Смолл Бертрис. Скай О'Малли (Том 2)

   - Я смотрю, ты все продумала, племянница. Дубхдара был бы тобою горд, но он и при жизни тобою гордился. Ты намерена плыть туда на своем корабле? Со всем флотом?
   - Нет, дядя. Операцию возглавит Мак-Гвайр. Я поручаю ему подобрать молодого капитана, которого бы никто не знал. Нам с тобой, дядя, в это дело впутываться нельзя - нас слишком просто узнать. Корабли выйдут в море без всяких опознавательных знаков - на них не будет ни флагов, ни вымпелов. Я уже придумала систему общения, которая во время налетов собьет с толку наши жертвы. Но все это мы обсудим позже.
   - Пойду изменю курс, - проговорил Мак-Гвайр. - Если хотите избавиться от этих юбок, ваши старые вещи найдете в сундуке. Я сам их туда сложил, застенчиво добавил он.
   - Да ты, Мак-Гвайр, к старости, вижу, подобрел, - пошутила над старым моряком Скай.
   Морщинистый капитан во все глаза смотрел на нее.
   - Может быть, они будут чуть-чуть узковаты в бедрах и поясе. Я гляжу, вы немного пополнели. - И довольный, что последнее слово осталось за ним, вышел из каюты.
   Скай, посмеиваясь, открыла маленький морской сундучок. В нем любовно переложенная мешочками с лавандой лежала ее морская одежда. Она вынула шелковую рубашку и встряхнула ее. А вот и брюки, сшитые наподобие юбки, мягкие шерстяные чулки, длиннополая куртка из оленьей кожи с пуговицами из оленьего рога с серебром, кожаные сапоги и широкий пояс с серебряной пряжкой с топазом. Все было здесь.
   Симус О'Малли заметил, как на глаза племянницы навернулись слезы.
   - Пойду подышу на палубе воздухом, - сказал он. - Тебе, видимо, потребуется какое-то время, чтобы переодеться.
   Как только Скай услышала, что за дядей закрылась дверь, она принялась раздеваться. Долой все это: и нижние юбки, и шелковые чулки, и маленький в лентах корсет. Наряд графини Линмутской лежал кучей на полу каюты. В зеркале она с удивлением наблюдала, как возрождалась О'Малли из Иннисфаны. Мак-Гвайр все же частично прав, но она решила проблему, оставив незастегнутой верхнюю пуговицу.
   На дне сундука она обнаружила маленький, украшенный драгоценными камнями кинжал и - о Боже! - шпагу из толедской стали с филигранной рукоятью. Она прицепила и ее, уверенная, что это произведет впечатление на Адама де Мариско.
   Послышался стук в дверь, и в каюте вновь появился дядя:
   - Мы приближаемся к острову, Скай.
   - Пошли Мак-Гвайра на берег связаться с де Мариско и договориться о встрече. Я буду ждать на борту, пока он не объявит, что готов повидаться со мной.
   - Я полагаю, - возразил Симус, - де Мариско не захочет встречаться с женщиной.
   - Ему предстоит встреча с О'Малли. А я уж не виновата, если он не знает, что О'Малли - женщина.
   Епископ рассмеялся.
   - Пойдем на палубу, племянница. Сегодня равноденствие, и ночь светла. Взглянем на остров, рассмотрим его обитателей. Кажется, они собираются справлять праздник с языческим пылом.
   Они вышли из каюты. Симус отдал приказания Мак-Гвайру, а оба О'Малли встали у палубного ограждения.
   Ланди получил название от древнеисландского слова Лунди, обозначавшего птицу-буревестника. Остров нависал над кораблем скалой, темневшей в сумерках. Место таило в себе дикую красоту. Сочная трава позволяла выращивать на острове овец, здесь же кормились морские птицы. На одном конце возвышался маяк, на другом - полуразвалившийся замок де Мариско с единственной на острове пристанью.
   Лодка Мак-Гвайра приткнулась к причалу. Моряк быстро прошел по пристани. В ее конце располагалась лавка, где торговали корабельным имуществом, и тут же находился постоялый двор и таверна. В заведении было малолюдно, и Мак-Гвайр присел у стола. Дородная девица в перепачканной блузке склонилась над ним:
   - Чем могу служить, капитан?
