Страница:
Это ужасно! Поскольку уснуть ей так и не удалось, Кейт решила приготовить себе чаю. После смерти отца они с миссис Гудинг, бывало, чаевничали на кухне по ночам, когда ей не спалось. Тогда это утешало ее, так как реальная жизнь была настолько трудна, что Кейт было совсем пала духом. Только разговоры с миссис Гудинг за чашкой чая поддерживали ее и давали силы жить.
Миссис Гудинг уже нет, печально подумала Кейт, но чай себе она сможет заварить и сама. Ночь была теплая, поэтому Кейт в одной ночной рубашке, босиком отправилась на кухню, где ее мог поджидать только своенравный одноглазый кот. Однако, подойдя к двери, она остановилась, так как увидела отблески пламени в очаге. Кто развел огонь так поздно ночью? Неужели Том моет посуду? На кухонном столе стоял канделябр, и Кейт пошла на его свет. Но, еще не различив ничего в полутьме, она почувствовала мужской запах.
Около очага в старой медной бадье полулежал Грей, откинув голову и свесив руки. Она, конечно, вспомнила, что он упоминал о ванне, но ей и в голову не могло прийти, что он сам все приготовит. Правда, Кейт уже стала привыкать к его непредсказуемости.
Она стояла, не в силах двинуться с места. Тишину нарушало лишь потрескивание огня да удары ее собственного сердца. А он был похож на языческого бога. Золотистый отблеск от свечей падал на его лицо с закрытыми глазами и темными прядями мокрых волос. Кейт хотела было незаметно уйти, но не успела. Грей медленно повернул голову, открыл глаза и посмотрел прямо на нее.
– Кейт!
Он так произнес ее имя, что у нее перехватило дыхание. Изо всех сил стараясь говорить спокойно, она сказала:
– Не замочите повязку.
Губы Грея сложились в насмешливую улыбку. Его позабавила ее заботливость.
– Кейт, идите сюда и помогите мне вымыться, – тихо позвал он.
Она отрицательно качнула головой. Щеки у нее запылали от его возмутительной просьбы. Если бы это был кто-то другой, а не Грей, она нашлась бы, что ответить, и извинилась бы за свое невольное появление, но этот человек лишил ее дара речи. Словно в бреду, она могла только молча смотреть на его широкую грудь, вспоминая, как трогала ее.
Грей, видно, тоже вспомнил, как она дни и ночи ухаживала за ним, его глаза зажглись желанием.
– Вы мне снились, Кейт. Мне привиделось, как вы касаетесь меня, – прошептал он.
Кейт охватила дрожь, его грудной, глубокий, бархатистый голос обволакивал ее. Она боялась, что ее сопротивление вот-вот рухнет, но не находила нужных слов, чтобы отрезвить его… и себя заодно. Она облизала пересохшие губы. Капля воды стекала у него по шее. Превозмогая безумное желание дотронуться до этой капельки пальцами или слизнуть ее языком, Кейт молча, словно зачарованная, смотрела на Грея.
– Идите сюда, в ванну. Хотите, я вас вымою, Кейт? – голосом искусителя проговорил он.
У Кейт подкосились ноги, и, чтобы не упасть, она ухватилась за угол ближайшего шкафа. На какой-то миг она вдруг представила себе, как идет к нему, снимает ночную рубашку и залезает в ванну. Она почти физически ощутила тепло воды, жар его рук, обнимающих ее. Потрясенная, Кейт на мгновение закрыла глаза, чтобы изгнать из головы соблазнительное видение. Наверное, именно так свершилось падение Люси. Кто-то похожий на Грея завлекал ее мужской красотой и обещаниями, отчего у Люси помутился рассудок.
В широко раскрытых глазах Кейт промелькнул отказ, но его сильное обнаженное тело влекло к себе, а взгляд, скользящий по ее фигуре от закрытого ворота скромной ночной рубашки до кончиков пальцев босых ног, ласкал и манил. От его внимательного взгляда ноги у Кейт словно налились свинцом, груди под рубашкой набухли, а соски затвердели. Ей хотелось снять сковывающее одеяние, а вместе с ним отбросить все запреты.
Но она не могла себе этого позволить. Не отрывая глаз от лица Грея, Кейт решительно покачала головой. Выговорить что-либо было выше ее сил, да к тому же по ее голосу он догадался бы, как ей хочется согласиться на его просьбу. Сжав губы, она с усилием отвернулась от Грея и от его чар. С гулко бьющимся сердцем Кейт побежала к себе в комнату и скрылась там, как в убежище.
Грей медленно пробуждался от сна, дразнящего его ложными надеждами. Но вот видения исчезли, и он застонал, вспомнив, что было причиной беспокойной ночи. Ванна. И Кейт, девственная и соблазнительная в белой ночной рубашке, из-под которой виднелись прелестные босые ножки с тонкими лодыжками. Она стояла широко раскрыв глаза, со спутанными кудрями и выглядела как Спящая Красавица, а ему безумно хотелось увидеть ее обнаженной и раскрасневшейся от его прикосновений.
Конечно, ему как джентльмену следовало извиниться и попросить ее уйти. А благовоспитанной и неиспорченной девушке следовало, едва увидев его в ванне, тут же убежать. Но они оба этого не сделали. Что ж, значит, они хорошо подходят друг другу.
Что-то необъяснимое пробежало между ними в душной полутьме кухни. В тело Грея как будто влилась свежая жизненная сила, едва он вспомнил, как обрисовались под рубашкой ее маленькие напрягшиеся соски. Они просвечивали сквозь тонкую белую ткань, темные и заманчивые, – знак того, что ее желание быть с ним так же сильно, как и его.
Черт! Грей порывисто сел, спустил ноги с кровати. Из окон струился солнечный свет – он нарочно не задернул портьеры, так как собирался встать пораньше. Хотя такого болезненного пробуждения он не предполагал. Обычно он спал до полудня, как и большинство его друзей, но сегодня хотел кое-что разведать, пока все спят.
Ему необходимо разрешить некоторые вопросы, а теперь событие прошлой ночи подстегнуло его поторопиться с расследованием.
Грей потянулся, отчего заныло плечо. Затем с отвращением оглядел свой единственный наряд. Он не считал себя чрезмерно разборчивым в одежде, подобно скудоумному Уиклиффу или денди Рали, но тем не менее ему претило каждый день надевать одни и те же вещи, к тому же заношенные.
Проблема с одеждой была не единственной, которую следовало разрешить. Отсутствие прислуги в этом странном доме было загадкой. Он решил, что днем пошлет кого-нибудь с поручением к своему камердинеру прислать одежду и пару слуг в придачу. Ему надоело обслуживать себя самому, да и ощипывать в дальнейшем кур тоже не улыбалось.
