Скаландис Ант. Возвращение в Мир Cмерти

   – А что такого? Да, здесь и сейчас. – Язон как будто даже обиделся. – Тебе не нравится эта постель? Пошли на травку. Или – для любителей экзотики – тут есть бассейн. Но, по-моему, на постели все-таки приятнее...
   – При чем здесь постель?! – удивилась Мета его непонятливости. – Любить друг друга здесь – все равно что на сцене перед огромным зрительным залом. Мы же тут совсем не одни.
   «Какая глупость!» – хотел сказать Язон, но сдержался и сформулировал мягче:
   – Какая странная мысль, Мета! Они же тут все андроиды! Может, нам с тобой еще и бортового компьютера стесняться? Иди ко мне. Любимая...
   Лед сомнения вдруг оттаял в душе у Меты. Она улыбнулась, встряхнула головой, откидывая со лба волосы, и шагнула в объятия Язона. Она тоже очень-очень соскучилась по нему.
   Язон всегда помнил, как впервые остался с нею наедине. Он был тогда моложе и намного самоувереннее. Они только-только познакомились при весьма экзотических обстоятельствах: он сорвал огромный куш в казино «Кассилия», начав играть на деньги Керка Пирра; она – вела потрепанный транспортный корабль со смертоносным грузом, закупленным с нарушением всех мыслимых законов. Романтика? Еще какая! С карманами, полными денег, о каких раньше и не мечтал, среди складов, забитых современнейшим оружием, лететь на самую страшную планету во вселенной и в первую же ночь после знакомства упасть в объятия девушки, не похожей ни на одну, виденную им прежде. Женщины всегда доставались Язону легко (и так же легко он расставался с ними) – все это было нормально. Непривычным оказалось другое. Ведь действительно не она упала к нему в объятия, а он к ней. Ростом почти с Язона, Мета была едва ли не в полтора раза тяжелее его за счет пиррянской литой мускулатуры. Язон раньше и не представлял, что ему сможет понравиться этакая гора мышц, увенчанная головкой очаровательной блондинки с огромными синими глазищами. Однако он влюбился. Влюбился, как мальчишка, хотя не сразу понял это.
   А Мета – в первую очередь солдат своей планеты, а уж во вторую женщина – относилась к сексу еще более утилитарно, чем Язон, галактический бродяга, игрок и ловелас. Вот почему в те странные ночи на транспортном корабле они ничего не поняли друг о друге и даже не догадались о возникшем чувстве. Мета без устали хихикала над легким, как пушинка, партнером, а Язон, признаться, не сразу начал получать удовольствие от такого всегда понятного и любимого им процесса. Мешал не только этот смех партнерши, мешала невероятно жесткая упругость ее тела. И больше всего отвлекали даже не руки и не ноги, а... брюшной пресс. Было так странно, так непривычно прижиматься к твердому, словно автомобильная покрышка, животу. (Позднее именно это стало возбуждать его сильнее всего, и ни с какими другими женщинами он уже не мог получить подобного удовлетворения).
   Потребовались годы, многие тяжелые сражения и смертельные опасности, через которые они прошли вместе и порознь, не раз спасая друг друга в последнюю роковую минуту; потребовались долгие разлуки и муки ревности, чтобы Язон и Мета наконец поняли: они любят друг друга, любят по-настоящему и лучше, чем кто-нибудь в Галактике, понимают, что такое любовь.
   А теперь им предстояло новое испытание. И даже было не ясно толком, в чем оно состоит. Однако в одном Язон определенно не ошибся: следует делать то, чего от них ждут, и при этом оставаться самими собой.
   Их потянуло друг к другу, и это было прекрасно, как всегда. А Солвиц... Пусть смотрит, пусть к многочисленным порочным страстям этого тысячелетнего старца добавится еще и грех подглядывания. Наплевать! Они будут лишь сильнее возбуждаться от того, что играют на публику!
   Мета изогнулась, удерживаясь в «мостике» левой ногой и правой рукой. Левая рука ее переплеталась пальцами с правой кистью Язона, приподнявшегося и откинувшегося, словно всадник на непокорной лошади, а правая свободная нога Меты обнимала партнера за талию. Сексуальная акробатика подобного рода была их давним и постоянным увлечением. Случалось изображать и более замысловатые позы, но для Солвица хватит и такой. Мета застонала, Язон – тоже, и уже через секунду все смешалось вокруг, утопая в сладкой дрожи и розовато-оранжевом тумане.
