Смит Карен Роуз. Амулет любви

   — Тод Клеменс приводил своего сына оплатить первую часть штрафа, который ты наложил на него.
   — Сын Тода был заводилой у ребят, устроивших фейерверк, — объяснил Джейс Элисон.
   — Он устроил его на работу в одной из новых закусочных, чтобы тот сам отработал штраф, — продолжал Чак. — Он удивил меня, сказав, что был рад, когда сыну не сошло все с рук.
   — Они могли бы покалечиться или того хуже, — довольно резко отозвался Джейс. — У меня было желание посадить парня на ночь в карцер.
   — Что же тебе помешало? — спросил Чак.
   — Была пара причин. — Джейс откусил от своего гамбургера.
   Рита позвала мужа, и Чак покинул патио.
   — Ты в самом деле мог бы посадить подростка в карцер на ночь? — спросила Элисон у Джейса.
   — Мог бы. Но он и без того казался сильно напуганным. Если бы Кларк Роудс не посадил меня туда же в свое время, не знаю, где бы я был сейчас.
   Кларк Роудс был ее свекром. Он тоже работал полицейским, и Элисон всегда подозревала, что Джейс стал копом, потому что подражал ему.
   — Сколько тебе было лет?
   — Семнадцать. Это было в рождественские каникулы. Я искал приключений вместе с… он осекся, — с еще парой парней. Кто-то принес стакан водки, мы вскрыли машину и поехали покататься.
   — И что случилось?
   — Мы съехали в канаву и не смогли выбраться. Машина принадлежала отцу Боба Кейса.
   Кто-то позвонил в полицию, и меня и Боба доставили в участок. Отец Боба пообещал сам разобраться с сыном, а моя мать понятия не имела, что делать со мной. Поэтому Кларк Роудс решил показать мне, какова она в самом деле, крутая жизнь, и посадил меня на ночь в тюрьму.
   Джейс прикрыл глаза, как будто он все переживал заново.
   — Никогда не забуду жуткое чувство, которое там испытал. Словно меня загнали в угол, — продолжал он. — На следующее утро мистер Роудс свозил меня в тюрьму штата и показал камеры и карцеры. Он даже завел меня в один и сказал, что, если я не возьмусь за ум, именно здесь и кончу. Ему хотелось узнать, такое ли будущее мне нужно.
   — Это было слишком жестоко, — возмутилась Элисон.
   — Возможно. Однако сработало. В тот день я понял, что хочу настоящей жизни.
   — И тогда ты решил стать полицейским?
   — Не совсем. Но, прикинув свои шансы, я решил, что это для меня самое подходящее.
   Элисон сомневалась, что ее мужем руководили те же мотивы. Ей казалось, что он стал полицейским, потому что все в большей или меньшей степени ожидали этого от него. Дейв понимал, что это даст отцу возможность гордиться им. А еще ему нравилась власть.
   — Ты думаешь о Дейве? — спросил Джейс довольно грубо.
   Она только кивнула, не в состоянии объяснить, что восхищается им больше, чем мужем.
   Джейс почувствовал раздражение. Он понимал, что не прав, но ничего не мог с собой поделать.
   Он все еще прекрасно помнил ту ночь, когда он, Боб и Дейв угнали ту машину. Дейв выпил тогда больше всех. Машина принадлежала отцу Боба, поэтому официально не могла считаться угнанной, но Боб не имел разрешения пользоваться ею, в этом было все дело. А когда они влетели в канаву, Дейв сильно запаниковал. Он сказал, что, если его застукают здесь с ними, его будущему конец. Он умолял его не предавать. Ему не следовало унижаться, они и так ничего бы не сказали. Ведь они были друзьями.
   Он убежал, и никто не узнал, что в ту ночь Дейв был с ними.
   Но Дейв был хорошим полицейским и, видно, хорошим мужем, раз Элисон так страдает по нему. Джейс помнил о свертке в кармане, который собирался вручить ей. Может быть, немного позже — когда грусть исчезнет из ее глаз.
   Наконец Клара начала открывать подарки.