Осторожно выйдя из комнаты, Грей направился к лестнице. Его сопровождала полная тишина, но ему это было уже не внове, так же как и отсутствие лакеев. В просторной прихожей внизу он тихо открыл массивную парадную дверь и неслышно вышел из дома.
Утро было чудесное. Накануне прошел дождь и освежил зелень вокруг. Грей медленно спустился по широким ступеням и направился вдоль дорожки, пока она не завернула к конюшням и множеству надворных клумб. Тогда он пошел по газону, траву на которомявно давно не подстригали. Интересно, подумал Грей, как, черт возьми, эта троица обитателей дома справляется с работой садовника.
Кое-что все же делалось, но кусты необходимо было подрезать, а подлесок уже наползал на лужайки. Жаль, так как, если судить по картинам в гостиной, когда-то поместье отличалось редкой красотой. Пейзажи, изображенные на полотнах, показались знакомыми, и Грею захотелось посмотреть на них в натуре и сопоставить свои впечатления. Теперь же, отойдя на некоторое расстояние, Грей повернулся и поднял глаза.
Харгейт! Он сразу узнал этот замок, хотя прошло столько лет. Грей стоял, стараясь припомнить, как все происходило. Ему было лет десять-одиннадцать. Родители были еще живы, и, значит, летом они без конца наносили визиты в различные поместья, весело проводя время. В Харгейт они прибыли, чтобы отпраздновать рождение первого ребенка графа Честера. Грею было чертовски скучно из-за отсутствия приятелей его возраста.
Глядя теперь назад, на эти дни, Грей вспоминал свои смешные попытки казаться взрослым. Правда, повзрослеть ему пришлось довольно быстро. Покопавшись в памяти, Грей вспомнил и графа – пожилого седого человека. Ходили слухи, что его брак – мезальянс, но графиня Грею понравилась. У нее были ясные глаза и темные кудри, и она даже дала ему понянчить младенца. Улыбнувшись, Грей вспомнил теплый молочный запах и то, с какой осторожностью он держал на руках крошечную девочку с такими же мягкими и густыми темно-каштановыми волосами, как у матери.
Кейт! Грей чуть не задохнулся от волнения, когда внезапно понял, что малышкой, которую он держал в детстве на руках, была Кейт. Это открытие его потрясло, хотя, если подумать, что ж тут странного? Но все же сознание того, что он приветствовал Кейт вскоре после ее появления на свет, показалось Грею пророческим.
Он попытался мысленно воссоздать историю жизни Кейт. Судя по всему, граф с женой, подобно его родителям, были богаты и счастливы. После Кейт у них появился еще один ребенок – капризная Люси. Но что случилось потом?
Молодого Грея мало интересовали сплетни высшего света, да и его собственная жизнь приняла такой оборот, что голова была занята более важными вещами, чем дела не очень близких знакомых. Грей, правда, слышал, что граф умер несколько лет назад, не оставив наследника. Но что произошло с его женой и дочерьми? Кейт говорила что-то об опекуне. Кем бы он ни был, его следовало хорошенько выпороть за то, что он заточил в деревне двух хорошеньких девушек, к тому же без компаньонки или слуг, так что они вынуждены сами заботиться о себе, словно простолюдинки.
Безобразие! Он напишет своему секретарю, чтобы тот осторожно разузнал, в чем дело. При одной мысли о встрече с человеком, ответственным за нищенское положение Кейт, у Грея зачесались кулаки. Но ему не терпелось услышать, что она сама расскажет об этом… если только он сможет убедить ее довериться ему.
Правда, теперь Грею стало ясно одно – дочь графа в любовницы не годится. Следовательно, он должен не только найти того, кто погубил репутацию Люси, но и устроить ее брак. Что касается ее сестры… Тут Грей улыбнулся – относительно Кейт у него были свои планы.
Вернувшись в дом, он отыскал кабинет, где, вооружившись бумагой, пером и чернилами, написал записку с указаниями своему секретарю. Предписания были точные и краткие: Грея не интересовало, замечено его отсутствие в свете или нет, но он не желает, чтобы по поводу его теперешнего местонахождения ходили слухи, тем более чтобы его разыскивали. Тут он замер с пером в руке. А вдруг его вообще никто не хватился, разве что слуги или близкие друзья? В политических кругах его отсутствие, несомненно, заметят, но кого он интересует лично? Губы его презрительно искривились – сентиментальности он не переносил.
Положив ладонь на бумагу, Грей стал обдумывать, чего же он достиг в жизни. Он всегда серьезно и ответственно относился к своим обязанностям. Вместе с титулом унаследовал огромную собственность и получал прибыли от капиталовложений. Возможно, лодырничал меньше, чем его друзья, но недостатка в хорошей еде, отменном вине, приятной компании и в женских прелестях никогда не испытывал. Что еще нужно мужчине? Ничего, твердо ответил он сам себе. Но все-таки его не покидало ощущение, что он в жизни что-то упустил, а такие идиоты, как Уиклифф, это поняли и им стала доступна непостижимая для Грея тайна бытия. Чушь! Грей глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и продолжил писать отчетливым и изящным почерком.
За письмом секретарю последовала записка камердинеру с подробными указаниями. Вначале Грей хотел послать за всей своей прислугой, но тогда пришлось бы вдаваться в подробности обстоятельств жизни в Харгейте, и он решил с этим повременить. Пока что вполне достаточно повара, чтобы избавить его от ощипывания цыплят.
Грей вложил одну записку в другую и запечатал их своим массивным кольцом с печаткой. Воск для этого он с трудом обнаружил в ящике письменного стола, так как девушки, видно, не вели обширной переписки. Подумать только! – они оказались отрезанными от мира, словно парии, а одна из них вообще стала жертвой сладкоречивого соблазнителя.
Представить себе решительную Кейт, упивающуюся льстивыми речами, Грей не мог, но существует множество неразборчивых, в средствах мужчин, которые не станут ждать согласия одинокой женщины, особенно если она ходит в штанах. Опасность, грозящая ей, – и одному Богу известно, как долго это уже продолжается, – разъярила Грея, и он инстинктивно сжал кулаки. С минуту он смотрел на побелевшие костяшки пальцев. Приятели подивились бы его волнению, так как он всегда сохранял невозмутимость. Но когда он подумал о том, что могло произойти с невинной девушкой, то с такой силой ударил кулаком по столу, что чуть не расплескал содержимое чернильницы.
