Он нахмурился:
— И довольно об этом. — Принц придвинул договор ближе к Гэррэту. — Это юридический документ, выражающий непосредственно волю вашего суверена. Именем его величества я приказываю вам обоим подписать его.
Графиня схватила документ и быстро пробежала его глазами.
Внешне Гэррэт сохранял самообладание, но внутри он испытывал такой же ужас, какой испытывает медведь, провалившийся в яму-ловушку с заострёнными кольями. Он старался дышать медленно и размеренно — только бы не выдать своих чувств.
В конце концов, безвыходных положений не бывает.
Карл демонстративно оправлял на широких манжетах безукоризненно выглаженные брабантские кружева, сбивая холёным ногтем невидимые пылинки. Он давал Гэррэту и Элизабет время свыкнуться с новой для них мыслью. Тишину в комнате нарушали лишь тиканье часов да прерывистое нервное дыхание графини — она читала и перечитывала договор.
Измена!
Гэррэт отлично знал, что, несмотря на внешнее обаяние, молодой принц Уэльский куда циничнее и безжалостнее своего отца. Ему вспомнился случай на улице Оксфорда вскоре после того, как принц впервые посетил свои наследные владения в Уэльсе. Двенадцатилетний Карл остановил конвой королевских солдат, сопровождавший офицера-мятежника на допрос к королю. Разочарованный тем, что у него нет полномочий отдать приказ о казни пленного, наследный принц заявил солдатам: «Уж лучше бы вы повесили предателя сразу, поскольку мой отец обязательно найдёт предлог, чтобы его помиловать!»
Теперь, когда мятежники держали короля Карла в заключении в замке Хэмптон, а трёх братьев принца в Сент-Джеймском дворце, Карл стал ещё менее терпим к нелояльности — подлинной или мнимой. Гэррэт понял: если они с графиней не согласятся на этот брак, принц не замедлит отдать их под суд за измену.
И смертный приговор будет неминуем. Графиня подслушивала у дверей покоев принца, а значит, будет объявлена самой обыкновенной шпионкой.
Гэррэту же отказ подписать брачный договор, по всей видимости, будет стоить головы.
Принц уже не раз ревновал его к своим любовницам, хотя и без причины. Теперь стало ясно, почему Карл приказал ему жениться на этой невыносимой ханже и отправиться с ней в Англию. За всем этим стояла безудержная и абсолютно необоснованная ревность!
Герцогиня де Шатильон флиртовала с Гэррэтом, но и только. Гэррэт был не настолько глуп, чтобы приударять за любовницей принца. Чёрт побери, не нужна ему была эта француженка! Змея подколодная — вот кто она такая!
Кстати, о змеях… Он оглянулся на графиню. Элизабет стояла рядом с ним, бледная и безмолвная. Вот дура! Если бы она не шныряла тут с заговорщицким видом, ничего бы и не случилось.
И тут в душе у Гэррэта вновь пробудилась надежда: Ормонд! Много лет он и Гэррэт знали и уважали друг друга. Принц ценил советы Ормонда. Возможно, маркиз поможет Гэррэту выбраться из этой ловушки.
Принц поглядел на графиню Рейвенволд и произнёс:
— Крейтон, подай графине кресло. Я разрешаю ей сесть. Что-то мне не нравится её вид — того и гляди упадёт в обморок.
Гэррэт резким движением пододвинул графине тяжёлое кресло. Край дубового сиденья ударил Элизабет под колени, и она плюхнулась на кресло, как тряпичная кукла. Как ни странно, это маленькое потрясение помогло ей снова обрести голос.
— Ваше высочество, я всегда была предана трону душой и телом, но эта непонятная поспешность… Во-первых, оглашение ещё не состоялось, а во-вторых, я продолжаю носить траур. Недели ещё не прошло, как умерла моя сестра. Поверьте, благоразумнее было бы отложить…
— Мадам, — начал раздражаться Карл, — я уже объяснил вам и виконту, что имеются иные, высшие соображения, которые заставляют нас настаивать на немедленном заключении этого брака. Епископ не потребует оглашения имён и обвенчает вас немедленно.
— Ваше высочество, — осторожно вмешался Гэррэт, — этот брак явился для меня полной неожиданностью. Умоляю, скажите, как ваше высочество…
Карл ответил, оборвав его на полуслове:
— Зная о моём расположении к тебе, король возложил на меня обязанность устроить твой брак. Он оставил незаполненной графу в договоре, куда вписывается имя невесты, дабы я мог это сделать по своему усмотрению. Документ был подписан королём и оказался у меня прежде, чем мы выехали из Бристоля, но до сего дня у меня не было необходимости заполнять пустующую графу.
Бристоль! Стало быть, принц ревновал его не только к герцогине де Шатильон, но также и к леди Виндхэм. И в обоих случаях поведение Гэррэта было безупречным!
Так или иначе, но Карлу удалось-таки загнать его в угол.
Интересно, вдруг подумал Гэррэт, неужели жениться на графине, стать девятнадцатым графом Рейвенволдом и обзавестись семьёй и впрямь такое уж безнадёжное предприятие? Виконт и без того давно хотел остепениться, жениться и вести оседлый образ жизни…
Да — но не теперь и не с такой женщиной!
В его памяти ожило воспоминание трёхлетней давности — пьяная графиня, пляшущая на могиле мужа. Но, чёрт возьми, если её так же принудят к браку с ним, Гэррэтом, как принудили к предыдущему, она, без сомнения, теперь уж медлить не станет и подсыплет Гэррэту яду в суп, а затем ещё и спляшет у него на могиле! Виконт машинально потёр чисто выбритый подбородок. Вот будь у него только побольше времени… но что толку об этом думать? Принц настаивает на том, чтобы этот проклятый брак был заключён сегодня же — а принц известен своим упрямством. Гэррэт должен принять решение, причём немедленно.
Жениться на графине или пойти под суд по обвинению в измене — что и говорить, выбор у него небогатый! И то, и другое могло грозить ему смертью.
Гэррэт решил разыграть последнюю карту.
— Маркиз Ормонд уже выразил своё мнение относительно этого брака, ваше высочество?
— В сущности, ему первому пришла в голову эта мысль, — самодовольно заметил принц. — Ормонд хитёр. Он все обставил так, будто бы изначально это была моя идея, но мне-то лучше знать.
— Вот дьявольщина! — не сдержался Крейтон. Он-то считал Ормонда свои другом! Таким образом, последняя надежда Гэррэта избежать женитьбы разбилась вдребезги.
Брачный договор выпал из рук графини, бумага свернулась в трубку и покатилась по столу. В глазах Элизабет блестели слёзы.
— Ваше высочество, молю, не принуждайте меня к этому…
Голос Карла был холоден как лёд — он уже принял решение.
