Смолл Бертрис. Скай О'Малли (Том 2)

   - Я была беременна, когда покидала Алжир. Виллоу - его дочь. А остальное ты знаешь, - во время всего повествования она не сводила с Найла глаз.
   - Как же ты полюбила неверного?
   Скай почувствовала, как гнев поднимается в ее душе. Как посмел он ей это сказать?
   - Халид эль Бей - благородный человек, - с расстановкой произнесла она. Я его глубоко любила, как и другие, кто его знал. Как же можешь ты о нем так отзываться?
   - Прости меня, Скай. Я не прав. Спасибо Халиду эль Бею. Если бы он тебя не спас, Бог знает, что бы случилось с тобой.
   - Зачем ты пришел, Найл?
   - Я возвращаюсь в Ирландию, Скай. Если хочешь, я передам от тебя письма семье. Когда ты приедешь домой?
   - Не знаю, - ответила Скай. - Мне сообщили, что дядя Симус превосходно справляется с делами. Теперь моя жизнь здесь. Я хочу видеть моих сыновей. Хочу, чтобы их отправили сюда.
   - Но ты О'Малли из Иннисфаны, Скай.
   - Но я также и графиня Линмутская, Найл. Но скажи, ты нашел свою беднягу жену?
   - Нашел. Ей нехорошо. Думаю, в Ирландии ей будет лучше.
   Скай почувствовала в его голосе глубокую горечь. Судьба жестоко обошлась с этим человеком.
   - Я очень тебе сочувствую, Найл, - произнесла она.
   - Я не хочу и не нуждаюсь в жалости, - резко ответил он. Слова, которые он не произнес вслух, были понятны им обоим: мне нужна твоя любовь. - Констанца меня, выходила, - лихорадочно рассказывал он. - Все мне твердили, что ты умерла, что женщина не может пережить такого испытания. Сначала я никого не слушал, но даже алжирский Дей не мог тебя найти, и наконец я поверил. Я был таким одиноким, а Констанца такой милой и... невинной. Ради Мак-Уилльяма и рода Бурков я должен был на ней жениться. Я позабыл разницу между какой-нибудь дамой и моей ирландкой. - Он так тяжело вздохнул, что из глаз у Скай чуть не брызнули слезы.
   - Что бы с тобой ни произошло, моя судьба от этого не переменилась бы. Все равно я бы оказалась замужем за Джеффри.
   - Это было так необходимо?
   Его тон задел Скай. Она взглянула прямо ему в глаза.
   - Да, - ответила она. - Останься у меня память, я бы сдвинула горы, чтобы вернуть тебя, Найл Бурк. Но твою смерть я перенести не смогла. Я винила в ней себя, и мой мозг забыл обо всем. Теперь память вернулась ко мне, и я благодарна за это Богу, потому что теперь смогу встретиться с родными и сыновьями. Но, Найл, пойми одно - я не властна изменить то, что произошло за последние четыре года. И я не уверена, хотела ли бы я это менять. Многие ли женщины знали такую любовь, которую познала я?
   - Любовь? - вскричал он. - Ты хочешь сказать - похоть! Вы, женщины, только об этом и думаете! А мне казалось, что Дом О'Флахерти излечил тебя от вожделения!
   - А если так, - выкрикнула она в ответ, - то почему же ты так страстно стремился уложить меня в постель? - В следующую секунду она почувствовала, как сердце рвется к нему. - Ах, бедный мой Найл, как жестоко обошлась с тобой жизнь. Однажды Халид рассказал мне о таких женщинах, как Констанца. Это болезнь, Найл. Она не может с собой справиться.
   Жалость Скай еще больше разозлила его:
   - А что извинит ваше поведение, мадам? Тот крепкий мальчишка, что плачет в твоей детской, не похож на семимесячного.
   - Каким же ты стал холодным эгоистом, - тихо промолвила она.
   Он хмыкнул и внезапно, застав ее врасплох, притянул к себе. Скай не могла и пошевелиться, а он гладил ее волосы и тянулся к ее губам. Найл грубо целовал ее вновь и вновь, пока она не начала отвечать. Он оторвался от ее губ, целовал глаза, виски...
