Пусть лужайка не лучшее место, где лишают невинности девушку, но Грей знал, что испытает блаженство, раз ему удалось не только сломить ее сопротивление, но и ощутить ответную страсть…
   Черт! Грей подошел к столу, на котором Баткок оставил таз и кувшин. Он налил в таз воды, в спешке расплескав ее, и долго умывался. Наконец со стоном выпрямился и стал вытираться.
   Он чувствовал, что с трудом управляет собой. На него рано легла ответственность, и он привык владеть своими чувствами и отвечать за свои поступки. То, что Кейт выводила его из равновесия, было по меньшей мере неприятно.
   Она нравилась ему. Он ценил ее спокойствие и мужество, силу и ум. Обстоятельства жизни научили Кейт прямоте, чего недоставало ее сверстницам, и это было восхитительно. Надежная, верная и последовательная – что не характерно для женщины, с улыбкой подумал Грей, – она горела внутренним огнем, несмотря на внешнее благоразумие, и этот огонь опалял Грея уже не раз. Кейт привлекала его даже сильнее, чем Шарлотта, так как была более открытой и менее сдержанной. Может быть, слишком несдержанной.
   Грей снова сердито выругался. Непредвзято оценив свою дикую выходку с ягодами, он пришел к выводу, что, когда пытался овладеть Кейт, действовал не лучшим образом. Куда-то подевались его искусство и интуиция. Но Кейт магически действовала на него даже на расстоянии, даже когда он не дотрагивался до нее. Грей буквально терял голову. Впервые за многие годы Грей усомнился в своих суждениях. Сердито уставившись в таз с водой, он думал о том, что его далеко идущие планы в отношении Кейт придется пересмотреть.
 
   Спустя три дня Грей стоял за дверью хижины, поджидая любовника Люси. Так как слухи о свалившемся на головы Кортлендов богатстве никого не привлекли, Грей устроил ловушку: он заплатил деревенскому парнишке за то, чтобы тот отнес каждому из подозреваемых по записке от “красивой дамы из Харгейта”.
   Пылкая просьба “встретиться сегодня днем в обычном месте” ничего не говорила невиновному, но негодяй, возможно, тут же примчится хотя бы для того, чтобы выяснить, каким образом его отыскали.
   Грей мрачно усмехнулся, ясно представляя, как выглядит соблазнитель невинных девушек. Он таких повидал в своей жизни.
   Конечно, он не поверил Люси, описавшей своего возлюбленного добрым и нежным. Это была выдумка, как и его титул. На свою беду, кавалер выбрал для своей игры неудачное имя.
   Грей держал наготове пистолет, который Баткок специально привез ему из Лондона. Он предпочитал рукопашную схватку, но его плечо пока драки не вынесет, да и загнанный в угол противник может представлять опасность. Грей всегда учитывал любую случайность, поэтому велел Баткоку спрятаться за деревьями, если негодяй ускользнет от него. Тому Грей не доверял и в помощники его решил не брать. А тот, по-видимому, уютно устроился на кухне под боком у Мег. Снаружи послышался шум, и Грей плотнее прижался к стене. Кто-то подошел к домику, но по неуверенным шагам было очевидно, что этот человек не умеет ходить украдкой. Грею вдруг пришло в голову, что это Люси, проведавшая о его плане. Но тут дверь распахнулась, и в проеме появился мужчина среднего роста и не очень крепкий на вид, со светло-каштановыми волосами. Именно таким его описала Люси. Грей вышел из-за укрытия. Молодой человек – а он был действительно молод – от удивления открыл рот, в его голубых глазах промелькнул страх. Одет он был опрятно, но не изысканно, как то принято в высшем свете. Итак, вот он, самозванец! Юноша продолжал стоять с открытым ртом. Наконец Грей нарушил затянувшееся молчание, отрывисто спросив:
   – Выходит, вам нечего сказать? Я ведь могу вас убить.
   Парень молчал, и Грей уж было решил, что тот либо дурак, либо трус.