   Девушка была тронута вниманием всех, и особенно вниманием Вирджила. Он подарил ей серебряные серьги-подвески и пятифунтовую коробку шоколадных конфет.
   Джейс внимательно наблюдал за Кларой и Вирджилом. Похоже, в стенах его учреждения расцветает любовь. Кто бы мог подумать?
   Около одиннадцати гости стали разъезжаться. Джейс коснулся плеча Элисон.
   — Можем ехать, как только ты будешь готова.
   — Сейчас, только возьму сумочку, — ответила она, подняв на него глаза.
   Они еще раз пожелали счастливого дня рождения виновнице торжества, попрощались и направились к машине.
   Воздух стал немного прохладнее, температура упала до двадцати с небольшим градусов.
   Джейс оставил свое окно открытым, и Элисон последовала его примеру. Ветер трепал ей волосы, и Джейс подумал, что сделал бы это с большим удовольствием и сам.
   Стараясь переключить внимание на что-нибудь другое, он вспомнил приглашение Фрэнка Найтволкера.
   — Как насчет того, чтобы покататься завтра верхом?
   Он почти почувствовал, как она повернулась к нему, как устремила на него взгляд.
   — Где?
   — У Фрэнка Найтволкера. Он держит ранчо в нескольких милях отсюда. Я уже ездил к нему однажды. Он пригласил нас завтра на ужин, а потом, если захотим, можем проехаться на лошадях.
   — Как мило с его стороны.
   — Ну что, хочешь поехать?
   Она кивнула.
   — Да, похоже, будет интересно. Хотя я собиралась сходить в церковь утром. Ты пойдешь со мной?
   — Я пас. Есть дела по дому, на которые у меня всегда не хватает времени.
   Уже дома Джейс снова почувствовал сверток в кармане шорт. Вытащив подарок из кармана, он протянул его Элисон.
   — Я купил тебе кое-что сегодня.
   Глаза у нее широко раскрылись и заблестели. — — Зачем?
   — В память о твоем пребывании здесь. У меня было свободное время после ланча.
   Элисон развязала белую ленточку и сняла золотистую фольгу.
   — Ой! Это же заколка, которая мне так понравилась.
   Очень осторожно она вытащила ее из коробки и провела пальцем по камням, оценивая агаты и бирюзу.
   — Хочешь померить?
   — Но у меня волосы уложены…
   — Сейчас мы это исправим.
   Он коснулся ее волос — они были скреплены одной большой и несколькими маленькими заколками.
   Джейс отыскал самую крупную и потрогал ее, чтобы понять, как она расстегивается.
   Наконец последняя заколка была снята, и волосы рассыпались прекрасным золотым дождем. Он начал собирать их, и Элисон закрыла глаза.
   Щеки у нее слегка разрумянились, жилка на шее пульсировала в такт с его сердцем.
   Захватив заколкой пряди с виска, он щелкнул замком. Потом опустил руки на плечи Элисон.
   — Вот, готово.
   Она посмотрела на него, и его сердце подскочило в груди.
   Джейс притянул ее к себе, но в это время рация дала несколько позывных. Элисон замерла в его руках. И тут зазвонил его телефон.
   — Макгроу, — ответил Джейс. — Да, я слышал позывные. Кто там на месте преступления?
   Пусть ничего не трогают. Буду через десять минут.
   — Что произошло? — спросила Элисон.
   — Ограбление. В двух милях от города. Мне нужно туда.
   Ее вдруг охватил страх.
   — Пожалуйста, будь осторожен, — произнесла она.
   — Я всегда осторожен.
   Он ушел. Элисон дотронулась до заколки, все еще помня прикосновения его рук. Небо поможет ей. Она влюбилась в Джейса Макгроу и теперь не знала, что делать.
   Переодевшись в новую пижаму, Элисон расстелила на полу матрас и спальный мешок Джейса, расправила простыню и взбила подушку. Она никак не могла, отделаться от чувства тревоги.
   Попыталась читать — и не смогла; включила телевизор, но и на нем не удалось сосредоточить внимание.
