Смит Барбара Доусон. Красавица и чудовище

   Повинуясь внезапному порыву, он наклонился и нежно дотронулся до губ Хелен, вкладывая в этот поцелуй всю любовь и все свои надежды.
   Теперь уже было слишком поздно противиться своим чувствам к ней. Он хотел, чтобы они втроем стали семьей, так как сознавал – его жизнь и жизнь его сына без Хелен будет неполной.
   Но он не знал, как ее удержать.

Глава 10

   – Я не была в Шотландии с тех пор, как мы с Джастином поженились в Гретна-Грин. Здесь так красиво! – сказала Изабель.
   Хелен и ее сводная сестра сидели на крыльце дома и любовались величественными горами. Изабель, молодая герцогиня Линвуд, с распущенными по плечам волосами цвета меди выглядела совсем юной.
   – Наконец-то вы с папой приехали к нам, – сказала Хелен. – Я так скучала без вас!
   – А я ни за что на свете не упустила бы возможности познакомиться с твоим мужем и маленьким Йеном, – заявила Изабель. – Никогда не видела, чтобы мужчина так трясся над своим ребенком.
   Алекс действительно оказался замечательным отцом, не гнушался менять пеленки и качать люльку. Ах, если бы он на нее обращал хотя бы половину того внимания, которое уделяет сыну! Хелен нарочно сменила тему, чтобы больше не обсуждать мужа:
   – Если говорить об отношении к детям, то папа уж точно души не чает в своих внуках.
   Загородив глаза от солнца ладонью, она посмотрела на лорда Хатауэя, который, стоя в тени большого дуба, качал на качелях четырехлетнюю Изабель. Йен, делавший только первые самостоятельные шаги, в это время ковылял за собачкой. Лорд Хатауэй и Изабель с детьми гостили у Хелен уже несколько дней. Джастин обещал прибыть на следующий день, после того как уладит в городе кое-какие имущественные дела.
   – Хелен, я не хочу вмешиваться. – Изабель дотронулась до руки сестры. – Но… между тобой и Алексом все в порядке?..
   И тут хозяйка дома выплеснула на Изабель все, что у нее наболело: муж презирает их вынужденный брак, и это приводит ее в отчаяние.
   – Мы не станем настоящей семьей до тех пор, пока он не полюбит меня, – со вздохом заключила Хелен.
   – О, я видела, как Алекс на тебя смотрит, – так голодный человек смотрит на еду.
   Однако Хелен в этом сомневалась. Она помнила нежный поцелуй после рождения ребенка, но то был единственный момент близости, после которого муж старался держаться от нее в стороне. Иногда он даже исчезал на целый день.
   Хелен устремила взгляд на озеро, и его темная голубая поверхность напомнила ей глаза Алекса.
   – Ты ошибаешься. Если бы он и вправду меня любил, то захотел бы… – Она замолчала, не желая признаваться в том, что между ними нет интимной близости.
   – Вы какое-то время не спите вместе, – догадалась Изабель. – Знаешь, Джастин после рождения нашего первенца вбил себе в голову, что больше никогда не подвергнет меня тяготам деторождения, и отказался спать со мной. Тогда мне пришлось его соблазнить.
   Знала бы она, что Хелен уже соблазняла Алекса, притом дважды!
   – Если бы все было так просто.
   – Уверяю тебя, это проще простого. Мужчины обожают притворяться, будто у них большая сила воли, но, если женщина что-то решит, ни один мужчина не устоит, особенно если любит.
   – А, вот вы где, – услышали они за спиной голос Флоры. – Я приготовила самые любимые кушанья лэрда…
   – Пикник! – захлопала в ладоши Изабель. – Замечательная идея. Мы с папой присмотрим за Йеном, а ты отправляйся на пикник со своим мужем.
 
   Полчаса спустя, держа в руках корзину с едой для пикника, Хелен зашла в кабинет к мужу. Все то время, пока она переодевалась, ее била дрожь от одной мысли, что Алекс скоро будет ласкать ее. Возможно, Изабель права, если они снова окажутся в объятиях друг друга, их брак возродится.
   Алекс сидел за письменным столом и что-то писал. Теплый августовский ветерок шевелил легкие занавески открытых окон. Когда она приблизилась к нему, он резко поднял голову, и у нее упало сердце: на его суровом лице она не заметила никаких признаков страдания от неразделенной любви. Напротив, его брови были нахмурены, словно ему не понравилось, что его отрывают от дела.
