Страница:
Испытывая непреодолимое желание убежать из дома куда глаза глядят, Дейнтри приказала оседлать Облако и отправилась к себе переодеться, но по дороге вспомнила про Чарли.
Девочка оказалась в классной комнате вместе с мисс Пэрис. Оторвавшись от работы над атласом, гувернантка приветливо улыбнулась:
— Добрый день, леди Дейнтри. Шарлотта, к вам пришла ваша тетя.
Чарли тут же вскочила с места, сияющая и довольная.
— Я собралась прогуляться и решила узнать, не составишь ли ты мне компанию, — улыбнулась Дейнтри.
— Конечно!
Мисс Пэрис деликатно кашлянула.
— Боюсь, не сегодня, миледи. Шарлотта немного отстала. Сегодня ей придется потрудиться.
Чарли с хмурым видом уселась на место.
— Утром явился папочка — можешь себе представить, тетя Дейнтри? За все это время он впервые вошел в классную комнату и именно сегодня! Правда, сейчас его нет дома — они с мамой отправились в Плимут искать дом. И зачем папа пришел сюда? Чтобы испортить мою жизнь, вот зачем!
— А кто в этом виноват? — усмехнулась Дейнтри. — Разве не ты, моя дорогая, постоянно жаловалась, что родители не обращают на тебя внимания? Мне казалось, ты должна быть благодарна папе за заботу.
— Но не за такую, — огрызнулась Чарли. — Мне бы больше понравилось, если бы он взял меня с собой, чтобы я помогла выбирать дом. Но папочка и не подумал этого сделать, а когда я сама попросила об этом, заявил, что это не моего ума дело. Как вам это нравится?
— Ну, если сегодня нельзя, поедем завтра, — пожала плечами Дейнтри, радуясь возможности побыть одной.
Наскакавшись вволю, но так ничего и не решив, она вернулась домой и застала в конюшне Чарли. Девочка кормила Виктора морковью, о чем-то беседуя с конюхами. Вспомнив, что сегодня у них обедает сэр Лайонеля, Дейнтри не стала ждать, племянницу, а отправилась в свою комнату переодеться. Вечером она уже не могла ни о чем думать и тут же уснула.
Неожиданно кто-то коснулся ее щеки, затем рядом вытянулось чье-то тело. Воспоминания о Сикорте были еще свежи и часто наполняли сны кошмарами. Дейнтри ничего не могла рассмотреть, не могла крикнуть, но постепенно ужас исчез, уступив место недоумению — чужое дыхание не несло запаха бренди, а пальцы нежно ласкали щеки.
Затем к губам приблизился палец, напомнив надушенную ладонь Сикорта, закрывавшего ей рот. Однако палец лишь предупреждающе коснулся нижней губы Дейнтри, словно подавая сигнал. И вскоре комнату начало наполнять золотое свечение, продвигаясь от стены к постели. Дейнтри по-прежнему не видела лица ночного гостя, хотя прекрасно знала, чьи черты скрывает темнота, поэтому не удивилась, когда ореол света добрался до каштановых волос. Мужчина наклонился, чтобы поцеловать ее, и Дейнтри вся подалась ему навстречу.
Его мягкие губы нежно касались ее рта, щек, век, потом лежавшая на плече рука двинулась к груди. Дейнтри не чувствовала страха, испытывая только безудержное желание, и сама дотронулась до его обнаженного тела.
Она удивилась бархатистости и теплоте ночного визитера и вдруг поняла, что тоже обнажена. Рука мужчины опустилась еще ниже, к треугольнику вьющихся волос, коснувшись влажной упругой плоти. Но Дейнтри не вздрогнула и не отстранилась, а наоборот, расслабилась, впитывая и себя незнакомые волнующие ощущения.
Она застонала, и звук собственного голоса показался ей неестественно громким. Тогда губы мужчины приблизились к ее лицу, язык проник внутрь, в то время как сильные пальцы продолжали ласкать горячую плоть. Новые ощущения заставляли Дейнтри уноситься к звездам.
Ночной гость на мгновение замер, наблюдая, нак выгнулось, требуя продолжения, стройное девичье тело, затем возобновил ласки. Осмелев, Дейнтри тоже принялась гладить его мускулистое тело, плоский живот, жесткие волосы…
Внезапно проснувшись, она села на постели, обливаясь потом. Комнату не заливало золотое свечение, рядом никого не было. Однако сон очень походил на реальность, а тело еще трепетало от воображаемых ласк, хотя ночная сорочка покрывала его до пят. Дыхание Дейнтри стало прерывистым и больше походило на всхлипывания. Боже мой, откуда у нее такие эротические сновидения? Дейнтри не знала ответа на этот вопрос, зато поняла, что не может выйти замуж за Пенторпа.
Она снова уснула и проспала до утра, полностью отдавшись нахлынувшим на нее сновидениям, хотя потом, как ни силилась, так и не сумела вспомнить сны, кроме одного, первого, будоражащего воображение. Дейнтри украдкой взглянула на Нэнси, которая поставила на стол поднос с горячим шоколадом и теперь открывала шторы. Интересно, заметит ли служанка произошедшую с ней перемену? Ей казалось, что необычный сон настолько изменил ее, что новизна в Дейнтри Тэррант должна непременно бросаться в глаза.
— Итак, вы проснулись, — ласково проговорила Нэнси. — Давайте я поправлю постель, миледи.
Откинувшись на подушки, Дейнтри молча наблюдала за ловкими движениями горничной. Похоже, Нэнси не заметила ничего странного в поведении хозяйки и только насмешливо поинтересовалась, не изобрела ли миледи новый способ питья шоколада: лежа или же, прибегнув к старому, — сядет, как подобает христианке.
Дейнтри послушно села, при этом расправленное Нэнси одеяло соскользнуло, вызвав ощущение ласкового прикосновения, словно Деверилл снова появился в спальне. Зардевшись от смущения, Дейнтри торопливо выхватила чашку из рук горничной. Нэнси заботливо приложила ладонь к ее лбу.
— Похоже, у вас жар, миледи. Как вы себя чувствуете?
— О да, — кивнула Дейнтри, поразившись обыденности своего голоса. — В комнате очень тепло, даже жарко.
— Странно, а мне так не кажется, — пожала плечами горничная. — Впрочем, я стояла у окна, а с болот дул ветер, собирая облака. Погодка явно не весенняя. Вы встанете, миледи?
— Да. Мне понадобятся бумага, чернила и открытки.
— Леди Сен-Меррин для свадебных приглашений заказала карточки с позолоченными краями. Об этом мне шепнула мисс Дэвис.
— Ну, они пока не готовы, а мне, в любом слу-ч»е, нужно написать письмо. И хватит вытягивать из меня сведения — я все равно больше ничего не скажу.
