Страница:
---------------------------------------------------------------
Publ.: Geographical Journal, 1925
Перевод: Отто Чхетиани ochkheti@mx.iki.rssi.ru
---------------------------------------------------------------
В дополнение к истории освоения района массива Конгур-Музтаг я помещаю
перевод статьи британского консула в Кашгаре, опубликованной в Geographical
Journal в 1925 году. Записки эти, как и практически все подобные
свидетельства, и спустя 75 лет представляют несомненный интерес для
любителей горных путешествий. Тем более, что районы, посещенные Скрайном в
период его службы -- северо-восточные отроги Конгура и по сей день "почти"
не освоены. "Почти" употребляется условно, поскольку одиночные посещения
были, но они редки и бессистемны. До сих пор например, не получены даже
фотографии южной стены Конгура (ледник Чимген) и не известны пересечения
Кашгарского хребта и его отрогов через спортивные перевалы в стороне от
основной тропы через перевал Караташдаван. Думается, что задача изучения
Кашгарского хребта и его соседей может быть реализована нашими туристами в
ближайшие годы. Прилагаемая топографическая
muztag5_1.jpg
карта масштаба 1:500000 позволит представить географию района.
Антон Чхетиани
P.S. Для удобства я вычленил из текста статьи нитки маршрутов
Ч.П.Скрайна:
1. Июнь-июль 1922 южные склоны Музтаг-Аты -- урочище Чикчиклик перевал
Янгидаван (4911) -- Ямбулак Джилга перевал Мерки (рад) -- перевал Тари-Арт
(4069) -- перевал Кашка Су (3935) -- ИгхизЯр
2. Октябрь 1922 Актур Базар -- Алтынлык, -- Саман -- Курган БашКупрюк
--Каймнг Джилга --Кайинг Бель (3834) -- перевал Чопкана (3508) --Чопкана
Джилга -- Караташ -- Ачик Джилга
3. Апрель 1923 Яркенд -- Кызыл Таг -- Хумбуз Джилга -- перевал Кизмак
(4270) -- Караташ -- Чат -- Курган -- == Беш Купрюк -- Актур Базар
4. Июнь-июль 1923 Алтынлык -- Караташ -- Акси Даван (2928) -- Караташ
-- перевал Чопкана -- Кайинг Джилга -- перевал Чопкана северный склон
Йелпакташа. Япчен -- Саман- Актур Базар
5. Июль-август 1924 Япчен Джилга -- Бозарга -- перевал Ат Б ль (3660)
-- Тигарман Су Джилга -- Япчен -- Кайинг Джилга -- перевал Кепек -- Чимган
(рад)- Караташ
6. Сентябрь 1924 Гез караул -- перевал Арпа Бель -- Ойтаг Джилга -- Гез
караул -- оз.Каракуль
Ч.П.Скрайн Конгурские Альпы
The Geographical Journal Vol. LXVI No. 5 November 1925 THE ALPS OF
QUNGUR C.P.Scrine, I.G.S. Read at the Meeting of the Society, 27 April 1925
(перевод О.Г.Чхетиани)
В январе 1922 г. мне посчастливилось быть назначенным исполняющим
обязанности британского консула в Кашгаре. Соответственно, мне пришлось
заняться вопросами организации путешествия в этот древний город через
Сринагар -- Гилгит. Одним из первых моих действий стали визит в Дели и
консультации у Сэра Ауреля Стейна относительно того, чем бы я смог дополнить
его знаменитые исследования Китайского Туркестана. Услышав, что я собираюсь
проследовать по маршруту Гилгит-Ташкурган, он тотчас же предложил мне
попытаться спуститься вниз по долине р.Караташ и исследовать не видимый еще
никем восточный склон массива Конгура, в частности его юго-восточное
ответвление -- Горы Шивакте. Он рассказал, что в сентябре 1913 г. оказался
первым (европейским) путешественником, пересекшим перевал Бурамсал и
проследовавшим вниз по реке Караташ на протяжении 36 миль. Недостаток
времени, отсутствие запасов и крайняя сложность предстоящего пути не давали
возможности посещения в тот раз боковых долин, стекающих из под Шивакте и из
под Конгура и ему пришлось ограничиться прохождением лишь основного ущелья.
Последнее, будучи очень глубоким и ограниченным отвесными стенами, не
оставляет ни дает ни малейшей возможности обзора в направлении основного
хребта на западе. Этого было достаточно, чтобы я принял решение исследовать
боковые долины ущелья р.Караташ. В апреле, перед прибытием в Сринагар, я
появился в штаб-квартире "Исследований в Индии" в Дера Дане и пообщался с
заведующим -- полковником Коуи и его помощником -- майора Перри.
Надо заметить, что в течении предыдущих 9 лет моя исключительная
квалификация изысканий в неосвоенных горных районах состояла в кратком курсе
съемки местности в Объединенных Провинциях, во время которого я и другие
будущие граждане объединились для планшетной съемки 9 ямочного поля для
гольфа поблизости от Коунпора. Тем не менее, офицеры из Исследования были,
как могли, доброжелательны и, не только одолжили мне полный комплект
планшетного снаряжения, но и потратили около 2 дней на мою тренировку по
основам исследовательской работы. Полковник Коуи согласился с Сэром Стейном
в том, что стоило бы посетить "белые пятна" на Индийском листе 42 N (серия 2
на карте Стейна масштаба 1:500000 -- Китайский Туркестан и Ганьсу.
Во время моего визита в картографическом отделе были извлечены
проблемные листы. Для проведения планшетной съемки специально изготовили
гелиоцинкографии необходимых листов карты. На этой карте отчетливо были
показаны Конгур и Музтаг-Ата как две узловых точки меридионального хребта,
известного как Кашгарский хребет и связанным c Западным Кунь-Лунем,
Тянь-Шанем и образующим восточную границу Памира. В течении многих лет
сохранялась как крайняя неопределенность в определении высот двух массивов,
так и идентификация северного из них, видимого (крайне редко) со стороны
Кашгара. Этот массив был зафиксирован Троттером в 1873-1874 под именем
"Тагарма". Свен Гедин и русские картографы полагали Музтаг-Ату, более
высокой, чем ее северный соперник пик Конгур, но для последнего не было
проведено каких либло измерений высоты. Капитан Троттер рассчитывал ее как
25350 фт (7731.75 м). Согласно брошюре, сопровождающей лист карты 42 N:
"Дэзи в 1899 г. измерял Конгур со стороны Кашгара с базы 6 миль (9.654 км) и
получил для него высоту 23350 фт (7121.75 м) или на 870 фт (265.35 м) ниже
чем для Музтаг-Аты (Geographical Journal, XVI, 1900, p.521). В 1900-1901
Стейн получил два значения высоты Конгура: 23600 фт (7198 м) и 25146 фт
(7669.53 м) -- (для КонгурII и Конгур I соответственно); прежнее значение
было принято и впервые установлено и указано на карте его экспедиции.
