Синклер Эптон. Дельцы

   Монтегю несколько секунд обдумывал, что сказать.
   - Миссис Тэйлор писала мне, что Уотерман... - начал он.
   - Знаю, знаю! - воскликнул Райдер. - Надо же ему было ей что-нибудь сказать, чтобы получить то, чего он добивался.
   Монтегю ничего не ответил.
   - Но если даже он выполнит свое обещание? Он так делал раньше. И стоит ли мне идти в услужение Дану Уотерману? Так, как это сделал Джон Лоуренс. Вы слышали о Лоуренсе? Он был банкиром, одним из старейших в городе, и не захотел подчиниться Уотерману. Тогда тот решил его уничтожить и отнял все, что Лоуренс имел. Банкир стал ползать перед ним на коленях. "Я вам показал, кто ваш господин, - сказал Уотерман, - можете получить ваши деньги". Теперь Лоуренс раболепствует перед ним; он стал богат и толст. Но банк его существует исключительно для того, чтобы выдавать деньги, когда у Уотермана их избыток, и требовать обратно, когда Уотерман продает акции.
   Монтегю не знал, что и ответить.
   - Мистер Райдер, - начал он, наконец, - я не могу быть вам полезен, потому что незнаком с обстоятельствами дела. Но я всегда в вашем распоряжении. Я приложу все усилия, чтобы помочь вам, если позволите. Это все, что я имею вам сказать.
   Райдер поднял глаза, и его бледное с синяками под глазами лицо просветлело.
   - Спасибо, мистер Монтегю, - сказал он. - Как это мило с вашей стороны! Становится легче, когда слышишь слово сочувствия. Я... я дам вам знать.
   - Всего доброго, - сказал Монтегю, вставая.
   Он протянул руку, и Райдер крепко пожал ее.
   - Благодарю вас! - сказал он еще раз.
   Монтегю сошел по большой лестнице. Внизу он встретил дворецкого, который нес кофе.
   Аллан остановил его.
   - Мистера Райдера не следует оставлять одного. И надо послать за его врачом.
   - Да, сэр, - начал тот и внезапно смолк.
   Сверху раздался выстрел, и эхо гулко разнеслось по всему дому.
   - Боже мой! - воскликнул дворецкий.
   Он не то кинул, не то поставил куда-то поднос с кофе и ринулся вверх по лестнице.
   Монтегю замер на месте. Он видел, как из столовой выбежал другой слуга и тоже помчался наверх. Аллан быстро повернулся и направился к двери.
   "Тут уж я ничем не могу помочь, - подумал он. - Только впутаю Люси во все это".
   Он открыл дверь и тихо вышел.
   На следующий день Монтегю прочел в газетах, что Стенли Райдер застрелился.
   В то же утро газеты Денвера (Колорадо) сообщили о загадочном самоубийстве неизвестной женщины, занимавшей одну из комнат в отеле и принявшей яд. Эту красивую даму посчитали за актрису. При ней не было никаких документов, удостоверяющих ее личность. Местные газеты напечатали ее фотографию, но Монтегю не читал этих газет и так ничего и не узнал о судьбе Люси Дюпрэ.
   Паника прекратилась, однако экономика страны была расстроена. В течение недели в банковских и коммерческих предприятиях, даже самых мелких, наблюдался застой. Сотни фирм обанкротились, и закрылись тысячи заводов и мануфактур. Миллионы людей остались без работы. Все лето железные дороги не справлялись с перевозками, а теперь четверть миллиона товарных вагонов стояли без движения. Повсюду царили голод и нищета. Казалось, огромная разрушительная волна, поднявшаяся в Нью-Йорке, пронеслась по всей стране. Даже океан не приостановил ее движения: она докатилась до Англии и Германии, ее почувствовали в Южной Америке и Японии.
   Однажды, когда Монтегю еще не опомнился от всего пережитого, он встретил Лауру Хиган, выходившую из магазина и направляющуюся к своему экипажу.
   - Мистер Монтегю! - воскликнула она и остановилась, приветливо улыбаясь. - Как поживаете?