Вскоре письменные принадлежности оказались на столе, но на этом дело и застопорилось. Дейнтри хотела написать Пенторпу и откровенно во всем признаться, однако понятия не имела, куда отсылать письмо — адреса виконта она не знала, а спрашивать у отца боялась. Лучше сообщить Девериллу, что найден ключ к разгадке ссоры. Впрочем, это также было сопряжено с определенными трудностями. Сен-Меррин запретил ей разговаривать с Девериллом по поводу вражды, да у нее самой не хватило бы духу признаться, что всему виной — ревность его бабушки. Чтобы все объяснить, придется подробно изложить описанные в романе события, стараясь при этом не допускать насмешек и язвительных замечаний, а на это потребуется время. Самый лучший способ — вернуть произведение его владельцу, сопроводив рекомендацией проч итать роман, поскольку там содержится информация о ссоре. Пусть сам делает выводы.
Значит, вопрос с Пенторпом придется отложить до появления жениха, а сейчас следует объяснить матери и окружающим свою позицию.
Да, здесь было над чем подумать. Тете Офелии легко говорить о независимости женщин, о приве свободного выбора, об умении самой распоряжаться собственной жизнью. Но как на самом деле стать независимой душой и телом, если ее связывают с Девериллом самые нежные чувства, и не только явь, но и сон рисует милый сердцу образ? Но и связывать судьбу с Пенторпом, не любя его, тоже нельзя. Это сделает их жизнь просто невыносимой. Лучше уж остаться одной, купить с помощью тети дом и не зависеть от капризов сильного пола.
Да, перспектива далеко не блестящая. Придется нарушить данное слово. Отец наверняка придет в ярость. Мать расстроится. Однако другого способа сохранить независимость Дейнтри не знала. Конечно, следовало еще хорошенько подумать, как все это преподнести, но сначала все-таки нужно было поговорить с Пенторпом.
Поднявшись с постели, Дейнтри с помощью горничной оделась, выбрав простенькое муслиновое платье.
— Какой красивый наряд, — восхищенно пробормотала Нэнси, поправляя пышные юбки. — Когда приедет милорд Пенторп?
— Возможно, сегодня, — неохотно ответила Дейнтри, надеясь, что виконт не станет откладывать дела на потом и прямиком отправится в Корнуолл. Чем скорее он прибудет, тем лучше — обществу следует побыстрее узнать о разрыве их помолвки.
Позавтракав в одиночестве, Дейнтри отправилась на поиски леди Офелии, однако ей сообщили, что та уехала в гости. Мать еще находилась у себя, и Дейнтри даже обрадовалась этому обстоятельству — лгать ей не хотелось, а правда означала слезы и уксус.
Дейнтри хотелось прогуляться, но поскольку Чарли еще не потребовала выполнения вчерашнего обещания, она решила остаться дома, чтобы оказаться поблизости на случай прибытия жениха. Накануне Сен-Меррин потребовал вернуть роман Хэрриет Деверилл владельцу и, не желая ослушаться отца, Дейнтри поднялась к себе, чтобы захватить пакет. Навстречу ей попалась мисс Пэрис.
— Доброе утро, миледи, — как обычно, весело проговорила гувернантка. — Вы что-то долго отсутствовали. — Она испытующе посмотрела на Дейнтри. — Похоже, вы давно вернулись, потому что успели переодеться и уже поднимаетесь по лестнице, а не спускаетесь. Я приказала мисс Шарлотте отправиться в классную комнату сразу после вашего возвращения. Такой непослушный ребенок! Мне не хочется ее ругать, но на этот раз она истощила мое терпение. Не знаете, где мисс Шарлотта?
— Я не совсем понимаю, — покривила душой Дейнтри, сразу обо всем догадавшись. — Значит, Чарли убедила вас, что поедет со мной на прогулку?
— Боюсь, убеждением здесь и не пахнет, — покачала головой гувернантка. — Мисс Шарлотта просто напомнила мне о вашем обещании прогуляться, заявив, будто вы решили выехать пораньше, чтобы не попасть под дождь. Как я понимаю, то неправда. Так где же моя воспитанница?
— Я думала, Чарли еще занимается, — побледнела Дейнтри. — Но если она уехала навестить кузину, то непременно будет наказана. Скоро пойдет дождь, и мне лучше отправиться следом за ней. Прикажите оседлать лошадь, хорошо? А я пока пе-реоденусь.
В это время кто-то позвал Дейнтри по имени. Повернувшись, она увидела жену управляющего и молоденькую горничную с покрасневшими от «лез глазами.
— Да, миссис Лидроуз.
— Прошу прощения, миледи, но Милли хочет вам кое-что передать. Правда, ей сказали не делать этого до двух часов, но совесть настолько замучила бедняжку, что она пришла ко мне. Я отругала ее, запретив впредь соглашаться на подобное. Отдай записку леди Дейнтри, Милли.
Густо покраснев, горничная передала хозяйке сложенный лист бумаги.
— Кто тебе это дал, Милли7
— Мисс Чарли, миледи, — по-прежнему не поднимая глаз, ответила девушка. — Но я и подумать не могла, что мне не следует это брать. Мисс Чарли всегда такая добрая и веселая. Прошу вас — не сердитесь на меня1
— Достаточно, — сурово оборвала ее миссис Лидроуз. — Ступай занимайся своими делами и благодари Бога, что леди Дейнтри не прикажет милорду выгнать тебя без рекомендации.
Однако Дейнтри не обратила на эти слова никакого внимания, поскольку читала записку.
«Дорогая тетя Дейнтри, я уехала спасать Мелиссу. Тод привез мне письмо от нее, и я не могла ждать. Дядя Джеффри вернулся домой очень злой. Мелисса боится его, опасаясь, что он снова изобьет тетю Сюзан, хотя леди Катарина обещала, что Сикорт больше не тронет ее. Однако Мелисса не верит этой женщине и ненавидит ее. Тетя Сюзан сможет уйти от дяди Джеффри, если Мелисса окажется в безопасном месте, поэтому мы и убегаем. Передайте родителям: мне очень жаль, что они не хотят моего присутствия в Плимуте, в противном случае они бы взяли меня с собой искать дом. Не беспокойтесь о нас, я позабочусь о кузине.
Любящая вас Чарли.
Р. Я. Пожалуйста, не ругайте мисс Пэрис. Это я обманула ее, но другого выхода у меня не было».
Дейнтри долго смотрела на письмо, пытаясь вникнуть в его содержание. Она с трудом сдерживала рвущиеся наружу слезы и хотела одного — убить Сикорта, однако не стала выказывать своих чувств и с удивительным спокойствием проговорила:
— Спасибо, миссис Лидроуз, вы поступили правильно. Пожалуйста, никому не сообщайте об этом, и вы тоже, мисс Пэрис, — обратилась Дейнтри к гувернантке. — Как я и опасалась, мисс Шарлотта уехала к своей кузине. Я оставлю записку леди Офелии и брату, а вас попрошу послать кого-нибудь в конюшню, чтобы мне оседлали лошадь.