   Элисон ненавидела ждать. Она не любила ждать Дейва и не могла представить, что ей снова придется это делать. Она не может снова влюбиться в полицейского. Она просто не может быть влюбленной. Она здесь меньше двух недель!
   Когда вошел Джейс, она соскочила на пол и помчалась к нему на кухню:
   — С тобой все в порядке?
   Он выглядел уставшим, но его взгляд упал на пижаму, а потом скользнул вниз по ногам.
   Нужно было накинуть халат, но ведь так жарко, а хлопок совсем не просвечивает.
   — Все. Полагаю, ты купила этот наряд там же, где и платье.
   — Да. Но… — Она не собиралась отступать от темы. — Что произошло?
   Пройдя через всю кухню к окну, он бросил ключи на подоконник.
   — Ничего. На окраинах Альбукерке и в примыкающих городах был ряд ограблений. Мы сняли отпечатки, и я опросил соседей, которые видели двух мужчин в сером грузовике, разъезжающих по району.
   Он вдруг замолчал, изучающе посмотрел на нее, заметил сжатые от напряжения кулаки.
   — Элисон, мне ничто не угрожало. Ограбление произошло, пока хозяева отсутствовали.
   Грабители давно уехали.
   Слезы жгли ей глаза. Она отвернулась и пошла в гостиную. Джейс последовал за ней.
   — Не беспокойся обо мне, Элисон. Со мной ничего не случится.
   — Ты не можешь обещать этого. — Голос дрогнул, и она смутилась.
   Джейс схватил ее за руку, притянул к себе, погладил по щеке… Когда его губы встретились с ее, она уже не думала ни о вчерашнем дне, ни о завтрашнем. Ее интересовало только настоящее.
   Джейс первым коснулся ее, подняв топ пижамы и начав ласкать груди. Ей хотелось коснуться его кожи, волос на груди, плеч, спины, всего. Она выдернула рубашку из шорт и торопливым движением провела рукой по его груди, Джейс застонал.
   Она не заметила, когда они опустились на матрас — одним движением, не прерывая поцелуя. Джейс оторвался только на секунду, чтобы скинуть через голову рубашку, когда она дотронулась до застежки на поясе его шорт. Потом он склонился над ней. Мир несся по кругу, от жары выступала испарина, и единственным, о ком она могла думать, был Джейс. Коленом он раздвинул ей ноги и снял топ пижамы через голову. Когда он снова поцеловал ее, она вся изогнулась под ним.
   — Элисон, ты сводишь меня с ума, — простонал Джейс.
   Его губы скользили по ее шее, плечам, грудям. Но неожиданно он замер и оторвался от нее.
   — Ты уверена в том, что делаешь? Уверена, что потом не пожалеешь?
   Слово «пожалеешь» отдалось в голове как удар колокола.
   Что она делает? Что они делают? Хочет ли Джейс именно ее, или ему просто нужна женщина? Любая женщина.
   Элисон схватила пижаму и прикрылась.
   В голосе Джейса слышалось разочарование, когда он произнес:
   — Думаю, это и есть твой ответ.

Глава 7

   Следующим утром Элисон сидела в церкви и старалась осмыслить все, что произошло с ней за последний год.
   Смерть Дейва казалась такой бессмысленной, и Элисон не успела оправиться от нее, как нашла письма. К горю потери прибавилась новая боль — боль предательства, навсегда лишившего ее веры в брак.
   Ради чего она так вела себя вчера, разодевшись и надеясь, что Джейс будет смотреть на нее так, словно именно она ему и нужна? Ведь Джейс Макгроу не хочет ничего, кроме дружбы. Он сам сказал, что не понимает, как можно жить с одной женщиной.
   Тогда зачем она позволила себе влюбиться в него?
   Прошлой ночью, когда она в смятении прижимала к себе пижаму, Джейс выругался вполголоса и оставил ее одну в гостиной.
   Утром она слышала, как Джейс поднялся и вышел во двор. Уезжая в церковь, она видела; как он ставил деревянный колышек вместо железного в проломленном заборе.
