Страница:
Они столкнулись в воздухе, в двухстах метрах над землей, и клинки, один из которых был черно-багровым, с рубином в рукояти, а другой голубым, с сапфиром, скрестились со звоном и разошлись с отвратительным скрежещущим визгом. Дэвид очень быстро понял, что на преимущество в ближнем бою он рассчитывал совершенно напрасно. Этот тактика сработала в Академии на дуэли: тогда Кантор меча с собой не взял, предпочтя выбрать два других артефакта из тех, что дозволялись правилами. Но это вовсе не значило, что он не умел пользоваться оружием. Напротив, умел, и очень даже неплохо. В Академии он не взял с собой меч, выказывая тем самым презрение к противнику Он не собирался обнажать клинок и сейчас, намереваясь раздавить Дэвида как насекомое, но после того, как его — посредством его же собственного заклинания! — протащили лицом по земле, высокомерное презрение попросту утонуло в затопившей его ярости. Он не потерял голову, нет — но теперь он хотел увидеть лицо Дэвида, когда будет его убивать, заглянуть в его глаза — расширенные от страха, молящие о пощаде, мутящиеся от боли в тот момент, котда его клинок вспорет брюхо смерду». Но Кантор увидел не страх, а холодную решимость, и это поколебало его собственную уверенность в себе: смерд не должен, не может себя так вести. Раб должен бояться смерти. Но Дэвид не боялся. Он защищался умело, был осторожен и сосредоточен на поединке, страха не было — и это сбивало Кантора с толку
Они кружились в воздухе, осыпая друг друга гра-домударов, расходились и сцеплялись вновь. Через три минуты, так ничего не добившись в нескольких коротких, но яростных стычках, они отдалились на расстояние, которое позволяло применять магию, не опасаясь того, что противник, воспользовавшись заминкой, тут же снесет тебе голову. Кантор уже поостыл, ярость слегка улеглась, кроме того, ему стало ясно, что Дэвида сломать так просто он не сумеет. Физически Дэвид оыл слабее и не так быстр, но он компенсировал это техникой и опытом, кроме того, он защищал свою ^изнь и в силу этого дрался намного лучше, чем если 0Ь! находился в фехтовальном зале. Дэвид был предельно собран, он не размышлял, способен ли победить, он просто делал все, что мог, для этого. Кантор же растерял немалую часть собственной уверенности. Происходило что-то неправильное. Он должен был победить. Он знал это. Но…
Вытянув клинок в направлении противника, леву®* руку Кантор отвел назад. Пространство вокруг хелла-энца стало темнее, перед раскрытой ладонью возникла черная сфера, как будто всасывавшая в себя дымные нити темноты, появлявшиеся из ниоткуда. Кольцо показало Дэвиду общий рисунок заклинания, а то, что Кантор накачивает в свою конструкцию силу, землянин видел и без помощи артефакта. Кантор не медлил — между моментом» когда он начал собирать силу и моментом, когда метнул заклинание, разворачивающееся в ревущий всепожирающий водоворот Тьмы, прошла одна, от силы — две секунды, но Дэвид благодаря кольцу за это время успел оценить угрозу, продумать ответ и приступить к его воплощению. Он метнулся к Кантору — но не через центр заклятья, где концентрация Тьмы была наиболее высокой, а по дуге, пробив одну из «стенок* черного вихря. Заклятье, которое он наложил на себя, — звучало, как «Живое Существо Перемещается как Молния в Защитной Оболочке, Отражающей Окружающие ее Разрушительные Силы» — развалилось, но зато его второе охранное поле осталось практически незадетым, а на большее Дэвид и не рассчитывал. Увидев, что он вырвался из вихря, оставшись, что называется, «при своих», Кантор шагнул на волшебную дорогу, но к такому повороту Дэвид уже был готов и немедленно активировал еще одну из своих подвесок, на скорую руку дополнив ее заклинанием, придававшем подвеске способность преследовать свою цель и на колдовских путях. Он не ждал, каким будет эффект — рванул сразу следом. Кантор отбился, также использовав одно из припасенных заклинаний, но выпал в обычное пространство практически сразу, и здесь Дэвид наконец его достал.
Клинок Гьёрта, раскаляясь и вибрируя, погрузился в защитное поле кен Рейза. Перед тем, как ударить, Дэвид увеличил собственную силу коротким заклинанием Приращения — в противном случае он вряд ли бы сумел пробить защиту. Он едва не сломал меч, но все-таки достиг цели — внешняя оболочка, окружавшая Кантора, иссякла, а его амулет, хотя и пытался противодействовать клинку, защищал своего носителя в большей степе-нивсе-такиотмап!ческихатак, анеотфизических. В первую секунду Кантор не понял, что произошло, — окруженный безумным калейдоскопом бликов и теней (таков был эффект от двух взаимоуничтоживших друг друга подвесок), он вдруг почувствовал холод в правом плече и увидел торчащую из него полосу голубоватой стали. Потом пришла боль, обида, он поднял взгляд — и столкнулся с яростным взглядом Дэвида. На лице землянина читалось злое торжество: я все-таки достал тебя, ублюдок!.. Потом боль взялась за Кантора всерьез — не столько от пробитой кости, сколько от рассеченного колдовским клинком гэемона. Это было ужасно. Он уже пережил однажды такое и не думал, что когда-нибудь испытает вновь — по крайней мере, надеялся, что не испытает. Отливающий синим цветом клинок вышел из его тела и отправился на новый замах; все, что успел сделать Кантор, — это ослабить левитадионное заклинание и позволить себе упасть… Меч нарисовал сверкающую дугу прямо перед его лицом.