Стараясь успокоиться, Грей стал сгибать и разгибать пальцы. Такая острая реакция потрясла его самого, но он решил, что всему виной ранение и последовавшая за ним болезнь. Скорее всего, я еще не совсем поправился, решил он, однако насмешливый внутренний голос подсказывал, что вряд ли он вообще теперь поправится.
Овладев наконец собой, Грей отправился на поиски Кейт. Ему не пришлось долго ее искать, так как вкусный аромат свежевыпеченного хлеба привел его на кухню. При ви-де ее, стоящей у горячей плиты в поношенных штанах, Грей так рассердился, что его слова прозвучали резче, чем он того хотел:
– Разве нельзя нанять кого-нибудь в помощь в ближайшей деревне? Кажется, она называется Честертон?
Том чуть не подавился едой, а Кейт с удивлением уставилась на Грея.
– Значит, вы все знаете, – устало сказала она и покраснела, то ли от жаркого огня, то ли вспомнив, как он мылся на кухне прошлой ночью.
– Да, я знаю, что это Харгейт, а вы, дочь графа Честера, доведены до положения судомойки. И я намерен выяснить, кто в этом виноват.
Том и Кейт молча недовольно смотрели на Грея, а он, искушенный политик, выругал себя за то, что распустил язык. Да он просто не мог сдержаться при виде нежных ручек Кейт, запачканных грязной работой!
– Мы справляемся. – Кейт отвернулась от него, гордо выпрямившись.
Грей хотел извиниться за свою бестактность, но, черт возьми, еще больше он хотел поцеловать ее, а затем узнать у нее правду и отомстить опекуну.
Однако… такой взрыв страстей! Никуда не годится. Вздохнув, Грей уселся за стол.
Наверное, сначала надо заняться более насущными проблемами.
– Да, вы очень хорошо справляетесь, – спокойно сказал он, глядя, как Кейт ставит перед ним тарелку с яичницей, жареной колбасой и гренками. – Просто замечательно, – пробормотал Грей. Вкусный запах напомнил ему, что он голоден. – Однако помощь вам не повредит. Я позабочусь о расходах, – добавил он. Кейт не успела возразить, а Грей уже повернулся к Тому, уставившемуся на него с открытым ртом: – У меня есть для тебя поручение – надо сегодня же отвезти письмо в мой лондонский дом.
Старик закрыл рот и недоверчиво сказал:
– А почем я знаю, что вы нас не посадите в тюрьму из-за того, что Кейт немного зацепила вашу светлость?
Грей взял вилку и с удивлением поднял брови:
– Немного зацепила? Да у меня вполне приличная дырка в плече, но мы-то с Кейт знаем, что это несчастный случай. И если ты не собираешься меня на самом деле убивать, то для тебя же лучше дать знать моим слугам, где я. Хотя я, бывало, исчезал в неизвестном направлении, увлекшись, например, карточной игрой, но рано или поздно меня хватятся. Чем дольше ты будешь откладывать поездку в Лондон, тем больше шума можно ожидать. Я уверен, что ты не хочешь привлекать ненужного внимания к дочерям графа.
Скрытая угроза маркиза заставила Тома умолкнуть, а Грей повернулся к Кейт, которая тоже села за кухонный стол.
– Откуда вы все узнали? – тихо спросила она, при этом не заплакав и не устроив ему сцену. Грея восхитила ее уравновешенность. Такая маленькая и такая сильная. К тому же разумная и красивая.
– Я вам уже говорил, что бывал здесь раньше, – ответил он. – Выйдя сегодня утром из дома, я сразу узнал северный фасад.
Том недоверчиво хмыкнул, но Грей предостерегающе посмотрел на старика. Видимо, Том забыл, о чем они с маркизом договорились накануне вечером.
– Ты что-то сказал? – холодно осведомился Грей.
С мрачным видом старик отрицательно покачал головой. Грей снова устремил взгляд на Кейт. Она подняла на него свои потрясающие глаза.
– Я с родителями приезжал сюда отпраздновать ваше появление на свет, – мягко сказал он. Ему хотелось добавить, каким чудесным младенцем она была, но при глазеющем Томе делать этого не стоило.
Кейт не проявила никаких эмоций, лишь кивнула головой, как будто эта новость явилась еще одним бременем, упавшим на ее хрупкие плечи. Грей был разочарован и даже раздражен. Почему она ему не доверяет? Кейт держалась с достоинством и не желала нарушать едва различимую границу, пролегшую между ними. Грей понимал ее состояние, но тем не менее был раздосадован. Он стиснул зубы, чтобы снова не сказать что-нибудь необдуманное. Тут в кухне появилась Люси. Она только поднялась с постели и вышла к готовому завтраку. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять – несмотря на беды, постигшие Кортлендов, ей удавалось сохранять манеры графской дочки. Правда, при этом собственную сестру она превратила в служанку.
У Грея пропал аппетит, так его раздражала ее томная поза. Вот бы вздуть хорошенько эту глупышку! Грей вцепился в вилку, стараясь взять себя в руки. Он ведь часами спорил в парламенте с безмозглыми дураками и никогда не терял голову. Что с ним, черт возьми, происходит?
– Значит, теперь вы уедете?
Тихое замечание Кейт еще больше взвинтило Грея. Ага, она тоже жаждет от него отделаться. Дамы высшего света давным-давно поняли, что им не следует бросаться Грею на шею, так как подобные приемы вызывали у него только презрение Он предпочитал выбирать сам или по крайней мере соглашаться, если уловки, чтобы попасть к нему в постель, были искусными и ненавязчивыми. Но ни разу, даже в юности, никто его не отвергал. Он не привык получать отказ.
– Я не уеду до тех пор, пока не узнаю, кто присвоил мое имя, – сказал Грей с удивившей его самого горячностью.
Вообще-то ему вовсе не нужно было лично этим заниматься, для этого имелись сыщики полицейского суда либо частные детективы. При его неограниченных возможностях он, конечно, найдет виноватого. Но Грей уже отверг подобные варианты. Даже самый дорогостоящий и осмотрительный сыщик может допустить утечку информации, а Грею не хотелось, чтобы кто-либо узнал о самозванце. Он занимал высокое положение в обществе и не собирался выставлять себя на посмешище.
Правда, ему вовсе не обязательно оставаться в Харгейте, поскольку по соседству у него есть охотничий домик – небольшой, но все необходимое в нем есть, а слуги за пару дней устроят там нормальный быт. Идея неплохая, но Грей отмел ее, потому что не хотел спугнуть свою добычу. Лучше оставаться здесь, в Харгейте. Грей убеждал себя, что это решение совершенно разумно и не имеет никакого отношения к его нежеланию оставлять крошку Кейт одну со старым грубияном и избалованной и строптивой сестрицей.