   Волны дрожи пробегали по телу Скай. Его поцелуи вызвали воспоминания, которые она давно гнала прочь. Словно девочка, она без слов потянулась к нему. Вдруг так же внезапно Найл оттолкнул ее от себя.
   - Да вы все одинаковы, - процедил он. - Все женщины! Готовы поднять подол для любого мужчины, который сможет вас возбудить!
   Скай ударила его так сильно, как только смогла.
   - Неудивительно, что твоя жена ищет себе других мужчин. - И с удовлетворением отметила, как исказилось его лицо. Он обидел ее, и она так же хотела обидеть его. Повернувшись, Найл вышел из комнаты, хлопнув дверью.
   Скай осталась одна. Ее рука дрожала, она расплакалась. Что произошло с ним за эти годы? Отчего он так переменился? Разве она не страдала больше других? Она могла понять горечь, которую он чувствовал, но зачем грубить ей? Тени в саду удлинились. Вошел слуга, чтобы разжечь огонь. А Скай все сидела, и слезы невольно катились у нее из глаз.
   Дверь библиотеки растворилась, и чьи-то крепкие руки обняли ее и прижали к затянутой в бархат груди.
   - Я убью этого самодовольного сукиного сына, если он обидел тебя, холодный голос Джеффри удивил ее.
   - Он меня ненавидит, - всхлипнула Скай. - По-настоящему ненавидит. А за что? Что я ему сделала?
   - А ты ненавидишь его?
   - Нет, - продолжала всхлипывать она.
   - И этот дурак позволил себе так презрительно обойтись с твоей любовью!
   - Я не люблю его, Джеффри. Теперь не люблю. Но когда-то он был мне дорог, а сейчас он меня так ненавидит. Я ничем его не обидела - вот что мне трудно вынести. - Скай не могла унять слез, а граф Саутвуд, нежно обнимая жену, гладил ее волосы. Наконец ей удалось успокоиться. - Когда ты вернулся? спросила она, сморкаясь.
   - Совсем недавно. Дейзи сообщила мне, что к тебе заходил лорд Бурк и немного спустя в ярости выскочил из дома, а ты так и не выходила из библиотеки.
   - В Девоне все нормально?
   - Все в порядке. Девочки ждут не дождутся тебя, сестричку и братика.
   - Давай уедем завтра же.
   - Пусть будет завтра, - согласился он. - Джеффри?
   - Что, дорогая?
   - Я люблю тебя!
   Счастливая улыбка озарила его лицо. Он подошел к двери и повернул ключ в замке. Скай заметила, как улыбку сменило выражение страсти.
   - Да! - выдохнула она ответ на его невысказанный вопрос. - Да! - И, обняв мужа, притянула его к себе.
   Он долго сжимал в ладонях ее лицо и пристально вглядывался в глаза. Потом ищущие губы прикоснулись к ее губам, и она ответила на поцелуй. По спине Скай пробежали горячие и холодные волны. Он снова поцеловал ее, и она почувствовала, что он распускает корсет и стягивает с нее юбку. Скай тоже принялась расстегивать его камзол. Нагие, они упали на пол перед камином. Изящные пальцы графа пробегали по спине жены к округлым ягодицам и вновь поднимались вверх.
   - Черт побери, Скай, - простонал Джеффри сквозь стиснутые зубы. - Ах, как ты сладостна!
   Ее язык скользил вниз по покрытой золотистыми волосами груди к животу. Скай глубоко вдыхала запах мужчины, как ласковая кошечка, облизывающая руку хозяина. Потом взяла в рот его член. Он весь содрогнулся от удовольствия. Уже несколько месяцев он не наслаждался ее телом. Несмотря на это, он оставался ей верным. После жены ни одна женщина не могла бы его удовлетворить.
   Джеффри Саутвуд был из тех редких мужчин, которые получают удовольствие, давая его другим. Он осторожно положил жену на спину и стал покрывать ее тело горячими поцелуями.
   - Я так по тебе соскучился, - пробормотал он, ощущая ее пульс в ямочке у горла. Губы двинулись к маленькой родинке в виде звездочки на пухлой груди. Я люблю тебя, дорогая!