Дэвид бросился за ускользающим врагом: в отличие от Кантора, он не ослаблял заклинание полета, а, наоборот, увеличил его силу, вот только вектор его Движения был обращен к земле. Вернее — к Кантору. Он догнал кен Рейза почти мгновенно и даже успел еШе раз ударить… Преодолевая кровавую муть перед глазами и собственную боль, Кантор задействовал одну из еще остававшихся у него подвесок. Магический пинок отшвырнул Дэвида в небо, внешнее защитное поле развалилось. Пока Дэвид разбирался с заклинанием, Кантор продолжал падать, он пытался замедлить свою скорость, но из-за боли и разорванных связок гэемона не успел сделать это вовремя и врезался-таки в землю. К счастью, левитационное заклинание сохранило часть своей силы, и он не погиб, вот только почувствовал, как хрустнуло что-то в спине и понял, что не способен встать. В небе — он видел это — Дэвид уже почти разделался с Коконом Тьмы и мог добраться до него за считанные секунды. В таком состоянии он не мог продолжать бой Щ да что там, он и сознание сохранял с трудом — требовалась передышка, и Кантор сделал то, чего делать совсем не собирался: прибег к помощи кольца с Истинным Морионом на своей левой руке… Правую он вообще не чувствовал, и меч выронил еще при падании. Из кольца вытекла струйка дыма и, практически мгновенно набрав густоту и объем, сложилась в ужасающую призрачную фигуру.
^Убей его, — приказал Кантор, показав глазами на небо.
Распрямляясь, как сжатая, а затем отпущенная пружина, мирукхайд устремился вверх. Кольцо Кантору подарил отец, но младшему кен Рейзу и в кошмарном сне привидеться не могло, что ему придется использовать это оружие против смерда, которого он собирался спокойно и с ленцой раздавить; как обычного таракана. Если он выживет и победит, он еще успеет почувствовать себя униженным от того, что ему пришлось прибегнуть к помощи демона — как бы расписываясь тем самым в неспособности самостоятельно расправиться со своим врагом. Но для начала нужно было выжить. Дэвид не знал, что это за демон, понял лишь, на основанюшекоторого сходства в энергетическом строении и уровня Дара, что эта тварь — нечто вроде сейга, только чуток посильнее и поискуснее в управлении потоками. В скорости мирукхайд сейгу действительно уступал, но если, обратившись к аналогиям из мира насекомых, сейга можно было бы сравнить с осой, быстрой и злой, дамирукхайда — с пауком или богомолом. Мирукхайд — чистокровное порождение Тьмы, этих демонов можно встретить везде, где сильна данная стихия — и в Преисподней, и в Сущем (хотя и не на человеческом пласте бытия), и во внешних пространствах Царства Пределов, и даже на Небесах — в той их части, где господствует не День, а бесконечная Ночь. Мирукхайды подобны паукам и богомолам в том, что охотятся на более мелких демонов, те же сей-ги вполне способны запутаться в их тенетах и сами из демонбв-охотников превратиться в пищу. Подобно паукам, мирукхайды раскидывают сети в укромных закутках — складках реальности, которые они находят или сами же создают; подобно богомолам, они и сами, Даже без паутины, способны поймать добычу стремительным движением клешнеобразных конечностей. Их внешний облик текуч, он отдаленно напоминает змею, ящерицу, паука — все вместе; основных отростков-клешней у них шестнадцать, жгутообразных щупалец, вырастающих из тела по малейшему желанию демона и с той же легкостью втягивающихся обратно — бессчетное множество. Материализовываясь, они по виду будто состоят из темноты или сгущенного дыма, вне-щний их облик при этом не слишком велик — чуть меньше или чуть больше лошади. У них множество мелких ртов, бессистемно расположенных в нижней Части головы — эти рты способны вытягиваться, принимая как форму жал — для того, чтобы пробить панцирь или магическую оболочку вокруг жертвы — так и форму хоботков, дабы вытянуть из нее как эфирную, так и телесную кровь — что попадается.
Дэвид не мог оценить все способности мирукхайда, но сообразил, что бой с этой тварью предстоит нелегкий. Даже при самых благоприятных обстоятельствах противостояние отнимет время, а Кантор внизу успеет привести себя в порядок. Мимолетное желание обойти демона по путям, добить Кантора, и лишь потом спокойно разобраться с бестией пропало, как только он увидел, как мирукхайд разбрасывает вокруг себя темную паутину — магические пути она в ряде мест тоже перекрывала. Это существо просто не даст ему приблизиться к Кантору, следовало убить его как можно быстрее, пока оно не заполонило тут все своей паутиной. Хуже всего будет, есзш-не успеет разобраться с демоном до того, как Кантор вернется в строй — Дэвид отдавал себе отчет, что боя с двумя такими противниками он точно не потянет. Поэтому он без колебаний задействовал лучшее из того, что у него оставалось в резерве, лишь бы только уничтожить демона как можно скорее.
Подвеску, которую он применил против мирукхайда, он хранил на самый крайний случай и собирался использовать лишь в ситуации, подобной той, в которой сейчас оказался Кантор: то есть» когда до поражения и смерти оставался бы всего лишь один шаг. Она и действовала почти так, как канторовское кольцо с демоном. Но имелись и существенные отличия. Это было экспериментальное заклинание, нахальное по своей задумке, и от того у Дэвида были определенные сомнения, как оно сработает на практике; заклинание совсем свеженькое, в деле еще не опробованное.
Основной стихией для него служил Огонь, а базовая конструкция, к которой крепились всякие дополнительные усиливающие ветви (общее число Форм в них зашкаливало за сотню), собиралась всего из шести Форм выглядела как прирастаюшйй Поток Огненных Существ из Огненного Источника. — «Огненным Источником» ДЭВИД обозвал саму стихию Огня/Суть заклинания состояла в том, что Дслжно было беспрестанно генерировать огненных элементалей, бесконечным потоком вызывая существ Из порождающей их стихии. Чтобы заклинание не иссякло, к нему был прикреплен еще один «Источник Силы», предназначенный исключительно для того, чтобы поддерживать целостность основного конструкта. То количество существ, которое должно было появиться уже за первые десять-пятнадцать секунд работы заклятья, Дэвид сам никак бы не смог контролировать — и поэтому вызывающее заклинание было снабжено Формой «Власть» и длинным рядом сочетающихся с ней Форм, усиливавших эту Власть и описывавших сферы ее примененияГНа выходе элементали снабжались великим множеством апгрейдов по стандартной схеме: «Существо Одаряется…» и далее следовало длинное перечисление Доспехов, Клинков, Оболочек, поражающих и поглощающих свойств, самых разных видов и сочетаний. У Дэвида не было Формы «Врата» — она была бы оптимальна подошла для такого заклинания — но именно врата в стихию он и создал. Когда он задействовал заклятье, элементали посыпались в обычную реальность так, как будто бы они только этого и ждали. Их прибывало все больше и больше, при том число прибывающих элементалей в секунду также увеличивалось — ведь Дэвид в базовой схеме заклятья указал, что поток существ должен Прирастать.