   Но тут слова Грея дошли до него, и он, опустившись на стул, закрыл лицо руками.
   – Я знаю, знаю. И я это заслужил, – простонал он.
   У Грея мальчишка вызвал омерзение и ярость. И этот жалкий молокосос выдавал себя за маркиза Роута!
   – Вам известно, кто я? – угрожающе произнес Грей.
   Молодой человек поднял смущенное лицо:
   – Опекун мисс Люси?
   Грей расхохотался, и резкий звук его смеха зловеще разнесся по тесной хижине.
   – Я – Роут, – произнес он и почувствовал удовлетворение, когда увидел, как побледнел юноша.
   – Милорд! Я… Простите меня, я не подозревал, что…
   – Что воспользовались именно моим именем? И как же далеко зашла ваша игра? Вы ограничились Честертоном? Или про это известно в Лондоне? Ваш разврат ограничивается только этим или вы уже подписываете счета от моего имени?
   – Разврат! Подождите минутку… милорд! – запинаясь, проговорил юноша.
   – Нет, это вы подождите, – в бешенстве продолжал Грей. – Вы использовали мое имя для связи с неопытной девушкой…
   – Перестаньте! – Молодой человек вскочил на ноги, однако, взглянув на Грея, медленно сел, видно поняв, что ему не стоит горячиться. – Делайте со мной, что хотите. Можете застрелить меня прямо сейчас, но не трогайте леди, – нахмурившись, сказал он.
   – Не слишком ли поздно вы о ней подумали?
   Грей с удовлетворением отметил эту вспышку гнева. Очевидно, кавалер Люси не такой уж бесхарактерный. Он выпрямился и посмотрел Грею прямо в глаза:
   – Меня зовут Арчиболд Ратледж, милорд. И у вас нет оснований оскорблять леди Кортленд. Она ни в чем не виновата.
   – Я бы этого не сказал, – спокойно заметил Грей.
   Ратледж опустил глаза.
   – Но все не так, как вы думаете. Я… управляю фермой моего дяди, сквайра Уэртли. – Он поднял взгляд на Грея, и выражение его глаз было искренним. – Я встретил ее в лесу, и она показалась мне ангелом, феей – такая красивая и утонченная. – Он покраснел и уставился на свои башмаки. – Когда я узнал, что она графская дочь, то понял, что бедный родственник сквайра ей не ровня. Поэтому-то и солгал. Я знал, что охотничий домик маркиза… – Ратледж нервно сглотнул слюну. – Я знал, что ваш охотничий домик находится неподалеку, вот и назвался Роутом. Я не думал, что поступаю дурно.
   – Но вы виделись снова, – напомнил ему Грей.
   – Да, – тихо ответил Ратледж. – Я ничего не мог с собой поделать. Она была такая хорошенькая и величественная, словно королева, но в то же время милая и нежная.
   Грей скептически поднял бровь, так как эту сторону характера Люси ему еще предстояло узнать.
   – Каждый раз я говорил себе, что эта встреча – последняя, но потребность видеть ее жгла меня – как огонь. – Юноша посмотрел на Грея, ища у него понимания. Грей промолчал, внезапно почувствовав себя неловко, так как откровенное признание Ратледжа очень походило на его собственную одержимость в отношении Кейт. – Я люблю ее, милорд.
   При виде полного страдания взгляда юноши Грей с радостью для себя отметил, что он-то не подвластен такой глупости, как любовь.
   – Тогда почему вы бросили ее?
   – А что еще я мог сделать? – спросил Ратледж. – У меня нет ни денег, ни возможности их получить, я не знатен. Мне нечего предложить знатной леди.
   – Но мужчина, который заявляет, что женщина ему небезразлична, не бросает ее на произвол судьбы, тем более что она ждет от него ребенка, – возразил ему Грей. – Кортленды и без того в очень стесненных обстоятельствах, а вы прибавили им несчастий.
   Изумленное выражение лица Ратледжа говорило о том, что Люси, очевидно, не рассказала ему честно об их крайней нужде. Грею оставалось лишь раздраженно вздохнуть.
