Страница:
— Мне бы и самому хотелось это знать, — сказал Ксейдзан. — У тебя нет никаких идей на этот счет? Дэвид покачал головой.
Ни малейших. А обычный человек способен пройти Рунный Круг?
— Нет, это в принципе невозможно, — вмешался Тахимейд. — Проверяли, и неоднократно. Думаю, тебе действительно очень повезло в том смысле, что в тебе наша кровь все-таки есть. Со времен праотца Гельмо^ ра прошло десять тысяч лет. И все это время высокорожденные, конечно же, не сидели взаперти в Кильб-рене… Не считая только период Катастрофы… Кто-тИ мог заглянуть и в твой мир. Пятьсот, тысячу, пять тысяч лет тому назад… Ты можешь быть чьим угодно сыном и принадлежать — по крови — к любому клану. Теперь это уже не узнать.
— Почему? — Дэвид понимал, что, задавая этот вопрос, в стратегической перспективе играет против себя, но если следовать той роли, которую он выбрал, он должен был спросить. Впрочем, нет — во вред себе он не действовал: эти двое не идиоты и сами догадаются, какой нужно сделать следующий шаг для идентификации Дэвида Брендома… если, конечно, этот шаг вообще имеет смысл. — Почему бы не отправиться на мою родину и не выяснить, от кого из высокорожденных идет мой род? — Каким образом? — Ну, у вас же есть информационная магия.
— Зато ее нет у тебя, и это заметно. — Тахимейд улыбнулся. — Иначе ты бы понимал, что предлагаешь сделать практически невозможную вещь. Ментальное поле — это хаос смыслов. Мы сами вносим в него свой порядок. Нужны четкие критерии поиска, иначе мы ничего не найдем. Можно привязать искомое ко времени: что случилось здесь такого-то числа? Дата, в свою очередь, привязывается к чему-то периодичному — обычно, к сменам дня и ночи. Но нам неизвестней время, когда твой таинственный предок прибыл в твой мир. Возможно, это случилось тысячу лет назад, а возможно — пять тысяч. Пролистывать это все, отслеживать каждую линию… нет, это невозможно. Если бы мы знали, кто это, то могли бы взять в качестве критерия Слепок высокорожденного, и узнать, когда этот кто-то здесь был. Но нам-то как раз нужно узнать — кто он. А какие еще критерии-можно задать? Никаких. Одну только абстрактную «высокорожденность» в качестве критерия не поставишь. К тому же есть проблема с ограничением радиуса действия информационных заклинаний… Я не буду вдаваться в эту тему, просто поверь мне на слово: найти человека, от которого ты происходишь, нереально. И если кто-то будет убеждать тебя в обратном, не. верь. — Хорошо, — Дэвид пожал плечами. — Не буду. Возникла пауза, а потом Ксейдзан сказал:
— Пусть изначально Кетрав собирался просто из бавиться от тебя, думаю, уже в скором времени он увидит возможность использования тебя. Пока ему не до тебя… но если все мы переживем выборы… и если ты приживешься у нас» думаю, он обязательно напомнит тебе о своем существовании- О твоем «долге». Ксейдзан усмехнулся.
— Я понял, — Дэвид кивнул. — Если произойдет что-нибудь в этом роде, я обязательно сообщу вам.
Тахимейд проводил Дэвида до портальной комнаты — своего рода «магической прихожей», предназначенной для тех, кто покидал замок или проникал в него не через ворота, а посредством волшебства. Во всех остальных помещениях телепортация блокировалась, а в портальной комнате была выставлена усиленная стража.
Здесь же находился общий бинарный портал, но Дэвид, естественно, для возвращения в особняк собирался воспользоваться более удобным и быстрым способом.
— Я не хотел, чтобы беседа проходила в таком тоне, — признался Тахимейд. Дэвид криво усмехнулся.
— Да ладно. Я все понимаю. В любом случае вам нужно было что-то делать с чужаком, который влез в вашу семью.
— Я уже почти поверил, что у меня появился новый родственник, — Тахимейд вздохнул. — Ксейдзан рассказал мне о своем расследовании только сегодня, перед самой встречей. Вчера, когда я передавал тебе приглашение деда, я еще ничего не знал.
Дэвид неловко пожал плечами. Тахимейд как будто оправдывался… и это выглядело странно. По ощущениям Дэвида, оправдываться в этой ситуации скорее следовало бы ему.
Тахимейд пытался сохранить хорошие отношения? Но зачем ему это?
— _Несмотря на все что случилось… — Тахимейд замолчал, подыскивая нужные слова. Он как будто бы сомневался — говорить или нет, но в конце концов решился: — Я полагаю, ты еще мог бы стать одним из нас.
— Ты шутишь, — усмехнулся Дэвид. — Каким образом? Шансы на то, что я веду свое происхождение из вашего клана — один к четырем.
— Это не так уж мало. Но кровь не настолько важна. Важен выбор.
— Ты хочешь сказать, что гэалец — тот, кто верен Гэалу?
— Да, именно так. Для нас верность задана самим рождением. Но ты еще можешь выбрать. Я попрошу деда подождать с… с официальным отказом тебе в праве наследства.
Дэвид не знал, как реагировать на сказанное. Насколько искренним было это предложение? Или это всего лишь искусная форма вербовки?
— Стоит ли? — наконец осторожно спросил он. — Для вас ведь это вопрос безопасности. Вы не можете быть уверены во мне… Что, если все, сказанное сегодня — вранье, и я подослан с тем, чтобы после вашей с Ксейдзаном скоропостижной кончины занять место главы клана? Твой дед рассуждает совершенно верно. То есть я хочу сказать, что не могу доказать, что это не так. Опасения вполне законные.
— Конечно, риск есть, — согласился Тахимейд. — Но я совсем не вижу в тебе угрозы. Мне кажется, что тебя занесло в Кильбрен случайным ветром, за твоим появлением не стоит никакого грандиозного плана и ты еще можешь встать на любую из противоборствующих сторон… Таково мое мнение, и я буду полагаться на него до тех пор, пока не получу убедительных доказательств обратного. Всего хорошего, Дэвид-кириксан-Саутит-Гэал. Подумай над моими словами.