   Вернувшись из церкви, она обнаружила, что он все еще работает во дворе. Эдисон наблюдала за ним из окна кухни. Рубашка Джейса пропиталась потом, поля шляпы прятали лицо в тени, но она, и не видя, могла легко представить себе его черты.
   Когда Джейс понес инструменты в сарай на заднем дворе, Элисон достала из холодильника кувшин с лимонадом, который приготовила за день до этого. Через несколько минут шериф вошел в дом, кинул на молодую женщину быстрый взгляд, вымыл и вытер руки. Элисон подала ему лимонад.
   — Спасибо.
   — Хочешь еще?
   — Не сейчас. — Джейс повесил шляпу на вешалку возле двери и провел рукой по волосам. Ты не передумала поехать к Фрэнку?
   — А ты?
   Он задержал на ней испытующий взгляд.
   — Для нас лучше съездить куда-нибудь. Проводить все время наедине — не очень хорошая идея.
   — Я жалею о том, что произошло прошлой ночью, — искренне произнесла она.
   — Ты бы жалела еще больше, если б мы не остановились. Хорошо, что вовремя одумались.
   Элисон не была в этом уверена, какая-то ее часть по-прежнему отчаянно желала его.
   — Я хочу поесть, а потом помыть машину, нарушил Джейс неловкое молчание.
   — В котором часу ты собираешься поехать?
   — Около четырех.
   — Прекрасно. У меня есть полуфабрикаты для микроволновки. Как думаешь, Фрэнку понравятся?
   — Наверняка.
   Они не говорили много, и, доставая из холодильника мясо к ланчу, Элисон подумала: будет ли ей когда-нибудь снова легко с Джейсом?
   Фрэнк Найтволкер встретил их дружеским рукопожатием и угостил холодным чаем с лимоном. Его саманный дом оказался очень удобным. Они разговорились, и Элисон почувствовала, как расслабилась.
   — Я жарю ребрышки на медленном огне, — обратился к Элисон Фрэнк, — скоро будут готовы.
   Хотите осмотреться?
   — С удовольствием. Никогда не бывала на ранчо.
   — Я покажу вам моего призового быка.
   — А он не опасный?
   Фрэнк заулыбался.
   — Пошли, увидишь сама.
   Когда они разговаривали, Элисон заметила, что Фрэнк как-то не так двигает правой рукой, но длинный рукав рубашки закрывал всю руку.
   У загона молодая женщина, приложив к глазам ладонь, как козырек, окинула взглядом окрестности.
   — Хотелось бы когда-нибудь заиметь домик в этих местах, — заметил стоявший рядом Джейс.
   — А разве ты не собираешься возвращаться в Ричмонд? — спросила Элисон.
   — Скорее всего, нет. — Джейс пожал плечами. — Моя жизнь теперь здесь, А ее — нет. Все, к чему она привыкла, осталось в Ричмонде.
   Фрэнк позвал их к одному из загонов, и Элисон увидела огромного быка светлой масти с кольцом в носу.
   Фрэнк положил руку быку на шею и почесал ему за ухом.
   — Это Букко, и он говорит, что ему приятно с вами познакомиться. Ты тоже можешь почесать, если захочешь.
   Элисон неуверенно просунула руку через металлическую ограду и поскребла животному между ушей. Бык двинулся к ней, и она отпрянула.
   — Надеюсь, ты не собираешься мне сказать, что он ручной, как котенок.
   — Боже упаси! Иногда Букко впадает в дикую ярость, но, как и большинство мужчин, он становится кротким в умелых руках. — Проницательный взгляд Фрэнка остановился сначала на ней, а потом на Джейсе.
   Она поняла намек. Только вряд ли ей удастся приручить Джейса — наверняка он знал слишком многих женщин, красивее, раскованнее и опытнее ее.
   Фрэнк провел их через конюшню и показал двух лошадей, на которых Джейс и Элисон могли бы прокатиться.
   Джейс огляделся вокруг.
   — У тебя здесь довольно мило, Фрэнк.