Чарльз наверняка разъярится, узнав о проделке дочери, но в этом отчасти есть и его вина — следовало объяснить девочке, что и она будет жить в Плимуте. Признаться, Дейнтри сама испытывала огромное желание задушить этого непослушного чертенка.
Направляясь в свою комнату, она обдумывала план поимки беглянок. Если ей придется возвратить Мелиссу в Сикорт-Хэд, следовало к кому-нибудь обратиться за помощью, чтобы самой не попасть в беду. К сожалению, нельзя было исключать возможность, что Джеффри первым настигнет девочек.
Писчая бумага и пакет с рукописью по-прежнему лежали на столе. Позвонив Нэнси, Дейнтри уселась писать записку Девериллу, моля Бога, чтобы тот оказался дома. Сочинив также сообщение леди Офелии и брату, она сунула записку под ленту, стягивающую пакет, чтобы Деверилл сразу заметил ее. Вскоре пришла Нэнси и помогла ей переодеться.
Десятью минутами позже Дейнтри уже вручала Клемонсу пакет, умоляя доставить его лично в руки.
— Я больше никому не могу доверить это поручение. Вы должны отдать пакет только Девериллу.
Грум устало пожал плечами.
— Мне еще нужно оседлать Облако. Вы же не собираетесь ехать без меня?
— Я поеду другой дорогой, к морю.
— Я сейчас прикажу кому-нибудь сопровождать вас.
— Мне никто не нужен, — заявила Дейнтри, понимая, что конюх ей вряд ли поможет, если придется встретиться с Сикортом, а чем меньше слуг будут знать об этом, тем лучше.
Клемонс нерешительно переминался с ноги на ногу, потом повернулся и ушел. Вскоре Дейнтри с облегчением увидела, что он выехал со двора, и, не теряя времени даром, пришпорила Облако. Часом позже, с вершины скалы, она внимательно осматривала окрестности. Не заметив ничего подозрительного, Дейнтри облегченно вздохнула, спешилась и, привязав Облако к густому кустарнику, направилась в первую пещеру.
И в первой, и во второй пещере никого не оказалось, а вот из третьей доносились голоса, причем один из них явно принадлежал мужчине. Не успела Дейнтри понять это, как чья-то рука весьма невежливо шлепнула ее чуть пониже спины, подталкивая к небольшому костру.
— Входите, мисс, и веселее. Посмотрите-ка, что у меня есть, ребята! — раздался сзади раскатистый грубый бас.
Разглядев среди грубых мужских физиономий испуганные лица племянниц, Дейнтри с ужасом поняла, что их жизнь теперь зависит только от Деверилла.
Глава 23
Девочка оказалась в классной комнате вместе с мисс Пэрис. Оторвавшись от работы над атласом, гувернантка приветливо улыбнулась:
— Добрый день, леди Дейнтри. Шарлотта, к вам пришла ваша тетя.
Чарли тут же вскочила с места, сияющая и довольная.
— Я собралась прогуляться и решила узнать, не составишь ли ты мне компанию, — улыбнулась Дейнтри.
— Конечно!
Мисс Пэрис деликатно кашлянула.
— Боюсь, не сегодня, миледи. Шарлотта немного отстала. Сегодня ей придется потрудиться.
Чарли с хмурым видом уселась на место.
— Утром явился папочка — можешь себе представить, тетя Дейнтри? За все это время он впервые вошел в классную комнату и именно сегодня! Правда, сейчас его нет дома — они с мамой отправились в Плимут искать дом. И зачем папа пришел сюда? Чтобы испортить мою жизнь, вот зачем!
— А кто в этом виноват? — усмехнулась Дейнтри. — Разве не ты, моя дорогая, постоянно жаловалась, что родители не обращают на тебя внимания? Мне казалось, ты должна быть благодарна папе за заботу.
— Но не за такую, — огрызнулась Чарли. — Мне бы больше понравилось, если бы он взял меня с собой, чтобы я помогла выбирать дом. Но папочка и не подумал этого сделать, а когда я сама попросила об этом, заявил, что это не моего ума дело. Как вам это нравится?
— Ну, если сегодня нельзя, поедем завтра, — пожала плечами Дейнтри, радуясь возможности побыть одной.
Наскакавшись вволю, но так ничего и не решив, она вернулась домой и застала в конюшне Чарли. Девочка кормила Виктора морковью, о чем-то беседуя с конюхами. Вспомнив, что сегодня у них обедает сэр Лайонеля, Дейнтри не стала ждать, племянницу, а отправилась в свою комнату переодеться. Вечером она уже не могла ни о чем думать и тут же уснула.
Неожиданно кто-то коснулся ее щеки, затем рядом вытянулось чье-то тело. Воспоминания о Сикорте были еще свежи и часто наполняли сны кошмарами. Дейнтри ничего не могла рассмотреть, не могла крикнуть, но постепенно ужас исчез, уступив место недоумению — чужое дыхание не несло запаха бренди, а пальцы нежно ласкали щеки.
Затем к губам приблизился палец, напомнив надушенную ладонь Сикорта, закрывавшего ей рот. Однако палец лишь предупреждающе коснулся нижней губы Дейнтри, словно подавая сигнал. И вскоре комнату начало наполнять золотое свечение, продвигаясь от стены к постели. Дейнтри по-прежнему не видела лица ночного гостя, хотя прекрасно знала, чьи черты скрывает темнота, поэтому не удивилась, когда ореол света добрался до каштановых волос. Мужчина наклонился, чтобы поцеловать ее, и Дейнтри вся подалась ему навстречу.
Его мягкие губы нежно касались ее рта, щек, век, потом лежавшая на плече рука двинулась к груди. Дейнтри не чувствовала страха, испытывая только безудержное желание, и сама дотронулась до его обнаженного тела.
Она удивилась бархатистости и теплоте ночного визитера и вдруг поняла, что тоже обнажена. Рука мужчины опустилась еще ниже, к треугольнику вьющихся волос, коснувшись влажной упругой плоти. Но Дейнтри не вздрогнула и не отстранилась, а наоборот, расслабилась, впитывая и себя незнакомые волнующие ощущения.
Она застонала, и звук собственного голоса показался ей неестественно громким. Тогда губы мужчины приблизились к ее лицу, язык проник внутрь, в то время как сильные пальцы продолжали ласкать горячую плоть. Новые ощущения заставляли Дейнтри уноситься к звездам.
Ночной гость на мгновение замер, наблюдая, нак выгнулось, требуя продолжения, стройное девичье тело, затем возобновил ласки. Осмелев, Дейнтри тоже принялась гладить его мускулистое тело, плоский живот, жесткие волосы…
Внезапно проснувшись, она села на постели, обливаясь потом. Комнату не заливало золотое свечение, рядом никого не было. Однако сон очень походил на реальность, а тело еще трепетало от воображаемых ласк, хотя ночная сорочка покрывала его до пят. Дыхание Дейнтри стало прерывистым и больше походило на всхлипывания. Боже мой, откуда у нее такие эротические сновидения? Дейнтри не знала ответа на этот вопрос, зато поняла, что не может выйти замуж за Пенторпа.