Тахимейд протянул руку, и Дэвид, пожимая ее, случайно обратил внимание на кольца, которые украшали пальцы Ксейдзанова внука Одно из колец — перстень с печаткой в виде паутины. Символ селпарэлитов, если верить Фольгорму. Несмотря на молодость, Тахимейд уже был членом Ордена. Почему-то этот факт показался Дэ-ВВДУ важным, но сейчас размышлять над ним времени не было, и он просто отложил эту информацию в памяти.
Ответил на рукопожатие и сотворил заклинание Пути. — Прощай. Я подумаю.
После того как Дэвид исчез в окне межпространственного туннеля, Тахимейд вернулся в гостиную, которая, сложись разговор чуть иначе, вполне могла бы послужить ареной боя… или пыточной камерой.
Ксейдзан, полузакрыв глаза, неподвижно сидел на прежнем месте. Тахимейд плеснул в свой бокал вина и уселся напротив — в кресло, которое несколько минут назад занимал Дэвид.
— Ну и что ты об этом думаешь? — не открывая глаз, поинтересовался Ксейдзан.
— Я думаю, мы поспешили, — ответил Тахимейд. — Я ведь говорил тебе. Так мы ничего не добьемся. — На он назвал имя.
— А кто поручится, что это не ложь? Ты провел расследование и понял, что в этой истории есть… определенные натяжки. Но если нам солгали один раз, что мешает солгать во второй? Нужно было либо идти да конца, либо не трогать его вообще.
— И отдать инициативу в руки того, кто его прислал? Ы спросил Ксейдзан.
— Я почти подружился с Дэвидом. Если он ведет какую-то игру, рано или поздно он выдал бы себя. \
— Нам могло не хватить времени. Ты сам знаешь, что происходит. До выборов осталось полторы недели.
— Могло не хватить. Но что мы имеем сейчас? Ничего. И если он действительно на кого-то работает, этот «кто-то» теперь знает, что его шпион раскрыт.
— Верно. Обеспокоится и совершит какую-нибудь ошибку.
— Не думаю, — Тахимейд покачал головой. — Скорее уж, сам устранит свою пешку. Или вообще ничего не станет делать. Отложит осуществление своих планов на несколько лет. Посмотрит, откажешь ли ты Дэвиду в наследстве или нет.
— Между прочим, он мог сказать и правду. То есть я просто не вижу больше никого, кроме Кетрава, кто мог бы затеять такую игру. — А Вомфад? щ Сомнительно. Не его стиль. Кроме того, он всегда был противником слияния кланов. А в случае с Дэвидом, если это часть большой игры, речь идет именно об этом. Кстати, я поручал тебе упомянуть при нем о планах Джейбрина по ликвидации домов. Ты это сделал? Как он отреагировал?
— Удивился. Реакция, насколько я могу судить, была вполне искренней, — ответил Тахимейд.
— Она и должна выглядеть искренней, — усмехнулся Ксейдзан.
— Дедушка, я не думаю, что он такой великолепный актер. Он либо тут и вправду оказался совершенно случайно, либо он — просто пешка, которая вообще ничего не знает. — Первый вариант я не рассматриваю.
— И напрасно. — Тахимейд покачал головой. — Очень может быть, что мы тратим время впустую.
— Внучек, пойми: Идэль сейчас представляет старшую линию наследования в клане Кион. Она сама через сто лет — либо ее дети — без всякого сомнения будут претендовать на приорат. У такой невесты «случайного» жениха быть не может. В принципе.
— Учитывая фортели, которые она тут выкидывала, — может.
— Я и не сомневаюсь, что с ее точки зрения все произошло спонтанно и исключительно по любви, — хмыкнул Ксейдзан.
— Возможно, ты прав. Если отбросить вариант случайного появления и начать искать кукловода, то нельзя сбрасывать со счетов версию," что это мог быть кто-нибудь со стороны. Дэвид учился у кен АпребйЗ Отсюда — связь с Хаграйдом и… Нет, это бессмысленно, — Тахимейд потряс головой. — Гадание на кофейной гуще. Пришли к тому, с чего начали. Если Дэвид соврал, то как раз с Кетрава можно сиять подозрения. Но он мог и правду сказать. Нужно было сделать вид, будто мы верим ему, и продолжать наблюдать. Может быть, даже в Орден принять — ну, как законного члена семьи… Рано или поздно что-то да прояснилось бы…
— Принять в Орден? — Ксейдзан усмехнулся и наконец открыл глаза. — И дать в руки тому, кто играет против нас, ту силу, которую вы там получаете?
— Эту силу еще нужно усвоить. Как раз в процессе обучения и стало бы ясно, кто он и откуда.
— Слишком опасная игра, внучек. Возможно, так ты и убедил бы его в нашей доверчивости. Но мы, повторяю, могли бы и не успеть разобраться. Два трупа и… С такими подарками мы сами вымостили бы ему путь к власти. — А я полагаю, что рискнуть стоило бы. — Кажется, мы пошли по кругу, — заметил Ксейдзан.
— Да, так и есть. Я хочу только добавить, что пусть даже его история — вранье, но она могла бы стать правдой. Если Дэвид — пешка, можно было бы вычислите того, кто им руководит, устранить его, а Дэвида переманить на нашу сторону. Естественно, вместе с Идэль… и всем, что с ней связано,
— Это была бы попытка откусить больше, чем мы способны проглотить. — А так мы вообще ничего не приобрели.
— Мне не нужны лишние фигуры в этой игре, — холодно сказал Ксейдзан. Он перестал казаться расслабленным и говорил теперь не как пожилой человек, вздумавший с ленцой порассуждать на досуге об отвлеченных понятиях, а как глава клана, четко знающи^; что и зачем он делает. — Текущий расклад меня полностью устраивает. И неважно, Кетрав за ним стоит или нет. Дэвид мне в клане не нужен, а Кетрав обречен в любом случае.
^,Как скажешь. — Тахимейд печально вздохнул. — Но я все-таки постараюсь не разрывать с ним контакта. — Конечно. Это ни к чему.
Последний Причащенный выглядел как обычный человек — ни малейших следоз серебра на лице. Да и само лицо, собственно говоря, принадлежало не ему — это была искусная личина, иллюзия, сотканная на базе Света. Того, кто умел воспринимать мир энергий непосредственно, она бы не обманула, но ни Серебряная маска, ни сын Кариглема не рассчитывали встретить в этом укромном месте других магов. Приветствовать друг друга они не стали.
— Итак, — холодно произнес сын Кариглема. — Я жду объяснений.