   - Я хочу видеть де Мариско.
   - Все хотят, дорогой, но он не с каждым встречается.
   - Со мной, я думаю, встретится. Он меня ждет. Я с корабля О'Малли из Иннисфаны.
   - Пойду спрошу, - объявила девица.
   Мак-Гвайр огляделся. Стены, как в замке, из камня, покрыты плесенью. Циновки на полу знавали лучшие времена. Вперемешку с тростником валялись кости, из-за которых грызлись тощие собаки. И очаг и лампы сильно коптили, столы забыли о тряпке. Девушка вернулась.
   - Он сказал, чтобы вы шли за мной.
   Мак-Гвайр поднялся и поспешил за служанкой. Уж лучше пойти куда угодно, чем находиться в этой дыре. Девица провела его к каменной лестнице и, поднявшись по ступеням, постучала в дверь.
   - Сюда, капитан.
   Мак-Гвайр толкнул тяжелую дубовую дверь и оказался в комнате. Его челюсть отвисла от удивления.
   Комната оказалась роскошной. Таких богатых покоев ирландцу еще не приходилось видеть: стены увешаны бархатными и шелковыми драпировками, полы застланы великолепными шкурами. Даже в разгар лета в огромном камине пылали яблоневые поленья. На дубовом столе в витых канделябрах горели восковые свечи.
   Во главе стола в кресле, похожем на трон, восседал гигант. Хоть он и сидел, Мак-Гвайр понял, что в нем никак не меньше шести футов и шести дюймов. Волосы и аккуратно подстриженная борода черны, как ночь. Голубые глаза чувственно блестели, в левом ухе сверкала золотая серьга. Куртка из тончайшей кожи, шелковая рубашка была распахнута и открывала густые темные волосы, растущие на груди от пупа. Кожаные сапоги доходили до колен, а выше зеленели чулки из зеленой шерсти. У де Мариско сидели две обнаженные выше пояса девушки, которые кормили его лакомствами с серебряного подноса.
   - Садись, капитан! - прозвучал громоподобный голос. - Глинис, - повернулся Адам де Мариско к одной из девушек, - обслужи гостя. - При этом он так ее пихнул, что она упала на пол.
   Нимало не рассердившись, она тут же поднялась, потирая ушибленное место, и налила Мак-Гвайру бокал вина. Моряк едва смог проглотить его содержимое - так близки от него были девичьи груди с огромными, точно испанские апельсины, сосками.
   - На эту ночь она твоя, - объявил де Мариско, и Глинис плюхнулась капитану на колени.
   Мак-Гвайр восхищенно улыбнулся:
   - Мне по душе ваше гостеприимство, милорд. Видит Бог, по душе! Если О'Малли не уплывет сегодня же ночью, я приму ваш дар. - Он поднял бокал. - За ваше здоровье, сэр!
   Де Мариско кивнул:
   - Я встречусь с твоим господином, как только он сойдет на берег. Ночь предстоит шумной, праздничной. О'Малли со своими людьми присоединится к нам?
   - Я тотчас же передам О'Малли ваше приглашение, - ответил капитан, пряча улыбку.
   И, поднявшись, снова стряхнул на пол с колен несчастную Глинис.
   В эту ночь де Мариско скучал, и когда ирландец покинул замок, стал размышлять, развеет ли его визит О'Малли. Он в этом сомневался. Но когда капитан ввел в комнату главу клана, его глаза расширились от удивления.
   - Боже, спаси и помилуй! - вскричал он. - Женщина! Ты что, задумал подшутить надо мной, Мак-Гвайр?
   - Милорд, это О'Малли из Иннисфаны.
   - Я не веду дел с женщинами, - прозвучал бесстрастный ответ.
   - Боитесь, милорд? - тихо спросила Скай.
   С ревом гигант вскочил. Вторая девица отлетела в сторону и, поднявшись, отошла к Глинис. А де Мариско подошел к Скай и самым грозным образом взглянул на нее. У Мак-Гвайра похолодело внутри. Он хоть и был храбрым человеком, но состарился и не выдержал бы схватки с этим великаном.