   — Надеюсь. Было бы стыдно, если бы я… Старик замолчал. — Я строил все, чтобы передать в наследство, но дети живут с матерью и дедом и, похоже, не собираются уезжать от них. Бог знает, что те наговорили Маку и Сьюзетт обо мне.
   — Но ты мог бы связаться с ними сам, — заметила Элисон. — Если они, конечно, взрослые люди.
   — Сын — ровесник Джейса, а дочь на два года моложе. Они могли бы давно найти меня, если б захотели. Когда умру, ранчо будет продано, и на этом все кончится.
   Фрэнк с отсутствующим взглядом прислонился к стойлу и похлопал гнедого по шее, но вдруг поморщился, случайно задев предплечьем о верхнюю перекладину.
   Элисон не могла этого не заметить.
   — Я обратила внимание, как ты осторожно двигаешь правой рукой. Я медсестра. Не покажешь, что у тебя там?
   Фрэнк неохотно закатал рукав. На предплечье розовели три глубоких пореза. Похоже, рука нарывала. Элисон пощупала вокруг порезов.
   — Откуда это?
   — Колючая проволока. Я был неосторожен.
   — Давно делали прививку от столбняка?
   — Года два назад. Все будет хорошо, нужно только время.
   — Если покраснеет еще больше или заметишь розовые полосы на руке, нужно будет обратиться в клинику.
   — Послежу за этим, — буркнул Фрэнк.
   Через пятнадцать минут они уже сидели в столовой Фрэнка, ужиная и болтая как старые друзья. Ребрышки зажарились и были очень вкусными, а кукурузные лепешки просто таяли во рту.
   Солнце уже почти спустилось к горизонту, когда Джейс снова привел Элисон к конюшне.
   — Ты ведь ездила верхом раньше?
   — Школьницей я брала уроки верховой езды. Но я привыкла к английскому седлу, а не к американскому.
   — Ты приспособишься к нему. Американское более подвижно. Ты не сможешь обнимать коленями лошадь, как в английском седле.
   Но уверен, у тебя получится.
   Он оседлал лошадей и вывел их наружу. Лошадь Элисон была довольно высокая.
   — Давай помогу, — предложил Джейс, и не успела Элисон ответить, как почувствовала одну его руку у себя на талии, а другую на ягодице. Через секунду молодая женщина оказалась в седле.
   Джейс посмотрел на нее снизу.
   — Все в порядке?
   Она заглянула ему в глаза и солгала:
   — Да, все.
   Он подал ей поводья, и она постаралась взять их, не коснувшись его пальцев своими.
   Джейс вскочил в седло, словно делал это всю жизнь. Кожа заскрипела под ним.
   — Мы поедем медленно, пока не приспособишься. Постарайся привыкнуть к тому, что седло раскачивается.
   Пока они скакали легкой рысью, Элисон не испытывала никаких проблем, но, когда Джейс пустил лошадь галопом, Элисон, устремившись за ним, чуть не вылетела из седла. Натянув поводья, она попридержала лошадь.
   Джейс остановился и оглянулся.
   — Проблемы? — крикнул он.
   — Боюсь свалиться, — сказала она, подъезжая к нему.
   Он посмотрел на нее оценивающим взглядом.
   — Ну и что? Зато чувствуешь ветер в лицо и радость полета. И всего-то кувыркнуться с лошади ради этого. Ладно. — Джейс вытянул руку в северном направлении. — Поедем не спеша к тем тополям у ручья. Может, потом ты почувствуешь себя более уверенной.:
   Она понимала, что не дает ему двигаться вперед. И в этом ее проблема. Женщина, подобная ей, всегда будет обузой для такого мужчины. Джейс из тех, кто не упустит своего шанса и не боится риска. Она же осторожно обдумывает каждый свой шаг.
   Они постояли возле русла почти пересохшего ручья. Джейс окинул взглядом горизонт.
   — Когда я был маленьким мальчиком и жил в трейлерном городке, я и мечтать не мог, что увижу эти земли, не говоря о том, что сам смогу владеть участком.
   — Ты действительно хочешь купить ранчо?
   — Ну, не ранчо. Просто хочу иметь немного больше земли, чем сейчас.
