирик". Роза Дельваль, как ее тогда называли. Ее настоящее имя Роза Ватан, но это слишком буднично для афиши. Итак, что вы хотите от меня услышать? Мегрэ посмотрел на девицу, названную Фернандой.
   - Не обращайте на нее внимания. Это пустое место. Через два часа она будет в стельку пьяна и не сможет сделать ни шагу. Тогда я запихну ее в такси.
   - Вы, конечно, знаете Рикена.
   - Конечно... За ваше здоровье. Я пью только воду, простите. Рикен ужинает здесь раз или два в неделю.
   - С женой?
   - Конечно, с Софи. Редко увидишь Рикена без Софи.
   - Когда они были здесь в последний раз?
   - Минутку... Какой сегодня день? Пятница. Они были здесь в среду вечером.
   - С приятелями?
   - В этот вечер не было никого из их компании. Если не ошибаюсь, кроме Маки. Мне кажется, что Маки ужинал тогда в своем углу.
   - Они сели вместе с ним?
   - Нет. Фрэнсис приоткрыл дверь и спросил у меня, видел ли я Карю, а я ответил, что не видел его два или три дня.
   - В котором часу они ушли?
   - Да они вообще не заходили. Должно быть, ужинали в другом месте. А где сейчас Фрэнсис? Надеюсь, вы его не засадили в тюрьму?
   - Почему вы об этом спрашиваете?
   - Я только что прочитал в газете, что жена его убита выстрелом из пистолета, а он сбежал.
   Мегрэ улыбнулся. Полицейские плохо информировали репортеров.
   - Кто вам рассказал о моем ресторане?
   - Рикен.
   - Значит, он не сбежал?
   - Нет.
   - Арестован?
   - Тоже нет. Вы полагаете, что он мог убить Софи?
   - Он никого не способен убить, кроме себя.
   - Почему вы так думаете?
   - Бывают минуты, когда он теряет веру в собственные силы и начинает себя презирать. Тогда он напивается. После нескольких рюмок он впадает в полное отчаяние, уверяет, что он неудачник и делает несчастной жену.
   - Вам он платит регулярно?
   - Что вы, у него довольно длинный список долгов. Если бы я слушал Розу, то давно отказал бы ему в кредите. Роза считает: дело есть дело.
   - В тот вечер Рикен сюда вернулся?
   - Да. Я обслуживал один столик и почувствовал, что откуда-то дует. Я обернулся к двери. Дверь приоткрылась, и я увидел Рикена, который искал кого-то глазами.
   - И нашел?
   - Нет.
   - В котором часу это было?
   - Около одиннадцати. Вы правильно делаете, что хотите это точно выяснить. В тот вечер он пришел и в третий раз, намного позже. Иногда после ужина мы остаемся поболтать с клиентами. Это было после полуночи, в среду. Он снова явился, остался у дверей и знаком подозвал меня.
   - Он знал клиентов, с" которыми вы сидели?
   - Нет. Это были давние друзья Розы, люди из театра, и жена присоединилась к нам, даже не сняв передника. Фрэнсис очень боится Розу. Он у меня спросил, приходил ли Карю. Я ответил, что нет. "А Жерар?" - Жерар это Драмен, один тип, о котором еще будут говорить в. мире кино. Тоже нет, сказал я. Тогда он пробормотал, что ему необходимо достать две тысячи франков. Я знаком дал понять, что не могу. Несколько ужинов - это еще куда ни шло. Пятьдесят или сотню франков при случае, втайне от Розы, - это я могу. Но две тысячи франков...
   - Он вам не сказал, зачем ему так срочно понадобились деньги?
   - Сказал, что его собираются выставить за дверь и распродать все имущество.
   - Он впервые обратился к вам с подобной просьбой?
   - Конечно, нет. Роза не так уж неправа, когда говорит, что он любит брать взаймы. Но хочу вам сказать, что он не циник. Просто верит, убежден, что не сегодня-завтра подпишет выгодный договор. Он так стесняется просить, что стыдишься ему отказать.