Демон отреагировал сразу, как только Дэвид использовал подвеску, — протянул к заклинанию свои энергетические щупальца, то ли намереваясь разрушить, то ли перехватить контроль. Дэвид ему этого не позволил — правда, ценой еще двух своих подвесок. Хотя до генератора огненных существ мирукхайду так и не удалось добраться, землянину стало ясно, что демон колдует намного лучше его самого: подвески Брендома по сложности силе были примерно равны тому, что мирукхаид сплетал вот так вот запросто, походу дела* Хорошо хоть, у демона его собственных подвесок не было. Мирукхаид был сильнее, но он потерял стратегическую инициативу, на целых пятнадцать секунд увязнув в обмене заклинаниями с Дэвидом. Серьезного вреда землянин ему своими атаками не причинил, но зато и слишком разбросать сети ыедал. Для демона это был путь к поражению — потому что потом, спустя четверть минуты, перевес, прежде все го — численный, был уже на стороне Дэвида. Бестолково суетящиеся элементали заполонили собой буквально все вокруг, их были тысячи, пространство пылало отдаожества маленьких огненных тел, и Дэвид, указав кончиком меча на мирукхайда, спешно пытающего выставить вокруг себя хоть какие-то охранныеплетения, громко и четко скомандовал: — Фас
Не имеет значения, на каком языке произносится приказ, отдаваемый чародеем подчиненным ему существам, это может быть жаргон или даже ругательство: главное, чтобы сам заклинатель ясно осознавал смысл произносимых слов. Элементали обычно улавливают лишь самый поверхностный смысл, и поэтому нередки случаи, когда они исполняют команду не совсем так, как того хотел бы маг, слишком буквально восприни^ мая то, что он говорит. Но это происходит не от того, что они что-то «слышат» (в самом деле, откуда возьмутся уши у маленьких сгустков огня?), а от того, что буквальные смыслы точно так же «прописаны» в сознании произносящего, и вот эти-то поверхностные смыслы они и улавливают. Но в данном случае единство формы и содержания в отданной команде было идеальным. Никаких допо^ нительных уточнений не потребовалось. Вся эта стая… Да нет, какая там «стая»?* Стадо! Табун огненных эле-менталей сплошной лавиной устремился к мирукхайду. Дэвиду показалось, что демон испугался — по крайней мере, именно так истолковал землянин судорожные движения его энергетических контуров в бессильной попытке создать хоть какое-нибудь плетение для противодействия этому нашествию. Множество элемента-леи запуталось в его паутине, иные погасли, разбившись о защиту, третьи были рассечены клешнеобразными отростками, двигавшимися со скоростью лопастей в хорошем пропеллере — но остальные прорвались и облепили мирукхайда со всех сторон. Перед глазами Дэвида взбух огромный огненный комок — под копошащейся грудой маленьких огненных созданий могущественного демона Тьмы уже не была видно. Мирукхаид еще сопротивлялся, но элементали все лезли и лезли, стремясь добраться до вожделенной цели, огненный комок разрастался, пока наконец не расцвел в ослепительной вспышке — как будто бы в двухстах метрах над землей зажглось маленькое солнце. Почти синхронно лопнуло заклинание, генерирующее элементалей, — чему Дэвид был только рад, поскольку огненных существ в окружающем пространстве и так накопилось слишком много. Элементали еще подчинялись Дэвиду, когда он приказал им напасть на мирукхайда, но в то время, пока они его грызли, генератор продолжал извергать их, и в конечном итоге их стало столько, что никакие заклятья Власти уже не могли удержать их под контролем. К счастью генератор, устроенный так, что количество производимых элементалей постоянно увеличивалось, не выдержал перегрузки и самоликвидировался, избавив Дэвида от вынужденных действий по его демонтажу. Он просто не мог позволить себе потерять время еще и на это — Кантор, подлечившийся и восстановивший защи-тугуже поднимался над землей в зловещем и грозном молчании. Мирукхайд, несмотря на неестественную скорость, с которой он был уничтожен^ все же выпол-* нил свою главную задачу: дал Кантору время прийти в себя. Меча у Кантора теперь не было, и несмотря на два-1 целебных заклинания, правая рука слушалась плохо. Заклинания подавили боль, остановили кровь и даже зарастили рану, но они не могли за стрь короткое время полностью восстановить разрубленшае мечом Гьёрта связки гэемона. Здесь нужна была более тонкая работа и требовалось намного болвдцее время — Кантор наспех залатал, что мог, отложинюстальное до лучшшс времен^! Мысль о том, что стоило, быть может, сейчас отступить, даже не пришла ему в голову. Показать спину этому пре-зрешюму смерду? Бежать, признав его силу? Ум Кантора органически не был способен извернуться таким образом, чтобы помыслить нечто подобное.
Заметившего меча у Кантора нет, Дэвид немедленно предпринял еще одну попытку достать его в ближнем бою. Кантор ушел по волшебной дороже, Дэвид повторил свой фокус с атакующим заклинанием, настроенным так, чтобы преследовать жертву и на магических путях-но ктакому повороту событий Кантор уже был готов и, не сворачивая с собственного пути, каким-то образом сумел исказить траекторию движения заклятья в магическом пространстве. Сфера Пламени взорвалась где-то далеко внизу, в стороне* а Кантор вышел из межпространсгвенного туннеля именно там» где и собирался — в трехстах метрах над землей, и на таком же расстоянии — от Дэвида. Следующие четыре атаки (две — со стороны Кантора, и столько же со стороны Дэвида) остались совершенно безрезультатны, при том три из них провалились еще до того, как соприкоснулись с противодействующими чарами противника. Огромное множество элементалей по-прежнему без всякого толка шарилось в-округе — те самые тварюш-ки, что были извергнуты генератором элементалей, но так и не успели добраться до мирукхаида и героически погибнуть во всеобщем взрыве в лучших традициях смертников-камикадзе. Не контролируемые никем и ничем, они бестолково кружились в воздухе, некоторые — тыкались в защитные поля Кантора и Дэвида в безуспешных попытках хотя бы таким образом обрести цель собственного бытия, и безмолвно сгорали, повышая тем самым и без того запредельно высокий уровень адреналина в крови поединщиков — ибо, умирая, они еще и повреждали структуру защитных полей. Один злементаль — это еще ничего, но их было много… Иные предпочитали опытно постигать устройство боевых заклинаний, которыми обменивались Кантор и Дэвид, что, собственно, и становилось причиной распада боевых магических конструкций где-то еще на полпути к цели. Не сговариваясь, Кантор и Дэвид устремились прочь из зоны, оккупированной элементальным роем, при том преисполненный злобой Кантор цедил в адрес своего противника все ругательства, которые только мог вспомнить, а Дэвид, тоже раздраженный, но все же немного довольный собой, мысленно отметил, что «эле-ментальную тактику» в будущем стоило бы хорошенько осмыслить и взять на вооружение. Зачем ставить Щиты и оболочки, защищаясь таким образом от мощнейших заклинаний противника? Не лучше ли натравить на такое заклинание отряд простейших стихи-альных существ, дабы они перехватили заклинание по Дороге и взорвались вместе с ним? Элементали-пере-хватчики — это было бы, воистину, новое слово в искусстве боевого волшебства!