— Мадам, я уже сказал, что это вопрос больше не подлежит обсуждению.
Принц ткнул пальцем в брачный договор. Это был перст судьбы. Гэррэт понял, что ни у него, ни у графини выбора нет — да и не могло быть. Оставалось одно — взглянуть на это дело с юмором. Не сдержавшись, Гэррэт одарил Элизабет ослепительной улыбкой.
— Ну-с, дорогая графинюшка, кажется, нам и впрямь придётся пожениться.
Затем он склонился над столом, обмакнул перо в чернильницу и подписал договор, который должен был изменить всю его жизнь.
8.
— И довольно об этом. — Принц придвинул договор ближе к Гэррэту. — Это юридический документ, выражающий непосредственно волю вашего суверена. Именем его величества я приказываю вам обоим подписать его.
Графиня схватила документ и быстро пробежала его глазами.
Внешне Гэррэт сохранял самообладание, но внутри он испытывал такой же ужас, какой испытывает медведь, провалившийся в яму-ловушку с заострёнными кольями. Он старался дышать медленно и размеренно — только бы не выдать своих чувств.
В конце концов, безвыходных положений не бывает.
Карл демонстративно оправлял на широких манжетах безукоризненно выглаженные брабантские кружева, сбивая холёным ногтем невидимые пылинки. Он давал Гэррэту и Элизабет время свыкнуться с новой для них мыслью. Тишину в комнате нарушали лишь тиканье часов да прерывистое нервное дыхание графини — она читала и перечитывала договор.
Измена!
Гэррэт отлично знал, что, несмотря на внешнее обаяние, молодой принц Уэльский куда циничнее и безжалостнее своего отца. Ему вспомнился случай на улице Оксфорда вскоре после того, как принц впервые посетил свои наследные владения в Уэльсе. Двенадцатилетний Карл остановил конвой королевских солдат, сопровождавший офицера-мятежника на допрос к королю. Разочарованный тем, что у него нет полномочий отдать приказ о казни пленного, наследный принц заявил солдатам: «Уж лучше бы вы повесили предателя сразу, поскольку мой отец обязательно найдёт предлог, чтобы его помиловать!»
Теперь, когда мятежники держали короля Карла в заключении в замке Хэмптон, а трёх братьев принца в Сент-Джеймском дворце, Карл стал ещё менее терпим к нелояльности — подлинной или мнимой. Гэррэт понял: если они с графиней не согласятся на этот брак, принц не замедлит отдать их под суд за измену.
И смертный приговор будет неминуем. Графиня подслушивала у дверей покоев принца, а значит, будет объявлена самой обыкновенной шпионкой.
Гэррэту же отказ подписать брачный договор, по всей видимости, будет стоить головы.
Принц уже не раз ревновал его к своим любовницам, хотя и без причины. Теперь стало ясно, почему Карл приказал ему жениться на этой невыносимой ханже и отправиться с ней в Англию. За всем этим стояла безудержная и абсолютно необоснованная ревность!
Герцогиня де Шатильон флиртовала с Гэррэтом, но и только. Гэррэт был не настолько глуп, чтобы приударять за любовницей принца. Чёрт побери, не нужна ему была эта француженка! Змея подколодная — вот кто она такая!
Кстати, о змеях… Он оглянулся на графиню. Элизабет стояла рядом с ним, бледная и безмолвная. Вот дура! Если бы она не шныряла тут с заговорщицким видом, ничего бы и не случилось.
И тут в душе у Гэррэта вновь пробудилась надежда: Ормонд! Много лет он и Гэррэт знали и уважали друг друга. Принц ценил советы Ормонда. Возможно, маркиз поможет Гэррэту выбраться из этой ловушки.
Принц поглядел на графиню Рейвенволд и произнёс:
— Крейтон, подай графине кресло. Я разрешаю ей сесть. Что-то мне не нравится её вид — того и гляди упадёт в обморок.
Гэррэт резким движением пододвинул графине тяжёлое кресло. Край дубового сиденья ударил Элизабет под колени, и она плюхнулась на кресло, как тряпичная кукла. Как ни странно, это маленькое потрясение помогло ей снова обрести голос.
— Ваше высочество, я всегда была предана трону душой и телом, но эта непонятная поспешность… Во-первых, оглашение ещё не состоялось, а во-вторых, я продолжаю носить траур. Недели ещё не прошло, как умерла моя сестра. Поверьте, благоразумнее было бы отложить…
— Мадам, — начал раздражаться Карл, — я уже объяснил вам и виконту, что имеются иные, высшие соображения, которые заставляют нас настаивать на немедленном заключении этого брака. Епископ не потребует оглашения имён и обвенчает вас немедленно.
— Ваше высочество, — осторожно вмешался Гэррэт, — этот брак явился для меня полной неожиданностью. Умоляю, скажите, как ваше высочество…
Карл ответил, оборвав его на полуслове:
— Зная о моём расположении к тебе, король возложил на меня обязанность устроить твой брак. Он оставил незаполненной графу в договоре, куда вписывается имя невесты, дабы я мог это сделать по своему усмотрению. Документ был подписан королём и оказался у меня прежде, чем мы выехали из Бристоля, но до сего дня у меня не было необходимости заполнять пустующую графу.
Бристоль! Стало быть, принц ревновал его не только к герцогине де Шатильон, но также и к леди Виндхэм. И в обоих случаях поведение Гэррэта было безупречным!
Так или иначе, но Карлу удалось-таки загнать его в угол.
Интересно, вдруг подумал Гэррэт, неужели жениться на графине, стать девятнадцатым графом Рейвенволдом и обзавестись семьёй и впрямь такое уж безнадёжное предприятие? Виконт и без того давно хотел остепениться, жениться и вести оседлый образ жизни…
Да — но не теперь и не с такой женщиной!
В его памяти ожило воспоминание трёхлетней давности — пьяная графиня, пляшущая на могиле мужа. Но, чёрт возьми, если её так же принудят к браку с ним, Гэррэтом, как принудили к предыдущему, она, без сомнения, теперь уж медлить не станет и подсыплет Гэррэту яду в суп, а затем ещё и спляшет у него на могиле! Виконт машинально потёр чисто выбритый подбородок. Вот будь у него только побольше времени… но что толку об этом думать? Принц настаивает на том, чтобы этот проклятый брак был заключён сегодня же — а принц известен своим упрямством. Гэррэт должен принять решение, причём немедленно.
Жениться на графине или пойти под суд по обвинению в измене — что и говорить, выбор у него небогатый! И то, и другое могло грозить ему смертью.
Гэррэт решил разыграть последнюю карту.
— Маркиз Ормонд уже выразил своё мнение относительно этого брака, ваше высочество?