   Они забылись друг в друге. Руки и губы предавались любви, пока не стерлась грань между реальностью и забытьем, и тогда страсть вспыхнула с неугасимой силой, измотав их физически и все же сделав намного крепче. Отсвет пламени камина играл на их золотистых телах, будто ревнивый третий любовник. Утомленные, они заснули там, где упали на пол, а проснувшись, принялись шепотом говорить о пустяках. Они были мужем и женой, они были любовниками и все же иногда стеснялись друг друга.
   - Урожай в имении хороший, - сообщил Джеффри.
   - Ты был в Рен-Корте? - спросила Скай.
   - Там с нетерпением ждут госпожу Сесили.
   - Она тоже рвется домой. О, Джеффри, спасибо, что ты меня так любишь! Так любишь!
   - Я люблю тебя так же, как ты меня. Моя любовь возвращается обратно.
   - Она всегда будет возвращаться к тебе, мой милый муж.
   ***
   Найл Бурк не вынес бы этих слов. Линмут-Хаус он покинул разъяренным. Встреча со Скай прошла вовсе не так, как он думал. Он смел надеяться, что она бросится в его объятия и попросит увезти ее в Ирландию. Он думал, она стыдится того, что случилось с нею в Алжире. А она повела себя совсем не так, как милая Скай из его сладостных воспоминаний. Память подвела Найла: он позабыл о женщине, которая вела своих людей на бой с пиратами.
   Дома он отпер дверь спальни и вошел к жене.
   - Добрый вечер, миссис Таббс. Как сегодня ваша пациентка?
   Со стула у кровати встала высокая плотная женщина и выступила вперед:
   - Вечером поела немного супа, милорд.
   - Хорошо. Теперь идите поужинайте сами. До вашего возвращения я посижу с леди Бурк.
   - Спасибо, милорд, - дородная женщина присела в реверансе и вышла.
   Найл Бурк присел у кровати и вгляделся в спящую женщину, которая была его женой. Ее красивая бледно-золотистая кожа стала дряблой, знаменитые блестящие рыжеватые волосы, заплетенные в две косы, потемнели и истончились. Еще несколько месяцев назад она была прелестнейшей девушкой. А что теперь? Лорд Бурк тяжело вздохнул. Бедная Констанца! Он никогда не простит ее за то, что она совершила. Но они могли бы попробовать все сначала. И если ей удастся забеременеть, быть может, она вновь станет милой живой девочкой, в которую он влюбился когда-то на Мальорке. Фиолетовые, как анютины глазки, глаза открылись:
   - Найл?
   - Это я, Констанца.
   - Отвези меня домой, Найл.
   - Когда ты окрепнешь, дорогая, я повезу тебя домой, в Ирландию.
   Констанца содрогнулась и поежилась. Ирландия! Серая, унылая страна. Замок Мак-Уилльяма тоже сер и угрюм. А ей необходимо тепло и солнце Мальорки.
   - Если ты увезешь меня в Ирландию, я там умру. Я хочу домой, на Мальорку.
   - Посмотрим, что скажут доктора, Констанца, - успокоил он жену. - А теперь усни.
   Ее глаза утомленно закрылись, и Найла поразило, как она стала слаба. Как она вынесла жестокость лондонского дна, где ее нашли?! Она убежала со старшим конюхом. Зная ее натуру, тот снял для нее две комнаты и продавал ее. Он сбыл ее драгоценности и начал гулять в окрестных кабачках. Неумеренные траты вскоре истощили его кошелек. Тогда привыкший жить на широкую ногу Гарри стал избивать любовницу, обвиняя ее в том, что она мало зарабатывает. Он говорил, что Констанца может получать вдвойне, если сократит время, отпускаемое ею каждому клиенту.
   Повариха Полли, прослышав от своей замужней сестры, жившей в одной хижине с Гарри, где тот обретается с ее госпожой, дождалась, скрючившись под лестницей, хозяина. Найл посадил ее впереди себя на лошадь, и служанка, от волнения не способная вымолвить ни слова, показала их убежище.