   Де Мариско свирепо смотрел сверху вниз. Но женщина, вместо того чтобы задрожать, бесстрашно уставилась на него. Он начал понемногу остывать и понял, что гостья ему понравилась. Гигант усмехнулся. Женщина оказалась красивой и смелой.
   - У меня около двух дюжин кораблей разного тоннажа, - без предисловия заговорила она. - Одна из моих эскадр только что завершила успешное трехлетнее плавание в Ост-Индию. Я богатая женщина, но поссорилась кое с кем из высокопоставленных особ. Чтобы им отомстить, я должна быть уверена, что остров Ланди открыт для моих кораблей. Вам хорошо заплатят.
   Де Мариско почувствовал, что в нем просыпается интерес.
   - И насколько же высокопоставленные эти особы? - спросил он.
   - Елизавета Тюдор, - спокойно ответила Скай.
   - Королева? - Хозяин острова присвистнул. - Вы в здравом уме или сошли с ума? Нет, кажется, вы это все серьезно! - Он начал смеяться. Смех перерос в хохот, сотрясавший, казалось, всю комнату.
   - Так мы сможем с вами договориться? - стояла на своем Скай.
   - Сколько? - Его глаза сузились.
   - Назовите вашу цену - в пределах разумного, - отозвалась она.
   - Мы обсудим это наедине, О'Малли. Мак-Гвайр, забирай Глинис с сестрой и отправляйся вниз.
   - Миледи? - Ирландец вопросительно взглянул на Скай.
   - Иди, Мак-Гвайр. Я год не успокоюсь, если лишу тебя такой компании. Сообщи своим людям, что они могут сойти на берег и принять участие в празднике. Пусть веселятся. - Мак-Гвайр колебался, и Скай рассмеялась. - Боже, капитан, но ты просто баба! Милорд, дайте ему слово, что не причините мне вреда, а то мы никогда не сможем приступить к делу.
   - Считайте, что получили его, капитан. Разве я похож на человека, который набрасывается на женщин?
   Мак-Гвайр нехотя удалился, и де Мариско усадил Скай на стул, на котором еще недавно сидел ирландец. Налив вина, он подал ей серебряный бокал. Она пригубила рубиновую жидкость и улыбнулась с видом ценителя хороших вин. Де Мариско пристально посмотрел на нее и заговорил снова:
   - Так я могу назвать цену - в пределах разумного.
   - Называйте.
   - Мне не нужны деньги, мадам. Здесь их особенно негде тратить. К тому же у меня их достаточно. Кстати, где, по вашему мнению, пределы разумного? - Он отпил вина. - И как вас зовут? Не поверю, что близкие называют вас просто О'Малли.
   - Скай, - она лучезарно улыбнулась хозяину и догадалась, как забилось его сердце.
   - По названию острова?
   - Моя мать оттуда.
   - На вид вы ирландка. Но вас можно по речи принять и за ирландку, и за англичанку. Почему?
   - Вы очень любопытны, де Мариско. Я приехала к вам с деловым предложением, а не для того, чтобы рассказывать историю своей жизни.
   Дымчатые голубые глаза сузились:
   - Я хочу знать, с кем имею дело, Скай О'Малли. - Ее глаза сверкнули, но он продолжал:
   - Вы говорите, что намерены объявить войну королеве Англии. И прежде чем я решусь рискнуть своим скромным положением, я хотел бы знать, зачем мне нужно вмешиваться в вашу личную вражду.
   Секунду Скай размышляла, затем кивнула:
   - Мой покойный муж - граф Линмутский. Из ваших окон видны огни моего замка. Когда несколько месяцев назад Джеффри умирал от белого горла, он оставил меня единственной опекуншей детей: наших общих, его и моих. Но королева изменила его волю в отношении наследника и прислала ему в опекуны своего фаворита Роберта Дадли. Граф обратил на меня внимание, а когда я пожаловалась на него Елизавете, та откровенно заявила, что я должна принять его ухаживания. Она ждет, что я стану ублажать ее любимчика, как шлюха. Мы с мужем были верными слугами ее величеству, пока находились при дворе. Такого отношения к себе я вынести не могу, но из-за сына не могу открыто выступить против королевы.