Задумавшись, Грей не сразу заметил, что Люси тихонько плачет над тарелкой с завтраком.
– Что с вами, черт возьми? – сердито спросил он, хотя понимал, что мог быть и полюбезнее, пусть и не привык завтракать под аккомпанемент рыдающих дам. Но эта особа его раздражала своим тщеславием.
Люси посмотрела на него бледно-голубыми глазами, которые лишь чуть-чуть были похожи на глаза Кейт:
– Вы не останетесь здесь! Я этого не допущу!
Кейт строго оборвала сестру, но Грей не обратил на это внимания.
– Простите, мисс, но у меня создалось впечатление, что вы желали бы узнать, кто отец вашего ребенка, – сказал он.
Люси в растерянности поднялась из-за стола.
– И что потом? – вскрикнула она. – Что произойдет, когда вы найдете его? Вы закуете его в цепи! Вы повесите моего возлюбленного! – Она залилась слезами и выбежала из комнаты в сад.
Наступила гнетущая тишина. Том и Кейт обменялись беспомощными взглядами, затем оба посмотрели на Грея: Том с негодованием, Кейт с осуждением и отчаянием. У Грея на скулах задвигались желваки. Выругавшись про себя, он встал и, бросив взгляд на недоеденный завтрак, пошел следом за маленькой негодницей, понимая, что другого выхода, кроме разговора с ней, у него нет.
Глава восьмая
Миссис Гудинг уже нет, печально подумала Кейт, но чай себе она сможет заварить и сама. Ночь была теплая, поэтому Кейт в одной ночной рубашке, босиком отправилась на кухню, где ее мог поджидать только своенравный одноглазый кот. Однако, подойдя к двери, она остановилась, так как увидела отблески пламени в очаге. Кто развел огонь так поздно ночью? Неужели Том моет посуду? На кухонном столе стоял канделябр, и Кейт пошла на его свет. Но, еще не различив ничего в полутьме, она почувствовала мужской запах.
Около очага в старой медной бадье полулежал Грей, откинув голову и свесив руки. Она, конечно, вспомнила, что он упоминал о ванне, но ей и в голову не могло прийти, что он сам все приготовит. Правда, Кейт уже стала привыкать к его непредсказуемости.
Она стояла, не в силах двинуться с места. Тишину нарушало лишь потрескивание огня да удары ее собственного сердца. А он был похож на языческого бога. Золотистый отблеск от свечей падал на его лицо с закрытыми глазами и темными прядями мокрых волос. Кейт хотела было незаметно уйти, но не успела. Грей медленно повернул голову, открыл глаза и посмотрел прямо на нее.
– Кейт!
Он так произнес ее имя, что у нее перехватило дыхание. Изо всех сил стараясь говорить спокойно, она сказала:
– Не замочите повязку.
Губы Грея сложились в насмешливую улыбку. Его позабавила ее заботливость.
– Кейт, идите сюда и помогите мне вымыться, – тихо позвал он.
Она отрицательно качнула головой. Щеки у нее запылали от его возмутительной просьбы. Если бы это был кто-то другой, а не Грей, она нашлась бы, что ответить, и извинилась бы за свое невольное появление, но этот человек лишил ее дара речи. Словно в бреду, она могла только молча смотреть на его широкую грудь, вспоминая, как трогала ее.
Грей, видно, тоже вспомнил, как она дни и ночи ухаживала за ним, его глаза зажглись желанием.
– Вы мне снились, Кейт. Мне привиделось, как вы касаетесь меня, – прошептал он.
Кейт охватила дрожь, его грудной, глубокий, бархатистый голос обволакивал ее. Она боялась, что ее сопротивление вот-вот рухнет, но не находила нужных слов, чтобы отрезвить его… и себя заодно. Она облизала пересохшие губы. Капля воды стекала у него по шее. Превозмогая безумное желание дотронуться до этой капельки пальцами или слизнуть ее языком, Кейт молча, словно зачарованная, смотрела на Грея.
– Идите сюда, в ванну. Хотите, я вас вымою, Кейт? – голосом искусителя проговорил он.
У Кейт подкосились ноги, и, чтобы не упасть, она ухватилась за угол ближайшего шкафа. На какой-то миг она вдруг представила себе, как идет к нему, снимает ночную рубашку и залезает в ванну. Она почти физически ощутила тепло воды, жар его рук, обнимающих ее. Потрясенная, Кейт на мгновение закрыла глаза, чтобы изгнать из головы соблазнительное видение. Наверное, именно так свершилось падение Люси. Кто-то похожий на Грея завлекал ее мужской красотой и обещаниями, отчего у Люси помутился рассудок.
В широко раскрытых глазах Кейт промелькнул отказ, но его сильное обнаженное тело влекло к себе, а взгляд, скользящий по ее фигуре от закрытого ворота скромной ночной рубашки до кончиков пальцев босых ног, ласкал и манил. От его внимательного взгляда ноги у Кейт словно налились свинцом, груди под рубашкой набухли, а соски затвердели. Ей хотелось снять сковывающее одеяние, а вместе с ним отбросить все запреты.
Но она не могла себе этого позволить. Не отрывая глаз от лица Грея, Кейт решительно покачала головой. Выговорить что-либо было выше ее сил, да к тому же по ее голосу он догадался бы, как ей хочется согласиться на его просьбу. Сжав губы, она с усилием отвернулась от Грея и от его чар. С гулко бьющимся сердцем Кейт побежала к себе в комнату и скрылась там, как в убежище.
Грей медленно пробуждался от сна, дразнящего его ложными надеждами. Но вот видения исчезли, и он застонал, вспомнив, что было причиной беспокойной ночи. Ванна. И Кейт, девственная и соблазнительная в белой ночной рубашке, из-под которой виднелись прелестные босые ножки с тонкими лодыжками. Она стояла широко раскрыв глаза, со спутанными кудрями и выглядела как Спящая Красавица, а ему безумно хотелось увидеть ее обнаженной и раскрасневшейся от его прикосновений.
Конечно, ему как джентльмену следовало извиниться и попросить ее уйти. А благовоспитанной и неиспорченной девушке следовало, едва увидев его в ванне, тут же убежать. Но они оба этого не сделали. Что ж, значит, они хорошо подходят друг другу.
Что-то необъяснимое пробежало между ними в душной полутьме кухни. В тело Грея как будто влилась свежая жизненная сила, едва он вспомнил, как обрисовались под рубашкой ее маленькие напрягшиеся соски. Они просвечивали сквозь тонкую белую ткань, темные и заманчивые, – знак того, что ее желание быть с ним так же сильно, как и его.