   – Я думал, что опекун выдаст ее замуж за кого-нибудь… побогаче меня, – еле слышно проговорил юноша и снова закрыл лицо руками.
   Про себя Грей подумал, что этот влюбленный по уши мальчишка как нельзя лучше подходит Люси – он всю жизнь станет обожать ее. Но вышеупомянутая леди была своенравна. И хотя Грей готов был устроить ее жизнь, ему вовсе не хотелось, чтобы она потом винила его, если ее прекрасный роман обернется жалкой прозой.
   Выбор остается за Люси.
 
   Грей обнаружил Люси в саду, где она шила что-то изящное, сидя в тени большой ольхи. Грей негромко окликнул ее. Подойдя, он оперся рукой о ствол дерева. Она молча кивнула и надула губки, но Грею это было безразлично. Если все пойдет как задумано, то вскоре он избавится от этой капризницы.
   – Я нашел его, – сказал Грей. Люси вскинула на маркиза загоревшиеся от удивления глаза. – Его зовут Арчиболд Ратледж, он племянник сквайра Уэртли и управляет фермой своего дяди, – объяснил Грей. На лице Люси отразилась масса эмоций: надежда, ужас, разочарование и… закипающая злоба. Но Грей не дал ей разбушеваться и продолжил: – Он утверждает, что воспользовался моим именем лишь для того, чтобы произвести на вас впечатление. Он говорит, что любит вас и женился бы, если бы у него были хоть какие-то виды на будущее.
   Ее лицо вытянулось, а глаза наполнились слезами, и на этот раз, услышав правду, она их из себя не выдавливала.
   – Если он вам все еще небезразличен, то я назначу его управляющим одним из своих поместий, – сказал Грей. Его позабавило то, как у Люси от удивления отвисла челюсть. – Если же нет, тогда я попытаюсь устроить для вас подходящий брак, но у нас мало времени.
   Люси вздохнула и с грустной улыбкой оглядела свою фигуру. Вид у нее при этом был не такой уж капризный и строптивый, и Грею пришло в голову, что, наверное, Ратледж разглядел-таки в ней приятные качества. Вдруг Люси с опаской посмотрела на Грея.
   – А этот… мистер Ратледж действительно хочет жениться на мне? Вы его не принуждали?
   Грей отрицательно покачал головой.
   – Я ничего не говорил о возможной должности для него.
   Люси поджала губы, затем решительно встала:
   – Я поговорю с ним.
   – Он здесь. – Грей свистнул, повернувшись в сторону деревьев, где стоял Баткок вместе с бессердечным негодяем, оказавшимся всего лишь перепуганным мальчиком, убежавшим от ответственности. И хотя Грей не мог посмотреть сквозь пальцы на поведение Ратледжа, он больше не собирался его изничтожать. Пусть он наденет на себя хомут в лице Люси – это само по себе достаточное наказание, криво усмехнулся Грей.
   Ратледж взбежал по склону холма и упал к ногам Люси, что только утвердило Грея в его предположениях. Влюбленные в слезах примирились. Грей посмотрел на Баткока, также наблюдавшего эту душещипательную сцену, но лицо камердинера было непроницаемым.
   Грей жестом подозвал Баткока, и они направились к дому.
   – Баткок, – презрительно произнес Грей, – если я когда-нибудь настолько потеряю рассудок от любви, что стану умолять женщину о ее милостях, можешь меня застрелить.
   – Хорошо, милорд, – спокойно ответил камердинер, но что-то в его голосе насторожило маркиза. Уж не смеется ли тот над ним? Но Баткок выглядел совершенно серьезным, и Грей решил, что ему это показалось. Поглощенный своими мыслями, он не заметил широкой ухмылки своего верного слуги.
 
   Кейт сидела, забившись в угол на кухне, и чувствовала себя не у дел в собственном доме. Она пришла помочь приготовить ужин, но Мег заявила, что ей поможет Том, а если нужно, то и ее дочь.