   — Грустно, что Фрэнку не с кем разделить жизнь.
   — Ты имеешь в виду жену? — Он бросил на нее косой взгляд.
   — Жену… или детей. Он построил жизнь, которая нравится только ему, но, когда строят двое, получается что-то более важное. Более жизнеспособное.
   — У тебя была возможность это узнать. Джейс вновь посмотрел на нее. — У меня — нет.
   Ты готова вернуться?
   Он не собирался говорить о совместной жизни.
   — Я готова, — тихо проговорила Элисон.
   Джейс поехал шагом. Элисон вдруг захотелось показать ему, что она не трусиха, поймать ветер в лицо, испытать свободу. Она отпустила поводья, конь перешел на бег.
   Джейс ехал рядом, потом немного впереди, каждый раз оглядываясь, чтобы убедиться, что с Элисон все в порядке. Когда стал виден дом Фрэнка, она снова перевела лошадь на шаг.
   Джейс старался не улыбаться, глядя на нее.
   — Вижу, ты справилась.
   — Думаю, да, — сказала она довольным тоном.
   Возле конюшни Джейс спрыгнул с лошади, и не успела Элисон последовать его примеру, как почувствовала его крепкие руки у себя на талии. Он помог ей спуститься на землю. Элисон вдохнула аромат его одеколона и заглянула в глаза. Казалось, они смотрели друг на друга целую вечность, пока ее конь не дернулся и она не отступила назад. Джейс опустил руки.
   Элисон смущенно отвернулась и взяла поводья.
   Из конюшни вышел Фрэнк.
   — Я помогу вам распрячь их, а потом, может, сыграем в карты?
   Она вопросительно взглянула на Джейса.
   — Думаю, кон в карты не помешает, — ответил он за двоих.
   В понедельник утром Элисон занялась стиркой, не забыв и о вещах Джейса. Держать его вещи в руках казалось ужасно интимным.
   Развесив на плечиках его сорочки и сложив полотенца, она вспомнила прекрасный вечер, который они провели вчера с Фрэнком Найтволкером, и снова подумала о ранах старого фермера. После ланча надо будет съездить к нему.
   На ранчо Фрэнка она приехала около часа дня. Дверь ей никто не открыл, и она огляделась. Возле конюшен мелькнула рубашка Фрэнка, и Элисон направилась туда. Увидев его, она сразу забеспокоилась: Фрэнк скорее опирался на вилы, чем держал их. Пот лил с него градом, шляпа валялась на земле.
   — Что с тобой, Фрэнк?
   — Чувствую себя довольно скверно, — ответил фермер, стуча зубами.
   Элисон потрогала его лоб: у старика явно начался сильный жар. Она закатала рукав: покраснение расползлось вокруг порезов, дело было плохо.
   — Пошли. — Она обхватила Фрэнка. — Я отвезу тебя в клинику.
   — Не могу, у меня полно работы.
   — С работой все равно придется подождать, если ты рухнешь тут на землю. Все, давай, мы уезжаем.
   — Не знал, что ты такая властная, — проговорил старик со слабой улыбкой.
   — Только иногда.
   Возле клиники Элисон заметила Машину шерифа. Он у Марии?
   Стараясь не сосредоточиваться на этой мысли, она усадила Фрэнка в приемной, подошла к регистратору и объяснила, в чем дело. Та ушла за доктором.
   Через несколько минут дверь в приемную открылась, и Мария подошла к Фрэнку.
   — Что ты делал на этот раз? — спросила она добродушно.
   — Сражался с колючей проволокой. Эта хрупкая леди связала меня и потащила за собой.
   — Похоже на подвиг, — рассмеялась Мария. — Пойдем в перевязочную.
   Но когда Фрэнк поднялся, его качнуло в сторону, и женщинам пришлось подхватить его за талию.
   — Такое внимание мне по душе, — пошутил старик.
   Мария покачала головой.
   — Труднее всего лечить упрямых стариков.
   Они едва успели усадить его в кресло, как в дверях перевязочной показался Джейс.
   — Что случилось?
   Фрэнк махнул рукой в сторону Элисон.