Соответствие с более высоким значением 25146 фт с измерениями Троттера,
привело к принятию Службой исследования Индии этого значения и на карте
Стейна после его экспедиций 19061908 гг. в окрестности Конгура было показано
две вершины -- 25046 фт и 25146 фт. Значительная неопределенность оставалась
и высота КонгураII (25046 фт), первоначально принятая Стейном была
вычеркнута. На представленной телепанораме отчетливо видны 2 вершины --
Конгур II слева и Конгур I справа. Я счастлив сказать, что одним из
результатов моих любительских усилий стало предоставление Исследовательской
службе Индии возможности установления с достаточной точностью местоположения
Конгура II и определение его высоты условно как 25200 фт (7686 м), т.е. чуть
выше Конгура I.
Для того, чтобы получить доступ к восточным сторонам массива Конгура и
таинственному хребту на юго-востоке, названному Стейном (со стороны Памира)
горы Шивакте, необходимо проникнуть в ущелье реки Караташ, как упоминалось
ранее, пройденному ранее только Стейном. Верхнее течение этой реки
относительно доступно. Здесь известна торная тропа, используемая иногда для
контрабанды афганского опиума, проходящая со стороны озера Каракуль через
перевал Караташ (16338 фт, 4983.09 м) в одноименную долину и покидающая
последнюю через перевал Гиджек даван в Игиз Яр и далее на равнины. Эта тропа
проходит по Караташу на протяжении лишь 6 миль, остающееся ниже ущелье не
представляло для путников особого интереса. Труднопроходимая часть ущелья
расположена ниже этой тропы от Чимган Аякли до Хан Терека. Первая попытка
прохождения ущелья была предпринята в 1906 г., когда Стейн отправил Рам
Сингха с задачей постараться достичь Кашгара именно этим путем. Рам Сингх
пересек перевал Бурамсал и спустился по Караташу насколько это было
возможно. Остановленный высокой водой он вынужден был повернуть на восток и
перейти через Гиджак Даван, окончив путешествие обычным путем через Игиз Яр.
Ущелье Караташа было пройдено лично Стейном только во время третьей
экспедиции в сентябре 1913 г. Он описывал свое путешествие как следующее: "Я
собирался вместе с Мухаммадом Якубом пройти новым путем на север через
перевал Мерки и вниз по долинам Караташа или Бешкана. Из-за специфических
трудностей эта важная долина, собирающая стоки с ледников восточных склонов
Музтаг-Аты, никогда не была исследована на всем своем протяжении. В течении
весны и лета огромные потоки тающего снега и льда делают крайне узкое ущелье
Караташа совершенно непроходимым в северном направлении. когда же осенью
вода спадет, глубокий снег, выпадающий на перевалах Мерки и Караташ,
запирает подходы с юга. Весной 1906 я послал Рам Сингха спуститься вниз по
долине, но паводковые воды заставили его отказаться от исполнения этого
поручения. Сейчас нам повезло больше. Крайне ранние снегопады остановили
таяние ледников как раз в то время, когда еще было возможно перейти через
перевал Бурамсал (14940 фт -- 4556.7 м). Несмотря на глубокий снег он еще
был доступен для прохождения с навьюченными яками. Тем не менее спуск по
очень узкому ущелью реки ниже Чимгана оказался очень трудным и местами
опасным. Постоянные броды через реку, мечущуюся между обрывистыми скальными
стенами не могли бы быть успешными без выносливых местных верблюдов, нанятых
у киргиз из верховий долины..." ("Записки о картах Китая, Туркестана и
Ганьсу, стр.25). Покинув Сринагар 3 июня 1922 г. моя жена, я и наш друг
Дж.Прайс, отправились вверх по Гилгиту через перевал Минтеке в Ташкурган, в
который прибыли 6 июля и задержались там на несколько дней. Оттуда, выбрав
обычный летний путь в Кашгар, мы пересекли южные склоны массива Музтаг-Аты и
разместились лагерем в урочище Чикчиклик или "цветочное" плато на высоте
около 15000 фт (4575 м). На восток отсюда лежал путь, пройденный как Стейном
в обоих своих путешествиях, так и большинством здесь путешествующих, и,
ведущий прямо вниз через ущелье Тангитар в Тойле Булунг в долине Пасрабат. В
сезон большой воды эта дорога пользуется дурной славой. С целью избежать
этого а также преуспеть в исследовании малознакомых земель я решил пересечь
Янгидаван на севере Чикчиклика и спуститься вниз в Ямбулак Джилгу. Перевал
(16100 фт -- 4910.5 м) оказался простым, хотя на северной стороне лежал
глубокий снег и необходимо было осторожно вести пони вниз. Нам было
интересно разыскать запрятанное среди снежных вершин верховьев Ямбулак
Джилги на высоте 15000 фт (4575 м) над уровнем моря прекрасное озеро длиной
в полторы мили и полмили в поперечнике, частично покрытое зимним льдом.
Озеро не было нанесено на карту и не было отмечено никем из читанных мною
ранее авторитетов. Мы остановились на несколько ночей в гостеприимном лагере
ямбулакских киргизов примерно в середине пути вниз по долине. Моя цель
состояла в разведке перевала Мерки на предмет возможности прохождения с
нашим караваном в верхнюю долину Караташа. Я осознавал невозможность
прохождения вниз по ущелью Караташ, но предполагал остановиться на 2 или 3
дня в верхней части долины и исследовать Чимган Джилгу, через которую должен
был проходить легкий путь к горам Шивакте. Затем я намеревался вернуться к
обычному пути в Кашгар через перевал Гиджек Даван. 12 июля я и Прайс
стартовали в направлении перевала Мерки с пятью яками и тремя крепкими
киргизами. Сократив длинное повествование можно сказать, что мы обнаружили,
что перевал не является "настоящим" перевалом -- ничего кроме очень высокого
скального гребня по меньшей мере 17000 фт (5185 м) высоты, покрытого
полностью снегом даже на южной стороне и преграждаемым в верхней части почти
отвесной стеной льда. После пяти часов карабканья вверх среди огромных
валунов глубокого снега, в котором яки оказывались беспомощными, мы оставили
животных и залезли на основание вершины отрога высотой в 16500 фт (5032.5
м), с которой открывался прекрасный вид на "перевал" над нами на севере и
нагромождение вершин к югу и западу. Музтаг-Ата и Конгур к несчастью
скрывались в облаках и как я понял чуть позже, было бы бесполезно ожидать
увидеть эти гиганты в ближайшие 10 часов -- но прямо на юге возвышались
менее известные пики в верховьях долины реки Яркенд. Интересно было
обнаружить еще два озера, одно на маленькой террасе прямо под нами на
северо-западе, другое, видимое как большая полоса воды на противоположной
(южной) стороне Ямбулак Джилги, лежало примерно на возвышении 1000 фт (305
м) над дном долины. Следовательно, мы обнаружили в Ямбулак Джилге целых три
озера, из них два небольших на плато Чикчиклик. Верховья долины Ямбулака
вместе с пастбищами Чикчиклик и округлыми окрестными холмами представляли
типичный памирский ландшафт. Это оказался единственным подобным районом,
найденным при исследовании боковых ущелий к югу от Гез-Дарьи.