   – Вы хозяйка дома и не должны портить свои красивые ручки, – сказала кухарка.
   Ей бы почувствовать облегчение оттого, что одной обязанностью у нее стало меньше – ведь в Харгейте столько всяких дел. И все же Кейт медлила и не уходила, прислушиваясь к добродушной перебранке между Томом и Мег.
   – Эй, поосторожнее с этим чертовым котом! – Том вдруг вскочил с расшатанной скамейки и встал между кухаркой и Циклопом, спящим на кирпичной полке над печкой.
   – Что такое? Этот милашка? – Мег протянула руку и стала ласкать одноглазого кота. К удивлению Кейт, кот дал себя погладить, затем снова свернулся клубочком и заснул.
   Кейт приревновала. Казалось бы, как хорошо, что кот допускает к себе нового человека, что Тому нравится кухарка, что некоторые ее обязанности взяли на себя другие люди, пусть и временно. А она с трудом сдерживается, чтобы не раскричаться, не отругать Тома и не турнуть кота – нечего им привязываться к чужим людям, которые вот-вот уедут.
   И словно прочитав мысли Кейт, виновник ее беспокойства появился на пороге. Он был такой высокий, что ему пришлось пригнуться, а его плечи едва проходили в проем двери. И зачем ему вообще ходить через кухню, сердито подумала Кейт. Оставался бы наверху, как подобает высокородному джентльмену. Ведь она нарочно ушла на кухню к слугам, чтобы не встречаться с ним.
   Кейт избегала его после случая с ягодами. А до того был эпизод в кухне и сцена с купанием. Но из-за унизительной истории в лесу Кейт особенно терзалась. Стоило только взглянуть на высокую, стройную фигуру маркиза, чтобы вспомнить все: удивительный наплыв чувств, его рот, руки и… язык!
   Кейт отвела от него взгляд и опустила покрасневшее лицо, надеясь, что он пройдет мимо нее, но, конечно же, этого не произошло. Господи, неужели он будет продолжать ее мучить! Опущенному взору Кейт предстали начищенные до блеска черные сапоги, доходившие ему до колен, а какие у него твердые и мускулистые бедра, она хорошо знала…
   – Полагаю, что готовится торжественный ужин, Мег, – сказал Грей. Кейт удивленно на него посмотрела, а он объяснил: – Вернулся кавалер Люси и просит ее руки.
   Пораженная Кейт вытаращила на него глаза, Мег завизжала от радости, а Том с недоверчивым видом забросал Грея вопросами. Грей жестом остановил поток проклятий, изрыгаемых кровожадным кучером:
   – Да он всего лишь мальчишка, Том, робкий и без памяти влюбленный.
   – Кто это? Племянник Уэртли?
   – Именно так, – подтвердил Грей и обернулся к двери, где стоял Баткок.
   – Они здесь, милорд, – сказал камердинер.
   Кейт изобразила на лице улыбку, но не могла собраться с мыслями. Люси выходит замуж? Кто же этот юноша? И почему он до сих пор не объявился? И хотя она раньше жаждала, чтобы кто-нибудь помог сестре выпутаться из беды, то теперь, как ни странно, чувствовала себя задетой за живое, поскольку это внезапное разрешение проблемы произошло без ее участия.
   Но тут в кухню стремительно вбежала задыхающаяся и раскрасневшаяся Люси, а следом за ней молодой человек. Первой мыслью, посетившей Кейт при их появлении, было: как же этот нескладный мальчишка, невысокий и не сильный на вид, с нерешительным выражением лица не похож на хладнокровного и самоуверенного настоящего Роута!
   И как только Люси могла принять его за маркиза! Улыбка исчезла с лица Кейт, но тем не менее она сделала шаг вперед и поздравила их. Том, который как-то грозился лишить кавалера Люси интимных частей его тела, весело хлопнул юношу по спине, так что Кейт подумала, что все кругом сошли с ума. Она повнимательнее пригляделась к человеку, который собирался взять в жены ее сестру.