Отлетев на достаточное расстояние мечущегося огненного роя, Кантор и Дэвид одновременно задействовали атакующие подвески. Кантор швырнул в противника хоровод Темных Дисков, Истощающих Заклятья; Дэвид — Огненную Сферу Штормов, разбрасывавшую потоки пламени вокруг себя направо и налево. От Сферы Кантор защитился вполне успешно, а Дэвид замешкался — чертовы Диски были нацелены на поражение не врага, а его заклятий. Окружив цель, они пла-номерно портили все чарыт которые цель производила. Само собой, позволять такой пакости летать рядом с собой нельзя было ни в коем случае, однако Дэвиду пришлось повозиться, прежде чей удалось подобрать к дискам подходящиезаклинания-«ломалки» — ибо диски^ как было положено, пытались испортить все, в том числе и заклинания, направленные против них самих. Если бы не кольцо, не факт, что ему вообще удалось бы справиться С этой задачей. Канггор получил преимущество и атаковал: к несчастью, подвески, нацеленные на разрушение, у младшего кен Рейза закончились, и ему пришлось конструировать заклинание из Форм в процессе боя. Занятый дисками, Дэвид защититься не мог, и первым заклятьем Кантор сильно попортил его оболочку, зато в ответ на второе Дэввднрименил защитную подвеску, и выросший перед ним световой круг полностью поглотил поток темного волшебства, которым наградил его Кантор. Боевых подвесок у землянина почти не осталось, а «бытовые» заклинания — вроде невидимости или исцеления — помочь ему тут вряд ли могли, хорошо хоть, самовосстанавливающееся левитационное заклинание пригодилось… Он быстро составил и метнул во врага Молнию из Светлого Пламени (со всеми необходимыми надстройками, наводящими ее на цель и препятствующими перехвату котроля), а затем, не обращая внимания на ответный выпад Кантора, задействовал свою последнюю атакующую подвеску. Он сильно рисковала получил ожидаемое: темный вихрь смел последние остатки в|6*внешнего поля и изрядно попортил защиту амулета, однако собственная подвеска Дэвида также добралась до Кантора, и нанесенный ею урон был куда более велшс Это была тройная Сфера; оболочки которой, от самой внешней^к самой внутренней, можно описать через те функции, которые они выполняли: Прожигание, Поглощение, Истощение. Эта штука сожрала внешнее защитное поле, окружавшее Кантора, и принялась за амулет; лишь третья по счету попытка кен Рейза раскурочить надоедливое заклятье увенчалась успехом. Однако, ониотерял время. Метнув подвеску, Дэвид немедленно пошел на сближение со своим врагом и по дороге еще и метнул в него очередную Светло-Пламенную Молнию, каковая и стала надгробным памятником на защитном амулете Кантора. Хеллаэнец очутился в неприятном положении: если бы он попытался возвести защиту, Давид разломал, или, по крайней мере, сильно ослабил бы ее очередным заклинанием, а «ничья», достигнутая таким образом, позволила бы ему преодолеть оставшееся расстояние до Кантора и воткнуть в него меч. В ответ на магическую атаку Дэвид мог бы не защищаться, а пойти ва-банк: понадеяться, что охранного поля хватит на то, чтобы выдержать еще один удар, и вместо защиты метнуть очередную молнию. Из-за слишком маленького расстояния Кантор отразить бы те не сумел, а, совершенно лишенный защиты, сейчас он был просто идеальной мишенью. Поэтому он сбежал: ушел по пути, намереваясь выйти поближе к земле; не учел только, что Дэвид слишком быстро увидит и поймет, какое заклинание он собирает — ведь Кантор ничего не знал про аналитическое кольцо. Выжимая из Воздушных Крыльев все, что только можно, Дэвид одновременно зачитал Перемещение по Пути Живого Существа с Прирастающей Силой — на этот раз под «Живым Существом», подразумевая не себя, а, конечно. Кантора. Он влетел в магическое пространство четко по следу противника, да еще и с постоянно возрастающей скоростью; Кантор, не успевший сделать по своей дорожке и нескольких шагов, очень удивился тому, что на него свалилось. Он попытался удрать, свернуть в сторону — кен Рейз знал, что он намного лучше управляет волшебными путями, чем Брендом, и расчет его был понятен; но, как бы ни был он искусен, обогнать приращающее заклинание, которое безжалостно тащило Дэвида точно по его следу, Кантор не мог. Дэвид врезался в хеллаэнца,*ши сцепились и покатились вниз. Волшебный путь уже никто не контролировал — было не до того. Кантор пытался перехватить руку с мечом-безуспешно; левой Дэвид сумел удержать его на расстоянии, правой — ударил. Кантор рефлекторно закрылся левой — и потерял руку; в этот момент они вывалились в обычное пространство — метрах в десяти над землей, ирухнули вниз. Дэвид упал на ноги, но, хотя и не удержал равновесия, в целом остался в порядке, зато Кантор, который находился отнюдь не в лучшей форме, упал как куль, сломав в довершение ко всему еще и левую ног^ Из обрубка руки хлестала кровь, он попытался наложить какое-то заклятье, но правая рука слушалась плохо, и его первая попытка не увенчалась успехом, я сделать вторую Давид ему не дал. Кантор закричал, ощутив жгучее прикосновение Огненной Плети, в глазах помутилось, он почувствовал, что теряет сознание…
Судорожно выдираясь из беспамятства, Кантор смутно увидел какую-то тень… Мысли становились бессвязными, всплывали из темноты, в которую он погружался, бесформенными мутными комками — он не сразу понял, что видит перед собой врага. А когда понял, его муки удвоились: к телесным страданиями прибавилось осознание своего поражения. Он мечтая бы перегрызть Дэвиду горло зубами, но даже этого не мог. Тело почти не слушалось его, поврежденной-гэемон источал адскую, непереносимую боль.