   Найду чуть не сделалось дурно, когда на полу в крошечной комнатке он нашел бредящую в лихорадке жену. Она лежала на грязном матрасе, ведро с нечистотами наполняло жилище вонью. Даже Полли, выросшая в таком же убожестве, была потрясена.
   - Она тебе не подойдет, - прокаркала сморщенная старуха, хозяйка дома. Если только ты не любишь таких вот, полуживых.
   - Заткнись, старая, - осадила ее Полли. - Мы забираем леди домой.
   - Леди? Да разве это леди? - проскрипела старуха. - Она мне задолжала за комнату.
   - А где тот человек, который был с ней? - спросил Найл.
   - Красавчик Гарри? Он не появлялся здесь с тех пор, как она заболела. Подобрал себе, наверное, шлюху помоложе.
   - Сколько она задолжала?
   Глаза старухи вперились в лорда Бурка.
   - Шиллинг, - ответила та.
   Найл полез за кошельком, но Полли перебила хозяйку дома.
   - Да ты, старая перечница, за такую комнату не получишь шиллинга и за два года, - возмущенно заявила она. - Не давайте ей больше двух серебряных пенни, милорд.
   Вместо этого Найл Бурк достал из кошелька полукрону и подал старухе, чьи глаза вспыхнули от жадности и удивления.
   - Этой женщины никогда здесь не было, и нас ты никогда не видела, - тихо проговорил он.
   Хозяйка вцепилась рукой в монету, попробовала ее на зуб и опустила в карман передника.
   - Никого из вас никогда не видела, - повторила она и быстро вышла из комнаты.
   Найл и Полли подняли Констанцу на ноги.
   - Поедешь с ней, а я поведу лошадь, - приказал лорд Бурк Полли, благодарный за то, что темная дождливая ночь скроет их возвращение на Стрэнд. Найлу давно уже надоело снабжать слухами охочий до сплетен двор.
   Когда они подъехали к дому, все слуги уже спали, кроме одного сонного конюха, который принял у него лошадь. Лорд Бурк отнес наверх в комнату бесчувственную жену, где они вместе с Полли сняли с ее худенького тела грязное платье. Затем он наполнил горячей водой маленькую дубовую ванну. Воду они с Полли сами наносили из кухни. Потом они вымыли Констанцу и особенно тщательно завшивевшие волосы. Женщина слабо протестовала. Они вынули ее из ванны, вытерли, одели в чистое платье, тщательно высушили волосы и заплели в две косы. Наконец уложили ее в кровать.
   Спустившись на кухню, лорд Бурк вылил воду из ванны и присел у стола. Полли, порывшись в кладовой, нашла половину жареного каплуна. Положив жаркое и хлеб на деревянный поднос, она поставила его перед господином и налила бокал темного октябрьского пива. Девушка хотела уже отойти в сторонку, но Найл усадил ее на скамью напротив себя и, отрезав половину каплуна, подвинул ей:
   - Ешь! Ты хорошо поработала в эту ночь. И налей себе тоже пива.
   Пораженная Полли стыдливо повиновалась.
   - Спасибо, милорд, - произнесла она.
   - Ты сделала доброе дело, девушка. Без твоей помощи я никогда бы не нашел жену. Она больная женщина, Полли. Больная духом и телом.
   - Никогда бы не подумала, что леди может вести себя подобным образом, прошу прощения, милорд.
   Найл улыбнулся. Каким наивным несмышленым воробышком была эта Полли. Он мог бы поразить ее рассказами о великих матронах по всей Европе, которые по той или иной причине ударялись в распутство.
   - Полли, ты, кажется, хорошая, сообразительная девушка. Я могу тебе помочь устроиться получше. Мне нужно, чтобы кто-нибудь присматривал за женой. Это будет нелегко, но ее больше нельзя оставлять одну. Я с ней быть постоянно не могу, значит, это должен делать кто-нибудь другой. Сейчас она больна, но когда ей станет лучше, она попробует перехитрить тебя. Как ты думаешь, ты с ней справишься?