— В сущности, ему первому пришла в голову эта мысль, — самодовольно заметил принц. — Ормонд хитёр. Он все обставил так, будто бы изначально это была моя идея, но мне-то лучше знать.
— Вот дьявольщина! — не сдержался Крейтон. Он-то считал Ормонда свои другом! Таким образом, последняя надежда Гэррэта избежать женитьбы разбилась вдребезги.
Брачный договор выпал из рук графини, бумага свернулась в трубку и покатилась по столу. В глазах Элизабет блестели слёзы.
— Ваше высочество, молю, не принуждайте меня к этому…
Голос Карла был холоден как лёд — он уже принял решение.
— Мадам, я уже сказал, что это вопрос больше не подлежит обсуждению.
Принц ткнул пальцем в брачный договор. Это был перст судьбы. Гэррэт понял, что ни у него, ни у графини выбора нет — да и не могло быть. Оставалось одно — взглянуть на это дело с юмором. Не сдержавшись, Гэррэт одарил Элизабет ослепительной улыбкой.
— Ну-с, дорогая графинюшка, кажется, нам и впрямь придётся пожениться.
Затем он склонился над столом, обмакнул перо в чернильницу и подписал договор, который должен был изменить всю его жизнь.
8.
С нелёгким сердцем Элизабет наблюдала за тем, как виконт подписывает брачный договор. Пока они оба сопротивлялись этому браку, у неё ещё оставался проблеск надежды, но теперь… С саркастическим упрёком в голосе она произнесла:
— Итак, наш храбрый полковник подписывает безоговорочную капитуляцию.
Увы, Крейтон в ответ ухмыльнулся ещё шире и украсил свою подпись замысловатой завитушкой. Потом он поклонился принцу:
— Покорный слуга вашего высочества. — И протянул перо Элизабет. — Полагаю, миледи также не откажет его высочеству в любезности.
Ловушка захлопнулась!
Элизабет тупо смотрела на злосчастное перо. Убежать? Но ведь её сразу же догонят и приволокут к этому столу силой. Господи, что же ей делать?
Если бы она отказала Анне в просьбе, если бы не осталась здесь сегодня, чтобы встретить принца и передать ему письмо…
«Если бы» — слова для слабаков!» — прозвучал у неё в ушах ворчливый голос отца из далёкого прошлого. «Не прячься от жизни, делай своё дело и не скули. Привилегии и обязанности идут рука об руку. Никогда не забывай об этом».
Она впилась взглядом в виконта. Будь прокляты эти мужчины, они так легко сдаются! Крейтон явно желает этого брака не больше, чем сама Элизабет, — сопротивляться ему не под силу, и он подписал-таки договор. Теперь у неё нет выбора, она не может упорствовать, оставшись в одиночестве. Дрожащей рукой Элизабет взяла перо, погрузила его в чернильницу и замерла, поражённая ужасной мыслью: как будет с ней обращаться Крейтон, когда узнает о её бесплодии?
Элизабет положила перо на стол.
— Прежде чем я подпишу этот договор, мне необходимо обсудить с его высочеством одну вещь. Без посторонних, — прибавила она, враждебно глянув на Крейтона.
У принца вырвался разочарованный вздох.
— Ну, хорошо. Крейтон, оставь нас.
— Как всегда, повинуюсь вашему высочеству.
Крейтон коротко поклонился принцу и с чрезмерной галантностью, под которой крылась издёвка, — графине.
Как только за ним закрылась дверь, Элизабет повернулась к Карлу. Несмотря на молодость, в нём проглядывали черты зрелого государственного мужа, но — одновременно — жестокость и непреклонность. Впрочем, Элизабет уже никого и ничего не боялась.
«Господь Вседержитель и вы, святые угодники, сделайте так, чтобы моё бесплодие сослужило мне наконец службу и помешало этому браку!»
Лицо графини покрылось краской стыда, поскольку ей приходилось говорить вслух о самых интимных вещах, причём — мужчине.
— Ваше высочество, этот брак будет не только неравным, но также и несправедливым по отношению к виконту Крейтону. Дело в том, милорд, что я… страдаю бесплодием.
Лицо принца при этих словах даже не дрогнуло. Надменно выгнув бровь, он бесцеремонно заявил:
— Сочувствую, мадам, но уверяю вас, в данном случае это не имеет никакого значения.
— Не имеет значения? — Элизабет не верила собственным ушам. — Но это же крайне важно. Виконту Крейтону понадобится наследник.
— В этом случае он может подать прошение о признании законным наследником одного из своих бастардов. Говорят, у него их немало.
— Незаконнорождённые дети? — Элизабет отшатнулась. — Надеюсь, вы не думаете, что после этого я…
И без того невеликое, терпение принца иссякло.
— Ни слова больше, графиня!
Он поднялся и наклонился над столом, его длинный тонкий палец упёрся в единственную пустующую графу в нижней части брачного договора.
— Я полагаю, мадам, вы всё-таки подпишете этот договор, выйдете замуж за Крейтона и отправитесь в Англию сегодня же вечером. Если же вы откажетесь, я буду вынужден посадить вас в темницу. Поверьте, несколько часов в обществе крыс заставят вас изменить решение.
Принц не шутил! Холодная, безжалостная улыбка лучше всяких слов говорила Элизабет, что ему, возможно, даже доставит удовольствие заточить её в темницу.
У женщины подкосились ноги, и она, напрочь забыв о правилах этикета, опустилась в кресло. Перед ней во всей своей наготе предстала неприглядная правда: так или иначе, а выйти замуж за Крейтона придётся. Это нужно принцу Карлу — и он добьётся своего любой ценой.
Принц выпрямился во весь свой немалый рост.
— После бракосочетания вы поедете с Крейтоном в Лондон и не станете чинить ему препятствий в исполнении моего поручения.
Он жестоко, в упор глянул на Элизабет и вернулся за стол.
— Теперь вам дозволяется произнести одно слово, и только одно. Если это «да», вы подписываете договор. Если это «нет», я вызываю стражу, которая проводит вас в темницу. Выбор за вами, мадам.
Понимая, что она проиграла, но не желая признавать поражения, Элизабет с минуту молча смотрела на принца и лишь потом едва слышно выдавила из себя:
— Да, согласна…
Принц Карл взорвался:
— Это — два слова. Я же сказал — только одно!
Он вскочил на ноги, и Элизабет волей-неволей также пришлось подняться.
— Одно слово! Одно! Почему вы, женщины, не в состоянии сделать, как должно, даже простейшей вещи?
И принялся вышагивать вдоль стола взад и вперёд, в запале размахивая руками.
— Клянусь, я уже почти готов упечь вас в темницу в любом случае! Боже, помоги Крейтону! Какое упрямое, противоречивое создание приходится ему брать в жёны! Похоже, он никогда не простит этого ни мне, ни Ормонду.