Они кружились в воздухе, осыпая друг друга гра-домударов, расходились и сцеплялись вновь. Через три минуты, так ничего не добившись в нескольких коротких, но яростных стычках, они отдалились на расстояние, которое позволяло применять магию, не опасаясь того, что противник, воспользовавшись заминкой, тут же снесет тебе голову. Кантор уже поостыл, ярость слегка улеглась, кроме того, ему стало ясно, что Дэвида сломать так просто он не сумеет. Физически Дэвид оыл слабее и не так быстр, но он компенсировал это техникой и опытом, кроме того, он защищал свою ^изнь и в силу этого дрался намного лучше, чем если 0Ь! находился в фехтовальном зале. Дэвид был предельно собран, он не размышлял, способен ли победить, он просто делал все, что мог, для этого. Кантор же растерял немалую часть собственной уверенности. Происходило что-то неправильное. Он должен был победить. Он знал это. Но…
Вытянув клинок в направлении противника, леву®* руку Кантор отвел назад. Пространство вокруг хелла-энца стало темнее, перед раскрытой ладонью возникла черная сфера, как будто всасывавшая в себя дымные нити темноты, появлявшиеся из ниоткуда. Кольцо показало Дэвиду общий рисунок заклинания, а то, что Кантор накачивает в свою конструкцию силу, землянин видел и без помощи артефакта. Кантор не медлил — между моментом» когда он начал собирать силу и моментом, когда метнул заклинание, разворачивающееся в ревущий всепожирающий водоворот Тьмы, прошла одна, от силы — две секунды, но Дэвид благодаря кольцу за это время успел оценить угрозу, продумать ответ и приступить к его воплощению. Он метнулся к Кантору — но не через центр заклятья, где концентрация Тьмы была наиболее высокой, а по дуге, пробив одну из «стенок* черного вихря. Заклятье, которое он наложил на себя, — звучало, как «Живое Существо Перемещается как Молния в Защитной Оболочке, Отражающей Окружающие ее Разрушительные Силы» — развалилось, но зато его второе охранное поле осталось практически незадетым, а на большее Дэвид и не рассчитывал. Увидев, что он вырвался из вихря, оставшись, что называется, «при своих», Кантор шагнул на волшебную дорогу, но к такому повороту Дэвид уже был готов и немедленно активировал еще одну из своих подвесок, на скорую руку дополнив ее заклинанием, придававшем подвеске способность преследовать свою цель и на колдовских путях. Он не ждал, каким будет эффект — рванул сразу следом. Кантор отбился, также использовав одно из припасенных заклинаний, но выпал в обычное пространство практически сразу, и здесь Дэвид наконец его достал.
Клинок Гьёрта, раскаляясь и вибрируя, погрузился в защитное поле кен Рейза. Перед тем, как ударить, Дэвид увеличил собственную силу коротким заклинанием Приращения — в противном случае он вряд ли бы сумел пробить защиту. Он едва не сломал меч, но все-таки достиг цели — внешняя оболочка, окружавшая Кантора, иссякла, а его амулет, хотя и пытался противодействовать клинку, защищал своего носителя в большей степе-нивсе-такиотмап!ческихатак, анеотфизических. В первую секунду Кантор не понял, что произошло, — окруженный безумным калейдоскопом бликов и теней (таков был эффект от двух взаимоуничтоживших друг друга подвесок), он вдруг почувствовал холод в правом плече и увидел торчащую из него полосу голубоватой стали. Потом пришла боль, обида, он поднял взгляд — и столкнулся с яростным взглядом Дэвида. На лице землянина читалось злое торжество: я все-таки достал тебя, ублюдок!.. Потом боль взялась за Кантора всерьез — не столько от пробитой кости, сколько от рассеченного колдовским клинком гэемона. Это было ужасно. Он уже пережил однажды такое и не думал, что когда-нибудь испытает вновь — по крайней мере, надеялся, что не испытает. Отливающий синим цветом клинок вышел из его тела и отправился на новый замах; все, что успел сделать Кантор, — это ослабить левитадионное заклинание и позволить себе упасть… Меч нарисовал сверкающую дугу прямо перед его лицом.
Дэвид бросился за ускользающим врагом: в отличие от Кантора, он не ослаблял заклинание полета, а, наоборот, увеличил его силу, вот только вектор его Движения был обращен к земле. Вернее — к Кантору. Он догнал кен Рейза почти мгновенно и даже успел еШе раз ударить… Преодолевая кровавую муть перед глазами и собственную боль, Кантор задействовал одну из еще остававшихся у него подвесок. Магический пинок отшвырнул Дэвида в небо, внешнее защитное поле развалилось. Пока Дэвид разбирался с заклинанием, Кантор продолжал падать, он пытался замедлить свою скорость, но из-за боли и разорванных связок гэемона не успел сделать это вовремя и врезался-таки в землю. К счастью, левитационное заклинание сохранило часть своей силы, и он не погиб, вот только почувствовал, как хрустнуло что-то в спине и понял, что не способен встать. В небе — он видел это — Дэвид уже почти разделался с Коконом Тьмы и мог добраться до него за считанные секунды. В таком состоянии он не мог продолжать бой Щ да что там, он и сознание сохранял с трудом — требовалась передышка, и Кантор сделал то, чего делать совсем не собирался: прибег к помощи кольца с Истинным Морионом на своей левой руке… Правую он вообще не чувствовал, и меч выронил еще при падании. Из кольца вытекла струйка дыма и, практически мгновенно набрав густоту и объем, сложилась в ужасающую призрачную фигуру.