После нашей разведки стало ясно, что перевал Мерки совершенно
неприспособлен для вьючных животных. Киргизы нам говорили, что они и сами
испытывают значительные затруднения при прохождении этого перевала.
Следовательно, если мы хотели бы попасть отсюда в верховья р.Караташ,
единственный путь лежал спуск в Тойле Булунг и далее через перевал Бурамсал.
На это потребовалось бы три дополнительных дневных перехода. Времени
оставалось мало и сопровождающие нас киргизы предостерегали нас относительно
увеличения объема воды в верхнем Караташе, так что я решил прервать в этот
раз мою попытку достичь Чимгана и Шивакте. Пройдя без особых трудностей
через перевалы ТариАрт (13340 фт -- 4068.7 м) и Кашка Су (12900 фт -- 3934.5
м), мы вышли из гор 18 июля в Игхиз-Яр и достигли Кашгара три дня спустя. Я
никогда не забуду виды снегов Кашгарского хребта, наблюдаемые нами во время
пересечения плодородных долин Янги-Гиссара и Кашгара; все огромные массивы с
их более мелкими спутниками были отчетливо видны с расстояний сотни миль и
больше как на юге, так и на западе. Я не знал тогда, сколь редко подобное
зрелище. Лишь 10 месяцев спустя в мае 1923 года мне удалось получить хорошую
телепанораму.
11 октября 1922 г. мы покинули Кашгар в двух с половиной месячный тур
консульства в Яркенд, Хотан и Керию. Однако, вместо того, чтобы направиться
прямо в Яркенд, мы свернули с основной дороги в Япчене и направились через
Актур Базар -- живописную деревню с руинами большой крепости, расположенную
на террасах Караташа (река здесь широкая и мелкая), в Алтынлык,
расположенному на выходе одноименной реки из предгорий Кашгарского хребта.
Нас сопровождал член небольшой колонии "белых" русских в Кашгаре -- Павел
Назаров, горный геолог, хорошо известный до революции в Ташкенте. Наш багаж
и пешее сопровождение отправилось на семи лохматых двугорбых "бактрийских"
верблюдах, за использование каждого из которых мы платили царственную сумму
в 29.4 юаня в день. Китайская управа в Янги Гиссаре, с которой мы стали
большими друзьями на пути в Кашгар в прошлом июле, предоставила нам всю
помощь в пределах их возможностей и послало вместе с нами управляющего
интересующих нас долин -- замечательного старика, который в отличие от
других подобных ему, встреченных нами, всегда старался услужить нам и
поставлял все, чтобы мы не запросили. Население Алтынлыка, где мы
разместились в приятном ярком фруктовом саду с осенними оттенками, старалось
нас отговорить от проникновения вверх по долине Караташа, но вынуждено было
согласиться с тем, что сезон уже почти прошел и летние паводок сошел. Всякий
раз когда кто-нибудь из нас сходил с битой тропы местные жители обычно
возвращали нас назад и, подстрекаемые их беком, неизменно придерживались
этой линии поведения, так что если бы случилось что либо неприятное, они
могли бы сказать "Мы ведь Вам говорили". Это было совершенно необходимым с
их точки зрения, поскольку китайцы всегда обращаются достаточно жестоко с
беком в случае любого происшествия с путешествующими иностранцами.
14 октября мы стартовали по правому берегу р.Караташ, которая здесь
течет в широкой долине между низких бесплодных холмов. Перейдя без труда
реку в 8 милях выше Алтынлыка мы продвигались еще 9 миль вдоль левого берега
между постепенно вырастающих но голых и в основном эрозионных предгорий.
Вскорости переправились обратно в том месте, где река была перегорожена
поперечным хребтом из красного песчаника высотой около 9000 фт (2736 м).
Здесь река сужалась и вода неслась со значительной силой. Максимальная
глубина бродов выше и ниже сужения реки была 4 фт (1.22 м) и скорость
течения около 5 миль в час, ширина струи приблизительно 30 ярдов (27
метров). Мы вошли теперь в широкую и почти прямую на протяжении 5 миль
долину р.Караташ и милей выше в Самане столкнулись с первыми признаками
присутствия в горах киргизов. Здесь были расположены два полуразрушенных
загона для скота и несколько акров земли, побывавшей однажды под плугом, а
ныне пустынной. Здесь же мы обнаружили приятную небольшую рощицу из платанов
и пустынных тополей. Мы остановились тут на ночь и на следующий день
продолжили подъем вверх по течению по левому берегу. В это утро впервые
стала рассеиваться пылевая дымка, обычно преследующая исследователей и
ландшафтных фотографов в бассейне Тарима. Мы увидели смутно вырастающий над
речной долиной прямо напротив нас великолепный снежный пик, который как
оказалось впоследствии был самым удаленным из группы Шивакте пиком Кок Донг
высотой 16800 фт (5124 м). В миле или двух выше Самана этот пик уже был
скрыт за ближайшими холмами, поднимающимися отвесно над дном долины на
3000-4000 фт (9001200 м) -- здесь уже было 6000 фт (1800 м) над уровнем
моря. Они состояли из сильно разрушенного известняка с хорошо различимым в
одном месте вкраплениями красного песчаника и являлись продолжением хребта
Зор Кир, который граничит с долиной Япчана на севере. Караташ здесь делал
прямоугольный изгиб и прорывался сквозь хребет в теснинах Ачик Агжи. В
следующем расширении долины протяженностью 4 мили река движется с
юго-востока на северо-запад. Перед тем как река прорывается сквозь
вышеупомянутый хребет, должно находиться озеро. Три береговых обрыва,
относящихся к противоположным берегам, отчетливо видны над холмами над
правым берегом.
В верхнем конце этой теснины находится примитивный перекидной
киргизский мост ведущий к площадке размером 40 или 50 акров на правом берегу
на правом берегу с двумя крошечными усадьбами, орошаемых двумя небольшими
арыками, проложенными выше моста. На левом берегу расположена приятная
абрикосовая рощица с постройкой из саманного кирпича. Место это носит
название Курган (крепость) по небольшой башне, остатки которой еще видны.