   У де Мариско засосало под ложечкой. По-своему он был нравственным человеком, хотя его "дела" многим казались не совсем обычными.
   - Да, безусловно, она дочь своего отца. И так же безжалостна, как он и та шлюха, Анна Болейн, которая ее породила. Хорошо, Скай О'Малли, графиня Линмутская, скажите, что вы задумали, и я отвечу, смогу ли я вам помочь.
   - Мой английский флот приносит королевству большую прибыль, хорошую долю от плаваний имеет Елизавета. Каждый день они преумножают богатства в ее сундуках. Если мои ирландские суда станут грабить английские корабли, в том числе и мои собственные, меня никто не заподозрит, а королеве я сильно насолю. Но об этом никто не должен знать. Вот зачем мне нужен остров, де Мариско. Он расположен в одиннадцати милях от побережья Девона, и за день я смогу приезжать сюда и уезжать обратно.
   Мои каперы будут на Ланди в безопасности, и вам это принесет пользу. Вы ведь не станете утверждать, что товары, которые проходят через ваши руки, приобретены законно.
   Адам де Мариско довольно рассмеялся:
   - Мне кажется, Скай О'Малли, что вы нуждаетесь во мне намного сильнее, чем я в вас. Но я вовсе не против того, чтобы немножко попиратствовать, и предлагаю вам помощь и убежище на острове в обмен на один процент ваших товаров, но лишь в том случае, - он остановился и, помедлив, быстро закончил, - если вы проведете ночь в моей постели.
   Скай побелела, но быстро оправилась:
   - Два процента захваченных товаров и ни пенни больше.
   - Один процент и одна ночь, - игриво ответил он. Улыбка играла на его красивом лице.
   - Но почему? - взорвалась Скай.
   - Потому что, миледи, вы чертовски красивы. А я не вижу другого способа для такого человека, как я, обладать такой редкой особой, как вы. - Она казалась по-настоящему встревоженной, и де Мариско поспешил продолжить. - Если вы хотите отомстить врагу, никакая цена не высока. К тому же я прошу лишь одну ночь, дорогая.
   Скай была раздавлена. Она безукоризненно рассчитала все. Но ее планы можно осуществить, обладая убежищем на острове Ланди. Она вспомнила о Елизавете Тюдор, хладнокровно использующей ее, как вещь. Вспомнила о Роберте Дадли и его извращенных наклонностях - а ведь то, что он проделал с ней, было только началом.
   Теперь вот Адам де Мариско. Но по крайней мере он предлагал за это хорошую цену. Она тяжело вздохнула и вспомнила, как остерегал ее Робби: незамужняя красивая женщина всегда подвержена домогательству мужчин. Потом она взглянула на гиганта и поняла, что он не урод. А если повезет, он не затеет таких штучек, как Роберт Дадли.
   - До полуночи, - принялась торговаться Скай. Он покачал головой:
   - На всю ночь. Никаких слез, чтобы не лежала, как истукан.
   - Черт побери, милорд! Я же не шлюха, чтобы устраивать вам представления.
   - Отнюдь. Вы красивая и, я полагаю, страстная женщина, Скай О'Малли. А страсть не стоит сдерживать из-за ложной добродетели. Меня больше удивит, если в вас не будет огня, чем его избыток.
   Она сердито вспыхнула, смех де Мариско пророкотал в комнате, как отдаленный гром.
   - Так по рукам? - Он протянул ей свою ладонь. Скай колебалась, но затем положила свою изящную кисть в его огромную лапу. В конце концов, ведь не девственность же она бережет.
   - По рукам!
   - Зовите меня по имени, Скай О'Малли.
   - Хорошо, Адам.
   - Я не такой уж дурной человек и вас не обижу. Это невинное утешение поддержало ее.
   - Сперва мне нужно отдать распоряжения моим людям. На это потребуется час или два. И я предпочла бы, чтобы наша связь осталась в тайне.