^Убей его, — приказал Кантор, показав глазами на небо.
Распрямляясь, как сжатая, а затем отпущенная пружина, мирукхайд устремился вверх. Кольцо Кантору подарил отец, но младшему кен Рейзу и в кошмарном сне привидеться не могло, что ему придется использовать это оружие против смерда, которого он собирался спокойно и с ленцой раздавить; как обычного таракана. Если он выживет и победит, он еще успеет почувствовать себя униженным от того, что ему пришлось прибегнуть к помощи демона — как бы расписываясь тем самым в неспособности самостоятельно расправиться со своим врагом. Но для начала нужно было выжить. Дэвид не знал, что это за демон, понял лишь, на основанюшекоторого сходства в энергетическом строении и уровня Дара, что эта тварь — нечто вроде сейга, только чуток посильнее и поискуснее в управлении потоками. В скорости мирукхайд сейгу действительно уступал, но если, обратившись к аналогиям из мира насекомых, сейга можно было бы сравнить с осой, быстрой и злой, дамирукхайда — с пауком или богомолом. Мирукхайд — чистокровное порождение Тьмы, этих демонов можно встретить везде, где сильна данная стихия — и в Преисподней, и в Сущем (хотя и не на человеческом пласте бытия), и во внешних пространствах Царства Пределов, и даже на Небесах — в той их части, где господствует не День, а бесконечная Ночь. Мирукхайды подобны паукам и богомолам в том, что охотятся на более мелких демонов, те же сей-ги вполне способны запутаться в их тенетах и сами из демонбв-охотников превратиться в пищу. Подобно паукам, мирукхайды раскидывают сети в укромных закутках — складках реальности, которые они находят или сами же создают; подобно богомолам, они и сами, Даже без паутины, способны поймать добычу стремительным движением клешнеобразных конечностей. Их внешний облик текуч, он отдаленно напоминает змею, ящерицу, паука — все вместе; основных отростков-клешней у них шестнадцать, жгутообразных щупалец, вырастающих из тела по малейшему желанию демона и с той же легкостью втягивающихся обратно — бессчетное множество. Материализовываясь, они по виду будто состоят из темноты или сгущенного дыма, вне-щний их облик при этом не слишком велик — чуть меньше или чуть больше лошади. У них множество мелких ртов, бессистемно расположенных в нижней Части головы — эти рты способны вытягиваться, принимая как форму жал — для того, чтобы пробить панцирь или магическую оболочку вокруг жертвы — так и форму хоботков, дабы вытянуть из нее как эфирную, так и телесную кровь — что попадается.
Дэвид не мог оценить все способности мирукхайда, но сообразил, что бой с этой тварью предстоит нелегкий. Даже при самых благоприятных обстоятельствах противостояние отнимет время, а Кантор внизу успеет привести себя в порядок. Мимолетное желание обойти демона по путям, добить Кантора, и лишь потом спокойно разобраться с бестией пропало, как только он увидел, как мирукхайд разбрасывает вокруг себя темную паутину — магические пути она в ряде мест тоже перекрывала. Это существо просто не даст ему приблизиться к Кантору, следовало убить его как можно быстрее, пока оно не заполонило тут все своей паутиной. Хуже всего будет, есзш-не успеет разобраться с демоном до того, как Кантор вернется в строй — Дэвид отдавал себе отчет, что боя с двумя такими противниками он точно не потянет. Поэтому он без колебаний задействовал лучшее из того, что у него оставалось в резерве, лишь бы только уничтожить демона как можно скорее.
Подвеску, которую он применил против мирукхайда, он хранил на самый крайний случай и собирался использовать лишь в ситуации, подобной той, в которой сейчас оказался Кантор: то есть» когда до поражения и смерти оставался бы всего лишь один шаг. Она и действовала почти так, как канторовское кольцо с демоном. Но имелись и существенные отличия. Это было экспериментальное заклинание, нахальное по своей задумке, и от того у Дэвида были определенные сомнения, как оно сработает на практике; заклинание совсем свеженькое, в деле еще не опробованное.
Основной стихией для него служил Огонь, а базовая конструкция, к которой крепились всякие дополнительные усиливающие ветви (общее число Форм в них зашкаливало за сотню), собиралась всего из шести Форм выглядела как прирастаюшйй Поток Огненных Существ из Огненного Источника. — «Огненным Источником» ДЭВИД обозвал саму стихию Огня/Суть заклинания состояла в том, что Дслжно было беспрестанно генерировать огненных элементалей, бесконечным потоком вызывая существ Из порождающей их стихии. Чтобы заклинание не иссякло, к нему был прикреплен еще один «Источник Силы», предназначенный исключительно для того, чтобы поддерживать целостность основного конструкта. То количество существ, которое должно было появиться уже за первые десять-пятнадцать секунд работы заклятья, Дэвид сам никак бы не смог контролировать — и поэтому вызывающее заклинание было снабжено Формой «Власть» и длинным рядом сочетающихся с ней Форм, усиливавших эту Власть и описывавших сферы ее примененияГНа выходе элементали снабжались великим множеством апгрейдов по стандартной схеме: «Существо Одаряется…» и далее следовало длинное перечисление Доспехов, Клинков, Оболочек, поражающих и поглощающих свойств, самых разных видов и сочетаний. У Дэвида не было Формы «Врата» — она была бы оптимальна подошла для такого заклинания — но именно врата в стихию он и создал. Когда он задействовал заклятье, элементали посыпались в обычную реальность так, как будто бы они только этого и ждали. Их прибывало все больше и больше, при том число прибывающих элементалей в секунду также увеличивалось — ведь Дэвид в базовой схеме заклятья указал, что поток существ должен Прирастать.