Элизабет торопливо схватила перо, обмакнула его в чернильницу и нацарапала своё имя под именем Крейтона. Затем швырнула документ принцу.
— Вот! — Внезапно силы оставили её — словно она сию минуту подписала свой смертный приговор.
Принц тотчас сделался сама любезность.
— Вот и славно. Я знал, что вы рано или поздно прислушаетесь к доводам рассудка.
Он свернул документ и засунул его в ящик стола.
— Ну а теперь зовите Крейтона! Пора приступать к венчанию.
Ормонд вернулся в сопровождении Калпепера и седовласого толстяка — английского епископа. Маркиз направился прямиком к Крейтону и пожал ему руку.
— Поздравляю, виконт! Я всегда гадал, когда же наконец и тебя возьмут в оборот.
Крейтон одарил его угрюмым взглядом и промолчал.
— Благодарю, что смогли прийти, ваше преподобие, — обратился принц к епископу, даже не подумав привстать.
Упитанный священнослужитель озадаченно воззрился на него.
— Простите, что вы сказали, ваше высочество?
— Спасибо, что смогли прийти! — прокричал Карл.
Епископ важно кивнул:
— Не благодарите, сын мой. Это мой долг.
Принц Карл вручил брачный договор священнику и рыкнул так, что в покоях задрожали стёкла:
— Мы желаем, чтобы венчание состоялось немедленно! Вы согласны отказаться от оглашения имён новобрачных?
Епископ быстро пробежал взглядом договор.
— Кажется, все составлено по форме. При сём отказываемся от оглашения имён.
Элизабет в ужасе наблюдала за происходящим. Значит, мессы по католическому обряду не будет? И венчать их станет этот… еретик? Ей и в голову не могло прийти, что принц Карл не пригласит католического священника! Забыв, что принц велел ей не сходить с места и помалкивать, она стремглав бросилась к Карлу.
— Сэр, я — католичка! Надеюсь, ваше высочество не допустит, чтобы нас сочетал узами брака этот… этот… — Элизабет едва не ляпнула «еретик», но вовремя сдержалась. — Ведь я буду отлучена!
Карл криво усмехнулся:
— Успокойтесь, мадам. В нашем окружении не нашлось католического священника. Поскольку венчание спешное, а Крейтон — протестант, мы решили, что бракосочетание должно провести по англиканскому обряду. Ну да не волнуйтесь, отлучение вам не грозит.
— Но я не могу венчаться в чёрном! — почти простонала Элизабет. — И у меня нет подружек, нет свадебного пирога, и… и…
Она смолкла, задыхаясь от отчаяния.
— У нас есть брачный договор, невеста, жених, епископ и свидетели. Этого вполне достаточно, — решительно сказал принц и поднялся из-за стола. — Так что начинайте — и поскорее.
— Как, прямо здесь? — ужаснулась Элизабет. — Неужели в замке нет хотя бы часовни? — Она порывисто обернулась к епископу.
— Во имя нашего милосердного спасителя, позвольте мне вступить в брак в божьем храме!
Епископ искоса глянул на принца:
— Её просьба не лишена смысла. Сдаётся мне, по пути сюда я проходил мимо небольшой часовни.
Карл глубоко вздохнул.
— Ну хорошо, мы перейдём в часовню. Но только при одном условии. — Он устремил взгляд на Элизабет. — Вы должны дать мне торжественное обещание, что без дальнейших проволочек завершите обряд венчания.
Элизабет кивнула.
— Обещайте мне это! — настаивал принц.
— Хорошо, ваше высочество. — Она перекрестилась, хмуро поглядывая на принца. — Перед всевышним и под страхом вечного проклятия обещаю, что исполню весь обряд до конца и без всяких проволочек.
В часовне англиканский епископ неодобрительно нахмурился при виде скульптурных изображений и затейливых витражей, но промолчал и подошёл к алтарю.
Принц Карл крикнул:
— Покороче, ваше преподобие! По возможности сократите службу!
Раздражённый подобной бесцеремонностью, пухлый епископ пролистал страницы своего еретического молитвенника и, отыскав нужные строчки, повернулся к присутствующим.
— Невеста пусть встанет справа от меня. Жених — слева.
Крейтон подчинился сразу, но Элизабет замешкалась, и тогда маркиз Ормонд легонько подтолкнул её вперёд.
Элизабет казалось, что ей снится странный сон — только вот все это творилось наяву. Еретический священник произносил знакомые с детства слова, правда, не на божественной латыни, а на греховном английском языке.
— Во имя отца, и сына, и святого духа! — провозгласил он и разразился было традиционной речью… но тут Карл бесцеремонно дёрнул его за рукав и знаком велел поторапливаться.
Епископ вспыхнул, но перешёл к сути обряда:
— Спрашиваю и призываю вас обоих ответить — как ответите вы в день Страшного суда, когда тайны всех сердец должны быть раскрыты, — ведает ли кто из вас о препятствии, по причине которого вы не можете сочетаться перед господом узами законного брака? Если знаете, то признайтесь в этом теперь же, ибо те, кто соединяются, не облегчив душу, не соединены богом, и супружество их незаконно.
На миг воцарилась тишина, и Элизабет всем сердцем пожелала, чтобы нашлось хоть какое-нибудь законное препятствие к этому браку — ведь каждому ясно, что бог всемогущий не может одобрить такого союза! Никто, однако, не произнёс ни слова.
— Назови своё имя, сын мой, — обратился епископ к Крейтону.
— Эдуард Гэррэт, виконт Крейтон.
— Эдуард Гэррэт, желаешь ли ты взять в жёны эту женщину, чтобы жить с ней вместе по слову божию в святом супружеском союзе? Желаешь ли ты любить её, утешать её, почитать и беречь её в болезни и здравии и, оставив всех других, хранить себя только для неё… — при этих словах Элизабет презрительно фыркнула, -…всю оставшуюся жизнь, отпущенную тебе господом?
Крейтон нагло улыбнулся невесте:
— Да!
Епископ обратился к Элизабет:
— Назови своё имя, дитя моё.
— Вирджиния Элизабет Кэтрин, — сдавленно проговорила она.
— Что, что? — Епископ приложил к уху ладонь. — Извини, дочь моя, но я тебя не расслышал.
— Вирджиния Элизабет Кэтрин, графиня Рейвенволд! — сердито выкрикнула женщина.
— А-а!
Епископ нашёл нужное место в молитвеннике и продолжил:
— Вирджиния Элизабет Кэтрин, желаешь ли ты взять в мужья этого мужчину, чтобы жить с ним вместе по слову божию в святом супружеском союзе? Желаешь ли ты любить его, утешать его, почитать его в болезни и здравии и, оставив всех других, хранить себя только для него всю оставшуюся жизнь, отпущенную тебе господом?