   - Конечно, - заверил ее де Мариско. - Мне ни к чему похвальба.
   - И что делать с моим дядей, епископом Коннота? Он плывет со мной на корабле.
   Адам де Мариско сделал вид, что смутился, и Скай хихикнула.
   - Звучит приятно, - улыбнулся он. - Вам надо чаще смеяться. Так мы должны решить, как нам избавиться от епископа?
   - У него слабость к французскому бургундскому. В ваших погребах не завалялось этого вина?
   - Я тотчас же пошлю бочонок на корабль, - пообещал хозяин острова.
   Скай вернулась на "Чайку" вместе с бочонком вина. По всему склону уже горели костры в честь праздника, и команда отправилась на берег, чтобы присоединиться к веселящимся. Она сразу же прошла в каюту и выбрала платье. Это был простой шелковый наряд цвета бледно-розовой глицинии с глубоким вырезом и длинными рукавами - совсем не модный. Она не надела под него нижней юбки. Но что мог знать Адам де Мариско о последней моде?! Платье красиво и женственно. А расчесав длинные до плеч волосы и посмотрев на себя в зеркало, Скай убедилась, что очаровательна Странно, но ей хотелось, чтобы он остался доволен.
   Зайдя в каюту к дяде, она обнаружила, что Симус О'Малли уже наслаждается вином.
   - Господин де Мариско оказался гостеприимным хозяином. Мы уже почти достигли соглашения, и сейчас я еду на берег, чтобы поужинать с этим джентльменом. Ты присоединишься к нам, дядя? - Скай была уверена - Симус откажется.
   - Нет, племянница, мне уютно и здесь с "Жизнеописанием святого Павла" и превосходным бургундским, которое прислал хозяин. Оно в самом деле высшего качества.
   Она наклонилась и поцеловала его темноволосую голову:
   - Тогда доброй ночи, дядя. Спи спокойно.
   - И тебе доброй ночи, Скай.
   Она снова сошла на берег, но на этот раз ее скрывала темная накидка. В комнате Адама де Мариско ждал уже холодный ужин. Хозяин принял ее плащ, на секунду его рука задержалась на ее плечах.
   - Я никогда не беру женщин насильно, - произнес он, почувствовав, как она сжалась. - Увидишь, моя маленькая, ты не пожалеешь, что решилась.
   - Я не такая и маленькая, - возразила она. - Для женщины вполне высокая выше многих мужчин.
   Адам де Мариско повернулся и приподнял Скай так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
   - Меня зовут Адам, маленькая. Ты женщина хоть и высокая, но я все же выше на добрый фут. - И, поставив на пол, спросил:
   - Ты голодна?
   - Нет.
   - Тогда поужинаем позже. - И прежде чем она поняла, что он собирается делать, Адам расшнуровал и снял с нее платье. Скай судорожно вздохнула и вцепилась в рубашку. Не обращая внимания на ее жест, он освободил ее от тонкого шелка и сдернул рубашку. Скай осталась голой. Взяв на руки, он понес ее в соседнюю спальню. Лаская ее одной рукой, другой он откинул одеяла и осторожно опустил Скай на невероятных размеров кровать.
   Она лежала тихо, наблюдая, как он снимает свои одежды. В костюме Адам де Мариско казался величественным, голым - великолепным. Хорошо сложенный, он имел бедра, как три древесных ствола в обхвате, мускулистые руки, широкую грудь, покрытую густым волосом, таким же темным, как на руках и ногах. Таких волосатых мужчин Скай еще не видела. Он следил, какое впечатление произведет на нее его нагота. Слегка удивленная улыбка кривила ее губы. Он быстро забрался в кровать и лег рядом с ней.
   Скай приготовилась к натиску, но ничего не происходило, и она повернулась, чтобы взглянуть на Адама. Он во все глаза смотрел на нее, и Скай смутилась. Тогда он притянул ее к себе, она почувствовала, как сильна его рука, а тело показалось горячим и душистым. Так они в молчании лежали несколько минут. Потом Адам де Мариско поцеловал ее, и к глубокому изумлению Скай, поцелуй был нежным. Рот мужчины источал свежесть.