   Проснувшись через несколько часов и стоя вместе под душем, они одновременно ощутили удивительную ясность в мыслях и отчаянную решимость сражаться до конца. Они словно зарядили друг друга новыми силами.
   – Язон, – сказала Мета за завтраком. – Этот мир, мир Солвица, похож на матрешку. Знаешь, что это такое? Когда к нам в первый раз прилетали экологи с планеты Лада, а я была еще совсем маленькой девочкой, они подарили мне деревянную куклу. Ее разнимаешь на две половинки, а внутри вторая такая же, только меньше, в ней – третья и так далее. По-моему, их было двенадцать или шестнадцать. И я еще сказала тогда, удивив наших гостей: «Во, сколько бомб можно сделать из одной куколки! И давайте секрет будет в том, что самой мощной окажется вот эта ма-а-аленькая, которую нельзя разобрать...» Понимаешь, здесь мы еще не докопались до самой маленькой матрешки. Но мне кажется, что выход, вернее, путь к выходу, находится именно там, в самом центре этого шара. Или я какую-то глупость говорю?
   – Отчего же, это очень интересная мысль. У древних китайцев была похожая игрушка. Я читал об этом. Они вырезали ажурные шары из слоновой кости – один в другом, вытачивая промежутки между ними через отверстия в сферической поверхности. Человек, выточивший таким образом более девяти шаров, переходил на новый уровень познания самого себя. Так у них считалось.
   Язон помолчал.
   – Но вообще-то я сейчас о другом думал. Я, кажется, понял, в чем секрет неубиваемости доктора Солвица. Он не андроид, но и не человек. Я полагаю...
   Язон не успел закончить мысль, потому что в дверь постучали. И это был не Солвиц, даже не девушка-андроид из сферы обслуживания. Это был Троу. Настоящий, живой. Улыбнулся как ни в чем не бывало и задал совершенно идиотский вопрос:
   – Ребята, я что, не вовремя?

Глава 17

   Перед глазами у Керка еще маячила какая-то противная сеточка, но он уже мог передвигаться по кораблю один, без подстраховки, а главное – перестал ощущать боль в боку и, осторожно отклеив биопластырь, обнаружил, что рана практически зарубцевалась, что для обычного человека было бы решительно невозможно в такие быстрые сроки. Значит, не мистификация, значит, загадочный Бервик и вправду вколол ему эликсир вечной молодости.
   Специальный сигнал оповестил всех о начале закрытого совещания высших руководителей проекта. Теперь их было всего двенадцать человек в каюткомпании. Тринадцатым позвали астрофизика Арчи ввиду чрезвычайной важности его последних открытий.
   – Господа, – начал ученый, когда ему передали слово, – в результате нашей массированной атаки удалось установить следующее: так называемые «адские организмы» не заполняют вновь образовавшуюся брешь, глубина их залегания невелика, а следующий слой поверхности планеты представляет собой высокопрочную легированную сталь. И это не локальный металлический щит над подземным городом, а действительно часть оболочки всего астероида. Мы провели выборочное бурение в двенадцати местах, чтобы убедиться в правильности догадки. Далее. Одним из удивительных свойств гиперльда является его непроницаемость для пси-лучей. Собственно, материалов, не пропускающих пси-сигнал, во Вселенной в принципе не существует. Пси-излучение может экранироваться только энергетическими полями аналогичной природы. Извините, что разъясняю вам, как школьникам, примитивные вещи, но, если не ошибаюсь, среди присутствующих есть люди весьма далекие от науки. Так вот, гиперлед, таким образом, – это вода, обработанная по иногалактической технологии, но для использования здесь. Далее. Локация астероида пси-лучами на освобожденном от гиперльда участке показала: толщина металлической сферы не превышает нескольких метров, а в отдельных местах этот панцирь и того тоньше. Внизу же, под стальной оболочкой, находится обычный воздух, пригодный для дыхания. Атмосферный слой я оцениваю километра в полтора. Далее – горные породы с серьезными включениями металла и пластика. Вывод: мы имеем дело с астероидом искусственного происхождения.
   – Иными словами, – вступил в обсуждение Стэн, – перед нами иногалактический вражеский корабль.
   – Почему сразу вражеский? – не согласился Артур Бервик. – По-моему, на нас еще никто не нападал. Атаковали пока лишь мы сами.
   – Если не считать, что у нас похитили трех членов экипажа, – буркнул Стэн.
   – И вообще, – вмешался Бруччо, – вся эта нечисть, которую мы не столько атаковали, сколько пытались исследовать, изначально враждебна людям!