Вот уж действительно, повинуйся и служи! Все внутри Элизабет отчаянно кричало «нет!», но ведь она перед богом поклялась принцу пройти этот фарс до конца… И всё же, до чего трудно произнести одно-единственное слово, которое отдаст её во власть этого негодяя Крей-тона!…
— Да, — в гнетущей тишине шепнула Элизабет.
Старик опять её не расслышал, и тогда она яростно крикнула:
— Да!
Да поразит проказа принца и Крейтона!
Епископ с облегчением вздохнул и обратился к присутствующим:
— Кто выдаёт эту женщину замуж?
Опять возникла неловкая пауза, но потом вперёд шагнул принц Карл.
— Мы её выдаём. — Он взял холодную руку Элизабет и вложил её в огромную жаркую ладонь Крейтона.
Священник обратился к жениху:
— Повторяй за мной, сын мой: «Я, Эдуард Гэррэт…»
Ироническая усмешка на лице Крейтона увяла.
— Я, Эдуард Гэррэт.
— …беру тебя, Вирджиния Элизабет Кэтрин, в жёны…
— Беру тебя, Вирджиния Элизабет Кэтрин, в жёны.
— …чтобы жить с тобой отныне и впредь…
— Чтобы жить с тобой отныне и впредь.
— …в радости и печали, в богатстве и бедности…
— В радости и печали, в богатстве и бедности.
— …в болезни и здравии, в любви и заботе…
— В болезни и здравии, любви и заботе, — повторил Крейтон, саркастически кривя губы.
— …пока смерть не разлучит нас по святому божьему умыслу, и в том я даю тебе моё слово.
— Пока смерть не разлучит нас по святому божьему умыслу, и в том я даю тебе моё слово.
Какое издевательство, думала Элизабет. Хорошо, хоть Крейтон перестал усмехаться, произнося такую чудовищную ложь.
Епископ обратился к Элизабет.
— Повторяй за мной, дочь моя: «Я, Вирджиния Элизабет Кэтрин…»
Жаркая волна гнева окатила Элизабет. Она выпрямилась во весь рост, вскинула голову и громко, звенящим голосом произнесла:
— Я, Вирджиния Элизабет Кэтрин.
— …беру тебя, Эдуард Гэррэт, в законные мужья…
— Беру тебя, Эдуард Гэррэт, в законные мужья!
— …чтобы жить с тобой отныне и впредь…
— Чтобы жить с тобой отныне и впредь! — Странно, но от собственного крика ей стало легче.
— …в радости и печали, в богатстве и бедности…
— В радости и печали, в богатстве и бедности!
— …в болезни и здравии…
— В болезни и здравии!
— …чтобы любить, беречь и повиноваться, пока смерть не разлучит нас…
Элизабет вызывающе посмотрела на Крейтона и повторила слова епископа, но на сей раз тише:
— Чтобы любить и беречь, пока смерть не разлучит нас.
Крейтон удивлённо вскинул бровь, а епископ нахмурился, явно гадая, произнесла ли она «повиноваться». Элизабет одарила старика молящим и совершенно невинным взглядом.
Епископ отёр платком вспотевший лоб и продолжил:
— Принесли ли вы кольцо?
И тут Крейтон молниеносно сунул в карман левую руку, на которой вызывающе сверкал золотой перстень.
— У меня нет кольца для леди.
Этот выскочка пожалел для неё даже такой малости!
Как и раньше, на помощь пришёл принц.
— Вот. — Он снял с мизинца великолепный, оправленный в золото сапфир и положил его на раскрытый молитвенник епископа. Ухмыльнувшись, принц Карл повернулся к Крейтону:
— Считай это подарком.
— Ваше высочество сама щедрость, — лукаво улыбнулся в ответ Крейтон и надел кольцо на палец Элизабет.
— Ого. В самую пору. — В его огромной руке изящная ладошка Элизабет казалась совсем крохотной. На длинных, крепких пальцах бледнели шрамы. Один палец, очевидно, был сломан и неправильно сросся.
Проказливо блестя глазами, Крейтон повторял за епископом:
— С этим кольцом я беру тебя в жёны и буду верно служить тебе своим телом…
Вот уж действительно! Губы Элизабет сжались в тонкую, твёрдую линию.
— …и всею своею собственностью я тебя одарю…
— И всею своею собственностью я тебя одарю…
— …во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь!
— Во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь!
Элизабет вырвала руку из ладони Крейтона.
Святой отец набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы продолжать службу, но тут принц Карл бесцеремонно прервал его, подняв руку:
— Благодарим, ваше преподобие. Превосходная служба.
— Но, милорд, — возразил изумлённый епископ, — я ведь не закончил. Не прочитано ещё несколько молитв благословения, отрывки из Священного Писания…
— Они женаты, не так ли? — стоял на своём упрямый принц.
— О да, они муж и жена, — подтвердил епископ, — но осталось ещё много молитв — о ниспослании детей и прочая, и наказ мужу и жене…
Калпепер громким голосом обратился к епископу:
— Мне сообщили, что свадебный стол уже накрыт.
Он взял священника под руку и повёл его к двери.
— Его высочество в честь праздника заказал тончайшие вина и изысканные яства. Вам ведь не хочется, ваше преподобие, чтобы горячее простыло, не правда ли?
Занятый мыслями о предстоящей трапезе за свадебным столом, епископ обернулся к новобрачным, торопливо осенил их крёстным знамением и скороговоркой пробубнил:
— Во имя отца, и сына, и святого духа объявляю вас мужем и женой.
И поспешил добавить:
— Не забудьте при первой же возможности принять святое причастие. И да благословит вас обоих господь!
Калпепер уже почти вытолкал его из часовни, когда епископ кивнул Гэррэту:
— Чуть не забыл! Сын мой, теперь ты можешь поцеловать невесту.
Ну уж нет. Целоваться с ним Элизабет не станет! Она зло покосилась на своего новоявленного супруга. Пусть только попробует к ней подступиться! Элизабет не намерена допустить подобную вольность в присутствии маркиза Ормонда и принца.
— Поцеловать невесту? — Крейтон взглянул на негодующее лицо новобрачной и громко рассмеялся:
— Нет, что-то не хочется!
Элизабет вовсе не желала, чтобы Крейтон её целовал, но с какой стати он её оскорбил?!
Между тем виконт, помрачнев, повернулся к Ормонду:
— Что касается тебя, даже не знаю, что и сказать. Я-то думал, что ты мне друг.
Ормонд протянул виконту руку:
— Я по-прежнему твой друг, Гэррэт, хотя сегодня ты вправе думать иначе.