   - Любовь - это великое искусство, Скай О'Малли, - просто сказал он. Четыре года я провел при французском дворе - моя мать француженка. Я совершил с тобой жестокую сделку, но и ты сама женщина достаточно жестокая. Но я не хочу наслаждаться любовью, если ты боишься меня. Поэтому, малышка, просто полежим в объятиях друг друга, пока тебе не станет уютно.
   Воцарилось гробовое молчание. В первый раз в жизни Скай растерялась.
   - Де Мариско... Адам... я не знаю тебя. Я никогда не занималась любовью с незнакомым человеком, а ты для меня чужой.
   - И сколько же у тебя было знакомых мужчин, Скай О'Малли?
   - У меня было три мужа, - объяснять про Найла Бурка она не сочла нужным.
   - И ты их всех пережила?
   - Да.
   - И ни одного любовника?
   - Ни одного, кроме Дадли. Но он - не мой выбор.
   - И ты любила кого-нибудь из них, малышка?
   - Двух последних. Любила, и сильно. Потери были очень болезненны. Я думала, что умру сама. Но я не умерла.
   - И у тебя есть дети?
   - Двое сыновей от первого мужа, дочь от второго и сын от третьего. К тому же я являюсь мачехой трем дочерям Джеффри. И еще младший сын Джеффри умер от той же болезни, которая унесла его отца.
   Ее голос дрогнул, и Адам снова взял ее в объятия.
   - Так ты поняла, что любовь может приносить страдания, а не только наслаждения. Я утешу тебя, малышка. Утешу.
   Его губы коснулись ее губ, и Скай не почувствовала в себе никакого сопротивления. Губы оказались жаркими и опытными. Восхитительная дрожь пробежала по ее телу, когда Скай поняла, что он ее соблазняет. Адам покрыл ее лицо поцелуями, потом вновь коснулся губ, слегка их раздвинул и кончиком языка нашел ее язык. Скай содрогнулась от восторга.
   Одна его рука блуждала по лицу, шее, округлому плечу, вниз к уже изнывающей от желания груди. За пальцами следовал горячий рот, целуя, лаская, игриво покусывая. Потом она оказалась на животе, длинные волосы разметались по подушке. Адам исследовал ее стройную спину. Но вдруг она задохнулась и вспыхнула, почувствовав, как он целует и пощипывает ее ягодицы.
   Поцелуи прошлись по всей длине ее стройных ног, окружили колено и лодыжку. Он пососал пальцы у нее на ногах, и Скай чуть не упала в обморок - таким чувственным было это ощущение. Адам вновь перевернул ее на спину. Губы стали совершать путь вверх, и он впитывал замечательный аромат женщины, смешанный с запахом диких роз.
   Язык ласкал шелковистую кожу бедер, коралловую плоть ее женского естества.
   _ Я утешу тебя, малышка. - Вновь услышала Скай и сдавленным голосом проговорила:
   - Да!
   Он был невероятно нежен. Медленно ее приподнял и не спеша заполнил собой, так обильно, что ей показалось, что она взорвется - таким он был огромным. Его большое тело покрывало ее, как снег покрывает землю. Под его жаждущей плотью Скай все глубже и глубже вдавливалась в матрас. От минуты к минуте страсть в нем росла, и Скай отвечала на нее.
   Это было не похоже на то, что делал с нею Роберт Дадли, стараясь сокрушить ее дух, издеваясь над телом. Великан хотел доставить ей удовольствие, удовольствие, которое доставляет истинная любовь.
   Скай почувствовала, что приближается развязка, и застонала, чтобы он об этом знал.
   - О Адам, хорошо! - И потерялась в вихре чувства, похожего на ураган в море, в то время как он торжествующе закричал. Потом он откатился и лежал рядом с ней.
   - Адам де Мариско, - тихо проговорила Скай, - я надеюсь, ты утешишь меня еще, прежде чем закончится ночь!
   - Не сомневайся, Скай О'Малли, - рассмеялся он. - Ты получишь утешение. И снова принялся ее целовать.