Демон отреагировал сразу, как только Дэвид использовал подвеску, — протянул к заклинанию свои энергетические щупальца, то ли намереваясь разрушить, то ли перехватить контроль. Дэвид ему этого не позволил — правда, ценой еще двух своих подвесок. Хотя до генератора огненных существ мирукхайду так и не удалось добраться, землянину стало ясно, что демон колдует намного лучше его самого: подвески Брендома по сложности силе были примерно равны тому, что мирукхаид сплетал вот так вот запросто, походу дела* Хорошо хоть, у демона его собственных подвесок не было. Мирукхаид был сильнее, но он потерял стратегическую инициативу, на целых пятнадцать секунд увязнув в обмене заклинаниями с Дэвидом. Серьезного вреда землянин ему своими атаками не причинил, но зато и слишком разбросать сети ыедал. Для демона это был путь к поражению — потому что потом, спустя четверть минуты, перевес, прежде все го — численный, был уже на стороне Дэвида. Бестолково суетящиеся элементали заполонили собой буквально все вокруг, их были тысячи, пространство пылало отдаожества маленьких огненных тел, и Дэвид, указав кончиком меча на мирукхайда, спешно пытающего выставить вокруг себя хоть какие-то охранныеплетения, громко и четко скомандовал: — Фас
Не имеет значения, на каком языке произносится приказ, отдаваемый чародеем подчиненным ему существам, это может быть жаргон или даже ругательство: главное, чтобы сам заклинатель ясно осознавал смысл произносимых слов. Элементали обычно улавливают лишь самый поверхностный смысл, и поэтому нередки случаи, когда они исполняют команду не совсем так, как того хотел бы маг, слишком буквально восприни^ мая то, что он говорит. Но это происходит не от того, что они что-то «слышат» (в самом деле, откуда возьмутся уши у маленьких сгустков огня?), а от того, что буквальные смыслы точно так же «прописаны» в сознании произносящего, и вот эти-то поверхностные смыслы они и улавливают. Но в данном случае единство формы и содержания в отданной команде было идеальным. Никаких допо^ нительных уточнений не потребовалось. Вся эта стая… Да нет, какая там «стая»?* Стадо! Табун огненных эле-менталей сплошной лавиной устремился к мирукхайду. Дэвиду показалось, что демон испугался — по крайней мере, именно так истолковал землянин судорожные движения его энергетических контуров в бессильной попытке создать хоть какое-нибудь плетение для противодействия этому нашествию. Множество элемента-леи запуталось в его паутине, иные погасли, разбившись о защиту, третьи были рассечены клешнеобразными отростками, двигавшимися со скоростью лопастей в хорошем пропеллере — но остальные прорвались и облепили мирукхайда со всех сторон. Перед глазами Дэвида взбух огромный огненный комок — под копошащейся грудой маленьких огненных созданий могущественного демона Тьмы уже не была видно. Мирукхаид еще сопротивлялся, но элементали все лезли и лезли, стремясь добраться до вожделенной цели, огненный комок разрастался, пока наконец не расцвел в ослепительной вспышке — как будто бы в двухстах метрах над землей зажглось маленькое солнце. Почти синхронно лопнуло заклинание, генерирующее элементалей, — чему Дэвид был только рад, поскольку огненных существ в окружающем пространстве и так накопилось слишком много. Элементали еще подчинялись Дэвиду, когда он приказал им напасть на мирукхайда, но в то время, пока они его грызли, генератор продолжал извергать их, и в конечном итоге их стало столько, что никакие заклятья Власти уже не могли удержать их под контролем. К счастью генератор, устроенный так, что количество производимых элементалей постоянно увеличивалось, не выдержал перегрузки и самоликвидировался, избавив Дэвида от вынужденных действий по его демонтажу. Он просто не мог позволить себе потерять время еще и на это — Кантор, подлечившийся и восстановивший защи-тугуже поднимался над землей в зловещем и грозном молчании. Мирукхайд, несмотря на неестественную скорость, с которой он был уничтожен^ все же выпол-* нил свою главную задачу: дал Кантору время прийти в себя. Меча у Кантора теперь не было, и несмотря на два-1 целебных заклинания, правая рука слушалась плохо. Заклинания подавили боль, остановили кровь и даже зарастили рану, но они не могли за стрь короткое время полностью восстановить разрубленшае мечом Гьёрта связки гэемона. Здесь нужна была более тонкая работа и требовалось намного болвдцее время — Кантор наспех залатал, что мог, отложинюстальное до лучшшс времен^! Мысль о том, что стоило, быть может, сейчас отступить, даже не пришла ему в голову. Показать спину этому пре-зрешюму смерду? Бежать, признав его силу? Ум Кантора органически не был способен извернуться таким образом, чтобы помыслить нечто подобное.
Заметившего меча у Кантора нет, Дэвид немедленно предпринял еще одну попытку достать его в ближнем бою. Кантор ушел по волшебной дороже, Дэвид повторил свой фокус с атакующим заклинанием, настроенным так, чтобы преследовать жертву и на магических путях-но ктакому повороту событий Кантор уже был готов и, не сворачивая с собственного пути, каким-то образом сумел исказить траекторию движения заклятья в магическом пространстве. Сфера Пламени взорвалась где-то далеко внизу, в стороне* а Кантор вышел из межпространсгвенного туннеля именно там» где и собирался — в трехстах метрах над землей, и на таком же расстоянии — от Дэвида. Следующие четыре атаки (две — со стороны Кантора, и столько же со стороны Дэвида) остались совершенно безрезультатны, при том три из них провалились еще до того, как соприкоснулись с противодействующими чарами противника. Огромное множество элементалей по-прежнему без всякого толка шарилось в-округе — те самые тварюш-ки, что были извергнуты генератором элементалей, но так и не успели добраться до мирукхаида и героически погибнуть во всеобщем взрыве в лучших традициях смертников-камикадзе. Не контролируемые никем и ничем, они бестолково кружились в воздухе, некоторые — тыкались в защитные поля Кантора и Дэвида в безуспешных попытках хотя бы таким образом обрести цель собственного бытия, и безмолвно сгорали, повышая тем самым и без того запредельно высокий уровень адреналина в крови поединщиков — ибо, умирая, они еще и повреждали структуру защитных полей. Один злементаль — это еще ничего, но их было много… Иные предпочитали опытно постигать устройство боевых заклинаний, которыми обменивались Кантор и Дэвид, что, собственно, и становилось причиной распада боевых магических конструкций где-то еще на полпути к цели. Не сговариваясь, Кантор и Дэвид устремились прочь из зоны, оккупированной элементальным роем, при том преисполненный злобой Кантор цедил в адрес своего противника все ругательства, которые только мог вспомнить, а Дэвид, тоже раздраженный, но все же немного довольный собой, мысленно отметил, что «эле-ментальную тактику» в будущем стоило бы хорошенько осмыслить и взять на вооружение. Зачем ставить Щиты и оболочки, защищаясь таким образом от мощнейших заклинаний противника? Не лучше ли натравить на такое заклинание отряд простейших стихи-альных существ, дабы они перехватили заклинание по Дороге и взорвались вместе с ним? Элементали-пере-хватчики — это было бы, воистину, новое слово в искусстве боевого волшебства!