Крейтон кисло усмехнулся, но тем не менее пожал протянутую руку.
— С такими друзьями… Ты заплатишь мне за это, Ормонд.
— Согласен, милорд, я задолжал тебе, — ухмыльнулся маркиз. — Но не слишком. Рано или поздно тебе пришлось бы жениться, и твой выбор мог оказаться куда хуже.
Он проводил Гэррэта до выхода из часовни.
— Давай подождём год или два. И если тогда у тебя не пропадёт желание вызвать меня на дуэль — я буду к твоим услугам.
Элизабет осталась в одиночестве стоять у алтаря.
Нет, сегодня она предостаточно хлебнула унижений!
— Итак, наш храбрый полковник подписывает безоговорочную капитуляцию.
Увы, Крейтон в ответ ухмыльнулся ещё шире и украсил свою подпись замысловатой завитушкой. Потом он поклонился принцу:
— Покорный слуга вашего высочества. — И протянул перо Элизабет. — Полагаю, миледи также не откажет его высочеству в любезности.
Ловушка захлопнулась!
Элизабет тупо смотрела на злосчастное перо. Убежать? Но ведь её сразу же догонят и приволокут к этому столу силой. Господи, что же ей делать?
Если бы она отказала Анне в просьбе, если бы не осталась здесь сегодня, чтобы встретить принца и передать ему письмо…
«Если бы» — слова для слабаков!» — прозвучал у неё в ушах ворчливый голос отца из далёкого прошлого. «Не прячься от жизни, делай своё дело и не скули. Привилегии и обязанности идут рука об руку. Никогда не забывай об этом».
Она впилась взглядом в виконта. Будь прокляты эти мужчины, они так легко сдаются! Крейтон явно желает этого брака не больше, чем сама Элизабет, — сопротивляться ему не под силу, и он подписал-таки договор. Теперь у неё нет выбора, она не может упорствовать, оставшись в одиночестве. Дрожащей рукой Элизабет взяла перо, погрузила его в чернильницу и замерла, поражённая ужасной мыслью: как будет с ней обращаться Крейтон, когда узнает о её бесплодии?
Элизабет положила перо на стол.
— Прежде чем я подпишу этот договор, мне необходимо обсудить с его высочеством одну вещь. Без посторонних, — прибавила она, враждебно глянув на Крейтона.
У принца вырвался разочарованный вздох.
— Ну, хорошо. Крейтон, оставь нас.
— Как всегда, повинуюсь вашему высочеству.
Крейтон коротко поклонился принцу и с чрезмерной галантностью, под которой крылась издёвка, — графине.
Как только за ним закрылась дверь, Элизабет повернулась к Карлу. Несмотря на молодость, в нём проглядывали черты зрелого государственного мужа, но — одновременно — жестокость и непреклонность. Впрочем, Элизабет уже никого и ничего не боялась.
«Господь Вседержитель и вы, святые угодники, сделайте так, чтобы моё бесплодие сослужило мне наконец службу и помешало этому браку!»
Лицо графини покрылось краской стыда, поскольку ей приходилось говорить вслух о самых интимных вещах, причём — мужчине.
— Ваше высочество, этот брак будет не только неравным, но также и несправедливым по отношению к виконту Крейтону. Дело в том, милорд, что я… страдаю бесплодием.
Лицо принца при этих словах даже не дрогнуло. Надменно выгнув бровь, он бесцеремонно заявил:
— Сочувствую, мадам, но уверяю вас, в данном случае это не имеет никакого значения.
— Не имеет значения? — Элизабет не верила собственным ушам. — Но это же крайне важно. Виконту Крейтону понадобится наследник.
— В этом случае он может подать прошение о признании законным наследником одного из своих бастардов. Говорят, у него их немало.
— Незаконнорождённые дети? — Элизабет отшатнулась. — Надеюсь, вы не думаете, что после этого я…
И без того невеликое, терпение принца иссякло.
— Ни слова больше, графиня!
Он поднялся и наклонился над столом, его длинный тонкий палец упёрся в единственную пустующую графу в нижней части брачного договора.
— Я полагаю, мадам, вы всё-таки подпишете этот договор, выйдете замуж за Крейтона и отправитесь в Англию сегодня же вечером. Если же вы откажетесь, я буду вынужден посадить вас в темницу. Поверьте, несколько часов в обществе крыс заставят вас изменить решение.
Принц не шутил! Холодная, безжалостная улыбка лучше всяких слов говорила Элизабет, что ему, возможно, даже доставит удовольствие заточить её в темницу.
У женщины подкосились ноги, и она, напрочь забыв о правилах этикета, опустилась в кресло. Перед ней во всей своей наготе предстала неприглядная правда: так или иначе, а выйти замуж за Крейтона придётся. Это нужно принцу Карлу — и он добьётся своего любой ценой.
Принц выпрямился во весь свой немалый рост.
— После бракосочетания вы поедете с Крейтоном в Лондон и не станете чинить ему препятствий в исполнении моего поручения.
Он жестоко, в упор глянул на Элизабет и вернулся за стол.
— Теперь вам дозволяется произнести одно слово, и только одно. Если это «да», вы подписываете договор. Если это «нет», я вызываю стражу, которая проводит вас в темницу. Выбор за вами, мадам.
Понимая, что она проиграла, но не желая признавать поражения, Элизабет с минуту молча смотрела на принца и лишь потом едва слышно выдавила из себя:
— Да, согласна…
Принц Карл взорвался:
— Это — два слова. Я же сказал — только одно!
Он вскочил на ноги, и Элизабет волей-неволей также пришлось подняться.
— Одно слово! Одно! Почему вы, женщины, не в состоянии сделать, как должно, даже простейшей вещи?
И принялся вышагивать вдоль стола взад и вперёд, в запале размахивая руками.
— Клянусь, я уже почти готов упечь вас в темницу в любом случае! Боже, помоги Крейтону! Какое упрямое, противоречивое создание приходится ему брать в жёны! Похоже, он никогда не простит этого ни мне, ни Ормонду.
Элизабет торопливо схватила перо, обмакнула его в чернильницу и нацарапала своё имя под именем Крейтона. Затем швырнула документ принцу.
— Вот! — Внезапно силы оставили её — словно она сию минуту подписала свой смертный приговор.
Принц тотчас сделался сама любезность.
— Вот и славно. Я знал, что вы рано или поздно прислушаетесь к доводам рассудка.
Он свернул документ и засунул его в ящик стола.
— Ну а теперь зовите Крейтона! Пора приступать к венчанию.
Ормонд вернулся в сопровождении Калпепера и седовласого толстяка — английского епископа. Маркиз направился прямиком к Крейтону и пожал ему руку.