   – А как вы собираетесь содержать жену и ребенка, мистер… Ратледж? – серьезно спросила она, и все замолчали.
   Люси беспечно махнула рукой:
   – Ох, ты об этом! Роут предложил Арчибодду место управляющего в одном из его поместий.
   – Конечно, на этом не разбогатеешь, но обзавестись хозяйством можно, – сказал Грей и строго посмотрел на Люси, которая, радостно улыбаясь, лишь кивнула головой.
   – Да мне большего и не нужно, особенно после того, что я имела здесь!
   Это ее беззаботное замечание больно кольнуло Кейт. Выходит, что она зря для всех старалась.
   – А что скажет опекун? – спросила Кейт. – Люси еще несовершеннолетняя.
   Счастливая улыбка сошла с лица Люси, и Кейт пожалела, что сказала об этом, но лучше предусмотреть все заранее, подумала она.
   – Насколько мне известно, ваш опекун за границей, – ответил Грей. – Сделайте оглашение в церкви. Если оно будет прочитано священником три воскресенья подряд, можно вступать в брак. Сомневаюсь, что ваш опекун об этом узнает, а значит, и не станет возражать.
   А если станет, то будет иметь дело с маркизом Роутом, подумал Грей и презрительно поднял бровь, посмотрев на Кейт.
   Вместо того чтобы почувствовать облегчение, Кейт рассердилась на Грея, вернее – на скоропалительность его поступков. Она повернулась к Люси и сказала:
   – И тем не менее я хотела бы быть уверенной, что интересы моей сестры не пострадают. Люси, могу я поговорить с тобой наедине?
   Та неохотно кивнула и, одарив Ратледжа лучезарной улыбкой, попросила его подождать ее в гостиной.
   – Пожалуйста, подайте туда чай, Мег, – Люси томно махнула рукой.
   Интересно, подумала Кейт, получит ли Люси в свое распоряжение кухарку и служанку. Ответ был однозначный: даже в самых бедных домах имелись слуги. Но не в Харгейте. Сжав губы, она повела сестру в маленькую комнату за галереей.
   – Ты уверена в своем выборе, Люси?
   – Да, и надеюсь, что ты все не испортишь, Кейт.
   Кейт было больно услышать это язвительное замечание, так как вот уже несколько лет она изо всех сил старалась угодить сестре.
   – Я только хочу, чтобы тебе было хорошо. Мне кажется, что твой… избранник немного молод. Будешь ли ты с ним счастлива, живя в маленьком доме, да еще с ребенком?
   Люси вздохнула и надула хорошенькие губки.
   – А ты бы хотела, чтобы я осталась в доме, который ничего для меня не значит, и работала, как служанка? Наследница без наследства!
   Кейт вздрогнула от ее слов, сказанных с неприязнью и горячностью. Но выражение лица Люси вдруг смягчилось.
   – Кейти, я знаю, как тяжело тебе приходилось, но я не ты. Ты всегда отличалась умом, была сильной и смелой. Ты умеешь ездить верхом, печь хлеб и вести счета. Ты можешь все! Я даже злилась на тебя за это, но теперь наконец и у меня появилось что-то только мое, собственное. Роут предложил устроить мне другой брак, а мне хорошо с Арчиболдом. Он не станет пренебрегать мною, как это делают некоторые высокомерные лорды. Он будет внимателен ко мне, Кейти. А мне остается лишь выглядеть красивой.
   У Кейт перехватило дыхание и сдавило горло, глаза защипало от навернувшихся слез – так сильно подействовало на нее признание сестры. Кейт и в голову не приходило, что Люси может ей завидовать. И чему? Трудно в это поверить.
   Но в одном Люси права. Они слыхали о браках высшего света, где неверность обоих супругов была обычным явлением. Кейт подумала, что для Люси лучше избежать подобного искушения, учитывая ее ветреность. Ее союз с мистером Ратледжем нельзя считать полным мезальянсом, учитывая их бедственное положение. Действительно, Люси будет лучше, если она уедет из Харгейта, где каждый день – это борьба за существование.