Черт! Грей порывисто сел, спустил ноги с кровати. Из окон струился солнечный свет – он нарочно не задернул портьеры, так как собирался встать пораньше. Хотя такого болезненного пробуждения он не предполагал. Обычно он спал до полудня, как и большинство его друзей, но сегодня хотел кое-что разведать, пока все спят.
Ему необходимо разрешить некоторые вопросы, а теперь событие прошлой ночи подстегнуло его поторопиться с расследованием.
Грей потянулся, отчего заныло плечо. Затем с отвращением оглядел свой единственный наряд. Он не считал себя чрезмерно разборчивым в одежде, подобно скудоумному Уиклиффу или денди Рали, но тем не менее ему претило каждый день надевать одни и те же вещи, к тому же заношенные.
Проблема с одеждой была не единственной, которую следовало разрешить. Отсутствие прислуги в этом странном доме было загадкой. Он решил, что днем пошлет кого-нибудь с поручением к своему камердинеру прислать одежду и пару слуг в придачу. Ему надоело обслуживать себя самому, да и ощипывать в дальнейшем кур тоже не улыбалось.
Осторожно выйдя из комнаты, Грей направился к лестнице. Его сопровождала полная тишина, но ему это было уже не внове, так же как и отсутствие лакеев. В просторной прихожей внизу он тихо открыл массивную парадную дверь и неслышно вышел из дома.
Утро было чудесное. Накануне прошел дождь и освежил зелень вокруг. Грей медленно спустился по широким ступеням и направился вдоль дорожки, пока она не завернула к конюшням и множеству надворных клумб. Тогда он пошел по газону, траву на которомявно давно не подстригали. Интересно, подумал Грей, как, черт возьми, эта троица обитателей дома справляется с работой садовника.
Кое-что все же делалось, но кусты необходимо было подрезать, а подлесок уже наползал на лужайки. Жаль, так как, если судить по картинам в гостиной, когда-то поместье отличалось редкой красотой. Пейзажи, изображенные на полотнах, показались знакомыми, и Грею захотелось посмотреть на них в натуре и сопоставить свои впечатления. Теперь же, отойдя на некоторое расстояние, Грей повернулся и поднял глаза.
Харгейт! Он сразу узнал этот замок, хотя прошло столько лет. Грей стоял, стараясь припомнить, как все происходило. Ему было лет десять-одиннадцать. Родители были еще живы, и, значит, летом они без конца наносили визиты в различные поместья, весело проводя время. В Харгейт они прибыли, чтобы отпраздновать рождение первого ребенка графа Честера. Грею было чертовски скучно из-за отсутствия приятелей его возраста.
Глядя теперь назад, на эти дни, Грей вспоминал свои смешные попытки казаться взрослым. Правда, повзрослеть ему пришлось довольно быстро. Покопавшись в памяти, Грей вспомнил и графа – пожилого седого человека. Ходили слухи, что его брак – мезальянс, но графиня Грею понравилась. У нее были ясные глаза и темные кудри, и она даже дала ему понянчить младенца. Улыбнувшись, Грей вспомнил теплый молочный запах и то, с какой осторожностью он держал на руках крошечную девочку с такими же мягкими и густыми темно-каштановыми волосами, как у матери.
Кейт! Грей чуть не задохнулся от волнения, когда внезапно понял, что малышкой, которую он держал в детстве на руках, была Кейт. Это открытие его потрясло, хотя, если подумать, что ж тут странного? Но все же сознание того, что он приветствовал Кейт вскоре после ее появления на свет, показалось Грею пророческим.
Он попытался мысленно воссоздать историю жизни Кейт. Судя по всему, граф с женой, подобно его родителям, были богаты и счастливы. После Кейт у них появился еще один ребенок – капризная Люси. Но что случилось потом?
Молодого Грея мало интересовали сплетни высшего света, да и его собственная жизнь приняла такой оборот, что голова была занята более важными вещами, чем дела не очень близких знакомых. Грей, правда, слышал, что граф умер несколько лет назад, не оставив наследника. Но что произошло с его женой и дочерьми? Кейт говорила что-то об опекуне. Кем бы он ни был, его следовало хорошенько выпороть за то, что он заточил в деревне двух хорошеньких девушек, к тому же без компаньонки или слуг, так что они вынуждены сами заботиться о себе, словно простолюдинки.
Безобразие! Он напишет своему секретарю, чтобы тот осторожно разузнал, в чем дело. При одной мысли о встрече с человеком, ответственным за нищенское положение Кейт, у Грея зачесались кулаки. Но ему не терпелось услышать, что она сама расскажет об этом… если только он сможет убедить ее довериться ему.
Правда, теперь Грею стало ясно одно – дочь графа в любовницы не годится. Следовательно, он должен не только найти того, кто погубил репутацию Люси, но и устроить ее брак. Что касается ее сестры… Тут Грей улыбнулся – относительно Кейт у него были свои планы.
Вернувшись в дом, он отыскал кабинет, где, вооружившись бумагой, пером и чернилами, написал записку с указаниями своему секретарю. Предписания были точные и краткие: Грея не интересовало, замечено его отсутствие в свете или нет, но он не желает, чтобы по поводу его теперешнего местонахождения ходили слухи, тем более чтобы его разыскивали. Тут он замер с пером в руке. А вдруг его вообще никто не хватился, разве что слуги или близкие друзья? В политических кругах его отсутствие, несомненно, заметят, но кого он интересует лично? Губы его презрительно искривились – сентиментальности он не переносил.
Положив ладонь на бумагу, Грей стал обдумывать, чего же он достиг в жизни. Он всегда серьезно и ответственно относился к своим обязанностям. Вместе с титулом унаследовал огромную собственность и получал прибыли от капиталовложений. Возможно, лодырничал меньше, чем его друзья, но недостатка в хорошей еде, отменном вине, приятной компании и в женских прелестях никогда не испытывал. Что еще нужно мужчине? Ничего, твердо ответил он сам себе. Но все-таки его не покидало ощущение, что он в жизни что-то упустил, а такие идиоты, как Уиклифф, это поняли и им стала доступна непостижимая для Грея тайна бытия. Чушь! Грей глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, и продолжил писать отчетливым и изящным почерком.
За письмом секретарю последовала записка камердинеру с подробными указаниями. Вначале Грей хотел послать за всей своей прислугой, но тогда пришлось бы вдаваться в подробности обстоятельств жизни в Харгейте, и он решил с этим повременить. Пока что вполне достаточно повара, чтобы избавить его от ощипывания цыплят.