   – Я пришла… видишь ли, я решила устроить пикник, – слегка дрожащим голосом заявила она. – Для нас двоих.
   Его взгляд оставался непроницаемым. Хелен приготовилась к отказу, но он просто сказал:
   – При одном условии. Место выберу я.
   – Согласна. – Его неожиданная покладистость удивила ее.
   Встав из-за стола, Алекс взял у нее корзину, потом молча открыл дверь, и они, покинув дом, направились к пологому склону, поросшему душистым вереском. Пчелы жужжали в розово-сиреневых цветках. Когда дорога стала круче, Алекс взял ее за локоть, помогая подняться по каменистой тропинке.
   – Куда мы идем? – наконец спросила она.
   – Скоро увидишь, – загадочно блеснув глазами, ответил он.
   Хелен огляделась и вдруг вспомнила это место. Когда она была здесь в последний раз, огромные валуны покрывал снег, а деревья украшал осенний убор. При солнечном свете прилепившийся к отвесной скале родовой замок Макбрутов был похож на старого несгибаемого воина.
   Что-то неизъяснимо сладостное шевельнулось в груди Хелен. Здесь Алекс сделал ее женщиной, и здесь они зачали своего сына.
   Она ждала, что Алекс поставит корзину на лугу у каменных стен, но он провел ее через открытые ворота в сторону мрачной, заброшенной крепости. Хелен замедлила шаги. Ей хотелось начать новую жизнь, не омраченную прошлым.
   – Лучше устроить пикник на траве, – запротестовала она.
   – Это не займет много времени. Я хочу тебе кое-что показать.
   В солнечном свете его черты приобрели величие неполированного драгоценного камня. По тому, как крепко его пальцы сжимали ее локоть, Хелен почувствовала, что Алекс настроен решительно.
   Гулкое эхо их шагов отдавалось в пустом помещении. Даже в жаркий летний день в большом зале было сумеречно и прохладно. В огромном камине не горел огонь, и Хелен поежилась от холода.
   Каково же было ее удивление, когда он обнял ее за талию, а его ладонь опустилась ниже, на бедро. У нее даже дыхание перехватило. Она робко глянула на него: может, это объятие всего-навсего бездумный жест?
   Они остановились возле длинного стола полированного дуба. Начищенный серебряный канделябр сверкал в солнечном свете, лившемся из высокого окна. На одном конце стола стояли две тарелки тонкого китайского фарфора и два хрустальных бокала: стол был накрыт для романтического обеда на двоих.
   Хелен смотрела, не отрываясь, на прежде опутанный паутиной банкетный стол.
   – Кто-то привел все в порядок, – изумилась она.
   – Я, кто же еще! – ответил Алекс, поставив на стол корзину.
   – Ты?
   Он кивнул. Его взгляд был серьезен.
   – Я продолжал сохранять этот стол как напоминание о жестокости моей матери, но вовсе не хочу, чтобы Йен получил его в наследство.
   Хелен не знала, что и думать. Неужели Алекс изменился? Неужели он перестал судить о ней по ошибкам другой женщины?
   – Это я приказал Флоре приготовить все для пикника. – Сказав это, он взял Хелен за руку и повел ее по каменным ступеням на второй этаж.
   В спальне лэрда тоже многое изменилось. Старое, в пятнах зеркало над туалетным столом было заменено на новое, с четырех столбиков балдахина свисали лимонно-желтые занавеси, а на постели лежали большие пуховые подушки. В спальне пахло свежестью, а не прежней затхлостью.
   – Розы, – пробормотала Хелен. – Ты обновил эти комнаты. Почему?
   – Неужели тебе надо это объяснять?
   Он смотрел на нее так, словно умолял понять, но Хелен пережила слишком много одиноких ночей и не могла так легко его простить. Она прислонилась к столбику кровати.
   – Я должна спросить. Скажи.
   Алекс огляделся, надеясь найти поддержку у стен. Потом он долго смотрел на нее, и его лицо исказила гримаса отчаяния.
   – Я сделал это для тебя, Хелен, чтобы доказать: прошлое больше не управляет нашей жизнью. Я хочу убедить тебя остаться со мной.
   Ее сердце забилось сильнее. Он действительно этого хочет?
   – Тебе нужна мать для Йена, вот и все, – выдохнула она.