   – А вот с этим можно поспорить! – не сдавался Артур.
   – Но лучше не терять времени на споры, а уничтожить все целиком и полностью, – заявил Клиф со всею пиррянской прямотой. – Скажите, после размораживания льда и окончательного истребления тварей мы сможем беспрепятственно проникнуть на внутреннюю оболочку астероида или корабля, как его там? Ваше мнение, Арчи?
   – В том-то и дело, что нет! – воскликнул Арчи, пытаясь перекричать поднявшийся в кают-компании шум.
   – Это почему же? – возмутился Керк.
   Он знал больше других о природе злополучного астероида, поэтому было немножко скучно слушать ожесточенные споры. И более всего Керка мучила невозможность поделиться своими знаниями с собратьями. Пирряне никогда не страдали от излишнего любопытства, но если какая-то информация требовалась им для дела, поставленная на нее печать секретности вызывала недоумение и ярость. Керк помнил, что объект 001 – это по существу корабль доктора Солвица, вернувшийся из иной вселенной, но из этого никак не следовало, что нельзя проникнуть внутрь треклятого небесного тела. Так что вопрос его был вовсе не наигранным.
   – Почему не сможем? – вопросил Керк грозно.
   – Но вы же не дали мне сказать! – развел руками Арчи. – Загалдели, как дети. А последнее, что я хотел сказать вам всем, быть может, наиболее важно. Характер следов, оставшихся на металлической поверхности астероида после нашего обстрела, позволяет сделать однозначный вывод: сохранность стального слоя обеспечивается не столько прочностью самого материала, сколько пронизывающим его силовым полем. В считанные секунды сшиваются не только механические трещины и плазменные прожоги, но и бреши, проделанные аннигиляторами.
   – Однако возможна ли полная аннигиляция металлического слоя? – этот вопрос задал почему-то Рее.
   «С чего бы такой агрессивный настрой? – удивился про себя Керк. – Или он просто провоцирует остальных, специально выявляя самых ретивых?» – Конечно, возможна полная аннигиляция. Но вы, Рее, не хуже меня знаете, что применение аннигиляционных зарядов высокой мощности вызывает необратимые процессы. Реакции соединения с антивеществом подвергнется вся масса астероида, включая атмосферу и внутреннее ядро. Собственно, это мы и намеривались сделать еще два дня назад, когда решили разместить на поверхности планетарные бомбы. Такого запасного варианта никто у нас не отнимал.
   – Но послушайте, уничтожить, не изучив, самое крупное в истории искусственное космическое тело! – всплеснул руками Артур Бервик.
   – Ценю остроумие моего брата, – заметил Риверд Бервик, – но мы вообще не обсуждаем эту тему. Напоминаю всем: на планете, то есть внутри объекта 001, находятся Язон динАльт, Мета и Троу. И мы с вами собрались, чтобы решить одну-единственную проблему: как проникнуть внутрь и спасти их. Ведь теперь гипотеза об их гибели кажется еще менее реальной.
   – Однако объект 001 останется опасен даже после уничтожения всех тварей на его поверхности? Я правильно понимаю? – поинтересовался Бруччо.
   – Совершенно правильно, – подтвердил Арчи. – И хуже всего, что мы даже не представляем себе природу этой опасности.
   – Есть только один путь, – поднялся Стэн. – Астероид глотает людей и видеокамеры во вполне конкретном месте. Именно туда и следует направиться очередному испытателю. Подчеркиваю: испытателю, а не испытательному отряду. Я действительно думаю, что следует идти в одиночку, максимум вдвоем. И первой предлагаю свою кандидатуру.
   – Принято, – с неожиданной быстротою согласился Бервик, точно это была его собственная идея, давно выношенная и теперь лишь озвученная Стэном. – Еще добровольцы есть?
   – Я, – поднял руку Арчи.
   – Нет, – резко возразил Стэн. – Только из числа коренных жителей нашей планеты!
   – Разумно, – еще раз поддержал Бервик.
   Он уже совершенно неприкрыто распоряжался действиями пиррян, и Керк не выдержал. Вовсе не собираясь противоречить Бервику по сути, он просто решил напомнить, что и к его мнению здесь пока еще прислушиваются.