   - Он был возбужден?
   - А вы его вообще-то видели?
   - Конечно.
   - Как, по-вашему, он нервный или спокойный?
   - Комок нервов.
   - Так вот, я никогда не видел его другим. Иногда даже тяжело на него смотреть. Руки дрожат, лицо передергивается, из-за любого пустяка он лезет в бутылку, становится желчным или хорохорится. И при этом, верьте мне комиссар, это славный малый, и я не удивлюсь, если он чего-нибудь добьется.
   - А что вы думаете о Софи?
   - Кажется, о мертвых нельзя говорить плохо, но таких, как Софи, везде навалом... Вы понимаете...
   И он показал глазами на девицу, сидевшую у стайки и с вожделением глядевшую на бутылку.
   - Удивляюсь, что он нашел в ней привлекательного. Таких тысячи размалеванных, но с грязными ногами и стоптанными каблуками. По утрам они слоняются в слишком тесных брюках и едят один салат, чтобы стать натурщицами или кинозвездами.
   - Она получала какие-нибудь роли?
   - Конечно, благодаря Вальтеру.
   - Кто это Вальтер?
   - Карю, Если сосчитать девиц, которые имели право получить у него какую-нибудь роль...
   - Что это за человек?
   - Поужинайте у меня, и вы его, наверное, увидите. Он приходит по вечерам и всегда сидит за одним и тем же столиком, рассчитанным на двоих. Обычно - кто-нибудь пользуется его приглашением. Вы, наверное, знаете эту систему? Продюсер - это человек, который находит деньги, сначала - чтобы приступить к съемкам фильма, потом - чтобы их продолжить - и, наконец, через несколько месяцев или даже лет финансирует их завершение. Карю наполовину англичанин, наполовину турок - довольно странное сочетание... Интересный мужчина, статный, с громким голосом, всегда готовый за всех уплатить. Через пять минут он переходит с вами на "ты".
   - С Софи он тоже был на "ты"?
   - Да со всеми женщинами. Он называл их "моя малютка", "моя душенька", "моя красотка", в зависимости от времени дня.
   - Как вы думаете, он с ней спал?
   - Меня удивило бы обратное.
   - Рикен не ревнив?
   - Я так и думал, что вы до этого дойдете. Тогда уж скажу: тут был не один Карю. Уверен, что и другие не преминули... Так вот... Мы по этому поводу много раз спорили с Розой. Если вы спросите у нее, она станет поносить Рикена, скажет, что он бездельник, умеет придуриваться, жалуется, что его никто не понимает, а в действительности он не кто иной, как маленький паршивый сутенер. Правда, Роза большую часть времени находится в кухне и знает их хуже, чем я. Я пытался ей доказать, что Фрэнсис не знает про Софи...
   - Вы так думаете?
   У Боба Мандия были светло-голубые глаза, ясные, как у ребенка. Несмотря на свой возраст и немалый жизненный опыт, он сохранил веселый нрав и детское обаяние.
   - Быть может, я наивный человек, но я верю в этого парня. И я уверен в том, что он по-настоящему любил Софи. А она могла позволить себе обращаться с ним как угодно. Однажды, хватив лишнего, она цинично заявила, что он неудачник, олух, бездарь, что она только теряет время с таким ничтожеством, как он.
   - И он терпел?
   - Он сидел сгорбившись, и только на лбу у него выступили капли пота. Он даже попытался улыбнуться и сказал:
   - Пойдем, Софи. Тебе нужно отоспаться, ты устала. В глубине зала открылась дверь, и оттуда, вытирая
   руки о широкий передник, вышла маленькая, очень толстая женщина.
   - Кого я вижу! Комиссар!