Избраннику пришелся не по нутру их короткий разговор, состоявшийся вчера днем. Сын Кариглема желал выдать себя за одного из внебрачных потомков высокорожденных и пройти Рунный Круг. Серебряная маска запретил ему это делать. Избранник не любил, когда ему что-то запрещали, а Серебряная маска, сославшись на занятость, еще и отказался давать объяснения. Избранник потребовал личной встречи — необходимость в ней назрела уже давно. Избраннику нф нравилась информационная блокада, в которой он оказался. Серебряная маска занимался делами, посвящать в которые юношу явно не собирался, а установить связь с родителями вот уже две недели никак не удавалось. Конечно, замок Причащенных стоит далеко, в мире на самой периферии хеллаэнского ригурт-хада, и препятствовать связи могло множество помех-, но все же…
— Тебе сейчас нельзя объявлять о себе, — сказал последний Причащенный. — Вомфад помнит историю с твоим отцом и внимательно следит за всеми «неучтенными потомками». Объявишь о себе — окажешься под колпаком. Твою историю проверят. И обнаружат нестыковки. — Почему же тогда не подозревают жениха Идэль?
— Подозревают. И наблюдают, можешь мне поверить.
'И долго это будет продолжаться? — Сын Кариг-лема презрительно скривил губы.
— Пока Вомфад у власти. Но я полагаю, ему недолго осталось, — Серебряная маска улыбнулся.
— Кто его убьет? — спросил юноша. — Кетрав? Ксейдзан? Хаграйд?
Я, — ответил причащенный. — У него Частица. Одна из двух последних. Та, что прежде была у Севе-гала. Он ждет, кто придет за ней.
— Та Частица, которую ты упустил, несмотря на то, что я дал тебе ключ к подземелью? — пренебрежитедеа но усмехнулся юноша;
— Ты сделал это слишком поздно. Я перенесся туда так скоро, как только мог, но Вомфад меня опередил. Он забрал Частицу из тайника, где она лежала.
— Да, теперь я вижу, что мать говорила правду: ты убедительно умеешь объяснять свои неудачи. Мальчишка» у тебя нет права судить меня. Ты ничего обо мне не знаешь.
— Я знаю достаточно. Когда тебя Причастили, то поручили достать Частицу, с которой работал Севегал. Координатор терзал тело Древнего, желая понять природу силы, которую мы обрели, и неизвестно, какое оружие против нас дали бы ему эти противоестественные опыты. Поэтому Частицу следовало забрать. Что сделал ты? Ты пленил Севегала и попытался сделать его одним из нас. Но Севегал не желал себе такой судьбы. Он много времени потратил на изучение Частицы и кое-что сумел понять. Он встроил в себя заклятье, которое реагировало на трансформацию сознания в форму, свойственную причащенным — а ты ничего не заметил. Когда ты дал ему Частицу и он начал изменяться, заклятье убило его у тебя на глазах, убило столь быстро, что ты даже не успел вмешаться и остановить его действие. О делах Координатора Мостов мог знать внук его сестры, Йатран, который Севегалу, не имеющему собственной семьи, всегда был особенно близок — даже ближе, чем его воспитанница Идэль. Ты дал Частицу Йатрану, но он впал в кому и пришлось срочно переносить его тело в наш замок, дабы скрыть ото всех то, что ты сделал. Уже после того, как был убит приор, ты дал Частицу Вомфаду… ты понимал, что лично подсыпать ему что-нибудь вряд ли удастся, Вомфад слишком осторожен, и поэтому действовал через посредников. Ты дал Частицу повару, внушив, что он йолжен положить ее в блюдо, предназначенное Для военного министра, и повар так и сделал, но увы — в тот день у военного министра не было аппетита и он не притронулся к этому блюду. Пищу съели слуги, °Дин из них издох, но, к твоему счастью, на его смерть не обратили внимания. Затем из Нимриана вернулась Идэль и за общим обедом ты дал Частицу ей — но что же? Она отвергла Древнего. Вот перечень твоих подвигов. Ты потерял четыре Частицы, и теперь потерял пятую, хотя я навел тебя на нее, дав код к бинарному порталу в подземелье. Ты неудачник.
— Кто ты такой, чтобы обсуждать мои действия? — бесстрастно спросил Серебряная маска.
— Ты знаешь, кто я, — юноша вздернул подбородок. — Я избранник. Я стану ближе к Древнему, чем любой из вас. Ближе, чем Аллайга и Кариглем…
— Они мертвы, — таким же ровным, безразличным тоном сообщил Причащенный. — Они были безрассудны. Слишком полагались на силу места, где пал Древний — и до времени оно хранило их. Но они выдали себя. Еще восемь лет назад они обрекли себя на поражение, в день, когда Вайдер попытался Причастить приора и был пойман. О нас узнали, и с того часа мы были обречены. Однако враги дали нам целых восемь лет — а твои родители так ничего и не попытались предпринять) Меня Причастили слишком поздно, и я уже не мог изменить ситуацию. Я говорил, что надо бросить все иен следования, надо вернуться в Кильбрен, скрываться дальше нельзя — мы все равно раскрыты. Кариглем и Аллайга показали свою силу, отразив нападение восемь лет тому назад… Выиграли битву и проиграли войя$? Теперь место, где некогда пал Древний, уничтожено, испарено. Все Частицы, все Причащенные, кроме меня И уничтожены. Я пережил страдания, которые ты даже не в состоянии вообразить, «избранник». Я не понимал, чт© происходит. Позже я узнал, кто за это в ответе. — Кто же? — тихо спросил юноша: — Хеллаэнцы. Им о нас рассказал Вомфад.
Сын Кариглема долго молчал. Ребенка, воспитанного в замке масок, вряд ли можно было бы назвать «нормальным», но все же он был человеком, а не Причащенным. Он умел чувствовать, пусть даже чувства его никак не проявляли себя до путешествия в Кильбрен: в замке масок царило бесстрастие, все подчинялось единственной Цели, Сейчас душой юноши владел хаос. Все, что казалось прежде абсолютно устойчивым, незыблемым, рухнуло в один миг.
— Да, — сказал наконец сын Кариглема. — Вомфад должен умереть. Обязательно.
— Так и будет. Но не раньше, чем он сыграет свою роль. Всему свое время. — А если он станет приором?