   - Благодарю вас, - ответил он.
   - Вы, верно, были очень заняты в эти страшные дни?
   - Да нет. Больше наблюдал, чем делал, - ответил он.
   - Как поживает Алиса?
   - Здорова. Вы, вероятно, слышали о ее помолвке?
   - Да, - сказала мисс Хиган. - Гарри сказал мне. Я рада за нее. Вы в город? - спросила она. - Я подвезу вас.
   Он сел к ней в экипаж, и они влились в уличный поток. После нескольких незначащих фраз мисс Хиган вдруг спросила:
   - Не придете ли вы с Алисой пообедать к нам как-нибудь на неделе?
   Монтегю замялся.
   - Отец теперь дома. Мы будем вам очень рады.
   Монтегю сидел, глядя прямо перед собой.
   - Нет, - сказал он наконец тихо. - Мне лучше не приходить.
   Его тон еще более, чем сами слова, поразил мисс Хиган. Она удивленно посмотрела на него.
   - Почему? - начала она и умолкла. Наступило тягостное молчание.
   - Мисс Хиган, - сказал наконец Монтегю. - Я мог бы найти какой-нибудь предлог отказаться, мог сказать, что уже принял чье-либо приглашение или очень занят. Ведь в нашем кругу не принято говорить правду. Но что-то заставляет меня быть с вами откровенным.
   Аллан смущенно опустил глаза. Мисс Хиган изумленно посмотрела на него и спросила:
   - Где же правда?
   - Мне не хотелось бы опять встречаться с вашим отцом.
   - Почему? Между вами что-то произошло? - сказала она испуганно.
   - Нет, - ответил он. - Я не видел вашего отца с тех пор, как завтракал с вами в Ньюпорте.
   - Тогда в чем же дело?
   Аллан задумался на минуту, а потом сказал:
   - Мисс Хиган. Я с трудом пережил эту панику. И я не могу забыть самоубийства Райдера, не могу изгнать из своей памяти картину бедствия многих людей. Для меня это слишком страшная вещь - крушение надежд десятков тысяч. И я едва ли гожусь теперь для светской жизни.
   - Но мой отец? - запротестовала она. - При чем тут мой отец?
   - Ваш отец - один из тех, на ком лежит ответственность за эту панику. Он содействовал ее возникновению, и он воспользовался ею.
   Стиснув пальцы рук, она растерянно глядела на него.
   - Мистер Монтегю, - с трудом выговорила она.
   Он не ответил. Они долго молчали.
   - Вы уверены в этом? - прошептала, наконец, мисс Хиган.
   - Да.
   - Я не особенно разбираюсь в делах моего отца и могу принять ваши слова только на веру. Но то, что вы сказали, ужасно.
   - Пожалуйста, постарайтесь понять меня, мисс Хиган, - сказал Монтегю. Вообще-то я не имел права рассказывать вам все это...
   - Я предпочитаю, чтобы мне говорили правду, - сказала она.
   - Я верю, поэтому и решил вам все рассказать.
   - Но что же он все-таки сделал?
   - Я предпочел бы не отвечать. Я не судья вашему отцу. Я боюсь оказаться в тисках этого мира. Я проследил карьеру многих дельцов, одного за другим. Они принимаются за дела, втягиваются в них и становятся готовыми на любую подлость. То, что мне пришлось увидеть здесь, в Нью-Йорке, привело меня в ужас. Все протестует во мне против такого порядка, и я хочу бороться с ним, бороться всю жизнь. Вот почему я отказываюсь поддерживать с этими людьми светские отношения. Я не могу приходить в дом и подавать руку тем, кто бессовестно обирает других.
   Мисс Хиган долго не отвечала, а когда заговорила, голос ее дрожал.
   - Мистер Монтегю. Не подумайте, что я ни о чем не догадывалась. Но что можно сделать?
   - Не знаю. А мне хотелось бы это знать. Одно только скажу вам я: не успокоюсь, пока не найду ответа на этот вопрос.
   - С чего вы думаете начать? - спросила она.
   - Займусь политикой. Попытаюсь открыть глаза людям.