Выше долина расширяется и относительно большой кусок земли обрабатывается и
засеен ячменем и люцерной. В этом месте расположены зимние стоянки
киргизских семей из Чопкана Джилги. Одну или две юрты постоянно можно найти
здесь даже летом. В наше первое посещение место было пустынным, но на
обратном пути мы обнаружили киргизов, встревоженных приближением большой
кавалькады и сбежавшими со своими стадами на верхние пастбища. При нашем
обратном путешествии и при каждом последующем посещении киргизы из Чопкана
каждый раз держали юрту и некоторое количество припасов специально для нас.
В миле выше Кургана мы опять перешли на правый берег. Это была
последняя легкая переправа. Последующие 5 миль долина резко сузилась и мы
поняли, что входим в мрачный портал страшных ущелий, пройденных до нас
только Стейном и оставившем об этом прочувствованное описание.
На протяжении следующих 3 миль мы пересекали реку 9 раз и, хотя здесь
не было стремнин и речное дно было относительно ровным, ни одна из них не
была легкой для всадника. Наши грузовые верблюды не испытывали трудности --
их длинные ноги давали им несомненное преимущество перед лошадьми. Помнится,
что Стейн использовал местных верблюдов при спуске вниз по Караташу.
Несмотря на это, большая часть нашего багажа намокла.
В Баш-Купрюке (мост-голова) мы перешли реку по мосту, дающему
возможность попасть летом из верхних долин на правый берег. Ущелье слегка
расширилось и мы установили наши палатки в ивовотамарисковой роще,
прикрывшей нас от ледяного ветра. Дров было в достатке, с нами был недельный
запас продуктов и здесь оказался хороший подножный корм для верблюдов, так
что мы решили остановиться на денек другой и дать животным отдых. Ущелье
выше сужалось и поток выше казался непреодолимым, так что казалось уместным
провести предварительную разведку перед попыткой дальнейшего продвижения
вверх. Милей выше я заметил отрог, спускающийся прямо с запада с направления
Конгура, казавшийся более доступным чем другие. Послав одного из наших
ординарцев с киргизским проводником вверх по ущелью с целью установления
уровня воды и возможности прохождения вверх в Чимган, я впервые раскрыл
планшетный стол в устье Кайинг Джилги и затем 2000 фт выше на хребте к
юго-запада от предшествующей точки. Отсюда мне открылся нечеткий обзор на
покрытые снегом пики не далее чем в 7-8 милях к западу, предположительно в
окрестности верховьев Кайинг Джилги. Ниже меня течение Кайинга неслось по
скалистому и несомненно непроходимому ущелью, в то же время напротив, на
северо-западе, поднимался высокий двухголовый темно серый известковый массив
, который я идентифицировал как Кайинг-бель -- последний пик в этом
направлении, показанный на карте Стейна. Несмотря на то, что он выглядел
чрезвычайно крутым и даже обрывистым, я думал, что смогу залезть на этот
пик, с которого, как мне казалось, я бы достаточно подробно бы увидел
восточный склон Конгура и даже загадочный Шивакте (о котором мой проводник
не мог сказать ни единого слова). Так что я внимательно запомнил характерные
ориентиры на обе вершины Кайинг Беля и решил постараться подняться следующим
днем из того же лагеря. Я также засек азимуты на многие пики в Каратамуш и
Питлик Джилге. Дальнейшее течение Караташа было невидимым -- казалось, что
струя воды вытекает из под грандиозной скальной стены высотой около 10000
фт. Я был расстроен, но не удивлен, когда ординарец, посланный мной вверх с
разведкой основного ущелья, вернулся и доложил поздно вечером, что ущелье
выше столь узко и течение столь глубокое и сильное, что нет никакой надежды
на то, что весь наш караван пройдет до устья Чимган Джилги. У меня не было
намерения рисковать жизнями членов нашей группы или нашими животными в
яростных водах Караташа. Так что я решил еще раз отказаться от попытки
приблизиться к горам Шивакте через Чимген Джилгу и вместо этого исследовать
долину Кайинга и разузнать нет ли здесь в верховьях перевала, ведущего к
восточному подножию Конгура. Соответственно, на следующий день в 7 часов
утра я, сопровождаемый киргизским проводником и лучшим скалолазом среди моих
слуг -- превосходным юным хунзой великолепного телосложения Санги Ханом,
вышел вместе с планшетом и камерой на штурм Кайинг Беля. Начав подъем по
Кайинг Джилге (в миле выше лагеря) мы прошли вдоль потока около 2 миль до
устья круто поднимающегося распадка, 7800 фт (2379 м) над уровнем моря,
вдоль которого мы лезли прямо вверх в течении 4 часов на восточную вершину
Кайинг Беля высотой 12570 фт (3833.85 м). Восхождение было сложным и во
многих местах трудным, но столь значительной была панорама, постепенно
разворачивающаяся перед нами по мере подъема, что я всякий раз был поражен
снова и снова этим видом. Тем не менее, вершины, бывшие открытыми пока мы
подымались, теперь стали скрываться в облаках и в пыльном полуденном тумане,
к тому времени, когда я был готов разложить свой планшет на подходящем
обломки скалы на вершине. Однако, я получил панораму, достаточную для
исследовательских задач вместе с засечкой направлений и клинометрическими
записями относительно большого количества вершин, расположенных от
северо-запада к востоку, включая следующие: Саргаланг, массив Чакрагиль,
КонгурI, Конгур II и приближенно группа Шивакте (она была более других
скрыта облаками), целый массив вершин, примыкающих к Тигарман Су, Кайинг и
Каратамуш Джилгу и, также противоположный (восточный) склон долины Караташа
-- замечательные снега на хребтах Гиджак и Питлик. Очевидно, что в то время
я имел еще весьма смутные представления об идентичности всех этих пунктов.
На первое время мне было достаточно просто найти весьма удобную и выгодный
пункт наблюдения среди многообразия доступных вершин этого района.
Как это обычно и бывает, спуск с Кайинг Беля оказался много хуже
подъема, особенно после того как проводник потерял дорогу, пытаясь, несмотря
на мои возражения, срезать путь. Закат застал нас на конце 60 футового
обрыва, ведущего в ту же расщелину, по которой мы поднимались утром. Мы
оказались перед выбором возвращения назад или перелаза на другую сторону.
Первое отметалось сразу, следовательно это значило, что нам придется
провести холодную ночь среди безводных скал Кайинг Беля. Перед попыткой
спуска мы траверсировали крайне неприятный травянистый склон крутизной 40
грд, в надежде найти более легкий спуск за перегибом, но без особого успеха.