   – Если астрофизику Арчи хочется удовлетворить свое любопытство, я не могу не позволить ему спуститься в недра астероида, тем более что перед неведомой опасностью мы все равны. Смею даже предположить, что интеллект и знания окажутся там важнее, чем мышцы и быстрая реакция. Удивляюсь, Стэн, как ты сам не подумал об этом. Впрочем, думать-то нас по-настоящему научил только Язон, а ты еще молод, Стэн, и слишком мало успел пообщаться с этим выдающимся человеком.
   – Отправитесь вдвоем, – добавил Керк после паузы, с удовлетворением отметив уважительную тишину, повисшую в кают-компании. – Если сочтете нужным, возьмите Клифа или кого угодно еще. На подготовку и сборы даю вам сорок минут. Все.
   Потом, когда народ разошелся по каютам и рабочим местам, они снова остались втроем: Керк, Рее и Риверд Бервик. Трое бессмертных.
   – А вы молодец, Керк, лихо приняли на себя ответственность, – то ли всерьез, то ли с оттенком иронии похвалил Бервик.
   Керк чуть не вспылил. Во всяком случае, начал говорить весьма раздраженно:
   – Если б не связывающие нас взаимные обязательства, никогда бы не потерпел подобного тона от человека... – Потом замолчал, внезапно осекшись, и едва не стукнул кулаком по столу. Стол-то был земной, а не пиррянский, и подобного удара, пожалуй, не выдержал бы. – О высокие звезды! Как трудно привыкать к мысли, что человек, который внешне моложе тебя, в действительности старше на многие тысячи лет. Конечно, вы имеете право небрежно похлопывать меня по плечу, как желторотого новобранца, но все-таки рекомендую воздержаться от подобных фокусов. Я действительно очень сильный человек, но нервы у меня, знаете ли, не железные.
   – Хорошо, Керк, – миролюбиво согласился Бервик. – Вы просто неправильно истолковали мои слова. Почему-то многие усматривают двусмысленность в том, что я говорю. Вот, например, мой брат постоянно меня укоряет именно за это.
   – А он не... не из наших?
   – Нет.
   – Ну а хоть в дела Специального Корпуса посвящен? – слегка оторопев, поинтересовался Керк.
   – Частично. А чему вы удивляетесь? Братья – это далеко не всегда самые близкие люди. Не говоря уже о том, что Артур – мой сводный брат. Наш отец – бессмертный, а матери – две разные женщины, которых разделяют тысячелетия. Но дело-то не в этом. Просто жизнь – слишком сложная штука, иной раз так странно складывается! Впрочем, где вам понять! Ведь на Пирре вообще все жители родственники. Отец, сын, брат, друг – все едино.
   – Ну, не совсем так, – проворчал Керк, с тоскою вспомнив погибшего Велфа, а потом подумал, что он хоть и вождь, а все-таки самый «непиррянский» пиррянин. Другие миры, коих он облетел немерено по понятиям родной планеты, все-таки очень сильно повлияли на его психологию. Керк и к сыну относился не по-пиррянски, и к Мете, и Язона в итоге сумел понять, а вот теперь – этого Бервика.
   – Между прочим, – вспомнил Керк, – вы обещали рассказать о вашем имени.
   – Я обещал Язону, – хитро улыбнулся Бервик. – Но, честно говоря, теперь можно и вам узнать эту древнюю тайну. Собственно, никаких тайн от вас, мои бессмертные братья, у меня уже не осталось. Видите ли, некогда сам Теодор Солвиц придумал, чтобы все бессмертные обращались друг к другу «уважаемый», причем именно на старом английском. Кстати, это одно из немногих слов, которое и на современном меж-языке звучит почти так же – «ривер». Ну вот, а потом спустя много лет, пережив десятки поколений и поменяв массу имен, я решил в память о давнем хвастливом братстве «Хозяев Вселенной» назваться именно этим то ли прозвищем, то ли титулом.
   – Уважаемый Бервик, – заговорил уже вдоволь намолчавшийся Рее, – а у меня к вам вопрос по существу.
   – Что ж, по существу тоже небезынтересно, – откликнулся Бервик своей очередной двусмысленностью.
   Но Рее был явно настроен на серьезный лад.
   – Вы полагаете, доктор Солвиц жив?
   – Я как раз полагаю, что его уже давно нет в живых, но вся его техника исправно функционирует. И это важно. Очень важно. Вы и не представляете себе, как заманчиво овладеть такой уникальной ценностью. Сошедшая с ума космическая станция без хозяина. Вылечить ее и заставить работать на себя. Керк, кажется, подобную задачу вам уже приходилось решать однажды?