Грей вложил одну записку в другую и запечатал их своим массивным кольцом с печаткой. Воск для этого он с трудом обнаружил в ящике письменного стола, так как девушки, видно, не вели обширной переписки. Подумать только! – они оказались отрезанными от мира, словно парии, а одна из них вообще стала жертвой сладкоречивого соблазнителя.
Представить себе решительную Кейт, упивающуюся льстивыми речами, Грей не мог, но существует множество неразборчивых, в средствах мужчин, которые не станут ждать согласия одинокой женщины, особенно если она ходит в штанах. Опасность, грозящая ей, – и одному Богу известно, как долго это уже продолжается, – разъярила Грея, и он инстинктивно сжал кулаки. С минуту он смотрел на побелевшие костяшки пальцев. Приятели подивились бы его волнению, так как он всегда сохранял невозмутимость. Но когда он подумал о том, что могло произойти с невинной девушкой, то с такой силой ударил кулаком по столу, что чуть не расплескал содержимое чернильницы.
Стараясь успокоиться, Грей стал сгибать и разгибать пальцы. Такая острая реакция потрясла его самого, но он решил, что всему виной ранение и последовавшая за ним болезнь. Скорее всего, я еще не совсем поправился, решил он, однако насмешливый внутренний голос подсказывал, что вряд ли он вообще теперь поправится.
Овладев наконец собой, Грей отправился на поиски Кейт. Ему не пришлось долго ее искать, так как вкусный аромат свежевыпеченного хлеба привел его на кухню. При ви-де ее, стоящей у горячей плиты в поношенных штанах, Грей так рассердился, что его слова прозвучали резче, чем он того хотел:
– Разве нельзя нанять кого-нибудь в помощь в ближайшей деревне? Кажется, она называется Честертон?
Том чуть не подавился едой, а Кейт с удивлением уставилась на Грея.
– Значит, вы все знаете, – устало сказала она и покраснела, то ли от жаркого огня, то ли вспомнив, как он мылся на кухне прошлой ночью.
– Да, я знаю, что это Харгейт, а вы, дочь графа Честера, доведены до положения судомойки. И я намерен выяснить, кто в этом виноват.
Том и Кейт молча недовольно смотрели на Грея, а он, искушенный политик, выругал себя за то, что распустил язык. Да он просто не мог сдержаться при виде нежных ручек Кейт, запачканных грязной работой!
– Мы справляемся. – Кейт отвернулась от него, гордо выпрямившись.
Грей хотел извиниться за свою бестактность, но, черт возьми, еще больше он хотел поцеловать ее, а затем узнать у нее правду и отомстить опекуну.
Однако… такой взрыв страстей! Никуда не годится. Вздохнув, Грей уселся за стол.
Наверное, сначала надо заняться более насущными проблемами.
– Да, вы очень хорошо справляетесь, – спокойно сказал он, глядя, как Кейт ставит перед ним тарелку с яичницей, жареной колбасой и гренками. – Просто замечательно, – пробормотал Грей. Вкусный запах напомнил ему, что он голоден. – Однако помощь вам не повредит. Я позабочусь о расходах, – добавил он. Кейт не успела возразить, а Грей уже повернулся к Тому, уставившемуся на него с открытым ртом: – У меня есть для тебя поручение – надо сегодня же отвезти письмо в мой лондонский дом.
Старик закрыл рот и недоверчиво сказал:
– А почем я знаю, что вы нас не посадите в тюрьму из-за того, что Кейт немного зацепила вашу светлость?
Грей взял вилку и с удивлением поднял брови:
– Немного зацепила? Да у меня вполне приличная дырка в плече, но мы-то с Кейт знаем, что это несчастный случай. И если ты не собираешься меня на самом деле убивать, то для тебя же лучше дать знать моим слугам, где я. Хотя я, бывало, исчезал в неизвестном направлении, увлекшись, например, карточной игрой, но рано или поздно меня хватятся. Чем дольше ты будешь откладывать поездку в Лондон, тем больше шума можно ожидать. Я уверен, что ты не хочешь привлекать ненужного внимания к дочерям графа.
Скрытая угроза маркиза заставила Тома умолкнуть, а Грей повернулся к Кейт, которая тоже села за кухонный стол.
– Откуда вы все узнали? – тихо спросила она, при этом не заплакав и не устроив ему сцену. Грея восхитила ее уравновешенность. Такая маленькая и такая сильная. К тому же разумная и красивая.
– Я вам уже говорил, что бывал здесь раньше, – ответил он. – Выйдя сегодня утром из дома, я сразу узнал северный фасад.
Том недоверчиво хмыкнул, но Грей предостерегающе посмотрел на старика. Видимо, Том забыл, о чем они с маркизом договорились накануне вечером.
– Ты что-то сказал? – холодно осведомился Грей.
С мрачным видом старик отрицательно покачал головой. Грей снова устремил взгляд на Кейт. Она подняла на него свои потрясающие глаза.
– Я с родителями приезжал сюда отпраздновать ваше появление на свет, – мягко сказал он. Ему хотелось добавить, каким чудесным младенцем она была, но при глазеющем Томе делать этого не стоило.
Кейт не проявила никаких эмоций, лишь кивнула головой, как будто эта новость явилась еще одним бременем, упавшим на ее хрупкие плечи. Грей был разочарован и даже раздражен. Почему она ему не доверяет? Кейт держалась с достоинством и не желала нарушать едва различимую границу, пролегшую между ними. Грей понимал ее состояние, но тем не менее был раздосадован. Он стиснул зубы, чтобы снова не сказать что-нибудь необдуманное. Тут в кухне появилась Люси. Она только поднялась с постели и вышла к готовому завтраку. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять – несмотря на беды, постигшие Кортлендов, ей удавалось сохранять манеры графской дочки. Правда, при этом собственную сестру она превратила в служанку.
У Грея пропал аппетит, так его раздражала ее томная поза. Вот бы вздуть хорошенько эту глупышку! Грей вцепился в вилку, стараясь взять себя в руки. Он ведь часами спорил в парламенте с безмозглыми дураками и никогда не терял голову. Что с ним, черт возьми, происходит?
– Значит, теперь вы уедете?
Тихое замечание Кейт еще больше взвинтило Грея. Ага, она тоже жаждет от него отделаться. Дамы высшего света давным-давно поняли, что им не следует бросаться Грею на шею, так как подобные приемы вызывали у него только презрение Он предпочитал выбирать сам или по крайней мере соглашаться, если уловки, чтобы попасть к нему в постель, были искусными и ненавязчивыми. Но ни разу, даже в юности, никто его не отвергал. Он не привык получать отказ.
– Я не уеду до тех пор, пока не узнаю, кто присвоил мое имя, – сказал Грей с удивившей его самого горячностью.