   - Да, милорд. Но одну вещь вы должны узнать. Гарри время от времени был моим любовником. И однажды, когда миледи нас застала, она... она... - лицо Полли стало пунцовым, - она присоединилась к нам третьей, - наконец решилась признаться девушка. - Я могу за ней присматривать, но, думаю, вы должны это знать.
   Найл поперхнулся пивом. В изобретательности Констанце отказать нельзя.
   - Всем, кто будет интересоваться леди Бурк, Полли, нужно говорить, что она лишилась рассудка.
   - Понимаю, сэр.
   Миссис Таббс присматривала за Констанцей ночью, а Полли ухаживала за ней днем. Доктору сообщили, что леди Бурк изнасиловали и это так повлияло на нее, что она лишилась рассудка. Врач поставил ей банки и пустил кровь, что еще больше ослабило женщину. Прогнав его, Найл послал за другим, рекомендованным лордом Саутвудом.
   Врач внимательно осмотрел Констанцу, время от времени делая записи, и сочувственно причмокивал языком. Наконец они прошли с лордом Бурком в другую комнату.
   - Милорд, ваша жена тяжело больна духовно и физически. Ей требуется особая диета, покой, солнце и лекарства. - Он помедлил минуту, как бы взвешивая слова, а потом спросил:
   - у вас нет сифилиса, милорд?
   - Конечно, нет!
   - А у вашей жены он есть, - это было сказано обыденным тоном. - И очень запущенный!
   - Это меня не удивляет, - спокойно ответил Найл. - Видите ли, доктор, моя жена и в самом деле больна. Она из тех женщин, для которых один любовник просто недостаточен. Вы понимаете, что я имею в виду?
   - Понимаю, милорд, и сочувствую. Я слышал о подобных случаях. Я буду лечить симптомы, но если вы не пресечете ее безумие, она себя убьет. Откровенно говоря, я думаю, что, может быть, и так уже слишком поздно.
   Найл ушел к себе в кабинет. Не зажигая свеч, он тихо сидел перед камином. Да, отец, думал он, жену мне домой пока везти не придется. Доктор Хамил пришел и на следующий день.
   - Добрый вечер, доктор! - приветствовал его Найл.
   - Слушаю вас, милорд?
   - После того, как осмотрите Констанцу, зайдите ко мне.
   - Хорошо, милорд.
   Найл вздохнул и задумался, а когда очнулся, понял, что он уже не один.
   - Милорд?
   - Ах, это вы, доктор. Входите, входите и присаживайтесь. Как вы нашли Констанцу?
   - Немного лучше, милорд, но не настолько, как я надеялся.
   - Она перенесет путешествие?
   - В Ирландию? Нет, это ее убьет.
   - Нет, доктор Хамил. На Мальорку. Она хотела попасть домой. Если это возможно, я намереваюсь исполнить ее желание.
   - Солнце ей будет очень полезно, но для плавания она еще не окрепла.
   - А через несколько недель?
   - Наверное. И вот что! Если она узнает, что поедет домой, самочувствие ее станет лучше.
   - Тогда я ей об этом скажу. А пока съезжу в Ирландию повидаться с отцом. Я несколько лет уже не видел его.
   Уже через три дня Найл Бурк скакал по зеленеющим равнинам Англии к порту, где легко нашел корабль, отплывающий в Ирландию.
   При первом же взгляде на родную землю, волнистые зеленые холмы, грозное небо в облаках, какое бывает только в Ирландии, бескрайние, безлюдные просторы - из глаз Найла заструились слезы. Но как только судно причалило к пристани, он снова был в седле. Ему хотелось как можно быстрее попасть под родительский кров. Его поразило, что родные уже ждали его, и гадал, как они могли узнать о его приезде. Приближаясь к дому, он заметил скачущего навстречу всадника, и его сердце подпрыгнуло в груди, когда он узнал отца. Когда тот приблизился, Найл увидел, как исхудал старик, стал почти хрупким. Но гордой осанки и властного выражения лица не потерял.
   - Так ты снова упустил О'Малли, а она уже родила сына новому мужу, прокричал Найду вместо приветствия отец, как будто сын ни на день не отлучался из дома.
   - Но я женат, - возразил сын отцу оправдывающимся тоном.