В конце концов мы собрались с духом и перешли на другую сторону и, главным
образом благодаря превосходной стойкости Санги Хана мы успешно достигли
основания скалы. Даже теперь, когда основные проблемы остались сверху, нам
Publ.: Geographical Journal, 1925
Перевод: Отто Чхетиани ochkheti@mx.iki.rssi.ru
---------------------------------------------------------------
В дополнение к истории освоения района массива Конгур-Музтаг я помещаю
перевод статьи британского консула в Кашгаре, опубликованной в Geographical
Journal в 1925 году. Записки эти, как и практически все подобные
свидетельства, и спустя 75 лет представляют несомненный интерес для
любителей горных путешествий. Тем более, что районы, посещенные Скрайном в
период его службы -- северо-восточные отроги Конгура и по сей день "почти"
не освоены. "Почти" употребляется условно, поскольку одиночные посещения
были, но они редки и бессистемны. До сих пор например, не получены даже
фотографии южной стены Конгура (ледник Чимген) и не известны пересечения
Кашгарского хребта и его отрогов через спортивные перевалы в стороне от
основной тропы через перевал Караташдаван. Думается, что задача изучения
Кашгарского хребта и его соседей может быть реализована нашими туристами в
ближайшие годы. Прилагаемая топографическая
muztag5_1.jpg
карта масштаба 1:500000 позволит представить географию района.
Антон Чхетиани
P.S. Для удобства я вычленил из текста статьи нитки маршрутов
Ч.П.Скрайна:
1. Июнь-июль 1922 южные склоны Музтаг-Аты -- урочище Чикчиклик перевал
Янгидаван (4911) -- Ямбулак Джилга перевал Мерки (рад) -- перевал Тари-Арт
(4069) -- перевал Кашка Су (3935) -- ИгхизЯр
2. Октябрь 1922 Актур Базар -- Алтынлык, -- Саман -- Курган БашКупрюк
--Каймнг Джилга --Кайинг Бель (3834) -- перевал Чопкана (3508) --Чопкана
Джилга -- Караташ -- Ачик Джилга
3. Апрель 1923 Яркенд -- Кызыл Таг -- Хумбуз Джилга -- перевал Кизмак
(4270) -- Караташ -- Чат -- Курган -- == Беш Купрюк -- Актур Базар
4. Июнь-июль 1923 Алтынлык -- Караташ -- Акси Даван (2928) -- Караташ
-- перевал Чопкана -- Кайинг Джилга -- перевал Чопкана северный склон
Йелпакташа. Япчен -- Саман- Актур Базар
5. Июль-август 1924 Япчен Джилга -- Бозарга -- перевал Ат Б ль (3660)
-- Тигарман Су Джилга -- Япчен -- Кайинг Джилга -- перевал Кепек -- Чимган
(рад)- Караташ
6. Сентябрь 1924 Гез караул -- перевал Арпа Бель -- Ойтаг Джилга -- Гез
караул -- оз.Каракуль
Ч.П.Скрайн Конгурские Альпы
The Geographical Journal Vol. LXVI No. 5 November 1925 THE ALPS OF
QUNGUR C.P.Scrine, I.G.S. Read at the Meeting of the Society, 27 April 1925
(перевод О.Г.Чхетиани)
В январе 1922 г. мне посчастливилось быть назначенным исполняющим
обязанности британского консула в Кашгаре. Соответственно, мне пришлось
заняться вопросами организации путешествия в этот древний город через
Сринагар -- Гилгит. Одним из первых моих действий стали визит в Дели и
консультации у Сэра Ауреля Стейна относительно того, чем бы я смог дополнить
его знаменитые исследования Китайского Туркестана. Услышав, что я собираюсь
проследовать по маршруту Гилгит-Ташкурган, он тотчас же предложил мне
попытаться спуститься вниз по долине р.Караташ и исследовать не видимый еще
никем восточный склон массива Конгура, в частности его юго-восточное
ответвление -- Горы Шивакте. Он рассказал, что в сентябре 1913 г. оказался
первым (европейским) путешественником, пересекшим перевал Бурамсал и
проследовавшим вниз по реке Караташ на протяжении 36 миль. Недостаток
времени, отсутствие запасов и крайняя сложность предстоящего пути не давали
возможности посещения в тот раз боковых долин, стекающих из под Шивакте и из
под Конгура и ему пришлось ограничиться прохождением лишь основного ущелья.
Последнее, будучи очень глубоким и ограниченным отвесными стенами, не
оставляет ни дает ни малейшей возможности обзора в направлении основного
хребта на западе. Этого было достаточно, чтобы я принял решение исследовать
боковые долины ущелья р.Караташ. В апреле, перед прибытием в Сринагар, я
появился в штаб-квартире "Исследований в Индии" в Дера Дане и пообщался с
заведующим -- полковником Коуи и его помощником -- майора Перри.
Надо заметить, что в течении предыдущих 9 лет моя исключительная
квалификация изысканий в неосвоенных горных районах состояла в кратком курсе
съемки местности в Объединенных Провинциях, во время которого я и другие
будущие граждане объединились для планшетной съемки 9 ямочного поля для
гольфа поблизости от Коунпора. Тем не менее, офицеры из Исследования были,
как могли, доброжелательны и, не только одолжили мне полный комплект
планшетного снаряжения, но и потратили около 2 дней на мою тренировку по
основам исследовательской работы. Полковник Коуи согласился с Сэром Стейном
в том, что стоило бы посетить "белые пятна" на Индийском листе 42 N (серия 2
на карте Стейна масштаба 1:500000 -- Китайский Туркестан и Ганьсу.
Во время моего визита в картографическом отделе были извлечены
проблемные листы. Для проведения планшетной съемки специально изготовили
гелиоцинкографии необходимых листов карты. На этой карте отчетливо были
показаны Конгур и Музтаг-Ата как две узловых точки меридионального хребта,
известного как Кашгарский хребет и связанным c Западным Кунь-Лунем,
Тянь-Шанем и образующим восточную границу Памира. В течении многих лет
сохранялась как крайняя неопределенность в определении высот двух массивов,
так и идентификация северного из них, видимого (крайне редко) со стороны
Кашгара. Этот массив был зафиксирован Троттером в 1873-1874 под именем
"Тагарма". Свен Гедин и русские картографы полагали Музтаг-Ату, более
высокой, чем ее северный соперник пик Конгур, но для последнего не было
проведено каких либло измерений высоты. Капитан Троттер рассчитывал ее как
25350 фт (7731.75 м). Согласно брошюре, сопровождающей лист карты 42 N:
"Дэзи в 1899 г. измерял Конгур со стороны Кашгара с базы 6 миль (9.654 км) и
получил для него высоту 23350 фт (7121.75 м) или на 870 фт (265.35 м) ниже
чем для Музтаг-Аты (Geographical Journal, XVI, 1900, p.521). В 1900-1901
Стейн получил два значения высоты Конгура: 23600 фт (7198 м) и 25146 фт
(7669.53 м) -- (для КонгурII и Конгур I соответственно); прежнее значение
было принято и впервые установлено и указано на карте его экспедиции.