Вообще-то ему вовсе не нужно было лично этим заниматься, для этого имелись сыщики полицейского суда либо частные детективы. При его неограниченных возможностях он, конечно, найдет виноватого. Но Грей уже отверг подобные варианты. Даже самый дорогостоящий и осмотрительный сыщик может допустить утечку информации, а Грею не хотелось, чтобы кто-либо узнал о самозванце. Он занимал высокое положение в обществе и не собирался выставлять себя на посмешище.
Правда, ему вовсе не обязательно оставаться в Харгейте, поскольку по соседству у него есть охотничий домик – небольшой, но все необходимое в нем есть, а слуги за пару дней устроят там нормальный быт. Идея неплохая, но Грей отмел ее, потому что не хотел спугнуть свою добычу. Лучше оставаться здесь, в Харгейте. Грей убеждал себя, что это решение совершенно разумно и не имеет никакого отношения к его нежеланию оставлять крошку Кейт одну со старым грубияном и избалованной и строптивой сестрицей.
Задумавшись, Грей не сразу заметил, что Люси тихонько плачет над тарелкой с завтраком.
– Что с вами, черт возьми? – сердито спросил он, хотя понимал, что мог быть и полюбезнее, пусть и не привык завтракать под аккомпанемент рыдающих дам. Но эта особа его раздражала своим тщеславием.
Люси посмотрела на него бледно-голубыми глазами, которые лишь чуть-чуть были похожи на глаза Кейт:
– Вы не останетесь здесь! Я этого не допущу!
Кейт строго оборвала сестру, но Грей не обратил на это внимания.
– Простите, мисс, но у меня создалось впечатление, что вы желали бы узнать, кто отец вашего ребенка, – сказал он.
Люси в растерянности поднялась из-за стола.
– И что потом? – вскрикнула она. – Что произойдет, когда вы найдете его? Вы закуете его в цепи! Вы повесите моего возлюбленного! – Она залилась слезами и выбежала из комнаты в сад.
Наступила гнетущая тишина. Том и Кейт обменялись беспомощными взглядами, затем оба посмотрели на Грея: Том с негодованием, Кейт с осуждением и отчаянием. У Грея на скулах задвигались желваки. Выругавшись про себя, он встал и, бросив взгляд на недоеденный завтрак, пошел следом за маленькой негодницей, понимая, что другого выхода, кроме разговора с ней, у него нет.
Глава восьмая
Конечно, он не раз бывал свидетелем истерических сценок, так как в Лондоне хватает капризных девиц и матрон. У некоторых действительно были серьезные неприятности с мужьями, любовниками или карточные долги. Иногда Грей даже произносил какие-то слова утешения, но он не принадлежал к числу мужчин, умеющих утешать, и женщины, зная это, не рассчитывали на его сочувствие.
Стараясь побороть раздражение, Грей направился к высокой ольхе, под ветками которой на каменной скамейке укрылась плачущая девушка. Для себя Грей решил, что разговор с ней станет первым шагом в его розысках. Люси обезумела от горя, но Грею это было на руку – таким образом легче выведать у нее, – правду. Хладнокровный и расчетливый, он убеждал себя в том, что на его действия не влияет ни выражение на лице Кейт, ни собственное желание снять с ее хрупких плеч хоть малую толику забот.
Грей неслышно подошел к скамье и сел – Люси не обратила на него ни малейшего внимания.
– Уверяю вас, что у меня нет намерения убивать вашего возлюбленного, – сказал он.
– Это вы просто так говорите!
– Это на самом деле так, – повторил Грей, стараясь, чтобы голос его звучал помягче. – Может быть, вы расскажете мне, что же все-таки произошло?
Люси сидела, отвернувшись от Грея, и тихонько хныкала.
– Что вы с ним сделаете? Грей цинично улыбнулся.
– Я постараюсь увериться в том, что он больше не воспользуется моим именем, – ответил он, не уточняя, как этого добьется. Конечно, от покойника меньше неприятностей, но, возможно, этого парня удастся еще использовать. – Я сделаю все, чтобы он женился на вас, – добавил Грей, подумав: “Если у него уже нет жены и пятерых детей в придачу”.
Люси мгновенно обернулась.
– Его не нужно заставлять жениться! Мы уже поженились бы, но с ним что-то стряслось, – прерывающимся от рыданий голосом, сказала она. – Я твердо знаю – что-то произошло!
– Тогда позвольте мне вам помочь, – уговаривал ее Грей.
Она не стала больше спорить и неохотно кивнула головой, вытирая платочком глаза, которые у нее были на удивление ясные. Грей засомневался – не устроила ли она представление, чтобы ее пожалели.
Люси опустила взор и слегка наморщила лоб.
– Вы себе не представляете, как нам жилось после папиной смерти.
– Расскажите об этом, – попросил Грей.
Люси с жалобным видом вскинула на него влажные ресницы. Но она не знала, что Грея на это не поймать.
– О, это было ужасно! Мы сидели здесь взаперти, никого не видели. Я думала, что не вынесу этого!
– Но с вами была сестра, – заметил Грей.
– Кейт! Да ее не интересуют ни наряды, ни балы, ни поклонники. Ей нравится работать, как служанке, убирать грязь и стряпать, и ей все равно, что она испортила себе руки.
Грей хотел возразить, но сдержался – ведь Люси начала рассказывать, и не стоит прерывать ее замечанием отом, что Кейт, как старшая, была вынуждена заботиться о сестре. Она так и поступила, не жалуясь и не требуя благодарности.
Словно почувствовав его неудовольствие, Люси надула хорошенькие губки.
– О, Кейт ничто не волнует, уверяю вас, она неуязвима, а у меня чувствительная натура, и я не смогла вынести такой суровой жизни. Поэтому и стала гулять по окрестностям и заходила все дальше и дальше, лишь бы убежать из этой… тюрьмы. И однажды я встретила его в лесу.
Грей молчал, надеясь, что Люси опишет внешность самозванца.
– Он сказал, что у него поблизости охотничий домик и что я… самая красивая из всех знакомых ему девушек. И мы стали каждый день встречаться.
– Где?
Люси недоумевающе посмотрела на Грея:
– Я же говорю вам – в лесу!
– Значит, в охотничий домик вы не заходили?
– Нет, конечно! – воскликнула возмущенная Люси. – Он не хотел, чтобы слуги болтали, но неподалеку находилась заброшенная хижина, и… мы часто там бывали.
Выходит, деревенщина соблазнил графскую дочь в какой-то старой лачуге, словно уличную девку!
Грей стиснул зубы. На Люси ему было наплевать, но одобрять подобное обхождение он не мог и готов был придушить мерзавца.