^.Не станет. Если же это все-таки произойдет, я дам ему Частицу, которую храню у себя. — Мою?! — Да, — спокойно подтвердил Серебряная маска. — Ты не смеешь! тфВозможно, и не придется. Если все пойдет так, как я задумал.
— Что даст Причащение Вомфада? Что значит «придется»? — требовательно спросил сын Кариглема.
— Не Вомфада, а приора. Приор должен стать Причащенным. Пусть они перебьют друг друга, а затем я сам займу это место. Но если все же приором станет Вомфад, мне не удастся его сместить. Он слишком силен. И тогда придется дать ему твою Частицу. Дабы уже он сам использовал последнюю так, как должно. — Я не понимаю. В чем цель?
— В воплощении, как и прежде. Полагаю, я наконец-таки нашел путь к осуществлению нашего замысла. Может быть, нас постигнет неудача, но это последняя возможность, которая осталась. Возможно, ты и воплотил бы в себе Древнего в большей мере, чем Кариглем, но эта мера не была бы значительной. А места, откуда мы брали Частицы, более не существует. У нас есть лишь две попытки, и если ни одна из них не приведет нас к цели, все сделается бесполезным. Итак,
— я полагаю, что Причащать следует не человека. Наш Источник подобен живому существу, и, похоже, деи\ ствительно является живым на каком-то непостижимом для нас уровне. Но чтобы дать ему Частицу, недостаточно обычной связи Рунного Круга с высокорожденным, недостаточно даже министерского ключа. Я должен получить ключ приора. Ключ хозяина Источника. Это высший уровень доступа, и лишь на нем можно менять энергетическую структуру Крута. Не* важно, сколько времени я потрачу, но в конце концов я найду возможность Причастить Тертшаур. И Круг станет новым магическим телом Древнего, через которое Древний войдет в этот мир. — А если ты ошибаешься? — спросил сын Кариглема. а. — Тогда мы проиграли, — ответил Серебряная маска. — Но иных возможностей у нас все равно нет.
— Мне нужно обдумать все это, — произнес сын Кариглема после долгого молчания. — Все не так, как мы… как я ожидал. — Да. — Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня. — Что?
— Мне нужен быстрорастворимый яд, не имеющий вкуса и запаха. Будет ли он убивать медленно или быстро — неважно, главное, чтобы, начав действовать он полностью блокировал колдовские способности.
— Подойдет любой нервнопаралитический, а от вкуса и запаха его можно избавить при помощи закли* наний. На ком ты его собираешься испытывать? — На одном из высокорожденных.
— Это сложнее. Слишком сильный Дар. Такой Дар может сам подавить отраву.
— Я понимаю, — кивнул сын Кариглема. — Поэта муяи прошу твоей помощи. Сможешь достать такой Смогу, но не стану, — спокойно ответил Серебряная маска. — Я не хочу, чтобы ты необдуманными действиями выдал себя- а значит, и меня. Что ты задумал?
— Ничего. Но нужно предусмотреть ситуацию, когда ты погибнешь, а Вомфад останется жив, согласен? Одну из Частиц я приму сам, а вторую отдам Источнику. Но чтобы добраться до второй, мне придется пройти через Вомфад а… через его труп.
Несколько секунд Серебряная маска обдумывал сказанное: — Хорошо, — произнес он* — Я подумаю над твоей просьбой.
— Не медли, — г сказал сын Кариглема. Проситель ные нотки в его голосе прозвучали впервые… нет» не за время разговора — впервые за всю его жизнь.
11
Ни малейших. А обычный человек способен пройти Рунный Круг?
— Нет, это в принципе невозможно, — вмешался Тахимейд. — Проверяли, и неоднократно. Думаю, тебе действительно очень повезло в том смысле, что в тебе наша кровь все-таки есть. Со времен праотца Гельмо^ ра прошло десять тысяч лет. И все это время высокорожденные, конечно же, не сидели взаперти в Кильб-рене… Не считая только период Катастрофы… Кто-тИ мог заглянуть и в твой мир. Пятьсот, тысячу, пять тысяч лет тому назад… Ты можешь быть чьим угодно сыном и принадлежать — по крови — к любому клану. Теперь это уже не узнать.
— Почему? — Дэвид понимал, что, задавая этот вопрос, в стратегической перспективе играет против себя, но если следовать той роли, которую он выбрал, он должен был спросить. Впрочем, нет — во вред себе он не действовал: эти двое не идиоты и сами догадаются, какой нужно сделать следующий шаг для идентификации Дэвида Брендома… если, конечно, этот шаг вообще имеет смысл. — Почему бы не отправиться на мою родину и не выяснить, от кого из высокорожденных идет мой род? — Каким образом? — Ну, у вас же есть информационная магия.
— Зато ее нет у тебя, и это заметно. — Тахимейд улыбнулся. — Иначе ты бы понимал, что предлагаешь сделать практически невозможную вещь. Ментальное поле — это хаос смыслов. Мы сами вносим в него свой порядок. Нужны четкие критерии поиска, иначе мы ничего не найдем. Можно привязать искомое ко времени: что случилось здесь такого-то числа? Дата, в свою очередь, привязывается к чему-то периодичному — обычно, к сменам дня и ночи. Но нам неизвестней время, когда твой таинственный предок прибыл в твой мир. Возможно, это случилось тысячу лет назад, а возможно — пять тысяч. Пролистывать это все, отслеживать каждую линию… нет, это невозможно. Если бы мы знали, кто это, то могли бы взять в качестве критерия Слепок высокорожденного, и узнать, когда этот кто-то здесь был. Но нам-то как раз нужно узнать — кто он. А какие еще критерии-можно задать? Никаких. Одну только абстрактную «высокорожденность» в качестве критерия не поставишь. К тому же есть проблема с ограничением радиуса действия информационных заклинаний… Я не буду вдаваться в эту тему, просто поверь мне на слово: найти человека, от которого ты происходишь, нереально. И если кто-то будет убеждать тебя в обратном, не. верь. — Хорошо, — Дэвид пожал плечами. — Не буду. Возникла пауза, а потом Ксейдзан сказал:
— Пусть изначально Кетрав собирался просто из бавиться от тебя, думаю, уже в скором времени он увидит возможность использования тебя. Пока ему не до тебя… но если все мы переживем выборы… и если ты приживешься у нас» думаю, он обязательно напомнит тебе о своем существовании- О твоем «долге». Ксейдзан усмехнулся.