Соответствие с более высоким значением 25146 фт с измерениями Троттера,
привело к принятию Службой исследования Индии этого значения и на карте
Стейна после его экспедиций 19061908 гг. в окрестности Конгура было показано
две вершины -- 25046 фт и 25146 фт. Значительная неопределенность оставалась
и высота КонгураII (25046 фт), первоначально принятая Стейном была
вычеркнута. На представленной телепанораме отчетливо видны 2 вершины --
Конгур II слева и Конгур I справа. Я счастлив сказать, что одним из
результатов моих любительских усилий стало предоставление Исследовательской
службе Индии возможности установления с достаточной точностью местоположения
Конгура II и определение его высоты условно как 25200 фт (7686 м), т.е. чуть
выше Конгура I.
Для того, чтобы получить доступ к восточным сторонам массива Конгура и
таинственному хребту на юго-востоке, названному Стейном (со стороны Памира)
горы Шивакте, необходимо проникнуть в ущелье реки Караташ, как упоминалось
ранее, пройденному ранее только Стейном. Верхнее течение этой реки
относительно доступно. Здесь известна торная тропа, используемая иногда для
контрабанды афганского опиума, проходящая со стороны озера Каракуль через
перевал Караташ (16338 фт, 4983.09 м) в одноименную долину и покидающая
последнюю через перевал Гиджек даван в Игиз Яр и далее на равнины. Эта тропа
проходит по Караташу на протяжении лишь 6 миль, остающееся ниже ущелье не
представляло для путников особого интереса. Труднопроходимая часть ущелья
расположена ниже этой тропы от Чимган Аякли до Хан Терека. Первая попытка
прохождения ущелья была предпринята в 1906 г., когда Стейн отправил Рам
Сингха с задачей постараться достичь Кашгара именно этим путем. Рам Сингх
пересек перевал Бурамсал и спустился по Караташу насколько это было
возможно. Остановленный высокой водой он вынужден был повернуть на восток и
перейти через Гиджак Даван, окончив путешествие обычным путем через Игиз Яр.
Ущелье Караташа было пройдено лично Стейном только во время третьей
экспедиции в сентябре 1913 г. Он описывал свое путешествие как следующее: "Я
собирался вместе с Мухаммадом Якубом пройти новым путем на север через
перевал Мерки и вниз по долинам Караташа или Бешкана. Из-за специфических
трудностей эта важная долина, собирающая стоки с ледников восточных склонов
Музтаг-Аты, никогда не была исследована на всем своем протяжении. В течении
весны и лета огромные потоки тающего снега и льда делают крайне узкое ущелье
Караташа совершенно непроходимым в северном направлении. когда же осенью
вода спадет, глубокий снег, выпадающий на перевалах Мерки и Караташ,
запирает подходы с юга. Весной 1906 я послал Рам Сингха спуститься вниз по
долине, но паводковые воды заставили его отказаться от исполнения этого
поручения. Сейчас нам повезло больше. Крайне ранние снегопады остановили
таяние ледников как раз в то время, когда еще было возможно перейти через
перевал Бурамсал (14940 фт -- 4556.7 м). Несмотря на глубокий снег он еще
был доступен для прохождения с навьюченными яками. Тем не менее спуск по
очень узкому ущелью реки ниже Чимгана оказался очень трудным и местами
опасным. Постоянные броды через реку, мечущуюся между обрывистыми скальными
стенами не могли бы быть успешными без выносливых местных верблюдов, нанятых
у киргиз из верховий долины..." ("Записки о картах Китая, Туркестана и
Ганьсу, стр.25). Покинув Сринагар 3 июня 1922 г. моя жена, я и наш друг
Дж.Прайс, отправились вверх по Гилгиту через перевал Минтеке в Ташкурган, в
который прибыли 6 июля и задержались там на несколько дней. Оттуда, выбрав
обычный летний путь в Кашгар, мы пересекли южные склоны массива Музтаг-Аты и
разместились лагерем в урочище Чикчиклик или "цветочное" плато на высоте
около 15000 фт (4575 м). На восток отсюда лежал путь, пройденный как Стейном
в обоих своих путешествиях, так и большинством здесь путешествующих, и,
ведущий прямо вниз через ущелье Тангитар в Тойле Булунг в долине Пасрабат. В
сезон большой воды эта дорога пользуется дурной славой. С целью избежать
этого а также преуспеть в исследовании малознакомых земель я решил пересечь
Янгидаван на севере Чикчиклика и спуститься вниз в Ямбулак Джилгу. Перевал
(16100 фт -- 4910.5 м) оказался простым, хотя на северной стороне лежал
глубокий снег и необходимо было осторожно вести пони вниз. Нам было
интересно разыскать запрятанное среди снежных вершин верховьев Ямбулак
Джилги на высоте 15000 фт (4575 м) над уровнем моря прекрасное озеро длиной
в полторы мили и полмили в поперечнике, частично покрытое зимним льдом.
Озеро не было нанесено на карту и не было отмечено никем из читанных мною
ранее авторитетов. Мы остановились на несколько ночей в гостеприимном лагере
ямбулакских киргизов примерно в середине пути вниз по долине. Моя цель
состояла в разведке перевала Мерки на предмет возможности прохождения с
нашим караваном в верхнюю долину Караташа. Я осознавал невозможность
прохождения вниз по ущелью Караташ, но предполагал остановиться на 2 или 3
дня в верхней части долины и исследовать Чимган Джилгу, через которую должен
был проходить легкий путь к горам Шивакте. Затем я намеревался вернуться к
обычному пути в Кашгар через перевал Гиджек Даван. 12 июля я и Прайс
стартовали в направлении перевала Мерки с пятью яками и тремя крепкими
киргизами. Сократив длинное повествование можно сказать, что мы обнаружили,
что перевал не является "настоящим" перевалом -- ничего кроме очень высокого
скального гребня по меньшей мере 17000 фт (5185 м) высоты, покрытого
полностью снегом даже на южной стороне и преграждаемым в верхней части почти
отвесной стеной льда. После пяти часов карабканья вверх среди огромных
валунов глубокого снега, в котором яки оказывались беспомощными, мы оставили
животных и залезли на основание вершины отрога высотой в 16500 фт (5032.5
м), с которой открывался прекрасный вид на "перевал" над нами на севере и
нагромождение вершин к югу и западу. Музтаг-Ата и Конгур к несчастью
скрывались в облаках и как я понял чуть позже, было бы бесполезно ожидать
увидеть эти гиганты в ближайшие 10 часов -- но прямо на юге возвышались
менее известные пики в верховьях долины реки Яркенд. Интересно было
обнаружить еще два озера, одно на маленькой террасе прямо под нами на
северо-западе, другое, видимое как большая полоса воды на противоположной
(южной) стороне Ямбулак Джилги, лежало примерно на возвышении 1000 фт (305
м) над дном долины. Следовательно, мы обнаружили в Ямбулак Джилге целых три
озера, из них два небольших на плато Чикчиклик. Верховья долины Ямбулака
вместе с пастбищами Чикчиклик и округлыми окрестными холмами представляли
типичный памирский ландшафт. Это оказался единственным подобным районом,
найденным при исследовании боковых ущелий к югу от Гез-Дарьи.