Она снова уснула и проспала до утра, полностью отдавшись нахлынувшим на нее сновидениям, хотя потом, как ни силилась, так и не сумела вспомнить сны, кроме одного, первого, будоражащего воображение. Дейнтри украдкой взглянула на Нэнси, которая поставила на стол поднос с горячим шоколадом и теперь открывала шторы. Интересно, заметит ли служанка произошедшую с ней перемену? Ей казалось, что необычный сон настолько изменил ее, что новизна в Дейнтри Тэррант должна непременно бросаться в глаза.
— Итак, вы проснулись, — ласково проговорила Нэнси. — Давайте я поправлю постель, миледи.
Откинувшись на подушки, Дейнтри молча наблюдала за ловкими движениями горничной. Похоже, Нэнси не заметила ничего странного в поведении хозяйки и только насмешливо поинтересовалась, не изобрела ли миледи новый способ питья шоколада: лежа или же, прибегнув к старому, — сядет, как подобает христианке.
Дейнтри послушно села, при этом расправленное Нэнси одеяло соскользнуло, вызвав ощущение ласкового прикосновения, словно Деверилл снова появился в спальне. Зардевшись от смущения, Дейнтри торопливо выхватила чашку из рук горничной. Нэнси заботливо приложила ладонь к ее лбу.
— Похоже, у вас жар, миледи. Как вы себя чувствуете?
— О да, — кивнула Дейнтри, поразившись обыденности своего голоса. — В комнате очень тепло, даже жарко.
— Странно, а мне так не кажется, — пожала плечами горничная. — Впрочем, я стояла у окна, а с болот дул ветер, собирая облака. Погодка явно не весенняя. Вы встанете, миледи?
— Да. Мне понадобятся бумага, чернила и открытки.
— Леди Сен-Меррин для свадебных приглашений заказала карточки с позолоченными краями. Об этом мне шепнула мисс Дэвис.
— Ну, они пока не готовы, а мне, в любом слу-ч»е, нужно написать письмо. И хватит вытягивать из меня сведения — я все равно больше ничего не скажу.
Вскоре письменные принадлежности оказались на столе, но на этом дело и застопорилось. Дейнтри хотела написать Пенторпу и откровенно во всем признаться, однако понятия не имела, куда отсылать письмо — адреса виконта она не знала, а спрашивать у отца боялась. Лучше сообщить Девериллу, что найден ключ к разгадке ссоры. Впрочем, это также было сопряжено с определенными трудностями. Сен-Меррин запретил ей разговаривать с Девериллом по поводу вражды, да у нее самой не хватило бы духу признаться, что всему виной — ревность его бабушки. Чтобы все объяснить, придется подробно изложить описанные в романе события, стараясь при этом не допускать насмешек и язвительных замечаний, а на это потребуется время. Самый лучший способ — вернуть произведение его владельцу, сопроводив рекомендацией проч итать роман, поскольку там содержится информация о ссоре. Пусть сам делает выводы.
Значит, вопрос с Пенторпом придется отложить до появления жениха, а сейчас следует объяснить матери и окружающим свою позицию.
Да, здесь было над чем подумать. Тете Офелии легко говорить о независимости женщин, о приве свободного выбора, об умении самой распоряжаться собственной жизнью. Но как на самом деле стать независимой душой и телом, если ее связывают с Девериллом самые нежные чувства, и не только явь, но и сон рисует милый сердцу образ? Но и связывать судьбу с Пенторпом, не любя его, тоже нельзя. Это сделает их жизнь просто невыносимой. Лучше уж остаться одной, купить с помощью тети дом и не зависеть от капризов сильного пола.
Да, перспектива далеко не блестящая. Придется нарушить данное слово. Отец наверняка придет в ярость. Мать расстроится. Однако другого способа сохранить независимость Дейнтри не знала. Конечно, следовало еще хорошенько подумать, как все это преподнести, но сначала все-таки нужно было поговорить с Пенторпом.
Поднявшись с постели, Дейнтри с помощью горничной оделась, выбрав простенькое муслиновое платье.
— Какой красивый наряд, — восхищенно пробормотала Нэнси, поправляя пышные юбки. — Когда приедет милорд Пенторп?
— Возможно, сегодня, — неохотно ответила Дейнтри, надеясь, что виконт не станет откладывать дела на потом и прямиком отправится в Корнуолл. Чем скорее он прибудет, тем лучше — обществу следует побыстрее узнать о разрыве их помолвки.
Позавтракав в одиночестве, Дейнтри отправилась на поиски леди Офелии, однако ей сообщили, что та уехала в гости. Мать еще находилась у себя, и Дейнтри даже обрадовалась этому обстоятельству — лгать ей не хотелось, а правда означала слезы и уксус.
Дейнтри хотелось прогуляться, но поскольку Чарли еще не потребовала выполнения вчерашнего обещания, она решила остаться дома, чтобы оказаться поблизости на случай прибытия жениха. Накануне Сен-Меррин потребовал вернуть роман Хэрриет Деверилл владельцу и, не желая ослушаться отца, Дейнтри поднялась к себе, чтобы захватить пакет. Навстречу ей попалась мисс Пэрис.
— Доброе утро, миледи, — как обычно, весело проговорила гувернантка. — Вы что-то долго отсутствовали. — Она испытующе посмотрела на Дейнтри. — Похоже, вы давно вернулись, потому что успели переодеться и уже поднимаетесь по лестнице, а не спускаетесь. Я приказала мисс Шарлотте отправиться в классную комнату сразу после вашего возвращения. Такой непослушный ребенок! Мне не хочется ее ругать, но на этот раз она истощила мое терпение. Не знаете, где мисс Шарлотта?
— Я не совсем понимаю, — покривила душой Дейнтри, сразу обо всем догадавшись. — Значит, Чарли убедила вас, что поедет со мной на прогулку?
— Боюсь, убеждением здесь и не пахнет, — покачала головой гувернантка. — Мисс Шарлотта просто напомнила мне о вашем обещании прогуляться, заявив, будто вы решили выехать пораньше, чтобы не попасть под дождь. Как я понимаю, то неправда. Так где же моя воспитанница?
— Я думала, Чарли еще занимается, — побледнела Дейнтри. — Но если она уехала навестить кузину, то непременно будет наказана. Скоро пойдет дождь, и мне лучше отправиться следом за ней. Прикажите оседлать лошадь, хорошо? А я пока пе-реоденусь.
В это время кто-то позвал Дейнтри по имени. Повернувшись, она увидела жену управляющего и молоденькую горничную с покрасневшими от «лез глазами.