— Поздравляю, виконт! Я всегда гадал, когда же наконец и тебя возьмут в оборот.
Крейтон одарил его угрюмым взглядом и промолчал.
— Благодарю, что смогли прийти, ваше преподобие, — обратился принц к епископу, даже не подумав привстать.
Упитанный священнослужитель озадаченно воззрился на него.
— Простите, что вы сказали, ваше высочество?
— Спасибо, что смогли прийти! — прокричал Карл.
Епископ важно кивнул:
— Не благодарите, сын мой. Это мой долг.
Принц Карл вручил брачный договор священнику и рыкнул так, что в покоях задрожали стёкла:
— Мы желаем, чтобы венчание состоялось немедленно! Вы согласны отказаться от оглашения имён новобрачных?
Епископ быстро пробежал взглядом договор.
— Кажется, все составлено по форме. При сём отказываемся от оглашения имён.
Элизабет в ужасе наблюдала за происходящим. Значит, мессы по католическому обряду не будет? И венчать их станет этот… еретик? Ей и в голову не могло прийти, что принц Карл не пригласит католического священника! Забыв, что принц велел ей не сходить с места и помалкивать, она стремглав бросилась к Карлу.
— Сэр, я — католичка! Надеюсь, ваше высочество не допустит, чтобы нас сочетал узами брака этот… этот… — Элизабет едва не ляпнула «еретик», но вовремя сдержалась. — Ведь я буду отлучена!
Карл криво усмехнулся:
— Успокойтесь, мадам. В нашем окружении не нашлось католического священника. Поскольку венчание спешное, а Крейтон — протестант, мы решили, что бракосочетание должно провести по англиканскому обряду. Ну да не волнуйтесь, отлучение вам не грозит.
— Но я не могу венчаться в чёрном! — почти простонала Элизабет. — И у меня нет подружек, нет свадебного пирога, и… и…
Она смолкла, задыхаясь от отчаяния.
— У нас есть брачный договор, невеста, жених, епископ и свидетели. Этого вполне достаточно, — решительно сказал принц и поднялся из-за стола. — Так что начинайте — и поскорее.
— Как, прямо здесь? — ужаснулась Элизабет. — Неужели в замке нет хотя бы часовни? — Она порывисто обернулась к епископу.
— Во имя нашего милосердного спасителя, позвольте мне вступить в брак в божьем храме!
Епископ искоса глянул на принца:
— Её просьба не лишена смысла. Сдаётся мне, по пути сюда я проходил мимо небольшой часовни.
Карл глубоко вздохнул.
— Ну хорошо, мы перейдём в часовню. Но только при одном условии. — Он устремил взгляд на Элизабет. — Вы должны дать мне торжественное обещание, что без дальнейших проволочек завершите обряд венчания.
Элизабет кивнула.
— Обещайте мне это! — настаивал принц.
— Хорошо, ваше высочество. — Она перекрестилась, хмуро поглядывая на принца. — Перед всевышним и под страхом вечного проклятия обещаю, что исполню весь обряд до конца и без всяких проволочек.
В часовне англиканский епископ неодобрительно нахмурился при виде скульптурных изображений и затейливых витражей, но промолчал и подошёл к алтарю.
Принц Карл крикнул:
— Покороче, ваше преподобие! По возможности сократите службу!
Раздражённый подобной бесцеремонностью, пухлый епископ пролистал страницы своего еретического молитвенника и, отыскав нужные строчки, повернулся к присутствующим.
— Невеста пусть встанет справа от меня. Жених — слева.
Крейтон подчинился сразу, но Элизабет замешкалась, и тогда маркиз Ормонд легонько подтолкнул её вперёд.
Элизабет казалось, что ей снится странный сон — только вот все это творилось наяву. Еретический священник произносил знакомые с детства слова, правда, не на божественной латыни, а на греховном английском языке.
— Во имя отца, и сына, и святого духа! — провозгласил он и разразился было традиционной речью… но тут Карл бесцеремонно дёрнул его за рукав и знаком велел поторапливаться.
Епископ вспыхнул, но перешёл к сути обряда:
— Спрашиваю и призываю вас обоих ответить — как ответите вы в день Страшного суда, когда тайны всех сердец должны быть раскрыты, — ведает ли кто из вас о препятствии, по причине которого вы не можете сочетаться перед господом узами законного брака? Если знаете, то признайтесь в этом теперь же, ибо те, кто соединяются, не облегчив душу, не соединены богом, и супружество их незаконно.
На миг воцарилась тишина, и Элизабет всем сердцем пожелала, чтобы нашлось хоть какое-нибудь законное препятствие к этому браку — ведь каждому ясно, что бог всемогущий не может одобрить такого союза! Никто, однако, не произнёс ни слова.
— Назови своё имя, сын мой, — обратился епископ к Крейтону.
— Эдуард Гэррэт, виконт Крейтон.
— Эдуард Гэррэт, желаешь ли ты взять в жёны эту женщину, чтобы жить с ней вместе по слову божию в святом супружеском союзе? Желаешь ли ты любить её, утешать её, почитать и беречь её в болезни и здравии и, оставив всех других, хранить себя только для неё… — при этих словах Элизабет презрительно фыркнула, -…всю оставшуюся жизнь, отпущенную тебе господом?
Крейтон нагло улыбнулся невесте:
— Да!
Епископ обратился к Элизабет:
— Назови своё имя, дитя моё.
— Вирджиния Элизабет Кэтрин, — сдавленно проговорила она.
— Что, что? — Епископ приложил к уху ладонь. — Извини, дочь моя, но я тебя не расслышал.
— Вирджиния Элизабет Кэтрин, графиня Рейвенволд! — сердито выкрикнула женщина.
— А-а!
Епископ нашёл нужное место в молитвеннике и продолжил:
— Вирджиния Элизабет Кэтрин, желаешь ли ты взять в мужья этого мужчину, чтобы жить с ним вместе по слову божию в святом супружеском союзе? Желаешь ли ты любить его, утешать его, почитать его в болезни и здравии и, оставив всех других, хранить себя только для него всю оставшуюся жизнь, отпущенную тебе господом?
Вот уж действительно, повинуйся и служи! Все внутри Элизабет отчаянно кричало «нет!», но ведь она перед богом поклялась принцу пройти этот фарс до конца… И всё же, до чего трудно произнести одно-единственное слово, которое отдаст её во власть этого негодяя Крей-тона!…
— Да, — в гнетущей тишине шепнула Элизабет.
Старик опять её не расслышал, и тогда она яростно крикнула:
— Да!
Да поразит проказа принца и Крейтона!
Епископ с облегчением вздохнул и обратился к присутствующим:
— Кто выдаёт эту женщину замуж?