   – Я не могу отрицать, что наш сын в тебе нуждается. – Голос Алекса упал до хриплого шепота. – Но мне также нужна жена. Ты нужна мне, Хелен.
   Впервые за долгое время он произнес ее имя как ласку, а не как проклятие. Это не было признанием в любви, но все же достаточно похоже на него. Хелен хотелось смеяться и плакать от радости, и она еле удержалась от того, чтобы не броситься ему на шею.
   – Каким же образом такой большой и смелый мужчина, как ты, предполагает сделать свою жену счастливой?
   Глаза Алекса заблестели. Он медленно оглядел ее с головы до ног, останавливая взгляд на тех местах, к которым ему нестерпимо хотелось прикоснуться, а потом, подойдя ближе к ней, заявил:
   – Кое-что я уже придумал.
   – Например?
   Он подошел так близко, что она ощутила жар его тела.
   – Для начала мы испробуем новую кровать.
   – А потом? – Хелен затаила дыхание в ожидании ответа.
   – А потом я мог бы очень долго тебя целовать… прикасаться к тебе… доставлять тебе удовольствие.
   Всем этим он уже и занимался: водил губами по ее груди и одновременно расстегивал пуговицы платья на спине.
   Хелен откинула голову, полностью отдаваясь во власть его искусных рук. Ее мечта наконец сбылась, но сколько же она провела бессонных ночей в своей одинокой, холодной постели, взывая к Богу о милосердии, стараясь не терять надежды! Когда ее платье упало наконец на пол, она погрузилась в сумасбродство эмоций, в необыкновенное наслаждение, которое вызывали у нее его ласки.
   Ее переполняли безграничная любовь и желание доставить ему удовольствие. Она выгнула спину и стала целовать его лицо, которое стало для нее таким родным.
   Они раздели друг друга и упали на кровать, зарывшись в освещенную солнцей перину. Алекс не торопился, стараясь продлить удовольствие, но Хелен была разочарована.
   – Хватит медлить, – прошептала она, направляя его. – Я хочу тебя сейчас.
   Когда их тела слились, Хелен застонала от наслаждения, в то время как его глаза потемнели от желания… и раскаяния.
   – Я не хочу делать тебе больно, девочка. Ты ведь только недавно родила.
   – Ты сделаешь мне больно, если не поторопишься!
   Она стала двигать бедрами, и он, застонав, подчинился заданному ею ритму, который, все убыстряясь, вел Хелен выше и выше, пока она не достигла вершины. Алекс тоже хрипло вскрикнул, и его большое тело содрогнулось.
   Хелен почувствовала себя еще более счастливой, когда, очнувшись, увидела, что лежит в теплых объятиях мужа. Ах, если бы можно было остаться с ним в постели навсегда!
   Она погладила его по щетинистой щеке.
   – Нам еще предстоит пикник.
   С хитрой улыбкой Алекс взял ее за руку.
   – Ты разве до конца насытилась этим, жена?
   – Нет, конечно. Просто я имела в виду, что нам через какое-то время придется вернуться домой, а то наш сын раскричится, требуя, чтобы его покормили.
   – Да, верно, у малыша тоже должен быть праздник. – Алекс погладил грудь Хелен. – Знаешь, мы сегодня не рисковали. Кормящие матери не могут забеременеть.
   – Разве можно доверять твоим познаниям в этой области? – поддразнила его Хелен.
   – Я не хотел, чтобы ты снова забеременела, если ты этого не хочешь.
   – Но Йену нужны братья и сестры. Я надеюсь в будущем иметь большую семью. А ты?
   – Я тоже. – Он обнял своими большими ладонями ее лицо и заглянул ей в глаза. – Моя самая дорогая леди, я люблю тебя.
   У Хелен от волнения сжалось горло. Наконец-то ее мечта сбылась.
   – Тебе не обязательно говорить это, только чтобы удержать меня. Я тоже люблю тебя и останусь с тобой навсегда.
   – Прости меня, я вел себя как дурак. – Он поцеловал ее в губы. – Но теперь обещаю сделать тебя счастливой. Мы съездим в Англию или в любую другую страну мира, если ты этого захочешь.
   Хелен была до глубины души тронута его готовностью изменить ради нее свою жизнь.
   – Ах, Алекс! Я скорее всего никуда не поеду, а останусь здесь. – Она придвинулась к нему. – С тобой, любовь моя, и навсегда.