— Да, миссис Лидроуз.
— Прошу прощения, миледи, но Милли хочет вам кое-что передать. Правда, ей сказали не делать этого до двух часов, но совесть настолько замучила бедняжку, что она пришла ко мне. Я отругала ее, запретив впредь соглашаться на подобное. Отдай записку леди Дейнтри, Милли.
Густо покраснев, горничная передала хозяйке сложенный лист бумаги.
— Кто тебе это дал, Милли7
— Мисс Чарли, миледи, — по-прежнему не поднимая глаз, ответила девушка. — Но я и подумать не могла, что мне не следует это брать. Мисс Чарли всегда такая добрая и веселая. Прошу вас — не сердитесь на меня1
— Достаточно, — сурово оборвала ее миссис Лидроуз. — Ступай занимайся своими делами и благодари Бога, что леди Дейнтри не прикажет милорду выгнать тебя без рекомендации.
Однако Дейнтри не обратила на эти слова никакого внимания, поскольку читала записку.
«Дорогая тетя Дейнтри, я уехала спасать Мелиссу. Тод привез мне письмо от нее, и я не могла ждать. Дядя Джеффри вернулся домой очень злой. Мелисса боится его, опасаясь, что он снова изобьет тетю Сюзан, хотя леди Катарина обещала, что Сикорт больше не тронет ее. Однако Мелисса не верит этой женщине и ненавидит ее. Тетя Сюзан сможет уйти от дяди Джеффри, если Мелисса окажется в безопасном месте, поэтому мы и убегаем. Передайте родителям: мне очень жаль, что они не хотят моего присутствия в Плимуте, в противном случае они бы взяли меня с собой искать дом. Не беспокойтесь о нас, я позабочусь о кузине.
Любящая вас Чарли.
Р. Я. Пожалуйста, не ругайте мисс Пэрис. Это я обманула ее, но другого выхода у меня не было».
Дейнтри долго смотрела на письмо, пытаясь вникнуть в его содержание. Она с трудом сдерживала рвущиеся наружу слезы и хотела одного — убить Сикорта, однако не стала выказывать своих чувств и с удивительным спокойствием проговорила:
— Спасибо, миссис Лидроуз, вы поступили правильно. Пожалуйста, никому не сообщайте об этом, и вы тоже, мисс Пэрис, — обратилась Дейнтри к гувернантке. — Как я и опасалась, мисс Шарлотта уехала к своей кузине. Я оставлю записку леди Офелии и брату, а вас попрошу послать кого-нибудь в конюшню, чтобы мне оседлали лошадь.
Чарльз наверняка разъярится, узнав о проделке дочери, но в этом отчасти есть и его вина — следовало объяснить девочке, что и она будет жить в Плимуте. Признаться, Дейнтри сама испытывала огромное желание задушить этого непослушного чертенка.
Направляясь в свою комнату, она обдумывала план поимки беглянок. Если ей придется возвратить Мелиссу в Сикорт-Хэд, следовало к кому-нибудь обратиться за помощью, чтобы самой не попасть в беду. К сожалению, нельзя было исключать возможность, что Джеффри первым настигнет девочек.
Писчая бумага и пакет с рукописью по-прежнему лежали на столе. Позвонив Нэнси, Дейнтри уселась писать записку Девериллу, моля Бога, чтобы тот оказался дома. Сочинив также сообщение леди Офелии и брату, она сунула записку под ленту, стягивающую пакет, чтобы Деверилл сразу заметил ее. Вскоре пришла Нэнси и помогла ей переодеться.
Десятью минутами позже Дейнтри уже вручала Клемонсу пакет, умоляя доставить его лично в руки.
— Я больше никому не могу доверить это поручение. Вы должны отдать пакет только Девериллу.
Грум устало пожал плечами.
— Мне еще нужно оседлать Облако. Вы же не собираетесь ехать без меня?
— Я поеду другой дорогой, к морю.
— Я сейчас прикажу кому-нибудь сопровождать вас.
— Мне никто не нужен, — заявила Дейнтри, понимая, что конюх ей вряд ли поможет, если придется встретиться с Сикортом, а чем меньше слуг будут знать об этом, тем лучше.
Клемонс нерешительно переминался с ноги на ногу, потом повернулся и ушел. Вскоре Дейнтри с облегчением увидела, что он выехал со двора, и, не теряя времени даром, пришпорила Облако. Часом позже, с вершины скалы, она внимательно осматривала окрестности. Не заметив ничего подозрительного, Дейнтри облегченно вздохнула, спешилась и, привязав Облако к густому кустарнику, направилась в первую пещеру.
И в первой, и во второй пещере никого не оказалось, а вот из третьей доносились голоса, причем один из них явно принадлежал мужчине. Не успела Дейнтри понять это, как чья-то рука весьма невежливо шлепнула ее чуть пониже спины, подталкивая к небольшому костру.
— Входите, мисс, и веселее. Посмотрите-ка, что у меня есть, ребята! — раздался сзади раскатистый грубый бас.
Разглядев среди грубых мужских физиономий испуганные лица племянниц, Дейнтри с ужасом поняла, что их жизнь теперь зависит только от Деверилла.
Глава 23
Весь прошлый день Гидеон знакомился с документами, а утром собрался отправиться с Бартоном навестить арендаторов, но в их планы внес изменения появившийся около полудня Пенторп.
— Вообще-то меня ждут в Таском-парке, — признался виконт, пожимая руку друга и заодно знакомясь с Бартоном. — Но я проехал поворот, поэтому решил пару деньков погостить у тебя.
— Опять за старое, Энди? — устало улыбнулся Гидеон.
Последнее время он плохо спал. Его мысли занимали далеко не дела поместья. Гидеон с трудом мог воспринимать поручения Бартона, поэтому обрадовался встрече с виконтом.
— Идем, я прикажу подать ленч. Ведь ты вряд ли выдержишь до пяти.
— О, я привык есть, когда захочу. Ну, или когда предложат, — рассмеялся Пенторп, поднимаясь вместе с Девериллом в библиотеку. — Прекрасный вид на реку и уютный камин, — одобрительно заметил он.
— Это любимая комната отца, да и моя тоже. Садись, Энди. Сколько ты думаешь пробыть у меня?
— О, уже пытаешься отделаться?
— Ну что ты?! Однако Сен-Меррин очень хочет вашей свадьбы, поэтому просто рвет и мечет по поводу твоего отсутствия. — Увидев, что приятель насупился, Гидеон осторожно поинтересовался: — Бес в ребро, а, Энди?
— Нет, нет. Что за ерунду ты несешь! С какой стати мне огорчаться? Ведь я все же женюсь на богатой наследнице. К тому же, когда демоническая старушка отдаст концы, моя милая женушка станет еще богаче. Всякий здравомыслящий человек должен радоваться предстоящей свадьбе, да впридачу такой блестящей перспективе.