Опять возникла неловкая пауза, но потом вперёд шагнул принц Карл.
— Мы её выдаём. — Он взял холодную руку Элизабет и вложил её в огромную жаркую ладонь Крейтона.
Священник обратился к жениху:
— Повторяй за мной, сын мой: «Я, Эдуард Гэррэт…»
Ироническая усмешка на лице Крейтона увяла.
— Я, Эдуард Гэррэт.
— …беру тебя, Вирджиния Элизабет Кэтрин, в жёны…
— Беру тебя, Вирджиния Элизабет Кэтрин, в жёны.
— …чтобы жить с тобой отныне и впредь…
— Чтобы жить с тобой отныне и впредь.
— …в радости и печали, в богатстве и бедности…
— В радости и печали, в богатстве и бедности.
— …в болезни и здравии, в любви и заботе…
— В болезни и здравии, любви и заботе, — повторил Крейтон, саркастически кривя губы.
— …пока смерть не разлучит нас по святому божьему умыслу, и в том я даю тебе моё слово.
— Пока смерть не разлучит нас по святому божьему умыслу, и в том я даю тебе моё слово.
Какое издевательство, думала Элизабет. Хорошо, хоть Крейтон перестал усмехаться, произнося такую чудовищную ложь.
Епископ обратился к Элизабет.
— Повторяй за мной, дочь моя: «Я, Вирджиния Элизабет Кэтрин…»
Жаркая волна гнева окатила Элизабет. Она выпрямилась во весь рост, вскинула голову и громко, звенящим голосом произнесла:
— Я, Вирджиния Элизабет Кэтрин.
— …беру тебя, Эдуард Гэррэт, в законные мужья…
— Беру тебя, Эдуард Гэррэт, в законные мужья!
— …чтобы жить с тобой отныне и впредь…
— Чтобы жить с тобой отныне и впредь! — Странно, но от собственного крика ей стало легче.
— …в радости и печали, в богатстве и бедности…
— В радости и печали, в богатстве и бедности!
— …в болезни и здравии…
— В болезни и здравии!
— …чтобы любить, беречь и повиноваться, пока смерть не разлучит нас…
Элизабет вызывающе посмотрела на Крейтона и повторила слова епископа, но на сей раз тише:
— Чтобы любить и беречь, пока смерть не разлучит нас.
Крейтон удивлённо вскинул бровь, а епископ нахмурился, явно гадая, произнесла ли она «повиноваться». Элизабет одарила старика молящим и совершенно невинным взглядом.
Епископ отёр платком вспотевший лоб и продолжил:
— Принесли ли вы кольцо?
И тут Крейтон молниеносно сунул в карман левую руку, на которой вызывающе сверкал золотой перстень.
— У меня нет кольца для леди.
Этот выскочка пожалел для неё даже такой малости!
Как и раньше, на помощь пришёл принц.
— Вот. — Он снял с мизинца великолепный, оправленный в золото сапфир и положил его на раскрытый молитвенник епископа. Ухмыльнувшись, принц Карл повернулся к Крейтону:
— Считай это подарком.
— Ваше высочество сама щедрость, — лукаво улыбнулся в ответ Крейтон и надел кольцо на палец Элизабет.
— Ого. В самую пору. — В его огромной руке изящная ладошка Элизабет казалась совсем крохотной. На длинных, крепких пальцах бледнели шрамы. Один палец, очевидно, был сломан и неправильно сросся.
Проказливо блестя глазами, Крейтон повторял за епископом:
— С этим кольцом я беру тебя в жёны и буду верно служить тебе своим телом…
Вот уж действительно! Губы Элизабет сжались в тонкую, твёрдую линию.
— …и всею своею собственностью я тебя одарю…
— И всею своею собственностью я тебя одарю…
— …во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь!
— Во имя отца, и сына, и святого духа. Аминь!
Элизабет вырвала руку из ладони Крейтона.
Святой отец набрал в лёгкие побольше воздуха, чтобы продолжать службу, но тут принц Карл бесцеремонно прервал его, подняв руку:
— Благодарим, ваше преподобие. Превосходная служба.
— Но, милорд, — возразил изумлённый епископ, — я ведь не закончил. Не прочитано ещё несколько молитв благословения, отрывки из Священного Писания…
— Они женаты, не так ли? — стоял на своём упрямый принц.
— О да, они муж и жена, — подтвердил епископ, — но осталось ещё много молитв — о ниспослании детей и прочая, и наказ мужу и жене…
Калпепер громким голосом обратился к епископу:
— Мне сообщили, что свадебный стол уже накрыт.
Он взял священника под руку и повёл его к двери.
— Его высочество в честь праздника заказал тончайшие вина и изысканные яства. Вам ведь не хочется, ваше преподобие, чтобы горячее простыло, не правда ли?
Занятый мыслями о предстоящей трапезе за свадебным столом, епископ обернулся к новобрачным, торопливо осенил их крёстным знамением и скороговоркой пробубнил:
— Во имя отца, и сына, и святого духа объявляю вас мужем и женой.
И поспешил добавить:
— Не забудьте при первой же возможности принять святое причастие. И да благословит вас обоих господь!
Калпепер уже почти вытолкал его из часовни, когда епископ кивнул Гэррэту:
— Чуть не забыл! Сын мой, теперь ты можешь поцеловать невесту.
Ну уж нет. Целоваться с ним Элизабет не станет! Она зло покосилась на своего новоявленного супруга. Пусть только попробует к ней подступиться! Элизабет не намерена допустить подобную вольность в присутствии маркиза Ормонда и принца.
— Поцеловать невесту? — Крейтон взглянул на негодующее лицо новобрачной и громко рассмеялся:
— Нет, что-то не хочется!
Элизабет вовсе не желала, чтобы Крейтон её целовал, но с какой стати он её оскорбил?!
Между тем виконт, помрачнев, повернулся к Ормонду:
— Что касается тебя, даже не знаю, что и сказать. Я-то думал, что ты мне друг.
Ормонд протянул виконту руку:
— Я по-прежнему твой друг, Гэррэт, хотя сегодня ты вправе думать иначе.
Крейтон кисло усмехнулся, но тем не менее пожал протянутую руку.
— С такими друзьями… Ты заплатишь мне за это, Ормонд.
— Согласен, милорд, я задолжал тебе, — ухмыльнулся маркиз. — Но не слишком. Рано или поздно тебе пришлось бы жениться, и твой выбор мог оказаться куда хуже.
Он проводил Гэррэта до выхода из часовни.
— Давай подождём год или два. И если тогда у тебя не пропадёт желание вызвать меня на дуэль — я буду к твоим услугам.
Элизабет осталась в одиночестве стоять у алтаря.
Нет, сегодня она предостаточно хлебнула унижений!