— Я понял, — Дэвид кивнул. — Если произойдет что-нибудь в этом роде, я обязательно сообщу вам.
Тахимейд проводил Дэвида до портальной комнаты — своего рода «магической прихожей», предназначенной для тех, кто покидал замок или проникал в него не через ворота, а посредством волшебства. Во всех остальных помещениях телепортация блокировалась, а в портальной комнате была выставлена усиленная стража.
Здесь же находился общий бинарный портал, но Дэвид, естественно, для возвращения в особняк собирался воспользоваться более удобным и быстрым способом.
— Я не хотел, чтобы беседа проходила в таком тоне, — признался Тахимейд. Дэвид криво усмехнулся.
— Да ладно. Я все понимаю. В любом случае вам нужно было что-то делать с чужаком, который влез в вашу семью.
— Я уже почти поверил, что у меня появился новый родственник, — Тахимейд вздохнул. — Ксейдзан рассказал мне о своем расследовании только сегодня, перед самой встречей. Вчера, когда я передавал тебе приглашение деда, я еще ничего не знал.
Дэвид неловко пожал плечами. Тахимейд как будто оправдывался… и это выглядело странно. По ощущениям Дэвида, оправдываться в этой ситуации скорее следовало бы ему.
Тахимейд пытался сохранить хорошие отношения? Но зачем ему это?
— _Несмотря на все что случилось… — Тахимейд замолчал, подыскивая нужные слова. Он как будто бы сомневался — говорить или нет, но в конце концов решился: — Я полагаю, ты еще мог бы стать одним из нас.
— Ты шутишь, — усмехнулся Дэвид. — Каким образом? Шансы на то, что я веду свое происхождение из вашего клана — один к четырем.
— Это не так уж мало. Но кровь не настолько важна. Важен выбор.
— Ты хочешь сказать, что гэалец — тот, кто верен Гэалу?
— Да, именно так. Для нас верность задана самим рождением. Но ты еще можешь выбрать. Я попрошу деда подождать с… с официальным отказом тебе в праве наследства.
Дэвид не знал, как реагировать на сказанное. Насколько искренним было это предложение? Или это всего лишь искусная форма вербовки?
— Стоит ли? — наконец осторожно спросил он. — Для вас ведь это вопрос безопасности. Вы не можете быть уверены во мне… Что, если все, сказанное сегодня — вранье, и я подослан с тем, чтобы после вашей с Ксейдзаном скоропостижной кончины занять место главы клана? Твой дед рассуждает совершенно верно. То есть я хочу сказать, что не могу доказать, что это не так. Опасения вполне законные.
— Конечно, риск есть, — согласился Тахимейд. — Но я совсем не вижу в тебе угрозы. Мне кажется, что тебя занесло в Кильбрен случайным ветром, за твоим появлением не стоит никакого грандиозного плана и ты еще можешь встать на любую из противоборствующих сторон… Таково мое мнение, и я буду полагаться на него до тех пор, пока не получу убедительных доказательств обратного. Всего хорошего, Дэвид-кириксан-Саутит-Гэал. Подумай над моими словами.
Тахимейд протянул руку, и Дэвид, пожимая ее, случайно обратил внимание на кольца, которые украшали пальцы Ксейдзанова внука Одно из колец — перстень с печаткой в виде паутины. Символ селпарэлитов, если верить Фольгорму. Несмотря на молодость, Тахимейд уже был членом Ордена. Почему-то этот факт показался Дэ-ВВДУ важным, но сейчас размышлять над ним времени не было, и он просто отложил эту информацию в памяти.
Ответил на рукопожатие и сотворил заклинание Пути. — Прощай. Я подумаю.
После того как Дэвид исчез в окне межпространственного туннеля, Тахимейд вернулся в гостиную, которая, сложись разговор чуть иначе, вполне могла бы послужить ареной боя… или пыточной камерой.
Ксейдзан, полузакрыв глаза, неподвижно сидел на прежнем месте. Тахимейд плеснул в свой бокал вина и уселся напротив — в кресло, которое несколько минут назад занимал Дэвид.
— Ну и что ты об этом думаешь? — не открывая глаз, поинтересовался Ксейдзан.
— Я думаю, мы поспешили, — ответил Тахимейд. — Я ведь говорил тебе. Так мы ничего не добьемся. — На он назвал имя.
— А кто поручится, что это не ложь? Ты провел расследование и понял, что в этой истории есть… определенные натяжки. Но если нам солгали один раз, что мешает солгать во второй? Нужно было либо идти да конца, либо не трогать его вообще.
— И отдать инициативу в руки того, кто его прислал? Ы спросил Ксейдзан.
— Я почти подружился с Дэвидом. Если он ведет какую-то игру, рано или поздно он выдал бы себя. \
— Нам могло не хватить времени. Ты сам знаешь, что происходит. До выборов осталось полторы недели.
— Могло не хватить. Но что мы имеем сейчас? Ничего. И если он действительно на кого-то работает, этот «кто-то» теперь знает, что его шпион раскрыт.
— Верно. Обеспокоится и совершит какую-нибудь ошибку.
— Не думаю, — Тахимейд покачал головой. — Скорее уж, сам устранит свою пешку. Или вообще ничего не станет делать. Отложит осуществление своих планов на несколько лет. Посмотрит, откажешь ли ты Дэвиду в наследстве или нет.
— Между прочим, он мог сказать и правду. То есть я просто не вижу больше никого, кроме Кетрава, кто мог бы затеять такую игру. — А Вомфад? щ Сомнительно. Не его стиль. Кроме того, он всегда был противником слияния кланов. А в случае с Дэвидом, если это часть большой игры, речь идет именно об этом. Кстати, я поручал тебе упомянуть при нем о планах Джейбрина по ликвидации домов. Ты это сделал? Как он отреагировал?
— Удивился. Реакция, насколько я могу судить, была вполне искренней, — ответил Тахимейд.
— Она и должна выглядеть искренней, — усмехнулся Ксейдзан.
— Дедушка, я не думаю, что он такой великолепный актер. Он либо тут и вправду оказался совершенно случайно, либо он — просто пешка, которая вообще ничего не знает. — Первый вариант я не рассматриваю.
— И напрасно. — Тахимейд покачал головой. — Очень может быть, что мы тратим время впустую.
— Внучек, пойми: Идэль сейчас представляет старшую линию наследования в клане Кион. Она сама через сто лет — либо ее дети — без всякого сомнения будут претендовать на приорат. У такой невесты «случайного» жениха быть не может. В принципе.