— Не рассчитывай, что денежки леди Офелии поплывут тебе в руки, — усмехнулся Гидеон, разливая по бокалам вино. — Мне кое-что известно о леди Офелии. Она настоящий специалист по законам, и я даю голову на отсечение — старушка устроит все таким образом, что ни один мужчина не сумеет наложить лапу на ее состояние.
— Ах вот как… — протянул Пенторп, похоже, не особенно удивившись. Он вообще был какой-то рассеянный, часто смотрел в окно на мирно струящиеся воды реки и молчал, затем неожиданно поинтересовался: — Наверно, семья Сикорта уже дома?
— Наверно. Кстати, я слышал то же самое, что и ты: Сикорт собирается увезти жену в поместье и держать ее там.
Пенторп даже не изменился в лице, только плотнее сжал зубы. Да, его выдержке можно было позавидовать.
— Твое здоровье, — медленно поднял виконт бокал. — Между прочим, в день отъезда я видел твоего отца. Тот выглядел на удивление хорошо и пребывал в прекрасном настроении. Жерво поздоровался со мной с таким воодушевлением, будто я наследный принц, а не грязь под его ногами.
Гидеон старался поддерживать разговор, думая при этом о том, как вызвать Пенторпа на откровенность. Он прекрасно понимал, что тот не горит желанием жениться на Дейнтри, однако его связывают светские условности и тот факт, что леди Сюзан уже замужем, а убрать Сикорта с дороги не представляется возможным. Как же убедить виконта отказаться от брака с Дейнтри и, освободить себе путь к счастью? Так ничего и не придумав, Гидеон решил пойти ва-банк:
— Послушай, Энди, ты и вправду не хочешь жениться на Дейнтри Тэррант?
От неожиданности Пенторп едва не захлебнулся вином. Вынув из кармана жилета платок, он аккуратно вытер рот, с отчаянием глядя на пятна на сюртуке.
— Ну вот, что ты наделал! Эти пятна никогда не отстираются. Теперь мой слуга сожрет меня живьем! Разумеется, я хочу на ней жениться, разве ты этого не знал? Даже если бы твои слова были правдой, неужели ты думаешь, я бы признался в этом? Поэтому больше не пугай меня, ладно?
— Я рассчитывал на большую откровенность, — вздохнул Гидеон. — Однако если ты мне не доверяешь, я не буду ничего спрашивать.
В это время вошел дворецкий и, получив приказ в течение часа приготовить ленч, с поклоном удалился.
Пенторп совсем пал духом.
— Господи, какая ерунда получается. Предположим, я сказал бы, что не хочу жениться на девчонке — заметь, я употребил слово «предположим», — виконт опасливо покосился на дверь. — Если бы мистер садист перестал поднимать руку на свою несчастную жертву, я был бы на седьмом небе от счастья. Однако это, увы, невозможно. Именно поэтому мне не остается иного выхода.
— Вот как?
— Да, все очень просто. Я ничего не в силах сделать для Сюзан в данный момент, но став членом семьи, получу возможность хоть изредка видеться с ней и смогу защитить.
Гидеон едва сдерживал негодование.
— Вряд ли это является причиной женитьбы на Дейнтри.
— Но я не могу придумать ничего другого. Кроме того, я не только дал слово, но и нахожусь под давлением Сен-Меррина, который жаждет увидеть меня своим зятем. Я просто не в силах отказаться от свадьбы. Ну, хорошо, поскольку мы откровенны друг с другом, признаюсь: если бы мог, я бы поступил иначе. Я уже не раз думал, как избавиться от Сикорта. Можно, например, пустить слух, что он убил меня. Его бы повесили, а я удрал бы с Сюзан. Однако это лишь мечты, которым никогда не суждено сбыться.
Гидеон снисходительно усмехнулся.
— Твоя мечта может превратиться в кошмар, Энди. Сикорт оправдается, а когда ты вновь воскреснешь и появишься на сцене, он действительно убьет тебя, а сам выйдет сухим из воды — за одно и то же убийство не судят дважды.
— Закон — сочинение сумасшедшего маразматика, — кисло заметил виконт.
— Ого, судя по всему, ты разделяешь точку зрения своей невесты! — воскликнул Гидеон, вспомнив пылкое выступление Дейнтри в суде. — Она тоже весьма нелестного мнения об английских законах и даже заявила моему отцу, что они несправедливы к женщинам. Жерво безуспешно пытался разубедить ее в этом, утверждая, что женщина тоже обладает правами: может не платить налоги, совершать преступления, рожать незаконных детей. Впрочем, вряд ли ему удалось убедить леди Дейнтри в справедливости закона по отношению к слабому полу
— Какая упрямая девица, — пробормотал Пенторп.
— Да, забот будет полон рот, — озабоченно предупредил Гидеон.
— А, у кого их нет! Послушай, друг, во-первых, я дал слово. Кроме того, у меня свои планы насчет дальнейшей жизни в браке. Кому еще взбредет в голову жениться на такой сумасбродке?
Гидеон сдержался, решив, что еще не пришло время раскрывать карты. Он сам был не прочь взять Дейнтри в жены, но не мог признаться в этом до тех пор, пока она не докажет ему свою благосклонность и пока ее отец не изменит отношение к Девериллам.
Чтобы не углубляться в болезненную для обоих тему, Гидеон постарался развеселить помрачневшего приятеля. Они уже практически покончили с ленчем, когда появился Клемонс. Дворецкий лишь растерянно развел руками:
— Прошу прощения, милорд, но этот человек отказался подождать в холле, утверждая, что ему приказано передать этот пакет вам лично и незамедлительно.
— Можете идти, Роберт, — торопливо проговорил Гидеон. — В чем дело, приятель? Очевидно, вас послала хозяйка и, конечно, не только затем, чтобы вернуть рукопись.
— Да, милорд. — Клемонс вытащил записку и положил на стол пакет. — Она просила передать вам вот это. — Он посмотрел на Пенторпа, деликатно добавив: — Не знаю, говорить ли дальше…
— Не обращай на меня внимания. Я уйду. — Виконт поднялся.
— Не уходи, Знди. Этот человек — слуга Дейнтри. Клемонс, лорд Пенторп собирается жениться на вашей хозяйке. Чем скорее он узнает о происходящем, тем лучше. — Гидеон вскрыл конверт и достал два письма. Поочередно прочитав послания, он нахмурился и посуровел.
— Что там? — встревожился виконт.
Гидеон испытующе посмотрел на грума.
— Надеюсь, Клемонс, вы будете держать язык за зубами. Возможно, нам понадобится ваша помощь, но если до меня дойдут слухи о вашей вольной трактовке событий…
— Нет, сэр, я буду держать язык за зубами.
— Отлично. А теперь, Энди, прочтите это.