После нашей разведки стало ясно, что перевал Мерки совершенно
неприспособлен для вьючных животных. Киргизы нам говорили, что они и сами
испытывают значительные затруднения при прохождении этого перевала.
Следовательно, если мы хотели бы попасть отсюда в верховья р.Караташ,
единственный путь лежал спуск в Тойле Булунг и далее через перевал Бурамсал.
На это потребовалось бы три дополнительных дневных перехода. Времени
оставалось мало и сопровождающие нас киргизы предостерегали нас относительно
увеличения объема воды в верхнем Караташе, так что я решил прервать в этот
раз мою попытку достичь Чимгана и Шивакте. Пройдя без особых трудностей
через перевалы ТариАрт (13340 фт -- 4068.7 м) и Кашка Су (12900 фт -- 3934.5
м), мы вышли из гор 18 июля в Игхиз-Яр и достигли Кашгара три дня спустя. Я
никогда не забуду виды снегов Кашгарского хребта, наблюдаемые нами во время
пересечения плодородных долин Янги-Гиссара и Кашгара; все огромные массивы с
их более мелкими спутниками были отчетливо видны с расстояний сотни миль и
больше как на юге, так и на западе. Я не знал тогда, сколь редко подобное
зрелище. Лишь 10 месяцев спустя в мае 1923 года мне удалось получить хорошую
телепанораму.
11 октября 1922 г. мы покинули Кашгар в двух с половиной месячный тур
консульства в Яркенд, Хотан и Керию. Однако, вместо того, чтобы направиться
прямо в Яркенд, мы свернули с основной дороги в Япчене и направились через
Актур Базар -- живописную деревню с руинами большой крепости, расположенную
на террасах Караташа (река здесь широкая и мелкая), в Алтынлык,
расположенному на выходе одноименной реки из предгорий Кашгарского хребта.
Нас сопровождал член небольшой колонии "белых" русских в Кашгаре -- Павел
Назаров, горный геолог, хорошо известный до революции в Ташкенте. Наш багаж
и пешее сопровождение отправилось на семи лохматых двугорбых "бактрийских"
верблюдах, за использование каждого из которых мы платили царственную сумму
в 29.4 юаня в день. Китайская управа в Янги Гиссаре, с которой мы стали
большими друзьями на пути в Кашгар в прошлом июле, предоставила нам всю
помощь в пределах их возможностей и послало вместе с нами управляющего
интересующих нас долин -- замечательного старика, который в отличие от
других подобных ему, встреченных нами, всегда старался услужить нам и
поставлял все, чтобы мы не запросили. Население Алтынлыка, где мы
разместились в приятном ярком фруктовом саду с осенними оттенками, старалось
нас отговорить от проникновения вверх по долине Караташа, но вынуждено было
согласиться с тем, что сезон уже почти прошел и летние паводок сошел. Всякий
раз когда кто-нибудь из нас сходил с битой тропы местные жители обычно
возвращали нас назад и, подстрекаемые их беком, неизменно придерживались
этой линии поведения, так что если бы случилось что либо неприятное, они
могли бы сказать "Мы ведь Вам говорили". Это было совершенно необходимым с
их точки зрения, поскольку китайцы всегда обращаются достаточно жестоко с
беком в случае любого происшествия с путешествующими иностранцами.
14 октября мы стартовали по правому берегу р.Караташ, которая здесь
течет в широкой долине между низких бесплодных холмов. Перейдя без труда
реку в 8 милях выше Алтынлыка мы продвигались еще 9 миль вдоль левого берега
между постепенно вырастающих но голых и в основном эрозионных предгорий.
Вскорости переправились обратно в том месте, где река была перегорожена
поперечным хребтом из красного песчаника высотой около 9000 фт (2736 м).
Здесь река сужалась и вода неслась со значительной силой. Максимальная
глубина бродов выше и ниже сужения реки была 4 фт (1.22 м) и скорость
течения около 5 миль в час, ширина струи приблизительно 30 ярдов (27
метров). Мы вошли теперь в широкую и почти прямую на протяжении 5 миль
долину р.Караташ и милей выше в Самане столкнулись с первыми признаками
присутствия в горах киргизов. Здесь были расположены два полуразрушенных
загона для скота и несколько акров земли, побывавшей однажды под плугом, а
ныне пустынной. Здесь же мы обнаружили приятную небольшую рощицу из платанов
и пустынных тополей. Мы остановились тут на ночь и на следующий день
продолжили подъем вверх по течению по левому берегу. В это утро впервые
стала рассеиваться пылевая дымка, обычно преследующая исследователей и
ландшафтных фотографов в бассейне Тарима. Мы увидели смутно вырастающий над
речной долиной прямо напротив нас великолепный снежный пик, который как
оказалось впоследствии был самым удаленным из группы Шивакте пиком Кок Донг
высотой 16800 фт (5124 м). В миле или двух выше Самана этот пик уже был
скрыт за ближайшими холмами, поднимающимися отвесно над дном долины на
3000-4000 фт (9001200 м) -- здесь уже было 6000 фт (1800 м) над уровнем
моря. Они состояли из сильно разрушенного известняка с хорошо различимым в
одном месте вкраплениями красного песчаника и являлись продолжением хребта
Зор Кир, который граничит с долиной Япчана на севере. Караташ здесь делал
прямоугольный изгиб и прорывался сквозь хребет в теснинах Ачик Агжи. В
следующем расширении долины протяженностью 4 мили река движется с
юго-востока на северо-запад. Перед тем как река прорывается сквозь
вышеупомянутый хребет, должно находиться озеро. Три береговых обрыва,
относящихся к противоположным берегам, отчетливо видны над холмами над
правым берегом.
В верхнем конце этой теснины находится примитивный перекидной
киргизский мост ведущий к площадке размером 40 или 50 акров на правом берегу
на правом берегу с двумя крошечными усадьбами, орошаемых двумя небольшими
арыками, проложенными выше моста. На левом берегу расположена приятная
абрикосовая рощица с постройкой из саманного кирпича. Место это носит
название Курган (крепость) по небольшой башне, остатки которой еще видны.