— Учитывая фортели, которые она тут выкидывала, — может.
— Я и не сомневаюсь, что с ее точки зрения все произошло спонтанно и исключительно по любви, — хмыкнул Ксейдзан.
— Возможно, ты прав. Если отбросить вариант случайного появления и начать искать кукловода, то нельзя сбрасывать со счетов версию," что это мог быть кто-нибудь со стороны. Дэвид учился у кен АпребйЗ Отсюда — связь с Хаграйдом и… Нет, это бессмысленно, — Тахимейд потряс головой. — Гадание на кофейной гуще. Пришли к тому, с чего начали. Если Дэвид соврал, то как раз с Кетрава можно сиять подозрения. Но он мог и правду сказать. Нужно было сделать вид, будто мы верим ему, и продолжать наблюдать. Может быть, даже в Орден принять — ну, как законного члена семьи… Рано или поздно что-то да прояснилось бы…
— Принять в Орден? — Ксейдзан усмехнулся и наконец открыл глаза. — И дать в руки тому, кто играет против нас, ту силу, которую вы там получаете?
— Эту силу еще нужно усвоить. Как раз в процессе обучения и стало бы ясно, кто он и откуда.
— Слишком опасная игра, внучек. Возможно, так ты и убедил бы его в нашей доверчивости. Но мы, повторяю, могли бы и не успеть разобраться. Два трупа и… С такими подарками мы сами вымостили бы ему путь к власти. — А я полагаю, что рискнуть стоило бы. — Кажется, мы пошли по кругу, — заметил Ксейдзан.
— Да, так и есть. Я хочу только добавить, что пусть даже его история — вранье, но она могла бы стать правдой. Если Дэвид — пешка, можно было бы вычислите того, кто им руководит, устранить его, а Дэвида переманить на нашу сторону. Естественно, вместе с Идэль… и всем, что с ней связано,
— Это была бы попытка откусить больше, чем мы способны проглотить. — А так мы вообще ничего не приобрели.
— Мне не нужны лишние фигуры в этой игре, — холодно сказал Ксейдзан. Он перестал казаться расслабленным и говорил теперь не как пожилой человек, вздумавший с ленцой порассуждать на досуге об отвлеченных понятиях, а как глава клана, четко знающи^; что и зачем он делает. — Текущий расклад меня полностью устраивает. И неважно, Кетрав за ним стоит или нет. Дэвид мне в клане не нужен, а Кетрав обречен в любом случае.
^,Как скажешь. — Тахимейд печально вздохнул. — Но я все-таки постараюсь не разрывать с ним контакта. — Конечно. Это ни к чему.
* * *
Серебряная маска и сын Кариглема встретились на берегу одной из речушек, впадавших в Эджимайзею. Тихое лесистое местечко — двадцать миль до города, полторы^ до особняка принцессы Идэль.Последний Причащенный выглядел как обычный человек — ни малейших следоз серебра на лице. Да и само лицо, собственно говоря, принадлежало не ему — это была искусная личина, иллюзия, сотканная на базе Света. Того, кто умел воспринимать мир энергий непосредственно, она бы не обманула, но ни Серебряная маска, ни сын Кариглема не рассчитывали встретить в этом укромном месте других магов. Приветствовать друг друга они не стали.
— Итак, — холодно произнес сын Кариглема. — Я жду объяснений.
Избраннику пришелся не по нутру их короткий разговор, состоявшийся вчера днем. Сын Кариглема желал выдать себя за одного из внебрачных потомков высокорожденных и пройти Рунный Круг. Серебряная маска запретил ему это делать. Избранник не любил, когда ему что-то запрещали, а Серебряная маска, сославшись на занятость, еще и отказался давать объяснения. Избранник потребовал личной встречи — необходимость в ней назрела уже давно. Избраннику нф нравилась информационная блокада, в которой он оказался. Серебряная маска занимался делами, посвящать в которые юношу явно не собирался, а установить связь с родителями вот уже две недели никак не удавалось. Конечно, замок Причащенных стоит далеко, в мире на самой периферии хеллаэнского ригурт-хада, и препятствовать связи могло множество помех-, но все же…
— Тебе сейчас нельзя объявлять о себе, — сказал последний Причащенный. — Вомфад помнит историю с твоим отцом и внимательно следит за всеми «неучтенными потомками». Объявишь о себе — окажешься под колпаком. Твою историю проверят. И обнаружат нестыковки. — Почему же тогда не подозревают жениха Идэль?
— Подозревают. И наблюдают, можешь мне поверить.
'И долго это будет продолжаться? — Сын Кариг-лема презрительно скривил губы.
— Пока Вомфад у власти. Но я полагаю, ему недолго осталось, — Серебряная маска улыбнулся.
— Кто его убьет? — спросил юноша. — Кетрав? Ксейдзан? Хаграйд?
Я, — ответил причащенный. — У него Частица. Одна из двух последних. Та, что прежде была у Севе-гала. Он ждет, кто придет за ней.
— Та Частица, которую ты упустил, несмотря на то, что я дал тебе ключ к подземелью? — пренебрежитедеа но усмехнулся юноша;
— Ты сделал это слишком поздно. Я перенесся туда так скоро, как только мог, но Вомфад меня опередил. Он забрал Частицу из тайника, где она лежала.
— Да, теперь я вижу, что мать говорила правду: ты убедительно умеешь объяснять свои неудачи. Мальчишка» у тебя нет права судить меня. Ты ничего обо мне не знаешь.