Отлетев на достаточное расстояние мечущегося огненного роя, Кантор и Дэвид одновременно задействовали атакующие подвески. Кантор швырнул в противника хоровод Темных Дисков, Истощающих Заклятья; Дэвид — Огненную Сферу Штормов, разбрасывавшую потоки пламени вокруг себя направо и налево. От Сферы Кантор защитился вполне успешно, а Дэвид замешкался — чертовы Диски были нацелены на поражение не врага, а его заклятий. Окружив цель, они пла-номерно портили все чарыт которые цель производила. Само собой, позволять такой пакости летать рядом с собой нельзя было ни в коем случае, однако Дэвиду пришлось повозиться, прежде чей удалось подобрать к дискам подходящиезаклинания-«ломалки» — ибо диски^ как было положено, пытались испортить все, в том числе и заклинания, направленные против них самих. Если бы не кольцо, не факт, что ему вообще удалось бы справиться С этой задачей. Канггор получил преимущество и атаковал: к несчастью, подвески, нацеленные на разрушение, у младшего кен Рейза закончились, и ему пришлось конструировать заклинание из Форм в процессе боя. Занятый дисками, Дэвид защититься не мог, и первым заклятьем Кантор сильно попортил его оболочку, зато в ответ на второе Дэввднрименил защитную подвеску, и выросший перед ним световой круг полностью поглотил поток темного волшебства, которым наградил его Кантор. Боевых подвесок у землянина почти не осталось, а «бытовые» заклинания — вроде невидимости или исцеления — помочь ему тут вряд ли могли, хорошо хоть, самовосстанавливающееся левитационное заклинание пригодилось… Он быстро составил и метнул во врага Молнию из Светлого Пламени (со всеми необходимыми надстройками, наводящими ее на цель и препятствующими перехвату котроля), а затем, не обращая внимания на ответный выпад Кантора, задействовал свою последнюю атакующую подвеску. Он сильно рисковала получил ожидаемое: темный вихрь смел последние остатки в|6*внешнего поля и изрядно попортил защиту амулета, однако собственная подвеска Дэвида также добралась до Кантора, и нанесенный ею урон был куда более велшс Это была тройная Сфера; оболочки которой, от самой внешней^к самой внутренней, можно описать через те функции, которые они выполняли: Прожигание, Поглощение, Истощение. Эта штука сожрала внешнее защитное поле, окружавшее Кантора, и принялась за амулет; лишь третья по счету попытка кен Рейза раскурочить надоедливое заклятье увенчалась успехом. Однако, ониотерял время. Метнув подвеску, Дэвид немедленно пошел на сближение со своим врагом и по дороге еще и метнул в него очередную Светло-Пламенную Молнию, каковая и стала надгробным памятником на защитном амулете Кантора. Хеллаэнец очутился в неприятном положении: если бы он попытался возвести защиту, Давид разломал, или, по крайней мере, сильно ослабил бы ее очередным заклинанием, а «ничья», достигнутая таким образом, позволила бы ему преодолеть оставшееся расстояние до Кантора и воткнуть в него меч. В ответ на магическую атаку Дэвид мог бы не защищаться, а пойти ва-банк: понадеяться, что охранного поля хватит на то, чтобы выдержать еще один удар, и вместо защиты метнуть очередную молнию. Из-за слишком маленького расстояния Кантор отразить бы те не сумел, а, совершенно лишенный защиты, сейчас он был просто идеальной мишенью. Поэтому он сбежал: ушел по пути, намереваясь выйти поближе к земле; не учел только, что Дэвид слишком быстро увидит и поймет, какое заклинание он собирает — ведь Кантор ничего не знал про аналитическое кольцо. Выжимая из Воздушных Крыльев все, что только можно, Дэвид одновременно зачитал Перемещение по Пути Живого Существа с Прирастающей Силой — на этот раз под «Живым Существом», подразумевая не себя, а, конечно. Кантора. Он влетел в магическое пространство четко по следу противника, да еще и с постоянно возрастающей скоростью; Кантор, не успевший сделать по своей дорожке и нескольких шагов, очень удивился тому, что на него свалилось. Он попытался удрать, свернуть в сторону — кен Рейз знал, что он намного лучше управляет волшебными путями, чем Брендом, и расчет его был понятен; но, как бы ни был он искусен, обогнать приращающее заклинание, которое безжалостно тащило Дэвида точно по его следу, Кантор не мог. Дэвид врезался в хеллаэнца,*ши сцепились и покатились вниз. Волшебный путь уже никто не контролировал — было не до того. Кантор пытался перехватить руку с мечом-безуспешно; левой Дэвид сумел удержать его на расстоянии, правой — ударил. Кантор рефлекторно закрылся левой — и потерял руку; в этот момент они вывалились в обычное пространство — метрах в десяти над землей, ирухнули вниз. Дэвид упал на ноги, но, хотя и не удержал равновесия, в целом остался в порядке, зато Кантор, который находился отнюдь не в лучшей форме, упал как куль, сломав в довершение ко всему еще и левую ног^ Из обрубка руки хлестала кровь, он попытался наложить какое-то заклятье, но правая рука слушалась плохо, и его первая попытка не увенчалась успехом, я сделать вторую Давид ему не дал. Кантор закричал, ощутив жгучее прикосновение Огненной Плети, в глазах помутилось, он почувствовал, что теряет сознание…
Судорожно выдираясь из беспамятства, Кантор смутно увидел какую-то тень… Мысли становились бессвязными, всплывали из темноты, в которую он погружался, бесформенными мутными комками — он не сразу понял, что видит перед собой врага. А когда понял, его муки удвоились: к телесным страданиями прибавилось осознание своего поражения. Он мечтая бы перегрызть Дэвиду горло зубами, но даже этого не мог. Тело почти не слушалось его, поврежденной-гэемон источал адскую, непереносимую боль.