Выше долина расширяется и относительно большой кусок земли обрабатывается и
засеен ячменем и люцерной. В этом месте расположены зимние стоянки
киргизских семей из Чопкана Джилги. Одну или две юрты постоянно можно найти
здесь даже летом. В наше первое посещение место было пустынным, но на
обратном пути мы обнаружили киргизов, встревоженных приближением большой
кавалькады и сбежавшими со своими стадами на верхние пастбища. При нашем
обратном путешествии и при каждом последующем посещении киргизы из Чопкана
каждый раз держали юрту и некоторое количество припасов специально для нас.
В миле выше Кургана мы опять перешли на правый берег. Это была
последняя легкая переправа. Последующие 5 миль долина резко сузилась и мы
поняли, что входим в мрачный портал страшных ущелий, пройденных до нас
только Стейном и оставившем об этом прочувствованное описание.
На протяжении следующих 3 миль мы пересекали реку 9 раз и, хотя здесь
не было стремнин и речное дно было относительно ровным, ни одна из них не
была легкой для всадника. Наши грузовые верблюды не испытывали трудности --
их длинные ноги давали им несомненное преимущество перед лошадьми. Помнится,
что Стейн использовал местных верблюдов при спуске вниз по Караташу.
Несмотря на это, большая часть нашего багажа намокла.
В Баш-Купрюке (мост-голова) мы перешли реку по мосту, дающему
возможность попасть летом из верхних долин на правый берег. Ущелье слегка
расширилось и мы установили наши палатки в ивовотамарисковой роще,
прикрывшей нас от ледяного ветра. Дров было в достатке, с нами был недельный
запас продуктов и здесь оказался хороший подножный корм для верблюдов, так
что мы решили остановиться на денек другой и дать животным отдых. Ущелье
выше сужалось и поток выше казался непреодолимым, так что казалось уместным
провести предварительную разведку перед попыткой дальнейшего продвижения
вверх. Милей выше я заметил отрог, спускающийся прямо с запада с направления
Конгура, казавшийся более доступным чем другие. Послав одного из наших
ординарцев с киргизским проводником вверх по ущелью с целью установления
уровня воды и возможности прохождения вверх в Чимган, я впервые раскрыл
планшетный стол в устье Кайинг Джилги и затем 2000 фт выше на хребте к
юго-запада от предшествующей точки. Отсюда мне открылся нечеткий обзор на
покрытые снегом пики не далее чем в 7-8 милях к западу, предположительно в
окрестности верховьев Кайинг Джилги. Ниже меня течение Кайинга неслось по
скалистому и несомненно непроходимому ущелью, в то же время напротив, на
северо-западе, поднимался высокий двухголовый темно серый известковый массив
, который я идентифицировал как Кайинг-бель -- последний пик в этом
направлении, показанный на карте Стейна. Несмотря на то, что он выглядел
чрезвычайно крутым и даже обрывистым, я думал, что смогу залезть на этот
пик, с которого, как мне казалось, я бы достаточно подробно бы увидел
восточный склон Конгура и даже загадочный Шивакте (о котором мой проводник
не мог сказать ни единого слова). Так что я внимательно запомнил характерные
ориентиры на обе вершины Кайинг Беля и решил постараться подняться следующим
днем из того же лагеря. Я также засек азимуты на многие пики в Каратамуш и
Питлик Джилге. Дальнейшее течение Караташа было невидимым -- казалось, что
струя воды вытекает из под грандиозной скальной стены высотой около 10000
фт. Я был расстроен, но не удивлен, когда ординарец, посланный мной вверх с
разведкой основного ущелья, вернулся и доложил поздно вечером, что ущелье
выше столь узко и течение столь глубокое и сильное, что нет никакой надежды
на то, что весь наш караван пройдет до устья Чимган Джилги. У меня не было
намерения рисковать жизнями членов нашей группы или нашими животными в
яростных водах Караташа. Так что я решил еще раз отказаться от попытки
приблизиться к горам Шивакте через Чимген Джилгу и вместо этого исследовать
долину Кайинга и разузнать нет ли здесь в верховьях перевала, ведущего к
восточному подножию Конгура. Соответственно, на следующий день в 7 часов
утра я, сопровождаемый киргизским проводником и лучшим скалолазом среди моих
слуг -- превосходным юным хунзой великолепного телосложения Санги Ханом,
вышел вместе с планшетом и камерой на штурм Кайинг Беля. Начав подъем по
Кайинг Джилге (в миле выше лагеря) мы прошли вдоль потока около 2 миль до
устья круто поднимающегося распадка, 7800 фт (2379 м) над уровнем моря,
вдоль которого мы лезли прямо вверх в течении 4 часов на восточную вершину
Кайинг Беля высотой 12570 фт (3833.85 м). Восхождение было сложным и во
многих местах трудным, но столь значительной была панорама, постепенно
разворачивающаяся перед нами по мере подъема, что я всякий раз был поражен
снова и снова этим видом. Тем не менее, вершины, бывшие открытыми пока мы
подымались, теперь стали скрываться в облаках и в пыльном полуденном тумане,
к тому времени, когда я был готов разложить свой планшет на подходящем
обломки скалы на вершине. Однако, я получил панораму, достаточную для
исследовательских задач вместе с засечкой направлений и клинометрическими
записями относительно большого количества вершин, расположенных от
северо-запада к востоку, включая следующие: Саргаланг, массив Чакрагиль,
КонгурI, Конгур II и приближенно группа Шивакте (она была более других
скрыта облаками), целый массив вершин, примыкающих к Тигарман Су, Кайинг и
Каратамуш Джилгу и, также противоположный (восточный) склон долины Караташа
-- замечательные снега на хребтах Гиджак и Питлик. Очевидно, что в то время
я имел еще весьма смутные представления об идентичности всех этих пунктов.
На первое время мне было достаточно просто найти весьма удобную и выгодный
пункт наблюдения среди многообразия доступных вершин этого района.
Как это обычно и бывает, спуск с Кайинг Беля оказался много хуже
подъема, особенно после того как проводник потерял дорогу, пытаясь, несмотря
на мои возражения, срезать путь. Закат застал нас на конце 60 футового
обрыва, ведущего в ту же расщелину, по которой мы поднимались утром. Мы
оказались перед выбором возвращения назад или перелаза на другую сторону.
Первое отметалось сразу, следовательно это значило, что нам придется
провести холодную ночь среди безводных скал Кайинг Беля. Перед попыткой
спуска мы траверсировали крайне неприятный травянистый склон крутизной 40
грд, в надежде найти более легкий спуск за перегибом, но без особого успеха.
В конце концов мы собрались с духом и перешли на другую сторону и, главным
образом благодаря превосходной стойкости Санги Хана мы успешно достигли
основания скалы. Даже теперь, когда основные проблемы остались сверху, нам