   Глава 23
   Лето оказалось прекрасным. Оглядываясь осенью на прошедшие несколько месяцев, Скай испытывала огромное удовлетворение. Было захвачено с полдюжины торговых кораблей, и сундуки Елизаветы Тюдор остались без прибыли. Только два судна принадлежали Скай, другие оказались собственностью богатых придворных, в том числе и Дадли, и, грабя их, она не испытывала угрызений совести. Деньги с захваченных судов, кроме своих собственных, она отдавала церквам, платила налоги за бедных, на трудолюбивых фермеров. Больные, старые и голодные с удивлением начали получать лекарства, дрова, еду, одежду и маленькие кошельки с монетами.
   Но с наступлением зимы число проходящих мимо судов должно было уменьшиться. Внезапная вспышка пиратства у берегов Девона только начала привлекать монаршье внимание. Теперь каперы Скай затаятся, и любопытство королевы останется неудовлетворенным. Она усмехнулась. Все оказалось таким простым. Ничего не подозревающие торговые суда шли прямо к ней в руки, точно жирные утки в лисью нору.
   Все нападения проходили гладко. Потерь не было, потому что корабль захватывало не одно, а два судна. При таком перевесе в людях и вооружении торговые корабли не решались сопротивляться. Опытные матросы быстро и без единого слова переносили груз, повинуясь лишь свисткам и сигналам рук, поэтому их национальность определить было невозможно. А потом каперы исчезали с добычей так же быстро, как и появлялись Все происходило на редкость слаженно.
   Королевская комиссия, посланная на Ланди расследовать это дело, вернулась в Лондон ни с чем. Ни у кого даже не возникло мысли, кто за этим стоял. Но все считали, что это, должно быть, англичане. Иначе откуда они знали время прохода кораблей и их курсы. Но раз пиратские нападения кончились так же внезапно, как и начались, комиссия заключила, что все это было случайным эпизодом. Так и сообщили королеве.
   Скай посчитала, что поскольку она пребывала в трауре, то могла не давать праздник Двенадцатой ночи. Извинившись в письме перед Елизаветой Тюдор, она отправилась на Ланди разработать с Адамом де Мариско план пиратских набегов и согласовать сигналы оповещения между двумя замками.
   Гигантский хозяин острова Ланди после кануна Иванова дня стал ее закадычным другом, а время от времени и любовником. Она проснулась и обнаружила себя в его объятиях. Дымчатые глаза пристально изучали ее. Она ответила таким же внимательным взглядом, потом ослепительно улыбнулась, и де Мариско почувствовал облегчение.
   - Так ты не сердишься на меня? - спросил он.
   - Конечно, нет. А почему я должна сердиться? Он грустно ухмыльнулся:
   - Ты не простая девушка, малышка. Полупьяным я затребовал дикую цену за свою помощь. А ты знатная леди, Скай О'Малли. И ты выполнила условия сделки лучше, чем обычно выполняют большинство мужчин. Но теперь передо мной стоит огромная проблема. Чутье подсказывает мне, что я должен запереть тебя в башне и любить, не переставая, по крайней мере месяц. Но могу ли я это сделать?
   - Нет, Адам де Мариско, не можешь, - ответила Скай. - Но спасибо тебе за комплимент.
   - Я женюсь на тебе!
   - Какой ты славный человек, Адам! Но я не собираюсь больше выходить замуж. К тому же, разве ты не опасаешься женщины, которая уже похоронила трех мужей.
   Ее глаза игриво сверкнули, но гигант выглядел таким несчастным, что она успокоила его. - Обещаю, я вернусь к тебе, Адам
   Она и в самом деле приезжала к нему несколько раз за лето. Между порывами страсти они подолгу разговаривали друг с другом и сделались друзьями. Для Скай это был новый опыт. Кроме несносного Роберта Дадли, прежде все ее любовники были ее мужьями. И еще была давнишняя ночь с Найлом. Она не была женщиной неразборчивой и хотела отдавать свою страсть тому, кого любила. Особенно теперь, потому что Дадли еще два раза приезжал в Девон домогаться ее.