Пенторп быстро пробежал глазами письмо и, пожалуй, впервые в жизни отказался от привычки откладывать неприятные дела на потом. Через двадцать минут молодые люди переоделись в костюмы для верховой езды и вооружились. Гидеон приказал также оседлать еще одну лошадь для грума, поскольку тот так торопился в Деверилл-Корт, что совершенно загнал своего коня. В конюшне, кроме Клемонса, их встретил Шелтон.
— Увидел, как он седлает вашу лошадь, майор, и решил оседлать свою. Я с вами, сэр.
— Молодец, — похвалил слугу Гидеон, заметив притороченную к седлу кобуру. — Ты можешь оказаться полезным, Нед. — Он озабоченно посмотрел на потемневшее небо, моля Бога, чтобы не хлынул дождь.
— Где, черт возьми, эти пещеры, о которых она пишет? — спросил Пенторп.
— У бухты Сен-Меррин, в пятнадцати милях отсюда.
Гидеон скакал на Тени, которая могла легко преодолеть такое расстояние, и совершенно не беспокоился за Пенторпа и Шелтона, поскольку давным-давно проверил их возможности. Способности Клемонса также не вызывали сомнений. Глядя на него, можно было с уверенностью сказать: ради спасения хозяйки, грум побежит даже не своих двоих. Гидеона охватило знакомое волнение, словно перед боем, а раскаты грома вдалеке и темное небо над головой напомнили ему о Ватерлоо.
— Трудно винить ребенка за побег, — заговорил Пенторп, когда они замедлили бег, — но леди Сюзан, наверное, вне себя от тревоги. Дейнтри следует немедленно доставить девочку домой, если, конечно, она ее найдет.
— Все не так просто. — Гидеон внимательно посмотрел на Клемонса. — Ты сам читал письмо, из которого ясно — Дейнтри боится осложнить ситуацию, доставив Мелиссу домой. Сикорт наверняка взбесится и не потрудится выяснить, что заставило дочь убежать. Если же вместо Дейнтри девчонки нарвутся на Сикорта, их ожидает жуткое наказание. Действительно, Сикорт сейчас оскорблен, унижен и взбешен, — согласился виконт. — Неудивительно, что Дейнтри опасается его. Достаточно вспомнить, как он обошелся с ней на балу. Признаться, я всегда считал, что Сикорт и твой брат сделаны из одного теста, но у Джека хватало совести не обижать беззащитных женщин.
— Очень признателен за комплимент, — сухо заметил Гидеон, пришпоривая коня.
Остаток пути они проехали молча, лишь изредка перебрасываясь отрывистыми фразами, уточняющими маршрут. На вершине скалы все остановились по знаку Гидеона, который принялся внимательно осматривать окрестности.
— Я думал, Дейнтри ждет нас, — озадаченно пробормотал он. — И где лошади?
— Вообще-то меня ждут в Таском-парке, — признался виконт, пожимая руку друга и заодно знакомясь с Бартоном. — Но я проехал поворот, поэтому решил пару деньков погостить у тебя.
— Опять за старое, Энди? — устало улыбнулся Гидеон.
Последнее время он плохо спал. Его мысли занимали далеко не дела поместья. Гидеон с трудом мог воспринимать поручения Бартона, поэтому обрадовался встрече с виконтом.
— Идем, я прикажу подать ленч. Ведь ты вряд ли выдержишь до пяти.
— О, я привык есть, когда захочу. Ну, или когда предложат, — рассмеялся Пенторп, поднимаясь вместе с Девериллом в библиотеку. — Прекрасный вид на реку и уютный камин, — одобрительно заметил он.
— Это любимая комната отца, да и моя тоже. Садись, Энди. Сколько ты думаешь пробыть у меня?
— О, уже пытаешься отделаться?
— Ну что ты?! Однако Сен-Меррин очень хочет вашей свадьбы, поэтому просто рвет и мечет по поводу твоего отсутствия. — Увидев, что приятель насупился, Гидеон осторожно поинтересовался: — Бес в ребро, а, Энди?
— Нет, нет. Что за ерунду ты несешь! С какой стати мне огорчаться? Ведь я все же женюсь на богатой наследнице. К тому же, когда демоническая старушка отдаст концы, моя милая женушка станет еще богаче. Всякий здравомыслящий человек должен радоваться предстоящей свадьбе, да впридачу такой блестящей перспективе.
— Не рассчитывай, что денежки леди Офелии поплывут тебе в руки, — усмехнулся Гидеон, разливая по бокалам вино. — Мне кое-что известно о леди Офелии. Она настоящий специалист по законам, и я даю голову на отсечение — старушка устроит все таким образом, что ни один мужчина не сумеет наложить лапу на ее состояние.
— Ах вот как… — протянул Пенторп, похоже, не особенно удивившись. Он вообще был какой-то рассеянный, часто смотрел в окно на мирно струящиеся воды реки и молчал, затем неожиданно поинтересовался: — Наверно, семья Сикорта уже дома?
— Наверно. Кстати, я слышал то же самое, что и ты: Сикорт собирается увезти жену в поместье и держать ее там.
Пенторп даже не изменился в лице, только плотнее сжал зубы. Да, его выдержке можно было позавидовать.
— Твое здоровье, — медленно поднял виконт бокал. — Между прочим, в день отъезда я видел твоего отца. Тот выглядел на удивление хорошо и пребывал в прекрасном настроении. Жерво поздоровался со мной с таким воодушевлением, будто я наследный принц, а не грязь под его ногами.
Гидеон старался поддерживать разговор, думая при этом о том, как вызвать Пенторпа на откровенность. Он прекрасно понимал, что тот не горит желанием жениться на Дейнтри, однако его связывают светские условности и тот факт, что леди Сюзан уже замужем, а убрать Сикорта с дороги не представляется возможным. Как же убедить виконта отказаться от брака с Дейнтри и, освободить себе путь к счастью? Так ничего и не придумав, Гидеон решил пойти ва-банк:
— Послушай, Энди, ты и вправду не хочешь жениться на Дейнтри Тэррант?
От неожиданности Пенторп едва не захлебнулся вином. Вынув из кармана жилета платок, он аккуратно вытер рот, с отчаянием глядя на пятна на сюртуке.
— Ну вот, что ты наделал! Эти пятна никогда не отстираются. Теперь мой слуга сожрет меня живьем! Разумеется, я хочу на ней жениться, разве ты этого не знал? Даже если бы твои слова были правдой, неужели ты думаешь, я бы признался в этом? Поэтому больше не пугай меня, ладно?
— Я рассчитывал на большую откровенность, — вздохнул Гидеон. — Однако если ты мне не доверяешь, я не буду ничего спрашивать.
В это время вошел дворецкий и, получив приказ в течение часа приготовить ленч, с поклоном удалился.
Пенторп совсем пал духом.
— Господи, какая ерунда получается. Предположим, я сказал бы, что не хочу жениться на девчонке — заметь, я употребил слово «предположим», — виконт опасливо покосился на дверь. — Если бы мистер садист перестал поднимать руку на свою несчастную жертву, я был бы на седьмом небе от счастья. Однако это, увы, невозможно. Именно поэтому мне не остается иного выхода.