   Кейт подавила рыдания, когда Люси крепко обняла ее. Это было первое и единственное проявление теплых чувств со стороны сестры за долгое время. Кейт хотела еще многое сказать, но не успела, так как Люси уже выпорхнула из комнаты и, удаляясь по галерее, взволнованно щебетала о предстоящем бракосочетании, словно никаких резких слов ею сказано не было.
   С глубоким вздохом Кейт привалилась к косяку двери, пытаясь разобраться в нахлынувших чувствах. Все происходило так быстро и головокружительно. Всего лишь две недели назад ее жизнь спокойно текла по заведенному порядку. Что же изменилось? – в смятении спрашивала себя Кейт. Ответ последовал незамедлительно – появился Грей, и все стало иным. Навсегда!

Глава одиннадцатая

   Грей был разочарован. Он не знал, чего именно ожидал от Кейт в ответ на новость о свадьбе сестры, но уж точно не такого, как ему показалось, безразличия. Черт возьми, да от своих политических противников он получал большее одобрение, а то и восхищение! Даже самые тупые из них не могли отказать ему в уме, искусстве вести переговоры и выбивать финансы. Но он не часто занимался чужими личными делами. А тут он нашел мужа для Люси, тем самым спасая ее репутацию и возвращая романтическую любовь. И какую же благодарность он получил?
   На лице Грея ничего нельзя было прочесть, но он был обижен. Конечно, он не ждал, что Кейт упадет к его ногам, выражая признательность, но по крайней мере она могла бы показать ему, что его хитроумный план произвел на нее должное впечатление. Грею не было безразлично мнение Кейт, а она хранила угрюмое молчание в течение всего ужина, лишь слегка кивнув головой, как бы говоря: “Прекрасно, милорд. А теперь уходите”.
   При этой мысли у Грея гневно раздулись ноздри. Ну нет, малышка так легко от него не отделается, как бы ей этого ни хотелось! Раздражение Грея росло. Одно дело – уехать по своей воле, и совсем другое – когда тебя выставляют. Он к этому не привык, и возмущение его не знало границ. Он – маркиз Роут и всегда имел то, что желал. Никто не осмеливался ему противоречить.
   Жажда обладания Кейт за последние дни у него настолько усилилась, что все сомнения на этот счет рухнули. Он хотел не только ее тела и ответной страсти, но чтобы она делила с ним его мысли, чтобы они вместе смеялись и чтобы она… всегда была рядом. Это чувство было настолько сильным, что, когда Кейт повернулась, собираясь уйти, Грей чуть было, как дикарь, не схватил ее и не перебросил через плечо, намереваясь унести в хижину или в свой охотничий домик.
   – Милорд, могу я с вами поговорить?
   Голос Тома прервал кипение страстей, бушевавшее внутри Грея.
   Он оглянулся на кучера, который задумчиво смотрел на него.
   – Что? – переспросил Грей.
   – Может быть, поговорим в саду?
   Грей стиснул зубы, так как менее всего ему хотелось гулять по саду с Томом. Но необычно дружелюбный тон старика насторожил Грея. Неужели это подвох? Ведь Грей выполнил свое обещание и больше им не нужен. Нет, маловероятно. Даже Кейт не удастся взять над ним верх, не говоря уже о старом кучере. Но тем не менее он согнул и разогнул руку, проверяя силу мышц больного плеча. Затем, едва кивнув Тому, пошел к двери. Быть наготове никогда не помешает, хотя Грей не ожидал, что в него всадят еще одну пулю.
   Вечер выдался теплый, воздух благоухал восхитительными ароматами, а небо было усыпано звездами. Природа располагала к любви, однако рядом с Греем находилась не миловидная девушка, а старый седой слуга, к которому Грей не питал нежных чувств. Но поскольку ему не впервые было общаться с теми, кого он презирал, Грей с равнодушным видом пошел рядом с кучером, приноравливаясь к его шагам.