— Я знаю достаточно. Когда тебя Причастили, то поручили достать Частицу, с которой работал Севегал. Координатор терзал тело Древнего, желая понять природу силы, которую мы обрели, и неизвестно, какое оружие против нас дали бы ему эти противоестественные опыты. Поэтому Частицу следовало забрать. Что сделал ты? Ты пленил Севегала и попытался сделать его одним из нас. Но Севегал не желал себе такой судьбы. Он много времени потратил на изучение Частицы и кое-что сумел понять. Он встроил в себя заклятье, которое реагировало на трансформацию сознания в форму, свойственную причащенным — а ты ничего не заметил. Когда ты дал ему Частицу и он начал изменяться, заклятье убило его у тебя на глазах, убило столь быстро, что ты даже не успел вмешаться и остановить его действие. О делах Координатора Мостов мог знать внук его сестры, Йатран, который Севегалу, не имеющему собственной семьи, всегда был особенно близок — даже ближе, чем его воспитанница Идэль. Ты дал Частицу Йатрану, но он впал в кому и пришлось срочно переносить его тело в наш замок, дабы скрыть ото всех то, что ты сделал. Уже после того, как был убит приор, ты дал Частицу Вомфаду… ты понимал, что лично подсыпать ему что-нибудь вряд ли удастся, Вомфад слишком осторожен, и поэтому действовал через посредников. Ты дал Частицу повару, внушив, что он йолжен положить ее в блюдо, предназначенное Для военного министра, и повар так и сделал, но увы — в тот день у военного министра не было аппетита и он не притронулся к этому блюду. Пищу съели слуги, °Дин из них издох, но, к твоему счастью, на его смерть не обратили внимания. Затем из Нимриана вернулась Идэль и за общим обедом ты дал Частицу ей — но что же? Она отвергла Древнего. Вот перечень твоих подвигов. Ты потерял четыре Частицы, и теперь потерял пятую, хотя я навел тебя на нее, дав код к бинарному порталу в подземелье. Ты неудачник.
— Кто ты такой, чтобы обсуждать мои действия? — бесстрастно спросил Серебряная маска.
— Ты знаешь, кто я, — юноша вздернул подбородок. — Я избранник. Я стану ближе к Древнему, чем любой из вас. Ближе, чем Аллайга и Кариглем…
— Они мертвы, — таким же ровным, безразличным тоном сообщил Причащенный. — Они были безрассудны. Слишком полагались на силу места, где пал Древний — и до времени оно хранило их. Но они выдали себя. Еще восемь лет назад они обрекли себя на поражение, в день, когда Вайдер попытался Причастить приора и был пойман. О нас узнали, и с того часа мы были обречены. Однако враги дали нам целых восемь лет — а твои родители так ничего и не попытались предпринять) Меня Причастили слишком поздно, и я уже не мог изменить ситуацию. Я говорил, что надо бросить все иен следования, надо вернуться в Кильбрен, скрываться дальше нельзя — мы все равно раскрыты. Кариглем и Аллайга показали свою силу, отразив нападение восемь лет тому назад… Выиграли битву и проиграли войя$? Теперь место, где некогда пал Древний, уничтожено, испарено. Все Частицы, все Причащенные, кроме меня И уничтожены. Я пережил страдания, которые ты даже не в состоянии вообразить, «избранник». Я не понимал, чт© происходит. Позже я узнал, кто за это в ответе. — Кто же? — тихо спросил юноша: — Хеллаэнцы. Им о нас рассказал Вомфад.
Сын Кариглема долго молчал. Ребенка, воспитанного в замке масок, вряд ли можно было бы назвать «нормальным», но все же он был человеком, а не Причащенным. Он умел чувствовать, пусть даже чувства его никак не проявляли себя до путешествия в Кильбрен: в замке масок царило бесстрастие, все подчинялось единственной Цели, Сейчас душой юноши владел хаос. Все, что казалось прежде абсолютно устойчивым, незыблемым, рухнуло в один миг.
— Да, — сказал наконец сын Кариглема. — Вомфад должен умереть. Обязательно.
— Так и будет. Но не раньше, чем он сыграет свою роль. Всему свое время. — А если он станет приором?
^.Не станет. Если же это все-таки произойдет, я дам ему Частицу, которую храню у себя. — Мою?! — Да, — спокойно подтвердил Серебряная маска. — Ты не смеешь! тфВозможно, и не придется. Если все пойдет так, как я задумал.
— Что даст Причащение Вомфада? Что значит «придется»? — требовательно спросил сын Кариглема.
— Не Вомфада, а приора. Приор должен стать Причащенным. Пусть они перебьют друг друга, а затем я сам займу это место. Но если все же приором станет Вомфад, мне не удастся его сместить. Он слишком силен. И тогда придется дать ему твою Частицу. Дабы уже он сам использовал последнюю так, как должно. — Я не понимаю. В чем цель?
— В воплощении, как и прежде. Полагаю, я наконец-таки нашел путь к осуществлению нашего замысла. Может быть, нас постигнет неудача, но это последняя возможность, которая осталась. Возможно, ты и воплотил бы в себе Древнего в большей мере, чем Кариглем, но эта мера не была бы значительной. А места, откуда мы брали Частицы, более не существует. У нас есть лишь две попытки, и если ни одна из них не приведет нас к цели, все сделается бесполезным. Итак,
— я полагаю, что Причащать следует не человека. Наш Источник подобен живому существу, и, похоже, деи\ ствительно является живым на каком-то непостижимом для нас уровне. Но чтобы дать ему Частицу, недостаточно обычной связи Рунного Круга с высокорожденным, недостаточно даже министерского ключа. Я должен получить ключ приора. Ключ хозяина Источника. Это высший уровень доступа, и лишь на нем можно менять энергетическую структуру Крута. Не* важно, сколько времени я потрачу, но в конце концов я найду возможность Причастить Тертшаур. И Круг станет новым магическим телом Древнего, через которое Древний войдет в этот мир. — А если ты ошибаешься? — спросил сын Кариглема. а. — Тогда мы проиграли, — ответил Серебряная маска. — Но иных возможностей у нас все равно нет.
— Мне нужно обдумать все это, — произнес сын Кариглема после долгого молчания. — Все не так, как мы… как я ожидал. — Да. — Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня. — Что?
— Мне нужен быстрорастворимый яд, не имеющий вкуса и запаха. Будет ли он убивать медленно или быстро — неважно, главное, чтобы, начав действовать он полностью блокировал колдовские способности.
— Подойдет любой нервнопаралитический, а от вкуса и запаха его можно избавить при помощи закли* наний. На ком ты его собираешься испытывать? — На одном из высокорожденных.
— Это сложнее. Слишком сильный Дар. Такой Дар может сам подавить отраву.
— Я понимаю, — кивнул сын Кариглема. — Поэта муяи прошу твоей помощи. Сможешь достать такой Смогу, но не стану, — спокойно ответил Серебряная маска. — Я не хочу, чтобы ты необдуманными действиями выдал себя- а значит, и меня. Что ты задумал?
— Ничего. Но нужно предусмотреть ситуацию, когда ты погибнешь, а Вомфад останется жив, согласен? Одну из Частиц я приму сам, а вторую отдам Источнику. Но чтобы добраться до второй, мне придется пройти через Вомфад а… через его труп.