   — Твоя леди настояла, чтобы я приехал сюда. Должен признаться, не зря.
   Мария сунула ему в рот градусник и посмотрела на руку.
   — Не слабо поранился, к тому же все воспалилось. Как прикажешь тебя осмотреть: при людях или наедине?
   — Мне все равно, — промычал тот с термометром во рту.
   Элисон вдруг стало неловко.
   — Я посижу в приемной.
   — У меня в кабинете есть кушетка, — вдруг вмешалась доктор. — Там удобнее.
   Не глядя на Джейса, Элисон прошла в кабинет Марии и встала у окна.
   — Как я понял, ты ездила к Фрэнку. — Джейс появился в дверях.
   Она взглянула на него через плечо и снова повернулась к окну.
   — Я беспокоилась.
   Она просто кожей чувствовала, как он подошел ближе.
   — Держу пари, он рад.
   — Может, да, а может, нет.
   В воздухе повисло напряжение.
   — Элисон, что случилось?
   Что случилось? Хотелось бы знать, зачем он встречался с Марией. У них было свидание?
   Но Мария уже зашла в кабинет.
   — Я сейчас вколю ему антибиотик, и он может возвращаться домой, если пообещает хорошо себя вести.
   — Я отвезу его домой и побуду с ним, — объявила Элисон.
   Джейс пристально посмотрел на нее.
   — Вообще-то ему помогает один подросток.
   Но я приеду к нему после работы и сделаю все необходимое. Если ему не полегчает, останусь на ночь.
   — Прекрасно, — сказала Элисон. — Может, наконец выспимся.
   Не в ее правилах было говорить такое вслух. Даже Мария удивленно посмотрела сначала на одну, потом на другого.
   — Ну, э-э, пойду сделаю укол Фрэнку.
   — И мне пора возвращаться на работу. — С опаской глядя на Элисон, шериф вышел из кабинета.

Глава 8

   На следующий день к ней зашла Глория. Элисон как раз делала сандвичи для Фрэнка. Накануне вечером Джейс приехал на ранчо, она приготовила мужчинам ужин и вернулась в дом Макгроу. А сегодня утром Джейс позвонил и сказал, что старику намного лучше и тот просто вытолкал его из дома, заявив, что не нуждается в сиделке.
   Возможно, Фрэнку и не нужна нянька, но Элисон хотела убедиться сама, что с ним все в порядке. Привезти ему ланч было бы прекрасным поводом.
   Она открыла дверь и улыбнулась Глории.
   — Здравствуйте. Заходите.
   — Я принесла тебе персикового джема, о котором говорила. — Глория показала банку.
   Элисон нравилось болтать с Глорией.
   Джейс назвал ее сплетницей, но девушка так не думала.
   — Посидите со мной, пока я закончу. Хотите чашечку кофе? Я недавно варила.
   Одарив молодую женщину приятной улыбкой, Глория присела за кухонным столом.
   — Было бы превосходно. Ты собираешься сегодня вечером на заседание городского совета?
   — Я и не знала о нем.
   — Что ты! Каждый второй вторник месяца.
   Джейс пойдет туда. Как шериф, он входит в состав комитета.
   — Понятно. И на собрание допускаются все желающие?
   — Гм… Любой может выступить со своими идеями, а комитет и мэр обязаны выслушать их.
   — А вы пойдете?
   — Обязательно.
   — Может, мне удастся увязаться за Джейсом, и тогда вечером мы увидимся, — рассмеялась Элисон.
   Потом они поговорили о Ред-Блаффе и обо всем понемногу, и наконец Глория ушла.
   Фрэнк выглядел получше. Температура была немного повышенной, но старик явно пошел на поправку.
   Элисон поймала себя на мысли, что ей очень нравится Фрэнк — он напомнил ей отца.
   Вечером, когда приехал Джейс, она уже ставила салат на столе в патио, а в гриле шипели гамбургеры. Она переоделась к собранию в розовые брюки и полосатую бело-розовую блузку без рукавов. Увидев Элисон в таком наряде, Джейс сильно удивился.