   - Еще одно поле, на котором не проросло твое семя. Где она?
   - Я оставил ее в Лондоне. Она больна.
   - Мог бы догадаться об этом и сам-.
   - Отец, я не могу оставаться. Я приехал, чтобы повидаться с тобой. Наш климат убивает Констанцу, а поскольку в Ирландии погода не лучше, мне придется везти ее на Мальорку.
   - Лучше вези ее умирать в Ирландию. А после мы подберем тебе крепкую ирландку, которая принесет мне внуков. Иностранные ростки не приживаются на ирландской почве.
   - Наверное, она и так, и так умрет. Но ей не хватает солнца, а я хочу, чтобы в свои последние дни она была счастлива.
   - В таком случае я буду присматривать девушку из хорошей семьи. Или быть может, лучше вдову с сыновьями... - размышлял старик.
   - Отец, пожалуйста, никого мне не подбирай!
   - Я хочу, прежде чем умру, увидеть внуков!
   Так они и спорили, пока Найл гостил у отца. В день отъезда приехал Симус О'Малли, епископ Коннота, с двумя племянниками. Эван и Мурроу О'Флахерти попросили Найла сопровождать их к матери в Англию. Лорд Бурк согласился, хотя с мальчиками ему предстояло сделать немалый крюк. Он был приятно удивлен, когда Симус предложил ему один из кораблей О'Малли, чтобы доставить компанию прямо в Девон.
   - Моя племянница счастлива? - спросил епископ.
   - Говорит, что да, - кисло ответил Найл. - Но женщины ведь так непостоянны.
   Симус О'Малли спрятал улыбку:
   - Нужно учиться покорно принимать волю Господа, сын мой, - благочестиво заметил он.
   Найл Бурк еле сдержался, чтобы не послать доброго епископа к дьяволу.
   - Буду молиться, чтобы Бог послал мне терпение, - произнес он, явно лицемеря, и епископ усмехнулся.
   - Завтра вы сумеете выехать? Скай пишет, что ей не терпится увидеть своих отпрысков. Бедная Скай... - Епископ замолчал. У него не нашлось слов, чтобы выразить, как он сочувствует своей племяннице.
   - Сумею, - помедлив, ответил Найл. - Но буду усерднейше молиться о том, чтобы это плавание на борту корабля О'Малли было не столь богато приключениями, как прошлое.
   Эван и Мурроу оказались необременительными спутниками. Одному было семь, другому шесть лет. Оба страстно хотели увидеться с матерью, хотя и побаивались встречи с женщиной, которую едва помнили. Из дома они уехали в первый раз и, несмотря на все свои тревоги, были в восторге. Найл Бурк тепло простился с отцом.
   - Если я понадоблюсь тебе, губернатор Мальорки будет знать, где меня найти. И обещаю тут же приехать.
   - Хорошо, хорошо, малыш, - проворчал старик. - Я не умру, пока не увижу следующее поколение.
   Найл послал отцу прощальную улыбку и, вскочив на лошадь, поскакал в сопровождении двух своих подопечных. Плавание прошло без приключений: погода стояла тихая, дули попутные ветры. Наконец они прошли мимо острова Ланди и, миновав риф, поднялись по Торриджу к Бидфорду. Юные О'Флахерти во все глаза смотрели вокруг - они еще ни разу в жизни не видели города. Найл не устоял и повел их в кабачок у реки, где они ели пирожки, запивая разбавленным водой вином. Ему удалось нанять две лошади, и поскольку не было еще и полудня, времени оставалось довольно, чтобы доехать до Линмут-Хауса. Молодая жена трактирщика снабдила их хлебом, сыром и яблоками.
   - Мальчики могут проголодаться, - объяснила она с очаровательной улыбкой.
   Найл улыбнулся ей в ответ и игриво опустил монету в вырез платья.
   - Купи себе голубых лент, которые так подойдут к твоим глазам, - ответил он.
   Эван и Мурроу теперь больше молчали, все больше волнуясь с каждым ударом лошадиных копыт, который приближал их к матери. Мысли Найла тоже вертелись вокруг Скай.