С непроницаемым лицом он попытался выведать у Люси еще кое-что:
– Что же случилось потом?
У Люси хватило скромности покраснеть и отвернуться.
– Потом… я заподозрила… свое положение. Когда я ему об этом сказала, он оставался, как всегда, добр и мил, попросил меня ни о чем не беспокоиться, хотя сам был взволнован. Наверное, боялся моего опекуна, – сердито добавила она.
– А кто ваш опекун? – спросил Грей.
С удивившей Грея горячностью Люси ответила:
– Дядя Джаспер!
– Брат вашей матушки? – догадался Грей, поскольку никто не унаследовал графского титула. Люси кивнула. – А где он?
– Кто же знает? Может быть, в Вене или в Риме. Мы его так ни разу и не видели. Он оставляет адреса, и Кейт ему пишет. На наши письма дядя отвечает редко.
– А ваши поверенные? Люси пожала плечами.
– После смерти папы Кейт ездила к ним, но нашим опекуном до брака остается дядя. – Она прищурилась. – Я знаю, что даже Роут… то есть мой возлюбленный, никогда не получит от него разрешения на наш брак. Я предложила ему сбежать, но он и слышать об этом не захотел, чтобы не губить мою репутацию. – У Грея были на сей счет свои соображения. Тут Люси вскинула подбородок и сразу стала похожа на Кейт. – Я боюсь, что все это козни Джаспера.
Стараясь побороть раздражение, Грей направился к высокой ольхе, под ветками которой на каменной скамейке укрылась плачущая девушка. Для себя Грей решил, что разговор с ней станет первым шагом в его розысках. Люси обезумела от горя, но Грею это было на руку – таким образом легче выведать у нее, – правду. Хладнокровный и расчетливый, он убеждал себя в том, что на его действия не влияет ни выражение на лице Кейт, ни собственное желание снять с ее хрупких плеч хоть малую толику забот.
Грей неслышно подошел к скамье и сел – Люси не обратила на него ни малейшего внимания.
– Уверяю вас, что у меня нет намерения убивать вашего возлюбленного, – сказал он.
– Это вы просто так говорите!
– Это на самом деле так, – повторил Грей, стараясь, чтобы голос его звучал помягче. – Может быть, вы расскажете мне, что же все-таки произошло?
Люси сидела, отвернувшись от Грея, и тихонько хныкала.
– Что вы с ним сделаете? Грей цинично улыбнулся.
– Я постараюсь увериться в том, что он больше не воспользуется моим именем, – ответил он, не уточняя, как этого добьется. Конечно, от покойника меньше неприятностей, но, возможно, этого парня удастся еще использовать. – Я сделаю все, чтобы он женился на вас, – добавил Грей, подумав: “Если у него уже нет жены и пятерых детей в придачу”.
Люси мгновенно обернулась.
– Его не нужно заставлять жениться! Мы уже поженились бы, но с ним что-то стряслось, – прерывающимся от рыданий голосом, сказала она. – Я твердо знаю – что-то произошло!
– Тогда позвольте мне вам помочь, – уговаривал ее Грей.
Она не стала больше спорить и неохотно кивнула головой, вытирая платочком глаза, которые у нее были на удивление ясные. Грей засомневался – не устроила ли она представление, чтобы ее пожалели.
Люси опустила взор и слегка наморщила лоб.
– Вы себе не представляете, как нам жилось после папиной смерти.
– Расскажите об этом, – попросил Грей.
Люси с жалобным видом вскинула на него влажные ресницы. Но она не знала, что Грея на это не поймать.
– О, это было ужасно! Мы сидели здесь взаперти, никого не видели. Я думала, что не вынесу этого!
– Но с вами была сестра, – заметил Грей.
– Кейт! Да ее не интересуют ни наряды, ни балы, ни поклонники. Ей нравится работать, как служанке, убирать грязь и стряпать, и ей все равно, что она испортила себе руки.
Грей хотел возразить, но сдержался – ведь Люси начала рассказывать, и не стоит прерывать ее замечанием отом, что Кейт, как старшая, была вынуждена заботиться о сестре. Она так и поступила, не жалуясь и не требуя благодарности.
Словно почувствовав его неудовольствие, Люси надула хорошенькие губки.
– О, Кейт ничто не волнует, уверяю вас, она неуязвима, а у меня чувствительная натура, и я не смогла вынести такой суровой жизни. Поэтому и стала гулять по окрестностям и заходила все дальше и дальше, лишь бы убежать из этой… тюрьмы. И однажды я встретила его в лесу.
Грей молчал, надеясь, что Люси опишет внешность самозванца.
– Он сказал, что у него поблизости охотничий домик и что я… самая красивая из всех знакомых ему девушек. И мы стали каждый день встречаться.
– Где?
Люси недоумевающе посмотрела на Грея:
– Я же говорю вам – в лесу!
– Значит, в охотничий домик вы не заходили?
– Нет, конечно! – воскликнула возмущенная Люси. – Он не хотел, чтобы слуги болтали, но неподалеку находилась заброшенная хижина, и… мы часто там бывали.
Выходит, деревенщина соблазнил графскую дочь в какой-то старой лачуге, словно уличную девку!
Грей стиснул зубы. На Люси ему было наплевать, но одобрять подобное обхождение он не мог и готов был придушить мерзавца.
С непроницаемым лицом он попытался выведать у Люси еще кое-что:
– Что же случилось потом?
У Люси хватило скромности покраснеть и отвернуться.
– Потом… я заподозрила… свое положение. Когда я ему об этом сказала, он оставался, как всегда, добр и мил, попросил меня ни о чем не беспокоиться, хотя сам был взволнован. Наверное, боялся моего опекуна, – сердито добавила она.
– А кто ваш опекун? – спросил Грей.
С удивившей Грея горячностью Люси ответила:
– Дядя Джаспер!
– Брат вашей матушки? – догадался Грей, поскольку никто не унаследовал графского титула. Люси кивнула. – А где он?
– Кто же знает? Может быть, в Вене или в Риме. Мы его так ни разу и не видели. Он оставляет адреса, и Кейт ему пишет. На наши письма дядя отвечает редко.
– А ваши поверенные? Люси пожала плечами.
– После смерти папы Кейт ездила к ним, но нашим опекуном до брака остается дядя. – Она прищурилась. – Я знаю, что даже Роут… то есть мой возлюбленный, никогда не получит от него разрешения на наш брак. Я предложила ему сбежать, но он и слышать об этом не захотел, чтобы не губить мою репутацию. – У Грея были на сей счет свои соображения. Тут Люси вскинула подбородок и сразу стала похожа на Кейт. – Я боюсь, что все это козни Джаспера.