   – Я… просто хотел поблагодарить вас, милорд, – сказал Том, удивив Грея этими словами. – Я не всегда обращался с вами как положено, но ведь я должен был думать о моих девочках. Теперь-то я знаю, что вы им добра хотите. А уж это дельце вы провернули как нельзя лучше.
   Грей не пришел в особый восторг от благодарности Тома, так как, во-первых, не очень верил в его искренность, а во-вторых, предпочел бы услышать эти слова из других уст. Но он благосклонно кивнул, и они пошли дальше.
   – Если бы не вы, кавалер Люси так и не появился бы, и за это мы все вам благодарны. Правда… – тут Том замолчал, как бы обдумывая, что сказать.
   Грей заподозрил недоброе. Неужели Кейт дала указание старику выпроводить его, так как он уже осуществил обещанное? Впервые за много лет Грей покраснел. Хорошо, что Том не увидел этого в темноте. Если Кейт думает отделаться от него так бесцеремонно, то у нее ничего не получится! От своих попыток овладеть ею он отнюдь не отказался.
   – Но дело решилось не до конца, – произнес Том и почесал бороду. – И поскольку это из-за вашего присутствия здесь, то я подумал, что вы могли бы исправить положение.
   Старик замолчал, а Грей не мог взять в толк, что у того на уме. Но у него не было охоты разгадывать загадки, и он прямо спросил:
   – Не мог бы ты объясниться определеннее?
   Ухмылка Тома была видна даже в темноте. Грей замедлил шаг. Зловещая улыбка кучера насторожила его больше, чем лесть. Опытным взглядом он окинул сад, но кругом было тихо и пустынно, раздавался лишь шорох листвы у них над головами.
   – О, это дело деликатное, – сказал Том, поскребывая бороду. – Признаю, что неправильно судил о вас, милорд. А теперь я рассчитываю, что вы поступите по справедливости.
   – И что это значит? – приподняв бровь, спросил Грей.
   – Ну, видите ли, милорд, вы живете здесь один, а у моих девочек нет компаньонки. Конечно, раньше была одна дама, но, когда деньги кончились, она уехала, а затем и слуги тоже, так что остались только миссис Гудинг да я. Господь забрал ее прошлой осенью, и выходит, что, кроме меня, больше никого нет. Я знаю, что так не положено, но ничего не поделаешь.
   Грей кивнул, хотя не мог понять, к чему клонит кучер.
   С хитрым видом Том продолжил:
   – Понятно, что вы попали сюда не по своей воле, но остаться-то вы решили сами, а мы с вами оба знаем, что скажут ваши приятели в свете. В общем, вы загубили доброе имя моей Кейти, так как, кроме Люси, здесь нет другой женщины.
   Грей чуть не расхохотался, когда понял, что от него хочет кучер. Окончательно успокоившись, Грей перестал настороженно следить за садом. Том чувствовал себя явно неловко и поднял руку, как бы предупреждая возможную взбучку от Грея.
   – Я не хочу с вами ссориться, но вам надо бы поступить с Кейт по справедливости, а значит, жениться на ней. Она вам ровня – графская дочка и все такое, а лучшей жены вы и в Лондоне не сыщете. А если вы после всего уедете и оставите ее ни с чем, то презирать станут Кейт, а не Люси, хотя уж Кейти-то этого не заслужила.
   Грею припомнились случаи, когда Кейт вела себя не вполне примерно. К счастью, кучер этого не знал, но некоторые недавние сценки Грей очень живо представил себе. Он сознавал, что скомпрометировал Кейт и на кухне, повалив ее на стол, и на лужайке в лесу.
   Видя, что Том пристально на него смотрит, Грей постарался не предаваться опьяняющим воспоминаниям. Его восхитила не только верность старика, но и присутствие духа у него – не многие слуги осмелятся устраивать личную жизнь своих господ. Грею захотелось успокоить Тома, несмотря на их частые стычки.