— Вот как?
— Да, все очень просто. Я ничего не в силах сделать для Сюзан в данный момент, но став членом семьи, получу возможность хоть изредка видеться с ней и смогу защитить.
Гидеон едва сдерживал негодование.
— Вряд ли это является причиной женитьбы на Дейнтри.
— Но я не могу придумать ничего другого. Кроме того, я не только дал слово, но и нахожусь под давлением Сен-Меррина, который жаждет увидеть меня своим зятем. Я просто не в силах отказаться от свадьбы. Ну, хорошо, поскольку мы откровенны друг с другом, признаюсь: если бы мог, я бы поступил иначе. Я уже не раз думал, как избавиться от Сикорта. Можно, например, пустить слух, что он убил меня. Его бы повесили, а я удрал бы с Сюзан. Однако это лишь мечты, которым никогда не суждено сбыться.
Гидеон снисходительно усмехнулся.
— Твоя мечта может превратиться в кошмар, Энди. Сикорт оправдается, а когда ты вновь воскреснешь и появишься на сцене, он действительно убьет тебя, а сам выйдет сухим из воды — за одно и то же убийство не судят дважды.
— Закон — сочинение сумасшедшего маразматика, — кисло заметил виконт.
— Ого, судя по всему, ты разделяешь точку зрения своей невесты! — воскликнул Гидеон, вспомнив пылкое выступление Дейнтри в суде. — Она тоже весьма нелестного мнения об английских законах и даже заявила моему отцу, что они несправедливы к женщинам. Жерво безуспешно пытался разубедить ее в этом, утверждая, что женщина тоже обладает правами: может не платить налоги, совершать преступления, рожать незаконных детей. Впрочем, вряд ли ему удалось убедить леди Дейнтри в справедливости закона по отношению к слабому полу
— Какая упрямая девица, — пробормотал Пенторп.
— Да, забот будет полон рот, — озабоченно предупредил Гидеон.
— А, у кого их нет! Послушай, друг, во-первых, я дал слово. Кроме того, у меня свои планы насчет дальнейшей жизни в браке. Кому еще взбредет в голову жениться на такой сумасбродке?
Гидеон сдержался, решив, что еще не пришло время раскрывать карты. Он сам был не прочь взять Дейнтри в жены, но не мог признаться в этом до тех пор, пока она не докажет ему свою благосклонность и пока ее отец не изменит отношение к Девериллам.
Чтобы не углубляться в болезненную для обоих тему, Гидеон постарался развеселить помрачневшего приятеля. Они уже практически покончили с ленчем, когда появился Клемонс. Дворецкий лишь растерянно развел руками:
— Прошу прощения, милорд, но этот человек отказался подождать в холле, утверждая, что ему приказано передать этот пакет вам лично и незамедлительно.
— Можете идти, Роберт, — торопливо проговорил Гидеон. — В чем дело, приятель? Очевидно, вас послала хозяйка и, конечно, не только затем, чтобы вернуть рукопись.
— Да, милорд. — Клемонс вытащил записку и положил на стол пакет. — Она просила передать вам вот это. — Он посмотрел на Пенторпа, деликатно добавив: — Не знаю, говорить ли дальше…
— Не обращай на меня внимания. Я уйду. — Виконт поднялся.
— Не уходи, Знди. Этот человек — слуга Дейнтри. Клемонс, лорд Пенторп собирается жениться на вашей хозяйке. Чем скорее он узнает о происходящем, тем лучше. — Гидеон вскрыл конверт и достал два письма. Поочередно прочитав послания, он нахмурился и посуровел.
— Что там? — встревожился виконт.
Гидеон испытующе посмотрел на грума.
— Надеюсь, Клемонс, вы будете держать язык за зубами. Возможно, нам понадобится ваша помощь, но если до меня дойдут слухи о вашей вольной трактовке событий…
— Нет, сэр, я буду держать язык за зубами.
— Отлично. А теперь, Энди, прочтите это.
Пенторп быстро пробежал глазами письмо и, пожалуй, впервые в жизни отказался от привычки откладывать неприятные дела на потом. Через двадцать минут молодые люди переоделись в костюмы для верховой езды и вооружились. Гидеон приказал также оседлать еще одну лошадь для грума, поскольку тот так торопился в Деверилл-Корт, что совершенно загнал своего коня. В конюшне, кроме Клемонса, их встретил Шелтон.
— Увидел, как он седлает вашу лошадь, майор, и решил оседлать свою. Я с вами, сэр.
— Молодец, — похвалил слугу Гидеон, заметив притороченную к седлу кобуру. — Ты можешь оказаться полезным, Нед. — Он озабоченно посмотрел на потемневшее небо, моля Бога, чтобы не хлынул дождь.
— Где, черт возьми, эти пещеры, о которых она пишет? — спросил Пенторп.
— У бухты Сен-Меррин, в пятнадцати милях отсюда.
Гидеон скакал на Тени, которая могла легко преодолеть такое расстояние, и совершенно не беспокоился за Пенторпа и Шелтона, поскольку давным-давно проверил их возможности. Способности Клемонса также не вызывали сомнений. Глядя на него, можно было с уверенностью сказать: ради спасения хозяйки, грум побежит даже не своих двоих. Гидеона охватило знакомое волнение, словно перед боем, а раскаты грома вдалеке и темное небо над головой напомнили ему о Ватерлоо.
— Трудно винить ребенка за побег, — заговорил Пенторп, когда они замедлили бег, — но леди Сюзан, наверное, вне себя от тревоги. Дейнтри следует немедленно доставить девочку домой, если, конечно, она ее найдет.
— Все не так просто. — Гидеон внимательно посмотрел на Клемонса. — Ты сам читал письмо, из которого ясно — Дейнтри боится осложнить ситуацию, доставив Мелиссу домой. Сикорт наверняка взбесится и не потрудится выяснить, что заставило дочь убежать. Если же вместо Дейнтри девчонки нарвутся на Сикорта, их ожидает жуткое наказание. Действительно, Сикорт сейчас оскорблен, унижен и взбешен, — согласился виконт. — Неудивительно, что Дейнтри опасается его. Достаточно вспомнить, как он обошелся с ней на балу. Признаться, я всегда считал, что Сикорт и твой брат сделаны из одного теста, но у Джека хватало совести не обижать беззащитных женщин.
— Очень признателен за комплимент, — сухо заметил Гидеон, пришпоривая коня.
Остаток пути они проехали молча, лишь изредка перебрасываясь отрывистыми фразами, уточняющими маршрут. На вершине скалы все остановились по знаку Гидеона, который принялся внимательно осматривать окрестности.
— Я думал, Дейнтри ждет нас, — озадаченно пробормотал он. — И где лошади?