   Они расстались так плохо, и в этом был полностью виноват он. Как мог он обвинить в безнравственном поведении Скай? Конечно же, она любила Саутвуда. И для Найла это было трагедией. Трагедией, что память вернулась к ней уже после того, как она полюбила и вышла замуж. Но ведь даже если бы она не была замужем, сам он имел жену. Зачем же тогда он изливал на нее свое разочарование? Они остановились у чистого ручья и дали передохнуть лошадям. Расположившись на траве, они перекусили простой едой, которой их снабдила жена трактирщика.
   - Англия не похожа на Ирландию, - заметил Эван.
   - Все так чисто, - добавил Мурроу. - Мне хочется домой.
   - Нет, нет, ребята. Мама так ждет вас.
   - А что это за англичанин, за которого она вышла замуж? - к великому удивлению Найла, Эван не скрывал презрения.
   - Лорд Саутвуд - благородный джентльмен. Вы его полюбите.
   - Мы там не останемся. Мы с братом - О'Флахерти из Баллихинесси. У меня в Ирландии есть земли, которыми надо управлять. Мы только навестим мать и уедем обратно.
   - Ваша мать лишь недавно вновь обрела память. И как только это случилось, она стала беспокоиться о вас. Не опозорьте ее перед англичанином, не дайте ему повода заявить, что мы варвары.
   - Пусть идет куда подальше этот англичанин! - выкрикнул мальчик.
   - В душе я склонен согласиться с Эваном О'Флахерти, - ответил Найл, - но вы, ребята, все же ведите себя прилично и не осрамите ирландцев. А теперь забирайтесь на лошадей. Чтобы приехать к вашей матери до темноты, нужно еще изрядно проскакать.
   Линмутский замок открылся им на закате. Расположенный на берегу бухты между двумя мысами, он смотрел на остров Ланди. Самой древней его частью была круглая саксонская сторожевая башня, к которой позднее пристроили все остальное. В результате получилось невероятное, но милое смешение саксонской, норманнской, готической архитектур и стиля эпохи правления Тюдоров. Рядом с темной башней дом из серого камня казался светлым, и местами его стены были покрыты темно-зеленым плющом. Вечернее солнце окрасило его крытые шифером башенки и поля вокруг. Лошади простучали копытами по хорошо сохранившемуся дубовому мосту, перекинутому через ров, и въехали во двор замка.
   - Я лорд Бурк, - объяснил Найл. - Я привез из Ирландии двух сыновей графини.
   - Пожалуйте сюда, милорд. Молодые хозяева вас ожидали, хотя мы и не знали, когда вы прибудете.
   Лакей провел их в зал замка. Найла поразили две вещи:
   - красота комнаты с окнами, выходившими на море, и Скай, стоявшая у окна в простом темно-красном бархатном платье. Ее великолепные голубые глаза расширились от удивления, когда она увидела Найла и двух детей.
   - Я привез тебе твоих мальчиков, Скай, - просто сказал он. - Добрый вечер, Саутвуд. Надеюсь, этой ночью могу рассчитывать на ваше гостеприимство?
   Граф кивнул и крепко обнял за плечи жену.
   - Это и есть мои сыновья! - взгляд Скай был таким недоверчивым. - Джеффри! Они были совсем маленькими, когда я с ними рассталась! - Слезы покатились по ее щекам. - Эван! Мурроу! Бегите к маме! - Она протянула к ним руки, и дети бросились к ней, прижались к матери, не стесняясь, расплакались от счастья и облегчения. - Милые мои! - всхлипывала Скай. - Я до сих пор не понимала, как мне вас не хватало. - Она снова обняла детей. - Дайте-ка я на вас как следует посмотрю, мои маленькие обезьянки. - Она оторвала их от себя и чуть отошла в сторону. - Слава Богу, ничего от отца ни в одном из вас. Вылитые О'Малли - с темными волосами и голубыми глазами. Эван... тебе семь, а Мурроу шесть?
   - Да, мама, - хором ответили мальчики.
   - Тогда, - задумчиво произнесла она, - вас необходимо послать пажами в хорошую семью. Но сначала получше познакомимся друг с другом. Вот это ваш отчим, граф Линмутский.