   – Я понимаю, о чем вы, но, когда мы захватывали «Арго», кстати, еще называя его «Неразрушимым», на борту этого страшилища не было наших друзей в качестве заложников.
   – Поначалу не было, – поправил Бервик. – А потом? Вы же прорвались туда вместе с Язоном.
   – Да, – согласился Керк. – Так, может быть, и сейчас мне самому рвануть вместе с молодежью? Пример показать. И вообще – на счастье.
   – Рваните, коль есть желание. Ставки в этой игре столь высоки, что я просто не смею вам препятствовать. Сам бы полез к черту в пекло, да росточком, как говорится, не вышел. За долгие века ни разу не был космодесантником, даже в армии не служил. Всю жизнь по кабинетам и залам заседаний. Куда уж теперь?
   На комбинезоне Керка пропиликал сигнал вызова.
   – Готовность номер три, – рапортовал Клиф.
   Бервик отключил систему обеспечения секретности, и Керк распорядился:
   – Не переходите к следующему этапу без моей команды. Ждите. Я сейчас подойду.
   Однако Керк не дошел до стартовых шлюзов: сообщение, пришедшее по каналам дальней связи, настигло его у большого обзорного экрана.
   – Говорит Накса, говорит Накса! Керк, ты слышишь меня?
   – Накса, я – Керк! Ты откуда?
   – Я говорю из укрепленного пункта с северной окраины Открытого. Здесь творится что-то невообразимое!.. Космопорт почти уничтожен... огромные потери... повреждена подземная трасса...
   Говорил ли Накса обрывочными фразами или так работала связь, осталось непонятным. У Керка вновь закружилась голова, будто ему вкололи повторную дозу вакцины бессмертия. Он стоял перед экраном, глядя на зловещую черно-зеленую поверхность астероида Солвица, и седовласому пиррянину, далекому от мистики и суеверий, показалось, что там, внизу, под чужеродным льдом копошатся такие узнаваемые рогоносы, шипокрылы, ядовитые игольчатые мухи, зубастые кактусы и мечехвостые ящеры. Родная, с детства знакомая фауна и флора.
   Галлюцинации? Бервик как будто предупреждал о такой возможности. Но не поздновато ли?

Глава 18

   Троу помнил все до того момента, как его начали резать. Мог рассказать в подробностях леденящий душу эпизод со сверкающим скальпелем, а вот дальше получался у него провал, который очень трудно заполнялся, если пользоваться обыкновенной логикой. Ни Язон, ни Мета долго не решались признаться, что стреляли в голову друга разрывными пулями. Однако в итоге Троу воспринял эту дикую информацию на удивление спокойно. Как, впрочем, и все остальные сведения об окружающем мире и происшествиях в нем. Молодой исследователь ничего не знал о небесной тверди, то есть о внешней оболочке, зато прекрасно ориентировался во внутренних помещениях научного городка, как он называл здешнюю территорию. Вопрос же о том, куда они попали в чисто физическом аспекте и даже в географическом, точнее, в астрографическом смысле Троу считал совершенно праздным. Все вокруг представлялось ему некой виртуальной реальностью, комплексом образов, внедренных в сознание на очень глубоком уровне. В свете такой гипотезы воскрешение человека с полностью развороченной головой чудом не являлось, потому что и скальпель был воображаемым и выстрелы – не настоящими. Если угодно, все это – просто ложная память?
   Язон и Мета пересказали по второму разу все свои приключения и особо подчеркнули сделанные из них выводы. Троу по второму расу внимательно их выслушал, однако мнения своего не изменил.
   – Так что же, Троу, наше путешествие к Зеленой Ветви на «Арго» – тоже ложная память.
   – Нет, – сказал Троу, – мы действительно сюда прилетели, но затем подверглись мощнейшему психологическому воздействию. И теперь не способны отличать иллюзию от реальности. В наших мозгах сдвинуты все критерии оценки. Сдвинуты по некой сложной схеме, не имея которой на руках в принципе невозможно восстановить концепцию мышления в прежнем виде. Вот так, – грустно подытожил Троу, и мелькнувшая было у Язона гипотеза о психическом расстройстве пиррянского ученого показалась ему самому несостоятельной. Вычурные и громоздкие формулировки Троу любил и прежде, но рассуждал он сейчас вполне здраво.
   – Разве тебе не хочется выбраться отсюда? – спросила Мета.