Несколько секунд Серебряная маска обдумывал сказанное: — Хорошо, — произнес он* — Я подумаю над твоей просьбой.
— Не медли, — г сказал сын Кариглема. Проситель ные нотки в его голосе прозвучали впервые… нет» не за время разговора — впервые за всю его жизнь.
11
Рассказывать принцессе о своей встрече с Ксейдза-ном и Тахимейдом Дэвиду не хотелось. Но пришлось. Он заранее предвидел ее реакцию и не ошибся: в его адрес было произнесено много нелестных слов. Оправдываться, пеняя на то» что в совершенной глупости виноват не только он, — продумывали ведь, что говорить за обедом, они все вместе, втроем, и если уж глупость была настолько очевидна, Идэль или Фольгорм могли бы указать на нее — Дэвид не стал. Он понимал, что принцессе нужно выплеснуть эмоции, иначе она просто взорвется, как перегревшийся чайнике заткнутым носиком. Слишком нервная была обстановка, и реагировала на все Идэль слишком бурно. Когда буря Утихла, стали думать, что делать дальше, но ничего луч* шеп›» как сообщить Фольгорму» не придумали. Идэль потребовала, чтобы Дэвид больше никуда не выходил без охраны. Дэвид подумал, что в Ксейдзановом замц* охрана в случае чего ему бы не помогла, только погибла:; бы зря, и поэтому пропустил слова Идэль мимо ушей. Совершенно непонятно было, какими после всего случившегося станут его отношения с кланом Гэал. По логике, Ксейдзану следовало бы в самое ближайшей время объявить о том, что он, Дэвид Брендом, не имеет к их клану никакого отношения. Но Тахимейд был против, и влияние молодого чародея на главу клана, похоже, было весьма велико. Оказавшись зажатым в угол, Дэвид перевел стрелки на Кетрава (еще одна идиотская идея — которая, как ни странно, сработала), а ему в и вет показали такой угол обзора, при котором Кетрав становился землянину не благодетелем, а врагом. Достаточно ли этого, чтобы гэалыда могли поверить в то, что смогли перевербовать его? Дэвид в этом сильно сомневался. Похоже, что гэальцы сами еще не решили, как лучше его использовать. Рейтинг доверия к нему мог бы возрасти, если бы он сообщил о новом контакте с Кетравом и поручении, которое якобы обязался выполнить в благодарность за то, что Кетрав «просветил» его насчет его родословной… Одна маленькая ложь росла, превращаясь в огромное дерево, способное придавить своей массой кого угодно, и, в первую очередь — самого Дэвида, если удача изменит ему и он где-нибудь ошибется. Итак, если он работает на Кетрава, то какую за? дачу мог бы поручить ему лидер ита-Берайни в клане Гэал? Шпионаж. Ну конечно. Дэвид уже почти собрался связаться с Тахимейдом и сообщить ему эту «новость», когда его рука, протянутая к зеркалу, замерла, так и не завершив колдовского жеста. Нет, торопиться не следует. Он подождет недельку, посмотрит, как будут разворачиваться события. Посоветуется с Фольгор-мом. И только после этого, быть может, продолжит свое погружение в лабиринт лжи. Игра становилась все более опасной, но разве стравить Гэал и ита-Берайни — не одна из главных задач, стоящих перед кланом Кион? Тем более ч*?о предпосылки к этому и без того существуют, и ложь Дэвида может стать той хворостинкой, которая переломит хребет верблюду… Гэал и ита-Берайни вцепятся друг другу в глотку — к вящему торжеству Вом-фада, который возьмет-таки приз в этом забеге. Идэль будет голосовать за военного министра, и Фольгорм, похоже, одобряет ее выбор…
А пока… пока у Дэвида есть целая неделя, которую придется посвятить самому трудному в столь напряженной обстановке занятию — а именно, бездействию. Развитие событий, при котором ему предоставиться возможность поссорить Гэал и ита-Берайни, — лишь одно из возможных, а как все повернется в реальности, заранее предсказать нельзя. Ксейдзан все-таки мог отказаться от мЬгсли «перевербовать» его и просто выкинуть Дэвида из своего клана. Пока эта ситуация не прояснилась, землянин решил воздержаться от дальнейших контактов с кильбренийской знатью — прежде всего, с высокорожденными из младших семей, с дворянами и высокопоставленными чиновниками, с которыми он уже две недели активно знакомился на всевозможных утомительных приемах, проводимых отчасти во дворце, отчасти в особняке Идэль, отчасти — в собственных владениях всех этих людей. Будучи представляем всей этой публике как Дэвид-кириксан-Саутит-Гэал, Дэвид оказался бы в весьма неудобном положении, если б Ксейдзан официально отрекся бы от него. Более того, активное позиционирование себя на публике какпотомка Ксейдзана при их нынешних неопределенных отношениях могло лишь подхлестнуть желание претора вышибить «шпиона» из собственного клана. В общем, следовало притихнуть на какое-то время и посмотреть, как все повернется.
А пока… пока у Дэвида есть целая неделя, которую придется посвятить самому трудному в столь напряженной обстановке занятию — а именно, бездействию. Развитие событий, при котором ему предоставиться возможность поссорить Гэал и ита-Берайни, — лишь одно из возможных, а как все повернется в реальности, заранее предсказать нельзя. Ксейдзан все-таки мог отказаться от мЬгсли «перевербовать» его и просто выкинуть Дэвида из своего клана. Пока эта ситуация не прояснилась, землянин решил воздержаться от дальнейших контактов с кильбренийской знатью — прежде всего, с высокорожденными из младших семей, с дворянами и высокопоставленными чиновниками, с которыми он уже две недели активно знакомился на всевозможных утомительных приемах, проводимых отчасти во дворце, отчасти в особняке Идэль, отчасти — в собственных владениях всех этих людей. Будучи представляем всей этой публике как Дэвид-кириксан-Саутит-Гэал, Дэвид оказался бы в весьма неудобном положении, если б Ксейдзан официально отрекся бы от него. Более того, активное позиционирование себя на публике какпотомка Ксейдзана при их нынешних неопределенных отношениях могло лишь подхлестнуть желание претора вышибить «шпиона» из собственного клана. В общем, следовало притихнуть на какое-то время и посмотреть, как все повернется.