   И пока Мегрэ раздумывал, откуда он мог ее знать - ведь он никогда прежде не бывал в "Трианон-Лирик",- она напомнила:
   - Это было двадцать два года назад в вашем кабинете... Вы арестовали тогда типа, который украл в театральной уборной мои драгоценности. С тех пор я располнела... Как раз на эти драгоценности я и купила этот ресторан... Верно, Боб? Но что вас сюда привело?
   Боб пояснил, указывая на газету:
   - Софи умерла.
   - Наша маленькая мадам Рикен?
   - Да.
   - Попали в аварию? Держу пари, что он сам вел машину.
   - Ее убили.
   - Что он плетет, господин Мегрэ?
   - Он говорит правду.
   - Когда это случилось?
   - В среду вечером.
   - Да они же здесь ужинали.
   Лицо Розы утратило благодушие и свойственную ей сердечность.
   - Что же ты ему наговорил? - обратилась она к мужу.
   - Ответил лишь на его вопросы.
   - Бьюсь об заклад, что ты ее поносил. Послушайте, господин комиссар, Боб неплохой парень, и мы с ним хорошая пара. Но там, где дело касается женщин, не стоит его слушать. По его мнению, все они потаскухи, а мужчины их жертвы. Например, эта бедная девочка. Посмотри на меня, Боб! Кто был прав? Ведь ока пострадала, а не он.
   Роза замолчала и с вызывающим видом смотрела на них.
   - Налейте еще, Боб! - пробормотала Фернанда усталым голосом.
   И тот, чтобы скорее от нее отделаться, налил ей двойную порцию.
   - Вы ее очень любили, мадам?
   - Что вам сказать? Она воспитывалась в провинции, в Конкярно, где у ее отца часовой магазинчик. Уверена, что ее мать каждое утро ходит к мессе. Софи, приехав в Париж, попала в компанию типов, которые мнят из себя гениев только потому, что имеют отношение к кино! и телевидению. Я работала в театре, а это значительно! труднее. Я пела весь репертуар, но ничего из себя не строила. А эти молодые кретины...
   - Кого вы имеете в виду?
   - В первую очередь, конечно, Рикена, потому что он считает себя умнее всех. Когда ему удается напечатать статью в каком-нибудь журнальчике, который читают сотни две дураков, ему кажется, что он сразу же совершит переворот в кино. Он стал заботиться о девочке. Они даже поженились. Не знаю, что бы они ели, если бы их не приглашали на обед или ужин друзья или если бы мой дуралей не кормил их в кредит. Сколько он тебе должен, Боб?
   - Неважно.
   - Вы видите... А я должна гробить себя на кухне... Она ворчала, чтобы отвести душу, но это не мешало ей смотреть на мужа с нежностью.
   - Она была любовницей Карю?
   - На что она ему! С него достаточно Норы.
   - Это его жена?
   - Нет. Он бы на ней женился, да у него в Лондоне уже есть жена, которая и слышать не хочет о разводе.
   - Как Нора выглядит?
   - Вы ее не видели? Вот уж кого я не стала бы защищать... Не подумайте, что у меня против нее предубеждение, но не понимаю, что находят в ней мужчины. Ей лет тридцать, но если смыть с нее краску, можно смело дать и сорок. Она худая. Такая худая, что можно все ребра пересчитать. Под глазами черные и зеленые тени - чтобы придать лицу таинственность, но от этого она становится похожей на колдунью.
   - Она снимается в кино?
   - За кого вы ее принимаете? Она предоставляет заниматься этим никчемным делом девчонкам. Ее мечта - выйти замуж за крупного международного продюсера, стать мадам продюсершей.
   - Ты преувеличиваешь, - вздохнул Боб.
   - Ну уж не так, как ты.
   - Нора умная, культурная, намного культурнее Карю, и без нее он бы так не преуспел.
   Время от времени Мегрэ поворачивался к Лапуэнту, который молча, не двигаясь, сидел у стойки, наверное, пораженный тем, что услышал, и атмосферой, царившей "У старого виноградаря".