   – Хочется. Но это невозможно. Откуда «отсюда»? Может, мы сидим все в той же пещере, может, вообще болтаемся в космосе, а не исключен и такой вариант: этот научный городок вполне материален, но пространственно локализован в иной галактике, а то и в иной вселенной. Понимаете, о чем я говорю? Нет никакого смысла рваться напролом через стены, когда принципиально нельзя понять, что ждет нас по ту сторону. В сущности, мне здесь нравится. Условия для работы – идеальные. А связь с внешним миром... Ну, рано или поздно я намерен решить эту проблему.
   – А как же команда «Арго», Керк, Риверд Бервик, – продолжала недоумевать Мета. – Мы же приняли на себя очень серьезные обязательства.
   – Мета, мне и раньше бывало трудно разговаривать с тобою: ты не ученый. Любые проблемы следует решать строго в порядке их поступления, иначе возникнет путаница и результат окажется нулевым. В нашем случае это выглядит так: вначале – общая концепция этого мира, детальное изучение его законов, затем – связь его с другими мирами, и только уже потом – возвращение к проблемам прошлого, от решения которых нас оторвали: Бервик, «Арго», спасение миров Зеленой Ветви. Ты успеваешь за моей мыслью?
   Мета успевала едва ли, а Язон, хоть и понимал, что формально Троу прав, чувствовал все нарастающее внутреннее несогласие с подобной логикой. Троу как будто излагал не свои мысли, как будто вещал от имени и по поручению. Кого же? Ясно кого.
   – Ну а доктор Солвиц разве не поможет нам решить все эти проблемы пооперативнее? – спросил Язон вкрадчиво.
   – А что доктор Солвиц? – пожал плечами Троу. – Он же просто врач. Он вылечил меня после той резни.
   «Вот те на! – Язон едва не выкрикнул вслух нечто подобное. – Да Троу ли это вообще? Может, просто искусно сработанный андроид? Только бы не выдать своей догадки!» Он покосился на Мету. Смутное подозрение зародилось теперь и в ее глазах. Следовало предупредить возможные неадекватные действия.
   – Троу, извини, мы отойдем на минутку в ванную. Есть один маленький сугубо интимный вопрос.
   – Пожалуйста, пожалуйста, – мирно согласился Троу, присаживаясь на диван и готовясь к достаточно долгому ожиданию.
   – Это не Троу, – шепнула Мета, едва они остались вдвоем.
   – Ты думаешь, андроид?
   – Нет, я полагаю, это все тот же Солвиц.
   – Неожиданный поворот мысли, – задумчиво проговорил Язон. – Чисто женский вывод, хотя и вполне логичный...
   – Но он же сам говорил, что у него много тел. Что ему стоило сыграть под Троу?
   – Возможно, возможно. В любом случае не стоит задерживаться тут слишком долго. Собственно, я просто хотел сказать тебе: не начинай стрелять раньше времени, Мета. Иначе мы никогда не разберемся, кто здесь главный и что вообще происходит.
   – Не беспокойся, после сегодняшней ночи со мною что-то случилось. Ты заметил, пистолет даже не прыгнул мне в руку в момент довольно страшненькой догадки. Я научилась сдерживать себя. Я научилась!
   И она улыбнулась, как прилежная ученица, успешно сдавшая важный экзамен.
   – Ребята, – встретил их Троу усталым грустным взглядом, – только не говорите мне, что вы там, в ванной, занимались любовью. Вы просто решили, что я – это не я, и поторопились обсудить возникшую проблему. Действительно, здесь полно андроидов, и поначалу я сам решил, что тело мое теперь не настоящее. Я ведь очнулся не на операционном столе, а в неком странном контейнере. Я там лежал как гусеница в коконе, пока не вылупился на свет. И потом я резал себе кожу в разных местах. Уверяю вас – ткани настоящие, даже кости есть. Правда, заживает все очень быстро. Но это уж особенности местной обстановки. Солвиц уверяет, что я теперь бессмертный. Однако мне все же не хотелось бы еще раз вскрывать собственную черепушку лишь для того, чтобы продемонстрировать друзьям натуральные мозги, а не зеленое желе биомассы. Я пока не готов умереть во имя поиска истины. Честно говоря, предпочел бы жить ради той же цели. У вас другое мнение?
   – По этому вопросу – нет, – сказал Язон. – Но мы хотим вырваться отсюда.
   – Вырывайтесь, – Троу устало махнул рукой. – Глядишь, доктор Солвиц вам и поможет.
   «О чернота пространства! – думал Язон. – Кто же из нас сумасшедший?» – Сколько дней ты уже здесь? – вспомнился важный вопрос.